С Сазонтом Зотовичем Шляхтеровым случилась беда, заболел. У подъезда собрались старушки. Доклад по поводу его недуга взяла на себя Лукьяновна.
- Я же пять лет, как соседка этого сверхчеловека, - смеясь и злорадствуя, говорила она. - Всё о нём расскажу. Всё, как на духу, выложу. Забрали его утром с инсультом, увезла неотложка. Я сопровождала его в больницу. Близкие люди довели. Дожил наш Сазонт Зотович до старости, разбогател, решил жениться на молоденькой, обзавестись семьёй, детей нарожать. Взял за себя на вид порядочную, тихую, ласковую, - оказалась чёртом в юбке. Заразила его через студента-любовника сифилисом. Сделала неудачный аборт, опосля которого детей иметь больше не могла. Ну, что делать? Взяли малышей из приюта. Прежнее её он всё забыл. Говорит, когда женился, тогда уже заранее решил, что будет ей всё прощать. А она это как почувствовала. Словно бесы в её снах тревожных ей об этом докладывали. Он-то думал, возьмёт во всём себе обязанную, которая до конца его дней станет ноги ему мыть, а грязную воду пить. Так всё наоборот получилось. Сам ей ноги мыл, каждый пальчик на ногах перецеловывал. А той всё мало, вечно пяткой ему в подбородок целила, чтобы последних зубов лишить. Ну, так вот. Взяли приютских, а они дикие, рук родительских с колыбели не знали, росли, как волчата, в злобе, в холоде. К новым родителям ничего, кроме ненависти, не питали. Им бы ремня хорошего, "да разве можно, дети натерпелись". И давай их конфетой баловать. Те на шею и забрались. Да ещё до того, как подросли, сколько мучили. Они же сами-то "безрукие", Сазонт Зотович и девка-сифилитичка. Они бабку из деревни вызвали, чтобы та за детьми ходила. А та возьми, да заболей. Слегла, за ней самой пришлось ухаживать. Вот у Шляхтерова какая весёлая жизнь пошла, а хотел дни коротать за чаем с лимоном. Вот тебе и чай-лимон. Детей-то приютских назад в детский дом отдали, а бабку-то больную куда девать. Она лежачая, всю квартиру им протушила вонью своей. А он же у себя на дому платные уроки давал, дураков астрологии учил, представляясь магистром. С болезнью старухи уроки перенесли в подвал, в "красный уголок". Полученными деньгами пришлось делиться с домоуправом. А как ноне самого в больницу взяли, умом тронулся. Тех санитаров, что его на носилках несли, стал поучать жизни. Говорит: "Мы являемся тем, что о себе думаем".
Санитары, глядя на парализованного Сазонта Зотовича, лежащего в своих испражнениях, стали смеяться. Молодой, белобрысый глумился. Спрашивает: "Так позвать нянечку, или вы силой мысли сможете убрать из-под себя?".