Искра позвонила двадцать девятого апреля в пять часов вечера. Голос был медленный, как у пьяной.
- Аллё!
- Да, слушаю.
- У тебя всё в порядке? А то я до тебя не могла дозвониться. А мне столько интересного надо рассказать.
- У меня всё нормально. Давай, рассказывай.
- Хорошо, прежде всего по делу.
- Потом будет без дела?
- Да.
- По делу. Со мной всё в порядке. Я тебе говорила, что меня полностью прокапали донорской кровью? Это подлинная, чистая, эксклюзивная, донорская кровь. Я тут лежала, подрёмывала, вспоминала всё и вся и пришла к выводу, что мне свезло. Мне до ужаса свезло. Но я это тебе расскажу постепенно. Так что все мои мечты почти осуществились. Ну, какие мечты? Технические, бытовые, спортивные магазины работают. У меня столько интересных проектов, неведомых тебе. Потому что они чисто бытовые, зачем тебе про это знать?
- Да-да. Расскажи про своё самочувствие. Калий тебе прокапали?
- Нет ещё. А мне прокапывают это самое... Я постоянно под капельницами. Постоянно передо мной три капельницы висят. Медсёстры всё время мне их меняют. Я тут пытаюсь чего-то "клевать". Ты не обращай на меня внимание. С меня наркотический пластырь сняли, но я всё равно... Как это называется? Немножко в "балде". Но когда у меня был пластырь, я ничего не чувствовала. А сейчас я почувствовала боли в спине. Но ко мне приходил этот самый ночной реаниматолог и сказал. А чего он мне сказал? Сказал, что будет за мной наблюдать. Что если мне будет больно, то меня тут же обезболят. Потом подходил дневной реаниматолог и сказал практически то же самое. Потом ко мне подходило много самых разнообразных врачей. Самый добренький и самый простой - это невролог. Он ко мне с хирургом подходил. Они меня щупали, били этим самым медицинским молоточком, сгибали руки-ноги в суставах. Говорили, что таким суставам они могут только позавидовать. И соответственно, они просили меня достать пальцами рук до ног, до носа. Достать одну пятку, другую пятку. До больших пальцев ног или наоборот... Ну, одним словом, у меня всё зашибись, всё окей. У меня прекрасные рефлексы. И ещё. Они мне предложили эксклюзив, - засунуть меня в барокамеру.
- Это для чего?
- Ну, чтобы давление поднялось-снизилось. Ах да, ещё мне массаж ног сделали. Ну, как? Автоматический. Мне поставили специальные автоматы и массировали долго, упорно. Это так приятно. А барокамеру я никогда не проходила, мне просто любопытно.
- Смотри. То есть ты согласилась на барокамеру?
- Ну, это буквально на десять минут. Потому что в барокамере долго не держат. Я читала об этом. Ну, а почему бы мне и не согласиться, если хуже не будет? А я читала, что это супер-пупер. Поднимает мёртвых. К тому же, я буду под наблюдением врачей, правильно ведь? Они же отвечают за меня. А меня ведёт туда любопытство.
- Ну, давай.
- Так я закончу свою мысль.
- Слушаю.
- Я похоронила старика-Мамонова, ушла от него. Не спала с ним ни разу, хоть ты мне, может, и не поверишь. И для тебя, опять же, я никто.
- Ну, зачем ты так говоришь?
- Я для тебя - никто!
- Перестань.
- А хочется стать для тебя всем. А самое главное, самое горькое - я для тебя - никто. И как я понимаю, меня охраняла близость с тобой. Я этого не понимала. Пока ты был рядом, я знала, со мной ничего страшного не случится. А теперь тебя нет со мной, и я боюсь, что меня здесь залечат. Я понимаю, что я перестала быть для тебя интересна. Но хочу, чтоб ты знал, - я люблю тебя и хочу всегда быть с тобой. Такие вот пироги, мой хороший. А теперь задавай любые вопросы.
- Какие уж тут, после всего сказанного, вопросы. Давай, отдохни.
- Ладно, я сейчас подремлю и попробую "поклевать". Правда, это уже обед. Я на него посмотрела, он уже весь заветрился, несчастный. Лучше я ужина дождусь, уже недолго осталось. Я, правда, подремлю часок-другой и попытаюсь поужинать.