Воскресный день, вечер. По Кутузовскому проспекту в сторону области мчится такси. В машине едут подвыпившие молодожёны Олег Оболдуев и Оксана Пробкина. Они были в гостях у тёщи, теперь возвращались домой в съемную квартиру на улице Багрицкого. Устроившись на заднем сидении, за спиной у водителя девушка на повышенных тонах принялась выговаривать избраннику, сидевшему впереди, своё недовольство от прошедшего вечера.
- Ты зачем, скотина, в гостях так напился? Зачем с братом моим, Вовкой, вместе кричал, что все женщины продажные и падки на деньги? Разве я с тобой, дураком, из-за денег живу? Разве я продажная и падкая на деньги? А мать моя, она уважаемый человек. А родня моя? Это всё люди из высшего общества.
- Ну и что ты этим хочешь сказать? - флегматично реагировал Олег.
- Как что? Твоё поведение в гостях, - визгливо ругалась Оксана, - было не что иное, как беспардонное паясничание и клоунада.
- Ты не поняла. Это была с моей стороны утончённая игра. Я разыграл комедию абсурда. Всех развеселил, все смеялись над моими шутками.
- Идиот! Смеялись не над шутками, а над тобой. Над твоей пьяной физиономией, и над тем, как ты кривлялся.
- Я сознательно состроил для них смешное выражение лица.
- Твоего юмора никто не понял. Ты знаешь, чем отличается смешное от безобразного? Над тем и над другим смеются. Вот только это разный смех.
- По мне смех всегда одинаковый, - противоречил супруге Олег, - И когда люди смеются, над шутками, или над тобой, всё это хорошо.
- Быть посмешищем хорошо? - вышла из себя Пробкина.
- А почему бы и нет? - равнодушно парировал ей Оболдуев.
- Говоришь: "Почему бы и нет?". Ну, что ж, миленький. Тогда нам говорить с тобой больше не о чем. Придётся развестись и расстаться, - злым шёпотом, произнесла девушка.
- Слушай, Оксан, я чего напился и с твоим братом насчёт баб завёлся. Позвонила мать, сообщила, что бабушка моя, Ариадна Савишна умерла. И вместо слов утешения, она принялась требовать, чтобы я ей уступил или дачу в Барвихе, или квартиру на Ленинском проспекте. Всё это мне одному бабуся завещала. Конечно, мне не стоило так напиваться, но я с горем своим не мог совладать. И кривлялся только из-за того, что родне твоей не хотел показать свою боль по утраченному родному человеку. Ты уж прости меня. Прости, что перебиваю. Что ты там говорила о том, что придётся расстаться? Я из-за этих песен, что таксист включил, да из-за шума двигателя тебя не расслышал.
- Я говорю, чего бы там ни было, нам с тобой расставаться нельзя, - прокричала Олеся Олегу в самое ухо.
- Ой! Не так громко, я тебя слышу. Это правильно. Я такого же мнения. А что смеются...
- А ну, их, стариков, к чертям собачьим. Мозги с годами высохли, совершенно перестали понимать молодёжь. Смеялись над нами? Пусть теперь от зависти плачут, - с нотками злорадства сказала девушка и, внезапно воспылав страстью к мужу, повернула его голову и с жаром поцеловала Олега в губы.