Дьяченко Алексей Иванович : другие произведения.

Суженая Часть 2 Глава 1

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Часть вторая. Соседи

Глава первая

Инфаркт Королевича

  
   Итак, в когда-то нашей собственной квартире появились новые люди, соседи. О них рассказ впереди. Но сначала давайте отступим назад и завершим повествование о тех уже известных нам персонажах, с кем мы расстаёмся на данном участке жизненного пути.
   Перейдём к Тамаре Тихоновне Зозуле, тёще брата Андрея, помогавшей мне ухаживать за больной матушкой.
   Как-то после визита врача к моей родительнице тётя Тома отозвала меня в сторону и молодым, счастливым голосом сообщила:
   - Между нами говоря, твоя мать - уже не жилец. Рано Андревна собралась на тот свет, а главное, зачем? Ничего хорошего там нет. Я-то ещё поживу. У меня ещё лет на двадцать силёнок хватит.
   Когда она произносила последнюю фразу, меня словно током ударило. Чем-то зловещим повеяло от этой её самонадеянности. И предчувствие меня не обмануло, - через три дня Тамара Тихоновна скоропостижно скончалась.
   Похоронами тёти Томы пришлось заниматься мне. С отпеванием помог Ермаков Ерофей Владимирович.
   Наталья на тот момент была вместе с детьми за границей, сообщила, что на похороны не успеет. А Андрей как-то вдруг подозрительно внезапно заболел и устранился от всех забот, связанных с похоронами, в том числе и от материальных трат. Впоследствии, приходя на квартиру к больной матери под хмельком, ещё и ёрничал на этот счёт.
   - На кладбище ты на тысячу лоханулся, - подсмеивался Королевич. - Да и поп тебя на сотню нагрел.
   Сто рублей против воли священника я велел передать батюшке, о чём имел глупость сказать брату.
   После смерти тёщи Андрей, не скрываясь, стал водить на квартиру матери женщин. Заваливался в двенадцать часов ночи с двумя, а то и с тремя "нимфами", как он их сам называл.
   - Серёнь, в последний раз. Веришь, ехать не к кому, а бабу потерять не хочу.
   - Запасные зачем?
   - Она без них ехать не соглашалась.
   Затем, видя моё недовольство, брат стал жаловаться, что врачами ему поставлен диагноз "частичная импотенция". И, приезжая с новой пассией, теперь он уже взывал к моему милосердию.
   Королевича прогнала матушка, отчитав, как следует, в присутствии девушки, с которой он приехал. Это стало для брата настоящим сюрпризом, так как ко всем его проделкам мама всегда относилась более чем терпимо.
   С тех пор Андрей у матери не появлялся, но с женой они затеяли недоброе.
   Как уже упоминалось, сговорившись с отцом и обманом заручившись нашим с мамой согласием, они разделили квартиру на три комнаты и две из них продали. Якобы, одна из них по праву принадлежала отцу, Сидору Степановичу, а другая - Королевичу. Таким образом, мы с матушкой приобрели соседей, чужих людей, таких же, как и мы, бедолаг, по разным причинам выброшенных на обочину жизни.
   Замечу, что к моменту раздела и продажи нашей жилплощади, у Андрея с женой было две трёхкомнатных квартиры, - одна в соседнем дворе, а другая, оставшаяся от тёщи, на станции метро "Сокол".
   Но, как известно, чем больше имеешь, тем больше хочется.
   Королевича несло в пропасть, близким людям это было особенно заметно. Несмотря на видимое благополучие, - Андрей не нуждался ни в денежных средствах, ни в жилплощади, - наблюдалась деградация личности. Дошло до того, что брат угодил в больницу с инфарктом и сообщил мне об этом только после выписки. Я тотчас поспешил к нему в соседний двор.
   - Что ты с собой делаешь? Мне страшно за тебя, - сказал я ему с порога.
   - Не бойся, - самодовольно ответствовал Андрей, приглашая к накрытому столу. - Всё нормально. Мир меняется, и люди меняются. Ты не думай обо мне плохо, а главное, не обижайся на меня. Помни, что обида - это главная причина всех заболеваний. Я в последнее время много думаю, и о себе в том числе. И эта история с инфарктом... Всё это из-за того, что ничего не делаю в творческом плане. Мне правильно сказали: "Зря ты бросил театр. Ты вкладывался бы в роли, тратил энергию, и со здоровьем ничего бы не случилось. Знаешь, что мне сказал заслуженный артист Шпаков, после моего премьерного спектакля? "Мне кажется, что вы всё можете сыграть". И действительно, тогда, в той постановке, мне что-то открылось, в плане взаимоотношения актёра с ролью, с текстом, со смыслами. Такое, что давало возможность сыграть практически всё. И это было основано на осознании себя частицей большого и важного процесса под названием "спектакль". Я просто шёл тогда вперёд и получалось. Такого больше никогда не было. И Наталья верно подметила: "У тебя, Андрей, в профессии интересные крайности. Ты или гениально играешь или провально, середины не бывает". Это она меня надоумила мамкину квартиру раздербанить. Она и отца каким-то образом нашла, меня научила, как вас обмануть, теперь уже ничего не исправить.
   - Расскажи, как в больницу попал? - краснея за брата и отводя от неловкости глаза в сторону, осведомился я.
   - А что тебе интересно?
   - Всё. Вот пришёл ты в больницу с инфарктом...
   - Так я же не знал, что с инфарктом пришёл, - стал с готовностью рассказывать Королевич. - Я думал, что у меня с лёгкими что-то. Когда начинаешь идти или наклонишься, то какая-то боль, даже жжение. Я именно в лёгких всё это ощущал. Потом выяснилось, что это и есть симптомы инфаркта.
   - Как лечили? Ты по телефону говорил, что положили в палату, где песни блатные на всю громкость с утра до ночи звучали.
   - Нет-нет, сначала нет. Короче, так. Пошёл я в поликлинику к терапевту, говорю: "Так и так. Какие-то симптомы непонятные". - "Ну, хорошо, зайдите в понедельник, будем анализы сдавать. А сейчас сходите, снимите кардиограмму". Я спустился на первый этаж, снял кардиограмму. Эта тётка меня ещё и поругала за то, что я неправильно лежу. А потом посмотрела кардиограмму и говорит: "Посидите здесь, я сейчас вернусь". Ушла. Прибегает уже с женщиной-терапевтом, которая меня осматривала. Та уставилась на меня выпученными глазами, эдак ласковенько со мной рядом присаживается, трогает за плечико. "Вы хорошо себя чувствуете?". - "Нормально". - "У вас какие планы на вечер?". - "В театр собирался бежать". Она берёт меня за руку и сообщает: "Да, но у вас инфаркт, только вы не бойтесь. Сидите здесь и никуда не уходите". - "А что вы задумали?". - "Вас надо положить в больницу". - "Как положить? Может, я в понедельник приду?". - "Что вы, что вы? Вы умереть хотите?".
   - Ну, что ж, молодцы. Неравнодушные, - похвалил я врачей, зная и другие примеры.
   - Короче, говорю: "Дайте хотя бы сходить за бельём, за зубной щёткой". - "Ни в коем случае". Терапевт уходит, и через три минуты влетают две женщины-санитарки в тёмно-синих комбинезонах. А я сижу, нога на ногу, и даже о чём-то постороннем успел задуматься. Они влетают, смотрят на меня и вопрошают: "Где больной?". - "Не знаю". Зашли в соседнюю комнату, слышу, крик оттуда: "Не знает, что он - больной!". Выбежали, хвать меня под руки с обеих сторон и потащили, кинули меня в кресло на колёсах. Спустили в этом кресле по лестнице - пять метров. Я с инфарктом две или три недели спокойно гулял по всему городу, а тут - в кресло. Закатили кресло в машину, провезли на машине сто пятьдесят метров до больничного корпуса, и так же аккуратно сгрузили и сдали. Потом по этому корпусу, по первому этажу, я два часа шлялся на своих ногах. В-общем, всё это как-то смешно. Потом кровь у меня брали, какие-то вопросы задавали.
   - И ты попал в реанимацию, там полежал, - стал поторапливать я.
   - Не просто полежал. Перед тем, как определить в реанимацию, они меня полностью всего раздели.
   - Догола?
   - Оставили трусы и майку, а всё остальное забрали. Это было в пятницу вечером. Она на втором этаже, эта реанимация. Большая комната, просто большущая. И там человек семь ещё было. Из них половина - женщины. Из четырёх женщин две - огромного веса. Просто великанши. Мне приказали ни в коем случае с кровати не вставать. Если захочу по нужде, то пользоваться судном. Ну, и тут сразу - капельницы, уколы, таблетки. И лежишь. Ещё недавно ходил, даже бегал, и вдруг оказался на койке. Думаю, как интересно судьба складывается. Кормежка там три раза в день. Катают тележку с едой от койки к койке. "Будете вы то-то и то-то?". Я говорю: "Спасибо, я чего-то не голоден". Через полчаса, как в самолёте, опять заезжают: "Будете кофе или вы чай будете?" - "Да нет, спасибо, ничего не хочется". Тётки же огромные хорошо покушали. У них был излишний вес и проблемы с сердцем, дышали примерно так: "Кх-х-х, ух-х-х. Кх-х-х, ух-х-х". А потом привозят кофе и чай. "Что будете?". - "Кофе будем". И после этого кофе они стали дышать примерно так: "Кх, ух. Кх, ух". Короче, смешного мало. На второй день своего там лежания, или как уж это назвать, такая тоска меня обуяла, что просто невозможно. У меня голова к окошку, и оно приоткрыто, а там - какая-то площадка типа навеса. А дальше, смотрю, липы растут.. И неизвестно, сколько всё это будет продолжаться. Я так и не понял, насколько они меня в реанимацию определили, сколько там предполагали держать. Неопределенность очень сильно тяготила. Думаю - убегу, ей-богу, убегу. Обмотаюсь простынью и как-нибудь спущусь по этой липе. А потом стал размышлять: "Ну, допустим, спущусь, а как же дальше я буду передвигаться? В таком виде до дома незамеченным добраться не получится". В-общем, терпел я, терпел, и через двое суток пришёл врач-кардиолог, "светило" там какое-то с целой свитой и стали вопросы задавать: "Когда боли появляются? При каких ситуациях?". Что-то я "светиле" говорил, они записывали. Запомнил одну фразу, услышанную от него: "Это тоже нестандартный случай". Он пообещал, что к обеду меня в общую палату переселят. Ну, думаю, слава богу, хоть какие-то перемены. А было это в воскресенье. Почему запомнил? Потому что сказали: "Переодеться тебе можно, но ключница будет только в понедельник". Так что в трусах и майке отвезли меня на девятый этаж, там уже было веселее. В палате люди разные.
   - Это были те самые, что громко матом ругались и на всю мощь слушали блатные песни?
   - Ну, это - да. Да, нормально. Человека два очень громко ругались. Один - по-доброму, а другой - с чувством отчаяния и безнадёги.
   - Ну, ты там почувствовал, что больница - это прообраз ада, то есть, что грешники там в основном?
   - Нет, ты знаешь, не совсем. Просто несчастные люди, как и все мы. Но добрых людей много. "Сердечники", оказывается, люди с добрым сердцем.
   Растрогать доброе сердце брата мне тогда так и не удалось. Андрей всё валил на то, что жена раздел задумала, она всё уже оформила и даже продала, ничего изменить или вернуть не получится.
   Я даже говорить ему на этот счёт ничего не стал. У Андрея же было больное сердце, а у меня - здоровое. Следовательно, Королевич прав и мы с мамой должны были теперь как-то приспосабливаться к новым соседям.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"