Дьяченко Алексей Иванович : другие произведения.

Суженая Часть 2 Глава 2

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Глава вторая

Корнеева и Звуков

1

  
   Итак, что же из себя представляла после заселения наша квартира и кто были её новые обитатели?
   В той комнате, где когда-то жил я с Галиной и Полечкой, поселилась учительница Корнеева Елена Петровна с дочерью Александрой и внуками, Катей и Мишей. Деньги от продажи этой восемнадцатиметровой комнаты с окнами на север получил Королевич.
   В комнате, которую перед бегством из семьи занимал отец, - поселился человек удивительной судьбы, Звуков Геннадий Валерьянович. Это была четырнадцатиметровая комната также с окнами на север, деньги за неё получил наш Сидор Степанович.
   В девятнадцатиметровой комнате, смотрящей на южную сторону, с балконом и окном, выходящим во двор, проживали мы с мамой.
   Вот, так сказать, контур, рисунок карандашом. А теперь попытаемся разукрасить его маслом. Начнём знакомство с Геннадия Валерьяновича.
   Появившись в нашей квартире, Звуков начал с того, что сделал из досок стремянку и взялся было за ремонт своей комнаты. Но видимо, вся созидательная энергия ушла на стремянку, а на ремонт силёнок уже не осталось. Тогда, не интересуясь мнением соседей, он взял, да и выкрасил коридор и кухню. Ободрал обои и прямо на цемент нанёс тёмно-синюю краску, которая сразу же местами пооблетела, обнажая цементную основу, а местами почернела. Это никого в квартире не обрадовало, как впрочем, и не опечалило.
   Геннадий Валерьянович - человек творческий, пенсионер. До пенсии работал главным режиссёром Московского Академического Замечательно Устроенного Театра. Говорю с его слов. Как говорится, "за что купил, за то и продаю". Обыкновенно с этой должности люди на пенсию не уходят. Если куда и уходят, то только в мир иной. Но новое время писало свои законы. Сослуживцы или подчинённые, кому как нравится, провожая Звукова на заслуженный отдых, подарили ему со значением надувное кресло. Дескать, раньше ты был нашим начальником, имел под собой кресло твёрдое, устойчивое, а теперь привыкай к надувному, на котором, чтобы хоть как-то усидеть, хочешь - не хочешь, придётся трудиться, надувать его. Чтобы он на них не накинулся с кулаками на прощальном вечере, прибавили к подарку слова, услышанные ими от продавца: "На нём ещё можно в бассейне плавать".
   Геннадий Валерьянович в бассейн не ходил. Сначала с удесятерённой энергией, как я уже и докладывал, кинулся делать ремонт в коридоре и на кухне, красить всё, а затем, словно механический завод у него кончился, сел на своё надувное кресло и сидел на нём днём и ночью, смотрел телевизор. Другой мебели на тот момент в его комнате не было.
   Надувное кресло, на котором он сидел, постепенно сдувалось, а у него не было ни сил, ни желания его надувать. В конце концов, Звуков оказался лежащим на полу.
   - Я перестал стараться о своём улучшении, - бормотал Геннадий Валерьянович себе под нос, повернувшись на бок лицом к стене, - и мне всё хуже и хуже. Если бы знали вы, Сергей Сидорович, как много я потерял. Прежде желания мои были чистые, понятия - честные, поступки - добрые. Я читал мудрые книги, слушал классическую музыку и радовался, имея примером Толстого и Чехова, Чайковского и Рахманинова. Теперь же читаю бульварное чтиво, так называемую "жёлтую прессу" и слушаю шансон. Разговоры и дела мои стали постыдны. Я потерял самое главное, - перестал любить добро и правду. Вы, наверное, думаете, что потери бывают только вещественными? Нет, есть потери худшие, - духовные. Теряются чистые помыслы, хорошие желания, доброе поведение. И людям, потерявшим всё это, всегда бывает скверно. Я замечаю это за собой даже теперь, когда заблудился. Знаю, что кончу плохо. А ведь было время, когда я боялся только одного, - как бы не перестать правильно мыслить, говорить, поступать. Я сам себя сейчас обкрадываю ежеминутно.
   - Так самое время вам опомниться и спасти себя, - замечал ему я, ставя у его изголовья тарелку с горячим супом. Я приносил соседу продукты, чтобы он не умер с голоду. - Почему вы не хотите спасти себя от себя самого?
   - Утрачена совесть, - садясь на пол и принимаясь есть, отвечал мне Геннадий Валерьянович. - Связь с Богом потеряна, драгоценный вы мой человек.
   - Так ищите её, восстанавливайте связь. Заставьте себя, направьте свой рассудок в правильную сторону.
   - Не знаю, война, что ли бы началась, - ожесточаясь на мои слова, проворчал Звуков, - или какие другие всемирные великие события. Чтобы наши дела, наша тухлая жизнь, наконец, померкла в их очищающем свете и перестала существовать.
   - В свете ядерного взрыва? - не выдержал я. - Страшные вещи говорите.
   - Что может быть страшнее моего теперешнего существования? Как там соседка наша, Елена Петровна поживает? Всё ещё возится со своими горшками с геранью? Из-за них я не могу на кухне находиться, задыхаюсь.
   - Я передал ей вашу жалобу, и она унесла герань в свою комнату.
   - Значит, "садов Семирамиды" больше нет?
   - Почему же? Она старается, как может, украсила кухню новыми цветами.
   Геннадий Валерьянович побледнел.
   - Не к моим ли похоронам готовится?
   - Вы всем говорите, что скоро умрёте. Может, и в самом деле стала готовиться, - не выдержал я занудства соседа.
   - Конечно, вы считаете, что я занимаюсь самораспятием, - продолжал Звуков. - Да, мне это свойственно, и ничего меня уже не изменит.
   - Трудиться вам надо, Геннадий Валерьянович. Если и не творчеством, то обычным трудом себя занимать. Чтобы силы уходили, а вместе с ними и мысли дурные.
   - Да-да. Именно такая жизнь ко мне приблизилась, - возмутился Звуков. - Когда не чувствуя радости, не видя ясных перспектив, придётся, как вол на пашне, впрягаться в ярмо и тянуть лямку постылых будней. Ни тебе самосозерцания, ни углублённого анализа поступков. Ничего этого уже не будет. Боюсь, я - один из тех, кто не выдержал пробы на жизнь. Подобные мне недостойны топтать землю своими ногами. Не утешайте меня, мне от ваших слов только горше становится и сильнее не хочется жить.
   - Будет завтрашний день, может, он принесёт что-то новое. Свежие мысли, свежие желания. Не торопитесь ставить точку.
   - Добрый вы человек, Сергей Сидорович. Мало того, что будущего у меня нет, у меня такое ощущение, что и прошлого не было. Просто какое-то "царство безнадёги". Это будет даже похуже тоски. Вы-то переживёте это непонятное непрошеное время, в котором всякая жизнь словно остановилась. Нет смысла, нет ничего. Всё, конечно, вернётся, только я до этого не доживу. Мёрзну, чувствую близкую смерть. Знаете что? Куплю-ка я на последние деньги себе блудницу. Осуждаете? Дело ваше. Только знайте, что я не дотронусь до неё даже пальцем. Просто положу её рядом, сам даже раздеваться не стану. Дыханием её согреюсь. О! Слышите? Даже от одной правильной мысли уже весь трепещу, звеню, как натянутая струна. Едва сдерживаю порывы, поднимающейся во мне молодой крови.
   - Ты же старик, откуда у тебя кровь молодая? - раздался из коридора смех и голос соседки, Елены Петровны Корнеевой.
   - Любовь делает мою кровь молодой, - крикнул в сторону коридора Звуков. - Любовь превращает старика в юношу! Любовь творит чудеса! Паралитики встают на ноги, мертвецы поднимаются из гробов. Решено! Пущу к себе жить бабу, надо же кому-то пол подметать.
   И Геннадий Валерьянович вскоре привёл молодую симпатичную женщину. На всю ночь заперся с ней в общей ванной, смеялся там нездоровым смехом, то и дело кричал, видимо, обращаясь к своей молодой знакомой: "Стой на месте, я тебе денег дам".
   После совместной ночной помывки Звуков женился на Веронике, так звали женщину. Приоделся, взбодрился, я помог ему перевезти мебель, из его бывшего жилья. Платяной шкаф, сервант, комод, кровать, большой овальный стол, старинное кресло, стулья, посуду. Бронзовую статуэтку - женщина с павлином. Вдвое увеличенную масляную копию картины Павла Андреевича Федотова "Свежий кавалер" в золочёной раме. Вероника погладила и повесила бархатные шторы брусничного цвета, создававшие теплоту и уют. И наши беседы в новой обстановке стали носить совершенно другой характер.
  
  

2

  
   Корнеева Елена Петровна была человеком удивительной судьбы. Отец её был военным, всю жизнь отдал армии. Воевал и на озере Хасан, и в Финскую, застал блокаду Ленинграда. Прошёл всю Отечественную войну. Елена Петровна, будучи маленькой девочкой, вместе с родителями, где только не побывала. В раннем детстве вручала цветы командарму Блюхеру на Дальнем Востоке. Впоследствии закончила ПГПИ, Пятигорский государственный педагогический институт и всю жизнь учительствовала.
   Впрочем, обо всём этом она сама мне попробовала рассказать своими не хитрыми стихами:
   "Я дочерью военного была, всё детство на колёсах провела.
   Нигде больше года не жили. По стране везде колесили.
   Чёрное море, Северный Кавказ, Байкал и Тихий океан.
   В Средней Азии побывали, на Балтике много где проживали.
   Везде к войне поспевали, Хасан и "Финскую" испытали.
   К началу Отечественной войны в Карелии пребывали мы.
   На второй день войны в Ленинграде очутились мы.
   Мама в госпитале пропадала, отца совсем я не видала.
   У соседки проживала, её мальчишек опекала.
   В бомбоубежище их водила, уму-разуму учила.
   В третий класс лишь перешла, стала взрослой вдруг сама".
   Я похвалил соседку, когда прослушал её стихи.
   - А на реке Халхин-Гол не были? - поинтересовался Звуков, вклинившийся в нашу беседу.
   - Нет. Халхин-Гол - это Монголия.
   - То есть вы на озере Хасан были, потом сразу "Финская"?
   - Ну, до этого ещё на Дальнем востоке побывали в трёх местах. Сначала в Уссурийском заповеднике. Сергеевка. Потом перебрались в город Хороль, оттуда во Владивосток. И сразу в Вологду, а затем крутились вокруг Балтики. Это Кингисепп, Петрозаводск, Карела, Кексгольм.
   - Вы говорили, что в Ленинграде войну застали. Я сам Питерский, оттуда родом. Где жили там, помните? - интересовался Геннадий Валерьянович.
   - А как же, сейчас скажу. Я улицу не помню, а знаю. Московский проспект. Надо доехать до "Электросила". Там свернуть от проспекта. Я не знаю, была ли там улица, может, микрорайон.
   - А дом какой там?
   - Да. Был, по-моему, пятиэтажный, каменный. Высокие потолки. Может, ещё в девятнадцатом веке построенный. Помню, сама ходила в булочную за хлебом. А чего? Я оставалась одна с малолетними детьми. Говорила им: "Димка, Шурка сидите. Я сейчас в булочную пойду". Широкий такой, проспект Московский.
   - Сколько вам лет было?
   - Я ж говорю, только сама в третий класс перешла.
   - Я вас, может быть, разочарую, - сказал Звуков, - но я ещё ребёнком-дошколёнком самостоятельно в булочную ходил.
   - Милый мой, у меня Сашенька тоже до школы ходила. Она всё знала в доме, что - чего, и говорила: "Мама, у нас сахар заканчивается". А вы, Геннадий Валерьянович в Ленинграде, где жили?
   - Улица Наличная. Это на Васильевском острове. Если ехать из центра, так вот Нева идёт, туда, - Звуков стал руками рисовать в воздухе, - Вот это Зимний дворец, это Петропавловская крепость. Начинается стрелка, Васильевский остров. На Васильевском острове это Кунсткамера, там значит музей Искусств, там львы. Потом заворачиваешь, Технологический институт. Там дальше, бывшая Двенадцать коллегий. Идёшь, идёшь, идёшь. Ну, как? Трамваем. Потом заворачиваешь и вот так едешь.
   - А откуда едешь, с вокзала?
   - Из центра. И, значит, улица Наличная. Там много зелени, деревьев, там я родился, провёл детство и юность. Жил до тех пор, пока в ГИТИС не поступил и не перебрался в Москву.
   Звуков извинился и ретировался. Ожидал прихода гостей. Собирался отметить своё новоселье на новом месте.
   Елене Петровне было шестьдесят два года, но на пенсии она не сидела. И на новом месте не растерялась - сразу же устроилась в ближайшую школу. Стала преподавать там историю. А заодно занялась с учениками старших классов репетиторством. Готовила их к вступительным экзаменам в вуз. Елена Петровна, как дочь и вдова военных людей, приняла живейшее участие в судьбе Виталия Долгова, бывшего офицера уволенного по сокращению из армии, проживавшего на пятом этаже в двадцать шестой квартире. Помогала ему с его бесконечными судами.
   Долгов стал забегать к Елене Петровне регулярно. То ему срочно надо было составить "резюме" для новой работы, то приносил соленья, то консервные банки. Бесконечные его суды с женой о разделе имущества и пересмотре начисленных алиментов всех утомили, но только не Корнееву. В промежутках между слушаниями Виталий прибегал просто душу излить, рассказать о том, как мать в больницу возил на перевязки и Елена Петровна его терпеливо выслушивала.
   Корнеева и меня учила уму-разуму, рассказывая, какие книги мне надо писать. Знакомила с материалами, которые, по её мнению, должны были помочь в работе над хорошей книгой. Собственно, она и сама писала стихи до двух часов ночи, а после двух укладывалась спать. А случалось, до самого утра мы беседовали, а точнее, Елена Петровна учила меня обществоведению, разъясняя мне, что такое человек и каково его место в истории. К тому же нас с мамой она ещё и лечила, заставляя пить витамины Марью Андреевну и меня.
   Сашенька, дочь Елены Петровны, в свои двадцать девять лет сама была похожа на ребёнка, - маленькая, ручки и ножки тоненькие, взгляд чистый и ясный. У неё были дети дошкольного возраста, Катя и Миша. Мне было непонятно, как такой "ребёнок" мог своих двоих детей родить, в это просто не верилось. Сашеньку моё неверие смущало. Она мне часто показывала свой паспорт, где были записаны её далеко не детские годы и вписаны дети. Но я всё равно отказывался верить очевидному.
   Александра закончила Историко-архивный институт в Москве, и даже успела поработать архивариусом. Но далее судьба её кардинально изменилась. Сашенька вынуждена была трудиться официанткой в ресторане. Там, в ресторации, она познакомилась с известным богатым человеком и, выйдя за него замуж, родила ему двух детей.
   А затем в неё словно бес вселился. Прокляла мужа за то, что он деньгами и подарками "влюбил" её в себя и украл у неё мечту, её потенциальное счастье в браке с человеком одухотворенным и возвышенным. Настояла на разводе, не разрешала отцу видеться с детьми, запретила помогать ей, отказалась от алиментов.
   Пребывая в этом состоянии, оказалась с детьми и матерью в нашей квартире в восемнадцатиметровой комнате с окнами на север. Появились у неё навязчивые мысли - погубить себя. По её словам, только тут она немного одумалась. А если всю правду говорить, то одумалась только тогда, когда явственно услышала у себя в голове посторонний голос, участливо ей советовавший: "А ты повесься".
   Пришла она тогда не к матери, а ко мне и всё рассказала. А до этого ходила мрачная, нелюдимая, как говорится, клещами слова из неё не вытащишь. Выслушав её, я отправился вместе с ней к Ермакову. Ерофей Владимирович посоветовал ей наплевать на советы "лукавого", сводил её в церковь на исповедь. Сашенька причастилась.
   Чудесным образом дела её поправились. Она извинилась перед мужем, сказав, что во всём, что случилось, виновата сама и, если у него есть желание, то пусть видится с детьми, платит алименты, покупает им игрушки.
   Муж откликнулся, приехал и забрал жену с детьми к себе. В восемнадцатиметровой комнате с окнами на север жить осталась одна Елена Петровна, да и то, только по той причине, что школа, где она работала, была у неё под боком. По крайней мере, так она объяснила своё решение остаться в квартире с соседями.
   На лестничную площадку к окну, в самый угол, я вынес и поставил своё кресло-кровать, купленное мне ещё родителями. Я хотел было его выбросить, но Геннадий Валерьянович отговорил. Когда в квартире жили маленькие дети, Катя и Миша, Елена Петровна приучила Звукова с гостями выходить для перекура на лестницу. Сосед любил курить, сидя в кресле.
   В свободные минуты и я выходил из квартиры, садился в кресло, только затем, чтобы побыть одному. Поразмыслить о жизни, отдохнуть.
   Между четвёртым и пятым этажом высокий потолок, почти что небо. Закинув голову, я смотрел на "небо" и улыбался, думая о том, как мало человеку надо для счастья. А именно, чтобы хотя бы на пять минут в день его оставляли в покое.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"