Дьяков Сергей Александрович : другие произведения.

Галаксис Хантер

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    Продолжение эпической саги "Известен как герой". Данная вещь является пародией на жанр как таковой. Произведение крайне для меня не характерное. :)Репорты о багах - преветствуются. ;)

  *Примечание: Где-то там, впереди, прошли Роберт Шекли и Гарри Гаррисон, но ни фига это не подражание (das wаhnsinnigе lаchen -- skiped). Так, в сущности, для души. Безусловно, многие... слишком многие должны быть предупреждены - дальше вам лучше не читать, потому как это не серьезно, это я так странно шучу. Между прочим, Штирлиц тут "анекдотный", а не из фильмов. Всего-навсего порождение народной мудрости беззащитное перед всякими чужими копирайтами ;). Эх, а что сделали с Винни-Пухом или, например, Чебу... Ага, вот его всуе лучше не поминать! 8) (Для интересующихся: читайте рассказ А. Свиридова "Крокодил Гена").
  
  Галаксис Хантер:
  Самый дешевый и плоский юмор во вселенной.
  (с) Фанг Илтмарский
  
  Часть первая. "Легкая работенка".
   "- Вот те раз, - подумал Штирлиц.
  - Вот те два, - подумал Мюллер, кидая второй кирпич".
  Народный юмор.
  
  "Диспетчер, диспетчер, как меня слышите? Разрешите пересечь охранный периметр..."
  - Ох, мать моя грибница! Такой хлам нужно сразу расстреливать из противометеоритной пушки! Оно хочет к нам пристыковаться? - толстый, пористый инопланетянин полуобернулся к своему напарнику, не сводя глаз с мониторов слежения.
  - Манга, это снова он! - напарник задрожал, его тощие конечности замелькали над пультом управления входным шлюзом. - Посылай запрос на Матку-45, у нас скоро могут возникнуть неразрешимые проблемы.
  - Уже, уже... - грибовидный пришелец, выпуская облачка спор, склонился над передатчиком и начал заунывно бормотать в микрофон на Интрансе.
  Тем временем, старый латаный-перелатаный ракет-бот "Von Shtirlitz" (на самом деле - всего лишь переоборудованная спасательная шлюпка с одной из почивших Звезд Смерти), деликатно попыхивая единственным работоспособным соплом, вошла в пространство независимой станции Эль-фа-НТ. Шлюз медленно открылся и утлое суденышко, вплыло под непробиваемый внешний кожух знаменитой интергалактической коммерческой базы.
  "Von Shtirlitz", покружив над взлетным полем, юркнул в темное пространство между капсулой консула Крейга и Минорским Торговым Крейсером. На борту МТК тут же возникло нездоровое оживление - дежурные отправили курьеров разыскивать членов экипажа, отправившихся на заслуженный отдых. Когда по соседству ТАКОЕ - лучше быть готовым к отлету в любой момент. Один из старожилов МТК принялся, в который уже раз, рассказывать историю про то, как печально окончила свои дни предыдущая станция Бета-Эль-Фа. Его лицо хранило печать неизгладимого ужаса, а глаза постоянно косили в сторону монитора, на котором застыло изображение маленького ракет-бота.
  На мерцающем зеленоватым светом экране возникло изображение медленно отвинчивающегося стального диска допотопной конструкции, служившего этому странному недоразумению жалкой заменой входного люка. Едва крышка откинулась в сторону, повиснув на тронутых ржавчиной петлях, из темного отверстия вывалился клубок страшно шевелящихся щупальцев. Наблюдатель содрогнулся, никогда до сих пор он не видел ничего более мерзкого - веревочная лестница на космическом корабле. Огромная волосатая лапища, увитая проводами и лампочками, вынырнула из темного отверстия люка, одернула лестницу, что бы та до конца развернулась. Следом вылезла вторая лапища, вместе с первой, ухватившись за край выходного отверстия, они вытянули под слепящие лучи прожекторов МТК жутковатое тело своего хозяина.
  Гуманоид. Человек. Но слишком много в нем механизированных частей. Где метал, где плоть... Все смешалось, причем никто не знает, кто те "умельцы", что сумели так обработать живое существо. Никто не расскажет правду о столь странном преображении, кроме самого "счастливца", а он - молчит. Назло всем, наверное.
  Из-за обтекаемого бока капсулы консула Крейга выехала платформа, управляемая группой из трех таможенников. При ближайшем рассмотрение сразу стало ясно - таможенник один, а по бока от него сидят клоны-телохранители. Зачем столько вооруженных людей на мирной станции?
  - Ваши документы, джентльхомо...
  Человек замер у подножия веревочной лестницы, не подавая виду, что что-либо понял.
  - Сквину аттар? Нхагрош быргым? Итерликси арвиети? Ду ю спик инглишь?
  - Что тебе, рожа пучеглазая, нужно-то? - ласково поинтересовался человек.
  - Русский? Ваш паспорт, товарищ! Сам урод, - быстро сориентировался таможенник. На подготовительных курсах он заработал отлично по ксенопсихологии и мертвым языкам.
  Человек, повизгивая сервоприводами, вынул из нагрудного кармана свой документ (при виде "документа" один из клонов позеленел и, перегнувшись через край платформы, выплеснул на мостовую содержимое своего инопланетного желудка).
  - Оу, картон! Бумага! - таможенник был более учтив, нежели его охранники и даже знал такое слово - "антиквариат". - А где ваш чип?
  - Русскому человеку всякая дрянь в башке ни к чему! - оскорбился человек, его единственный глаз гневно сверкал, а зрачок телекамеры в соседней глазнице зловеще заалел.
   - Тэк-с... Хорошо... Итак, вы есть человек. Прописаны на Земле... Прописка недействительна уже... - таможенник обернулся к клонам, - Когда там их уничтожили? Триста... Нет. Четыреста лет назад. Но мы прописку не спрашиваем! - он улыбнулся покрасневшему от злости человеку. - Вас зовут...
  - Исаев! Что еще?! Род деятельности? Наемник! Разрешите приступить к употреблению спиртного в ближайшем кабаке? - раздраженно воскликнул человек.
  - Оу, нервный типчик... Пожалуйста, плиз, прошу успокоить ваши нервные окончания! Какие-нибудь товары декларировать будете? Хотите застраховать ваш... ммм... эээ... летательный аппарат? Он ведь еще взлетит?
  Совладав с собой, Исаев холодно ухмыльнулся, обнажив двойной ряд титановых клыков:
  - Даже может быть еще и приземлиться. Меня ждут. Не могли бы вы ускорить свою деятельность?
  - Конечно, конечно, товарищ! Клиент всегда прав! - таможенник взмахнул ложноножкой в сторону крейсера МТК. - Друзья-торговцы экономят ваше время. Платят деньги, что бы вас тщательно проинформировали перед выходом с космодрома.
  - Так это...
  - Неважно! Давайте я вам лучше расскажу о достоинствах нашей обновленной системы страхования! Мы теперь страхуем не только от наводнения, землетрясения и прочих катаклизмов угрожающих вашему имуществу на нашей станции!
  - Мне, откровенно говоря, все это не нравится, мужик. Давай-ка ты щас в сторону тихонечко отползешь?... - зловеще прошипел Исаев.
  - Но, товарищ!
  - Венерианская гидра тебе товарищ, - ответил человек, выхватывая из заплечных ножен пару саперных лопаток. Клоны, тревожно отслеживая его движения, дернулись, было снимать свои протонные бластеры с предохранителей, но куда им тягаться в скорости с самим Исаевым! Одним взмахом Штирлиц обезглавил обоих охранников и замер, выжидающе глядя на таможенника.
  - Клон - не существо. Венерианская конвенция, год 13789. Вопросы?
  Таможенник оправил свою кепочку, запрыгнул на платформу, и скрылся из виду.
  - Эх, всегда бы так, - проворчал довольный Штирлиц, поднимая с земли свой краснокожий документ.
  Старожил на МТК судорожно вздохнул, и выключил монитор: все кончено, задержать его не удалось. Теперь, даже если техники вернуться через пятнадцать минут, а навигатор протрезвеет через полчаса - крейсер, все равно не успеет войти в рабочий режим раньше чем через четыре часа. А сколько еще просуществует станция Эль-фа-НТ после появления на ее борту разрушающего все и вся Исаева - не известно.
  
  Эль-фа-НТ, черт знает какая по счету версия Интергалактической торговой станции, напичканная электроникой, дружелюбными гуманоидками, обслуживающим персоналом и первосортными барыгами, слетевшимися сюда из самых пропыленных частей галактики, настолько отдаленных и никому не нужных, что их обитатели рады любой сделке и готовы продать все что угодно! Что угодно, кроме действительно нужных и ценных вещей.
  На Гибелаксе-11 горы состоят из чистого золота, но Партия геологов, заправляющая всем на этой планетке, против вывоза полезных ископаемых в иные миры. Поэтому основную долю экспорта составляет круивый навоз, вызывающий у большинства разумных существ позывы к рвоте при одном лишь взгляде на него.
  Из дебрей Венеры, обновленной и очищенной очередным революционным пожаром, на станцию привозят ежедневно до тридцати тонн шушпанчиковых хвостов. Хвосты, славящиеся своим облезлым видом, могли бы быть с легкостью заменены пыльцой эпериаса, редкого цветка, произрастающего в великом изобилии на венерианских лугах. Но нет! Везут именно хвосты шушпанчиков!
  И так обстоят дела во всем цивилизованном торговом сообществе, и именно из-за этого, существа населяющие Минорскую империю, самые удачливые бизнесмены во всей галактике, имеют неимоверно огромные прибыли. Кроме того, они еще имеют и всех прочих торговцев, скупая за бесценок, казалось бы, никому не нужные товары, а затем продавая их по баснословным ценам всем отчаянно нуждающимся именно в них.
  - Мы успеем! У нас полные трюмы меха шушпанчиков, и никто, слышите? Никто не помешает нам его продать! Даже он! - синий коготь стукнул по зеленоватому экранчику монитора, показывавшему медленно удаляющуюся от МТК одинокую фигуру. - Богатство! Деньги! Сколько вы заплатили таможне? Почему он так быстро разобрался с ними? Вы же понимает, стоит ему войти в кабак и...
  - Да... Опять начнется! - старожил МТК в отчаянии подогнул под себя третье щупальце. По его фиолетовой физиономии побежали цветные пятна - признак крайне скверного настроения у представителей его расы. Например, когда их император узнал о том, что раскрыли очередной заговор, целью которого было его свержение с престола... Даже у императора не бегали в тот момент по лицу цветные пятна. - Начнется, как всегда... И нам не помешать ему. Это как стихийное бедствие или нашествие иксианской саранчи...
  - Кстати в прошлый раз, на Бета-Эль-фа, все завершилось именно нашествием иксианской саранчи, - обладатель синих когтей испуганно воззрился на старожила своими черными глазами-бусинками. - Саранча может почикать наш товар?
  - Оооо... Она может почикать даже нас, Ратм! - старожил подогнул все щупальца, и хоботом отстучал команду еще десяти курьерским роботам вылететь на поиски членов экипажа. - Мы не успеем и погибнем, - хобот вновь пробежался по клавиатуре и еще один курьер вылетел вслед за десяткой своих металлических копий. Над краем космодрома он резко изменил курс и, храня гордое одиночество, углубился в дебри припортовых трущоб.
  - Этот будет следить за Исаевым... - старожил тихо всхлипнул, одолеваемый дурными предчувствиями.
  
  - Изя, ты, честно говоря, человек всего на одну треть. Да и эта, третья часть тебя... хмм...- Исаев потер свой поросший стальной щетиной подбородок.
  - О, вы таки антисемит? Зачем вы меня травите? - слащавый тенорок Изи Мессершмидта ничуть не изменился за прошедшие тридцать пять лет, оставшись, все таким же елейным и подобострастно вкрадчивым. - Мы люди, друг друга обманывать не станем! Всего 300 кредитов и блюдо с тушеной рыбой, испеченной специально для вас моей ненаглядной Сарочкой! Такая пустячная работа и такие огромные прибыли!
  Штирлиц откинулся на спинку кресла и всерьез задумался, стараясь не обращать внимания на царящий в этой дешевой забегаловке шум и гам.
  - 350 и рыбу можете оставить себе. Она, несомненно, отравлена? - наконец ответил Исаев, пронзая взглядом своего собеседника.
  - Это фугу, мой дорогой друг, ее мясо нежное и чудесное... такое приятное на вкус. 320 и контейнеры будут доставлены на борт вашего судна ровно в 16-00, а часом позже, не позднее! Вы вылетите вслед за МТК.
  - Хмм... Они меня хорошо знают. Особенно мой корабль. Могут начать пальбу... я могу ненароком взорвать их двигатели, взять их на абордаж и надругаться над их трупами ... Даже не знаю, стоит ли ввязываться?
  - Ой-вэй! МТК не должен быть поврежден! У них на борту... Впрочем, это вас не касается, главное - проследите их путь и выгрузите контейнеры! А корабль... Ну, так и быть! Специально для моего соотечественника, всего за 120 кредитов я продам вам космическую яхту моей дорогой бабушки. По рукам?
  - Да ведь нет у тебя рук, Изя, - осклабился Штирлиц, внутренне уже смирившись с условиями сделки. - Ради интереса единого иду я на сотрудничество с тобой, товарищ. Пойдем, что ли, покажешь свое корыто.
  - Почему таки сразу "корыто"? Моя бабушка, земля ей пусть будет пухом, получила это чудесное средство передвижения в подарок от тетушки Клары, которая в свою очередь, став вдовой, вступила в права наследования в... кажется, 14975 году, как раз после перевыборов на ее родной планете. Пробег около 600 парсеков, и все - исключительно по благоустроенным галактическим трассам! В общем, не извольте сомневаться, кораблик просто конфетка!
  - И слепил ты эту конфетку сегодня с утра в сортире, - проворчал Штирлиц, вставая из-за стола и подзывая официанта. - Запишите все на имя товарища Мессершмидта, хорошо?
  - Отлично, благородный джентльхомо, - пропел подошедший на зов птицеподобный официант (или официантка?) и торопливо отстучал на электронном меню имя должника. - Счет будет выслан. Что-нибудь еще?
  - Нет, нет - торопливо ответил Изя, несколько спав с лица. - Мы уже уходим!
  Радостно потирая одну клешню о другую, Изя привел Штирлица на задний двор своего скромного пятиэтажного магазинчика. Возвышавшееся по среди заброшенного пустыря творение инженерной мысли не могло не внушать восхищения. Не могло и не внушало.
  - Это, говоришь, пробежало всего 600 парсеков? В первые две недели эксплуатации?
  Изя, изобразив на лице самую обворожительную улыбку, из всех на которые он был способен, заискивающе пошаркал крайней правой ножкой:
  - За исключением корпуса - здесь все с иголочки! Все новое, сконструированное по последним техническим веяниям в области космостроения! Мотор! Стабилизаторы! Обрати внимание, дорогой мой друг, на оплетку штурвала! Под цвет твоих... твоего глаза!
  - Не нравится мне все это... По моему ты пытаешься всучить мне никчемное барахло. Думаешь, на этой штуке можно будет отследить МТК? Сомневаюсь... Какой тип двигателя?
  - Внутреннего сгорания, - слегка покраснел Изя. - И топливный фильтр барахлит, но все через полчаса исправим! Сейчас... - он, хитро прищурившись, взглянул на свой "Роллекс", - мои люди уже возвращаются с Корабельного Кладбищ... эээ... в смысле, с Корабельного Склада Љ18, они поставят новый двигатель, отражатель для сбора энергии во время полета и солнечный парус. Любишь ходить под парусом?
  - И еще я люблю морепродукты! Креветки, клешни всякие, печеные в собственном соку... Эх, Изя, с тобой никто не пойдет в разведку, - печально добавил Штирлиц, и вскарабкался по корабельному трапу. - Не слишком ли тут тесно? - раздался секундой позже его приглушенный голос. - А где система жизнеобеспечения?!
  
  - Сколько уже времени прошло? Как курьер? - Ратм, нервно грыз фиолетовый коготь.
  - Пропал сигнал, недалеко от магазина некоего Изи Мессершмидта. Через пятнадцать минут стартует третий ротор, механики стараются прогреть дюзы как можно быстрее. Навигатор вводит курс до места назначения со скоростью... так... 14,5 символа в минуту. Это его лучший результат!
  - Неужели на этот раз пронесет?
  - Ничего не могу сказать по этому поводу, молюсь что бы Ему прихватило живот где-нибудь в неподходящем месте, - ответил старожил.
  - Ох, мамо... - прошептал Ратм.
  
  МТК вышел в открытый космос, слегка выбиваясь из графика, его бронированная туша, сверкая в протуберанцах газовых выхлопов, неторопливо развернулась по отношению к станции на 57 градусов и, мигнув гипер-приводом, исчезла в подпространстве. Крошечная, лавирующая между лучами радаров, скорлупка частного суденышка, скользнула вслед за крейсером в пространственный разрыв и, пристроившись среди увлеченного гравитационными потоками космического мусора, никем не замеченная, понеслась сквозь небытие.
  На борту маленького кораблика, в безвоздушной тишине пилотской кабины дремал человек. Кислородная маска слегка съехала с его лица, но он не заметил, ему еще предстояло спать ровно 45 минут. Это была годами и тысячелетиями выработанная привычка, пронесенная сквозь время и пространство и бережно хранимая, как чуть ли не единственное воспоминание о прошлой жизни.
  Приборы тихо попискивали, а те, которым было положено потрескивать и пощелкивать, именно этим и занимались. Залапанный экран показывал изображение преследуемого корабля, а в боковые иллюминаторы стучали куски мусора, плотным облаком окружившие маленькое судно.
  Идиллия тишины и покоя длилась в течении долгих 10 минут, пока ее грубо не нарушило подозрительное шевеление, возникшее в самом темном и пыльном углу пилотской кабины. Кусок ветоши был отброшен в сторону, и из-под пульта выкарабкалось паукообразное создание, все сплошь перемазанное машинным маслом, одетое лишь в набедренную повязку все из той же ветоши.
  Существо, еще раз убедившись, что Исаев крепко спит, выпрямилось в полный рост и сразу стало понятно - это какой-то человекоподобный гуманоид, очень маленький, тощий и безволосый. Переминаясь с ноги на ногу, существо, протиснулось мимо спящего пилота и скрылось в темном коридорчике. Едва затихли его шаги, прозвучал четкий щелчок - это захлопнулась дверь тесного корабельного гальюна.
  Сквозь редкие просветы в залепившем иллюминаторы мусоре временами проглядывала кроваво-красная изнанка пространства. Так называемое "подпространство" - открытое земными учеными, а затем отданное чужим расам в обмен на несколько планетоидов из системы Альфа-17. Тех земель не видел никто, но говорят там полно ресурсов и там живут прекрасные космические нимфы. По крайней мере, так рассказывали об этих планетоидах всучившие их землянам представители Минорской империи. Конечно, наивные, едва совершившие свои первые робкие космические шаги земляне не потребовали от торговцев карту или хотя бы координаты Альфы-17, ну а те и не стали настаивать, забрали секретные данные о подпространстве, выжгли память всем, что-либо знавшим об этих исследованиях и скрылись в неизвестном направлении.
  Люди погоревали-погоревали, да делать нечего - начали все с начала. Долго они мутызгались, пользуя примитивные технологии своих соседей по Солнечной системе. Марсиане, например, летали в индивидуальных космических скафандрах, рассчитанных на межзвездные перелеты. Ни один человек не смог выдержать перелет от одной звезды к другой, длящийся около 50 лет. Одиночество всех убивало или сводило с ума. Позже выяснилось, что у марсиан иммунитет от одиночества - они все страдают растроением, а некоторые и расчтверением личности, поэтому им всегда есть с кем побеседовать во время долгого межзвездного перелета.
  А на Венере вечно что-то изобретали. Туда выслали всех коммунистов, африканцев и латино-американцев. Венера стала планетой Великой Революции. Миллионы микроскопических стран безостановочно переименовываемых, меняющих политический строй и пути развития сражались друг с другом то и дело, заключая мирные акты и пакты о ненападении. В этом непостоянном мире - техническая революция перемежалась с тотальным упадком и, в отдельно взятых странах, успевали в течение земного года пройти путь от каменного топора до ядерной боеголовки и обратно и не один раз!
  Казалось, именно здесь, в горниле пламенной революционной деятельности и должен был зародиться неповторимо новый способ перемещения в пространстве. Возможно - телепортация или транслокация или... но нет, ничего подобного не случилось. Все средства, выделяемые земными правительствами, поглощались, словно черной дырой, а ответной реакции на финансовые раздражители не поступало.
  По сути, люди бы никогда не покинули пределов своей убогой Системы, если им пришлось полагаться исключительно на свои собственные силы. Они упустили свой шанс. Но в самый неожиданный момент в пространство Земли вторгся МТК. Минорские торговцы снова предложили людям заключить сделку: секрет подпространственных перелетов в обмен на суверенитет Земли. Скрипя сердце, человечество покорилось...
  
  Рука Штирлица стальной хваткой впилась в хлипкую конечность незваного гостя. Слабо вскрикнув, существо начало вырываться, но тут же затихло, едва из глубин пилотского кресла показалось лицо Исаева, зловеще озаряемое светом контрольных огней с приборной панели.
  - Заяц? - сурово поинтересовался Штирлиц.
  - Заяц, заяц... - тяжко вздохнув, ответило существо.
  - Плохо вижу... - Видеокамера, затаившаяся в правой глазнице, сменила фокусировку, переключившись на найтвижн. - Май либен фрау, вы грубо вторглись в пределы... ммм... В общем, грубо и вам здесь не место! Вы, собственно, кто? Не минорский агент случаем?
  В сумраке, сокрытое несколькими слоями застывшего машинного масла, не столь заметно смущение, но Исаев узрел! Девушка явно покраснела и в голосе ее звучала неподдельная дрожь, рожденная, быть может, страхом за свою жизнь или еще чем-то таким вот, например, впрочем, обойдемся без примеров.
  - Я скрываюсь от убийц! И вы мне ничего не сделаете! Не посмеете! - и хоть голос срывался от волнения, но звучал решительно и мелодично.
  - Ваши проблемы, мадемуазель, меня не интересуют, равно как и ваши трудовые свершения и прочие радующие душу вещи. На данный момент, отбросив мысли о насилии и нескольких тысячелетиях вынужденного воздержания, я терзаюсь сомнениями: хорошо ли вам? Горло не сдавливает? Легкие воздуха не просят?
   - Ах, вы об этом... Я анаэробная, ну, а когда надо - аэробная. Что бы ни означали эти заумные словечки... Короче, дышу чем угодно и где угодно, когда надо - могу и не дышать, сколько захочу, - воспоминания о счастливом детстве, проведенном на урановых рудниках, немного успокоили девушку, и она позволили себе улыбнуться. - Дядя говорит, что это все последствия от подаренной моим папой мне на день рождения чайной ложечки изготовленной из чистого урана. Такая классная! Светиться в темноте!
  - Хмм... Ты тоже скоро будешь светиться, - вернул улыбку Исаев. - Но позволь поинтересоваться, мисси, почему ты несколько... лысая?
  - Я не лысая!!! Это у меня просто волосы короткие, вот. Я же с трех лет состою в десантном подразделении "Сухопутные собачки"...
  - На урановых рудниках?
  - А вы откуда знаете?!
  "В самом деле - откуда?" - задумался Штирлиц. "Лучше я об этом позабуду... Надеюсь редактор все исправит." И тут же очередная странная мысль заставила его вздрогнуть: "Какой на хрен редактор?!".
  Видимо смятение, объявшее Исаева, отразилось на его лице, порядком подпорченном вкраплениями металла. Прекрасная (наверняка) незнакомка решила, что сей всплеск эмоций, адресован ей и одна она послужила причиной для его возникновения.
  - Может, ты, железяка, поможешь несчастной девице в ее беде? Хочешь спасти от разрушения базу повстанцев, в одиночку сражающихся с превосходящими силами противного, мерзкого и отвратительного темного императора Палпатина, мечтающего поработить все свободно-демократические сообщества галактики? У нас правда есть секретные отряды защитников, такие плюшевые медведи с большими как у японских мультгероев глазами, но... сам понимаешь...
  Штирлиц насторожился. Давным-давно, в далекой-далекой галактике, он уже слышал это имя. Его отец, истекая кровью, повелел отомстить за себя и отстоять попранную честь Империи Зла, но юный Исаев, как и любой другой парень, его лет, провел отпуск, любезно предоставленный Штабом, не в поисках неведомых убийц, а в скитаниях по самым дешевым борделям Околоземелья. Блуждания те в итоге были вознаграждены вирусным дуэтом Бета-сифилиса и космической чумки, а так же тремя неделями содержания в карантине и жестокой ампутацией, о которой Штирлиц старался забыть, но воспоминания возвращались вновь и вновь, не взирая на непрестанно повторяющиеся сеансы самогипноза.
  - ...предначертанье. В легендах моего народа, передаваемых от матери к дочери на протяжении сотен тысяч лет, говориться о чугунном воителе с драгоценностью вместо глаза и серебряным протезом взамен руки, данной ему от рождения и потерянной в жестоких битвах за честь невинных. - Вдохновенно втирала чумазая девушка, искренне надеясь переубедить Штирлица и наставить его на путь истинный. - И сказано было: "чистая аки агнец Господень, лучезарная и прелестная дочь Амэйзии, спасая свою беззащитную планету, столкнется на небесном камне с древним воином". "Небесный камень" - это, несомненно, твой раздолбанный звездолет! А ты - чугунный воин! Ты герой, который спасет мой мир!
  - А про Минорскую империю там ничего не говорилось? - спросил Штирлиц, рассеянно постукивая ногтем по кнопке экстренного открытия воздушного шлюза.
  - Нет! Но ты обязан бросить все свои дела и неме... А-а-а-а!!! - оба люка, наружный и внутренний, открылись буквально на мгновение, обнажив кровавый сумрак царивший снаружи корабля, но этого было достаточно: о недавнем присутствии гостьи напоминал лишь зажатый створками шлюза клочок засаленной набедренной повязки.
  Исаев поправил кислородную маску и перевел взгляд с обрывков ткани на показания локатора ближнего радиуса действия: "чисто". Он избавился от надоедливой девчушки, но на душе остался какой-то неприятный осадок. Ничего, еще один сеанс самогипноза и все будет как всегда!
  ... МТК начал процедуру торможения, готовясь пробить пространственный барьер и вернуться в привычный черный космос.
  
  Ратм методично надирался, расположившись в самом шикарном кресле кают-компании. Окончивший смену старожил вошел и некоторое время стоял в дверях, пытаясь привлечь внимание пьяного торговца, но все его потуги обратились в тщету, ибо товарищу Ратму Ног-аши были чрезвычайно параллельны нелепые телодвижения заместителя.
  - Сколько всего я перевидал на борту нашего крейсера, но такого... Ни разу! Дорогой Ратм, тебе не следует так расстраиваться, все хорошо. Мы уже далеко от сам-знаешь-кого, - старожил присел на краешек карточного столика, его щупальца безвольно висели вдоль тела - продолжительная и полная самых неприятных происшествий смена наконец завершилась, но он ощущал лишь нервную дрожь в вибриссах и спазмы в левом желудке - явные признаки смертельной усталости.
  - М-мне так п-плохо, - по фиолетовой щеке Ратма стекла слеза и соскользнула в стакан с выпивкой. - Я уже ничему не верю! Н-ничему-у-у! Эти хвосты в трюме, с ними столько проблем. Этот Штирлиц, он нам чуть всю малину не обос...ал. Ник-когда ему не прощу!
  - Если бы мы могли остановить его раз и навсегда, - старожил многозначительно свернул свой хобот в спираль, - мы бы давно уже с ним распрощались. Вспомни, с ним уже пытались разобраться после взрыва планеты Интергалактического Конвента, оборудованной комфортабельно и по последнему слову техники. Ты в те древние времена наверное еще не продал и пончика, а он уже во всю беспределом занимался. Погибли миллионы делегатов, прибывших на заседание со всех концов цивилизованной галактики. Общественность была в бешенстве, СМИ разжигали пламя антигуманоидных настроений... И что же? Сослали сам-знаешь-кого на родину, в Солнечные шахты, добывать гелий.
  - Он там п-помер? - с наивной надеждой в голосе спросил Ратм.
  Вместо ответа старожил вызвал робота уборщика и тот, повинуясь приказу, уничтожил все следы выпивки в каюте.
  - Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет! - прочирикал робот и исчез в служебном туннеле, тут же скрывшимся за декоративным голографическим панно изображающим величественного минорского первоторговца продающего чукчам снег.
  
  Процедура выхода из подпространства, как это не странно, во много раз сложнее, нежели процесс входа в него. "Без труда не всунешь и туда" - любимая присказка астро-пилотов и прочей братии управляющей космическими транспортными средствами. Старожил же всегда, по завершении смены добавлял: "Без труда не вытащишь". Не правильная последовательность действий, несоблюдение элементарных норм ТБ, принятых на Юпитерианском Съезде Союза Пилотов, и - вуаля! - ваш милый кораблик проваливается в подподпространство и так до бесконечности...
  Штирлиц отчаянно крутил джойстиком и топтал кнопки пилотского пульта, пытаясь не угодить под струю плазменного выхлопа от работающих на предельной нагрузке двигателей МТК. Крейсер притормозил до первой космической и готовился к прорыву в обычный космос. Сейчас на капитанском мостике напряженно работала слаженная команда: старожил, под грамотным контролем Ратма, вводил в Центральный компьютер данные о мощности и точке, в которую придется выстрел из межпространственной пушки, а группа из шести корабельных навигаторов-программистов плясала вокруг с бубнами и немузыкально гудела специальные мантры.
  Хорошо это или плохо, но Исаев оставался в абсолютном неведении относительно происходящего на борту МТК действа, его первоочередная задача заключалась в следующем: успеть проскользнуть за крейсером в пространственный разрыв. В противном случае Штирлицу грозила верная смерть в гордом одиночестве - скорлупка Изи не была оборудована собственным спец-комплектом, а именно ни тебе меж-пушки, ни привода, а посему - лучше не зевать.
  И он подавил зевоту в самом зародыше, хотя глаз и начал слезиться, а сигналы с телекамеры стали поступать, мягко говоря, странные - круги и сиреневый туман. Спать хотелось неимоверно сильно, но жить - больше.
  И вот момент истины настал! Перед МТК разверзлась клубящаяся и искрящая шаровыми молниями воронка, в ее центр незамедлительно ударил ослепительный луч, перевитый искажениями дополнительной энерго-накачки, и крейсер взял курс на расширяющийся разрыв, в котором слабо виднелись привычные точки звезд.
  Лихо закрутив свой кораблик волчком, зеленый от подкативших к горлу... скажем, чувств, Исаев проскользнул под изрытым мелкими кратерами брюхом крейсера и вывалился в обычный космос. Не теряя бдительности и мечтая о том, что "на всякий пожарный" под креслом припасен пластиковый или бумажный пакетик, он укрылся в ближайшем скоплении космического хлама.
  
  - Видел? Ты видел это!? - Ратм стучал когтем по экранчику локатора малого радиуса действия. - Что-то проскользнула за нами из подпространственных областей! Оно - вжик! - вылетело и растворилось, но перед этим... - его глаза испуганно округлились, - задействовать все системы перехвата! Биологический тоже врубите, мало ли что!
  За секунду до того, от крошечной черточки на экране, замеченной Ратмом, отделился еще более мизерный объект. Это могло быть что угодно! Бомба, торпеда или ниндзя-диверсант! Старожил отдал нужные приказания младшим офицерам и те, даром что родом с Фантомии-14, буквально истаяли в воздухе. Оставалось только одно - ждать результатов.
  
  - Эй, Берни!
  - С чего вы взяли, что меня зовут именно Берни, джентльхомо? Лично я вас вижу впервые.
  - Ну... Всех барменов во вселенной зовут Берни или Клаус... - смутился Штирлиц.
  - Меня зовут Ингабиде Фицретт, джентльхомо, запомните, пожалуйста!
  - Хорошо, хорошо... Двойной пот марсианской пантеры.
  - Вообще-то, не мне вам говорить, что те пантеры были с Сириуса...
  - Разве?... - огорчился Исаев, желание пить мгновенно пропало.
  Бармен укоризненно на него посмотрел и принялся с деланным усердием полировать бокал для пива.
  Исаев украдкой осмотрел полупустое помещение припортового кабака.
  Ничего и никого особенного. Группка здоровенных жлобов с какой-то тяжелой планеты - невысокие, почти квадратные они походили на розовых слонов, проведших большую часть своей жизни запрессованными в стальные квадратные контейнеры. На их боках даже следы от ржавчины имелись! Через два столика, в самом темном углу, затаился бледный субъект в черном плаще и таком же непроницаемо-черном комбинезоне. Вид у него был изможденный, он голодно посмотрел на Штирлица и отхлебнул из бокала багряную жижу. Ярко алые губы растянулись, обнажая в жутковатой улыбке острые клыки - Исаев поежился и отвернулся.
  К барной стойке подошла, покачивая бедрами, размалеванная портовая шлюшка и что-то спросила у бармена. Они посмотрели на Штирлица и рассмеялись.
  - Не хочешь угостить даму фужерчиком косорыловки, - поинтересовалась "дама", обворожительно улыбаясь.
  - У нас есть варианты с пониженным содержанием сивушных масел! - воскликнул бармен и выжидающе уставился на Исаева.
  "Ловушка" - подумал Штирлиц и спустя пять минут уже знал, что проститутку зовут Берменготина Мондельтур, она замужем, имеет шестерых детей, которых естественно чем-то надо кормить, а все инопланетники - скоты, гады и несусветные извращенцы, только и мечтающие совратить юную и чистую, как хрустальная горная вода, дочь Пирлудии (это она так себя называла).
  Штирлиц, разбивший при посадке купленный у Изи корабль, пребывал в сумрачном настроении и молча пил пиво, слушая щебетание "дочери Пирлудии". Ему удалось выяснить, что часть сделки, непосредственно интересующая его заказчика, будет обсуждаться в этом забегаловке. Но когда? - этого Штирлиц не знал.
  - ...И всем им потом пришлось пожалеть, о том что они не приняли меня в консерваторию, хотя старенький козлик-профессор на этом настаивал, но к сожалению его родственников и моему беспросветному горю, отбросил копыта, так и не поговорив с кем-то из знакомых в приемной комиссии...
  Не прошло и трех часов, а Исаев уже был в курсе подробностей жизни дочери какой-то там Пирлудии, прожитой ею от рождения и лет примерно до сорока, но, судя по количеству грима на ее личике, история была даже не близка к середине - впереди были лет семьдесят полные разочарований и жестоких обломов.
  - ... С тех пор мне приходится отчислять в этот окаянный фонд большую часть своей выручки. В принципе, добрый джентльхомо, никогда не делал мне больно, нет-нет! Скорее наоборот... Даже не знаю, следователи были суровы - избиение битой страшное преступление, говорили они мне, особенно в вашем случае, когда в качестве отягчающих обстоятельств выступают... - ворковала Берменготина пропитым голоском.
  Рассеянно кивая, Штирлиц проверил, легко ли вынимаются саперные лопатки из заплечных ножен, нет, теперь он действительно в полной мере оценил всю опрометчивость своего недавнего поступка. Войди он в бар, под ручку с прекрасной, хоть и лысой, незнакомкой, никакие дочери Пирлудии бы не засоряли сейчас его полупроводниковые мозги. В этот момент входная дверь широко распахнулась, и в бар вошли двое инопланетян. Первый, проскользнувший вперед и услужливо пододвинувший стул своему компаньону, был Исаеву незнаком. А вот второй, важно развалившийся на стуле...
  Этот сиреневый с головы до пят субъект звавшийся Ратмом, некогда занимал пост Первоторговца в Солнечной системе. Его-то Штирлиц вовсе не ожидал увидеть здесь, ибо некогда он поклялся... Да, да, Исаев клялся сделать то, отомстить за это, может раз десять на дню, и он вовсе не нанимался эти самые клятвы претворять в жизнь! Так что пошли эти земляне! Бизнес есть бизнес.
  Мерзкий осьминог, увивавшийся вокруг Ратма, как прилипала вокруг акулы, заметил Штирлица и подал ему знак, мол, подойди сюда, подлец, мы знаем кто ты такой. Заинтригованный Исаев сунул проститутке пару кредитов и размеренной чеканной поступью приблизился к минорским торговцам.
  - Ха, ха, ха, - фальшиво рассмеялся старожил. - Ты пришел, несмотря на свою знаменитую бдительность!
  - Пришел. И бдительность с собой принес, - сдержанно ответил Штирлиц.
  Ратм, вначале немного испугавшийся при приближении к их столику ужасного киборга, успокоился, разглядев под козырьком форменной фуражки знакомое лицо, виденное им неоднократно на мониторах слежения.
  - Я думаю, вы, товарищ Исаев, настроены на конструктивный диалог?
  Штирлиц шумно вздохнул, поковырялся мизинцем в левом ухе и доложил:
  - Теперь настроен, - и добавил сконфуженно - а до этого у меня боевая программа грузилась, извиняйте.
  - Ой, где мои вещи, выпустите меня отсюда, - занервничал Ратм, пытаясь выбраться из кресла, но на его плечо легло щупальце старожила.
  - Без паники, у нас ведь его самка.
  - Сумка? - переспросил Исаев. Он точно помнил, что никаких сумок в трюме МТК не оставлял, только изины контейнеры.
  - Та голая девка, что отвалилась от твоего корабля во время выхода из подпространства, мы ее поймали! Не знаю, зачем тебе понадобилось ее на нас катапультировать, но...
  - Девка? Лысая? Мертвая?
  - По показаниям медицинских приборов: определенно девка, хоть и без волосяного покрова, но живая, хоть и замерзшая в безвоздушном пространстве. Знает ваше имя, грозиться за такие дела оторвать вам... - старожил развернул записочку и прочитал по слогам незнакомое слово, - ... вместе с ... и засунуть их в ... . Это соответствует вашей анатомии? Такое действительно возможно?
  - Чисто теоретически, - пробормотал Исаев. Ну вот, у мерзких инопланетян та самая девушка, которую он выбросил в космос. Может перед ней извинится? Он, честно говоря, не хотел затронуть ее чувств, просто выполнял свою работу и следовал своим принципам: "делу время, а потехе - час".
  - Так вы готовы с нами беседовать? Без этих ваших безумных выкрутасов! У нас как-никак и заложник есть.
  - Хокей-окей, - Штирлиц сел за стол и подозвал официанта. - Чего-нибудь что горит, мне и товарищам.
  Итак, что вы задумали, колитесь по-хорошему, и я не убью ваших детей.
  - А он шутник! - сказал старожил Ратму, и они некоторое время смеялись, не зная, что чувство юмора Исаеву черти оторвали.
  - Типа - ха. Мне долго ждать? - робот-официант поставил перед Исаевым бокал, до краев наполненный прозрачной, подозрительно попахивающей жидкостью. - Это что?
  - Как вы заказывали, джентльхомо, керосин.
  - Благодарю, - Исаев осторожно пригубил из емкости. Не так уж и плохо...
  - Дорогой Штирлиц, у нас есть то что нужно вам, а у вас есть... нет, у вас ничего нет, но вы - есть. И вы нам на этой планете совершенно не нужны. Comprenez?
  - Вы торговцы. Я - наемник.
  - Правильно! И мы хотим нанять вас! Конечно, мы понимаем, что человеку, родом из Солнечной системы, тяжело сотрудничать с Минорской Торговой Империей, но войдите в наше положение! Поймите, мы делаем нужное не нам одним дело: приносим свет в темные уголки галактики, творим добро по мере своих сил и возможностей везде, где можем достать, а руки у нас очень длинные, - старожил покрутил под носом у Штирлица верхней парой щупальцев, вроде как, демонстрируя их длину, а может быть, намереваясь ухватить наемника за горло. Исаев на всякий случай отодвинулся. - Никому не нужны конфликты. Ни нам, ни вам. И этот жидковатый Мессершмидт, нанявший вас, преследует глубоко корыстные цели. Кстати, о чем вы с ним говорили? Опять он пытался сорвать подписание мирного договора между МТИ и сами-знаете-кем?
  - Нет, не знаю. Изя ничего мне не рассказывал о ваших делах, он просто попросил меня прилететь на эту вшивую планетку, затерявшуюся на отшибе галактических трасс. Мой корабль не оснащен гипер-приводом! А тут ваш крейсер, - Исаев несколько раз моргнул, пытаясь придать своему суровому лику выражение детской наивности. - Очень удачно, сами видите.
  - А девка?
  - Девушка... Она... Ну, я вам не буду сейчас рассказывать о наших обычаях! Или вы хотите послушать?
  - Нет, спасибо, я недавно позавтракал, - торопливо проговорил Ратм.
  - И все же, возьмите эти деньги, - старожил положил на стол увесистую пачку кредиток. - Здесь без малого три тысячи, в любом случае больше того, что вам когда-либо заплатит Мессершмидт. Забирайте свою самку и отчаливайте. Вам сроку - два местных дня. И постарайтесь впредь не появляться вблизи минорских торговых миссий.
  - Думаю, мне этих денег должно хватить на веревку и мыло, - сказал Исаев.
  - Зачем же так пессимистично...
  - При чем тут пессимизм?! Помоюсь и в горы! Всегда мечтал стать альпинистом!
  - Мы договорились? - поинтересовался Ратм.
  - Ну, вы так на этом настаивали, что у меня просто не было иного выбора! - улыбнулся Штирлиц, казав титановый клык. - Девчушку я могу забрать?
  - Безусловно!
  
  Дюжие грузчики-гориллоиды осторожно спустились по узкому трапу МТК и поставили перед Исаевым его ново обретенную собственность - крио-танк, на вороненом боку которого значилось: "Не кантовать!". Кроме того, на обоих его концах, белели наклейки "Верх" и "Низ" - что по идее должно было не лишний раз подчеркнуть важность содержимого этого контейнера. Гориллоиды с восхищением смотрели в след Штирлицу уносящему зажатый подмышкой крио-танк.
  - Вот разморозим тебя, там и разберемся - кто и что куда будет засовывать, - ворковал Исаев уходя в сторону заходящего за горизонт пурпурного солнца. Его тень удлинялась с каждым шагом, а затем вдруг резко оборвалась - включились прожектора готовящегося к взлету МТК. В кают-компании крейсера сидел на мягких подушках умиротворенный Ратм, сжимающий в фиолетовой конечности долгожданный контракт с сами-знаете-кем, и было ему пока хорошо да благостно, ибо не знал он о спрятанных в трюме "левых" ящиках. Штирлиц всегда доводил любое дело до ручки, в данном случае - личинки Клингонской пищащей моли готовились плотно позавтракать злополучными шушпанчиковыми хвостами.
  
  ВЫНУЖДЕННОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ.
  Цитата из Святого Бука дочерей Амэйзии:
  "Придет Чугунный Воин и прольется вражья кровь и упокоиться во прахе супостатова рать и снизойдет на автора просветление: завязывай этим бесконечным "и", есть и другие способы создать сложное предложение!
  С приходом Чугуннага Воителя смутные года канут в Лету, а дочери Амэйзии возблагодарят покровителя своего, сами-знаете-кого, но не того-о-ком-вы-подумали. Сказано вам: тот-о-ком-итд-итп есмь ворог чиловечай и яго нада истребляти, аки змия поганаго и лягву слизисту.
  Powered Чугунный Воин (прим. автора: в данном случае следует читать, как "тот с кем прибыла таки Сила", вполне возможны ссылки на примитивные сказания племени силоизбранных джедаев, скитавшихся по Галактике 40 тысяч лет и отпинавших в итоге Вселенское Зло. Хоть и некоторым из них, судя по их же апокрифам, оторвало в процессе пинания че-то такое важное, из-за чего они сменили пигментацию со Светлой на Темную. Подробнее в "Баунти Хантер: месть семени Темного Дарти.") не знает о предстоящей сечи и знать о ней не должен! Священный долг всякой дочери воспротивится даче ему сведений о любых конфликтных ситуациях, имеющих вероятность случиться во время его пребывания в пределах нашей планетарной системы.
  Аминь, Алах Акбар и End Of Transmission.
  (Полный вариант Святого Бука дочерей Амэйзии можно скачать с www.vragneproydet.net Всего за 37 рублей 67 копеек! Количество файлов ограничено! Кроме того, если вы кликните на ссылку сейчас, то для вас по специальной цене, всего за каких-то 45-99 р.: собрание сочинений "Истории Амэйзии" на англ. языке с комментариями монгольских переводчиков + каталог бирюлек Северной Ботсваны + путеводитель для непьющих водителей гольф-каров по Антарктиде, Антарктике и 12 самым холодным местам нашей планеты! И это еще не все! Среди тех, кто внесет наш сайт в коллекцию ссылок своего браузера и вышлет нам скриншот, среди этих счастливчиков будут разыграны: 3 слона (самовывоз из Африки), 12 путевок в Анапу в самый разгар бархатного сезона (15-26 февраля), 600! - дамы и го-о-оспода! - облигаций банка России номиналом в 10 рублей каждая! И это еще не все!!! Нет, все...)
  
  Часть вторая. "Рэбел Форс".
  "Дай, хуманс!"
  Крик души какого-то грин-слим фрика.
  
  Такла-микан, пыльный шарик, сшивающийся вокруг молодого, в самом расцвете сил, светила, ничем вроде бы особо примечательным не выделялся из целого ряда ему подобных миров-пустынь. Терпеливый космо-историк, страдающий хронической бессонницей и синдромом Пупкина-Вонтербраха (навязчивая замороченность на поиске первооснов и первопричин), мог бы многое рассказать об этой забытой Итергалактическим сообществом планете. О, да! Он мог бы о ней рассказывать часами! Но никто его не стал бы слушать, что он, конечно, прекрасно понимал, и не обижался даже. Короче, что грех таить, этот исследователь был бобрейшей души человек, хоть и пришлось ему окончить свои дни в такла-миканской тюрьме особо строго режима, по обвинению в похищении и прочтении священных такла-миканских манускриптов.
  - Вай, дарагой дэвушка! Пакупай дынь! Вах, какой дынь! Вку-усный, сочный, спелый и
  ароматный! - торговец тащился следом за Мюриэль от самого входа на рынок и всерьез намеревался впарить ей свой сомнительно-подгнивший товар.
  - И тыкал ейною мордою мне в харю, - процитировал Штирлиц, наблюдая за представлением.
  - Скажи ему! - возмущенно вскрикнула девушка, уворачиваясь от цепких конечностей странно коверкающего Интранс торговца. - Я так больше не могу!
  - Ай, дэвушка, ну купи дынь! Такой-сякой распрекрасный дынь с бахчи бахчевода-агронома Белибердыева, уроженца солнечной планеты Такла-микан, да умоются ее пески утренней росой! - продекламировал торговец. Зажатый в его руках (верхних) плод нисколько не напоминал Мюриэль классический "дынь", привезенный земными колонистами на ее родную планету. Еще в раннем детстве, поступив в повстанческий десантный корпус "Сухопутные собачки", она насмотрелась на эти фрукты, ведь первое задание - охрана дынных плантаций от песчаной саранчи, едва не стало для нее последним.
  Исаев, сжалившись над девушкой, вырвал из рук крикливого торгаша его товар и, как заправской волейболист, запустил крапчатый фрукт в самую гущу толпы. Раздались возмущенные вопли, и торгаш отвлекся от своих потенциальных покупателей - какой-то амбал-инопланетник, прижал его к стене, выясняя, почему сей фрукт, имеет наглость прибывать на его физиономии.
  - Все гениальное - просто, - с загадочным видом изрек Штирлиц.
  Мюриэль раздраженно кивнула и продолжила пробираться через заполонивший рыночную площадь праздный люд. Ей стоило огромного труда не потерять из виду широкую спину Исаева уверенно шагающего на встречу своей судьбе. Впервые за прошедшие тысячелетия, ему предстояло вновь соприкоснуться с полной опасностей жизнью подпольщика. Он шел на явку.
  Посольство Амэйзии занимало трехэтажный особняк, сложенный из особого вида песчаника, добываемого только в пустынях Такла-микана. Этот удивительный материал оберегал содержимое здания от царящей снаружи по истине адской жары.
  "Действительно - адской!", подумал Штирлиц, ему ли не знать о... впрочем, сейчас речь не о его оставшихся в прошлом подвигах одинокого разведчика. Нет! Теперь Исаев работал не один, ибо дочь Амэйзии, подсевшая в его корабль на Интергалактической торговой станции Эль-Фа-НТ и плененная минорцами, а в последствии ими же отпущенная на свободу... В общем, она ныне выступала в роли работодателя, а Штирлиц, верный своим принципам продажного наемника, развившимся у него в связи с долгим пребыванием среди оголтелых империалистов, был нанят, за кругленькую сумму.
  Дамочка одно время пыталась сделать упор на избранность Исаева, но после его предложения внести часть оплаты, так сказать, в "натуральном выражении", в том случае если у нее туго с финансами, решила отложить в сторону древние басни и выписать чек.
   - Как только повстанцы вновь встанут у руля Амэйзии, а ее народ избавиться от ужасного узурпатора, ваш чек обналичат, при торжественном стечении этого самого народа! В главном филиале Первого Повстанческого Банка! - уверяла Мюриэль, но Штирлиц был настроен скептически.
  - Не слишком ли много повстанцев? Может это у вас нечто вроде национальной идеи фикс? Вечное свержение очередного строя... Очень похоже на то, что твориться на триллионах нищих планет населенных латиносами и пуэрториканцами.
  - Вы нацист? Расист? Весьма странно, что бы мачо с подобными суждениями умудрился преуспеть в вашей профессии, гринго - поддела его Мюриэль.
  Исаев промолчал.
  На втором этаже посольства, расположившись в глубоком кожаном кресле, их ждал Лючиэ Мортокко, особо уполномоченный представитель амэйзианского диктата на Такла-микане. По его выдержанному в темных полутонах лицу струился пот, а взгляд подслеповатых глаз не внушал доверия, хотя их обладатель и старался изо всех сил. Господин Мортокко имел честь быть двойным агентом, то есть кроме своих непосредственных начальников, он еще и отчитывался перед Комитетом Повстанцев или Повстанческим Комитетом, не суть важно.
  - Сразу перейдем к делу. Я буду предельно краток, - начал он, едва гости вошли в его кабинет и сели на любезно не предложенные им стулья. - Вся надежда на вас. Остальные четырнадцать агентов провалились и их головы украсили фасад резиденции нашего глубокоуважаемого диктатора.
  - Мне придется иметь дело с Темной Империей? - спросил Штирлиц.
  - Не скачите вперед лошади, имперские силы в этой истории представлены только минорцами, а они, как вам известно, мирные прохиндеи.
  - А как обстоят дела в храме Дочерей? - Мюриэль волновалась, ее голос слегка дрожал.
  - Не знаю. Я не религиозен. Моя работа - проинформировать агента и помочь ему переместиться на нашу планету. Но! - посол предостерегающе взмахнул рукой. - Вы, госпожа, не покинете пределов Такла-микана. Риск слишком велик!
  - Насколько это "слишком"? - настороженно поинтересовался Исаев. - В контракте не было...
  Стул вместе со своим настороженным содержимым исчез в ослепительной вспышке.
  - Ну, вот и слава Матери, он уже там! - облегченно воскликнул Лючиэ, утирая потный лоб грязным носовым платком. - Хотите чашечку охлажденного джайс-дира?
  Мюриэль кивнула, поудобней устраиваясь на стуле - впереди трое суток ожидания и, в случае провала, поиск очередного "добровольца".
  - Если можно со льдом, - сказала она и еще раз кивнула так, что на ее бритой наголо голове засверкали солнечные блики.
  
  -...ни слова о риске! - Штирлиц понял, что обращается к голодному ящеру, с клыков которого свисают длинные нити слюны. - Едрить твою за ногу!
  Хищная рептилия зашипела, между тонких губ, плотно обтянувших испещренную острыми клыками пасть, промелькнул раздвоенный язык. В лицо Исаеву дохнуло отвратительным смрадом. Чудовище, неуклюже переваливаясь с боку на бок, бросилось в атаку, расшвыривая гребенчатым хвостом огромные груды костей, во множестве усеивающие каменистый пол его логовища.
  Штирлиц ловко вскочил со стула и привычным движением выхватил из заплечных ножен саперную лопатку. Лезвие со свистом рассекло воздух, готовое вонзиться в плоть врага, но тут же в руку Исаева больно ударила "отдача", а легированная сталь, жалобно звякнув, отскочила от, словно вытесанной из камня морды, ящера. Чешуйчатое тело изогнулось, и Штирлиц оказался плотно прижат к каменному своду пещеры.
  Рептилия шумно дышала, упираясь короткими мощными лапами в каменный пол, явно намереваясь расплющить свою жертву всмятку. Чем была вызвана эта неестественная тяга к размягченной о стены пещеры пище? Вполне возможно чудовище состарилось и ему тяжело стало справляться с не размолотыми в порошок путниками. В любом случае, Исаеву от этого легче не становилось, он почти что слышал, как трещат его кости, сделанные из сверхпрочных сплавов.
  Череп стиснул обруч непереносимой боли, и камера в правой глазнице перестала подавать признаки жизни. Наемник всерьез заволновался о своей дальнейшей потенциально неблагополучной жизни. Аккуратно, превозмогая усиливающееся давление, он нащупал в кармане штанов единственный полезный в данной ситуации предмет, от работоспособности которого сейчас зависела не только его собственная сохранность, но и судьба целой планеты. Палец вдавил выпуклость крошечной кнопки, и Исаев в последний момент зажмурился - ведь неизвестно куда направлен излучатель!
  Крошечная лазерная указка, купленная на китайском базарчике в далеком, как сама Земля, прошлом, не раз выручала Штирлица. Впоследствии, когда сели родные батарейки, он, не задумываясь, зарядил "во внутря" атомные аккумуляторы, снятые с не бог весть какого, но все же Минорского, крейсера. К удивлению "кулибина" указка не просто заработала! Замена источника питания и линзы, а так же самого излучателя, вкупе с установкой ограничителя длинны луча, невообразимо увеличили ее мощность.
  Ящер оглушительно заревел, используя всю силу своих голосовых связок, когда световой луч вонзился в его защищенную прочнейшей броней плоть. Плотная чешуя, не поражаемая сталью, легко плавилась и источала едкий дым. Едва монстр отшатнулся в сторону, стремясь укрыться от жуткого и непонятного жала, Исаев подхватил лазерную указку и, используя ее, как импровизированный меч, преступил к экзекуции невоспитанной ящерицы.
  Пятнадцать минут спустя Штирлиц выключил лазер и вышел из пещеры, стараясь не смотреть в ту сторону, где огромной дымящейся кучей возвышалась изуродованная до не узнаваемости туша рептилии. Воздух пропитался запахом паленого мяса - следующему обитателю этого темного логова придется долго проветривать свое жилище.
  - Я - человек и это звучит гордо, - пробормотал Штирлиц, его левое веко дергалось в нервном тике, а на лице застыли потеки зеленоватой крови. - Где тут ваш диктатор-узурпатор?
  Невзирая на тот незначительный факт, что он оказался в который уже раз на неизвестной планете, в дебрях полных опасностей джунглей, Исаев не унывал. Ударив себя несколько раз наотмашь по лицу - что б заработала камера, он бодренько зашагал в абсолютно левом направлении.
  Неизвестная планета, на которую перенесся Штирлиц, не имело ничего общего с раскаленным Такла-миканом. В какой звездной системе она располагалась? Есть ли здесь космопорт? Существует ли в этом мире разумная жизнь? На все эти вопросы и еще на многие-многие другие, предстояло найти ответ. И Штирлиц его искал.
  
  "Ездовые козы и козлы Гоата Тэка. Чиста низкие цены!" - гласила надпись, криво намалеванная на растянутой между двух жердей козлиной шкуре. Устрашающие, непривычного к ним Штирлица, огромные инопланетные тропические мухи деловито жужжали вокруг плохо выделанного кожизделия. Под импровизированной вывеской, закинув ногу на ногу, расположился сибарит, разодетый в козлиные меха. Запах шедший от него, соответствовал его непритязательному внешнему виду.
  - Товарищ! - торжественно начал Исаев на русском и добавил, перейдя на Интранс, - Где здесь ближайший замок диктатора? - По ходу своего путешествия сквозь джунгли, Штирлиц все же решил, что находиться именно на Амэйзии.
  "Козлиный парень" лениво на него поглядел, отхлебнул из бурдюка кислого козьего молока и немузыкально рыгнул.
  - Почем козлы? - еще раз спросил Исаев, надеясь расшевелить странного типа. - Интрансе игр-дункха?
  - Фак оф, чувак, козлы все сдохли, - наконец ответил парень и еще раз отпил из бурдюка. - Никакой торговли. Ля фак оф трэйд, инвайдер...
  Штирлиц всерьез задумался: пилить пешедралом сквозь инопланетную сельву ему не мечталось, а местный транспорт, судя по всему, не канал ни в борщ, ни в красную армию... в связи со своим отсутствием, м-да...
  - Вертолеты, хелекоптто, нуль-трансфер?
  - Гоат Тэк не знает таких слов! Только козлы! - возбужденно воскликнул человек, закутанный в козлиные меха, леность с него как ветром сдуло. - Козлы кормят, поят, возят! Все делают! На них пашут, сеют, жнут, доставляют почту и великолепный козий сыр! Ваще, весь мир - козел! - сказал известный мудрец и оказался с ног до головы прав!
  - В космос не летают? - не доверчиво спросил Штирлиц (а вдруг?!!!).
  - Хер-хуманс, шутит? Астро-козлы вымерли в прошлый понедельник. Вероятнее всего из-за СЪЕДАНИЯ.
  - Съедения? И кто их, болезных?...
  - Ты не поймешь! Нет, сэр! Только сыны великой козлицы, правнуки нео-сатира, способны разобраться в беде постигшей мое скромное стадо, - решительно сказал Тэк и, прихватив с собой маленький складной стульчик, скрылся в лесной чаще. О его былом присутствии теперь напоминала лишь вонючая шкура-вывеска, почерневшая от тел пожирающих ее тропических мух.
  - Все страньше и страньше, - изрек Штирлиц, испуганно озираясь в поисках белого кролика. Нет, никаких норок, нет кроликов, сусликов и хорьков. Уже лучше...
  Наконец, приступ хронической паранойи отпустил Исаева, и он продолжил исполнять свой нелегкий долг - искать выход из донельзя нелепого положения. Пока он размышлял, солнце скрылось за горизонтом, и в глубинах джунглей зазвучали шорохи и мало приятные шумы, оповещающие всех дневных существ, о том, что создания тьмы уже не спят и даже не дремлют.
  На просторы стремительно темнеющего неба высыпала горсть непривычно-ярких и чужих звезд. Исаев зажмурился, чихнул, но так и не смог ассимилироваться с окружающей его незнакомой обстановкой.
  "Всегда помогало, даже на Денебе-16" - подумал Штирлиц. "Угораздило же меня связаться с этой бритой пигалицей. Впрочем... наверное это... самая настоящая..."
  Жуткий вопль, полный мучительной боли и страдания, донесся с той стороны, куда совсем недавно направился неприветливый Гоат Тэк. Исаев напряженно замер, прислушиваясь к звукам джунглей, затихшим было, но вновь возобновившимся - видно лесным тварям было наплевать на мучения разумного существа.
  Своей специфической кошачьей поступью, разученной в пыльных застенках гестапо, где другой способ передвижения был просто не приемлем, ибо клубы пыли, аллергия герра Садиста-Палача и все такое прочее... Так вот, Исаев осторожно ступал по мягкому ковру прелой листвы, отодвигая надоедливые лапы древовидных папоротников и стараясь не заострят внимание на пронзительном поскрипывании, исходящем из правой коленной чашечки. Эту анатомическую принадлежность ему должны были сработать из нержавейки, но рвач и деляга черт-хирург, имплантировал обычную хренотень из кровельной жести, что, конечно, не есть гуд, и особенно в таких вот ситуациях дает о себе знать.
  Излишне громкий шорох за его спиной, предупредил Штирлица заблаговременно. Он пригнулся, выхватывая саперную лопатку. И, как, оказалось, правильно поступил: рой костяных игл, выпущенный из многоствольного духового ружья, зловеще просвистел над его головой, превращая листья папоротника в зеленые лохмотья.
  - Стоять! ...! Стрелять буду! - завопил нападающий. - Руки за голову, ноги на ширину плеч!
  - Физзарядка? - удивился Исаев, не торопясь выполнять приказания.
  - Съедатель? - раздалось в ответ, и из кустов вышел немного разочарованный Гоат Тэк. - Ах, это вы, гринго... Ну, чего стоишь? Иди, давай, не мешай охотиться!
  Штирлиц недоуменно передернул плечами и поспешил удалиться. У странного субъекта явно развился какой-то невроз на почве пожирания козьих субпродуктов.
  - Съедатель! - завопил Тэк, едва Исаев скрылся из виду. И, как это ни странно, топот не удалялся от уходящего прочь наемника. Он приближался! - Стоять! ...! Стрелять буду!!!
  "... мать!", - возмущенно подумал Штирлиц, но все же замер, памятуя о духовушке в руках у дикого парня.
  - Съедатель? - Тэк вышел из кустов и окинул Штирлица с ног до головы подозрительным взглядом.
  - Еще раз, товарищ, меня остановишь... - угрожающе начал Исаев, но Тэк уже растворился в ночном лесу.
  
  - И когда каждая планета зажжет свое маленькое солнце, только тогда - не ранее! - вся Галактика будет иллюминирована! Наше единство - в разъединении! (одобрительные возгласы) Их девиз: объединяй и поедай! (угрожающее ворчание толпы, отдельные яростные выкрики) Нас на мякине не проведешь! ("Нет!", "Дави-ить!") Будем рассеиваться и, правильно! Давить! Иноземных интрудеров! Эти интервенты гнилого империалистического правого с краю завитка Галактики не пройдут мимо наших патрулей! Но посаран! (довольное мычание, изредка прерываемое умиротворенным блеяньем интеллигенции) И так, то-ва-ри-щи! Рога-копыта наголо! - представительного вида черный козел спрыгнул с пня-трибуны. - Мы не дадим им ни грамма нашего мяса! Пусть жрут своих имперских наместников, лизоблюды!
  Огромное стадо, занявшее под свой стихийный митинг приличных размеров поляну, в едином порыве признательности своему вождю, разразилось разноголосыми воплями восхищения и деревянным стуком аплодисментов (причиной тому, конечно же, копыта). Козлы из первых рядов встали и, грациозно раскланявшись, пошли вдоль рядов раздавать листовки своим братьям - пролетарским быкам.
  Быков было раза в три больше чем козлов, но странное дело: огромные скоты подчинялись крошечным по сравнению с ними животным и смотрели на них полными искреннего восторга, огромными воловьими очами.
  Исаев, наблюдавший за скотской стачкой засев в ближайших зарослях чего-то до боли похожего на земной ядовитый плющ, боязливо поежился. Животные, казалось, поимели зуб на все гуманоидное население этой планеты, и ему не нравилось быть здесь единственным представителем своего вида. И где придурок Тэк, когда он так нужен?
  Солнце стояло в зените, а воздух, вибрирующий от сотен жужжащих насекомых, грозовым облаком повисших над стадом бунтарей, был нестерпимо влажен. Духота стояла невыносимая и Штирлиц начал всерьез опасаться перегрева своего центрального нервного процессора (китайский имплант не имел собственной системы охлаждения и был крайне прихотлив в обращении). Не хватало еще упасть парализованным под копыта разъяренных животных! А ведь, между прочим, Гоат Тэк думал, что его козликов скушали. Ан нет! - ушли они, похоже, в "подполье". Заговор, опять, заговор...
  Кусты за спиной Штирлица бесшумно раздались в стороны - это быки, охранявшие место стихийного митинга, вышли на след независимого и незваного наблюдателя. Их огромные мускулистые тела, затянутые в специальные защитные маскхалаты типа "Кикимора", скользили среди путаницы ветвей с нехарактерной для этих животных грацией. В зубах каждого чернел вороненым дулом автомат "М-300/45", версия для парнокопытных пользователей.
  Щелчок снимаемого с предохранителя оружия - и Штирлиц, спустя два головокружительных сальто назад, оказался в самом центре событий. Пришедшие в ярость, от неожиданной прыткости со стороны своей жертвы, быки, со свойственной им тупоумностью, все же нажали спусковые курки.
  Прокладывая себе путь, среди обезумевших от страха и боли животных, под оглушительный треск автоматных очередей и визг захлебывающихся собственной кровью крупно- и мелко-рогатых скотов, Исаев без устали орудовал обеими саперными лопатками. И когда край поляны заполненной истязаемым стадом был уже так нестерпимо близок, именно в эту минуту дорогу Штирлицу преградил огромный черный козел.
  - Что ж, ты стукачок вытворяешь?! - возопил он.
  В ответ на риторический вопрос козел получил стальным лезвием по рогам, второе лезвие, застряв в упитанном боку какого-то быка, не подоспело вовремя, и козел, воспользовавшись моментом, отпрыгнул в сторону. Штирлиц, со смесью отвращения и удивления, заметил, что из обрубка отсеченного рога сочиться мерзкая бурая слизь. Стекая по мохнатой щеке, она попадала на козлиную бородку и веером разлеталась во все стороны, каждый раз как козел тряс головой.
  - Мы тебе не простим! - прохрипел черный козел и, пьяно пошатываясь, скрылся в густых зарослях, окружавших поляну.
  Быки, наконец, опомнились, и автоматы смолкли, но Исаеву уже была глубоко фиолетова их дальнейшая судьба - больно подозрительным показался ему козел. Конечно, он незамедлительно пустился за ним в погоню. Годы проведенные в Гестапо, приучили Штирлица отслеживать источник малейших подозрительных происшествий. Козел с сочащейся из рога бурой жижей - несомненно, выглядел более чем подозрительно. Возможно, он как-то связан с пресловутыми "съедателями" Гоата Тэка. Может статься, именно он послужил причиной странному поведению всех прочих животных?
  Идти по следу черного козла было чрезвычайно легко: на земле, траве, ветках низкого кустарника, в общем, всюду, где он проходил - оставался слизистый след. Бурые капли густо покрывали путь его следования, что говорило об усилившемся слизетечении. Стремительной рысцой несся Штирлиц сквозь ставший редким подлесок, вокруг него звучали непривычные звуки чужого леса, дыхание незнакомой планеты воплощенное в жизнедеятельность ее обитателей.
  "Как этот хрен рогатый умудряется так быстро бежать?" - поражался Исаев, помня какой походочкой удалялся с поля брани козел-предводитель. Вдруг он остановился, растерянно оглядываясь - пятна бурой жижи исчезли! Вот, только что, они усеивали все вокруг и - раз! - их нет, как не бывало. На растущих поблизости древесных гигантах ветки начинались в нескольких метрах над землей, что само собой отбрасывало возможность того, что козел залез на дерево. Да и не козлиное это дело - древолазанье. Электромонтеры - еще туда сюда, но козлы...
  - Стоять! ...! Стрелять буду! - раздался знакомый голос и из-за деревьев вышел Гоат Тэк с духовым ружьем на перевес. - Ах, это опять ты...
  - Эй, компадрес, - окликнул Исаев удаляющуюся спину Тэка. - Тут кажись работенка по твоей части...
  
  Источая волны ядреного козлиного смрада, Гоат Тэк задумчиво ходил взад вперед, под самым носом у Штирлица. Уставший от погони наемник сидел, прислонившись спиной к древесному стволу, протирая замшевой тряпочкой лезвия запачканных кровью лопаток. Подобное занятие всегда было для него сродни медитации. Спокойствие окутывало его перевозбужденный мозг, а монотонное повторение одних и тех же действий позволяло не акцентировать внимание на запахе идущем от мистера Тэка.
  - Ты, верно, единственный ребенок в семье? - спросил Штирлиц, с трудом подавив желание чихнуть.
  - Нет, гринго, нас было двенадцать на двадцати квадратных метрах, но в люди выбился я один! Да, сэр! Старина Тэк никогда не проигрывал... Даже этого козла смутьяна поймаю! Живы они, значит, митинги устраивают... - и он пошел дальше, бурча себе под нос что-то злобное.
  Исаев отшлифовал до блеска одно лезвие и принялся за второе.
  - А как тут у вас с государственным строем? Император не зажимает? - спросил Штирлиц, решив, раз уж такое дело, получить информацию из первых рук.
  - Император далеко, а козлы-уроды - рядом! К тому же, наместник не вылезает за пределы Амэйзинг-сити. Повстанцев боится, вроде.
  - И много их? Телеграфы с мостами уже взяли?
  - Повстанцы - эмансипированные телки, сбежавшие от своих мужиков. Какую-то религию себе выдумали... Эх, если б моя Гертруда... Я бы ей! Все кто помогают повстанцам - подкаблучники и тряпки! Но порой и бабы гуторят в тему....
  - Может ты, и место обитания их знаешь?
  Гоат Тэк остановился, подозрительно рассматривая беззаботную физиономию Штирлица.
  - Да, само собой. Все знают. Тебе зачем? Может, ты мне тут баки заливаешь, а сам - имперский шпион?! - многоствольная духовушка уставилась на Исаева.
  - Нет, конечно, ни чего подобного! - рассмеялся наемник. Постучав по зрачку камеры в правой глазнице, он сказал: - У вас таких не делают! Я просто заблудившийся в вашем мире инопланетник. И до того люблю всяких правдоборцев, что сразу спросил о повстанческих силах. Хочу на них поглядеть!
  - Хмм... Так тебе нужен их храм? - произнес Тэк и убрал оружие, перекинув его через плечо. Он продолжил бесцельные блуждания по поляне, задумчиво пощипывая свою козлиную бородку. - Может еще и карту нарисовать? И за одно - в Амэйзинг-сити отвезти, на доклад к диктатору?
  - Ну, как я могу доказать свою честность?! - деланно возмутился Исаев.
  Гоат остановился и вновь посмотрел на Штирлица. Его глаза светились алчностью, присущей видимо, всем подобным типам.
  - Поможешь козла поймать и разобраться с остальными тварями?
  - Уже помогаю... С тебя, в свою очередь, карта месторасположения повстанцев и этого вашего Амэйзинг-сити, если конечно именно там находится замок узурпатора.
  - Там-то там, да только не сносить тебе головы, коли вздумаешь туда сунуться! Лучше давай я накормлю тебя от пуза и наряжу в великолепнейшие меха! Жинка моя так готовит - закачаешься!
  - Ты карту, а я - помощь, - сказал, как отрезал, Штирлиц. Убрав в ножны вторую лопатку, он вскочил на ноги, готовый приступить к разрешению чужой проблемы. - Значит так. Куда мог пропасть козел?
  
  В трех метрах над землей, зорко следя за фигурками людей на обзорных экранах, сидел раненый черный козел. Автономный летательный модуль, окружив себя полем оптического искажения, оставался невидимым для копошащихся на поляне врагов. Пяти метровый эллипс укрыл в своих глубинах раненое животное и его умирающего хозяина.
  Их было двое. Зак и Зук - братья-близнецы, решившие, что разумные существа излишне жестоки по отношению к не обремененным интеллектом животным. Бежав с родной планеты, Кокарина-34, они сумели найти в себе силы и вступить в борьбу за права животных. Долгие годы братья ждали подходящего момента, выжидали, скрываясь в тумане Магеллановых Облаков от патрулей Интергалактического содружества. Даже минорцы отказывались мутить с ними бизнес!
  Дело в том, что планета, породившая Зука и Зака, была занесена в навигационные списки с пометкой "К", то есть - карантин. Горькая истина, превратившая братьев в изгоев, заключалась в трагическом факте - они являлись некем иным как двумя мозговыми паразитами. Да, их расу посчитали разумной, но дьявольски опасной! Ученые-социологи схватились за валиум, когда узнали о существовании подобных созданий. Подумать только, целая наука окажется не нужным хламом, в том случае если мозговые паразиты распространяться по всей Галактике. Ведь в действительности, до коварных происков со стороны социологов, они именовались мозговыми симбионтами... Туземцы с Кокарина-34 наделяли своего носителя незаурядными телепатическими способностями, что, конечно же, заставило бы заткнуться всяких социологов, психологов и прочих деятелей, спекулирующих на человеческой разобщенности. Посему возникло название - "мозговые паразиты". А на самом деле единственное что заимствовали у своего носителя "паразиты" - это часть тепла и душевного спокойствия, обычно в изобилии имеющегося у любого гражданина галактики.
  И вот, спустя пять лет с тех пор как они покинули планету, братья оказались разлучены. Зук погиб, сраженный несущим смерть лезвием, умер, растерзанный безжалостной рукой какого-то инопланетного киборга! О, горе! Его обрубленный у самого корня труп остался в полном опасных животных лесу, а Зак, словно последний предатель, остался жив, и теперь нежиться в мысле-волнах исходящих от козла.
  "Такая операция провалилась!" - думал Зак, чувствуя, как последние силы покидают его тело. С виду - козлиный рог, а в душе - мечтатель, возжелавший наградить свободой бессловесных тварей. Теперь, лишившись отеческой поддержки мысле-поля излучаемого двумя симбионтами, животные быстро растеряют так тяжело доставшиеся им крупицы разума... Как жестока жизнь!!!
  ...и как по детски прост был план, задуманный братьями. Они прилетели на Амэйзию на корабле, нашпигованном необходимыми для успешного начала восстания предметами: оружием, экипировкой, медикаментами - все это было украдено с Интергалактических патрульных баз. Конечно, рожденные в процветающем сообществе, ни Зук, ни Зак не были подготовлены к совершению подобного акта вандализма, коим в их глазах выглядело воровство. Для выполнения этой паскудной миссии они, пусть и не сразу, нашли самого продажного из всех минорцев, торговца по имени Ратм Ног-аши (он как раз недалеко от Магеллановых облаков продавал собственную бабушку в рабство Клингону). Прибарахлившись, мозговые симбионты узнали от Ратма, что единственной планетой, до сих пор разводящей крупно- и мелко-рогатый скот, является Амэйзия. Почему именно козлы так заинтересовали братьев?
  Ответ прост. На козлиной голове им легче всего было выглядеть неприметнее, ведь по стечению обстоятельств их раса чертовски сильно походила на гнутые козлиные рога. Поэтому они и оказались на Амэйзии. А дальше все шло как по маслу: нашли подходящего козла, имплантировали себя в гнезда, оставшиеся после изъятия его рогов, попаслись среди прочих животных, дав им напитаться мыслительной энергией излучаемой братьями, вооружили скотов и... тут появился этот киборг.
  
  Штирлиц стоял среди гигантских древесных стволов, в месте, где на десяток метров отсутствовал малейший намек на подлесок или кусты, и размышлял над поставленной перед ним задачей. Гоат продолжал бродить кругами, то и дело останавливаясь возле очередного лесного гиганта и тщательно осматривая его кору на предмет наличия отметин, оставленных копытами вскарабкавшегося на дерево козла.
  - Будем разумны, товарищ! Он не мог влезть на дерево, - заметил Исаев.
  - Мог, не мог... Что толку рассусоливать, коли и ежу понятно - он где-то здесь или его здесь никогда не было... - Гоат Тэк замер, пораженный собственной догадкой. - Может статься, его и не было в этом, забытом всеми богами, уголке леса?
  - Как это не было?! - возмутился Штирлиц. - Вот же следы, слизь эта проклятая... Все указывает на то, что он должен быть именно здесь! Абсолютно все! Кроме всего прочего по следу шел я!
  - Ну и где же козлик?
  - А хрен знает...
  И в лесу вновь воцарилась напряженная тишина.
  Штирлиц в очередной раз посмотрел на терявшиеся в вышине кроны деревьев, для этого ему пришлось до боли вывернуть шею, на такой невероятной высоте они находились. Ветер, гуляющий по верхнему ярусу леса, шелестел среди огромных листьев, а какие-то пурпурные не то плоды, не то коконы раскачивались на концах ветвей.
  - Что там такое наверху? - спросил Исаев, указывая на одну из пурпурных штуковин.
  Гоат Тэк задрал голову и посмотрел в указанном направлении.
  - Не знаю, фрукты какие-то... Я козлов пасу, а не по деревьям прыгаю! С такими вопросами лучше обращаться к ботаникам там, в специальной комиссии при Амэйзинг-ситинском Исследовательском центре, - сказал Гоат. - Ты лучше козла ищи!
  Прищурившись, Исаев увеличил изображение, получаемое от камеры вмонтированной в правую глазницу. Рассматривая одну из пурпурных штуковин с более близкого расстояния, Исаев обратил внимание на ее странное поведение. Колыхаемая ветром, она не плавно раскачивалась из стороны в сторону, а, достигая определенного места дуги, по которой двигалась, вдруг совершала резкий прыжок, оказываясь на несколько сантиметров дальше, чем ей положено быть. Точка, в которой происходило мгновенное перемещение пурпурной фиговины, оставалась примерно в одном и том же месте. На лицо были все признаки телепортации или чего-то подобного.
  - Кажется, я знаю, где козел, - пробормотал Исаев, но Тэк услышал его слова и уже стоял рядом, готовый к любому экшену. - Ты слышал об эффекте оптического... э-эх... Кого я спрашиваю? Короче, смотри туда, целься сюда и выставляй мощность своего гана на максимум.
  - Оки-доки, бос, - ответил ухмыляющийся Гоат и нажал на спуск.
  Сей же миг, в нескольких метрах над землей возникло туманное свечение и в центре пространства, именно там, куда пришелся основной заряд из духовой многостволки, образовалась искрящаяся электронными потрохами дыра. Дымчатый диск инопланетного корабля, угрожающе завывая, развернулся на 180 градусов, и на двух людей уставились жерла противометеоритных пушек.
  - Ложись!!! - заорал Исаев и грохнулся на землю. Рядом тяжело ухнул Гоат, с размаху приложившись лбом о свое любимое ружье.
  Над головами двух незадачливых охотников на козлов пролетели, обдав людей нестерпимым жаром, один за другим три сгустка светящейся нездоровым тусклым светом плазмы. За спиной послышалось шипение, треск и вой пламени - это плазма пробивала себе путь сквозь лес. Одно из гигантских деревьев, росшее к несчастью на линии огня, начало крениться в сторону инопланетного транспортного средства. Не то что бы дерево имело что-то против мозговых симбионтов, просто все три раскаленных шара прошли сквозь его ствол, превратив пол кубометра великолепной древесины в наполненный дымящимся прахом воздух.
  Штирлиц приподнял голову как раз в тот момент, когда падающее дерево одной из основных ветвей пронзило хлипкий летательный аппарат. Внутри машины что-то задребезжало, и она исчезла в ослепительной вспышке света. Спустя несколько ударов сердца над лесом пошел дождь из частей инопланетного механизма и останков невезучего дерева.
  - Крантык козлу, - ответил Штирлиц на невысказанный, но легко читаемый во взгляде Тэка вопрос.
  
  - Гертрудочка, милая, но я не мог поступить иначе! Все произошло так быстро, так стремительно, что если бы не...
  - Ах ты сволочь! Скотник, паршивый! Лучшего племенного козла загубил, гад! - бушевала дородная Гертруда. - Я ему тут супы, понимаешь, варю, что бы он, негодяй, сытый спать лег, а он видите ли охотиться вздумал! Неймется ему! Зверолов хренов!!!
  Гоат Тэк, чуя беду, пригнулся за секунду до того, как об его голову затормозила бы чугунная сковорода устрашающих размеров. Лицо его побледнело, местами выступили красные пятна, и было видно, что он извиняется перед Исаевым за чересчур буйное поведение своей супруги.
  - Милая, ты меня не так поняла, - продолжал оправдываться Тэк, не переставая уклоняться от летающей туда-сюда сковороды. - Мы с этим доблестным мачо, не только вернули наше потерянное стадо, но и разобрались по свойски с клятыми угонщиками скота. Не знаю, кто они такие, но перед своей гибелью они расстреляли козла из противометеоритной плазменной пушки! Я бы грудью закрыл нашего козлика, да вот незадача: шесть инопланетных монстров...
  - И еще три чертенка с Зауруса-4, - "напомнил" Штирлиц, откровенно наслаждаясь зрелищем.
  - Да, да! И я их всех победил! Козел испарился за мгновение до того как я смог до него добраться!
  Устав размахивать тяжелой сковородой Гертруда остановилась.
  - Ладно, разорви тебя на части пустынный дракон! Что-то мне подсказывает, что ты не врешь... Но смотри у меня, - женщина угрожающе покачала сковородой перед лицом Гоата Тэка, - узнаю что ты шлялся по бабам...
  - Ох, ну как ты можешь так говорить, единственная моя. Я же люблю тебя, Гертрудочка!
  - Впредь ничего подобного, мэм, - добавил Штирлиц. - Бой был жесток, тяжел и кровопролитен. Я бы с радостью подкрепился.
  - Ишь ты, больно прыткий! Ты вообще, кто такой?!
  Гоат приобнял Гертруду за объемную талию и увлек за собой в дом, на пороге которого и развернулась небольшая семейная неурядица. Другой рукой Тэк показал, что Исаев может идти вслед за ними, как выяснилось позже - на кухню, к столу, источающему аппетитные запахи домашней стряпни.
  - Ну, милая... Я же тебе рассказывал, этот человек спас мою жизнь, понимаешь? Ты ему должна быть признательна, иначе остаток жизни тебе пришлось бы провести одинокой вдовой.
  - Хмм... Окей, пусть тогда садиться... Отобедайте с нами, глубокоуважаемый сударь! - Гертруда усадила Штирлица на почетное место во главе стола, сама же села подле своего мужа и они приступили к трапезе.
  Пищу нельзя было назвать изысканной, особенно суп заправленный козьим жиром, но все же домашняя еда это домашняя еда и ничто не может ее подменить - так сказал бы Штирлиц, имей он привычку говорить с набитым ртом.
  Много позже, едва солнце скрылось за кромкой леса, Исаев отказался от любезно предложенной хозяйкой кровати, уверяя ее, что привык спать на полу с раннего детства. Гоат Тэк, сразу после того, как его жена уснула, спустился из спальни расположенной на втором этаже, и нашел гостя, сидящим у разожженного камина и читающим найденный под диваном номер "Козлиного Вестника".
  - Тут говориться, что от козла бесполезно ждать молока... Это правда? - спросил Исаев, заметив Тэка.
  - Для некоторых пород. Но есть и молочные... Нда... Водка, текила, кул-эйд? - Гоат открыл шкафчик со спиртным и что-то себе смешивал в высоком бокале.
  - Лучше карту, товарищ Тэк. И, конечно, бутылку спирта.
  Гоат Тэк подал Штирлицу трех литровую бутыль и присел рядом, любуясь танцующими на поленьях языками пламени и слушая, как гость с громким бульканьем вливает в себя содержимое бутылки, так быстро, словно это дистиллированная вода, а не спирт.
  - Эх... Сразу полегчало! - сказал Исаев и громко рыгнул. - Так, где карта? Или ты меня не уважаешь?!
  - Хмм... Хмм... Карта... Ты, видимо, ощутишь некоторое расстройство чувств... - дипломатично начал Гоат Тэк.
  - Эт` почему еще?
  - Как бы тебе сказать...
  - Напрямую!
  Тэк в смятении встал и нервно заходил по комнате.
  - Я тебя обманул. Нет! Хуже!
  - Еще хуже?! - воскликнул Исаев, пытаясь выудить из заплечных ножен саперную лопатку, он еще не знал что отрубит Гоату Тэку сначала, но то что придется что-то отрубить - в этом он не сомневался! - Хуже, хуже, чем обмануть товарища Исаева... - бессвязно бормотал он заплетающимся языком.
  - Нет! Ты меня не так понял, гринго, все не так просто. То есть все было просто, до того как ты обнаружил этого козла и помог вернуть мне моих животных. Но повстанцы!
  - А че повстанцы?! Че, б..., повстанцы?! Мюр-р-риэль милая дивчина и ва-аще... - Исаев попытался встать, но ноги не удержали его, и он упал. Изображение шедшее с камеры оставалось четким, но все что видел обычный глаз - стало расплывчатым и смазанным по краям. - Че за фигня, камрад?!
  - Извини, друг, но мне пришлось подсыпать тебе в напиток порошок корня тиа. У меня не было иного выхода! Эх...зачем ты связался с повстанцами, - горестно вздохнул Гоат Тэк. - Мы могли стать закадычными друзьями, столько провести летних вечеров, попивая пивко на заднем крыльце и судача о том, о сем...
  - Да-а, таких козлов не бер-р-ут в ра-азвед... - подавившись окончанием фразы, Штирлиц ткнулся лицом в ковер и отключился.
   Спустившись в подвал, Гоат Тэк включил допотопный ламповый приемник и долго вслушивался в треск помех, пока не различил позывные имперского патруля.
  - Нарушитель на... э-э... на третьем охранном периметре. Еще один повстанец, сэр.
  - Хорошо, Тэк, мы уже взяли курс на твое козлиное "сранчо", - отозвалось радио. - Жди гостей, приятель,
  Гоат Тэк с отвращением выключил приемник. Неприятно было сдавать патрулю своих друзей, дьявольски неприятно, но иначе он не мог поступить. Особенно в этот раз.
  
  Часть третья. "Вся королевская рать..."
  "Овсянка, сэр!"
  Вроде Бэрримор.
  
  Утро Людорика Первого обычно начиналось с его пробуждения. Затем следовали водные процедуры, укладка волос, маникюр и педикюр, полировка лба воском (для придания ему выпуклости и размера, кроме того, монарх любил пускать в глаза собеседнику солнечные зайчики), одевание и скромная трапеза в обществе интеллектуального робота Абрама. После завтрака принимались жалобщики, шептуны из Секретной Полиции, стукачи из Патруля и прочие поставщики новостей. Час Гласа Народного - так называл это время дня Людорик, чувствуя сонливость при одном только упоминании о нем. К счастью выслушивать все сплетни монарху не было надобности, подобными вещами занимались его помощники, под чутким руководством Абрама.
  - Третий генерал-майор четвертого патрульного катера состоящего на учете в шестнадцатом дивизионном батальоне имени Вящей Славы Людорика, господин Унтра Тиокенис. Докладывайте, сэр, - торжественно провозгласил Абрам и кивнул маленькому писарю-дварвиранцу, ведшему протокольную запись.
  - У меня экстренное сообщение! На третьем охранном периметре, одним из деревенских жителей...
  - Подождите минутку. Писарь, вы все успели занести в протокол?
  - Да, железный милорд!
  - Вы отметили взбудораженность третьего генерал-майора четвертого патрульного катера состоящего на учете в шестнадцатом дивизионном батальоне имени Вящей Славы Людорика, господина Унтры Тиокениса?
  - Да, железный милорд!
  Людорик Первый, вальяжно развалившийся на троне, протяжно зевнул и пнул царственной ногой сидевшего подле него Абрама.
  - Что там еще случилось?
  - Явился третий генерал-майор четвертого патрульного катера состоящего на учете в шестнадцатом дивизионном батальоне имени Вашей Вящей Славы, господин Унтра Тиокенис, мисир! Стоит заметить, что третий генерал-майор четвертого патрульного...
  - Мы помним, Абрам! Что случилось?
  - Сей момент узнаю, мисир! Что у вас стряслось, Унтра Тиокенис?
  - На третьем охранном периметре пойман повстанец! Мои люди голыми руками взяли его, невзирая на опасности, которым они подверглись во время этой опасной операции! Пули свистели над нашими головами, милорд!
  - Кто там у них свистел, Абрам? - поинтересовался Людорик.
  - Пули, мисир! Кусочки свинца, способные повредить...
  - Ох, мы не так глупы, Абрам! Почему эти... как их... "пули" издавали свист?
  Не ожидавший столь коварного вопроса Унтра Тиокенис озадаченно замолчал. Задумчиво пожевав губу, он, наконец, изрек:
  - Они всегда свистят, когда идут в атаку, милорд!
  - Они так всегда поступают, мисир - сказал Абрам и добавил, обращаясь к писарю. - Вы отметили заминку Унтры Тиокениса?
  - Да, железный милорд!
  Почувствовав интерес к истории, Людорик Первый сел прямо и легонечко пнул Абрама.
  - И что же у них произошло далее?
  - Сейчас узнаю, мисир.
  Унтра вспотел и двести раз пожалел о том, что настоял на собственной кандидатуре, когда решалось, кому идти отчитываться перед правителем. Смутное чувство, возможно знаменитая интуиция военного, подсказывало Унтре, что его жизнь и карьера висят на волоске.
  - Мы захватили некоего Штирлица, милорд! Он уличен в связях с повстанцами!
  - Штирлица?.. Ну, что ж, бросьте его в темницу, а с утра сожгите при праздничном стечении народа.
  - Но он знает принцессу Мюриэль!
  - Вы отметили оскорбительный тон Унтры Тиокениса, писарь?
  - Да, железный милорд!
  Сонливость моментально покинула Людорика Первого. Он настойчиво пнул Абрама, и вскрикнул:
  - Мы не разрешаем его сжигать! Отправьте его в комнату пыток! Мюриэль Ужасная! О, господи! Он знает Мюриэль Ужасную!
  
  Штирлиц приходил в себя мучительно медленно, такого зверского похмелья у него не было... пожалуй с самого Дня Победы, который он провел в госпитале, сраженный фашистской заразой. В те смутные времена единственной утехой больного разведчика были галлоны дешевого баварского пива и сомнительные прелести медсестры Карлмаксины Тракторовны Крыжоевой, занесенной волею судеб в этот далекий берлинский госпиталь. На улицах, помниться, в тот славный день расстреливали военнопленных школьников, а на душе у Исаева сгущались тучи. Верным признаком приближающегося финала болезни можно назвать то, что, слушая стрекот автоматных очередей и заливистый смех русских солдат ("Эй, эй, куда? Все равно от пули не убежишь! Га-га-га! Прямо в яблочко! Точнее в темечко!"), Штирлиц матюгался сквозь зубы на немецком, а по его лицу текли слезы - он оплакивал смерть абсолютно чуждых, по идеологическим убеждениям, детей.
  С трудом открыв глаза, Исаев обнаружил, что он вовсе не в госпитале, который покоиться в руинах уже не одно тысячелетие, впрочем, как и сама Земля, Советский Союз и десяток дружественных государств вроде Кубы, а прикован к стене совершенно незнакомой пыточной камеры.
  "Тэк, у-у-у, козья морда..." - подумал Штирлиц морщась от боли. Руки и ноги охватывали стальные, а возможно и титановые кольца, пригвоздив его, таким образом, к сырой средневековой подвальной стене. Вода, сочащаяся по грубо отесанным булыжникам, непринужденно затекала за шиворот и, судя по насквозь промокшим носкам, Исаев находился в подобном положении довольно продолжительное время.
  Первое что бросилось Штирлицу в глаза, при беглом осмотре места заключения, имело вид заурядных инструментов для Поиска Истины (так их называл гестаповский герр Палач). Испанский сапожок, портативная гильотина (предназначенная для отсечения языка), пальцеломка, глазное сверло, набор напильников, пассатижи и, конечно - все в превосходном состоянии, сразу ясно - мастер заботиться о своих орудиях труда.
  Будут пытать, возможно, даже на смерть, в этом не было сомнения, но на многие "приборчики" Штирлиц поглядывал с насмешкой. Испанский сапог? После изделий фабрики "Красная Большевичка", в обилии наполнявших склады советской армии, Исаева трудно было напугать испанской обувью. Глазное сверло... Что ж, поставим вторую камеру, все равно глаз уже не так хорош, как сто лет назад, когда его пересадили от донора. Вообще, при ближайшем рассмотрении орудий пытки, Штирлиц решил молчать как партизан, костей-то ему все равно не переломают - этерний, мать его так!
  Ржавая дверь открылась, как ей и положено, с душераздирающим скрипом, по идее обязанным вселять в сердца узников страх, ужас и полсотни других свойственных трусам эмоций. Классический горбатый, одноглазый, одноногий и с безобразным ухмыляющимся фэйсом палач вошел ковыляющей походкой (видать плотник, выстрогал деревянную ногу, на десять сантиметров короче необходимой длинны) в камеру.
  - Хе-хе-хе, вха-адите, мисир! Вха-адите! Тюта, тюта фаш побегаец-повставаец, - прохрипел палач, жутко коверкая слова. Следом за ним в камеру вошел интеллектуальный робот Абрам и, немного погодя, Людорик Первый, собственной брезгливо морщащей нос персоной. Что бы хоть отчасти облегчить свои добровольные мучения, царственная особа держала у лица надушенный изысканным парфюмом платочек.
  - Фи, какой ужасный запах! Нам скоро станет дурно...
  Абрам учтиво подставил стальной локоть и монарх, опершись на него, с интересом посмотрел в сторону прикованного к стене узника.
  - Сколько проволочек, Абрам. Ты уверен в том, что сие существо - человек? - спросил Людорик, разглядывая Штирлица. - Фи, как вульгарно! У этого создания из глаза торчит какая-то финтифлюшка...
  Палач подковылял к Исаеву и ткнул его кулаком под ребра. Штирлиц возмущенно ойкнул, попытался лягнуть обидчика, но к несчастью его ноги были надежно зафиксированы.
  - А что за намордник вы ему нацепили, Абрам?
  - Видите ли, мисир, некоторые субъекты склонны к изливанию словесного гуано, на своих собеседников. Я предположил, что данный человек относится к их числу, и лишил его возможности выражать свое глупое мнение. Но если вы желаете, палач освободит его от этого... как вы совершенно верно выразились - намордника, - сказал Абрам.
  - Нет, пусть пока все остается на своих местах, - Людорик подошел ближе к узнику, старательно обходя лужицы запекшейся крови, там и тут покрывающие пол камеры. - Какая поразительная мешанина плоти и металла...
  - Хррр... Ыыыы... - ответил Исаев, гневно вращая глазом.
  - ... такая человекоподобная машина вполне могла прислуживать Мюриэль Ужасной, - продолжал размышлять вслух Людорик Первый, - Очень даже в духе этой склочной, отвратительно, омерзительной девчонки! Абрам! Нам необходимо знать, зачем этот механизм проник в наши владения! Немедленно!
  - Само собой, мисир. Палач! Вы сможете применить свое искусное мастерство к этому необычному созданию?
  - Кхе-хе-хе! Хе-хе-хе! Мне буде-ет, о-ошень интерешно узнать ка-аким образом плоть шплетается с мюталлом! Я разберу его на шоштафные чашти и органы, милорд! - возбужденно воскликнул палач, потрясая зажатым в кулаке скальпелем.
  - Нет, нет! Нам не нужны его кровавые останки, Абрам! По крайней мере, не сейчас. Нам нужна информация!
  - Вы слышали, что сказал мисир?
  Восторга на безобразном лице палача поубавилось, и он покорно кивнул:
  - Как вам будет угодно, милорд.
  Абрам и Людорик Первый покинули камеру, и Штирлиц остался наедине со своим будущим мучителем. Как он успел заметить, большая часть его личных вещей находилась в железной коробке, стоявшей у входа в камеру. Может статься, он никогда больше не ощутит веса саперных лопаток в своих руках, вполне может быть!
  Прихрамывая, палач прошелся перед Исаевым, словно выбирая с чего начать. В этот момент он был похож на мясника, высматривающего филейный кусочек. Вот он вроде бы решился, занес скальпель, но, удрученно покачав головой, отошел в сторону. Этот пленник был просто удивителен! Бедный Нагруммо обомлел от счастья, представив каким пыткам можно его подвергнуть. Возможно, если будущее его сложиться удачно, и он не вылетит с третьего курса Института Пытки и Казни, то он обязательно напишет дипломную работу, основанную на результатах сегодняшнего сеанса истязаний. Именно так и поступит!
  Наконец, скальпель вонзился в место соединения голени и кибернетической стопы. Острая сталь срезала слой приросшей к металлу человеческой плоти... Странно, она действительно выглядела так, будто была срощена с металлом, поразительно!
   - Мммм... Грбрммм... - мгновенно отреагировал Штирлиц, напрягаясь изо всех сил, тщетно пытаясь вырваться.
  - Хе-хе-хе... Фот я глюпый! Забыл шнять нахарьник! Хе-хе-хе, - сказал палач и расстегнул застежки, крепившие железный намордник к лицу Штирлица. - Мы федь не шадишты? Ферно, майн да-арагой друк?! Мучения ради мучений - это ышкуштво! И оно можно себя позволять только ф дошугофый чаш!
  - Я тебе устрою час досуга, только ты меня, пожалуйста, развяжи, дорогой товарищ!
  Палач склонил голову на бок и погрозил Исаеву скальпелем:
  - Хе-хе! Какой шуштрый ма-алый! Хе, пайду запишу тфои шлофа ф книшку умных фысказыфаний, шлышанных мною от пленников! Когда-нибудь мошет опубликую ее ф Пидо! Хе-хе,- проковыляв к коробке у двери, палач начал рыться в вещах Штирлица. - Тута на шамом дне лежала... Где ше она? А! Майн милый дрюг, пойду к шебе ф офис, хе-хе-хе... Чаш дошуга! Хе-хе-хе - раздалось уже из коридора, и дверь в камеру захлопнулась, лязгнув чудовищным, но почти наверняка примитивным, магнито-протонным замком.
  Штирлиц остался наедине со своими мыслями. Убедившись в безвыходности положения, все мысли куда-то испарились, и он остался наедине с самим собой.
  - Что же делать? - спросил у себя Исаев, не надеясь услышать ответ.
  - Используй силу, сын мой! - ответила появившаяся неведомо откуда призрачная голова, облаченная в черный имперский шлем.
  - Папа! Я думал ты умер! Какого хрена ты здесь делаешь? - удивился Штирлиц, его глаза заблестели от еле сдерживаемых слез радости. Он уже несколько тысяч лет думал, что ему не суждено более услышать этот хриплый надтреснутый голос. - И ты больше почти не хрипишь!
  - Дурак! Я же всего-навсего призрачная голова из твоих воспоминаний, вызванная к жизни твоим собственным подсознанием, на кой, спрашивается, мне хрипеть? Тем паче, что "железное легкое" хранится в музее Военного Дела при Имперской Столице. Ты глуп, неотесан и до сих пор не отомстил за мою смерть!
  - Но, но...
  - Нечего "нокать", не на лошади! Я бы с удовольствием понаблюдал за твоими мучениями, да вот кто тогда будет мстить за мою смерть? Слушай сюда, отрок!
  - Да, папа, - грустно вздохнул Штирлиц, приготовившись выслушать новый поток обвинений.
  - Ты сделаешь то, что я тебе скажу, и это освободит тебя! Вот только, сперва, ты поклянешься, что, покинув этот негостеприимный мир, ты немедленно отправишься на поиски Леи, чьи коварные происки повлекли за собой мою смерть. Клянешься!?
  Штирлиц задумался. С одной стороны, конечно, отомстить за смерть отца - достойное дело, но с другой стороны... Сейчас он помогает свергнуть имперский режим на Амэйзии, а сразу после успешного завершения своей практически невыполнимой миссии, он, гордо направит стопы в Столицу Темной Империи? Потом же, получив необходимую информацию - вновь на задворки Галактики, колбасить повстанцев? Глупо! Опрометчиво! И совершенно в его стиле!
  - Конечно, папа! Клянусь твоей проклятой, горящей в самом пекле адовом, душой! Я исполню твою последнюю волю! Но, заметь, не странно ли то, что все мои подвиги совершатся лишь ради убийства кого-нибудь?
  Призрачная голова, казалось, по-отечески улыбнулась, хотя конечно, учитывая наличие шлема, наверняка судить об этом было довольно сложно.
  - Так, видать, на роду написано, сынок. Теперь же внемли моему слову! Используй силу! Используй свою невероятную метафизическую силу! - провозгласил фантом и бесследно растаял в воздухе.
  Не долго думая, Исаев напряг все свои ментальные силы и представил, как коробка с его вещами движется по направлению к нему. От нечеловеческих усилий на лбу у Штирлица выступил пот, а титановые клыки скрежетали так, что этот звук было слышно даже в тронном зале, где Людорик Первый изволил обедать.
  Образ коробки, ползущей по забрызганному кровью полу, возникший перед внутренним взором Штирлица, был настолько отчетлив, что узник почти поверил в его реальность. Открыв глаза, он обнаружил, что коробка не сдвинулась со своего прежнего места дислокации и на миллиметр.
  - Черт тебя побери, - выругался Штирлиц. - Какого б... х... этот старпер рассказывает мне сказочки?! Вот х..-то я буду мстю за него мстить! Совсем офигел, призрак хренов. Да я б... ему...!
  И стоило нецензурным словам зазвучать в затхлом воздухе подземелья, как тут же из коробки, подбадриваемый яростными матюгами, выплыл пластмассовый цилиндр лазерного меча. Развернув сияющее лезвие во всю длину, он четкими и молниеносными движениями рассек металлические кольца, прикреплявшие Штирлица к стене. Слегка ошарашенный увиденным, Исаев, протянул руку и, поймав висящий в воздухе меч, немедленно его выключил. Чудеса, конечно дело нужное, но все же не стоит зря садить батарейки.
  В пять секунд расправившись с инопланетным замыкающим дверь механизмом (Что? Не может быть?! Да ладно вам, если уж мистер Фейнман, такой сякой шутник, хакал пентагоновские замки, то уж Штирлиц и подавно мог взломать что и где угодно!) Исаев оказался на свободе. Ну, или очень близко к ней. В любом случае оставалось еще убить диктатора Людорика, и можно требовать с повстанцев оплаты его отнюдь не дешевых услуг. Штирлиц надеялся, что других узурпаторов на этой милой планетке не имеется.
  
  Отложив в сторону серебряный столовый прибор и устроившись в обитом бархатом кресле со всем возможным удобством, Людорик обратил взор на своего верного слугу, советника и просто друга - интеллектуального робота Абрама.
  - Ах, наш милый друг. Ты стоишь за всеми этими маленькими приятными вещами, что нас окружают. Если бы не твои самоотверженные действия по избавлению нас от Мюриэль Ужасной... Как отвратительно ее имя для нашего слуха! - воскликнул Людорик и продолжил. - Если бы не ты, то где бы мы сейчас были? Я тебе благодарен, Абрам. Действительно благодарен!
  - Полно вам, мисир! Нет необходимости благодарить меня за то, что я всего лишь выполнял возложенные на меня обязанности. Темный Император Палпатин, вот кто ваш истинный заступник и покровитель. Примите это как должное, и сон ваш будет крепок, - сказал Абрам.
  - Нам нет необходимости напоминать об этом каждый день! - скривил недовольную гримасу правитель Амэйзии. - Мы всего лишь хотели тебя отблагодарить!
  - Меня не за что благодарить, я не более чем груда металлического хлама, находящаяся на службе у вас и у Империи, мисир, - ответил ровным голосом Абрам.
  - Ах, опять за свое... - встав из-за стола, Людорик прошелся вдоль западной стены обеденной залы, с белого мрамора которой, на узурпатора смотрели бесстрастные глаза бывших правителей Амэйзии. Остановившись у последнего портрета, исполненного в стиле голографического кибер-импрессионизма, Людорик громко хмыкнул.
  - Послушай, Абрам! Я написал этот стих в шестилетнем возрасте. Кхм... Вот он, бородатый и усатый, подлый гад и папин враг! Не простим ему мы некогда, нашей мамы захват! - продекламировал Людорик, не сводя взгляда с запечатленного на картине пожилого джентльмена. - Да, да, он, этот сморчок Теодри, увел мою маму и разбил сердце моего отца! Но я отомстил! Ему, и его мерзкой дочке!
  - Да, мисир.
  Золоченые створки двери распахнулись, с треском ударившись о стены. На пороге стоял покрытый с ног до головы портьерной тканью Штирлиц. С зажатой в руке саперной лопатки стекала кровь Нагруммо и капала на пол, пачкая дорогой ковер. Вторая лопатка торчала в горле охранявшего вход в обеденную залу стражника, так и не успевшего выстрелить из, зажатого в мертвых пальцах, плазмогана. Обрывая на ходу куски портьеры, в которой он запутался, выкарабкиваясь из случайно обнаруженного секретного прохода, Штирлиц сделал несколько шагов по направлению к Людорику.
  - Не с места! - истерично завизжал узурпатор, прячась за металлической спиной Абрама. - Стража! Стража!!!
  - Положите оружие на пол и поднимите руки, Штирлиц. Я послал сигнал тревоги на все охранные посты Амэйзинг-сити. Вам не удастся выбраться отсюда живым, - спокойно проговорил Абрам.
  Штирлиц высморкался в последний кусок партеры и, отшвырнув его в сторону, заявил:
  - Меня ничто не остановит, тупой болванчик! Поздно угрожать, песенка ваша - спета, - вернувшись в коридор, Исаев выдернул из бездыханного тела саперную лопатку и вернулся в трапезную как раз вовремя, что бы успеть полюбоваться на спину непобедимого Людорика Первого, удирающего в потайную комнату.
  Исаев бросился догонять, но серьезно настроенный робот встал на его дороге, заслоняя собой проход.
  - Нет. Вы туда не пойдете. Вы останетесь здесь до прихода отряда хорошо вооруженных стражников и понесете заслеженное наказание.
  - А не много ли ты базаришь, айронмэн? - грозно прорычал Штирлиц, замахиваясь саперной лопаткой.
  Робот плавно ушел в сторону, перехватил руку наемника чуть выше локтя и послал его на встречу декорированной мрамором стене. Поцеловавшись со стеной, Исаев почувствовал, как ему на спину упало что-то невообразимо тяжелое. Страшный груз придавил человека к полу, не давая ему возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. Металлические пальцы ловко заламывали запястья кибернетических рук Штирлица, вынуждая его бросить оружие.
  "В который уже раз меня пытаются раздавить?" - попытался вспомнить Штирлиц, но резкая боль прервала стройный ход его мыслей.
  - Человек, ты сопротивляешься, хотя должен понимать - это абсолютно бесполезно. Я - имперский робот, созданный специально для предотвращения покушений на жизнь Людорика Первого. Тебе со мной не справиться. Прими это как должное и сдайся, - сказал оседлавший Исаева робот, не переставая выламывать ему руки.
  - Тебе... меня... - Штирлиц извернулся и вцепился титановыми клыками в оказавшуюся в поле его зрения механическую ногу робота. Зашипела прокушенная гидравлика, и робот упал на бок, увлекая за собой Штирлица. Вырвав кусок металла и микросхем, Штирлиц выплюнул все это в сторону предположительного местонахождения головы Абрама и попытался вырваться из стальных объятий. Отбросив одну из лопаток в сторону, он поймал руку робота, не ожидавшего такого поворота событий, и сжал ее изо всех сил, ощущая, как под пальцами мнутся и разрываются псевдоорганические мышцы.
  - Прекрати портить мое тело! - впервые в голосе Абрама звучал намек на реальные чувства. - Сейчас придут стражники и...
  - Сдохни, сволочь! - прорычал Штирлиц, перебросив через себя неуемного робота. Оставив на стене весьма отчетливую вмятину, Абрам вскочил на ноги. Теперь он стоял скособочившись, правая рука висела безжизненной плетью.
  - Тебе не победить меня, я служу Империи! - искусственные глаза Абрама полыхали огнем ненависти. - Ты умрешь, подобно сотням своих соплеменников, испепеленных волей Императора!
  - У меня в Империи блат, как-нибудь отмажусь, - нахально заявил Исаев.
  Совершив обманный выпад вправо, Штирлиц заставил обладавшего отменной реакцией робота отшатнуться влево, где тот и огреб ребром ладони в синтетический кадык. Лишившись дара речи, Абрам жестами указал направление, куда Исаеву следует засунуть свои саперные лопатки.
  - Может быть, я найду им лучшее применение, - пробормотал Исаев, цинично отрубая роботу голову. Обезглавленное тело проскакало на одной ноге в полуметре от наемника и, слепо размахивая единственной работающей рукой, врезалось в отряд стражи, еще только готовившейся войти в обеденную залу, ставшую местом столь трагических (для робота) событий. В дверях возникла свалка, и Штирлиц, не оглядываясь, бросился догонять трусливого узурпатора.
  
  - Ты нас не остановишь! Мы не погибнем от твоих грязных плебейских рук! - заверещал загнанный в угол Людорик, в его руках, непривычных к тяжелым вещам, дрожал готовый разрядиться в любой момент плазмоган. - Не с места! Стража!!!
  К счастью для Исаева, потайной ход заканчивался в маленьком глухом дворике под открытым небом, где кроме оружейной стойки и высохшего фонтана ничего не было. Единственная дверь, судя по ее виду - бронированная и ударопрочная конструкция фирмы "Дуболом и сыновья", оказалась закрытой с другой стороны. Монарх сам себя загнал в ловушку.
  - Спокойствие, только спокойствие, - сквозь зубы произнес Штирлиц, мило улыбаясь. - Мы же не хотим лишних жертв?
   - Н-н-нет... Но ты нас хочешь убить! Это несомненно! - взвизгнул Людорик Первый и поправил, опустившийся было ствол. - Стража! Стража! Стража!!! О, я... м-мы не хотим умирать! Стоять! Не приближайся, исчадье ада!
  - Я был в аду, это правда, но я не хочу твоей смерти. Положи пукалку и мы обсудим... Э-э, нам есть о чем побеседовать, - заверил Штирлиц насмерть перепуганного узурпатора. - Я наемник. У тебя оружие, и у меня - оружие. Хочешь поговорить о своей нелегкой судьбе?
  Людорик посмотрел на Исаева глазами полными слез.
  - Д-да... В твоих словах есть зерно истины! Возможны ты согласишься взять наши деньги? - он с надеждой посмотрел на огромного киборга, в чьих руках была его жизнь и смерть.
  - Десять тысяч кредиток.
  - Всего лишь д-десять?! - изумлению Людорика не было предела, он просветлел ликом, а затем... затем его голова взорвалась кровавым фонтаном, забрызгав лицо Штирлица кусочками мозга и костей.
  - Ну, ни хрена себе... - только и смог вымолвить Исаев, глядя на то, как к его ногам падает обезглавленный труп. Секунду спустя он нырнул обратно в секретный проход - это до него дошло, что невидимый снайпер может грохнуть и его.
  - Не боисса, Стилиц! - раздался голос сверху и во дворик упала веревочная лестница, сплетенная из оранжевых лиан. Не успел Исаев удивиться во второй раз, за последние пятнадцать секунд, а дворик уже оказался наводнен маленькими, будто плюшевыми медвежатами, одетыми в черные облегающие костюмы. В коротеньких лапах каждого, опять же, чернела штурмовая винтовка. - Мы плисли тебя спасти! Стилица-сан, ты нас гилой!
  - Гип-гип-ула! - закричали десятки маленьких глоток.
  - Лесь по леснице и биги к насему стулмовому кателу, Стилица-сан! Нас послала за тобои сама Мюлиэль!
  Штирлиц последовал совету, взобравшись по лестнице, он обернулся и успел заметить, как половина медвежьей команды скрылась в тайном проходе, а оставшиеся - с остервенением пинают обезглавленное тело узурпатора.
  - Надо же, какие кровожадные медвежата, - пробормотал Исаев, перебираясь через конек крыши. Спрыгнув в соседний дворик, он действительно обнаружил там нечто, что можно было именовать "штурмовым катером". В пилотском кресле сидел медведь, его огромные глаза блестели от еле сдерживаемых слез радости. Позже, Исаев выяснил, что глаза у них всегда выпученные, и всегда блестят - проделки генных инженеров, статьи которых обычно публикуются под заголовком "Японские генетики шутя... анимэшники радуются".
  На сем эпизоде прерывается повествование о хоробром галакто-воителе Штирлице, сыне славного Темного Дарти. О том, как вершил наемник-киборг свою месть во имя отца; о том, как он схлестнулся в смертельной схватке со злобным Подаваном (известном так же, под именем - Крышка Скайкрашер ученик Олби Ван Штольца); о том, как для придания большей читабельности Штирлицу была возвращена его мужественность (а это значит НФБ-норма: секс через каждые двадцать страниц, поцелуи через три страницы и влюбленные взгляды в каждом шестом абзаце). Короче, обо всем этом читайте во второй книге "Баунти Хантер: месть Темного Дарти." или "Эпизод-405" (недостающие 403 эпизода я напишу, когда книга станет народным бестселлером - все так делают, и я не рыжий).

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"