Виктор Николаевич Кузнецов проснулся, как обычно, рано, в 6 часов утра, хотя был выходной, и лежал, блаженствуя в полудрёме, прислушиваясь к мыслям, неторопливо всплывающим из подсознания. Настроение было эйфорическое и мысли ему соответствовали.
Способствовало такому настроению то, что две недели тому назад Виктору Николаевичу пришла в голову блестящая идея устройства, которое он назвал "селективный стерилизатор". Идея пришла не просто так, неожиданно, а явилась плодом размышлений о строении материи, каковые размышления и составляли основной интерес в последние несколько лет его жизни. Собственно он не собирался ничего подобного изобретать. Идея селективного стерилизатора была "побочной дочерью" основных исследований, подтверждавших правильность его концепции строения материи, из которой вытекало существования "частот жизни" - продольных электрических волн крайне высокой частоты. Интернет был полон самодеятельными теориями мироустройства и строения материи, во многом похожими на ту концепцию, к которой пришёл в своих дилетантских исканиях Виктор Николаевич. Он, однако, в отличии от других авторов, не пытался никого убеждать в своей правоте. Цель его была не создание некой теории, а просто формирование собственной картины мира, поскольку та, что предлагала официальная физика, его не удовлетворяла.
Будучи инженером-электронщиком, Виктор Николаевич легко создал приёмник "частот жизни", что подтвердило их существование. Поначалу исследовались частоты некоторых доступных микроорганизмов типа инфузорий и сенных палочек. Затем пришла мысль облучить микроорганизмы сигналом, аналогичным принятому, но в противофазе. При этом микроорганизмы погибали. Так получился отличный стерилизатор. В зависимости от настройки, стерилизатор позволял уничтожать как отдельную особь, так и определённый вид микроорганизмов, или же определённый штамм этого вида. Поскольку можно было избирательно (селективно) настраивать стерилизатор только на данный вид микроорганизма, и, даже, на данный штамм его, то стерилизатор получил название селективного.
Оказалось, что с незначительным увеличением мощности стерилизатора, можно было уничтожать микроорганизмы на достаточно большом расстоянии в любой среде и, даже, в организмах животных и человека. Это открывало великолепные перспективы. Мощные стерилизаторы в короткое время избавят целый город от всех инфекционных болезней! Население целого города выздоровеет и в нём никогда не будет эпидемий! Да что там города! Страны! Континента! Всей планеты! Нигде на Земле не останется ни одного вредного микроорганизма! Никто никогда на Земле не будет болеть! Инфекционными болезнями, разумеется.
Виктор Николаевич уже рисовал себе картины обеспеченного будущего - он, наконец, станет богатым человеком, уйдёт на пенсию, купит большой просторный новый дом, в котором десять (да нет, двадцать!) лет не нужно будет делать ремонта. В доме у него будет лаборатория, а у жены домашний кинотеатр с огромным трёхмерным телевизором, в котором она будет смотреть "Аватара", сериалы и детективы. На кухне будет хозяйничать домработница. Дом будет, конечно же , в Подмосковье, поближе к сыну, работавшему в Москве программистом.. Однокомнатную московскую квартиру, которую сын снимал, Виктор Николаевич, конечно же, выкупит. Да нет, зачем! Он купит сыну пятикомнатную квартиру в элитном доме с видом на кремль! Сын будет приезжать к ним в гости каждую неделю, затем женится, у него будет куча детей. Летом внуки будут приезжать к ним из Москвы на каникулы...
Затем пришла мысль использовать селективный стерилизатор для борьбы с вредителями насекомыми, грызунами и пр. Опыты подтвердили реальность идеи.Это сулило ещё огромные доходы, воображаемые деньги было просто некуда девать. Прожившему всю жизнь в скромном достатке Виктору Николаевичу не хватало фантазии на шикарную жизнь, впору было обращаться за консультацией к Абрамовичу.
Потом появилась мысль использовать стерилизатор для борьбы с сорняками. Можно было делать "электронные тяпки двойного назначения", уничтожающие сразу и сорняки и вредителей - для дачников. Для фермеров это будут уже "электронные культиваторы двойного назначения". А можно соорудить мощный стерилизатор и поместить его в космосе - тогда вся Земля освободится от сорняков и вредителей на вечные времена! Дух захватывало от перспектив, каждый день приходили в голову мысли о новом применении стерилизатора. Каждая идея проверялась опытами и, таким образом, подтверждалась практикой.
Итак, Виктор Николаевич блаженствовал в полудрёме. Ему рисовались благостные идиллические картины, где сытое здоровое человечество наслаждалось дарами природы. В воздухе летали только полезные насекомые, на полях росли только полезные растения, в лесах бегали только полезные животные, в реках и океанах плавали только полезные рыбы. Всё вокруг было полезное и нужное, все бесполезное уничтожалось.
От такой картины захватило дух, в животе приятно защекотало. Виктор Николаевич заворочался, сон окончательно прошёл. Он лежал с открытыми глазами, на его лице блуждала улыбка.
Вдруг где-то в голове тенью мелькнула какая-то мысль, от которой повеяло холодом. Виктор Николаевич сосредоточился и постарался эту мысль поймать, что ему с трудом удалось. Холод этой мысли поразил всё его существо, у него начался озноб, желудок сжался в тугой комок, горло сдавило стальным обручем. Виктора Николаевича охватывал ужас.
Мысль, произведшая такое действие на Виктора Николаевича, была простая и страшная - а ведь селективным стерилизатором можно уничтожать и людей!
"Это же оружие! Оно может поражать как отдельных людей, так и целые группы и, даже, всё человечество! Спасения от него нет, по крайней мере, пока оно неизвестно. От него нет защиты! Это абсолютное оружие! Оно может уничтожать, например, только женщин или только мужчин, может уничтожать только блондинов или только брюнетов, только русских или только евреев, только белых или только негров. Всё зависит от настройки селективного стерилизатора. Самое страшное, что его легко можно создать. В отличие от атомного оружия, для производства которого нужны целые отрасли промышленности, селективный стерилизатор можно сделать на кухне, в сарае, в любой мастерской. Для него не нужны какие-то редкие дефицитные материалы - всё доступно и всё можно купить в обычном магазине электроники!" ...
"Любой школьник радиолюбитель может собрать за несколько часов устройство, способное уничтожить население целого города! Безумец, обладающий достаточными финансовыми возможностями (не очень даже большими) сможет изготовить стерилизатор, способный уничтожить население целой страны, да что там страны - континента и даже всей планеты! И не только людей, но и всё живое на планете! Нельзя выпускать этого джина из бутылки! Нельзя! Ни в коем случае нельзя!" ...
Виктор Николаевич вскочил и возбуждённо заходил по комнате. В голове его роились тревожные мысли. Тело Виктора Николаевича била нервная дрожь. Ответственность невероятно тяжким грузом навалилась на него. Он почувствовал её физически. Ответственность за судьбу человечества, за жизнь на Земле. Плечи и спина его болели, ноги подкашивались и дрожали. Он кое-как добрёл до дивана и прилёг. Он один сейчас в ответе за судьбу планеты! От его неверных действий могут наступить страшные последствия... Что делать? Как поступить? Он встал и устремился к своему рабочему столу.
"Слава Богу, что я никому ни слова не говорил о стерилизаторе - лихорадочно думал он - даже жене и сыну".
Виктор Николаевич быстро собрал все записи, относящиеся к селективному стерилизатору, вышел во двор (он жил с женой в домике с небольшим двором) и всё сжёг, тщательно перемешивая и следя, чтобы ни клочка бумаги не унесло горячим потоком. Затем он вернулся к рабочему столу, включил компьютер и уничтожил все файлы, где хоть что-то упоминалось об идее стерилизатора. Проверив ещё раз все бумаги, записные книжки, диски, флешки, Виктор Николаевич разобрал на детали опытный образец стерилизатора и стал понемногу успокаиваться.
"Забыть, как страшный сон - думал он - не было никакой идеи и не будет никогда! Не хватало мне ещё связаться с оружием, да ещё с абсолютным! Не дай Бог кто-то пронюхает! Как бы не проговориться невзначай! Забыть! Забыть! Забыть! .... А ведь какую пользу мог бы принести стерилизатор! ... Нет! Забыть! Забыть! Забыть! Несмотря ни на что!!!"
Александр Николаевич Братцев, майор запаса, военный пенсионер, был человеком знающим, деятельным и увлекающимся. В каждой комнате его большого двухэтажного дома был компьютер. Все компьютеры объединялись в домашнюю сеть и имели доступ в интернет множеством способов. Весь дом снаружи был облеплен спутниковыми тарелками, направленными на все доступные спутники -- в прошлом, в армии, Александр Николаевич был специалистом по спутниковой связи и знал в ней толк. Со спутников он принимал все доступные и недоступные телевизионные программы (правда, смотрел их крайне редко) и получал интернет всех возможных провайдеров. Интернет он получал также ещё десятком разных способов -- через мобильные модемы, телефонные линии и другие каналы, известные ему одному. В отличии от телевидения, интернетом он пользовался много и часто, выкачивая оттуда море информации по всему, что его интересовало, а интересовало его многое.
Последнее увлечение Александра Николаевича были продольные электрические волны. Похоже, что зарождался новый вид связи и его, как специалиста это очень интересовало. В интернете то и дело появлялись схемы приёмников и передатчиков, которые он с самозабвением собирал и исследовал. Он с головой ушёл в эту тему. Его рабочий стол был завален приборами и радиодеталями, компьютер он оснастил всевозможными приставками и платами, делающими его целой измерительной лабораторией. Днями напролёт Александр Николаевич не отходил от стола.
Как-то вечером жена Тоня, обычно никогда не беспокоившая его, зашла в комнату с возмущённым видом.
--
Ты зачем погубил мой любимый цветок?!
Цветок рос в горшке, стоящем на подоконнике в комнате Александра Николаевича, служившей ему рабочим кабинетом, лабораторией, библиотекой и комнатой отдыха одновременно. На цветы он не обращал внимания -- ими занималась Тоня, заставив все подоконники в доме горшками.
Александр Николаевич посмотрел на подоконник, где стояли 5 горшков. Все цветы выглядели прекрасно, кроме среднего, который завял и почернел от верхушки до корня.
- Ещё утром я поливала и все цветы были зелёными -- возмущалась Тоня -- а сейчас с улицы увидела -- цветок умер! Что ты ему сделал, убийца?!
--
Да ничего я не делал -- смущённо оправдывался Александр Николаевич -- может, ты чем-то не тем полила?
--
Конечно! Не тем! Только почему остальные цветы здоровы, я ведь поливала их из одной бутыли!
--
Тоня, ты ведь знаешь, что я не касаюсь цветов -- Александр Николаевич начал раздражаться -- я даже ничего не заметил.
--
Но что-то же случилось -- настаивала Тоня -- никого , кроме тебя в комнате не было.
Александр Николаевич раздосадовано встал. Его отвлекли от своего занятия, которым, как обычно, он был полностью поглощён. Теперь он стал постепенно возвращаться в действительность. Он подошёл к окну, рассмотрел цветок, повернулся к нему спиной и увидел, что прямо на него с рабочего стола смотрит направленная передающая антенна его очередного экспериментального генератора продольных электрических волн.
--
А может, действительно я виноват -- подумал вслух Александр Николаевич -- может, эти волны убийственно действуют на растения? Надо проверить.
Тоня махнула рукой и, ничего не сказав, вышла из комнаты. Александр Николаевич в задумчивости походил из угла в угол, потом решительно подошёл к окну, взял горшок с увядшим цветком и вышел в сад. Там он вытряхнул из горшка землю с мёртвым растением и вместо него поместил туда пышный сорняк, который тут же выкопал вместе с землёй. Горшок с сорняком он поместил на подоконник, на то место, где стоял раньше завядший цветок и полил его. Остальные цветы, на всякий случай, были им вынесены в сад -- стояло лето и им ничего не грозило. После этого Александр Николаевич включил генератор и стал ждать. Прошло полчаса, с сорняком ничего не происходило. Он решил подвергнуть растение более продолжительному облучению, а тем временем стал вспоминать события и картины сегодняшнего дня.
Александр Николаевич обладал фотографической памятью -- он мог запоминать события и обстановку даже не стараясь делать это специально. Он вспомнил, что утром, по приходу, все цветы были зелёные и здоровые. Весь день он безуспешно пытался запустить генератор. Наконец, часов в 5 вечера это ему удалось. Машинально он несколько раз смотрел по направлению излучения -- цветок был зелёный. Однако потом память Александра Николаевича воспроизвела картину увядшего почерневшего растения. Завял цветок после примерно двадцатиминутной работы генератора. Очень возможно, что генератор убил растение, причём довольно быстро. Сорняк облучался уже больше часа, но выглядел вполне здоровым.
"Наверное, комнатные растения изнежены, а сорняк более устойчив, ему нужна гораздо большая доза -- подумал Александр Николаевич -- нужно оставить сорняк облучаться на ночь, а мне следует развлечься". Он вышел из комнаты, оставив включенным генератор, а сам пошёл в сад, взял тяпку и стал пропалывать грядки с помидорами.
Наутро сорняк выглядел, казалось, ещё лучше, чем вчера. Генератор работал, параметры его сигнала не изменились.
"Что-то здесь не так -- подумал Александр Николаевич - нужно вспомнить подробнее те 20 минут, когда генератор заработал и цветок увял. Что происходило в это время? Что я делал?... Настраивал заработавший генератор, менял его частоту, устанавливал другие параметры... Может, имеет значение частота? Может, для каждого растения смертельна своя частота?"
Он начал облучать растение, меняя частоту сигнала, и так провозился весь день -- с растением ничего не происходило.
Наутро, со свежей головой, он попытался ещё раз вспомнить, что делал в те 20 минут.
"Фаза -- вспомнил он -- я устанавливал частоту, а потом менял фазу этого сигнала. Может быть в этом соль? Надо попробовать".
Часа через два Александр Николаевич стал свидетелем удивительного зрелища. После очередного изменения фазы сигнала, растение вдруг в один миг завяло, почернело -- стало мёртвым. Зрелище было поразительным. Он подошёл к подоконнику, потрогал листья и стебли растения -- они были безжизненными. Взяв горшок, он вышел в сад, вытряхнул мёртвое растение и поместил туда новое, такое же. Подвергнув его воздействию генератора, он не обнаружил никакого эффекта. Интуиция подсказала - надо изменить фазу сигнала, что он и сделал. В каком-то положении регулятора растение умерло.
Вновь и вновь Александр Николаевич повторял опыт и каждый раз получал эффект при другом положении регулятора фазы, из чего он сделал вывод, что для каждого экземпляра растения фаза сигнала должна быть своя, индивидуальная. Он модернизировал генератор, пристроив к нему автоматический сканирующий фазовый модулятор, и продолжил опыты. Здоровое растение, облучённое генератором, неизменно быстро погибало.
До сих пор опыты проводились с одним и тем же видом сорняка. После того, как были получены устойчивые результаты, Александр Николаевич решил проверить действие генератора на других видах. Оказалось, каждому виду растения соответствовала своя частота эффекта (фаза в опытах менялась автоматически).
За завтраком Александр Николаевич решил обрадовать Тоню.
--
Твой цветок пропал не зря -- сообщил он торжественно -- я изобрёл электронную тяпку! Теперь полоть будет одно удовольствие -- поводил антенной над грядкой и все сорняки пропали!
Он выпил чай и поднялся.
--
А можно на крыше дома поставить антенну и периодически облучать сад -- сорняки пропадут навсегда!
--
А во всём городе их можно уничтожить? - спросила Тоня -- скоро зацветёт амброзия, а у меня аллергия.
--
Хотя в ботанике я не силён, но амброзию знаю. Уничтожим её во всём городе и его окрестностях! - бодро заявил Александр Николаевич и двинулся в свою комнату.
Виктор Николаевич все последующие дни старался отвлечься от селективного стерилизатора и переключиться на другие дела. На работе (несмотря на пенсионный возраст, он вынужден был работать -- пенсии не хватало) он старался быть занятым целый день, делал работу за себя и за других, уходил в неё с головой, без перерывов и перекуров. После работы, к вящему удовольствию жены, занимался мелким ремонтом дома. Эта тема была неисчерпаема и помогала ему отвлечься. Иногда ходил на рыбалку -- он любил активную ловлю спиннингом, что не давало ему возможности думать о чём нибудь другом. Однако, несмотря на все ухищрения, мысли о стерилизаторе нет нет, да и одолевали его.
"Может быть я поторопился с испуга? Может не так всё страшно? Всё же, какая польза от мирного применения идеи! Какие возможности будут упущены! ... Но ведь сразу же кто-нибудь придумает использовать стерилизатор как оружие! Нет, нельзя выпускать идею в люди!" ...
"Нужно попробовать найти защиту. Продольные электрические волны обладают громадной проникающей способностью -- нужны километры бетона, чтобы их заметно ослабить. Этим способом защиты практически нет, нужно искать что-то другое." ...
"Найти защиту от работы стерилизатора одному мне не по силам. Нужно привлекать других людей, но они должны знать от чего защищаться, значит, нужно открывать идею. Это приведёт к неконтролируемому распространению информации. Кто знает, кому она попадёт - мало ли безумцев, мечтающих о мировом господстве, маньяков или же просто дураков, не понимающих опасности."
"Ну, хорошо, пойду я открываться. Куда? В госбезопасность? В лучшем случае они посмеются и прогонят. Скорее всего, поместят в психушку -- так для них спокойней. В худшем случае сообразят, в чём дело, меня уберут, а сами воспользуются стерилизатором как оружием." ...
"Ну, допустим, честные умные люди меня восприняли всерьёз и привлекли к работе. Не дай Бог быть изобретателем оружия! В лучшем случае - это засекреченная работа где-то в засекреченном институте - всё равно, что тюрьма. Ты сам под постоянным наблюдением и охраной, твои родственники тоже. О свободе можно только мечтать! Это капкан, в который ты попадаешь и обратной дороги уже нет, это до конца жизни! А не дай Бог, образуется "утечка информации" и за тобой или твоими родственниками начнётся охота! Такие вещи интересно смотреть в кино, но быть героем боевика в жизни - нет, увольте! Меня прижмут - я ведь всё расскажу, я не коммунист, не партизан и не Джеймс Бонд! Потом меня, конечно, убьют, а заодно погубят и всё человечество!" ...
"Но ведь как-то государство сохраняет свои секреты? Некоторые из них скрыты столетиями... Да, скрыты те, которые никому не нужны. Здесь совсем другой случай -- идеей может воспользоваться почти любой человек. Сейчас ведь всё продаётся и всё покупается. Не обязательно тот, кто получил доступ к информации, может сам её использовать -- он её продаст, не понимая опасности" ...
"Всё-таки лучшее, что можно придумать в данной ситуации -- это забыть... Но что сделать с памятью, ведь её не сотрёшь? Как забыть? А вдруг я проговорюсь? Ведь иной раз так и хочется с кем-нибудь поделиться, попросить совета. Я не пьяница, но изредка позволяю себе расслабиться. Что если выпью и проболтаюсь? Конечно, те, кто меня окружают не способны на подлость, но нечаянно в разговоре где-то в автобусе, в людном месте, могут поделиться впечатлениями. Сам не раз был невольным слушателем чужих секретов в таких местах. Вот же меня угораздило, теперь бойся самого себя!" ...
"А если самому продать идею? Найти умного богатея, например Сороса или Билла Гейтса? ... Нет, страшно! Денег они отвалят, а что будет с идеей потом я уже не в силах буду контролировать, скорее всего, они тоже. Убьют меня, в конце концов, тем же стерилизатором, а мёртвому деньги не нужны... Оружие создаётся, чтобы убивать, атомное оружие не используют только из страха, что сам получишь по зубам. Здесь случай другой -- успеешь первым, будешь на коне." ...
"Что же за зверь такой человек? Полезнейшую вещь когда-то придумали -- топор, можно и деревья валить и дрова рубить и дома строить. Так нет же, кто-то придумал им головы рубить! И так во всём... Но чем можно ограничить применение стерилизатора только в мирных целях? Как придумать "защиту от злодея"? Я ведь простой инженер средних способностей, моего ума на это не хватает, привлекать кого-то из друзей, посоветоваться -- боюсь. Какое право я имею подвергать человека опасности, не спрашивая его? Ведь знакомство его с идеей уже может навлечь на него множество неприятностей. Захочет ли он так же мучиться страхами, как и я? Будут ли мои проблемы ему также близки как и мне? Нужны ли ему эти проблемы?"...
"А если, всё же, передать идею государству? Меня могут привлечь к дальнейшим работам -- тогда я буду в курсе её развития (так спокойней), но потеряю свободу... Но у государства уйма людей умнее, образованнее и моложе меня. Зачем я, старик, ему нужен? ... Но если меня не будут использовать в теме, то я представляю опасность. Сплошные "но"! ... С точки зрения государства, я -- неконтролируемый источник закрытой информации, я могу проболтаться, меня или моих родственников могут похитить, поэтому меня проще всего убить.... Однако это плохой пример для других -- кто тогда будет с таким государством сотрудничать?... Хотя, ставки очень высоки -- весь мир, можно идти ва-банк... Или оставят жизнь и буду под постоянным контролем и наблюдением, причём это касается не только меня самого, но и моих родственников. Имею ли я право подвергать их жизнь опасности или несвободе? Вряд ли они этого хотят." ...
"Куда ни кинь, всюду клин...ну как же забыть? Есть таблетки для улучшения памяти, есть для этого специальные упражнения, но ухудшить её, стереть - такого нет, по крайней мере в свободной продаже. Может на вооружении спецслужб и есть что-то подобное (кажется, видел по ТВ), но не пойду же я в госбезопасность и не скажу: сотрите мне память, пожалуйста, от сих до сих. Они, может и сделают это, но сначала поинтересуются, что же там такое я хочу забыть, считают всю информацию. ... Конечно, мне потом будет легче жить, не помня ничего, но джин уже вылетит из бутылки"...
"Может у меня начинается паранойя? Что-то сплошная безысходность, кругом одни враги" ...
Однажды утром, завтракая с женой Надеждой Васильевной, Виктор Николаевич, как обычно, слушал новости по радио. Диктор весёлым голосом сообщил: "Хороший подарок получили неизвестно откуда жители города N. Вчера в городе и его окрестностях погибла вся амброзия. Растения почернели и завяли. Если учесть, что это произошло за несколько дней до цветения амброзии, а более пятидесяти процентов жителей страдают аллергией, то лучшего подарка городу трудно было придумать. Причина этого удивительного явления неизвестна. Некоторые специалисты винят в этом недавно прошедший дождь -- он, якобы, был кислотным. Но почему он подействовал только на амброзию? Все другие растения выглядят великолепно. Священник местной церкви отец Ипатий утверждает, что это божий промысел, якобы господь внял молитвам прихожан. Комментарии от предстоятеля РПЦ не поступали".
У Виктора Николаевича застрял кусок в горле, он поперхнулся. Надежда Васильевна похлопала его по спине и посетовала: "а у нас амброзии заросли и ничего ей проклятой не делается -- у меня ведь тоже аллергия." Виктор Николаевич встал из-за стола и лихорадочно заходил по дому.
" Как я мог это упустить?! Как же я об этом не подумал?! Разве только я один способен изобрести стерилизатор?! Да кругом полно людей умнее меня! Идея витает в воздухе, есть много путей прийти к ней. Сейчас продольные электрические волны модная тема, многие ей занимаются, кто-то случайно наткнулся на эффект стерилизации. ... Мне повезло первым ухватиться за идею, но другие идут по пятам. Да может я и не первый, а этот неизвестный из города N не второй, просто он проявил себя, в отличии от других. ... Джин выпущен из бутылки! Что делать?! Что делать?! ... Спокойно! Может, этот человек ещё только в начале пути и до идеи оружия ещё не дошёл! Он играет с огнём, не подозревая об опасности" ...
--
Докончи завтрак -- напомнила ему Надежда Васильевна -- ты ведь на работу опаздываешь.
--
Не могу есть, Надюшка, не лезет.
--
Да что с тобой? От чего ты так разволновался? - Надежда Васильевна не понимала, что происходит.
--
Это я вспомнил неприятности на работе, пустяки.
--
Ты мне ничего не рассказывал.
--
Не хотел волновать, всё образуется.
Виктор Николаевич стал успокаиваться, взял себя в руки, собрался и пошёл на работу.
На работе всё валилось из рук. Начальник, видя его состояние, предложил: "если ты плохо себя чувствуешь -- иди домой, а то не дай бог несчастный случай, напряжения у нас высокие...". Виктор Николаевич воспользовался предложением, но поехал не домой, а на берег реки, где в уединённом месте попытался осмыслить ситуацию.
"Итак, я упустил фактор других изобретателей. Главное теперь -- я не единственный и, может быть, не первый. Оптимистический сценарий - государство уже занимается этой идеей. В этом случае мне лучше сидеть и не "высовываться" -- там и без меня разберутся. Если же "высунусь" - дивидендов я никаких не получу, зато проблем будет море -- лишний человек, посвящённый в тайну... N-ского изобретателя госбезопасность, конечно, быстро найдёт и привлечёт к сотрудничеству, поэтому больше никаких "чудес" в городе N не произойдет. Последнее и будет индикатором, по которому я узнаю, реализуется ли уже этот сценарий, или нет. Следовательно, нужно подождать несколько дней".
" А если N-ский изобретатель проявиться ещё -- это будет уже другой, пессимистический сценарий -- неконтролируемое распространение информации об идее. Никто, кроме него самого, не знает, что у него на уме, сколько людей в курсе его разработок, что это за люди, реализовал ли он идею оружия, какие его цели... Ситуация очень опасная -- в любой момент террористы или другие лица с неустойчивой психикой могут завладеть абсолютным оружием, первым пострадает сам изобретатель... Что делать в таком случае? Нужно продумать необходимые действия сейчас, чтобы быть готовым к такому развитию событий"...
"Здесь уже интересы мои и моих родственников уходят на второй план -- речь идёт о судьбе человечества. Решить проблему может только государство -- только оно способно в минимальные сроки установить контроль над распространением информации, выявить всех изобретателей, мобилизовать ресурсы для скорейшего нахождения защиты от стерилизатора... Отдать идею не своему государству? Где гарантия, что оно в такой ситуации будет лучше нашего? Испытание обладанием абсолютным оружием может не выдержать любое, самое демократическое государство... Какое бы ни было своё государство -- хорошее, плохое, но можно надеяться, что уж против своего народа это оружие применено не будет... Хотя, последнее и не безусловно"...
"Даже чисто технически передача идеи другому государству и начало работ по теме займёт много времени - нужно наладить контакт, убедить их выслушать меня, убедить в реальности идеи и её опасности и т.д. А время сейчас играет решающую роль -- события могут развиваться стремительно...".
"Как технически осуществить передачу информации своему государству? В госбезопасность лучше не соваться -- я уже над этим думал, могут быть проблемы, потеряю время... Можно обратиться к президенту Академии Наук. Да, это наиболее логичный шаг, но как его осуществить? Наверняка у него в день тысячи жаждущих попасть на приём прожектёров -- нормальных, полусумасшедших и сумасшедших. Как доказать, что у меня архиважное дело не терпящее отлагательств? Может и удастся попасть на приём, но времени потеряю уйму...".
"А если обратиться к ректору местного университета? Может у него есть выходы на Академию Наук? А у меня есть ли выходы на ректора? У него тоже непросто добиться приёма, да и потом, что он за человек? Вдруг захочет присвоить идею (у них это практикуется), а меня тогда нужно будет убирать... Фу, опять паранойя!...".
"Нужно найти известного учёного с репутацией честного человека... Кажется я знаю, кто это -- Торез Иванович Анфёров. Крупный учёный, нобелевский лауреат, депутат Думы, честный, отзывчивый, мудрый человек, совесть нашего времени -- его изредка (к сожалению, а хотелось бы чаще) показывают по телевидению. Нужно поискать в интернете -- у него, как у депутата, должен быть свой сайт или блог, может удастся найти e-mail...".
"Но что я ему напишу? Вряд ли он лично просматривает почту, скорее секретарь отсортировывает. Хорошо бы сослаться на что-то известное -- это вызовет доверие к информации... Нужно найти информацию о событиях в городе N в газетах, в интернете... Верно, ведь я буду действовать только, если появиться ещё одно событие. В этом случае мои аргументы будут весомее. Решено, все силы на поиск информации!"
Виктор Николаевич встал и устремился в город. В киоске Роспечати он нашёл газету с информацией о событии в городе N. По приходу домой, он сразу же включил компьютер и вышел в интернет. Там он нашел и сайт и блог и e-mail Анфёрова. Нашёл он также информацию и комментарии о событии в городе N.
Несколько успокоившись и расслабившись, Виктор Николаевич почувствовал, что проголодался. Был уже вечер, восьмой час. Он осведомился, будет ли сегодня ужин. Надежда Васильевна удивлённо посмотрела на него
--
я уже два часа тебе предлагаю, но ты только машешь рукой. Что там такого интересного в интернете?
--
Да так, одна идея, неважно.
После ужина Виктор Николаевич попробовал составить черновик письма Анфёрову, затем побродил по интернету. С волнением он прочёл информацию о втором событии в городе N. Сегодня вечером там, вслед за амброзией, погибли все сорняки, вернее 5 самых распространенных в тех местах видов сорных растений. "Спокойно -- думал Виктор Николаевич -- это может быть "утка", дождёмся сообщения более солидных источников. В любом случае, я уже подготовлен и знаю, что делать...". С этими мыслями он пошёл спать.
В утренних новостях по радио сообщили о втором событии в городе N. Виктор Николаевич позвонил на работу и, сказавшись больным, попросил отгул. После этого он устремился к компьютеру. Немного помучившись, он отправил следующее письмо Анфёрову:
"Уважаемый Торез Иванович! Сначала, пожалуйста, ознакомьтесь с прикреплёнными файлами. Я знаю причину этих событий. Нужно срочно искать защиту. Речь идёт о судьбе человечества и всей жизни на Земле. Нужно срочно взять под контроль распространение этого знания. Очень надеюсь на Вашу помощь и прошу о личной встрече. Мой e-mail xxxxx. P.S. Мне нужны сутки, чтобы добраться до Москвы.". К письму были прикреплены файлы с информацией о событиях в городе N.
Уже вечером на электронную почту Виктора Николаевича пришло сообщение:
"По прибытии в Москву, позвоните по номеру ххххххх, Вас встретят. Анфёров.".
В полчаса Виктор Николаевич собрался и поехал на вокзал ...
Через день, к Александру Николаевичу Братцеву домой пришли суровые люди в серых шляпах...
Тот же день. Сообщение АПН:
"Вчера в немецком городе М умерли все собаки самой распространенной там породы экстерьер...".