Дыма Павел : другие произведения.

Сердце Мира том 1 часть 7: Алые небеса или гостеприимство преисподней

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Столица поражает героев Гневъярда обилием красок и щедрот... Но под натиском коварного противника господин Варго решает пройти посвящение в храме пришельцев... да-да, именно так.


   Часть седьмая
   Алые небеса,
   или гостеприимство преисподней
  
   Глава 1
   Знающий прошлое творит настоящее
  
   Посланник
  
   Под самым потолком тронного зала резвились солнечные зайчики. Не настоящие зайчики, которые могут весело прыгать на лужайке, пожевывая травку, а солнечные лучи, отразившиеся от многочисленных, начищенных до блеска шлемов, оплечий, наручей, зерцал и так далее, и тому подобного железа, прошу прощения, - стали, которую, похоже, старался напялить на себя каждый присутствующий здесь мужчина (и даже некоторые женщины), чтобы показать свое причастие к случившейся победе. Случившейся - именно так и не иначе. Там, на Гневьярде, я и близко не видел две трети этих вояк или только считающих себя таковыми. Победу создали мы с Лин, еще Мендор с покойным Амфитером, Лац, который встречал подкрепление из Залесья и других провинций - они пришли на помощь, потому что исчезла разъединяющая их сила. Ну, да хватит об этом, ведь сегодня в городке праздник в честь маленькой, но оттого не менее значимой победы. Ее уже старательно заносят в летописи как результат чистого гения Эрингора, еще кого-то - не запомнил - и немножко Мендора. Глупцы, они еще не поняли, что, объединившись, Пседория, в первую голову, усилит права каждой из провинций, и былой центричности им не видать, как Микаэлю Сенвилу своих ушей. Не то, чтобы их, эти самые уши, оторвали муадеры - хотя это следовало бы сделать из-за глупости некоторых команд, отданных Сенвилом на поле боя после гибели старшего кавалерийского офицера, не помню, как его звали. Как раз наоборот, уши старшего Сенвила на месте, но, кроме поддержки дурацкой шляпы, они ему никак не служат, ибо слушать еще кого-нибудь, кроме себя любимого, брат Линеи явно не спешит.
   Что-то я сегодня излишне вреден и придирчив. Пора вдохнуть полной грудью и отвлечься, вспомнить вчерашний день, когда нас только поселили, то есть приняли, во дворце. Что ни говори, а воровать, передирать и копировать пседорийцы умеют. Чуть ли не весь Ринай сюда перевезли. А я-то удивлялся, куда все делось: не руины, а каменную пустыню над подземельями оставили. Хорошо, хоть опорные башни оставили на месте. Не то, завидев их, муадеры со своими жалкими штурмовыми лестницами побоялись бы к городу подойти, и нас до сих пор никто не соизволил бы впустить внутрь. А так встречали, приветствия выкрикивали, девушкам помоложе поручили вручить Мендору - нет, не ключи от города, хотя я поначалу подумал именно это - а цветы, грамоту какую-то с благодарностями от всех жителей города, перевязь с огромным бантом и еще что-то.
   Уважили старичка, хоть тут не все почести валтерскому капитану достались.
  
   - И что, у вас каждый раз так встречают освободителей столицы? - спросил я какого-то фигляра в дурацкой красной шляпе с бубенцами.
   Главный церемониймейстер с недоумением взглянул на меня и скривился, Лин сначала прыснула в рукав, а потом серьезным взглядом попросила не издеваться над стариком.
   Я принял к сведенью и продолжил осматривать забавную архитектуру мощеных улиц, двухэтажные дома с чуть закругленными карнизами и цветными стеклами окон, резные двери, где каждый житель мог за небольшую плату разместить свои инициалы.
   "Мальчишкам весело, - подумал я, щурясь от солнца и рассматривая пацанов, размахивающих с крыш цветными лоскутками ткани. - Белый и синий - цвета Валтерии. Забавно. Наверное, с развешенных флагов втихаря нарезали малолетние хулиганы".
   Процессия из множества нарядно одетых встречающих и уставших, несколько запыленных гостей продолжала двигаться через город. Женщины и дети бросали воинам цветы, иногда яблоки и сливы. Шучу, яблоки и другие редкие в эту пору фрукты вручались лично. А я мысленно оставался с моими гвардейцами, которым разрешат войти в город лишь завтра, на парад, и то в порядке большого одолжения со стороны городских властей.
   "Сейчас там Берн, наверное, готовит Тарца в последний путь на костер. Десятка перевязывает раны Пухлому. Прах Амфитера и других павших Мендор обещал перевезти на родину. И то похвально".
   А все-таки неплохо здесь, в столице. Энергия родных и почти забытых ощущений, которые навевали перевезенные сюда строения, действовала на меня успокаивающе, и я был почти благодарен валтерцам за такой сюрприз. Как ни крути, а приятно оказаться почти дома, в знакомой атмосфере хитросплетений и интриг, в юутной обстановке недоговоренностей и тайных сил.
   "Пожалуй, останусь тут надолго, столетия на два-три. Куплю себе красивый дом, немного перестрою, обставлю по своему вкусу. И через год-другой он уже будет центром моды, развлечений и собраний знати, которая пораспущеннее и повеселей. Или не так - выберу военную службу, стану валтерским офицером или, еще лучше, придворным магом, предварительно отравив всех конкурентов. Затем займусь политикой, войду в доверие к правителю, который через год будет моей послушной куклой, а я из-за кулис буду управлять им и всей Пседорией. Нет, тоже что-то не очень интересно. Вот в чем проблема Света - скука и излишний опыт! Ты, вроде бы, многое можешь, но - то нельзя, а это уже скучно. Наигрались. Только подумаешь: вот бы закрутить бурю в стакане, как сразу вспоминаешь - это уже было, знаем, или еще хуже - надоело, и так душевные раны порой ноют.
   Я благодарен тому посланнику извечной Тьмы, который тысячелетия назад открыл для меня путь завоеваний и разрушений, власти и безграничных удовольствий, порабощения и тирании над другими. Однако то, что мне недавно дал носитель Света яснокрылый, - хоть и гораздо меньше, но во много раз ценнее. Когда я вспоминаю его дар - частицу света, искорку любви, то понимаю, что скорее сто тысяч дьявольских заговоренных доспехов и мечей брошу в бездну, чем отдам один тот язычок пламени, который осветил меня изнутри и помог надеть серебряные доспехи спокойствия и умиротворения, а в руки дал мой посветлевший меч. Меч темного Владыки - еще не чистый свет, он может обернуться воплощением гнева, но он, подобно мне, почувствовал возможность исцелиться. Ведь суть стремление ко Тьме - это всегда лишь боль былой утраты, горечь поражения или обиды, страх проиграть, желание выжить, избежать смерти, обладать богатством, чтобы не умереть от голода, купаться в лучах славы, чтобы не стать забытым, быть любимым женщинами, чтобы не умереть в одиночестве. Пусть не всегда причина настолько проста, но стремление убить - всегда наследие прошлой боли. И пламя всепрощающего Света дает возможность исцелить все эти раны. А пресветлая Любовь помогает начать путь заново и стать тем, кем мечтаешь".
   "Я разберусь с интригами, которые происходят здесь, в столице, и на следующий же день ее покину. Возможно, где-нибудь, очень далеко отсюда, где не слышали о власти Темного тирана, я смогу построить свой уголок и жить счастливо. Буду тренировать детей и не бояться передать им часть темной силы, которая некогда переполняла меня, буду знакомиться с женщинами, зная, что не ореол злой таинственности влечет их ко мне. Я смогу жить счастливо. Познав обе стороны силы, ты выбираешь мудрое созидание, а это - спокойствие, гармония и любовь".
  
   - Кто там впереди такой толстый?
   - Не толстый, а упитанный. Это камергер Торли Веранд. Он знает все, что происходит во дворце. Даже если это мыши собрались погрызть капусту - он будет в курсе раньше всех.
   - Так можно здорово сэкономить на котах, - хихикает невидимый собеседник, и Лин улыбается.
   "Похоже на Кенинг - все знают обо всем, но при этом все совершенно иначе. Я тут всего два дня, но уже успела ощутить разницу - повсюду фальшь и вежливые улыбки, а за ними - интриги, притворные симпатии, искренняя вражда, фавориты, протеже, невидимые конфронтации и союзы на час, - думала девушка, незаметно оглядываясь вокруг. - В этом городе так много людей, что, кажется, они просто физически не могут жить в мире и согласии, и такое перенаселение заставляет их озлобляться против кого-то. Что на самом деле делает их такими? Почему мне кажется, будто набившиеся в зал люди в богатых одеждах с притворным вниманием смотрят на своего правителя, на гостей, на замерших солдат-охранников, а в лживых глазах знати проступает расчет и жажда сделать что угодно, лишь бы улучшить свое положение за счет мимолетной симпатии сильных мира сего? Может, я несправедлива к ним, может, излишне критична или просто не замечала у нас дома ничего похожего? А может быть, я не могу простить другим городам их неприступность, их беззаботную, фривольную и легкомысленную жизнь, когда Кенинг застыл в руинах? Наверное. Наверное, все вместе. А как на это сборище с торжественным вручением наград отличившимся солдатам смотрит и реагирует Посланник? Вчера, при въезде в город, помнится, он с огромным интересом вертел головой и любовался Валтерией. Или просто сравнивал с Ринаем? Но почему тогда с такой довольной миной? Неужели радовался, что мы не смогли воссоздать былого великолепия древней столицы? Сейчас он тоже выглядит довольным. Но сдержанным. И, кажется, не замечает ни пафоса, ни едких замечаний некоторых болтунов. Или только делает вид, что не замечает, а на самом деле сравнивает, изучает, взвешивает каждое слово, каждый жест припадающих на одно колено рыцарей и вельмож, которые напыщенными голосами поздравляют правителя, а сами уже представляют, какую выгоду можно получить из этого псевдогеройства? Воины без шрамов, полководцы без армий, офицеры, не знающие битв. Но, может, я не права, может, излишне критична к валтерцам? А они - все эти особы приближенные к правителю, прихлебатели стола его величества - как они к нам относятся? Брезгливые улыбки, снисходительные приветствия и счастливые перешептывания у нас за спиной - даже я это вижу, не говоря уже о советнике Генадале и посланнике. Почему они так нас не любят? Или просто традиция такая - на приезжих смотреть свысока? Делают вид, будто Валтерия - столица мира, не иначе. А ведь она лишь копия Риная", - улыбнулась девушка, осознавая, что она единственная в этом зале, не считая Варго, кто видел древнюю столицу в ее первозданном виде.
   - Да восславится древний и богатый достоинствами род нашего господина, который подарил Пседории венценосного владыку, посрамившего западных варваров! - слегка шепелявя, заявил очередной лжевояка или просто подлиза, выступая вперед и кланяясь правителю Лотану.
   Стоящие справа от трона Мендор и Эрингор кивнули, словно признавая сей весьма спорный факт.
   Церемония длилась уже второй час.
   "Вот интересно, а что же сейчас думает Варго? - снова взглянула на Сына Тьмы Лин. - Неужели он просто слушает этот за милю разящий фальшью бред и рассматривает присутствующих? Не верю. Скорее всего, Посланник изучает. Изучает каждого, кто занимает в этом городе хоть сколько-нибудь значимый пост, чтобы потом, как в минайских шашках, мысленно отбросить слабые фигуры и сосредоточиться на сильных. Ох, чует мое сердце, - натерпится еще столица от родотца".
  
   Посланник
  
   А кукольная постановка продолжалась.
   Заранее заготовленные речи произносились с должным тактом и расстановкой, величественные мужи и скромно потупившиеся дамы в строго оговоренном порядке выступали вперед, дабы, скрывая зависть и жеманство за гравированными нагрудниками и расшитыми золотом вуалями, восславить трусость в качестве рассудительности, недальновидность - как тонкий расчет, а неверие в искреннюю помощь союзников преподнести как тактический гений.
   Нет, я не критикую валтерцев - на самом деле, это несказанное благо - быть свободным от похожих оценок. Просто, когда чья-то ложь и подхалимаж очевидны всем присутствующим, то нет нужды стараться называть их иначе, не меняя, однако, при этом уважительной мины.
   - Советник Дор Гаворский, глава крупнейшего в Залесье литейного цеха, хочет выразить героям благодарность, - четко, но не громко произнес главный церемониймейстер, поворачиваясь к правителю.
   Тот кивнул, и весь двор обернулся в сторону крепкого и, по всему видно, решительного человека в медного цвета кожаном плаще с длинными полами. Ладно скроенный и пошитый, плащ отлично сидел поверх черного камзола с тиснением в виде молотов и наковален.
   --> - Нет радости наший кордоней и преданности наший границ, - с сильным ларнским акцентом произнес человечек, снимая шляпу и трижды кланяясь перед сидящими и стоящими на возвышении мужчинами. - Мы, цехофики из Залесии, крепко славфим вызволитий и защитников града сяго. Нет более в мире славы, чем лечь грудью на вражьи мечи, защищая отчизну. Слафся, правитель Лотан и ферные слухи его! [Author:N]
   Могу поспорить, не все поняли смысл пылкой речи, произнесенной этим маленьким и похожим на хитрого гнома человеком. Да и он сам, как я вижу, заметил реакцию столичных господ - многие недовольно скривили губы, едва заслышав слова благодарности в адрес арстонских героев.
   Ну, ничего, цеховик свое дело сделал и в скором времени отправится в свое родное Залесье, а местные господа длинным языком злословия залижут раны своей гордыни и тоже будут жить счастливо. Однако! Едва в толпе улегся недовольный шепот, как гном в плаще уже шагнул вперед - и в его руках сверкнул дивный, изогнутый клинок изумительной работы.
   Стража, стоящая вдоль стен, не успела даже ощетиниться алебардами, как Дор Гаворский припал на одно колено со словами:
   - Этот меч, что волос на воде рубит, приносу в дар воеводе Эрингору, чья мудрость отвела беду от града.
   - Я... - на лице рыжебородого капитана отразилась мучительная борьба. - Я должен просить капитана Мендора принять сей щедрый подарок, как знак нашей благодарности за его своевременное прибытие.
   - Дон Голун имеет брата, - не дал Мендору ответить коротышка и его плащ явил свету второй такой же потрясающий клинок. - Выкованные в дрефней и слафной кузнице Назицир, пусть они станут залогом будущего партнерстфа.
   Тут уже оба капитана заметно оживились. Никто из них, конечно, не страдал из-за бедности своего арсенала, но творения кузницы Назицир, или как там ее, явно, взволновали обоих.
   - Мы принимаем сей щедрый дар с великой благодарностью, - Мендор согнулся в глубоком поклоне. - И да будет по слову твоему, советник Дор. Союз навеки!
   Эрингор кивнул, сосредоточенно рассматривая инкрустированные серебром костяные ножны, скрывающие от досужих глаз легкое, изогнутое и, словно лепесток, плавно сужающееся ближе к гарде голубоватое лезвие короткого меча.
   - Похоже, мои капитаны наконец-то объединились, - произнес, вставая с трона, его величество правитель Лотан - крепкого сложения русоволосый мужчина средних лет, чей широкий лоб, серые с голубизной глаза и ровный нос говорили о большой внутренней силе и незаурядном уме. - Народ Пседории, преданные и гордые потомки славных семей, сегодня мы чествуем героев, как валтерцев, так и гостей столицы, славных офицеров Арстона, прибывших к нам на помощь по первому зову. Восславим же их!
   Мужчины обнажили головы, дамы по местному обычаю приложили ладони к сердцу, демонстрируя глубочайшую меру признательности.
   И хотя через минуту, когда все вновь зашептались, на лицах присутствующих вновь проступили самодовольство и напыщенность, я уже знал - они изменились. Все изменилось - страна, люди и этот город, который так настороженно рассматривал нас с высоты своих стен. И не торопился присоединяться к битве.
   "Конечно, маги явным или неявным образом сдерживали всех, кто был готов принять решение открыть ворота, - думал я, в пол-уха слушая возвышенную речь его величества о героических подвигах обеих армий. - Маги заметили меня уже давно и, видя силу, которая являлась моей сутью, не торопились начать близкое знакомство. А теперь знакомство придется завязать, ведь меня даже поселили во дворце. Видимо, чародеи Совета надеются создать вокруг правителя настоящую крепостную стену из заклинаний, потому что обычные магические барьеры я могу попросту не заметить".
   - ...столица будет помнить об этом, капитан. И в знак нашей благодарности мы просим - подойди сюда, воевода Мендор Арстонский. И прими от нас, - его величество повернулся навстречу двум слугам, которые медленно и с помпой несли к трону широкий щит из красного с переливами дерева, - этот орден, что отныне будет символом неделимости и вечного братского союза наших городов.
   - Пусть эти золотые грифон, символ Валтерии, воплощение преданности и отваги, - продолжал Лотан, пока обалдевший Мендор рассматривал драгоценные украшения щита в локоть высотой, - и лев, знак Арстона, чье благородство и неустрашимость воспеты в легендах, будут отныне сиять в главном дворцовом зале того славного города, который в трудный час проявил эти доблестные качества.
   Валтерский глава Совета и, естественно, личный советник правителя Готербах утвердительно кивнул, улыбаясь, и перевел взгляд на Генадала, который вместе с ним, столичным мудрецом (тоже обладателем темно-синих одежд), стоял по левую руку от его величества. Генадал оценил истинно королевскую щедрость и улыбнулся, кивая в ответ. Мол, хорошо понял, насколько вам было страшно при осаде, и теперь надеюсь на успех дипломатических переговоров и послабление столичных требований к Арстону.
   Ответная речь седовласого капитана Мендора была краткой, но порывистой:
   - Я... Мы долго шли сюда, отчаянно боролись с врагом за жалкие остатки наших земляков. Но мы торопились, и сейчас я вижу - не зря, Митра свидетель, не зря. Этот город так прекрасен, и жители его столь добры и гостеприимны, что я впервые начинаю сожалеть о том, что родился вблизи Арстона, а не здесь, в Валтерии. Благодарю, ваше величество, за честь стоять рядом с вами и слышать прекраснейшие слова о наших скромных трудах. Я, наше войско и весь Арстон от всего сердца благодарны вам.
   Тут капитан, не обращая внимания на поврежденную спину, припал на одно колено и склонил голову перед королем.
   Наверное, он действительно был взволнован, этот честный и доблестный воин, который спешил спасти свою родину, а не гнался за славой, в отличие от Эрингора, своего столичного коллеги. Он не привык к тонкостям политики, хоть и дослужился до высокого военного чина, и его несложно было обмануть витиеватой речью, щедро приправленной лестью. Кто-то из придворных дам хихикнул, глядя как Эрингор помогает Мендору разогнуться, и я внезапно чуть было не вышел из себя. Впервые за много-много лет.
   "Потрясающе! - я мысленно улыбнулся или даже захохотал. - Еще немного, и дурацкая человечность возьмет надо мною верх! Вот будет потеха! И Совет магов столицы вздохнет спокойно, видя, как быстро убывают мои силы. Нейтрализовав себя, я окажу им неоценимую услугу. И мне, наверное, тоже выдадут орден в благодарность за полную и самоличную победу над темным посланником древнего Владыки. Вот Лин обрадуется. А ее братец, так вообще прикажет вздернуть меня на ближайшем суку, без страха пред магическим отмщением".
   - Варго Родотский, прошу вас выступить вперед, - слова Лотана Виндежского прозвучали для меня, как гром среди ясного неба. - Воздав хвалу верным сынам Пседории в лице капитана Мендора Арстонского и его земляка, давно и хорошо известного нам своей рассудительностью советника Генадала, - тут его величество улыбнулся, - по прозвищу Синий Гриф, не в обиду последнему будет сказано.
   - Грифу? - хрипло переспросил Генадал, и все кругом засмеялись.
   - Я, помня о высокой оценке ваших действий высшими магами столицы, хочу вынести особую благодарность гостю из далекого и, к сожалению, известного лишь из легенд Родота. Мы, народ Валтерии, второго города, в спасении которого вы приняли участие, сердечно благодарим вас - незнакомца, прибывшего в тяжелый для нашей страны час - за неоценимую помощь и поддержку. Именно ваши иллюзорные воины отвлекли муадеров на срок достаточный, чтобы успело подойти подкрепление из других провинций. Это спасло жизни многим пседорийцам. Теперь мы спрашиваем, господин маг, чем может отблагодарить вас столица?
   Пройдя сквозь расступившуюся предо мною до этого неспокойную, а сейчас замершую стихию голодных, изучающих глаз, я сделал, как того велят традиции, три небольших, но твердых шага по направлению к трону и замер, опустив глаза. Чтобы оценить степень искренности правителя и всю широту эмоциональных реакций знати, поднимать взгляд и осматриваться было абсолютно необязательно.
   Мой первый шок уже прошел, и я перестал спрашивать себя: "Что? Меня торопится восславить местный правитель? Да еще сам предлагает - бери, что хочешь!" Что за ирония, - я мысленно улыбнулся, рассматривая окружающих внутренним зрением, - разграбили мой любимый город, из его камня выстроили дворец и половину зданий, а некоторые постройки перенесли целиком, потом не хотели открывать передо мной ворота, а теперь замерли вокруг и говорят - чего ты хочешь, лишь скажи? Насмешка судьбы, не иначе.
   Но я впитаю это мгновение, запомню его как следует и еще много раз вернусь, чтобы понять, чего я не заметил? Когда все изменилось настолько, что такие чудеса, как искренность в словах правителя и "высокая оценка моих действий магами столицы" смогли возникнуть и уверенно существовать?
  
   - Не ожидала?
   - Еще бы. Если бы небеса раздвинулись и сошел Митра в окружении всего пантеона богов, я удивилась бы меньше, - сухим от пережитого волнения голосом ответила девушка. - И почему ты не сказал конкретно, чего хочешь? И хочешь ли вообще? Никто так и не понял твой ответ: "Я лишь адепт извечного огня по имени Стремление Познать, посему прошу предоставить мне доступ к обширнейшим библиотекам, чье богатство известно даже у нас, в Родоте". К чему это, что за Стремление Познать, возможно, ты хотел сказать "Завоевать"? Стремление завоевать?
  
   - Я лишь адепт извечного огня по имени Стремление Познать, и сказанное вами в этом зале огромной радостью мое переполняет сердце. Но если ваша милость соблаговолит услышать мое мнение, то я считаю, вы переоценили плоды моих трудов, я лишь поддерживал простых солдат, дабы никто не смел влиять на их свободу воли. Я выбор их священнейший берёг, пожертвовать собой ради отчизны - что может быть ценней и благородней? А магия моя, что призвана для пользы в ратном деле, - это мой скромный дар, так пусть он свет свободы привнесет на эти возродившиеся земли. И в будущем до этого далекий вам Родот отныне ближе станет.
   - Что за слова! Величественный слог. Но ваша скромность, друг мой, лишь подтверждает вашу преданность и благородство. Скажите нам, чем может наградить вас спасенная совместными усилиями столица?
   - Стремление Познать толкает меня к мудрости великих, что иногда в камнях, иногда в книгах свой оставит след. Прошу позволить мне войти под сень библиотек Валтерии, о чьем богатстве даже в Родоте ходят преданья из века в век.
   - Свое я разрешение даю, - улыбнулся правитель. - И скажу более, не я один выразил намерение отблагодарить вас - наш Совет магов имеет честь пригласить вас завтра в Академию наук незримых сфер.
   "Вот это подарок так подарок, - кланяюсь я, а сердце от волнения начинает стучать немного быстрее. - Они сами пригласили меня к себе! Неужели ловушка? Они так самоуверенны? Или хотят предложить мировую? Скоро выясним. О, Создатель и Датель Всего, щедрость твоя порой не знает пределов".
  
   - Господин Варго? - сухой и жесткий, словно вырезанный из дерева, лик камергера был обращен ко мне. Лин тоже обернулась, чтобы узнать, в чем дело. Аудиенция у короля ведь уже закончилась.
   - Да, господин Феранд? - вежливо поинтересовался я.
   - Веранд. Торли Веранд, - скупо поправил меня камергер.
   - А я Варго.
   - Прошу прощения за оплошность, - быстро сообразил собеседник. Однако ничего общего с чувством вины в его глазах и близко не было. - Я уполномочен пригласить вас от лица его величества на закрытую встречу в оружейной палате. Это на втором этаже, возле Голубой залы.
   - Чему будет посвящена встреча? - спросил я, будто не замечая настороженного взгляда Лин.
   - Обсуждению вопросов военного порядка.
   - Я могу прийти с дамой? - игриво поинтересовался я, глядя на взволнованную Линею. Она сейчас чувствует себя чуть ли не ответственной за то, что привела в столицу Сына Тьмы, демона в человеческом обличьи и так далее. Не понимает, глупенькая, что эта ответственность давно покинула ее плечи, и теперь Совет местных чародеев в ответе за все.
   - Линею и Микаэля Сенвила будут ждать в Алом зале, где соберутся все приближенные к правителю дворяне, послы и наследники знатных родов Пседории.
   - Час от часу не легче, - улыбнулся я Линее. - Тогда встретимся за ужином, птичка.
  
   Придворный лицедей сегодня был в ударе - он то бодал звенящих не по делу воевод, то дергал за длинные подолы достойнейших матрон. А порой даже рычал и лаял на разносящих блюда пажей, пятясь под стол и скаля зубы, аки матерый пес.
   "Может, кликнуть Акастоса? Пусть погоняются друг за дружкой? - лениво думал я, представляя эту сцену. - Сколько визга будет, разбитой посуды и криков - просто прелесть. И что это нам несут такое длинное и пахнущее пряностями?"
   - Стерлядь под винным соусом, - негромко прокомментировал сидящий напротив толстячок и приподнял серебряную вилку, показывая слуге, что он желает отведать сие блюдо. Вилка - выдумка далеких южных соседей - насколько я понял, стала модной в столице каких-то пять или шесть лет назад.
   - Эристоун - ты? Эй, чудо-пивовар, не узнаешь меня?
   - О! Дружище Варго! - широкая ряха лондорского пивовара расплылась в удивленной гримасе. - Не может быть! И ты здесь? Все-таки добрался, а мне почему-то казалось, будто маги обязательно будут отсиживаться в Арстоне.
   - Как бы не так, - я с удовольствием улыбнулся своему единственному, если не считать Мендора и молодых офицеров, знакомому среди присутствующих. - Мы почти на передовой стояли! А когда варвары с тыла обошли - то и ближний бой приняли!
   Вот и меня настигла эта болезнь - за всю армию от первого лица расписываться. А ведь я дольше всех продержался. Наверное, недавний воинский совет, точнее, пьянка, так подействовал.
   - Ну, ты даешь, - уважительно протянул Эристоун, для своих - просто Эрис. - А меня опять...
   - Жена не пустила? - рассмеялся я. - У тебя не супруга - крепость! В своей постели умрешь, не иначе. Давай за нее и выпьем.
   - За постель? - негромко переспросил пивовар, смущенно оглядываясь, но через секунду веселые искорки брызнули из его хитрых глаз, и я понял - сегодня мы напьемся и покутим еще круче, чем в Арстоне.
  
   - Господин не пригласит меня на танец? - услышал я над ухом знакомый и одновременно незнакомый голос.
   "Госпожа попирает вековые традиции, обращаясь с таким нескромным вопросом к мужчине?" - спросил девушку я мысленно.
   - А почему господин считает госпожу скромницей? - промурлыкала она, и я ощутил аромат розового винограда. Видимо, мускатное игристое придало смелости гордой наследнице Кенинга.
   Хотя стоит ли говорить о скромности, когда, встречая подступающую полночь, даже жены глав Совета, сидевшие весь вечер сдержаннее статуй, умело кокетничают с молодыми заезжими офицерами. А что позволяют себе местные знатные девицы вдали от строгости своих мамаш, и говорить не стоит.
   - На этот танец я целиком ваш, о прекраснейшее из видений, - повернулся я, одними лишь глазами говоря Лин все, что мог сказать и не сказал до сих пор. Видимо, на меня так повлияла сказочная романтика этого вечера, насквозь пропитанного летом и вином, былой победой и всеобщей радостью. В конце концов, зачем быть человеком, если не пускаться иногда в шальные дебри приключений.
   Божественно запели виолончели, их легкую и стройную мелодию подхватили скрипки, им подыграли рожки, потом еще кто-то влился, но я уже перестал различать детали - всеобщее звучание, смех и круговерть ярчайших красок подхватили нас с Линеей, увлекая в самую гущу танцующих, и время перестало существовать. Лишь новые и новые мелодии приветствовали танцующих, а сердце билось радостно, словно оживая и наполняясь радостной надеждой, ноги не чувствовали пола, руки свободно подхватывали и повторяли поначалу неизвестные, а потом все более естественные для меня движения контов, бахлишей, линров и чоков. Откуда-то издалека неслись здравицы, хмельные шутки, чей-то игривый визг и басистый хохот: "Я подниму вас, бесценная госпожа, подниму на руки. Только вначале соберусь с силами и встану".
   "Вот так бы танцевать всегда. Чтобы время замерло, а музыка, наоборот, играла вечно. Я бы танцевал с Лин, кружился, держа ее то за талию, то за руки, и не было бы разницы, кто я и что я делаю для Владыки, для Света или для себя. Все планы и расчеты, усилия и надежды упорхнули бы далеко-далеко. И не было бы нужды меняться, с каждой минутой осознавая все больше и больше тысячелетнюю длину того пути, который расстелился предо мной, когда я выбрал идти обратно к Свету. Как много предстоит сделать, от сколького предстоит отказаться, если я выберу этот путь, и можно ли иначе? Кто знает, вдруг возможно служить каждой из двух противоположных сил одновременно? Кем тогда назовут меня - серым или наблюдателем? Или еще кем-то? Лучше уйду в долину тишины, или место покоя, как назвала его Лин, и всего делов-то, а мироздание пусть крутится без меня - я вышел из игры. Но надолго ли? В прошлый раз мы с Владыкой поступили так же, однако нельзя не признать, что с того момента многое изменилось, и мы изменились. Так что пусть все идет своим чередом, а мы пойдем своим и будем двигаться в Свет, я ведь знаю - выбор сделан, он был сделан еще до моего воплощения здесь, и все, что происходит, было тем или иным образом спланировано Создателем и моим Властелином в частности. И да будет так".
   - Быстрее, Варго! О чем задумался? Сейчас не время для тяжелых мыслей! - смеялась девушка, держась со мной за руки и бешено кружась. - Если у меня есть всего две недели свободной жизни, я хочу провести их ярче яркого! Чтобы ни о чем не жалеть, чтобы было о чем вспомнить! Так что танцуй веселей!
  
  
   Гуляние удалось на славу - уставшие гости с трудом разбрелись только под утро, чаянно-нечаянно забредая парами в свои или чужие апартаменты.
   - Воды! Клянусь Митрой, сейчас сдохну, воды, - заворчал страшным голосом кто-то из-под груды одеял на полу.
   Спрашивается, кого это бесы занесли в мои палаты?
   Вначале я подумывал пихнуть мечом объемную выпуклость под тканью слева, но решил, что если голос идет справа, то и голова должна находиться там же. Однако, если неизвестный гость окажется чревовещателем, укол будет излишне болезненным, так что я передумал, просто встал, с удовольствием потягиваясь всем телом, и поднес говорящему вороху тряпья кувшин. Неизвестно с чем.
   - Ага, давай скорей сюда, я весь горю, глотка словно побывала в пекле, - пухлая рука с двумя преинтереснейшими перстнями из камня отобрала глиняную емкость.
   Раздались жадные глотающие звуки, после чего мужчина сел, откинул с головы тяжелое парчовое покрывало и, оказавшись Эристоуном Лондорским, в несколько глотков допил содержимое кувшина.
   - Пиво, - растянул полные губы в довольной улыбке пивовар. - Средненькое, разведенное, но холодное. Как зовут тебя, спаситель? А, Варго! Какая встреча, а где моя женушка?
   - Поищи среди одеял, может, найдешь. Эрис, ты вчера весь вечер обещал представить меня своей супруге, но так и не нашел ее среди гостей. Закрадываются подозрения, женат ли ты вообще? Или просто водишь меня за нос, рассказывая байки о несуществующей супруге?
   - Женат-женат, Камелия - лучшая из женщин, хотя, скажу тебе, они - еще то племя, - пивовар попытался встать, но был вынужден признать свою полную недееспособность в этом вопросе. - Ты не поможешь мне?
   - С женой? Нет, извини, я не убиваю под заказ. Разогнать банду муадеров - это запросто, но чужих жен могу лишь увлечь на время. О большем не проси, я завязал.
   - Нет, мне бы подняться. Есть заклинание, чтобы ноги ровно встали? И не только ноги...
   - Могу наколдовать послабление желудка - мигом ноги заходят, даже забегают, - я улыбнулся, прикидывая на ходу, что надеть на встречу с магами Совета. - Как ты считаешь, этот фиолетовый наряд подходит для визита в академию?
   - Не советую, - ответил пухлый и до сих пор нетрезвый гость, хотя казалось, он не мог видеть моего плаща, так как, пытаясь встать, был к нему повернут, мягко говоря, спиной. - Такой цвет здесь в ходу у тех, кто овладел всеми стихиями и был произведен Советом в высшие маги. Иначе скажут - самозванец.
   - А песочный? Эта рубаха и широкие штаны.
   - Ростовщики и менялы надевают такие на праздник. Но, если не боишься, что тебя сочтут мелким финансистом или, еще хуже, жуликом...
   - Понятно, - я оценил, как медленно, но верно Эрис на четвереньках продвигается по скользкому, натертому до блеска полу, потом перевел взгляд на другой баул: - А белый?
   - Уже теплее, - проворчал толстяк, подтягиваясь на распахнутой двери резного шкафа. - Но в столице не принято одеваться во все белое, если тебе не стукнуло сорок или все пятьдесят.
   - У-у, сколько тонкостей. Наверное, сочтут гробовщиком в отставке.
   - Почти угадал - лекарем, к тому же мастером стихии воздух, - Эристоун отдышался, потом, окинув взглядом пройденный путь, крякнул и пошатнулся. - Кабы еще кувшинчик. Ты не позовешь слугу? Пусть принесет.
   - Погоди, так что же мне надеть?
   - А что из дальнего тюка торчит? Такое рыжее?
   - Это кафтан лиловый с золотой тесьмой по краю. Арстонский портной уверял, что их сейчас считают последним писком моды в Кемне.
   - Может, в Кемне от него и пищат страшным писком, но здесь мой тебе совет, - пивовар повернулся, прикрыл рукой глаза от утреннего солнца, которое проникало сквозь цветные стекла больших окон, - оторви к чертям все ленточки и банты, их никто не носит. Лиловый, на языке столичных модниц, - это цвет таинственного, но доброжелательного инкогнито. Так что добавь к этому наряду медного цвета рубаху, замшевые сапоги, несколько начищенных до блеска бронзовых браслетов с камнями под цвет одёжки - и все девицы местного двора будут твои. Отбиться не сумеешь.
   - Хм, тоже вариант. Спасибо, мой любезный пивовар, ты, как я вижу, разбираешься не только в выпивке и еде. Кстати, когда мы отведаем пива твоего собственного производства? Ты обещал мне уже тысячу раз.
   - Ты лучше новомодного чаю отведай, - с трудом выдохнул Эрис после тяжкой борьбы со своим телом.
   - Не-е, меня не впечатлил привезенный Келестером напиток. Молодое вино мне больше по вкусу.
  
   - Обождите господа, сейчас валтерский церемониал требует приветствия дам - молчаливого и исполненного уважения, - с приторной миной заявил фигляр в дурацкой шляпе, главный церемониймейстер. Строго поглядывая на пажей, снующих вдоль накрытых столов малого зала, где постепенно собирался на завтрак весь цвет пседорийского общества.
   - Ну, что же, древнейшие традиции - основа всех основ, - глубокомысленно изрек лондорский пивовар и бодро кивнул, чуть не потеряв равновесие. Мои магические манипуляции частично оживили Эриса, но балансировка на негнущихся ногах все еще была его слабым местом.
   - А когда прибудут дамы? - незаметно спросил я у седовласого рыцаря, чьи усы вяло свисали вниз, видимо, так же, как их владелец, еще не придя в себя после вчерашнего.
   - Дочери красоты и грации, - монотонным и ровным голосом, от которого меня сразу потянуло в сон, ответил обладатель парадного зерцала с позолотой, - посетят сие собрание, когда все благородные господа замрут в почтенной неподвижности под стеной Славы. Ни раньше, ни позже.
   - А стена Славы... - начал я уточнять у сонного рыцаря, но Эрис прошептал мне:
   - Восточная стена, на которой висят портреты бывших правителей Валтерии и Пседории соответственно.
   - Ага, уловил. Что ж, чувствую, дамам, которых мой сосед обозвал столь высокопарно, придется долго стоять за дверью и подглядывать в замочную скважину, пока доблестный цвет столицы сможет стать в одну линию и тем более замереть, - прошептал я, не удержавшись от иронии и любуясь столпившимися вельможами.
   После хмельного пира, который вчера состоялся во дворце, а для многих закончился только сегодня, стоять ровно, гордо и уверенно, подобно Эрису, удавалось немногим. Спрашивается, куда девалась та знать, что вчера блистала самодовольными улыбками и драгоценными камнями из родовых коллекций? Где сейчас эти кавалеры золотого грифона, которые вчера с пренебрежением взирали сверху вниз на счастливого Мендора? Вот они - героически страдают от похмелья, самодовольно кивают прислуге, придерживая головы руками, словно боятся, что те отпадут и разобьются, как стекло. Бедняги, несчастные гордецы, я вас понимаю и, как ни странно, прощаю. Прощаю глупость и самонадеянность, прощаю фамильную напыщенность и гордыню, прощаю рыцарское зазнайство и лень, прощаю мстительность голубых кровей и базарную любовь к сплетням. Я понимаю вас, ибо сам вместе с Владыкой взращивал все это в тысячах сердец и умов айдекских вельмож, пользуясь их жадностью и стремлением к власти. Взращивал, зная, что жадный слуга не страшен, если покажешь ему, где и кого можно ограбить; самовлюбленного вассала нечего опасаться, ибо он по-своему будет предан, если научишь его наслаждаться властью над кем-то другим, тем, кого ты позволишь сделать рабом. А с воинами, гордецами и потенциальными разрушителями, для кого война означает трофеи, и того проще - их нужно постоянно направлять в сторону еще свободных от твоего влияния территорий или, в крайнем случае, стравливать друг с другом.
   Поэтому, глядя на толпу высокородных прихвостней его величества короля Лотана, я отчетливо видел трусов, гордецов и зазнаек, которые в случае реальной опасности разбегутся так быстро, что вино из опрокинутых бокалов не успеет стечь на пол. И при этом я не могу не относиться с уважением к десятку мужчин, которые вчера выделялись в этой стае белыми воронами. Их мужественные лица и умные глаза давали понять, что еще не канула во тьму веков эра подвигов, самопожертвований и отважных героев. Вот кого я без лишних сомнений повел бы в бой или оставил прикрывать свою спину - их, настоящих мужчин, воинов, если не по ремеслу, то по духу. Воистину, радуйся, столица, ты, словно земля на четырех китах, твердо держишься на плечах истинных мужей, к числу которых я, прежде всего, отношу верховного советника Готербаха. Он, хоть и не похож на привычного и дорогого мне Генадала, но мудростью он наделен с избытком. Не хотелось бы ошибиться, но верховный мудрец Пседории, если его можно так назвать, действительно соответствует своему званию - обладает очень цепким и пронзительным взглядом темно-синих глаз, которые порой кажутся черными. Широкий открытый лоб, уверенная форма носа и ушей говорят о его благородном происхождении и не менее благородном характере.
   Далее я поставил бы в ряд достойных сынов этой земли и первого советника Ариена. Он достаточно молод, несколько тучен, и хотя некоторые, кто не обладает внутренним видением, вряд ли со мной согласились бы, этот сын булочника и портнихи, а ныне глава артели валтерских мельников и кондитеров, чьи мельницы и лавки разбросаны по всей провинции, слишком непрост, чтобы судить о нем поверхностно. Его серо-синие глаза обладают той ясностью и глубиной, которые часто есть худшим врагом темных владык, ибо говорят о внутренней силе, чистоте помыслов и решительности в борьбе за правое дело. И не важно, что сейчас Ариен по прозвищу Мирянин всего лишь один из десяти членов Совета - в смутные времена такие люди быстро выдвигаются вперед и с поразительным упорством и достойной полевого стратега сообразительностью отстаивают интересы своего народа.
   И раз уж зашла речь о силе, возможно, не к месту будет сказано, но, как по мне, кисти и предплечья молодого советника выглядят слишком крепкими и гибкими, чтобы уметь лишь мять тесто или на мельнице ворочать мешки с мукой.
   Ха! Когда я уже намеревался перевести взгляд на третьего мужа, внутреннее чутье, словно охотничий пес, подсказало мне - Ариен что-то скрывает, он в чем-то замешан или состоит в неком тайном обществе, которое пытается предотвратить некое предначертанное событие. Это можно заметить по его глазам, если уметь заглядывать вглубь.
   Следующий опорный столб нового века - мастер Морригель де Ридо. Выходец из юго-западной провинции, бывший член городского Совета - причины, объясняющие, почему он оставил пост шесть лет назад, до сих пор остаются тайной для всего двора. Бывший глава кузнечного братства Пседории сейчас является владельцем обширнейших земель на юго-востоке, где не так давно началась добыча рудных пород. Глядя на этого крепкого, сухого, костистого мужчину поневоле вспоминаешь древний клинок, который скорее выщербится, чем поржавеет, и скорее поведет владельца на толпу воинов в полном вооружении, чем позволит запятнать свою честь. Неторопливый, обходительный с женщинами и вальяжно-ироничный с мужчинами, Морригель де Ридо всем своим видом пытался показать окружающим, что он просто землевладелец, просто бывший знатный вельможа Валтерии, а теперь всего лишь ее гость, всего лишь заезжий промышленник из какого-то Красноземья. Но фокус был в том, что никем из категории "просто" и "всего лишь" бывший советник и мастер-оружейник, а если судить по экономности и грации движений, еще тот знаток точенной рукояти и доброго выпада, не был и не мог быть, как не может трехгранный кинжал стать кухонным ножом, а матерый волк, привыкший полагаться только на себя, не свыкнется с сытой и пустой жизнью цепной собаки. Он почему-то изо всех сил старался обмануть окружающих, но обманул лишь себя, ибо женщины, на которых он мельком останавливал немигающий взгляд своих темных глаз, вздрагивали и покрывались румянцем, всей женской сутью ощущая силу настоящего лидера и вожака, а мужчины, кивая и улыбаясь ему, в глубине души больше всего желали стать его другом и меньше всего - врагом. Но у таких людей, как Морригель, нет настоящих врагов. Люди, подобные ему, как правило, заранее видят возможную причину конфликтов и не имеют дел с глупцами, пронырами и подлецами. Однако, если стоящий противник появился - холодная, неторопливая и безжалостная война может растянуться на годы, если не на десятилетия. И это противостояние, преимущественно в сфере финансовых, промышленных или политических вопросов, будет незаметно для окружающих, ибо проникнуть в душу де Ридо, чтобы понять его истинные симпатии и намерения, практически невозможно. Порой это сложно даже для него самого.
   Такие люди, как он, редко говорят от души, не торопятся выражать эмоции и по-настоящему расслабляются только в кругу давних друзей или соратников. И хоть они бывают излишне категоричны, расчетливы или жестоки в своих решениях, в мелких человеческих пороках обвинять их нет смысла - жадность, пакостность, язвительность, лицемерие и глупость несвойственны им в силу богатства их древней души и невероятной мудрости. Вот почему я выделяю Морригеля из толпы знати - его сила, наличие моральных принципов, преданность своей родине, земле и стране возносят его над меркантильной возней окружающих лизоблюдов, делая опасным противником или надежным союзником. Причем повлиять на его решение, какую сторону занять, не может практически ничего: люди, подобные этому мастеру, обладают исключительным чутьем и незаурядным здравомыслием, поэтому все решения они принимают исключительно в одиночку и действуют до конца, даже если начинают осознавать глубину своей ошибки.
   Еще раз присмотревшись к де Ридо, я по достоинству оценил его бордовый кафтан из замшевой кожи, отделанный серебром, широкий желтый пояс с тиснением и тяжелым клинком в простых ножнах, его темные, заплетенные по южным традициям волосы, старый шрам над левой бровью, и осознал, что посланник древнего Владыки только что сам поддался чужому обаянию.
   "Было бы неплохо в компании с мастером Морригелем съездить на охоту, поговорить о погоде, поджарить на вертеле косулю, приговорить парочку бутылок вина. Люди такого склада отлично разбираются в винах, лошадях и женщинах. И в человеческой природе вообще, если уж на то пошло. Кстати, заглянув в его прошлое, я отчетливо вижу причины, заставившие де Ридо оставить Совет - он неожиданно столкнулся с темным и был вынужден отступить, чтобы выжить и продолжить борьбу на другом уровне".
   Кто у нас далее? Советник Торинелло? Специалист по ведению дипломатических переговоров с представителями других стран? О, это хитрая лиса - самый старый из членов Совета, если доверять его внешности и неторопливой походке. Он двадцать лет провел в столице, занимаясь разнообразнейшими вопросами, начиная составлением дисциплинарных норм взыскания с малолетних преступников (в молодости) и заканчивая вопросами межгосударственной политики (в более зрелом возрасте). Так что город со всеми его внутренними течениями, подводными камнями, родовыми союзами и распрями он знает, как свои пять пальцев, поэтому всегда может сделать хорошую мину при плохой игре. Копать под самого уважаемого в столице человека, к тому же обладающего в глазах правителя безупречной репутацией, никто не станет. Дураков нет. Однако возникает вполне логичный вопрос: почему при всех своих талантах и достоинствах Янис Торинелло не стал главой Совета? Это загадка. Ну-ка посмотрим на него еще раз.
   Стоит неподалеку от Мендора, одет в белое с голубым, вроде неявно участвуя в размеренной беседе, прикрываясь загадочной приветливой улыбкой. Что, однако, не мешает ему внимательно расматривать абсолютно непрозрачными сиреневыми глазами некоторых присутствующих, в частности, капитана столичных войск Эрингора. Чем, спрашивается, рыжий вояка так заинтересовал советника? Мертвецки бледной после выпитого вчера рожей или топорщащейся бородой? Стоит ли говорить, что сам советник пребывает в завидном здравии, поскольку в пылу хмельных возлияний пил только воду, да и ту принес с собой - я заметил. И все-таки вопрос остается открытым. Придется копнуть глубже - мысленно тянемся к советнику и мягко, дюйм за дюймом, проникаем внутрь. Ого! Вначале явственно чувствуется защита некоего амулета из неизвестного мне камня, кажется, кремний с вкраплениями редких пород, обходим его без проблем. Затем некий предмет более конкретной защиты - заговоренная кольчуга с покрытием из серебра. Ее я заметил случайно, в силу все более возрастающего любопытства, но она мне точно не помеха. И, наконец - о, вы меня действительно удивляете, господин советник - на тонком уровне храмовая защита. Сие означает, что нашего старичка давно и бережно хранит некий коллектив жрецов, кажется, поклонников земной стихии плюс еще что-то, сейчас детально выяснять времени нет, да и нет нужды, мы же не воевать с ними планируем. Нужно отметить, защита эта отнюдь неплоха - чтобы аккуратно обойти ее, мне понадобилось целых три секунды. И вот мы внутри, что ощущаем? Невероятно - целое море спокойствия. Теперь понятно, что дало возможность этому человеку пройти путь длинной в двадцать лет, ни разу не замарав себя чем-то недостойным - он практически лишен амбиций. Конечно, кое-что имеется - огромная любовь к древним произведениям искусства, но стремлениями обогатиться или преумножить влияние он явно не отягощен. Единственно, в молодости был грешок - идеализм и нетерпение к тупости коллег, но годы отшлифовали и этот камень, теперь старина Янис по-настоящему желает одного - создать в сем городе жизнь мирную настолько, чтобы не бояться смерти и знать, что с его внучкой-любимицей все будет хорошо.
   Да, этот пожилой господин с его талантами и мудрой чистотой для города - настоящая находка. Ибо кто примет более выверенные и полезные для валтерцев решения, как не человек, желающий лишь одного - процветания и мира? Теперь не сложно догадаться, почему он не торопится занять кресло главы Совета - видимо, политика верховного советника Готербаха целиком совпадает с его планами.
   Ха! И если говорить о защите - вот, что я ощутил, но не понял в верховном советнике Готребахе. Его возвышенное спокойствие и некоторая отрешенность имеют для этого все предпосылки, так как он находится под непосредственным покровительством высших сил Света. Это более чем впечатляет и говорит о том, что советник - человек невероятно ответственный и преданный духовным идеалам.
   Теперь с чистой совестью можно перейти к пятому бойцу, который честно защищает в этой стране основы свободы и справедливости, как минимум в том качестве, в котором сам понимает. Это его величество Лотан Виндежский, царствующий венценосец и политик с ликом легендарного воина-чудотворца Арния, уничтожителя демонов. О нем, Лотане, долго говорить нет нужды: тот, кто его видел, сам поймет везение столицы - в этом человеке разумно сочетаются стратегическая жесткость по отношению к союзникам и разумная гуманность по отношению к своим. Так же соблюдена полезная пропорция в благородстве и хитрости, щедрости и корысти, порывистости и уме. Правитель не может быть добрым - он часто должен выбирать, кем жертвовать. А с другой стороны, ему всегда необходима человечность, чтобы уравновешивать противоположности, находить компромисс и быть посредником между миролюбивыми жрецами и рвущимися воевать полководцами, между желающими счастливой жизни простыми людьми и мудрецами-звездочетами с их оторванными от повседневного быта советами.
   Лотан Виндежский - не тупица, не тиран и не захватчик, а значит, честь ему и хвала. Остальное сделают сотни офицеров, советников, наместников, шпионов, доносчиков и судей. Задача Лотана - слушать их и с намеком на дальновидность принимать решения, удовлетворяющие большинство. Все.
   Таким образом мы перечислили пять из десяти. Хотелось бы остальных рассмотреть и изучить с той же тщательностью, но, сидя во дворце, этого не сделать, так как вторая пятерка - это бойцы. Вчера на почетном ужине они появились на несколько минут, пока капитаны выслушивали приветствия, и исчезли. А жаль, так как посмотреть было на что. Четверо из пяти воинов - сотники Валтерии, однако, если мне не изменяет память, я не видел их на поле боя. И при этом они были на торжестве, что означает - моя интуиция была права, эти люди на особом счету, раз их оставили охранять город на случай победы варваров.
   Пятый, а точнее десятый опорный столб процветания столицы, если можно так выразиться, - самый необычный из всех. Очень высокий и очень крепкий боец выделялся в толпе расфуфыренных вельмож и блистающих начищенной сталью доспехов воинов тем, что вообще не выделялся. Несмотря на то, что был выше всех почти на голову.
   Может, поэтому он стоял тихо и смирно, будто слон в посудной лавке, боясь шевельнуть локтем и разнести кому-нибудь череп. Однако в таком плавном и неторопливом спокойствии явственно ощущалась гармония. Здоровяк, видимо, давно свыкся с таким положением и, несмотря на внушительные размеры, умудрялся абсолютно без жертв, осторожно протискиваться сквозь плотные ряды народных масс. Стоит ли говорить о том, что доспехов он не носил, так как даже в полотняной рубахе, расшитой не по здешней моде, был крупнее всех, кто напялил железо.
   - Склоните головы пред воплощением красоты и достоинства! -писклявым голосом провозгласил красный хмырь в бубенцах.
   И вся мужская братия, которая уже более-менее выстроилась под стеной с портретами - она же стена неизвестно чьей славы, - медленно и с достоинством опустила свои тяжелые, гудящие головы. Раздавшийся со стороны распахнутых дверей шорох напоминал ласковый шепот прибоя - это дамы и владычицы сердец, мелко переступая ножками в изящных туфельках, шелестели пышными платьями из шелка, парчи и еще только Создатель знает, из чего.
   - Приветствуйте, олицетворение женственности, мудрости и ...
   Договорить красному не дали - уставшие стоять согнувшись и бороться с подступающей тошнотой рыцари, вассалы, советники и другие вельможи поспешили принять вертикальное положение и почти наперегонки бросились ухаживать за дамами, хотя, я думал, что мы ограничимся дружеским пожеланием доброго здравия вошедшим.
   - Прекрасная богиня, могу я предложить вам сесть неподалеку от меня? Не желает ли пресветлая фазанье крылышко? Что хочет пить очарование моего сердца? - слышались тут и там вежливые вопросы.
   Забавные эти валтерцы, расхватали девиц, куда и хмель подевался!
   - Господин, ваша дама ждет, - со звяканьем пронесся у меня за спиной кто-то. Я удивленно повернулся и встретился глазами с Лин.
   Она стояла, смущенно перебирая пальцами разноцветные аппликации на своем платье цвета молоденькой травы, которое волшебным образом облегало ее фигурку, слегка прикрывало округлые плечики, зато открывало стройную девичью шейку и ключицы.
   - О, лучезарная богиня, вы - воплощение женственности и природы, - запел я, уподобляясь туземцам, подходя ближе и опуская взгляд на цветы из шелка, украшающие подол платья.
   - Прекрати, я и так смущаюсь в этом наряде, - ответила Линея, но щечки ее зарумянились и на губах возникла теплая улыбка. - Тут носят такие пышные юбки, что я боялась не войти в дверь.
   - Ничего страшного. Тебе очень идет этот цвет, - сказал я, с любопытством глядя на девушку. Ее ушки были украшены зелеными серьгами с очаровательными жемчужинами в каждой. Волосы тоже были убраны жемчугом на золотых заколках, красиво уложены в свободной манере и в нужных местах ниспадали отдельными вьющимися локонами, чем отличались от причесок замужних женщин.
   - Мы пойдем к столу? Или попросим, чтобы слуги принесли что-нибудь съестное сюда? - чуть-чуть кокетливо взглянула на меня девушка, видимо, наконец-то ощутив себя светской дамой, которая может не только с луком в руках по лесам скакать, но и кавалера своего расшевелить.
   - Как скажешь, воплощение красоты, - улыбнулся я, подавая руку, и мы пошли к столу, где, как ни странно, еще остались свободные места.
  
   - А я говорю, их стоило встретить еще у Ярунги! Разбили бы, сукиных детей... Прошу прощения у дам, разбили бы, как пить дать! - пухлощекий советник Тосимер стукнул по столу гусиной костью. Но его оппонент, глава какой-то городской гильдии ремесленников, все равно не согласился, и они продолжали спорить.
   - Видишь, какие героические и воинственные эти валтерцы, - улыбнулся я Линее. - Говорил я старине Мендору, что ему вообще не стоило вмешиваться.
   - А ты все о своем, - хихикнула девушка, аккуратно обгладывая крылышко какой-то маленькой, но, видимо, очень вкусной птички. - Пусть спорят - после драки все горазды кулаками махать. А ведь Ямара до сих пор не поймали? Кажется мне, что этот ушлый дикарь уже далеко. Небось, чешет к своим лесам галопом. Ничего, будет знать, как нападать на Пседорию.
   - Если хочешь знать правду - этот варвар все еще на территории Валтерии. И пойман будет не скоро.
   - Это почему же? - нахмурилась Линея, потом оглянулась и постаралась как можно скорее придать своему лицу обычное приветливое выражение.
   - Совет магов не может нащупать его: хитрый муадер находится под магическим покровом того, кто выманил его из леса и пригласил сюда.
   - Ага, все тот же всемогущий Он. Ты хоть знаешь, как его зовут? Или Он - это и есть имя?
   - Знаю, или, как минимум, догадываюсь.
   - И что ты намерен предпринять? - поинтересовалась Линея, глядя на меня, пока один из слуг ловко и осторожно выкладывал ей на тарелку судака, протушенного с белыми кемнскими грибами, и паштет из перепелиных яиц с молодой зеленью.
   Я подождал, пока остроухий паж отойдет, и пожал плечами:
   - Ничего, буду ждать. А пока навещу столичных магов в их Академии Невидимых Сфер.
   Лин замерла, не донеся вилку до рта.
   - Так просто? Пойду навещу? - девушка в удивлении приподняла брови. - Но ведь на этом твое мирное пребывание здесь закончится! Они же узнают, кто ты и сразу...
   - Тише, они и так знают, кто я.
   - А ты что собираешься делать? Предъявить им ультиматум, запугать или пообещать вести себя хорошо? Я не понимаю.
   - Вижу. Но, скорее, ультиматум предъявят мне. С целым списком условий. Однако мне почему-то думается, что все будет хорошо, иначе я бы уже почувствовал агрессию с их стороны.
   Линея кивнула и через некоторое время спросила:
   - Я могу там присутствовать?
   - Нет. По большому счету, ты к этому не имеешь отношения. И не говори мне, что ты нас разбудила и теперь несешь ответственность за мои поступки.
   - Ладно, - девушка сухо кивнула. - Как хочешь, только вряд ли столичные чародеи согласятся с такой формулировкой. Кстати, как прошел военный совет?
   - Подозреваю, что так же скучно и предсказуемо, как твоя встреча с родственниками, - ответил я, разглядывая группу размалеваных лицедеев, играющих смешную сценку.
  
   Ближе к обеду многие близкие и дальние родственники его величества, прибывшие в столицу перед наступлением муадеров, уехали на соколиную охоту. Слуги, которые вторую неделю сбивались с ног, пытаясь угодить всем, смогли, наконец, вздохнуть спокойно. Я же внезапно ощутил желание мысленно соединиться с замком Владыки.
   - Меня не беспокоить! - крикнул я сонному стражу в конце коридора и запер дверь изнутри.
   "Теперь, Владыка, я весь твой. Или не весь? - так и не решив этот весьма спорный, с учетом всего произошедшего за последние дни, вопрос, я почувствовал, как силовой вихрь мгновенно вырос вокруг меня и могучий мост соединил меня с замком. Голова закружилась, и череда необычных образов пронеслась передо мной. - Что это? Чего ты хочешь? Я принял ошибочное решение там, на поле?"
   Но темное сердце былой эпохи быстрее обычного отмеряло удары и не ответило, находясь далеко за границей кряжа Хабор и продолжая напитывать меня своей силой.
   "Хватит, Владыка! Я не понимаю, чего ты хочешь! - голова гудела все сильнее, но я не мог разобраться, что задумал Отец. На обычное магическое нападение или высшее невидимое противостояние похоже не было, но Владыка - на то и Владыка, ничем обычным он уже давно не является, и потому смысл его действий может стать понятным слишком поздно. - Хватит, хватит!"
   Чуть ли не впервые столкнувшись с мощью силы, которая еще недавно была моей, я со страхом понял, насколько ужасно ее давление.
   "Я не хочу воевать с тобой! Я не хочу! - в исступлении кричал я, а комната, цветные окна, резные двери и парчовая отделка стен, которые еще недавно кружились дурацким хороводом вокруг меня, ушли далеко-далеко. И дыхание смерти, а значит, полное небытие, подступило совсем близко. - Полно, Владыка, скажи, чего ты хочешь?"
   Давление ослабло, но не ушло совсем. А я так и остался стоять на грани. Мир вокруг кружился, в глазах двоилось, а в голове пульсировала одна-единственная мысль: "За что?"
   И ответ пришел: "ОТРУБИ ГОЛОВУ ДРАКОНУ. ОТРУБИ... ГОЛОВУ... ДРАКОНУ..."
   Давление темной силы исчезло, и я, обессиленный, упал на ковер.
   "Так он всего лишь привлек мое внимание, - я нашел в себе силы рассмеяться. - А я, дурак, думал - Отец хочет моей смерти. Хотя все не может быть так просто. В голове до сих пор шумит, а мне еще с магами встречаться. Может, отправить слугу с посланием, типа - не смог прийти. Решат, что я оттягиваю время ради коварных планов. Придется идти, вот сейчас соберусь с силами и встану. Но что же все-таки хотел Темный правитель? Подмять под себя зазнайку, напугать, образумить или передать часть силы? Меня хотят убить в Академии? Или выпытать наши планы? Или еще что-то, третье?.. Как темная сила, ставшая давным-давно родной, может так жестоко оттолкнуть? Или попытаться вернуть? Взглянем-ка еще раз на серый замок".
   Не спеша поднявшись с пола, я нарисовал тайные знаки силы, и во мне открылось второе дыхание. Приступим.
   Вновь мысленно тянемся к замку - и снова приходит головокружение. Ого, да там бушует такой вихрь, что камни наружных стен меняют цвет, а угольное дерево в главном зале озаряется белыми молниями. Голова медленно приходит в норму. Я не зову Владыку - вижу, что он занят. Передав мне часть своей Тьмы, древний Властелин занялся уборкой. Что ж, нет ничего приятнее, чем в нужное время стать опорой своему отцу, особенно ему, моему Отцу. Успехов, Владыка, а я пока буду нести двойную ношу: и за тебя, и за себя.
   Ха, вернувшись назад, в комнату, которую выделили мне, я ощутил давно забытое чувство настоящей свободы - Отец не смотрит на меня, не следит, не изучает. Значит. доверяет - это приятно. Что ж, с легким сердцем и несколько потяжелевшими от чужой ноши плечами будем одеваться. Совет ждет.
  
   - Эй, любезнейший, как пройти к конюшням?
   Привратник в начищенной до блеска кирасе и в синем, с привычным золотым грифоном плаще вначале не поверил, что я обращаюсь к нему, но когда я повторил вопрос, указал острием алебарды на север. Дальше я двигался, ориентируясь по запахам и звукам. Конюшни давали о себе знать.
   А через четверть часа старший конюх, одноглазый тип бандитской наружности, чьей мечтой в юности явно было воровство лошадей, а не их охрана, рассматривая оседланного Ранира, несколько нагловато заявил мне:
   - Если ваш вороной и дальше будет так кусаться, ему кто-нибудь может гвоздь в сено подкинуть.
   - В таком случае, кто-то может остаться без второго глаза, - ответил я весьма учтиво. - А то и без руки, которая гвоздь бросала.
  
   Чтобы ориентироваться в городе, я приказал дать мне провожатого из местных. Им оказался забавный парень одних лет с Лацем. Долговязый, постоянно улыбающийся, он бодро бежал рядом с лошадью и за несколько мелких монет готов был рассказать о своем родном городе все, что я готов буду слушать.
   - Это королевская канцелярия, здесь сидят писцы, переписчики и счетоводы. Говорят, они за день изводят сто листов бумаги, а честные люди не могут с налогами рассчитаться.
   - Не отвлекайся, дальше, - оценив староринайский стиль здания, я пригнулся над низко висящей вывеской, изображающей некое подобие чехла для скрипки. И чуть притормозил Ранира: - А это что?
   - Это? - мой ходячий, а точнее бегущий, путеводитель оглянулся. - Это старое здание Совета. Расположенное на улице Сенной, оно часто становилось свидетелем шумных выселений из во-он тех постоялых дворов, которые пользуются не самой лучшей славой: Бель Горц, который держит их, немножечко мухлюет, играя с посетителями в карты. А затем выбрасывает несчастных на улицу, чтобы побыстрее сдать комнаты следующим желающим. Советникам надоели ежедневные ругань и драки, и они решили выкупить "Красный Угорь", но Бель отказался. А так как по закону отобрать заведение у Совета прав нет, плюс трактирщик дал кое-кому из магистрата на лапу, они, сославшись на целый ворох причин, переехали в новое здание напротив академического парка. Туда-то мы и направляемся.
   - Не спеши, давай поедем дальним маршрутом. Я хочу лучше узнать город.
   - Но это будет стоить еще два медных риля, господин.
   - Договорились. Веди.
   И довольный мальчишка понесся быстрее лани.
   - Вот вы проезжаете вдоль оружейного ряда, где представлены образцы валтерской гильдии мечников. Тут есть работы мастера Тирина, Ромвеля де Летучи и Пальсия Тора. Их клинки многие считают лучшими в стране.
   Я улыбнулся, рассматривая вдоль витрин толпу зевак, в основном, желторотиков.
   - А где можно поискать остатки былой роскоши?
   Паренек (его, кстати, Попин зовут) с удивлением взглянул на меня, и я объяснил свою не в меру глубокую мысль:
   - Древние клинки старинной работы, имперской.
   Попин сбился с шага и быстро оглянулся.
   - Так их же Совет магов запретил, приказал сдать по бросовой цене и переплавить. А тех, кто ослушался и у кого находили запрещенный товар, клеймили и выставляли из города, как изменников.
   - Ничего себе! - я присвистнул. - Лихо. Вот уж не думал, что Готербах на такое способен. И давно это было?
   - Годков пять или шесть назад. Аккурат в тот год, когда де Ридо из Совета ушел.
   - А до или после? - поинтересовалось мое чутье.
   - Кажется, после, - ответил бегун, подумав.
   - Но ты-то откуда знаешь это, умник? Ты же тогда еще под стол ходил и у мамки на руках какал.
   - Отец рассказывал, - пожал плечами Попин.
   - И раз уж мы заговорили об этом, где все-таки можно поискать старые мечи?
   - У старьевщиков, - как-то глухо сказал мой провожатый. - Они разным барахлом торгуют, могут припрятать то, что честному купцу никак не утаить.
   - А где их искать?
   - Известно где - на старой Казематской, там раньше тюрьма стояла, а теперь торгуют все, кому не лень. И чем не лень, - как-то глухо произнес парень и, оглянувшись, начал по новой: - Вот храм пресветлой Весты, богини воздушной стихии и олицетворения справедливости. Его построили полвека назад в честь благополучного рождения отца нашего правителя, младенца тогда еще. Напротив - одёжный ряд, там продают готовое платье. Не шибко знатным дамам нравится.
   - А где шьют по старинке - индивидуально, под заказ?
   - На Залесной улице, она сейчас появится справа, идет почти параллельно этой.
  
   - А вот и рыночная площадь, толчея, как всегда, страшная, - немного хрипловато выкрикнул Попин, пытаясь перекрыть галдеж, возню и споры торгующих. - Но мы туда не пойдем, мы спустимся на улицу Кожевников. Она не такая людная. Правда, и смотреть там не на что.
   Развернув коня вслед за моим проводником, мы с Раниром начали спуск по извилистому переулку, когда внезапно я почувствовал нечто знакомое. Тьма.
   - Что это за место?
   - Место как место, - зябко передернул плечами парень, ускоряя шаг. - Сейчас мы выйдем на Храмовую и постепенно будем возвращаться к Академии.
   - Не юли. Я спросил, что это за место? Ты ведь знаешь. А ну, стой.
   Мальчишка остановился, опустив лохматую голову.
   - Нехорошее место, господин, разное говорят о нем. Иногда переулком Висельников называют, или Гиблой улицей кличут. Тут часто помирают, вот и все.
   - Нет не все, - улыбнулся я, присматриваясь. - А что это за катакомбы вглубь уходят?
   Тут паренек вообще струхнул. Несколько секунд казалось, что он сбежит, так и не получив обещанных денег. Но деловая жилка победила страх, и он остался.
   - Господин, наверное, ведун? То есть, маг?
   - Господин и то, и другое, и третье. Но, в первую очередь, он желает знать, что здесь было раньше?
   - Пожар был полвека назад, - не к месту ответил Попин. - Потом приезжие землю раскупили, так папка сказывал, а он у меня в тюрьме служил писцом.
   Парень замялся.
   - Продолжай, заместитель старшего тюремщика - это тоже должность, и такая же уважаемая, как другие.
   В глазах Попина появился страх, но я успокоил:
   - Продолжай.
   - Город восстанавливался, а в этом переулке творилось странное, - наконец, заговорил парень. А я тем временем расслабился и мысленно взлетел над скользкими, неровными камнями мощенного спуска, мимо кривоватых, закрытых ставнями окон первого этажа и незакрытых, но мутных и грязных - второго, поднялся над угрожающе нависшими крышами, что лишают переулок солнца. Темно здесь, мрачно, но зато тепло и уютно, если ты темный, который ищет место, где бы укрыться в большом городе. Ты вряд ли живешь в этих хилых домах, отличающихся от разноцветных и нарядных домов Валтерии, как больные и бедные родственники отличаются от богатых наследников, но появляешься ты в своем истинном облике именно здесь. Будь я на твоем месте, тоже выбрал бы этот переулок. И система подземных ходов тут уместна - благодаря ей можно без лишнего шума и внимания к своей персоне уходить и появляться в самых неожиданных местах. Не удивлюсь, если есть тайный лаз прямо во дворец. - ...И те призраки, на скелетов похожие своей худобой, бежали за плотником, пока он не упал на ступенях Водного храма, и тогда высший жрец вышел и жезл свой вскинул...
   - Понятно, не продолжай. Тебе надо вольным сказителем быть, Попин, рассказываешь так, что даже мне страшно стало. Поехали, а то время не ждет.
   Паренек с облегчением вздохнул и перешел с места в карьер так резво, что мне пришлось пришпорить Ранира.
   - Вот храм Всего Созданного, он самый старый в Пседории! Видите его круглые темно-зеленые колонны? Они были подарком Хамдора, и, чтобы их привезти, понадобилось сто быков.
   - Стой-стой, как это колонны могли быть подарком Хамдора, если Хамдор пал раньше, чем основали Валтерию? Ты что-то путаешь, пройдоха.
   - Не-ет, - замотал головой мальчишка. - Храм Всего был построен целых четыреста лет назад. И это столица строилась вокруг храма, а не наоборот.
   - Вот те на! Отстаем от жизни, Владыка, прописные истины нам сообщает прыщавый мальчишка, - добавил я сам себе тихо, разглядывая высокое величественное здание, выстроенное в каком-то незнакомом стиле. Попин в это время пытался отдышаться, а Ранир косился на него с уважением, мол - знатный бегун, этот двуногий.
  
   - Всё, прибыли, господин. Вот арка Мудрости, так ее в народе величают. Считается, если простоишь тут три дня от полуночи до полудня, то явится премудрая Веста и подарит...
   - Болтливый язык, ты явно простоял тут не меньше недели. Вот твои деньги, Попин. Мелочи у меня нет, так что бери серебряник.
   - Что вы, это много! - замотал головой парень, но, поразмыслив минутку, добавил: - Я тогда вашего коня постерегу и назад провожу вас короткой дорогой.
   - Нет, бери серебряный. Когда я буду возвращаться назад - неизвестно, да и вернусь ли вообще. Так что - топай. Было интересно послушать тебя. Похоже, ты по-настоящему любишь этот город?
   - Да, господин, он - вся моя жизнь, - и откланявшись, сияющий пацан убежал.
   А я оглянулся, медленно провел взглядом по двухэтажным домикам из желтого, рыжего и красного камня, которые уже не первый десяток лет мирно жили в тесном соседстве на тихих, красивых улицах; оценил старательность хозяек, которые поливали пышные вазоны в ажурных горшках, свисающие целыми гроздьями с миниатюрных балконов; потом глянул раз-другой на бодро шагающих по своим делам местных жителей, таких разных и похожих одновременно.
   "Неужели всему этому предстоит погибнуть, когда всего через несколько дней мы схлестнемся в страшной схватке со вторым темным? И улицы наполнятся звоном оружия, воины, которых мы поведем за собой, зальют мостовые реками крови. Останется лишь догадываться, какой станет жизнь здесь. Но одно я знаю точно: за этими витыми решетками красивого паркового заборчика, который отделяет Валтерию от Академии наук Высших Сфер, многое решится именно сегодня. Что ж, Посланник, вперед - аудиенция назначена на два часа дня. А драться сегодня совершенно не хочется".
   Спрыгнув с коня, я поправил серый, отороченный серебряной нитью камзол, слегка зауженные штаны были заправлены в невысокие черные сапоги, на поясе в изящных костяных ножнах висел небольшой кинжал, магические способности которого могли бы удивить многих.
   Из укрытой коваными цветами арки Мудрости, которая была входом в парк Академии, вышел служитель в темно-красном плаще. Взглянув в его глубокие, спокойные глаза, я передал ему повод Ранира. Служитель медленно повел коня через парк, и я двинулся следом.
   "А здесь очень мило. Дорожки из цветного гравия, деревья подстрижены в форме округлых фигур, травка мелкая, но густая, мраморные фигурки разных забавных существ - гномов, эльфов, крылатых лошадей. Птички поют, где-то фонтан журчит. Красота. А дальше учебные корпуса виднеются: один коралловый, прямоугольный; другой персиковый, округлой формы, видимо, библиотека; третий - белый, некое подобие башни. Могу поспорить, наш напряженный диалог состоится именно там - пульсации силы и крепкая защита больше всего ощущаются с той стороны".
   Но мой молчаливый провожатый удивил меня, свернув на аллейку, ведущую к розовому зданию. Что, прямо здесь все и состоится? Да я же вижу - там молодые студенты в голубых одеяниях болтают на лестнице! Что за безответственность? Как я смогу отражать боевые посылы, если за соседней стеной будут сидеть те, кто не выдержит таких эманаций силы?
   Не дойдя десяток шагов до широких ступеней мраморной лестницы с розовыми прожилками, служитель в красном указал мне рукой на вход и повел абсолютно спокойного Ранира дальше.
   "Вот так вот, - рассеянно подумал я, осмотрелся, полюбовался голубым небом, радостным солнышком, зеленой травой парка, пышными кронами стройных деревьев, под которыми уселись побеседовать молодые магики. - Ранира увели, а мне предлагают войти в учебный корпус и среди парт и кафедр вести переговоры Света и Тьмы. Неужели хотят таким образом усыпить мою бдительность? Ну уж, нет, я войду туда во всем своем сиянии и великолепии".
   Но активировав серебристые потоки и мысленно проверив новую броню, которая защищала меня в тонком мире, я почему-то остался недоволен - что-то давило на плечи и ложилось излишним весом на руки и ноги. Чуть не забыл - это же сила Владыки.
   Когда я вошел в палисандровую дверь, сплошь покрытую тончайшей резьбой, в нос ударил запах свежей краски, дерева и ремонта - в двух небольших классах слева и справа от меня действительно велись какие-то реставрационные работы. Дальше было спокойнее - темный дубовый паркет ровно и гладко ложился под ноги, а мягкое естественное освещение через хрустальные полусферы в потолке создавало ощущение легкости. Хорошо здесь - кругом светлые тона, не напрягающие картины на стенах: в основном пейзажи, никаких битв и осад крепостей. Вот, к примеру, слева потрясающее изображение моря после бури: синие и бурые цвета водной стихии чередуются на полотне, а за ними медленно встает солнце, и морская гладь на горизонте залита голубым.
   Или эти уходящие вдаль равнины. Все оттенки зеленого удивительно сочетаются и выглядят, как живые. Так и хочется узнать, где это и что там, за горизонтом? Воображение непременно рисует что-то сказочное.
   Мягкий посыл силы касается меня. Я улыбаюсь - меня зовут вперед, в главный зал.
   "Сейчас начнется, - думаю с легким возбуждением, но не ощущаю никаких барьеров или вихрей. - Странно, но тем более интересно".
   Высокие белые двери в конце коридора медленно открываются. Я замираю, не в силах поверить в происходящее - заняв почти половину большого овального зала, на меня смотрели примерно полсотни мужчин и женщин разных возрастов и разных уровней подготовки.
   Я сделал несколько шагов вперед, кожей ощущая поток их изучающей заинтересованности. Никто не сказал ни слова, вместо этого вперед вышли и стали возле меня десять юношей и одна девушка с музыкальными инструментами в руках. В основном незнакомыми. Музыканты в полной тишине неторопливо разместились на небольших стульчиках и начали играть, а я, постоянно отслеживая происходящее в тонком мире, наконец, определил, кто здесь главные маги.
   Очень интересно - никакого воздействия или характерного для магических ловушек перераспределения сил не происходит. Вместо этого имеем интереснейшую структуру защиты - она организована виртуозно четко и построена на мощнейших по своей силовой природе камнях, заложенных в фундамент этого зала. Ее суть и основное назначение, насколько я выяснил, - не допустить любой концентрированный посыл. Таким образом, благодаря могучей кольцевой структуре в центре овального зала, я целиком защищен от толпы учеников и учителей, которые разместились напротив меня, а они защищены от меня. Все, кроме музыкантов.
   Еще интересно, что из восьми членов высшего Совета магов Валтерии в этом зале находились лишь двое - пухлощекий коротыш и высокий худощавый боец. Последнего хотелось назвать бойцом из-за его магической защиты - в тонком мире она напоминала водопад прозрачной матовой силы. Пухлик выглядел гораздо миролюбивее - сплошной шар бело-золотистого света.
   Но! Остальные шестеро стояли за стенами в тайных комнатках позади - корпус-то прямоугольный, а зал овальный, так что спрятаться есть где. Разместившись по три человека с каждой стороны, они держали наготове магические артефакты впечатляющей силы. Так сказать, подкрепление на случай моей невежливости. И внутреннее чутье подсказывает мне, что круговая защита зала не сдержит их атаку, а наоборот, усилит.
   Так что не будем даже представлять, как с ними сражаться, потому что одна лишь мысль об этом вызовет колебания силы, и это будет тут же замечено местными спецами. Послушаем лучше музыку.
   А мелодия уже лилась - восхитительно пели большие скрипки, душевно подпевал рожок и еще несколько его собратьев, тихо звенели в такт какие-то забавные колокольчики, и на душе становилось легко-легко. Еще не до конца осознавая, что собираюсь сделать, я вдруг доверился внутреннему порыву и шагнул вперед, шагнул туда, где силовой круг в мгновение ока мог стать межпространственной ловушкой, выбраться из которой не смог бы даже сказочный джин.
   Музыканты притихли, и в окружающей тишине раздался серебристый голосок миниатюрной флейты, на которой играла девушка. Доверившись спокойствию сидящих и стоящих напротив меня магов, я оглянулся и посмотрел на играющую. Она была вся в этой мелодии, тонкие пальцы легко скользили по инструменту, миндалевидные глаза были прикрыты, розовые губы доверчиво прижались к серебру. Красивое лицо говорило об умиротворении и внутренней чистоте.
   Повернувшись, я взглянул в глаза пухлому главе Совета магов и понял, что происходящее - полностью его идея. Он ответил мне едва заметным кивком, не переставая изучать доброжелательным взглядом голубых мальчишеских глаз, в глубине которых, словно звезды, пылали искорки неземного спокойствия и миролюбия.
   "Хорошо, я сделаю это. И, возможно, впервые не побоюсь расслабиться и выпустить всё скопившееся во мне на волю. Их защита выдержит".
   Снова перед глазами всплыло лицо девушки с флейтой, а ее мелодия лилась вокруг меня, плавно уводя дальше - туда, где прошлое переставало отличаться от настоящего, а настоящее от будущего.
   Перекресток Миров, родное для меня не здесь и не сейчас. Череда незнакомых образов стайкой испуганных птиц пронеслась мимо. Зеленая равнина, чужой замок, русоволосая девушка идет по выжженной степи к лагерю, воин в нездешних доспехах заносит меч для удара, какие-то самодвижущиеся громадины, изрыгая огонь, роют землю ленточными лапами, сияет город в небе, мрачными всполохами озаряются адские миры. И сотни тех, кто были, есть или будут мной, одновременно из разных жизней и временных эпох поворачивают головы в мою сторону. На самом деле этого нет - просто сейчас я вхожу в сердце мироздания, где душа каждого встречается сама с собой и делает выбор, кем ей быть.
   Пульсация, безостановочное биение всего живого охватывает меня, и звуки перестают существовать, цвета перестают существовать, мое тело тоже перестает...
   Но вот мои ноги шагают вверх по ступеням из чистого света. Поразительная легкость наполняет тело, но ненадолго - что-то давит на плечи, ноги не слушаются, руки тяжелы, будто выкованы из железа. Я задыхаюсь, но, собравшись с силами, поднимаюсь на очередную ступень - и один из стальных наручей, словно скорлупа ореха, трескается и падает вниз. Слышится удаляющийся присвист. Дышится легче, я вновь делаю шаг - теперь крошится кольчуга. Серебристая кольчуга, которая появилась у меня после мучительного очищения перед битвой, крошится и осыпается серой золой. Засиявший в открывшихся местах свет озаряет лестницу и постепенно становится все интенсивнее. В этом свете я, наконец, смог рассмотреть уродливые черные наросты, покрывшие меня с головы до пят.
   "Вот твоя благодарность, Владыка. Ты вновь сделал меня черным, - усмехаюсь я, а ноги переступают на следующую степень. - Но мы справимся и с этим. Так же, как ты поборол Тьму в сером замке. Да здравствует обновление!"
   Дальше двигаться становилось все легче и легче, зато появился боковой ветер. Он толкал, набрасывался сзади, бил в лицо, но я не сдавался и шел вперед, сжимая в руке, словно факел, пылающий белым сиянием меч Владыки.
   Сквозь завывания ветра стали слышны голоса:
   - Мы не отпустим тебя! Вернись, Темный! Вернись, будем править, будем сжигать на кострах праведников, возносить на троны глупцов, искушать алчных и править всеми, кто готов жить чужим умом.
   Голоса тянули назад, они задевали знакомые струнки, и шагать вперед становилось сложнее. Ведь не так давно - каких-то триста лет назад - я жил этими боями, битвами, войнами, завоеваниями и абсолютной властью. Но народ эльфов убил Атахентоса, и маленький камешек остановил лавину, Владыка ушел, и я вместе с ним. А сейчас голоса гончих псов Тьмы, будто почуяв мои сомнения, удвоили свои потуги:
   - Сокруши их сейчас! Как ты сможешь жить без темной брони и темной силы? Кем ты будешь? Что тебя ждет? Кто ты такой, чтобы отказаться от всего, что получил от нас?
   Я заколебался, нога замерла на очередной ступени, но тут на помощь пришел изменившийся меч, Брат Вечности, который есть не только Тьма. И, пылая все ярче, он каким-то образом донес до меня волшебные звуки флейты. Я вспомнил нежные черты юной волшебницы и, вглядываясь в ее образ глубже, узнал в ней одну из дев, которая помогала отравить лучшего воина и полководца Владыки.
   - Тогда она была там, а сейчас одурманивает тебя! - завыл мне кто-то на ухо, но я его не услышал.
   "Она помогла остановить наши орды тогда, а сейчас помогает мне справиться с накопившейся Тьмой. Чем-то они с Линеей похожи. Я выбираю двигаться вперед. Веди меня, сияющий пресветлый меч".
   И никого больше не слушая и не колебалсь, я начал быстрее подниматься наверх. Потом и вообще побежал, чувствуя, как зло покидает мои плечи, сползает с ног, падает с рук - больше я не был ему подвластен. А свет, наоборот, пылал во мне все ярче.
   Лестница неожиданно кончилась, и я оказался в темной квадратной комнате. Меча в руке не было, а внутренний голос сказал:
   - Сейчас, как очищение, ты примешь урок боли.
   "Что за глупость? С чего бы это? - успел подумать я, когда нечто по другую сторону зашевелилось. - Дракон. Ха! Иссиня-черный дракон, похож на меня, только темнее. Приветствую, брат!"
   Но брат не ответил, он выгнул шею, медленно приблизив ко мне длинную изящную голову, и плавно выдохнул ярко-желтое пламя.
   То, что раньше было для меня лишь игрой, сейчас превратилось в адскую пытку - глянув на обожженные до кости руки, я удивился и услышал долгий нечеловеческий крик. Голос был слишком знакомый - это кричал я сам. Ладони тряслись и горели, словно их до сих пор держали в огненной бездне, хотя дракон не приближался.
   Боль была страшная, от нее невозможно было отгородится, призвать потоки силы не получалось. В изнеможении упав на пол и ничего не соображая от боли, я начал бить обгоревшими культями об пол, и дракон приблизился. Ровно для того, чтобы ударом худой, черной лапы прервать мой вой.
   Лестница неожиданно закончилась, и я ввалился в темную комнату, где у стены, как уже знал, свернулся в огромный клубок необщительный черный брат.
   - Приветствую тебя, крылатый друг! - я решил поторопиться с приветствием. - Уже более тысячи лет я живу в теле человека.
   На этот раз и дракон действовал быстрее - не успел я заслониться, как метнувшаяся из темноты громадина одним по-кошачьи быстрым движением распорола мне когтями горло и живот. Я отлетел к стене, выхода на лестницу там и близко не было, и попытался оценить повреждения. Руки - абсолютно целые и живые ладони - быстро обагрились кровью, которая вытекала из ужасных ран.
   "Да что же это такое? - всерьез задумался я, когда боль в рассеченных мышцах, венах и сухожилиях медленно вернулась на свою законную территорию. - О, боги, она же разрывает меня изнутри! Неужели все смертные вынуждены терпеть такое при увечьях?"
   Теперь я страдал гораздо дольше - дракон даже не отвлекался на мои затихающие стоны. Умер я в страшных мучениях - тело под конец превратилось в пылающую болью вселенную.
   И лестница неожиданно закончилась. Но, влетев в комнату, я целую секунду колебался - давать отпор брату или нет, хотя знал, что сейчас будет.
   - Я не желаю тебе зла. Я никому не желаю зла! - выкрикнул я, видя, что огромная рептилия с интересом поднимает голову и выгибает шею перед броском.
   Что ж, получай - мгновенно выбросив вперед руки, я сотворил двойную стрелу. Но вместо парной молнии, которая легко прожигает каменную стену и тем более - любой живой объект, с ладоней сорвались две искры, щелкнули дракона по морде и еще больше разъярили тупую бестию. Черный брат кинулся вперед, и я почувствовал, как страх перед болью захлестнул меня. И не зря - дракон повалил меня на пол, выбил дыхание стопудовой тушей, медленно вонзил зубы в грудину и с хрустом вырвал несколько ребер.
   Боли, которую я ощутил, еще не знал мир.
   Тварь удалилась, а я, не в силах пошевелиться, наблюдал, как, утопая в потоке крови, между белеющих обломков костей все медленнее бьется мое собственное сердце.
   Когда лестница неожиданно закончилась, я предпринял отчаянную попытку задушить гада голыми руками. И через мгновение понял, почему люди считают драконов самыми опасными созданиями - во-первых, у них змеиная реакция, во-вторых, атакуют они просто молниеносно, в-третьих, их удары невероятно сильны, а чешуя на ощупь напоминает гибкое, полированное железо.
   Через несколько секунд дракон ушел в свой угол, а я, разорванный на части, остался лежать на полу, но не умер от болевого шока, как подобает человеку, а продолжал с неторопливостью настоящего гурмана изучать новые грани боли и страдания. Все шло своим чередом.
  
  
   Наверное, в двадцатый раз войдя в хорошо знакомую мне комнату, я понял: сопротивляться нет смысла, противник сильнее меня во много раз, и я умру, чтобы ни пытался предпринять. Магические способности, как только я попадал сюда, становились мне недоступны, как меч Владыки и любое другое оружие из личного вещевого мешка.
   - Бери, жри меня, тварь! Оторви мне еще раз ноги или расплющи голову лапами. А еще лучше - вырви сердце. Давай, смелее.
   Дракон выгнул длинную, гибкую шею, когти заскрежетали по камню и красивая, изящная голова приблизилась ко мне. А я, внезапно ощутив необычную уверенность, собственными ногтями со страшным криком от злющей боли разорвал кожу на груди, попытался пробиться сквозь мышцы, чувствуя внезапный прилив магических сил.
   "Как приятно все-таки вновь стать собой! - промелькнуло у меня в голове. - Сейчас я мог бы уделать этого братца в момент".
   Но вместо этого быстрым заклинанием я удлинил ногти на пальцах и нещадно вонзил их в свою плоть.
   - А-а-а! - чистый звенящий крик освободил меня, когда кровь брызнула во все стороны, а янтарные глаза бестии сквозь решетку ребер увидели мое отчаянно застучавшее сердце.
   Чистота внутри меня просто пугала - ни единой злой мысли, ни единой частички гнева. Лишь чистота, спокойствие и гармония - гармония с собой, со своим внутренним драконом, с мечом, с миром, который вольготно раскинулся вокруг меня, ибо лестница из чистого света и комната боли улетели далеко-далеко, а я сидел в круге силы, и полсотни магиков расположились вокруг меня.
   - Вставай, скоро полдень, - сказал пухлощекий волшебник, глава Совета валтерских чародеев.
   - Может, полночь? - голос плохо слушался.
   - Полночь уже была, и наступил рассвет. Он всегда приходит на смену мгле ночной, - улыбнулся голубоглазый маг и протянул мне руку.
  
  
   "Почему вы сделали это для меня? - спросил я взглядом верховного жреца и мага Пседории Пелемитра. - Неужели поверили в перемены?"
   Он все так же улыбнулся.
   "Ты прошел очищение болью, избавился от гнева и теперь не сможешь так, как раньше, бездумно дарить страдания людям. Видишь, мы не ошиблись", - ответили его глаза.
   "Но почему поверили?"
   "Мы видели, что ты делал там, на поле, в час битвы. Даже высший Гринис, специалист по боевой магии и самый недоверчивый из нас, решил, что можно рискнуть. Рискнуть и пригласить великого темного сюда, в нашу обитель".
   "А что, если битва и все остальное - лишь фальшь для отвода глаз?"
   "У нас были основания надеяться на положительный исход. В ином случае ты бы умер, не успев понять, что происходит. Это ведь наш город и наш храм".
   В дверь постучали, Пелемитр улыбнулся:
   - Сейчас войдет один из наших наблюдателей. Именно его сведения дали нам уверенность в успехе предстоящей встречи.
   В комнату вошел серьезный, сдержанный, крупный мужчина с объемным животом.
   - Вот это да! - я рассмеялся, не сдерживая радостного удивления. - Вот уж на кого не подумал бы. Как я понимаю, Эрис, твоего пива мы не попробуем никогда?
   Лжепивовар сдержанно улыбнулся.
   - Но он ведь не колдун, то есть, не маг? Эманации силы в нем такие же, как у обычного человека, - я перевел глаза на главу Совета.
   - В этом его особая ценность - у него свой метод. Расскажи нам вкратце то, что ты уже докладывал, Эрис.
   - Наблюдая за новоприбывшим в Пседорию магом, мои камни регистрировали огромный уровень силы, но темной. Однако кольцо Аришан, - Эрис вытянул вперед правую руку с мигающим зеленым перстнем, - которым не редко проверяют посвященных, указывало на интенсивные перемены. Особенно ярко оно пульсировало два дня назад, при нашей встрече в тронном зале Валтерии. Как видите, советники, оно и сейчас говорит, что сей муж желает измениться. Если кратко - то у меня все.
   - Спасибо, Эрис, - улыбнулся верховный маг. - Ты уже едешь?
   - Да, - кивнул спокойный и серьезный толстячок, - только заряжу камни у Нирэи.
   - Конечно, - кивнул маг, - передай им огромное спасибо.
   - Обязательно, - улыбнулся Эрис, незаметно погладив кольца.
   - И от меня передай, раз уж на то пошло, - сказал я "пивовару". - Успехов тебе, дружище.
   - И вам, господин Варго, - поклонился Эристоун и вышел. Если честно, я не узнавал его - совсем другой человек.
   Некоторое время все молчали. Я счастливо улыбался.
   - А второй шпион? Раскроете тайну или еще не время? Я обещаю не устраивать гонений.
   - Уже можно, - вместо Пелемитра ответил Гринис. - Бывший послушник храма Зеона, а ныне лучший щитовик арстонской сотни.
   - Дайте угадаю, неужто Берн?
   - Нет, он тебе известен под именем Мартел.
   - Ха, тоже наблюдал за мной?
   - Да, - улыбнулся Гринис, но улыбался он иначе, не так как Пелемитр. Тот словно всему радовался, а высший боевой маг - соглашался, и то с особым смыслом. - Он рассказал немало интересного о хамдорских болотах.
   - Верю, - медленно кивнул я, представляя, что рассказал Мартел магам. - Верю. И почему всех так интересует, что там было?
  
  
   - Вы произвели неизгладимое впечатление на моих учеников, - протягивая чашу с травяным настоем, сказал высший Пелемитр. - Они, я думаю, впервые столкнулись с такой решимостью двигаться в Свет. Не поймите меня превратно, но видеть в работе представителей других школ и течений, да еще такого уровня, им никогда ранее не доводилось.
   - А вам? - спросил я напрямик, понимая, что после произошедшего и увиденного - а видеть то, что со мной происходит, могли все, кто удерживал защитное поле - недоговаривать или вести туманные разговоры нет смысла.
   - Нам доводилось, - ответил после некоторых раздумий жрец и мастер всех стихий. Видимо, взвешивал - говорить правду или нет.
   - Где? В столице? - я постепенно приходил в себя и, вялый до этого кокон силы вокруг меня быстро рос и укреплялся. Но сила была другой.
   - Возможно, - вместо главы Совета ответил сухой и долговязый Гринис, боевой маг. Пелемитр кивнул.
   - Дайте угадаю - в переулке Кожевников? - спросил я и по их глазам понял, что угадал. Тогда пришло время для следующего шага: - Вы справитесь с ним?
   Маги молчали. Здесь, в верхних покоях белой башни, в небольшой круглой комнатке с восхитительным видом из окон, в такой себе и крепости, и лаборатории одновременно, нас было пятеро - я и еще четыре члена магического Совета, одним из которых, как ни странно, была женщина, к тому же, член городского Совета.
   Молчание затянулось. Каждый вспоминал что-то свое, но читать их мысли без силового воздействия я не мог - они закрывались, а воздействовать на них было бы глупо вдвойне. Поэтому я отпил предложенный настой и расслабился. Голова да и все тело медленно приходили в себя. Еще бы - после такой магической чистки! Теперь, насколько я могу судить, мне стали доступны новые уровни Света, и недоступны старые уровни Тьмы. Что ж - мы все за что-то чем-то платим, главное, чтобы результат устраивал.
   Мысленно глубоко вдохнув-выдохнув, я проверил свой доступ к силам стихий - каналы стали чище, элементальные силы готовы были выполнить любой мой приказ. Сейчас скомандовать ветру три дня бушевать над городом и сносить крыши мне ничего не стоит - желание будет осуществлено в тот же момент. Зато воззвать к пятерым темным разрушителям я уже не смогу - точнее могу, но тогда они вновь заявят свои права на меня, а это в мои планы не входит.
   О, Создатель, я становлюсь человеком! Магом, воином, но человеком. Это страшно, не скрою, но так волнующе! Эй, древний темный! Посланник Владыки, обычный человек с необычными силами, приказывает тебе оставить эту землю в покое! Смешное ощущение: так, наверное, чувствует себя рыцарь, который в своих сверкающих тоненьких стальных доспехах, на глупом пугливом коне с копьецом в руках приехал драться с драконом, эдакой громадиной в скользкой, гибкой броне с чащей здоровенных зубов в пасти и двадцатью когтями-кинжалами, не говоря об огненном дыхании и хвосте.
   Что ж, поздравляю, глупый посланник мудрого Владыки, ты сам себе роешь яму, и главное ради чего? Ради кого?
   Ради нас.
   Ради нас с Владыкой я прошел этот путь, и уже сейчас достиг уровня чистоты и сияния, о котором не мог и мечтать ранее. Я сижу в теплой, почти семейной обстановке с четверкой светлых магов Пседории, мы завариваем травки и обсуждаем, как изгнать великое зло. Или будем обсуждать.
   Что может быть лучше, скажите мне?
   Может, это всего лишь сон? Может быть, я сплю и мне сниться, что смерть Ворона, царствующие в этих землях война и кровопролитие ушли в прошлое? А раны на сердце Владыки покрылись коркой времен и почти не ноют.
   - Он сильнее нас, - сказал крепкий широкоплечий мужчина, высший Дорин, специалист по стихиям. - Он был сильнее нас всех вместе взятых. Поэтому уже два десятка лет, как между нами заключен негласный договор о мире.
   - Хотя и зайцу понятно, что каждый стремится укрепить свои позиции настолько, чтобы уничтожить другого. Или хотя бы выжить из города, - закончила за Дорина Полинелла, мастер трансформации. - Мы набираем все больше учеников, он же инициирует темных. И самое главное, мы до сих пор не знаем, откуда он пришел и как ему удается в одиночку противостоять нам.
   - Но теперь у нас есть ты, - улыбнулся Пелемитр и мягко повторил, но с другой интонацией: - У нас есть ты, Варго?
   Я глубоко вдохнул, слыша вдалеке смех Владыки.
   - Я есть. Я есть то, что я есть. И я рядом с вами. На мою помощь вы всецело можете рассчитывать, господа чародеи.
   Маги переглянулись со смыслом.
   - Тогда, поскольку тебе нравится фиолетовый цвет, прими от нас скромный дар, - Пелемитр потянулся и высший Гринис передал ему сверток. - Как залог нашего будущего сотрудничества.
   - Что это? - я осторожно взял нечто мягкое. И фиолетовый плащ высшего мага почти сам развернулся в моих руках. - Вы настолько доверяете мне?
   - Он твой по праву, - сказал Гринис. - На нашей памяти еще никто с такой готовностью не входил раз за разом в Зал Дракона.
  
   На улице было по-прежнему солнечно, только земля была влажной, как после дождя. Под раскидистой липой стоял Ранир и мирно пощипывал травку, не обращая внимая на девушку, которая деревянным гребнем расчесывала его гриву. Хм, раньше он так просто не подпускал к себе незнакомцев. О, и попону сменили - вместо черной, под цвет седла, сейчас лошадиный круп покрывала темно-красная, как плащ посвященного мага. Новички носят голубые цвета, адепты - белые, посвященные - темно-красные, как у привратника на входе, а высшие маги - фиолетовые. Получается, когда я был признан высшим магом, Ранира приняли в посвященные. Здорово!
   - Спасибо за заботу о моем коне, он теперь не простой, а посвященный, - сказал я девушке, подходя ближе.
   Она повернулась, и я узнал флейтистку.
   - Мне нравится его расчесывать, как до этого было приятно играть для вас, - сказала она, смущенно улыбаясь.
   Глядя на ее мягкие ресницы, красивые утонченные ладони и совсем еще девичью фигурку, мне захотелось обнять и прижать ее к себе - такая волна нежности внезапно родилась в области сердца.
   Спонтанная мысль насторожила - а не наблюдает ли за нами высший Пелемитр? Я осторожно глянул в сторону башни, но она была закрыта кронами деревьев.
   "А даже если старичок видит нас в хрустальном шаре, что с того? Я же ее не съесть пытаюсь - мы просто разговариваем".
   - Возможно, я задерживаю вас, но скажите, кто вы? - девушка с интересом взглянула мне в глаза. - Среди учеников только и разговоров, что о приезжем чародее, но мастера молчат и тщательно скрывают свои мысли. Даром, что мы всю ночь держали защитный кокон вокруг вас, сменяя друг друга. Наставник Дорин лишь сказал, что это была работа невероятной важности для всего города.
   У нее были потрясающие изумрудные глаза, за такие, будь я помоложе, можно отдать весь мир, лишь бы она оказалась рядом. Но, глядя на нее, я вспомнил другие зеленые глаза - часто настороженные и обеспокоенные моими действиями. Лин, взбалмошная девчонка, где ты сейчас? Волнуешься за меня, наверное.
   - Я - проявление той силы, которая отныне выбрала творить добро. Спасибо вам всем. Так и передай другим ученикам: родотский маг низко кланяется, благодарит за помощь и говорит всем: "Спасибо". И я обещаю сделать ради этого города все светлое и доброе, что в моих силах. Как тебя зовут?
   - Ария, - девушка опустила глаза, но потом улыбнулась и вновь взглянула на меня: - Я - провидица, могу предсказывать возможные события в жизни человека. Если хотите я могу...
   - Не надо. Спасибо тебе, но не говори ничего. С недавних пор я рад тому, что перестал предвидеть. Наверное, это цена за то, чтобы стать человеком, - я отвязал Ранира, и конь удивленно прядал ушами, разглядывая меня.
   - Но учитель Пелемитр разрешил мне сказать вам кое-что, - сбилась девушка.
   - Значит, что-то действительно важное. Говори.
   - Она поверит в вашу искренность. Она обязательно поверит, - девушка улыбнулась, повторяя сказанное. Хм, я и забыл, с кем имею дело, и она явно знает, о чем говорит.
   - Спасибо, Ария. Это и вправду очень важно. Удачи тебе. Ты великолепно играешь на флейте! Этого просто невозможно не заметить! - крикнул я, выезжая верхом из парка.
   Девушка, сколько я ее видел, стояла и махала мне вслед рукой.
  
   В городе больше нельзя оставаться - эта странная мысль сама собой появилась в моей голове и теперь не желала покидать свое новое жилище. Как я ни пытался найти с позиций здравого смысла хоть один довод в ее пользу, ничто не могло объяснить мне, зачем я должен покидать Валтерию.
   "Возможно, слова верховного мага хоть как-то подскажут, что предпринять".
   "УЕЗЖАЙ ИЗ ГОРОДА", - внезапно услышал я голос Владыки.
   Теперь и думать нечего - уеду, а там видно будет. Но почему? Ради чего?
   Пелемитр сказал, что битва состоялась в последнюю лунную декаду этого месяца, и теперь, когда Зенаб войдет в полную силу, все темное, что есть в этом городе, подымет голову, ибо придет его час и люди станут более подвержены страхам и чужому воздействию. Тогда Он и захочет нанести свой удар, а я в это время уже должен быть за пределами дворца. Вот только где? Переселиться, что ли, на ближайший хутор? Вставать на рассвете с петухами, смотреть, как чернь гонит коров на пастбище, а голенастые девки с шумом и плеском стирают белье в реке? Я, конечно, согласен, - это романтика, но меня она почему-то не прельщает.
   Где же найти подходящую усадьбу или заброшенное имение?
  
   Глава 2
   Приемные дети войны
  
   Лин
  
   Город по-настоящему поразил меня. Нет, не только размерами - больше размахом. Если сравнивать с Кенингом, а я на самом деле каждый город так или иначе сравниваю с ним, то здесь площадь находится там, где у нас была улица, улица - там, где был переулок, переулок - вместо нескольких домов попроще. Но громадным город не казался - все тут находилось на своем месте, везде жили люди. И поражало как раз это - люди, много людей. Все они жили своими жизнями, с кем-то дружили, ухаживали, ссорились, зарабатывали на хлеб. Их абсолютно не заботило, что город такой большой. Их не волновали те величественные здания, что так поражали меня; их, кажется, не восхищали скульптуры, парки, фонтаны, что заставляли меня изумленно вздыхать; они спокойно проходили мимо храмов, которые вызывали у меня трепет и волнение. Наверное, потому что все это и так принадлежало им, а я здесь всего лишь гостья. Поневоле я вспомнила рассказ Варго о ворованных зданиях, вывезенных произведениях искусства, скопированный стиль. Но валтерцы, присвоив себе чужое, совершенно не обращали на него внимания. Привыкли, наверное. А я - просто маленькая девочка из провинции, которая ходит, вертит головой, искренне удивляясь всему незнакомому, и не замечает, как над ней посмеивается местная знать. На встрече с родственниками все только и шептались о том, что никто не возьмет замуж наследницу без наследства. Еще бы - земли, хоть и разграбленные муадерами, остались, а Кенинга нет. Нет больше моего дома. В такие моменты мне хочется продать душу Владыке, лишь бы, вернувшись из его замка богатой и могущественной, сказать: "А вот это вы видели? Видели, сколько у меня всего? Золота, драгоценностей, слуг? Я ничем не хуже вас, наверное, даже лучше. Точно лучше, потому что пришла к вам на помощь, хоть и не обязана делать этого. Я привела великую силу - посланника Варго, который стоит целой армии. Привела и еще заплачу за это, заплачу за вас всех, за ваше счастливое спасение, за ваш несожженный город, за будущее ваших детей и внуков".
   От таких мыслей, от осознания несправедливости на сердце становится еще тяжелее, поэтому не буду об этом думать. У меня есть две недели, вот и проведу их весело. Микаэль еще не вернулся с соколиной охоты, Варго ушел в Академию к магам (хоть бы там все прошло мирно - пусть они дадут ему сделать то, что он вознамерился), а я пока переоденусь и вместе с троюродной сестрой правителя пойду в галерею высоких искусств. Говорят, ее только недавно закончили, так что будет на что посмотреть.
  
   Что же его так долго нет? Какой-то юноша в голубом плаще принес ближе к вечеру записку от главы магического Совета, высшего Пелемитра, в которой говорилось, что господин Варго задерживается. Я не могла ужинать - так волновалась: что они с ним делают в академии, вдруг пытают?
   Ведь это не в его стиле - не в стиле Варго - допоздна сидеть и общаться со столичными шишками, он-то и Эрингора с трудом выдерживает.
  
   А их двухярусная галерея искусств ничего - после дворца второе по высоте здание в городе (даже белая башня магов немного пониже), снаружи отделанное розовым мрамором, изнутри белое, с большими витражами из цветного стекла. На первом этаже размещены статуи - бронза, мрамор, иногда даже яшма, на втором - больше картины вперемешку с нездешними старинными доспехами. И почему мужчины их так любят?
   В общем, мне понравилось, только я никак не могла отделаться от ощущения, что вновь брожу по овальному оружейному залу под серым замком Владыки. Или в другом мире? Уже точно не помню.
   Те же этажи - только у Владыки и шире, и больше, те же древние железяки - только у древнего тирана они более древние и из других миров, а не из других стран. Словом, как ни крути, а валтерская галерея уже не впечатляет. Но! Был один портрет, привезенный, кажется, с юга, который поразил меня невероятно. Целый день бы стояла и смотрела, а почему - не знаю. И главное, если бы на нем был изображен мужчина, а то девушка. Красивая, с пронзительно синими, точнее, васильковыми глазами, рыжими волосами, и невероятно одухотворенным лицом. На портрете она выглядела невероятно живой, собранной, внимательной и доброжелательной. Казалось, что это девушка смотрит на тебя, а не ты на нее.
   Картина произвела на меня огромное впечатление, и мне захотелось узнать все, что было известно о нарисованной красавице. Кто она, из какого рода и города, когда и где позировала, что с ней случилось потом? Я никогда ничего подобного не испытывала. Ощущение было такое, словно увидел давнего друга, будто вспомнил что-то очень важное или открыл окно в другую жизнь. Даже оторопь берет.
   Однако хранитель галереи кроме того, что портрет привезли с юга, больше ничего не знал и лишь указал на незаметную подпись в правом нижнем углу портрета. Она была сделана, как ни странно, на едином языке и гласила: "Эльдория. Автопортрет". Значит, девушка рисовала себя сама, видимо, глядя в зеркало. Вот откуда такое внимание в глазах! А как же еще можно изучать и рисовать себя? Я представила, что переношу на холст свой образ, и почему-то осталась очень довольна. Здорово!
   Что ж, синеглазая незнакомка так и останется для меня загадкой, но зато какой! Сколько силы внезапно проснулось в моей душе! Захотелось найти Варго и все ему рассказать, порадовать серьезного Посланника чем-то хорошим, может, даже сделать ему какой-нибудь сюрприз, купить что-нибудь маленькое, но симпатичное. Или сделать собственными руками. Например, вышить цветными нитками узор или рисунок на повязке для волос. Помнится, в Арстоне он одевал нечто похожее вместе с тем потрясающим фиолетовым одеянием.
   Кстати, на девушке с портрета было очень похожее платье! Передано оно было скупо, скорее, просто для фона, но чем-то перекликалось с нарядом Варго - ни одной ровной линии, без пуговиц и без застежек. Нужно срочно расспросить Посланника, из какой страны или мира он вынес тот наряд. Но где же он? Где, когда так мне нужен!
  
   Да-а, когда чего-то слишком хочешь - дудки получишь. Увидела я Варго лишь на следующий день, когда поехала с Генгриеттой в город. Наше внимание привлекла толпа солдат.
   - Варго! - крикнула я радостно.
   Генгриетта покраснела:
   - Не так громко, дорогая, у нас не принято так свободно обращаться к мужчинам.
   Варго, который ехал в окружении весело галдящих, словно дети, солдат, повернул голову и встретился со мной глазами.
   - Приветствую вас, госпожа Линея. И вас, госпожа Генгриетта Виндежская, - он с достоинством опустил голову в поклоне.
   - Не зря о нем весь двор шумит, - прошептала кузина его величества, пока Варго подъезжал ближе. - Он видный мужчина. Похож на де Ридо: та же сила, то же обаяние, только моложе. И почему ты медлишь, душечка, до сих пор не пойму? В столице этот жеребец долго холостым не побегает.
   - Куда путь держите, благородные воительницы? - улыбаясь чуть ли не от уха до уха, спросил Посланник. Таким счастливым я его никогда не видела.
   - На западный рынок, он у нас называется Водверским, - с милейшей улыбкой сказала Генгриетта, как-то странно растягивая слова и хлопая ресницами.
   Мне почему-то захотелось двинуть свежеиспеченную подругу локтем под дых.
   - Тогда и я с вами, - бодро кивнул неизвестно от чего счастливый крепыш и крикнул солдатам: - Пока возвращайтесь в казармы, орлы. Я заеду ближе к вечеру.
   - Но у нас во дворце сегодня вечер поэзии! - так же томно сказала кузина.
   - Поэзия подождет, - решительно ответил Варго, и на мгновение прорезавшиеся в его голосе нотки пресекли любое желание дискутировать на эту тему. - Валтерии, в первую очередь, нужна надежная армия. А в поэтических конкурсах вам с удовольствием составит компанию Микаэль Сенвил. Я слышал, какие трели он пел дамам в Арстоне - закачаешься! Так что уверен - он вас не подведет.
  
   В целом поездка по городу доставила мне удовольствие. Правда, на рынке малознакомый вельможа отвлек Генгриетту. И я быстро помахала ей рукой на прощание, клятвенно обещая, что вечером мы обязательно встретимся.
   "Лучше с Варго в конюшне ужинать, чем с этими напыщенными зазнайками, - подумалось почему-то. - Вот было бы здорово укатить куда-нибудь подальше от всей этой городской суеты и толчеи. Бродили бы с Посланником, как раньше, по лугам и полям, болтали бы о всякой ерунде... Как я по нему соскучилась за эти два дня, точнее сутки. Кажется, нет в мире большего счастья, чем смотреть, как он скептически рассматривает товар крикливых торговцев. Иногда воротит нос, будто ему предлагают купить вязку дохлых крыс, а не копченый сыр ручного отжима. Вот он нашел что-то интересное: ну, конечно же, ножи. Седой темнокожий торговец, не торопясь и без лишних криков, достает и показывает Сыну Тьмы очередной клинок. Варго придирчиво изучает его, пробует лезвие ногтем, прислушивается к звону. Потом что-то негромко спрашивает. Смуглокожий дедушка бледнеет и машет руками, явно что-то отрицая. Интересно, что Варго спросил? Может, дедушкину внучку купить для жертвоприношения задумал? Нужно подъехать ближе".
   - Нэ-эт, гаспадин, Тасмар такого нэ дэржит. Старый клынок запрэщен, нет у Тасмара такой клынок. Нож-гусур ест, старый мэч - нэт. Запрэщэно.
   - Хорошо, уважаемый, беру этот и этот, - Варго указывает на два кривых, изогнутых полумесяцем ножа из стали темно-синего цвета с тонкой, ажурной рукояткой темного дерева. - Сколько?
   - Дла тебя толко двадцать серебряных рилэй. Но старых клынков нэт, - еще раз повторяет дедушка как бы на всякий случай.
   Варго расплачивается, кладет раскрытую ладонь на ножи, и те исчезают. Дедушка снова бледнеет, Посланник, глядя ему в глаза, улыбается и уезжает. Я следую за ним, а дедушка-южанин торопливо делает защитные пасы против демонов.
   Поздно, дедуля, если этот демон что-то решит, значит, так и будет. И махи руками тут не помогут, беги лучше внучку спасай.
   - Ты специально напугал старика? - спрашиваю я, догоняя Сына Тьмы, что в тесноте базара было отнюдь не просто.
   - Да, - он широко улыбается, потом поворачивается, подмигивает и направляет Ранира дальше, но так, чтобы я могла ехать рядом. - Я все делаю или специально ради осуществления конкретного плана, или руководствуясь внутренним порывом, или просто ради удовольствия.
   - А сейчас? Хотя не говори, я угадаю.
   - Ради первого, второго и третьего, - засмеялся мужчина.
   - Это я и хотела сказать! - я надулась, но тут увидела у торговца женскими украшениями такую шаль, что глаза округлились. Зеленая, шелковая, цвета морской волны, примерно семь локтей в длину - она переливалась на солнце и просто манила меня к себе.
   - Стоящая вещь, - Посланник заметил, что я отстала, и подъехал ближе. Примерно через минуту добавил: - А не хочешь примерить вон ту, третью слева в верхнем ряду. Как по мне, она больше подчеркнет цвет твоих глаз, так как в ней меньше зеленого.
   Найдя ту, которую показал Посланник, я не могла не согласиться, что белая с изумрудно-зелеными полосами шаль мне действительно идет больше, чем просто зеленая с синеватым отливом.
   - Нам в Кенинг никогда не привозили такие, - безоговорочно соглашаться с Варго не хотелось, но его совет и вправду оказался уместным. Хотя мужчины редко по-настоящему разбираются в таких вещах.
   - Что же ты хочешь - столица! Тем более, она ближе к южным пустыням, откуда все это и везут, - сказал Посланник - Я прав, уважаемый?
   Торговец, молодой южанин, поспешно согласился, пытаясь польстить вкусу Варго, но тот лишь усмехнулся.
   - Какую берешь? - спросил меня Сын Тьмы.
   - Эту, - я улыбнулась, вертясь перед зеркалом.
  
   - А что там дальше? - спросила я приблизительно через полчаса, когда пять или семь кварталов с галдящими, толкающимися, спорящими и торгующимися людьми в куртках из кожи, рубахах из льна, тертых кафтанах и разноцветных бурнусах остались позади. А сколько их впереди - неизвестно: вся улица битком забита.
   - Дальше фруктовый рынок, насколько я понял из слов солдат, - ответил посланник, привставая в стременах. - А ну-ка, давай протиснемся вон к той лавке, чтобы потом не возвращаться. И береги карманы - воришки тут орудуют с драконьей свирепостью.
   Через некоторое время людской прибой вынес меня на отмель возле желтой, облупившейся глиняной стены. Старуха в темной накидке, без устали кивая, повернулась ко мне с протянутой рукой, я отступила. Челси, моя лошадь, отдавила кому-то ногу, и пострадавший у меня за спиной завопил скрипучим фальцетом. Будучи не в силах не то, чтобы извиниться, а даже рассмотреть кричащего и ругающегося на неизвестном наречии простолюдина, я направила кобылу влево, туда, где под черепичной крышей приютилась заинтересовавшая Варго лавка, и чуть было не задела головой птичьи клетки, которые висели неподалеку. Торговец нахмурился, пытаясь успокоить разволновавшуюся пернатую мелюзгу, отчаянно запрыгавшую по клеткам, но смолчал, понимая, что перед ним знатная дама. Растерявшаяся, раздраженная, но знатная. Так что лучше держать рот на замке. А еще лучше воспользоваться моментом и предложить госпоже что-нибудь купить.
   - Далай на, митери. Конс чи ул, - улыбнулся торговец, такой смуглый, как дэв из сказок.
   "Тут, похоже, почти все продавцы южане", - подумала я, не расслышав, что мужчина сказал.
   - Я не поняла, повторите.
   - Купи птычку, благородная. Не пожалеешь! Развеселыт, сердцу поможет, засмеешься, и жизн вокруг обрадуэтся! Сам ловлю, дешево отдаю. Клетка из вишни, в столице другую такую не сыщешь. Пахнет как - вах! Летом мух отганяет, зимой нюх услаждает. Красивая, как ты, пахнущая, как ты. Купи, порадуй себя, сколько той жизни челавэку отмерано?
   Последние слова что-то глубоко зацепили во мне. Я глянула на веселую непоседливую пичугу размером со спелую сливу и кивнула, еще не до конца понимая, зачем.
   - Пустынную азу тебе предлажу. Веселая - сил нет, петь - не поет, но как щэбэчэт - заслушаешься, - обрадовался торговец и потянулся за клеткой. - Зерно не давай, фрукты давай, а как зима придет - хлеб в воду брос, она сама расклюет.
   И уже через минуту я покидала лавку и счастливого усатого торговца еще более растерянная, чем была до того. Конь Варго оказался привязан на расстоянии пять шагов, самого же Посланника не было видно. Я спрыгнула на землю, привязала свою лошадь рядом с вороным, зная, что тот, скорее, кого-нибудь укусит или пришибет копытом, чем даст увести себя или мою Челси, и вошла внутрь лавки.
   Торговец, такой же смуглый мужчина, только с черной повязкой на лбу, дернулся и попытался накрыть покрывалом меч, который держал в руках Посланник.
   - Не волнуйся, Фасимар, она со мной, - сказал Варго и поднес к свету длинный обоюдоострый клинок странного серого цвета с незнакомыми надписями на лезвии.
   Подходить ближе и смотреть на оружие мне почему-то совсем не хотелось. Злом от него веяло, чистым и осознающим себе цену злом. Таким же, что царит в замке Владыки.
   - Сколько хочешь за меч Эльфара, темного офицера, двести лет воевавшего за Властелина? - медленно, с расстановкой спросил Сын Тьмы у притихшего продавца.
   - Двести, двести серебряных, - сухо, но жестко ответил тот. - За год по рилю.
   - Хорошо, по рукам, что еще есть?
   Удивленный продавец нервно потер пальцы:
   - Будете брать?
   - Буду? - усмехнулся Посланник. - Уже беру. Давай, тащи остальное. Только ерунду из подделок не вздумай показывать.
   - Вижу, что господин разбирается, - пожал плечами продавец, вроде бы роясь в продолговатом сундуке, а при этом внимательно глядя, как Варго достает кошель и высыпает его содержимое на прилавок.
   Золотые и серебряные монеты лениво застучали по дереву, Посланник иронично прищурился, наблюдая, как испуг медленно уступает место восторгу в глазах южанина, а я внезапно поняла одну очень важную вещь - Варго чуть ли не специально бахвалится деньгами своего господина, так как осознает их смешную цену. Ведь на самом деле это пседорийское золото и серебро, оно награблено в былых походах.
   "Да, богатство ваше обагрено кровью, Владыка. Поэтому ваш посланник и швыряет его, не считая".
  
   Когда мы вышли из оружейной лавки, я спросила:
   - Зачем тебе эти клинки? Для вашей с Владыкой подземной коллекции?
   Варго, уже спрятавший мечи в невидимый мешок, пожал плечами, глядя на кипящий людьми базар:
   - Сам не знаю. Вначале хотел полюбоваться, потом решил купить парочку приглянувшихся, а теперь купил все, что были, и сам еще не до конца понимаю, для чего.
   - Зачем они нам, Владыка? - крикнул Посланник громче, но на него почти никто не обратил внимания. - Говорит, чем меньше их останется в вашем мире, тем легче нам будет уйти. Сами, мол, посеяли, сами создали это зло, сами должны и убрать. Закон мироздания. Ну, что, поехали? Глянем на заморские фрукты.
  
   - Ты действительно собираешься идти на смехотворный... Прости, стихотворный вечер? - вяло поинтересовался Варго, давно отпустив поводья Ранира и с интересом наблюдая, как его конь выбирает дорогу и пробирается между возвращающимися домой горожанами.
   Те что-то тащили с рынка в полосатых тюках, некоторые, что побогаче, взяли повозки и гордо взирали сверху вниз на остальных, топающих на своих двоих.
   - Не особо, - ответила я внешне без эмоций, а в душе прямо-таки вздрогнув при упоминании о сборище, где нужно выглядеть отстраненно-безучастной, при этом иронично-вежливой и еще немного скучающей. Какой тогда смысл собираться, если все как будто скучают? - А ты хочешь меня куда-то пригласить? Тут, говорят, неподалеку есть озеро - просто картинка.
   - Да, хочу, но не на озеро. Хотя то, что я задумал, тебе должно понравиться. Тем более, что в армии Валтерии меня еще знают слабо и нужно срочно укреплять авторитет, пока есть время.
   - Значит, едем к казармам, - понуро кивнула я.
   Ну, ничего, с Варго мне и в казармах будет интереснее, чем на королевском приеме.
   - О, кстати, видишь вдалеке возвышается розовое здание? Это галерея искусств, я там сегодня была. Внутри очень мило. А как тебе те витражи, которые уходят вверх и почти достают краями до крыши? Они сделаны минайскими мастерами: видишь, сплошь узоры из ромбов, треугольников, звезд?
   Глядя на Посланника, я чувствовала, что ему хотелось сказать что-то вроде: "Жалкая копия ринайских", но он упорно сдерживался. И, наконец, ответил:
   - Мне больше нравятся классические витражи с изображениями правителей, святых или доблестных героев.
   О Митра, это что-то новое!
  
   Элитные войска Валтерии располагались в непосредственной близости от дворца - причины такой дислокации объяснять не нужно.
   - Первая шеренга на пятерки разбилась! Живо-живо! - встретили нас грубые окрики еще на подъезде к высоким железным воротам, которые отделяли широкий двор от площади, названия ее я не запомнила.
   - Вы к кому, господин? - вежливо, хоть и без привычного подобострастия осведомился у Посланника стражник в начищенных до блеска латах. Войска-то элитные, должны марку держать.
   - Эрингор у себя?
   - Нет, господин. Капитан уехал, когда будет - неизвестно.
   - Тогда отворяй, да пошире. Высший Варго по распоряжению Совета магов столицы приехал смотр войск устраивать, - и пока страж, нахмурившись, перебирал в памяти имена столичных магов, Посланник одной рукой вытянул из седельной сумки край фиолетовой мантии и пришпорил Ранира.
   Воин едва успел открыть ворота.
   Невероятно - неужели маги столицы приняли Варго как своего?
  
   - Кто здесь главный? - спросил Посланник весело. И одновременно сурово.
   Четыре сотни пехотинцев в легких, но очень хороших доспехах (это даже я, женщина, вижу), молчали. Некоторые посмотрели вправо, но потом опустили глаза.
   - Мы, господин, - в наступившей тишине четко и абсолютно спокойно ответил воин, сделав ровно один шаг вперед. И этот ответ больше походил на вызов или издевку.
   Трое бойцов у него за спиной были в точно таких же латах, что и остальные триста девяносто шесть солдат, но каким-то необъяснимым образом выделялись из толпы, и становилось понятно, о ком было сказано "мы".
   - Тогда в отсутствие офицеров я буду разговаривать с вами. Как с равными, - улыбнулся Варго, до сих пор не покинув седло.
   Как я понимала, это тоже был вызов. Вызов на языке воинов, на языке профессии, где понятия честь, гордость и слава часто означали одно и то же и являлись основой всех кодексов и традиций.
   - Меня зовут Варго. Для вас я - господин Варго Родотский. У себя на родине меня почитают как великого воина, чародея и полководца, чей род из столетия в столетие нес свою честь, словно знамя. Возможно, кое-что обо мне вы уже слышали от своих арстонских собратьев по оружию и по духу, но сейчас забудьте это. Несколько дней назад на поле Гневьярд я не мог стать с вами плечом к плечу с оружием в руках, поэтому приехал сегодня познакомиться лично. А как воинам проще всего найти общий язык друг с другом?
   Во дворе повисла тишина. Еще бы - приехал никому не известный чародей, ерунду мелет, вопросы дурацкие задает.
   - Не слышали, что господин Варго Родотский спросил? - все тем же спокойным тоном переспросил вышедший вперед боец. - Как двум мужикам легче всего объясниться?
   - Пива выпить... - раздались несмелые предложения.
   - Морды друг другу набить! - крикнул кто-то уже смелее.
   - Супротив врага общего разом выступить!
   - Врага западного уже почти не осталось! - каким-то образом перекричал всех Варго. - А пиво вместе пить еще рано.
   - Так что ты предлагаешь, господин? Господин Варго Родотский, - сделал еще один шаг вперед спокойный воин и, сняв шлем, рассыпал по плечам невероятно красивые русые волосы.
   Толпа загудела, кто-то засмеялся и раздались выкрики:
   - Бой! Тренировочный бой! До первой крови, на палках!
   - Без магии и запрещенных трюков, - улыбнулся Варго и спрыгнул на землю.
   Под плащом, который серой птицей сорвался с плеч Посланника, оказались уже знакомые мне черные доспехи из мелкой, будто рыбьей, чешуи.
   - Что ты называешь "запрещенными трюками"? - осклабился русоволосый красавец.
   - Отравленные перстни, сыпучие яды, кинжалы на локтях или коленях, выстреливающие ножи, - преспокойно ответил Посланник и потянулся, словно кот.
   Тут я внезапно ощутила некоторую неуверенность Варго. Не то, чтобы он боялся или просто волновался, нет. Скорее, он не мог поймать привычную для него волну и поэтому быстро перестраивался на что-то другое.
   Услышав такой подробный ответ, боец кивнул и спросил, указывая на себя и троих воинов за спиной:
   - С кем из четверых Буревестников ты хотел бы сразиться сначала? Раз уже знакомиться, так со всеми по очереди.
   - Возьми Бурого! - послышались советы. - Камеля пригласи в круг! Лучше Эрина!
   - Тебя-то как зовут, рыжий? - поинтересовался Варго, не сводя глаз с говорившего.
   - Холибей, - нехорошо улыбнулся тот. - Для тебя Холибей Прекрасный.
   - Отлично, прекрасный Холибей, тогда зови сюда своих дружков, берите боевые палицы и будем начинать. У меня нет времени драться с вами по очереди. Ужин скоро.
   - Ты не знаешь, о чем просишь, колдун, - нехорошо потирая скулу, ответил воин. - Нет на земле человека, который выстоит в честном бою перед нашей лихой четверкой.
   - А кто вам сказал, что я человек? - засмеялся Варго, и в его руках загудели, вращаясь, окованные бронзой палицы.
   Тогда впервые подал голос один из трех воинов, которые до сих пор молча стояли за спиной русоволосого:
   - Ты начинай, Хол, а мы, если что, подключимся. Если не заснем от скуки.
   Казалось, что Варго задели за живое, но он лишь улыбнулся, и улыбка эта не была волчьей, не была тигриной или драконьей, это, скорее, была чистая радость. Или даже радость взаимного понимания.
   - Давай, Хол! Покажи, что ты умеешь! - весело подбадривали русоволосого стоящие полукругом бойцы.
   - Отступите дальше, лоботрясы, если не хотите получить по лбу, - бросил тот, надевая шлем и заходя в круг. Варго уже стоял там. Без шлема.
   Русоволосый, видимо, понял это правильно, и не стал настаивать на одинаковом вооружении. Вольному - воля, дураку - смерть.
   Они не торопились сходиться, не было лишних криков. Каким-то образом Хол ощутил, кто перед ним, это удержало русоволосого от поспешной атаки и быстрого проигрыша. Вместо этого он стал медленно, не спеша, обходить Посланника по кругу, словно проверяя, как тот двигается, где у него слабое место. Но слабых мест не было - темноволосый крепыш двигался плавно и легко, подобно кошке. И через несколько секунд он сам резко пошел навстречу Буревестнику, тот внезапно сбился с шага, будто его что-то толкнуло, а потом выровнялся и напал быстрым, почти неразличимым для глаза движением.
   Треск палок - вот все, что я видела и слышала - оба бойца оказались невероятно подвижными, и различить в их схватке что-то конкретное было практически невозможно. Как выяснилось, только для меня - остальные, в особенности троица Буревестников, похоже, прекрасно видели и понимали, что и как происходит.
   - На уходах лови его! - кричали одни и, как можно догадаться, кричали не в поддержку Варго.
   - Защиту держи! - подбадривали другие.
   - По ногам бей! - советовали третьи.
   Но тут их всех перекричал могучий воин, самый крепкий из Буревестников:
   - Дави его, Хол, еще немного, и он твой!
   Но тот, кто дрался с Холибеем, тоже слышал все это и, видимо, решил немного ускориться. Вот палица русоволосого проходит мимо Варго... Теперь увесистый тычок в бок настигает валтерца и тот не успевает увернуться... А вот Холибей замахивается обеими руками, но Варго, подныривая, бьет локтем под дых и толкает палицей в плечо.
   - Ты убит, - улыбается крепыш, переводя дыхание.
   Русоволосый отступает на шаг, руки его замерли, а грудь, наоборот, ходит ходуном.
   - Он выиграл... - каким-то пустым голосом говорит самый рослый из Буревестников. - А ну-ка, дай-ка я с ним потягаюсь.
   - Вы хоть вдвоем нападайте, что ли, - предлагает Посланник и, улыбнувшись, замирает. Будто и не дышит.
   Здоровяк смотрит на Хола, тот кивает:
   - Эрин, иди вместе с Бурым.
   Крепкий воин с косой, падающей на спину из-под шлема, выступает вперед:
   - Давай, Сим, начинай, а я прикрою.
   И здоровяк плавно начинает разбег.
   В этот раз, как ни странно, все закончилось еще быстрее - Варго был неуловим, а его противники все чаще промахивались и просто устали гоняться за ним. Хотя было заметно, что этим двоим явно не по нраву чувствовать себя не в своей тарелке.
   - Он словно призрак, - прорычал из-под шлема Сим по прозвищу Бурый. - Приложиться нельзя как следует.
   - А ты не размахивай - бей и порхай, как бабочка, - хмыкнул Холибей в наступившей тишине. Почти четыре сотни болельщиков давно уже перестали кричать и помогать советами. - Кто ты, незнакомец?
   - Я - Варго. Носитель извечной Силы, что, пребывая в чистом виде, неспособна проиграть. И могу заверить доблестных бойцов в том, что магия, иллюзии или другие чары тут ни при чем.
   - Ну, это, предположим, мы и сами заметили, - кивнул Хол, явно что-то обдумывая.
   - Дайте-ка я попробую, - почти весело предложил последний из четверки, гибкий, симпатичный блондин. И, не дождавшись ответа, выбежал вперед, бросая в руки Бурого свой шлем.
   - Осторожней, Камель, не потеряй лицо, - улыбнулся Эрин, снимая латы. - У него очень быстрый косой правый.
   - Сейчас проверю, - засмеялся воин и, легко дернувшись, заставил Варго закрыться или контратаковать.
   Посланник выбрал защиту, блондин напал еще раз. И тут же отскочил, когда палки Сына Тьмы уже были готовы коснуться его бедер и плеч.
   - Дразнишься? - улыбнулся Посланник. - Пытаешься вывести меня из себя?
   - Пробую, - весело и почти беззаботно ответил воин и тут же напал, чтобы вновь отступить.
   - А если я так? - спросил Варго, меняя тактику. Теперь уже он гонял блондина по кругу, заставляя или принять бой или отступить. Тот чаще выбирал второе. И четыреста пар глаз ловили каждое движение.
   Вот Камель чуть не споткнулся о просвистевшую у его голени палку, вот неловко защитился и едва не получил по лбу. Через мгновение Посланник заставил противника пятиться и тут же напал. Блондин не успел отбить все удары и был почти сбит с ног, когда, лихо крутнувшись, залепил Варго палицей по плечу.
   - О, уже лучше. Ты перенимаешь мою манеру боя. Это признак немалого таланта.
   - Благодарю, - шутя поклонился воин, но глаза его при этом пылали колдовским огнем. - Продолжим?
   - Конечно, - кивнул Посланник и ринулся в атаку.
   От свиста палок воздух выл, но равновесие никому так и не удалось сместить. Варго достал блондина два или три раза, а тот его - один или, может, два.
   - Последний бой, как вы заметили, был не так уж плох, - повернувшись ко всем четверым Буревестникам, сказал Сын Тьмы. И в голосе звучала искренняя радость.
   - Мы тоже так считаем, - ответил за всех Хол. - И будем рады встретиться с вами, господин Варго Родотский, еще разок-другой. Пока мы все, подобно Камелю-братишке, не сможем работать с вами наравне.
   - Буду только рад, - усмехнулся Варго, отсалютовал толпе воинов и запрыгнул в седло. - Кстати, отныне для Буревестников я просто Варго.
   Четыреста глоток дружно рявкнули:
   - Да здравствует Варго!
   - А для вас, лоботрясы, я по прежнему господин Варго Родотский! -строго осадил кричащих Сын Тьмы, но и это было принято солдатами на ура.
  
   Посланник
  
   Я пришел к ним не ради укрепления авторитета, авторитет мало что решает, если есть прямые приказы от непосредственного начальства.
   Более того я не собирался кому-то что-то доказывать. Просто для тех, кто не может, пройдясь взглядом по лицам или даже спинам присутствующих, по цвету силы определить своих будущих соратников и помощников, необходимо личное знакомство. А воинам узнать друг друга проще всего в бою, тогда у них и взгляд верней, и оценка точней.
   Я дал им возможность как следует изучить меня.
   А когда мы должным образом поняли друг друга, я успел даже кое-чему научить этих великолепных бойцов, чьи глаза не застилала буря гнева, не окутывал холод страха, не застилала пелена под названием "Я - лучший!". Они дрались честно и хотели учиться, они были настоящими мужчинами, воинами с чистой живой душой. И теперь посланникам древнего зла не придется рассчитывать на легкую победу - мои друзья стали сильнее.
   Жаль, они не попробовали работать всей четверкой, хотя интуиция мне подсказывает, что даже новых возможностей мне могло бы не хватить для победы. И даже ничьей.
   Кстати, драться, когда твоя душа наполовину в Свете, совсем не хочется. Приходится настраиваться на бой, как на дружеское соревнование, как оно и было на самом деле. Не имея под рукой мощи Тьмы, которая сама ведет вперед, а ты лишь получаешь удовольствие от победы и ловких сильных ударов по врагу, возможности Света, наоборот, успокаивают, словно говоря - ты все можешь, но надо ли это? Если надо (с позиций чего-то высшего, например, мудрости), то нисходящий белый поток помогает двигаться быстрее, отбивать удары, не видя их, чувствовать все и всех вокруг. Но только если надо, а иначе прыгай, маши руками - светлая сила не придет, чтобы помогать тебе в чем-нибудь недостойном или ненужном. Тьма же, наоборот, сама станет уговаривать, подзуживать к поспешным и необдуманным решениям.
   Но насколько же необычным является бой во Свете - ты словно играешь. Даже не так - словно любишь своего напарника, оберегаешь, развиваешь - по-другому и не сказать. Ваш бой - или скорее танец - превращается в удивительное действо, когда цель не убить, выиграть или одержать победу, а познать-ощутить-почувствовать всю возвышенную и величественную природу друг друга в действии. И тогда интересным становится уровень чистоты напарника, скорость его мысли, которые проявляются в действии как удар, уклон или увертка. Все на "у". Вы не деретесь, а играете друг с другом, подобно молодым беспечным богам, не знающим слов "вражда" или "смерть". И стоит ли говорить, что это ощущение по-настоящему прекрасно?
   А начать учебный бой с каждым из четырех Буревестников было непросто - их сила духа и душевная чистота невероятна как для обычных, не практикующих магию людей. Хотя это неудивительно: воины, которые проходят стадию ремесла и приходят к искусству поединка, часто растут духом, повышают чистоту восприятия окружающего мира и приближаются к высшей мудрости подобно магам, волшебникам и чародеям. Главное тут - не род занятий, а внутренняя решимость, ясный ум и порыв души, тогда успехи не заставят себя ждать.
   Не зря я выбрал Буревестников, воистину, не зря.
  
   Переночевал я во дворце, но вокруг меня всю ночь прямо-таки демоны выли. Вскочив утром ни свет, ни заря, я первым делом приказал сонному пажу оседлать коня и помчался искать озеро, которое, как обещала Лин, находилось где-то за городом.
   Бодрые крестьяне, работая на своих полях, с удивлением смотрели на мчащегося господина в фиолетовом плаще на голом теле.
   Вода мне нужна была позарез. Это очищение и восстановление.
   О блаженство! Когда озеро было найдено, я сбросил то единственное, что было на мне, и медленно, с огромным уважением подошел к воде, прошептал ей нечто доброе и потихоньку вошел в ее свежую негу.
   "О, Создатель, благодарю. Сама лишь идея твоя создать воду уже есть чудо неимоверное", - я плавал, ощущал, как ночное безумство покидает меня и без остановки шептал слова благодарности.
   "Больше в город ни ногой. То есть - никаких ночевок. Лучше свернуться калачиком под кустом, чем мучиться в пышной постели. Кстати, смогу ли я теперь принимать свой истинный облик: чешуя, когти, крылья? Жаль, проверить нельзя - крестьяне с криками разбегутся по всей округе".
  
   - О, господин чародей, поздравляю! Вас так высоко оценили наши маги, - сказал Лотан Виндежский, и парочка слащавых типов у него за спиной с готовностью закивала. - Но я не удивлен.
   Встретить его величество на выходе из боковой аллеи было полной неожиданностью. Я на миг растерялся, но ответил глубоким поклоном:
   - Вы, как всегда, слишком щедры, о господин. Мои скромные усилия вряд ли заслуживают награды столь высокой, как эта мантия. И ваше внимание.
   - Позвольте вас спросить, Варго. Это правда, что вчера вы затеяли бой с четверкой бойцов из моей личной гвардии, которых прозвали Буревестниками, и всех победили?
   - Слухи, как им и положено, преувеличены и искажены, ваше величество. Я в сумерках искал вход во дворец и, поскольку еще слабо ориентируюсь в городе, сбился с пути и попал в гости к вашим храбрецам. Они подсказали мне дорогу, а я из чувства искренней благодарности предложил им обменяться воинским опытом. Но увлеклись, знаете ли, как это бывает, слово за слово, удар за ударом, пришлось со всеми четырьмя силой помериться. Едва в ничью сыграли, а вы говорите - победил.
   - Почему-то мне кажется, что все было иначе, но ваша история меня рассмешила. Благодарю вас, милый родотец, и надеюсь, что не все на вашем острове столь искушены в магии и в бою, как вы.
   Я еще раз поклонился, глядя вслед королю, и решил, что пора убираться из дворца. Скоро здесь пол начнет гореть у меня под ногами.
  
   - Уезжаешь или просто решил прибраться? - спросил знакомый голос за спиной.
   Я обернулся, и последний кафтан, который еще валялся на полу, исчез, переместившись в невидимый мешок.
   - Переезжаю, Лин, - сказал я девушке, осматривая палаты в поисках чего-то забытого. Вроде бы чисто. - Чего и тебе желаю, так что собирай вещи - я уже снял тебе дом рядом с Храмовой улицей. Точнее, выкупил по закладной небольшую харчевню. Комнаты там отличные, кухня обширная, камин и вид из окон второго этажа просто шикарные. Будешь храмами любоваться, и Берну с его бойцами будет где разместиться, чтобы тебя охранять. Кухней Мартел обещал заняться, он отличный повар, так что ничего готового не заказывайте.
   - Что? - девушка не поверила своим ушам. - Ты сажаешь меня под охрану в какой-то халупе? Я тебе не служанка и не собственность!
   - Не кричи. Дом отличный, в самом центре города, будешь весь день гулять по паркам, галереям, ярмаркам. Естественно, под присмотром моих бойцов. Никто тебя не запирает, - улыбнулся я ежику по имени Лин Сенвил. - Просто сейчас очень важно жить как можно дальше от дворца. Я переезжаю в Куин Сираэль, тебе предлагать там жить не могу, чтобы не было сплетен. Поэтому выкупил дом в самой защищенной части города, неподалеку от Академии. Дарственную на твое имя уже заверили в городском магистрате.
   - Ты, как всегда, обо всем позаботился, - Линея выглядела растерянной. - Но почему? От кого исходит такая опасность?
   - Ты действительно хочешь знать? Ладно. Заканчивается седьмой лунный месяц, Зенаб переходит в самую сильную фазу. И сейчас, когда энергия стихий идет на убыль, зеленоглазый брат луны начнет будить все невидимое, обострять все наболевшее, проявлять все накопившееся. В такие периоды хорошо разрешать застарелые обиды, но есть шанс не удержаться на волне стремительного очищения и переступить грань мудрости. И тогда зло, ненависть и разрушение встретят сорвавшегося человека на другой стороне, а выйти из водоворота страстей, обид и лживых эмоций будет ой как не просто. Лишь обладающий настоящей душевной чистотой сможет пронести внутренний свет чрез мглу и хаос. Для Пседории наступает время Тьмы, и все зло, которое затаилось после битвы на Гневьярде, поспешит этим воспользоваться. Но не бойся - самый темный час всегда перед рассветом. Мы с магами Валтерии готовы к этому, и когда Тьма рассеется, все увидят, что добро победило. Вся шелуха и лживые маски спадут, и каждый покажет свое настоящее обличье.
   - Это страшно, Варго, - сказала девушка. - Тогда, на поле, я волновалась, а сейчас просто боюсь. Там было видно, где свои, где чужие, а здесь, в этом городе, так много притворства, что начинаешь подозревать своих лучших друзей. Прости, что кричала на тебя.
   - Не страшно, надо было предупредить тебя заранее, - я сделал шаг и обнял Лин за плечи. - Кстати, нас вдвоем пригласили сегодня в Храм Всего-Всего, так что приготовься и ничего не бойся.
   - Мне об этом ничего не сообщали, - удивилась девушка, мягко и неторопливо отстраняясь.
   - Приглашение лежит у тебя в комнате. Встречаемся перед храмом в четыре часа пополудни. А пока скажи служанкам, пусть начинают собирать твои вещи.
  
   Покидая дворец налегке (хорошо, что личное пространство, где валяется гора одежды, мечей и доспехов, нет нужды тащить на закорках, словно мешок), я оглянулся. Величественное здание с высокими, уходящими в небо белыми стенами, с каменными портиками, балконами и крытыми галереями смотрело мне вслед, скрывая в своих недрах Линею, дочь Веламиила, правителя Лотана, замечательного советника Готербаха, еще целую толпу челяди и разных прохвостов, которые именуются королевской родней, а на самом деле - обычные дармоеды.
   "Что ты такое? И чем угрожаешь мне?"
   Чуть поднявшись над своим телом, я сконцентрировался и внезапно увидел то, что искал - вот она, темная сеть, которая опутывает дом правителя.
   "Ха! Вот почему я ни разу не встречался во дворце с магами! Они не хотят рисковать, а, возможно, даже не могут войти внутрь: древний темный уже полвека обживает Валтерию и тут он постарался на славу, запустил свои корни глубоко в сердце столицы. Не удивительно, что я сразу не заметил злую силу, пропитавшую дворец - здесь поработал настоящий мастер с тысячелетним стажем. И Совету магов, несмотря на все их знания и титулы "высшие", явно не по силам нейтрализовать колдовскую природу, давно пропитавшую эти стены.
   Каков мастак! Видимо, он осознавал, что в одиночку не сможет захватить власть в городе, поэтому постепенно начал укреплять свои позиции при дворе. И со временем, лет через двадцать, используя хитрость, коварство, интриги, подкупы, предательства, "случайные" несчастные случаи, запугивания, злое очарование, порчу, болезни, видения, стал более чем влиятельной фигурой в городе. Хотя никогда не торопился выходить на передний план. Я до сих пор не видел его лично, так как на праздном пиршестве во дворце он не появился, но мне, как и Совету магов Пседории, известно, кто он и как выглядит. Но мы не будем объявлять это во всеуслышанье. Как минимум, пока что.
   Вот интересно, почему король Лотан и другие советники могут преспокойно жить во дворце, который давно и надежно пропитан злом, а я и валтерские чародеи - нет? Если смотреть на происходящее в общем, так сказать, - с высоты птичьего полета, то можно ответить так: его величество, глава Пседории, - верхушка пирамиды, и все, что происходит в стране, происходит и с ним. Если древнее зло стало частью этой страны, то правитель, каким бы странным это ни казалось, будет и к нему относиться терпимо. Ибо это тоже Пседория. Пусть даже больная часть, но она, так или иначе, своя, и ее нельзя просто так исторгнуть. Ведь больную руку или палец лечат, а не отрезают, пусть даже осознавая их ущербность.
   Но с другой стороны, правитель - тоже человек и как любой человек может попасть под влияние неординарной личности. Особенно, если она готова посвятить этому процессу годы. Я, когда смотрел на валтерцев, приветствующих Мендора несколько дней назад, тоже думал, что неплохо было бы стать серым владыкой этого города, так сказать, кукловодом, а номинальный правитель будет марионеткой. Вот и другой темный мыслил так же, только он был настроен решительнее и не поленился осуществить план, рассчитанный на долгие годы интриг и невидимых завоеваний в сердцах и умах простых людей, политиков, знати, вельмож и даже членов совета.
   "Я знаю, кто ты, я понимаю, как ты мыслишь, творишь и воюешь, но на что ты надеешься? Почему веришь в свою победу? Ведь на поле брани под стенами этого города у тебя не было шансов. Конечно, как любой темный, ты мало представляешь истинную силу света, когда он одновременно вспыхивает в сердцах людей. Наверное, потому и состоялась наша победа - ты недооценил пседорийцев и они объединились. Иначе я был бы вынужден призвать черную гвардию во всем ее могуществе, но тогда бы победы Света не произошло. Победила бы Тьма, одна Тьма победила бы другую. И для арстонцев, валтерцев, ронгарцев и белопольцев ничего бы не изменилось - города все так же остались бы одиночками, никакого объединения не произошло бы, и спустя десяток лет другой варвар, собрав новую орду, так или иначе захватил бы эти земли снова.
   Но стоит ли искать логику в действиях темного? Он - темный, как я раньше, поэтому для него все, что обладает свободой, - желанная цель. А Пседория обладает не только этим. Здесь плодородные земли, богатые города, красивые женщины и много мест силы - что еще нужно древнему захватчику? И это не упоминая святилище Дорина под останками Риная - только одно такое место силы уже может быть причиной войны. Конечно, оно надежно защищено, и даже не столько оно - сколько Колодец Творения, закрытый стеной с моими братьями, неусыпными драконами. И пробиться туда невозможно, даже если направить всю мощь Пседорийской армии, о чем любому знающему магу и колдуну хорошо известно. К тому же Владыка для обеспечения защиты призвал такое огромное количество темных созданий, что дойти до пещеры Творения смогут лишь он сам или его посланники".
   Я вновь посмотрел на дворец: забавно, маги Совета не могут войти сюда, а ведь это их родина, их страна, их город. Точнее, войти-то они могут, а выйти будет посложнее , потому что паутина, облепившая дворец, как только они войдут, начнет незаметно обволакивать их сознание серым туманом, чтобы ослепленный в тонком мире маг не смог видеть, что с ним происходит, чтобы можно было тянуть его силы, одновременно ослабляя защиту, волю и стремление служить свету. Даже верховный жрец, обладающий огромными силами, накопленными в храмах столицы, не рискует вступать в тяжелую и энергозатратную схватку со спрутом дворца. Да и какой смысл драться, если объединившись валтерские чародеи не в состоянии победить темного хозяина этой гидры?
   Но почему я мог спокойно жить там двое суток? Точнее, два дня и одну ночь, потому что вторую ночь меня словно бесы палками молотили.
   Ответ прост - тьма не торопится воевать с тьмой. И противостояние это возникло лишь после моего восхождения по лестнице Света и очищения в гостях у дракона.
   А Лин? Почему ей нельзя жить там? Она же не маг, чтобы остаться без своей силы? Тут еще проще - в планах темного ей отведена особая роль, и в моих интересах, чтобы сознание девушки оставалось чистым, ведь в своих планах я тоже отвожу ей важное место.
   А его величество? Маги столицы, конечно, выстраивают вокруг него ежедневно могучую защиту, но дворец за ночь целиком съедает ее, и пошатнуть это хлипкое равновесие может банальное убийство одного из верховных магов. Защита станет слабее, и положение будет ухудшаться с каждым днем. Не удивлюсь, если через полгода Академию королевским указом закроют, а через год начнется охота на белых ведьм.
   Мне-то в любом случае бояться нечего - вернусь в замок Владыки - и попробуй, достань меня. Места силы, святилища и даже парочку заброшенных храмов я почистил, оживил и открыл, так что объединившиеся провинции Пседории могут и сами справиться, однако чтобы равновесие сместилось в нужную сторону, мне необходимо предпринять некоторые действия.
  
   Храм встретил нас толпой весело болтающих людей, которые семьями или по одиночке, словно могучий поток, вливались в огромные распахнутые двери.
   Высший жрец Пелемитр, жмурясь от летнего солнышка, вышел встретить нас с Линеей, как только мы подошли. Лин опоздала всего на четверть часа, что для столичных дам вообще предел вежливости.
   - Я рад вас видеть! - улыбнулся маг. Он был в забавной оранжево-синей накидке, и его мало кто узнавал.
   После традиционных приветствий жрецов и магов я обратился к Лин:
   - Госпожа, позволь представить тебе главу магического Совета высшего Пелемитра.
   Девушка прижала руки к груди - молодец, быстро учится местным порядкам - и с удивлением спросила:
   - А почему вы не были на празднике во дворце?
   Я мысленно улыбнулся: "Потому что он не любит, когда из него тянут жизненные соки", но вслух сказал:
   - Чародеям, моя госпожа, не свойственно стремление к хмельным гуляниям. Они предпочитают глубокомысленные беседы с чаепитием или, в крайнем случае, музыку.
   Высший Пелемитр внимательно посмотрел на меня голубыми глазами, и я понял, что шутка достигла адресата. Проняло старичка, приятно.
   - Пойдемте внутрь, - сказал маг, видимо, решив не мстить. Светлый все-таки.
   Идти по высоким гранитным ступеням было легко, я улыбнулся и почти расслабился, когда что-то стальными тисками сжало мое горло, да так, что дыхание почти остановилось. Моя серебряная защита почему-то опоздала, светлая была еще слишком слаба, чтобы что-то изменить, а темная уже практически отсутствовала.
   Мир покачнулся, я упал на одно колено, и странная слабость сковала мое тело.
   - Вы... храм... - только и смог прохрипеть я. - Ловушка...
   Жрец попытался удержать меня, но я все равно осел на пол, частично загородив проход в среднюю дверь. Люди спрашивали, могут ли они помочь, но потом обходили нас и шли дальше. Жрец всех успокаивал, а я, как ни пытался, не мог закрыться от невидимого нападающего.
   - Что с ним? - резко присела возле меня Лин. - Скажите, высший Пелемитр? Вы можете помочь ему?
   - Камни... пол... - хрипел я. - Это храм так действует на меня. Не волнуйся, Лин. Просто он строился для войны с Владыкой. Тут на каждом валуне, что лег в фундамент, выбито "Смерть тирану, смерть темному завоевателю". А я - посланник его.
   Девушка почему-то вспыхнула и отвернулась. Похоже, она не хотела видеть меня в таком состоянии, привыкла, что Варго сильнее всех. Я ощутил укол обиды. Хотя смешно - великого героя бросили в тяжелую минуту. Ничего, сейчас как встану! Ну и давление, руку не могу поднять.
   - Но ведь ты уже не темный. Вспомни это, - тихо и мягко проговорил жрец, с искренней добротой глядя мне в глаза. - Вспомни что-то хорошее, наших музыкантов, например. И храм пустит тебя.
   Я улыбнулся, вот она притягательная сила Света - бескорыстная доброта. Ладно, собрались. Девушка из храма, Ария. Ее нежные черты лица, бархатистая кожа с золотистым загаром. Лац, смеющийся и отпрыгивающий, а я специально не попадаю по нему тренировочным мечом-палкой.
   Давление уменьшилось.
   Я медленно встал.
   - Вот и все.
   - Он больше не темный? - спросила Лин, обернувшись к жрецу. И мне стало стыдно за нее. Слишком много личных интересов и амбиций в тебе, девочка. И почему я тебя люблю, несмотря на все?
   - Нет, - улыбнулся Пелемитр. - Но еще и не светлый.
   Лин сосредоточилась и замолчала, глаза ее заметно округлились. Теперь у нее будет непростой период, когда придется определиться - готова ли она к тому, что Пседория с радостью примет нового высшего жреца, на которого все будут смотреть с обожанием, или пусть лучше все остается по-старому - героем, пожертвовавшим собой, будет она, Линея, а Посланник останется Тьмой? Не отвлекая Лин от раздумий, мы вошли в храм, где я, наконец, смог отпустить руку мага, и он принялся незаметно разминать локоть, по ходу дела отвечая на приветствия молодых жрецов. Мое горло постепенно приходило в норму, а я с интересом рассматривал последний магический оплот пседорийской борьбы с Владыкой.
   "Хм, никогда здесь не был. Знал, что такое место есть, но пробиться сквозь магический заслон и выяснить точное месторасположение не смог или не успел. Знал бы заранее, что это он, не вошел бы просто так. А храм красив. Конечно, ничего лишнего - бастион веры и борьбы за свободу как-никак. Не для красоты строился, но некоторая романтика прошлого в нем присутствует. Уровень силы впечатляющий, видимо, боевое прошлое сказывается, - думал я, осторожно рассматривая темно-зеленый храм с изумрудными статуями и алтарями, стараясь при этом находиться на максимально доброй волне, чтобы храм снова за горло не взял, а то выползти не сумею, так и помру среди возвышенной красоты. - Приятно, что ни говори, осмотреть последнюю баррикаду сопротивления изнутри. Солдаты Владыки сюда так и не вошли. Ворон умер раньше".
   - А вот, кстати, наш новый алтарь, - взглядом указал глава Совета на землистого цвета куб, с растущей прямо на нем молодой травкой. - Молодежь настояла, говорят: "Пора в эту мрачную громадину что-то живое привнести".
   - Много они понимают, - наигранно ворчливо сказал я, но мы поняли друг друга.
   - А вот, кстати, один из авторов новаторской идеи, - добавил Пелемитр, когда мы, пройдя чуть дальше, стали свидетелями небольшого ритуала, проводимого младшими жрецами вокруг живого куба. - Пинея, наша недавняя ученица, а сейчас посвященный маг и жрец стихии земля, как раз проводит обряд.
   Высокая молодая женщина, о которой говорил верховный маг, была почти одного роста со мной и выделялась из толпы великолепными волнистыми и густыми волосами пшеничного цвета. На эту жрицу я обратил внимание еще раньше. И не зря - наряду с уверенными знаниями и немалой личной силой бывшая ученица Академии обладала потрясающей фигурой, которую отчасти скрывала ниспадающая светло-зеленая, с красивой храмовой вышивкой одежда. Но я без труда оценил совершенные формы и грациозную осанку молодой жрицы.
   Небольшая процессия под руководством Пинеи трижды обошла по часовой стрелке вокруг своеобразного алтаря, затем служители пропели гимны духам земли, попросили их взрастить богатый урожай и по очереди вылили на траву воду, вино и масло. На этом ритуал закончился, и все посетители храма смогли в порядке живой очереди подойти к алтарю и попросить что-то для себя, своего поля или сада.
   - Нимори, - позвал Пелемитр жрицу, когда та освободилась. "Нимори" в переводе с единого языка довалтерского периода означает "полевая звезда". Как по мне, очень даже подходит. - Хочу тебя познакомить с нашими гостями. Это Линея Сенвил, дочь правителя...
   При виде главы Совета жрица поспешила к нам и приветливо улыбнулась, но при виде меня и Лин ее лицо и особенно взгляд быстро приобрели официальное выражение. С таким следует встречать тех, кто представляется твоим другом, а на самом деле является неизвестно кем.
   - ...Кенинга, и Варго Родотский, наш союзник и коллега с малоизвестного для нас одноименного полуострова, - закончил маг, подмигнув мне.
   - Очень приятно, - глубоким и мелодичным голосом ответила Пинея. - Приношу свои сожаления по поводу утраты вашего родного города, госпожа.
   Лин кивнула, холодно глядя на жрицу. Та была лишь немногим старше, но как они отличались! Невысокая стройная Лин на фоне магички чем-то напоминала мальчишку, та же, наоборот, была воплощением всего женского. Высокая, выше Пелемитра - рядом с ней пухлячок выглядел еще забавнее, но, похоже, абсолютно не переживал по этому поводу - она походила на ожившую статую богини, которых так много стояло здесь. Красивая и статная она смотрела на мир глубокими серо-зелеными глазами, а если кто-то, не выдержав прямого взгляда, опускал его, то мог с удовольствием остановиться на волнующих округлостях, которые натягивали тунику жрицы.
   Я, естественно, опустил, остановил и почувствовал, что дракон во мне, наоборот, с интересом поднимает голову.
   Потрясающая женщина! Как минимум, внешне. Что она за человек, я не знаю и, если ощущения не врут, не хочу знать - встречаясь с Пинеей глазами, видишь что угодно, лишь не теплоту живого человеческого сердца.
   Ожившая статуя - одно слово. Хотя мать Атахентоса, насколько я помню, была такой же.
   - Вы очень профессионально проводили обряд плодородия, - сказал я, давно подняв глаза. Я прекрасно понимал, что говорить такое может лишь учитель ученику или несведущий в магии сведущему, иначе это будет расценено как издевка. Также понимал, что в присутствии Пелемитра жрица не сможет осадить меня.
   - Это мой любимый ритуал, - сказала она и решила отыграться иначе. Немного прищурилась и попыталась, используя виденье тонкого мира, выяснить, кто стоит перед нею и так нагло шутит.
   Вначале я закрылся, вынуждая ее напрячься, а потом внезапно распахнул огромные серебряно-стальные крылья за спиной, одновременно вырастая в два раза. Естественно, в тонком плане. Видоизменяться здесь, в храме, было бы необдуманно - древнее здание и так сдавило мне глотку, как только я начал раскрываться.
   Пинея отшатнулась, Пелемитр сжал губы, не имея права запретить нам общаться подобным образом, тем более, что ничего опасного или дурного я не делал. Лин же недовольно сложила руки на груди, интуитивно чувствуя, что между нами с аппетитной жрицей что-то происходит.
   - Я... Я пойду, с вашего позволения, - посмотрела на верховного мага Нимори. Скорее всего, это ее прозвище со времен Академии.
   Маг кивнул, с интересом наблюдая за бывшей ученицей. Та еще раз глянула на меня - в ее глазах стояли удивление и страх - повернулась и грациозно удалилась. Линеи для нее словно не существовало.
   - Идемте дальше, - предложил Пелемитр. Мы согласились, каждый думая о своем.
  
   - Вот, собственно, и все, - сказал маг, когда мы по кругу обошли весь храм и вернулись почти к самому входу. - Теперь я предлагаю посетить нашу библиотеку. Прошу вас, Лин, это вон та лестница, уходящая вниз. Там у нас множество древних книг, в некоторых есть даже упоминания о Родоте.
   - Как интересно, - улыбнулся я, пропуская Линею вперед. На всякий случай - вдруг внизу ловушка или змеи. Шучу.
   - Или, к примеру, может быть написано, что некий Келетий из Арстона еще три недели назад послал небольшой отряд на северо-запад Пседории, - негромко сказал Пелемитр, наклоняясь ближе ко мне. - Отряд пересек границу, прошел между муадерскими пущами и горной цепью, которая принадлежит Темным землям, и вскоре выехал на полуостров, где никто - можно ли в такое поверить? - никто не слышал о воине-маге Варго. Даже в столице Аёслинге никто не знал и не слышал о таком. Вернувшись, старшина отряда сообщил все правителю, и тот приказал отправить обратно в столицу вестового сокола. Но совершенно с другим посланием. Так что сегодня наш уважаемый правитель был очень удивлен, узнав, что господина Варго можно называть Родотским лишь с большой натяжкой. А как его называть правильно, никто не знает. Даже советники его величества затрудняются ответить.
   - Но вы-то, советник и глава Совета магов, знаете как? - улыбнулся я, не оглядываясь.
   - Думал, что знаю. Но, поразмыслив на досуге, полистав Хроники Эльноя, пришел к выводу, что нет. Я знаю, откуда вы пришли, господин Варго, но не знаю, откуда вы родом. А раз так, то не смогу подсказать государевым советникам, как вас правильно величать.
   - Вы мудрый человек, господин высший маг. Вас любят ученики и полногрудые девушки, уважают коллеги и, наверное, боятся враги, - сказал я, рассматривая внушительные двери храмовой библиотеки. - Вы сияете в мире Духа, подобно сфере из чистого света. Я был бы не прочь поменяться с вами местами.
   - Спасибо, господин Посланник, - сказал жрец, плавно распахивая перед нами двери, и я с наигранным удивлением посмотрел на него. Посланник? О чем это вы, любезный маг? - Приятно слышать похвалу из уст знающего человека. Хоть и не родотца. Но, невзирая на то, что вас почти боготворят девушки королевского двора, обожают воины обеих армий и вполне обоснованно боятся враги, я не хотел бы стать вами даже на мгновение. Потому что вам необходимо еще многое сделать и пройти великое множество испытаний.
   Лин слушала этот диалог с широко распахнутыми глазами. Еще немного, и она хлопнется в обморок из-за волнений. Не знает, бедняжка, что мы с Пелемитром шутим, прекрасно понимая друг друга.
   - Вот она, наша гордость, - библиотека, хранящая книги, написанные еще во времена Темной Империи, - Пелемитр с огромной теплотой обвел взглядом аккуратно расставленные в дубовых шкафах книги, заботливо помещенные в кожаные футляры.
   Я с интересом посмотрел на него, приподнимая брови.
   - Да-да, - маг кивком подтвердил мою догадку. - Здесь есть летописи тех страшных лет, когда империя еще была Империей! Например, собрания сочинений таких авторов, как Нитор из Йеминга или Эльной из Тора, в чьих хрониках подробно описаны девять великих темных разрушителей. Эта книга - один из самых ценных экземпляров.
   - Девять? - переспросила Лин. - Вы сказали - девять? Но я видела статуи... То есть, по преданиям, в галерее перед замком только восемь статуй.
   - Статуй, огромных и ужасающих своей реалистичностью, действительно восемь, - улыбнулся жрец. - Но постаментов девять. И летопись имперских времен рассказывает, чья статуя стояла на пустом, третьем постаменте, и когда он, собственно говоря, опустел. Книга написана на едином, так что вы можете ознакомиться с ней. Кроме того, у нас есть труды Каласа Ватучанина и Бормора Хамдорийского. Последнему, как известно, принадлежат "Миштер Дали", они же, в переводе на пседорийский, - "Хроники Падения".
   Тут уже пришла моя очередь сделать круглые глаза.
   - У вас есть хроники падения Хамдора?! Летописи последних лет перед наводнением?
   Мой взволнованный возглас отвлек Лин от изучения открытого фолианта. А его переписчик вообще подпрыгнул на стуле.
   - Почему вас так интересует Хамдор и его последние времена? - придал своим голубым глазам еще более невинное выражение Пелемитр.
   Вот хитрец, прикидывается, а сам ведь нарочно сообщил об этом. Неужели знает, что Владыка долгое время искал, но так и не нашел летописи затопленного города.
   - Люблю, знаете ли, покопаться в древней истории. Тот, кто досконально изучил прошлое, не допускает ошибок в настоящем.
   - Да, не допускает. Но важнее, что он собирается создать в будущем, - улыбнулся жрец, а Линея взмолилась глазами: "Молчи, иначе ты себя выдашь", не зная, что этому веселому толстячку давно все известно, причем в деталях. Сомневайся он в чем-либо, нас сюда и близко не пустили бы.
   - Томми, подойди к нам, пожалуйста.
   Паренек-переписчик обернулся, затем осторожно уложил стило на лакированную подставочку и подошел к магу.
   - Чуть позже покажешь этому господину, где стоят все семь томов Бормора.
   - Хамдорийского? Хорошо, высший мэтр, - кивнул юноша. Смешной такой, коротко стриженный, аккуратный до фанатизма, вон как белый ворот рубахи сияет, солнечные зайчики пускать можно.
   - Да, именно его, Томми. Господин Варго, возможно, будет приходить сюда неоднократно, так что будь готов оказать ему любую помощь, Академия не держит от него секретов.
   - Хорошо, высший мэтр, - еще раз кивнул паренек и поклонился.
   - Спасибо, высший мэтр, - сказал я. Мой поклон был несколько глубже.
   - А теперь, если вы не против, - тепло улыбнулся маг, - я бы хотел дать вам прочесть преинтереснейший документ. Томми, будь добр, принеси нам копию Дальна-пророчества.
   И когда парень абсолютно бесшумно умчался, маг добавил:
   - В столице текст пророчества все посвященные, все ученики чародеев, все политики и люди из знати читали, как минимум, один раз. Тайны из него никто не делает, но... Но вам, как мне кажется, оно может показаться невероятно интересным. Потому что имеет прямое, я бы сказал - прямейшее, отношение к происходящему.
   Меньше, чем через минуту мальчишка вернулся, неся в руках свиток. Я к тому времени был порядком заинтригован, а Лин заметно нервничала.
   - Мне прочесть, мэтр? - спросил мальчик.
   "Давай сюда, козопас, сами прочтем. Грамотные", - подумал я, но вслух ничего не сказал.
   - Читай, Томми. Оно записано на древнепседорийском, а наши гости вряд ли свободно владеют этим языком.
   Кивнув, я мысленно извинился за "козопаса". Мальчишка набрал в легкие побольше воздуха и начал:
   - Сына утратив, Владыка падет, будучи в самое сердце ударен.
   Силы его покинут орду, и, будто иссякнув, канут во мглу.
   Дочь Трезерцея вернет его власть, только обоим им в рай не попасть.
   Провозглашенным царем назовут лишь того, кто вспять повернет и войну, и орду.
   Жертвой великой окупится мир, выбор сей сделать придет он один.
   Нужно его возвращения ждать, зло он посеет, чтоб вовремя жать.
   Придет, облаченный в одежды любви, его ты к правителю не допусти.
   Иначе, обманом окутав умы, всю власть в свои руки возьмет он один.
   Злой мести план хитрый несет он с собой, хоть с виду пришедший просто герой.
   Сердце подскажет, откуда зло ждать, умей различать и внимательно ждать.
   Глаза Лин, в который раз за сегодня, были круглее круглого. Наверное, это необычное ощущение, когда тебя обвиняют в конце света.
   Как по мне, слог стиха хромает на обе ноги - так с трудом переваливается несчастный калека - но смысл, тем не менее, доносит исправно. Издалека зашел жрец, говоря, что нам это будет интересно. Мягко говоря. Послушать о себе всегда интересно.
   - Когда сделано предсказание, то есть пророчество? - спросил я отстраненно, чтобы хоть как-то скрыть некое волнение.
   - Два с половиной века назад, - ответил вместо Пелемитра мальчишка, и жрец с улыбкой кивнул. Но юнец на этом не успокоился и продолжил, чем изрядно вывел меня из себя: - Жрецом культа Митры по имени Амос Тикерей, который проживал в Пенодосе.
   О, боги и демоны, откуда какой-то пенодосец Амос Как-то-Там-Еще мог знать, что Владыка решит откликнуться на зов Лин и вернуться в этот мир через меня? Еще и наобещал, собака - этот Амос, естественно, - что я буду хитрить и завоевывать, приняв вид воплощения геройства и бескорыстия. Да после этого пророчества и новостей от добренького Келетия, хорошо копнувшего под меня, вся Валтерия на уши встанет и объявит за мою голову награду в полцарства. Вот охота начнется! Высторги на том свете от смеха животики надорвут.
   - А кто такой Трезецей? - робко, словно уже собираясь во всем сознаться, спросила Лин.
   - Трезерцей - это третий, после Аристера и Кенора Кадежских, правитель Пседории, - сказал пацаненок довольно дружелюбным тоном. - Считается, что нынешние правящие династии большинства столиц провинций так или иначе являются его потомками.
   Плодовитый правитель, что ни говори! А этот начитанный сверх меры юнец, небось, в каждой книге успел покопаться. Как бы его пнуть незаметно, чтобы заткнулся?
   - Я должен извиниться за перевод, лишенный слога, - тем временем сказал Пелемитр, хлопая Тома по плечу. - Но предсказание специально не переводили официально на пседорийский, так как не хотели волновать народ. Тем более, прошу учесть, что сделанное в десяти абсолютно отдельных записях пророчество написано так, что не дает возможности определить, на скольких личностей ссылается автор. То есть, можно допустить, к примеру, что в каждой строке говориться о каком-то отдельно взятом госте Пседории или, наоборот, везде об одном и том же. Тут, скорее, важно само предупреждение, чем описание конкретной личности.
   - Мы понимаем, - кивнул я, уже представляя, что мне заявят во дворце через часок. Ох, и вовремя я оттуда съехал. Спасибо Владыке, предупредил.
   Да и Пелемитру благодарность особая - ввел в курс дела, рассказал о новостях из любимого Арстона. Мендору с Генадалом, которые уже неспеша отправились домой, тоже, скорее всего, вышлют краткие инструкции, как ко мне относиться. Еще немного - и придется уйти в подполье, похлестче, чем темному.
   - Раз так, предлагаю подняться наверх.
   Мы поднялись, каждый опять думал о своем. И думы эти были одна легче другой.
   - А теперь, если я не утомил дорогих сердцу гостей, приглашаю вас кое с кем познакомиться. Госпожу Линею ждет высшая Полинелла, она неоднократно бывала в Кенинге и хорошо знала вашего отца. Господина Варго ждет другой, не менее интересный собеседник. Вы готовы?
   Из огня да в полымя! Что еще за встречи? Хотя сейчас мы с Лин уже ко всему готовы. Советник и маг, видимо, понял это по нашим глазам и продолжил:
   - Тогда вперед. Полинелла уже ждет вас, Лин, - жрец указал глазами на среднего роста симпатичную женщину с волосами цвета стали, которая, спокойно улыбаясь, стояла неподалеку.
   - Она в курсе всего, так что можете разговаривать с ней, ни о чем не волнуясь. Ей тоже хочется вам о многом рассказать, Линея. А мы с Варго расположимся в других апартаментах, - закончил жрец и, поклонившись Лин, увлек меня в противоположную сторону.
   Линея растерянно оглянулась, словно ища поддержки, и я послал ей воздушный поцелуй. Девушка сразу нахмурилась и пришла в себя - теперь за нее можно не волноваться. А за себя? Куда меня ведут? К палачу?
   - Дабы не мучить вас, - сказал Пелемитр, обходя одну из внутренних колон, - я скажу, что ожидающий вас мужчина - тоже наш гость, тоже маг и тоже прибыл из другой страны. Интересно, правда? Вы, насколько я знаю, пришли с севера, а он, как ни забавно это звучит, с юга. Надеюсь, вы поладите.
   С этими словами маг открыл неприметную дверь в самом конце галереи и впустил меня внутрь.
   Комната оказалась светлой благодаря естественному освещению и молочно-белым стенам. И хотя на них висело нечто оригинальное в стиле храмовой живописи, мое внимание сразу привлек стоящий к нам спиной незнакомец.
   Темноволосый, крепкий, приблизительно одного роста со мной, он явно не понаслышке знал, что такое меч, бой и кровь. Не успел я войти, как его сила встретила властным толчком и проверила мою серебристую броню.
   - Познакомься, Аримидал, это Варго, - сказал Пелемитр, словно не замечая растущего в комнате напряжения.
   - Очень приятно, Варго, - сказал мужчина, оборачиваясь. И я замер.
   Впервые мне довелось видеть свою смерть так близко.
   За свою жизнь, а было их великое множество, я умирал несколько раз, много раз был при смерти, многократно меня грозились убить и пытались убить тоже неоднократно, я многое повидал за прошедшие тысячелетия, но этот боец-маг поразил меня, так как обладал чем-то особенным.
   Невероятно сконцентрированный, жестокий, умелый и расчетливый, он взглядом своих темных, почти черных глаз сказал все, что мог, знал и хотел: "Я приехал ради тебя. Я годами учился и готовился к этому, а теперь говорят, что убивать тебя нет нужды. Это несправедливо. Нечестно. Неправильно. Темных нужно убивать, они никогда не меняются".
   Я хотел ответить ему, что каждая Тьма, каждое прикосновение и присоединение к Тьме начинается словами "Несправедливо, неправильно, так не должно быть", но промолчал. Он бы не понял, а если бы и понял, то не поверил бы. Вместо этого я просто повторил его слова, но не мысли:
   - Очень приятно, - Варго.
   Обращаться к нему по имени не хотелось. И даже если нам суждено работать в паре против древнего темного мага, я не стану его обнимать-целовать, как, наверное, гласит восточный обычай. Да и он вряд ли этого захочет.
   Вот если бы вместо него тут стояла Пинея...
  
   Глава 3
   Прошлое возвращается
  
   Лин
  
   - Ха! Ты бы видела их растерянные лица! - радостно засмеялся Микаэль, и я поневоле улыбнулась. Вот за что люблю брата, так это за его уверенность. Я не помню ни одного случая, чтобы он сомневался в своих решениях или шел на компромисс. У него всегда кто-то прав, часто он сам, остальные же заблуждаются в корне. - В каком недоумении они завертели головами, словно бараны на пастбище, потерявшие из виду пастуха. А Мендор повторяет: мол, все, конец, мы свое дело сделали. А эти, присягнувшие на верность твоему дружку Варго, снова туда же: не уйдем, говорят, мы его защищать обещали. Чуть до полевого суда не дошло. В результате, решили так: Мендор под свою ответственность оставляет эту сотню фиолетовых гвардейцев, как прозвали их в народе, под Валтерией для охраны почетного гостя и соратника из Родота. И то, если местные власти захотят терпеть воинское подразделение другой провинции у себя под боком!
   - Мне почему-то кажется, что Валтерия, в благодарность за арстонскую поддержку, многое стерпит, - предположила я, хотя мне не очень нравилось отношение моего брата к людям Варго и к самому посланнику, но спорить с Микаэлем на эту тему я не планировала.
   - Не скажи, - покачал головой брат, - здесь народ тоже не лыком шит. Мне на охоте таких историй рассказали - закачаешься! Но ты не услышала самого интересного. Как только проблему с варгосцами решили, прибегает посыльный от главного советника Лотана, забыл, как его...
   - Готербаха.
   - Точно. И передает письмо Мендору лично от Келетия. Что после этого было! Мендор ознакомился с письмом и тут же заперся со стариком Генадалом на закрытое совещание. И даже охране приказал отойти от повозки на двадцать шагов - не приведи Митра, подслушают! Но умные люди смекнули, что к чему.
   - Расскажи, - я почему-то заволновалась.
   - Похоже, твой Варго впал в немилость. Мендор, выскочив из телеги, гневно бросил: "А я считаю, что мы должны остаться и взять его, в случае чего, под защиту". На что Генадал ответил: "Это, капитан, будет прямое неподчинение приказам, так что поезжайте в Арстон, а я на свой страх и риск останусь". Представляешь? - сделал выразительные глаза Микаэль. - Они ради него головы сложить готовы! Вот уж беда, когда у людей ума не хватает.
   Я с трудом перевела дыхание и поняла, что брат прав, но не по отношению к советнику или капитану. Кому-то из нас двоих ума явно не хватало, но мне так даже проще. Меньше придется изворачиваться и что-либо объяснять.
   - А зачем тебе понадобилось этот дом покупать? - спросил брат, по-хозяйски осматривая комнату, в которой я поселилась. - Жила бы во дворце, горя не знала, а так еду готовит какой-то ленивый увалень. На солдафона чем-то похож. И охрана эта - сплошь люди Варго. Шпионить он их прислал, что ли?
   Задумываться над более-менее серьезными вопросами, например, откуда я взяла деньги на дом и на продукты, брат явно не собирался. Ел-пил в доме правителя Валтерии, а как жить дальше, не думал.
   "На кого я тебя оставлю, Михась, если в замок Владыки еду? - спросила я себя и решила. - Женить тебя нужно, да поскорее. К примеру, на Генгриетте".
  
   Ближе к обеду, когда с первого этажа начал доноситься аромат томленного лука и свежих овощей, брат заволновался и, быстро накинув свой золотисто-желтый камзол, явно подарок с королевского плеча, попрощался и поспешил вернуться во дворец.
   "Там кормят лучше и общество богато замужними дамами и незамужними девицами, - грустно сообразила я и подумала: - Что же ты такой бестолковый, Михась? Как у меня дела, ты так и не спросил. Даже поехать с тобой на обед к правителю не предложил, а я за тебя просила-унижалась перед Варго, чтобы он тебя в битве сберег, и вообще..."
   Спустившись вниз, я немного успокоилась, ответила кивком на дружное приветствие пятерых солдат, которые сидели на кухне. Двое чистили молодой картофель, еще один - повар Мартел - следил за булькающими на огне котелками и аппетитно шипящими сковородками, а оставшиеся двое наблюдали за улицей со взведенными арбалетами в руках.
   "Прямо-таки личная армия, - усмехнулась я. - Приятно".
   - Что готовишь, виртуоз?
   Повар Мартел оглянулся и с широкой улыбкой на веселом, веснушчатом лице ответил:
   - Овощи пари ольмион, тушенные ломтиками в сливовом масле с травами, яйца жаренные пастушьим способом и рыба в красном вине с пряностями. На десерт - сырные шарики с медом и кисель. Господин Отец приказал на кормежке не экономить, чтобы молодая госпожа питалась лучше, чем во дворце. Вот и готовлю на полную катушку, после болот душа радуется, на все это изобилие глядя.
   "Вот кто обо мне заботится. И ничего напоминать не надо".
  
   Давно я так не наедалась. Сейчас еду верхом, а саму в сон клонит.
   И зачем еду? - спрашивается. Ведь только вчера с Посланником в библиотеке рассталась.
   Библиотека, высшая Полинелла, разговор...
   Какая удивительная женщина - в ней столько женственности и одновременно внутренней силы. Видимо, бремя ответственности вынуждает быть не слабее мужчин-магов. Почему она захотела со мной встретиться? Неужели ей нужны были мои воспоминания о наступлении муадеров, о переписке отца? Или она просто хотела начать разговор, который закончился моими слезами у нее на руках?
   Мамочка, как мне тебя не хватает. Я поняла это лишь тогда, расплакавшись рядом с этой мудрой женщиной, которая гладила меня по волосам и что-то шептала.
   - Ты все сделала правильно, девочка, абсолютно все. Так нам даже легче было уследить за ним, изучая каждый шаг и каждое действие в тонком мире.
   - Но вы ведь не убьете его? Жрец Пелемитр сказал, что он уже не темный! Это правда, это правда, высшая Полинелла?
   - Зови меня просто по имени. Да, правда, - жрица улыбнулась. - Он отказался от Тьмы. Но еще не вошел в Свет. И скажу тебе больше - для Валтерии он наиболее полезен именно таким - не темным, но и не светлым.
   - Почему? Я думала, чем больше света, тем лучше.
   - Девочка моя, запомни - когда душа познает Тьму, адепт, идущий в Свет, сможет эффективнее с ней бороться, поскольку изучил все Ее приемы изнутри. Так что сейчас твой друг Варго - наше самое сильное оружие. Важно, чтобы он остался посередине и не поддался соблазнам злой стороны. Для этого ему нужна ты - чтобы он постоянно чувствовал, ради чего отказывается от былого могущества, невероятной силы и власти. Он любит тебя, и это священное чувство помогает ему двигаться вперед с невероятным для человека упорством и рвением.
   - Он не человек, он демон и Сын Тьмы, - сказала я, взглянув на жрицу мокрыми от слез глазами. - Он любит только себя! Иногда он даже приказывает мне, как служанке.
   - Тут, моя дорогая, вы достойны друг друга, - улыбнулась Полинелла, и я покраснела. - То, как вы строите отношения, решать только вам, в этом никто вам не судья и не советчик. Все, что я могу сказать, девочка моя, так это - не бросай его. Хотя он часто выглядит невероятно сильным, придет время, когда ему понадобится вся твоя преданность, вера и защита. И скажу больше - судьба всей Пседории будет зависеть от этого.
   Незаметно вытирая глаза, я задумалась, а жрица продолжила:
   - Ты так много сделала для своей родины, Лин. Крепись, нужно сделать еще немного.
   Очень хотелось рассказать о моем обещании Владыке вернуться после окончания войны в замок, но я промолчала. Не хотела расстраивать жрицу. Если они так дорожат помощью Варго, то вряд ли захотят конфликтовать с ним из-за меня. А раз так, то и говорить не о чем.
  
   - Вот она, усадьба Куин Сираэль, что с древнего переводится как...
   - Гордая Ласточка. Знаю, Мартел, знаю, меня учили единому, - я улыбнулась. - И зачем ваш Отец так далеко забрался? Уже полчаса как покинули город, а до усадьбы еще мили две, не меньше.
   - Зато красота какая! - сказал другой из моих охранников-провожатых, которые впятером отправились со мной. Еще двое, следуя инструкциям Варго, остались охранять дом.
   А местность вокруг нас действительно преображалась с каждой минутой - сухая, рыжеватая земеля выглядела плодородной, а пышные персиковые деревья с богатой завязью только подтверждали это. Дальше холмы стройными рядами покрывали виноградники, и весь горизонт на юге казался кудрявым от зелени.
   - Жаль, Тарц этого не увидит, - сказал Берн-следопыт. - Старичок всегда говорил, что хотел на старости прикупить уютный нарез земельки и пожить в свое удовольствие.
   Кавалькада разделила молчание чернявого весельчака. И я, пожав плечами, присоединилась к ним.
   - Наружная стена вся в разломах. Неужели, муадеры штурмовали? - спросил кто-то минут через десять, когда мы поднимались на холм по витиеватой дорожке, которая вела к поместью.
   - Здесь они, насколько я знаю, особо не задерживались - заглянули и дальше пошли. Усадьба, считай, - почти развалина, поживиться нечем, - сказал Мартел. - Мне это один местный рассказывал, когда мы с Отцом в первый раз приезжали виды осматривать. Варго, как только проехал за ворота, посмотрел все и сразу говорит: "Это - моя земля. Я здесь буду жить. Нравится очень".
   Я не была уверена, что Посланник выразился именно так, но, в общем, на него это очень похоже. Усадьба и вправду сильно обветшала, но какая-то романтика в ней сохранилась. Не знаю, как она выглядит в пасмурную погоду, но сейчас, залитая солнцем, раскинувшаяся на пологом холме, усадьба так и манила к себе. Выстроенная из светлого камня, кое-где украшенная сохранившимися башенками и беседками, она обещала прохладу и тень, а растущие вокруг здания белые и розовые акации незримо наполнили воздух нежным чарующим ароматом, так что казалось, будто все здесь цветет и благоухает.
   - Вот мы и дома, - бодро соскочил с коня Берн и открыл перед нами простые ворота из недавно срубленных сосен. Запах смолы еще чувствовался.
   "Такие разве что деревенским заборам подходят, а не родовому имению, - хмыкнула я. - Кстати, а вон и оригинальные, витые из стальных прутьев, виднеются - лежат себе в траве поржавевшие. Теперь понятно, зачем Варго поставил хоть какие-нибудь - чтобы куры не разбежались! Птице здесь раздолье".
   И правда, обилие и развязность пернатых в широком и отлично спланированном дворе поражали. Куры гордо вышагивали по растрескавшимся от проросшей травы плитам двора, утки, соревнуясь между собой, ели ряску в старом фонтане, а гуси, до этого блаженно гревшиеся на солнышке, с настороженным любопытством осматривали приезжих, впрочем не торопясь покидать насиженные места у развалин какой-то постройки.
   - Мило, ничего не скажешь, - усмехнулась я, воспользовалась предложенной Мартелом рукой и спрыгнула наземь. - А где ваш Отец? Небось, свиней кормит?
   - Здесь нет свиней, госпожа, - боец слегка растерялся от подобной фамильярности по отношению к их кумиру. - Господин Варго, видимо, с мастерами общается или Таимару, бывшему владельцу имения, советы дает относительно готовки.
   - Как это - бывшему владельцу? - не сообразила я. - В столице мне сказали, что здесь тридцать лет уже никто не живет.
   - Потому и не живут, что старик Тоимар продавать не хочет, - засмеялся Берн. - А как Отца увидел, сам предложил, поживи у меня, господин хороший. Я тебя такого три десятка лет дожидаюсь, помереть не могу.
   "Тоимар этот, наверное, тоже темный маг какой-нибудь или фанатик былой империи, раз такую блажь несет, - решила я, по привычке сразу подозревая в знакомых Варго самое худшее. - А какой нормальный человек скажет так? Ведь за эту красоту, пусть и разваливающуюся, столичные франты немалые деньги обещали небось".
   Внимательно осматриваясь, я прошла через главную дверь - сухую и потрескавшуюся, вошла в круглый холл, где когда-то, если верить пятнам на стенах, висело множество масляных ламп. Отделка дома изнутри впечатляла, точнее - раньше наверняка впечатляла, а сейчас вызывала печальное сочувствие к тусклому полу из дорогого здесь янтарного дерева, которое в натертом и отполированном состоянии сияет так, будто светится изнутри; к резным дверным и оконным рамам полукруглой формы, которые оставляли много свободного пространства над головой; к мраморным портикам, некогда окружавшим лестницы и миниатюрные бассейны, где уже, похоже, никогда не будут резвиться золотые рыбки. Все выглядело страшно запущенным, потертым и словно уснувшим. Картины в большом, круглом, полутемном, явно танцевальном зале никто сто лет не вытирал, и они покрылись таким слоем пыли, что разглядеть на них детали не было никакой возможности - так, мутные силуэты. Дальше - видимо, в банкетном зале, где в беспорядке валялись доски, балки, поленья, и плотницкие инструменты - передо мной внезапно появился сияющий свежей лакированной поверхностью стол из светлого дерева.
   - Обновка, - улыбнулась я и услышала голоса.
   Посланник с кем-то разговаривает, сейчас подкрадемся и посмотрим.
   Широко распахнутые двери выводят меня на террасу, где двое мужчин в забрызганных робах мешают в кадке желтый раствор, явно собираясь перекладывать рассыпавшуюся до половины колонну. Две колонны они уже восстановили - стоят, хвастаясь яичной желтизной своих гладких тел. А солнце тем временем игриво заглядывает через огромные дыры в крыше. Ничего, и до них дело дойдет.
   Посланника не видно, я осторожно обхожу мастеров, они удивленно здороваются - в их голосах слышится южный акцент, - а я любуюсь буйством запущенного сада и вхожу через боковые двери обратно в дом.
   Пахнет дыней. Хотя до осени еще очень далеко. К сладкому, дурманяще-свежему аромату примешивается запах вина и винограда. А еще сыра. Или мне показалось? В светлой просторной кухне - судя по количеству сваленных под облупившимися стенами мешков, корзин и горшков с овощами, крупами и фруктами, это может быть только кухня - тоже никого нет, но я чувствую, что Посланник где-то рядом.
   Миниатюрный столик, и на нем дыня, ее слегка помятая кожура истекает прозрачными капельками медового сока. Бокал, керамическая тарелка с домашним козьим сыром - я сразу узнаю его, мы часто ели такой дома - бутыль вина, оплетенная лозой, и сами гроздья - янтарные, продолговатые, лежат на солнце и светятся изнутри.
   - Варго. Варго-о, - зову я, несмело ступая по хрустящему от песка полу.
   Вхожу в следующий зал, тут сквозь дыру в потолке капает вода. И светит солнце. Словно окно в небо.
   - Я здесь, - слышится знакомый голос. Поворачиваюсь, но почему-то не вижу его. - Я здесь.
   Он выходит, словно из ниоткуда. Пшеничного цвета рубаха, светлые штаны, босые ноги, загоревшая грудь.
   - Откуда ты взялся? - шепчу я.
   - Из картины. Видишь? - он показывает рукой на стену. Там изображен луг, виноградник и люди в белых одеждах, которые натрудились за день и идут домой.
   - Не пугай меня. А дыня откуда?
   - Оттуда же, там скоро осень, природа щедро делится дарами, - говорит он, а я поражаюсь его голосу - чистому, легкому.
   - Так не бывает. В картинах дыни не растут, - прищуриваюсь. Явно разыгрывает, хитрец, ждет, когда простушка из Кенинга поверит.
   - Ладно, не буду тебя обманывать. Я узнал, что в Аяханской провинции Пседории, самой южной из всех, первые дыньки уже созрели, вот и послал гонца сразу же, как приехал в Валтерию.
   - Но до южной границы две недели пути!
   - Это для торгового каравана. А почтовый гонец, которому платят золотой риль за милю, обернется туда и обратно за четыре дня.
   - И сколько же эта дыня стоит? - теперь уже другими глазами взглянула я на слегка помятый, видимо, от быстрой скачки, плод.
   - Их было две, - улыбнулся посланник. - Одну я уже съел, и должен сказать, что она стоила своих денег. А сколько точно, не знаю, я выбрал кошель, подходящий по весу, и вручил гонцу. Кстати, заходи через денек-другой, должен подъехать миракульский дымчатый виноград. Он вкуснее, чем аяханский.
   - А я думала, арбуз из Фардонара! Сколько той пустыни, которая нас разделяет? Миль сто - не больше.
   - Хорошая мысль, - улыбнулся Посланник, достал серебряный нож и плавно разрезал светлый золотистый бочок бесценного южного плода. - Над арбузом стоит подумать.
   "Вот уж Посланник, так Посланник - берет от жизни все, что хочет, - размышляла я, наблюдая. - Такие дорогие продукты вряд ли может позволить себе королевский двор. Поэтому аяханские дыни они попробуют только через две-три недели. А Варго ест их сейчас, заодно и меня угостит".
   Как ни смешно это звучит, но дыня оправдывала затраты - ароматная, сладкая, нежная, невероятно сочная, она таяла во рту и не хотелось ее глотать, чтобы не прекращать поток удовольствия.
   -Ты так и не сказала о цели своего визита, - заметил посланник, когда от дыни осталась красивая последняя долька. - Так и быть, оставим Тоимару на пробу.
   Я облизнулась и поискала, чем вытереть липкие руки. Непривычно осознавать, что еще одна такая дынька находится, в лучшем случае, за сотни миль отсюда.
   - Завтра приезжает капитан восточной армии правителя.
   - Да, приезжает, - кивнул Варго равнодушно. - И толпа радостно будет встречать очередного зазнайку. Знаешь ли ты, Лин, что сегодня - последний светлый день старой эпохи Пседории? Я долго думал, говорить тебе или нет, но такой, какой ты знала свою родину с момента своего рождения и особенно после нашей победы на Гневьярде, больше не будет. Сегодня вместе с закатом солнца Тьма вползет в город, ибо Зенаб уже вошел в силу. И этой ночью зло радостно завоет, поднимая голову и объединяясь.
   - Зачем ты говоришь мне это? - спросила я, и в моем голосе пробилось раздражение. - С какой стати? Зачем пугать страшилками? Если всем и так ясно, что нужно бороться.
   - Вот! - глаза Варго вспыхнули и тут же погасли. - Вот в чем сложность борьбы с темной половиной силы - она есть в каждом из нас. И все то, что разъединяет, озлобляет, возвышает и мешает прислушиваться к здравому смыслу - это и есть Тьма. Я не пугаю тебя, Лин. Я лишь хочу показать, каким мир станет завтра. Чтобы ты знала, куда смотреть и на что обращать внимание, ибо темный будет не один. Кроме его приспешников, на сторону зла, не сговариваясь и не строя каких-либо четких планов, перейдут все, кто не готов творить новый мир, где страдания перестанут быть нормой, кто не готов понимать, прощать и жить в гармонии. А это значит - не воевать, не ссориться с соседями, не жаловаться, не завидовать, не строить козни. Пойми, каждый в своем сердце прекрасно отдает себе отчет, что он хочет видеть в своей жизни. И когда злой маг завтра в тонком плане бросит клич: "Идите за мной, добрые люди! Не дайте разрушить привычный уклад жизни!" - многие, не осознавая призыва, пойдут за ним и озлобятся против Пелемитра, Гриниса, Полинеллы, чья доброта и мудрость у тебя, к примеру, не вызывают сомнений.
   - И, тем не менее, я не могу за них поручиться. Они тоже люди, и я не совсем понимаю их.
   - Хорошо, идем, кое-что покажу, - несколько жестко сказал Варго и пошел на террасу. - Поднимайся, лестница выдержит.
   Осторожно ступая по кривоватой деревянной лестнице, ведущей на второй этаж, мы с посланником вышли на широкий балкон, где, переступая через зияющие дыры, подошли к портику.
   - Видишь Валтерию?
   Я с удовольствием осмотрелась - отсюда открывался шикарный вид, теперь понятно, почему Варго выбрал именно эту усадьбу. Под нами, утопая в зелени, раскинулась деревня Шико, влево уходили бескрайние холмы, укрытые кудрявой зеленью виноградников, справа расстилались до горизонта персиковые сады, иногда прерывающиеся изумрудными пастбищами, а впереди величественно и гордо возвышался город. Его белые стены и высокие здания соборов очаровывали и создавали сказочное впечатление.
   - Видишь столицу? Если бы мы не прибыли с арстонской подмогой, муадеры бы до сих пор осыпали город горящими снарядами катапульт. Кругом виднелись бы штурмовые лестницы и сбитые из персиковых деревьев осадные башни. Столица исходила бы столбами дыма, кругом лилась бы кровь и умирали люди. Но мы сделали свой выбор, и теперь все наслаждаются тишиной, спокойствием, процветанием и дынями. Но завтра снова начнется штурм, и каждый не только возьмет в руки оружие, но и выберет, на какую сторону стать. Врагов в явном виде больше не будет, и ты сможешь поблагодарить муадеров за то, что они пришли. Благодаря этому угроза стала очевидной для всех. То, с чем не первый год борются маги, столичные и не только, невидимо, но потому опасность только больше. Завтра с этим столкнутся все - Тьма нанесет удар. Вначале ничего необычного не произойдет, город лишь зашумит чуть сильнее - кому-то захочется поругаться с женой, кому-то - написать донос на соседа, а кто-то, обладая властью и полномочиями, пойдет против своей совести и нарушит закон, зная, что большинство валтерцев этого не заметят. Но позднее, с каждым днем все сильнее, интриги и темный расчет древнего носителя зла сделают свое дело, и столица превратится в кипящий котел. Многие, почти все, не будут знать, кому верить. Ложь, хаос и пугающие известия заполонят умы. Брат пойдет на брата, солдат усомнится в приказах своего офицера и, возможно, будет прав - Тьма придет в город и будет творить свой кровавый бал...
   - А немногие? Ты сказал, многие усомнятся, а горстка остальных?
   - Они будут бороться изо всех сил, но не схватятся за мечи, не пустят в ход смертоносную магию против тех, кто, поддавшись заблуждению, наваждению и чужой воле, пойдет на них с оружием в руках.
   - Ты сможешь это остановить? - мой голос стал хриплым.
   - Нет. Так, как на Гневьярде, нет. Я же не могу убить или обездвижить всех горожан, это ничего не даст. Разве что держать их в состоянии полусна до следующей лунной фазы, - засмеялся Посланник (кто он теперь и чей посланник?), после чего продолжил: - К тому же, не забывай, я тоже Тьма, пусть и частично. В том состоянии, в котором я нахожусь сейчас, мне не по силам наравне с Пелемитром выступить против зла - чистоты не хватит, а нести Свет, постоянно слыша голоса, призывающие ударить в спину новым соратникам, невероятно сложно. С активным Зенабом я и так на грани, и оступиться сейчас в тысячу раз проще, чем идти вперед.
   - Но Полинелла считает иначе, - пробормотала я. Все эти детали с внутренней чистотой для меня были чересчур сложны и запутаны. При чем здесь все это? Есть темный враг, вот и воюй против него, не важно какими способами, главное, чтобы зло исчезло. - Она говорила, что ты и должен быть таким - наполовину темный, наполовину светлый.
   - Для выявления зла - да, - кивнул посланник. - Но чтобы осуществить задуманное, половины меня не хватит, мне нужны все силы и возможности, иначе противостояние сведется к бессмысленной борьбе с самим собой. Как ты не понимаешь - в поединке на уровне духа важна искренность, даже на палках сложно драться, если ты не дружишь с собой! Это только кажется, что нужно сжать зубы и лупить противника посильнее, чтобы выместить на нем все свои беды и внутренние противоречия. На самом деле все не так.
   - Да что ты говоришь! - я понимала, что сейчас просто хочу хоть в чем-то переспорить Сына Тьмы, но не остановилась: - Воины Арстона шли в бой, чтобы драться, и внутренняя гармония им только помешала бы уничтожить варваров! Ярость и злость - вот что придало им сил.
   - Во-первых, мне виднее, что чувствовали воины и под Арстоном, и под Валтерией, - сдержанно прервал меня Посланник, - так как это я прикрывал и поддерживал их в мире Духа. Ты же можешь ориентироваться только по выкрикам и угрожающим гримасам. Во-вторых, основой победы было их единство в стремлении освободить страну. А завтра валтерцы, наоборот, окажутся разобщенными и начнут драться друг с другом. И чтобы меня не постигла та же участь, твоему защитнику необходимо стать чище.
   Я не поверила Варго, когда он сказал это. Как по мне - он слишком носится последнее время с идеей своего роста в Свет. Ведь очевидно, что если горожане начнут воевать между собой, для того, кто решит остановить их, важнее будет сила, а не душевная гармония.
   - Предположим, я верю тебе. Что ты намерен делать? - спросила я.
   - Люблю я вас, женщин. Вы начинаете очень серьезно задавать вопросы, когда понимаете, что выиграть в споре не удастся. Отвечаю - содействовать магам столицы, чем смогу. И работать над собой.
   - Тогда к чему было все это? Красочные описания возможной трагедии, философские отступления? - довольно дерзко спросила я. - Ты соберешься с силами и победишь, я это знаю.
   Варго глубоко вдохнул и медленно выдохнул.
   - Лин, тебе никто не говорил, что иногда ты просто невыносима. И в такие моменты тебя проще задушить, чем объяснять, насколько ты заблуждаешься? Поскольку не владеешь вопросом.
   -Ты бы знал, каким ты бываешь...
   Посланник изменился в лице. Будто тень набежала.
   - Молчать, когда через меня говорит Владыка, - сказал он совсем другим тоном, и я, к своему удивлению, ощутила желание слушать и немножечко подчиняться. - Тысячелетия назад я принял решение изменить свою природу и лишиться всех человеческих слабостей. В многочисленных битвах и колдовских ритуалах я наращивал силы, копил знания, укреплял тело и дух. Так прошли столетия, и я стал другим, перестал быть одним из вас. У меня изменилось мышление, реакции, эмоции, чувства, и теперь уже я решал, что ощущать, а что нет. Так было до недавнего времени, но потом Владыка отправил меня в мир людей и позволил стать немного человечнее. И что мы видим? Не прошло и месяца, как, разговаривая с тобой, я уже чувствую обычное, банальное и типичное человеческое раздражение. Привычные силы канули в небытие, дикие изменения в кратчайший период едва не поставили на грань сумасшествия, светлые маги стали моими друзьями, а собственный хозяин попытался убить. И теперь я спрашиваю себя - стоило ли? Стоило все это того, чтобы стать ближе к людям, чтобы ощущать тепло живого сердца, доброту улыбающихся человеческих лиц?
   - Никто тебя не просил делать это, ты сам так решил, - бросила я и повернулась лицом к солнцу. - Я тебе ничего за это не должна.
   Варго у меня за спиной как-то странно прошептал:
   - Просто смешно: время уходит, и скоро я не смогу сделать то, что мог раньше, но не сделал. Глупая, самоуверенная девчонка, ты все воспринимаешь как должное. Ты просто не ценишь наше к тебе расположение, ты считаешь, что благодарность - ниже твоего достоинства.
   Голос Посланника менялся, и, скажу честно, последние нотки мне очень не понравились.
   - Если я говорю, что этому городу не выстоять без моей чистоты, значит так и есть. А ты, похоже, расслабилась среди здешних красот и перестала воспринимать меня как силу, данную тебе в помощь самим Владыкой. И ты не ведаешь, что это за сила. Не знаешь, чем она была для целых народов.
   Не поворачиваясь, я пожала плечами. Мол, не знала и не страдаю от этого. Почему-то захотелось вспомнить Кенинг, отца и то, как здорово мы проводили время летом.
   Болезненный рывок отбросил меня к стенке, и сухая крошка посыпалась на голову и плечи.
   - Ты хотя бы представляешь, кем я был? Воплощением какого могущества являлся? - спросил некто, отдаленно напоминающий Посланника. И сердце у меня замерло при виде его. Абсолютно черные глаза, заострившиеся виски, сетка морщин на лбу, жесткий подбородок и пульсирующий темными лучами ореол вокруг тела.
   Тот, кто до этого был Посланником, стоял в трех шагах от меня и, вытянув руку вперед, сжал пальцы в кулак. В то же мгновение страшная сила огромными невидимыми когтями сдавила мое горло. Отчаянно сопротивляясь, я попыталась освободиться, но напрасно - шею словно в железо заковали, дышать удавалось с трудом и в голове шумело все сильнее.
   - Я был тем, кто разрушал города в пыль. И возводил их заново. Я вел в бой многотысячные армии и улыбался, глядя на кровавые потери. Я правил целыми народами и они преклонялись предо мной. Я был всем этим, - произнес Сын Тьмы, а его черные волосы отрастали прямо на глазах, плечи становились шире, руки мощнее, вокруг тела появлялась броня. - Но я выбрал Свет. И вскоре буду этим Светом. Но вначале покажу тебе, что значит быть посланником Властелина, иначе позже при всем желании не смогу. Та маленькая тьма, что есть в тебе - гордыня, ревность, мстительность, - лишь зачаток зла, я же стал мастером Темного Истока. И сейчас, вместо того, чтобы войти в пантеон темных богов, в последний миг я, как вы говорите, повернул оглобли. Я был Тьма. Тьма и могущество. Ты даже не представляешь, что это такое, когда среди людей тебе нет равных и подземные твари вместе с демонами внеземелья почитают тебя больше, чем Создателя! Не знаешь, но смеешь перечить мне, высказывая свое ничтожное мнение, которое глупее комариного писка. Ты, как любой человек, не видишь ничего дальше своего носа, а заявляешь "К чему эти трагические опусы и философия, когда надо просто драться". Иди и дерись. Посмотрим, как много ты навоюешь. Тебя вместе с твоим братом, таким же самовлюбленным зазнайкой, хамы втопчут в грязь и пойдут дальше. Будешь спорить?
   Я молчала. С клещами на шее не то, что спорить, - было тяжело дышать.
   Мужчина с незнакомым голосом, чужими глазами и чужой внешностью внезапно вздохнул, встряхнул головой и превратился в Варго. Давление на гортань тут же ослабло, и я, испуганная и обессиленная, медленно опустилась на пол.
   - Видишь, что такое Тьма, - сказал Варго через несколько секунд, присев рядом со мной. Я отодвинулась. - А я вместо этого хотел сказать, что ты по-прежнему важна для Пседории, тебе уготована великая роль. И за это высшие силы приготовили тебе подарок.
   - Угу, в виде смерти через удушье, - прохрипела я, массируя горло.
   - Извини. Я же говорил, что недостаточно чистый. Теперь ты убедилась и, надеюсь, больше не будешь спорить. А если и будешь, то лучше сделай это вежливо.
   Я незаметно взглянула на Посланника. То же благородное лицо, те же спокойные глаза, та же ироничная улыбка. Как такое может быть?
   - Что это было? Тоже ты?
   - Да, - спокойно улыбнулся мужчина. - Я же говорил тебе, что некогда захватывал города похлестче муадеров, воевал, убивал, брал в плен. Ты думаешь, я это делал с такой геройской рожей, как сейчас? Каждому образу свое обличье.
   - Значит, ты действительно древнее зло? Такое же, как валтерский темный. И то, что нас ждет завтра, будет выглядеть не менее ужасно, чем ты только что.
   - Да, - бывший Сын Тьмы и, возможно, будущий Сын Света улыбнулся, расслабленно жмурясь на солнышке, - поэтому и сказал, что пока еще недостаточно чистый, чтобы выиграть. А маги столицы могут лишь удерживать равновесие, да и то в спокойный лунный период, так что им позарез нужна моя помощь.
   - Но как ты можешь быть и тем, и другим?
   - Я - есть я. Просто после посещения Академии у меня началась ломка из-за ускоренной трансформации, а ты вывела меня из равновесия. Постарайся понять, ты многое не видишь, многое не знаешь, поэтому важно слушать тех, кто посвятил годы, если не столетия, чтобы научиться видеть и предвидеть. Глупо, безрассудно и самонадеянно поступать иначе, я ведь пришел помочь, а ты не прислушиваешься к моим советам и не считаешься с ними. Тогда зачем мне напрягаться? Пседория - это же твоя родина, а не моя.
   - Извини, - я опустила голову. - Иногда на меня что-то находит.
   - Личная тьма. То, что я тебе говорил. И завтра нам всем нужно будет с нею бороться. Прости за шею.
   Я кивнула.
   - Только не делай так больше.
  
   Посланник
  
   Не смотря на то, что глупости Лин отняли у меня больше сил, чем можно было себе позволить, я улыбался. Небо над городом сияло глубокой синевой, а в тонком мире Тьма придвинулась еще ближе. В Академии творили Солнечный Вихрь, но его мощности не хватало, чтобы остановить наступление.
   Глупая девчонка не понимает, как сильно невидимые силы могут влиять и влияют на человека. Мы только что ощутили это на примере друг друга. Я мог, но не хотел сдерживаться. Да и Лин, не воспринимая меня должным образом, может наделать ошибок, и тогда мы ее потеряем. А это недопустимо.
   Пора выпить, а то руки чешутся.
   - Идем вниз, - говорю я Линее. Она поднимается и следует за мной.
   На террасе мастера уже закончили последнюю колонну и принялись за лестницу в сад. Аккуратно разобрав остатки ступеней, они полили их водой и пошли за мраморными плитами. Тоимар привез их вчера из каменоломни.
   Заходя в дом, я увидел Берна.
   - Здорово, боец. Как ноги, ходят?
   - Бегают! Спасибо, господин, - поклонился тот, как всегда сияя довольной рожей.
   Когда мы с Лин вошли в зал с картинами, девушка, наблюдая за моими манипуляциями, спросила:
   - Что ты пьешь?
   - Мертвую воду.
   - Шутка такая, да?
   - Нет, Пелемитр посоветовал. Сказал, легче будет справляться с собой.
   - Что-то незаметно, - хитро скривилась зеленоглазая, глядя на серый биситовый куб с прорезями, из которого я вынул хрустальный флакончик с водой.
   - Сегодня просто забыл выпить, - улыбаюсь ей в ответ и делаю два глотка.
   - Где ты ее раздобыл? - интересуется Лин, подходя ближе.
   - Спрашивай не "где", а "как". Смотри, в этот каменный куб ставят воду. По природе своей бисит стремится втягивать в себя чужую силу, и вода, которая долго в нем находится, лишается всего живого, ей присущего, и получает те же свойства, что бисит. Поэтому, когда я ее пью в небольших дозах, она снимает с меня все излишне активное, в первую очередь, злое, потому что сейчас оно лежит на поверхности, а доброе, наоборот, внутри. Кстати, этой водой в храмовых лечебницах промывают раны, чтобы не было заражения - мертвой водой легко можно нейтрализовать любую заразу.
   - А стоять возле самого камня не опасно?
   - Долго - нет, наоборот, полегчает, но увлекаться нельзя, а то нездоровая слабость появится. В эти прорези, когда камень не используют, вставляют специально подогнанные брусочки белого мрамора, он уравновешивает бисит, и бело-серый куб становится нейтральным.
   - Спасибо за лекцию, - шутя кланяется мне Лин и подходит к блюду с виноградом.
   - На здоровье. Когда обратно поедешь?
   - Уже скоро.
   - Тогда и я с тобой. Заеду в библиотеку.
  
   Мы въехали в город через южные ворота и поскакали в центр.
   Улицы проносились мимо, дома, деревья, горожане, шумные компании в тавернах, уставшие стоять на солнце стражники. Все это жило и не ведало, что война чародеев, длящаяся не один год, подходит к финалу - решающему сражению за Валтерию.
  
   Бормор Тир
   Книга седьмая
   Сказание о Гибели земли Хамдорийской
   Когда весеннее половодье наполнило бурной силой Мирий и Лебеллу, что берут свой разбег из восточных низин Мершира, злые вести пришли с запада - пал Тринор. Орды северных варваров после двухгодичной осады разрушили его стены и вступили внутрь.
   Крепко билась дружина Тинокия, западного правителя, но слаба была, чтобы против черных латников выстоять, которые в народе прозваны были нигору. Всех под меч пустили, кого в городе нашли - детей, женщин, стариков. И пепелище оставили.
   Такова расправа с Тринором была отместкой за длительную осаду.
   Стоящая на границе в дозоре Зельхисайская дружина третьего полка, коим командовал младший Дрелий, уже на третий день прислала гонца.
   "Нигору на Хамдор идут, - сказал посланник. - Через восемь дней под стенами будут, если в дороге им некоего сюрприза военного не преподнесть".
   Правитель Нитай Мидиада созвал в тот же день высший Совет дорлингов и речь такую держал:
   - Мужи отечества достославного, не в праве мы отступить, город бросив. За нами Сирма, Такос и Ривара. Ежели Хамдор уступит, не устоять трем городам-побратимам, потому как именно мы - острие копья, на врага направленного. Пал Тринор, город-крепость, надолго задержавший врага, мы успели скопить немалые силы и во славу Света имеем честь принять бой. Зло, рожденное севером, падет под нашими стенами, не продвинувшись дальше ни на шаг.
   Советники поддержали правителя, приказали в другие города вестовых послать, чтобы объединились полки под знаменами волка и орла хамдорийских.
   И пришел ответ с юга от правителя златоверхой Сирмы: "В справедливой борьбе поддержим вас. Неприятелю дадим крепкий отпор. Отправляем к вам триста конников-джанитов и пять сотен пеших воинов".
   Северный Такос тоже ответил поддержкой и шестью сотнями лучников-менеситов, которые кровью эльфов и меткостью хвалятся.
   Восток в лице Тизабея Риварского долго молчал, но после долгих советов отправил к нам шесть дюжин боевых колесниц с лучниками и заверения в воинском союзе.
   - Уступаем мы численностью пред Владыкой, но духом, что из чистоты помыслов произрастает, сильнее наши воины! - сказал наш правитель и отослал дозоры с лучниками для засад на врага, чтобы истреблять его в дороге.
   Дольше месяца шли полки нигорцев к Хамдору. Сильно поредели их ряды. И тогда правитель севера, которого люди называли Бессердечным, прислал на подмогу могучего колдуна, Гуаяра. Но чародеи ордена Извечного Света не дремали. Издали учуяв опасность, сотворили они Солнечный Диск, обряд, который любое злое колдовство проявляет, а вокруг его создателя призывает немеркнущий круг света. Воспылало, говорят, среди леса, где злой маг свое нечестивое действо творил, яркое и высокое пламя, войско нигорское напугав. Изжарился колдун, стал на мощи похожий, но не умер, потому что Владыке подчинен был и без его согласия смерти своей не имел. Тогда еще один маг с севера на Хамдор двинулся, с дюжину Хранителей Черепов с собою взял. Это люди такие, колдовством промышляющие. Они в рабство тирану продались, взамен получив знания.
   Но и тут не выстоял ни колдун, ни подручные его. Не успели они на земле хамдорской злой обряд провести, как налетел белый ветер и потрепал всех изрядно, и кто рядом был, тоже потрепал. Не нашли они в себе сил Свету противостоять и вернулись ни с чем, погоревшего мага с собой забрали. Тогда третьего колдуна, мага великого, темного, северный Владыка призвал. И сказал ему так:
   - Иди на юго-восток и святой орден Нитайский сокруши. Выжги, затопи, разрушь все, что только можно, а я тебе защиту великую обеспечу.
   И было это спустя год от начала воинского наступления на Хамдор.
   Собрались городские маги атаку вражескую отбивать. Войско нигорцев разогнали, а как за колдунов взялись, что Великими Темными Разрушителями назывались, оказалось, будто и нет их вовсе. Сгинули, пропали, ушли.
   Не один день чародеи искали и выслеживали Великих Темных Разрушителей волшебными способами, но тщетно - нет их нигде. Однако тем временем орды нигорцев успешнее, чем раньше, отражали атаки хамдорских отрядов сопротивления. Кто-то им подсказывал, откуда ударят замаскировавшиеся лучники или где ожидается засада. Поняли командиры диверсионных полков, а за ними и маги, что некто скрытый воюет против них магическим способом. А когда попала в окружение третья дружина Рагона Тишерского, хамдорские маги возобновили поиски и узрели картину страшную - расположился неприятель у них под самым боком, в истоках трех рек, которые Тарскими излучинами звались. И выбить их оттуда не хватает Совету чародеев сил, а воинов послать - количества мало.
   Три следующих года продолжалась война между двумя колдовскими лагерями - один столичный, хамдорский, другой - темный, в излучинах разместившийся. Множество сил и умений было приложено каждой из сторон и никто противника своего одолеть не мог, когда страшная весть разнеслась в народе - Владыка ступил в чертоги священного Храма Дерина, который долгое время под землей был укрыт и защитой великой огорожен. Однако раскрыл темный правитель северной земли тайну, как войти в капище силы божественной, ведь и сам он маг был великий и Творцу неподвластный, ибо из других миров прибыл.
   Стало шаткое равновесие смещаться, и не в пользу светлого ордена. И по причине огромного колдовства темного, которое Владыка силой своей напитывал, началось отступление войска хамдорского. Тяжелые, кровопролитные бои шли каждый день и каждый месяц отступления. Не желали сдаваться воины - защитники земли своей и гибли, посеченные черной гвардией.
   Города-союзники подкрепление в Хамдор посылали: и молодых магов своих, и воинов. Но против злой мощи растущей империи не могли выстоять, хоть и боролись до последней капли крови. Спустя два месяца пал в неравном бою под Шилкой младший сын правителя Дорген по прозвищу Меткий. Но стойко пережил Нитай Мидиад потерю, собрал Совет и так сказал: "Всем нужно крепиться и сердцем и духом, эта утрата лишь обострит наши мысли, мечи и заклятия".
   Но когда враг подступил к стенам Хамдора и темные маги колдовским образом, девой, просящей о помощи, соблазняя, выманили старшего сына на стены и вниз сбросили, не сдержался правитель, воззвал к небесам, помощь божественную призывая, проклиная Тьму, темных и самого тирана северного.
   Потом не стало помощи от других городов - не подпускал их враг, атаки героические сдерживая и обозы сжигая. Один остался Хамдор против злой орды с магами темными, но оружие не сложил. Ночью воины вылазку сделали, мечтая голову темных магов добыть, но когда утром их самих напротив стен мертвыми выставили на показ и глумления ради, сказал правитель народу своему: "Ни к чему глупость с удалью смешивать! Дорожу я каждым из вас, как сыном своим, и смерть лютую видеть не желаю. Выстоит Хамдор и погонит врагов назад, за северные ущелья и горы. Обратно враги не вернутся".
   И вновь взялись за пощербленные мечи защитники, день за днем атаки отбивая и сбрасывая врага со стен. И женщины на стенах стояли, и юноши, и даже дети - так мало воинов живых и не израненных осталось в городе. А Совет магов впервые потери понес - умер прямо в час ритуального действа, на защиту города проводимого, маг Пеленой, который священные камни заносить был обязан. Сорвалась служба, ударил враг по стенам крепко, и просел западный вал защитный, который нападающих сдерживал. В ту же ночь недосчитался Совет еще одного из юных чародеев - жрец Тимас покончил с собой, искушениями и страстями замученный. И приказал Нитай, глава ордена и правитель земли хамдорской, жить магам вместе, спать и есть в одних покоях, дабы поддержка им целый день была друг от друга.
   Не могли долгий час враги Хамдор одолеть - не могла сила темных колдунов при поддержке самого Владыки сломить город, но голод и хвори взамен них это творили. Ежедневно умирали на стенах защитники, и все больше раненых-умирающих лежало в домах и на улицах, а под стенами мертвых врагов было столько, что крепость в два раза ниже казалась.
   И прибыл из Такоса тайным ходом лазутчик с донесением: мол, отправляет Зинон, их правитель, дружину большую, чтобы ударить в спину нигорцам и перебить темных магов. Обрадовались защитники, дважды крепче биться стали, однако день прошел, второй, а за ним третий - и ничего. Когда смотрят - идет дружина Такосская. Идет, будто мертвая, ноги переставляя, не глядя ни на кого. Подошли воины к стенам, головы подняли, пустые глаза к небу возвели и в наступление пошли.
   Смотрят защитники - изрублены такосцы в смерть, кровь уже литься перестала, но подняли зачарованные мертвецы мечи и на стены полезли. Стрелы их не берут - торчат, словно ветки, из груди, но не убивают. Ибо нельзя убить мертвое еще раз. Тогда собрали все масло и смолу, которая осталась, и на зачарованных вылили. Вылили и подожгли. Горело мертвое долго, но сгорело дотла.
   Не стало дружины Такоса, а вскоре часть нигорцев в отместку на Такос двинулась. И взяла его в осаду. Случилась беда у них страшнее хамдорской - воинов-то совсем нет, все на пути к Хамдору полегли и мертвые дальше пошли.
   Узнав об этом, Сирма и Ривара в помощи Хамдору отказали.
   "Бейтесь отныне сами, на нас надежду оставьте - если вы не справились, где уж нам совладать с Владыкой", - передали чародеям.
   Питали иллюзию свободные правители, что Отец Тьмы дальше не пойдет, на Хамдоре завоевания свои остановит. Но через месяц осады, когда на стенах стояли сплошь старики и дети, выслал Владыка посланника, великого воина, что Варгом звался. То бишь - Врагом свободного люда.
   - Покоритесь воле правителя всех земель! - крикнул Варг. - Оставит он вас живых, однако великой данью обложит. Выдайте магов своих на суд страшный, тогда остальных отпустим всех, куда глаза глядят.
   - Не сдался Хамдор за три года, и сейчас не дрогнет! - крикнул Тримитрий, последний из зельхисайской дружины Дрелия, который давно в землю лег и не видел тьмы от костров погребальных, над родной землей небо закоптивших черной завесой. - Не сдастся и тебе, посланник Владыки. А тебя в преисподнюю, в дом твой родной, назад отправит!
   - Выйди из-за стен и ворот, раз такой смелый, человече! - сладким голосом предложил Варг. И когда вышел Тримитрий и меч обнажил, бросился на него темный посланник и изрубил в куски, удаль свою лихую проявляя.
   - Покоритесь, бросьте мечи, ибо нас сила огромная стоит, а вас горстка осталась! - выкрикнул враг, мечом кровавым помахивая.
   Натянули луки старики, кто еще мог и видел глазами подслеповатыми. Взвились три стрелы - она прошла мимо, другую Варг голой рукой поймал, зато третья ему левый глаз выбила.
   - Жгите все без разбору, разнесите город по камешку! - закричал темный, стрелу вырывая. И пошла орды в атаку, но маги, даже обессиленные, волной белого огня сбили наседающих нигорцев, мстя за Тримитрия.
   Прошел еще год. За это время ушла еще часть темной армии и Сирму обложила, а Такос пал в огне, не выдержав натиска злых чародеев. И тогда Ривара пала перед Владыкой на колени и назвала его своим властелином.
   В Хамдоре живых неполная сотня осталась, и страшен был их лик. Ибо дети среди них были, что всю жизнь в войне прожили и другой жизни не знали. Однако маги еще боролись - Нитай вокруг себя чародеев сплотил и на нем одном все держалось. Ограждал Совет чарами своими и Хамдор, и до этого Такос защищал, теперь же Сирму оборонять пытался.
   И понял темный Владыка, что он может Хамдор в прах превратить, а Совет магов все равно будет ему чинить противодействие - стойким орден высшего Огня оказался. Хотя не так орден, как Нитай Мидиада был опорой сопротивления. Тогда приказал Властелин Тьмы магическое воздействие на Сирму отставить и Хамдор с землей сровнять.
   - Раз они землю свою защищали, пусть навеки в ней, как в могиле, останутся! - изрек злой правитель и свои силы передал темным магам, которые не зря были прозваны разрушителями. Сошлись они втроем вокруг города, который один многие годы осаду сдерживал и войну вел, и колдовство такой страшной силы сотворили, что просела земля под Хамдором и три реки Тарские повернули воды свои, с Мирем и Лебеллой соединяясь, и затопили город.
   Подошла вода к стенам, которые кругом зияли трещинами, но не дали маги воде внутрь войти силой волшебной. А воины тирана лагерем вокруг стали и на лодках ловили тех, кто пытался сбежать. Маги города стихию удерживали и, запершись в храме, еще месяц войну продолжали, но когда последние люди покинули город, разорвал Полоз, приемный сын Нитая, волшебный круг со словами:
   - Пал Хамдор. Победил владыка, но мы не сдадимся и до смерти будем сопротивляться. Не дадим другие города, как наш, уничтожить.
   Упали враз стены, давно водой подмытые. И тотчас явилось войско Владыки черное, которое шло по воде, ногами ступая в голубом пламени, и окружило город. И предстали десять чародеев Света на последнем холме возле главного храма перед темным и ужасным Владыкой. Одни вдали от всего мира.
   - Покоритесь, кто так долго борьбу вел, меня не боясь, - сказал Темный Владыка, высший маг зла. - На службу всех приму, ибо герои вы великие и чародеи, которые вровень с разрушителями стать могут.
   Но ответил Нитай за всех, выступая вперед:
   - Стены пали вокруг нас, но велики вера наша и преданность Свету. Не склонить тебе нас на сторону зла, до последнего вздоха будем биться и мир охранять от Тьмы.
   - Тогда ждет вас лютая смерть! - крикнул Властелин, пробил защитный круг ихний, и на глазах у Нитая стал по одному его учеников, соратников и приемных детей убивать, которые тоже магами за время войны стали.
   Мужественно терпел Мидиад все смерти, но когда приемный сын Полоз закричал предсмертным криком, дрогнул правитель и проклял тирана на веки вечные, страшными словами душу его в ад загоняя:
   - Никогда тебе не быть человеком, а когда и будешь, то...
   Однако не дал закончить проклятие Владыка, испугавшись светлого мага в гневе, выхватил страшный меч, кованый в демонической кузне, и разрубил Нитая на куски. Но мертвые уста посиневшие такое прошептали:
   - Среди людей равным никогда ощущать себя не будешь.
   Так завершилась доля Хамдора, на дно рек Владыкой отправленного в окружении тысяч и тысяч трупов нигорцев, которые так и не вошли в город этот.
   А другим поколениям будет наука - не сторонитесь друг друга. Вместе держитесь перед лицом любого зла, потому что не сломить вас, если вы дружны.
  
  
   Захлопнув пухлый том, я еще долго сидел, наблюдая то, что уже видел однажды. Но только со стороны, а теперь пережил изнутри.
   Варго - враг свободных людей. Такой вот след оставили мы в истории.
   Сверху доносились смех, песни и приглушенный топот ног - это горожане празднуют середину лета, воспевая благодарность всем богам принципа Созидания. А я сижу здесь, среди пыльных книг, и теряюсь в догадках, кто я такой?
   Не свет и не тьма, не убийца и не защитник. Все и сразу? Все и ничего?
   В душе была пустота. Воспоминания былой эпохи и повествование о себе любимом, пусть и неточно изложенное, но правдивое, навевало тоску, грусть и хандру. Однако вопреки всему этому новая, бодрая и улыбающаяся часть меня не желала сдаваться и закрываться от жизни полотнищем тьмы и забвения.
   "Не время сейчас грустить и каяться, - говорила эта часть. - Эпоха страданий и зла прошла, наступило время для действий на благо Света! Ты сможешь! Выше голову! Оглянись - вокруг так много людей, готовых идти за тобой до победного конца. Неужели ты подведешь их? Да ни за что! И Владыке необходимо помочь разобраться с узами прошлого. Иначе никак нельзя".
   - Я поведу их, прочищу мозги Владыке и задам отличную трепку тому подлецу, который приполз змеей в этот рай и намеревается заграбастать столицу, а потом и всю Пседорию. Учти, мерзавец, я знаю, кто ты и какие у тебя планы. Пусть Совет чародеев недооценил твои амбиции и хитрый расчет, но я тебя знаю, как родного. И поверь - ты от меня никуда не убежишь и не скроешься. Я твоим орлам так наподдам, что чертям в аду жарко станет. А потом и тобой займусь, дорогой.
   И настроившись решительно, я выскользнул из храма, пришпорил заснувшего на солнцепеке Ранира и помчался во дворец. Еще один светлый боец Валтерии не знаком со мной.
  
   - Быстрее сюда! - взволнованный стражник забежал в караулку, где наслаждалась объедками с королевского стола доблестная королевская охрана. - Наш старшина дерется с заезжим чародеем!
   - Что?! - прорычал крепкий детина со значком десятника на плече, и кусок недожеванной утки, фаршированной трюфелями, выпал из его огромного рта.
   - Белый Тигр дерется с родотцем! Тем, который лихую четверку сам отделал! - пояснил подпрыгивающий от волнения страж. И через секунду ринувшиеся гурьбой охранники чуть не выбили дверной косяк, намереваясь выскочить в коридор одновременно.
   Проходившая мимо девушка, по неизвестной случайности наследница древнего рода и так далее - короче, Лин - тоже поспешила за ними, чувствуя, что к возникшему переполоху Варго имеет непосредственное отношение. И оказалась права.
   - Тише, тише, - остановил всех страж. - Там они, в нижней тренировочной зале. Смотрите, сейчас приоткрою отдушину, только тихо. Не то Орис заметит, и тогда нам достанется больше, чем родотцу.
   А родотцу доставалось.
   Прямо на глазах у Линеи Варго, который без брони и без оружия стоял перед обнаженным по пояс здоровяком, пропустил хитрый удар раскрытой ладонью сбоку и отлетел на несколько ярдов.
   - Еще, господин? - мягко и совершенно спокойно спросил здоровяк.
   - Ну, и удар! Чародей сейчас сделает ноги. Куда ему с Тигром тягаться! - возбужденно зашептали солдаты.
   - Тише вы! - шикнула на них Лин. Стражники присели и замолчали, почему-то не удивляясь, что делает рядом с ними благородная госпожа.
   "Госпожа наблюдает, - мысленно ответила им Лин. - Мне за этим наблюдать еще интереснее, чем вам. Хоть бы Варго не пострадал, а то ему завтра с темным драться. Или он таким образом решил очиститься?"
   Посланник Владыки в это время встал, улыбнулся, потер скулу и сказал:
   - Давай-ка еще раз, уважаемый дунуган.
   - Обижаете, - хмыкнул здоровяк.
   - Это по-аянски значит начальник стражи, - ответил Варго, плавно приближаясь к противнику.
   Какое-то мгновение бойцы присматривались друг к другу, слегка меняя положение рук, и снова сцепились. Раздались хлопки, резкие выдохи и треск. Отскочив на несколько ярдов, начальник местной гвардии с улыбкой поднял вверх половину рубахи Варго.
   - Нехорошо рвать чужую одежду, - осклабился посланник и глазами указал на грудь здоровяка.
   - Одежку, знать, жалко, а человеческую кожу нет? - потрогал длинные красные борозды Белый Тигр.
   - Конечно, - улыбнулся в ответ Посланник, сбросил остатки рубашки и, делая ладонями хитрые пасы, двинулся вперед.
   Теперь схватка длилась немного дольше - несколько раз бойцы отступали, но затем вновь бросались друг на друга, не желая сдаваться. Яростные удары сопровождались не менее яростным смехом, когда кому-то удавалось в последний миг переиграть другого.
   - Ха-а-а! - выкрикнул Тигр, сбивая Варго на пол потоком косых ударов и одним прямым. Посланник вновь покатился по полу, но, мгновенно вскочил и, не обращая внимания на кровь на лице, бросился вперед.
   Рычание, хлопки воздуха от промахов и гул от достигших цели ударов.
   Внезапно все закончилось - бешеный леопард победил тигра. Левая рука Посланника в хитром ключе сжимала обе руки здоровяка, а правая сжимала горло с такой силой, что Орис медленно проседал назад, быстро серея лицом.
   Лин, незаметно для себя самой потрогала шею и глубоко вздохнула.
   - Коготь дракона, - чужим голосом произнес Варго, медленно выдохнул и сел напротив Белого Тигра. - Извини, я усилил хватку за счет магии. Не сдержался, а это недопустимо.
   - Зато я, наконец, встретил достойного противника и вспомнил, что значит проигрывать, - сдавленно ответил Тигр и улыбнулся, сглатывая и проверяя гортань. - Благодарю за честь.
   Оба снова рассмеялись, потому что последнее сказали вместе.
  
   - Где учился? - спросил я Ориса, вначале осматривая свои повреждения, а потом незаметно проверяя его шею. На случай блоков.
   - Если расскажу - не поверишь, - улыбнулся Белый, но потом честно пожал плечами: - Хотя, может, у вас, магиков, такое считается в порядке вещей.
   - Рассказывай, - блаженно откинулся я на спину. Полчаса такого боя - это просто сказка, потом такая чистота и легкость в душе наступает, что петь хочется.
   - С детства я ходил пастухом вместе с дедом. А когда его зимой разодрали волки, решил стать воином и всех защищать. Тогда-то впервые и приснился забавный старик, который потом научил меня бою. Сказал: "Дорога тебе предстоит длинная, самого правителя охранять будешь, так что старайся". Я проснулся и, конечно, вскоре забыл об этом. А через год записался в армию, и тут уже сны полетели один за другим. Все ярче и ярче. То мы на какой-то горе дышать учимся, то палками в такт машем, то из луков стреляем. А главное, дед учил меня кулаками драться, и даже не кулаками, а ладонями.
   - Тигриными лапами.
   - И это тоже. Но что еще интереснее, с каждым таким сновидением я все больше мог собой управлять в мире грез, вопросы разные задавать, думать - как в жизни. Я от этого даже высыпаться хуже стал!
   - Еще бы - круглыми сутками одна тренировка, - хмыкнул я, закрывая глаза и вместе с Тигром просматривая картины былых сновидений. Здорово, даже завидно немного.
   - Ты смеешься, но так и было! Старшины вначале даже соней прозвали, но как пошли тренировочные бои на мечах и копьях, почему-то перестали. Оно и понятно, почему - уже к концу года я стал лучшим бойцом своей тысячи. Кого только не бил - и боевых офицеров, и рыцарей, и чьих-то учеников и даже магов, то есть магов-воинов. Но с ними хуже всего - не желая проигрывать, напустят тумана в буйную голову, потом несколько дней пьяным ходишь.
   - Хорошую защиту тебе дедушка выстроил, раз боевая магия тебе нипочем. Откуда он был, помнишь?
   - Говорил, пайчалиец какой-то. С ненашенских гор, - медленно пожал плечами здоровяк.
   - Горный мир Арун Да Лан, Пайчайские горы. Знаем такие. Мне тамошние мастера с десяток луков сделали.
   - Откуда ты знаешь об их луках? - удивлению Тигра не было предела. Но потом он вспомнил, кто перед ним, и замолчал. Однако глубокое уважение, засветившееся в его глазах, обещало стать началом великой дружбы.
   - Ох, и луки, скажу я тебе, - стреляешь и душа поет. Будто с Творцом сливаешься, пока стрела летит.
   - Да, наслаждение неземное. Цельнодеревянная дуга, а какой отлив - сказка! Жаль, у нас ничего похожего нет, - мечтательно зажмурился Орис.
   - Ты тоже из них стрелял?! - удивился я и потянулся в мешок. - Такой?
   Теперь вскочил и Тигр. А стражники замерли с круглыми глазами, увидев, как родотец из воздуха достает большой бордовый лакированный лук.
   - Он! Ну, почти он, - мой синий был.
   - Есть у меня в галерее под замком и синий. Айда за ним, вдруг тебе по руке придется! - предложил я и, мысленно потянувшись к дверям Старого Замка, попросил высшие силы помочь.
   Сказать, что исподтишка наблюдающие охранники удивились, когда оба мужчины шагнули в черное окно внезапно открывшегося перехода, -значит, ничего не сказать - мертвая тишина еще долго стояла в коридорчике.
   А потом все кинулись в малый зал - проверять.
  
   Ночь, сытая и могущественная, давно уже накрыла город своим плащом, когда мы с Орисом вернулись. Кроме темно-красного лука - синий ему не подошел - мы подобрали двойные топоры-туханы, дивной работы наручи большого размера, обычные тут бы не подошли, и кольчугу, сплетенную из серебряных звеньев, которая не от меча хранит, а от магии. Но взяли мы это железо не из большой галереи, а из маленькой комнаты, которая, скрытая ото всех, находится рядом с альковом офицеров и хранит запрещенное в Мертвых Землях оружие светлых. Владыка ценил чужую роботу и силу, вложенную в нее, но демонстрировать своим воинам трофеи врагов не хотел. Не желал сплетен.
   И вот, гляди ж ты, - пригодилась коллекция. Кроме подарков Орису, Белому Тигру, я прихватил сувениры для всей четверки Буревестников и кое-что для банды Мартела.
   Вначале я планировал лично перековать в заброшенной кузне Куин Сираэля купленные на базаре мечи бывших темных, но, промучившись с одним из них целый день, понял - на трансформацию зла порой нужно в десять раз больше сил, чем на его создание. И хотя меч, который поначалу долго упирался, к вечеру радостно заблистал всеми фибрами своей стальной души, тратить столько же времени еще как минимум на три клинка я не собирался. А сейчас прошелся с Орисом по второму этажу большой оружейной галереи и вспомнил про секретную комнату.
   Здорово.
   - Спасибо, Варго, - сказал Белый, сердечно кланяясь. На "ты" мы перешли прямо посреди учебного боя. - Такого подарка я даже от Творца не ожидал.
   - Бери и помни, что я тебе говорил - от правителя ни на шаг. И давай-ка, я тебе стрелы подзаряжу кое-чем. А лучше этот колчан моих любимых возьми. Они черного цвета, и с одинаковой легкостью убивают все, к чему прикоснутся в полете. Владельца же не трогают, хоть в голый зад ими тыкай.
   - Понял, спасибо, но проверять все равно не буду, - улыбнулся Орис и обнял меня на прощание.
  
   Глава 4
   Оно пришло
  
   Ох, нелегко далась мне эта ночка.
   Давление усиливалось и росло с каждым часом. Бывали минуты, когда я был не рад, что взялся за освобождение Валтерии.
   "Странно, неправильно и нечестно все это. Почему, когда я стал светлее, чужая темная магия так и липнет ко мне. Отбоя нет, все колдуны, ведьмы и шаманы Пседории, словно сговорившись, кидают в меня своими стрелами, шпильками, молниями и огненными шарами. Когда ж это закончится? С первыми петухами? Почему-то не верю!"
   "СТАВ ГЛАВНЫМ МАЯКОМ ПСЕДОРИИ, ТЫ ДЕРЖИШЬ ПОКРОВ НАД ПРАВИТЕЛЕМ И АКАДЕМИЕЙ, А НЕ АКАДЕМИЯ НАД ТОБОЙ И НИМ", - сказал во мне голос Владыки.
   Ох, Владыка, как хорошо, что пока я был в галерее и выбирал Орису-Тигру орудие по руке, мысленно успел решить наши с тобой вопросы.
   Иначе свихнулся бы сейчас и не выстоял.
   А так я знаю, что ты не меньше меня устал тянуть темную лямку былой вины и решил привнести факел света в наш темный дом. Пусть паутина сгорит, пыль на сердце развеет ветер свободы, а Тьма убежит, увидев Свет. Мы с тобой - не воплощение Зла, мы просто выбирали быть ним, теперь же сделаем другой выбор.
   Душа священна и не имеет цвета, так что - вперед, навстречу долгожданным изменениям.
   А что касается меня, то не волнуйся, я выстою. Как бы ни было тяжело я выстою и принесу на эту землю все то, что прикажут посланники свыше.
   "ОНИ НИКОГДА НЕ ПРИКАЗЫВАЮТ. ОНИ ЛИШЬ РЕКОМЕНДУЮТ ИЛИ ДАЮТ СОВЕТЫ".
   Тем более.
   Ночь тянулась бесконечно, а я и не спал, и не бодрствовал - боролся.
  
   Храм Всего Сущего тоже не спал. Его широкие окна с геометрическими фресками по краям светились изнутри, словно глаза огромного великана. Свет уличных фонарей скупо освещал улицы, и тусклое масляное пламя с опозданием осветило отряд городской стражи, который, негромко бряцая железом доспехов, обошел храм по периметру и направился по улице дальше.
   Крепкий широкоплечий мужчина в темной одежде, едва заслышав топанье солдат, легко запрыгнул на рельефный выступ стены, находящийся довольно высоко над землей. Стража, естественно, не заметила прижавшегося к стене, и удалилась. Поднявшись до окна, человек юркой тенью скользнул внутрь и неслышно спрыгнул на пол. Замершая у алтаря живой земли молодая жрица испуганно отшатнулась.
   - Ты?! - удивленно вскрикнула она, когда мужчина толкнул ее в грудь. Женщина ударилась головой о колонну, осела на пол и замерла.
   Быстро спустившись в библиотеку, где находится зал с книгами, неизвестный, похоже, был осведомлен - мужчина вернулся через несколько минут, сжимая под мышкой пухлый том.
   Когда он покидал храм, первые язычки пламени уже поднимались из книгохранилища, и юноша-книгочей вначале замер, а потом закричал что было сил:
   - Горим! Все сюда! Измена!
   Стража прибыла на удивление быстро. Заметив неизвестного, который резво удалялся от храма, гвардия ощетинилась алебардами и бросилась ему наперерез, но совершила ошибку - книжный вор и поджигатель, не останавливаясь и не выпуская добычу, одной рукой проложил себе дорогу сквозь толпу опытных солдат, разбрасывая их в разные стороны, как детей.
   Упавшие встали не скоро, а оставшиеся стоять не торопились догонять беглеца.
   - Это ведь он, - растерянно пробормотал один из солдат. - Точно он! У меня хорошая память на лица.
  
   Лин
  
   Во-второй раз ехать в гости к Посланнику не хотелось.
   Голова гудела, тело ломило, как от усталости, и хотя спалось сегодня просто отвратительно, я почему-то не винила в том кровать или простой соломенный матрас, доставшийся от предыдущих владельцев таверны "Золотой глаз". Впервые за последнее время я всерьез задумалась над словами посланника, что тьма грядет, что каждый так или иначе ощутит на себе ее приход. Все зло поднимет голову, и каждому придется бороться с внутренними демонами, чтобы не выпустить их наружу.
   Возможно, это случайность, но у нас под окнами ночью кого-то ограбили и побили. Берн, который стоял последним в ночном дежурстве, говорит: нищие подрались. Мартел молчит, он вчера арбалетом отогнал странных типов, которые пытались заглядывать в окна. И мне почему-то не хочется успокоить моих доблестных стражей словами: "Не принимайте это всерьез, подумаешь, полюбопытствовал кто-то. Знают же, что таверна пустовала перед продажей".
   Видимо, мне с Посланником только спорить, доказывая обратное, легко. И даже нравится иногда. А когда оно, обратное, само приходит и начинает стучаться в дверь, поздно кричать "Варго, где ты?". И становится немного страшновато, потому что мой защитник далеко. Но рано паниковать - война лишь начинается! Хотя чем дальше мы отъезжаем от города, вокруг которого проступают картины, так красочно вчера описанные Варго, тем меньше мне хочется участвовать в этой войне и возвращаться назад, в столицу. Почему я не могу пожить в имении Сына Тьмы? В Куин Сиоаэль? Там так красиво - природа, пейзажи один другого краше, куры бродят по двору, мастера медленно восстанавливают усадьбу. Здорово! А мы целыми днями сидим в таверне. Правда, вчера потанцевала с братом во дворце, а потом стала невольным свидетелем боя Посланника с громилой, который, оказывается, служит начальником королевской охраны, а те четверо Буревестников, с которыми Варго дрался раньше, - его непосредственные подчиненные. Никогда не думала, что увижу, как посланник Владыки летает по залу под градом чужих ударов. Но бой он все-таки выиграл. Или проиграл? Берн говорит, что выиграл, потому что не важно, сколько раз ты получил по голове, главное, что противник сдался. Прямо как наша война с муадерами.
   Вот уже и усадьба близко. О, смотрите, мастера старые ворота чистят -отполируют и приведут в порядок, назад поставят. Уже и столбики восстановили - сырые и мокрые стоят, от раствора сохнут. А трое других работников на крышу залезли, сдирают старую черепицу, наверное, будут новую класть. Неплохо Варго тут все организовал. И не удивительно: если он чего-то хочет - вокруг настоящие чудеса начинают происходить.
   - Приветствуем вас, госпожа Лин, - встают и кланяются мне рабочие. Киваю в ответ.
   О, даже двор успели почистить от травы. Так по нему гораздо приятнее ехать. А куры все равно разгуливают, но это по-своему хорошо - возникает ощущение домашнего уюта. И жизни. Старому имению этого явно не хватало.
   В доме все так же не убрано, зато слышатся звуки музыки. Кто это так здорово играет? Исполнение настолько великолепное, что за душу берет, и звучание необычное - никогда такого не слышала.
   - Здесь добавь еще один перебор. О, замечательно... - доносится голос Варго. И мелодия, журча и переливаясь, словно серебряные жемчужины катаются в бегущем ручье, тронула мое сердце нежными пальцами и вызвала сладкую тоску. - А здесь добавь еще жалостливых ноток.
   И умелые пальцы невидимого отсюда музыканта прямо посреди то и дело замирающей мелодии несколько раз уверенно, но мягко тронули испуганно вздрогнувшую струну. Мне показалось, будто глубоко в душе сорвалась и упала прозрачная слеза.
   Я очень тихо сделала несколько шагов вперед, боясь спугнуть сказочное мгновение.
   В зале с картинами горели свечи - и это днем, при закрытых ставнях. Посланник сидел за столом, который весь был уставлен яствами - тут и свежие овощи, и икра, и птица, соленья, дичь, еще что-то. И, естественно, вина.
   Завидев меня, Варго улыбнулся:
   - Заходи, Лин! Познакомься, это мой друг и хозяин всего, что ты видишь, Тоимар. К тому же, он, как ты успела убедиться, превосходно играет на цымзе, - Посланник с улыбкой глянул на сгорбленного в вечном поклоне старика.
   Тот в знак приветствия кивнул, на секунду согнувшись еще больше, и мне показалось, что сейчас седой владелец усадьбы из уважения к Варго переломится пополам. Я поспешила ответить на его рискованное приветствие. Сухие пальцы старика на узких ладонях истинного аристократа неторопливо обняли гриф, тронули серебряные струны, и странный инструмент, напоминающий полусферу с длинным стеблем, запел, наполняя залу волшебным звучанием серебристой нежности.
   - Он просто божественно играет, - прошептала я, садясь рядом с Сыном Тьмы. - Что ешь?
   - Красноголовку, тушенную в остром пряном соусе, - тихо ответил Варго, наливая вино. - Тоимар, когда увидел, что я собираюсь пить годичное вино местного разлива, побежал в подвал. Хотя побежал - это громко сказано. Определим так - побрел со всей возможной для него скоростью. И уже через полчаса принес белое Санцирийское какой-то там легендарной лозы, которая подарена его предкам то ли вашим богом Дарни, то ли моим господином Владыкой - не важно. Одним словом, очень и очень достойная лоза. А год разлива вообще такой, что мы с этим вином чуть ли не ровесники. Оно, конечно, кисловатое, но под эту рыбку сойдет.
   - Бахвалишься? - миролюбиво спросила я у Посланника, пробуя вино из высокого хрустального бокала. Действительно кисловатое, но просто невероятное по своему букету. Никогда такого не пробовала.
   - Есть немного, - скромно кивнул Посланник. - Любит меня старик, как сына. И главное, не понятно, почему и за что? Дарственную на усадьбу подписал и сам порывался везти ее в городской магистрат - еле отговорил, послал Десятку.
   - Но все-таки послал!
   - А что делать? Усадьба мне нравится, когда-нибудь я еще загляну сюда, поживу, может быть, годик-другой. Старик же не сегодня-завтра перейдет в мир иной, и тогда прощай милое имение - отойдет городу, потому что наследников в этом роду нет, Тоимар - самый младший остался. А продавать мне имение он принципиально отказывается, говорит: "Тридцать лет тебя ждал, умереть не мог". А так разойдемся к взаимному удовольствию.
   - Что ты ему можешь дать взамен?
   - Так, мелочь: сниму проклятие с его рода, - спокойно ответил Варго.
   - Только и всего? - покосилась Лин. - Ты и такое можешь?
   - Угу, - кивнул Сын Тьмы. - Хотя проще заплатить золотом по весу всего, что есть на этом столе.
  
   - Какие новости в городе?
   - Не знаю. У меня голова болит. Точнее, болела, сейчас прошла. Наверное, от музыки.
   - Ага, - бодро кивнул Посланник. - От нее, не иначе. Ну, поверила? Точнее, почувствовала, что над городом происходит?
   - Только мертвый не почувствовал бы, - соглашаться не хотелось, а надо. - Скоро будет праздничная встреча - капитан приезжает. Знать просила передать тебе приглашение на торжественный ужин.
   - А потом опять потащат на военный совет. Он же - суровая пьянка в чисто мужской компании. Да ну их, - махнул рукой Варго, - мне тут мраморную плитку для облицовки фонтана должны привезти, а я буду ерундой заниматься.
   Я не поверила своим глазам, но через секунду Посланник посмотрел на меня и рассмеялся.
   - Не волнуйся - поеду. Я еще не настолько погряз в бытовых заботах, чтобы пропустить такую встречу.
   - С кем?
   - С будущими фигурами сложной шашечной партии. Так, кажется, минайская игра называется?
   - Да, - растерялась я. - Кстати, у меня есть один серьезный и несколько странноватый вопрос. Ты можешь рассмеяться или назвать это глупостью...
   - Говори, - сказал Варго, глядя в окно.
   - Мне снова приснился мрачный сон. То ли о тебе, то ли о Владыке. Скажи, тебя на службе у Властелина хоть раз убивали? С последующим воскрешением?
   - А почему ты спрашиваешь? - удивился мужчина.
   - Понимаешь, мне приснился Владыка возле чьей-то могилы. Весь, как обычно, в черных доспехах. На могиле что-то написано, но я не могу прочесть. Помню обелиск в виде торса молодого воина в высоком закрытом шлеме с гребнем из конского волоса. У воина в руках два меча.
   - А на плите написано: "Атахентосу, моей первой и последней надежде", так?
   - Очень может быть, - кивнула я. - Даже, скорее всего, именно так.
   - Странные видения у вас, девица, - откинулся на спинку стула Посланник.
   Тоимар с цымзой давно ушел, и никто не мешал мне присмотреться к бывшему Сыну Тьмы и вдруг почувствовать - я рассказала ему нечто, крайне неожиданное для него.
   - Кто это был, Варго? Чья могила мне приснилась?
   - Раз Владыка показал ее тебе, я отвечу - это Атахентос, лучший воин Владыки. И, как многие подозревали, его сын. Лесной народ, который вы называете эльфами, предательски убил его. Недавно я встретил девушку, которая тогда была эльфийкой и помогала отравить Атахентоса. Чудны пути твои, Творец: иногда спустя столетия враги встречаются как друзья.
   - Я не спрошу, откуда ты это знаешь, или как ты это видишь. Но ты уверен в этом?
   - Лин, ты сама была одной из этих эльфиек. Разве тебя не удивило ощущение необычного единения с так называемым эльфийским лесом? Или ты не видела себя в шапочке с пером и в зеленой курточке в подземельях Риная, где прошлое из глубины веков вышло нам навстречу? Мне нет необходимости что-то доказывать, если ты сама себе признаешься в том, что видела и чувствовала.
   Посланник молчал, прикрыв глаза, а я сопоставляла и вспоминала. Вспоминала и не могла поверить.
   - Значит мы убили сына Владыки, а он, Владыка, вернулся из небытия и согласился помочь мне? Помочь убийце своей первой и последней надежды?
   - Да, - кивнул посланник. - Более того, отравила его именно ты. Пожертвовав собой при этом. Нужно признать, твоя готовность жертвовать собой ради родины осталась той же. Похвально.
   - Я отравила того полководца, который, по словам Микаэля, прибыл в качестве посла?
   - Да, - почему-то с лукавой улыбкой ответил Варго. Видимо, предчувствовал, вражий сын, как я на это отреагирую.
   - О, боги! И почему я тебе верю?
   - Не хочешь - не верь, никто не заставляет. Сейчас, слава Творцу, от твоей веры ничего не зависит. Но я напомню тебе твою фразу, которую ты как-то сказала: "Лучше отравиться, чем служить айдекскому тирану" или что-то подобное. И я ответил тебе: "Возможно, когда-то так и было".
   - О, Митра, - я медленно закрыла лицо руками.
   - А я и не говорил, что будет легко, - зачем-то добавил Посланник и замолчал. Молчал до тех пор, пока я сама не заговорила.
   - Что же Владыка сделает со мной в замке? И почему не отомстил сразу? Не узнал? Вряд ли. Значит ли это, что ты, как его орудие, отомстишь всем нам? А Микаэль...
   - Он тоже был эльфом. Поэтому терпеть не может меня, Владыку, всех темных и обожает ту часть легенды о падении эльфов, где они отыгрываются на Атахентосе.
   Я решила ничего больше не спрашивать. Да, Линея, к некоторым вещам ты оказалась не готова, и это еще мягко сказано.
   - А Атахентос был последней надеждой на что? Помириться с людьми?
   - Это уже личное дело Владыки, - улыбнулся Посланник, вставая. - И к тебе это не имеет отношения. Ну, что, поехали? Или еще что-нибудь страшненькое тебе рассказать?
   Из дома я вылетела быстрее ветра.
  
   - Ура! Ур-ра победителю степняков! Ур-р-ра-а-а!!!
   - Вот радуются! Скоро не цветы - кошек в небо бросать станут.
   - Завидуешь?
   - Кошкам? - кривится Посланник.
   А этот, как его, Келестр - симпатичный мужчина. Высокий, стройный, русые волосы до плеч, мужественное лицо, прямая линия носа. В нем ощущается мужественность и сила - не то, что в Эрингоре. На приветствия отвечает скупо, но искренне.
   Женская половина населения столицы, похоже, испытывает те же чувства, что и я. Но Варго все равно недоволен - иронично щурится, изучая и самого капитана, и его воинов. По-моему, Посланник излишне ревниво относится к высокому званию "воин", и всех, кто не сражался под его началом, считает зазнайками и самозванцами.
   Торжественная часть встречи как-то незаметно перешла в хвалебную речь его величества, а потом еще быстрее - в хмельное застолье всех присутствующих вельмож, советников и так далее по списку. И снова здравицы, снова тосты в честь героев, только я не разобрала героев чего и победы над кем. Поняла лишь, что на юге кто-то кого-то тоже разбил, причем не так давно и не так уж многих.
   Но все равно праздник: все пьют и танцуют. А мне не пьется и не пляшется, я пытаюсь отыскать среди гостей Варго, а его нигде нет. Как и советника Яниса Торинелло.
  
   - Вы не могли бы подсказать, советник, что происходит в столице?
   - Пир, гуляния! - улыбается старик, который на самом деле далеко еще не старик, но часто хочет таким казаться, чтобы никто невзначай не решил, что наш Торинелло - слишком уж активный игрок и пора бы его отправить на заслуженный отдых.
   А игрок он еще тот. Вот сейчас, наслаждаясь черносливом, фаршированным копчеными язычками рябчиков - истинный деликатес! Он обнаружил косточку, забытую поварами. Но что он делает - не ругает пажа, разносящего блюда, выказывая тем самым глупость и недальновидность. Не кидает ею в пьяного соседа, который вчера так невежливо критиковал его на заседании Совета и на котором сейчас можно отыграться, все равно ведь утром ничего не вспомнит - это было бы признаком мстительности и примитивизма натуры. Однако он и не кидает косточку на стол, в чье-то блюдо или кому-то под ноги - вдруг поскользнутся? - все это было бы проявлением грубости, злости и пакостности. Что же он делает? Хитро прищурившись, он незаметно опускает косточку в кольчужный капюшон стражника и улыбается мне по-мальчишески веселыми сиреневыми глазами.
   - Что-то еще, господин маг? Неужели у вас, в Родоте, гуляния - такая редкость?
   Проверяет мою реакцию? Кому, как не ему, знать, что я не из Родота. Зато не знает, что меня успели предупредить о том, что моя маленькая тайна раскрыта. Самая маленькая.
   Этот человек мне подходит - в нем достаточно молодости, непосредственности и ума, чтобы шутить над теми, кто, обнаружив вечером косточку в волосах, если и разозлится, то не сможет отыграться. Но вряд ли разозлится. Скорее, удивленно почешет репу.
   Но ведь и бросать косточку в угол или в пустую посуду он тоже не стал. Политик! Хотя в совет простаки или святые не идут.
   - Я нуждаюсь в совете, советник.
   - То есть, ждете от меня профессиональных действий? Раз советник, значит, должен уметь советовать?
   - Колдун колдует, воин воюет, а советник...
   - Советует! Чудесно, нужно будет запомнить. Извольте. Может, выйдем на свежий воздух?
   - С удовольствием.
   Он знал, что разговор будет серьезным. Знал, что во время таких пирушек глобальные вопросы порой решаются и проще, и быстрее, чем за столом переговоров.
   Знал, поэтому и был до сих пор трезвым.
   Я мог бы сразу говорить с ним начистоту - чувствовал, что он захочет рискнуть. Но сиреневые глаза улыбались и хотели прелюдии, чтобы все было интересно и загадочно. Обстоятельства подходящие: недавняя победа, неизвестный маг большой силы, новости из Родота - за всем этим должно стоять нечто грандиозное. Поэтому советник-профессионал шел на террасу, а советник-мальчишка не хотел сразу сознаваться, что он все понимает, и терпеливо жаждал тайны.
   Я дал ему тайну.
   - Признавать это тяжело, но я послан убить вас и вашего правителя, - сказал я, сокрушаясь.
   - Вы шутите, мой дорогой, - потер руки советник, загадка ему попалась еще та.
   - Я бессмертен, поэтому казнь в столице мне не страшна. Более того, среди чародеев Академии мне нет равных по силе. И Гневьярд это доказал. Однако моя миссия прервана и отменена моим хозяином, так как в столице я обнаружил врага, который превосходит меня в магических и боевых способностях. А это исключает любую возможность осуществить задуманное. Кроме того, враг лучше знает ситуацию, поэтому мой господин, имени которого я не могу назвать, приказал объединиться с пседорийцами, нашими бывшими противниками. Он подозревает, что этот расчетливый темный маг, который так долго притворялся человеком, не ограничится захватом столицы, а затем и всей страны - он, по мнению моего господина, не зря выбрал такую могущественную державу, ибо хочет покорить мир. Я закончил, советник, и жду вашего решения. Если вы откажете, я буду вынужден скрыться и, скорее всего, покинуть город. В ином случае предлагаю военный союз - ваши знания и мера влияния на правителя объединятся с моим боевым и магическим умением. Поверьте, в нужный час и в нужном месте это будет немало, это может стать решающим.
   Кивнув, я отступил, давая советнику время подумать.
   Загадку и мотивы моей инициативы он получил, а острый ум истинного политика быстро найдет в моих действиях привычные ему побудительные причины, преимущества и расчет.
   - Я согласен на такой союз, - сказал он на целых полминуты раньше, чем я ожидал. - Я наблюдаю за вами уже давно, в курсе многих деталей, связанных с вашими действиями. Поэтому отвечаю согласием. Естественно, не только от себя лично, но и от имени доверяющих мне людей, которые также заинтересованы в решительных действиях против упомянутого вами лица. И то, как быстро вы разобрались в этой отнюдь не простой ситуации, лишь подтверждает все, что я слышал о вас.
   Это говорил политик, мальчишка же сиял - приключения!
   - Ваши условия и рекомендации?
   - Вы согласовываете со мной все свои действия. Кроме профессиональных вопросов, к которым я отношу магию. Хотя и в этой сфере я также хотел бы знать ваши намерения, - он улыбнулся одними глазами. Понимал, что сам контролировать мои действия не в состоянии, но рассчитывал, что жрецы из далекого храма смогут и это.
   Я промолчал, соглашаясь. Он продолжил:
   - Я же гарантирую вам прикрытие на уровне Совета. И начну прямо сейчас: вас обвиняют в ночном поджоге библиотеки и краже книги Эльноя, Древнейшей хроники Валтерии.
   - Что? Когда? Сегодня ночью? Я был там днем. И с какой стати мне поджигать библиотеку?
   - Я же не говорю, что верю в это, - улыбнулся одними губами советник. - Повторяю, вас обвиняют. К тому же есть свидетели, описывающие вашу внешность. Но официально обвинение пока не выдвинуто. Я говорил с членами Совета, и мы решили не торопиться до полного выяснения обстоятельств. Как вы понимаете - это время: неделя, а то и две, если Пелемитр не будет настаивать. Хотя, поскольку вас хорошо приняли, я имею в виду фиолетовый плащик, торопить нас никто не будет.
   - Благодарю вас, советник. И союзник. Если не ошибаюсь, вы упомянули о некой группе. Может, подскажете, кого мне лучше не тревожить --> [Author:N] ?
   - Этих людей достаточно. К завтрашнему утру они все будут оповещены и будут намекать вам кое-что о красной галке. Это редкий вид. Но учтите, - советник сделал лицо холодным, - оповестить, что пакт расторгнут, проще простого. Скажем, где-то над городом поднимется условный флаг. И все - двери закроются, галка превратится в коршуна.
   - Я учту, господин советник. Надеюсь, ваша клятва столь же крепка.
   - Если опасность от правителя будет отведена, гарантирую, что в столице вам ничего угрожать не будет. Более того, вы будете приняты Советом как посол своего государства. Всегда приятно иметь дело со знающими людьми. Глупцы никому не нужны.
   Я поклонился, и советник вернулся к гостям.
  
   - Советник Готербах?
   Он поворачивается. В его темно-синих глазах стоит внимание.
   Насколько я со своими истинными причинами был бы непонятен Торинеллу - поэтому и наплел ему о миссии и хозяине - настолько глава Совета был непонятен мне.
   - Мне нужно с вами поговорить.
   - Мы уже говорим, - советник все так же серьезен и спокоен.
   - Я не грабил храм и не устраивал поджогов.
   - Тогда кто это сделал?
   - Тот, кто задумал нечто большее, чем вандализм в библиотеке.
   Он молчит, затем спрашивает, и этот вопрос одновременно является ответом на все мои невысказанные вопросы:
   - Вы справитесь с ним, господин Варго?
   - Я приложу все усилия. А если этого не хватит, то заберу его с собой в преисподню.
   - В столице о вас разного мнения, но я думаю, что верховный маг прав - вам можно доверить судьбу страны и столицы.
   Его лицо не меняется, но в глазах на миг проступили искорки доброты.
   - Кто вы, советник?
   - Эти вопросы мы с удовольствием зададим друг другу, дорогой родотец, тогда, когда все останется позади, - он кланяется и возвращается к гостям.
   Его спрашивают о какой-то ерунде и он отвечает, шум-гам и веселье продолжаются, увлекая Готербаха все дальше в толпу. А я, неизвестный сам себе Посланник, стою и смотрю вслед человеку, который удивил меня. Похоже, он знает, кто я и что я. Мне же остается догадываеться, откуда у пятидесятилетнего мужчины взгляд, делающий нас чуть ли не ровесниками.
   Со мной он общался всего ничего, но успел невероятно вдохновить. Сейчас, как ни смешно это звучит, я готов на подвиги.
   Сотни лет со мной не случалось такого душевного подъема.
   Спасибо вам, господин советник.
   Остался последний опорный столб Валтерии - мастер де Ридо.
   - Господа! Господа, внимание! Его величество будет говорить - вышел вперед капитан Келестр, и я незаметно скривился при виде его напыщенной физиономии.
   - Я безмерно рад, господа, видеть всю нашу дружную семью в сборе, - сказал король Лотан. - В эти светлые и полные счастья дни, когда мои офицеры возвращаются в город с победами, а враги наши боятся поднять головы, чтобы не привлечь к себе внимание, я имею честь...
   В тонком мире ощутимо повеяло холодом. Стараясь не дергаться, я быстро создал вокруг себя покров невидимости и проверил броню. Двигаться в вязкой и липкой серой мгле дворца было сложнее обычного, но я взлетел и вынул сияющего Брата Вечности.
   Двери в банкетный зал медленно закрылись. Стражники, стоящие по бокам в полном вооружении даже не шелохнулись - они были кем-то предварительно заморожены или усыплены. А когда створки вновь распахнулись, в коридоре стоял он - высокий, костлявый, в сером плаще, на фоне которого седые с желтизной волосы казались паклей на голове трупа.
   "Сегодня я пришел за тобой, Посланник. Но вскоре приду и за Владыкой, - услышал я чужую мысль. - Этот и все другие замки, включая ваши северные, через год будут принадлежать мне - я обещаю".
   "Легко, наверное, бросаться пустыми обещаниями, а самому подбирать объедки со стола".
   Пришедший лишь улыбнулся, демонстрируя густые длинные зубы, и скрылся из виду.
   "Вот и поговорили, - решил я. - Послушаем, что там говорит его величество".
   - ...объявить вам о своем решение ввести новую военную должность - верховный маршал. Имея верховного мага и верховного советника, я намерен создать триединство среди советников магии, мудрости и войны. Имя первого маршала Пседории будет объявлено сегодня же. Веранд, прошу тебя.
   Перед залом появился камергер Торли Веранд с толстым свитком в руках.
   - Королевским указом его величества Лотана Виндежского, правителя земли Пседорийской, представленной всеми одиннадцатью провинциями, верховным маршалом воинских сил назначается... - все в зале затаили дыхание, хотя, можно подумать, для кого-то это была загадка, лучше бы Мендора назначили. - Келестр ин Рабин, капитан южной армии его величества.
   Аплодисменты - сначала жиденькие, а потом все громче и громче.
   - Спасибо, это высокая честь для меня. Я клянусь оправдать оказанное мне высочайшее доверие, - офицер опускается на одно колено, и король Лотан одевает ему на шею цепь с золотым символом маршальства. - И да будет пир горой! А завтра приглашаю всех на кабанью охоту!
   Крики и аплодисменты еще громче. Конечно, кто не любит дармовые еду и развлечения.
  
   - Слышали, - шептались слуги, толпясь под воротами дворца, - выскочка капитан выше всех подпрыгнул! Будут теперь новые порядки в армии. Да и не только в армии, но и в столице.
  
   Охота на пушного зверя требует меткости, охота на оленя или лань - хорошего лука и быстрого коня, на тигра - отваги. Охота же на кабана требует лишь одного - немалой выдержки, ибо шанса повторно выстрелить в несущегося на тебя вепря не представится. Хотя меткость, быстрый конь и тугой лук тоже не помешают.
   Вот и сегодня у нас намечается такая же охота - где пригодится вся выдержка, которая у нас есть. На охоте будут все важные и уже знакомые мне лица. А если не все, то многие - большинство армейских офицеров (им сейчас все равно делать нечего), молодые советники, включая бывших, вроде де Ридо, разные вельможи, главы всяческих гильдий и артелей столичных ремесленников. Ну, и, конечно же, прекрасные дамы - двоюродные и троюродные родственницы кого и кому попало, включая короля.
   "Где же мне достать гончих псов и команду загонщиков для охраны тылов? - лениво прикидывал я, покачиваясь в старом скрипящем кресле-качалке. - Как охотничьих собак можно Акастоса определить и его бурую суку, они в паре целую свору заменят. Не то, что выгонят вепря, сами же и завалят. А в егерей Берна с его следопытами переоденем. Но как быть с лошадьми, нарядами и другой мишурой, без которой королевский двор перестанет быть королевским?"
   Мои трагические размышления были прерваны знакомым шарканьем.
   - Что там, Тоимар? - крикнул я, не дожидаясь, пока старик войдет. Так даже я постарею, если буду каждый раз его дожидаться.
   - Прибыл посыльный с лошадьми и собаками. Говорит, вам пора на охоту.
   - Какое заботливое мироздание, оказывается! Не успел подумать, а ответ тут как тут. Гвардия, подъем! - крикнул я Десятке и его бойцам. - Будете патрулировать выделенную территорию. И не забудьте свои плащи, а то еще за разбойников примут.
   Выйдя на улицу, я залюбовался гнедым жеребцом в длинной попоне цвета морской волны, таким же цветом радовали глаз забавнейшие трико на поджарых собаках и ливреи на трех мужчинах с луками за плечами и трещотками на поясе.
   Один из них, выйдя вперед, поклонился и с глубоким почтением к моей или, скорее, своей персоне произнес:
   - Все это прислано в подарок вам, господин, от доброжелателей. Они просят принять это и передают, что сами в охоте принять участия, к сожалению, не смогут. Но желают вам успешных поисков и множества дичи, в частности, красных галок.
   Последнее я чуть не пропустил мимо ушей, заглядевшись на лошадей, но загонщик красноречиво наклонился, поправляя сапог, и яркий силуэт упомянутой птицы внезапно показался сбоку на его рубашке. Заметив, что я смотрю в нужном направлении, посланник с облегчением выпрямился. Интересно, долго бы он так сидел, если бы я не соизволил увидеть птицу на его боку?
   - Варго! Я едва успела! О, новые люди! Какие лошади и снаряжение! Все, я еду! Можно возьму вон того гнедого? Я знаю - он приучен к охоте.
   Глядя сейчас на зеленоглазую, невозможно было сдержать улыбку, и я расхохотался. Кстати, смеяться искренне и долго я научился не так давно, после чистки в храме. Очень хотелось спросить Линею: "Ты что, внутренним видением обладаешь? Можешь оценить наперед, что и кто нас ждет? С темными силами бороться умеешь? Тогда о какой охоте речь?"
   - На кабана идем! - удивленно ответила девушка. Оказывается, последнее я спросил вслух.
  
   Идти на кабана было столько желающих, что на месте всей лесной живности, включая белок и глухарей, я бы на время переселился в леса за Хабором - от стрел и голодных взглядов подальше. Двумя-тремя кабанами эта толпа явно не ограничится.
   Шуму во внутреннем дворе было хоть отбавляй. Фыркали лошади, наверное, тихо соглашаясь со мной, поскуливали от нетерпения собаки - им хотелось побегать или поиграть с неизвестно пахнущими собратьями из других псарен, а их держали на поводках глухие к просьбам двуногие. Слуги неспешно болтали между собой, обмениваясь сплетнями и зная, что господа сейчас слишком заняты, чтобы браниться. Они, господа, громко приветствовали друг друга и точно так же начинали сплетничать.
   К моему удивлению, среди нарядных и возбужденных людей появились маги - даже не к месту как-то. Пелемитр в алом плаще поверх белых одежд, Гринис тоже в белом камзоле и белых штанах, а плащ темно-синий с голубой подкладкой. Оба высших жреца и чародея вежливо улыбались, приветствовали и отвечали на приветствия, медленно двигаясь в мою сторону. Берна и Десятка с бойцами были заранее отправлены на позиции.
   "Что они здесь делают? - задался я вопросом. - Ради чего рискуют и ездят по двору кругами? Если конкретнее, то по часовой стрелке. Ага, вижу - в тонком плане они призывают всех видеть мир в истинном свете. Значит, охота предстоит непростая, если Совет решил не ограничиваться работой на расстоянии, а направил сюда двух сильнейших магов столицы".
   Внезапно на сердце стало тревожно. И хотя Пелемитр не подъехал ко мне и даже не взглянул - он верил, что я и так догадаюсь.
   Я сделаю все, что в моих силах, господин маг. И то, что пока не в моих, тоже сделаю, если придется.
   "Молодость, молодость, не сила сегодня важна, а внимательность. Предельная внимательность, - прозвучал где-то в районе сердца мягкий спокойный голос. - Берегите себя, господин родотец. Себя и других".
   Внутренний двор малой крепости, которая давно и надежно срослась с дворцом, посетил правитель. Высокий, красивый, в лиловом охотничьем костюме, он легко сбежал вниз по ступеням, улыбаясь своим подданным. За его спиной плавно скользил верный Орис.
   "Хорошие наручи, Орис, да и колчан, туго набитый знакомыми стрелами, - просто чудо. Ну, что, будем выдвигаться?"
  
   Лес для охоты был выбран на востоке, в пяти милях от города.
   К сожалению, во многих местах природа еще не исцелила раны войны, и, проезжая мимо, мы вынуждены были отворачиваться, чтобы не видеть многочисленные пепелища от костров, вырубки, где валили деревья для осадных башен или штурмовых лестниц, да и просто мусор, тряпье, чужие шатры из шкур, которые кое-где еще остались.
   Остались, чтобы стоять и напоминать - Ямар пока на свободе, как и тот, кто привел его под стены Арстона, Кенинга и Валтерии.
   Подъезжая к лесу - отличная дубрава, местами виднелась ольха и сосна - я почувствовал неладное. Из леса шел зов. И не простой упыриный, призывающий жертву, а очень мощный, мастерски созданный.
   "Не один день старались, вот почему вчера в столице было относительно тихо, - мелькнула мысль. - А ну-ка, проследим, куда и кого собираются вести. И, главное, кто? Одному темному такое организовать не под силу, даже нашему".
   Но как только я высветил в тонком плане серую дорогу, точнее - широкий туннель, который должен был втянуть и вести вперед будущих жертв, - что-то во мне остановилось.
   "Удивительно, но я не могу сюда ступить, чтобы легко и быстро пройти вперед и увидеть кукловодов! Получается, что, освободившись от истоков темной силы, я не могу использовать темные умения без риска вернуться обратно во тьму. Противостоять злу в светлых доспехах чистоты мне несложно, а скользить по темным путям не получается. Я не могу идти их дорогами, а раньше мог, те серебристые доспехи, что я получил над Гневьярдом, давали мне такие возможности - это был вариант середины. Выходит, Пелемитр отводит мне именно такую роль - светлый маг, который может приблизиться ко тьме и быть передовой ударной и разведывательной силой. А я на свой страх и риск иду дальше, рискуя не выполнить задачу, возложенную на меня чародеями столицы - и становлюсь светлее. Мертвая вода помогает сдерживать остаточные порывы гнева, раздражения, мстительности, амбициозности, гордыни, которые внезапно полезли из всех щелей. Но что делать сейчас, когда необходимо срочно разобраться, что задумал враг? Поступим как тогда на Гневьярде - мысленно взлетим повыше и оценим карту местности и расстановку сил.
   Взлетели, обстановка необычная - над городом и близлежащими землями ощущаются свежие и, насколько я вижу, светлые потоки силы. Тьма и сумрак, которые еще вчера безраздельно правили балом, сегодня сместились назад и заняли рубеж внизу вокруг города. Так что лес, куда мы направляемся, послужит самым настоящим полем битвы, где затаилось зло, а сверху на него нисходит свет. Конечно, лучше было бы переждать и поохотиться завтра, но ни мне, ни моим компаньонам из группы Красной Галки не изменить желание правителя именно сегодня вместе с Келестром и его офицерами загнать зверя. А жаль, потому что основной мишенью будет не кабан или косуля, а он - его величество король Лотан Виндежский собственной персоной. Так что нашей задачей является защита правителя на всех уровнях: возможно, его рассчитывают не убить, а околдовать до состояния марионетки. И где же ожидается засада? Ага, две группы темных бойцов разместились на севере и юге, а еще одна - по центру намеченного следования охотников, на востоке. Что ж, своих людей я расставил соответственно, чтобы двигались справа и слева от нас, Акастоса и Чару отправил в разведку, а сам буду ехать поближе к королю. Посмотрим, кто кого, господа, посмотрим. Вы подготовились основательно - даже город сдали без боя. И теперь, собравшись с силами, хотите встретить нас в лесу. Но скажу так - победы вам не видать, как Микаэлю Сенвилу своих ушей".
  
   Лин
  
   Охота мне понравилась - волнение, азарт скачки, веселые крики стрелков, лай псов, звуки рожков, которые подсказывали, откуда ждать дичь. И хотя группа постепенно разделилась - каждый надеялся в одиночку или с напарником взять вепря, главную цель поездки, - мы с офицером Циртисом двигались чуть южнее основной группы, где скакали Келестр и его величество.
   - Ты слышишь, куда они скачут? - крикнула я Циртису. Тот, худощавый, стройный, с волосами пепельного цвета, привстал в стременах, лицо его на миг стало невероятно сосредоточенным.
   - Давайте, госпожа, поворачивать правее. Мне кажется, все свернули туда.
   - Помчались! - я проверила, как закреплен у седла мой лук, и пришпорила гнедого.
   Жеребец-трехлетка почувствовал мое нетерпение и стрелой помчался сквозь дубраву. Циртис пошел левее. Кусты, густо оплетенные хмелем, замелькали вокруг меня, внезапно впереди возник ручей, и мой конь легко, словно серна, преодолел его грациозным прыжком, мне осталось лишь сгруппироваться - и вот мы уже на той стороне. Звериная тропа побежала на юг, так что я придержала конька и прислушалась.
   Тишина.
   - Циртис! Где ты? - крикнула я, потом, пришпорив гнедого, поскакала на восток, прислушиваясь, в надежде услышать топот копыт, но лес вокруг стоял стеной и молчал. Лишь где-то вдалеке лаяли псы.
   "Ну, молодец, еще не хватало потеряться, - похвалила я сама себя, затем нашла лесную дорогу, по которой мы, вроде, ехали раньше, и направилась дальше, чтобы догнать основную группу. - Ничего, мы еще повеселимся сегодня. Хоть бы этот мальчишка-офицер не заблудился".
   Проехав ярдов триста, я оказалась на просеке, где, красиво усевшись на ветках дикой черешни, пели лесные птицы.
   "Какая прелесть! Как поют - душа радуется. Милые птички, чем-то похожи на моего Фенхеля, которого я купила на базаре. Он тоже поет так нежно, будто всю свою маленькую душу в это вкладывает. О, перестали. Что вас напугало, лесные певцы?"
   Покрутив головой, я вначале ничего подозрительного не заметила, а потом почему-то глянула под раскидистый куст орешника слева и вздрогнула. Оттуда на меня смотрели две пары горящих глаз.
   "Волки, - я не успела как следует испугаться, когда узнала в черной псине Акастоса, а рядом с ним стояла бурая сука, которую Варго призвал на помощь своему псу. - Ох, и жутко же вы смотритесь, ребята".
   - Акас... - решила я позвать "собачку", но пес глянул на бурую, и оба трусцой побежали на восток, быстро скрывшись из виду.
   "Ну, как знаете, - я тронула повод гнедого. - И куда все подевались? Хоть бы кого-нибудь встретить. О, слышу конский топот. Догоняет. Сейчас увижу, кто это".
   Через минуту на просеку вылетел черный конь, и мне показалось, что это Варго - в черном плаще, темноволосый, крепкий. Но через мгновение стало понятно, что это не посланник, а совершенно другой и к тому же абсолютно незнакомый мне мужчина.
   - Вы не загонщик? - зачем-то поинтересовалась я, и всадник, как-то странно оглянувшись по сторонам, поехал в мою сторону, но вдруг остановился, посмотрел на ореховый куст, снова завертел головой.
   Натянув повод коня, заставляя животное пятиться, незнакомец еще раз прошелся по мне сухим, цепким и недобрым взглядом, чем вызвал мрачные предчувствия, пришпорил вороного и умчался на восток. Только плащ, украшеный воротником из волчьей шкуры, бился на ветру.
   - Ездят тут всякие, - пробормотала я и на всякий случай достала из чехла лук. - Циртис, моя охрана и защита желторотая, куда-то пропал, с ним хоть было не так страшно. Как бы поскорее Варго найти, что-то мне без него неспокойно.
   Проехав милю быстрой рысью, я услышала радостные крики стрелков, затем мне навстречу вышли два переговаривающихся егеря из числа валтерских загонщиков, а дальше круглая, залитая солнцем поляна подарила встречу с посланником. Правда, при необычных обстоятельствах.
   Выехав из лесу, я замерла, с удивлением созерцая потрясающую картину - вокруг над лесом было пасмурно, а здесь сияло солнышко, как будто тучи расступились специально, чтобы порадовать меня теплом и негой.
   - Варго? - я направила гнедого к центру солнечного острова.
   То ли фигура, то ли мираж, стоящий в центре, повернулся и прямо-таки из ниоткуда выехал Варго, Сын Тьмы и посланник Темного Властелина, сжимая в руках большой бордовый лук.
   - Молодец, ты хорошо меня ощущаешь, - улыбнулся мужчина, и я не узнала его.
   "Какой-то он сейчас необыкновенно собранный, возвышенный и отстраненный. Не знала бы его, так могла бы подумать, что он невообразимо насторожен и собирается драться. Но мы-то на охоте. Почему на охоте посланник настолько напряжен и насторожен?"
   Не успела я самостоятельно найти ответ, как Варго достал из колчана черную длинную стрелу и быстро выпустил ее куда-то в юго-восточном направлении. Стрела, как и когда-то давно, в другое время, в другом лесу, исчезла, растворилась в воздухе, едва сорвавшись с дуги лука. Затем посланник выстрелил еще раз в том же направлении и дважды - в северо-восточном.
   - Там кабаны? - спросила я хрипло, хоть понимала, что по кабанам черными стрелами Варго будет стрелять в последнюю очередь.
   - Почти, - ответил бывший Сын Тьмы. - Волки.
  
   Посланник
  
   Охота мне понравилась. Человеческое возбуждение смешивается с радостью темных. А их было несколько, потому что наш валтерский специалист, невзирая на свой тысячелетний опыт, заручился демонической поддержкой и создал Зов, по силе и тонкости контроля превосходящий все аналогичные ритуалы, которые я видел за последние пятьсот лет. Призрачная злая сила - продолжение воли главного кукловода - легко и плавно овладевала умами всех или почти всех участников охоты, разделяя и заманивая их туда, куда им было предписано попасть.
   Через полчаса скачки по лесу в иллюзорной травле несуществующего кабана, которого все видели и никто не мог в него попасть, толпа охотников разбрелась по лесу и рядом с его величеством осталось всего несколько человек. Они, по представлениям темных, не могли оказать какого-либо сопротивления.
   Ошибаетесь.
   Я чувствовал, что события развиваются слишком бурно, и в который раз за сегодня осознал, что не владею ситуацией в целом - не знаю точных планов и целей нападающих. С моей стороны это была недопустимая халатность, но при этом ни вчера, ни сегодня утром внутреннее чутье не подсказало мне копнуть замыслы врага поглубже. И сейчас поздно винить себя, уподобляясь простому смертному.
   "Займемся лучше делом, - сказал я мысленно и сконцентрировался. - Я должен выяснить, что у них на уме и как они собираются осуществить задуманное. Невероятно: должен, но не могу - я на их территории, и паутина, окутавшая лес, блокирует меня. Еще немного и я начну терять силы, как валтерские маги теряют их во дворце. Раньше, да что там раньше - еще неделю назад я спокойно тягался на равных с Ним и его шаманами-криворучками, а сейчас одно излишне глубокое погружение во Тьму - и я почти на пределе своих возможностей. Не могу здесь долго находиться, лес давит на меня Тьмой, паутина виснет на плечах и старается ограничить видение. Тем более, они видят меня отчетливо, как факел ночью, и пытаются выключить исподтишка. Но почему так? Почему бы им не вызвать меня на бой, не устроить массовую атаку? Ага, они чего-то боятся, они не хотят слишком явными усилиями направить меня в правильное русло. Сейчас выясню, чего боятся темные. Поскольку сейчас я посланник Света в темном царстве, даром, что это лес, значит, мне открыты многие возможности. Первое, я словно острие копья могу призвать сюда потоки светлых сил валтерского и арстонского происхождения - тамошние маги будут рады направить их против давнего врага в решающий момент. Во-вторых, я имею право обратиться за помощью к высшим силам Света, и они ответят мне поддержкой, если это уместно и входит в их планы. Отлично, посылаем запрос, а для этого выйдем на самый высокий уровень чистоты и ясности духа, на которую я сегодня способен".
   Закрыв глаза и сосредоточившись, я не взлетел вверх, как обычно, а обратился к своему сердцу - сосредоточению внутренней доброты и святости - с просьбой окутать меня сиянием любви. Проверил восходящие потоки Духа, что есть связь каждого живого существа с небом, и высказал намерение быть воином Света здесь и сейчас, чтобы осуществить светлое воздействие уместным образом и на благо высшей цели, которая обязана нести свободу, свет и радость пседорийцам.
   И только закончив и расслабившись, я понял, насколько сильно устал за каких-то полчаса скачки по лесу.
   "Словно окружающая Тьма и серость сожрали две трети меня, - внезапно подумалось, когда вдруг над головой посветлело. Поляну окутал невидимый свет, и упругие потоки вошли в меня. - Вот теперь повоюем".
   Внутреннее чутье тут же позвало меня проверить, как там мои отряды.
   "Где же Берн? Сейчас взлетим повыше и глянем, - решил я, легко поднимаясь над лесом, пока мое тело преспокойно стояло с закрытыми глазами. - Что это? Что происходит?"
   "ТВОИ ЛЮДИ МЕРТВЫ", - сказал Владыка спокойно.
   "Десятка! Пухлый! Я сейчас!"
   Но помочь пятерым из второго отряда я уже не мог. Зато Берну...
   Послышался топот копыт, и на поляну выехала всадница.
   - Молодец, ты хорошо меня ощущаешь, - сказал я Линее и потянулся за луком.
   Черная стрела сконцентрированной ненависти и разрушения легла на дугу, однако, в тонком мире это орудие убийства быстро наполнялось холодным серебром. Ибо черный цвет мрачной силы уже не импонировал мне.
   "Лети, - сказал я, выпуская тонкое гладкое древко. Оперение лихо фыркнуло, и стрела растворилась, переходя в тонкий мир - так и удар сильнее, и деревья с кустами не мешают. - Достанется кому-то на орехи".
   - Где он? Где его высочество?! - не успел осадить коня темноволосый мужчина. Могучий пегий жеребец вынес его на поляну, тут же намереваясь мчаться дальше великолепным галопом, но его хозяин рассудил иначе. - Уже четверть часа езжу кругами по этим дебрям и не могу найти ни дороги, ни егерей, никого.
   - Они в пятистах ярдах отсюда, - ответил я Морригелю де Ридо, зная, что моих выстрелов он не увидел, так как стоял у меня за спиной. - Скачите прямо по тропинке, что бежит на север. Только не смотрите по сторонам и не сворачивайте.
   Темноволосый подозрительно оглянулся.
   - Но почему на север? Все поскакали на восток.
   - Скачите на север, мастер, - повторил я, глядя ему в глаза. - Правителю нужна ваша помощь. Волки здесь, и много.
   Теперь промышленник не заставил себя ждать, и его чудный скакун стрелой помчался в чащу, а я достал очередную стрелу и повернулся лицом на восток. Сила, вошедшая в меня, спокойно, но решительно, подсказывала, что сейчас нужно делать.
  
  
   - Добычи-то сколько!
   - А сколько? Кабан и две или три косули - всего-то! А наехало-то, - покосился в мою сторону усатый загонщик и поспешил замолчать.
   Я не ответил даже взглядом и пришпорил Ранира. Менять его на присланного охотничьего жеребца не хотелось - из жалости к трехлетке. Хотя, возможно, сейчас я не буду одним только своим присутствием убивать животное, на котором сижу. Если предположить, что Свет в отличие от Тьмы...
   - Почему все едут обратно, а мы, наоборот, туда? - спрашивает Линея.
   - Потому что там мои люди, и я должен хотя бы осмотреть тела.
  
   - Лучше отвернись, - говорю я Лин, но она уже увидела посеченные трупы, утыканные стрелами деревья, кровь на траве.
   - Кто это сделал?
   - Один из темных слуг. Лучше отойди, тебе не нужно смотреть.
   Десятка, Пухлый, Марик, Жорш, Сохатый... Простите. Я должен был успеть, предугадать, почувствовать. Но моих светлых сил оказалось мало, чтобы натянуть паутину, взять ее другой конец в свои руки и, почувствовав натяжение с той стороны, переиграть хитрых демонов, выяснить их планы, заставить подчиниться моему сценарию.
   Простите меня, бойцы, я недооценил их и переоценил себя, уйдя в Свет и считая, что этого достаточно.
   Мы выполнили задачу. Вы выполнили. Взяли на себя темных бойцов, дали мне время сориентироваться, на миг, на секунду или на целую минуту отвлекли на себя внимание магических воинов. Им пришлось отвлечься и перераспределить силы, направив одного или двух в вашу сторону. А я успел призвать свет и защитить его величество.
   Простите меня, мои славные герои. Вы отдали свои жизни за свободу целой страны, как до этого Тарц, Амфитер и еще многие отличные парни, настоящие мужчины и преданные сыновья этой земли.
   Простите.
   В такие моменты не хочется жить, но я должен, иначе ваша жертва будет напрасной.
   - А как же Берн, Мартел и другие? - всхлипывая при виде мертвых окровавленных воинов, спросила девушка.
   - Они, кажется, еще живы, так что поторопимся.
   И прежде чем уехать, я легко, без всяких вспышек и молний вызвал несколько черных рыцарей, чтобы они увезли тела, но перед этим наклонился и внимательно осмотрел трупы. У каждого, помимо других ран, было узкое, но явно глубокое, отверстие на шее.
   "Словно мечом ударили сверху вниз. И не ударили, а медленно вонзили. Ну, стервец, погоди, ты мне за все ответишь. За каждого".
  
   Берн был жив, как и Мартел, и еще трое. Они перевязали друг другу обожженные магией раны. Гро перевязывать не было смысла, боец-щитовик скончался почти сразу, не выдержав удара черной молнии.
   - Он был один, - прохрипел Мартел, держась за горло. - Если бы не зачарованные стрелы и плащи из храма, мы бы и минуты не продержались. А так почти четверть часа с ним дрались, пока серебряная стрела не пришпилила гада к дереву, а мы ему добавили.
   - Где тело?
   - Вихрь унес, - пожал плечами Берн, делая жест от сглаза. - Только плащ остался. Вон, висит, украшенный леопардовой шкурой.
  
  
   Интереснее всего было услышать описание событий из уст Ориса.
   Здоровяк-охранник его величества отпросился с дежурства на час - праздничный пир правитель мог пережить и без него. Лишь только он увидел меня, тут же потащил в сторону, рассказывая на ходу:
   - Ты не представляешь, что я видел! - глаза Белого Тигра стали совершенно круглыми, что, с учетом его комплекции, смотрелось непередаваемо. - Те наручи и стрелы, что ты дал...
   - Не спеши, - прервал я его, отводя подальше и оглядываясь, на опоздавших охотников из числа валтерских офицеров, которые торопились присоединиться к пиршеству. - Теперь говори, я поставил барьер.
   - Твои подарки помогли видеть то, чего никто, кроме меня, не видел. Тени какие-то, мрак вокруг, а главное - воин в черном плаще, который, наверное, вообразил себя невидимкой, потому что открыто направлялся к правителю с мечом в руках.
   - А ты что?
   - Что, что - выстрелил из лука, не раздумывая. И убил бы, если бы тот гаденыш не отреагировал мгновенно. А так лишь плечо пробил - жалко. Потом серебристые лучи вспыхнули из ниоткуда и прожгли в паршивце пару сквозных дырок. Едва уполз.
   - Еще что-то видел?
   - Волков огромных. Двух - один черный, другой бурый. Недалеко от нас бегали, видимо, тоже напасть хотели.
  
   - Варго, скажи, что произошло в лесу? - спросила Линея, когда их печальная и уставшая кавалькада двинулась к харчевне "Золотой глаз".
   - Пусть лучше он тебе все расскажет, - ответил посланник, кивая на едущего навстречу всадника в темно-красном плаще.
   - Магистр Пелемитр?! - удивилась девушка. Маг ответил кивком, он был серьезен, но доброжелателен.
   - У вас потери, я сожалею. Мы не смогли их прикрыть, - сказал он, глядя на оставшихся в живых щитовиков и следопытов, едущих следом за Варго. - Кроме этого, у меня для вас не очень радостные новости. Ваш брат, Линея...
   - Что с ним? - дернулась девушка. - Я не видела его после охоты, что с Микаэлем?!
   - Не волнуйтесь так - он жив и здоров. Но недавно что-то заставило его пойти в храмовую библиотеку, где он спросил, нет ли копий хроник Эльноя.
   Посланник нахмурился, затем его лицо стало пустым.
   - Ему показали. Ваш брат с некоторым волнением перелистал летопись и спешно покинул столицу в неизвестном направлении. Мы не успели найти его, так как были заняты последствиями охоты.
   - Зачем ему библиотека? Какие еще хроники? - нахмурилась Лин. - Куда он отправился? Возможно, домой?
   - На запад, - уклончиво ответил маг. И присмотревшись, можно было заметить, что он знает маршрут старшего Сенвила более точно, но почему-то не торопится говорить об этом.
  
   - Я не справился. Не успел. Еще немного, и темный боец добрался бы до правителя.
   - Не корите себя, господин Варго, вы и так сделали больше, чем мы ожидали. Только одним своим появлением вы нарушили планы темных, затем долгое время отвлекали на себя их основной магический шквал.
   - Никто из нас не выдержал бы так долго, - мягко перебил Пелемитра Гринис.
   - А затем вы, призвав Свет, помогли защитить его величество и сдержать атаку темных иерархов, - закончил верховный маг. - За что мы все очень благодарны вам.
   - Спасибо. Жаль, что никто не узнает о моих павших героях.
   Маги замолчали.
   - Двое из офицеров Келестра тоже пострадали, - не к месту добавил Гринис через некоторое время. - Один, кажется, Циртис, пробил плечо, ударившись об сук, второго не знаю - он упал с коня и сильно разбился.
  
   Посланник
  
   Вечерело.
   После дневного солнца небо сменило настроение, и пухлые тучи, словно ленивые коровы заснувшего пастуха, ползли попастись над городом.
   Где-то вдалеке неожиданно громыхнуло. Я подстегнул Ранира, и мы понеслись вперед. Мимо теплых, уютных светящихся окон, мимо масляных фонарей, которые покачивались в такт порывам ветра, мимо уставших за день стражников. Через южные ворота, через мост и через ров. Вперед - по сухой пыльной дороге, идущей к холмам.
   Я отпустил повод, и вороной понес меня навстречу ветру, который пропах виноградом и персиками южных садов, навстречу первым тяжелым каплям подступающего ливня. Природа устала испытывать чужое воздействие, устала терпеть магические поединки в высших сферах и разродилась дождем, который обещал омыть своими потоками утомленную землю и принести облегчение.
   Где-то далеко-далеко отсюда раскинулись рыжие пески Аяханской пустыни, бродяжка-ветер только недавно прилетел оттуда. Он помнил сухой кровавый закат, разлившийся по нескончаемым дюнам, но не пытался сохранить это в памяти, а наслаждался неприступным городом, рассматривал дома, шнырял по улицам, дергая за плащи путников и за гривы лошадей. А я скакал во весь опор домой.
   У меня появился дом. Настоящий дом среди персиков, акаций, винограда и тильянских слив, которые так хороши в середине лета.
   У меня есть дом.
   Сотни лет я не перемещался в другие миры, десятки лет безвылазно провел в замке Владыки, а теперь нашел место, где все меня радует, все приносит глубокое душевное удовлетворение.
   И хотя теперь я - свет, я перестал быть темным, которого никто нигде не ждет, вокруг меня все так же никого нет. А если и есть, то они далеко, они не стремятся подставить плечо, когда мне тяжело на душе. И хоть я, как борец со Тьмой, не имею права в разгар битвы раскисать и предаваться унынию, сейчас мне, как никогда, хочется любви, заботы, дружеского окружения, неожиданного сюрприза. А может быть, я только думаю, что мне этого не хватает? Вот сейчас остановлю коня на том холмике, оглянусь на город, почувствую его далекое тепло, и на сердце полегчает.
   Остановился, оглянулся. Увидел тысячу крохотных огоньков, среди которых, словно сплошь украшенная огнями гора, особенно выделяется дворец, и академия, где сидит добрый маг Пелемитр и мудрый Гринис. Оба - отличные мужики, хоть между собой совершенно непохожи.
   Когда вспоминаешь о них, на сердце становится теплее.
   Все хорошо, дорогой посланник, не волнуйся, просто ты стал человеком, и это нормально, если тебе время от времени нужна толика чужого внимания, капелька нежности и несколько добрых шуток в твой адрес. Приедь к ним в гости, они обязательно дадут тебе это. Хоть и не покажут виду, что поняли, насколько одиноко сейчас родотскому чародею.
   Поеду домой.
   А Линею оставил в городе - нечего девчонке возле меня сейчас находиться.
  
   Когда подъехал к воротам, дождь уже разошелся. Ранир фыркал и немного скользил по лужам.
   "Так, и почему это ворота распахнуты? - не сообразил я, а потом дернулся. - Если это Они, если они убили Тоимара, я весь город переверну и найду этих... Кого ты найдешь, посланник? Недавно ты сам был куда хуже".
   Сил волноваться и переживать почему-то не осталось.
   "Если они отомстили мне таким образом, то я ничего не смогу изменить. Светлые планы необходимо выполнить, и никаких полуночных боев из чувства мести за друга эти планы не содержат. Я даже злиться не имею права, а когда был темным, имел. На злость имел право, на гнев, на ярость, на мстительность и безжалостность, на коварство и удовольствие от чужих страданий. Я все мог делать и чувствовать, все, кроме доброты, прощения, любви".
   Еду дальше - мокрый, холодный, неживой. Везде готов увидеть брошенное под дождь, словно тряпичная кукла, тело Тоимара. Но замечаю свежевыстроенную стеночку между домом и садом, мастера постарались - сделали все очень аккуратно и в соответствии со стилем усадьбы, а уходя, накрыли промасленной бумагой.
   "Где ты, мой любезный хозяин? Зачем так поторопился подписать бумаги о моем праве собственности на имение? Глядишь, пожил бы еще".
   Но вместо тела я вижу светящееся окно второго этажа. Кто-то машет руками - нет, не машет, а мажет - мажет потолок специальной лопаткой. Мастера под чутким руководством Тоимара. Он всегда у них над душой стоит, ошибки допустить боится.
   На сердце светлеет. Не надо мстить. Не надо сдерживать слезы.
   Я и не пытаюсь, они смешиваются с дождем, и на душе становится легко.
   Тяжело терять друзей, даже мысленно. Тем более таких беззащитных.
   В доме пахнет мелом, песком и еще чем-то сухим и белым. Повсюду развешено полотно - на мебели, на столах и на картинах - чтобы не запачкать. Похвально. Наверху кто-то спорит или ворчит. Или ворчливо спорит.
   Я поднимаюсь на второй этаж по старенькой внутренней лестнице - она жалобно скрипит подо мной, но держит.
   - Привет, Тоимар. Ты решил угробить этих тружеников? Дай людям выспаться, завтра еще целый день будешь их мучить.
   Дождь шумит, всполохи молний освещают холмы. Где-то протекает крыша, и капли весело булькают в старом котле, который подставил мой друг, а я сижу в темной гостиной перед распахнутым окном и наслаждаюсь ливнем, удобно расположившись в старом кресле с выгнутой спинкой.
  
   Утро. За окном капает с мокрых деревьев, но дождь сменился солнцем. Оно сияет, поднимаясь над городом, который прекрасно виден из окна; и воздух, медленно нагреваясь, доносит аромат молодого винограда, запах травы, которая проснулась и тянется к солнцу, благоухание персиков, ожидающих, пока я до них доберусь.
   В доме свежо. Еще бы - в крыше предстоит заделать столько дыр.
   Тоимар приготовил мне завтрак на террасе.
   Завтракая свежим козьим сыром с зеленью, легкими паштетами с ржаным хлебом, запивая родниковой водой пополам с вином, я подумал, что старик, наконец-то, почувствовал смысл жизни этого имения, поэтому и усердствует с ремонтом, хочет при жизни увидеть, как все здесь расцветет пуще прежнего. Я его энтузиазма не разделяю - мне усадьба и такой нравится, но деньги на материалы и работы выделяю с запасом, ведь седой хозяин давно влачит более чем скромный образ жизни. Вот такое партнерство.
   После завтрака, когда солнышко не спеша направилось к зениту, я направился в сад, где расположился в плетеном кресле под густой черешней и розовой акацией. Душевное состояние было почти божественное - умиротворение, спокойная радость, как от успешно выполненной работы, внутренняя решительность и покой, покой и еще раз покой. Красота!
   В доме слышны чьи-то приглушенные голоса, периодически доносятся удары молотка по доскам или звуки перемешиваемого раствора.
   А мне хорошо.
   Так хорошо, что я готов сделать что-то замечательное.
   Заглянем-ка в замок. Настроение тут же падает на одну пятую, но быть в гармонии с Владыкой очень важно, так что я, не закрывая глаз, тянусь в нашу серую обитель и прислушиваюсь к ощущениям.
   "Владыка? Повелитель, вы здесь?"
   Мягкая волна спокойствия движется в мою сторону. Иногда подобное дарят мне те, кто с облегчением уходит в мир иной.
   Я вздрогнул. И услышал тихий голос:
   "МЫ УЖЕ СДЕЛАЛИ ВСЕ, ЧТО НУЖНО ДЛЯ ОСВОБОЖДЕНИЯ.
   Я ПОКИДАЮ ЗАМОК, И ЭТОТ МИР.
   ТЫ МОЛОДЕЦ, ПРИЛОЖИЛ ВСЕ СИЛЫ И ОПЕРЕДИЛ САМ СЕБЯ.
   ТЕПЕРЬ ТЫ ТОЖЕ СВОБОДЕН".
   "Но как же так, хозяин? Ведь битва еще не окончена? Злодей не наказан".
   "КАК ДЕЙСТВОВАТЬ ДАЛЬШЕ - УЖЕ ИХ ВЫБОР. МЫ НЕ ОБЯЗАНЫ РЕШАТЬ ВСЕ ИХ ЗАДАЧИ".
   "Я не уйду. Этот мир принял меня как своего, у меня появился дом".
   "ТВОЙ ДОМ - ВСЕ МИРОЗДАНИЕ. ОНИ ПРИНЯЛИ ТЕБЯ ИЗМЕНИВШЕГОСЯ, БУДЬ ТЫ ИНЫМ, ВСЕ БЫЛО БЫ ТАК, КАК ДОЛЖНО".
   "Ну и пусть. Пусть это целиком моя заслуга, но я не хочу уходить".
   "НЕ УЙДЯ СЕЙЧАС, ТЫ РИСКУЕШЬ ОСТАТЬСЯ ТУТ НАДОЛГО. ПОЗЖЕ ТАКОГО МОМЕНТА ЧИСТОТЫ МОЖЕТ НЕ БЫТЬ".
   "Пусть так. Но я выбираю жить здесь".
   "А Я УХОЖУ. ПРОЩАЙ. И СПАСИБО ТЕБЕ".
   "Прощайте, Владыка. Служить вам было для меня честью. Теперь я останусь в этом мире один. Стану простым человеком, перестану быть великим посланником великого Властелина".
  
  
   - Господин Варго, - послышался слева голос Тоимара.
   Я открыл глаза, в душе затаилась грусть, но, глядя на этого сгорбленного седого мужчину, пришло озарение - если он смог выжить здесь один, то я смогу тем более.
   - Сколько раз, дорогой Тоимар, я просил тебя обращаться ко мне по имени. Никакой я тебе не господин.
   Старик улыбнулся сухими губами.
   - Господин Варго, к вам гонец от правителя.
   Ну что ты с ним будешь делать? Похоже, ему просто нравится так уважительно и заботливо относиться и обращаться ко мне.
   - Хорошо, иду.
   Вскочив и как следует потянувшись, я обнял старика и побежал в дом, перепрыгивая через заборчики, балки и кадки с раствором.
   Правитель просил присутствовать на первом совете с участием маршала армии.
   Вот еще придумали, как будто мне заняться больше нечем. Ладно, раз все так серьезно, я приду как представитель палаты магов. Они-то давно уже не посещают собрания во дворце по мало кому известной причине. А я приду, одену фиолетовую мантию и приду.
   Теперь, когда Владыки за моей спиной нет, я могу сыграть по-своему, на свой страх и риск. Держитесь, темные столицы, на вас открывает охотничий сезон Варго Захаборский, бывший темный маг, бывший полководец многих армий, с недавних пор светлый боец и защитник свободы и справедливости.
   Пощады не ждите, я уже приготовил мешки с вашими именами.
  
   Полдень. Я отдыхаю в малом зале.
   - Варго, к вам гость. Точнее, гостья.
   - Кто на этот раз?
   - Вы не поверите, она представилась как Халидана.
   - И что тут невероятного?
   Тоимар замялся.
   - Халидан - это легендарный воин востока, известный своими подвигами уже две сотни лет.
   - Что ж, - я задумчиво прикрыл глаза, - значит, одно из двух: либо она самозванка, либо бессмертного Халидана превратили в девушку и теперь он жаждет моей помощи. Зови ее. Или его. Короче, их.
   Тоимар уходит.
   Затем слышится легкий шорох шагов по полу и все - дальше ковер. Закрыв глаза, я сижу в удобном кресле и отчетливо ощущаю резковатый запах обожженной кожи доспехов, от которого невозможно избавиться, на языке чуть-чуть горчит привкус бронзы, и что-то еще неуловимо скользит за всем этим, не могу сообразить. Ага, вот оно что - миданская роза.
   Сегодня мы играем с судьбой, господин посланник, не смотрим, не улавливаем потоки силы, а прислушиваемся к запахам наших гостей. Мы жаждем сюрпризов. И резко открываем глаза.
   Черная грива на высоком шлеме с жестокой личиной, незнакомая форма доспехов с бронзовыми нашивками, наручи с золотой инкрустацией в виде плавных узоров, длинные сильные пальцы утонченной формы, черненые ногти, загоревшая кожа и глаза - глубокие, мудрые и зовущие. Глядя в них, видишь пылающие города, площади, залитые реками крови, где новоявленные владыки, пригубив вино из дорогих кубков, с улыбкой взирают с высоты позолоченных тронов на тысячи коленопреклоненных рабов, а десятки палачей тащат на жертвенники все новых и новых пленников. Вот где зарождается зло - в сердцах и умах.
   - Кто ты? - спрашиваю я, уже получив ответ на вопрос "Зачем ты пришла?"
   - Халидана, наследница древнего рода воителей Зирра, известного храбростью и отвагой.
   Ага, еще одна наследница древнего и славного рода. Что же они к нам летят, как мотыльки на огонь?
   Я не спросил, что это - Зирра, род, город или местность. Просто сосредоточился и увидел небольшой край, где малочисленный гордый народец, тщетно отстаивающий границы своей родины - кучки скалистых ущелий южнее Пседории, - столетиями потчует детей легендами о былых временах, попутно грабя проходящие мимо караваны и отбивая нападения соседних племен. А вот чего у них не отнять, так это красоты женщин - неприступные и дикие, словно кошки, они поражают королевской осанкой, матовой кожей, черными бровями, властными глазами.
   - Ты многое повидала на своем веку, - говорю я, отчетливо видя росчерки шрамов на ее руках и предплечьях.
   Она с готовностью отвечает:
   - Мало здешних воинов видели столько битв, сколько я, господин. И сейчас, о великий, узнав, что ты здесь, я пришла и прошу об одном - подари моему народу счастье твоего покровительства.
   - Ты не дослушала, - обрываю ее страстную речь. - Ты многое повидала и не поняла одного: войной невозможно создать будущее. Самая крепкая стена рухнет и раздавит своих создателей.
   Сказать, что ее взгляд ожег непониманием и целой бурей вспыхнувших страстей, - значит, ничего не сказать.
   - Ты тоже станешь молить меня о помощи? - спросил я через некоторое время, словно вспомнив о своей гостье. Ведь так просто уснуть и не заметить этого, сидя в удобном и теплом кресле.
   К ее чести нужно отметить, что она ушла молча. А могла бы и проклясть напоследок, женщина все-таки. Воительница - хм, бывают же такие! - считает, что ее народу нужен свежеиспеченный темный Владыка. Как бы не так.
   Чем-то мне это напомнило одного умельца, который заходил ко мне на днях.
   Меч принес - темный, имперский - и говорит: "Купи, недорого отдам".
   Я спрашиваю: "Как ты меня нашел?", а сам заглядываю в сердце этого типа и вижу, кто он и откуда.
   - Продавец с южного базара подсказал, где вас искать, господин, - отвечает гость.
   А я ему:
   - Не куплю твой меч, дорогой. Клинок имперский, подлинный, не спорю, но больно уж темный. Объяснить, почему?
   Колдунец из расположенной неподалеку валтерской деревеньки глазки свои темненькие опустил, засмущался, но я сам за него ответил:
   - От зла, вами же созданного, избавиться хочешь за мой счет, да? Думал, я не увижу, что почти больше сотни ритуалов на призыв насильственной смерти покрывают этот меч? - гость побледнел, на шаг отступил. - Уже и в селении стало чувствоваться действие этого, скотина не телится, дети болеют. А ты, как главный колдун, причину понял и мне железяку свою спихнуть попытался, потому что просто выкинуть не имеешь права, ее кто-то добровольно взять должен. А еще лучше - купить.
   Теперь чародей, наконец, сообразил, к кому он в гости пожаловал, и собрался дать деру.
   - Но ты не спеши, - я чуть приподнял руку, и гость с ужасом посмотрел на онемевшие ноги, - наказывать за хитрость не стану, даже буду настолько добрым, что объясню, как за годик-другой нейтрализовать все злое. Глядишь, сам справишься, если не умрешь к тому времени.
   Ох, и благодарил он меня, когда уходил - и за науку и за прощение, за последнее - вдвойне. Кланялся без остановки, чуть ли не весь ковер исцеловал, пятясь к двери.
   Но не он один ко мне потянулся: не считая девчонки-воительницы и колдуна, глава столичной воровской гильдии в гости заглянул. Терся, мялся, рожи строил, а потом в ножки упал и говорит:
   - Возьми, господин, в ученики парочку наших. За науку и покровительство все, что хочешь, дадим, словно в раю жить будешь. Мы и кровью расписаться готовы, если скажешь.
   Выгнал я его в три шеи, даже не обдумывая столь "лестное" предложение. Чего не хватало - так это контракты на рабство души от лица Владыки подписывать. А когда на следующий день меч пропал - меч Властелина, Брат Вечности - я вообще развеселился. Понимал, что это своеобразная месть воровского братства. Прислушался - удаляется клинок, быстро движется на восток, увозит его кто-то на резвом коне гнедой масти. Ну, я подождал немножко - пусть верный слуга Владыки потешит стальную душу путешествием налегке - а потом в тонком мире свистнул, мол, возвращайся.
   Суток не прошло, как заходит Тоимар:
   - Там двое господ пришли подозрительной наружности.
   - Скажи, что я не хочу их видеть.
   Через несколько минут вновь Тоимар заходит. Кряхтит, нелегко ему туда-сюда бегать:
   - Очень просят принять их. Дары обещают, говорят: "Господин фрукты восточные любит - будет ему отныне что-то свеженькое и ароматное каждый день само на стол ложиться, как в сказке".
   - Ладно. Иди к ним, только медленно, и скажи, словно раздумывая, пусть заходят, пока хозяин добрый.
   Тоимар с пониманием кривит губы и, не спеша, удаляется. Хоть бы к осени дошел. Минут через пять топот-грохот - вваливаются. И сразу в ноги падают:
   - Прости, господин! - наперебой кричат оба, вор и глава воровской гильдии, которого я недавно выгнал. - Тахир подвел, в искушение ввел! Меч мы украли, но назад привезли и покорнейше взять просим!
   А у обоих кожа уже шелушится, руки судорогой сводит. Знать, поторопил я излишне Брата Вечности. Быстро он их под контроль взял и жизненные соки выпил. Клинок хоть и светлый, но от старых привычек так быстро не отказываются!
   - Ладно уж, воришки, прощаю я вас. Вернутся к вам силы, и видения безумные уйдут. А насчет фруктов - арбуз хочу и остального всякого-разного, что в других странах дозрело.
  
   В городе мне сегодня не понравилось. Может быть, валтерцы смотрят на него так же - как на что-то свое, привычное? Захотелось зайти в ближайшую пивную и позлословить с местными забулдыгами о тупости сановников и врожденной ограниченности правителя. Поворчать на жизнь, помечтать о переезде куда-нибудь в глубинку. Однако вместо этого я поехал через базар, где от души торговался за какие-то гроши с продавцами в лавках, лавочках и возле выносных лотков. Полегчало.
   - Похоже, ты отлично выспался, - с удивлением сказала Линея, когда мы встретились в парадной зале. - Лицо такое довольное.
   - Все, что ты видишь вокруг, мое, - шепотом сообщил я ей. - И не потому, что хочу предательским маневром это завоевать, а потому, что люблю. Все, что я люблю, в душе становится и моим тоже.
   Лин удивленно подняла брови, но потом кивнула, про себя подумав: чем бы посланник ни забивал себе мозги, главное, чтобы исправно воевал за столицу, остальное - мелочи. У каждого ведь свои причуды: этот, например, возомнил себя несостоявшимся владыкой всего сущего - ничего страшного, у мужчин такое случается. Женщины, в противовес им, периодически считают себя эталоном красоты.
   - Приветствуйте правителя! - выкрикнул напыщеннее обычного красный бубенчатый тип. И канитель началась.
  
   - Ты знаешь, мне сегодня снился сон о нас с тобой, - тихонько прошептала девушка.
   - Лин, я скоро дергаться буду, когда ты в очередной раз это говоришь. Твои сны, чем дальше, тем больше несут то, что я предпочел бы не вспоминать.
   Девушка улыбнулась.
   - Не волнуйся, сегодня сон был светлый и приятный. Мы летали на эльфийский праздник, связанный с серединой лета. Полецвет назывался, или как-то похоже.
   - А ну, дай-ка руки и вспомни, хочу глянуть, - предложил я, пока очередной болтун, чье отношение к армии имело весьма сомнительный характер, поднялся на возвышение и произносил бессмысленную речь.
   - Мне хотелось самой тебе пересказать, - уперлась Лин, но потом пожала плечами, закрыла глаза и взяла меня за руку.
   И мы полетели.
   - Я хотел бы пригласить вас на праздник, - видеть себя со стороны еще и в таком необычном, полусказочном белом наряде было в высшей степени непривычно. - Вы согласны, о фея чистой красоты?
   - Да, принц, - говорит невидимая Лин и ее рука ложится на мою.
   Белоснежные кони с пылающими глазами Ранира ждут нас, мы садимся в легкую, воздушную повозку, сплетенную из огромных лепестков и уносимся в даль, словно на крыльях. Стоит ли говорить, что четверка лошадей неслась по воздуху?
   Дальше нашим взорам явилась огромная, потрясающе красивая поляна, где в воздухе кружились удивительные огни, играла музыка, сразу несколько мелодий, и танцевали эльфы. Сияли, кружились парами, взявшись за руки, водили хороводы, то плавно поднимаясь вверх, то опускаясь на изумрудную траву.
   Мы присоединились к ним, и время исчезло - эльфийское веселье растворило его.
   Вечность блаженства. Две вечности, три... Бесконечность...
   - Понравился мой сон? Мы потом все вместе в озере купались, порхая в теплой неге среди огромных лилий и кувшинок.
   - Сказочный сон, невероятный, - прошептал я, медленно приходя в себя. Гораздо медленнее обычного.
   - Армии в первую голову нужна дисциплина. И начинать укреплять ее необходимо с офицеров, - послышался суровый и жесткий голос Келестра, первого и, если он дальше будет так командовать, последнего маршала Валтерии. - Я предлагаю не ограничиваться набором лучших сыновей знатных родов Пседории, а проводить для них специальные учения. Так я поступал с доверенными мне юношами и хочу сказать, что в боях с кочевниками они показали себя весьма достойно. Осмелюсь заявить - более героически, чем их коллеги из других провинций.
   Последнее утверждение маршала вызвало ропот среди присутствующих, так как здесь стояли братья, деды и отцы тех офицеров, кто служил под началом Эрингора.
   - Этот город и эти земли заслуживают лучшего, господа, - сказал Келестр, уже заканчивая. - Так что давайте объединим усилия.
   "Эти земли"? Забавно, пседориец сказал бы - "наши земли". И почему, когда Келестр говорит: "Давайте объединимся", кажется, будто он произносит: "Объединимся под моим руководством"? Не люблю военных, им бы лишь армии увеличивать и к войне готовиться, дальше этого они не смотрят.
   "Спровоцируй темного, - произнес где-то рядом голос Пелемитра. - Время пришло. Мы поддержим тебя".
   - Смотри, что сейчас будет, Лин, - сказал я, предвкушая момент истины. Здоровая решительность переполняла меня. - Пришла пора сбросить маски, сейчас от меня во все стороны пойдет волна невидимого света, темный не сможет вынести его сияния и проявит себя.
   - Зачем делать это прямо здесь? И сейчас? - прошептала девушка взволнованно. - Ведь ты и так знаешь, кто это, только почему-то не говоришь.
   - Остальные должны увидеть его и понять, что происходит. Для подобного озарения это бессмысленное собрание как раз подходит. Приготовься.
   - Мы выслушали маршала, - сказал тем временем правитель. - Давайте узнаем мнение членов Совета.
   Кто-то, кажется, Ариен, выступил вперед, когда накопленная во мне сила брызнула во все стороны искристым светом - если кто-то, конечно, видит в тонком мире. Многократно усиленная поддержкой Совета чародеев, белая волна постепенно проникала в каждого, стоящего рядом, и не торопясь двигалась дальше. Люди оглядывались, вздрагивали, иногда щурились, как от яркого солнца, хотя внешне в тронном зале ничего не изменилось.
   "Сейчас, сейчас, - шептал я про себя, - мы доберемся до тебя, подпольная крыса, и ты обязан будешь показать нам свое истинное обличие".
   Но не успела волна охватить и половину зала, как в задних рядах произошло шевеление, пронзительно вскрикнула женщина, и в центральный проход вышел незнакомец.
   Он был высок, худощав, темноволос и сдержан. Гадко улыбаясь и не особенно обращая внимание на присутствующих, он пошел вперед. Вступив в невидимый для всех, но не для него, круг света, злой колдун и жестокий боец внезапно изменился - черты его лица обострились, глаза озарились неестественным свечением, волосы стали серыми, кожа - пергаментной, руки - шершавыми и когтистыми, словно лапы орла. Плащ оброс волчьим воротником.
   - Я - посланник Извечного Начала, которому наскучила людская болтовня, - шипящим голосом произнес неизвестный. Двое дворян попытались преградить ему путь к трону, но он вскинул руки - и те упали, схватившись за головы.
   - Кто вы? - спокойно спросил правитель Лотан. - Назовите себя и цель визита.
   - Я часть того, что принесет на эти земли мир. И подчинение, - сказал незнакомец, проходя мимо нас с Линеей, и девушка вздрогнула, узнавая всадника из лесу.
   - Стража, остановите его! - крикнул Келестр.
   Десяток гвардейцев мгновенно окружили трон правителя, ощетинившись копьями, а потом решительно двинулись навстречу мужчине, идущему дальше, как ни в чем не бывало.
   - О, не волнуйтесь понапрасну! - зло засмеялся незнакомец. - Я не один прибыл в этот город под личиной героя. Великий маг и наша главная надежда скрыты среди вас!
   И произнеся столь неожиданную речь, обладатель плаща пробился сквозь толпу и выпрыгнул в окно, осыпав пол тысячей цветных осколков.
   - Кто это? Чего он добивался? Найдите его! - послышались крики в зале, и я понял, что проиграл этот бой. Враг оказался хитрее и, раскрывшись, подставил меня. И сейчас все закричат...
   - Задержите родотца!
   Чего и следовало ожидать. Ну, и что теперь делать? Если убегу - решат, что я соучастник заговора. Если останусь - засадят в башню, словно принцессу-девственницу. А я и близко не являюсь ни тем, ни другим. То есть другой.
   Гвардия уже спешила ко мне, расталкивая древками копий толпу.
   - Лин, не волнуйся, со мной ничего не случится, - успел сказать я, когда семь волнистых лезвий нацелились на меня.
   Ну и быстро же все произошло - одна минута, и меня повели за собой конвоиры. Пелемитр в своей белой башне и удивиться как следует не успел.
  
   - Почему тебя так быстро отпустили?
   - Несколько авторитетных советников поручились за меня. Видишь, меня ценят в этом городе. Правда, запретили выезжать за его пределы. Жаль, а я ведь только нашел свой дом, вот Тоимар расстроится. Надо будет выслать людей для его охраны. Боюсь за старика, он такой беззащитный.
   - Он осаду Валтерии пережил за липовой стенкой в погребе вместе со своим коллекционным вином, - хмыкнула Лин. - Так что не волнуйся за него. Кстати, у тебя много бойцов личной армии, Варго?
   - Кроме тех, что погибли, защищая вашего государя, есть еще несколько доверенных лиц, не считая твоих, а теперь и моих охранников. Остальные следопыты ушли с Мендором, домой, в Арстон.
   - Ничего, не расстраивайся, будешь теперь жить со мной в таверне, - улыбнулась девушка. - Я тебя не выгоню и буду гостеприимнее, чем ты.
   - А кое-кто, по-моему, даже рад тому, что так вышло, - прищурился я, осматривая улицу со второго этажа таверны "Золотой глаз".
   - Не знаю, о ком ты, - усмехнулась Сенвил. - И когда Мартел собирается ужин подавать? Я уже проголодалась.
   Маленькая птичка с алыми крылышками глянула на меня из своей красивой темно-бордовой клетки и бодро запрыгала по веточкам, что-то радостно сообщая хозяйке.
  
   Глава 5
   Зеленые люди
  
   Утро началось грохотом в дверь и резким окриком Мартела: "Что надо?"
   - Послание от господина Пелемитра.
   "Да что же они ни свет, ни заря будят, - думал я, потирая глаза. Потом встал, подошел к окну, кожей чувствуя, как насторожились мои бойцы. - Зачем я понадобился Пелемитру в такую рань?"
   В груди закололо, и я вспомнил, как внезапно проснулся посреди ночи. Нехорошее предчувствие овладело мной.
   "Темные времена наступили. Если то, что я почувствовал, правда - Пседория в опасности", - подумалось и я поспешил одеться.
   Верховному магу могла потребоваться моя помощь.
  
   - На него напали после полуночи. Атакующих было трое, и каждый в отдельности уступал ему, - сказал глава магического Совета, когда мы остановились невдалеке от ложа, закрытого со всех сторон белыми шелковыми занавесями. - Он пропустил всего один удар, после чего враги оставили его умирать на Храмовой площади.
   "Как предупреждение, что скоро со всеми нами так будет, если мы вовремя не исчезнем из города. Решили напугать, а сами из последних сил пытаются сместить равновесие сил в свою сторону. Не выйдет!"
   В комнате было очень светло - горело множество свечей: и синих, и зеленых, и голубых - но я и в полной темноте смог бы разглядеть чудовищное ранение Гриниса. Боевой маг лежал на возвышении. Он был без сознания, а вокруг постоянно читали молитвенные обращения и призывы к высшим силам трое адептов и один посвященный мастер магии.
   Но разрубленная сверху донизу грудная клетка срасталась медленно. Очень.
  
   Что делать? Как мне быть? Я могу, собравшись с силами и заручившись поддержкой Академии, сунуться прямо в их гнездо с упрямой надеждой убить или вырубить всех учеников, но что это даст? Меня сочтут опасным типом, нападающим на уважаемых граждан и, в лучшем случае, вышлют из столицы. А он останется и победит. Нет, я обязательно должен вынудить его открыться и действовать в полную силу, чтобы все поняли, кто он и что из себя представляет. Тогда и только тогда столица исцелится и очистится, а иначе будет пустая трата времени. Игра в бравых солдатиков и магических воинов ничего не изменит, только время и силы зря потеряем.
   Что же предпринять? Вот если бы можно было спросить совета у Владыки. Но он уже не с нами.
   Хотя один совет все же есть, как говаривал некогда один толковый колдун - не можешь изменить обстоятельства, тогда измени себя. И все разрешиться очень скоро. Чего мне не хватает? Силы. Но не силы разрушать, пусть даже врагов, а силы нести свет нужной яркости и чистоты. Раньше я был Тьмой и воевал удачно, используя все ее возможности. А сейчас я ни то, ни другое. Естественно, мне не хватает ударной мощи не то, чтобы воевать, а даже чтобы как следует сопротивляться. Не удивительно, что приходится постоянно призывать дополнительную помощь и поддержку, пусть даже свыше.
   Чтобы победить, я обязан открыться свету целиком, тогда придет реальное могущество и сила, а для этого необходимо расправиться со злом внутри меня. Я ведь чувствую - как оно вздымается во мне, иногда даже мертвая вода не помогает. Она всего лишь притупляет чувства, осаждает энергии, а прочищать мысли не умеет.
   Все решено - пора меняться окончательно и бесповоротно, а там будь что будет.
   - Магистр Пелемитр, простите, что отрываю вас в такой момент, но мне необходимо кое-кто узнать у вас. Знаю, что вы располагаете сведениями такого рода.
  
   - Куда мы едем? Разве ты забыл, что городской магистрат запретил тебе покидать пределы города?
   - Магистрат косвенно контролируется темными. А их указы направлены мне во вред, так что я уезжаю. Тебя же, Лин, никто не заставляет ехать, хотя и указа, который бы запрещал тебе делать это, нет.
   - Просто я не понимаю, как ты можешь бросать столицу в такой момент? Кругом смута, высший Гринис ранен. Столица в опасности, как никогда! А ты едешь.
   - Я должен, Лин. И ты не поверишь - не ради себя, а ради города и нас всех. Мне, такому, как я сейчас, темных не одолеть. Перебить можно, но этого мало - нужно, как тогда, на Гневьярде, показать людям, где зло и как с ним бороться. У Валтерии должны появиться свои герои, я не могу быть решением всего и ответом на все.
   - Ладно, едь. И поскольку высшая Полинелла сказала, что я должна тебя поддерживать в трудный момент, мы поедем вместе.
   - Спасибо. Вот за это действительно спасибо. Тем более, ехать не так уж и далеко, к вечеру будем на месте.
   Выехали через южные ворота и отправились на северо-восток, но перед этим кое-что случилось.
  
   Проезжая через закоулок скульпторов, который, насколько я знаю, давно не имеет никакого отношения к этому виду искусства, мне в лицо внезапно дохнуло холодом. И прежде, чем я успел выйти в тонкий мир, мои руки потянулись в "мешок" за луком.
   - Лин, уходи! Бросай кобылу и прячься в доме! Зажми в руке медальон, это враги.
   Враги же торопились напасть с разных сторон, но я их немного опередил.
   Лук трижды издал мерный гул тетивы и две черные стрелы, пробив крышу дома на левой стороне улицы, настигли бегущего там темного, а третья ушла в темноту переулка справа - и оттуда раздался гневный вскрик, который перешел в стон, исполненный ярости и боли.
   - Ты неплохо стреляешь, человек, - сказал третий боец в черном плаще, когда вышел навстречу и перегородил мне дорогу.
   - От человека и слышу! - бодро крикнул я, быстро вырастая в духе.
   Четвертая стрела отправилась в полет, но темный легко, словно танцор, крутнулся на месте и отбил ее стальным жезлом. Его плащ с воротником из шкуры леопарда ударил по воздуху и через мгновение вновь повис на плечах владельца.
   - Мы приш-шли за тобой, светлый, - процедил, сдерживая дыхание, "леопард". Видимо, парировать мою черную стрелу оказалось нелегко.
   Крыша слева от меня взорвалась, засыпав черепичными осколками улицу, полутень справа озарилась вспышкой, и на улочке вместо одного темного, стало три - один спрыгнул вниз, другой выскочил из переулка. Внешне они были похожи - одинаково лишенные выразительности лица, одинаково пустые прищуренные глаза, одинаковые руки, только воротники плащей и оружие были разными. Первый - леопард с жезлом, второй - горный лев с шипастой палицей, третий, судя по перьям, гриф, и у него в руках стальные крючья.
   - Кого-то вы мне напоминаете, ребята. Вы - лишь чья-то неудачная попытка воссоздать былое могущество и индивидуальность темных разрушителей. Поскольку ваш хозяин лично не явился, я не стану марать о вас руки. Посмотрим, чьи солдатики сильнее.
   Сказав это, я максимально сосредоточился и прямо сюда, на узенькую и неровную, словно козий пищевод, улочку вызвал шестерых черных рыцарей. Правда, без лошадей. Молнии ударили в стекла домов, воздух затрещал и вздрогнул, а на брусчатке остались стоять три пары великанов, каждый больше шести футов роста.
   - Идите и разберитесь с ними, - бросил я, и шесть пар ног в черных сапогах сделали шаг вперед.
   Раздался хруст черепичного крошева - это мои бойцы двинулись единым фронтом на темных, и бой начался. Я не помогал моим рыцарям. На самом деле я знал, чем закончится бой, но мне хотелось испытать противника как следует и немного сбить с него спесь. Поэтому сейчас преспокойно смотрел и слушал, как черные мечи воют и полосуют воздух, темные заклинания и молнии раз за разом ударяют в металл доспехов, трое слаженно сопротивляются шестерым, которые тоже привыкли работать командой. Движения клинков все быстрее, магия борется с магией, и магия побеждает.
   Черные рыцари теряют сначала одного бойца - его пробила змея, вылетевшая из жезла, потом второго - ему отрубил голову орел, затем и третьего - он был расстрелян огненными шипастыми шарами и разлетелся на куски под их напором.
   - Довольно, - улыбнулся я, и трое оставшихся рыцарей, не обращая внимая на чары и мечи злых магов, поворачиваются и уходят в никуда, растворяясь прямо на глазах.
   - Ваш хозяин постарался на славу, - говорю я замершей троице, критически рассматривая посеченные плащи и серые кафтаны, в которых сосредоточена немалая сила, - но вы лишь пешки, а пешек нужно убивать одним щелчком. Защищайтесь!
   Три волны голубоватой силы, одна за другой пошли вперед по улице - противник тут же выстроился клином, выбросил в атакующем жесте оружие, чтобы остановить магический поток и пробиться сквозь него, но этого я ждать не стал - мгновенно послал вперед три молнии, и темные взлетели в воздух, чтобы через мгновение быть пришпиленными к ближайшей крыше на высоте в десяток ярдов.
   - Кто вас послал? Ах да, я знаю. Зачем? Тоже знаю, тогда сохранять вам жизни нет смысла. Прощайте.
   Но убить их было не просто. Сначала я переиграл их за счет своего опыта, но потом их хозяин, темный иерарх, пославший своих верных псов испытать меня боем, подпитал их Силой, и теперь каждый из бойцов отчаянно боролся за свою жизнь, прикладывая неимоверные усилия, чтобы освободиться.
   Тогда я поступил хитрее - одного резко отпустил и заморозил, призвав стихию воздуха и воды, второго точно так же поджег, а на третьего направил луч такого яркого света, какой только мог призвать.
   Гриф, а это именно он, остался висеть на стене, завыл и заорал нечеловеческим голосом. Поток света преодолел его защиту и вошел внутрь. Темный что было силы замолотил руками и ногами по крыше, черепичные брызги полетели во все стороны, но я не отпустил его, так как настроился выяснить, что может их убивать. Поддержка темного хозяина усилилась - он не хотел терять опытного бойца. Я же, осознав, что открылся слишком рано, решил идти до конца и призвал свет со стороны высших сил. Темный умер мгновенно. Его хозяин - я четко ощутил это - получил по лбу с такой силой, что отлетел назад там, где находился: удар, пройдя сквозь грифа, пробежал по невидимой, связывающей их нити и основательно оглушил колдуна.
   Леопард и лев быстро приходили в себя - лед таял, огонь гас.
   Но освободившись от моих нехитрых чар, оба бойца быстро оценили черное пятно на крыше и скользнули в сумрак, под крыло к своему господину.
  
   "Стоило ли мне его убивать? Или не нужно было демонстрировать свои новые таланты? Если бы я оставался темным, убивать слугу древнего мага пришлось бы иначе, а теперь я направляю свет, смертельный для них, и противник об этом знает. Правильно ли я поступил, убив грифа, или нужно было убить всех - обезопасил бы столицу? Или всех отпустить, чтобы не объявлять войну, которая уже давно объявлена?"
   Ответов не было. Внутренний голос, как и голос ушедшего Владыки, молчал. Отныне я мог рассчитывать только на себя. И сам нести за это ответственность.
   - Почему здесь так тихо и зелени все меньше? - спросила девушка, оглядываясь.
   Местность - песчаные холмы с чахленькими деревьями - и вправду не казалась живописной. Хотя по-своему живописной была. Редко когда увидишь ландшафт, который совершенно однозначно говорит: "Не подходи, здесь смерть обитает по соседству".
   - Давным-давно, около двухсот лет назад, сюда упала звезда. Знаешь, они в безоблачную ночь часто видны, дети их потом еще мечтают найти и замучить желаниями. Так вот, упала звезда или кусочек звезды, а поскольку это только издалека они кажутся маленькими, на самом деле большие, как дом или даже больше, то удар сотряс землю аж до столицы.
   - Не может быть! - не поверила Лин. - Мы уже полдня едем, до Валтерии миль тридцать, не мог он быть таким сильным.
   - И все-таки был. Кстати, знаешь, почему здешние пустоши необитаемы? И почему они, собственно, стали пустошами? До падения звезды здесь жили люди - неподалеку находился один или несколько цветущих поселков, его жители сеяли зерно, охотились, разводили коров и лошадей. Но после удара все изменилось: буквально на следующий день сбежали коты, собаки, свиньи, потом всбесилась крупная скотина, мычала по ночам, словно волки рядом. Волков искали, выслеживали, ставили капканы, но не поймали ни одного, потому что они в первую же ночь ушли далеко на север. Люди удивились, но остались, боясь покидать родные места, но когда у всех появилась странная слабость и видения, будто в их поселок заходят и остаются жить неведомые тени, панике не было предела - опустели поселки, со временем захирели поля, высохли ближайшие леса и повсюду стало пусто. А магики столицы отказались изгонять духов-пришельцев, зная, кого принес с собой звездный камень. Вместо этого они посодействовали переезду местных крестьян и обустройству их на новом месте.
   - Так кого он принес?
   - Духов из другого мира. И не простых, а древних и мудрых.
   - А они не разозлятся, что мы к ним едем?
   - Не должны. Но ты в любом случае постарайся быть как можно спокойнее и доброжелательнее, что бы ни случилось. И ничего не бойся - со стороны доброта очень хорошо видна. Духам особенно.
   Через час мы подъехали к высокому холму. От него далеко на север уходили два вала, которые, как я думаю, создала падающая звезда, ударившись о землю.
   - Сейчас постой тут. Я должен один подняться на холм и поздороваться с ними. Их ворота мы давно проехали и подошли вплотную к дому, считай, на пороге стоим и в дверь стучимся.
   - А если они не захотят?
   - Не волнуйся, Лин. Их сопротивление я бы уже почувствовал. Им, как и нам, часто интересно, что это за незнакомцы пришли и вежливо стучатся.
   Девушка кивает, мол, будем надеяться, что так, а я медленно спрыгиваю с Ранира и поднимаюсь на холм.
   В углублении лежит камень высотой мне по грудь, по форме и цвету больше всего напоминающий неправильную темно-серую сферу, сплошь покрытую вьющимися извилинами.
   "Приветствую вас, братья с другой земли. Зная ваши таланты по возвращению в далекие временные слои, прошу уделить мне немного внимания. Я прибыл сюда ради исцеления, которое вы способны подарить мне за считанные часы. Иначе мне потребуются годы или, самое меньшее, месяцы. Я хочу помочь этой земле и готов приложить любые усилия. Помогите мне, прошу".
   Камень молчит, но никакой реакции от него я не ожидаю. Меня больше интересует, что скажут и скажут ли в ответ три светло-зеленые фигуры в пылающих белым огнем одеждах. Они даже не говорят - отвечают ровным потоком, что на любом языке прозвучит как согласие. Теперь главное, чтобы все прошло должным образом, иначе осознать их ошибку или коварный расчет я смогу лишь с обидным опозданием.
   Фигуры как-то смазано поворачиваются и идут в камень, который в тонком мире является диковинным храмом в виде наросших друг на друга, вытянутых вертикально раковин.
   "Мы ждали и готовились к твоему приходу, - звучит в моей голове голос, больше похожий на мелодию. - Входи".
   Я делаю шаг вперед и кладу руки на шершавую поверхность звезды, но что-то удерживает меня, мое тело не готово со мною расстаться.
   "Мой дух свободен, - говорю я себе и мысленно проникаю в каменное яйцо, но не могу войти в него полностью. Реальность другого мира требует, чтобы я был абсолютно свободен, и еще она требует сосредоточения всех моих сил, а большая их часть защищает Валтерию и ее магов. - Ладно, сейчас ненадолго снимем покров с города и сконцентрируемся на текущих событиях".
   - Лин, Лин! Там, в седельной сумке, - желтый флакончик, принеси, будь добра. Я тут не могу пошевелиться.
   Девушка поднимается на холм с хрустальным пузырьком в руках и сразу же останавливает взгляд на камне.
   - Они согласились меня принять, но я должен выйти из тела. Дай мне пузырек, а еще лучше - открой и приложи к губам.
   - Что это? - девушка осторожно вынимает пробку, собираясь понюхать.
   - Нет! Ни в коем случае не пробуй и даже не вдыхай. Это сок желтой хинсы, выдержанный в биситовом кубе, в котором я воду мертвую делал, помнишь?
   - Но ведь хинса ядовита? - насторожилась Лин, не зная, давать мне жидкость или нет.
   - Для обычных людей - да, но маги вроде меня используют ее выдержанный сок для транса. Очень глубокого транса, когда забываешь, что ты человек и на время воссоединяешься с Творцом.
   - А ты точно вернешься? - недоверчиво косится на меня Лин, но потом вздыхает и прикладывает к моим губам хрустальное горлышко.
   Мысленно прошептав нужные слова, я отпиваю несколько глотков - в другое время их бы хватило, чтобы отравить несколько колодцев или небольшое озеро, - и вязкая, с резким вкусом жидкость легко стекает в горло.
   - Все. А теперь позаботься о моем теле, чтобы мне было куда вернуться. До скорой встречи, Ли...
   Сознание легко покидает оболочку плоти, и я головокружительно быстро взлетаю над холмом, мгновенно промчавшись над зеленым храмом пришельцев, собираю свои силы, которые раскинулись в небе над Пседорией, и полностью собранный влетаю в открытые двери из белого света. Мое тело и девушка, склонившаяся над ним, остаются позади.
   А пришельцы уже внутри, ждут меня вокруг сияющего неземным светом овала.
   Сейчас, когда я - проявленая длань Творца, я легко и отчетливо распознаю их эмоции, и вся глубина замысла происходящего становится мне понятна.
   - Войди в свое сердце, Сияющий.
   Необычное волнение внезапно переполняет меня. Будь я человеком - горячие, искренние слезы хлынули бы из глаз в порыве душевного озарения. Я - есть все живое. И это знание наполняет меня щемящей грустью пополам с огромной радостью. Я и Творец - одно. Как величественно и прекрасно все, созданное тобой, Отец.
   Войдя в сияющий овал, я перестал ощущать время и пространство, стал собой - тем, кем был до прихода в самый первый мир. И боль прошлого (или будущего) напомнила о себе. Мгновенно перед моим мысленным взором проявилась картина.
   Необычная степь, желтое небо, красные растения колышутся в такт невидимой музыке или ветру. Забавное существо с коричневой кожей бредет по степи, когда небосвод внезапно темнеет, странные тучи собираются в кольцо - не похоже, что это нормально даже для такого необычного места - и вдруг огненный шар пробивает пелену розовых облаков и на огромной скорости вонзается в землю, расплескав ее, словно воду.
   Следующая картина - целое племя коричневокожих медленно приближается к месту падения. Ничего не происходит. Тогда один из них - самый крупный и самый смелый - подходит еще ближе. Рыжий песок - а такой он только тут - внезапно оживает, и странные всплески силы разбегаются по нему. Люди племени (назовем существ пока так) падают на колени, почти по-человечьи поднимая к небу руки. Остается стоять лишь рослый воин - воином его делают гордая осанка и спокойствие. Потом и он падает в страшном взрыве разметавшегося песка.
   Следующее, что я вижу - та же степь. Все, кто пришел, мертвы, жив лишь рослый боец. Он стоит, глядя на свои руки, потом переводит взгляд на степь, потом на странное пятно, заменяющее здесь солнце. Дальше ничего.
   Я знаю - это мое первое рождение, первый мир, где я вошел в чье-то тело.
   Или первая инициация Тьмы, сделавшая из простого человека великого разрушителя. Так или иначе, я стал тем, кем стал, и дальше один мир сменял другой. Я то умирал, то жил вечно, самостоятельно выбирая - строить или разрушать, убивать или прощать, жить или умирать. Мироздание каруселью вертелось вокруг меня, а я все жил и проживал одну жизнь за другой. Иногда входя в Сердце Вечности, чтобы выбрать новый мир и новую роль.
   Кто я на самом деле? Кем был до начала рождений и кем могу стать?
   Всем. Всем был и всем могу быть. Нет пределов для стремящегося к бесконечности. Ответ приходил раньше, чем я успевал закончить вопрос.
   Тогда почему я не могу быть настолько светлым, насколько хочу?
   Избавься от тобою же созданных хвостов.
   Хвостов? Это аллегория? Философское сравнение?
   Следующая картинка была ярче. И привычнее.
   Армия бойцов в темных доспехах - фу, как мне надоели подобные сценарии - штурмует крепость. Не хочу видеть себя жестоким командующим. И не вижу. Вместо этого наседающих врагов разит и рубит мечом широкоплечий воитель, чья сила и воинская удаль поражает - он один перекрыл целую улицу и завалил ее мертвыми телами слева и справа от себя.
   Потом следующая картинка - темный маг творит жестокий ритуал с жертвоприношением ребенка. Старуха колдует над варевом. Убийца скользит по ночным улицам в поисках заказанной жертвы. Полководец ведет полки на штурм крепости. Пират атакует купеческий корабль. И так далее, и тому подобное - все темные ипостаси, которые только можно представить.
   Бездна прошлого демонстрирует мне меня самого, и я не очень себе нравлюсь.
   "Творец, исцели мою душу от стремления к злу и насилию! Мне надоело, рождаясь, раз за разом нести агрессию и боль. Я хочу жить свободно от всей этой тьмы и боли. Освободи, прошу".
   - Отруби голову дракону, - слышу знакомую мысль, и тут же вижу, что мое тело - не тело, а переплетение прошлых жизней и путей. Они, свиваясь в мускулистый торс, являют несуществующему взору лапы, когти и чешую. Словно со стороны я вижу свою голову, шею, плечи, лапы - гладкие, черные, маслянисто-блестящие - и внезапное омерзение охватывает меня. Потом я вижу хвост - толстый, длинный, уходящий в бездну, что раскинулась внизу.
   "Это слои прошлого, каждый слой - одна жизнь", - говорит мне кто-то снаружи, и я узнаю голос пришельцев.
   Значит, вот оно какое, мое прошлое, то, что я давно и надежно забыл, отправляясь в новое путешествия и становясь очередным тираном и владыкой.
   - Я прошу высшие силы мироздания исцелить это. Пусть вся боль, агрессия и разрушения исчезнут, растворятся, канут в небытие. Я выбираю это! Да будет так! Здесь и сейчас я выражаю намерение поступить иначе в каждой из этих жизней. Время, прошу, удовлетвори мою просьбу, я выбираю свет.
   Дракон вскинул голову, я обнял его холодную скользкую шею, принимая и растворяя в себе, в своем душевном потоке его злую, бессердечную суть, ибо зло есть там, где не хватило любви, а сейчас у меня ее хватит на всех. Огромная бестия выгибается, хвост выползает из бездны - чудовищно огромный, невообразимо огромный, черный, толстый и лоснящийся.
   И бездна закрывает за ним слой за слоем. Больше не будет меня в этих жизнях в роли злого посланника, злого мага, злого бойца.
   Я выбрал Свет. Свет, чистоту и гармонию.
  
   Медленно прихожу в себя.
   Сидящая неподалеку Лин дергается, и радостная улыбка озаряет ее лицо.
   - Ты вернулся? Берн, Мартел, все сюда!
   - Долго меня не было? Сколько времени прошло? - шепчу я, пытаясь подняться, тело не слушается и с огромным трудом встает с подстилки.
   - Двое суток, - пожимает плечами Лин, пока гвардейцы осторожно и как бы невзначай поддерживают меня за руки, чтобы не упал.
   - Ты, когда рухнул на песок, вдруг сжался и закричал - долго, страшно, - сказала мне тихонько девушка, когда все остальные разбрелись по своим делам, еще не зная, что нужно собираться.
   - Спасибо, что была рядом.
   - Не за что, ты бы видел лица своих бойцов, когда они приехали, а ты лежишь без движения, и тело словно пустое. Вначале они вообще отказывались верить, что это ты, а когда я сказала, что на самом деле ты сейчас в этом камне, то панике и волнению не было пределов. Где ты был? Я не чувствовала тебя рядом.
   - Я был очень далеко и очень близко - в своем сердце, которое одновременно является сердцем Творца и сердцем мира.
   Когда все получили инструкции готовиться к возвращению, я подошел к камню, не без внутренней дрожи дотронулся к нему и сказал:
   - Спасибо вам, мудрые братья из других миров. Я в полной мере оценил ваш подарок. Теперь я стану другим.
   "Ты уже другой", - прозвучал во мне ответ.
  
  
   P.S.: Уважаемый читатель, пожалуйста, оставь комментарий по поводу текста. Мне очень интересно, насколько он тебе понравился. Роман писался три года, пришло вложить в него душу... и очень хочется узнать, как тебе господин Варго... и прочие тонкости сюжета?
   Надеюсь на понимание в этом вопросе.
   Автор.
   Продолжение редактирую и выложу через неделю.
   Сомнительно, что есть необходимость коверкать язык. Достаточно упоминания об акценте.
   А не наоборот?
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"