Глава первая, в которой Грави учится в начальной школе
Сколько нужно волшебных волшебников, чтобы сделать большое колдунство? Именно таким вопросом задавался маленький Гравипудель, делая письменную работу, которая включала этот вопрос. Когда он сдал лист с правильными ответами на все 50 вопросов, учительница посмотрела на него поверх очков и проговорила пониз их: "Хочешь в столовую?". Грави возразил:
- Нет.
- Ну, тогда посиди, помоги своим товарищам.
- Нет.
- Тогда иди отсюда, только тихо.
Когда он ушёл, тишина была точно такой же, как если бы он остался.
Глава вторая, в которой Грави - подросток, любящий маму
"Отпусти её."
- А то?
В общем, на крыше стояло четверо: два капюшона и мама с ребёнком. Ребёнок держался за полу плаща какого-то сомнительного типа и смотрел недетским взглядом ему в область почек.
- В общем, давайте так... - попробовал разрядить обстановку плащ.
- Мерзавец... Как вы можете? - не понимала мать.
- Мы-то да, а вот вы...
Ребёнок отпустил полу плаща, хлопнул в ладоши и кувыркнулся в воздухе. Потом все смотрели, как он лежит с ушибленным копчиком.
- Мама, они сумасшедшие.
- Держись...
И он держался. Как мог в силу своих способностей. Плащи стояли и думали о нём. Долго думали.
Наконец он поднялся на ноги и выставил перед собой руку. Мама смотрела на сына и вдруг отошла назад. А он достал второй рукой из кармана волшебную палочку и проговорил:
- Ну что, пацаны, тусовка?
Плащ вынул из своего кармана золотого паучка и пустил его вверх. Его друг начал корчиться и выплёвывать из себя каких-то тварей. Небо засветилось.
Ребёнок, который был не таким уж и несмышлёным, а то и опережавшим свои какие там годы, начертил в воздухе смайлик. Потом приложился к нему лицом. Для плащей это выглядело как приближающийся и гудящий поезд.
Глава третья, в которой Грави уже чаще называют Гравипуделем - а это его полное имя
- Шон, не делай этого, - упрашивал контур.
- Хы-ы-ы-ы-э-а-а-а, - парировал Шон.
- Мы не можем его остановить, - сказал старший.
- Можем... - возразил ему тот, имени которого никто не помнил, а те, кто узнавал, думали, ну и имя у него.
- Ху-а-а-а-а... - перебил их Шон.
- Он сейчас сознание потеряет, - сказал Геша.
Геша с утра чувствовал реальность очень остро - и каждая секунда отдавалась в его голове нотой ля.
Старший, наконец, достал из-за стенки воздушную сеть и как раз забыл навести порядок в своём отношении к миру - ввиду такого совпадения все присутствовавшие ощутили, что стена проходит сквозь них, и наименее трусливые удивились, почему им не больно. А Шону было не до того - рассказывал о том, что чувствует и ощущает, одному ему понятным набором в основном гласных звуков.
Вернёмся на полчаса назад, до начала инцидента было как раз девять минут и чуть меньше шести секунд:
Гравипудель вошёл в зал, где маги собрались для утреннего ритуала по призыву удачи на свои головы, и сел на пол, скрестив ноги.
- Откуда такая гибкость? - уточнил у него Щур.
- Я познал присутствие Кали, - был дан ему ответ.
- Что? - Щур подошёл к Гравипуделю поближе, осторожными шагами.
И тут вошёл Геша. Увидев, что двое не участвуют в ритуальном слове, он прошёл мимо них и занял место у окна, прямо под тёплым и светлым, после бессонной ночи за книгами, лучом. За книгами, понятно, сидел Геша.
Шон находился справа от него, сидел на стуле и нюхал манжету.
До инцидента 00:07:56:58:03...
И тут Шон встал.
- Это беда, - возвестил он, подняв руки к потолку.
Потолок смотрел на него и ничего не понимал. Будь он наделен разумом, непременно бы нейтрализовал внезапного оратора. Шон продолжал:
- Мне надоели наши будни. Мне надоела река времени. Я устал от бесконечных заседаний этих лопухов из круга. Мне, тупо, хочется поспать.
Никто не возражал. Шон протопал к дальней стенке, где было свободно от людей, и улёгся на деревянный пол, уютно подоткнув тёплую мантию под голову.
Ребята повставали с мест и начали думать, что это было. Потому что Шон обычно себя не вёл не то что странно, а вообще был одним из самых ярых последователей дисциплинарных уложений любого характера, сильней характера самого Шона. А тут ритуал...
Счётчик времени вело.
Когда с места встал Крапинка, секунды размазались, дав часам начать плавиться со стороны, ближней к минутам.
Гравипудель стоял, борясь с судорогой в правой голени, и падал на пол, упираясь руками в гулкие доски тёмно-зелёного цвета. В них было много старых сухих острых в своей мелкости частей - он это не то чтобы чувствовал, но больше, чем ощущал.
Глава четвёртая - переоценка ценностей
Гравипудель стоял у обрыва, аки Ринсвинд, и пялился вниз. Там было пусто. Зато в затылок ему прилетел крик: "Пуделяка! Мы тут не зря песни пели... Смари чо покажу."
Гравипудель крикнул в ответ: "Не сейчас! Тут бездна."
- Бездна, шмездна...
- Иди лучше к нам. У нас тут чаёк.
Ответа не было. Гравипудель уже находился в бездне. Падал, прямо скажем.
Когда он упал, небо стало белым. Под ногами у него оказались цветы, вокруг летали кракозябры, а навстречу скакал какой-то детина.
- Хэй-йо! - обрадовался детина. - Да это же Ринсвинд!
- Я не Ринсвинд... - задумчиво произнёс Гравипудель.
- Да каму ты впрягаеш... - нежно улыбнулся собеседник.
Гравипудель смотрел на него и думал.
Долго смотрел.
Думал ещё дольше.
Тогда детина задумчиво ушёл.
Глава пятая - взрослая жизнь
Магия ушла. Они там стояли и думали, а она уже исчезла. Как же было противостоять войскам орков? Как раз подходили к воротам локации и уже пытались вскрыть стены как бумагу ножом. А магии не было. А если бы была - уже начали бы там ходить и разбрасывать свои светяшки. В защитных щитах, конечно же.
Штурман заорал: "хаааааааааааррррр" и перемахнул через стену. Вслед за ним прыгнули лазутчики - они вообще не бойцы, но скакать могут. А самое страшное, что орки взяли с собой шаманов. Те были не совсем их людьми, но всё-таки согласились помочь в войнушке, потому что имели зуб на жителей города.
- Ну чё там? - спросил Щур.
- Идут, - грустно заметил Геша.
Гравипудель стоял и думал. Он вообще не любил войну, как и лишние разговоры на ней, но зато имел качеством некоторую отстранённость. Вот и сейчас стоял там и думал. И через три минуты молчания все смотрели уже на него.
- Я так щитаю, - сказал он, наконец. - Берём вещи, бежим к скале и просим Богиню кинуть нас в другое время.
- Очнись, - сказал Щур. - Она не станет так делать.
- Она не станет, - продолжил Гравипудель. - Но у нас нет выхода.
Тут он заулыбался почему-то.
Окно тронного зала разбилось, впуская лазутчиков с дымовыми плетьми. Бывшие фокусники стояли к ним лицом и пытались отступать, потому что поворачиваться к такому оружию спиной даже для быстрого бегства означало мгновенную и мучительную смерть. Лазутчики подступали, один уже был между ребят и кружился на месте, создавая вихрь дыма. Ещё двое гнали двоих из пятерых в дальние углы зала. В дверь вошёл шаман, минуя материю.
Тут надо сделать лирическое отступление и пояснить, почему орки нападают. Дело в том, что раньше этот город был этаким культурным центром для желающих пообщаться с Богиней. А она там сидела в пещере и хранила порталы. Одни пускали в иные измерения, другие перемещали во времени, третьи для красоты.
Магия пропала по той причине, что какой-то из порталов открылся сам по себе и начал просто стоять, где был. Хранительница подошла к нему и не стала ничего делать. Решила, что просто картинка. А он начал всасывать магию - в городе её уже вообще не было, а в мире пока оставалась.
Глава шестая, в которой Грави умирает
- Грави, что ты наделал?! - кричала мать.
- Мама, тиха... - ответили ей из облака. - Я всё контролирую.
Это было не так. Он не контролировал ничего. Наоборот, его контролировал поток событий, да так, что любое движение вправо или влево означало гибель всех надежд семьи. Мама смотрела на сына, пытаясь угадать, где там облако, а где руки-ноги. Пространство вокруг Гравипуделя текло в него, но не трогало то, что делало его им. Точней сказать, не убирало человека из комнаты, не заносило его в небытие. Оно-то привычное, но к тому же понимающее, и относилось к маме Грави очень положительно.
- Мама, что я наделал?!
- Я не мама.
- Э...
- Я - граничная секция. Тут ничего нету. Шёл бы ты обратно. Ага, не получается? Конечно, не получается. Ой, я получила часть тебя в качестве своего... Ничего себе! Да меня же из школы выгонят!
Гравипудель бежал прочь от красного рисунка на невидимой стене, стоящей рядом у чёрной пустоты, которая, впрочем, была и перед ним, бежавшим.
Зато разминка. Мышцы, лёгкие - полезно.
- Я его потеряла... - сказала мать.
- Мы вам поможем, - пришли на помощь доблестные друзья Гравипуделя.
- Это вы! Это из-за вас он не соображает, что делает! Я пыталась... Я хотела...
- Ну, ну. Обойдётся, - рисовал в воздухе дверь Крапинка.
- Обойдётся? - рыдала мать. - Нет! Вы не доберётесь к нему. Ни за что. Я сама не знаю, куда он ушёл.
- Ищем, пацаны. Ищем...
Через некоторое время комната была испещрена разноцветными прямоугольниками. Из зелёного вышел Герундий и сел на пол, грустно сломав свою волшебную палочку.
- Это конец. Мы потеряли, - заключил Шон.
Гравипудель бежал, но уже начинал уставать. Когда он не мог уже даже идти, обернулся. Красная точка напоминала о том, что там стоит граничная секция, которая расстроилась, что его выгнали из школы. Правильно сделала, она же разумное и чуткое существо, особенно после случившегося. Гравипудель ощутил, что зудящий песок пространства вокруг него начал возмущаться. Это означало, что впереди опасность, причём в перспективе - смертельная. Или, по крайней мере, делающая такой вид.
Глава седьмая, в которой выясняется, что смерти нет
После того, как наш герой пропал без вести в ином мире, всё пошло чуть-чуть иначе, чем если бы он всё-таки не стал доводить заклинание перехода до конца. Такой необдуманный поступок полностью соответствовал его эмоциональному состоянию, характеру, возрасту. Мать пыталась его вытащить, но когда сына окутало облако, действовать было уже поздно - оставалось только смотреть.
Грави хотел спасти мир. Добраться до источника силы, который почему-то решил забрать из их мира всю магию, и как минимум уточнить у этого источника, за что. Беда была в том, что не было там ни разумной жизни, ни кабинета с выкачивателями магии, а была чернота, красная штука, назвавшая себя граничной секцией, и что-то, не давшее себя распознать вплоть до перевода Гравипуделя в качественно новое состояние. Он больше не вернётся.
Но самое забавное, что своё задание Грави выполнил. Как только от облака в комнате не осталось и следа, портал, затягивавший в себя магию, закрылся. Мир изменился, но не настолько, чтобы продолжать оркам атаку города. Сообщество магов, все до одного друзья Гравипуделя и его семьи, распалось - кто куда. Но мать не теряла сына из поля зрения. Она не знала, как его вернуть, но её разум отказывался работать с таким пониманием правды. И в один день она пришла на главную площадь, ведя за руку полупрозрачного ребёнка. Его плащ развевался на лёгком ветру, а глаза излучали радость жизни. На шее болтался золотой амулет в форме атома углерода, из кармана торчала книжица с основами преобразования ближайшего окружения для начальных классов школы.
Глава восьмая, заключительная
"Добро пожаловать в благотворительное помещение "Кошкин дом"" - гласила вывеска. Геша остановился у входа и проверил входную дверь на наличие ловушек. Их не было. Внутри помещения был красивый ковёр и стены, похожие на застывший дождь. Геша спросил у присутствовавших: "Мы договоримся?".
Геша летел сквозь разноцветную пустоту к полному отсутствию. Его руки были оплетены ремнями, голова гудела. Вдруг он оказался в белом. Там сидел пассажир. Они подружились. Геша вынул из кармана спички и продолжил падение. Мимо него в обратную сторону пролетел кто-то, в ком Геша с опозданием узнал Гравипуделя.
- О, боже мой! - крикнул Геша.
Он сразу понял, что его друг в большой беде. Когда он вспомнил, что тот тремя годами раньше пропал в ином мире, спокойствия это не добавило. К тому же Геша думал подружиться с новым Гравипуделем, прозрачным, как запотевшее стекло. Тот обретал всё большую плотность, но никогда не приближался к абсолютной непрозрачности - такие вещи свойственны только людям, ему же - никогда. Тем не менее, кроме этого забавного эффекта, в остальном Грави был даже лучше предыдущего - мать взялась за ум и исправляла ошибки. Геша спросил себя: "Что это было?". Вариантов было два: Гравипудель жив, и его можно вытащить, или Гравипудель мёртв и теперь является ему в назидание. Второе означало бы сумасшествие, первое - необходимость посоветоваться с друзьями.
На самом деле правдой являлось следующее: красная мантия Геши была той самой штукой, которая прикинулась граничной секцией и разговаривала с Гравипуделем. Гравипудель тогда убежал, а если бы попробовал, вразрез с самим собой, поговорить с Гешей, о котором не знал, что то был он, то его бы спасли. Но тогда не появился бы прозрачный вариант Грави.
Тем не менее, Геша пошёл и уточнил. Ему сказали, что да, круто, давай спасём нашего три года как мёртвого друга.
И вот они собрались дома у Крапинки. Он разложил на столе принесённые Гравиной мамой вещи, памятные для неё, и теперь пытался понять, что с этим всем делать. Мать Гравипуделя ушла в тёмный угол и села в кресло, закрыв глаза. Она очень хотела вернуться домой до того, как её прозрачный сын вернётся.
Шон смотрел на неё и думал, что она, наверное, будет рада, если у неё окажется два сына - одинаковых с лица. Может, думал он, они даже станут, оба, одной светопроницаемости. А если бы Шон лучше читал учебники, то нашёл бы в них, что, во-первых, Гравипуделя не спасти, во-вторых, прозрачный Грави погиб бы, а выглядело бы оно, как будто он растворился в дивном воздухе.
Эпилог - кодекс мага
1.
- Раз, два, три, - заявил маг.
- Вау, - ответил Шнор.
Шнор был ребёнком трёх лет, который попал за два часа до рождения в портал.
- Раз... - аккуратно произнёс маг.
- Два... - подбодрила его бездна.
- Три, - произнесла мантия, пришпиленная волнами к потолку.
Родители заглянули в комнату и увели ребёнка.
Когда маг приземлился на такой мягкий пол, ему было не весело.
2.
- Я тебя остановлю, - сказал оползень. - Я здесь не просто так сел.
- Как дела? - уточнил у него маг.
- Я тебя остановлю.
Маг направил в него какую-то ерунду, постоял так немного, а затем сел на камни. Его голова гудела.
- Как дела?
- Жди. Щас вернусь.
В голове у мага пронеслись годы обучения. Он сначала пришёл к ним, дали ему там книг, оборудование даже, а потом отправили в полевые условия. Собственно, так он тут и оказался. Сидел и смотрел на оползень. У того глаз не было, но оба знали, что он тоже смотрит.
Над ущельем пронеслась вихревая аномалия. В ней были рыбки, птицы и один лопух света. Когда она ушла, маг поморщился и выстроил себе палатку.
Разбудил его голос оползня.
- Ну что ты там сел? Иди суда...
- Ну? - спросил маг.
- Что "ну"? Давай свои плюшки.
- Ка... кие п...
- Волшебные, - ухмыльнулся камень.
Жёлтый купол накрыл их с головой. Красиво. Выстроились в ряд на его поверхности желобки, разветвления, контуры. А потом всё засветилось.
- Как оно? - ворочал головой маг.
А камень молчал. У него там даже слов не было.