В старом доме, под ступенькой деревянной лестницы, помнящей огромное множество разных подошв, с незапамятных времен жил Скрип. Когда-то он был молчаливым и задумчивым. Днями, неделями, годами он думал обо всем на свете и молчал. Молчал и молчал. В доме слышались чьи-то голоса, разные люди сменяли друг друга; а Скрип все молчал. Но однажды кто-то наступил на его ступеньку и остановился, слегка покачиваясь. И Скрип робко сказал ему: "Прривет..." Человек не ответил. Он покачался еще немного и ушел куда-то. Скрип задумался. Почему человек не поздоровался с ним? Это было немного странно и очень обидно. Непонятно почему, но один единственный раз подав голос, Скрип страшно, до скрипа, захотел общаться. В нем проснулась такая невероятная жажда общения, что иногда он стал разговаривать сам с собой темными ночами, когда и слышать-то его никто не мог. И всегда, когда кто-нибудь наступал на ступеньку, Скрип говорил: "Прривет!" Сначала тихо, еле слышно, потом все громче и громче, тщетно пытаясь привлечь к себе внимание в терпеливой надежде на ответ...
Как-то его ступеньки коснулся легкий, но очень острый каблучок. Скрип тут же поздоровался. "Прривет!" - сказал он и замер в сладостно-ноющем ожидании. И услышал невероятные, невозможные слова: "Сколько можно терпеть?! Ты что, не можешь взять гвозди и молоток и убрать этот надоевший скрип?!" Впервые за всю его жизнь Скрипу стало страшно. Они хотят убить его гвоздями! За что? За то, что он всего лишь здоровался, прося общения? Сами люди ведь общаются друг с другом постоянно - Скрип слышал это!
Когда послышались тяжелые шаги к лестнице, ужасающая паника никогда не виденной им молнией пронзила всю его сущность. Он испуганно заметался и, вздыхая, пробежал по всем ступенькам, скользнул по начищенному паркету и спрятался в двери. Здесь было неудобно, но спокойно. Из своего убежища Скрип слышал стук молотка и жалобные стоны лестницы. Потом другой голос, который принадлежал, как помнилось, кому-то в шлепанцах прорычал: "Ну вот, скрипа больше нет. Ты довольна?"
...Когда дверь открыла чья-то рука, Скрип по привычке сказал: "Прривет!" Голос на острых каблуках рядом с ним провизжал: "Ну вот, теперь скрип - в двери". "Завтра починю" - ответил голос в шлепанцах. Скрипу снова стало страшно.
Ночью он, стараясь передвигаться как можно тише, перебрался на свое обычное место под ступеньку. Затаился там и дал себе слово молчать. И он молчал. Несколько дней, пока на его ступеньку не сел - именно сел, а не наступил - кто-то совсем невесомый.
- Привет! - тоненьким голоском сказал этот некто. - Ты здесь?
Скрип молчал. Молчал, хотя ему так сильно хотелось ответить, что лестница слегка покачнулась.
- Привет! - повторил голосок. - Почему ты не отвечаешь? Я же знаю, что ты здесь. Говори,.. пожалуйста, - и на ступеньку опустилась маленькая теплая ладошка.
- Прривет! - тихо сказал Скрип...
Теперь Скрип мог общаться. Маленький человек приходил к нему и рассказывал о своем садике, потом о своей школе. Когда по лестнице проходили взрослые, Скрип молчал. Молчание давалось теперь легче, поскольку каждый день он много разговаривал с мальчиком. Общение наполнило его жизнь каким-то новым, не знакомым ранее радостным смыслом.
Как-то мальчик сообщил Скрипу, что поступил в университет. Только тогда Скрип заметил, что мальчик стал тяжелее, и шаги его уже не так легко струились по лестнице.
В разговоре мальчика появлялось все больше новых странных слов, которых Скрип не понимал. Общались они все реже и реже. Только неизменное "привет" по-прежнему скрашивало жизнь...
Прошли годы. Скрип скучал и вспоминал то доброе время, когда они с мальчиком прекрасно понимали друг друга. Как не хватало ему тех разговоров!
Потом наступил этот день... Тяжелые шаги недавнего, как казалось Скрипу, мальчика подошли к его ступеньке и остановились. Скрип вздрогнул. Рядом с "мальчиком" прошелестели невесомые шаги нескольких маленьких людей. Находясь в своей тоске, Скрип не обращал раньше никакого внимания на них.
- А здесь, дети, живет Скрип, - внезапно услышал он ставший раскатистым голос "мальчика". - С ним можно поздороваться, если дотронуться до ступеньки, и поговорить.
- Привет! - послышался тонкий голос, и теплая детская ладошка легла на ступеньку.
- Прривет... - не веря самому себе, сдавленно ответил Скрип.
- Привет! - сказал другой тонкий голос.
- Прривет! - прозвучал более уверенный ответ.
- Приветь! - присоединился к приветствиям третий голосок.
- Прривет!!! - радость Скрипа была неподдельной.
С этого дня он получил столько общения, сколько и представить себе не мог. Целыми днями детские голоса что-то рассказывали ему, советовались, сообщали по секрету. Скрип отвечал им, подсказывал, успокаивал... А ночами он молчал и вспоминал эти разговоры. Если бы он был человеком, наверное, он бы назвал себя счастливым. Определенно - счастливым. И еще он понял одну важную вещь: радость общения не может исчезнуть, пока в доме появляются дети. И пока взрослые помнят себя детьми. Тогда будет общение, будет радость, будет жизнь...