Адрелиан, вопреки заявлению, к Ромке не пошел. Он сейчас лежал на кровати в своей комнате, бездумно глядя в потолок....
Стриж постучалась в дверь комнаты Адрелиана. Она не нашла его у Ромки и в других местах, потому пошла к комнате, где хотел остаться командир.
- Денис, ты тут? К тебе можно?
- Заходи. - равнодушно откликнулся Адрелиан, даже не встав с кровати.
Стриж зашла в комнату, прикрыла дверь и встала около постели, сесть она не решилась. Только стояла, смущенно переминаясь с ноги на ногу. Нужно было что-то сказать, но вот что?
- Денис, - начала было девчонка и замялась, уперев взгляд в пол. Никак не получалось подобрать хоть какие-то слова. - Извини, - с трудом выдавила из себя она.
- Не извиняйся, я головой все понимаю... - Адрелиан рывком сел на кровати.
- Не стой ты по стойке смирно, в самом деле, присаживайся. - Адрел через силу улыбнулся.
- Я постою, - тихо, не поднимая глаз, сказала Ника. Честно говоря, она просто не знала, что надо говорить в таких случаях и потому чувствовала неловкость. - Я это... - начала было она, но опять замялась, смущенно краснея и теребя шлевку от ножен. Наконец она извиняющеся мельком взглянула на Дениса и, тут же опустив опять голову, пробормотала, - я не знаю что сказать... командир... я так и не извинилась, за... - девчонка сглотнула не в силах выговорить то слово, которое лезло на язык.
Адрелиан поймал ее взгляд, взял за руку и усадил на кровать рядом с собой.
Ника села на край, все так же не поднимая глаз на Адрелиана. Уши ее и лицо горели краской.
- Ника, я же сказал, все это в прошлом.... Я все понимаю. - Ты мне лучше скажи, что мы будем делать завтра? У нас не хватит никаких сил чтобы удержать два моста.
- Я не знаю, командир, Димка олух, он на мосту не устоит, Пашку выпускать просто нельзя, ОНИ его... Остаюсь я, ты и Ромка, хотя этот тоже еще тот лопух, вон его как француз скрутил. Если надо, ты же знаешь, я до последнего буду биться. Я тут замок, который "Ковчег" вроде называют, видела, так он замороженный, там нет никого, да и росказни про него всякие ходят, думаю туда выставлять никого не нужно, а если на втором мосту будет спокойно, то Димку с Ромкой туда отправим, пусть, если что, предупредят...
- Да, наверное. - кивнул Адрелиан. - Только мне не нравится еще и вся эта ситуация на русском острове... Там у Валерки я разве что Лешке могу доверять, остальные под большим вопросом... Не вовремя у нас все эти предательства... Ну, а что мне с Кюстином делать? Сбросить с моста?
- Не знаю что с ним делать, я бы наверное сбросила, но ведь я вроде как ему свободой должна, понимаешь, командир, не могу я так его, если в бою победить, ранить смертельно, то да, а так... Как-то подло это...
- Сбросишь его... Не пойми меня неправильно, я не против, если Кюстин будет мне каждое утро тапочки в зубах приносить, но у меня сомнения, что этого удастся добиться... - хмыкнул Адрел.
Амазонка вздохнула и вдруг спросила: - Слушай, командир, а может, ты меня потренируешь, а?
- Потренировать? Само собой, мою команду тоже погонять надо будет как следует... хотя ты и так знаешь, с какой стороны за меч взяться.
- Потренируй, я хочу с Мариусом сразиться один на один, - Ника опустила голову, - я не люблю поражений... - она с трудом подняла глаза на Дениса. - Лучше бы ты меня тогда ударил, - сказала вдруг девчонка, - честно... Заслужила же...
Адрелиан обхватил ее за плечи и привлек к себе.
- Успокойся... - прошептал он ей на ухо, так же, как и когда-то, казалось, это было еще в прошлой жизни...
- Не могу я... - мягко отстранилась Ника, - не могу понимаешь, так... мне в глаза тебе смотреть стыдно, я самой себе противна, но сделать с собой ничего не могу... Не могу я... И играть с тобой я не хотела, не знала, как уйти, боялась... - Стриж судорожно втянула воздух, глаза заблестели, но слезы не покатились. - Я же пре... предала тебя... а ты меня простил... я так сама себе противна, что сил нет никаких... - девчонка часто задышала, и вдруг подняла глаза и посмотрела прямо в глаза мальчишке, - не жалей ты меня, ударь лучше... - Стриж зажмурилась, - ну давай... пожалуйста...
Адрелиан мягко и ласково коснулся ее лица.
- Ника, порой жизнь ставит нас в сложное положение.. - через силу выговорил он. - Ты любишь его, я это вижу. Я не могу и не хочу идти против твоего желания. Просто забудь о том, что было. Просто забудь о том, что я тебя люблю. А я попытаюсь сделать так, чтобы тебе было проще. Мне нужно время, чтобы прийти в себя и обрести.... полный над собой контроль.
Ника тяжело вздохнула и долго смотрела на пол, словно хотела там что-то разглядеть.
- Хорошо, пойдем тренироваться. - неожиданно весело сказал Денис, поднимаясь. Его меч висел на поясе, как обычно. - Пойдем в тронный зал.
* * *
Рахель очнулась одна, в темноте, тонкие черточки многочисленных царапин покрывали ее худенькое тело, а на руках и ногах обнаружились довольно глубокие порезы. Но кровь из них уже не текла. Вайс ошарашено села. Ее новое узилище представляло из себя маленькую каменную каморку холодную, но сухую. Темнота сгустками и обрывками свисала с еле различимых стен и потолка, словно паутина или слизь. В углу лежало что-то белое. Скрипачка поднялась и подошла, чтобы рассмотреть, поближе... и тут же отшатнулась - на полу лежали два скелета. Они до сих пор обнимались в тщетной попытке согреться. В полумраке белые кости хорошо выделялись на фоне темного камня. Где-то далеко горел факел. Девочка вздохнула ее беспокоили ее мальчишки. И даже тварь и полное одиночество на Ковчеге, тревожило ее не так сильно сейчас. Ведь теперь у нее появилось то, что казалось здесь невозможным - семья. И скрипачка волновалась как маленькая мама за своих детей, или как сестра за своих братьев.
Вайс пошла вдоль стены, тонкими пальцами едва касаясь ее шершавой поверхности. Неожиданно она наткнулась на странную абсолютно гладкую плиту. Рахель снова и снова проводила рукой по скользкой поверхности. Что-то в этой плите ощущалось пугающее и отталкивающее сродни Твари.
Некоторое время заняло изучение ее маленькой тюрьмы под стать и самой узнице. Дверь конечно же оказалась заперта... С нарастающей силой иссушала горло жажда, волной накатила слабость. Вайс опустилась на пол и сама не заметила как уснула.
Рахель приснилась она прошлая, из той далекой, почти уже забытой жизни на Земле. Видение подплыло, взяло за руку и потянуло сесть. Вайсер с островов села, оглянулась. Они очень-очень медленно падали в сидячих позах, как в некогда прочитанной книге про Алису, в утробе гигантского колодца.
- Послушай меня, - сказала Рахель из сна, - я оставалась на Земле, когда ты жила тут, но теперь ты одна. Вайсер с Земли долго смотрела вверх и молчала, а Рахель с островов не решалась спросить ничего и тоже молчала. Две девочки, такие одинаковые и такие разные, молча слушали НИЧТО. Потом Земная скрипачка продолжила:
- Нас больше нет... Никого нет... - девочка аккуратно взяла руки, покрытые царапинами в свои.
- А где вы? - не поднимая глаз, спросила девочка с островов, хотя уже понимала, почувствовала, как нестерпимо сжалось сердце.
- Мы все умерли, папа, мама, сестренка.
Вайсер с седой прядью зажмурила глаза, сжала губы, но не заплакала, просто застыла на какое-то время. Острова научили ее тому, что смерть это часть жизни, что она рано или поздно приходит к каждому.
- Как? - еле слышно выдохнула скрипачка с отсровов. - Самолет. Мы летели к дяде Сереже в Ленинград, ты его должна помнить, он все время показывал свою коллекцию старых детских книг...
- Помню...
- Наш самолет потерпел крушение...
- Это неправда... - прошептала Рахель с островов. - скажи, что это неправда, скажи, что ты сон...
- Рахель, не надо! У меня мало времени, ты должна понять и жить дальше. Если ты вернешься, то найди дядю Сережу и проживи жизнь за нас обеих слышишь? А сейчас прощай...
Земная Рахель растаяла. А Рахель островная молча сидела с зажмуренными глазами. Кричать, плакать и даже нарушить громким всхлипом эту мертвую тишину она была не в силах.
- Прощай... - наконец сказала девочка.
* * *
Калле тихо подошел к Гюнтеру и лежавшему на кровати рядом с Корсаковым Олегу и деловито шарахнул Неске кулаком в затылок. Со всей силы. Конунг упал, словно подкошенный, без единого звука. Калле перехватил меч и, повозившись, освободил Олега.
- Ты прав, кровный братишка. - Хмыкнул Калле. - нападать со спины, это полезный навык, в лоб у меня против немецкого президента не было бы ни одного шанса, даже вооруженному.
Калле задумчиво смотрел на Корсакова, в ужасе таращившегося на происходящее, его так и не развязали, рот был забит уголком подушки.
- Ты хотел к Гюнтеру, братишка, ты его повидал. Что у нас следующим пунктом посещения? Немецкий остров?
В полном оцепенении Олег смотрел на происходящее. Потом громко, облегчённо вздохнул. Сел на кровати.
- Значит ты меня простил? Ладно, не важно... Гюнтера нельзя оставлять тут, Рахель его... - Олег осекся, вспомнив об отношении шведа к еврейке. - Рахель его уважает, - нелепо вывернулся он.
- А что Гюнтер? - пожал плечами Швед, - Ты думаешь, русские его убьют? Хотели бы - уже убили... Нам на Ковчег нужно. Но при разведённых мостах не получится. Ждём утра?
- Утра... - Олег передернул плечами. - Утром нам и шагу не дадут сделать, Калле. У нас один меч, да и не хочу я драться со здешними ребятами... вот ты как хочешь - НЕ ХОЧУ. Знаешь, как это ОБИДНО, когда тебя все предателем считают? - вдруг горько спросил Олег. - Ты мне лучше скажи вот что... - Олег помедлил. - Ты можешь сам проплыть километра два... и мне не дать утонуть? Я к тому, что мы поплывём. Я слышал, тут плавать нельзя... но слышал и наоборот - люди плавали и ничего, сходило. Рискнём? Сушняк ещё на берегу есть, можно пару коряжин подхватить...
- Проплыть два смогу. - Калле задумчиво глядел в окно на море. - Но я тоже кое-что слышал. Что плавают тут те, кому разрешают хозяева. Ну, или до кого им просто дела нету. А мне кажется, что вот до нас дело будет. И в море нас будут... ждать. Есть и другой путь - выйти на мост, занять позицию. До утра нас тронуть не посмеют под открытым небом, а утром мост сойдется и мы перейдем на немецкую сторону. Правда, тут пунктик - там нас тоже будет ждать армия врага.
- Да не врага, Калле, в том-то всё и дело! - Олег стукнул себя по коленке, его лицо исказилось. - Не врага! Слушай... и попробуй понять... - Олег встал и, подойдя к Кириллу, деловито сильно нажал мальчишке за уши. Корсаков отключился.
- Вот так... - Олег сел на пол. - Понимаешь, у тебя... у тебя всё равно есть шанс - обратно на кубинский. Я не про ДОМОЙ, но, по крайней мере, К СВОИМ, вряд ли тебя там забыли, а после такой... дрессировки... - Олег грустно улыбнулся и вдруг взял Калле за запястье и заставил сесть рядом. - После такого ты будешь хорошим бойцом. Ты даже Рахель сможешь взять. А мне - никуда... Я везде нагадил. Мне хоть бы маленький шансик на свой остров, - горько сказал Олег. - Не на возвращение... на кровать, на еду за столом, на СВОИХ... И если я схвачусь с русскими - мне конец. А плыть... понимаешь, ты не удивился, что я так быстро встал и вообще? - Олег собрался с духом. - Меня забирали эти. Пришельцы. Нет, они меня не... вербовали, просто... - Олег вздрогнул и спрятал лицо в коленях. - ПОЧИНИЛИ. Наверное, я им зачем-то нужен. И я не думаю, что они нас убьют на воде. А на мосту, даже если прорвёмся, кончится для меня даже маленькая надежда, Калле... Блюмквист, я понимаю, тебе страшно плыть... но не отнимай у меня... хоть этот кусочек... - Олег поднял голову. - Блюмквист, пожалуйста...
- Ну, с русскими ты уже сцепился. Думаешь, этот парнишка будет очень рад видеть тебя в числе своих островитян? Сомневаюсь. А те, кого ты порезал сегодня? Так что начихай на русских. Острова здесь не заканчиваются. Попросись туда, где не успел... Побывать. Ну ты понял. Вот, говорят, у русских в плену какой-то маркиз Кюстин с французского острова, и я так понял, не хотят его русские убивать, а значит он рано или поздно удерет. Так ты поговори с французом этим, может, к себе возьмет?
- Францу-у-уз?! - Олег скривился. - Ну нет! Битый нами лягушатник-отморозок из армии Наполеона... Я РУССКИЙ, Калле. Я только тут понял, что никуда мне от этого не деться, не уйти... и не уплыть. Но тебе всё равно спасибо...
- Ну ладно, пошли, пловец. Устроим заплыв через Ла-Манш и высадимся в Нормандии, - казал поднимаясь Калли.
- Пошли. - поднялся за шведом Олег, - Меч... - он закусил губу и больше ничего не сказал на этот счёт...
Да, в русском замке хватало хороших бойцов, но охраны безалаберней Олег не видел НИКОГДА. Правда, Олег не нашёл оружия, хотя осторожно заглянул в пару комнат. И то, что он услышал в одной из них...
Лешка снял очки и стал их протирать, выигрывая время, что делал всегда, когда не хотелось о чем-то говорить.
- Йозеф опасный враг. Опаснее Гюнтера, тот старше и умеет идти на компромисс. Даже Свен в чем-то нам предпочтительнее, с ним можно торговаться, предложить ему жизнь, власть над островом и он возьмет. Йозеф нет. Он будет резать каждого русского, как только меч будет попадать ему в руки. Резать ради интересов своего острова. Ради возвращения домой. Гюнтер понимает в силу возраста, что есть вещи, ради которых можно жертвовать победой и возвращением. Жизнь беззащитной девочки, к примеру. Йозеф не понимает. И ударит по нам сразу, как только сможет. Согласен?..
Олег подавил желание ворваться внутрь и заорать: "Да вы что, суки, не троньте малька!!!" Там же Валерка сидит, ну не может же он... а как же Гюнтер без Йозефа?! Олег отчаянно посмотрел в спину Калле, борясь с желанием сказать: "Плыви один, я тут должен..." И не сказал только потому, что Рахель... и его кровь...
Нет, Калле, грустно подумал Олег, крадясь дальше. Я должен вернуться сюда. ДОЛЖЕН. И ты, наверное, не пойдёшь со мной. Ну что ж. Пусть. Каждый сам ломает свою шею...
На берегу, когда они стаскивали к воде сухой плавник с ветками, Олег, повесив штаны на одну из них, решился:
- Блюмквист... я сейчас слышал... они Йозефа хотят убить. Если мы вытащим Рахель и вернёмся... поможешь мне? Я не прошу, - Олег с опаской входил в воду, держась за дерево. - Я просто...
- Давай не будем загадывать, а? Я о твоем списке кандидатов в потенциальные спасённые. Гюнтера ты уже спас только что. Я не уверен, что Йозеф, при виде тебя-спасателя, поступит иначе, чем его командир. Только на этот раз я могу не успеть - Йозька шустрый уж больно.
Накатывающиеся волны били ребятам в лицо, ориентироваться было трудно.
Олег отплюнулся от воды. Вот ведь, было же спокойным море! Или правда пришельцы... Да пошли они! Плыть было страшно, поэтому Олег быстро говорил.
- Ты, наверное, думаешь, что я дурак... или какой я на самом деле, гадаешь... - Олег шевелил ногами и загребал одной рукой. - А меня просто научили, что слово надо держать... И всё. Я и пробую... - Олег опять отплюнулся. Акулы... или кальмары... мамочка... как же я не подумал... Надо говорить!!! - Понимаешь, мне даже не важно... птьфу... что обо мне думают те, кому я слово давал. Я его для себя сдержать хочу... я бы на немецком остался, пошёл бы и в плен... и на казнь пошёл бы, наверное... если бы Гюнтер мне не сказал, чтоб я шёл, куда глаза глядят... А так мне Валерка нравится, если он Йозефа убьёт, то он сам себя потом заест... Ты видел, как он к младшим? Как старший брат... или как хороший отец даже... Знаешь, я своего отца стараюсь не вспоминать... - Олег опять плюнул. - А у тебя, наверное, хороший отец, Калле?
- К отцу претензий не имею. - Дипломатично ответил Ламберг. Он плыл сзади и время от времени придерживал Олега за ремень штанов, когда видел, что тот устаёт. Хоть на минутку - отдохнуть, мускулы пловца тогда восстанавливаются. - Кстати, а куда мы плывем, адмирал? Ты хоть курс знаешь, надеюсь?
Внезапно, когда ребят подняло на гребне волны, Калле показалось, что вдалеке мелькнул парусник, клипер. Впрочем, волна опустилась и мальчишка уже не видел, он был не уверен, что ему не померещилось.
- Что это? - Олег хотел ответить, что заблудиться не может, он чует направление на цель, как стрелка компаса... но слова застряли на языке. - Калле, ты видел?! - Олег нырнул с головой, но выдернул себя на корягу. - Это корабль, или у меня с глазами плохо?! Калле, ты видел?! Чёрт, клипер, как из Крапивинской книжки... - голос Олега упал. Он обернулся: лицо русского в полутьме казалось светящимся. - Блюмквист, это за мной. Плыви скорей обратно, ты успеешь, понял?! Плыви, это... - Олег вспомнил легенду, слышанную за столом краем уха. Легенда была красивой... но Олег не верил в... нет, он верил в сам факт, но не верил в красивый исход. - Плыви назад, Блюмкивст, - Олег вцепился в дерево. - ЭТО СМЕРТЬ.
- Чего орешь-то? - Изумился Блюмквист странному поведению спутника. Если Олег тоже заметил корабль, значит, Калле не померещилось. Неужели и вправду легенды о сумасшедшем мальчишке-капитане не врут? Опершись на Олегово плечо, Калле приподнялся над водой (Олег при этом немного хлебнул воды). И вправду - корабль! - Капитан! Олег! Это же капитан! Эээээй! - Калле замахал рукой, надеясь, что с клипера их заметят. Значит, не врут! ты понимаешь, не врууут!
Луна выглянула из-за облака и ребята наконец разглядели корабль, который двигался к ним по волне
- Мамочка... - безнадёжно пробормотал Олег.
Если честно, он и сам не понимал, чего так испугался? Калле, как видно, тоже слышал эту легенду - да конечно, слышал, ведь он на Островах на месяц дольше. И кстати, сам Олег - десять дней назад - пришёл бы от легенды в восторг... а сейчас - сейчас она почему-то пугала его. И в немецком замке испугала, сейчас же вызвала ужас. Может быть, потому что Олег никогда особо не любил парусники... и потому, что внизу, под ногами, была глубина? - Каллееее... - заскулил Олег в ужасе. - Не качай... ты что... - и увидел, что из-под ногтей на пальцах рук, которыми он держался за дерево, выступает кровь. - Калле, не кричи, не зови... - Олег взвизгнул от страха: - Не надо!!! Ну Блюмквист, ну мне СТРАААААШНОООО!!! Калле, не зови, я боюуууусь! - голос Олега превратился в вой.
Неужели швед не видит, что нос у клипера - как меч, рассекающий воду?! Это не корабль-призрак, это корабль-убийца! Не надо! Я не хочу умереть здесь! Слышите вы, наверху?! Ведь это всё ваше! Здесь всё не так, как кажется! Что вам нужно?! Не убивайте! Вам нужно, чтобы я что-то сделал?! Я согласен, я сделаю, только здесь не убивайте! Не в воде! Ну не в воде! Пожалуйста!!! Не надо!
Олег кричал это про себя. Вслух - он выл, распластавшись на коряге и держась белыми руками за ветки. Он хотел закрыть глаза, но они не слушались, и Олег беспомощно наблюдал, как клипер летит по волнам.
Ближе. Ближе. Ближе.
...Я боюсь этой тьмы - беспросветной и жуткой!
Оттуда сюда я уже не вернусь...
Это шутка! Скажите, ведь это лишь шутка?!
Сон это, сон - и сейчас я проснусь!..
- Во черт! Олег! Это что за фигня?! Да ты посмотри! - Парусник был не просто ободран и ужасен, от него НЕСЛО ГНИЛЬЮ. Чудо, как корабль держался на волнах и не пошел ко дну. Но еще более странно, что его нос точно выцеливал ребят. И Калле показалось, что под водой у корабля сверкнул стальной таран. - Ну ты, придурок сопливый! А ну, работай ногами! Разворачивай бревно! Вправо греби, вправо! Да греби же, пока я сам тебя не утопил! - Истошно заорал Блюмквист, сам заработав ногами. Нехотя, бревно начало уходить с курса страшного призрака, в самый последний миг. Корабль пошел так близко, что Калле саданулся об полуразвалившуюся обшивку и кожу ободрало, словно наждаком, до крови. - Иййййоооо! - Взвыл мальчишка от боли и автоматически схватился за обрывок каната, свисавший с палубы.
В тот момент когда Олег понял - ОПАСНОСТЬ НАСТОЯЩАЯ! - страх как отрезало. Что-то качнуло и толкнуло бревно, Калле вскрикнул, и Олег, стиснув зубы, вслепую схватил его за пояс - кольцом, уверенный в том, что мальчишку оглушило и отбросило в сторону и его надо спасать. Бревно исчезло из-под ног... но вместо того, чтобы свалиться в воду, Олег... ВЗЛЕТЕЛ. Это было невозможно, но он взлетел, причём вися на ругающемся по-шведски (звучало красиво) Калле. Русский заорал - не от страха, а от непонимания - и отпустил такую матерную тираду, что разобраться в ней не смог бы и запойный боцман старого русского флота. Потом одной рукой он нашарил какую-то скользкую верёвку и вцепился в неё мёртвой хваткой. Другой рукой Олег продолжал держать шведа.
- Блин... всё... штаны... пропали... - выдохнул он, не осмеливаясь посмотреть вниз. - Одни трусы... из всего барахла... остались... - и неожиданно засмеялся, стукаясь плечом о что-то твёрдое снова и снова.
- Да не цепляй же, зараза, оба утонем! - Хрипел Калле. Поняв, что бревно тю-тю, мальчишка скрипнул зубами и сделал то, что очень не хотелось - начал по канату карабкаться на палубу. Канат был скользким, в водорослях, но на нем были навязаны узлы и только за счет этого ребята не сорвались в море. Выбравшись на палубу, Калле подскользнулся босыми ногами - заброшенный корабль успел покрыться водорослями, какими-то наростами и слизью и палуба была скользкой. В центре палубы был пролом и Калле, подобравшись, осторожно заглянул вниз, увидел полузатопленный трюм. - Мда... если тут и жил сумасшедший капитан, но явно не в этом веке.
- Осторожней, ухнешь! - Олег прихватил Калле за плечо. Русский по-прежнему побаивался высоты, хотя прежний страх перед нею ушёл, похоже, безвозвратно, как и большинство других страхов.
- Это не тот корабль, - сказал Олег, озираясь и потирая плечо. - Тот, говорят, как новенький. А это Летучий Голландец какой-то... Блин, Блюмквист, ты чего орал, я же просил помолчать, может, он мимо прошёл бы?! - Олег тряхнул Калле за плечи и вдруг отпустил. - Ой... У тебя вся спина в крови... - он вытер ладонь о влажный разбухший фальшборт. - Погоди... ого, ты там всю кожу свёз! - на лице русского появилась гримаса сочувствия. - Печёт? - он сам подул на ободранные о канат и борт руки, покосился на своё плечо, которое быстро заливалось кровью - кожа была содрана, как тёркой.
- На бревне мы бы не доплыли. Сил бы не хватило. Реально. - Калле подумал-подумал еще раз прикидывая возможности. Острова казались не очень далекими, но при попытке плыть расстояние удлинялось, что из той древней греческой загадки про лягушку, которая двигалась к цели постоянно, но каждый следующий её прыжок становился в два раза короче предыдущего. И лягушка двигалась к цели бесконечно. - Нет, не для того острова придуманы, чтобы между ними можно было вот так запросто взять и проплыть. - Заключил наконец мальчишка. Нытье про плечо и спину он проигнорировал - мелочи это.
- На этом доплывём, - буркнул Олег. - Прямо к капитану Ванн Страатену... Кстати вон он, Ковчег. И лёд куда-то делся. Могли бы и догрести... И чего нам теперь делать? - Олегу вдруг стало смешно. - На двух человек - трусы у меня и у тебя, и меч ты утопил. Давай, крапивинский мальчик, тут твоя вотчина. Корабль - мечта флибустьера! - Олег удержался за какую-то свисавшую верёвку. - Ну и ну. Так как, капитан? - Олег стукнул босыми пятками и, левой рукой накрыв макушку, правой отдал честь. - Куда плывём?
* * *
Рахель устала ждать, сон больше не шел, тревога и нестерпимая тоска изматывали.
- Где же ты? - крикнула девочка - и эхо ее голоса разнеслось, словно она была в колодце.
- Я тут, - прошептали совсем рядом.
Рахель вздрогнула. Оглянулась, но Твари так и не увидела.
- Я тебя не вижу... - сказала девочка, подрагивая и оглядываясь по сторонам.
- Я тут, - заструилось из-под ног, - я тут, - откликнулось сверху, - я тут, - и перед Вайс выросла темная фигура с горящими глазами.
Девочка попятилась, сглотнув.
- Хочешь меня покормить? - спросила фигура. - Я проголодалась.
- Нет, - девочка продолжала пятиться, - не приближайся...
Фигура качнулась, надвигаясь на Вайс. Поплыла, прижимая девчонку к стене.
- Тогда зачем звала? А хотя это уже не важно, ведь они уже плывут за тобой, и мне нужна сила, много силы, а еще мне нужна ты, маленькая овечка, твои руки будут убивать их, а я буду наслаждаться вашими муками.
Калле оглядел корабль - штурвал зарос водорослями и слизью, паруса сгнили, повиснув рваными тряпками. Ковчег и правда был близок, корабль шел справа от него, по какому-то своему, неведомому курсу.
Крапивинский мальчик спокойно подошел к Олегу и деловито дал ему кулаком в глаз. - А ну, прыгай за борт, живо! И к Ковчегу!
- Уй! - Олег от неожиданности пискнул и схватился за глаз ладонью. Потом отнял её, несколько раз моргнул и улыбнулся шведу: - Ну, Блюмквист... ПОТОМ не миновать тебе ходить синему с головы до пят, без обид, ага? Я это тебе гарантирую. А пока... - Олег подошёл к фальшборту и сообщил: - Вообще-то я боюсь, ты знаешь? Так что уж ты не дай мне утонуть, - и молча прыгнул вниз.
Без всплеска Калле "ласточкой" вошел в воду вслед за Олегом и, когда тот вынырнул на поверхность, Калле уже был рядом и придерживал за плечо.
- Наше счастье, что этот корабль-призрак прошел так близко от острова. Здесь метров триста, не дальше. Плыви давай!
Однако и эти метры дались уставшим ребятам с трудом. Нескоро они выбрались на песчаную отмель Ковчега. Но всё же выбрались. Их снова ждал тёмный молчащий замок.
- Я тебя не навижу, Вайсмюллер чёртов, - прохрипел Олег, немедленно становясь на карачки и отплёвываясь. Оглянулся и содрогнулся: - Ой, блин... Я это проплыл?! Где была моя голова-а-а...
- Проплыл. - Согласился Калле. - С маленьким уточнением: половину дороги ты плыл на мне, вторую половину на корабле, не считая потерявшегося бревна.
Русский поднялся на ноги и вздохнул:
- Да, ситуёвинка... Пошли? - посмотрел он на шведа. - Ворота открыты, чего ждать.
На ворота Калле посмотрел неприязненно: - Слушай, рыцарь, у тебя в трусах случайно меча лишнего не спрятано? Заходить туда безоружным нет желания никакого.
Ламберг огляделся, поднял какую-то корягу, которая при случае могла сойти за дубинку.
- Меча нет, - усмехнулся Олег.
Мальчишки неспешно подошли к замку.
- Странно...
Голос Олега укатился куда-то внутрь замка. Мальчишка стоял в открытых воротах и озирался, прислушивался. Замок был пуст. Обычный замок, покинутый людьми. Ничего сверхъестественного.
- Странно, - повторил Олег, поворачиваясь к шведу. - Прошлый раз ОНА такие чудеса откалывала, прямо посреди дня в мозги залезала. А сейчас ночь, - Олег пожал плечами. - Ночь, а слышишь - пусто здесь. Может, тут и Рахель нет?
Тихо ступая по холодному полу, он вошёл первым. Вся фигура Олега была натянута, как стальная струна.
- Блюмквист, - вдруг предложил он, - у тебя ведь голос хороший. Спой что-нибудь, а? Я не прикалываюсь, правда спой. Может, Рахель услышит. Понимаешь... я звать не хочу. Мне кажется, что я позову, а она не откликнется на имя. А на песню - вдруг? О, палочка... - он подобрал из угла тренировочный "меч".
- Эй! - крикнул он в темный коридор, и эхо гулко поскакало по стенам. - Чего тебе спеть, моряк-путешественник? - Сердито повернулся он к Олегу. - Ты меня сюда затащил, а теперь орешь, что Рахель здесь нет?!
- Да что хочешь спой, - ответил Олег. - Хоть шведский гимн. А что Рахель тут нет - я не говорил, я просто... - и он не стал договаривать.
Мальчишки вошли в зал.
В зале на столе лежала всё та же сербская книга. Было почти темно, только в окна падал - и временами исчезал, когда луну скрывали тучи - серебристый свет, косыми полосами.
- Как будто и не уходили... - Олег подошёл к столу, положил палку, постоял, усмехаясь и листая страницы. Потом неожиданно вскинулся, быстро сдвинулся к продуктовому шкафу, открыл. - Ого! - он присел на корточки. - Калле, а тут смотри. Я ещё прошлый раз думал проверить, да всё закрутилось... - Олег чем-то хрустнул и, подойдя к столу, высыпал на него окаменевшие в сухари куски чёрного хлеба, слипшиеся карамельки, побелевшие шоколадные конфеты. Сам Олег хрустел сухарём. - Ап! - он кинул Калле сразу сухарь и шоколадку. - Ешь, небось, живот к позвоночнику прилип... - и заболтал ногами, жуя и оглядываясь почти беззаботно. - Я себе все пальцы на ногах поразбил, - пожаловался он. - Ну не умею я босиком! Австрияки мои, небось, ещё на немецком стоят, отсюда пойду - ОБЯЗАТЕЛЬНО заберу... а вот куда прибьёт мои штаны? - русский хмыкнул и хрустнул ещё одним сухарём...
* * *
Рахель сидела внизу, с рук капала кровь. Она сочилась из всех царапин, а у ног девочки сидела черная кошка с горящими глазами и слизывала эту красную живительную влагу с каменистого пола. Девочка молча и почти безразлично наблюдала за этим всем.
- Отпусти меня, - прошептала Рахель, глядя на кошку.
- Ты мне нужна, - подняла измазаную в крови морду черная Тварь, - они уже тут и мы
пойдем к ним, ты и я, а потом...
- Нет! - к горлу Вайс подкатил ком. - Ты не посмеешь... - выплюнула она слова.
- Глупая овечка, вставай, не будем заставлять их ждать. Вставай.
Девочка мучительно покачнулась и поднялась на ноги, словно марионетка на ниточках. Она пошла по коридору, движения были неуверенными. Вайсер шла по коридору и уже слышала голоса мальчишек...
Еврейка вошла в зал бесшумно и встала в дальнем проеме, ведущем вниз, на лестницу. Рядом села черная кошка, облизывающая свои лапы и морду.
- Иди, - потребовала кошка
- Не пойду, - девочка вся скривилась руки подрагивали, словно она сопротивлялась тянущим веревкам. Наконец Вайс не выдержала и двинулась вперед, словно пьяная, покачиваясь из стороны в сторону. Сделав пару шагов, девчонка закричала: - Уходите! Уходите! Бегите!!! Олег, Калле, бегите, она хочет убить вас моими руками... - по щекам Вайс текли слезы, а запястья вспухли полосами, словно перетянутые проволокой и за нее нещадно тянули, так что она врезалась в кожу. - Да бегите же вы!!!
Олег мягко соскочил со стола.
- Не, Блюмквист, петь не надо, - сказал он спокойно. Оглянулся на палку, улыбнулся и пошёл навстречу Рахель. - Отпусти её, Леди Сука, - говорил мальчишка на ходу. - Зачем тебе девочки?! Смотри, тут два мальчика, хочешь с нами? Мы даже почти разделись для такого случая...
Он остановился перед Рахель. Улыбнулся странной улыбкой, как будто видел что-то интересное, чего не видят остальные. А потом... потом сделал последний шаг и, встав на колени, взял окровавленные руки еврейки в свои. И зажал изрезанные запястья ладонями.
- Убей нас, если можешь, тварь, - сказал он, не глядя на кошку. И поднял глаза на Рахель: - Не бойся, - шепнул он. - Я здесь. И Калле здесь. Она ничего нам не сделает. Ни нам, ни тебе, потому что ты в сто раз сильнее её... жидовка, - он улыбнулся и сказал Калле через плечо: - Иди сюда, Блюмквист, помоги мне немного.
Руки Рахель дернулись, словно их резко потянул за нитки кукловод. Девочка тихо вскрикнула. Сила в этом рывке была такая, что руки выскочили из ладоней Олега, а саму Вайс отшатнуло.
Кошка поднялась, мягко прошла и села поближе:
- Не торопись, игрушка, - обратилась она, глядя на Рахель, - я передумала, овечка, я сама убью их, но сперва... Кошка мяукнула и обернулась зеленоглазой девчонкой, которая ласково взглянула на Олега и шепнула:
- Вверх...
Руки Вайсер дернулись, и девочку подбросило вверх, как тряпичную куклу. Руки разошлись чуть в стороны, и Рахель зависла в воздухе. Прикусив губу, с искаженным лицом. А зеленоглазая внизу подошла вплотную к Олегу.
- Я заждалась, - прошептала она, наклоняясь к самому уху мальчишки и чуть касаясь его волос...
- Мы это уже проходили... - Олег вытянул руки, но не для объятий, а скорее жестом вставшего в стойку самбиста. - Её тут нет и быть не может. Отпусти девчонку и убирайся куда угодно - но ОТСЮДА. Мне не очень приятно глядеть на это твоё обличье и знать, КТО там на самом деле... а впрочем... - он улыбнулся и вдруг заключил Фею в образе рослой зеленоглазой красавицы в объятья. Прижал одной рукой, другой провёл по волосам. - Ну что? ТАК тебе нравится?.. А ВОТ ТАК?!
И мальчишка провёл самую обычную заднюю подножку, плюхнувшись сверху на мгновенно потерявшую облик девушки субстанцию.
- Швед! Придави её, я держу, она не может вырваться! - заорал Олег, мотаясь по полу на чём-то, сильно напоминавшем большую чёрную кошку с крыльями. Тонкий вой, от которого начинало ломить глаза, наполнил внутренность замка. Тело Олега быстро подёргивалось инеем, губы посинели, но он продолжал держать и орать: - Скорее, Калле, чтоб тебя!
Когда Олег придавил Тварь, и она переключилась на борьбу с ним, Рахель словно резко отпустили и девочка с вскриком упала на пол. Тяжело приподнялась на руках и поползла на помощь Олегу. Кали тоже помогал держать проклятую ведьму.
Рахель склонилась к кошке и зашептала:
- Все ребята, которых ты убила, помогут нам Domine Sancte, Pater omnipotens aeterne Deus propter tuam largitatem et Filii tui. Offer nostras preces in conspectu Altissimi ut cito anticipant nos misericordiae Domini... - Кошка задергалась под Олегом, извиваясь и превращаясь в гигантскую змею, которая приходила к Вайс, а еврейка продолжала говорить на латыни, словно кто-то шептал ей слова в ухо: - et apprehendas draconem, serpentem antiquum qui est diabolus et satanas, ac ligatum mittas in abyssum, ut non seducat amplius gentes. Hunc tuo confisi praesidio ac tutela , sacri ministerii nostril auctoritate, ad infestations diabolicae fraudis repellendas in nomine Iesu...
- Christi Dei et Domini nostril Fidentes et secure aggredimur. Domine, exaudi orationem meam. Et clamor meus
ad te veniat. Princeps gloriosissime caelistis militae, sancta Michael Archangele, defede nos in praelio et calluctatione. Satanas! Ecce Grucem Domini, fugite partes adversae! Apage! Apage! Apage! - подхватил Калле заклинание. Мальчишка не знал латыни, но слова пришли сами. И с последними строками он ударил тварь голой рукой, отбросив в сторону дубинку.
Тварь задрожала под рукой Калле и начала рассыпаться мелким черным песком, и в тот же момент замок начал меняться, а на столе загорелась книга и еще где-то что-то шумело и гудело... Замок словно просыпался ото сна, словно просыпался. Воздух стал "спокойный", в дверь влетел легкий ветерок и поволок песок к камину. Стало вдруг как-то легче, словно стянули с лица мутную паутину, которая мешала и вызывала тошноту. Сразу стало теплее, словно в помещение вдохнули день и солнце и чуть светлее. Замок сбросил оковы теперь уже навсегда.
Олег свалился в полубеспамятстве, свернулся клубком и залязгал зубами. Иней на коже медленно таял, скапливаясь в струйки и сбегая на пол. Мальчишка старался завернуться сам в себя, на теле тут и там проступили белые пятна обморожения.
- Ууууууййй... - выдавил он дрожащим голосом и перевернулся на коленки, уткнувшись лбом в пол и не в силах распрямиться. Ему было холодно так, что, казалось, глаза в глазницах замерзают и сжимаются в ледышки.
Рахель подползла к Олегу и обняла его, прижимаясь всем телом, стараясь согреть мальчишку. Она подняла взгляд на Калле, и тот, кивнув, пошел к камину и начал разводить огонь. Нашлись и невесть откуда взявшиеся (вроде бы не было их тут) спички и дрова. Огонь быстро разгорался, потрескивая совсем уютно и по-домашнему.
- Шшшшшшшшшшш... - губы у Олега прыгали. - Шшшерсть... ткань... шшшшресть... ррр... рррастереться... а то без ррррррррррррррррр... - он дёрнул головой. - Без рук-ног оста-та-та-та-тануууусь... Хохохохохо... холодно-то ккккак, мамочка...
Шерсть, да где же ее взять то, подумала Рахель и засуетилась, ища хоть что-то подходящее. В дальнем углу Вайс обнаружила висящий на крючке (видимо раньше тут висело оружие) свитер, она схватила его, а еще обнаружилось махровое полотенце - и как оно сюда попало было севершенно непонятно, но это было и неважно. Свитер был драный по низу, а полотенце выцвело.
Вайс подбежала обратно к Олегу, бросила Калле в руки свитер, а сама схватилась за полотенце. - Погрей немного у огня, - быстро говорила девочка, растирая руки мальчишке палатенцем, - давай грейся, - умоляюще смотрела она на Олега, - ну...
- Она, ну, Тварь. Она сдохла совсем, как думаешь? - Опасливо спросил Ламберг, нагревая шерстяной свитер над огнем в камине.
Олег, колотя зубами, пытался разогнуться, но ничего не выходило - мышцы свело в комок, а там, где по коже прошлось полотенце Рахель, началась такая боль, что мальчишка закусил пальцы поднесённой ко рту руки и зажмурился.
- Да, - отозвалась на вопрос Калле Рахель, - давай, помоги мне посадить Олега ближе к камину и свитер надень, а я пока ноги разотру. - Рыцарь, - сурово нахмурив брови, сказала девочка, - достань руку изо рта и если так больно просто кричи, в этом нет ничего стыдного.
Рахель с Калле подтащили Олега ближе к камину, Калли натянул нагретый свитер, а Рахель начала растирать ноги мальчишки.
Нет, кричать нельзя, подумал Олег. От тёплой одежды и движений рук девчонки боль сделалась невыносимой, словно его жгли паяльной лампой. Но он вспомнил, как его "чинили" пришельцы. Он даже тогда закричал не сразу. Он терпел почти десять минут. И только когда начали вскрывать брюшную полость - не выдержал. А сейчас можно и потерпеть. Девчонка не понимает, что кричать от боли - стыдно.
Не буду кричать, не буду. Уже не так и больно, уже легче. Уже не боль, уже даже приятно, что отходит тело. Вот гадина, как она ударила. Как будто облили жидким азотом. А сейчас ничего.
Олег облизнул губы:
- Хватит, - сказал он. - Нормально почти. Давайте немного поспим лучше, до рассвета ещё есть время.
* * *
Олег проснулся первым - от холодка, на цыпочках вошедшего в распахнутые двери зала.
Было раннее утро, ещё не начали сходиться мосты. Олег сел на лавке, на которой спал. И улыбнулся. Странно, но за последние десять дней у него было впервые на самом деле хорошее настроение.
Калле и Рахель спали на столе, уткнувшись друг в друга носами и обнявшись. Безо всякой эротики. Просто спали мальчишка и девчонка, которым вместе было безопасней и спокойней, чем порознь. От дыхания Рахель у Калле ритмично взлетала светлая прядь. Он морщился, но не просыпался.
Олег улыбнулся. На миг прикрыл глаза и встал. Подошёл к шкафу, набрал сухарей и конфет, высыпал на скамью. Посмотрел в окно. Да, до схода мостов ещё полчаса, не меньше.
Он посмотрел на плечо. Прошло совсем... Набрал воды из крана на кухне в какую-то кастрюльку - Ковчег вновь стал обычным островом, скоро тут появятся первые обитатели... Может, остаться здесь, подумал Олег, вздрагивая от утреннего озноба и отхлёбывая воды через край. А что... Но тут же понял - нет, нельзя. Дела, дела...
Он сделал разминку - там же, на кухне. Прошёлся по комнатам, надеясь найти одежду или оружие, но ничего не нашёл. И, вернувшись в зал, провёл рукавом свитера - он кое-как укрывался им, пока спал, а потом уронил на пол - сперва по подошве Калле, потом - Рахель.
- Подъём, сони, - сказал русский негромко...
Рахель дернула ногой от щекотки и села, протирая глаза руками и сдержано зевая. - Уже, - тихо прошептала девочка, - так рано.
Глаза еще спали и никак не хотели открываться. Не открывая их, Вайс повернулась и спустила ноги, но до пола не достала, а потому просто легко спрыгнула, словно малая птичка спорхнула. Она приоткрыла заспанные глаза, подошла к Олегу и обняла его, очень по-детски трогательно, в порыве нежности.
- Рыцарь, - шепнула она, не отлепляясь от Олега, ткнулась мальчишке в грудь, щекоча подбородок растрепанными волосами. Прохладный ветерок скользил по ногам, и Рахель попереминалась с одной на другую, отлепилась от мальчишки и, сонно мотая головой, утопала на кухню. Попила воды, умылась, согнутыми пальцами, словно расческой, как могла причесала свои спутанные волосы и вернулась в зал.
Калле очнулся, сел, растерянно озираясь по сторонам. Потом как будто что-то вспомнил.
- Аааа... ну даааа... Ковчег. - Он решительно встал. - Всё! ноги моей здесь больше не будет! Пойду сдамся русским, немцам, кубинцам, да всё равно, хоть кому! С нормальными людьми хочу воевать, а не с персонажами фильма ужасов!
Теперь сдохшая тварь казалась ему не столько страшной, сколько противной, омерзительной.
Олег сел на лавку, передёрнул плечами от холодка, снова, как вчера, хрустнул сухарём. Кивнул шведу - поешь. И заговорил, жуя одновременно:
- Ну... вот и всё, наверное. Сейчас остались две перебежки - до немецкого, а оттуда тебе и Рахель, - Олег кивнул в сторону кухни, откуда раздавался плеск, - на кубинский. Думаю, получится, этот мост вообще не охраняется, да и дальше ребятам не до нас будет... - Олег разгрыз каменную шоколадку, запил водой. Улыбнулся грустно. - Ну, пошли за Рахель. Минут через двадцать мосты начнут сходиться, нам как раз быстро дойти. Берёшь девчонку с собой-то? Фернандо рад будет. Хозяйка она хорошая, да и ты... - Олег опять бледно улыбнулся. - Брал я у них пацана, а возвращаю бойца.
- Да черт его знает, Фернандо этого. Как он примет. Но то, что Рахель там никто не будет обижать это точно. А вот со мной... знаешь, я не видел там у них ни одного кубинца, который бы побывал в плену. Нету таких. Вот куда они деваются? А у немцев, у русских, сам ты знаешь, там в плен по десять раз попадают и ничего, потом к себе возвращаются и живут спокойненько.
Олег отложил сухарь и внимательно посмотрел на Калле.
- Плен - не позор, - медленно сказал русский. - Плен просто значит, что противник оказался сильнее. Это бывает. Ты же не сам мне сдался... и я не сам бросил меч перед Валеркой... - и, помедлив, спросил: - Ты боишься возвращаться? - покачал головой. - Помнишь, как ты читал? Как там...
Мы можем идти рука в руку
По этой проклятой земле.
В конце мы увидим разлуку... Так, кажется?
Олег поднялся со скамьи и смотрел на шведа, не отрываясь.
- Я был бы до смерти рад, если бы ты остался со мной, - сказал русский тихо. - Понимаешь, тут такая штука, Калле, что я тебя правда по-братски люблю, иначе давно удушил бы за твои выкрутасы, - Олег мимолётно улыбнулся. - Но если ты про остаться со мной... Я ведь вернусь на русский. Меня могут сто раз убить там. И тебя - просто за то, что ты со мной. Но даже если у меня всё выгорит - я и там не задержусь. Уйду куда-нибудь, может вообще на другой конец островов. И если ты сейчас пойдёшь со мной, а потом бросишь - мне станет совсем невыносимо... Или... - Олег слегка побледнел. - Или ты имел в виду... не со мной, а просто... куда-нибудь?
- Думаешь, я струсил?! - С вызовом выдохнул Калле. - Я не боюсь Фернандо. Я просто сказал, что на Кубинском острове нет ни одного человека, кто побывал бы во вражеском плену. И даже разговоров о таких не было. Я как-то спросил про пленных, что, неужели противник никого не брал живьем и мы потом не выкупали? Все замолчали сразу и быстро разбежались. А с тобой? Нет. Я буду защищать тот остров, точнее, тех ребят, которые меня признают своим. А не бегать по чужим замкам, наводя порядок среди их обитателей, о чем совсем не просят.
- Ладно, - голос Олега странно щёлкнул. Где-то в горле. - По крайней мере, ты честно говоришь. И я не думаю, что ты струсил... ты не из трусов. Но и ты пойми: я не умею по-другому. Даже если меня не просят.
...На немецкий и правда перебрались без проблем, стражи на "мёртвом" мосту к Ковчегу не было. В самом замке слышались голоса, "русские оккупанты" явно собирались выходить, но Олег всё-таки задержался на пляжике, где вчера была драка, что-то поднял. Калле уже дотащил Рахель за руку до кубинского моста, и Олег бегом их догнал.
- Ну что, - сказал он с картонной улыбкой. - Ну всё. Ты иди... Рахель. Просто иди и всё... проводи её, Калле, не до конца, а так, немного. И я пойду тоже, мне на русский мост надо... - Олег завёл руку за спину и достал оттуда нож. Тот самый, с наборной рукояткой. Когда его вытащили из Гюнтера, то оставили валяться в песке - мальчишка сразу заметил это, но тогда не мог поднять, конечно. - Держи, - он протянул оружие Калле. - Я ведь его тебе подарил. Ты не отказывайся, пожалуйста, Блюмквист. Бери и вообще... не вспоминай ТОЛЬКО уж плохое. Может, мы когда ещё и увидимся. Может даже скоро. Но уже... НЕ ТАК... - Олег тяжело вздохнул и добавил: - Знаешь, в той книжке. Про рыжее знамя упрямства. Я не дорассказал. А всё закончилось хорошо. Правда.
Он сделал движение рукой, как будто хотел обнять ребят - обоих сразу. Но вместо этого повернулся и, не оглядываясь, пошёл к русскому мосту. На ходу подобрал веточку и стал помахивать ею. И не сбивался с шага - прямой, уже успевший-таки загореть поверх дважды обгоревшей кожи...
Рахель буквально вырвалась из рук Калле, буквально выдралась. Она до самого последнего момента не верила, что Олег вот так уйдет и все, а тут вдруг осознала, что - нет, не может, не отпустит. И девчонка вырвалась и побежала за рыцарем, крикнув на бегу:
- Калле, прости...
Она догнала мальчишку в влепилась в него со спины, чуть не уронив на гладь моста. Залилась слезами.
- Я от тебя никуда, - всхлипывая, выговорила девочка, - у меня теперь никого нет, никого, родные на Земле все погибли, теперь мне не к кому возвращаться, я тебя не пущу, не хочу, не прогоняй...
Вайс испуганно смотрела на рыцаря, испуганно - словно вот сейчас он отпихнет ее... и все.
Олег остановился, как останавливается конь, когда его хватают на скаку за узду - мёртво, вздрогнув всем телом. Потом медленно повернулся и слабо улыбнулся девчонке.
- Я тебя очень прошу, - выдохнул он, - иди на кубинский. Калле проводит. На этих островах, - он показал рукой вокруг, - долго ещё не будет ничего хорошего, маленькая моя. А вы ниточки, за которые меня можно дёргать, пойми. Но Калле ниточка стальная. А ты тоненькая совсем... - он убрал обеими руками волосы с лица Рахель и поцеловал девочку в лоб. - Иди пожалуйста поскорей. Сейчас выйдут ребята. А у меня нет слов, чтобы объясниться и нет меча, чтобы драться.
- Я тоже стану стальная, - с отчаяньем кркнула Рахель цепляясь за ноги мальчишки и сползая по ним на коленки, - ты не вернешься за мной, никогда, если уйдешь, я знаю, а я... я... - Вайс залилась слезами. - Не уходи... не бросай... - уже прошептала она, с надеждой глядя на мальчишку снизу вверх и крепче прижимаясь к его ногам, - я не хочу на кубинский, не хочу, не могу... не бросай... я с тобой, я все смогу, ты только скажи что надо...
Мальчишка шагал по мосту, пока его не скрыл предрассветный туман.
- БОГИ НЕБА И ЗЕМЛИ!!! - взвыл Олег с настоящей, тоскливой злостью, как молодой волк, взвыл. - Да как же вы! Как же мне! - он отпустил несколько тяжёлых матерных ругательств и, схватив Рахель за руку, помчался за Калле, не переставая шипеть ругательства - как плюётся кипятком чайник на огне.
Они нагнали Калле на трети подъёма. Олег силой всунул мокрую от пота ладонь Рахель в руку шведа и пошёл рядом.
- Нас убьют или русские или кубинцы, - сказал он зло. - И я наконец ото всего этого отмотаюсь... Сунь нож сзади в трусы, пенёк, сколько тебя учить! - рявкнул он шведу. - У меня день рождения через два месяца, но я до этого срока надеюсь хотя бы сойти с ума! - он резко остановился и взял шведа за локоть. - Слушай, - сказал Олег спокойно. - Не надо вставать на дыбы и доказывать, какой ты смелый - мол, повешусь и пусть предкам будет плохо. Если ты РЕАЛЬНО не хочешь на Кубу - давай вернёмся. Только тогда уж извини. Придётся вам огребать проценты от моих неприятностей. Ну? Или вперёд - там уже ждут. Или назад - там уже наверняка идут. Но вместе, швед. Как бы ты не карячился, что "со мной не пойдёшь" и "будешь сражаться только за тот остров, где тебя примут, как своего". Может, на русском и примут. Или на французский пойдёшь, как мне советовал. Это если - НАЗАД, А вперёд ты идти боишься, и я это вижу, потому что сам боюсь. На мне труп их парня. Да и твой плен. Давай. Решай ТЫ.
Вайс притихла глядя то на Олега, то на Калле. Потом очень робко взяла второй рукой ладонь Олега и снизу вверх испугано поглядела на мальчишку.
Калле остановился и в упор посмотрел на Олега.
- Я. Не. Хочу. Шляться. По островам. - Медленно и раздельно ответил мальчишка. - Мне надоело бегать то туда, то сюда, везде сея свою правду, которая никому не нужна и спасая тех, кому, быть может, лучше бы и умереть.
- Ну что ж, - сказал Олег спокойно. - Вообще-то лучше бы здесь ВСЕМ умереть, кроме неё, - мальчишка поднял руку Рахель, как будто присуждая ей победу в боксёрском поединке.
Потом он повернулся к Рахель и встал на колени. Взял её ладонь в свои:
- Девочка, - сказал Олег тихо. - Я тебя очень прошу. Я УМОЛЯЮ тебя - уходи с Калле. Без меня. Я не могу с вами идти. Мне нужна моя правда, какой бы она не была, без неё я никто. Иди с ним и пожалуйста, будьте счастливы... постарайтесь быть счастливы.
Рахель отчаяно замотала головой. Потом обняла Олега за шею:
- Братик, не уходи или дай с тобой пойти, - прошептала она, сцепляя тонкие руки, - Вайс очень-очень искала слова, хоть какие-нибудь, которые позволят ей пойти с рыцарем, она прижалась щекой к щеке мальчишки и прошептала, как ей казалось, самый главный козырь, последний, других не было: - Я буду слушаться, сделаю всё, как ты скажешь, только возьми.
- Олег, я пойду с тобой, - сдался Калле, - только бесполезен я буду. Ну, не хочу я, не хочу. Там, на Кубе, меня не знаю, что ждет. Но это мой остров. Чтобы ни сделал со мной Фернандо. А Рахель, раз она не хочет, не неволь. Она умрет с тоски без тебя. Ты её лучше Гюнтеру верни.
- Да что ж!!! - вскакивая на ноги, закричал Олег отчанно, так, что где-то загуляло эхо. - Да что ж вы меня надвое-то рвёте-то, мне же больно!!!
Он шагнул вперёд и прижал к себе и мальчишку и девчонку, вздрагивая всем телом. Потом - отстранил Рахель, взял шведа за запястья и сказал:
- Ну иди, Блюмквист. На СВОЙ остров иди. Вон ты как сильно вырос, может, ничего с тобой и не случится. Постарайся до следующего дня рожденья дожить. И не держи на меня зла.
Он наклонился и стукнулся лбом в лоб Калле. Потом отпустил шведа и, слегка подтолкнув в плечо Рахель, пошёл рядом с ней к немецкому острову.
Олег не оборачивался больше. Он просто шёл и плакал навзрыд - но тихо...
Вайс шла тихая-тихая. Она оглянулась, взглянув на удаляющегося Калле и, опустив голову, пошла дальше. Ее тонкая маленькая ручонка нашла ладонь Олега и сжала тихонько ее. Рахель ничего не говорила, просто шла рядом молча. Девочка не плакала, разучилась она плакать. Впереди была неизвестность, позади уходящий друг, в прошлом страх, смерть, унижение, боль и надежда, в будущем... кто скажет, что ждало ребят в будущем?
Сейчас они просто шли вперед под уже набирающим жар солнцем островов. Маленькая девочка с седой прядью и ее рыцарь, ее семья, ее брат..
- Ламберг? - Фернандо если и был удивлен, то постарался не подавать виду. - Ну, привет, перебежчик. Один-то чего гуляешь, опасно ведь.
- Не перебежчик я. - Хмуро ответил мальчишка и ступил на кубинскую территорию. - Сбежал я. Из плена. Фернандо, тут такая чертовщина творится, я рассказать хочу.
- Потом. - Отмахнулся команданте, всматриваясь в далекий немецкий замок. - Будет время, вечером.
Подошел Мигель и, улыбаясь, как бы в шутку, но решительно забрал оружие.
- Я могу быть в отряде сегодня, в заслоне. - Быстро сказал Калле. - Я не устал. Ребята, я с вами подежурю?
- Иди, иди, отдыхай, беглец. - Хмыкнул Фернандо. - Не устал он. На круги под глазами посмотри. Жаль, зеркальца нет.
Сопровождаемый Мигелем, Ламберг начал спустаться в сторону кубинской крепости, время от времени оглядываясь назад. Не на кубинских ребят. Он надеялся увидеть Олега и Вайс. Почему-то считал, что это важно. Что если не увидит, что-то произойдет. Но далекую часть моста еще поглощал предутренний туман и Ламберг, вздохнув, пошел дальше, уже не оглядываясь. И всё равно, шведский мальчишка улыбался. Теперь он твердо знал, что на островах у него есть друзья. Настоящие. А разве может с тобой случиться что-то плохое, если есть настоящие друзья? Пусть и не совсем рядом, не на одном с тобой острове, но всё равно, ЕСТЬ.