Когда я уезжал с Побережья, то верил, что по связи мы будем обсуждать что-то срочное, жизненно важное. Темная фигура тревожным вестником застыла в изголовье, готовясь сообщить нечто такое...
- Вы спите в обнимку с пауками?!
Я провел по виску, снижая громкость, и сонно ответил:
- Миль, а откуда вы берете такую прорву энергии, чтобы будить меня самолично? Вы модифицировали пункт прямой связи и теперь там живете?
И зачем он названивает мне по десять раз на дню, да еще с таким хорошим сигналом?
- Еще чего, - высокомерно отрезал маг. - Нэттэйдж провел мне отдельную линию.
Лежащий под головой смертокосец неторопливо поднялся и посеменил к выходу, пройдя прямо сквозь Миля. Изображение брезгливо зарябило.
По большей части пауки были обычными механизмами. Даже если они мерзли.
- Но, Миль, не отключайтесь. Вы как раз кстати, - злопамятно отметил я и выглянул из шатра наружу. Костер еще горел, и несколько магов до сих пор сидели у огня. Надеюсь, они нашли иную тему для разговора. - Это ведь вы первым заговорили про ученика Шеннейра. Шутка перестала быть веселой, когда темные на этом помешались.
Я не осознавал масштаба, пока не попал к боевым магам. Или с общим обучением все настолько плохо, что только личные ученики имеют шанс чего-то достичь?
- Вы не понимаете? - осведомился Миль, и тихо фыркнул: - Тьма, вы правда не понимаете. Видите ли, свет страны нашей Тсо Рейни, Шеннейр из кожи вон лез ради своей гильдии. Ишенга, ваш магистр, свою гильдию угрохал. Шеннейра предали сторонники, и все, чего он добился, мгновенно обратилось в прах. Ваш Ишенга помер героем. И оставил ученика, который уже получил власть над двумя гильдиями. Вы, Рейни - успех светлой гильдии. Триумф кровного врага. Понятия не имею, как Шеннейр вас терпит.
- Я не связан с Ишенгой. Это правда.
- Да кому нужна ваша правда? Будьте тогда учеником Шеннейра. Если это успокаивает темных, если это успокаивает Шеннейра, если это сдерживает его от того, чтобы сомкнуть руки на вашей шее и сломать вам позвоночник... не возражайте.
Кажется, предлагать Шеннейру прекратить спектакль действительно не стоит.
- Притворяться? Это советуете мне вы, Миль? Как жизнь ломает даже самых праведных из нас!
- Смешно, - кисло отозвался маг.
Утренний лагерь выглядел полностью в традициях темной гильдии. Часть магов еще не поднялась, часть магов не ложилась, злое начальство в лице Амариллис бродило по поляне и пинало палатки, решив, что раз оно не спит - никто не спит.
Сильная примесь аборигенной крови делала внешность ашео довольно экзотической. Оливковая кожа, вьющиеся черные волосы; я находил это красивым. Пусть прошлое население материка не отличалось магическим талантом, пусть искра полукровок-ашео никогда не сияла так ярко, как у ла"эр, и они не умели создавать сложные фигуры, как мирринийке, но их заклинания были сильными и быстрыми.
А ведь громко об ашео и островных, ла"эр и мирринийке заговорили во время войны. Пусть для рядовых магов кровь значения не имеет, но на высших закономерности проявлялись: любая информация о враге полезна, даже если нарушает закон об ассимиляции. Я знал об этом потому, что тесно общался с семьей Элкайт. Когда Элкайт заводили бесконечный напев о генах, даже магистры не могли их заткнуть.
Вежливые приветствия и пожелания доброго утра не затянулись надолго. Боевой маг Амариллис вряд ли понимала, зачем и о чем вообще разговаривать со светлым, и, преодолевая замешательство, я уточнил:
- А куда вас сослал высший совет?
И попал в точку.
- Я шесть лет проторчала в Вальтоне, карауля местных, пока они ловят рыбу, - с отвращением сказала она. - Ловят рыбу, сушат сети, чинят лодки. Чинят лодки, сушат сети, ловят рыбу. Не-на-вижу рыбу.
Молчание, повисшее между нами, стало почти понимающим. Волшебница сдула со лба волнистую прядку и искренне произнесла:
- Я долго не могла поверить, что нашего магистра спас светлый.
- Я просто хотел, чтобы он был на моей стороне, - я развел руками, насмешливо пояснив: - Не с высшими же мне было договариваться?
Совершенно случайно проходящий мимо темный просиял, но под взглядом командира вынужденно ускорил шаг. Амариллис посмотрела в сторону леса и холодно произнесла:
- Магистра один раз уже предали те, кто был ему близок.
И над этим стоило бы задуматься.
- Тогда ему стоит опасаться вас?
Ах, простите. Вы уже его предавали.
Ашео нахмурилась:
- Я таких светленьких, как ты, давила...
- Славно, что вы заботитесь о безопасности вашего магистра, Амариллис. Ведь мы союзники и мы вместе сделаем все, чтобы защитить нашу страну. Я рад, что работаю с таким человеком, как Шеннейр.
Если исключить те моменты, когда не рад.
Амариллис шумно выдохнула. Я продолжал прямо и открыто глядеть ей в глаза. Но темная больше не говорила угроз. Ничего больше.
Шеннейр вернулся как раз к окончанию сборов. Грязь уляпывала машины до крыш, фары потускнели, а рычание мотора звучало тише. Передвижные механизмы не владели разумом, но кататься всю ночь по бездорожью утомило даже их. Зато, судя по довольным лицам магов, вторую жертву они нашли. Темная магия и радость темных от воссоединения били по эмпатии с двойной силой.
Прибывшие не выглядели усталыми, и я запоздало понял, что ночевка в первый день после выезда с базы вовсе не была обязательной. Приятной, но не обязательной, особенно если они торопились. По всей вероятности, отдых был устроен для меня - и для того, чтобы столкнуть меня с рядовыми боевиками.
Вообще, выносливость темных намного превышала человеческую. Существовало верное мнение, что темные неспособны к постоянному монотонному труду - светлые способны, но мы умеем делить усталость и поддерживать друг друга. Зато если темным что-то сдалось, то они прошибут лбом любые преграды, но добьются своего. Оборотная сторона - ради того, что кажется неважным, они не способны шевельнуть и пальцем. Экономия силы. Поэтому действовала темная гильдия по одной схеме: запускала ситуацию и преодолевала, запускала и преодолевала. Чем создавала видимость бурной деятельности и частых побед. В житейской мудрости темные давали нам сто очков вперед.
Матиас запрыгнул на колесо, выглядывая меня поверх голов, и пробился сквозь толпу. Плотный дождевик был разодран в нескольких местах, и в боевой цепи, свисающей с плеча, застряли щепки.
- На обратном пути набрал, - заарн вручил мне шевелящийся сверток и независимо отвернулся.
- Замечательно. Что это?
- Пауки! - на ходу крикнул он.
Хороший совет, Шеннейр. Я с укором посмотрел на темного магистра, и тот приветственно помахал рукой.
Пауков я выпустил на окраине лагеря.
В машине Матиас сразу завалился спать; замотался - всю ночь ловил пауков и диверсантов. Я подошел к Шеннейру неохотно и под всеобщее демонстративное невнимание. Человеческая социальность сыграла с темными злую шутку; но интуиция, что помогала бы разбирать хитросплетения отношений, статусов и иерархий, у них не работала, оставляя возможность только наблюдать.
Вполне понятно, если от этого зависело их благополучие. Но большинство, по-моему, просто пыталось попасть в первый ряд.
- Хорошо пообщались? - вскользь поинтересовался Шеннейр. Мышцы на лице свело, и я постарался вернуть улыбке человеческий вид:
- Ваши подчиненные - прекрасные собеседники. Мы нашли общие темы!
Я очень вовремя ушел. Они еще полночи все это обсуждали.
- Я помню, что без общения светлые чахнут, - великодушно принял благодарность темный магистр. - И я не стал вам мешать. А что это с вами?
В некотором роде план Шеннейра был хорош - позволить мне наладить эмоциональную связь с боевиками. Показать, что я - не безымянная мишень, а человек, который может быть полезен. Тренировка эмпатии, снижение угрозы светлого синдрома. Неизвестно только одно - почему все верят, что темный магистр не умеет манипулировать людьми?
Я сцепил пальцы в замок, внимательно их разглядывая:
- Сбой адаптационной программы. Зачем вы сказали Матиасу про пауков?
Самостоятельно до такой дебильной идеи заарн бы не дошел.
- Но он же привлек ваше внимание? Привлек.
Всегда было грустно, когда Шеннейр проявлял человечность. Особенно когда его человечность оказывалась большей, чем при всем старании мог изобразить я.
До полудня мы раскатывали по окрестным деревням, напоминая местным, что гильдия о них не забыла, и приносили тоску, смирение и счастье. Счастье - быстрым отъездом. Самое большое поселение, как и всегда, находилось рядом с шахтами, и, глядя на покосившиеся дома, я вновь удивлялся, что до сих пор держит людей здесь. Хотя - в Аринди приходилось соблюдать какие-то законы, и еще больше - негласные правила.
Обычно брошенные шахты заколачивали. С этой сняли ворота, унесли по кирпичику хозяйственные постройки и не утащили только рельсы, хотя, судя по сколам и царапинам, пытались.
- Думаете, загорцы прячутся под землей? - из черного проема тянуло сыростью и холодом. Эмпатия не проникала далеко во мрак, но я чувствовал, как стонут гнилые балки под весом камня. - Может, обвалить потолок или пустить ядовитый газ?
Эмпатическое поле стоящих рядом магов лучилось одобрением. Темные так радовались, что светлый способен сказать что-то умное, что становилось неловко.
- В шахтах полно ходов и крысиных нор. Так просто не перекроешь, - с сожалением отказался Шеннейр.
Опавшие листья трухой лежали на земле. Больные, покрытые ржавыми пятнами. Разложение давно въелось в эту землю, пропитало воздух - впрочем, все равно.
- Меня волнуют эти жертвы. Снегопады после Осеннего праздника должны перекрыть все лоннские перевалы. Если передовые отряды прошли раньше - почему начали убивать именно сейчас?
Боялись раскрыться? А сейчас почему не боятся?
- Вы правы, светлый магистр. Поймаем - узнаем.
Рядом с шахтой мы задержались. Темные зашли дальше и чертили на стенах сканирующие печати, собираясь составить карту подземелий. И в их уверенности я черпал поддержку; война, границы - все это решится. Словно неверное будущее обретало опору.
Темные мне не нравились - почему они должны? Но, следует признать, без них не обойтись. Хотя полезные вещи и не должны всем нравиться; необязательно обожать друг друга, достаточно разумного сосуществования...
"Притворяйся. Делай вид, что ты на их стороне. Спаси свою гильдию, верни сородичей в Аринди, обеспечь им безопасность. А потом ударь - когда тебе начнут доверять".
Я бы зажал уши, пытаясь избавиться от настойчивых слов - но невозможно заставить замолчать мысли. Я не предатель, но ведь мир, даже такой, это лучше, чем...
"Светлые и темные все равно не смогут жить в мире. Есть вещи, которые не прощаются".
Я не предатель потому, что помогаю темным. Я не предатель потому, что позволяю им жить. Я не предатель потому, что сомневаюсь - но если это не предательство, как еще это назвать?
Шеннейр с Матиасом отошли чуть в сторону; темный магистр держал боевую цепь и что-то втолковывал заарну. Цепь была светлой, той самой, что была подарена на Побережье; Матиас взял ее с собой и давно мечтал пустить в ход.
Заарн в очередной раз кивнул и выкрутил кисть, заставив кольца цепи распрямиться. Ударная волна прошла по земле, подрубив ближние деревца. Следующий удар пришелся прямо на магический щит; Шеннейр не дрогнул - ответное заклинание Матиас принял на железные звенья, отводя в сторону, и метнулся вперед.
Блеск магии слился с металлическими росчерками. Матиас был быстр и силен, и мне почему-то казалось, что он бил всерьез. Шеннейр даже не пытался состязаться с ним в скорости; но его оборона была неуязвима, и отвечал он далеко не в полную силу. Темный магистр был много опытнее.
Сделав еще несколько выпадов на радость зрителям, человек и заарн разошлись. Матиас приблизился, сматывая цепь и не обращая внимания на одобрительные оклики, и я кивнул в сторону темных:
- А ты неплохо с ними поладил.
Любому стало бы не по себе, окажись он светлым среди темных, да еще нелюдью среди людей - но Матиас своей уникальностью наслаждался. Наверное, поэтому его принимали. Хотя... злая опасная тварь, обожающая насилие и убийства - почему бы темной гильдии ее не принять?
- Неужели ты думаешь, маг, - в голосе заарна вновь появились протяжные презрительные нотки. - Что мне приятно тратить время на этих жалких человечишек?
- Но ты тратишь.
- Потому что я светлый. Я должен уметь втираться в доверие к жертве, ведь светлые делают именно так...
Матиас смотрел снисходительно, словно показывая, что выдержал проверку, и я в который раз не знал, что ему ответить. Потому что я сам поступал именно так. Иномирец быстро учился.
- Кэрэа, вы теперь едете там, - Шеннейр подошел к нам, не вслушиваясь в беседу (светлые болтают о своем о светлом. Ничего необычного), указал на одну из машин. Ничего пояснять он не стал: у темного магистра свои игры, и я - одна из фигур. Возможно, достаточно важная. Или нет.
Снаружи новый транспорт не отличался от остальных - хромированных обводов, шипов и прочих темных красот по статусу ему не полагалось - но уже внутри стали заметны усиленный каркас и дополнительный слой защитных печатей. Эршенгаль тщательно проверил, правильно ли я застегнул страховочные ремни, и занял место водителя. Порой мне становилось интересно, каково боевику возиться со светлым учеником, когда хочется с друзьями гонять бандитов по холмам. Но приказы Шеннейра не обсуждались.
Туман лип к окнам, оставляя дорожки слез. Было заманчиво поверить, что за ним ничего нет - но мир от того никуда не девался.
- Мы смеялись над тем, что Алин отправил нас ловить загорцев. Оказалось, загорцы тут были.
Я отвлекся от блокнота, куда записывал данные по сектам. Но Эршенгаль считал, что сказанного достаточно.
Вряд ли Алин действительно верил в необходимость приказа. Угроза Загорья никогда не исчезала полностью - когда приключалась очередная беда, загорцы случайным образом определяли виновника и устраивали ему карательные рейды до тех пор, пока беда не заканчивалась. Лонн - страна большая, неприятности случались там постоянно. На мольбы соседей прекратить конфедерация логично отвечала, что незачем менять то, что работает. А так как врата в Заарней открылись на юге, и волны искажения шли с юга, то сосредоточие зла, с точки зрения Загорья, так же логично располагалось на юге.
- М-м-м... Матиас. Как Хсаа"Р"Нэа находит новые миры?
Заарн прекратил царапать когтями обивку кресла и неторопливо повернулся, словно выигрывая время для ответа. Эмпатическое эхо показывало обычную смесь: настороженность, жажда внимания и готовность в любой момент вцепиться зубами в протянутую руку. Я не показывал ничего, кроме равнодушного любопытства.
Чем больше между нами дистанция, тем меньше для иномирца опасность попасть под светлый синдром.
Чем более фишка зависима, тем легче ей управлять.
А может быть, я, светлый маг, разучился строить доверительные близкие отношения с людьми. И этот вариант звучит вернее всего.
- Когда гибнет мир, он излучает много энергии, - все же снизошел Матиас. Желание блеснуть победило. - Агония смерти питает рожденное Сердце.
- Сердце? Что это?
Иномирец непроизвольно выпрямился, и в тягучем высокомерном голосе впервые отразился трепет:
- Сердце - это все. Сердце - это Нэа. Каждый цикл Нэа дряхлеет и, поглощая миры, перерождается вновь. Сердце плывет в пустоте и защищает тех, кто внутри. Его тянет куда-то... оно чувствует свой единственный мир и стремится туда. Это значит, что оно проголодалось. Ему нужна энергия, чтобы вновь расти.
У каждого народа свой культурный мотив. Хсаа"Р"Нэа, насколько я понимал заарнский, дословно значило "Большая красная лодка".
- ...И тогда Лорды создают Навигатора. Навигатор очень умный. Он считает координаты врат, но тратит слишком много энергии. Как высчитает, то сразу умирает. Мы, гельды, его потомки. Координаты... - Матиас постучал по виску, - уже у нас в голове... записаны... записаны в мозг. А Сердце делится на части по количеству Лордов, создает именные домены, репликаторы и все такое прочее.
Надеюсь, Эршенгаль все запомнил и позже передаст темному магистру. Было приятно думать, что Заарней - еще один злой, но глупый сосед, вроде Загорья. Но история Хсаа"Р"Нэа - цепь чудовищных метаморфоз. И координаты, чтобы хоть раз открыть врата в стороне от многострадального юга, заарны пересчитывать не будут.
- А для вашего дрянного мирка понадобились целых два Навигатора, - цинично оборвал сказку заарн. - Я слышал от наших, что ваш мир невкусный и что прошлые были лучше. Но что поделать. Надо ценить то, что есть. Пока мы вас не доедим, Нэа дальше не поедет.
Колонна неторопливо втянулась в ущелье.
- Сейчас на нас будет совершаться нападение. Пожалуйста, оставайтесь на местах, - проинформировал Эршен.
Первый удар пришелся аккурат к концу фразы: волна сырой силы пронеслась от противоположного склона и врезалась в перегородивший ущелье барьер. Карандаш сорвался, оставляя на бумаге уродливый след, и я с досадой спросил:
- Мы можем объехать?
Боевик отрицательно качнул головой:
- К сожалению.
Матиас прикипел к окну, жадно следя за обменом заклинаний. Враждебная магия была незрима, проявляясь в эмпатическом поле как движение чего-то мощного; противник уже понял, что внезапность провалилась, и сделал ставку на упорство и настойчивость. Острие атаки приходилось на головную машину, где ехал Шеннейр. Нигде больше он ехать не мог - статус темного магистра требовал соответствующего обрамления. Барьер держался, с неба валил мокрый снег, намерзая на стеклах, колонна упрямо ползла дальше. Не тормозить же по мелочам - так у нас вся Аринди встанет.
Эмпатическое эхо резко поменялось, взорвавшись новым потоком созвучий - как будто волна наткнулась на камни и вернулась отраженным эхом. До боли знакомый отклик. Я чувствовал людей, что были рядом, и они почуяли меня.
Я закрыл блокнот и сложил его в сумку.
- Эршенгаль, а мы застрахованы от лавин, селей и обвалов?
Темный закаменел от нахлынувших тяжких воспоминаний и резко выкрутил руль. От вспышки холода окна пошли морозными узорами, машина пошла юзом, едва не вылетев с дороги, и влепилась в скалу. Ремни впились в тело, и я сжался еще сильнее, прикрывая голову. Что-то стукнуло по капоту, лобовое стекло брызнуло осколками, и гарпун, пробивший переднее сиденье, мигнул зеленоватыми рунами.
Гарпун схватил Матиас, рванул на себя, заставив силуэт на капоте потерять равновесие - и метнулся наружу, сшибая врага на землю. Эршенгаль успел пригнуться и пинком вышиб заклинившую дверь.
От селей и обвалов щиты нас закрыли. Ото льда на дороге - нет. От стеклянных линз, перекрывающих дорогу спереди и сзади - тоже нет. И не от трех человек, что спустились сверху на веревках. В сумерках я видел их размыто - только зеленые руны на коротких копьях.
Эршенгаль шагнул им навстречу. Я остался в машине.
Маленький участок дороги не позволял использовать цепь. Загорцы давили чистой силой; Эршенгаль держал защиту. Противники были почти равны ему по силе и отлично работали в связке. Темный справлялся бы лучше, если бы не прикрывал меня.
Вызов через переговорную печать пришел совершенно некстати. Пропущенный удар пришелся по дверце машины, вмяв ее внутрь; я отшатнулся и быстро проговорил:
- Меня сейчас убивают, Миль, давайте потом, - и все-таки сумел заблокировать связь.
Точным ударом Эршен снес одному из противников голову; оставшиеся двое зажали его в клещи, тесня к пропасти....
Темный источник взревел на границе восприятия, мгновенно заглушив эмпатическое поле. Правого загорца перемололо в кровавую кашу от концентрации магии, а левого накрыла черная сфера, вздергивая в воздух.
- Вот что мне интересно, - Шеннейр с грохотом прошел по крыше машины и спрыгнул вниз. Сфера сжалась, сковывая загорца по рукам и ногам, и голову его обхватили широкие ленты, блокируя магию. - Почему вы решили, дорогие гости, что имеете право охотиться на наших светлых?
Возмутительно. Совсем распоясались.
На лице пленника не дрогнул и мускул. Обычный человек. Вся схватка заняла от силы пару минут, ровно столько, сколько потребовалось Шеннейру разозлиться и прийти сюда. Интересно, на меня напали потому, что светлого магистра убить проще, чем темного? Или я был исходной целью? Я был уверен, что не сделал Загорью ничего плохого.
Вверху по склону мелькнул силуэт; Шеннейр среагировал молниеносно, выкосив подкравшегося врага вместе с травой, но проклятие полетело не в темных и не в меня; загорец направил боевое проклятие на товарища.
Сфера поглотила магию, но этого хватило, чтобы ленты на мгновение ослабли. Я успел заметить, как губы пленника шевельнулись; внутри сферы полыхнуло зеленым огнем, и обезглавленное тело шлепнулось на траву.
- Как эти самоубийцы меня бесят, - Шеннейр со свистом выдохнул сквозь зубы, и наклонился к машине, постучав в окно: - Кэрэа, вы там как?
- Не стоит волнений, - я убрал руку от ошейника, с трудом расстегнул онемевшими от холода пальцами страховочный ремень и выбрался наружу. - Мне оставили книжку и термос с кофе.
Темный магистр обменялся с Эршенгалем взглядом; боевик коротко поклонился и отступил в сторону. Прикрывающий машину защитный купол чуть истончился, пропуская шум ледяного дождя.
- Этот был из командирского состава. Жаль, - Шеннейр ногой перевернул мертвого загорца на спину, и с легким недовольством покосился на выжженный до скалы склон. Если там кто-то и прятался, то от него не осталось и пепла: - Я старался быть аккуратен, Тсо Рейни, и сдерживаться, но... признаться, я не особо хорош в том, чтобы захватывать врагов живьем.
Половина черепа у мертвеца отсутствовала начисто; по коже трупа скользили зеленоватые огоньки, пожирая плоть. Эти люди не были мне знакомы, и я практически ничего не ощутил от их смерти. Все умирают, всё умирает.
Бой в ущелье уже закончился, но отзвуки заклятий еще доносились через эмпатическое поле. Я поднял руку и указал на противоположный склон:
- Но группа прикрытия, что ехала за нами, достаточно аккуратна?
Шеннейр приподнял брови, оборачиваясь по направлению движения:
- Надеюсь.
Легко поверю, что с аккуратностью у кого угодно лучше, чем у него.
- Надеюсь, вы не станете наказывать ваших подчиненных слишком строго. Гибель на поле боя для загорцев - честь и слава, они веками гробили сами себя... Культурные традиции. Сложно спорить с культурой.
Заклятие самоуничтожения у них всех. Я бы хотел такое же.
Матиас вытер измазанное в крови лицо измазанным в крови рукавом, прислушиваясь к нашим словам, подошел к краю дороги и соскользнул в туман и пустоту. Переговорная печать вновь ожила; я надавил на висок, и голос Миля впился в голову настойчивым зудом:
- ...Вы там живы? Рейни, если вы живы, перекиньте связь на Шеннейра. У меня есть к нему темы для разговора. Пара интересных тем. Он мне не отвечает.
- Лично для Миля - я вне связи, - темный магистр щелкнул меня по виску и махнул своим, указывая вниз. - Миль перебивает мне текущие сводки.
Я потер заглохшую татуировку и без возражений двинулся следом. Возражения просто не имели смысла - зачем тратить на них время.
От дороги отходила небольшая тропинка, ведущая вниз, к мосту через горный ручей, и вновь карабкающаяся на склон. Кажется, Шеннейр не захотел ждать, пока основная группа доберется в объезд, и двинулся к месту встречи по короткому пути. Нас сопровождали; но в отдалении, держась в тумане.
Тропинка понемногу стала шире, и я не сразу понял, что мы идем по разрушенной деревне. Колючие кусты на фундаментах домов, почти сглаженная улица, остатки печных труб.
- Знакомые места, - Шеннейр глубоко вдохнул сырой воздух, и с ностальгией поведал. - Я в этой деревне родился
Надо же. Легендарное место. Удивительно, как темные не устраивают сюда экскурсии - хотя не думаю, что хоть кто-то из темных удостаивался подобной искренности.
- И сожгли ее тоже вы?
- Было дело, - мимолетно согласился спутник.
Защитная печать неторопливо плыла впереди, излучая слабое тепло. Мы вышли на пустырь; через мглу проступило корявое старое дерево, отмечающее место врат, и я остановился и устало спросил:
- Вас тоже раздражает, что у кого-то столько лишнего времени?
На дереве, прибитая железным штырем, висела плюшевая акула.
Игрушка успела промокнуть под дождем; я не видел рядом следов от колес и не чувствовал человеческого присутствия. Послание было оставлено достаточно давно, чтобы охотник успел скрыться.
- Чем чаще наш приятель выдает себя, тем быстрее попадется, - Шеннейр стащил акулу со штыря и с любопытством повертел в руках, заглядывая в слепые пуговичные глазки. Очередной знак был глубоко символичен и угрожающ, но отправитель не учел, что темного магистра все это увлекало.
Игрушка была самодельной. Ни один родитель в Аринди не станет дарить ребенку островную акулу, и на конвейере их не производят. Я представил, как охотник в своем тайном убежище шьет плюшевую рыбку и позавидовал настырности.
Хотя акула не давала нам много зацепок. Вероятнее всего, охотник нанял кого-то из местных бродяг; шерстить окрестные поселения в поиске незнакомых магов-одиночек или человека, который по чужой указке подбросил плюшевую акулу? Темный магистр, конечно, имеет право быть чокнутым, но плюшевая акула - это уже слишком.
- Знаете, что я понял, когда изучал врата в Хоре? - я наклонился к памятному надгробию, стараясь не обращать внимания на Шеннейра. Надпись на камне гласила, что врата на этом месте открылись пятьдесят три года назад. Подобных маленьких порталов на холмах было раскинуто предостаточно: порой заарны появлялись, вырезали окрестные деревни и исчезали, и о том, что случилось, мы узнавали с большим запозданием. - Новые вторжения были слабее, чаще и все ближе к нашим границам.
- Заарней корректировал координаты. Собирал информацию, - Шеннейр наконец наигрался и сунул акулу в наплечную сумку. - Поражаюсь вам, светлый магистр.
- Ну что вы. Не стоит.
Чем бы ни поражался.
- Вы молчали. А ведь могли бы позлорадствовать на допросах и рассказать, что нас ждет.
Мог бы. Но для чего? Беда должна приходить внезапно.
Темный маг растер клеймо на щеке - неосознанно. Вряд ли стоило напоминать, насколько наш союз хрупок и ненадежен. Шеннейра предавали те, на кого он мог бы полагаться, а мы с ним даже врагами быть не переставали.
- Алин вас предал, - взвешенно проговорил я, и неторопливо продолжил: - Вы ему доверяли. Но - я не Алин. Я желал вам смерти; не вижу ни единой причины, почему я должен был не желать. Хотя в некоторых вопросах я не был прав, и потому я поделюсь всем, что знаю. Общее дело объединяет больше, чем одинаковая форма.
Шеннейр спрятал лицо в ладонях:
- Вы думаете, это меня задевает? - его слова звучали глухо. - Предательство Алина? Мы в темной гильдии, Тсо Кэрэа, хотеть власти - это нормально. Но предать, чтобы править так бездарно?! Делайте что угодно, но не будьте таким идиотом.
Я забеспокоился, и забеспокоился еще больше, когда понял, что он смеется.
- Я сказал что-то веселое, магистр?
- Мне многие признавались, что мечтают о моей смерти, но... - темный с трудом взял себя в руки. - Простите, Кэрэа. Вы уморительно забавны.
- Магистры, - Эршенгаль подошел не сразу, остановившись перед этим на границе светового круга, и предупредил: - Вторая группа прибыла.
- Рийшен, - Шеннейр собрался вмиг, приветствуя мага с командирскими нашивками. Глава второй группы скользнул по мне равнодушным взглядом и покаянно склонил голову:
- У этой новой секты новые заклятия. Подорвали себя, как только поняли, что не вырвутся.
Боевики выглядели расстроенными - но скорее из-за того, что разочаровали своего магистра, а не потому, что боялись наказания. Да и Шеннейр не торопился срываться - эй, я с главой темной гильдии путешествую или с нормальным человеком?
- Вы, темненькие, просто беспомощные людишки, - от этого самодовольного тона зачесались кулаки даже у меня. Матиас выступил из тумана, ослепляя ухмылкой, и сбросил на землю бесформенный куль. - Кто сказал, что загорцев нельзя захватить живьем?
Рванувшиеся к телу маги заставили его отступить. Заарн опустил взгляд на добычу и наконец ощутил то, что я почуял сразу - человек уже не дышал, и искра его медленно таяла.
- Светлый магистр, пойдите сюда, - быстро приказал Шеннейр.
- Он был жив! - попытался оправдаться заарн. Темный-медик уже разложил на траве аптечку, методично вкалывая загорцу заранее припасенные препараты. Я опустился рядом с телом, подхватывая безвольную руку:
- Матиас, ты сделал все правильно. Ты успел.
И натаскивал его Шеннейр тоже не зря.
Темные уже чертили вокруг загорца печати - кажется, кровью. Ставили свечи. Мертвеца не оживить, но в короткие мгновения после гибели еще возможно запустить сердце и заставить мозг заработать вновь. Поймать душу, вернуть - если бы душа существовала на самом деле. Полчаса агонии, а потом окончательная смерть.
Искра пленника, еще не полностью угасшая, выглядела сильной, но размытой; инициацию загорцы проходили при вступлении в свои сектантские общества. Я предполагал, что в Лонн вообще полно магов, которыми никто не занимается. Оставленная без контроля, эмпатия росла, крепко спаянные секты отправляли посвященных на войну, и шепот мира сносил карательным отрядам крышу начисто.
Я поймал слабый эмпатический отклик и крепче стиснул чужое запястье, отдавая силу своей искры и, гораздо более яркой, искры заарна. Первый вдох, первый удар сердца, отблеск чужих эмоций. Вот моя роль, как единственного в команде светлого - вытянуть врага с того света и дать его допросить. Вытянуть сородича-эмпата с того света и отдать на растерзание своим врагам.
Я протянул руку ладонью вверх:
- Нож, пожалуйста.
На этот раз просьбу исполнили немедленно и без комментариев. Я подцепил шнурок, что виднелся на шее у загорца, и срезал, разглядывая медный амулет:
- Защитный сигил Элгиш, очищение. Многоуважаемые темные, в Загорье мор. А болеют они...
Я вгляделся в пометки на линиях, конусом расходящихся из центра. А Свет знает. Таких печатей не помню.
Загорец захрипел и открыл глаза, избавив от необходимости продолжать. Я качнул шнурок с амулетом перед его лицом и промурлыкал:
- На солнце раскрылись язвы. Ядовитый свет проливается на землю и на людей. Наше солнце гниет и умирает...
Крошечные точки зрачков отследили движение, метнулись по краю поляны. Загорец быстро осознал, что он в плену у проклятых тварей и что защитный сигил в моих руках; и новость, что обречен, принял стойко. Он был даже слишком молод.
- Я не боюсь смерти! - гордо выплюнул лазутчик. Я спрятал амулет в карман и похвалил:
- Что совершенно прекрасно. Потому что ты уже умер.
Я практически видел, как в голове у пленника что-то сбивается. Но ответ он подобрал верный:
- Ты лжешь, колдун!
- Эй, он вообще-то светлый, - не выдержал кто-то из зрителей.
Я зевнул, прикрыв рот ладонью, и поправил одну из свечей, привлекая внимание к ней и к кровавой пентаграмме, и дружелюбно продолжил:
- Сейчас я подниму тебя на ноги, и ты вернешься домой. К родным, к друзьям... у тебя ведь есть родные и друзья? В их дом еще не постучалась болезнь?
По его виску скатилась капля пота. Уверен, что заклятие самоуничтожения, пусть и замедленное, продолжало действовать. И что лазутчик не боится пыток, нечувствителен к боли, и ничего важного я от него не добьюсь. Темные будут вскрывать его разум как консервную банку. И, как светлый маг, я мог расшатать его ментальные барьеры и заставить говорить. Когда начинаешь говорить, сложно остановиться.
Мы оба были эмпатами, только и всего.
- Это ты, - наконец определился загорец. Ощущать его гнев и презрение было больно. - Ты, мерзкая тварь, которая открыла Врата и осквернила священный Осенний праздник! Ваша страна, гнездо заразы, предатели человеческого рода, которые прогнулись под нелюдь и лижут сапоги заарнским Лордам...
Воу, воу. Последнее неправда. Лорд у нас свой собственный. То, что Врата в Аринди означают, что Аринди страдает от искажения сильнее всех, загорцы в расчет не брали.
Интерес и поддержка зрителей горячей волной разбегались по венам. Я - желаю получить одобрение от темных? Человеку необходимо одобрение общества. Я бы хотел, чтобы мной гордились светлые... Но они умерли.
- Насылайте на нас мор, неурожай и гниль, но Лонн вам не сломить. Мы защитим свою страну. Мы спасем вас всех, даже если вы этого недостойны, - из носа загорца потянулись кровавые дорожки. - И вы ничего от меня не добьетесь!
Уже.
- У нас еще двадцать две минуты, - проинформировал медик, деловито ломая очередную, фиолетовую капсулу, и наполняя шприц. Я встал и, кивнув Шеннейру, покинул круг. Матиас в противовес придвинулся ближе, сразу скрывшись за сомкнувшимися спинами. Похвальное рвение: опыт ведения полевых допросов в Аринди всегда пригодится. По-моему, только он в Аринди всем нужен и полезен.
Маги, охраняющие машины, восприняли меня как своего, перекинувшись парой слов и вслух пожалев, что они здесь, а не там. Что еще раз подтверждало, что лучше всего налаживать контакты в экстремальной обстановке боевых действий. Мозг уже не включается, работают инстинкты, а то, что впаялось в инстинкты, не исчезнет.
Крупный паук сидел на самой большой машине и перебирал лапками, иногда свешиваясь с крыши. Потом попытался подползти ближе, но я остановил его на полпути.
Порой мне казалось, что в Аннер-Шэн существует своеобразный список "сто и одна вещь, которую хотя бы раз в жизни должен сделать темный маг". И, путешествуя по приграничью, я как раз закрываю некоторые пункты. Следовало провалить хотя бы допрос, но мешать делу я не отважился.
Эршенгаль вышел из тумана, уронив мне на плечи забытую на поляне накидку, и попытался уйти обратно.
- Так неловко - когда тебя обвиняют в том, что ты действительно совершил, - поделился я.
Боевик пожал плечами и остался, прислонившись к машине.
Все хорошо. Надо только закрыть глаза и зажать уши.
Когда мы вернемся, надо проверить, чтобы наши проверились у медиков. Неизвестно, какую заразу лазутчики натащили с собой.
...Двадцать две минуты длились долго.
- Наши друзья-конфедераты прознали о том, что светлый магистр едет на север, и специально устроили жертвоприношение, чтобы заманить вас в Хору. Если с Ньен граница на замке, то на севере граница - дырявое сито. Все про всё знают, - буднично сообщил подошедший Шеннейр. - Поздравляю, звание Врага Страдающего Загорья вам выдали в счет будущих свершений. Еще да, Кэрэа, вы хорошо себя вели, и я даю добро на вашу затею с кораблями.
Я внутренне обмер и аккуратно переспросил:
- Какими кораблями?
- Я не знаю, как вы их построите и из чего, но это уже ваша задача. Светлые должны быть здесь к началу лета.
- Какие светлые?
- Кэрэа. Вы думаете, я не знал, кого отправляю в ссылку? Что кроме подмастерьев с погашенным даром и прочих мы-несчастные-жертвы-просто-рядом-стояли туда попали инициированные маги с четкими приказами и планом действий? Если есть в этом мире вещь, в которой я уверен - на Островах нас ждет полноценная светлая община.
Это было не так. Конечно же, совсем не так. Кто бы мог подумать, что человек, правящий Шэн, слегка умнее... эхем, ну да, он все-таки правил Шэн.
- Но почему вы это позволили?
- Какой же темный магистр откажется от личной светлой гильдии? - изумился он, и задумчиво потер подбородок: - Я планировал их вытащить пораньше, но потом все завертелось... Но двенадцать лет - не столь много, верно?
Навалившиеся беды, мор, зараженные земли и недовольство людей вынудили бы гильдию вернуть светлых - каких угодно и откуда угодно. Но в спешке мне виделась угроза.
- Война? - безнадежно уточнил я.
- Война, - в глазах Шеннейра горел темный источник и немножечко счастье. Некоторым людям не нужен мир. Мир сложен и труден. Война честнее.
- Но если Лонн нападет, как только откроются перевалы, летом, то у нас совсем не осталось времени.
Браслет на его руке бликнул срочным сообщением, и Шеннейр в восторге усмехнулся:
- Не расстраивайтесь. Лето скоро. А у нас уже диверсия на продуктовых складах.
***
- ...Рейни, вы об ученике страдаете? Вы о другом страдайте. Радуйтесь, что вас незаконнорожденным сыном Шеннейра не называют!
Я прижал ладонь к виску, решив, что согласился на печать-татуировку преждевременно - теперь казалось, что бред лезет прямо в голову.
- Вы единственный, кто об этом подумал.
- Это
первое, что все подумали. Вот представьте, очередная инспекция на атоллах, симпатичная островитяночка...
- Вы оскорбляете моих родителей, Миль.
Только расходящееся от татуировки тепло подтверждало, что связь еще работает. Миль умный. Пожалуйста, пусть он будет достаточно умным, чтобы не продолжать.
- Короче, это была первая версия, которую проверяли, - сухо повторил заклинатель, обрывая тему. - Даже Лоэрин проверял. Нам семейных драм с Олвишем по горло хватает.