Аннотация: "... если двое предназначены друг для друга, вселенная соединит их, как бы ни сопротивлялись они её решению". Текст появился, благодаря А.А.Дьюку, в разделе которого обнаружена композиция Moonspell "Scorpion flower".)
Ну да, я взбалмошная и упрямая. Иногда. Ну что поделаешь? Такая, какая есть. Ну пробовала исправить характер, но ведь исправляешь только то, что мешает по жизни. А я не считаю, что особенности моего характера надо исправлять - только потому, что они кому-то мешают. Мне-то они точно не мешают.
В общем, с Серёжкой я поссорилась. Он сделал морду железобетонной: куда ты денешься!.. Я упёрлась рогами: найду куда!.. Он должен был меня домой отвезти. Время-то - за полночь. А я вскочила и, пока он искал ключи от машины, смылась из квартиры.
Перед выходом успела глянуть в зеркало: нос распух, глаза злые, не карие уже - почти чёрные, обычно прямые - брови горестно сморщились, рот дёргается. Ну да, обревелась, по-другому и не скажешь. Именно со злости. На себя, конечно. Серёжка - человек хороший. Заносит его, конечно, бывает, но так, как он со мной говорит, как он со мной возится, ни один говорить и возиться не будет... Взрослые люди, но иногда ведём себя, как... Меня, кстати, Алиса зовут. Придумали тоже родители имечко. Терпеть не могу, когда сокращают до претенциозной Элис. А вот Серёжа любит растянуть: Алис-сия-а... А голос у него низкий, бархат, до самой души пробирает... Не хочу о нём думать!
Но заскоки у каждого свои. И сейчас я не хотела ни видеть его, ни сидеть в его машине. Про себя очень хорошо знаю, что нужно в такой момент прогуляться немного. Я вообще по жизни ходок - дед у меня таким был. Мама всегда говорила, что у меня и походка дедовская. Когда гулять выхожу - за мной угнаться тяжело. Такая вот гулёна... И потому пошла я не по той дороге, по которой он мог бы меня нагнать, а по другой. Круг небольшой, зато точно не найдёт. Мстя такая...
Ночной город конца сентября. Сухой ветер, вкрадчиво шелестящий невидимыми листьями. Я - в лёгкой куртке, в джемпере и джинсах, по сухим листьям ступаю бесшумно - в кроссовках. Только за угол - от ветра волосы взметнулись тяжёлой волной, растрепало сразу. Ну вот... Оставила резинку у Сергея... Ладно, запихала волосьё, сколько смогла, за шиворот и помчалась дальше.
Насупленная, но уже сбавившая злость. Уже могла определиться, что пройти не слишком много - но по пустынным дорогам. А ещё каждый второй фонарь потушен. Луны нет - точнее, как и я, мотается - где-то за тучами. В темноту вступаешь как в небытие: ни себя не чувствуешь, ни проезжающих машин рядом. Иду-то я параллельно дороге, по пешеходной дорожке.
Выползла, лунища-то. Огромная, багровая... И что-то во мне такое загорелось: взять какую-нибудь палку - да по ней, по этой помятой раскалённой тарелке врезать. Угу... Делать мне больше нечего.
Пройти осталось один перекрёсток и одну улицу. Немного. Только начала переходить первую дорогу перекрёстка, как справа показалась машина. В общем, хоть и поредевшем ночью потоке самая обыкновенная. Но что-то сердце дрогнуло... Ладно. Здесь светло, так что не боюсь, если что. Пошла дальше, благо пустынно, и светофор уныло мигает сонным жёлтым.
Ну, я же злая. Мне сейчас сам чёрт не брат. В общем, решила: если что - орать не постесняюсь. Набычилась - и вперёд. Машины остановились, пропуская. Потом - дальше, по своим делам.
Ага, вперёд. Только дошла до той стороны улицы, а навстречу мне - тёмная такая фигура: длинный мешок с головой, упрятанной в капюшон. Идёт не спеша, полы этой длинной штуковины по асфальту волокутся, листья подметают. Ну, я, типа, это не ко мне, шагаю на бордюр и собираюсь обойти этот балахон и идти дальше. А та машина за спиной останавливается. Я начала поворачиваться: интересно же, а вдруг Серёжка всё-таки догнал? - как вдруг... Из-под навеса остановки выбегают две фигуры и бросаются к машине. А там уже дверца открывается. И, кажется, водитель и подумать ничего не успел, а фигуры накинулись на него, руками замахали, с ног сбили - да так, что он упал и не двигается. Фонарь-то у остановки яркий, всё видно.
- Вы что?! С ума сбрендили, что ли?! - завопила я возмущённо и бросилась на помощь водителю. А если это Сергей?! Даже и не подумала, что этих, в балахонах-капюшонах, теперь трое. Адреналин вдарил в голову так, что не то что рассуждать, а просто в драку захотелось, хоть и драться не умела. И что-то такое изнутри полезло властное: уж мне-то вы точно подчинитесь!
Вот только на пути у меня встал тот, кто первым вышел из-под навеса. Шёпот:
- Мы нашли вас...
Из тьмы нарисовалась его ладонь, которую он мне и протянул. Жест невраждебный - этим-то он и сбил меня с толку. Я остановилась, озадаченно присмотрелась. Неизвестный протягивал мне странный цветок - с голову небольшого подсолнуха. Только какой-то (на полуночном свету - наверное, поэтому) тяжеловато-золотой, с черными жилками. И повеяло от него странным ароматом. Тоже тяжёлым, но до ужаса, пробравшим до мурашек, знакомым. Думая угадать, почему запах знакомый, я наклонилась - и глубоко вдохнула...
... Шелест... Сухой и поскрипывающий... Прохладно... Жёстко. Лежу на каменном полу. Почему-то нисколько не удивляет...
По пятке ноги что-то скользнуло. Сухое и раздражающее, но привычное. Потянувшись всем телом - расправить застывшие мышцы, я опёрлась на руки и села. Съехали от предплечья к кистям, звякнули тонкие браслеты. Потирая горячую щёку, которой спала на руке, я сонно смотрела, как так же сонно ковыляют-перебегают вокруг меня скорпионы. Их цвет тёмного золота переливался оттеночным разноцветьем из-за горящих вокруг факелов и свечей. Я спала внизу небольшого возвышения - алтаря. Скоро - ритуальная служба. Время - готовиться к ней. Я встала, встряхнула тунику, прозвенев цепочками и браслетами по всему телу.
Громадное помещение для проведения обрядов мерцало огнями. Я, всё ещё сонная, брела по залу, который вскоре будет заполнен. Босые ноги привычно легко ступали по свободным от разбегающихся скорпионов плитам. В конце зала я села на пол, скрестив ноги. Из маленькой дверцы в стене вышли две служанки, принялись готовить меня к проведению службы: сняли все украшения, одна начала расчёсывать длинные светлые волосы, другая - втирать в кожу благовония. Я сидела расслабленно, думая о своём... Скорпион, которому в его пути помешала моя нога, вскинул хвост. Служанка, расчёсывающая мои волосы, вздрогнула. Я медленно улыбнулась: он так смешно сердился, старательно впрыскивая в меня яд!.. Смешно, ведь мне давно уже казалось, что я настолько пропитана скорпионьим ядом, что, захоти, могла бы убивать сама - ногтями, отточенными до когтей, или с наслаждением вонзая в плоть своих жертв длинные резцы.
Передо мной появился поднос с нарезанными фруктами и кусочками мяса. Разведя в стороны руки, которые старательно умащивала вторая служанка, я посмотрела на поднос и вздохнула. Есть не очень хочется - после воскуряемых моему Богу дымов, вздымающихся от жертвенной плоти. Но придётся. Третья прислуга, которой мне не видно, подносит к моему рту кусочки, и я лениво съедаю их.
Наконец я готова. Всё ещё держа на весу руки, медленно поднимаюсь на ноги. На мои плечи ложится тяжёлое одеяние - плащ, прошитый настоящими золотыми нитями, а на голову накидывают капюшон с краями, обрамлёнными благоухающими дурманом лепестками чёрного лотоса. Ноги остаются босыми. Служанка - из тех, кто не боится, - берёт в сложенные ладони скорпиона, который именно сегодня залез на мою ногу и, укусив, не собирается спускаться, и подсаживает его на моё плечо. Это мой Мастер. Что он сегодня скажет, то я и выполню.
Я знаю язык скорпионов. Я угадываю их желание. Поворачиваю голову взглянуть на сегодняшнего спутника. Его плоские срединные глаза замирают, вглядываясь в глубину моих глаз. "Сделаю всё, что ты скажешь", - обещаю я.
Мой первый шаг - и галереи по бокам ритуального зала начинают заполняться служителями храма Скорпы. Они в чёрных одеждах, в капюшонах, стоят - склонив головы и уперев в пол перед собой скрещённые мечи. Я иду, высоко подняв голову и не чувствуя тяжести ритуальной одежды. Мне помогает скорпион на плече. Впереди закончили приковывать жертву, и два служителя встали по бокам алтаря, дожидаясь меня. Они прячутся от скорпионов за высокими оградами - этот зал только мой и для меня.
Босые ноги чувствуют тепло, когда я поднимаюсь по ступеням к полированному камню, где прямо на фигуре плоско вырезанного скорпиона лежит скованный цепями человек. Его руки и ноги растянуты так, чтобы запястья и щиколотки оказались над желобками, куда будет сливаться кровь из разрезанных жил. Я встаю у него в ногах и смотрю, что за жертву мне сегодня принесли. А скорпион на моём плече, склонившись, смотрит, как эту жертву нужно принести нашему Богу.
Это воин. У него светлые волосы. Он сильно избит и, кажется, не соображает, что с ним и где он. Наверное, его одурманили ароматом чёрного лотоса. Служители оставили ему только набедренную повязку. Он хорош собой: высокий, сильный и даже, будучи без сознания, сохраняет на лице, странно юном и взрослом одновременно, повелительное выражение. Его лица, испачканного кровью, я не могу хорошенько разглядеть, но одним лишь надменным выражением оно достойно моего Бога.
Наклонившись, я поднимаю с пола тонких ритуальных ножа и бью их навершием в два подвешенных золотых диска. Звон разносится над залом. Служители вскидывают мечи кверху, а я, оставив ножи, кладу на грудь воину скорпиона.
- Милости к твоим воинам, Скорпа!! - гремит над залом слитный крик воинов храма, едва скорпион оказывается на жертве. - Милости к твоим воинам!
Скорпион сидит неподвижно, а затем медленно начинает передвигаться по телу.
Крик воинов стихает мгновенно. В молчании мы ждём, что скажет Мастер Скорпиона.
Он ковыляет по прямой решительно и неутомимо. А я поднимаю глаза - и сердце вздрагивает: впервые на моей памяти скорпионы храма внезапно пришли в движение и медленной, но упрямой рекой бегут к алтарю. Они потешно перебирают лапками, словно боятся не успеть. Служители-воины, затаив дыхание, вглядываются в поблёскивающую золотистой слюдой реку, понимая, что становятся свидетелями чего-то таинственного и великого. В мёртвой тишине живая река приковывает к себе пристальное внимание, пока первые скорпионы не достигают алтаря и не переваливаются к каменному ложу с жертвой. Я перевожу взгляд на человека в цепях, и моё дыхание перехватывает: Мастер-скорпион уселся на лоб жертвы - хвостом к волосам, головой к лицу.
Мимо моих ног - золотистое течение, обтекающее тело воина. Тело вдруг вздрагивает, напрягается. Воин хочет встать? Цепи не дают жертве подняться, но воин может сесть. Он и садится - с закрытыми глазами, а скорпионы лезут на него. Некоторые срываются с кожи, но упрямо продолжают движение наверх.
Я попятилась...
На каменном ложе сидел человек, в одной набедренной повязке, но с золотым шлемом на голове и с золотистой мантий, спускающейся с плеч. Человек открыл глаза, блеснувшие огненным предзакатьем.
Я... не хочу... Мой Бог не мог меня так предать!.. Я не хочу! Он мой - и наш враг, он пошёл против нас, иначе бы не лежал здесь, на этом ложе, где лежали до него тысячи пленников, чтобы только умереть, а уж каким способом - решал Мастер... Я не верю, что таково решение моего Бога, объявленное движением его маленьких воплощений на Земле!
И я села сбоку на колени - под острия этих огненных, пока ещё ничего не понимающих глаз. Раскрытые ладони сами упали на рукояти ритуальных ножей. Мгновение - сжать рукояти. Мгновение - поднять ножи... Горячие капли на моё лицо...
Убить его было легко. Цепи держали крепко. От него, падающего, скорпионы брызнули во все стороны - вместе с его кровью. Мгновения избранник Скорпионьего Бога хрипел, умирая, а когда затих, скорпионы собрались вокруг его светловолосой головы и замерли, глядя на меня.
Яд, до сих пор не причинявший мне ни малейшего вреда, вдруг ударил изнутри тысячью игл. Сильная судорога заставила меня наклониться и с кашлем выплеснуть на тело мёртвого воина кровь - а потом ещё и ещё, раздирая мне горло, взрезая живот... Когда я упала рядом с ним, вытянувшись рядом, наша кровь смешалась безвозвратно...
... Кашель сотрясал моё тело так, что я боялась: меня сейчас стошнит... Постепенно возвращались все ощущения. Сижу на чём-то низком и холодном. Темно. Прохладно... Приступ кашля вроде заканчивается... Не пора ли оглядеться?
Бордюр. Сижу на бордюре дороги. В полуметре от меня - чёрная машина, у открытой дверцы - лежит человек.
С силой потёрла лоб, виски одурманенной головы. Взгляд, наконец, сфокусировался. Светлые волосы, сильное тело, сейчас беспомощным лежащее у колёс.
- Серёжка! Серёжа!
С бордюра бросилась к нему, приподняла голову. Господи, на лице кровь...
- Серёжка, миленький! Прости меня, дуру, я же не знала, что так получится! Серёжа, ну пожалуйста, не умирай! Серёж! Ну хочешь, я как маленькая... - бессвязно, сквозь слёзы заговорила я. - Хочешь? Хочешь - поклянусь, что больше так не буду? Никогда не буду убегать от тебя! Клянусь!
Вялое тело, тяжело наваливающееся на мою руку, напряглось.
- Клятва? - хрипло прошептал он. - Перед звёздами и вселенной? Помоги сесть.
Прислонила его к колесу. Под фонарём лицо бледное.
- Ну, как ты?
- Твоими молитвами... - пробормотал он и потрогал висок. - А вообще, ничего вроде. Секунду...
Он завозился - встать, помогая себе с опорой на машину. Я - не помогала. Смотрела только. Но нисколько не сопротивлялась, когда он крепко взял меня за рукав куртки и подтолкнул к машине. Сказала только:
- Как ты в таком состоянии - за рулём?
- Чего состояние? - проворчал он. - Стукнули раз. Оклемался уже.
Но уже в машине к рулю даже не притронулся. Только смотрел на золотистого скорпиона на стекле - безделушку, которую я когда-то ему подарила.
- За что ты меня тогда?
- Когда именно? - тяжело спросила я, не глядя на него. Память быстро переворачивала страницы веков: ритуал в пещере, когда от Ордена Скорпы остались жалкие десятки воинов и служителей; катакомбы, в которых, загнанные тогдашними правителями, орденцы вспоминали ритуал, пытаясь воссоединиться с рассеянными по стране остатками храмовников; лес северян... И всегда поднимались ритуальные ножи - убить светловолосого воина.
- В самый первый раз.
Он тоже вспоминал.
- Я боялась перемен. Не могла представить, что кто-то станет выше меня, будет командовать мной.
- Сейчас - тоже?
Он спросил спокойно, даже насмешливо. Я всмотрелась в его по-прежнему странное, юное и взрослое лицо. Что-то внутри не позволяло признаться в главном, но я переломило это нечто.
- Сейчас - не боюсь этого.
Мы сидели молча, глядя на ночную дорогу. Последние ли это были орденцы храма Скорпиона? Или они явились из прошлого? Не узнать сейчас. Но они пришли, чтобы выполнить наконец требование древнего бога. Изменится ли что-то в прошлом и будущем, если мы, двое, будем, наконец, вместе? Наверное, никогда не узнать. Главным остаётся одно: если двое предназначены друг для друга, вселенная соединит их, как бы ни сопротивлялись они её решению.