Чёрная зима
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
Аннотация: Мирный город, в котором жили эльфы и люди, однажды был вынужден пережить нашествие необычного врага. Плохо знакомого и беспощадного.
|
Первая глава
Два стража, на некоторое время ставшие разведчиками, эльф и человек, на широких коротких лыжах и с палками, больше похожими на боевые посохи, бежали к опушке леса. Сигнал магического сторожа, позвавший их в дорогу, замолк, едва они вышли из ворот. От городской крепостной стены до тёмного под конец ночи леса - почти час. Если на лыжах. Этот же час спустя разведчики миновали опушку и начали прокладывать путь к магическому сторожу - вынужденно не спеша: лес по краю отличался безобразной кучей переломанных сучьев и стволов, разбитых осенними бурями и застрявших между уцелевшими деревьями. Пару раз сердце то одного, то другого замирало, когда пробегали мимо небольших деревьев или кустов - в снежных шубах похожих на невиданных зверей... Человек шёл за эльфом: тот отлично видел и ночью, и в обманчивых предутренних зимних сумерках, а человеческие глаза только-только начинали привыкать к давящей полутьме... Но, когда пришлось объезжать буреломную чащобу - и очень долго и с трудом уворачиваясь, как от копий, от острий расщеплённых ураганом деревьев, человек тихо спросил:
- Астигар, далеко ли ещё?
Эльф остановился, не оборачиваясь. Некоторое время он молчал, насторожённо вглядываясь во тьму и чуть заметно вздрагивая, когда с ветвей, потревоженных лёгким ветерком, почти беззвучно шлёпали на сугробы мягкие охапки снега. Наконец покачал головой, а потом, словно спохватившись, что жеста мало, вполголоса сказал:
- Думаю, как обойдём это место, увидим сторожа. Я ставил эти ловушки осенью, но сейчас здесь много поваленных деревьев.
- Ты говоришь слишком пространно, - заметил Колдо, всматриваясь в нагромождение стволов и ветвей, заботливо прикрытых снегом. - Что-то не нравится?
- Я ставил сигнал в паре: один внизу, другой - на дереве. То дерево должно было выдержать осеннюю бурю. Оно сильное. Но сигнал идёт только снизу.
- Зверь? - предположил Колдо.
- Вряд ли. Я учитывал, что моих сторожей могут коснуться звериные лапы, но...
В последних словах Астигара послышалось едва уловимое раздражение. Колдо усмехнулся. Отчего рассердился эльф? Из-за предположения, что он неправильно расставил магические ловушки? Из-за вчерашней непогоды, которая, возможно, и заставила сторожей подать сигнал?..
Не договорив, эльф ещё немного постоял, а затем снова двинуться в обход бурелома. Колдо - за ним. Оба разведчика - в привычных для здешних краёв зимних одеждах: тёплые шерстяные штаны и рубахи, высокие кожаные сапоги с завёрнутой сейчас меховой опушкой голенища, которую легко расправить выше колена и добавить тепла, затем меховые плащи с глубокими капюшонами - у Астигара тяжёлый из-за покрывающих его узоров, по которым можно определить не только его старинный род, но и некоторые яркие события его истории.
А так... В темноте не отличишь человека от эльфа, пока оба капюшоны не скинули. Тем более цвет их зимних одеяний сейчас - под ночные оттенки лесного снега, мягко уплывающие в темноту... Светлые, с рыжиной, словно загоревшие на солнце, длинные, ниже лопаток, волосы Астигар собирал в хвост, отчего выглядел бы слегка недовольной хищной птицей, если бы не большие глаза с поволокой - в замковой крепости, да и в городе числился известным бабником. Колдо же предпочитал свои тёмные волосы коротко стричь и, в отличие от эльфа, внимательными карими глазами смотрел на мир частенько насмешливо, то и дело щурясь при этом...
Оба с оружием: у эльфа за спиной лук и колчан стрел, а также охотничьи ножи в набедренных ножнах. Человек посчитал за лучшее взять с собой, кроме таких же ножей, короткий меч и металлическую мелкоячеистую сетку - больше военную, чем охотничью. Драться, если что, не собирались. Целью была разведка: что потревожило магические артефакты - лесных сторожей, поставленных ещё осенью?
Наконец бурелом обойдён. Приблизившись к Астигару, застывшему перед снежным полотном, Колдо встал рядом, помалкивая: сейчас, рядом с потревоженными сторожами, говорить не хотелось, пока эльф сам не скажет, что можно идти дальше.
- Слышу эхо сигнала, - прошептал Астигар. - Идёт понизу.
"Почему не сработали верхние?" От вопроса вслух Колдо снова удержался. Сейчас всё выяснится. Торопиться не надо. А вот приготовиться на всякий случай к опасности неплохо бы. Левая ладонь в тонкой рукавице прижалась к поясу, с которого свисала боевая сеть. Правая замерла на рукояти меча... Но Астигар так ничего и ничего не сказал и снова двинулся в путь, прокладывая лыжную тропу между двумя здоровенными дубами. Только шёл гораздо медленней, чем до сих пор. И останавливался часто - чуть не через каждые пять-шесть шагов. Колдо, затаив дыхание, шёл следом, за те же пять-шесть шагов от него... Если вдруг случится что-то плохое, оба вооружены другими сигналками - для передачи тревоги тем, кто остался на городской крепостной стене. Помощь при любом повороте ситуации подоспеет вовремя: оба - испытанные бойцы, сумеют продержаться против небольшого военного отряда.
Астигар снова замер, но на этот раз не сдвинулся с места, а поднял руку.
Колдо осторожно обошёл эльфову лыжню и встал рядом, на округлом из-за снега краю обрыва.
Перед ними неровной чашей лежал небольшой овраг. Возможно, прошлым вечером, после метели, он был укрыт ровным мягким снегом, но сейчас (видно даже в предутренней темноте!) овраг истоптан, и на нём беспорядочно громоздились небольшие снежные холмы, словно здесь похозяйничал-покопался гигантский крот. Что это - снова валежник? Колдо взглянул на эльфа. Тот, нахмурившись, вглядывался в видимое глазам - и, кажется, напрягая не только обычное зрение, но и магическое. А потом тихонько ахнул:
- Духи!.. Там живые!
Он быстро освободился от лыж и стремительно побежал в сторону и вниз по склону, то и дело проваливаясь в сугробах по пояс, а затем выныривая из них - ложась всем телом на покров сверху, часто на довольно крепкий наст. Ничего не понимая, не видя никого, но доверяя глазам Астигара, Колдо тоже оставил лыжи наверху, на обрыве, и боком, разлёгшись прямо на снегу, легко скатился следом в снежную чашу. Поднявшись и подбежав к эльфу, который торопливо раскапывал ближайший холм, Колдо сел на колени и без промедления принялся помогать ему, чувствуя, как собственные глаза круглеют от неожиданности и недоумения. Сначала шерсть. Жёсткая, со вмёрзшим в неё льдистым снегом, который пришлось не откидывать, а обламывать. Под ней пальцы наткнулись на кожу... которая - даже под рукавицами ощутимо - шевелилась, а значит - существо ещё не уснуло от холода зимним сном.
И - прозрение...
- Я - этого, - торопливо сказал Астигар. - По-моему, он тут не один. Ты - другого.
- Понял, - кивнул Колдо и быстро перебрался к следующей куче - к следующему оборотню, чтобы раскопать его и тут же заставить очнуться от снежного убийственного сна. Слова Астигара подтвердились: и этот оборотень лежал под небольшим слоем снега, прижавшись к другому. Правда, прижимался не очень сильно
Но только со второго успел скинуть снег, только успел глянуть между оборотнями, как шарахнулся от них в сторону так, что чуть не шлёпнулся на спину.
- Что? - недовольно бросил Астигар, заметивший резкое движение.
- Тут... человек!
- Перекинувшийся? - с недоумением спросил эльф.
- Какое там... Оборотни обнимают человека!
Астигар метнулся к нему, склонился над откопанными и ошеломлённо выдохнул. Здоровенный оборотень в зверином обличии крепко держал хрупкую девушку так, чтобы она не касалась промёрзшей земли. А та вжалась в него, уткнувшись лицом ему в подмышку, - только длинные косы наружу легли, на второго. Колдо сразу и не понял, что это косы. Думал - ремни на оборотне. Второй снизу её тоже прикрывал, заботливо не давая человеку лежать на земле.
- Зажигай костёр! - уже в полный голос вскрикнул Астигар, вскакивая на ноги и торопливо вынимая из кармана магические сигналки.
Он вскинул руки кверху и за раз выпустил два предупреждения. Те искрами сверкнули в ночном небе, под низкими тучами, и стремительно унеслись в сторону города, обозначая дорогу для следящих со сторожевой башни и неся с собой информационную иллюзию, с чем должны прибыть следящие к месту тревоги.
Едва эльф увидел, как Колдо торопливо высекает огонь над ближайшим громадным древесным обломком, полузанесённым снегом, как вдруг нахмурился, словно опять-таки только сейчас сообразив кое-что, и снова нагнулся над своими двумя оборотнями.
- Духи!.. - услышал Колдо потрясение в голосе Астигара. - Здесь тоже человек!
Колдо быстро утоптал снег вокруг загорающегося дерева, чтобы не мешал заниматься огню, и бросился к "своим" оборотням. Верхний оборотень медленно и вяло зашевелился, приходя в себя и явно стараясь не навредить девушке в своих объятиях. Как только он увидел огонь, задвигался быстрей, поднимаясь вместе с девушкой на лапах и одновременно частично трансформируясь, чтобы отнести её к огню. На спасителей внимания не обращал: кажется, в него буквально вбито повеление спасать хозяев, а огонь для тех сейчас - главное.
Второго, поменьше, пришлось будить, немилосердно раскачивая его громоздкое тело, а когда тот вроде зашевелился, но не сумел встать, Колдо в подрагивающем свете огня заметил, что его шкура кое-где влажно чернеет. Ранен? Как бы там ни было, пришлось обеими руками взяться за его жёсткий загривок и волоком тащить к горящему дереву. Зверь не возражал, не умея от слабости даже голову поднять.
Но Колдо уже испытывал такой азарт и тревогу, что тяжести оживающего зверя почти не чувствовал. И даже сумел осторожно посадить его перед огнём - рядом с тем, что уже сел перед пылающим деревом, но держал девушку на руках, не отпуская её. Сначала человек решил, что эти двое, пришедшие в себя, согревшись, помогут ему откапывать остальных. Но, бросив пару взглядов на них, заметил, что не только один, кажется, тяжело ранен. Так что, недолго думая, человек бросился к остальным холмикам, спасая, насколько он понимал, тех, кто сам вряд ли сумел бы проснуться...
Астигар неподалёку внезапно выругался, сквозь зубы упомянув косвенные имена неназываемых низших духов смерти. Вопросительный взгляд Колдо эльф оставил без ответа. Но его движения стали стремительней: снег так и летел из-под рук.
Вскоре человек и сам выяснил, что заставило эльфа взяться за спасение замерзающих ещё активней: следующий оборотень, которого человек раскопал, был весьма громаден. Но тот, кого он прятал от неминуемой смерти!.. Невообразимо! Ведь на руках оборотня-вожака лежал старый эльф!
Теперь оба разведчика вдвоём раскапывали этого вожака.
А потом Астигар бросился к следующей паре, а человек повёл к огню спотыкающегося оборотня со стариком на лапах. Здесь Колдо на мгновения шагнул к предыдущим спасённым, чтобы убедиться, что девушка - тоже эльф! А первый высвобожденный из-под снега Астигаром оборотень держал на руках юношу-эльфа!.. Вот почему Астигар пришёл в ярость - испугался за беспомощных сородичей...
Оба разведчика нисколько не удивились положению оборотней при эльфах. Старые эльфийские семьи традиционно использовали расу оборотней как собственных стражей или охрану. Удивляло другое. Раскапывая следующего оборотня, лежавшего нос к носу со вторым, Колдо беспокойно размышлял: лес, в котором нашлись неожиданные живые, громадным полотном спускался с предгорий. Ни о лесных эльфах, ни о горных из тех краёв он не знал. Откуда они взялись? Судя по потревоженному снегу с другой стороны овражного дна, если рассуждать примитивно, оборотни и эльфы явились именно с предгорий. Но как они там оказались?! И с кем им пришлось столкнуться, если почти все оборотни ранены?! Может, о том, откуда они, знает Астигар?
Как будто услышал, подбежал Астигар - начал помогать.
Ещё одна женщина... Не выпуская её из ручищ, освобождённый от снега оборотень, будто всё ещё не вышедший из дремоты, опасно покачиваясь на ходу, поплёлся к костру. Разведчикам пришлось придерживать его под мышки с обеих сторон, настолько неверными были его шаги. Второй следовал за ним, то и дело спотыкаясь, тоже не проснувшийся от снежного сна полностью.
Огонь, приправленный коротким заклинанием эльфа, монотонно гудел, постепенно расползаясь по всему стволу. А к нему с обеих сторон присаживались всё новые и новые оборотни - последние в одиночку, без эльфов. Эльфы - до сих пор не пришли в себя. Чуть не столкнувшись из-за спешки в очередной раз с Астигаром, Колдо торопливо спросил его - почему. Тот буркнул, что учуял: лица эльфов пахнут дрёмной травой. Ещё через некоторое время Колдо удалось спросить, зачем эта трава нужна. Не зная траволечения вообще, а не то что всех его тонкостей, он не понимал, зачем явно беглым эльфам в трудной зимней дороге крепкий сон.
Астигар остановился ненадолго, выискивая глазами по овражному дну, всех ли выкопали, и ответил:
- Дрёмная трава... - он глубоко вздохнул. - Кроме всего прочего, она помогает уйти из жизни легко и без боли. Если убить спящего по её воле эльфа. Кажется, глава семейства предполагал, что им... не спастись. Но... от кого?
Оборотней оказалось семнадцать особей. И четыре эльфа. Без верхней, зимней одежды. Неужели оборотни несли их, спящих, всё это время? Мельком следя за огнём на дереве, Колдо внимательно разглядывал эльфов.
- Ты что? - негромко спросил Астигар, когда человек остановился перед последней выкопанной женщиной, а потом в полуприседе застыл перед ней.
- Эта, последняя... - человек помедлил и пожал плечами. - Беременна?
Эльф немедленно сорвался с места и чуть не упал, поскользнувшись на повороте. Он тоже присел перед оборотнем, чьи полуприкрытые глаза отбликивали оранжевым огнём импровизированного костра. Кажется, Колдо прав. Женщина-эльф, которую прижимал к себе оборотень, видна лишь со спины. Но поскольку она в обычном для эльфиек платье, тёмном, длинном, с тонким пояском не на талии, а на бёдрах, то расплывшаяся талия заметна сразу.
- Они, наверное, семья, - прошептал Колдо, словно боясь разбудить женщину. - Но где её мужчина? Этот старик, наверное, её отец. Или отец её мужчины?..
- Почему они не хотят обернуться? - безразлично спросил Астигар, не спуская глаз с беременной эльфийки.
- ... Холодно же, - после недоумённой паузы удивился Колдо: не сразу сообразил, что эльф говорит об оборотнях. - А при них одежды я что-то тоже не вижу. Астигар, откуда эти эльфы? Ты хоть что-то о них знаешь? Мне казалось, ближе к горам эльфийских поселений нет...
Эльф молчал так долго, что Колдо решился шагнуть в сторону: ствол, каким бы он толстым ни был, выгорал. Пора найти поддержку огню, иначе эти бедолаги замёрзнут на раз... Но двинуться с места не успел.
- Отец говорил, что на границе нашего леса и предгорья есть маленькая крепость и поселение при нём, - вполголоса, будто уже боясь разбудить спящих сородичей, проговорил Астигар. - Что там живут эльфы старинных родов. Однажды они приезжали к нам... Года три назад. Но это не они.
- Почему?
- Их след... - начал эльф и запнулся, оглянувшись.
Колдо тоже посмотрел на потихоньку заметаемую широкую полосу в чашу оврага - полосу, сотворённую пришедшими сюда оборотнями. Что заинтересовало в ней Астигара? На всякий случай, беззвучно вытащив меч из ножен, Колдо медленно направился к началу этой полосы. Почему оборотни легли в этой овражной чаше - было понятно: она небольшая. Случись в лесу новая зимняя буря, каких здесь бывало много и часто, спрятавшиеся в овражной чаше не пострадают: её обрывистые края лишены как деревьев, так и кустов. Кроме того, здесь ветер будет не так силён. Оборотни, кажется, хотели переночевать в овраге, чтобы утром с новыми силами сделать последний рывок к городу, где наверняка искали бы спасения для своих господ.
Вот только... Заинтригованный Колдо, оставив эльфа с оборотнями, вышел из оврага и не спеша побрёл по следам, присыпаемым ленивым снегом, который только-только попадал с низкой теми небес. Эти следы, как выяснил он через несколько десятков шагов, показывали отнюдь не ровный путь, а довольно большой полукруг, который постепенно (если верить ровной исчезающей линии с дальнейшими провалами в снегу) пропадал в точке, указывающей уже не на границу между лесом и предгорьями.
Постояв немного, глядя, как мягкий снег заваливает следы странников, Колдо вернулся в овраг. Когда он подошёл к догорающему стволу, по дороге набрав довольно большую охапку сучьев, Астигар осматривал вожака оборотней, то и дело прикладывая ладонь к его спине и словно прислушиваясь к тому, что чувствует.
Закончив обкладывать осевший ствол сучьями и ощущая небольшое неудобство из-за оборотней, которые так и не пошевельнулись, Колдо тихонько спросил:
- Хочешь узнать, что произошло?
- Они убегали от зверей, - задумчиво сказал эльф, всматриваясь в косматую спину оборотня. - И эти звери нападали на них сверху. Такие сильные, что отбиваться от них... трудно. У них длинные когти, которыми не убивают, но сдирают кожу, предпочитая обескровить жертву... Шерсть оборотней и их шкуры им не помеха... Чудо, что оборотни вообще сумели оберечь своих хозяев. Но неясно, почему хозяева предпочли сбежать, не одевшись, из своих домов, где могли бы отсидеться от напасти, если эти звери напали на их поселение. Что у тебя?
- След уходит вправо отсюда. - Колдо даже оглянулся, жестом показывая путь зимних странников-беглецов.
Астигар озадаченно поднял бровь, явно вспомнив, что именно там находится. Колдо терпеливо ждал.
- Старая крепость Врат Небесных, - наконец сказал Астигар, всё ещё удивлённый. - Там всегда жила одна семья, которая редко приезжала в оживлённые места, предпочитая уединение и трепетное почитание высших стихийных духов. Они настолько закоснели в своей вере, что не признают чистой крови эльфов, живущих в городах. Они считают нас проклятыми, потому что мы общаемся на равных с вами, с людьми.
Он встал и подошёл к оборотню-вожаку, присел перед ним чуть сбоку, чтобы приглядеться к старику, спящему на его лапах. Вернулся, задумчиво кивая, будто отвечая на собственные мысленные вопросы.
- Да, теперь я могу точно сказать: судя по узору на поясе, это они. Но что же с ними случилось?
Вопрос надолго остался без ответа, потому что на краю оврага начали появляться те, кого разведчики нетерпеливо ожидали. Ночная стража крепостных ворот прибыла на лошадях, везущих за собой волокуши. На них и отводили оборотней, будто застывших на морозе, да так и не вернувшихся в бодрствование. Едва они садились в широкие настилы на полозьях, к ним тут же присаживались эльфы-целители. Последние не собирались лечить оборотней на ходу. Всего лишь знакомились с ранами, чтобы по приезде в замок крепости сразу начать их обрабатывать. Самые кровоточащие временно закрывали заклинаниями.
Уложив лыжи в последнюю волокушу, два разведчика уселись в неё и с удовольствием вытянули ноги. Правивший лошадью эльф, не оборачиваясь, спросил:
- Узнали у них, кто они?
- Они спят под дрёмной травой, - сказал Астигар. - Но мы предполагаем, кто они.
- Ваш отец с нетерпением ждёт вас, - сказал возничий.
Астигар не ответил. Колдо тоже помалкивал, не желая злить его ещё больше.
У эльфа была причина время от времени хмуриться: младший брат вернулся в старый город не далее, как три дня назад. Никто не знал, где он бродяжил и чем занимался все десять лет, с тех пор как стал совершеннолетним и ушёл из дома. Но вернулся он, как слышал Колдо, временно и чего-то требовал от отца - правителя города-крепости, после чего собирался снова уходить. Про себя человек пожимал плечами. Ему была понятна страсть младшего сына правителя к путешествиям. Что делать в крепости, в которой всё заведено, как лучшие часы лучшего часового мастера? Одно и то же каждый день - и никаких происшествий. Ну, сегодня - не в счёт. Не каждый день такое бывает. А сильному молодому мужчине хотелось повидать мир. Так рассуждал Колдо и хмыкал про себя, вспоминая, как его мать-болтушка клялась, что ушедший из семьи молодой эльф вскоре вернётся - и не один, а обременённый молодой женой с ребёнком. Только мать Колдо, как и её словоохотливые соседки, оказалась отнюдь не провидицей... Эльф ушёл и пропал надолго. И чего вернулся?..
Ощутив на себе пристальный взгляд, Колдо поднял голову, встречая вопросительный взгляд светло-синих глаз эльфа. Человек чуть усмехнулся и кивнул. Лишнего он никогда не спросит... Астигар всегда предпочитал для общения именно его, Колдо, особенно когда надо было куда-то пойти с деловой целью. Колдо спокойно относился и к тому, что перед ним эльф, и к тому, что этот эльф - старший сын правителя. Не пресмыкался перед ним. И Колдо был единственным, кому Астигар позволял говорить себе "ты", чего не позволял даже сородичам. Правда, человек не злоупотреблял доверием эльфа, в обществе других обычно помалкивал, что Астигар ценил не меньше. И в вылазки по городу частенько они отправлялись вместе, если в это время кто-то из них не дежурил на стене, как сегодня...
Дружба между ними началась в один не очень прекрасный ранневесенний день, когда группа из нескольких эльфов и людей ушла на традиционную охоту перед Днём Весны. Именно тогда Астигар, обходя настоящую буреломную гору, провалился в медвежью берлогу. Не будь рядом Колдо, который на короткий вскрик эльфа - пока ещё только от нежданного падения, мгновенно прыгнул следом за ним, Астигару пришлось бы очень тяжело. Упав, он сломал ногу. Нет, эльф мог бы защититься от медведя, разбуженного от зимнего сна и разъярённого внезапным вторжением в его логово, но чего бы эта защита ему стоила!.. Криков сверху не слышно. Так что Колдо, убив медведя, ещё и вытащил Астигара на поверхность. Затем они месяц не встречались: Астигар лечился, да и ко всему прочему, как понял Колдо, побаивался, что человек попросит какой-то платы за помощь в медвежьей берлоге. Эльф был готов заплатить за своё спасение, однако ему претило, что человек может общаться с ним запанибрата. Но Колдо не желал платы за то, что, как он считал, было сделано от чистого сердца. Поэтому в первое же совместное дежурство на крепостной стене, улучив момент, когда они остались наедине, Колдо насмешливо спросил:
- Как ваша нога, Астигар? Сегодня в таверне "Ревущая белуга" будут играть бродячие музыканты. Не хотите ли поплясать с девушками?
- И многих девушек ты там знаешь? - насторожённо спросил эльф.
- Есть там парочка... - неопределённо улыбнулся Колдо.
- А что? - вдруг сказал Астигар и явно сам себе удивился. - Почему бы и не сходить? Дежурство заканчивается скоро, так что успеем.
И тут Колдо смутился.
- Простите, Астигар. Я ведь только пошутил - и не очень удачно... - Он запнулся, виновато глядя на эльфа.
- Ха, - сказал Астигар, теперь уже сам насмешливо глядя на человека. - А мне понравилось предложение. Этой таверны я не знаю. Отведёшь меня туда.
С тех пор эльф и человек частенько устраивали набеги на город в поисках приятных приключений, которые порой заканчивались не слишком приятно (тоже, впрочем, спорно: дуэли из-за отбитых в шутку женщин, а то и пьяные драки выигрывать приятно!), но всегда азартно и врезались в память надолго. Такой бескорыстной дружбы между эльфом и человеком город не видывал. Человек не шёл за эльфом, а всегда держался рядом, не навязывая притом своего излишнего общения. Астигар и это ценил.
Колдо знал, что его иногда принимают за доверенного слугу эльфа, занимающего высокое положение. Эти слухи его не сердили, а забавляли. Ему даже нравилось, что многие не понимают их дружбы.
Город ранее принадлежал только эльфам и был мал, состоя лишь из изысканных зданий эльфийского зодчества, отчего эльфы и считали его рукотворной драгоценностью. Потом были стычки с дикими воинами. Те пришли с западных морей и не только грабили всё, что могли унести, но и уничтожали всё, что не могли стронуть с места. Эльфам поневоле пришлось обратиться за помощью к людям, которые жили нейтральными соседями, но которые понимали: когда земли эльфов будут не то что завоёваны, а попросту уничтожены, дикие воины придут и на человеческие территории. И откликнулись немедленно. Объединённое войско из двух армий сумело оттеснить агрессоров с эльфийских земель, а затем и прогнать их навсегда.
С тех пор эльфийская драгоценность постепенно обретала оправу попроще: люди селились вокруг главной крепости города и включались в его активную городскую жизнь. Эльфы и люди учились уживаться и сотрудничать. И, кажется, это получалось у них неплохо. Правда, как это часто бывает не только у эльфов, но и у людей, находились порой личности, которые считали, что такая дружба умаляет эльфийскую цивилизацию.
Вторая глава
Гароа глубоко вздохнул и заставил себя войти к отцу. Решимость, которой он так долго набирался, прежде чем сделать этот шаг и ещё раз настоять на своём, немедленно пропала. Рядом с отцом он увидел мать.
- Доброго утра, отец, - почтительно склонил голову Гароа. - Доброго утра, мать.
- Доброго утра, - насторожённо взглянул на него правитель Итерри, а мать, похожая на прекрасную статую, созданную для поклонения, только кивнула, держась спокойно и даже с безразличной доброжелательностью. Правда, Гароа прекрасно понимал, что эта доброжелательность - лишь до тех пор, пока он, её сын, снова не заговорит о фамильном обереге, который дед предполагал подарить ему в качестве собственного наследия.
- Наш сын пришёл нас поприветствовать, - суховато, с едва различимой насмешкой (снова пришёл выпрашивать?) в звучном голосе сказала мать. - Это радует.
- Недолго, - сразу предупредил её Гароа. - Я пришёл попрощаться.
Родители смотрели всё так же спокойно. На лицах ни единого движения, которое бы подсказало, что они хотят узнать, куда он собрался. Незаметно пожав плечами, Гароа коротко поклонился им и развернулся. Они побаивались, что он снова заведёт спор из-за наследства. А ему всё надоело. Быстрей бы выйти на воздух и забыть о том, что он не добился от них ничего.
- Ты не хочешь дождаться старшего брата? - ровно спросил отец. - Чтобы попрощаться и с ним?
- Мы попрощались вчера.
Он шагнул к двери и спустя секунды ожидания, что они вот-вот позовут его вернуться и остаться, закрыл её за собой. Да, у них есть Астигар, высокий, умный - и главный наследник рода, а ко всему прочему ещё и образцовый эльф - светловолосый, синеглазый и идеальный во всём, начиная с той же внешности. Зачем родителям младший? В отличие от величественного брата, Гароа - небольшого роста, темноволосый, с непримечательной внешностью. Так зачем отдавать младшему реликвию, хоть и завещанную лично ему дедом? Гароа для родителей слишком незначителен, чтобы быть достойным выполнения дедовой воли.
Быстро шагая по просторному коридору-галерее с высокими потолками и поглядывая в узкие высокие окна, Гароа рассеянно думал о том, что только зря потерял время, пытаясь вразумить родителей и настоять на выполнении завещания.
За окнами ещё темно. Ничего страшного. Ему не впервой выезжать конным до зари. Жаль только, не успел попрощаться с братом. Родителям Гароа соврал, чтобы они не занимались пустыми уговорами остаться. Уговорами, которым не верили сами. Впрочем... Что бы вышло из этого прощанья? Астигар никогда не умел объяснять, что он чувствует, а из-за этого злился. Злился тем более, что думал: Гароа - слишком неблагодарный сын. И старший до сих пор не знал, что дедова реликвия, завещанная младшему, так и не попала Гароа в руки... Наверное, это к лучшему, что старший брат сегодня дежурил на крепостной стене и ушёл по тревоге - проверять магических сторожей, не зная, что младший задумал уехать из родительского дома так быстро.
И всё равно... Жаль. Неизвестно, когда они ещё свидятся в этой жизни...
Может, он поспешил? Может, надо было дождаться брата? Пусть тот и сердится, но зато разъедутся без мыслей о чём-то незаконченном - возможно, навсегда... Подождать, пока проснётся младшая сестра, Ирати, чтобы попрощаться и с ней?.. Нет. Ждать не хочется. Хочется действовать.
В коридоре попались несколько эльфов - из круга приближённых правителя Итерри, но все они глядели на младшего сына правителя бесстрастно, и Гароа это бесстрастие развеселило до такой степени, что последние двое, шедшие навстречу, с отчётливым удивлением подняли брови на него. Опустив глаза, Гароа заулыбался этому нечаянному выражению эмоций (и сразу словно с плеч сбросило тяжесть, давившую после встречи с родителями) и уже легко сбежал по широкой лестнице во двор, чтобы внизу повернуть к конюшням...
Захрустевший под сапогами суховатый снег снова заставил улыбнуться. Предвкушение долгой дороги порой бывает ярче и сильней самого непреодолимого стремления путешествовать.
Один из конюхов, человек, годами старше всех остальных, прислуживавших эльфам, немедленно вывел Гароа его лошадь, уже осёдланную. Украдкой оглядевшись, конюх вполголоса сказал:
- Господин, взгляните сюда. В седельные сумки я положил для вашей лошади два мешочка с овсяным зерном. Пригодится в дороге.
- Благодарю вас, - искренне ответил Гароа, и в самом деле очень благодарный человеку. Если уж не повезло ему самому, то хоть его лошадь не будет нуждаться во время долгого пути.
- А ещё, - добавил несколько смущённо конюх, - наведайтесь на мельницу старого Бихара и сошлитесь на меня. Здесь, в окрестностях, поселений мало - и мельницу увидите сразу. Бихар даст вам с собой немного свежего хлеба. Его хозяйка печёт так, что её хлеб долго остаётся свежим
Эльф некоторое время смотрел на человека, а потом горячо пожал ему руку и кивнул. Быстро сев в седло, он понукнул лошадь, которая неторопливой рысью побежала с крепостного двора.
Грузные ворота со скрипом плотно закрылись за спиной Гароа, заставив его поёжиться. Всё? Больше он никогда не увидит родителей и брата с сестрой?..
Он взглянул вперёд и вздохнул, настраиваясь на долгую дорогу. Здесь, со стороны крепости, где просторные поля окаймлены дальними лесами, на дороге пока мало и всадников, и поселян на телегах. В отличие от противоположной, городской стороны, которая с утра многоголосо гомонила и тарахтела телегами, подцокивая городской "песне" беспорядочным ритмом лошадиных копыт...
Сердце Гароа успокоилось, едва он вспомнил слова конюха. Не почтенные родители, так обычные люди помогли ему почувствовать, что за него всё же беспокоятся. И пусть он больше никогда не увидит ни конюха, ни мельника, к которому он обязательно заедет, помнить их доброту он будет долго.
Вскоре крепость за спиной стала превращаться в длинную, местами седую от снега чёрную стену. А впереди, чуть сбоку от дороги, замаячило небольшое, пока плохо различимое издалека строение - наверное, та самая мельница, словно осевшая в небольшие кустарники посреди длинной, время от времени исчезающей синеватой линии - небольшой речки. Чёрный лес за мельницей и чуть восточней, обзавёлся пушистой линией, мягко засветившейся на верхушках деревьев. С противоположной стороны лес всё ещё хмуро темнел... И Гароа припустил лошадь к мельнице, думая, что там надолго не задержится, а значит... Значит, перед глазами представала воображаемая дорога в даль, пока неизвестную, но такую привычную...
Он чуть приподнял плечи, ёжась от утреннего морозца и сильней запахивая на груди меховой плащ. И поймал себя на том, что постоянно смотрит не на приближающуюся к нему мельницу, а в сторону, на левый край леса. Когда же осознал своё инстинктивное внимание к этому уголку местности, то взглянул уже пристальней. И оторопел: пушистая, тёплая линия восхода, пробивавшаяся в эту часть леса медленно, но упорно, пропадала, сменяясь быстро растущей чернотой, вид которой заставил и сердце беспокойно биться, и тяжко дышать...
Когда до эльфа дошло, что темь эта не просто низкие тучи, которые мешают солнцу пробиться, он быстро произвёл лихорадочный расчёт: до крепости, до её спасительных стен, - две трети пути, считая путь от мельницы. Он стегнул лошадь и с места в карьер ринулся вперёд.
От мельницы ему навстречу ползли две подводы, гружённые мешками с мукой. До тревожного топотка его лошади возчики, одетые в длинные меховые плащи со стянутыми у горла капюшонами, дремотно покачивались, едва шевеля руками с поводьями. Но, чуть только расслышали, что к ним мчится кто-то, мгновенно ожили. Всё-таки народ здесь не слишком привык к мирной жизни.
- Разворачивайтесь! - завопил Гароа, утихомиривая бег своей лошади рядом с испуганным уже возчиком первой подводы. - Разворачивайте лошадей! Быстрей!
- Господин! - запричитал возчик, сидевший на второй подводе и уже по привычке беспрекословно повиноваться эльфам подбиравший поводья, чтобы "скомандовать" лошадям вернуться к мельнице. - За что? Почему?..
Но Гароа оборвал его крик.
- Назад, на мельницу! Иначе - смерть!
Оба возчика наконец сообразили глянуть туда, куда постоянно в тревоге оборачивался странный эльф. И истошно закричали, загикали на лошадей, беспощадно стегая их поводьями, чтобы развернуть обратно: времени, чтобы избавиться от подвод не было. Не слишком высоко взвился вокруг копыт и полозьев телег суховатый снег. Гароа направил свою лошадь параллельно с одной из подвод, продолжая с тревогой оглядываться на угрюмую темь, которая мерно приближалась, уже постепенно превращаясь в неровный, слегка кругловатый чёрный клин. Эльф был готов защищать этих людей, несмотря на их низшее положение. Впрочем, об их социальном положении он не думал, прекрасно понимая, что сейчас любая жизнь будет на вес золота. Больше думал о том, чтобы его лошадь не обгоняла гужевых лошадей подвод, а неслась на полголовы впереди, невольно дразня и вызывая даже в них, тяжеловесных, стремление догнать её.
Встревоженные странными гонками, люди у мельницы уже открыли не очень прочные ворота небольшого двора. Гароа заметил за собой, что с первой секунды гонок он начал присматриваться ко всему именно с этой точки зрения - прочности. Пока подводы и одинокий всадник подлетали к этим воротам, он также в один взгляд между створами успел приметить, что в доме, кроме двух этажей, судя по едва просматривающимся ровным отверстиям близко к земле, есть нижний, подвальный. Деревянный второй этаж Гароа не интересовал. Он уже знал, с каким врагом столкнётся вот-вот. Деревянный дом для приближающегося врага что бумага. Пробьёт и не заметит.
Но, кажется, и в доме заметили приближение этого врага. Несмотря на погромыхивание подвод, топот и уже испуганный крик возниц, Гароа увидел, как на крыльцо дома выскакивают причитающие женщины и визжащие дети и тут же поворачивают к небольшому пристрою - видимо, бегут прятаться именно в то самое подвальное помещение. Руководил перемещением людей широкоплечий великан в фартуке, испачканном белым. Одновременно он покрикивал на двоих у ворот, так что ворота закрыли мгновенно, едва только все беглецы оказались в тесном дворе, из которого было видно громадное деревянное колесо мельницы. Судя по тому, как возчики кинулись отсоединять лошадей от телег, была вероятность, что можно спасти и животных. Или...
Гароа быстро спешился и подбежал к мельнику.
- Меня зовут Гароа!.. У вас есть укрытие под мельницей?
- Есть! - по инерции зычным басом выкрикнул мельник, а потом вытер обильно вспотевший лоб и всей пятернёй - побледневшее лицо. - Под жилым первым этажом - погреб. Там можно отсидеться.
- Что между погребом и первым этажом?
- Двойной слой пола - дерево и глина с камнем, - ответил мельник.
Гароа, похолодев, покачал головой.
- Этого мало, - прошептал он.
Мельник, наверное, считал слова с его губ. И снова вытер уже посеревшее лицо от мгновенно выступившего на нём пота. Осунулся так, словно бежал долго-долго. Оглянулся на пристрой. В дверном проёме стояла одна женщина, выжидающе и испуганно глядя на него. Худая и высокая. Возможно, жена.
- Куда вы прячете лошадей? - быстро спросил Гароа, сам чувствуя, как его кровь отливает от лица.
- Время есть - они сумеют добежать до ворот крепости, - проговорил мельник, виновато отводя глаза.
"Или сумеют отвлечь на себя врагов", - закончил про себя Гароа и бросился к своей лошади расседлать её. Заставил сердце окаменеть и не думать о судьбе верного животного. Сторожа открыли одну створу ворот и одну за другой выпустили в поле трёх лошадей. Лошадь эльфа резво взяла с места, снова увлекая за собой двух гужевых тяжеловозов. Это последнее, что видел Гароа: сторожа захлопнули створу и со всех ног кинулись к пристрою. Возчики - за ними. Гароа - следом. Мельник, которого как раз и звали Бихаром (расслышал Гароа, когда к мельнику на бегу обратились возчики), подбежал последним и закрыл дверь за всеми. В последний миг Гароа, застывший было на первых ступенях лестницы вниз, содрогнулся при виде того, что начало твориться за захлопнутой дверью.
Пока дверь не закрылась, он видел часть двора. Но, когда хозяин мельницы рванул дверь к себе запереться, одновременно с его движением на дворе стемнело так, словно на землю упала глубокая ночь.
Именно она, эта странная ночь, вместе с закрытой дверью сразу погрузила и так сумрачное помещение в полную тьму. Недолгую, потому как внизу заметался слабый огонь. Но лестницу, каменную, с крутыми ступенями, ещё надо пройти. Перил нет. Пришлось опираться на стену, потому что тени из-за дрожащего свечного огня постоянно подрагивали и создавали иллюзию оживших, подпрыгивающих ступеней. Гароа немедленно щёлкнул пальцами, вызывая магический огонь, и поднял руку с пламенем. Неуверенный шаг всех вниз по лестнице сразу сменился шагом побыстрей и твёрже.
Едва мельник ступил на пол с последней ступени, как наверху раздался треск ломаемого дерева, который затем перерос в непрерывный грохот. Женщины, шептавшиеся в темноте, замерли, а потом одна тихонько завыла, чем испугала детей, которые, в свою очередь, захныкали. Но и вытьё, и хныканье утонули в агрессивном грохоте, который и не думал прекращаться. Нет, снаружи не стучали. А словно изо всех сил и с разбегу бились в подвальную дверь. Мельник стоял у подножия лестницы и, задрав голову, смотрел вверх. А потом ссутулился, и Гароа видел, как тяжело опустились его сильные ручищи, безнадёжно повиснув вдоль тела. Правда и то, что хозяин-мельник топоров из рук не выпустил.
Но и холодно наблюдая за хозяином мельницы и за плачущими людьми, эльф лихорадочно искал пути выхода из ситуации. Там, наверху, твари громили в щепки второй этаж дома. В узкие оконца первого, каменного этажа они пока не решались втискиваться. Но пол-потолок слишком ненадёжный. Скоро они будут на первом этаже, а затем примутся за подвал, уже зная, что именно в нём их ожидает многочисленная добыча.
Единственным мечом, пусть даже эльфийским, здесь не обойдёшься. Гароа обернулся (шума не услышал - почувствовал движение) и одобрительно приподнял бровь: возчики и сторожа передавали друг другу крестьянское оружие, беря его со стены. Топоры, вилы, лопаты, косы - всё шло в ход. Ещё больше Гароа удивился, когда и некоторые женщины встали с корточек и решительно взяли из рук мужчин серпы и заготовки-черены для лопат или других орудий труда. Сам мельник, очнувшись от трудных дум, добавил в свой арсенал мощную цепь.
Наверху что-то оглушительно затрещало - и раздался пронзительный визг нескольких звериных глоток, перешедший в жуткое рычание.
Гароа переглянулся с мельником. Твари проломили пол-потолок на первый этаж. Пол над головами продержится дольше. А потом...
Замолчали даже дети и самые слабые женщины, прислушиваясь к грохоту и треску... В шатающемся полумраке Гароа разглядел, как угрюмо опустились плечи мужчин, пусть и напряжённых в ожидании битвы.
Теперь сверху, кроме верещания, треска и грохота, доносился скребущий звук: твари пытались когтями ломать пол. Люди и единственный эльф среди них, приготовив каждый своё оружие, ждали решающей минуты, чтобы вступить в смертельную битву обречённых.
Гароа вдруг дёрнулся. Единственный эльф?
Кажется, этот единственный эльф настолько привык к жизни среди людей, что забыл о своих природных и довольно развитых способностях. Но ведь его плечо до сих пор оттягивала лошадиная сбруя, а вместе с ней - два мешочка с овсом. Эльф быстро положил сбрую на землю, ближе к стене, и взял мешочек с овсом, развязал его.
Мгновенно подобравшись, Гароа не крикнул, но звучно спросил, с трудом перекрывая ужасающий шум сверху:
- Есть у кого-нибудь с собой что-то растительное? Зерно, фрукты?
На него глянули, как на помешанного. Но затем, кажется, до мозгов крестьян тоже дошло, что Гароа не один из них. И надежда выжить вспыхнула.
Многие из мужчин немедленно сунули руки в карманы плащей.
- Зерно, - протянул ладонь один.
- Зерно...
- Зёрна...
Между длинными крестьянскими плащами протиснулась детская ладошка.
- Яблоко, - еле слышно пискнул невидимый за одеждами взрослых малыш.
- Освободите мне место, - велел Гароа, забирая все подношения и усаживаясь прямо на землю.
Крестьяне потеснились, окружив его при том плотным кругом. В подвальном помещении было не слишком холодно, но после того как люди встали кругом, Гароа стало трудно дышать. Однако он понимал их и не стал делать замечаний, боясь паники и сосредоточившись на главном. Первым делом он выложил на землю ножны с охотничьим ножом, а затем высыпал перед собой содержимое первого мешочка, выданного ему конюхом из крепостной конюшни. Быстро размешал ладонями кучку зерна, почувствовав над головой ощутимое недоумение: зачем ему нужны были зёрна и яблоко, если у него столько зерна? Но снова внимательно следили за его руками, когда он начал втискивать в кучу овса отданные ему зёрна.
Пока Гароа помалкивал, почему он взял у здешних крестьян "что-то растительное". Время. Не хотелось тратить его на разговоры, ведь потом крестьяне увидят собственными глазами всё. Так что... Пальцами Гароа разломал яблоко, видимо очень спелое (сок брызнул немедля), на несколько кусочков и положил кусочки над вложенными в овёс пшеничными зёрнами. Наконец он склонился над зерновой горкой и, посыпая её овсом из второго мешочка, зашептал заклинания. Мужчины чуть лбами не столкнулись, стараясь рассмотреть, что происходит под его руками.
Сока яблока оказалось маловато.
- Здесь есть вода?
Насмешка судьбы. Водяная мельница, а воды в подвале нет...
Но над головой кто-то выдохнул:
- Только грязь!.. Нижний угол после осенних бурь подмочило...
- Несите!
Принесли в горстях, и Гароа сразу сказал, чтобы грязью поливали кучку зёрен. Ему нужно было, чтобы его собственные руки оставались чистыми, пусть и липкими от яблочного сока. Круг разомкнулся. Мужчины принялись бегать в угол и обратно. А Гароа все заклинания бросил теперь не на силу яблочного сока, который, только как жидкость, должен был пробудить в зёрнах ростки, а на силу яблока, которая заставляет всё живое пробуждаться к жизни. Разница огромная.
Грязь вскоре завалила всю кучу и поползла к ногам сидящего эльфа, а он продолжал бормотать заклинания. Наконец, Гароа поднял голову.
- Хватит!
Не успели мужчины сориентироваться, чтобы спросить эльфа о том, что дальше, как он не спеша взялся за ножны с ножом.
Через секунды в подвале на фоне бешеного визга сверху воцарилось потрясённое молчание: эльфийская кровь с порезанной ладони быстро закапала на вершину грязевой горы. Гароа сжимал и разжимал кулак, продолжая монотонно проговаривать старинные слова силы. Всё так же отжимая кровь на кучу зерна, он медленно встал на ноги. Жестом другой руки показал, чтобы от него отошли. Вздрогнул вместе со всеми, когда неподалёку что-то слишком резко треснуло, а следом вновь дико и победно заверещали, будто там, на первом этаже мельницы, собрались сумасшедшие. Но всё же эльф сумел продолжить окроплять своей кровью зёрна, а потом...
Быстро обмотав порезанную ладонь чистой тряпицей, он чуть не бегом приблизился к ближайшей стене.
- Сюда не вставать, пока не скажу!
Гароа торопливо обхлопал стену руками. Потом шагнул в другое место и тоже словно прослушал его чуткими ладонями.
Пройдя ещё несколько шагов, он кивнул себе и бросился назад. Бросив крестьянам:
- Не мешать! - он перемешал грязь с зерном и схватил первую горсть, понёс к нужной стене. Он бегал так несколько раз и пару раз раздражённо рявкнул на мужчин, которые попытались было помочь ему: - Нет, это могут сделать только руки мага!
Немного погодя на стене появился грязный, в крапинку из зёрен прямоугольник. Гароа примерился к нему. Да, на его рост хватит. Остальные согнутся и сумеют пройти.
Встав к стене спиной, он прислонился к ней, поставив ноги выше уровня плеч и раскинув по сторонам руки. Уже в полный голос, чувствуя, что слабеет от потери крови, проговорил последние слова.
И не вывалился в открывшийся ход лишь потому, что заранее приготовился вцепиться в края открывшегося прямоугольника. Удержав равновесие, он шагнул вперёд, оглянулся на чёрную дыру с правильными краями и быстро сказал ошеломлённым крестьянам:
- Крепость эльфов, правителем которой сегодня является Итерри, известна своими подземными ходами на случай, если враг будет слишком силён и сумеет разрушить жилые помещения. Я не знаю, в который из ходов мы попадём, когда войдём в этот коридор. Времени, чтобы узнать это, слишком мало. Но мы уже сейчас будем отрезаны от врага, потому что с последним ушедшим отсюда живым эта дыра снова станет прочной стеной. И там я смогу узнать, куда нам идти, чтобы оказаться под защитой. Заходите! Быстро! Ход долго не просуществует!
Первыми в ход, подняв свечи, вбежали две женщины, за ними - дети. Замыкали цепочку убегающих в дыру мужчины и Гароа, который, очутившись в подземном ходе, остановился и обернулся. И замер, наблюдая, как медленно "зарастают" стены, уменьшая прямоугольник, через секунды от которого не останется и следа.
Вовремя. Пока стена "зарастала" и была тонка, он слышал из-за неё яростный вопль существ, которые рухнули с разорённого пола и поняли, что вожделенная добыча ускользнула. Вопль яростный, но уже приглушённый и постепенно пропадающий за всё ещё "наращиваемой" в толщину стеной... Секунда, другая. Кровожадные вопли утихли настолько, что вернулись привычные ощущения. И Гароа почувствовал запах промороженной подвальной земли, услышал затихающий топоток уходящих людей. Хватит стоять. Пора идти дальше. Тем более... Повернувшись идти за беглецами, Гароа вдруг понял, что топот не просто утихает - он прекратился.
В последний раз оглянувшись на стену, из-за которой глухо доносились невнятные звуки, Гароа зашагал по земляному ходу. Старался идти быстро, но близко к стене, на которую иногда опирался: ноги то и дело подрагивали от слабости, а тьма перед глазами, подчёркнутая смутно двигавшимся пятном впереди (люди со свечами - помнил он), время от времени заволакивалась тьмой иной. В ней возникали туманные силуэты, не всегда ясное движение. Как в беспокойном сне... В общем, сказывалась нехватка крови, отданной на магическое действо.
Добравшись до остановившихся людей, он поневоле оттолкнулся от стены: ему уступали дорогу. Вышел вперёд и сумел плечом прислониться к краю проёма. Понятно, почему крестьяне замерли в нерешительности: земляной лаз выходил в коридор, одновременно раздвоенный в обе, постепенно темнеющие стороны. Куда идти-то? Ведь и лаз, по впечатлениям, когда группа людей скрывалась за явным поворотом, был не слишком ровным. Мало ли куда он успел завернуть...
Оглянулся на перешёптывающихся людей.
- Свечу! - бросил, глядя на осунувшиеся лица.
Помешкав (не хотелось расставаться с источником света), кто-то всё же протянул ему свой светильник. Мельком он отметил, что в конце группы несколько человек возятся над чем-то, из-за чего огонь их свечи шарахается по узкому помещению.
Взяв свечу, он снова стиснул кулак, заставляя только что затянувшийся порез снова кровоточить.
В обычных условиях Гароа, будучи магом-стихийником, взял бы силы откуда угодно, но под землёй - увы! - это не работает.
Свеча чуть не погасла.
Какая-то женщина испуганно ахнула, когда над помаргивающим пламенем взлетела небольшая, с воробья, птица. Полупрозрачная и сияющая, словно часть зимнего солнца, она заставила людей застыть на месте. С надеждой они проследили, как она, коротко и часто вспархивая в полёте по-воробьиному же, пролетела сначала в правую сторону коридора. А вернувшись - в другую. Затем она села на левое плечо Гароа, вытянувшись всем телом вправо.
Гароа обратился к крестьянам:
- Мы сейчас пойдём направо, потому что именно там ближе к жилищам. Я не знаю, что там такое, но надеюсь, что мы найдём безопасное укрытие.
Договаривая, он понял, чем занимались мужчины, едва слышно переговариваясь между собой, в самом конце группы: кажется, ножами они расщепили концы нескольких черенов, прихваченных женщинами, и подожгли их, сделав из них недолгие факелы, пусть даже без тряпок и без масла. Хорошо - решил он. Чада меньше.
И поплёлся впереди беглецов, уповая на то, что на поверхности он быстро доберёт нужных сил... Когда перед глазами замелькали рваные чёрные пласты обморока, быстро подбирающегося к нему, обескровленному, он ощутил, как кто-то уверенно поднял его правую руку, чтобы закинуть её на своё плечо. И почувствовал благодарность к человеку, который присматривал за магической огненной птицей и почти тащил его на себе в нужном направлении так сильно, что оставалось лишь перебирать ногами.
Глава первая
Возвращались - уже очертания крепостной стены виднелись, слабо, по-утреннему освещённые словно бы усталым зимним солнцем. Виднелись - слегка запаутиненные ветвями последних деревьев на подступах к опушке.
Астигар, сидевший на волокуше спиной к крепостной стене, оглянулся на крепость... Сейчас будет опушка, затем небольшая равнина, посредине перерезанная глубокими оврагами и обледеневшей речкой внизу. От опушки до крепостной стены расстояния осталось - полёт стрелы от лучника средней руки.
Только начал разворачиваться, чтобы снова глазеть на убегающий назад зимний лес и болтать с Колдо, строя предположения о таинственных спасённых, как с высоких каменных стен донёсся сигнал боевых труб.
Теперь уже оба резко оглянулись на крепость. Неизвестно, как Колдо, но Астигар поразился: тревогу должны были поднять они, разведчики, привезя в крепость спасённых сородичей! Но как догадались в крепости, что пришла беда?! Да разведчики-спасатели сами ещё не знают, что за беда приключилась. А со стен трубят так, словно... Или... Беда подступила с другой стороны города?
Управлял лошадью с волокушей один из стражей, приехавших по сигналу Астигара. Не поворачиваясь к разведчикам, он погнал лошадь так, что вцепившиеся в верхние части полозьев Астигар и Колдо то и дело подпрыгивали, едва волокуша подлетала на только-только проложенном лесном пути, полном колдобин и длинных ямин, а кое-где и слишком неудобных борозд, подукрытых слежавшимся снегом и прорванных лошадиными копытами.
Впрочем, их, последней, волокуше повезло: она летела хоть и по плохонькой, но наезженной колее. Так что Астигар исхитрился лечь, когда волокуша выскочила из леса и лошадь понесла её по более ровному пути. И вот тут-то всё ещё лежавший Астигар снова взглянул на стены крепости и поразился: сигнальщики объявляли боевую тревогу именно со стены, выходившей на северную, лесную сторону!
Получается, та беда, от которой убегали семейство эльфов и оборотни, теперь движется по их пятам к городу?!
Эльф-ездовой уже кричал на лошадь, потряхивая поводьями и погоняя её изо всех сил... Седоки прекратили отряхиваться от снежных комьев, выбиваемых копытами лошади: не до того. Разве что машинально утирали лица от бьющего навстречу снега... Астигар взглянул на Колдо. Тот положил рядом с собой короткий меч и вытянул на часть длины боевую сеть. И сейчас сосредоточенно обшаривал ищущим взглядом уносящийся от них лес - особенно верхушки деревьев. Только Астигар полез выложить перед собой колчан со стрелами, поглядывая то на друга, то на лес, как глаза Колдо распахнулись. Эльф, потряхиваемый летящей волокушей, но намертво державшийся за верх полозьев, замер, проследив направление его взгляда.
Почти на их скорости, лишь чуть запаздывая, а потому в некотором отдалении от них над лесом, мчалась чёрная туча. Она была похожа на рисунок ребёнка, который заполучил в руки уголёк и множеством беспорядочных штрихов изобразил грозовое небо.
Только эта туча двигалась по-настоящему. Пусть далековато от беглецов и разведчиков, но не отставая от них, а постепенно уменьшая разделявшее их расстояние.
Плохо различимые чёрные существа пока ещё были слишком далеко, чтобы определить, кто это. Астигар пока знал только одно: это - враги! Хотя бы потому, что они осмелились напасть на незнакомых ему сородичей. А внутри уже поднималась странная тошнота, будто какое-то старое знание силой выталкивалось наружу: "Вспомни! Ты знаешь, кто это! Вспомни! Ты где-то видел их раньше!"
- И меч взял короткий!.. - негромко выдохнул рядом Колдо, с досадой и напряжением глядя в снова темнеющее небо: от живой тучи по земле двигалась такая же тёмная тень, а ведь она ещё не вся показалась из-за леса!
"Колдо знает, кто это?!" - поразился Астигар, а в следующий миг сообразил и сам.
В первые мгновения стало трудно дышать. Тревога - не страх! - стиснула сердце.
Но потом сообразил, что Колдо прав насчёт короткого меча. И сунул ногу между скрепами полозьев, чтобы удержаться на волокуше. Враг ещё далеко, но нет возможности точно предугадать, успеют ли эльфы и люди добраться до укрытия. Умирать, сложив из бессилия руки, Астигар не собирался... А потом, лёжа на подпрыгивающей волокуше, приготовился стрелять из лука. Мельком бросил взгляд на Колдо, уже полностью развернувшего боевую сеть, поймал его короткий завистливый взгляд на оружие в своих руках. И даже немного успокоился. Он видел, как управляется человек с боевой сетью. На Колдо можно положиться в схватке.
Волокушу тряхнуло так, что седоков едва не вывалило. Спуск.
Сердце Астигара заколотилось так, что стало больно.
Речка. Овражная. Та самая, которая, по прогнозам городских магов, через годы станет полноводной рекой... Они пересекают речку! А там - ровное место, удобное для лошадиного бега! И совсем близки крепостные стены, которые при магическом взгляде на них мерцают защитой! Десять шагов до стен - это сплошная защита!
Чуть не свернув себе шею, Астигар оглянулся. Сначала ничего не увидел, кроме заснеженных овражных скатов. Но вот лошадь, по речным сугробам натужно прошагав самые сложные для себя шаги, вновь рванула по ровному так, словно и не бежала долгое время по лесу, по трудным для бега дорогам. Или словно... она знала, что её преследует кто-то смертельно опасный.
Теперь даже для взгляда из неудобного положения видно, что на крепостной стене собрались не только сигнальщики, но и городские маги - последних Астигар узнал по тёмно-зелёным плащам. Причём магов было так много, что они стояли между трубачами-сигнальщиками... Перейдя на магическое зрение, Астигар снова лёг, убедившись, что маги увеличивают расстояние защиты, вытягивая её подальше от стен, чтобы и свои, и пришлые успели бы добраться до безопасного места.
Достигнув лесной опушки, чёрная туча будто обрушилась широкой волной вниз, на луга и равнину.
Стараясь, пока есть возможность, контролировать происходящее хотя бы зрительно, Астигар снова повернулся посмотреть на крепость. Да, защита, расширяемая магами, стала значительно ближе. Но и крылатые твари наддали ходу... Ко всему прочему, завидя, что вожделенная добыча вот-вот ускользнёт из-под носа, твари пронзительно заверещали, наводя ужас и на людей, и на животных.
Правда, этот же общий жуткий вопль, вроде как гарантировавший, что эльфы и люди испугаются, очень даже неплохо подействовал на лошадь. Неизвестно, знало ли животное ранее этих тварей. Но после обрушенного на них сверху кровожадного вопля, от которого стыла кровь в жилах, лошадь рванула вперёд так, словно до сих пор прогуливалась всего лишь лёгкой рысцой.
Какое там - драться! Усидеть бы только на едва не переворачивающейся волокуше!
Последняя оглядка на крепость.
Сигнальщики продолжали трубить тревогу, что заставило Астигара посмотреть в сторону и откровенно похолодеть то ли от страха, то ли от вздымающейся ярости. Ведь часть тучи, отделившаяся от общей, уже накрывала человеческий город, а часть, ещё и не долетев, свернула, явно собираясь начать облёт эльфийской крепости.
Снова лёжа, он вспоминал всё, что успел ухватить глазом: первые волокуши - с беглецами - домчались до крепостной стены. Думая о том, что видел, Астигар не поверил своим глазам. Домчавшихся встретили боевые "десятки". Дежурившая сегодня "десятка" (без них, без Астигара и Колдо) поспешно принялась разгружать подъезжавшие волокуши и уводить оборотней и чужих эльфов под защиту самой крепости, а другие, вооружённые в основном луками и стрелами, быстро зашагали к краю магической защиты.
Со стеснённым сердцем следя за неумолимо приближающейся тучей, Астигар догадался, что опытные воины считают магическую защиту слишком слабой перед лицом... перед уродливыми мордами этого врага.
Вскоре и их лошадь пробежала границу между незащищённым пространством и магическим оберегом крепости. Но ездовой продолжал её гнать дальше: только что натянутая защита пока ещё слишком слаба и даже насыщенностью цвета отличалась от ранее поставленных оберегов. Остановить защита может, но надолго ли, если учесть, что крылатые твари тоже обладают магией. Пусть и не такой сильной, как эльфы.
Боевые "десятки" лучников пробегали мимо последней волокуши, стреляя на ходу. И тут Астигар не выдержал. Несмотря на сжавшееся в напряжённом оцепенении тело, он сумел высвободить из скрепов ногу, благодаря которой только и держался на настиле с оружием в руках, и просто вывалился из волокуши. Быстро, чуть прихрамывая - слишком долго пробывшие в напряжении ноги не сразу начали слушаться, он сумел встать, пока ещё поневоле лицом к уносящейся волокуше - и его обстреляло грязными снежными комьями из-под лошадиных копыт. С другой стороны от него, тоже пошатываясь, со взбитого копытами и волокушами снега поднимался Колдо. К границе между защитой и обычной поверхностью земли, они подошли почти одновременно - в составе организованно бегущей к границе же толпы боевых "десяток".
Начальник крепостной стражи, скомандовавший лучникам бежать навстречу врагу, оказался прав. Лучники из "десяток" ещё не добежали до границы, а с "той" стороны на не укреплённую до конца защиту уже полезли крылатые твари. Та самая толика магии, которой они владели, не помогала им прорвать магический купол защиты сверху, где он был довольно прочен. Зато они достаточно быстро драли своими чудовищными когтями только что созданные магические стены. Тварей было так много, что лучники могли стрелять не целясь. Астигар сразу включился в стрельбу, изредка снисходительно поглядывая на Колдо, идущего рядом с бесполезной, но всё же на всякий случай развёрнутой боевой сетью. Впрочем, самого Колдо бесполезным трудно назвать: ни слова не говоря, он принялся подавать эльфу стрелы из запасного колчана.
Но до границы, которую облепили крылатые твари, ещё несколько шагов. А небо продолжало темнеть от усевшихся на магический купол вопящих тварей, которые пытались просочиться сверху. И темень уплотнялась от сваливавшихся на купол всё новых и новых врагов.
Скоро, как озлобленно решил Астигар, в этой тьме с трудом можно будет различить очертания крылатых тварей. Колдо будет тяжко в этой ситуации. Эльфы-то перейдут на магическое зрение... Лучники останавливались в десяти шагах от края защитного купола на земле. Между ними мелькали эльфы-подростки, разносящие новый запас стрел.
Груда проклятых тварей продолжала расти на границе защиты, и Астигар, внутренне замирая от мыслей о безнадёжном положении крепости, ощущал, как жёстко, до участившихся судорог, немеет правая рука, быстро, без продыху оттягивающая тетиву со стрелой. А спустя некоторое время, после очередного выстрела, острая боль взрезала два пальца: порвались слишком тонкие боевые перчатки, а с ними - кожа на пальцах...
В сплошной какофонии трубного рёва, звериного рычания и предсмертного визга тварей что-либо услышать невозможно. Но Астигар всегда был чувствителен. Пришлось обернуться. Всего раз. А потом снова посылать стрелы, подаваемые Колдо. Но сердце, наконец, покинула та безнадёга, которая до сих пор давила...
К "десяткам" лучников стремила свой бег поддержка, причём здесь были не только лучники - с ними изо всех сил торопились и рядовые маги из стражей, и оборотни с луками, а то и с мечами или пиками. Ещё не добежав до отстреливающихся, маги начали укреплять новую защиту.
Сначала обрадованный столь сильным подкреплением, Астигар вдруг засомневался. Он прекрасно знал численность стражей при крепости. Но именно сейчас и здесь их было неожиданно слишком много. Как будто кто-то предупредил их, что именно здесь скоро будет вражеский прорыв. Но ведь твари нападают по всей окружности крепости!.. Или это не так?
Пока он себя тешил, объясняя себе же, почему все стражи крепости присланы именно сюда, сзади подбежал подросток-эльф из боевой прислуги. Вперёд он предусмотрительно вставать не стал, спрятавшись за спинами эльфа и человека.
- Господин Астигар! - зазвенел он, в спешке непочтительно дёргая взрослого эльфа за рукав плаща. - Ваш отец велел передать вам, чтобы вы немедленно вернулись в крепость! Прямо сейчас!
Астигара бросило в жар: отец снова пытается командовать им, как мальчишкой! Хуже того. Именно из-за него, старшего сына, будущего преемника городского правителя, здесь, в этом месте, сосредоточили все боевые единицы крепости! Чтобы выручить Астигара! А не помочь всем!.. И эти все... тоже прекрасно понимают это... Какой позор...
Красный от осознания ситуации и гнева, он собрался выпалить в лицо ничем не повинного подростка, чтобы тот убирался подальше отсюда, пока его не сожрали кровожадные твари. Но подросток сам, с остановившимся взглядом вытаращенных на что-то глаз, внезапно попятился.
Почти одновременно хлестнул по ушам крик Колдо:
- Берегись!
Инстинктивно Астигар снова вскинул лук, готовясь выпустить стрелу. Но на этот раз вышло иначе.
Теперь в бой вступил Колдо. Над головой Астигара бесшумно взметнулась боевая сеть, которая тут же дёрнула в сторону свалившуюся было на эльфа крылатую тварь. Астигар от неожиданности (монотонность предыдущего боя и усталость от него заставляли медлить) присел на полусогнутых, отпрянув от твари, свалившейся кулём на снег, взрытый множеством ног в грязь. Пойманная тварь визжала от ярости, и Колдо, с лицом, искажённым от неприятия этого существа и его визга (Астигар помнил, что у него очень тонкий слух), чуть не до рукояти всадил клинок короткого меча в вопящую пасть, между уродливо распяленными узкими челюстями.
Прикончил его Колдо близко к Астигару - отшатнуться тот не успел, и тёмно-красные брызги крови обляпали его с головы до ног.
Как-то стороной, резко устав, Астигар, тем не менее, сообразил: Колдо не рубит твари голову, потому что не желает портить боевую сеть.
А пока что, растерявшись от унижающего его открытия: вместо того чтобы спасать крепость, отец послал "десятки" спасать его самого, - он застыл на месте, не понимая, что делать дальше. Зато понимал Колдо, не замороченный отношениями с родственникаи. Он вытер клинок и кивнул.
- Бежим в крепость!
И лишь на полдороге Астигар догадался спросить:
- Почему ты думаешь, что я должен выполнять приказ отца?
- А иначе "десятки" так и останутся вокруг тебя! - откликнулся тот.
Логично. Но из-за этой логики стало ещё совестней. Если даже человек догадался... Как только отец на такое решился...