Аннотация: Приключения по мотивам серии игр Fallout (Fallout 1 и Fallout 2, если быть точным). Помимо знакомых по играм серии персонажей придуманы новые, в оригинальных играх отсутствующие. Например, пустынники.
ЧАСТЬ 1. КОВЧЕГ.
В полумраке навигационного отсека царила странная тишина. Хотя нет, не тишина. Тот неуловимый фон не означал полное отсутствие звука. Он складывался из монотонного мягкого стрекотания вентиляторов, перемешивающих воздух, шуршания незакрепленных вещей, утробного, переходящего в вибрацию, постанывания обшивки и еле уловимого, почти музыкального пощелкивания приборов. Джефс уже настолько сильно привык к этим шумам, что в отсутствии каких-то других звуков просто не осознавал существование этого постоянного фона. Его клонило в сон. Восемнадцать часов дежурства уже позади. Сон... Смешно. Джефс никогда об этом не задумывался, но проспать в течение нескольких сотен часов и испытывать после этого власть Морфея... А спал ли он эти сотни часов? Ученые уверяют, что статис является не совсем сном. Самые последовательные даже уверяли, что если человек, не выспавшись, будет погружен в статис, то, выйдя из него, все также будет нуждаться в отдыхе. Напарник Джефса по дежурству Кит уже давно смотрел сны, устроившись в одном из кресел. Джефс еще разок окинул пристальным взглядом все контрольные панели и, удовлетворившись привычным рисунком сигналов, сомкнул глаза, уверяя себя, что он закроет их всего лишь на минутку, а затем вновь продолжит свое ответственное бдение.
Последний живой человек погрузился в сон, и орбитальная станция Конкистадор в полном безмолвии продолжала свое многолетнее падение на планету Земля. Около двух дюжин мужчин и женщин застыли в камерах статиса. Кто знает, возможно, это были последние дети Земли. Люди различных наций, вероисповеданий и убеждений собрались на этом гигантском космическом ковчеге для совместной научной работы. Если бы им дали время, они, возможно, смогли бы найти ответы на извечные вопросы, мучившие человечество. Экспансия человека к звездам, новые жизненные пространства, проблема нехватки энергии... Наконец, революционная технология статиса, которая, как оказалось, прекрасно работала в условиях невесомости... Но война решила все эти вопросы самым жестоким и бескомпромиссным способом. Конкистадор и его экипаж на протяжении уже нескольких десятков лет продолжали свое путешествие даже не в пространстве, а скорее во времени. Кто-то верил, что им удастся переждать катастрофу, верил, что на Земле еще теплится цивилизация, и стоит только подождать, когда с поверхности придет челнок, и они возвратятся на родную планету. Были и те, кто видел во всей этой затее лишь отсрочку неминуемого конца. Какой смысл в таком существовании? Маловероятно, чтобы на Земле сохранились технологии и люди, способные вернуть их домой. А дождаться нового технологического витка цивилизации не сможет помочь даже рассчитанный учеными проект Большого Скачка. Но и те, и другие решили воплотить идеи самых отчаянных. Замкнутый цикл переработки отходов и циркуляции воды, поглотители углекислоты и оранжерея, системы терморегуляции и накопители солнечной энергии - всем этим станция обладала. Но этого просто не могло хватить на поддержание всех жизней в течении длительного времени. Впрочем, даже самым молодым из них не удалось бы дожить до расчетного срока. Оставалось одно - погрузить почти весь экипаж в статис и по специальному графику выполнять дежурство на станции минимальным количеством бодрствующих людей. Как бы совершенна не была бы техника, но эта мера была вынужденной, иначе они все могли в один прекрасный момент просто не проснуться. А так каждый из них шагал через месяцы и годы гигантскими шагами, и вырванные у статиса дни сливались для людей в рутинную череду дежурств. Редкие сложные ситуации на борту разрешались нештатным пробуждением нужных специалистов, что вносило приятное разнообразие в похожие друг на друга дни размеренного графика. Были и такие, кого не выводили из статиса годами. Драгоценные часы их жизней были слишком ценны, чтобы тратить их на дежурства и решение вопросов латания старенькой станции...
Навигационный отсек был мозгом Конкистадора. Именно сюда сходились все информационные линии от бесчисленных узлов гигантского организма станции. Обход жилых секторов, обязательные прием пищи и отправление естественных нужд, отслеживание показаний датчиков - вот и все, из чего состояло дежурство. Джефс уже причмокивал во сне. Ему снилось "вчерашнее" дежурство в компании с Моникой. Да, график предусматривал все - даже регулярный секс для снятия накопившегося стресса...
По степени загрязненности и запыленности различных элементов контрольного пульта можно было наверняка судить о важности тех или иных систем космической станции для ее экипажа. Те, что сверкали чистотой дисплеев и лоснились гладкими боками консолей - это то, что напрямую было связано с вопросами жизни и смерти экипажа. Другие же, наоборот, скрывались под толстым слоем пыли, и на их мутных дисплеях уже нельзя было ничего разглядеть. Подсистема связи с центром управления полетами относилась как раз к последним. Наверное, это было естественно. Незримая пуповина сигналов оборвалась еще несколько десятков лет назад, в тот день и час, когда вокруг этого пульта собрались чуть ли не все члены экипажа. С тех пор его популярность сошла на нет, и уже мало кто обращал на него внимание. Разве что компьютер станции и те немногие, кто еще верил в потенцию человечества. По иронии судьбы, как раз в тот момент, когда Джефс смыкал веки, унося на сетчатке отпечаток показаний приборов, на потускневшем мониторе системы связи проступили строчки сообщения компьютера. Будь монитор почище или соблюдай Джефс неукоснительно все пункты предписания, один из которых гласил, что консоль связи обязательна для контроля при любых обстоятельствах, возможно, все повернулось бы иначе.
Компьютер зафиксировал слабый всплеск сигнала на одной из рабочих частот. Программа, следуя заложенным в нее инструкциям, выдала контрольное сообщение экипажу. Компьютер замер, ожидая реакции от человека. Время шло, а указаний на стабилизацию сигнала не было. Станция уже покидала зону уверенного приема. Компьютер сделал запрос в банки данных, и одна из директив выдала указания на фиксацию вызова. Управляющие сигналы устремились к сервоприводам основной подвижной антенны. Электродвигатели после долгой спячки заурчали, завибрировали и стали ориентировать неуклюжую ферму антенны, ища положение для наиболее уверенного приема сигнала. Когда антенна, приняв крайнее положение, своим стальным каркасом смяла достроенные экипажем хрупкий купол оранжереи и длинную, как лопасть мельницы, дополнительную панель солнечных батарей, компьютер бесстрастно расцветил навигационный отсек сонмом аварийных огней и зафиксировал неожиданную потерю сигнала. Антенна возвратилась в исходное положение, вырвав из оранжереи кусок ажурной обшивки...
Профессор Торп отчаянно теребил свою седую бородку, обозревая бардак, царящий в навигационном отсеке. Напротив него сидел Джефс, одетый в скафандр. Только что снятый шлем он держал на коленях. Рядом суетились его напарник по дежурству Кит Рэмингтон и один из навигаторов Майкл Алистер. Джефс в очередной раз с надеждой взглянул на Торпа, пытаясь по его лицу определить, каково их общее положение.
- Значит, сектора три и восемь обесточены, а сектор оранжереи фактически уничтожен... Плохо, очень плохо... Сколько выдержат капсулы статиса без энергии? Когда начнутся необратимые процессы? - Торп адресовал свои вопросы биомедику Карен Джонс.
- Состав геля начал претерпевать изменения фактически сразу после отключения энергии. Температурный режим также нарушен. Может быть, час или два, но не более. Дольше медлить нельзя..., - женщина хотела сказать что-то еще, но замолчала.
Джефс только что вернулся из разгерметизированных отсеков после осмотра повреждений. Несомненно, оранжерея потеряна, - думал он, - авария разделила станцию на две неравные части. Фактически, вся инженерия была сейчас недоступна экипажу. Попасть туда можно было только через открытый космос, каждый раз теряя толику кислорода на операциях шлюзования. Хуже было то, что часть статис-камер были обесточены в результате пробоя энерголинии, и наладить подачу энергии было проблематично. От этих невеселых мыслей его отвлек тихий голос Алистера:
- Мы можем вывести из статиса тех, кто находится в рабочих камерах, а затем перераспределить подачу энергии на обесточенные. Конечно, весь наш график летит к черту, но сейчас нам лишние мозги и руки не помешают. Боюсь только, что вновь нам всю статис-обойму не запустить. Восстановить обшивку тоже не в наших силах... Мы также ограничены в пище и кислороде.
- Да, дилемма... Если мы выведем значительную часть экипажа из статиса, то оставшихся ресурсов жизнеобеспечения надолго не хватит... А держать в обесточенных капсулах людей - значит убить их... Джефс, ответь-ка мне на один вопрос... Ты выяснил, что послужило причиной этой... катастрофы? - Торп устало опустил свое худощавое тело в соседнее кресло и уставился на Джефса. На лице того выступила испарина, то ли от переполнявших его эмоций, то ли от напяленного на тело скафандра...
- Сэр, во всем виноват я... - Джефс замялся, вдруг действительно осознав цену своего разгильдяйства.
- Джефс, сейчас не время разбирать, кто из нас виноват. - Торп смягчился и опустил руку на плечо вконец поникшему инженеру. - Рассказывай все по порядку...
...Моника призывно раскрыла алые губы и, оттолкнувшись от Джефса, медленно поплыла к потолку, на лету стягивая комбинезон. Джефс спохватился и стал неловко крутиться волчком, стараясь не отстать от нее. Моника хрипло засмеялась. Джефс чертыхнулся, запутавшись в липучках комбинезона. Девушка все смеялась и смеялась над его неловкостью. Джефс вдруг поймал себя на мысли, что в хохочущей под самым потолком отсека девушке есть что-то демоническое. Потоки воздуха, перегоняемые вентиляторами, шевелили ее рыжие волосы, словно пучки змей, а панели освещения высекали из ее глаз красные и зеленые искры. В довершение ко всему ее смех почему-то перешел сначала в какой-то дикий кашель, а затем в нестерпимый визг. Джефс неловко оттолкнулся от пола, зацепился комбинезоном за какой-то выступ и ударился головой в иллюминатор. Тот неожиданно лопнул, как мыльный пузырь, и в черную пустоту космоса с бешеной скоростью стал вырываться воздух. Горло сдавило удушье, а сорванный со стены баллон огнетушителя несся прямо ему в лицо. Джефс, хватая ртом остатки кислорода, попытался закричать и всплыл из омута кошмара... лишь для того, чтобы попасть в кошмар наяву...
По отсекам станции надрывно разносилась аварийная сирена. Россыпь тревожных огоньков на пульте контроля сигнализировала о множественных неисправностях. Но самым страшным было то, что все незакрепленные предметы, крутясь в диком потоке остатков воздуха, неслись по узкой горловине коридора куда-то вглубь станции. В соседнем кресле Кит, в страхе раскрыв рот, дико извивался, пытаясь судорожно освободиться от привязных ремней.
- Разгерметизация! Автомат должен был перекрыть отсек, но что-то случилось..., - мысли скачками проносились в голове Джефса, пока он, подхваченный потоком воздуха, приближался к зеву, высасывающему атмосферу станции. Без скафандра это было чистым сумасшествием. Давление стремительно падало, и Джефса уже начало мутить от притока крови. Наконец, впереди показалась как будто стоящая в нужном положении аварийная переборка. Ее нижняя кромка не доставала до пола совсем немного. Мешал застрявший стальной баллон. Еще одно нарушение инструкции, - всплыло в мозгу Джефса. - Все предметы на станции должны быть закреплены... Воздух, резко свистя в этой импровизированной свирели, стремительно покидал пределы станции, моментально растворяясь в открытом космосе. Джефс уже отчаялся найти решение проблемы, когда на глаза ему попался закрепленный на стене огнетушитель. Он умудрился сорвать его и со всего размаха ударить по зажатому дверью цилиндру. Тот снарядом вылетел из щели, и переборка встала на место. Сам же Джефс, кувыркаясь, полетел в противоположную сторону. Последнее, что он смог заметить через иллюминатор переборки, прежде чем потерял сознание, - это как летящий с противоположной стороны переборки стальной цилиндр с огромной скоростью врезался в распределительный энергоузел, вызвав целую серию вспышек и всполохов электрических разрядов...
Очнулся он от натужных звуков аварийных компрессоров, пытающихся восстановить давление внутри загерметизированных жилых отсеков...
- Значит, ты не можешь точно сказать, что послужило причиной аварии? - Торп задумался, сощурив глаза. - А может, что-то тебе показалось необычным или странным?
Джефс моргнул пару раз и уставился внутрь лежащего на коленях шлема, как будто ответ находился на его дне.
- Сэр, вся эта авария - это самая ужасная и необычная странность... Хотя постойте... - Джефс задумался на секунду. - Уже после, когда я осматривал поврежденную обшивку оранжереи, мне показалось необычным, что кусок прозрачного элемента купола застрял в ферме основной антенны. Возможно, он попал туда случайно. Но и сама антенна погнута. Такое впечатление, что она по какой-то причине развернулась на максимальный угол, а затем вернулась в исходное положение, выдрав кусок обшивки. А это могло произойти, если...
Торп и Джефс, не сговариваясь, бросились к тому месту, где находился пульт связи. Рукавом комбинезона Торп протер мутную плоскость дисплея, и они с Джефсом зачарованно уставились на светящуюся контрольную последовательность команд и вводной информации. Торп не позволял себе даже на секунду осмысливать, что означает для всех них этот сигнал. Пальцы ученого метались по клавишам контрольной консоли, и компьютер покорно извлек характеристики сигнала, произвел привязку системы координат, совместил их с проекцией планетарной поверхности и выдал для затаивших дыхание людей метку местоположения источника сигнала. Торп еще несколько раз клацнул клавишами, и на изображение наложилась схема размещения всех возможных средств слежения и контроля за космосом этого сектора земного шара. Это была довоенная схема - еще с тех времен, когда все эти объекты исправно функционировали и были связаны в единую навигационную сеть. Сейчас... Неужели одна из этих станций уцелела, и теперь кто-то с ее помощью пытается связаться с Конкистадором? Нет, ни одна из меток на схеме не совпадала с той, что выдал компьютер. Даже крупных населенных пунктов поблизости не было. Торп изменил масштаб, увеличив участок вокруг метки. Ничего, что могло бы хоть как-то служить источником сигнала...
- Военные. Они достали нас даже сейчас, спустя годы. Секреты, всюду эти военные секреты. Похоже, настало время серьезно поговорить кое с кем...
Майор Джон Рэмедж всплыл из забытья, и тотчас же его мозг с точностью компьютера сформировал в сознание четкий план предстоящего дежурства. Если бы не он, единственный военный в этом гражданском курятнике, то, наверняка, не удалось бы наладить такой продуманный и безотказный график. Определенно, он приложил столь необходимые усилия по наведению порядка на этой космической лохани, переполненной растерянными яйцеголовыми. Они тешили себя мыслью, что их проект чисто гражданский. Наивные, они все находились под колпаком министерства обороны. То, что не получилось у военных на земле, возможно, могло бы выйти здесь в космосе у этой своры пацифистов. Интересно, с кем у него сегодня дежурство? Может, по графику разгрузочный день? Настроение немного упало, так как в мозгу всплыл отпечатавшийся в памяти соответствующий пункт графика: Майкл Алистер, навигатор...
Рэмедж разлепил веки и увидел перед собой вытянутое лицо Алистера. Странно... Гражданскому удалось привести себя в порядок быстрее бывалого вояки, даже не смотря на то, что камеры статиса активировались одновременно. Майор нутром почуял неладное. Скосил взгляд в сторону и наткнулся на хмурое лицо биомедика Карен Джонс. Она тут же отвернулась, так как майор, не проронив ни звука, совершенно обнаженный выбрался из статис-камеры и стал яростно растирать свое мускулистое тело полотенцем, выхваченным из специального захвата.
На окружающих повеяло холодом от этого человека. Находиться с ним в одном отсеке было как-то неуютно и даже небезопасно. Подозрительное спокойствие майора еще больше настораживало и пугало. Майор же, четко перемещая свое тело в пространстве скупыми движениями, оперативно натянул нижнее белье и комбинезон. Выверенным движением застегнул молнию на груди, отчего она издала неприятный визгливый звук. Джефс, стоящий вне поля зрения майора, от неожиданности выпустил блокнот и карандаш, которые поплыли в другой конец отсека. Майор повернул голову и нащупал стальным взглядом серых глаз сжавшегося под потолком инженера.
- Так..., - пророкотал Рэмедж. - Что все это значит, господа ученые? Какого...
- Пожалуй, этот вопрос следует адресовать вам, майор... - Торп только что вплыл в отсек статис-обоймы.
Научный руководитель Дин Торп был, наверное, единственным среди этой компании, к кому Рэмедж испытывал уважение. Майор развернулся лицом к ученому и, более не уделяя внимания остальным, со свойственной ему прямотой выдал:
- Вы не настолько сумасшедшие, чтобы без веской причины нарушать график Большого Скачка. Значит, либо Большой Скачок достиг своей цели, либо произошла серьезная авария.
- Вы как всегда предельно точно анализируете ситуацию, майор. Как ни странно это вам покажется, но, похоже, произошло и то и другое. - Торп даже немного развеселился тем, что вызвал гримасу недоумения у такого невозмутимого вояки, как Рэмедж.
Час спустя почти половина экипажа, выведенная из статиса, находилась в навигационном отсеке. Было тесновато, но Торп не мог запретить находиться им здесь в тот самый момент, когда решалась их дальнейшая судьба. Майор Рэмедж в очередной раз взглянул на схему местоположения источника сигнала и отрицательно мотнул головой:
- У меня нет никакой информации о каких-либо секретных объектах на этой территории. - Видя, что Торп и все остальные восприняли его ответ с сомнением, он продолжил: - Я не могу ручаться, что там на самом деле ничего нет, но...
Майора прервала серия звуковых сигналов. Вновь на дисплей пульта связи выползла контрольная последовательность. На этот раз реакция людей не заставила себя ждать. Зона приема находилась в активной фазе. Компьютер отдал команды системе позиционирования, и антенна уверенно нацелилась на определенную точку поверхности земного шара. Сигнал вышел на расчетный уровень. Система слежения удерживала его в фокусе, корректируя ориентацию антенны по мере того, как станция перемещалась в пространстве. Информация стала поступать на дисплей:
- ПРОТОКОЛ СВЯЗИ... ДЕШИФРИРОВАН
- КОД ИСТОЧНИКА... НЕДОСТУПЕН
- КОД ЦЕЛИ... ОРБИТАЛЬНАЯ СТАНЦИЯ КОНКИСТАДОР
- СТАТУС ДИРЕКТИВЫ... НЕДОСТУПЕН
- ДИРЕКТИВА ПРИНЯТА К ИСПОЛНЕНИЮ
- СТАТУС ОТВЕТА... НЕДОСТУПЕН
- КОНЕЦ СВЯЗИ...
Дисплей мигнул и очистился. Люди, пораженные, застыли на своих местах. Торп тряхнул головой, как бы избавляясь от наваждения, и повернулся к майору.
- Ну и что вы на это скажете, Рэмедж. Похоже, все самое ценное зашифровано. Они что там, не верят, что на станции остались люди?
- Наверняка, это были упакованные инструкции для компьютера. Какова цель всего этого, я сказать не могу... Мне интересно, какая информация ушла со станции на Землю? - Рэмедж нашел взглядом Алистера. - Нельзя ли отследить запросы компьютера на различные системы и узлы станции?
Алистер кивнул и устроился в кресле напротив компьютерной консоли. Через минуту он сообщил результаты анализа:
- Запрос прошел к системе позиционирования станции в пространстве и контроллеру целостности оболочки. Похоже, хотят установить точные параметры нашей орбиты и общее состояние станции. Запроса к системам контроля жизнеобеспечения не было. Нас уже похоронили...
Торп вздохнул и оглядел всех собравшихся. Как же недалеки были от истины суждения тех, кто послал сигнал с Земли. Авария поставила крест не только на Большом Скачке, но и на шансах выживания в ближайшей перспективе. Сменяя друг друга в оставшейся обойме статис-камер, они смогут продержаться от силы месяц или полтора. А затем... Нехватка кислорода и пищи убьет тех, кто будет бодрствовать. А те, кто останутся в статисе, обречены стать жертвами схода станции с орбиты или очередной аварии. Оставался призрачный шанс существования на поверхности Земли живых людей и технологий, способных вернуть их на поверхность. Сигнал как будто увеличивал этот шанс, но правильно ли они его интерпретировали? Надо принимать решение... Торп еще раз вздохнул и начал говорить:
- К носовой части станции пристыкован одноместный спускаемый аппарат. Его ресурсов хватит на спуск и мягкую посадку. Вернуться с планеты на станцию он не сможет. Там, внизу... Я не могу с уверенностью сказать, сможет ли там выжить человек. Прошло слишком мало времени. Но кто знает. Может, мы что-то упустили в расчетах... Это наш единственный шанс отправить посланника. Если он выживет после посадки, ему придется отыскать источник сигнала, выйти на связь со станцией и попытаться найти возможность эвакуировать нас всех на Землю. Это кажется почти нереальной затеей. Но другого выхода у нас нет. Я не могу никому приказывать... Я отправился бы сам, но боюсь, что перегрузки убьют меня еще до того, как шлюп приземлится, - Торп еще раз посмотрел на экипаж. На лицах людей отразились разные эмоции. Одни испытывали откровенный страх и отводили взгляд, другие просто были шокированы остротой ситуации, третьи, задумавшись, взвешивали свои шансы. Лишь один человек, как ледяная глыба, выделялся среди прочих своим колючим, лишенным каких либо эмоций, взглядом. Торп заглянул в его серые глаза, получил едва уловимый кивок согласия, и кивнул в ответ. Хриплый голос майора Джона Рэмеджа нарушил тишину:
- Похоже, я единственный среди вас, кто обладает достаточной физической подготовкой. Если мы поторопимся, то успеем снарядить экспедицию до следующего прохода станции над зоной высадки.
Люди недоверчиво смотрели на майора. Скорее всего, высадка на планету грозила неминуемой смертью в радиоактивном аду. Пускай им самим осталось жить недолго, но многим еще не верилось, что конец так близок. Станция стала их домом, освещенным и теплым убежищем от реальности. А этот военный так просто решился на отчаянный поступок. К Рэмеджу в бытность никто не питал особо теплых чувств. Сейчас же впервые люди испытали восхищение и уважение к грубоватому майору. Неожиданно для всех именно этот человек оказался тем ключевым звеном, которое удерживало их от полной безысходности и отчаяния. Никто даже не догадывался, какая буря еле сдерживаемых эмоций бушевала сейчас за внешне каменной личиной майора Рэмеджа.
ЧАСТЬ 2. ПОСЛАННИК.
- Эй, Черрит, как считаешь - это далеко от нас?
Сержант Майкл Черрит отвел глаза от инфракрасного бинокля, в уме уже прикидывая примерное расстояние и время путешествия до цели:
- Километров пять, не более. Но что это может быть? Неужели это то, за чем нас послали в эту чертову пустошь. Как вы думаете, капитан?
Но капитан Мигель Альварес, начальник экспедиционного отряда Братства Cтали, уже не слушал своего подчиненного. Его статная фигура энергично двигалась на фоне пламени костра, разведенного в центре лагеря. Черрит покачал головой. Он не слышал отдаваемых приказов, но, переводя для себя энергичные кивки и движения головы капитана, предположил, что сейчас тот поднимает уставших людей и формирует разведывательную группу. Совсем угробит ребят, - подумал Черрит. - Они уже несколько недель посреди этой бескрайней пустоши. Связь с базой прервалась еще неделю назад, а последний вертолет смог добраться до них и вовсе несколько недель назад. Сейчас они могут рассчитывать лишь на то, что загружено в транспортеры или подобрано в редко встречающихся брошенных стоянках пустынников.
Позади всхрапнул, заводясь, один из двух транспортеров, затем урчание его двигателя перешло на более низкие тона, а на передний план вышел высокий вой боевой машины сопровождения. Черрит стал наблюдать, как маленькая колонна из двух машин скрывается в темноте. Какое-то время мельтешение света из щелевых фар на песке отмечало их движение, но затем и эти следы поглотила темнота. Черрит никак не ожидал, что капитан отправит на это задание половину подразделения. Еще больше он удивился, когда, сменившись, обнаружил, что и сам капитан отправился с разведчиками. Оставшийся за старшего капрал Мосли, как оказалось, даже не был в курсе, из-за чего весь сыр бор. Он настойчиво расспрашивал Черрита, но тот, поглощенный своими мыслями, лишь рассеяно смотрел на костер... Да, дисциплина была уже не та с тех пор, как они покинули базу. В былые времена капрал стоял бы по стойке смирно перед Черритом, ожидая, пока сержант не введет его в курс дела и, если понадобится, проинформируют о выполненных наблюдениях. А что сержант наблюдал? Ему самому не было до конца ясно, зачем они здесь и что так взволновало Альвареса. Похоже на падение обычного метеорита, разве что в несколько раз ярче? Кое-кто на базе распускал слухи, что именно такие вспышки, регулярно происходящие в этом районе, заставили командование направить сюда их поисковую группу. Официально они находились в свободном рейде и пытались отыскать затерявшуюся где-то в предгорьях станцию космического контроля, которая была возведена военными перед самой войной. Но кому верить? Черрит отвлекся от раздумий и, собравшись с мыслями, истребовал у толстяка Мосли доклад по всей форме о текущей обстановке в лагере...
Флик, вжавшись всем телом в рыхлый кусок камня, торчащий из песка, методично поводил головой из стороны в сторону. Автоматизированная система распознавания образов, встроенная в шлем, при помощи специального скана проецировала непосредственно на сетчатку правого глаза разведчика условную схему размещения ближайших объектов и структуру окружающего рельефа. Пассивная инфракрасная оптика безошибочно выделяла силуэты людей, суетящиеся вокруг светящегося ослепительным пятном сферического объекта. Похоже, его температура была очень высока, и испускаемое интенсивное тепловое излучение не позволяло выделить детали. Флик незаметно коснулся запястья, и яркое пятно, проецируемое аппаратурой, перестало мучить сетчатку глаза. Что бы это могло быть? Люди, безусловно, пустынники. Местные оборванцы, докучающие своими набегами южным соседям. Может, подобраться поближе? Зуд от модулятора передатчика, плотно прижатого к височной кости, принес с собой очередные распоряжения от капитана Альвареса: обеспечить подход основной группы и, по возможности, нейтрализовать посты наблюдения, выставленные пустынниками по периметру зоны. Справа послышался шорох и едва различимый булькающий звук. Сверхчувствительные сенсоры шлема дали знать разведчику, что один из его напарников - Эндрюс, уже приступил к выполнению поставленной задачи. Флик отыскал визирами ближайшего дозорного пустынников и выпростал из рукава короткий стилет из композитных материалов. Некоторые предпочитали огнестрельное оружие с глушителем, но Флик в таких случаях всегда работал холодным оружием, считая, что такой подход дает стопроцентный результат.
Странно, но дозорный вовсе не обозревал местность, а, присев на корточки, касался кончиками пальцев земли. Флик стал забирать левее, стараясь выйти чуть выше необычного пустынника со стороны невысокого пригорка. Ни одна песчинка не зашуршала под эластичными подошвами ботинок разведчика, а совершенно темный комбинезон не давал ни одного блика в свете костров и вышедшей из облаков луны... Но вдруг пустынник дернулся, как будто почувствовав опасность, на секунду полностью приложил ладони к поверхности земли и, по-кошачьи гибко изогнувшись, издал пронзительный крик. Флик лишь сейчас почувствовал слабую дрожь земли и в душе проклинал того, кто запустил так близко от лагеря пустынников двигатели машин. Времени на подготовку уже не оставалось, и Флик бросил тень своего тела по направлению к кричащему дикарю...
Пустынник словно шестым чувством почуял стремительное приближение разведчика. Он резко развернулся и в упор уставился на несущийся к нему с огромной скоростью совершенно темный даже на фоне ночного неба силуэт. Разведчик Братства уже торжествовал победу, целя стилетом в горло, казалось, растерявшегося врага. Но неподвижность того сохранялась лишь мгновение... Тут же дикарь, словно по волшебству, исчез из поля зрения разведчика, заставляя Флика потерять драгоценные мгновения на переориентацию. Когда он вновь обнаружил пустынника, низко присевшего над землей, то неожиданно что-то жесткое и сильное ударило его по ногам. Когда разведчик уже несся лицом в землю от мастерской подсечки, сквозь его горло, словно сквозь масло, белой молнией прошелестел клинок, перерубая заодно и армированные системы питания и коммуникации разведывательного шлема. Тело, пролетев по инерции еще немного, глухо шлепнулось в песок, а голова в шлеме покатилась дальше, оставляя за собой блестящие в свете луны капли крови... Но эта маленькая победа была, скорее, исключением из правила. Подразделение Братства вступило в боевое соприкосновение и обрушило на лагерь пустынников огненный шквал из всего своего арсенала...
Рэмедж страдал. Он не мог никак понять, реальность ли это или сон. Сердце, наконец, избавившись от многократного давления перегрузок, спешило наверстать утерянный темп и заставляло кровь ударять в голову мощными толчками. Майору казалось, что вот сейчас настанет миг, и тугие красные струи прорвут кровеносные сосуды и кости черепа, вырвутся наружу, и это положит конец его страданиям. Толчки продолжались, и сознание Рэмеджа, уцепившись за этот камертон, протаранило мутную пелену обморока. Рэмедж с усилием содрал с головы шлем скафандра, и гулкие металлические удары немилосердно отозвались в голове вязкой болью. Удары? Он уже на Земле? Вспомнил... Удар был один - его тогда предварял рев тормозной системы и мучительный стон обшивки. Сколько времени прошло с того момента? Неважно... Сейчас эти ритмичные удары о внешнюю оболочку означали лишь одно - кто-то или что-то стремилось прорваться внутрь стального кокона, в котором был погребен майор. Открыть? Нет... Там неизвестность, радиация и агрессивная среда. Но удары... Может, это люди? Враждебно настроенные люди! Просидеть в капсуле, пока пришельцам не надоест долбить ее прочную оболочку? Но все может оказаться совсем наоборот... А помощь ему не помешает. Особенно в том состоянии, в котором он находится сейчас. Надо рискнуть... Майор снял правую перчатку скафандра и вытащил из внутреннего контейнера капсулы пистолет.
Рэмедж сосредоточился, поудобнее повернул свое неуклюжее при земной силе тяжести тело и дернул запирающий рычаг, приготовившись, насколько это возможно, отразить нападение. И... ничего не вышло. Рычаг не сдвинулся с места. Люк капсулы продолжал оставаться на месте. Вот тогда Рэмедж по настоящему осознал, что вся его миссия - это какой-то бредовый вызов судьбе, сплошь зависящий от бесчисленного количества случайностей и везения. Ну вот... Теперь его ждет точно такая же участь, как и экипаж станции. Только он задохнется наедине с собой.
Очередной глухой удар потряс капсулу. Что-то щелкнуло. Уплотнительное кольцо люка заскрежетало, и запирающий рычаг, взвизгнув, отлетел в замкнутое пространство капсулы, едва не пробив майору голову. Люк вывалился наружу, выпустив в темноту облако тусклого аварийного освещения. Сквозь отверстие в затхлое разогретое пространство капсулы ворвался прохладный ночной воздух. В обрезе люка Рэмедж увидел звездное небо и обрывки облаков, едва посеребренные скрытой от взора луной. Эту родную и до боли щемящую сердце картину заслонил какой-то темный силуэт, и в капсулу заглянуло кошмарное лицо...
Сначала Рэмедж даже не понял - мужчина это или женщина. Лицо человека было густо покрыто татуировками. Рисунки сплетались в сплошной узор от самых корней волос до краев челюсти и подбородка, покрывая щеки, нос, лоб и даже мочки ушей. На фоне этой кошмарной маски белки глаз светились неестественной белизной, довершая удивительный образ. Человек раскрыл рот, и по голосу майор сразу же определил, что перед ним все-таки женщина, и, похоже, она не собирается с ним особенно церемониться:
- А ну, брось пушку в сторону и живей выбирайся из своей железной конуры! - по такому лицу Рэмедж даже не мог определить эмоции, сам же голос был хриплым и властным. - Пошевеливайся!
Терпения у женщины хватило ровно на то, чтобы на лице майора выражение удивления сменилось гримасой негодования. Она крепкой хваткой уцепилась за рукав его скафандра, блокируя руку с пистолетом, и, особо не напрягаясь, стала выволакивать майора наружу. Рэмеджу наконец-то удалось прочистить горло. Он уже собирался обрушить на голову этой разрисованной фурии поток отборнейших ругательств и показать, кто хозяин в этой железной конуре, как вдруг снаружи раздался пронзительный крик. За спиной татуированной женщины замаячили какие-то силуэты и огни факелов, а следом послышались выстрелы. Женщина напряглась, а затем, отматерившись так, что даже заготовленные Рэмеджем рулады поблекли, ухватилась уже обеими руками за прочную ткань скафандра и с удвоенной энергией стала вытягивать майора из капсулы.
А снаружи слышались уже не отдельные выстрелы, а самая настоящая артиллерийская канонада. Почва вдруг колыхнулась, мгновение спустя что-то совсем близко ухнуло, и майора вместе с женщиной бросило от капсулы на землю. Неуклюжее тело майора в скафандре плюхнулось на оказавшуюся очень стройной фигурку его мучительницы, а сверху на них посыпались комья земли и песок... Воздух прорезал неприятный визг. Рэмедж, безошибочно определив его источник, напряг свои мышцы и постарался полностью закрыть собой женщину. И вовремя... Рядом резко полыхнуло, и в разные стороны с визгом полетели куски обшивки спускаемой капсулы.
Рэмедж, спиной чувствуя несколько крупных металлических осколков, застрявших в прочной армированной ткани скафандра, осторожно поднял голову. Посреди лагеря, в хаосе выстрелов и разрывов стоял стройный мужчина. В свете луны и вспышек пламени он показался майору очень молодым. Светловолосый мальчишка гордо держал свою голову, а его властная осанка была вопиющим вызовом свистящему над землей смертоносному рою. Юноша, почувствовав взгляд майора, не меняя положения тела, повернул к нему свое лицо. На нем вдруг целым калейдоскопом пронеслась целая гамма эмоций: тоска, надежда, радость, и, наконец, восхищение. Юноша отвернулся и, резко взмахнув рукой, прокричал:
- Защищайте посланника!
Рэмедж вдруг уловил в темноте краешками глаз странное движение. То, что раньше казалось тенями, стало стремительно перемещаться, не позволяя сосредоточить на себе взгляд. К звукам выстрелов примешался легкий лязг обнажаемых клинков. Было странно наблюдать, как белые искры металла как будто сами по себе летят в темноте... Неожиданно резкий толчок в грудь отбросил майора в сторону. Женщина на этом не остановилась, а пихнула его еще и ногой, сама резво откатившись в противоположном направлении. А на то место, где они только что лежали, выкатился из темноты самый обычный армейский транспортер. На срезе его командирской башенки была установлена турель со спаренными крупнокалиберными пулеметами. Поток свинца, извергаемый из стволов, взрывал песок двумя полуметровыми стенами и хищной струей выискивал бегущих пустынников, разрывая их тела в клочья. Рэмедж вскинул пистолет, который до сих пор сжимал в руке, и нацелил его на стрелка. Словно заметив это, тот развернул турель в сторону майора, и пистолетные пули бессильно защелкали по защитному козырьку. Пулеметы вновь стали изрыгать свинец, засыпая песок вокруг транспортера медным потоком гильз. Пули прошили руку, бок и бедро майора, буквально впечатав его в песок. Стрелок приостановил огонь, пытаясь поточнее поймать фигуру в странном одеянии в неуклюжий прицел. В этот момент с противоположной стороны на крыше броневика появилась гибкая фигура. Последовал резкий взмах рукой, сопровождающийся стальным просверком, и пулеметы замолчали. Транспортер заворочался, разбрасывая гусеницами фонтаны песка, а разрисованная женщина, кувыркнувшись, соскочила на землю. Приземлившись рядом с теряющим сознание Рэмеджом, она разразилась дикой руганью. Но Рэмедж ее не слышал. Не видел он и вкатившийся в центр лагеря странный трехколесный аппарат. Уже во второй раз за время своей миссии майор провалился в забытье... Женщина развернулась на лязг со стороны застывшего рядом транспортера и метнула свой окровавленный меч в замаячившую у кормы фигуру. Десантник Братства, едва начав стрелять, дернулся и, все еще продолжая уже мертвым пальцем давить на курок автомата, завалился на бок. Пустынники подхватили безвольное тело майора и поволокли его к странному транспортному средству, экипаж которого уже ставил... гигантский парус на высокой телескопической мачте, опутанной ажурной оснасткой...
- Сэр, Альфа докладывает, что объект уничтожен. Ожесточенное сопротивление. Пришлось использовать минометы..., - рапорты следовали один за другим. Командная группа Алвареса продвигалась на центральном направлении. Группы Альфа и Браво сломили сопротивление защитников лагеря и продвигались к его центру. Капитан нахмурился. Именно странный объект интересовал его больше всего. Но это серьезный бой, и пустынники оказались не робкого десятка. Жаль... Теперь не имело смысла осторожное продвижение вперед. Альварес загерметизировал энергодоспех и уже через встроенный коммуникатор отдал приказ транспортеру с десантной группой занять центр лагеря.
- Уничтожайте все, что движется, на дистанции. Не подпускайте этих бестий близко. Похоже, они ловко обращаются с холодным оружием. Плотный заградительный огонь...
Капрал Эстевес крепко упирался бронированными ногами в борт десантного отсека транспортера, пока тот, раскачиваясь, как утлая лодчонка в шторм, пробивал себе дорогу сквозь вздыбленные ветром пески и редкую поросль. Наверху слышалась работа пулеметов. Транспортер воистину походил на дракона, выжигающего и вытаптывающего все вокруг себя в радиусе нескольких метров. Машина, тормозя, осела на нос, затем качнулась на корму, лязгая траками. Эстевес в очередной раз удержал неуклюжий энергодоспех от того, чтобы вместе с ним или, точнее говоря, находясь внутри него, не вылететь кувырком наружу, протаранив десантные люки. Наконец, транспортер замер. Наверху пулеметчик все продолжал собирать свою смертельную жатву. Вдруг на крыше что-то зашумело, ноги стрелка дернулись, и его тело сползло внутрь командного отсека. Водитель обернулся к десантникам и, дико вращая сумасшедшими глазами, заорал:
- Капрал, чего вы ждете, двигайтесь, двигайтесь! Альфа отброшена! Нас отрезали! - Десантные люки с чавканьем открылись, и тут же внутрь, прессуя воздух и вращаясь, влетел клинок. Времени рассматривать пробитую голову водителя у Эстевеса уже не было. Сервоприводы бронированного экзоскелета с готовностью откликнулись на команды тела-носителя, и капрал оказался за кормой транспортера. Заблаговременно раскрученная смертоносная мельница пушки уже пожирала с огромной скоростью боеприпасы, а шесть стволов, охлаждаясь, слились в сплошной воющий барабан. Не утруждая себя анализом тактической обстановки, Эстевес, чуть отойдя от транспортера, поливал свинцом торчащие из песка скальные зубцы, высекая из них искры и каменную крошку. Едва поднявшийся смутный силуэт тут же был прошит насквозь, а затем просто разорван на куски. Одновременно с этим в забрало шлема цокнуло метательное лезвие, не оставив на защитном стекле и царапины. С флангов капрала уже поддерживали огнем легко экипированные десантники. Справа автомат замолчал, и Эстевес, не отжимая гашетку пушки, по дуге развернул ее рыло на незащищенный фланг. Очередная бегущая тень замерла на мгновение в прыжке. Пули подбросили тело врага еще выше и отшвырнули наполненный фаршем мешок одежды обратно в темноту. В пушке щелкнул затвор, последние гильзы упали на песок, и Эстевес отправил бесполезное теперь орудие за спину в специальный держатель. В правой руке, как по волшебству, уже покачивалась штурмовая винтовка...
За спиной капрала послышалось урчание двигателя, и группа Браво, наконец, вошла в лагерь под прикрытием боевой машины. На горизонте уже занимался рассвет, и на его фоне по направлению к бескрайней пустоши разгромленный лагерь пустынников покидал странный трехколесный аппарат, снабженный гигантским треугольным парусом. Остатки пустынников отчаянно сопротивлялись на этом направлении, тем самым позволяя беглецам ускользнуть с поля боя.
Капитан Альварес беспомощно наблюдал, как его тяжеловооруженные штурмовые группы пытаются преследовать исчезающих среди скальных образований пустынников. А когда в очередной раз транспортер застрял между каменных зубьев, капитан отдал приказ прекратить преследование и организовать периметр вокруг остатков странного металлического аппарата. Через несколько минут Альварес уже точно знал, что это был за аппарат, и кого, возможно, увозили с собой вглубь пустыни проклятые кочевники... В руках капитан вертел пластиковый пузырь гермошлема, найденный недалеко от уничтоженного аппарата. Им овладело сложное чувство. Это было не то, что он ожидал найти и зачем была послана их экспедиция, но сам факт, что в космосе до этого момента находились живые люди, а, возможно, находятся и сейчас, поражал воображение и вызывал благоговение. Но вот зачем космический странник понадобился пустынникам? Как бы он хотел выяснить это, но следовало заняться неотложными делами - подсчитать потери, забрать остатки космического бота, организовать колонну и двинуться туда, куда первоначально направлялась их экспедиция. Преследовать пустынников у них не было ни времени, ни ресурсов...
Рэмедж через полуприкрытые веки наблюдал, как песчаная плоскость пустыни с огромной скоростью пробегает под рамой трехколесного корабля. Его израненное тело, освобожденное от остатков скафандра, было надежно закреплено кожаными ремнями в специальной люльке. Тюк с уложенным скафандром был тут же закреплен на корме. Держась одной рукой за тросы оснастки, над майором стояла его татуированная знакомая. Она подставила свое лицо потоку ветра, защитив глаза старомодного вида выпуклыми очками. Заметив, что Рэмедж очнулся, она присела на корточки, не выпуская троса из руки, и, приблизив губы к его уху, яростно зашептала:
- Значит это ты легендарный посланник, который должен сойти на землю в клубах дыма и волнах огня. - В интонациях ее голоса послышался явный сарказм. - Да, тебе удалось произвести впечатление! Меджис все описывала именно так. Но я то вижу, что ты никакой не мессия... У меня чутье на таких, как ты. Видишь? - женщина ткнула себе пальцем свободной руки в центр лба, - это клеймо работорговцев, а это..., - она ткнула в правую челюсть, - властители воды отметили меня своим вниманием. Вся моя жизнь на моем лице. Ты обычный авантюрист, каких я повидала на своем веку уже столько... Но эти неискушенные бродяги..., - она мотнула головой в сторону пустынников, управляющих сухопутным парусником, - приняли меня в свою семью, несмотря на мою скверную репутацию. Не знаю, почему они достали меня из выгребной ямы, где я билась в горячке. Сейчас таких людей уже не встретишь в этом мире. Теперь я живу, да, живу среди них и ради них, и если ты попытаешься их обмануть, я собственноручно разорву тебя на куски, будь ты хоть настоящим человеком со звезд. Ты уже заслуживаешь этого - в этой схватке мы отдали Стальным Братьям много хороших воинов. Все это бессмысленно...
- Оставь его в покое, Крайв. - Рэмедж поискал глазами говорящего и на носу аппарата увидел уже знакомого молодого человека. Тот посмотрел на майора и ухмыльнулся на кислое выражение лица Крайв. - Ведь он защищал тебя там во время обстрела. Будь к нему снисходительна. И не надо думать, что мы слепо верим всему, что говорит Меджис. Но в данном случае все именно так, как она говорила, и этот человек именно тот, кого мы ждали.
Рэмедж с удивлением наблюдал, как хмурое лицо женщины разгладилось, и картинки, покрывающие его, как-то по особенному сложились на коже. Они уже не казались столь ужасными, и, смотря сквозь них, майор вдруг поймал себя на мысли, что Крайв очень красивая женщина. Чуть отведя взгляд, Рэмедж стал рассматривать эмблему на огромном, наполненном ветром, парусе, и тут его словно прошила молния, а тело покрыла испарина. Он быстро перевел взгляд на торчащий из тюка рукав скафандра. Эмблема на парусе была в точности такой, что и нашитая на рукаве... Исследовательский проект долговременного космического путешествия Конкистадор. Майор вновь посмотрел на молодого человека, и тот понимающе улыбнулся ему в ответ:
- Майор Джон Рэмедж, если не ошибаюсь? Разрешите представиться. Майкл Торп. Дин Торп - мой дед.
ЧАСТЬ 3. ЛЕГЕНДЫ ПОТЕРЯННЫХ ЗЕМЕЛЬ.
Что-то не давало покоя Рэмеджу. Да нет. Все как обычно. У центрального пульта сидит старик Торп. Рядом за навигационным дисплеем наблюдает Карен. Хотя нет... А почему они все здесь? Вопиющее нарушение графика! Непорядок... И почему он лежит? Рэмедж озадачено осмотрелся по сторонам. Что-то не давало двигаться. С нарастающим чувством тревоги майор попробовал двинуть ногой, затем рукой - он их не чувствовал. Только не паниковать, не паниковать. Рэмедж попытался поднять голову, но мышцы шеи не смогли оторвать ее от поверхности ложа. Череп будто налился свинцом. Рэмедж вновь скосил глаза на профессора Торпа. Фигура того стала неуловимо меняться... Незнакомый человек в кресле обернулся, и на майора посмотрел юноша, чертами лица чем-то схожий со стариком... Сбоку, с той стороны, где по клавишам стучала Карен, послышался шорох и...
- Ну что, оклемался, странник? - майор вздрогнул. Голос гулким эхом покатился по стенам, повторяющимся каскадом ударяя в уши: - ...мался... ник.... ся...ник...ник...ик....
Широко распахнутыми глазами Рэмедж смотрел на дикую разрисованную маску, зависшую над его лицом. Это было уже слишком. Майор изо всех сил напрягся, намереваясь разорвать связывающие его путы, и в отчаянном рывке вскинул свое тело...
Стены рубки закружились, расплываясь. На глаза опустилась кровавая пелена, и Рэмедж со стоном повалился на лежанку. Прошло несколько секунд беспамятства, прежде чем он почувствовал на коже лица прохладную влагу. Рэмедж осторожно решился открыть глаза... Вокруг была незнакомая обстановка. Похоже, он находился в каком-то тентованном бараке. С потолочных распорок свисали связки сухих растений, а в воздухе витал запах чеснока и еще чего-то. В поле зрения появилась рука, и влажная ткань прохладным успокоением легла на его лоб. Холодная капелька, сорвавшись со лба и ускоряя свое движение, проделала щекочущую дорожку по скуле майора, от чего тот окончательно пришел в себя.
Молодой человек из кошмара сидел тут же рядом. Кажется, майор знал его имя. Имя, которое загадывало загадки... Какое имя?
- Сэр, как вы себя чувствуете? - юноша укоризненно посмотрел на кого-то у изголовья ложа: - Крайв, оставь нас. Да, и скажи Меджис, что Он очнулся.
На секунду перед глазами Рэмеджа мелькнула маска из сна. Сейчас она принадлежала женщине, венчая затянутое в кожу стройное тело. Ее он тоже помнил. Крайв... Майор вспомнил скоротечную схватку около транспортера... и имя юноши, руководившего защитниками, а сейчас сидящего перед ним. Майкл Торп. Внук профессора Торпа. А еще эмблема Конкистадора на парусе. Рэмедж впервые не знал, как реагировать на такое странное стечение обстоятельств. Пытаясь осмыслить происходящее, он сказал первое, что пришло в голову:
- Старик не говорил, что у него на Земле может быть внук...
- А он и не мог этого знать. Мой отец родился уже после отправки экспедиции. Я же появился на свет уже после войны. Постойте...! - юноша опешил, - Вы говорите, старик говорил... Он еще жив? Но как такое возможно!? - молодой человек со смесью недоверия и восторга смотрел на майора.
- Возможно, Майкл, все возможно, - сухой скрипучий голос донесся со стороны входа. Рэмедж повернул на голос голову и отыскал взглядом странную фигуру, застывшую в проходе. - Вы все были вынуждены принять участие в проекте Большого Скачка, не так ли, майор?
Фигура приблизилась и, выйдя из тени, превратилась в сухощавую невысокую женщину преклонных лет. Половину ее лица закрывала железная полумаска. Краешки белых шрамов, выглядывающие из-под маски, давали понять, что скрывалось за ней на другой стороне лица. Жесткие седые волосы женщины были гладко зачесаны назад и стянуты тяжелым комлем на затылке. Рэмедж на секунду посмотрел мимо посетительницы на проход и заметил, что там, отпихивая друг друга и отгибая брезентовый клапан, толпились люди, стараясь как можно лучше рассмотреть незнакомца. Они приглушенно переговаривались и периодически одергивали маленьких детей, которые со свойственной им непосредственностью норовили пролезть внутрь барака. Женщина проследила его взгляд и печально улыбнулась одними уголками губ:
- Добро пожаловать на Землю, майор. Я Меджис - единственная из живущих, кто присутствовал при отправке экспедиции на Конкистадор, и глава тех, кто считает себя хранителями легенды о звездных странниках... - Глаза женщины загорелись мистическим огнем, а в ее осанке проявилось величие сказочной повелительницы ветров и морей.
- Вы ждали меня? - Рэмедж, несмотря на слабость во всем теле, приподнялся на ложе, вглядываясь в иссеченную морщинами половину лица собеседницы. Женщина опять едва уловимо улыбнулась, а затем повернулась к молодому Торпу, который внимательно слушал их:
- Готовьте спайдер. Через час мы отправляемся в хранилище! - Макл Торп нехотя поднялся, всем своим видом показывая, что хочет присутствовать на окончании разговора. Но ослушаться Меджис не посмел и вышел, попутно отчитав бездельников, толпившихся у входа.
- Вот что я вам скажу, майор... - продолжила Меджис, когда они остались наедине. - Никто вас не ждал. Дослушайте до конца... - Меджис жестом остановила открывшего было рот удивленного Рэмеджа. - Легенда о звездных странниках - это всего лишь миф, который я поддерживала в этих людях многие годы. Все они дети пустоши. О том мире, который помним вы и я, они знают только из этой легенды. Для них это было время благородных людей, прекрасных городов и науки, не ведающей границ. Вы спросите, сколько же мне лет? Вы не поверите, что может сделать радиация с человеческим телом... Но речь сейчас не обо мне. Недалеко отсюда находятся руины одной из станций слежения за космическим пространством. Центральный Пост. Именно там еще до войны и родилась Легенда, - взгляд женщины затуманился. Похоже, она на мгновение перенеслась мыслями в то время. - Я была тогда молода. А Дин Торп был гением и всеобщим любимцем. Простому оператору контроля было за честь познакомиться с таким человеком. Как-то в составе контрольной группы он посетил Центральный Пост. Это было перед самой отправкой экспедиции. Профессор загрузил какой-то задачей центральный компьютер и, ожидая результатов, развлекал сотрудников своими шутками. Как обычно завязался спор, и профессор упомянул про идею Большого Скачка - решения, позволявшего людям путешествовать к звездам. Спустя несколько лет, когда вокруг бушевали радиоактивные ветры, а потерянные люди становились жертвами болезней и мародеров, необходимо было то, что вселит в них надежду, силы продолжать жить и бороться за свое будущее. И я дала им это. Я придумала Легенду. Я рассказала им о Большом Скачке, о звездных странниках, которые когда-нибудь вернутся на Землю и укажут людям путь. Я отвела их в руины станции контроля и показала пятнышко Конкистадора на небосводе. Я рассказала им о каждом члене экипажа, превращая звездных скитальцев в сверхлюдей. Я породила веру в этих полубогов. Те, кто знал правду об экспедиции, отдавали себе отчет, что никто оттуда уже не вернется, но они поддержали меня, позволили мне построить островок надежды, пускай и на этой откровенной лжи. Среди них была жена Торпа. Со временем люди, которые знали истину, ушли в небытие, а Легенда обросла новыми деталями и породила свои ритуалы. Кто-то не верил в чепуху о звездном посланце, но другие там, на радиоактивных просторах мертвой цивилизации слышали о северных пустынниках и приходили к нам, предлагая свое оружие ради идеи, а не ради наживы. Мы объединили людей этих земель, мы помогаем тем, кто теряет надежду в этом неуютном мире, мы чтим свой кодекс чести и строим свой мир, не похожий ни на чей другой... Следуя ритуалу, посвященные следят при помощи уцелевших приборов Центрального Поста за точкой станции. Они ждут знамение... Вы не можете себе представить, как я была напугана и поражена, когда выдуманная мной легенда стала воплощаться в реальность. Когда однажды один из посвященных с радостными криками ворвался в мой шатер и рассказал о спуске аппарата, подтверждая свои наблюдения выкладками компьютеров, я была в растерянности. Мне ничего не оставалось, как снарядить экспедицию... И когда на языках бушующего пламени, сопровождаемый ревом, спускаемый аппарат опустился на земле, легенда стала непререкаемой истинной для людей, и одновременно легенда перестала ей быть..., - женщина замолчала и взглянула на застывшего Рэмеджа. Она устало опустила голову и ссутулилась. Исчезли властная осанка и огонь в глазах. Перед Рэмеджем сидела обычная женщина, подавленная тяготами жизни и грузом прожитых лет. Только сейчас майор со всей остротой осознал, что его собственная семья - жена и сыновья, его родной город, дом родителей и друзья утеряны навсегда. Утонули в толще времени. Рэмедж обманул время, но как это было ни странно осознавать, он почувствовал себя виноватым, потому что он обманул и их, близких ему людей... Но сейчас следовало помнить о живых.
- Я отнюдь не мессия и не спаситель. Моя задача ничуть не легче вашей. Но сначала я хотел бы выяснить, для чего вы послали сигнал на Конкистадор?
- Мы не посылали никакого сигнала! - Меджис была искренне удивлена. - Сохранившееся оборудование поста позволяет выполнять только пассивное слежение. О каком сигнале вы говорите?
- Пришло время и мне рассказать вам свою историю... - Майор откинул голову на мягкий валик лежанки и стал рассказывать про режим дежурств, злополучный сигнал, аварию и, наконец, про свою сумасшедшую миссию... - Как видите, ваша легенда не такая уж и выдумка. Если мы сможем отыскать источник сигнала, то, возможно, нам удастся вернуть на поверхность экипаж Конкистадора. Они, конечно, не боги, но это люди, которые прорвались сквозь время и пустоту космоса, и которым по силам повести за собой людей. Неужели не это является конечной целью вашей легенды. Мы можем хотя бы попытаться воплотить ее до конца... вместе?
- Джон Рэмедж, из всех членов экипажа Конкистадора от вас я в последнюю очередь рассчитывала услышать подобные слова, - в глазах женщины затеплился огонек, а энергия вновь стала вливаться в ее тело. - Думаю, вам пора размяться после нескольких дней неподвижности. Мы отправляемся в хранилище. Так мы называем руины поста слежения. Возможно, там нам удастся выяснить что-то про ваш загадочный сигнал.
Рэмедж шел вслед за Меджис, осматриваясь по сторонам. Лагерь пустынников был невелик. Его сооружения в любой момент могли быть сложены и погружены на песчаные корабли. Все, от взрослых до детей, облачены в кожаные доспехи. И мужчины и женщины. Стариков почти нет. Все больше молодые суровые лица. Кочевой народ. У каждого на боку, как минимум, один короткий меч. Похоже, эти люди живут в постоянной борьбе за жизнь. Когда-то эти края были цветущим раем. Теперь выжженная земля была достойным соперником, испытывая людей на прочность.
Спайдер - так назывался сухопутный парусник, - несся с огромной скоростью по гладкой поверхности из песка и мелкого щебня. Норовистый гигантский парус требовал постоянного внимания, и экипаж прилагал массу усилий, не позволяя боковому ветру перевернуть судно.
- Грядет сезон песчаных бурь. - Меджис нахмурилась. - Это может стать непреодолимым препятствием, если мы решим снарядить дальнюю экспедицию. Придется переждать несколько недель.
Рэмедж сквозь порывы ветра и хлопанье паруса едва улавливал смысл слов. На нем были такие же выпуклые очки, что и на всех остальных, а на голову, укрывая отросшие волосы, была повязана тугая бандана. В сочетании с отросшей светлой бородой майор отчаянно смахивал на бывалого морского волка, а кожаная куртка, узкие штаны из грубой брезентованной материи и армейские ботинки на толстой подошве делали его неотличимым от пустынников.
- Это плохо. Каждый час на счету там, на станции. Боюсь, нам придется рискнуть. Но об этом мы подумаем потом. Ответьте мне на один вопрос. Кто были те, что напали на вас на месте посадки?
Меджис скривила лицо и кивнула Крайв, которая, уцепившись за оснастку, балансировала на краю палубы и изредка прислушивалась к их разговору. Крайв рывком переместила свое тело вперед, перехватила другую пару канатов, затем отпустила их, следующим рывком почти вплотную приблизилась к Рэмеджу, который был закреплен поясным ремнем к кормовой балке. Видя, что женщина, балансируя без опоры, вот-вот упадет под колеса спайдера, Рэмедж инстинктивно рванулся навстречу, пытаясь рукой поддержать женщину. Или тело недостаточно хорошо слушалось майора, или сказывалось отсутствие опыта путешествия на подобных средствах передвижения, но Рэмедж вдруг сам потерял равновесие и, неуклюже взмахнув руками, полетел за борт. Поясной ремень натянулся, заставляя его тело перевернуться. Все эти мгновения Крайв отнюдь не собиралась падать, а, ловко хватаясь за растяжки и опасно балансируя, вцепилась в куртку майора, не давая тому удариться головой о твердые доски.
- Осторожнее, майор. Я ценю вашу заботу, но, поверьте, не нуждаюсь в ней. - Рэмедж весь покраснел, и было видно, что он крайне смущен. - Не обижайтесь. - Крайв тепло улыбнулась майору, разряжая неловкую ситуацию, и майор усмехнулся в ответ, впервые почувствовав симпатию к этой высокомерной женщине.
- Значит, вам интересно, кто были те железные болваны, посмевшие атаковать наш лэнс? Они называют себя Стальными Братьями. Не знаю, что им понадобилось здесь. Их форпосты находятся много южнее. Это военизированная организация, возомнившая себя наследниками техногенной цивилизации. Они пестуют полуфеодальные, полубандитские карликовые города-государства на юге, исподволь манипулируя ими... - Крайв дернула край своей кожаной куртки, обнажая плечо. На смуглой коже темнел воинский шеврон. - Я была одной из них когда-то. Попала к ним, как и большинство других. Рекрутская партия разнесла нашу банду, даже не потрудившись уклониться от наших выстрелов. Те, кто остался в живых, попали на их базу. Это было время войны с Мастером и его армиями...
Пустынник на носу судна что-то крикнул. Крайв обернулась к нему и, кивнув, вновь обратилась к Рэмеджу:
- Когда-нибудь, если захочешь, я расскажу тебе всю свою историю, но сейчас на это нет времени. Мы прибыли... - Она немного помедлила и продолжила: - Я не верю в эту пустую легенду, о которой все только и говорят. Меджис может ее поддерживать для остальных, но мне она ни к чему. Ценность не в легенде и даже не в обожествленных звездных странниках. Ценность в нас, в наших стремлениях и в нашей воле...
Пост контроля выглядел плачевно. Ферма основной параболической антенны сиротливо покосилась набок, лишившись своего гигантского ажурного украшения. Засыпанный песком и камнями, покореженный остов радио-отражателя покоился далеко в стороне. Сквозь все массивное здание поста проходила рваная трещина, уходя своими корнями в скальное основание. Именно через этот разлом и прошла маленькая группа людей, попав в прохладное и гулкое пространство огромного зала. Меджис уверенно вела за собой всех остальных по витиеватому маршруту через сплетения лестниц и перекрытий, лепившихся к стенам сооружения.
Проходя через одно из помещений, Рэмедж наткнулся взглядом на фотографию станции Конкистадор на фоне звездного неба. Вероятно, ее сделали с одного из грузовых челноков. Под ней шел целый ряд фотографий помельче. Рэмедж уже догадался, что это. Он не удержался и подошел поближе. Знакомые лица, запечатленные на кусочках пластика... Вот он уже смотрит на самого себя. Пустынник, оказавшийся рядом, с благоговением разглядывает его лицо. Он знает на нем каждую черточку. Это человек из Легенды. Рэмеджу стало неловко. Он повернулся к этому молодому парню:
- Как тебя зовут?
Мальчишка смутился, в растерянности обернулся к Меджис и остальным, затем вновь посмотрел на Рэмеджа и, дождавшись от того ободряющего кивка, вытянувшись по стойке смирно, отрапортовал:
- Мэтью Воутворт, сэр. Отделение гранитных драконов Джейкоба, сэр. Дневная смена наблюдения за сектором Бетельгайзе-Центавра...
Рэмедж, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица, по отечески хлопнул молодого пустынника по плечу. В разговор вмешалась Крайв:
- Мэтью, отыщи Джэйкоба. Пускай соберет свое отделение, а сам прибудет на Центральный Пост. Ступай.
Мэтью сорвался с места, как самый обычный мальчишка. Только на боку у него болтался непременный короткий меч, а кожаная броня носила ряд насечек и глубоких царапин, выдавая в Мэтью опытного воина. Да, в какой же мир я попал, подумал про себя майор...
Поднявшись в цоколь поворотного механизма станции, они наконец-то оказались на контрольном пункте. Ряд компьютеров светились замысловатыми рисунками на дисплеях. Меджис с ходу стала отдавать распоряжения. На центральный гигантский дисплей слежения за пространством вывели схематичную карту местности. Точками на ней были отмечены место приземления, пост и стоянка пустынников. Меджис вопросительно взглянула на Рэмеджа и тот передал оператору координаты источника сигнала. Еще одна точка загорелась несколько в стороне, а внизу изображения побежал индикатор компьютерного поиска.
- В этом месте ничего нет. - Оператор беспомощно развел руками. - Этого нельзя утверждать со стопроцентной гарантией, но сохранившиеся банки информации не содержат сведений о каких-либо объектах в этой местности, сэр...
- Но ведь кто-то же наверняка был в тех местах. Ваши разведчики или кто-то еще? - Рэмедж вопрошающе посмотрел на Меджис и Крайв.
В зал вошел низкорослый крепыш с широким улыбчивым лицом и голым, как колено, черепом. Впрочем, отсутствие шевелюры компенсировала роскошная рыжая борода и залихватски закрученные усы. Сквозь узкие щелочки вечно борющихся с песком век посверкивали хитрющие глаза, моментально выделившие из всех собравшихся в зале майора Рэмеджа. Скрипя кожаными доспехами, незнакомец стремительно прошел прямиком к нему и, остановившись рядом, прогромыхал басовитым голосом:
- Военную выправку заметишь издалека, майор. Лэнсмастер Джейкоб к вашим услугам, - затем он повернулся к Меджис: - Отделение собрано внизу, мэм. Нам предстоит рейд? Какова задача? - этот человек излучал здоровый оптимизм и сразу расположил к себе Рэмеджа.
- Вы можете что-нибудь сказать о маршруте до того пункта, что отмечен на карте? - Меджис указала на точку местонахождения источника сигнала.
Джейкоб пошевелил усами и как-то тяжко вздохнул.
- Туда можно попасть только через Ущелье Семи Ветров... - он многозначительно посмотрел на окружающих. - Боюсь, это будет опасное предприятие.
Рэмедж заметил, как изменились лица Меджис и Крайв. В чем же дело? Что же такого находится в этом ущелье, что даже бравая Крайв выглядит испуганной? Догадываясь о вопросе, который вертится на языке у майора, Крайв объяснила, в чем тут дело:
- В центре этого ущелья находится Цитадель Проклятых. Гиблое место. Редко, кто смог возвратиться оттуда. После войны там остались развалины то ли дамбы, то ли еще какого циклопического сооружения. До последнего времени там селились только звери. Но пару лет назад в том направлении с юга прошел необычный караван. Вереница грузовиков и странные существа прошли через эти земли. Остатки армии Мастера. Разведчики говорили, что они канули в Ущелье Семи Ветров, и с тех пор там творятся странные вещи. На горизонте полыхают среди ночи яркие вспышки, а звуки сводят людей с ума. Пару раз разведчики натыкались на изуродованные труппы людей и животных, а однажды нашли тушу одного из этих существ. Те же, кто пытался подобраться поближе к Цитадели, бесследно пропадали. Похоже, то, что мы ищем, находится там, за этим ущельем.
Джейкоб погладил свою лысину и хмыкнул в усы, разгоняя сгустившееся уныние:
- Насколько я понимаю, другого выхода у нас нет? Значит, пришло время наконец-то выяснить, что творится на наших восточных рубежах. Для такого похода понадобится особая экспедиция. Боюсь, людьми моего отделения не обойтись. Надвигается время песчаных бурь. Они застанут нас как раз на половине пути. Думаю, нам следует поторопиться, чтобы до пика стихии добраться до Стоунвила. - Джейкоб указал на карте точку города, делящего предстоящий маршрут почти пополам. - Там мы сможем переждать пару дней самых серьезных бурь, пополнить запасы, а затем двинуться дальше.
- Хорошо, так и поступим... Лэнсмастер Джейкоб, вы позаботитесь о людях. - Меджис поискала взглядом, и найдя Майкла Торпа, обратилась уже к нему: - Майк, снарядите три спайдера, усильте их рамы и установите дополнительные якоря по бортам... - Меджис обернулась к Рэмеджу: - Отправимся завтра вечером, когда спадет полуденная жара. До этого времени вам нужно привести себя в форму и немного отдохнуть.
Рэмедж уже какое-то время с восхищением следил за своими новыми знакомыми. Скупые движения. Вроде гражданские, а выправке позавидует образцовое военное подразделение. Даже тот мальчишка - Мэтью, похоже, имел немалый опыт. Все действия этих людей были подчинены общей цели. Легенде, которую выдумала когда-то Меджис и которая лежала в основе всего их жизненного уклада. Рэмеджу отчаянно захотелось оправдать их надежды. Не потому, что нужно что-то доказать Крайв или поддержать авторитет Меджис, нет. Просто он вдруг почувствовал, что он дома, среди близких по духу людей. И взвалить на себя какую-то толику ответственности за их судьбу было для него делом чести.
ЧАСТЬ 4. ОТРЯД.
Тросы скрипели в напряженном ожидании. Деревянные балки скрежетали, корежа стальные скобы. Люди, распятые на деревянных палубах, в отчаянии молили богов о снисхождении. Вокруг бушевала буря. Песчаная буря, каких не видывали в этих местах уже давно. Тугие струи песка и пыли, закрученные злыми ветрами, пытались разметать, разорвать на куски маленький караван песчаных кораблей, дерзнувших оказаться на бескрайних просторах пустоши. Прочные корабли казались игрушками в руках стихии, трепеща в центре сотканных паутин из тросов, соединяющих их с сухопутными якорями, вонзенными в бесплодную почву. Никто из людей не знал, сколько еще будет безумствовать неожиданно налетевший на путников ураган. Напряжено было все - нервы, мышцы, мысли и канаты. Что-то не выдерживает, рвется, сгибается или сдается. Но люди пустоши стойкие и телом, и духом. Даже звездный странник, который никогда не сталкивался с такими суровыми силами природы, достойно переносил испытание. Сама земля не выдержала хватки вкогтившихся в нее стальных якорей. Один из них вдруг, выбросив фонтан грунта, сорвался с места и, понукаемый натяжением троса, устремился к центру паутины...
Тонк Квон почувствовал, как спайдер дернулся. Так и должно быть, - подумал он. Не раз он попадал в подобные переделки. Его опыту песчаного шкипера позавидовал бы любой пустынник. Рама судна вновь заколебалась, и это встревожило его. С усилием он оторвал голову от палубы, к которой прижимал свое худощавое тело. Увиденное завораживало. На фоне непроглядной стены грязного мечущегося песка прямо к нему, зацепившись одним концом за извивающуюся кольцами змею троса, несся стальной якорь. Квону казалось, что все вокруг замерло и будет длиться бесконечно. И в тот момент, когда он увидел каждую песчинку в отдельности в кажущемся хаосе стихии, ужасное лезвие якоря пробило его грудь, намертво пригвоздив шкипера к палубе его собственного корабля. Уже ничего невидящие глаза человека так и остались широко открытыми, и ветер стал загонять в их незащищенные уголки сонм острых песчинок. Равновесие крепежной паутины нарушилось, и спайдер забился в конвульсиях, едва держась на оставшихся вонзенных в землю якорях.
- Нет, Джон Рэмедж, ты останешься здесь! Им уже не помочь! - неистовый крик Крайв по мощи соперничал с завыванием ветра. Она, как и все остальные, прижимала свое тело к палубе песчаного корабля, сливаясь с ним в единое целое. Но сейчас женщина одной рукой уцепилась в предплечье безумца, пытающегося вопреки стихии подняться в полный рост.
Кто-то должен это сделать, - майор уже говорил себе эти слова однажды. Тот поступок тоже был безумством. То, что он хотел предпринять сейчас, было безумством не меньшим. Но в отличии от суровых пустынников, он просто не мог безучастно смотреть, как один из трех спайдеров вот-вот сорвется с места и будет уничтожен вместе с экипажем. Рэмедж стиснул зубы, вырвался из хватки Крайв и бросил свое тело в тугой поток воздуха.
Пустынники видели, как тело майора несется над поверхностью земли в затяжном прыжке по направлению к обреченному кораблю. Вот оно, преодолев гигантское расстояние в подобии полета, упало около одного из якорей, торчащих из земли. Биение спайдера неумолимо вытягивало якорь из почвы. Потеря второй спасительной нити была уже неизбежна. Ветер волок тело майора, примеряясь к его весу, чтобы наконец-то поднять в воздух и изломать в своих объятьях. Майор уцепился руками за костыль якоря и навалился на него сверху всем свои весом. Напрягая мышцы рук, он отчаянно цеплялся за скользкий металл, стараясь вогнать лезвие якоря обратно в грунт. Казалось, ему это удалось. Даже порывы стихии в бессильной злобе умерили свою силу. Непробиваемая Крайв, наблюдавшая за майором, поймала себя на мысли, что легенда Меджис не такая уж и чушь, как она всегда считала. Неужели все в ней исполнено смысла и несет истину? Звездный странник? Сказки! И вот он среди них. Он поведет их к цели? Чепуха! И вот сейчас их терзает буря на пути в неизвестность. Герой или полубог? Небылица! И на ее глазах легендарный Посланник спорит с самой стихией.
Но зло обычно хитрит. Ищет обходные пути. Вот и сейчас оставшийся без привязи незакрепленный край пустынного корабля вдруг вздыбился над землей. Спайдер встал на два колеса, а третье зависло в пространстве. Тяжелый корпус, встав вертикально, превратился в подобие паруса. Такого случая стихия упустить не могла. Ничто уже не могло удержать корабль. Рвались канаты якорей, вырывались из земли сами якоря. На мгновение трехколесный гигант замер, полностью поднявшись в воздух. Лишь один якорь удерживал его, словно слабая ниточка безумствующего пса. Очередной порыв ударил корабль о землю, разбив его на куски, и этот мощнейший толчок наконец-то выдрал из земли последний якорь...
Меджис закрыла глаза, не веря в произошедшее. Крайв выкинула из головы дурацкую легенду и отчитала себя за глупость. Майкл Торп совершенно позабыл о бушующей вокруг стихии и ощутил холодную пустоту внутри. Эти трое, как и другие пустынники, оставшиеся на пришпиленных к земле двух уцелевших спайдерах, наблюдали, как круговерть поглотила остатки злосчастного корабля, его экипаж и звездного странника, уцепившегося за якорный трос.
Внезапно вой ветра утих, а стена песка отодвинулась, как будто оттесненная невидимой границей. Все звуки пропали, и на людей навалилась глухота. Не понимая, что происходит, пустынники приподнимались с палуб спайдеров и оглядывались по сторонам. Почти сразу они заметили неясные силуэты, маячившие в дымке еще не осевшей пыли. Постепенно они проявлялись, превращаясь в высокие фигуры, бредущие странными рывками, вздымая при каждом шаге струи песка. Чувство опасности охватило всех. Пустынники обнажали мечи, и отсутствие привычного звука скользящей стали еще больше угнетало их.
Сверху на людей упал бледный свет. Он окутал приближающиеся фигуры призрачным ореолом, высветив самые мелкие детали. Пришельцы внешне походили на людей, но были выше любого человека. Тела гигантов были закованы в потускневшие доспехи. Защитные пластины были пробиты во многих местах, и эти дыры зияли страшной чернотой. Подтеки ржавчины, а может быть... крови окаймляли эти жуткие рваные пробоины. А еще их глаза... В них не было мысли. Тусклыми белесыми бельмами они взирали на мир. Ведомые невидимым поводырем, слепые воины смыкали вокруг путешественников кольцо. Они подходили все ближе, и люди вдруг поняли, что они не смогут убить этих созданий. Они уже были мертвы. Мертвы в течении последних двух лет. С тех самых пор, как, спасаясь от армий Братства Стали, они сгинули в Ущелье Семи Ветров...
Призрачный свет погас, и все погрузилось во тьму. Черный глаз циклона двинулся дальше на восток, оставив после себя изуродованные останки песчаных судов. Люди и гиганты исчезли бесследно.
Рядовой Ян Кирш прислушался к беснующемуся ветру и осторожно перегнулся через люк чердака. Окончательно убедившись, что сержанта Черрита нет поблизости, он расслабленно откинулся на кучу старой гнилой соломы. Чердак был самым подходящим местом, чтобы без лишних свидетелей принять дозу. Узнай об этом увлечении Кирша Черрит, он отвернул бы рядовому голову. Ну и к черту этого хмурого вояку. С тех пор, как они прибыли в этот грязный городишко Стоунвил, их преследовала одна неприятность за другой. Странная лихорадка свалила капитана Альвареса. Эствес проиграл сам себя в карты работорговцам, пытаясь раздобыть редкие лекарства. На следующий день, при попытке вытащить его, в поножовщине убили двоих. Так они приобрели врагов среди местных. Черрит превратился в сумасшедшего, пытаясь удержать жалкое подобие некогда образцового подразделения от пьянства и падения нравов. Конечно же, ему это не удалось, так как в первую же ночь несколько человек растворились в темных закоулках этого рассадника порока и лживой торговли. Оставшиеся верные Альваресу люди во главе с Черритом заняли круговую оборону в здании старой церкви на окраине города, опасаясь мести со стороны работорговцев и шаек бандитов, норовивших растащить на части их машины. Что день, что ночь - все одно буря закрывала тучами песка и луну, и солнце. Население городка попряталось в своих жилищах. Кирш приметил заблаговременно этот чердачок и теперь намеревался расслабиться.
Но, похоже, стихия была на стороне сумасшедшего сержанта. Ветер жутко завыл в прорехах дощатой крыши, и вся постройка стала глухо постанывать и раскачиваться, норовя развалиться на части. Кирш перепугался не на шутку. Ну и дернул же меня дьявол забраться на эту верхотуру, - думал он. На пути к люку он мельком взглянул в огромную дыру в крыше. На фоне сплошной мглы появилась темная точка. Она росла в размерах. Непонятно было, что это. Кирш заворожено наблюдал, как темное пятно стало превращаться в какую-то невообразимую конструкцию из балок и перепутанных тросов. Было уже слишком поздно, когда солдат осознал, насколько велика была эта штука. И она летела прямиком в крышу этого здания. Кирш был все же хорошим солдатом. Спуститься вниз он уже не успевал, поэтому принял единственно верное решение - кинулся в самый дальний угол чердака - туда, где массивные балки скатов крыши были еще крепки и могли бы выдержать значительный удар. С ужасным треском и надсадным скрипом принесенная бурей непонятная штуковина врезалась в крышу здания. Но за мгновение до этого ветхие доски крыши пробило нечто размером намного меньше и пролетело прямиком в люк чердака. Принесенная конструкция, вопреки опасениям, не развалила здание окончательно, а, уничтожив большую часть крыши, так и застыла бесформенным хаосом деревянных брусьев и досок.
Кирш подождал немного, убедившись, что новоявленная архитектурная деталь крыши стабильна, и ползком, сгребая с пола грязь и всаживая в живот заносы, пополз к люку. Пол чердака предательски скрипел, вторя ветру снаружи, и сердце солдата уходило в пятки каждый раз, когда вибрация охватывала шаткие стены хибары. Вот и люк. Надо только осторожно спуститься и все. И никакой наркоты! Ох, сержант, никакой наркоты больше! Получить взбучку от Черрита - в данный момент об этом мечтал Кирш, когда осторожно елозил на краю люка, намереваясь спустить ноги вниз и нащупать лестницу, которая, как он надеялся, по-прежнему находится на своем месте. А лестницы не было...
Кирш вгляделся в темень первого этажа. Ему едва удалось разглядеть остатки разбитой в щепы лестницы, старую повозку, наполненную гнилой соломой и... человека, неподвижно лежащего в ней. Солдат застыл, пораженный своей находкой. От толстой деревянной балки вниз в люк свешивался прочный трос, словно приглашая воспользоваться им для спуска. Кирш дернул его разок, затем еще раз, но уже посильнее. Ничего, выдержит. Страха уже не было. Все мысли Кирша занимал человеком внизу. На земляном полу постройки под чердаком он оказался в течении нескольких секунд. Достав пистолет и взведя затвор, Кирш осторожно приблизился к повозке. Сердце ухало в ушах, заглушая все остальные звуки вокруг. Человек не двигался. Кирш схватил его за плечо и попытался перевернуть лицом вверх. Тело не поддавалось, а пальцы скользили по мокрой коже куртки. Кирш, стараясь найти надежную точку опоры, почти вплотную наклонил свое тело к незнакомцу...
Человек словно ожидал этого момента. Он вдруг резко извернулся вокруг своей оси, перехватил руку Кирша с пистолетом, зафиксировав ее под мышкой, а раскрытой пятерней другой руки вмазал растерянному солдату в лицо. Сила удара была столь велика, что Кирш отлетел к дощатой стене здания, приземлившись на задницу. От удара его тела о стену все здание заколыхалось и стало медленно заваливаться набок. Кирш, сидя у стены, глотал кровь из разбитого носа и силился сквозь пляску разноцветных кругов разглядеть хоть что-то. Первое, что он увидел - это его противник, который несся к нему, скорее всего, намереваясь окончательно прикончить. Незнакомец подскочил к ошалевшему Киршу, схватил его за грудки и со всего размаху вместе с ним врезался в деревянную стену строения. Протаранив ее насквозь, они кубарем покатились прочь от здания. Кирш крякнул от навалившегося на него тела мужчины, и последнее, что он разглядел перед тем, как потерять сознание - это рушащееся, как карточный домик, здание и широко открытые серые глаза незнакомца...
Кирш скачком вернулся из обморока. Кто-то тряс его и наотмашь хлестал по щекам. Солдат открыл глаза и увидел склонившегося над ним незнакомого человека. Его лицо неестественно бледной маской маячило в сумраке. Лоб рассекала ссадина и из нее через переносицу на верхнюю губу стекала струйка крови, теряясь в тенях скулы. Незнакомец заметил, что Кирш очнулся и, отпустив обшлага мундира рядового, встал над ним в полный рост.
- Ты кто такой? Что это за место? - человек не говорил. Он рычал. Хрип ломал его голос, но не мог подавить его внутреннюю силу. Киршу этот человек отсюда с земли казался колоссом, упирающимся головой в самое небо. Стальные глаза сквозь хмурый прищур изучали беднягу, как какую-нибудь букашку под увеличительным стеклом. Вылитый старший инструктор, гонявший их до седьмого пота на плацу, только, похоже, еще более жесткий и суровый. Кирш не отдавал себе отчета, кто такой этот незнакомец, а, подчиняясь глубоко укоренившемуся рефлексу, вскочил с земли и опомнился лишь тогда, когда уже заканчивал стандартный рапорт:
- Рядовой Кирш. Механизированный отряд под командованием капитана Альвареса, сэр. Поисковая экспедиция. Текущая дислокация - населенный пункт Стоунвил, сэр.
Не прошло и пяти секунд, как Кирш по стойке смирно вытянулся перед незнакомцем, ожидая распоряжений от вышестоящего по званию, как будто незнакомец и вправду был его командиром. Каково же было удивление солдата, когда в ответ незнакомец ровным голосом проговорил:
- Я майор Джон Рэмедж. Космический корпус. Сопроводите меня к старшему по званию, рядовой.
Кирш открыл рот, тут же его захлопнул и...
- Следуйте за мной, сэр, - двинулся к кирпичному зданию старой церкви, в котором и базировались остатки подразделения Братства Стали.
В просторном зале церкви царила относительная тишина. Посреди ласковым подсолнухом трепетал маленький костерок, который немного разгонял темноту и согревал спящих здесь же на полу людей. Сержант Черрит бодрствовал. Он пододвинул скамью к единственной здесь кушетке и вглядывался в лицо капитана Альвареса. Сейчас тот спал тревожным сном. Все свалилось на плечи Черрита. Похоже, они все закончат свой путь в этой дыре. Буря бушевала уже на протяжении недели, накинувшись на город внезапно и застав всех его обитателей врасплох. Песок разъедал здания, машины и людей. Подтачивал их изнутри... Семь человек - вот и все, что осталось от их подразделения. Транспортер стоял почти без горючего, а за стеной церкви находилось три могилы. Невосполнимые потери... Одного из них пристрелил сам Черрит за попытки подбить солдат к дезертирству. Но это не помогло. Все закончено. Самым разумным было бы снять форму, продать технику и раствориться в бескрайней пустоши. Но что делать с капитаном, который даже не подозревает о той катастрофе, которая постигла их миссию.
Храп толстяка Мосли ворвался в мысли сержант, а вслед за этим на пороге церкви обозначилась какая-то суета. Высокие створки ворот заскрипели, и в зал вошла Наташа Блейк, дежурившая у входа. Вслед за ней вбежал рядовой Кирш, которому было поручено наблюдение за северным сектором. А за ним появилась рослая фигура незнакомого человека. Незнакомец прошел в центр зала и остановился возле костра. Пламя высветило типичное одеяние пустынника. Черрит хорошо запомнил подобные одеяния, когда они хоронили труппы пустынников после той схватки в пустоши. Сержант потянулся рукой к кобуре, одновременно напружинившись и готовый в любую секунду отпрыгнуть в сторону, прикрыться скамьей и вести беглый огонь по противнику. Но, похоже, рослый пустынник не проявлял враждебности. Он был один и просто стоял, разглядывая Черрита и спокойно подмечая его агрессивные намерения. Тут, наконец, запыхавшийся Кирш сбивчиво стал вводить сержанта в курс дела. Чем больше он говорил, тем более невероятным казался его рассказ. Наташа даже растолкала капрала Мосли и механика Торстона, и теперь они все вместе рассматривали странного человека, принесенного бурей на этот край земли. Кирш закончил свой рассказ и почему-то отступил поближе к незнакомцу. Он не мог себе этого объяснить. Нечто подобное ощущали и другие. Была в этом майоре Рэмедже некая сила, мощь, не ведающая преград. Это был настоящий кадровый военный - в это они все поверили сразу, даже скептически настроенный Черрит.
- Я догадываюсь, кто вы, майор. И откуда вы прибыли. Альварес был прав. Человек со звезд среди нас... Вы стали одним из этих отчаянных пустынников? - Черрит говорил загадками для своих подчиненных, на лице же незнакомца промелькнуло удивление.
- Сержант, возможно, мы и оказались по разные стороны баррикад. Но... Но сейчас мне нужна ваша помощь. У вас есть транспортер...
- А какого черта мы должны помогать каждому встречному, пускай он даже ходячая легенда этих богом забытых земель. Всю дорогу до этой дыры дикие кочевники и возомнившие себя новыми носителями истинной цели пустынники нападают на нас. Мы вынуждены бороться с людьми, природой и пороками внутри самих себя. И за каким дьяволом мы здесь? Какие-то странные явления, полунамеки на утерянные технологии, - вот и все призрачные цели, из-за которых мы сгнием здесь заживо. Так объясните мне, майор, почему я не должен просто пристрелить вас? - Черрит гневным взглядом сверлил Рэмеджа, и его слова были не пустыми угрозами. Это был отважный воин. И майору надо было убедить в первую очередь именно его. Самое время осмотреться. Да, сам сержант производил впечатление настоящего военного, чего было нельзя сказать об остальных. С рядовым Киршем он уже познакомился. Необстрелянный мальчишка. Преданный, но не имеющий боевого опыта. Женщина справа. Автомат даже не снят с предохранителя. А ведь она была в дозоре. Слишком изящна для воина. Рядом худой бедолага с всклокоченными волосами и в засаленной робе - похоже, он вовсе не военный, а, скорее всего, техник или водитель. Толстяк, постоянно утирающий потное лицо - этот уже отвоевал свое. Наверное, когда-то он и был достойным воином, но сейчас казался скорее обузой. Похоже, еще один дежурит снаружи. Скрип его неосторожных шагов слышен даже отсюда. Седьмой - больной офицер на кушетке. Похоже, он здесь старший по званию. Да, не густо...
- Насколько я помню ту схватку, у вас было как минимум два полных отделения. И это только те, кто принимал участие в атаке. Что произошло, сержант? Мне рассказывали про Братство Стали... Не буду скрывать, здешние люди слишком сильно ценят свободу и независимость, чтобы доверять военным, которые привели весь мир к катастрофе. Но я смотрю на это несколько иначе. Вы сохранили структуру, организацию, технологии и влияние. Это достойно уважения... Неужели эта клоака смогла разложить вас. Вы потеряли командира, сержант, и вы потеряли подразделение. Вы не выполнили задачу. Я вижу, что здесь остались лишь самые преданные, но вам уже не выиграть ни одной битвы. Я могу помочь вам выполнить вашу задачу, сохранить ваше подразделение, а взамен вы поможете мне выполнить мою миссию... Я достигну своей цели с вашей помощью или без нее. Вам выбирать - наперекор судьбе двигаться дальше вместе со мной или сгинуть в пустоши... - Рэмедж оценивал эффект, произведенный его словами. Черрит не смотрел на него, напряженно размышляя над всем сказанным. Ссутулившись, он свесил руку с пистолетом между колен и выглядел подавленным. Похоже, майор немного переборщил, сгустив краски. Наконец, Черрит поднял воспаленные глаза:
- Кирш, позови сюда Эндрюса. Все равно в такую деругу сюда никто не сунется. А я не хочу решать за кого-либо из вас. - Кирш скрипнул воротами входа и на мгновение запустил в зал гулять ветер, который до сих пор подвывал только в высоких сводах церкви. - Черрит посмотрел на больного капитана, привлекая к нему внимание майора: - Предположим, что мы согласимся, и вы сможете принять командование нашим подразделением. С формальной точки зрения ваше звание позволяет это. Что будет с капитаном? Мы его не оставим здесь, а ближайший форпост Братства очень далеко отсюда.
Со стороны входа опять послышался скрип ворот и шарканье ног. Кирш занял свое привычное место, а к костру, снимая темные перчатки и глухой матовый шлем с инфракрасной оптикой, подошел мужчина. Его лицо было все иссечено шрамами, а на кисти левой руки не хватало двух средних пальцев. Это и был разведчик Найджел Эндрюс, уничтоживший в той памятной схватке с пустынниками дозорного. Он не выразил никакого удивления при виде Рэмеджа, лишь внимательно стал слушать Блейк, которая по знаку Черрита кратко рассказала ему самое важное.
Рэмедж прокручивал в голове различные варианты. Как же поступить? Другого выхода не оставалось. Время было дорого, но без поддержки этих людей его будет затрачено еще больше. Придется перетряхнуть этот вшивый клоповник, который называется городом, чтобы поставить капитана Альвареса на ноги.
- Хорошо, если это единственное ваше условие, то мы позаботимся о капитане...
- Надо вытащить Эстевеса, - сухо заметил Эндрюс.
- Конечно, без Эстевеса мы никуда не двинемся, - поддержала его Блейк.
Черрит нахмурился, но, видя, что его товарищи настроены серьезно, был вынужден выложить и эту историю:
- Этот дурак умудрился проиграть самого себя в рабство в кости. А когда мы пришли забрать его, местные шайки устроили на нас целую охоту. Вот такие дела. Теперь мы не можем даже сунуться в ту часть города. Как только буря утихнет, бедолагу увезут работорговцы на невольничий рынок вглубь варварских земель.
- Хорошо, мы вытащим его. Но для начала мне нужны два человека и транспортер. Прямо сейчас... - Рэмедж замялся, - вы должны помочь мне отыскать караван пустынников. Да-да, тех самых, с которыми вы тогда сцепились и которые сопровождали меня.
Черрит открыл было рот, намереваясь возражать против столь вопиющего неуважения к их погибшим тогда товарищам, но тут опять встрял Эндрюс:
- Пустынники прекрасные воины. Если так случилось, что в этом походе они будут стоять с нами плечом к плечу, то я не вижу в этом ничего плохого. Мы не в том положении сейчас, чтобы зацикливаться на старых обидах и вражде. Не забывайте, что мы тоже потрепали их тогда.
Черрит помолчал мгновение. Затем отложил пистолет в сторону. Поднялся во весь рост и протянул свою широкую руку майору:
- Нам нечего терять, майор. Разве что наши жизни. - Черрит впервые улыбнулся. На душе у него почему-то стало легко и спокойно. Все поднялись со своих мест, понимая важность этих мгновений. Похоже, жизнь продолжалась, и за нее стоило еще побороться.
Рэмедж крепко пожал протянутую руку. Затем поинтересовался у Кирша, не болит ли у того нос. Кирш смутился, затем махнул рукой и стал рассказывать всем преувеличенную версию своих приключений на чердаке. Люди тихонько смеялись, слушая его и стараясь не тревожить сон больного капитана. Так майор Рэмедж обрел свое боевое подразделение.
ЧАСТЬ 5. ПОТЕРЯННЫЙ КАРАВАН.
Между кошмарным сном и тяжким пробуждением у капитана Альвареса длился зыбкий период полусна-полуреальности. Даже здоровый человек переживает такие моменты, когда звуки, проникающие в сознание, картинки, запечатленные полуоткрытыми глазами и сны - наследники дремы сплетаются в приятную негу пробуждения. Для больного капитана все это превращалось в настоящую пытку. Каждый нерв, мускул изъязвленного и измученного болезнью тела спешил уведомить разум о своем плачевном состоянии. Пробуждение было хуже кошмаров. Безобидное поскрипывание двери, тихий шелест ветра или осторожные шаги рождали в еще не до конца пробудившемся мозгу целые вереницы ужасных картин, складывающихся в особенно реалистичные кошмары. Вот и сейчас едва различимые шорохи и рокот голосов трансформировали пробуждение Альвареса в бег по бесконечному коридору, в конце которого виднелась темная обшарпанная дверь. Он бежал изо всех сил, а дверь даже не приближалась. Альварес знал, что за этой дверью пробуждение, пускай мучительное, но избавляющее от кошмаров. Вдоль зыбкого коридора стояли его товарищи. Погибшие и живые. Те, кто отправился с ним в экспедицию и те, кого он оставил на базе. Они с укором смотрели на капитана, и когда он пробегал мимо очередного человека, тот вытягивался по струнке и выкрикивал нечленораздельные приветствия. Каждый раз такой крик врезался в ушную перепонку капитана, и от этого он едва не терял равновесие, что еще больше затрудняло бег. В затылок постоянно кто-то дышал. Капитан боялся обернуться. Он не оправдал доверия, возложенного на него командованием, и знал кто там позади. Альварес поскользнулся и невольно посмотрел за спину. Нет, это кто-то незнакомый... Взгляд твердых серых глаз и неумолимая поступь. Звездный посланник... Он кричит... Смирно!!! Альварес в панике закрутил головой... Дверь рядом... Быстрее дотянуться до ручки. С ужасным скрипом та отворилась, и капитан окончательно проснулся. Но этот скрип и... голос продолжали преследовать его и сейчас... Очередной кошмар, так похожий на реальность?
- Быстрее, Кирш, быстрее! Натягивай куртку. Да Бог с ними, с башмаками! Все уже построились. Ждем только тебя. - Торстон тормошил еще сонного Кирша, стараясь говорить как можно тише. - Рэмедж оказался суровым командиром. В такую рань выгнал всех наружу!
- Да сейчас я... А, черт, ведь я вчера был в патруле... Какого рожна! А что Черрит? - Кирш наконец-то продел руку в рукав форменной куртки, и, прихватив башмаки, направился вслед за Торстоном. Ураган все еще продолжал бушевать, и только некое шестое чувство или внутренние биологические часы подсказывали людям, что едва светящаяся мгла снаружи - это и есть раннее утро пустоши.
- Черрит краснеет перед майором за нашу разболтанность, придурок... Быстрее, тебе говорю. У майора не забалуешь! - Торстон хитро посмотрел на Кирша и продолжил едва слышно: - Да какой патруль, Кирш. Опять наркотой баловался...
Кирш насупился, осторожно посмотрел в сторону койки капитана и погрозил Торстону кулаком:
- Да иди ты, Торстон! Ладно, выходи давай, - техник и рядовой осторожно, чтобы не разбудить капитана, скользнули в приоткрытую створку ворот церкви. Кирш все-таки неосторожно задел створку ботинками в руках, и дверь предательски скрипнула. В глубине зала спящий капитан заворочался на своей кровати и проснулся, настороженно прислушиваясь к происходящему вокруг.
Майор Джон Рэмедж стоял, широко расставив ноги и заложив руки за поясницу. Кожаная куртка на его широких плечах готова была вот-вот лопнуть, а во взгляде майора не было и тени усталости. Ничто не выдавало того факта, что вчера этот человек побывал в объятиях урагана и совершил головокружительное приземление верхом на развороченном спайдере. Разве что короткий рубец на лбу, полученный во время падения. Перед ним, на площадке, зажатой высокой городской стеной и задней стеной церкви, выстроились его новые подчиненные. Ветер подвывал где-то вверху, перебрасывая через кромку стены пригоршни песка, но в целом здесь было самое спокойное место во всем городе. Рэмедж лишь мельком скользнул взглядом по босоногому Киршу, запоздало вставшему в строй. Черрит же, напротив, готов был буквально испепелить Кирша взглядом. Рядовой поежился, спрятал ботинки за спину и уже смирился с предстоящей взбучкой.
- Итак, господа, я ожидаю от вас высокой дисциплинированности и четкого исполнения приказов, - майор ни на кого особенно не смотрел, но все почему-то стали коситься на Кирша, который просто не находил себе места от стыда. - Сержант, изложите предстоящую задачу...
Черрит кашлянул. Стараясь не уступать майору в твердости голоса, он продолжил вводить личный состав в детали предстоящей операции:
- Эндрюс и Торстон. Вы отправляетесь с майором в пустошь... - сержант немного замялся, - на поиски каравана пустынников. Торстон, заправь под завязку один из транспортеров и машину сопровождения. Эндрюс, установите вместе с Мосли в командной башенке транспортера вместо пулеметов оптику и инфракрасный сканер. От обычных биноклей в этой взбаламученной взвеси никакого толку. Блейк, Мосли и Кирш остаются со мной здесь. Мы охраняем капитана, наблюдаем за работорговцами и поддерживаем связь с транспортером. Вопросы?
- Сэр, при всем моем уважении, но неужели вы надеетесь отыскать пустынников в этой круговерти. Это все равно, что искать иголку в стоге сена. Можно запросто неправильно выбрать направление. Возможно также, что караван уже разметало ураганом на сотни километров. - Кирш высказал то, о чем спорили накануне весь вечер майор и Черрит. Сомнения в очередной раз завладели сержантом. Но он понимал, почему майор делает это. Если есть хоть один шанс отыскать людей, которые дороги тебе или за которых ты несешь ответственность, - этот шанс надо использовать. Черрит решил ответить сам:
- Транспортеру буря не страшна. Да и, похоже, она идет на спад. Майор утверждает, что может указать достаточно точный вектор поиска, а мощная инфракрасная оптика, смонтированная на транспортере, позволит выполнить достаточно широкий охват местности. Еще вопросы?
- А как же быть с Эстевесом? Мы же договорились... - Наташа Блейк хмуро переводила взгляд с майора на сержанта и обратно. На этот раз ответил Рэмедж:
- Караван потерпел катастрофу не так уж и далеко от города. Конечно, мы не можем просеивать пустошь до бесконечности. Мы ограничены количеством топлива и вынуждены считаться с низкими шансами на успех операции. Положитесь на мое здравомыслие. Буря еще не утихла, и Эстевес по-прежнему будет находиться здесь. В любом случае, вы будете наблюдать за работорговцами и сообщите нам по радиосвязи, если ситуация примет опасный поворот. Мы тут же прекратим поиски и постараемся как можно быстрее вернуться. Но я думаю, мы вернемся еще раньше, чем утихнет ураган. Шансов отыскать караван очень мало. Я это прекрасно понимаю.
Эндрюс задал вопрос об экипировке, но Кирш пропустил это мимо ушей, поглощенный разглядыванием своих товарищей. Он смотрел на сержанта и находил в его внешнем виде нечто новое. Его осанка вновь приобрела утерянную было выправку. Форма аккуратно сидела на его фигуре. И когда он успел ее погладить, а главное чем? Лицо сержанта было чисто выбрито, а в глазах играл тот живой блеск, который в последний раз Кирш видел только в учебке, откуда его прикомандировали к группе Альвареса. Кирш отвел взгляд от сержанта и посмотрел на остальных в строю. Поразительное дело, но и все остальные выглядели иначе, чем все последние дни. Торстон откуда-то достал чистый комбинезон, а Блейк аккуратно уложила свои непослушные волосы. Мосли, щеголявший своим необъятным животом, сейчас был в наглухо застегнутой походной куртке, а широкий ремень, охватывающий его обширную талию, как ни странно, создавал впечатление подтянутости. Эндрюс, как обычно, блистал выправкой. Он был единственный из них, не считая сержанта, кто оставался воином всегда и везде. Самое время было посмотреть на себя. Плачевное зрелище...
Джон Рэмедж даже не догадывался, как много людей сейчас думает о нем. В непроглядной темноте, казалось, вне времени и пространства, где ни один звук или пятнышко света не тревожит чувства застывших в неподвижности людей, Меджис и пустынникам ее каравана оставалось только думать о своем предназначении, мессии, ведшего их к цели и его судьбе, в которую никто не хотел верить. А где-то далеко, за пределами атмосферы, на станции Конкистадор, недосягаемой для бушующего на поверхности планеты урагана, Дин Торп и еще одиннадцать человек текущей смены пытались понять, где же может находиться их посланник и сколько еще они смогут продержаться, ожидая вестей с планеты, прежде чем нехватка ресурсов поставит вопрос о жизни и смерти ребром. Если бы оптика, установленная на станции, позволяла различить на лике планеты в мареве взбаламученного песка продирающуюся сквозь ураган металлическую песчинку транспортера...
Бронированная черепаха с упорством носорога взрезала тугой воздух и вздыбливала позади себя густой шлейф выброшенных из-под гусениц пыли, мелких камней и песка. Ураган тут же пожирал этот шлейф, размывая и раздирая его, ревностно охраняя странный порядок хаоса. Управлял транспортером Торстон. Видимость была очень плохая, и приходилось полагаться на приборы или указания майора, который сейчас находился в командирской башенке. Сервопривод позиционирования башенки постоянно жужжал, и Торстон знал, что Рэмедж старается разглядеть сквозь хаос стихии признаки людей и песчаных кораблей при помощи усиленной оптики и многодиапазонных сканеров. Изредка по коммуникатору сквозь треск статических разрядов и завывание ветра до Торстона доносились краткие рапорты Эндрюса, который сопровождал транспортер на военной машине чуть справа и спереди. Машина обладала более высокой скоростью, и это позволяло ей быть своего рода разведчиком их маленькой поисковой экспедиции. Было решено, что машина будет периодически на высокой скорости проходить по фронту движения, стараясь охватить больший горизонт поисков, а также оперативно исследовать все странные объекты, замеченные Рэмеджем. Каждый раз, удаляясь от транспортера, Эндрюс боялся потерять его, но комплекс сенсорных систем его многофункционального разведывательного шлема безошибочно находил тепловое пятно двигателей транспортера на расстоянии нескольких сотен метров.
В очередной раз на частоте приема сквозь помехи пробился глухой голос Эндрюса, и Рэмедж на секунду отвлекся от созерцания мешанины темных и ярких точек в окулярах системы наблюдения, прорезанных линией горизонта:
- Сэр, направление юго-запад. Что-то есть. Тепловых источников нет, но, похоже, нечто необычное. Это несколько дальше согласованного радиуса поиска, но я попробую оторваться... Майор?
Очередное скопище камней или причудливой формы скальное образование, - подумал Рэмедж, - за последние часы их было столько... Сначала каждое странное пятно, не вписывавшееся в однородную картину урагана, поддерживало оптимизм в душе майора, но с каждой неудачей надежда отыскать пустынников угасала. Теперь майор со всей отчетливостью понимал, какая это была нереальная затея, стоившая маленькому отряду невосполнимых ресурсов.
- Добро, Эндрюс. Постарайтесь не покидать зону уверенной связи с нами, - майор развернул турель с блоком наблюдения в указанном направлении, пытаясь разглядеть хоть что-то.
Спустя минуту на приемной частоте гетеродин вновь пытался зафиксировать голосовую модуляцию, но, похоже, передатчик находился почти на границе уверенного приема сигнала. В обрывках рапорта Эндрюса с трудом можно было уловить смысл:
- ...йор... Они... я... нашел их... песчаный корабль, как вы и говори... юго-западный сектор... Направляйтесь... установи... инфракрасный маяк...
В Рэмеджа словно вдохнули новые силы. Он на секунду скорчился в кресле и, пригнув голову, крикнул в отсек управления Торстону, чтобы тот менял курс, а сам начал тщательно сканировать горизонт, ожидая появления излучения маяка. Есть..!
- Направление три часа, Торстон. Прибавь ходу!
- Мы и так на пределе, сэр... - Торстон, не сбавляя ходу, старался развернуть неуклюжую машину. Норовистый транспортер фыркал и недовольно урчал, так же, как и люди, отвыкнув от боевой обстановки. Все, что было не закреплено, тут же стало с грохотом, звоном и скрежетом метаться по десантному отсеку. Но люди не обращали на это внимания. Они слились с машиной в единое целое, стремясь к такой долгожданной цели.
Наконец и Торстон заметил проблески маяка сквозь непроглядную пыльную взвесь. Он уже уверенней выбирал курс, и цель их поисков стала стремительно приближаться.
- Поставь транспортер впритык к машине Эндрюса против направления ветра. Я попробую выйти. - Рэмедж при помощи обычной оптики рассматривал очертания рамы спайдера. Пока было неясно, цел ли он, и остались ли на нем люди? Чуть в стороне было что-то еще... Второй спайдер?
- Есть, сэр, принято, - Торстон и сам был не прочь взглянуть на отважных пустынников и их корабли, но страх оказаться во власти бушующей вокруг стихии перевешивал это желание.
В борт что-то стукнулось, затем стук повторился еще раз и еще. Это означало, что Эндрюс закрепился линем за машину и, облаченный в энергодоспех, сейчас находится снаружи, ожидая Рэмеджа. Майор при помощи Торстона влез в точно такой же костюм и приготовился покинуть транспортер. Люки чмокнули, открываясь, и злобный ветер стал болтать внутри десантного отсека, как в пустом ведре, все незакрепленные предметы. Рэмедж, впервые управляющий энергодоспехом, немного растерялся и чуть было не вывалился головой вперед из машины. Сервосистемы услужливо пытались сохранить его равновесие, подстраиваясь под инстинктивные телодвижения майора. Как оказалось, этот стальной экзоскелет реагировал на малейшие движения, очень точно конфигурируя сочленения при помощи сложной системы сервоприводов, и при желании в энергодоспехе можно было бы танцевать балет. Рэмедж осторожно выбрался из транспортера и закрепил страховочный линь на его корме. Десантные люки захлопнулись, и майор оказался один на один со стихией. В памяти сразу же всплыл тот ужасный полет в потоках ветра, когда он, вцепившись в якорный трос, и, стараясь вдохнуть глоток воздуха в рвущиеся легкие, преодолел за несколько минут путь от этого места до Стоунвиля.
Из-за борта появился Эндрюс. Вернее, стальной колосс, который, несмотря на ослабленные бортами машин порывы ветра, передвигался не очень уверенно. Вместе они медленно, низко пригибая торс, двинулись к спайдеру.
Песчаный корабль был целехонек, если не считать потерянной мачты. Все шесть якорей прочно держали корабль на месте. То, что показалось Рэмеджу вторым спайдером, было торчащими из земли обломками той самой складной мачты. Людей на палубе спайдера не было. Привязные ремни были сорваны, и понять, что же здесь произошло, не было ни какой возможности. Тупик, неудача, - то, что увидел майор, со всей отчетливостью подтверждало самые худшие опасения. Он потерял их. Скорее всего, все люди погибли. Их жизни на его совести. Легендарный человек повел их за собой. Судьбе было угодно оставить его в живых, а они положили свои жизни на алтарь легенды.
Рэмедж смотрел, как Эндрюс осторожно, хватаясь руками за раму спайдера, пытается обойти его с другой стороны. Перебираясь через натянутый трос, разведчик зацепился за него носком стального башмака, споткнулся и, потеряв равновесие, грохнулся на песок. Защитная скорлупа энергодоспеха почти не пропускала звуки снаружи, а аудио сенсоры Рэмедж выключил, избавившись от завываний ветра, оставив лишь канал связи с транспортером и Эндрюсом.
- А, черт! Как только механизаторы ходят в этих костюмах... - ругательства разведчика были разбавлены густым треском помех на фоне общего ухудшения связи. В эфир ворвался голос Торстона, который наблюдал за товарищами, развернув командирскую башенку:
- Эндрюс, что там у вас?
- Спокойно, Торстон, я рядом. - Рэмедж уже приближался к ворочающемуся на земле разведчику.
- Майор, вы не поверите, но здесь под палубой человек... - голос Эндрюса звучал как-то сипло и неестественно.
Надежда вновь затеплилась в душе майора. Рэмедж отчаянно разогнал свой энергодоспех, борясь с порывами ветра и неожиданным сопротивлением сервоприводов, пытающихся подстроиться под нештатный ускоренный темп движений человеческого тела. Наконец, майор добрался до злополучного троса и посмотрел сверху на Эндрюса. Тот почему-то застыл неподвижно и не делал попыток подняться. Причина этого обнаружилась тут же. Тусклое лезвие меча пустынника высовывалось из-под рамы спайдера и упиралось своим острием в соединительный воротник энергодоспеха. Рэмедж прекрасно знал, на что были способны такие клинки, рубившие железо, словно дерево. Надо что-то делать. Рэмедж спохватился, поняв, что и он сейчас выглядит в этом энергодоспехе, как самый настоящий воин Стального Братства. Не долго думая, майор разгерметизировал броню и снял шлем. Ветер сразу же принялся загонять между шейным манжетом костюма и телом песок, жестоко трепать волосы и забивать пыль в глаза. Осторожно опираясь о раму спайдера одной рукой, Рэмедж опустил другую руку на землю и, почти лежа, заглянул под палубу корабля. Ему захотелось кричать от радости и плакать от боли. Это была Крайв! Сейчас ее было трудно узнать. Только по татуированному лицу Рэмедж понял, что это именно она. Ее изможденное тело было каким-то немыслимым образом вплетено в раму спайдера, а глаза на исхудавшем лице пылали безумием...
- Господи, Крайв... Это я, Джон Рэмедж! - женщина перевела взгляд с Эндрюса на растрепанную голову майора. Похоже, сначала она не узнала его, так как лицо Рэмеджа виднелось в необычном ракурсе, затем в ее взгляде мелькнуло узнавание. Рука, держащая меч, ослабла, и тот вывалился из безвольных пальцев.
- Звездный посланник вернулся... Ты жив, Рэмедж... А они..., - слабая улыбка на лице женщины сменилась страхом, и последние силы покинули ее. Тело женщины безвольно повисло над землей.
Не сговариваясь, Эндрюс и майор принялись извлекать Крайв из-под палубы песчаного корабля. В то время, как Эндрюс, подставив механическое плечо под край спайдера, немного приподнял его, майор осторожно высвободил тело женщины и тут же закрыл его от ветра своим широким торсом, неся Крайв на руках, словно младенца. Эндрюс, захватив шлем Рэмеджа и меч, двинулся следом за ним к транспортеру.
- Черрит, мы возвращаемся. Ждите нас через час. - Рэмедж вышел на связь с сержантом при помощи более мощного передатчика, установленного на транспортере. Разговаривая, майор следил, как Торстон и Эндрюс осторожно укладывают Крайв в десантном отсеке и укрывают ее шерстяными одеялами. Женщина была без сознания, но ее дыхание и пульс были стабильны.
- Вас понял, - послышался далекий ответ сержанта. - Результаты поиска? Вы обнаружили караван?
- Нашли спайдер и одного человека. Следы остальных мы не обнаружили. Сержант, как у вас?
- Все по-прежнему. Похоже, ураган пошел на убыль, и завтра городок начнет пробуждаться. Вы возвращаетесь как раз вовремя.
- Хорошо. Конец связи. - Рэмедж щелкнул тумблером коммуникатора. - Торстон, трогаем. Больше мы здесь ничего не найдем. Надеюсь, все прояснит Крайв, когда придет в себя. Эндрюс, возвращайтесь к машине. Когда будете на месте, доложите, и мы двинемся в путь.
- А песчаный корабль... Что будет с ним? - Торстона явно заинтересовало это чудо техники пустынников.
- Мы не можем его забрать. По крайней мере, сейчас. Мы еще вернемся сюда, когда закончится буря.
Через несколько минут Эндрюс доложил, что готов двигаться, и маленькая экспедиция направилась назад в город. Крайв на мгновение открыла глаза и увидела над собой страдальческое лицо Рэмеджа. Она что-то хотела сказать, но майор жестом остановил ее и заботливо поправил краешек укрывавшего ее одеяла. Транспортер раскачивался, словно лодка, и Крайв погрузилась в сон. Да и сам Рэмедж, уставший неимоверно, не отказался бы от крепкого сна. Они провели в поисках весь день и теперь возвращались в полной темноте. Эндрюс на своей быстроходной машине выступал теперь в качестве поводыря для ослепшего транспортера, и Торстон ориентировался на фонари его машины, мелькающие впереди сквозь темноту и все еще продолжающийся ураган. Защитная городская стена выросла перед ними неожиданно, и Эндрюсу чудом удалось избежать аварии, когда он тормозил и выворачивал машину в сторону, избегая столкновения с напирающим сзади транспортером. Но все закончилось благополучно, и через некоторое время запыленные машины вкатились на площадку позади здания церкви. Оставшиеся в городе члены отряда окружили их, ожидая появления уставших путешественников...
Для Крайв подготовили по возможности удобную лежанку поближе к костру. Женщина должна была не только выспаться, но и отогреться. Входя в помещение, Рэмедж обратил внимание, что капитан Альварес бодрствует, и майор решил не оттягивать разговор с ним. Капитан выглядел ужасно. Его запавшие глаза окаймляли темные круги, а лоб покрывали крупные капли пота. Кирш, придерживая голову капитана, осторожно поил его из кружки. Рэмедж присел на скамью подле кровати Альвареса и встретился с ним взглядом: