Джонсон Елена Михайловна : другие произведения.

Тетя Ася, трое нахальных детей и старый дом

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Огромный старый дом в деревне, доставшийся в наследство семье Куликовых, таит в себе много тайн и историй. Так увлекательно копаться в его недрах, находя потайные ящички и старинные предметы! Однако безмятежный летний отдых был прерван загадочным происшествием в доме соседки Клеопатры Апполинариевны, в расследование которого с азартом включились и дети, и взрослые. Трудно сказать, что приносило им большее наслаждение - сам процесс расследования, или его результат. Старинная деревня Александровка становится на время центром притяжения преступников, сектантов, привидений, - куда же без них, - к вящему восторгу ее жителей. Здесь только ознакомительный фрагмент. Полный текст буду высылать желающим на e-mail, пишите.
   Тётя Ася раздражённо швырнула на стол блюдо с сырниками.
  Племянников, наводнивших старый дом, она любила. Да и готовить была не прочь, рассматривая это как творчество. Но сейчас в кабинете ее ждал ноутбук с незаконченным переводом омерзительно слащавого любовного романа, и она заранее злилась.
  Труднее было созвать к столу детвору, чем приготовить завтрак. Племянники рассыпались по всему дому, оживленно верещали на чердаке, рылись в шкафах, самозабвенно носились по саду.
   Деревенский дом был старый и огромный, доставшийся в наследство от деда, и тетя Ася сама еще не успела исследовать его до конца. Ребятню больше всего привлекал старый хлам, которым был забит чердак и огромные шкафы на верандах. Там они упоенно рылись целыми днями.
  Их интерес к дому подогревался рассказами Клеопатры Апполинариевны, местной дамы из дома напротив, с претензиями на аристократичность. В огород она неизменно выходила в кокетливой соломенной шляпке с широкими полями и в длинных платьях, которые цеплялись за сорняки и отчаянно стремились прикрыть выглядывавшие из-под них деревенские разбитые калоши.
  Клепатра Апполинариевна уверяла, что этот дом с сюрпризами, поскольку связан с двумя таинственными самоубийствами двух сестер-прапрабабушек, не пожелавших выйти замуж за подысканных самодуром - пра-прапрадедом богатых женихов.
  - К столу, все стынет. Немедленно к столу! - бросила клич тетя Ася и, повернувшись к двери, остолбенела. В дверях стояла молодая дама в длинном черном платье покроя девятнадцатого века. На голове красовалась изящная шляпка с вуалью, руки до локтей были обтянуты черными перчатками. Дама бесшумно и неторопливо прошла вглубь кухни. Тетя Ася ахнула, попятилась назад к плите и медленно сползла на стул.
  - "Вы... вам... я... а-а-а-а-а!!"
  Дама молчала. Тетя Ася беззвучно открывала и закрывала рот, оглохшая от внезапно наступившей в доме тишины. Дама медленно подняла руку. Вдруг, подобно взрыву, раздался грохот открываемой входной двери и в кухню с радостным лаем ворвался дружелюбный лохматый пес Рики. Он запрыгал вокруг дамы, нисколько не смущаясь ее таинственностью.
  - Рики, отстань, - закричала дама Иркиным голосом.
  - Ну,- выдохнула тетя Ася, когда вновь обрела способность говорить. -Это уже перебор!. Ты рылась в прабабкиных шкафах на веранде?
  - Испугалась, испугалась, - пела Ирка, скача вокруг тети. - А говорила - и в привидения не веришь, и в чертовщину всякую не веришь - ага, поверила, да? - с восторгом верещала она.
  Ирка была старшей племянницей. Ей было уже четырнадцать лет и она потихоньку приобретала женственность, а вместе с ней и страсть к тряпкам.
  Тетя Ася, закрыв глаза, медленно сосчитала до десяти, вздохнула и вручила Ирке сыр и ветчину с поручением все красиво порезать.
  Она вышла в просторную комнату c торжественным названием "гостиная", где высокие темные шкафы с виноградными листьями соседствовали с глубокими мягкими креслами и ноутбуком на компьютерном столике, и огляделась. В гостиной не было ни души..
   - Ребята, к столу, - провозгласила тетя Ася, и со всех сторон раздался веселый топот ног, совсем не соответствующий строгой атмосфере старого дома. Первым прибежал самый младший, Владик, по прозвищу "ботаник". Круглые очки придавали ему сходство с Паганелем. Он обожал вести философские разговоры со взрослыми и сходил с ума по разного вида устройствам - компьютерам, старым фильмоскопам, граммофонам, - чем старее, тем интереснее. Сейчас он прижимал к животу толстую книгу, которую тащил с чердака. Следом за ним, пыхтя, бежал Броня. Его полное имя было Бронислав, и он до сих пор не был уверен, что сможет когда-нибудь простить своих родителей за это.
   В данный момент Броня семенил за проворным братом, ворча, что он первый нашел книгу, следовательно, имеет право первым ее рассмотреть. Владик делал вид, что его не слышит, и бурно приветствовал тетю Асю, пытаясь заглушить Бронины стенания.
  - И все-то ты в трудах, аки пчела! - распевно завел он. - Да уж, не в пример некоторым, - улыбнулась тетя Ася. Она вполне понимала ребят и не обижалась, что те пока не помогали ей по хозяйству.
  - Что это вы нашли? - спросила она, беря из рук Владика тяжеленный том.
  - Это я нашел, а Владька отобрал, - счел своим долгом пояснить Броня.
  Тетя Ася взглянула на обложку. Огромный темно-коричневый фолиант провозглашал с обложки полустершимися, некогда золотыми буквами: "Бесовския забавы"
  - Ну-ну, - с сомнением сказала тетя Ася. - Вы будете это читать?
  В ответ Владик раскрыл фолиант в самом конце. "Живые картины" - прочитала тетя Ася. Оказывается, в бесовския забавы с мрачной решимостью заносились тогдашние технические новинки. Интерес Владика, судя по всему, ограничивался скорее описанием проекционного фонаря, нежели ужасными последствиями, уготованными для тех, кто посмеет им воспользоваться.
   Из кухни с любопытством выглянула Ирка и насмешливо взглянула на своих братьев:
  - Все в древностью копаетесь? - осведомилась она, стараясь звучать не слишком язвительно.
  - А по-твоему, Ирка, копаться только в древних тряпках можно, - заспорил Броня. - Я тут, между прочим ..., - важно начал он, указывая перстом на огромный том.
  - Ой, - перебила его Ирка. - вы бы видели, как я тетю Асю напугала. Она, наверное, подумала, что к ней с того света и вправду ее прабабушка явилась. Да, тетя Ася? - спросила она, обращаясь к добродушно улыбавшейся тете. - И куда весь твой реализм подевался?
  - Если живешь в доме с привидениями, - важно заметил Владик, выгрызая американский континент из куска сыра, - надо быть готовым ко всему.
  И в самом деле, тете Асе с трудом удавалось чувствовать себя реалисткой, оказавшись в огромном дедовом доме. Он не слишком располагал к реализму. После ее чересчур реального мира оказаться в этом лабиринте, где, переходя из одной комнаты в другую, спускаешься или поднимаешься по ступенькам, и где находишь новые комнаты после того, как уже кажется, что ты осмотрел их все - тут есть от чего закружиться и самой крепкой голове.. Духи двух прабабушек-камикадзе витали в атмосфере, и их чудом не съеденный молью гардероб усиливал чувство причастности к иному миру - миру, из которого выглядывал с темного портрета в гостиной насупленный прапрадед и еще какие-то незнакомые тете Асе родственники, явно недовольные тем, что потревожено их родовое гнездо.
   У тети Ася никак не доходили руки разобраться в наследии предков, которым была забита огромная мансарда и веранды - похоже, эти старые вещи лежали там, непотревоженные, не один десяток лет.
  - Не забудьте, - сказала она, со вздохом возвращаясь к реальности, - вы обещали Клеопатре Апполинариевне прополоть морковку.
  - О, Клео! - театрально воздел руку с сырником Броня, - верни мне клятву, данную тебе в порыве безумства!
  - Ладно вам, ребята, - укоризненно возразила тетя Ася. - Уж ей-то стоит помочь. Она ведь вам без конца что-нибудь вкусненькое с огорода приносит. Повозитесь у нее чуток, а потом - купаться.
   - Не логичнее ли возделать свой собственный сад, тетя Ася? - вопросил Владик, откусывая от сыра Аляску, но тетя Ася лишь вздохнула. Где уж там выбраться в огород. На то, чтобы накормить этих сорванцов, уходило все время. Да и работа - тетя Ася была переводчиком любовных романов в довольно крупном издательстве - требовала уйму времени.
   Немного посетовав на горькую судьбу, ребята отбыли в огород к их экзотической соседке.
   Подходя к дому, они удивились, что во дворе и огороде не мелькает нелепая фигура Клеопатры. Днем она практически не заходила в дом.
  - Может, она ушла на рынок? - с надеждой сказал Владик и сделал шаг назад к калитке. Но Ирка решительно постучала в дверь. Изнутри послышался сдавленный не то вскрик, не то всхлип, и ребята боязливо заглянули внутрь. Зареванная соседка сидела на диване среди многочисленных клеток с обожаемыми ею крысами и испуганно смотрела на них. Дети остолбенели: Клеопатра Апполинариевна с ее энергией сама могла заставить реветь кого угодно, и им было не по себе видеть ее такой.
  Первым пришел в себя Владик.
  - Что стряслось? - спросил он, подходя к ней.
  Клеопатра икнула. - "К-к-ик - Кеша... без головы. Она всхлипнула и уронила слезу. Ирка за спиной у Брони покрутила пальцем у виска и побежала к телефону.
   - Сейчас вызовем врача, сделают укольчик и все пройдет, - заворковала она.
   - Ты думаешь, они пришьют ему голову? - с надеждой спросила Клеопатра и снова сникла. - Так ведь головы нет.
   - У кого головы нет? - застыла на месте Ирка, и ребята стали озираться вокруг, опасаясь увидеть чей-нибудь обезглавленный труп. И они его увидели. Крыса Кеша, гордость Клеопатры Апполинариевна, экземпляр с редкой голубой окраской, лежала у своей клетки обезглавленная, среди небольшой лужицы крови. Кешкина голова действительно отсутствовала.
  - Кто его так? - растерянно спросил Броня, и Ирка зашикала на него.
  - Глупый вопрос, - немедленно отреагировал Владик. - Не Клеопатра же Апполинариевна.
  Такт был ему явно несвойственен. Клеопатра Апполинариевна вновь зарыдала.
  После длительных расспросов стало ясно следующее. Утром Кешка бодро бегал по клетке и голова у него, по словам Клеопатры Апполинариевны, еще была. В девять часов утра старушка вышла в огород, в десять побежала к соседке за молоком и, вернувшись, увидела это душераздирающее зрелище. Входная дверь была закрыта. В доме ничего не пропало.
   Все задумчиво молчали. Вернись Клеопатра Апполинариевна немного раньше, она вполне могла бы столкнуться с крысиным убийцей, и тогда неизвестно, чья голова отсутствовала бы сейчас. Законопослушный Владик посоветовал вызвать милицию.
  - Не думаю, что они возьмутся за дело об убийстве крысы, - нерешительно сказала Ирка, но мальчики возразили:
  - Налицо незаконное проникновение в дом. А вдруг они еще раз придут? Давай, Ирка, звони ты, у тебя голос взрослый.
  Ирка тряхнула головой и протянула руку к телефону.
  
  Тетя Ася стояла у плиты и размышляла, стоит ли ей затевать пельмени в такую жару. Лепить на четверых было канительно, но хотелось побаловать детей. К тете Асе пришло соломоново решение - приготовить фарш и тесто и усадить всех лепить пельмени, когда они придут с реки. Она достала мясо из морозилки, и тут раздался телефонный звонок. Взволнованный голос Брони, захлебываясь, сообщил ей, что у Клеопатры Апполинариевны произошло убийство, ждут милицию, и ее, тети Асино, присутствие крайне необходимо в момент их приезда, поскольку должен же быть в доме хоть один здравомыслящий человек. Тетя Ася выронила мясо и заметалась по дому с пакетом муки в руках. Наконец, она положила муку на пол дверей и, забыв снять фартук, помчалась к дому Клеопатры Апполинариевны.
  Вбежав в дом и увидев невредимую соседку, тетя Ася возмутилась всерьез.
  - Это уже слишком! - закричала она. - Всему есть предел, есть же вещи, которыми нельзя шутить.
  - Что ты ей наговорил? - набросились на Броню Ирка и Владик.
  - Все как есть, - растерянно ответил тот - И про милицию, и про убийство...
  - Чье убийство, идиот? - прошипела Ирка.
  - Как про чье? Я... в общем, кажется... не уточнил.
  - "Не уточнил", - передразнил Владик, - из-за тебя тетя Ася вовсе не про то
  убийство подумала.
   - Как не про то убийство! - прислонилась к стене тетя Ася. - что значит "не то убийство"? Так убийство все-таки произошло? Что же вы молчите? - уже кричала она. - Кто убит? Клеопатра Апполинариевна, хоть вы скажите же уже наконец.
   Клеопатра Апполинариевна медлила с ответом, не решаясь сказать, что убита всего-навсего крыса. Затянувшаяся пауза не спасала положение. Тетя Ася метала молнии, ребята что-то мямлили, а Клеопатра Апполинариевна готова была провалиться сквозь землю оттого, что причиняет столько беспокойства. Она было открыла рот, когда во дворе раздался шум мотора, и в дверь громко и решительно постучали.
   Дом Клео моментально наполнился людьми. Участковый милиционер, два санитара с носилками, и еще двое в штатском с военной выправкой быстро прошли в дом. Не задавая вопросов, они прошли по всем комнатам, затем недоуменно остановились перед тетей Асей. Клеопатра Апполинариевна попыталась выдвинуться вперед, вспомнив, что она хозяйка дома, но ее почему-то не принимали всерьез.
  - Где тело? - отрывисто спросил милиционер.
  - Вот и я спрашиваю: где тело? - в тон ему нервно сказала тетя Ася.
  - То есть как это? Где тело? - крикнул человек в штатском.
  - Где тело? - закричала тетя Ася, обращаясь к Клеопатре Апполинариевне.
  - В-вот, - пролепетала она, протягивая бездыханного и безголового Кешу.
  
  Участковый милиционер начал медленно багроветь.
  - Это тело? - медленно спросил он.
  - Нет, я... видите ли... да. - сказала несчастная Клеопатра Апполинариевна.
  
  - Не сложился разговор, - мрачно пробормотал под нос Владик.
  
  Молодой санитар захихикал. Милиционер свирепо посмотрел на него, и тот зашелся в приступе кашля. Второй санитар тоже начал издавать хрюкающие звуки, и они оба поспешно ретировались в холл, откуда послышалось уже не скрываемый хохот. Владик растерянно смотрел по сторонам. Он вовсе не так представлял себе беседу с органами.
  - Налицо проникновение, - начал он, - в частную собственность, представляющее угрозу...
  Молодцеватый человек в штатском насмешливо посмотрел на милиционера.
  - Продолжайте, коллега, - сказал он. - И загляните-ка ко мне завтра в обед
  .
   Все, кроме участкового, вышли во двор. Ирка посмотрела в окно. Там санитары развернули носилки и маршировали по двору, возложив на них бренные Кешкины останки. Человек в штатском рявкнул на них, они вздрогнули и побежали к машине.
   Тетя Ася сидела в кресле и не знала, плакать ей или смеяться. Зато участковый к смеху был не расположен.
   - Так, - грозно начал он, - я, по-вашему, тут поставлен, чтобы ваших крыс охранять?
  Он был из тех людей, которые закипают медленно, но впадают все в больший раж и уже не могут остановиться.
  - Может быть, мне поставить телохранителя возле каждой клетки? Сколько их тут у вас? Девять? Сейчас я позвоню в город, объявлю план-перехват, вызову крысиный ОМОН... может быть, все бросят ловить преступников и...
  - Минуточку, - вмешалась тетя Ася. - Насколько я понимаю, дело не в крысе, а в том, что кто-то проник в дом с оружием и ...
  - Может быть, - уже орал милиционер, - мне изъять все кухонные ножи у населения и арестовать всех пацанов, которых вы тут, - он метнул яростный взгляд в сторону детей, - распустили к чертовой матери?! Вот влеплю вам сейчас штраф за ложный вызов...
  - Не имеете права! - заспорил Владик. - Проникновение было? Было. А вы не реагируете. Налицо халатность...
  К счастью, во дворе засигналила милицейская машина и участковый заторопился, пропустив этот выпад мимо ушей. В дверях он бросил через плечо:
  
  - Еще один ложный вызов, и конфискую всех крыс. А ты, очкарик, только попадись мне еще!
  - Налицо оскорбление при исполнении служебных... - начал Владик, но дверь захлопнулась, и его тирада пропала зря.
  
  - Уж ты бы помолчал, - сердито сказала тетя Ася. - Налицо ему, видите ли! Вы, когда милицию вызывали, тоже не пояснили, чье убийство тут было совершено?
  Ирка растерянно молчала.
  
  
   Домой шли молча. Все чувствовали себя крайне глупо. Крысу, судя по всему, прирезали соседские мальчишки из озорства, и дети дали страшную клятву не делать ничего, не посоветовавшись сначала с тетей Асей.
   Тетя Ася вдруг фыркнула: - Здорово вы разозлили участкового. Ладно, ничего страшного не произошло, кроме того, что на речку пойдете теперь после обеда. Сейчас налепим пельменей, - сказала она, отпирая дверь, - и ...
   - А-а-а-а-! - раздался истошный Иркин визг: - Мамочки, тут кто-то лежит, я на него наступила! -. Она отшатнулась к дверям, и тетя Ася, включив свет, увидела у нее под ногами брошенный ею пакет с мукой. Пакет разорвался от Иркиной ноги, и мука рассыпалась по всей прихожей.
  - Несите веник, - со вздохом сказала тетя Ася. - Видно, сегодня не наш день.
  
  
  - Дурак он, - сердито заявил Владик, долепливая пельмень.
  - Милиционер, конечно, - убежденно заявил Владик. - Вот увидите, никакие это не мальчишки, а преступник. Как бы он до Клеопатры не добрался.
  - Хватит, Владька, - отмахнулась Ирка. - Все это ерунда.
  - Все, ребята, - сказала тетя Ася. - Я сварю все сама, можете возвращаться на свой чердак.
  Раздался стук в дверь. Дети встрепенулись, но, увидев, кто пришел, тут же потеряли к нему всякий интерес. Это был главбух местного супермаркета Алексей Владимирович Загайнов, здоровый мужик с потными руками, который периодически просился поработать на тети Асином компьютере. Когда приходила пора делать очередной баланс, он чувствовал непонятное томление и тоску, которые проходили исключительно на даче. Брать туда компьютер, который "тянул" бы бухгалтерские программы, они с женой решительно не хотели, считая, что вполне можно работать на тети Асином.
  Жена Загайнова, Оксана, уже молча и целеустремленно протискивалась в кабинет, двери в который были призывно раскрыты из гостиной, и где у стены таинственно поблескивал старинный лакированный секретер. Тетя Ася обреченно вздохнула:
  - Опять баланс?
  - Буквально на полчасика, - сказала Оксана.
  Значит, на полдня, - подумала тетя Ася:
  - Хорошо, проходите, - сказала она вслух.
  По всей видимости, сесть за работу ей удастся только вечером. Алексей Владимирович мялся у порога:
  - Простите, вы не могли бы запереть Анфису на кухне?
  Алексей Владимирович до судорог боялся их кошки Анфисы. Всегда мирное изящное создание действительно превращалось в фурию при нем. Она уже нападала на него пару раз, и Алексей Владимирович доблестно отбивался, намотав на руку толстенный шарф. Дело, очевидно, было в его запахе, которым был пропитан он сам и весь их дом. Они тоже держали кота, который гадил там, где заставал его зов природы - на диван, в обувь, на ковер, и даже на стопку бухгалтерских документов. Соседи заходили к ним по крайней необходимости, задерживая дыхание. Один раз они зазвали тетю Асю на чашку кофе - видимо, чувствуя себя обязанными за пользование ее компьютером. Она, пересилив себя, села за стол и даже заставила себя сделать глоток, но впечатление было такое, будто она выпила кошачьей мочи. Анфису этот запах приводил в дикую необузданную ярость. Видимо она считала Загайнова огромным котом, и сражалась с ним не на жизнь, а на смерть. Ее доблестные военные вылазки заканчивались водворением на кухню, где она негодовала взаперти, издавая первобытный вой. Дети при этом возмущались, но тетя Ася, которая уже извела однажды пузырек йода на исцарапанные руки бухгалтера, не могла допустить нового кровопролития. Оксану при этом Анфиса загадочным образом не трогала, и даже снисходила до того, чтобы посидеть у нее на коленях.
   Кошка, почуяв запах врага, уже вышла в коридор, прижимая уши и издавая утробное рычание. Алексей Владимирович напрягся и затравленно прижался к двери. Тетя Ася со вздохом подняла вырывающуюся Анфису и пошла с ней на кухню, варить пельмени.
   Помыв посуду и выгнав из кухни прожорливого Броню, который пришел перекусить перед обедом, она принялась за салат и услышала нечеловеческий вой, затем визг Оксаны, крик бухгалтера и хохот детей.
   - Дети, прекратите баловаться, - крикнула она. Оглянувшись, она увидела, что Анфисы на кухне не было. Почуяв неприятности, тетя Ася побежала в гостиную. Алексей Владимирович со страдальческим видом снимал носок, а над ним заботливо склонялась Оксана. Дети, делая постные лица, стояли у двери во внутренний коридор.
   Тетя Ася бросилась к старинному буфету, достала с полочки йод и бинты и молча протянула Оксане. Та так же молча их взяла и повернулась к покусанному мужу.
   - Вам помочь? - заискивающе предложила тетя Ася, но Оксана лишь покачала головой. У тети Аси упало сердце. Несмотря на то, что визиты этой четы ее раздражали, она действительно чувствовала себя виноватой.
   После допроса с пристрастием выяснилось следующее. Каким-то образом, - пояснил Владик, - Анфиса выбралась из кухни. Тетя Ася при этих словах с подозрением покосилась на Броню. Тот с невероятным интересом рассматривал портрет прапрадедушки, и тетя Ася про себя решила обязательно разобраться с ним попозже. - Анфиса пошла себе, никого не трогала, - продолжил Владик, - прошла в гостиную и села на нижнюю полку книжного стеллажа позади Алексея Владимировича. Там она мирно сидела, и сидела бы до сих пор, - голос Владика приобрел негодующий оттенок, - если бы Алексей Владимирович вдруг не чихнул. - Владик развел руками, подчеркивая, что за дальнейшее вся вина лежит на бухгалтере. - Анфиса, конечно, испугалась и подпрыгнула от неожиданности. При этом она стукнулась спиной о верхнюю полку. Оттуда на нее свалились две увесистые книги, и ошалевшая кошка, издав львиный рык, извернулась в воздухе и приземлилась прямо на пятку Алексея Владимировича, источавшего ненавистный запах, и стала терзать ее когтями и зубами.
  - Вы хотите сказать, что это Анфиса издавала такие звуки? - удивленно спросила тетя Ася.
  - А ты думала, зоопарк приехал, - хмыкнул Броня.
   К этому времени Оксана закончила перевязку.
   - Мы пойдем, - мрачно сказала она. Хромающий бухгалтер, опираясь на жену, пошел к выходу, и обиженная чета удалилась. Тетя Ася взяла Броню за рукав.
  - Признавайся, свинтус, - сказала она голосом который не предвещал ничего хорошего. - Это ты ее выпустил?
  - Ничего подобного! Я случайно забыл закрыть дверь, когда уходил.
  - Бронислав! - железным голосом сказала тетя Ася.
  - Тетя Ася! - хором затараторили ребята. - Значит, Анфиса полдня должна сидеть на кухне, пока Алексей Владимирович будет тут торчать? У него в кабинете, между прочим, свой компьютер стоит. И вообще, - закончила Ирка. - Анфиса у себя дома.
  - Ириша, - укоризненно начала тетя Ася, но Ирка лишь мотнула головой.
  - Тетя Ася, вы радоваться должны.
  - За что это? - удивилась тетя Ася.
  - Как это за что? Может быть, теперь он не придет больше.
  Тетя Ася поразмыслила и вынуждена была признать, что такая перспектива не может не радовать.
  Владик первым почувствовал, что тетя Ася начинает смягчаться, и решил закрепить успех.
  - Между прочим, о вас же заботились. Вам самой переводить надо, а тут этот не дает. Вас же роман ждет, да? - Владик зажмурился и откинул голову:
  "Она почувствовала, как ее соски напряглись, а по телу пробежала волнующая дрожь, когда его руки забрались..."
  - Владислав! - закричала тетя Ася и расхохоталась. Самое пикантное, что упрекнуть Владика было не в чем - именно с такой фразы она и продолжит перевод. Ничего не поделаешь.
  И почему она никогда не может на них как следует рассердиться!
  Признав в очередной раз, что племянники вьют из нее веревки, тетя Ася пригласила, наконец, всех к столу.
   Пельмени удались на славу и дети уплетали их за обе щеки. Это вернуло тете Асе хорошее расположение духа, и, заручившись их обещанием помыть посуду после купания, она отправила детей на речку.
  - Вы меня просто спасете, - сказала она. - Мне действительно надо поработать - роман уже горит.
  Владик демонстративно пошмыгал носом и признал, что действительно, уже подгорает. Ласково потрепав его по голове, тетя Ася закрыла дверь и включила ноутбук. : "Она почувствовала, как ее соски напряглись,..." - набрала она с отвращением первые строчки.
  
  На пляже почти никого не было. Дачники пересиживали жару дома, а местные жители гнули спину на огородах. Ребята с наслаждением прыгнули в прохладную воду и не спеша поплыли к противоположному берегу. Речка была достаточно широкой, но мелкой, с медленным течением, поэтому плавать в ней было приятно и легко. Лениво переговариваясь, дети поравнялись с лодкой, в которых сидело двое мужчин в одних шортах и почти одинаковых шляпах-панамках со змейками.
  - Смотрите, - фыркнула Ирка, - какие они белые. И чем они летом занимались - совершенно не загорели.
  - Прямо смотреть противно, - поддержал Броня.
  Мужчины о чем-то негромко разговаривали. Слова по воде доносились далеко.
  - И где такого дурака нашли? - возмущался то, что сидел на веслах. - Все испортил. Вместо того, чтобы на место принести, все сделал прямо там. Представляешь, как хозяин разозлился?
  - Надо было лучше объяснить.
  - Да уж объясняли. Что теперь говорить, время упущено. Теперь неделю ждать.
  - А с ним что решили?
  - Завтра будут решать. Уберем, наверное.
  Дети поплыли обратно, легли на горячий песок и расположились позагорать. Броня размышлял о том, как весело их родители, наверное, сейчас отдыхают в Турции. На пляже было скучно, и Броня многое бы отдал, чтобы из-за поворота реки вывернул водный мотоцикл или катер с водным парашютом. Хотя, опять же, в Турции нет Ирки и тети Аси - они, конечно, во многом компенсируют отсутствие водного парашюта. Броня вдруг обиделся на родителей. Вот тетя Ася - она бы ни за что его не оставила, если бы сама собралась уезжать. Скорее она отказалась бы от поездки и осталась вместе с ним. Он было надулся, но Владик с Иркой растормошили его, чтобы играть в "контакт". Броня сразу оживился и перестал грустить.
  - Я первый загадываю, - заявил он. - Домашнее животное с рогами на букву "К". Дает молоко, - подумав, добавил он.
  - Контакт! - сразу закричали Ирка с Владиком. - Корова!
  - Нет! - с торжеством сказал Броня.
  - Давай открывай вторую букву. Был контакт, - потребовал Владик.
  - Вторая буква "А".
  У ребят, которые приготовились сказать "коза", вытянулись лица. Они замолчали, сосредоточенно вспоминая, какое животное на "ка-" дает молоко и носит рога.
  - Точно с рогами? - усомнилась Ирка.
  - Ну, вы даете! Конечно, точно!
  Ирка расстроилась. Младший Бронька на этот раз ее переиграл. Признаваться, что она такого слова не знает, ей не хотелось, но пришлось сдаться.
  - Сдаемся, пожалуй, да, Владик?
  - Пожалуй, - почесал в затылке Владик.
  - КАЗА! - торжествуя, выпалил Броня.
  Ребята опешили, потом стали хохотать, катаясь по песку.
  - Ну, академик! Ну, ты даешь!
  Броня растерянно моргал:
  - Вы чего?
  - Так ведь КОЗА! - хохоча, простонала Ирка. - Ко-за, через "о", понял?
  - Как? - удивился Броня. - А проверочное слово?
  - Какое? - в свою очередь удивился Владик.
  - КАЗЕЛ, - уверенно сказал Броня. - Все четко говорят: ка-а-зел.
  - Ой, умру, - дрыгал ногами Владик в полном восторге. - Ирка, ты слышала? Казел! Ой, не могу!
  Ирка повалилась на песок, изнемогая от смеха.
  - Спросите тетю Асю, если не верите, - обиженно бубнил Броня. - И вот ржут!
  
  - Я тебе букварь куплю, Бронечка, - пообещала Ирка, пытаясь успокоиться.
  По дороге домой Броня требовал завернуть к Клеопатре Апполинариевне, чтобы доказать, что он был прав. Втайне он побаивался, что его снова поднимут на смех при тете Асе, и это кончится диктантами по русскому языку и прочими неприятностями. Но Броню отговорили - показываться на глаза Клео после истории с милицией им не хотелось, и Броня поплелся за Иркой и Владиком, ожидая новых насмешек. Им не терпелось посмешить тетю Асю, и Ирка побежала вперед к дому, крича на ходу:
  - Тетя Ася, ты знаешь новое рогатое животное на букву "к"? - но, вбежав в дом, она услышала голоса, и моментально замолчала.
  - Представляете, у нас Гренадерша, - прошептала она, обернувшись к мальчикам.
  Тетя Ася вышла к ним навстречу, из последних сил стараясь быть любезной.
  - Дети, поздоровайтесь с Зинаидой Михайловной, - утомленно сказал она. Следом за ней в коридор вышла пятилетняя внучка Зинаиды Михайловны, Ксюша.
  - Вот зараза! - басом сказала она, запнувшись о ковер.
  - Ксения! - послышалось низкое контральто Гренадерши. Она грозно возвышалась над внучкой, все ее сто двадцать килограмм и два метра роста выражали бурное негодование. - Какие слова я запретила тебе употреблять?
  - Дура, сволочь, зараза! - не моргнув глазом, выпалила Ксения.
  - Вот, - удовлетворенно сказал Гренадерша. - Чтобы больше я их не слышала.
  Ирка пораженно посмотрела на тетю Асю. Та пожала плечами. - Пойдемте чай пить, - безнадежным голосом сказала она. Зинаида Михайловна с готовностью побежала на кухню.
  - Ужасно, дорогая! - продолжала греметь она. - Никогда не знаешь, какую змею ты пригрел под боком.
  - Вы о ком? - полюбопытствовал Броня.
  - К Клеопатре Апполинариевне приезжала милиция, вы знаете? - повернулась к нему Гренадерша. Тетя Ася тоже повернулась к ребятам и нахмурила брови, призывая их молчать.
  - Так ведь... - начал Броня, но Ирка ткнула его в бок, и он ойкнул. Гренадерша продолжала вопросительно смотреть на него.
  - Ведь... это.. - мучительно соображал Броня, боясь ляпнуть что-нибудь лишнее. - Это... а как вы ее пригревали?
  - Всегда была о ней весьма высокого мнения. Весьма! - внушительно сказала Гренадерша.
  Ирку покоробило. Подумаешь, какая честь - высокое мнение Гренадерши! Да она с Клео и здоровалась всегда сквозь зубы. А теперь вот примчалась посплетничать. Можно подумать что она - сама безупречность. Ирке вдруг захотелось как-нибудь уронить репутацию Гренадерши, чтобы она не смела больше смотреть на людей сверху вниз. Решив про себя, что она непременно это сделает, Ирка повеселела и смогла смотреть на Гренадершу без прежнего отвращения.
  - А что у нее произошло? - преувеличенно вежливым голосом спросила она.
  - Дурная компания. Вам урок, молодые люди, вы в вашем возрасте весьма этому подвержены, весьма.
  - При чем тут компания? - возмущенно начал Владик, полный решимости защитить Клео, но тут же получил в бок от Ирки.
  - Вот-вот! - подняла указательный палец Гренадерша, не замечая, как Владик, удерживаемый Броней, пытается в отместку пихнуть Ирку. - Сначала собираются вместе, потом - выпивают, и вот результат: пьяный дебош.
  - У Клеопатры Апполинариевны был пьяный дебош? - уточнила тетя Ася.
  - У нее, у нашего божьего одуванчика. Причем настолько безобразный, что соседи вынуждены были вызвать милицию.
   Грязноватый палец Гренадерши остановился перед носом Владика.
  - Вот что бывает, когда дети отбиваются от рук.
  - Это Клеопатра Апполинариевна - дети? - удивился Владик.
  - Вот что, - перебила его тетя Ася, со стуком ставя чашку перед Зинаидой Михайловной. - Милицию вызывала я. - Тетя Ася метнула выразительный взгляд на Ирку, чтобы та не вздумала ее поправлять.
  - Ах, дорогая! - засочувствовала Зинаида Михайловна. Она явно завидовала тете Асе из-за того, что та оказалась на месте происшествия.
  - Причем - от нее самой, - пояснила тетя Ася.
  - Милочка, вы слишком неосторожны. Лезть в самую гущу...
  - У Клеопатры Апполинариевны произошло несчастье.
  - Дорогая, она сама...
  - Кто-то пробрался в ее дом в ее отсутствие, - продолжала тетя Ася, и голос ее становился все тверже. - Набезобразничал в доме, и я настояла на том, чтобы вызвать милицию. Такие вещи нельзя оставлять безнаказанными! - закончила тетя Ася голосом окружного прокурора.
  Гренадерша растерянно молчала, не находя готовых сентенций на этот случай.
  - И если я услышу в деревне порочащие Клеопатру Апполинариевну слухи, - продолжала повышать голос тетя Ася, - я буду вынуждена внести свои коррективы!
  Тетя Ася смотрела сверху вниз на поверженную Гренадершу. - Такие, какие сочту нужным! - внесла она ясность на всякий случай.
  Дети восхищенно смотрели на тетю. Так Гренадершу еще никто не ставил на место. Ирка мысленно поаплодировала тетя Асе и пошла в туалет. На стуле у дверей кухни сидела Ксюша, которая сосредоточенно что-то бормотала, глядя прямо перед собой.
  - Дура, сволочь, зараза, никогда не забуду эти слова! - услышала Ирка, проходя мимо ребенка. Ксюша повторяла запретные слова как молитву.
  Ирка прошла мимо нее, и Ксюша моментально встала и пошла за ней следом.
  - Чего тебе? - обернулась Ирка.
  - Ску-у-чно! - протянула Ксюшка, глядя на Ирку жалобными глазами снизу вверх. Ирке стало ее жалко, и она протянула ей с полки фарфоровую статуэтку пастушки. С точки зрения Ирки пастушка была отвратительна - в бело-розовом цвете, с толстыми ногами и глупым лицом. Но с точки зрения тети Аси это был почти антиквариат, память предков, поэтому Ирка предупредила:
   - Осторожно, смотри, не разбей, - и пошла дальше. За ее спиной тут же раздался грохот и звон разбитой статуэтки. На шум вышли из кухни тетя Ася и Гренадерша.
  - Слава богу, - прогудела Зинаида Михайловна. - Всего лишь статуэтка.
  - Могло быть и хуже, - вздохнула тетя Ася. - Например, китайская ваза династии Мин.
  Ирка поспешно отступила в туалет. Слава Богу, в доме пока есть хоть одно место, где никто не донимает. Не успела она расположиться там со всем возможным удобством, как в дверь загрохотали.
  - Кто там еще? - крикнула Ирка.
  - Пусти, - ожесточенно колотило в дверь Гренадершино чадо.
  - Чего тебе тут надо?
  - Посмотреть.
  Ирка заскрипела зубами.
  - Ребенок познает мир, - донесся из кухни снисходительный голос Гренадерши.
  Ирка вернулась в кухню, где все сидели за столом. Владик с Броней ни за что не хотели уходить, не досмотрев представление до конца. Гренадерша вещала о погоде, а тетя Ася нервничала.
  - Тетя Ася, - невинным голосом спросила Ирка. - Как продвигается ваша работа? Сколько страниц вы успели перевести?
  - Две, - ответила тетя Ася.
  Ребята поняли Ирку и тоже бросились тете Асе на выручку.
  - Как две? - трагическим голосом сказал Броня. - Тетя Ася, что же вы, ведь уже четыре часа. Как же вы успеете сделать 20 страниц к завтрашнему дню?
  - Ты прав, что-то я заболталась, - благодарно сказала тетя Ася. - Пойду-ка я поработаю.
  - Конечно-конечно, дорогая, - величественно разрешила Гренадерша. - Мы с Ксюшей, пожалуй, пойдем.
  - Мы вас проводим, - вскочили ребята и стали теснить Зинаиду Михайловну к дверям. - До свидания, приходите, правда, этот месяц у тети Аси ужасно занятой, ну а потом - милости просим.
  Ошеломленная Гренадерша молча дошла до выхода и стала искать глазами тетю Асю, чтобы попрощаться. Но ребята загалдели, что обязательно передадут ей привет и захлопнули дверь перед самым Гренадершиным носом.
  - Спасибо, - донесся из гостиной тети Асин голос.
  Помыв посуду, все собрались на чердаке. Мальчики развалились на огромном дедовом диване без ножек с потрескавшейся кожаной обивкой, Ирка устроилась с удобствами на старом пружинном матрасе, облокотившись на кожаный валик от дивана. За дверью послышался жалобный вой Рики. Он из всех сил скребся, прося, чтобы его тоже впустили. Владик открыл ему дверь, и лохматый песик радостно вбежал и запрыгал между ребятами, всячески выражая свой восторг.
  - Вот стерва, - от души сказал Броня.
  - А ты - двоечник! - вспомнила про козу Ирка и захохотала. Рики прыгнул ей на живот, и заплясал на нем, разделяя ее веселье. Броня же надулся и заявил, что ему еще ничего не доказали, а потому - неизвестно, кто прав. Владик не находил слов от такой безграмотности. - Давай тетю Асю спросим, - предложил он. Но Броня был очень обеспокоен тети Асиным переводом и отвлекать ее категорически не хотел. Он, Броня, не такой уж ребенок, чтобы самому не разобраться в таком пустяке и не объяснить некоторым очевидные вещи. Когда возмущенный Владик бросался к двери, чтобы спуститься вниз и крикнуть тетю Асю, Броня закрывал дверь своим телом, не допуская, чтобы тетю Асю побеспокоили. Такая горячая забота о тете Асе объяснялась тем, что Броня уже давно согласился с ребятами, но чувство собственного достоинства позволяло ему сдаваться лишь постепенно.
  Ирка тем временем листала завалявшиеся на чердаке книги. Среди них попадались детские книжки тети Асиного детства. "Мойдодыр", "Чудо-дерево", с невероятно милыми картинками и неуклюжими детскими рисунками на полях. А вот и "Волк и семеро козлят":
  - Броня, смотри, убедился? - показала она двоюродному брату обложку книжки.
  - Ничего не убедился, - сварливо возразил Броня. - "Козлята", может, и через "о" пишутся, а "коза", может, через "а". Может, у них чередование гласных.
  - О господи! - Ирка полистала книжку. - Вот, смотри, "пошла коза в лес..." - видишь, Фома неверующий?
  - Ну, вижу, - нехотя признал Броня, желавший только одного: чтобы от него отстали. - Коза, может, и через "о", а козел, может и через "а".
  Последнее Бронино замечание вызвало такую бурю протеста, что он уперся еще сильнее
  - Вот вы мне найдите "козла", - твердил он, - тогда поверю.
  - Сам ты козел, - в сердцах сказал Владик. - Ты - самый настоящий ка-а-зел.
  - А ты - ко-о-зел! - заорал Броня, и Владик на секунду замешкался, не зная, как ему реагировать на орфографически правильного "козла".
  - Из-за чего сыр-бор? - поинтересовалась возникшая в дверях тетя Ася.
  - Из-за козлов! - захохотала Ирка. - Тетя Ася, скажите этому барану, как пишется слово "козел?"
  - Это что, шутка? - растерялась тетя Ася, но вид набычившегося раскрасневшегося "барана" убедил ее, что ему действительно требуются пояснения. - "Козел", - вздохнула она, - пишется через "о", и сегодня после ужина я дам вам интересный диктант. Спорим, в нем вы все наделаете кучу ошибок.
  - Я писать не буду, - заявила Ирка. - Я в школе все диктанты на "5" пишу.
  - Уверяю тебя, деточка, тринадцать ошибок как минимум сделаешь на странице текста.
  - Я? Вот увидите, максимум две.
  - Увидим, - удовлетворенно улыбнулась тетя Ася. - А сейчас еще два часа продержитесь, и будем ужинать.
  И она спустилась к своему переводу.
  
  Ужинать расположились на веранде. Тетя Ася успела испечь пятиминутный пирог из ревеня. Владик не поленился натаскать сосновых шишек для самовара. Правда, ускорять процесс закипания самовара при помощи сапога тетя Ася не разрешила - за неимением сапога. У Ирки было странное чувство, будто время отмотало два столетия назад. Руки ее предков когда-то касались окружавших ее предметов, и их души, казалось, незримо присутствовали за столом. Она была уверена, что они также любили сидеть на веранде за вечерним чаем, ведя неспешные разговоры. Интересно, одобряют ли они, что их пра-правнуки продолжают их традицию и тревожат старинный самовар, скрипящее плетеное неизвестным мастеровым кресло и огромный дубовый стол, простоявший на этой веранде с самого тети Асиного детства. И, пожалуй, с детства тети Асиной мамы, подумав, уточнила тетя Ася.
  - Подождите, я сейчас, - вдруг вскинулась Ирка и убежала в комнаты.
  
  Тетя Ася задумчиво смотрела на деревенскую улицу. Большинство дачников уже отужинало, и почти в каждом дворе женщины мыли посуду. Собственно, у тети Аси было такое впечатление, что они приезжали из города на дачу исключительно, чтобы мыть посуду и стирать. А еще, чтобы раздраженно отказываться, когда их приглашали купаться, или сходить в лес, или покататься на лодке. Они, конечно, не могут бросить свои тазы, потому что должен же кто-нибудь заниматься делом. И их пристыженные мужья или дети уходили без них, сознавая при этом, что они зря коптят небо и сидят у своих жен на шее.
  Тетя Ася умиротворенно прихлебывала душистый чай - спасибо Ирке, набрала смородиновых листьев, - не прислушиваясь к оживленному разговору детей. Вдруг она услышала их удивленные возгласы и обернулась. На веранде стояла Ирка в длинном белом платье и легкой белой косыночке на шее. Отделанный кружевами подол чуть пожелтел, но Иркина фигурка была так изящна, а старое бабушкино платье времен ее, бабушкиной, далекой молодости - так уместно на этой веранде, что все замолчали и некоторое время рассматривали Ирку, как существо из того, далекого мира. Ирка молча прошла к столу.
  - Тетя Ася, - подал голос Броня. - А все эти вещи - они наши, фамильные?
  - Фамильные, - улыбнулась тетя Ася.
  - Тогда... - задумался Броня, - тогда давай позовем Клеопатру к нам чай пить.
  - Ты рассматриваешь ее как нашу фамильную вещь? - расхохоталась тетя Ася.
  - Ну, - попытался выразить свою мысль Броня, - типа того. Типа фамильной традиции. Они ведь, наверное, раньше гостей к чаю звали. Посылали за ними своих слуг, или как там.
  - Ну, давай позовем, - сказала тетя Ася. - Только кто у нас будет слугой?
  - Да ладно уж, давайте я схожу, - вызвался Владик, - раз нет слуги, чего уж там.
  Все наблюдали, как фигурка Владика приближалась к дому Клеопатры Апполинариевны. Вот он постучал к ней в окошко, вот раздался ее громкий визг, и ответный вопль Владика. Через пару минут на крыльце, схватившись за сердце, показалась Клеопатра Апполинариевна и, поговорив с Владиком, скрылась в доме. Скоро она вышла опять, в огромной шляпе с чудовищным маком сбоку, и они оба направились к тети Асиному дому.
  - Здравствуйте, - нараспев произнесла соседка, подходя к веранде. - Ну и напугал меня ваш племянник.
  - Я сам со страху чуть в штаны не наделал, - проворчал Владик. - Как вы стали визжать...
  - Так ведь... я ведь там, голубчик, как в осажденной крепости живу, все чего-то жду.
  - Да будет вам, Клеопатра Апполинариевна, садитесь-ка чай пить, - приветливо сказала тетя Ася.
  - Ох, деточка, какая красота, - восхищенно сказала Клеопатра Апполинариевна, заметив Ирку. - Какой вкус, - добавила она, рассмотрев кружева. - Правда, - объяснила она, - раньше это было утреннее платье. В нем девицы выходили к завтраку.
  - Правда? - заинтересованно спросила Ирка. Предки стали казаться ей чуточку ближе, а Клеопатра Апполинариевна была как посредник между тем миром и этим.
  Между тем вечерело, и с реки повеяло сыростью. Ирка ежилась в своем легком платье, но снимать его ей не хотелось.
  - Вы знаете, - проговорила, глядя на нее, Клеопатра Апполинариевна. - Я помню, у Елены Ильиничны была замечательная шаль. Она наверняка сохранилась где-нибудь. Кстати, здесь, в шкафу на этой веранде Елена Ильинична и хранила ее.
  - Кто такая Елена Ильинична? - поинтересовался Броня.
  - Бабушка вашей тети Аси. Я ведь уже пожилая дама, - улыбнулась Клеопатра Апполинариевна, - и помню то поколение. Правда, сама я тогда еще девчонкой была.
  Ирка, затаив дыхание, подошла к шкафу. Если она сейчас его откроет и увидит шаль, значит неведомая ей Елена Ильинична сохранила шаль для нее, своей правнучки. Высохшие дверцы шкафа легко открылись, и, покопавшись на полках, Ирка вытащила удивительно мягкую теплую шаль кремового цвета. Она накинула ее себе на плечи.
  - Она самая, - обрадовано сказала Клеопатра Апполинариевна. - Надо же, как хорошо сохранилась.
  Ирка не спеша села к столу. Она представила себе, что прабабушка Елена Ильинична стоит рядом, и заботливо прикрывает ее плечи теплой шалью. Пожалуй, решила Ирка, надо более бережно копаться в старых вещах на чердаке.
  Стемнело. От самовара, как от печки, веяло теплом, вокруг лампы над столом вились мошки, пирог был давно съеден, но расходиться не хотелось. Рики, объевшись пирогом, лежал у ног тети Ася потолстевшим брюшком вверх, и время от времени взвизгивал, прося его погладить. Тете Асе было жаль Клеопатру Апполинариевну, которой предстояло уйти с уютной веранды в свой темный одинокий дом. Она предложила ей переночевать у них, но Клеопатра Апполинариевна замахала руками.
  - Что вы, голубушка, крысы голодные, да и тоскливо им будет ночью без меня.
  Ирке стало жаль соседку, коротающую свою старость в обществе крыс.
  Всей компанией они проводили Клеопатру Апполинариевну домой, убедились, что у нее все спокойно и отправились домой. Ирка, переодевшаяся в привычные джинсы и свитерок, вернулась к своему обычному веселому настроению.
  - Эй, Лешка, - закричала она долговязому подростку, который встретился им почти у самого дома. - У тебя по кому траур?
   Лешка, который жил с матерью через дом от них, действительно выглядел мрачновато - в черных брюках и свитере он слился с черными тенями от кустов. Вопреки обыкновению, Лешка не стал с ними зубоскалить. Торопливо поздоровавшись, он пошел к своему дому, открыл дверь ключом и молча скрылся за дверью.
  - Странно, - удивился Броня. - Наказали его, что ли? Вряд ли он добровольно во все это оделся.
  Тете Асе это тоже показалось странным. Лешка тщательно следил за модой и к одежде был очень придирчив. - Может, их обокрали, - предположила она.
  - Прямо не Александровка, а Сицилия какая-то, и все за один вечер, - засмеялась Ирка. - Пожалуйста вам, и убийство, и ограбление.
   Перед сном собрались в спальне Владика. Он ни за что не соглашался спать без "Бесовских забав", а всем хотелось их посмотреть. Ирка стала их медленно листать, а Броня с Владиком - вспоминать события сегодняшнего дня.
  - Я тех мужиков в лодке недавно точно видел, - вдруг вспомнил Броня. - В супермаркете в Сосновке, точно!
  - В супермаркете в лодке? - поразился Владик.
  - Дурак, - разозлился Броня. - Те мужики, которых мы в лодке видели.
  - Ты их видел в супермаркете? - догадался Владик.
  - Я их по голосу и по панамкам запомнил.
  - Ну и что?
  - Они, наверное, мочить кого-то скоро будут, - сообщил Броня.
  - Это еще почему? - удивилась Ирка.
  - А слышали как он сказал? Надо, мол, его убрать.
  - Кого?
  - Откуда я знаю! Просто сказал - будем его ликвидировать. Забыли, что ли?
  Ирка решила вернуть двоюродных братишек к действительности. Они оба обладали большой фантазией и жаждой приключений, и, если их не сдерживать, они могли натворить бед. Ирка вспомнила, что она старшая.
  - Мальчики, вы опять фантазируете. Вам ужасно хочется, чтобы что-нибудь произошло. "Убрать" отнюдь не значит "мочить". Исключат кого-нибудь из какой-нибудь партии, вот и все.
  Ирка вытащила из-под подушки Владика "Бесовския забавы". - Ты и спать с ними будешь? - удивилась она.
  Вездесущий Рики пробрался в спальню и, с разбегу прыгнув на кровать, свалил на пол тяжеленную книгу. Она упала обрезом вниз, раскрывшись посередине и примяв страницы.
  - Рики, прекрати! - возопили Броня и Владик одновременно, поднимая книгу и пытаясь разгладить смятую страницу. На ней был изображен толстый человечек с огромным носом, который подносил к широко открытому рту бутылку с явным намерением ее выпить. Из-за его плеча выглядывал довольный чертик с рогами, зловредно усмехаясь. Рядом с чертиком бурлил на огне котел, в котором то ли варился для черта обед из грешника, то ли готовилась геенна огненная для алкоголиков. Автор книги, видимо, хотел изобразить наглядно, куда попадет после своего земного существования любитель горячительных напитков. Надпись под картинкой недвусмысленно гласила: "И в огнь вечный низвергнутся козлищи, поелику бесу зело угодны". - Почему в огнь? - возмущался Броня. - Если уж они бесу зело угодны, он должен их там как родных встречать, а не в огонь совать. Это что за гостеприимство такое! И опять козлищи, прямо кругом сегодня козлы.
  - Но-но, - предостерегающе сказал Владик, - полегче про козлов.
   Ирка сосредоточенно смотрела на картинку, что-то обдумывая.
  - Ребята, у меня мысль! - воскликнула она.
  - Ты решила бросить пить? Поздравляю, - съехидничал Броня.
  - Бронька, ты умеешь варить брагу? - возбужденно глядя на него, спросила Ирка.
  - Ты чего? - всерьез испугался Броня, отбирая у нее книгу. - Дай сюда, она на тебя плохо влияет.
  - Слушайте, давайте проучим Гренадершу. Она меня своим чистоплюйством бесит, уже и Клео чуть ли не в алкоголики записала. Все у нее дурная компания, кроме нее самой.
  - Вообще-то пора ее кому-то на место поставить, - согласился Броня.
  Владик тоже горячо одобрил эту идею, предвидя возможность побузить. Правда, никто сначала не понял, зачем нужно для этого уметь варить брагу, и Ирка нетерпеливо стала излагать. Суть идеи сводилась к тому, что нужно было достать супердешевую брагу или водку, и при том качественную. По мере того как Ирка излагала, ребята оживленно кивали головами, а Рики, энергично постукивая хвостом, выражал свое одобрение.
  На следующий день после завтрака Броня первым делом полез рыться в старых книгах на чердаке, где он видел поваренные книги, включая "Искусство пити". Он справедливо полагал, что это искусство сводится скорее не к способу поглощения горячительных напитков, а к их изготовлению и оказался прав.
  Они с Владиком нашли даже несколько довольно толстых книжки в бумажных обложках, наполненных рецептами браги, вина, настоек и всяческих ликеров. Оказалось, что предки очень даже этим делом увлекались. Но жили они, судя по всему, неспешно, потому что на каждый рецепт нужно было тратить месяц, а то и больше. Кроме того, каждый рецепт начинался со слов: "Возьмите ведро водки...". Владик, вытаращив глаза, предположил, что кроме алкогольных напитков предки их ничего больше и не пили, поскольку при поглощении такого количества огненной жидкости для другой места просто не могло оставаться. По его глубокому убеждению, в них не вмещался не только чай или кофе, но и суп, и они должны были неустанно пить ликеры и настойки, чтобы успеть их поглотить до нового урожая ягод.
  - Глупый ты, Владька, - покровительственно сказал Броня. - Они же не только сами пили, к ним ведь и гости приходили, наверное.
  - Так ведь в гостях они сами-то тоже, наверное, прикладывались, - не согласился Владик, и Бронька не нашелся, что ответить на это резонное замечание.
  - Все это нам не подходит, - подвела грустный итог Ирка. - Слишком долго. Как бы нам сварганить что-нибудь по быстрому?
  Выход нашелся. Не зная, что этот способ уже был открыт изобретательным племенем алкашей, дети с удивительной находчивостью изобрели велосипед: собрали большую часть своих карманных денег, накупили обычной водки, добавили в нее "Инвайт" для цвета, отжали сок тех ягод, которые были под рукой, добавили чуть сахара и дрожжей. Ирка для верности приготовила отвар смородиновых листьев и тоже влила в водку по принципу ирландского рагу. В результате получилось приятное и некрепкое питье, которое и не снилось их дедам.
  Следующим этапом было пустить нужный слух. Для этого пришлось немного пошататься у винного отдела их деревенского "супермаркета". У прилавка горестно считал грязные монеты тощий Витя по прозвищу Лохматый, - абсолютно лысый субъект, который надирался каждый день и не брезговал суррогатами типа аптечных настоек на спирту, если на бутылку не хватало. Это был застенчивый пьяница, в трезвом виде совершенно невыносимый, поскольку, как ни странно, пофилософствовать его тянуло именно тогда.
  - Витя, - участливым шепотом сказал Броня. - Не хватает?
  - Так ведь, - пустился в запутанные объяснения Витя, - русскому человеку всегда не хватает. Русскому человеку ить что надо? - вопросил он, - русскому человеку надо...
  - Чтобы дешево и много, и не отравиться, - подсказал Броня.
  - Нешто такое бывает? - поразился Витя.
  
  - Бывает, - уверил его Броня. - У Зинаиды Михайловны, которая на Вишневой живет, у детсада, знаешь?
  - Так нешто она продает? - усомнился Витя, но Броня с Владиком принялись его убеждать:
  - А что вы хотите, ей все лето внучку кормить надо, вот она и варит, и продает, но только по вечерам, не позже десяти.
   Их компания справедливо рассудила, что если питейный спектакль будет происходит позже, у него просто не будет зрителей, поскольку дачный поселок после этого времени замирал.
  - Только она смущается очень, поэтому вы у нее с подходом просите, а то застесняется и не даст.
  - С подходом - это как? - спросил непонятливый Витя.
  - Ну, она будет отнекиваться, говорить, мол, ничего не знаю, может быть покричит немного...
  - Да уж, - печально согласился Витя, - дама она, того, харáктерная. По-простому то к ней не больно подберешься. Так, думаешь, продаст?
  - Зуб даю, - авторитетно заявил Броня.
  
  Вечером стали облачать Владика так, чтобы местные люмпены его не узнали. Натянули ему бейсболку до самой переносицы, а потом Броня заставил его надеть свои брюки и подвернуть их, чтобы Владик стал похож на маленького бомжа. Единственное, чего они боялись, - что Владика выдаст чересчур интеллигентная речь.
  - Надо было подольше возле винного пошататься, - посетовала Ирка, - послушать, как они говорят.
  - Да, образование никогда не бывает излишним, - согласился с ней Броня.
  Наконец, решив, что Владик неузнаваем, компания заняла наблюдательный пост возле Гренадершиного дома. Ждать пришлось недолго. Не успели их заесть комары, как калитку отворил длинный костлявый субъект, в котором дети в сумерках опознали Витю Лохматого. Он неуверенно приближался к дому Зинаиды Михайловны.
  Ирка с Броней зашипели Владику:
  - Давай, пробирайся к смородине, а то не успеешь.
  Смородиновые кусты густой стеной росли возле входа в дом и надежно скрывали Владика от посторонних глаз. Дети порадовались, что назначили Вите это время, поскольку еще не совсем стемнело, и они могли все видеть, сами оставаясь при этом незамеченными до поры до времени.
  Тем временем Витя нерешительно то поднимал, то опускал руку, боясь постучать в дверь. Наконец, он слабо поскребся и стал ждать. Ребята в кустах затаили дыхание, больше всего боясь захихикать раньше времени. Зинаида Михайловна открыла дверь и возмущенно уставилась на Витю, который от смущения потирал руки, то сгибая их в локтях, то перекручивая кисти, при этом крутя большими пальцами.
  - Что вам угодно? - громогласно спросила Гренадерша, пораженно наблюдая за движениями его рук. - Чем обязана столь поздним визитом?
  Витя некоторое время пытался перевести ее вопрос на понятный ему язык, но, бросив это занятие как безнадежное, перешел к делу.
  - Ты, это, не стесняйся, - начал он издалека.
  Гренадерша ошалело уставилась на него.
  - Ить русскому человеку что надо? - изрек свой любимый вопрос Витя.
  - Что? - басом спросила ничего не понимающая Гренадерша.
  Витя растерялся. Он не предполагал, что этот вопрос будет когда-либо переадресован ему.
  - Сколько? - решил он перейти прямо к делу.
  - Девять тридцать, - раздраженно ответила Гренадерша, полагая, что Витя Лохматый осмелился постучать в ее дверь, чтобы узнать, который час.
  - Ну! - поразился Витя. - Дешево берешь. А давай по девять, чтобы копейки не считать.
  - Какие копейки? - после некоторой паузы спросила изумленная Гренадерша.
  - Ладно, девять тридцать - так девять тридцать, - тут же согласился Витя. - Ты неси, а я посчитаю пока.
  - Чего нести? - голос Гренадерши стал тихим. У нее было ощущение, что она чего-то пропустила, как будто смотрит кино с середины.
  - А... эту,... бутылочку. Ты в поллитровые разливаешь?
  - Что-о-о? - взревела Гренаденша. - Как вы смеете! Вон, немедленно вон!
  Она с треском захлопнула дверь. Перетрусивший Витя рысью побежал к калитке, и тут-то его перехватил Владик.
  - Эй, мужик, стой, - тихо позвал он.
  Витя тут же замер, как вкопанный.
  - Чего? - спросил он, и Владик прижал палец к губам.
  - Тихо ты. Тебе брагу?
  - Ну! - стал оживать Витя.
  - Баранки гну! - приходя в ужас от собственного хамства, заявил Владик.- С ней деликатно надо разговаривать, а ты - бутылку, мол неси.
  - Дык, - захлопал глазами Витя, - дык как же ей втолковать-то?
  - Иди давай к задней двери. Только тихо, понял?
  Витя, проявляя к жизни все больший интерес, шустро засеменил к задней двери, выходившей на кукурузное поле Гренадерши. Владик тем временем, сделал вид, будто он вернулся к Зинаиде Михайловне, и, только убедившись, что Витя скрылся за углом, пошел за ним следом с бутылкой, которую ему успела всучить Ирка.
  - Деньги давай, - прошептал он, - двадцатку.
  - Дык, - завел было Витя, - сама-то сказала - девять тридцать.
  - Не хочешь - плати в магазине шестьдесят, - Владик сделал вид, что оскорблен, и повернулся было уходить.
  - Дык ладно, давай, - всполошился Витя, - как раз двадцатка и есть. Ну надо же, до чего баба харáктерная, - посетовал он, и, крепко обнимая бутылку, растворился в темноте.
  Владик, пригибаясь, чтобы его не заметила в кустах Гренадерша, подбежал к своим. Вместе они выбрались на улицу и только там расхохотались.
  - Только бы водки хватило. И бутылок, - сказал Броня.
  - Ну ты, Владька, неподражаем. Интересно, кем ты в предыдущей жизни был? - восхищалась Ирка.
  Навстречу им шел Лешка - на этот раз в джинсах и в пестрой рубашке, которую он самонадеянно называл "гавайской". Он остановился, заметив ребят.
  - Привет честной компании, - сказал он.
  - О, сегодня ты при полном параде, - одобрительно сказала Ирка. - Ты откуда?
  - Так, совершаю моцион перед сном.
  - Один? - удивился Владик?
  - Человек никогда не бывает один! - внушительно заявил Лешка.
  Владик повертел головой:
   - А с кем? - поинтересовался он.
  - Мал ты еще, - натянул ему бейсболку на нос Лешка.
  - А правда, где они? - озирался Броня?
  - Кто?
  - Ну, ты же сказал, что не один?
  - Это в метафизическом смысле, - снисходительно пояснил Лешка.
  - Ой, Лешик, брось, - засмеялась Ирка. - Пошли завтра с нами купаться - не в метафизическом смысле, а просто в физическом?
  Лешка с удовольствием согласился. Броня недовольно посмотрел на нее. Им вместе и так хорошо друг с другом, и зачем она Лешку приваживает? И не поговорить при нем спокойно, не обсудить собственные животрепещущие проблемы. Броня с горечью вынужден был признать, что у Ирки есть еще и свои интересы, не ограничивающиеся их компанией. Владик же, судя по всему, наоборот был доволен: Лешка отлично плавал и не прогонял Владика, когда тот приставал к нему с просьбой покидать его с рук в воду или подурачиться. Условившись, где они завтра встретятся, дети пошли к дому и в саду увидели встревоженную тетю Асю.
  - Ну и где вы пропадали? - возмущалась она. - Уже темно совсем, давно пора быть... ой, что у тебя за вид? - удивленно спросила она Владика.
  - Не беспокойся, тетечка Асечка, - отвлекла ее от неприятной темы Ирка. - Мы совершали моцион перед сном, совсем рядом с домом, перед сном полезно.
  - А что у Клеопатры Апполинариевны слышно? - с надеждой в голосе спросил Владик.
   Все в порядке, - упокоила его тетя Ася. - Видимо, на самом деле какой-то юный вандал к ней залез.
  - Вандал? - удивленно спросил Владик?
  - Ну, хулиган такой. Особо опасный, - пояснила Ирка.
  Поедая тети Асину запеканку и наслаждаясь домашним уютом, все позабыли про настоящие и придуманные страхи и горячо обсуждали один вопрос - имеет ли тетя Ася право корректировать наиболее нелепые сцены переводимого ею романа.
  
  На следующий день погода была замечательная, и с Лешкой купаться было намного веселее. Он прихватил мяч, и они весело носились в воде, разбрасывая брызги и оглашая реку радостным визгом. Лешка ударил по мячу слишком сильно, и он отлетел далеко от берега, где его тут же подхватило течение. Ирка с Броней кинулись его догонять, пока он не скрылся за поворотом. Поворот был совсем рядом с пляжем, и они-таки не успели: пришлось плыть дальше. Ирка старалась изо всех сил и почти догнала мяч. Он был под самыми ее руками, но ускользал, когда он пыталась его схватить. Лешка пытался схватить мяч сам, плывя слева от нее, ближе к берегу. Он нащупал ногами илистое дно и, весело хохоча, колотил руками по воде, чтобы мяч уплыл от Ирки. На них внимательно смотрели двое мужчин, которые стояли на берегу - на их головах были бежевые панамки со змейками. Лешка сделал удачный прыжок, почти полностью выпрыгнув из воды, и схватил, наконец, мяч. Ирка взвизгнула и попыталась вырвать его из загорелых Лешкиных рук. -
  Я первый, не догнала, - кричал Лешка. Вдруг Ирка почувствовала, что его крепкая хватка ослабла и мяч оказался в ее руках. Она осознала, что визжать продолжала она одна - Лешка вдруг замолчал. Она взглянула на него и удивилась: оживленное выражение вдруг сползло с его лица, и он молча стал разворачиваться назад.
  - Лешка, ты куда, подожди! - кричала она вслед, но он молча плыл обратно. Ирка, ничего не понимая, плыла следом, пытаясь удержать мяч между руками. Она вылезла на берег за Лешкой. Броня с Владиком радостно бросились навстречу спасенному мячу, но споткнулись о Лешкино выражение лица. Точнее сказать, на отсутствие всякого выражения. Лешка почти не отвечал на вопросы. - Ничего не случилось, - твердил он. - Просто мне уже пора.
  Вдруг Ирку осенило: - Лешка, ты тех мужиков испугался, на берегу? Мы их уже видели однажды в лодке, противные такие...
  - Никого я не испугался, - мрачно заявил Лешка. - А тех мужиков я вообще не знаю.
  - Ну да, не знает он, - недоверчиво протянула Ирка, глядя в спину удаляющемуся Лешке. - Так весь прямо и обомлел, как их увидел.
  - Но почему он нам ничего не сказал? И что за секреты у него завелись? - недоумевал Броня.
  - Что за мужики? - недоуменно крутил головой Владик. - Где?
  - Тут рядом, на берегу, - пояснила Ирка. - Их за поворотом не видно.
  - Так давайте проследим, - загорелся Владик.
  Ребята посмотрели друг на друга и бегом бросились вперед. То место на берегу, где река делала поворот, поросло кустарником. Добежав до ближайших кустов, дети остановились, отдышались, и дальше пошли не торопясь, якобы просто гуляя. Но мужчины, естественно, тоже не сидели на месте: ребята увидели лишь их спины, удаляющиеся в сторону Сосновки.
  - Значит, они в Сосновке живут, - сделал вывод Владик.
  - Владька, а ты не хочешь их до дома довести? - предложил Броня. - Ты маленький, какой с тебя спрос.
   - Я маленький? - возмутился Владик.
   - Ну, это они так подумают. Зато ты внимания не привлечешь, - утешил его Броня. - Видишь, у тебя сплошные преимущества.
   - Бросьте, ребята, вдруг это опасно, - Ирка вспомнила, что она старшая. Но Владик был уже далеко впереди.
  
  - А Владик где? - всполошилась тетя Ася, когда Ирка с Броней вернулись домой без него.. - Он же маленький, как вы могли оставить его одного?
  Ирка и в самом деле вдруг почувствовала тревогу. - Не бойся, тетя Ася, мы его не на пляже оставили. Просто она захотел прогуляться немного. Я сейчас за ним схожу.
  Она побежала в сторону Сосновки, ругая себя, на чем свет стоит. А вдруг они бандиты и заподозрят, что Владик за ними следит? Успокаивая себя, она твердила, что им в голову не придет подозревать 11-летнего ребенка, но бежала все быстрее. Тропинка между Сосновкой и Александровкой была только одна, и разминуться они не могли. Вот Ирка уже добежала до деревни, а Владика все не видно. Она вбежала на главную улицу, в которую переходила дорога, и остановилась. Куда бежать дальше? Владик мог быть на любой из параллельной улиц, и они легко могли разминуться. Она немного помедлила, и пошла к местному магазину, находящемуся на центральной улице. Его почему-то называли супермаркетом, и там действительно можно было найти многое из того, что в городе трудно было встретить. Судя по времени, которое уже прошло, Владик уже мог посетить половину домов в Сосновке, и сейчас, наверное, торчал в магазине. Ирка перешла пыльную площадь перед магазином и толкнула стеклянные двери. Конечно, Владик был там - перед отделом игрушек. Ирка возмутилась до глубины души.
  - Мы там волнуемся, с ума сходим, - возмущенно заговорила она, схватив Владика за руку, - а ты игрушками любуешься? А еще говоришь, что уже не маленький.
  Владик смущенно посмотрел на нее. - Смотри, - протянул он руку, - смотри, какая прелесть. Представляешь, батареек нет, а работает.
  Ирка увидела небольшую железную мельницу. Продавщица наливала в нее воду, лопасти мельницы крутились, и с маленького желобка стекала тонким ручейком вода, наполняя два маленьких симпатичных ведерка. Ирка вздохнула. Она как-то была с мамой в музее игрушек в Таллине и знала, что до изобретения электричества и батареек было много движущихся игрушек. Причем они были намного интереснее и сложнее, чем современные, просто настоящие произведения механического искусства. Против своей воли Ирка тоже засмотрелась на мельницу, но, спохватившись, дернула Владика за руку.
  - Идем скорей, там тетя Ася с ума сходит. Бежим.
  Вздохнув, Владик послушался. Быстрым шагом они пошли в Александровку. Отойдя немного от Сосновки, они увидели бегущего по тропинке Броню - увидев их, он возмущенно замахал руками, выразительно крутя пальцем у виска.
  - Видишь, тетя Ася уже и Броню на выручку послала, - с упреком сказала Ирка. - Мог бы уж и не задерживаться.
  - Да я только чуть-чуть задержался, - оправдывался Владик. Они ведь не знали, что я тороплюсь, и шли себе не спеша. И в супермаркет они зашли.
  Ирка только сейчас сообразила, что не расспросила Владика о его подопечных.
  - Так ты в супермаркете и остался? - поразилась она.
  - За кого ты меня принимаешь, - возмутился Владик. - в супермаркет я уже на обратном пути зашел. Мельницу изучить. А мужиков я до дома довел. Представляешь, где они живут? В самой крутой даче - которую "Эдельвейс" построил.
  "Эдельвейс" был самым большим полиграфическим издательством в городе. Они печатали забавные открытки с неожиданными надписями, и судя по огромной даче, "Эдельвейс" процветал.
  - Ну вы даете, - сказал запыхавшийся Броня. - Тетя Ася там рвет и мечет. Пошли скорей. Где ты застрял?
  - Я что, по-твоему, гулял, да? Сами же послали, - обиделся Владик.
  - Ну ладно, ладно, - поспешил успокоить его Броня. - Там тетя Ася...
  - Знаю, рвет и мечет, - сказал Владик и забеспокоился. - Очень ругается?
  - Изрыгает огонь, и грозится всех отправить по домам.
  - Ну да, - засмеялась Ирка, - как она без нас? Сама, наверное, уже грустит, что мы через полтора месяца уедем.
  Тетя Ася действительно долго бушевала, не желая слушать никаких оправданий. И только когда Ирка с Броней приняли виноватый и смиренный вид, она согласилась смягчиться.
  - Садитесь за стол, - сердито сказала она. - И навестите-ка Клеопатру. Я тут булочек напекла, отнесете ей заодно.
  
  Клеопатра Апполинариевна встретила их с радостью.
  - А как у вас дела? - поинтересовался Владик.
  - Все хорошо. Я ведь из дома теперь никуда не выхожу, боюсь оставить.
  - Как никуда? - удивилась Ирка. - А как же вы, и без хлеба даже? И в магазин не выходите?
  - Никуда. Боюсь.
  - А давайте, - предложил Броня, - мы у вас засаду устроим.
  Клеопатра Апполинариевна замахала руками.
  - Что ты, Бронислав. Это опасно. Нет-нет, об этом не может быть и речи. Да к тому же, возможно, я и придумала себе опасность. Вот подожду недельку, если ничего не произойдет, я и успокоюсь.
  - А если произойдет? - дрогнувшим голосом спросила Ирка.
  - Ну..., - задумалась Клеопатра Апполинариевна, - я думаю, я справлюсь. Видите ли, я попросила свою подругу - Елену Владиславовну, - она заходила ко мне на днях... в общем, я попросила ее купить мне газовый баллончик.
  - А вдруг вы будете спать, когда они залезут?
  - О, я тут такого напридумывала, - засмеялась Клеопатра Апполинариевна. - Я ведь смотрю иногда телевизор. Помните фильм "Один дома"? Очень познавательный. Я теперь на ночь под все окна раскладываю всякие гремящие предметы. Ну, банки, кнопки, стекляшки всякие. Представляете, я разбила несколько стеклянных бутылок и теперь кладу осколки острыми краями вверх. Я теперь прямо такая дама - боевик, видите ли. Так что вы за меня не беспокойтесь.
  - Ну и боевая бабка, - восхищалась Ирка по дороге домой. - Ничего не боится.
  - Хоть и в шляпе с цветком, - поддакнул Владик.
  Ирка смерила его уничтожающим взглядом.
  Придя домой, ребята прежде всего бросились проверять свои питейные запасы. Их зелье бродило в огромной семилитровой кастрюле, которую они стащили у тети Аси. У них не хватало бутылок, и они решили использовать пластиковые. Броня с видом знатока нюхал напиток, пока они его разливали . Пахло довольно приятно.
  - Давайте возьмем сегодня пять бутылок с собой, - предложил Владик. - Вот увидите, алкаши толпой набегут.
  - Ты что, - возразила Ирка. - Не больше трех. Иначе нам никакой водки не хватит.
  Облачать Владика решили в саду, подальше от тети Асиных глаз. Что-то подсказывало ребятам, что при всей нелюбви к Гренадерше их затею она не одобрит.
  - Тетя Ася, - ласково потерлась о тети Асино плечо Ирка. - Мы прогуляемся чуть-чуть перед сном, ладно? Ты не бойся, мы тут, близенько.
  - Что-то вы зачастили перед сном гулять, - проворчала тетя Ася, отрываясь от компьютера. - Ну да бог с вами, только не долго.
  
  Около девяти вся компания уже заняла наблюдательный пост за забором Зинаиды Михайловны, надеясь, что до темноты никто не явится. Видимо, Витя и его друзья тоже не осмеливались являться перед Гренадершей при свете дня. Два первых визитера явились в полдесятого, когда уже начало темнеть. Друзья успели переместиться в смородиновые кусты на исходную позицию. Они услышали, как Витя Лохматый инструктирует маленького человечка, несмотря на жару, одетого в то, что когда-то было пиджаком. От них обоих пахнуло застарелым перегаром и немытым телом.
  - Такая дама характерная! Чуть ей скажи про бутылку, она тут же верещать: пошел, мол, вон, я, мол, не при делах. Ты сегодня, Борисик, давай сам с ней изъясняйся.
  - Я с ней изъяснюсь, будь спок, - мрачно пообещал Борисик неожиданно хриплым басом.
  Борисику были чужды всякие колебания. Он решительно заколотил в дверь.
  - Эй, открывай, покупатели пришли, - заорал он.
  - Пошли вон, хулиганье, - заорала на них воинственно настроенная Грендерша, не открывая дверь.
  - Открывай, говорю, че ты жмесся! Самогонку гонишь, а все в девках хочешь быть, старуха! - вопил неустрашимый Борисик.
  В окнах соседних домов появились любопытные лица.
  - Борисик, Борисик, - засуетился Лохматый. - Ты поделикатнее. Пацан сказал - с подходом к ней, видишь, надо. Ты, Зинаида, отличную брагу гонишь, так что не стесняйся, открывай, - лебезил он, царапая дверь.
  Любопытная Федотовна, мать Лешки, вышла в свой двор, сложила руки на груди и наслаждалась сценой падения неприступной Гренадерши.
  - Хулиганье! - обличающе гремела та. - Вон! Я милицию сейчас вызову!
  - А, ты так! - обиделся Лохматый. - Деньги дерешь, дык давай к клиенту, значица, с уважением. Где парень? Давай его живо сюда!
  Федотовна подошла поближе к Гренадершиному забору и приложила к уху ладонь.
  - Вон! - орала Гренадерша. - Вон, сволочи!
  - Ага, сволочи! - обрадовано присоединилась пятилетняя Ксюша. - Дураки, сволочи, заразы, пошли в задницу!
  - Парня пришли! - вопил Витя Лохматый.
  - Нету у меня никакого парня! Вон, - бушевала Гренадерша.
  - Куда дела? - не отставал Борисик.
  Пора, - решил Броня, и толкнул Владика вперед. Владик дернул Витю сзади за рукав.
  - Давай, пацан, - обрадовался Витя. - Пошли. Вот дура баба, - в сердцах добавил он.
  Получив деньги, Владик вручил бутылки, и под покровом темноты все разошлись в разные стороны. Ребята бегом побежали домой, где во дворе их ждала обеспокоенная тетя Ася.
  - Что там за шум? - спросила она.
  Ирка с Броней пошли вперед, пока Владик торопливо переодевался в зарослях крыжовника и сорняков, которые были еще выше кустарника.
  - Владик, ты где? - звала его тетя Ася.
  - Я здесь, в крыжовнике, - отозвался тот. - Я тут ягоды ищу.
  - Ягоды? В темноте? - поразилась тетя Ася.
  - А я, тетя, по запаху, - ляпнул Владик.
  - Влад, не дури, - строго сказала тетя Ася. - Вылезай оттуда, исцарапаешься только.
  Владик, затолкав Бронины штаны и бейсболку поглубже в заросли, подошел к крыльцу.
  - Что, крыжовничка захотелось? - ласково спросила тетя Ася.
  - Очень!
  - Я завтра у Клеопатры Апполинариевны попрошу, - пообещала любящая тетя. - А кто там так кричал? - спросила она. - Шум, по-моему, был в стороне Зинаиды Михайловны.
  - Не знаю, тетя Ася, - ответила Ирка. - Не хотите с нами прогуляться? Там такие звезды! Заодно в ту сторону прогуляемся, выясним, что там у нее случилось.
  - Звезды, говоришь? Ах ты, мой романтик! - нежно сказала тетя Ася. - Ну пойдемте.
  
  Они подошли почти к самому дому Гренадерши, когда тетя Ася вдруг остановилась.
  - Смотрите, - сказал она встревожено. - Кто-то лезет к ней в дом.
  Действительно, чей-то силуэт проскользнул через калитку Зинаиды Михайловны и направился к ее окну. Ирка с удивлением узнала в нем Борисика.
  - И что ему тут надо, - удивилась она. - Повторный визит Борисика был ими непредусмотрен.
  - Смотри, тетя Ася, он не прячется, значит не вор, - успокоила она тетю Ася. Та решила все же остановиться и посмотреть.
  - Странно как-то, - пробормотала она.
  Борисик тем временем забарабанил в окно.
  - Эй хозяйка, - требовательно закричал он. - тару возьми.
  - Вон отсюда, хулиганы, сволочи, милиция! - тут же раздался разгневанный ответный вопль Гренадерши.
  - Ладно, завтра сочтемся! - пообещал Борисик и растворился в темноте.
  - Ну чисто спектакль! - раздался голос Федотовны. Она стояла в своем дворе, опираясь на забор, отделяющий ее от двора Зинаиды Михайловны. - Ай да тихоня наша, ну чисто Яга.
  - Клавдия Федотовна, это вы? - позвала тетя Ася. - Что тут происходит? Может быть, ей помощь нужна?
  - Какая такая помощь, - зачастила Федотовна, захлебывающаяся от впечатлений. - Генеральша-то наша, гляди, самогонку гонит. Этим алкашам только что и продала, ну а они ей - бутылку обратно. А уж ходит-то павой, недотрога, все ей наша компания нехороша, чисто смех. А вот поди ж ты, нет бы ей, дуре, потихоньку продавать, так спектаклю на всю деревню устроила.
  - Зинаида Михайловна торгует самогоном? - не веря своим ушам переспросила тетя Ася.
  - Торгует, как миленькая, сама и гонит, поди. Чисто горе! Так и орут на всю деревню, так и орут, - захлебывалась Федотовна.
  - Ну и дела, - восклицала пораженная тетя Ася на обратном пути. - И кто бы мог подумать?
  Ребята скромно молчали.
  Следующие три дня серые тени вторгались в Гренадершин сад по вечерам, требуя дешевой водки. Некоторые из них, получив желаемое, уходили, некоторые отползали в кусты и там засыпали. Водка с добавлением дрожжей и сахара пилась легко, но лишала способности двигаться в одно мгновение.
  - Сиреневый тума-а-н, - доносилась по ночам из Гренадершиного сада, - куда-то пролета-а-ет.
  - Милиция! - вопила разъяренная Гренадерша., выскакивая в сад.
  - Да тише вы, - увещевали сонные соседи, высовываясь из окон, - ночь на дворе. Надо же совесть иметь, ей богу!
  Гренадерша ходила по поселку тихая и скромная, едва слышно отвечая на приветствия. Однажды, когда Ирка пришла в магазин за хлебом, она видела, как Зинаиду Михайловну остановил дачник - профессор, специалист по скифскому фольклору, Захар Ильич.
  - Голубушка, здравствуйте, - вежливо поздоровался он. Гренадерша осмелилась поднять на него глаза.
  - Здравствуйте, Захар Ильич, как вам отдыхается?
  - Прекрасно, дорогая. Послушайте, голубушка, вы, говорят, прекрасную настойку делаете.
  - Уверяю вас, вы ошибаетесь, - горячо возразила Зинаида Михайловна. - Это все ужасное недоразумение. Вообразите, кто-то придумал, будто я...
  - Ну почему же недоразумение, Зинаида Михайловна, - профессор обиженно выпятил губу. - Я сам пробовал вашу настоечку у человека, который лично у вас купил.
  - Захар Ильич, - взмолилась несчастная Гренадерша. - Ну как вы могли подумать...
  - Так вы не хотите мне продать? - вконец обиделся профессор. - Посторонним продаете, а мне? - уж совсем по детски проговорил он. - Я полагал, что мы с вами в добрососедских отношениях.
  - Но помилуйте, Захар Ильич, откуда же я возьму...
   - Ну что же, не хотите - не надо, что же я могу поделать, - дрожащим голосом проговорил профессор и повернулся спиной к Гренадерше.
  К тому времени настойка у ребят закончилась, и они решили, что достаточно наказали противную соседку.
  - Мне ее даже жалко стало, - сказала Ирка. Все. Прекращаем это дело.
  - Не жалей! Она теперь будет ходить укрощенная и добрая!, Ей это на пользу пошло, - уверил ее Владик.
  Вся алкогольная компания сошла на нет. Алкаши побузили и перестали, и в поселке снова воцарилась тишина и спокойствие. На целых два дня.
  
  Когда Ирка, наконец, рассказала тете Асе про осадное положение Клеопатры Апполинариевны, та всполошилась. - Жаль, что ты не рассказала мне раньше, да и я свинья хорошая, - приговаривала она, выключая компьютер. - Ириша, ты остаешься за старшую. Броня, где моя выходная корзина? Неси-ка ее сюда.
  Броня притащил с веранды кокетливую плетеную корзину, с которой тетя Ася любила ходить на пляж. Она была довольно вместительна и являлась предметом вожделения Клеопатры Апполинариевны, как аксессуар для шляпно-галошных ансамблей. С помощью Ирки тетя Ася принялась беспорядочно запихивать в нее все, что попадалось под руку: хлеб, сахар, рулет с маком, который она испекла утром, рыбные консервы, чай. Проносясь по двору, она прихватила небольшой топорик, которым Броня пытался обтесывать бревно для скамейки во дворе, и сунула его между буханкой хлеба и маковым рулетомы. Клеопатра Апполинариевна обрадовалась, издали увидев ее.
  - Голубушка, входите, входите в дом, - заворковала она, устремляясь к тете Асе от кустов малины. - Я вас холодненькой окрошечкой угощу.
  - Клеопатра Апполинариевна, как вы тут? Я такая бессовестная, даже ни разу к вам не зашла после той истории с милицией.
  - Я вполне справляюсь, - заверила Клеопатра Апполинариевна, расстилая на столе голубую скатерть. - Подождите меня минуточку, я только руки вымою.
  Тетя Ася огляделась вокруг. Пол под окнами был завален битым стеклом, в основном, от пивных бутылок. Большей частью это были изогнутые кусочки между донышком и стенкой, которые, как ни положи, всегда будут торчать одной стороной вверх.
  - Квасок у меня свой, - послышался голос хозяйки, и она вошла в комнату, неся в одной руке кувшин с квасом, а в другой - запотевший салатник из холодильника.
  - Нет-нет, я ничего не буду, - спохватилась тетя Ася, выкладывая продукты из своей корзины на стол.
  - Что вы, что вы, дорогая, - замахала руками Клеопатра Апполинариевна. -Спасибо вам за беспокойство, но у меня, право, все есть.
  - Откуда, если вы из дома не выходите уже почти неделю?
  - Так мне ваш Владик пару раз из магазина приносил, - захлопала глазами Клеопатра Апполинариевна.
  - Как? - поразилась тетя Ася.
  Клеопатра Апполинариевна смутилась. Вдруг тетя Ася не одобрит эксплуатацию детского труда!
  - Видите ли, он ко мне прибегал и спрашивал, не надо ли чего, ну я дала ему денег и он принес мне хлеб и сметану, - оправдывалась она.
  - Ах, молодец! - восхищенно сказал тетя Ася, роняя топор на стол. - И даже мне не сказал ничего.
  - Племянники у вас на самом деле чудо, - согласилась Клеопатра Апполинариевна, опасливо косясь на топор. Она быстренько разложила окрошку по тарелкам.
  - Угощайтесь, дорогая. А топор тоже мне?
  - На всякий случай. Кладите его под подушку. Клеопатра Апполинариевна, чем я могу вам помочь? - серьезно спросила тетя Ася, попробовав вкуснейшую окрошку, приправленную хреном и сметаной.
  - Вы знаете, дорогая, мне кажется, я преувеличила опасность положения. Я думаю, подожду еще денек, и вернусь к нормальной жизни. Вряд ли кому-то нужны мои крысы или я сама. Послушайте, а как я его топором? А вдруг насмерть зарублю?
  - А вы тихонечко. Броня предложил устроить засаду, - вдруг задумчиво проговорила тетя Ася.
  - Голубушка, это же может быть опасно, - замахала руками Клеопатра Апполинариевна.
  - Понимаете, - продолжала тетя Ася, не отводя взгляд от фаянсовой солонки в форме пухлого розового поросенка, - я думаю, многие знают, что вы сейчас всегда дома и начеку.
  - Думаю, это секрет Полишинеля, - согласилась Клеопатра Апполинариевна.
  - Так вот, - тетя Ася по-прежнему созерцала поросенка, - как вы думаете, что произойдет, если вы снимете осаду и уйдете куда-нибудь на полдня? А мы с Броней могли бы затаиться у вас в доме хоть на сутки. Мы пустим слух, что уехали на два дня в город, а Ирка с Владиком управятся в это время без меня.
  - То есть на самом деле устроим настоящую засаду? - загорелась Клеопатра Апполинариевна и всплеснула руками. - Как это интересно! Я бы тоже хотела сидеть с вами в доме. Под столом, - неожиданно добавила она. - Но все же - опасно. Нет-нет, я не могу на это согласиться.
  - Вы меня недооцениваете, - усмехнулась тетя Ася. - В конце концов, у вас есть газовый баллончик. И, к тому же, на нашей стороне внезапность. Ведь он не будет ожидать нас здесь увидеть.
  - Асенька! - ахнула Клеопатра Апполинариевна. - Я всегда чувствовала, что у вас в душе - здоровый авантюризм.
  - Я тоже всегда это чувствовала, - гордо подняла голову тетя Ася.
  
  Дома дети горячо одобрили идею с засадой. Правда, Ирка с Владиком долго возмущались, что их оставляют дома.
  - Пропадете там без нас, - ворчал Владик. - Спугнете только, и вся засада насмарку.
  Ирка тоже считала, что идти туда тете Асе с Броней вдвоем несерьезно. - Вам мужская сила обязательно нужна, - убеждала она. - Не стрелять же вам в него сразу из баллончика, неприятностей потом не оберетесь. Смысл засады в том, чтобы схватить преступника на месте преступления и допросить. А что он вам расскажет? .Вас-то он и не испугается нисколечко.
  С этим тетя Ася не могла с ней не согласиться и тут же набрала номер сына.
  - Сашенька, ты не хочешь приехать на выходные? И соскучилась, и в одну авантюру втянуть тебя хочу, без тебя не обойдусь. Нет, никакая опасность мне не грозит. Нет, ни во что не влипла. Сашка, кто кому родитель - ты мне или я тебе? Хорошо, до субботы сижу и не высовываюсь. Жду, целую, пеку пироги.
  Довольная тетя Ася положила трубку.
  - Саша в субботу приедет? - хором закричали довольные ребята. Они обожали своего двадцативосьмилетнего двоюродного брата - веселого парня, который внешностью отнюдь не походил на героя: был он недостаточно высок и полноват для своего возраста, но зато был удивительно находчив и жизнерадостен. Может быть, поэтому у него все и получалось. Тетю Асю он нежно любил и опекал, зная ее неуемный характер.
  - Суббота, между прочим, послезавтра, - напомнила успокоившаяся тетя Ася. - Владик, ты умница, Клеопатра Апполинариевна тебе очень благодарна. Ты сам решил для нее в магазин сходить?
  - Нет, Ирка подсказала, - неохотно признал Владик.
  - Ну, не очень-то он и сопротивлялся, - решила поддержать брата Ирка.
  - Ребята, вы у меня такие замечательные человечки. И я вас очень люблю, - нежно сказала тетя Ася.
  Владик выпятил грудь и отчаянно захотел сделать что-нибудь важное, геройское, чтобы тетя Ася его еще раз похвалила. Его порыв зашел так далеко, что он пошел было дотесывать брошенное Броней во дворе бревно для скамейки, но, к своему большому удивлению, не нашел топора.
  - Бронька, ты куда топор подевал?
  - Это я, - сказала тетя Ася. - Я его Клеопатре Апполинариевне отнесла.
  - А вот это зря, - сказала Ирка. - Клеопатра Апполинариевна с топором не сладит, а вот если кто к ней заберется, то у нее топор отберет да ее же им и тюкнет.
  - Как тюкнет? - всполошилась тетя Ася. - Вот что Ириша, ты беги к Клеопатре Апполинариевне, скажи ей, что мы придем к ней с Сашей в субботу. Заодно забери у нее топор.
  - Тетя Ася, - взмолилась Ирка. - ну как я с топором по деревне пойду? Такая Красная Шапочка, идет к любимой тетушке с топором в корзинке.
  - Ничего страшного, - возразила тетя Ася под хохот мальчишек. - Положишь его, в самом деле, в корзину - она у Клеопатры осталась, - а она тебе его сверху крыжовником засыплет. Заодно Владик его поест, а то опять ночью в кусты за ягодами полезет.
  - Ну ладно, - нехотя согласилась Ирка. - Попадись мне только этот бандит под горячую руку, когда я обратно с топором пойду.
  - Мальчики, - умоляюще попросила тетя Ася, когда Ирка ушла. - Я - за компьютер, хочу до Сашиного приезда перевести побольше. А вы картошечки к обеду начистите, ладно?
  Ради Саши мальчики были готовы и не на такое. К его приезду они прибрали в своих комнатах. Броня крутил мясо на котлеты, Ирка с Владиком чистили яблоки на пироги, как будто им предстоял большой праздник. Саша примчался с утра. Первым его заметил Владик, который с утра крутился возле забора, справедливо полагая, что Саша ему обязательно привезет какую-нибудь чрезвычайно полезную в хозяйстве железку - например, ручку от старого граммофона.
  - Мать, - издали закричал Саша, - покажись, ты цела еще?
  Улыбающаяся тетя Ася выбежала ему навстречу. - Мы все целы и тебя ждем. - Она обняла его и тут же отметила: - Санька, скоро у меня руки на тебе не будут сходиться и я буду обнимать только половину тебя. Пирогов не дам!
  - О, у нас пироги! - обрадовался Саша. - Так что же мы здесь топчемся?!
  Насчет поесть Саша был всегда готов. Поэтому, к удовольствию тети Аси, он отдал должное и котлетам, и жареному карпу, и окрошке, и пирогам. Придя в самое приятное расположение духа, он откинулся на стуле и начал "раздачу слонов": новую версию электронного словаря для тети Аси, жидкие тени для Ирки (И как ты только догадался? - поразилась она), большой шарикоподшипник от самоката Владику, и пару детективов "Черный котенок" для Брони. Дети унеслись рассматривать подарки, а тетя Ася, наконец, рассказала про эпопею с крысой.
  - И ты на самом деле ждешь продолжения этой леденящей душу истории? - не поверил Саша. - По-моему, это все страшная ерунда. Пойдем поможем бабке выбросить мусор из-под окон и дадим валерьянки, - предложил он.
  - Понимаешь, Сашенька, меня беспокоит отрезанная голова, - сказала тетя Ася. - Если бы это был обычный пацан, я сомневаюсь, что он вообще стал бы крысу убивать, а тем более, отрезать ей голову. Ну, выпустил бы из клетки, или украл бы, в конце концов, но это - как ритуальное убийство. И потом, голова так ровно отрезана, как будто кинжалом самурая. Обычным кухонным ножом, который мог быть у мальчишки, этого не сделать.
  - Усложняешь ты, мать, - вздохнул Саша. - Ну да ладно, - поспешил он продолжить, увидев разочарованное выражение ее лица. - Если хочется тебе в детективов поиграть, я согласен. Давай посидим у нее. А где будем сидеть, под столом или в шкафу? - развеселился он.
  Их разговор был прерван самой Клеопатрой Апполинариевной. Она бежала им навстречу с большой сумкой в руках.
  - Асенька, голубушка, - запыхавшись, заговорила она издалека. - Вы не позволите мне у вас моих крыс спрятать? Ой, Сашенька, - искренне обрадовалась она, увидев Сашу. - Вы не представляете, как я рада вас видеть.
  - Что случилось? - спросили мать и сын хором.
  - Понимаете, ко мне только что пытался кто-то залезть, - растерянно проговорила соседка. - Я была в огороде, вдруг слышу - кто-то закричал, а потом опять слышу - убегает. Я в дом, а на полу, под окном - кровь. Там же стекла у меня, вот он, видно, и порезался. Только я его не поймала, - закончила она.
  Саша удивленно смотрел на Клеопатру и молчал. На старуху в маразме она вроде бы не похожа, видно, что испугана, но пытается держать себя в руках.
  - А что у вас в сумке? - спросила тетя Ася.
  - Ой, так клетки же, - спохватилась Клеопатра Апполинариевна.
  Саша взял сумку, и они пошли в дом выгружать крыс. Клеток в сумку уместилось три, значит, у нее дома оставалось еще шесть.
  - Вы не возражаете? - виновато спросила Клеопатра Апполинариевна. - Жалко их, привыкла я уже к ним. Да и этому молодцу не хочется удовольствия доставлять, - ожесточенно добавила она.
  На шум в проходную комнату между гостиной и Иркиной комнатой прибежали дети.
  - Фу, крысы, - попятилась Ирка. - Они теперь у нас... ой, - сообразила она, - что-то случилось, да?
  - Ловушка сработала, - объяснил Саша. - Похоже, до них действительно кто-то хочет добраться.
  - Ирочка, ты не возражаешь, детка, если они немного у вас поживут? - робко спросила соседка.
  - Нет, конечно, - неуверенно ответила Ирка, стараясь не смотреть в их сторону. - Они, вообще-то, ничего, славные, вот только хвосты...
  - Нормальные хвосты, - Владик уже пристроился возле клеток и выуживал одну из крыс. - Ты посмотри, какие они умные. Не убегают, как хомяки, хозяина знают. Я их сам буду кормить, - пообещал он.
  - Ой, Владик, - отвернулась Ирка, - ты не мог бы ее обратно в клетку посадить?
  Саша отправился с Клеопатрой за остальными крысами, а тетя Ася с детьми пытались разобраться в том, что происходит.
  - Я не понимаю, почему они на Клео нацелились, - удивлялась тетя Ася. - Крысы есть во многих домах, которые сейчас тоже по полдня простаивают без хозяев, а они уже во второй раз в одно и то же место лезут.
  - Может, им легче к знакомому месту возвращаться? - предположил Броня.
  - Да нет, - перебил Владик. Скорее всего, они или он боятся, что у Лешки, например, может неожиданно вернуться сам Лешка и тогда ему накостыляет. А Клеопатра Апполинариевна - что ж ее бояться.
  - Наверное, ты прав, - согласилась тетя Ася.
  Крысы были принесены и водворены на старый комод и огромный высоченный сундук, которые стояли в этой комнате с незапамятных времен. Их принялись обнюхивать Анфиса с Рики. Рики неистово лаял, но крысы, видимо, действительно были умными. Понимая, что им ничего не грозит, они нахально не обращали на него никакого внимания. Одна из крыс свесила из клетки свой зад вместе с длинным хвостом. Рики зашелся в истерике, встав на задние лапы. Крыса, улучив момент, когда Рикин нос оказался прямо под ней, тут же направила струю прямо на него. Пристыженный Рики под общий хохот убрался под диван, где с отвращением принялся вылизываться.
  - Они действительно умные, - отсмеявшись, признал Саша. - Ладно. Мать, ты меня убедила. Давай полезем сегодня к Клеопатре Апполинариевне в шкаф.
  - Ну зачем же в шкаф? - засуетилась та.
  - Это я так фигурально выражаюсь, - объяснил Саша. - Я имею в виду, что засаду действительно стоит сделать. Меня только беспокоит один вопрос: если они уже поняли, что крысы у нас, то к кому они теперь полезут?
  - А мы пойдем к Клеопатре Апполинариевне во двор, - встрял Владик, - и будем кричать: "Мы вашим крысам орешков принесли".
  - Давайте попробуем положиться на судьбу, - предложила тетя Ася. - Я думаю, он еще не успел ни в чем сориентироваться, да пока он ногу перевяжет, - нет, не думаю, чтобы он узнал, что крыс там нет.
  - Значит, давайте попробуем, - заключил Саша. - Впрочем, - добавил он, критически оглядев детей и мать, - попробую я один.
  И тут же вынужден был заткнуть уши от негодующих криков всех четверых. Броня, который сам предложил засаду, был возмущен, что его идею буквально крадут у него из-под носа. Тетя Ася, вызвавшая Сашу из города, была не менее возмущена, так как ей хотелось досмотреть все до конца. Она просто не могла допустить, что ее отстраняют от дела, где она планировала быть главным действующим лицом. Саша некоторое время смотрел на своих энергично жестикулирующих и гневно орущих родственников, потом неожиданно крикнул: "молча-а-ать". Тетя Ася поперхнулась, и все действительно замолчали.
  - Вы собрались дело делать или в игрушки играть? - уже спокойнее продолжал Саша. - Как, по-вашему, где мы там расположимся? Вы думаете, преступник не услышит сопения нескольких человек в одной комнате?
  - Почему в одной? - перебил его Броня. - Мы спрячемся во всех комнатах.
  - Да? - иронично переспросил Саша. - А крысы, насколько я помню, у Клеопатры Апполинариевны все в одной комнате. И даже если мы разбежимся по всем трем комнатам, вы полагаете, мы сможем не обнаружить себя? Ты, Бронька, будешь периодически спрашивать трагическим шепотом, как у меня дела, потом мама захочет узнать, цел ли ты там и пойдет в твою комнату проверить, потом вы по очереди захотите то пить то писать, а я буду орать, призывая вас к тишине, и через час вся деревня будет знать, что у Клеопатры Апполинариевны дом набит какими-то придурками. Мать, если ты мне сейчас скажешь, что я не прав, можете дальше развлекаться без меня, а я пойду ну кухню и делом займусь. Там, насколько я помню, еще пирога прилично осталось.
  - Самое смешное, что он прав, дети, - вынуждена была признать тетя Ася. - Санька, оставь пирог в покое, а то в дверь не пролезешь. И иди давай с Клеопатрой Апполинариевной.
  - Умница, - обрадовался Сашка. - Мать, а что у нас будет на ужин? - И он проворно зашагал в сторону дома Клеопатры, не дожидаясь, пока тетя Ася обретет дар речи, чтобы поразиться его прожорливости.
  - Слопает весь пирог, и скажет, что мало, - вздохнула тетя Ася. - Пошли, Ириша, яблоки чистить.
  
  У соседки Саша первым делом осмотрел место действия.
  - Убрать осколки? - робко спросила Клеопатра Апполинариевна. Она признала в Саше право командовать парадом и склонялась перед его находчивостью.
  - Нет, оставим все как есть, - решил он. - Не будем возбуждать подозрений. Так, дверь в эту комнату ведет только входная. Она будет заперта. Следовательно, если он полезет, то через окно. Шторки у вас, Клеопатра Апполинариевна, жидковаты, под ними не спрячешься. Что мы имеем в закромах?
  В закромах Клеопатра имела толстенные желтые гардины, которые она вытащила из антресолей. - Они не подшиты, - смущенно пискнула она.
  - Преступнику придется с этим смириться, - заявил Саша, - хотя, я думаю, его эстетическое чувство будет оскорблено. Но мы будем рассматривать это как часть справедливого наказания.
  Через пять минут шторы были повешены, сдвинуты в сторону от оконного стекла, чтобы с улицы перемены в интерьере не были заметны, а Клеопатра Апполинариевна выгнана из дома.
  - Заприте снаружи дверь, - проинструктировал ее на прощанье Саша, - и идите по соседкам, Рассказывайте им, что боитесь оставаться дома, сходите в магазин, и дайте везде понять, что домой возвращаться боитесь, и, возможно, ночевать останетесь у моей мамули. К ней идите в последнюю очередь, там у нас будет штаб. И ждите меня. Вопросы есть?
  - Есть. Саша, а если он до вечера не придет, что ты будешь есть? Давай я тебе на столе салатик и булочки оставлю.
  - Клеопатра Апполинариевна, вы понимаете толк в сыскной работе, - восхищенно сказал Сашка. - Произвожу вас в лейтенанты. И скажите там мамуле, чтобы с ужином особо не суетилась, а то она думает, что я проглот какой-то.
  Оставшись один, Саша попробовал спрятаться за штору. Там было темно, пыльно и тесно, и он занял наблюдательный пост у окна.
  "Что главное в сыскной работе, помимо, понятное дело, салатика и булочек?" - думал он, вздыхая. - "Главное - терпение. И не отвлекаться!". Он притащил к окну стул и уселся на него, предварительно убедившись, что из окна его не должно быть видно. Из окна Клео был виден кусочек ее огорода - к счастью, со стороны окна там были не кусты, загораживающие обзор, а грядки, и забор. Сразу за забором была "мертвая зона" метра в два, как оценил Саша, а дальше - маленький заросший травой пустырь и деревенская улица. И пустырь и улица были пусты, и Саша, устроившись поудобнее на стуле, стал терпеливо ждать. Спустя полтора часа на улице появился здоровенный бугай, который шел по направлению к дому. Саша всполошился. Сам он был не очень спортивен и вряд ли смог бы в одиночку одолеть человека такого телосложения. К счастью, бугай прошел мимо, и Саша кинулся искать газовый баллончик, о котором ему говорила мать. Он искал его по всем ящичкам, и, наконец, нашел в кухонном шкафчике, между банкой малинового варенья и пакетом с мукой. Сунув баллончик в карман, Саша ринулся к окну, и как раз вовремя. На заборе показались чьи-то ухватившиеся за него руки, а затем показалась и голова. Саша облегченно вздохнул - это был довольно щуплый подросток, который, прихрамывая и низко пригибаясь, воровато направился к окну. Саша аккуратно встал и, тихонько отодвинув стул к стене, спрятался за пыльную гардину.
  Через некоторое время послышался шорох и скрип - это юный преступник снизу поддевал ножом оконный шпингалет, пытаясь его поднять. Через минуту ему это удалось и он, стараясь не скрипеть, медленно открыл окно. Все так же осторожно, боясь скрипнуть половицей, он пошел по комнате к клеткам. Схватив одну, первую попавшуюся, он развернулся обратно. К окну он уже шел смелее, и очевидно торопясь. В тот момент, когда похититель крыс пытался вылезти в окно, из-за шторы метнулась рука и схватила его поперек груди. Эффект превзошел все ожидания. Мальчишка подскочил на месте, выронил клетку и отчаянно заорал. Когда Саша вышел из-за портьеры, он продолжал стоять на месте с зажмуренными глазами и визжал. Держа его за шиворот, Саша ждал, когда тот замолчит, но мальчишка, сбавив децибелы, продолжал тихонько взвизгивать и трястись от страха.
  - Заткнись и рассказывай, - рявкнул Саша, так и не дождавшись, пока он откроет глаза.
  Мальчишка перестал визжать, и вместо этого стал икать, по-прежнему с зажмуренными глазами. Саша молча ждал. Наконец, мальчишка открыл один глаз и увидел перед собой мрачную Сашину физиономию. У него вырвался тоскливый обреченный вздох и он снова зажмурился.
  - Вот что, парень, - потряс его за шиворот Саша, - несколько лет в колонии для малолетних ты себе уже обеспечил. Только не надо мне рассказывать, как ты с детства просил маму купить тебе питомца, а она тебе отказывала, и ты рос одинокий и несчастный. Ну-ка, быстро говори, кто тебя послал?
  - Никто, - прошептал мальчишка.
  - Зачем зарезал первую крысу? Может, ты маньяк?
  - Нет, - тихо прошелестело в ответ.
  - А кто? Вампир, пьющий крысиную кровь? Говори давай, пока я не вбил осиновый кол в твое вампирское сердце, - грозно зарычал Саша. Воротник рубашки, за который он держал парня, вдруг с треском оторвался и остался у него в руках, а мальчишка кулем свалился на пол.
  - Кажется, переборщил, - почесал в затылке Саша и перетащил мальчишку на диван. Потом сам он присел рядом и стал тихонько похлопывать парня по щекам, стараясь привести его в чувство. Наконец, тот вздохнул и открыл глаза.
  - Перестань дрожать, - торопливо сказал Саша, пока он снова не грохнулся в обморок. - Ничего плохого я тебе не сделаю, но рассказать тебе придется все. Ну, вставай давай, - вдруг пожалел он парня. - Какого черта ты сюда полез, если так боишься?
  - Велели, - шепотом сказал мальчишка, округлив глаза. - Сказали, что надо.
  - Ты мне неопределенно-личные предложения брось, - рассердился Саша, и, увидев озадаченную физиономию мальчишки, безнадежно вздохнул:
  - Кто велел? Кто сказал?
  - Дяденьки из Сосновки.
  - Им так надо было крысу? Они что, купить ее не могли? А самое главное, голову зачем резал?
  Мальчишку передернуло, будто ему самому было страшно об этом вспоминать.
  - Ладно. Как тебя зовут для начала, юный головорез?
  - Юра.
  - Итак, Юра, давай начнем с отрезанной крысиной головы.
  Вытягивая из бледного Юры буквально по слову, Саша выяснил следующее.
  Два дачника из Сосновки как бы невзначай познакомились со слабым, робким мальчиком на пляже. Он сидел в стороне от разбитной местной компании своих сверстников с младшим братом. Некоторое время мужчины наблюдали за ним и, заметив, что тот предпочитает купаться у берега, предложили научить его плавать. Юрка согласился без особой охоты, поскольку воды, как и незнакомых людей, боялся и купаться не любил. Старательно побив по воде ногами, держась руками за песчаное дно под руководством непрошеных наставников и поразводя по-лягушачьи ногами, он ушел домой, сказав, что родители не велели задерживаться. На самом деле, родители были в лесу - собирали лисички для сдачи на сборный пункт. Из окна он пару раз заметил этих дачников, которые прошли мимо его дома сначала в одну сторону, потом в обратную. На следующий день они увидели его через забор в его собственном огороде, где он, по поручению матери, собирал колорадских жуков. - Чего ты один? - крикнул один из дачников, тот, что пониже. Юрка что-то пробурчал в ответ. Ему не хотелось признаваться, что в компанию его не очень-то приглашают, поскольку он не представляет для деревенских пацанов никакого интереса: слаб, робок, не умеет плавать и играть в футбол, и вообще мямля. Когда еще через день он шел с потерявшей форму маминой котомкой в магазин, дорогу ему перегородил все тот же дачник, который интересовался, почему Юра не в компании с ребятами. - Что-то ты все время один, - сказал он добродушно. - Что, не берут в компанию?
   Юре стало неприятно. Он и сам себе не хотел признаваться в том, что он изгой. А когда об этом ему прямо сообщает незнакомый ему человек, это совсем уж неприятно.
  - А хочешь стать их лидером? - вдруг спросил незнакомец.
  Юра только махнул рукой. Кто его вдруг признает лидером, скажите пожалуйста. И навязался же мужик на его голову. Но мужик не отставал. Короче говоря, они оба не отставали от него до тех пор, пока не убедили его в том, что они смогут полностью изменить Юрин характер: избавить его от комплексов (им пришлось долго объяснять ему, что это такое), - сделать его сильным и ловким, в общем - по-настоящему крутым. Для этого работает целая научная организация, во главе которой и стоят они сами. Глуповатого доверчивого Юру, у которого комплексов на самом деле было хоть отбавляй, убедить в этом было несложно, тем более, что получить признание местных ребят действительно было его заветной мечтой. В общем, не потребовалось и недели, чтобы Юра явился к ним домой. Дачу они снимали не где-нибудь, а в шикарном кирпичном особняке "Эдельвейса". Выяснилось, что низкорослого мужчину зовут Сергей Николаевич, а второго - Валентин Юрьевич. Валентин Юрьевич говорил с легким акцентом, и Юра решил, что он откуда-нибудь из Прибалтики. Вначале дачники угощали Юру чаем, играли с ним в мяч во дворе, много шутили, и Юра впервые почувствовал, что общается без всякого смущения. Поэтому на следующий день он явился к ним уже по своей воле. На этот раз состоялся серьезный разговор.
  - Понимаешь, Юра, - проникновенно говорил Сергей Николаевич, - для того, чтобы твой характер полностью изменился, ты должен совершить такие поступки, которых ты никогда не совершал, и которые покажутся тебе страшными. Только так ты пересилишь себя и станешь решительным.
  Речи о страшных поступках Юре совсем не понравились. Он возразил, что уж лучше тогда он останется таким, как есть.
  - Ты не понял, Юра, - быстро возразил Валентин Юрьевич. - Эти поступки по сути дела - испытания твоего характера, вернее, упражнения, которые сформируют твой новый характер. Крутой характер! - многозначительно подчеркнул он. Слово "крутой" имело магическое значение для Юры, поскольку воплощало многие его мечты. - И они совершенно для тебя безопасны. Тебе только поначалу будет страшно их совершать, поскольку ты еще не мужчина. - Валентин Юрьевич улыбнулся, и добавил: - Вот скажи мне: вы кур держите?
  - Ну, - ничего не понимая, ответил Юра.
  - А кто у вас в семье их режет?
  - Отец.
  - А ты? Ты резал курицу хоть раз?
  - Нет, - поежился Юра.
  - Вот. А резать их бывает необходимо?
  Юра был вынужден это признать.
  - Вот видишь, - голос Валентина Юрьевича продолжал литься, как растопленное масло на блин. - То есть это необходимый поступок, но лично для тебя он страшный, так?
  Против этого Юрка тоже не смог возразить.
  - И ты не осуждаешь своего отца за то, что он это делает, я прав? - продолжал плести кружево Валентин Юрьевич. - Вот это и есть один из тех поступков, о которых я тебе говорю.
  Юрка ужаснулся. Он до смерти боялся крови.
  - Твоим первым поступком будет зарезать курицу. Как раз к обеду, - твердо сказал Валентин Юрьевич.
  - Ой нет, - испугался Юрка, - я не смогу.
  - А ты преодолей себя. Это надо для становления твоего мужского характера. Это такой психологический закон.
  Слово "психологический" Юре было малознакомо, зато слово "закон" вызывало у него священный трепет. И раз закон неумолимо требовал, чтобы курицу к обеду дачников зарезал Юрка, то ему ничего не оставалось, как подчиниться. Ему тут же сунули в руки топор, подвели к чурбаку, на котором распластали несчастную Рябу, и сказали:
  - Руби.
  Юрка долго не мог решиться поднять топор, но Сергей Николаевич сурово сказал:
  - Жареную курицу любишь? А рубить ее для тебя дядя должен? Давай, мужик ты или не мужик?
  Юрка, как под гипнозом, занес топор, и, не видя толком, куда он его опускает, тюкнул по курице. Голова ее отлетела, но страшного ничего не произошло. Она не успела испустить смертельных стонов, кровь, хоть и лилась, но не рекой, а Сергей Николаевич с Валентином Юрьевичем хором стали его поздравлять с первым в его жизни геройским поступком. Юра и в самом деле почувствовал себя героем и был за это благодарен своим новым знакомым.
  После Юркиного геройского поступка его познакомили с двумя другими обитателями этой дачи. Они и рассказали Юрке о том учении, которое они представляют.
  Саша не очень хорошо представлял себе, в чем состоит идея сатанизма, но, судя по всему, они познакомили Юрку с сатанизмом в его упрощенном виде.
  В один из своих визитов Юрка оказался в комнате с завешенными шторами, где, как и положено, были зажжены черные свечи, и с Юркой было проведено что-то вроде аутотренинга. Сатана был назван темным Мастером, и он, как понял Юрка, отвечает за силу и крепость духа в человеке. Юрку обрядили в черную одежду - напялили на него чьи-то черные брюки и водолазку, которые были ему велики, и заставили его повторять вслед за ними нараспев молитву. Наизусть ее Юрка не помнил, да и не пытался ее заучить, но примерно она звучала так: "О, темный Мастер, только ты способен дать мне животворные силы и мужественность. Я чувствую, как ты укрепляешь во мне мою душу. Я - мужчина, я - решительный, я способен повелевать." И так далее.
  - Прямо Кашперовский, - усмехнулся про себя Саша.
   Эта установка на мужественность Юрке понравилась. Он и в самом деле почувствовал себя избранным и ощутил, как в него вливается столь вожделенная мужественность. Придя туда еще пару раз, Юрка, по определению Саши, "спекся". И, когда ему сказали, что темный Мастер требует, в качестве изъявления Юркиной несокрушимой верности, жертвоприношения, он уже был психологически к этому вполне готов. Ему показали большой жертвенный камень, который стоял на самой обыкновенной тумбочке в этой же комнате, и сказали, что он должен обагрить его кровью крысы. Крысу он должен был взять по указанному ему адресу, то есть у Клеопатры Апполинариевны. Хозяйка крысы была представлена ему как сумасшедшая старуха, которая держала крыс для сектантских целей. Что было противно темному Мастеру. И Юрка согласился.
  Правда, когда он подкрадывался к дому Клеопатры Апполинариевны в первый раз, ему уже не казалось, что темный Мастер по-прежнему вливает в него решительность и мужественность. Черт его знает, где он сейчас, этот темный Мастер, а сумасшедшая старуха - вот она, - рядом, еще вернется неожиданно и надерет ему уши. Или еще что-нибудь пострашнее. Он отчаянно трусил и с радостью бы бросил это дело, но только явиться без крысы перед своими новыми покровителями было еще страшнее. Он помнил холодные глаза Сергея Николаевича, которые могли смотреть безжалостно и неумолимо, и понимал, что в покое его не оставят. Дрожа от страха, он пробрался через открытое окно в комнату с крысами, когда Клеопатра Апполинариевна побежала куда-то из огорода, торопливо вытащил одну из них и прямо на столе, где стояли клетки, отрубил ей голову небольшим острым топориком, которым снабдил его Валентин Юрьевич. Потом он торопливо сунул отрубленную Кешкину голову в целлофановый пакет и помчался обратно.
  Однако оказалось, что он все делал не так. Оказывается, крысу он должен был принести целиком и совершить обезглавливание на жертвенном камне. На него не кричали и особенно не ругались. Те двое, с кем познакомили Юрку Сергей Николаевич и Валентин Николаевич, - их имен Юрка, кстати, не знал, - говорили тихими голосами, и очень кратко.
  - Ты все испортил. Мастер требовал жертвы сегодня, ты его рассердил. Теперь придется ждать неделю, до времени следующего жертвоприношения. Принесешь крысу в среду, ровно через неделю. Все.
  Юрка выскочил от них как ошпаренный. В их тихих голосах слышалось столько угрозы, что Юрка вполне мог представить на жертвенном камне свою собственную голову. Они тюкнут ее так же спокойно, как крысиную, думал он. Не повышая голоса и не проявляя никаких эмоций по поводу его, Юркиной, безвременной кончины.
  Поэтому, приседая от страха, он опять полез в дом Клеопатры Апполинариевны и порезал ногу. От боли и страха он плохо соображал, что делает, поэтому, порезавшись о стекло, он заорал, и ему пришлось удрать. Однако страх гнал его в это дом снова, поэтому, доковыляв до дома, он перевязал сам, как мог, ногу, переобулся в старые разношенные кеды, в которых ему было не очень больно ступать, и предпринял вторую попытку. Тут его и поймал Саша.
  - Да, паршивое дело, - заключил Саша, выслушав его печальную повесть. - Дело, прямо скажем, совсем дрянь.
  Юрка сморщился и тихо заплакал. Жизнь казалось ему конченой. Сейчас его отведут в тюрьму, а если случится чудо и он останется на свободе, то ему придется возвращаться к тем страшным людям, и тогда... тогда уж лучше ему очутиться в тюрьме.
  Ценой немалых усилий Саше удалось его успокоить.
  - Не реви. Все будет в порядке, - ободряюще сказал он.
  - А старуха? Она меня в тюрьму посадит. Она ведь злющая и сумасшедшая.
  - Ну, не такая уж сумасшедшая, и сосем не злющая, - улыбнулся Саша. - Ты ее сейчас сам увидишь.
  - Нет! - завизжал Юрка. - Я боюсь!
  - Послушай, - начал урезонивать его Саша. - Ты до смерти ее перепугал, и должен перед ней извиниться. Кстати, крыс она держит вовсе не потому, что она сектантка, а потому, что она одинока. Понимаешь, у нее никого нет, а эти крысы - они для нее как дети. И она очень переживала за Кешку - ту крысу которую ты... ну, в общем, бог с ней, - неуклюже закруглил свою речь Саша.
  Юрка понуро молчал.
  - И потом, - продолжал Саша, - я думаю, что тебе с твоими новыми знакомыми встречаться больше не стоит. Выдержишь ты разлуку с ними?
  - Выдержу, - всхлипнул Юрка.
  - Так, значит, этот вопрос решен. Пойдем-ка, друг, на военный совет, будем решать, что с тобой делать.
  
  До самого дома Саша не был уверен, что Юрка не вздумает бежать, и крепко держал его за рукав на всякий случай. Однако он был настолько подавлен и сбит с толку, что послушно шел за Сашей, не имея ни своей воли, ни своих желаний.
  Когда он вошел во двор своего дома, тетя Ася, давно дежурившая у окна, вышла ему навстречу. Она сразу поняла, что мальчик, которого ее сын тащил за рукав, и есть юный преступник, но не знала, как к нему отнестись.
  - Ты в порядке? - первым делом спросила она.
  Саша кивнул.
  - Это он?
  - Он самый. Похоже, ему самому требуется помощь.
  Следом за тетей Асей во двор выбежала, вся дрожа от волнения, и Клеопатра Апполинариевна и вопросительно посмотрела на Сашу.
  - Клеопатра Апполинариевна, - начал Саша, - это и есть тот взломщик, который два, нет, три раза забирался к вам в дом.
  - Боже мой! - всплеснула руками Клеопатра Апполинариевна. - Зачем же ты убил Кешу? Почему ты его просто не забрал?
  Юра молча стоял, отвернувшись. В голове у него не было никаких мыслей, он почти не слышал и не понимал, о чем его спрашивают.
  - Пойдемте в дом, - сказал Саша. - Я вам сам все объясню. Не думаю, что у нашего юного друга, - он скептически взглянул на Юрку, - получится объяснить все во второй раз.
  Они пошли в дом. Юркина нога совсем разболелась, и он вынужден был схватиться за Сашину руку.
  - Бедный мальчик, - пожалела его "злющая" Клеопатра Апполинариевна. - Ты, наверное, порезал ногу стеклом?
  Вместо Юрки вынужден был кивнуть головой Саша.
  - Ах ты, господи, - сокрушенно сказал Клеопатра Апполинариевна. - И зачем я только их разложила. Пойдем, посмотрим, нужно, наверное, промыть порез и как следует перевязать.
  В Юркиной голове все совершенно перепуталось. Вместо того, чтобы его ругать, две женщины - почему-то он не подумал про Клеопатру Апполинариевну как про старуху, - стали суетиться с его ногой. Тетя Ася притащила таз с кипяченой водой, бинты и какие-то пузырьки с лекарствами, и, пока Саша пересказывал то, что услышал от Юрки, осторожно промывали ему ногу сначала водой, потом мазали какими-то прохладными мазями и перевязывали. Только когда ему перевязали ногу, он заметил сидящих на диване Ирку с Владиком и Броней, которые внимательно слушали Сашин рассказ.
  - Странно все это, - задумчиво проговорила тетя Ася, глядя на несчастного Юрку, который сидел с перевязанной ногой, глядя в пол.
  - Более чем странно, - согласился Саша. - На настоящих сатанистов это не очень-то похоже. Вряд ли сатанисты устраивали бы свои посиделки с черными свечами ради одного только Юрки. Да и обстановка была не очень сатанинская.
  - Я говорил - торжествующе сказал Владик, - что тут дело нечисто. Налицо...
  - Владька, ты опять, - сказала Ирка. - Что налицо?
  - Налицо преступный умысел. Кому-то надо добраться до Клеопатры Апполинариевны.
  - Да уж, братик, - с укором сказал Саша, посмотрев на встревожившуюся Клеопатру Апполинариевну. - Умеешь ты успокоить.
  - Но зачем? - вопросила бедная Клеопатра. - Зачем кому-то до меня добираться? Чего ради?
  - Кому вы перешли дорогу, Клеопатра Апполинариевна? - спросил Броня.
  - Бронислав, не говори ерунды - упрекнула его тетя Ася. - Сам подумай, кому она могла перейти дорогу?!
  - Да, вопросов больше чем ответов, - заключил Саша. - И первый вопрос - что нам делать вот с этим сатанинским юношей? - показал он на Юрку.
  Сатанинский юноша встрепенулся и поднял на него свои мгновенно наполнившиеся слезами глаза.
  - Саша! - укоризненно воскликнула тетя Ася.
  - Возвращаться в Сосновку ему нельзя, - подала голос из уголка дивана Ирка.
  - А куда мне? - робко поинтересовался Юрка.
  - Пока останешься у нас, - решила тетя Ася. - Надо только предупредить твоих родителей. А потом решим.
  Контакт с родителями несколько пугал Юрку. Они были не в курсе его похождений, и он не совсем представлял себе, как они отреагируют на его проникновения со взломом и казнь ни в чем не повинного Кешки. К его огромному облегчению, Саша вызвался сам сходить в Сосновку и поговорить с ними.
  - Меня в Сосновке никто не знает, - объяснил он, - следовательно, мой поход туда не вызовет никаких осложнений. И почему, мама, я не могу спокойно отправить тебя даже в деревню на дачу? - пригорюнился он. - Вечно вокруг тебя начинает что-нибудь происходить.
  - Вы правы, голубчик, - сокрушенно вздохнула Клеопатра Апполинариевна. Это я невольно втянула вашу матушку в...
  - Клеопатра Апполинариевна! - закричала тетя Ася, - не смейте чувствовать себя виноватой. Мой сынуля, по-моему, хотел сказать, что если бы меня здесь не было, то и с вами бы ничего не произошло.
  - Как это? - удивилась Клеопатра Апполинариевна.
  - А вот так, - объяснил Саша. - Смотрели фильм "Невезучий"? Там есть один тип, который просто притягивает несчастья к себе и окружающим. Если он снимает номер в гостинице, там отключается горячая вода, если он садится в самолет, он падает. И если в соседстве с вами проживает моя мамуля, то вам, Клеопатра Апполинариевна, надо быть готовой ко всему.
  - Вот спасибо, - обиделась тетя Ася. - Я же еще и виновата.
  - Мать, - торжественно объявил Саша. - С тобой уже ничего не поделаешь, такая уж ты у меня уродилась. Скажи спасибо, что у тебя есть я, спасательный и выручательный Ниро Вульф, а ты с мелкими будешь Арчи Гудвином. Впрочем, - тут же поправил он себя со вздохом, - Арчи Гудвином тоже буду я.
  - Это кто "мелкие"? - подозрительно спросил Владик.
  - Это мы с Бронечкой, - смиренно сказала Ирка. - А ты у нас - гигант большого сыска. В тебе налицо проницательность и налаживание контактов с милицией.
  - Как у нас насчет перекусить, мам, - торопливо сказал Саша, видя вспыхнувшие гневом глаза Владика. - Что-нибудь осталось?
  - Мой руки, спасательный и выручательный, - сказала тетя Ася. - Такая уж видно моя судьба, - кухня, дети и компьютер.
  - А ты бы хотела с пистолетом по полям бегать, - фыркнул Саша.
  - Ну, положим, с пистолетом бегать я и тебе не позволю, - заволновалась тетя Ася. - На это милиция есть.
  - Налицо ..., - хором начали Ирка и Броней, глядя на Владика.
  - Всем мыть руки, петухи! - закричала тетя Ася. - Я накрываю на стол.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"