Аннотация: Россия - страна уникальная. По многим параметрам - по недосягаемой высоты духовности, по количеству жертв, по уровню патриотизма. А также по отношению к своим Нобелевским лауреатам.
Нобелевские лауреаты по литературе
Россия - страна уникальная. По многим параметрам - по недосягаемой высоты духовности, по количеству жертв, по уровню патриотизма. А также по отношению к своим Нобелевским лауреатам. Не ко всем. Что касается физики или там физиологии и медицины - этими выдающимися умами страна гордится. А вот к писателям и поэтам, удостоенным этой награды, большинство населения относится крайне негативно и с удовольствием поливает их грязью. За редким исключением. Ну подумайте, в какой еще стране можно наблюдать такое явление? Давайте попробуем разобраться, в чем же причина такой неприязни, временами переходящей в неприкрытую ненависть.
Первым в списке русских Нобелевских лауреатов по литературе стоит Иван Алексеевич Бунин, удостоенный этой награды "за строгое мастерство, с которым он развивает традиции русской классической прозы". Родился в дворянской семье (для патриотов совка уже минус - происхождение непролетарское) в 1870-м году. После октябрьского переворота 1917-го года уезжает из большевистской Москвы в занятую австрийскими войсками Одессу. Сотрудничает с белогвардейцами. При подходе большевиков в феврале 1920-го эмигрирует во Францию. Нобелевку получил в 1933-м.
Большевиков ненавидит, что нашло отражение в его книге "Окаянные дни", частями опубликованной в Парижской эмигрантской газете в 1925-1927 годах, а полностью - в 1936-м году в Берлине (в Собрании сочинений). В СССР книга была, разумеется, запрещена и издана впервые в конце 1980-х, во время гласности и перестройки. О "великом" Ленине отзывался так: "Планетарный же злодей, осенённый знаменем с издевательским призывом к свободе, братству, равенству, высоко сидел на шее русского "дикаря" и призывал в грязь топтать совесть, стыд, любовь, милосердие... Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее, он разорил величайшую в мире страну и убил миллионы людей, а среди бела дня спорят: благодетель он человечества или нет?"
Понятно, что в совке к такому предателю-эмигранту начальство теплых чувств, мягко говоря, не питало. Варлама Шаламова, к примеру, в 1943-м осудили на десять лет лагерей за то, что назвал Бунина русским классиком (антисоветсткая агитация). В настоящее время произведения и мысли Бунина по большей части или замалчивают, или извращают, как это сделал известный путинский холуй Никита Михалков в фильме "Солнечный удар" (рецензию на очередное демагогическое фуфло этого лизоблюда можно прочитать, например, здесь: http://m.forbes.ru/article.php?id=270055).
Вторым Нобеля получил Борис Пастернак в 1958-м году через год после публикации романа "Доктор Живаго" за рубежом. А по идеологическим стандартам советского союза это измена родине. Еще совсем недавно и за гораздо меньшие прегрешения "доктора" из НКВД прописывали своим пациентам "десять лет без права переписки" в затылок.
Еще в 1936-м Пастернак восхищался Сталиным и посвящал ему стихи, но помогало это слабо. Люди, стоящие на страже идеологической чистоты советской литературы, ненавязчиво объясняли поэту, что его мировоззрение "не соответствует духу эпохи" и что "отрешенность от жизни" не к лицу инженеру человеческих душ пролетарского государства. Делать нечего, "намек" был понят. Пришлось заняться переводами. Как констатировал другой поэт, современник Пастернака, - Арсений Тарковский: "Ах, восточные переводы, как болит от вас голова". А что делать? Жить-то хочется.
Еще в процессе работы над романом, задолго до его окончания, сотрудникам МГБ было известно, что Пастернак что-то там пишет, наверняка по отношению к Софье Власьевне невосторженное. В октябре 1949-го была арестована любовница Пастернака Ольга Ивинская, от которой требовали признания в том, что Пастернак пишет антисоветский роман, в котором клевещет на советскую родину, и является английским шпионом (Питер Финн и Петра Куве, "Дело Живаго", Москва, Центрполиграф, 2015). Впоследствии Ольге Ивинской влепили пятерочку лагерей с формулировкой: "За близость к лицам, подозреваемым в шпионаже". Так уж принято было в те времена наказывать не желающих становиться холуями писателей и поэтов - страданиями их близких. У Анны Ахматовой, к примеру, одного мужа (Николая Гумилева) расстреляли, другого мужа (Николая Пунина) уничтожили в лагере, сына (Льва Гумилева) около тринадцати лет гноили в лагерях.
В декабре 1955-го роман был закончен и Пастернак попытался издать его в СССР. Разумеется, безрезультатно. Советские писатели-патриоты, которым была предоставлена возможность познакомиться с текстом романа, отреагировали на него резко отрицательно: "Оказывается, судя по роману, Октябрьская революция - недоразумение и лучше было её не делать" (Эммануил Казакевич), "Нельзя давать трибуну Пастернаку!" (Константин Симонов).
Роман был издан в Италии, Голландии, Великобритании и США. После чего, естественно, началась травля его автора. Оскорбления в печати, выступления "трудящихся" на специально организованных собраниях ("я роман Пастернака не читал, но осуждаю..."), требование Союза Советских писателей о лишении Пастернака советского гражданства и высылке его из страны, и т.д., и т.п.
27 октября 1958 года Пастернак был единогласно исключен из Союза советских писателей СССР. Впослествии Александр Галич так описал факт исключения в своем знаменитом стихотворении "Памяти Б.Л.Пастернака":
Некоторые из них не просто подняли руку, а выступали с гневными речами, клеймили предателя и "литературного власовца":
"Роман, где вся борьба народа в годы революции и гражданской войны за светлые идеи Октябрьской революции представлена только как цепь жестокостей, казней, интриг вождей. Цепь несправедливостей - вот как все это изображено. Я был оскорблен не только как советский человек, я был оскорблен и как русский человек, потому что ни одного светлого образа из среды русского народа не преподнес Пастернак в своем романе. Все эти образы страшные, жестокие, и у читателя остается чувство оскорбления национального достоинства" (С.Смирнов).
"Я почувствовал себя оплеванным. Роман как будто осквернил мою жизнь. Я не испытываю желания перечислять все дурнопахнущие мерзости, после которых остается дурной привкус... На Западе имя Пастернака стало синонимом холодной войны... Присуждение Нобелевской премии Пастернаку - это литературная атомная бомба..." (К.Зелинский).
"Есть хорошая русская пословица: "собачьего нрава не изменишь!". Мне кажется, что самое правильное - убраться Пастернаку из нашей страны поскорее" (С.Баруздин).
"Вот тут-то и будет для него настоящая казнь. Он там ничего не сможет рассказать интересного. И через месяц его выбросят, как съеденное яйцо, как выжатый лимон. И тогда это будет настоящая казнь за предательство, которое он совершил (В.Солоухин).
"Эстет и декадент - это чисто литературное определение. Это не заключает в себе будущего предательства. Это слабо сказано" (В.Инбер).
В том же 1958-м году Нобелевская премия была присуждена трем советским физикам - П.Черенкову, И.Тамму и И.Франку. Центральный орган партийной печати газета "Правда" так освещала эти события: "в то время как научная награда иллюстрирует признание Шведской академией наук основных достоинств русских и советских ученых... присуждение премии по литературе вызвано чисто политическими мотивами".
После исключения поэта в покое не оставили. Из-за опубликованного на Западе стихотворения "Нобелевская премия" Пастернак в феврале 1959 года был вызван к Генеральному прокурору СССР Р. А. Руденко, где ему угрожали обвинением по статье 64 "Измена Родине". Реальных последствий, правда, не было - не посадили.
Пастернак был вынужден от Нобелевки отказаться. Он послал телеграмму в адрес Шведской академии: "В силу того значения, которое получила присуждённая мне награда в обществе, к которому я принадлежу, я должен от неё отказаться. Не сочтите за оскорбление мой добровольный отказ".
Но время всё расставило по своим местам - мало кто помнит сегодня имена, а тем более литературные произведения тех, кто голосовал за исключение Пастернака из ССП, зато самого Пастернака, его "Доктора Живаго", его стихи знают и помнят во всем мире.
Ах, осыпались лапы ёлочьи,
Отзвенели его метели...
До чего ж мы гордимся, сволочи,
Что он умер в своей постели!
Следующий русский, вернее советский, Нобелевский лауреат занимает особое место в ряду писателей, удостоенных этой награды. Он, в отличие от остальных, вызывает у истинных патриотов законную гордость. Михаил Шолохов - единственный советский писатель, получивший Нобелевскую премию с согласия руководства СССР. Проверенный партийный кадр. Премия была присуждена ему в 1965 году за роман-эпопею "Тихий Дон", два первых тома которого были опубликованы в 1928 году (когда автору было всего 23 года), третий в 1932, и четвертый - в 1940. Это единственный получивший Нобеля писатель, авторство которого по сей день подвергается сомнению.
Следует отметить, что сомнение это возникло еще в двадцатые годы, когда вышли в свет первые два тома "Тихого дона". Удивительным казалось прежде всего то, что такой молодой автор, совсем мальчишка, в невероятно короткий срок сумел создать столь грандиозное произведение, в котором продемонстрировано глубокое знание событий Первой мировой и Гражданской войн, географии Дона и прилегающих областей, особенностей образа жизни донского казачества. То есть, в романе в деталях и со знанием дела описаны элементы быта и социальные процессы, происходившие в то время, когда сам автор был еще малолетним ребенком. Да и художественный уровень "Донских рассказов", предшествовавших публикации романа, был неизмеримо ниже.
К этому стоит добавить, что и последующие произведения Шолохова, написанные уже зрелым "мастером", такие, как "Поднятая целина", "Они сражались за Родину", и в особенности политические агитки "Наука ненависти", "Слово о Родине", "Борьба продолжается", "Свет и мрак", "Не уйти палачам от суда народов" ни в какое сравнение с "Тихим Доном" не идут. Последняя публикация - вторая часть "Поднятой целины", состоялась в 1960, и после этого в течение двадцати четырех лет, до самой смерти в 1984 году, великим советским писателем не было создано абсолютно ничего. Объяснения причины, заставившей замолчать обласканного властью писателя (Сталинская премия первой степени за роман "Тихий Дон", Ленинская премия за "Поднятую целину", дважды Герой социалистического труда, шесть орденов Ленина, орден Октябрской Революции и пр., и пр.) мир так и не услышал.
В 1970-е годы норвежским славистом и математиком Гейром Хетсо был проведен компьютерный анализ и сравнение "Тихого Дона" с другими произведениями Шолохова, в результате чего авторство было подтверждено. Кроме того, были проведены также графологическая, текстологическая и идентификационная экспертизы, подтвердившие подлинность считавшихся утерянными, но чудесным образом обнаруженных в 1999 году рукописей 1-го и 2-го томов "Тихого Дона", подтвердившие их аутентичность.
Однако эти результаты удовлетворили далеко не всех. Работа Г.Хьетсо и др. в защиту авторства Шолохова неоднократно подвергалась резкой критике специалистами-лингвистами и математиками как совершенно несостоятельная (см., например, сборник "Загадки и тайны "Тихого Дона", Самара (1996); или журнал "Вопросы литературы", 1991 г., февраль). До сих пор эта критика остаётся без ответа.
Сторонники версии о плагиате продолжают считать, что Шолохов нашел и переработал рукопись некоего неизвестного белого казака, приведя ее в соотвествие с требованиями большевистской цензуры. То есть, рукопись-то Шолохова, но скомпилированная на чужом материале. Разные авторы отмечают множественные нестыковки и противоречия, присутствующие в романе, объясняя это тем, что "что окончательный текст романа составлялся и редактировался не подлинным автором (который, вероятно, и не завершил свою работу, а оставил после себя лишь неоконченный текст нескольких редакций - т.н. протограф "Тихого Дона"), а другим человеком, который не смог досконально разобраться в чужом архиве. До сих пор защитники Шолохова так и не снизошли до сколько-нибудь вразумительных объяснений этих фактов (http://www.litrossia.ru/archive/item/3942-oldarchive).
В качестве примеров непонимания Шолоховым перерабатываемого им текста приводятся следующие очевидные нелепости.
"...вместо царской водки хватил он из косухи острой водки: огненная струйка и пришила ему нижнюю губу к подбородку" - Слово "царской" в рукописи сначала было пропущено и вставлено уже сверху. "Острой" водкой называли в то время азотную кислоту, а "царская водка" - это смесь азотной и соляной кислот в пропорции 1:3, что представляет собой еще большую опасность для организма. Очевидно, в рукописи, которую Шолохов использовал в качестве исходного материала, было написано: "Вместо водки хватил он из косухи острой (вариант, написанный на полях или сверху - царской) водки...". А Шолохов, не понимая смысла написанного, приткнул слово "царской" по своему разумению (см. http://tikhij-don.narod.ru/Chemistry.htm).
В рукописях Шолохова встречаем:
"скипетр красок" вместо "спектр красок";
"Замок" вместо "Зимний" (дворец);
вместо "колёсистый месяц" (т.е. полный месяц, в форме колеса) - "колосистый (!) месяц";
при движении отряда казаков в степи "на площади впереди выделялась осанистая, тепло одетая фигура" (имелось в виду на "пол-лошади", т.е. на половину корпуса лошади впереди);
"доходил он [снег] лошадям до пояса" (на самом деле "до пуза");
"святой ДмитрийСослуцкий" (!) (Солунский)...
Всё это говорит только о том, что переписывался чужой текст, смысла которого переписчик (не очень эрудированный к тому же) сплошь и рядом не понимал.
Любопытны и некоторые моменты в биографии будущего Нобелевского лауреата, характеризующие его как личность. Например, активное участие в продразверстке в 1920-1921 (в возрасте 15-16 лет!?). Сам он так рассказывает о том периоде своей деятельности: "Я вёл крутую линию, да и время было крутое; шибко я комиссарил, был судим ревтрибуналом за превышение власти... Два дня ждал смерти... А потом пришли и выпустили...". До 19 сентября 1922 года Шолохов находился под стражей. Отец дал за него крупный денежный залог и взял на поруки до суда домой. На суд родители привезли новую метрику, и его освободили как несовершеннолетнего (по новой метрике возраст уменьшился на 2,5 года). Расстрел был заменён другим наказанием - трибунал принял во внимание его несовершеннолетие. Ему дали один год исправительных работ в колонии для несовершеннолетних и отправили в Болшево (под Москвой). Этот факт в биографии М. А. Шолохова впоследствии всегда скрывался. Но до колонии он почему-то не доехал, а осел в Москве. Как это ему удалось - загадка, ведь ехал он туда под конвоем (см. ВИКИ: Шолохов, Михаил Александрович).
Характерно для приближенного к власти пропагандиста-коммуниста и выступление Шолохова на XXIII съезде коммунистической партии в связи с делом Синявского и Даниэля (писателями, осужденными за их опубликованные на Западе произведения на семь и пять лет лагерей):
"Иные, прикрываясь словами о гуманизме, стенают о суровости приговора. Здесь я вижу делегатов от парторганизаций родной Советской Армии. Как бы они поступили, если бы в каком-нибудь из их подразделений появились предатели?! Им-то, нашим воинам, хорошо известно,что гуманизм - это отнюдь не слюнтяйство. (Продолжительные аплодисменты).
И еще я думаю об одном. Попадись эти молодчики с черной совестью в памятные двадцатые годы, когда судили, не опираясь на строго разграниченные статьи Уголовного кодекса, а "руководствуясь революционным правосознанием" (аплодисменты), ох, не ту меру наказания получили бы эти оборотни! (Аплодисменты). А тут, видите ли, еще рассуждают о "суровости" приговора".
Далеко не все аплодировали призывам удавить свободную мысль и репрессировать инакомыслящих писателей. Вот несколько публичных ответов со стороны отстаивающих свободу творчества литераторов холуйствующему лауреату. Диссидент-публицист Юрий Галансков так отреагировал на это верноподданическое выступление:
"И все это - обратите внимание, читатель, - с восклицательными знаками и под сплошные аплодисменты. Не правда ли, весело. Я надеюсь, что вместе с этой позорной речью Шолохова историей не будут забыты и эти позорные аплодисменты.
То, что Шолохов мыслит Россию как единый всеобщий кантон, где люди с самого рождения принадлежат военному ведомству на основе крепостного права, и то, что, в представлении Шолохова, Союз советских писателей является одним из подразделений этого кантона, еще можно как-то понять. Однако совершенно непонятным является обвинение Синявского и Даниэля в предательстве, выдвинутое Шолоховым в его речи. Ведь Синявский и Даниэль в шолоховские кантоны никогда не записывались и никогда не давали присяги на верность военно-казарменным законам. Они никогда не клялись в верности военно-полицейской машине, которая по сей день занимается удушением свободы в России.
Вы, гражданин Шолохов, уже не писатель, вы были когда-то посредственным беллетристом, но вы уже давно и таковым не являетесь. Теперь вы самый обыкновенный политический демагог и при этом дурно воспитанный и не очень умный. Теперь вы просто медалист, прикрывающий своим сомнительным авторитетом кучку обанкротившихся политиков. И не примазывайтесь к величию и благородству русского народа. Вы позорите и его величие и его благородство. К сожалению, таких писателей, присосавшихся к изможденному телу России, еще много. (Юрий Галансков, "Открытое письмо депутату XXIII съезда КПСС М.Шолохову", http://www.igrunov.ru/vin/vchk-vin-dissid/liter/publicistics/vchk-vin-dissid-liter-gal-art_shol.html).
Не побоялась выступить с открытым письмом к Шолохову и литературовед-публицист Лидия Чуковская:
"Литература уголовному суду неподсудна. Идеям следует противопоставлять идеи, а не тюрьмы и лагеря.
Вот это Вы и должны были заявить своим слушателям, если бы Вы, в самом деле, поднялись на трибуну как представитель советской литературы.
Но Вы держали речь как отступник ее. Ваша позорная речь не будет забыта историей.
А литература сама Вам отомстит за себя, как мстит она всем, кто отступает от налагаемого ею трудного долга. Она приговорит Вас к высшей мере наказания, существующей для художника, - к творческому бесплодию. И никакие почести, деньги, отечественные и международные премии не отвратят этот приговор от Вашей головы." (http://www.chukfamily.ru/Lidia/Publ/sholohov.htm).
Понятно, что далеко не все разделяли точку зрения Лидии Чуковской. Большинство аплодировало Шолохову. И это понятно - вместе с властью и восторженно поддерживающей ее толпой безопаснее, чем против. Увереннее, надежнее. И выгоднее.
И теперь, когда стали мы первыми,
Нас заела речей маята,
Но под всеми словесными перлами
Проступает пятном немота.
Пусть другие кричат от отчаянья,
От обиды, от боли, от голода!
Мы-то знаем - доходней молчание,
Потому что молчание - золото!
Вот как просто попасть в богачи,
Вот как просто попасть в первачи,
Вот как просто попасть в - палачи:
Промолчи, промолчи, промолчи!..
31 августа 1973 года в газете "Правда" было опубликовано открытое письмо группы известных советских писателей в связи с "антисоветскими действиями и выступлениями А.И.Солженицына и А.Д.Сахарова", в котором говорилось:
"В нынешний исторический момент, когда происходят благотворные перемены в политическом климате планеты, поведение таких людей, как Сахаров и Солженицын, клевещущих на наш государственный и общественный строй, пытающихся породить недоверие к миролюбивой политике Советского государства и по существу призывающих Запад продолжать политику "холодной войны", не может вызвать никаких других чувств, кроме глубокого презрения и осуждения."
Подпись Шолохова, разумеется, тоже красовалась среди подписавших этот пасквиль.
Процесс присуждения Шолохову Нобелевской премии был не лишен интриги. Еще в 1958 году, узнав, что на нее выдвинут (в седьмой раз) Борис Пастернак, партийное руководство СССР предпринимало попытки повлиять на решение Шведской академии и заменить Пастернака Шолоховым. В этот раз не получилось.
Зато в 1964, когда удостоенный премии лево-ориентированный французский писатель и философ Жан-Поль Сартр отказался от нее и выразил сожаление, что она не была присуждена Шолохову, это сыграло свою роль. В следующем, 1965, премия была Шолохову присуждена с формулировкой "за художественную силу и цельность эпоса о донском казачестве в переломное для России время".
Во время церемонии получения премии Михаил Шолохов не поклонился Густаву Адольфу VI, вручавшему премию. По некоторым источникам, это было сделано намеренно, со словами: "Мы, казаки, ни перед кем не кланяемся. Вот перед народом - пожалуйста, а перед королём не буду и всё...".
Творческий путь Михаила Шолохова уникален. Трудно припомнить в истории другого писателя, создавшего своё самое глубокое произведение в поразительно юном возрасте, после чего в процессе взросления и накопления жизненного опыта уровень его мастерства неуклонно снижался бы и к концу жизни полностью сошел на нет. И вот этого примитивного пропагандиста, с пеной у рта призывавшего давить свободную мысль в свой стране, холуйствовавшего перед преступной властью, большинство населения, вряд ли вообще читавшее его нобелевский роман, считает наиболее достойным лауреатом высшей мировой литературной награды. Почему так происходит? Возможно нам удастся найти ответ на этот вопрос в дальнейшем.
Четвертый лауреат Нобелевской премии по литературе Александр Исаевич Солженицын оказался наиболее ненавидимым как современниками, так и последующими поколениями россиян, даже через четверть века после коллапса СССР. Десятки и сотни интернетовских сайтов поливают Солженицына грязью, обвиняя его во лжи, в стукачестве, в завышении числа жертв красного и большого терроров, в антисемитизме и в криптоеврействе. При этом "разоблачители" поиском объективной истины не утруждаются, критическим анализом предлагаемой им информации не заморачиваются, взвешивать все "за" и "против" не пытаются, а выискивают, принимают на веру и тиражируют всё негативное, что где-то когда-то кем-то было про Солженицына сказано или написано.
Удивительным кажется на первый взгляд факт, что ни один автор, поднимавший в своих произведениях тему преступлений большевиков-коммунистов, не вызывает у патриотов такой злобы, как Солженицын. Ни стихи Максимиллиана Волошина о красном терроре, ни Ахматовский "Реквием", ни "Колымские рассказы" Варлама Шаламова, ни воспоминания менее известных авторов, таких как Иван Солоневич ("Россия в концлагере"), Анатолий Жигулин ("Черные камни"), Михаил Бойков ("Люди советской тюрьмы"), Александр Перепеченых ("Трагически ужасная история ХХ века"), Валентин Симоненков (Судьбы ученых в сталинских спецтюрьмах") и десятки других. В упор не "видят" плакальщики по "великому Советскому Союзу" и многочисленные исторические исследования на эту тему, например: "Красный террор в годы гражданской войны", Москва, Терра-книжный клуб, 2004; "Красный террор глазами очевидцев", Москва, Айрис Пресс, 2009; "Красный террор в Петрограде", Москва, Айрис Пресс, 2011; "Черная книга коммунизма", Москва, Три века истории, 1999; "Сталинские стройки ГУЛАГа 1930-1953, документы", Москва, Международный фонд "Демократия" и издательство "Материк", 2005; "Сталинские депортации 1928-1953, документы", Москва, Международный фонд "Демократия" и издательство "Материк", 2005; "Нарымская хроника 1930-1945, трагедия спецпереселенцев, документы и воспоминания", Москва, Русский путь, 1997; Никита Петров, "Палачи. Они выполняли заказы Сталина. Вещественные доказательства", Москва, Новая газета, 2011. И это только малая часть материалов по теме преступлений власти в СССР.
Конечно, стихи Волошина, Ахматовой, Жигулина мало кто знает, да и рассказы Шаламова воспринимаются многими больше как художественная литература, а не документ эпохи. Кроме того, большинство перечисленных и подобных им источников изданы ограниченными тиражами. А вот книги Солженицын у всех на слуху. И кроме того, "Архипелаг ГУЛАГ" - это не художественная литература, а историческое исследование, основанное на документах, книгах, изданных в советское время, свидетельствах очевидцев и собственном опыте. Про "Архипелаг" слышали все. Это бомба, разрушающая стену лжи, возведенную вокруг "замечательного и гуманного ленинско-сталинского государства рабочих и крестьян". Поэтому с целью дискредитации именно "Архипелага" на Солженицына выливаются ушаты грязи. Основное правило демагогии: если не можешь опровергнуть утверждения оппонента - переходи на личности, обвиняй его во всех мыслимых и немыслимых грехах, чем больше грязи на него выльешь, тем труднее ему будет отмыться. А когда в мозгах у публики зародятся сомнения в его порядочности, смысл отстаиваемых им утверждений постепенно забудется и утратит свою силу. Возводимые на Солженицына обвинения и приписываемые ему недостойные поступки мы обсудим чуть ниже. Здесь же имеет смысл отметить тот факт, что оплевывание личности любого автора не умаляет значимости смысла, содержащегося в его произведениях.
Найти и прочитать произведения перечисленных выше авторов и упомянутые исторические исследования нетрудно. Сегодня, в эру интернета, поиск информации проблемой не является - было бы желание. А желания узнать правду как раз и нет. Наоборот, у большинства россиянского населения есть желание эту правду не знать, делать вид, что ничего этого не было, огульно обвиняя всех неугодных им авторов лжецами, клеветниками, очернителями героического прошлого великой страны. "Тьмы низких истин нам дороже нас УТЕШАЮЩИЙ обман".
Страна разделилась на два непримиримых идеологических лагеря. С целью сокрытия информации о преступлениях советской власти и создания иллюзии прекрасной жизни в СССР, в угоду ностальгирующим по совку маргиналам в России издается море низкопробной, лживой публицистики, воспринимаемой большинством некритически мыслящего населения на ура. Зачем сомневаться в том, что подтверждает сложившийся в сознании и тешащий имперскии амбиции стереотип? А всё, что этому стереотипу противоречит и угрожает, объявляется ложью и отвергается с порога. Патриоты "великой сверхдержавы" не утруждают себя даже поверхностным знакомством с неприятными для их сознания фактами. И промывка мозгов идет полным ходом. Вот лишь несколько авторов и названий книг из того мутного вала, который захлестнул прилавки магазинов и, по всей видимости, пользуется у населения спросом:
Андрей Купцов, "Был ли красный террор?", Москва, Крафт+, 2006; Михаил Ошлаков, "Сталин их побери! 1937. Война за независимость СССР", Москва, Яуза-Пресс, 2011; Михаил Ошлаков, "Запретная правда о Сталине", Москва, Яуза-Пресс, 2011; Сергей Кремлев, "Против Кремля. Берии на вас нет!", Москва, Яуза-Пресс, 2011; Сергей Кремлев, "Великий и оболганный Советский Союз", Москва, Алгоритм, 2013; Константин Романенко, "Если бы не Сталинские репрессии. Как вождь спас СССР", Москва, Яуза-Пресс, 2011; Игорь Пыхалов, "За что Сталин выселял народы?", Москва, Яуза, 2010; Игорь Пыхалов, "За что сажали при Сталине. Невинны ли жертвы репрессий?", Москва, Яуза-Пресс, 2011; Игорь Пыхалов, "Клевета на Сталина. Факты против лжи о вожде", Москва, Яуза-Пресс, 2012; Игорь Пыхалов, "Реванш Сталина. Вернуть русские земли", Москва, Алгоритм, 2013; Юрий Жуков, "Настольная книга сталиниста", Москва, Яуза-Пресс, 2012; Николай Стариков, "Сталин. Вспоминаем вместе", Санкт-Петербург, Питер, 2013; Леонид Наумов, "Сталин и НКВД", Москва, Алгоритм, 2013; Виктор Земсков, "Сталин и народ. Почему не было восстания", Москва, Алгоритм, 2014; Дмитрий Верхотуров, "Сталин и евреи", Москва, Яуза-Пресс, 2015; Алексей Кунгуров, "Секретных протоколов не было. Фальшивка, разрушившая СССР", Москва, Эксмо Алгоритм, 2011; "Крестовый поход на Россию. Сборник статей", Москва, Яуза, 2005; Филипп Бобков, "Как готовили предателей", Москва, Эксмо Алгоритм, 2011.
Стоит задуматься, не правда ли? Оба идеологических лагеря одновременно правы быть не могут, так что "или - или". Произведения Солженицына камня на камне не оставляют от мифов о прекрасной жизни в замечательном СССР, о мудром коммунистическом руководстве и о величайшем вожде всех времен и народов. Факты, которые Солженицын приводит в "Архипелаге", опровергнуть не удается, поэтому демагогам, защищающим ложь о "социалистическом рае", приходится концентрироваться на очернении личности автора.
В процессе бескомпромиссной борьбы автора "Архипелага" против бесчеловечной коммунистической машины подавления любых проявлений свободной мысли и живого слова, продолжавшейся около десяти лет, с 1963 по 1974 (год высылки Солженицына из СССР и лишения его гражданства), в КГБ было создано специальное подразделение, занимавшееся исключительно оперативной разработкой Солженицына,- 9-й отдел 5-го управления.
Известность автора романов "В круге первом" и "Раковый корпус" на Западе (где они были опубликованы в 1968 году) служила ему некоторой защитой от произвола властей. Убить писателя или упрятать его за решетку было бы слишком опрометчиво из-за нежелательного дополнительного осложнения отношений со странами свободного мира, которые и так уже были хуже некуда после Карибского кризиса и эскалации холодной войны. Хотя впоследствии, в 1971 году, КГБ решился на попытку физического устранения упрямого диссидента: ему был сделан укол какого-то отравляющего вещества. В результате чего Солженицын долго болел, но все-таки выжил.
Властям надо было как-то пресекать деятельность этого опасного инакомыслящего, наносящего своими книгами существенный ущерб и так уже достаточно подпорченной репутации социалистического государства. Поэтому КГБ не сидел сложа руки. Уже в 1965 году проводятся обыски у знакомых Солженицына, во время которых изымаются его произведения - рукописи стихов, пьесы "Республика труда" и "Пир победителей", роман "В круге первом", "Крохотки". И после этого он постоянно находится "под колпаком". В газетах не прекращалась пропагандистская кампания, в процессе которой "литературного власовца" обвиняли во всех мыслимых и немыслимых грехах, в частности в солидаризации с "изменниками родины", полицаями и власовцами.
Ни на минуту не прекращалась слежка, которая особенно интенсифицировалась после присуждения ему Нобелевской премии в 1970 году. Продолжались и преследования всех знакомых писателя. Так в августе 1973 года комитетчики задержали одну из его помощниц Елизавету Воронянскую, из которой выбили информацию о местонахождении одного экземпляра "Архипелага". Вернувшись домой, несчастная женщина повесилась.
В начале 1974 "антисоветская деятельность" Солженицына и меры по ее пресечению обсуждались на самом высшем уровне - на заседании Политбюро ЦК КПСС. Мнения разделились: одна группа, включавшая Брежнева, Косыгина, Шелепина, высказалась за арест и ссылку Нобелевского лауреата, другая, во главе с Андроповым, предлагала высылку из страны. 13 февраля, обвиненный в измене родине и лишенный советского гражданства, Солженицын был вывезен на самолете в ФРГ. Но непримиримая борьба личности с преступным государством продолжалась вплоть до коллапса этого государства, после чего все произведения писателя были опубликованы на родине, а "Архипелаг ГУЛАГ" был включен в школьную программу по литературе.
Однако не зря Россию называют "страной с непредсказуемым прошлым". В начале нулевых, с восстановлением в России власти бывших КГБшников, набирает силу процесс возврата к идеологическим стереотипам совка. Среди населения растут просоветские настроения, в мифологизированном сознании одурманенного пропагандой населения возрождается образ великого вождя Иосифа Сталина и расцветают картины счастливой жизни народа во времена его мудрого правления. И произведения Солженицына опять начинают мешать оболваниванию россиянского населения. Поднимается новая зловонная волна лжи против "Архипелага" и его автора.
В сотнях интернетовских публикаций начинает тиражироваться старая КГБшная фальшивка, обвиняющая Солженицына в стукачестве, приведшем к расстрелам солагерников - украинских националистов. Вброшена эта "параша" была сотрудниками КГБ в рамках операции "Паук" еще в 1978 году через немецкого писателя Франка Арнау, опубликовавшего пасквиль на Солженицына в журнале "Neue Politik" ( ?2, 1978. Гамбург). О личности самого Арнау можно почитать в ВИКИпедии: https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%80%D0%BD%D0%B0%D1%83,_%D0%A4%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%BA
А описание и анализ операции по дискредитации Солженицына, например, здесь:
https://www.stihi.ru/2008/08/04/3249 и здесь: http://solzhenicyn.ru/modules/sections/index_op_viewarticle_artid_269.html
В начале 90-х эту тему подхватил Владимир Бушин, опубликовавший целую серию книг и статей, "разоблачающих" автора "Архипелага", а в начале нулевых она уже приобрела статус непререкаемой истины и расплодилась на тысячах интернетовских сайтов. Многочисленные распространители этой гнусной инсинуации не утруждают себя проверкой и логическим анализом своих копипастов. Просто потому, что им нравится верить в непорядочность Солженицына, из которой, по их мнению, вытекает ложность всего "Архипелага ГУЛАГ", и, следовательно, незапятнанность истории великого и могучего Советского Союза. Перед нами явление массового замещения в сознании людей действительного желаемым. Происходит подгонка решения задачи под готовый ответ. Просто очень хочется, чтобы было именно так, а не иначе. А когда очень хочется, критическое мышление отбрасывается за ненадобностью. То есть, вся эта истерика направлена на самом деле не столько против самого Солженицына, сколько против содержания "Архипелага".
Публикаций, вскрывающих ложь "Архипелага", в интернете пруд пруди. Вот несколько ссылок, навскидку:
Ложь А.И. Солженицына. Для чего писался "Архипелаг ГУЛАГ"
Из этих и подобных им постов читатель узнаёт, что Солженицын и стукач, и предатель родины, и агент США, и "самый богатый диссидент", продавший родину за 30 серебренников. Одно из самых популярных обвинений, бросаемое Солженицыну десятками негодующих критиков, - то, что он преувеличил число репрессированных в десятки раз. Учитывая условия, в которых пришлось автору "Архипелага ГУЛАГ" собирать данные под недремлющим оком КГБ, абсолютную недоступность архивов, требовать от него объективных статистических данных - вопиющая несправедливость и просто наглость. Но все-таки давайте попробуем прикинуть, так ли далеки его оценки от реальности, как в том обвиняют его недоброжелатели.
К сожалению, более-менее точной статистики нет и по сей день. Приводимые в разных источниках данные существенно отличаются друг от друга. Начнем с официальных цифр.
В феврале 1954 г. на имя Н.С. Хрущева была подготовлена справка, подписанная Генеральным прокурором СССР Р. Руденко, министром внутренних дел СССР С. Кругловым и министром юстиции СССР К. Горшениным, в которой называлось число осужденных за контрреволюционные преступления за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Всего за этот период было осуждено Коллегией ОГПУ, "тройками" НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания - 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже - 2 369 220, в ссылку и высылку - 765 180 человек. Указывалось, что из общего числа арестованных за контрреволюционные преступления ориентировочно 2,9 млн человек были осуждены Коллегией ОГПУ, "тройками" НКВД и Особым совещанием (т.е. внесудебными органами) и 877 тыс. - судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной Коллегией. В настоящее время, говорилось в справке, в лагерях и тюрьмах содержится заключенных, осужденных за контрреволюционные преступления, - 467 946 человек и, кроме того, находится в ссылке после отбытия наказания - 62 462 человека. <...>
Свою лепту в запутывание вопроса о статистике заключенных ГУЛАГа внес и Н.С. Хрущев, который, видимо, с целью помасштабнее представить собственную роль освободителя жертв сталинских репрессий, написал в своих мемуарах: "... Когда Сталин умер, в лагерях находилось до 10 млн человек" (Мемуары Никиты Сергеевича Хрущева // Вопр. истории, 1990, ? 3. С.82). В действительности же 1 января 1953 г. в ГУЛАГе содержалось 2 468 524 заключенных: 1 727 970 - в лагерях и 740 554 - в колониях.
Несколько другой порядок цифр приводит Международное общество Мемориал:
Первая массовая категория - люди, арестованные по политическим обвинениям органами государственной безопасности (ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-КГБ) и приговоренные судебными или квазисудебными (ОСО, "тройки", "двойки" и т.п.) инстанциями к смертной казни, к разным срокам заключения в лагерях и тюрьмах или к ссылке.
По различным предварительным оценкам, за период с 1921 по 1985 г. в эту категорию попадает от 5 до 5,5 миллиона человек.
Другая массовая категория репрессированных по политическим мотивам - крестьяне, административно высланные с места жительства в ходе кампании "уничтожения кулачества как класса".
Всего за 1930-1933 гг., по разным оценкам, вынужденно покинули родные деревни от 3 до 4,5 миллиона человек. Меньшая часть из них были арестованы и приговорены к расстрелу или к заключению в лагерь. 1,8 миллиона стали "спецпоселенцами" в необжитых районах Европейского Севера, Урала, Сибири и Казахстана.
Третья массовая категория жертв политических репрессий - народы, целиком депортированные с мест традиционного расселения в Сибирь, Среднюю Азию и Казахстан. Общее число высланных и мобилизованных в "трудовую армию" составило до 2,5 миллиона человек.
Общее число лиц, подвергшихся репрессиям не в судебном (или квазисудебном), а в административном порядке, составляет 6,5-7 миллионов человек. В публикуемые списки включены справки приблизительно на миллион из них - в основном на "спецпоселенцев" из числа раскулаченных крестьян и представителей народов, подвергшихся тотальной депортации.
Говоря об иных категориях населения, подвергшихся политическим преследованиям и дискриминации, нельзя забывать и о сотнях тысяч людей, лишенных гражданских прав за "неправильные" профессию или социальное происхождение (лишь в Новгородской области в Книгу памяти включена такая категория репрессированных, как "лишенцы"), и о бессудно расстрелянных при подавлении крестьянских восстаний в 1920-е, о расстрелянных без приговоров в тюрьмах в 1941-м, и о расстрелянных на фронте в годы войны по приговорам Особых отделов, о репатриантах (в основном бывших "остарбайтерах" и военнопленных), принудительно работавших в фильтрационных лагерях, и о многих, многих других.
Сравнивая 2,6 миллиона справок, собранных нами сегодня, с осторожными и умеренными общими статистическими оценками, мы приходим к печальному выводу: по самым оптимистическим расчетам получается, что нам удалось объединить имена примерно 20 процентов от общего числа жертв государственного террора в СССР.
А ведь кроме бесспорных жертв политического террора, <...> были еще миллионы людей, осужденных за разные незначительные "уголовные" преступления и дисциплинарные проступки. Традиционно их не считают жертвами политических репрессий, хотя многие репрессивные кампании, которые проводились силами милиции, имели явно политическую подоплеку. <...> Наказания при этом, как правило, были не слишком тяжелыми <...>. Трудно подсчитать число людей, которых постигли эти "мягкие" наказания: только с 1941 по 1956 г. осуждено не менее 36,2 миллиона человек
("Жертвы политического террора в СССР", Материалы Общества Мемориал, http://lists.memo.ru/ ).
Идем дальше.
Репрессиям подвергались и члены семей осужденных. Обычно они проходили по документам не как осужденные за "контрреволюционные преступления", а как "социально опасные" или "социально-вредные элементы". Или вообще никак не учитывались - например, маленькие дети. <...> И таких сосланных от эмбрионов в утробе матери до детей младшего школьного возраста - сотни тысяч, учитывая многодетность крестьян. В любом случае, кроме осужденных за "контрреволюционные преступления" по 58-й статье было и много других категорий уничтоженных, умерших от невыносимых условий жизни, посаженных и сосланных.
В отличие от официальной статистики НКВД по осужденным по 58-й статье надежные данные о численности остальных категорий отсутствуют, и исследователями приводятся различные оценки. <...> Апологеты Сталина вообще не замечают никого, кроме жертв судебных процессов. <...> В результате оценки варьируются от 3,8 млн до 9,8 млн "политических" репрессированных по 58-й статье и возрастают до многих десятков миллионов умерших от голода и "наказанных" по уголовным статьям.
Суммарные оценки по всем категориям составляют 25-30 млн человек прошедших через лагеря или ссылку и свыше 40 млн для менее суровых наказаний.
Если полусудебные репрессии - репрессии органов госбезопасности по политическим обвинениям унесли "с небольшими погрешностями ... в период с 1921 по 1953 год ... около 5,5 млн человек" Если же в их число включить разные типы депортированных, умерших от искусственного голода и убитых во время спровоцированных конфликтов ... и тех детей, которые не родились из-за того, что их возможные родители были репрессированы или погибли от голода", то число жертв возрастет на порядок.
В общем, справедливы и цифры "всего" 3 - 5 миллионов, и "целых" 30 - 50 миллионов. Зависит от того, как считать, и какие репрессии считать "оправданными", а какие "неоправданными".
По оценкам историка В.П.Попова, общее число осужденных за политические и уголовные преступления в 1923 - 1953 годах составляет не менее 40 миллионов. <...> Если из общей численности населения вычесть лиц до 14 лет и старше 60 как малоспособных к преступной деятельности, то выяснится, что в пределах жизни одного поколения - с 1923 по 1953 год - был осужден практически каждый третий дееспособный член общества.
Только в РСФСР общими судами приговоры были вынесены в отношении 39,1 млн чел., причем в разные годы к реальным срокам заключения было приговорено от 37 до 65 % осужденных (не включая репрессированных со стороны НКВД, без приговоров, вынесенными судебными коллегиями по уголовным делам Верховных, краевых и областных судов и постоянными сессиями, действовавшими при лагерях, без приговоров военных трибуналов, без ссыльных, без высланных народов и т.п.
(Андрей Буровский, "1937 год без вранья", Москва, Яуза-Пресс, 2013).
В дополнение к сказанному могу еще порекомендовать толковую интернетовскую статью "Окончательные цифры жертв сталинских репрессий": http://sputnikipogrom.com/ussr/repression/34901/the-final-breakdown/#.Vm2u00orIoA
Таким образом приходится признать, что общее число репрессированных, указанное Солженицыным, работавшим под постоянной угрозой ареста и не имевшим доступа к современным источникам и архивам, ближе к истине, чем лукавые цифры сталинистов.
Говоря о жертвах большевистско-коммунистической власти, нельзя не остановиться подробнее на голодоморах. Сталинисты голодоморы отрицают. По их мнению это были просто неурожайные годы, природа - что ж тут поделаешь? В подтверждение рассказывают о случаях массового голода в царской России, мол, ничего нового, всегда так было. На самом же деле это преднамеренная ложь. Смысл этих подтасовок прост и понятен: надо раздуть число потерь от случаев голода в царской России и по возможности преуменьшить потери голодоморов при советской власти, из чего можно сделать вывод о том, что ничего страшного и из ряда вон выходящего при коммунистах не было. Всё в рамках "допустимого".
У индусов есть древняя поговорка: "Самый маленький слон больше самого большого мангуста". Так вот, товарышши сталинисты демонстрируют нам "мангуста" и пытаются убедить в том, что разницы между ним и "слоном" в общем-то и нет никакой. Разница, однако, есть, и очень существенная. И заключается она в причинах голода, в его масштабах и в реакции властей на это явление.