Принстон Джозеф : другие произведения.

3. Жизнь, смерть и прочие неприятности

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.40*13  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Новое дело Мордреда Хамского и Джозефа Принстона. Загадочной и весьма интимной смертью умирает почтенный Арнольд Бромм, единственная свидетельница этой смерти (она же и единственная подозреваемая) ведет себя не вполне адекватно, а перед Хамским в полный рост встают старые семейные проблемы. Является прямым продолжением рассказов "Тайные страсти семьи Моцарелло" и "Игры настоящих джентльменов".

Жизнь, смерть и прочие неприятности

   Мисс Клозета Буденштокк была самой настоящей, самой потомственной ведьмой в седьмом локте, девятом колене. Именно в силу своей принадлежности к этой древнейшей профессии, госпожа Буденштокк твердо усвоила: заговоры, шепотки, кровавые жертвоприношения и пляски святого Витта в тонком деле привораживания абсолютно и стопроцентно бесполезны. Поэтому, Клозета пользовалась проверенными методами своей бабушки, сменившей в свое время не одного дедушку, и перешедшей в итоге на юношей.
   Миссис Эбигейл Даун (бабушка искренне считала, что менять фамилию с каждым новым мужем - пустая трата времени) всегда твердо говорила своей внучке: "Клоззи (что за имя тебе дала твоя непутевая мамаша?), если ты хочешь, чтобы мужчина был с тобой ласков и нежен, стелился под твои ноги ковриком, говорил тебе комплименты, и, в итоге, женился на тебе - приготовь полную тарелку жареного мяса и молча дай ему поесть. Но самое главное - напои его. Злым выдержанным виски, крепким, как удар конского копыта и старым, как сам грех. Пои его, не переставая, ровно неделю. А потом, добавив туда вот эту настойку, которая досталась мне еще от твоей прабабки, ей - от её прабабки, а принадлежала она вообще хрен знает кому, - проведи с ним ночь. Наутро дай ему опохмелиться, а потом громко, с балкона, во всеуслышание объявляй, что у тебя прошла первая предбрачная ночь. Тогда он точно никуда от тебя не денется, и вынужден будет жениться...".
   Хотя советам этим было уже немало лет, мисс Буденштокк признавала за ними огромный опыт прошлых поколений и большую практическую ценность. Вот и сейчас, приготовив запеченного целиком молодого кабанчика, окруженного зажаренными тушками крыс, Клозета ждала свою судьбу. В роли оной выступал мистер Арнольд Бромм - средних лет оборотень, перспективный владелец автосервиса и службы такси. Нельзя сказать, чтобы он являл собой воплощение всех девичьих грез, но вкусы-то у всех разные. А у ведьм - в особенности. Например, Клозета просто млела от волосатых мужчин. Пределом её желаний был мужчина, напоминающий, скорее, небрежно сметанный лохматый стожок. Мистер Бромм стремился к этому идеалу.
   Ведьма уже ровно неделю спаивала этого замечательного (и одинакового) со всех сторон мужчину, и сегодня как раз должна была случиться кульминационная ночь истины. Клозета уже заранее добавила в лучший виски, какой только можно найти на континенте, волшебную настойку бабушки, и ждала своего мужчину.
   Мистер Бромм явился на порог слегка нетрезвым и невероятно галантным. Прямо там же, у порога, он осыпал предмет своей страсти пожухлыми орхидеями и комплиментами. И то и другое привело мисс Буденштокк в полный восторг. Отдав должное кабанчику и крысам, Арнольд стал еще более предупредительным и сымпровизировал целую хвалебную оду кулинарному мастерству хозяйки. Оприходовав бутылку виски, мистер Бромм стал куда более пьяным, заметил, что красота Клозеты его буквально ослепила, а потому закрыл глаза и приступил к импровизации первой предбрачной ночи. Мисс Буденштокк была на вершине блаженства, и пообещала себе при случае непременно отблагодарить бабушку за столь ценные советы.
   Вот примерно на том моменте, когда Арнольд переходил к высшей точки своей импровизации, а Клозета представляла себя миссис Бромм - владелицей автосервиса и службы такси, - случилось нечто непредвиденное. Мистер Бромм как-то совсем неэстетично захрипел, пустил пену изо рта и задергал ножкой в странном мотиве. Сначала мисс Буденштокк посчитала, что проявления восторга у всех разные, и, может, у Арнольда они как раз такие. Но когда оборотень мешком повалился сбоку от неё и подозрительно затих, Клозета забеспокоилась. Осторожно открыв один глаз, ведьма присмотрелась к своему избраннику, пытаясь определить, где у него зад, а где перед...
   Некоторые мужчины уходят сразу же после ночи со своей возлюбленной. Некоторые - на утро, выкурив обязательную сигарету, выпив дежурную чашку кофе и покровительственно похлопав даму по ноге. Но есть совершенно невыносимые типы, которые в момент близости со своей избранницей попросту нагло уходят из жизни. Увы, Арнольд Бромм принадлежал именно к ним.
   Мисс Буденштокк издала яростный вопль разрушенных надежд.
  
   ***
  
   Сегодня утром Хамский официально объявил о начале у себя периода зимней депрессии. Я почувствовал настоятельное желание самостоятельно закопаться в тихую уютную могилку и забетонировать её сверху. Пусть и краткосрочные, но, увы, ежегодные приступы меланхолии Мордреда вызывали у окружающих два взаимодополняющих порыва: убить Хамского и убить себя.
   Неделя Великой Депрессии проходила примерно следующим образом: Хамский выкатывал из кладовки старое, невероятно скрипучее, инвалидное кресло (в котором, похоже, долго жил и скончался не один Нью-Девиллец), садился в него, укрывал ноги пледом, окружал себя бутылками с крейгом двадцатилетней выдержки и начинал неостановимо брюзжать. Делал это он с толком, с расстановкой и со вкусом. Начинал с того, что сам он живет неправильно, что нельзя быть таким злым непримиримым социопатом, и что в нем совершенно точно есть еще что-то неиспорченное.
   - Уж точно - не печень, - скептично замечал я, разглядывая ряды пустых, полупустых и пока еще полных бутылок.
   Продолжал Мордред вопросами в мировой эфир. Его интересовало, какой кретин и с какого перепою создал этот мир, как дальше жить, упадут ли цены на нефть, никель и брокколи с Вулканических островов, и кто же сделал его, Хамского, таким гениальным?
   Под конец это страшной во всех отношениях недели, мой сосед уже совершенно терял нить своих рассуждений и остатки трезвости, а потому интересовали его вопросы совсем уж высшего порядка: кто я, кто он, и уважаю ли я его? Сами видите, что ответить на эти вопросы сходу затруднился бы и сам Люцифер.
   Я уже всерьез задумывался о том, кто бы мог пустить меня пожить к себе на неделю, желательно, с едой и бесплатно, как вдруг случилось непредвиденное. Открылась дверь, и в комнату влетела чертовка, подобных которой я не видел никогда в своей жизни и, надеюсь, уже не увижу, ибо природа творит таких исключительно в единичных экземплярах.
   Она стремительно прошла мимо меня, даже не заметив, и остановилась перед Мордредом, который ради такого случая даже и не подумал прервать свою депрессию. Он посмотрел на вошедшую мутным взглядом, то ли улыбнулся, то ли скривился, и основательно приложился к бутылке. Женщина подумала несколько секунд. Потом рухнула в кресло напротив, взяла ближайшую к ней непочатую бутылку, залихватским ударом по дну выбила из неё пробку (кто бы объяснил ей, что так поступать с выдержанным вином - невероятно дурной тон?) и сделала долгий глоток. Затем достала трубку, закурила, внимательно разглядывая Хамского, старательно делающего вид, что он её вовсе не замечает.
   - И это - величайший сыщик современности? - Снисходительно спросила она, выпуская колечко дыма. - Этот простой непритязательный юморок меня умиляет.
   - Морвид. - Хамский скривился, как будто у него разом заболели все зубы.
   - Узнал-таки! - Фальшиво удивилась свежепоименованная.
   - Простите, - я решил, что настало и мне время поучаствовать в занимательной сцене. - Не имел чести быть вам представленным...
   - А вы, - она перевела на меня взгляд пронзительных темно-багровых глаз. - Должно быть Джозеф Принстон - сосед и помощник? Что ж, если этот кретин, - чертовка кивнула на Мордреда, усиленно притворяющегося деталью интерьера. - Успел вас чему-то научить - докажите. Догадайтесь, кто я?
   - Это несложно, - я неторопливо налил себе крейг в бокал, дал ему подышать и отпил глоток. Действительно, у Хамского выдающийся вкус по части вин. Подумав, я присел на диван. - Вы - Морвид Хамская, сестра-близнец Мордреда, о которой он никогда не говорил, но, тем не менее, о которой все знают. Вы недавно приехали с юга - об этом говорят выгоревшие волосы, загар на лице и руках. Думаю, не ошибусь, если скажу, что вы там не отдыхали, а работали - загорелы только кисти, но не сами руки. Значит, вы все время были в одежде. Когда вы вошли, то привычно окинули взглядом все помещение в целом, задерживаясь на некоторых деталях, сейчас вы крутите в руках трубку так, как обычно крутят ручку - не удивлюсь, если ваша работа связана с журналистикой или писательством. Вы носите кольцо на золотой цепочке - скорее всего это память. Возможно о женихе, который когда-то умер.
   Я сделал еще один глоток из бокала. Хамский внезапно отмер и несколько хлопнул в ладоши.
   - А вы небезнадежны, Принстон, - довольно произнес он. - Я вами даже иногда горжусь.
   Морвид, которая сидела с абсолютно застывшим лицом, так же начала подавать признаки жизни.
   - Действительно, ангел побери, неплохо, - произнесла она. Запрокинула бутылку, сделав несколько мощных глотков. Обратилась к Мордреду: - А ты что молчишь, страдалец?
   - По-моему, - сварливо отозвался Хамский. - Недавно я сказал целых два предложения. Но если тебе уж так хочется услышать что-то еще, отлично. У тебя подошва ботинок в рыжей грязи, ты шла пешком из рабочего квартала Нью-Девилла. Не ошибусь, если скажу, что ты была в районе Кроу-стрит, там кирпичный завод, из-за выбросов которого земля всегда характерного красноватого цвета. Раз ты шла пешком, можно сделать вывод, что у тебя не все гладко с финансами. И - ты никогда не приходишь просто так. Скорее всего, есть какое-то дело, которым ты хотела бы, чтобы я занялся. Так?
   Странное выражение пробежало по лицу Морвид.
   - Я не то имела в виду, - глухо сказала она. - Но да, ты прав. Есть дело.
  
   ***
  
   Морвид Хамская была самой удивительной женщиной из всех, кого я когда-либо видел. Она была создана из противоречий, прекрасно это осознавала и умудрялась сочетать в себе все несочетаемое. Она носила вытертые драные джинсы, высокие ботинки армейского образца, видавшую виды кожаную куртку и... шляпу. Да, винтажную мужскую шляпу, судя по всему, когда-то позаимствованную из гардероба брата. Внешне совершенно неподходящие вещи смотрелись на ней вполне органично.
   Морвид пила все, что горит, непрестанно курила трубку и могла позволить себе весьма соленые выражения. Между тем, она обладала поразительными познаниями, кажется, обо всем на свете. Спросите её об искусстве, политике, истории - и она непременно расскажет вам все в ярких красках. Обладая характером, пожалуй, еще более социопатичным, чем её братец, Морвид, тем не менее, была еще и самым тонким, чутким и внимательным собеседником.
   Неудивительно, что они с братом на дух не выносили друг друга. Причины этой неприязни крылись, по всей вероятности, в глубоком детстве, и, как я подозревал, были давно забыты обоими.
   Тем не менее, когда мы начали работать втроем, я ощутил искреннюю потребность помолиться, хотя прежде считал себя убежденным материалистом. Ощущая себя упитанной мышью в серпентарии, я неистово желал, чтобы это дело быстрее закончилось, и близнецы Хамские, наконец, расползлись по своим углам.
  
   ***
  
   Мисс Клозета Буденштокк была возмущена. Нет, не так. Она рвала, метала, летала по камере, вызывала на полицейское управление дожди из рыб и лягушек, грозила всевозможными проклятиями горгулам-полицейским и решительно отказывалась говорить что бы то ни было по делу. Дальше воплей: "Я невиновна, гореть вам в Раю, мерзкие отродья!" дело так и не двигалось. Тут уж впору порадоваться за безвременно почившего мистера Бромма, ибо скандал по поводу невынесенного мусора грозил обернуться реальным членовредительством. А уж при мысли о том, во что выльется гнев мисс Буденштокк во время критических дней, содрогалось разом все управление.
   Мы заявились туда как раз во время вынужденного обеденного перерыва. Почему вынужденного? Но ведь не каждый день с неба сыплются деликатесы. А посему полицейское управление номер тринадцать дробь шесть напоминало сейчас, скорее, кемпинг на газоне, чем серьезных служителей закона. Повсюду горели костерки, на прутьях жарилась рыба, а самые нетерпеливые уже обсасывали лягушачьи лапки. Пахло настолько вкусно, что мы, не сговариваясь, присели к ближайшему костру и затребовали по порции. На нас недоверчиво покосились, но еду выделили.
   - Офицеры! Кто поможет даме прикурить и напиться?
   После вызывающе-кокетливого вопроса Морвид вокруг нас как-то очень быстро собрались все свободные на данный момент копы, во главе с Эвансом, и принялись блистать карманными фляжками, зажигалками и остроумием. Видя, что все вышеперечисленное у них форменное и весьма стандартное, Хамская взяла ситуацию в свои изящные, но сильные руки, и принялась травить байки о журналистской жизни. Да, надо признать, сестра Мордреда была куда лучше него адаптирована к социальной жизни.
   Глядя на неё, Хамский время от времени вставлял язвительные комментарии, и дело уже близилось не то что к родственной перепалке, а, скорее к потасовке, когда я вспомнил, что привело нас сюда дело.
   - Клозета Буденштокк? - Эванс весь как-то даже передернулся в ответ на мой вопрос. - Я, конечно, знаю, что вы психи. Но если еще и самоубийцы - идите. Она в камере 3б.
   Нам торжественно вручили ключ от камеры подозреваемой и дружно пожелали провалиться.
  
   ***
  
   Мисс Буденштокк явно ждала гостей. Она уже порядком утомилась выражать свое возмущение абстрактно, а потому непременно нуждалась в зрителях и слушателях. Бедняжка еще не знала, что близнецы Хамские подходят для этой цели меньше всего на свете.
   - Ага! - Бросаясь на прутья решетки, радостно возопила увидевшая нас ведьма. - Явились, инквизиторы! Ну же, пытайте меня всю, а я все равно буду стоять на своем: невиновная я! Он вообще сам ко мне пришел! Пытайте же меня-а!
   Хамский задумчиво посмотрел на бесноватую. Желания открывать камеру никто из нас не выказывал. Более того, как я подозреваю, все в тайне боялись, что ведьма еще и покусать может, а вдруг оно заразное?
   - А если не будем?
   Вопрос явно поставил Клозету в тупик.
   - Но вы должны! - Наконец, определилась она со своей позицией.
   - А зачем? - Подхватила мысль брата Морвид. - Хотите об этом поговорить?
   - Уйдите от меня! - Мисс Буденштокк шустро отпрыгнула вглубь камеры. - Близнецы! Мерзкие иномирные создания! Не подходите!
   Хамские посмотрели друг на друга.
   - Ведьма, - словно разминаясь, начала Морвид. - Не очень сильная, но потомственная, знает парочку заклинаний да тройку-другую рецептов снадобий. Очень этим гордится.
   - Вчера пила бордо с... - Мордред пригляделся внимательнее. - Большой собакой, либо с оборотнем. Второе вероятнее, ибо даже сквозь запах псины пробивается одеколон.
   - Мужчина обсыпал её пожухлыми орхидеями - в прическе осталось пара лепестков, - подхватила Хамская. - После чего у них явно была ночь страсти с его стороны и ночь планирования замужества - с её.
   - Да, дамочка она немолодая и явно небогатая - серьги в ушах дешевенькая подделка, а не золото, но Арнольд Бромм был мужчиной крепко стоящим на ногах... Клозета выразила переполнявшие её чувства в душераздирающем неоформленном вопле.
   - Ненормальная? - Хором спросили Хамские у меня. Недовольно покосились друг на друга.
   - Просто дура, - внес коррективы я. - Нормальное для женщины состояние.
   Мисс Буденштокк злобно посмотрела на меня, подумала и внезапно расплылась в довольной улыбке.
   - Я буду говорить только с ним, - ласково пропела она, подходя ближе. - Вас же интересуют подробности дела, не так ли?
   Не успел я опомниться, как близнецы, напоследок хлопнув меня по плечу, во мгновение ока смылись из коридора, оставив меня, по ощущениям, наедине с голодным тигром. И решетка надолго его не задержит...
  
   ***
  
   Когда через час я вывалился из управления на свежий воздух, то был встречен парой десятков сочувствующих глаз и бутылкой пива от Эванса. На сияющие лица Хамских я предпочитал не смотреть принципиально.
   - Ну как? - Довольно поинтересовался Мордред.
   - Вас только что жестоко отымели прямо в мозг? - Прямолинейно спросила Морвид, развалившаяся в тени дерева, и покуривающая неизменную трубку. Хамский рядом с ней выглядел образцом джентльмена прошлого века.
   - Как тебя пускают в общество с таким лексиконом? - Возмутился он.
   - Я прихожу, никого не спрашивая. - Хладнокровно отвечала его сестра, жестом приглашая меня садиться рядом.
   - Помимо того, что меня пятнадцать раз пытались загипнотизировать, десять - достать с помощью грубой силы, пять - с помощью магии, и несчетно - с помощью страшной силы убеждения - все примерно так, как мы и подозревали, - признался я, удивленно замечая у себя в руках бутылку и разом её ополовинивая. - Мисс Буденштокк полна решимости стать миссис любой ценой, даже если её муж будет пускающим слюни идиотом. Ставшим таковым с её, разумеется, помощью. Она долго обхаживала Арнольда Бромма, а в решающий вечер, когда он явился к ней - подмешала ему в виски чудодейственную настойку своей бабушки.
   - Конечно же, оказавшуюся ядом? - Радостно закончил за меня Эванс, предчувствующий непыльное, быстро раскрытое дело.
   - Нет, - обрубил я все его надежды. - По словам мисс Буденштокк, там нет ничего ядовитого, ведь все женщины в их роду привораживали мужей с помощью чудо-эликсира.
   - Токсикологический анализ которого придет нескоро, - затосковал инспектор. - Вампиры-эксперты улетели на ежегодную конвенцию в Трансильгонию. Вернутся через пару дней в виде тумана и дождевых облачков - вылавливай потом каждого...
   - Эванс! - Одинаково вкрадчиво и снова хором сказали Хамские. Не глядя друг на друга, быстро изобразили детскую считалочку и начали говорить уже по очереди.
   - Эванс, - снова начал Мордред, которому выпало первому озвучить свою гениальную мысль. - А среди вещей покойного не было ежедневника? Из-за постоянных превращений оборотни крайне забывчивы...
   - Эванс! - Морвид состроила очаровательную гримаску. - А набросайте нам список ближайших родственников и друзей погибшего?
   - Мои люди уже проверяли их, - засомневался инспектор. - Все утверждают, что не видели Бромма уже пару дней как.
   - Пожалуйста, - просто сказала Морвид, не переставая улыбаться. - Или я накатаю жалобу вашему начальству на чинение препятствий расследованию независимой прессы.
   - А я, - Хамский выразительно посмотрел на горгула и добил его красивым пассажем. - Соберу вашу жену и двух любовниц в одном месте - и расскажу им друг о друге.
   - Туше. - Сочувственно подтвердил я.
  
   ***
  
   - Это что?
   Я очень осторожно озвучил нашу общую мысль, когда Эванс, не скрывая своего злорадства, бросил перед нами нечто изрядно погрызенное и скукоженное.
   - Ежедневник мистера Бромма. Ну как, Хамский, прочитаете его последнюю запись?
   Хамский привычно посмотрела на Эванса сверху вниз, неприятно ухмыльнулся, наклонился к неприглядному предмету, придерживая галстук, и выдал потрясающую сентенцию:
   - Поздравляю, инспектор. Вы только что собственноручно ознакомились с внутренним миром почившего. Видимо, в состоянии крайнего подпития, мистер Бромм решил подзакусить собственным дневником, оплетенным в кожу. И, судя по всему, вышел он естественным способом.
   Эванс с ужасом посмотрел на предавшую его руку, и поспешил очень-очень быстро откланяться. Не иначе, будет намыливать её до сотни раз. Ну да кожа у горгулов прочная - никакой микроб не прогрызет.
   Мы остались наедине с уликами, количество которых было удручающе мало. Собственно, кроме костюма, связки ключей, портмоне, да злосчастного ежедневника больше ничего не наблюдалось.
   - Ничего не замечаете? - Поинтересовалась доселе молчавшая Морвид.
   - Лично я тут много чего увидел, - поспешил язвительно откликнуться Хамский. - Но предпочитаю послушать сначала тебя.
   - Когда-то же надо слушать умных чертей, - невозмутимостью близняшка Мордреда могла поспорить кем угодно. - А смотреть я предлагаю на чеки мистера Бромма. Вот, в день своей смерти, с утра, он снял приличную сумму со своего счета. Чуть позже - покупал орхидеи. Это второй чек. Но почему тогда он покупал орхидеи еще раз? Неужели первые не смог донести и потерял? Не-ет, сомневаюсь, - Морвид довольно улыбнулась, до нервной дрожи напомнив мне Мордреда. - Просто он был еще у кого-то перед тем, как прийти к Клозете. А теперь, произведем нехитрые подсчеты. Он купил лишь два букета, а большая часть денег из портмоне исчезла. Не думаю, что его ограбили, скорее, он кому-то их отдал. А, судя по адресу, его сестра со своим мужем живут в неблагополучном районе... Есть, что добавить?
   - Более чем, - усмехнулся Мордред. - Ты, как всегда, видишь только то, что лежит перед глазами. Ты веришь только надписям, - Хамский патетично взмахнул руками. - Я же всегда копаю глубже.
   - Домыслы! - Категорично заявила Морвид, раскуривая трубку.
   - Мелочи, - поправил её брат. - Из которых состоит жизнь. Посмотрите, - он обличающее потряс рукавом рубашки покойного. - Вот на это зеленое и коричневые пятнышки на рукаве! Он одел чистый, выглаженный костюм перед свиданием. У Клозеты он ел только мясо и пил только виски. А это - явно пятна от полынного взвара и десерта из прокисшего яблочного пирога.
   - Прекрасно, - вмешался я. - Вы оба разными методами только что доказали, что он был в гостях у своей сестры. Надеюсь, вам полегчало? А теперь, понюхайте вот это.
   Я указал на брюки Арнольда Бромма. Ароматы от них исходили, надо сказать, в буквальном смысле - сногсшибающие.
   - Гномье пойло! - В один голос мгновенно определили близнецы.
   - А совладелец автомастерской - некто по имени Кобальт Джонс.
   Таким образом, круг подозреваемых совершенно неожиданным образом расширился.
  
   ***
  
   - Кстати, - сварливо поинтересовался Хамский, когда мы вышли из управления. - Что ты так вцепилась в это дело? Банальное бытовое убийство.
   - Меня наняла миссис Эбигейл Даун - бабка подозреваемой, - Морвид независимо пожала плечами, на ходу отбирая у кого-то бутылку пива. - Старой перечнице позарез необходимо сделать так, чтобы внучка не села в тюрьму. Дескать, если уж и убивали ведьмы из их рода - то уж точно никогда не попадались в руки закона.
   - Ты стала работать по найму?
   Морвид ощетинилась.
   - Это моё дело. Раньше тебя не очень-то волновало...
   - Ты правда думаешь, что...
   - Нет, это ты думаешь, что...
   - Как можно быть такой идиоткой, чтобы...
   - Ну уж не большим кретином, чем ты...
   - А, может, мы разделимся?
   Признаюсь честно, всегда не любил семейные разборки. Особенно такие, где совершенно ничего не понятно. Им хорошо, они - близнецы и понимают друг друга с полуслова, а мне-то тоже интересно. Брат и сестра Хамские немедленно повернулись ко мне, готовые заплевать ядом.
   - А что? - Я сделал вид, будто ничего не заметил. - Если Морвид пойдет к Кобальту Джонсу, а мы с Хамским - к сестре Арнольда, то сэкономим кучу времени...
   На лицах близнецов отразился почти суеверный ужас: 'Как, а если он/она вычислит убийцу раньше меня?!'. Я предпочел ответить на невысказанный вопрос:
   - И будет совсем прекрасно, если вы перестанете меряться... крутизной, и вспомните, что мы заняты одним общим делом.
   Хамские оценивающе оглядели друг друга, синхронно отсалютовали мне двумя пальцами, прикоснувшись ими к краям шляп, и, по-военному развернувшись, разошлись в разные стороны.
  
   ***
  
   Надо признать, вдали от Морвид её брат быстро стал самим собой. То есть, настроение у него, конечно, как было препоганым, так и осталось (иного у него просто никогда не бывало), но он хотя бы наконец-то всерьез задумался о деле.
   Пока я предавался радостным размышлениям на тему своей состоятельности как психолога, энергичный Мордред завел нас не совсем туда, где я ожидал оказаться.
   - Где это мы?
   Подозрительно осведомился я у абсолютно безмятежного Хамского.
   - Если вы помните, Принстон, - Хамский, как всегда, был непробиваем. - То у нас осталось еще одно неразрешенное дело.
   Поймав мой недоумевающий взгляд, Мордред снизошел до объяснений.
   - Корделия Блэк.
   Надо сказать, от этой фразы легче мне отнюдь не стало. Я еще раз с тоской взглянул на большую аляповатую афишу, украшавшую главный ход Нью-Девилльского зоологического музея. Признаться честно, со второго взгляда все это показалось мне еще более омерзительным.
   С афиши на меня добрыми глазами убежденного каннибала глядел огромной ярко-желтый крокодил в ковбойской шляпе. 'Выставка экзотических крокодилов!' - гордо гласили разнокалиберные, но одинаково чешуйчатые буквы. - 'Уникальные брачные пляски Призумбийских аллигаторов! Единственный в своем роде рыдающий двухсотлетний крокодил-эксгибицонист, и гвоздь программы - аллигатор Вилли, демонстрирующий неповторимое умение виртуозно снимать со зрителей скальпы и стрелять из револьвера!'.
   В самом низу афиши, такими маленькими буквами, что невооруженным взглядом разглядеть их было практически невозможно, шла следующая приписка: 'Вход с детьми - бесплатный. Администрация музея не несет ответственности за сохранность ваших детей и конечностей'.
   - Но почему вы уверены, что она назначила нам встречу именно здесь? - Взвыл я, внезапно остро осознавший, что этот маньяк-социопат с добренькой улыбочкой мясника (это я о Хамском) сейчас затащит меня в мой ночной кошмар. Воспоминания о крокодильем родео еще не успели выветриться из моей памяти.
   - Ну, - Хамский, который умудрялся получать удовольствие от всего в жизни и, как я подозревал, от моего съедения в том числе, лучезарно улыбнулся, смахивая невидимую пылинку с лацкана пиджака. - Этой женщине нельзя отказать в чувстве юмора. Кроме того, она любит напоминать всем о своем превосходстве, а, по её мнению, в случае с теми рептилиями в канализации - она одержала над нами победу.
   - А разве нет?
   Хамский пронзил меня уничижительным взглядом.
   - Вот еще! Принстон, что я вижу? Неужели вы испугались?
   - Полагаю, словосочетание 'инстинкт самосохранения' вам ни о чем не говорит? - Да, признаюсь, я просто оттягивал неизбежное. Но кто меня осудит?
   - Глупые выдумки слабых личностей, - передернул плечами Мордред. - Воспринимайте этих безмозглых рептилий как чьи-нибудь сапоги и сумочки.
   Я мысленно содрогнулся.
   - А ваша сумочка когда-нибудь пыталась снять с вас скальп? А сапог - откусить конечность?
   - В конце концов, это становится скучным. Хватит болтовни, Принстон!
   С этими словами Мордред пинком открыл дверь и вошел внутрь, нисколько не заботясь о том, последую ли я за ним. Полагаю, он и так прекрасно знал ответ. Мне было слишком любопытно...
   Но это не отменяло того прискорбного факта, что невыносимость этого черта с каждым днем открывалась мне своими новыми гранями. И не сказать, чтобы меня так уж сильно радовало...
  
  ***
  
   На входе в музей обреталась некая оригинальная конструкция из бинтов, гипса и костылей, которая сначала была ошибочно принята нами не то за суперпрогрессивную инсталляцию, не то за наглядное пособие нарушения правил техники безопасности.
   Впрочем, когда конструкция поморгала глазами и замахала костылями, пытаясь привлечь наше внимание (с грохотом при этом упав), стало понятно, что тут кроется нечто большее. Примерно попытки с третьей, внутри странного сооружения мною был опознан дриад.
  - Джентльмены! - Радостно приветствовал нас он. - Мы счастливы видеть вас на нашей уникальной выставке и настоятельно просим купить билетики и добровольно пожертвовать на уход и содержание наших милых обитателей. А если вы откажетесь, то им же на корм и пойдете, да...
  - Вы - отказались? - Прямолинейно спросил Хамский. Загипсованный дриад как-то странно скукожился.
  - Я очень быстро осознал свою ошибку и проникся исключительно аллигаторолюбивыми мыслями! Ведь они - братья наши страшн... эээ... старшие!
   Хамский издевательски расхохотался.
  - Это настолько бездарное вранье, что почти даже искусство! Милейший, я прекрасно знаю правду и без вас. Просто должность ваша настолько, мягко говоря, непривлекательна, что желающих на неё не найдешь. А вы работаете здесь исключительно потому, что точно знаете: на костылях вам далеко не убежать. А если подобное чудо и случится, то ваши 'старшие братцы' быстро найдут вас по запаху и с радостью довершат начатое. В любом случае, глупость должна быть наказуема. Принстон, пойдемте, у нас много дел.
   Заплатить, правда, Мордред не забыл. Он вообще очень щепетильно относился к финансовым вопросам. Правда, сделал он это в своей манере. Приподнявшись на цыпочки, Хамский, с добродушнейшей улыбочкой, запихал деньги за косяк над входной дверью. Издевательски похлопав застывшего столбиком дриада по плечу, Мордред, насвистывая какой-то фривольный мотивчик, направился в главный зал музея.
  
  ***
  
   Главный зал встретил нас градом револьверных пуль. Похоже, заявленный на афише крокодил Вилли развлекался вовсю, наглядно демонстрируя свои навыки обращения с оружием. Как учили преподаватели медакадемии, а потом и бурная жизнь рядом с Хамским - я залег и спешно отполз обратно за угол.
  Но мой друг был не из тех чертей, что пасуют перед обстоятельствами. Сняв шляпу (как самую ценную вещь в своем организме) и лишь слегка наклонившись, Мордред бесстрашно пошел под пули. Уж не знаю, то ли стрелял Вилли хуже, чем сонный дикобраз с перепоя, то ли его интересовал не результат, а процесс. Впрочем, могло статься и так, что пальто моего друга действительно обладало всевозможными отталкивающими свойствами. Тем не менее, невозбранно преодолев зону обстрела, мой друг скрылся из поля зрения.
  Скажу честно, я не обладал ни подобными психическими расстройствами, ни подобной храбростью, ни даже подобной наглостью, а потому пристроился тут же, за углом, искренне считая, что если коллеге и понадобится моя помощь, то я тут же это услышу. Помощь, впрочем, требовалась скорее не ему, но несчастным экзотическим рептилиям. Судя по удивленному, возмущенному, а потом и по напуганному вою, Хамский только что как-то очень нетривиально решил проблему крокодила и револьвера. Каким образом он это сделал, я пытался не представлять.
  Следом за воем, в зале раздались оглушающий треск, ужасающий грохот и совсем уж подозрительная тишина. Я даже успел ощутить некоторое беспокойство, но в ту же минуту мой друг вылетел из зала, на ходу прилаживая неизменную шляпу на её законное место. Что произошло, не объявят ли нам кровавую вендетту все крокодилы мира и директор выставки лично, интересоваться я не рискнул.
  Не сбавляя шага, Хамский стремительно вышел на улицу, доломав по пути единственную не сломанную ногу дриада, пытавшегося загородить нам проход. Оказавшись на улице, Мордред глубоко вздохнул, посмотрел на аляповатую афишу и сорвал её одним движением. Обратная сторона листка была испещрена загадочными символами и черточками, сделанными явно женской рукой. Алый отпечаток губ в левом нижнем углу яснее ясного говорил о том, какая имена особа женского пола являлась автором авангардной живописи.
  - Женщины, - с мрачным удовлетворением произнес Хамский. - Никакой логики - зато с ними интересно.
  
   ***
  
   Сестра погибшего - Агнесса Клоп и её муж Игнасио - проживали в таком месте, что, даже не зная фамилии владельцев этого дома, вы бы все равно назвали его 'клоповником'. Здание, спроектированное, похоже, на следующий день после праздника Люцифера Упившегося, являло собой нечто совершенно противоестественное. Состоящее из сплошных углов и кривых линий, оно походило, скорее, на ежа в стиле кубизм, нежели на жилое помещение. Впрочем, рядом с ним обретались и еще более жуткие архитектурные извраты, так что общий сюрреалистический дух трущоб казался предельно насыщенным.
   Перед домом бегала стайка детишек - настолько быстрых, одинаковых и чумазых, что ни сосчитать, ни даже определить их расу и пол не представлялось возможным. Равнодушно перешагнув копошащуюся мелюзгу, Хамский постучал в дверь. Ногой. Ибо торчащая проводка вырванного с мясом звонка навевала почему-то мысли о хорошо прожаренном бифштексе.
  - Джентльмены?
   Мы с Мордредом одновременно вздрогнули. Открывшая дверь женщина являла собой весьма оригинальную пародию на тему снеговика. Агнесса Клоп обладала столь внушительными достоинствами, что внушали они ужас, а не восхищение. Впрочем, засаленные волосы, обрюзгшее недовольное лицо и, грозно встопорщившаяся двумя волосками, бородавка на носу так же шарма ей не добавляли.
  - Мордред Хамский и Джозеф Принстон - детективы. Расследуем смерть вашего брата. Хамский явно старался, чтобы улыбка его была как можно менее обаятельна. Похоже, интерес со стороны этой конкретной женщины казался ему если не пугающим (в случае с моим другом это вообще в высшей степени сомнительно), то, по крайней мере, неподъемным.
  Агнесса скривилась, став удивительно похожей на шарпея, собирающегося чихнуть.
  - Зачем это вы сюда пришли? - Подозрительно осведомилась она. - Я уже копам все сказала. Не было тут моего братца, несколько дней как, и все тут. Знать ничего о нем не знаю.
   На Хамского это признание, естественно, не произвело ровно никакого впечатления.
  - А я вот почему-то думаю, что вы лжете, - прямолинейно заявил он. - И покойный заходил к вам незадолго до своей смерти. Так что, советую впустить нас и отвечать на все вопросы.
  - Вы не имеете права! - Миссис Клоп взволновалась и заколыхалась.
  - Тетушка, - фамильярно подмигнул ей Мордред. - Вы даже не представляете, КАК я имею права. А все ваши действия говорят о том, что именно вы и есть убийца.
  - Это возмутительно! Я буду жаловаться в полицию, я этого так не оставлю! - Выпятив грудь на манер стенобитного орудия, Агнесса пошла на нас.
   Хамский не впечатлился. Он вытянул руку и указательным пальцем едва ли не коснулся лба женщины, произнеся при этом единственное слово:
  - Стоп!
   Завороженная, она остановилась, сведя глаза к переносице. Хамский улыбнулся. Добренькой-добренькой улыбочкой, какая всегда являлась предвестником очередной феерической гадости. И заговорил он таким вкрадчивым голосом, что миссис Клоп перевела тревожный взгляд на моего коллегу, и даже, в нерешительности, попятилась.
  - А сейчас, миссис Клоп, у вас есть два выхода. Первый: мы с вами спокойно беседуем, вы отвечаете на наши вопросы, и мы уходим. Второй: мы предоставляем копам доказательства вашей вины в смерти Арнольда Бромма, вы оказываетесь в тюрьме и не имеете никакого отношения к наследству погибшего братца.
   Последняя часть фразы подействовала на Агнессу прямо-таки магически. Она отступила вглубь дома, сдав разом большую часть позиций. Я понял, что настало время добить подозреваемую:
  - В таком случае, наследницей мистера Бромма будет считаться его невеста - мисс Клозета Буденштокк.
   Агнесса испустила шипение разозленной королевской кобры.
  - Пойдемте в гостиную.
  
  ***
  
   Вышеупомянутое помещение представляло собой что-то вроде помойки после ядерного взрыва. В том смысле, что самые неожиданные вещи в этой гостиной были раскиданы в самых неожиданных местах. Жестом указав нам садиться на диван (единственный предмет мебели, в чьем назначении не приходилось сомневаться), сама женщина опустилась в кресло. Раздался придушенный визг. Миссис Клоп, с абсолютно равнодушным видом, привстала, пошарила под собой рукой и вытащила маленького полурасплющенного щенка. Обведя нас ошалелым взглядом, он на разъезжающихся ногах потопал прочь.
  - Младший сын, - заискивающе улыбаясь, пояснила женщина. - Они у меня такие сорванцы.
   Я внутренне содрогнулся, представив нелегкую судьбу детей семейства Клоп. Хамский задумчиво поерзал на диване, и лицо у него сделалось таким вежливым, что мне стало не по себе. Поднявшись, Мордред завел руку за спину, что-то выдернул из себя и торжественно, словно букет, вручил Агнессе большую цыганскую иглу.
  - Похоже, вы обронили, - безукоризненно учтиво и абсолютно бесстрастно произнес мой друг. Я преисполнился невольного к нему уважения.
   Миссис Клоп такие чувства, похоже, были чужды. Приняв иголку, и не подумав даже принести извинения, она воткнула её в подлокотник и благополучно забыла.
  - Итак, - садистски улыбнулся Хамский. - Поговорим начистоту? Чем и зачем вы отравили вашего брата?
  
  ***
  
  Пока Хамский, как бы пошло это ни звучало, раскалывал обильно потеющую и заикающуюся женщину, я вышел во двор, где в данный момент обретался хозяин семейства - мистер Игнасио Клоп. У мистера Игнасио был категорический недопуск в дом по весьма прозаичной причине - он линял.
   Глава семейства, сидя на пожухлой травке в получеловеческом-полузверинном облике, отчаянно потел, сопел, чесался и разбрасывал вокруг себя крайне недовольных этим блох. А еще от него пахло. Сильно. Да что там, ветер доносил до меня такое амбре, какое не всегда можно унюхать в мертвецкой.
  - Мистер Игнасио? - Осторожно позвал я, стараясь держаться с подветренной стороны.
   Оборотень повернул ко мне измученное, напряженное лицо, обильно поросшее шерстью. Причину напряжения я понял, когда увидел, что он восседает над вырытой в земле ямкой, и, похоже, был занят делом исключительно интимного свойства. Впрочем, отступать было некуда, позади меня дожидался Хамский. Поэтому, вспомнив его манеру ведения допроса, я обратился к оборотню:
  - Итак, мистер Клоп, чем и зачем вы отравили Арнольда Бромма? Предупреждаю, ваша жена уже дает признательные показания моему коллеге - запираться бессмысленно.
   То ли от неожиданности, то ли восприняв мою фразу чересчур буквально, но запираться Игнасио и вправду перестал. Во дворе дивно засмердело.
  
  ***
  
  - Что вы думаете, Хамский? - Спросил я двумя часами позднее. Мы сидели в нашей гостиной, и я был настолько стерилен, что буквально чувствовал, как на меня перебегают микробы с кресла.
   Мордред полулежал, закинув ноги на стену и потягивая крейг.
  - Все лгут, - убежденно произнес он и запил этот тост вином. Похоже, к моему коллеге медленно, но верно снова подбиралась депрессия.
  - Потрясающе ценное замечание. А ближе к делу?
  - Вы же слышали все, что они сказали, - отмахнулся Мордред.
  - Да, но картина еще целиком не сложилась, - парировал я. - Мы еще не знаем, что выяснила Морвид. Кстати, где она?
  - Понятия не имею, - мгновенно подобрался и забрюзжал Хамский. - Она уже взрослая девочка, ходит, где хочет, делает, что хочет, и вообще, какое нам до неё дело, а?!
  Вот примерно на этом месте его перебил требовательный звонок в дверь.
  - Сколько можно, Принстон! - Хамский буквально взвился. - Нам нужна новая экономка!
   Я молча спустился вниз, предпочитая самостоятельно открыть дверь, нежели чем выслушивать вопли своего друга.
   На пороге, вместо ожидаемого посетителя, оказался совершенно неожидаемый конверт из плотной серой бумаги. Поймите меня правильно, всякий раз, когда под дверью оказывается неидентифицируемый конверт, подписанный вырезанными из газет буквами, я немедленно начинаю его подозревать. Фантазия у преступников, конечно, не столь богата, как у Хамского, но, тем не менее, там может находиться все, что угодно: от простого письма до 'святой язвы' - освященных грибных спор.
   Так что, аккуратно подняв конверт каминными щипцами, стоящими возле двери как раз для подобных целей, я, со всеми предосторожностями, понес его в гостиную. Тщательно просветив, осмотрев, прощупав и обнюхав подозрительный конверт, мы пришли к выводу, что он не содержит в себе ничего, кроме письма, и взрываться при открытии вроде бы как не собирается.
  - Посмотрите, - менторским тоном начал мой друг, не спеша раскрывать послание. - Буквы вырезаны из газет, чтобы скрыть почерк. Но это же просто смешно! Взяты они явно из газет 'Шахтерский вестник' - только у них буква 'Т' печатается в форме кувалды, 'Адский гонщик' - только у них используется этот дурацкий горящий готический шрифт, и пособия для девственников - 'Быть бородатым - круто!' - у них там вся книга набита огромными шрифтом, видимо, чтобы лучше разглядели.
  - Откуда такие познания, Хамский? - Я пребывал буквально в священному ужасе.
  - Я изучаю современную литературу и прессу, - невозмутимо пояснил Мордред. - К тому же, чтобы вы знали, Принстон, тридцать четыре процента маньяков-убийц - девственники. Потому что энергию девать некуда.
  - Я это учту.
  - Прекрасно. Продолжим. Смотрите на качество бумаги - плотная, шелковистая, но серая - значит, пославший это письмо предпочитает качество и надежность, но по невысокой цене. А теперь, приглядитесь внимательнее - видите этот серый налет и небольшое пятно? Принюхайтесь, - Хамский подал мне пример, еще раз обнюхав конверт. - Спорим, анализ покажет, что налет - это железная стружка от работы напильником, а пятно - от машинного масла? И...
  - И сам конверт пахнет гномьим пойлом, - обреченно закончил я.
   Автором этого письма может быть только один гном - Кобальт Джонс.
  Впрочем, сама информация, содержащаяся внутри, тоже как-то не особенно радовала. 'Девчонка у меня. Хотите увидеть её живой - приходите вдвоем. И никаких копов!'.
  
  ***
  
  В дом Кобальта Джонса мы с Хамским заявились уже ближе к вечеру: отчасти потому, что остаток светового дня мы посвятили некоторым очень важным делам, а отчасти потому, что это же традиция: приходить к злодеям в гости ночью.
   Тут следует особо заметить, что жил коварный гном в небольшой пристройке к их общему с Арнольдом Броммом автосервису, и, судя по виду так называемого жилища, являлся закоренелым, махровым маньяком-девственником. Стены небольшой комнатенки, вперемежку обклеенные фотографиями полуобнаженных мускулистых бородатых женщин и выдержками какого-то сектанстко-террористического толка, навевали мысли о шикарной докторской диссертации по девиантной психологии. А вот подозрительные мешки с самопальной взрывчаткой - о бренности всего сущего. Сидящая на стуле посреди комнаты Морвид оптимизма так же не прибавляла.
  - Похоже, меня нагнули и собираются поиметь. Вот только удовольствия от этого, увы, никакого.
   Морвид приветствовала нас в своем неповторимом стиле, и то, что она была не только связана, но еще и опутана проводками подозрительного вида, похоже, нисколько её не смущало. Потрясающе целостная личность.
  - Ну и что ты тут делаешь? - Мрачно поинтересовался Мордерд тоном оскорбленного папаши.
  - Уж точно не тебя дожидаюсь! - Настолько эмоционально, насколько позволяла взрывчатка, прореагировала Хамская. - Надеюсь, вы догадались привести с собой копов? Что, нет? Ну вы и придурки!
   Восхищение и уважение причудливо смешались в её взгляде и свисте.
  - Где Джонс?
   Каюсь, я крайне невежливо прервал трогательное семейное воссоединение, но когда где-то рядом бродит живой дееспособный псих - становится как-то не до нежностей.
  - Чушка ты моя, бородастенькая! - Ласково, будто подзывая кабанчика на убой, пропела Морвид. - Иди сюда, сиськи покажу!
   Мы с Хамским на несколько мгновений остолбенели, а я, вдобавок, почувствовал, как мучительно заливаюсь краской. Впрочем, страстный призыв сестры моего друга не остался без внимания. Раздался дробный топоток и на сцене появилось новое действующее лицо.
   Есть существа, по внешнему виду которых вы в жизни не догадаетесь, что имеете дело с насильником-извращенцем-убийцей. Есть существа настолько серые и безликие, что даже стоя с ними лицом к лицу вы все равно не можете вспомнить, как же они выглядят. А есть существа, при одном взгляде на которых становится понятно, что ничего хорошего ждать от них не приходится. Да что там, они и плохое испортить умудрятся...
   Кобальт Джонс относился именно к такому типу существ, поражая каким-то прямо гротескным сочетанием злодейства и нелепости. Будучи типичным афрогномитянцем, он имел в активнее иссиня-черную кожу, приплюснутый нос и завивающуюся мелкими-мелкими колечками клочковатую бороду. Размеров на пять бОльшая, чем сам владелец, футболка смотрелась на нем кокетливым платьицем, а штанишки, наоборот, были откровенно коротки и казались снятыми с какого-то ребенка. Довершался сей причудливый комплект кроссовками поистине огромного размера и, надетой задом наперед, строительной каской мерзкого оттенка взбесившейся фуксии. В потных маленьких ручонках он сжимал коробочку с единственной вызывающе торчащей алой кнопкой - похоже, детонатор.
   Морвид не дала гному и рта раскрыть. Искренне считая себя хозяйкой ситуации, она и мысли не могла допустить, что кто-то может полагать иначе.
  - Знакомьтесь, джентльмены! Вот это мелкое недоразумение и есть Кобальт Джонс. А так же, международный террорист, который еще не успел нигде нагадить, но собирается - Ахкобальт ибн Засунт аль-Задэ. Впечатляет, да? Он сам придумал.
   Джонс важно напыжился.
  - Что у него там в задэ? - Живо заинтересовался Хамский, одним невинным вопросом сбивая с Кобальта всю спесь.
  - Эй ты, наглый чувачок! - Признаюсь честно, на месте гнома я бы не тратился на всякую чушь, типа терроризма, а вложился в занятия с хорошим логопедом. - Типа че, хочешь показать, что ты тут самый крутой перец, да?
   Хамский поморщился. Его аристократичная натура не могла выносить подобное.
  - Предлагаешь считать самым крутым тебя, Джонс?
  - Не, я не понял! Ты чо, не въезжаешь? Да я взорву тут все к хренам моржовым. Её взорву, тебя взорву, его взорву...
  - Себя, - вежливо подсказал я.
  - Себя, - послушно повторил Кобальт, и понял, что что-то тут не так. - Не, вы чо такие наглые, а?!
  - Ой, меня сейчас стошнит от этого тестостерона. - Неожиданно Морвид вклинилась в сугубо мужской разговор, сделав это с присущей ей грацией. - Вы тут повыясняйте, у кого орешки крепче, а я пока пойду - разомнусь.
   Изящно поведя плечами, Хамская сбросила с себя веревки вместе с проводками, и свободно встала. Мы, не пожелав следовать её совету, поспешно залегли, каждую секунду ожидая жуткого взрыва. Кобальт Джонс натянул каску едва ли не по самые уши, и, как черепашка, попытался спрятаться в ней полностью.
   Морвид полюбовалась учиненным ею хаосом и громко, заливисто расхохоталась.
  - Ну какие придурки!
   Кобальт робко выглянул из-под каски. Мы с Мордредом переглянулись и, чтобы не чувствовать себя совсем уж глупо, встали.
  - Вы что же, правда думали, что меня можно удержать против воли какими-то веревками? - Продолжала издеваться Хамская. - А ты, светило терроризма в коротких штанишках, правда думало, что достойную взрывчатку можно сварганить из проводов, подобранных на свалке? Я вас умоляю! Мне всего-то и нужно было раскрутить изоленту и разомкнуть пару контактов...
  - Ну и какого тогда ангела ты тут сидела? - Недовольство Хамского грозило вот-вот затопить все помещение.
  - И какого святого мы тогда сюда притащились? - Я решил поддержать друга.
  - Ай, бросьте, прогулки полезны для здоровья...
  - Я её сейчас убью. - На моего коллегу снизошло то самое жуткое спокойствие, какое бывает предвестником самой сильной бури.
   Но, он не успел воплотить свое высказывание в жизнь. Всеми забытый и забитый Кобальт Джонс решил показать, на что он способен. Юрким колобком подкатившись под ноги Морвид с воплем: 'Шайтан круче всех!', гном сбил её на пол. Когда он встал, девушка стояла перед ним на коленях, и глаза у неё были удивленные-удивленные. Потому что смешной и нелепый Джонс крепко держал её в захвате и поигрывал у горла опасной бритвой.
  - Потолкуем? - Предложил он, гаденько ухмыляясь. По шее Хамской побежала первая капелька крови.
  
  ***
  
  - Эй, ты разве не слышал: никаких переговоров с террористами? - Морвид все еще старалась держать лицо, но Джонс больше не был настроен терпеть её шуточки.
  - Заткнись. Не с тобой разговариваю.
   На шее девушки появился новый порез, и она благоразумно предпочла помолчать. Я перевел взгляд на её брата. Мордред оставался все так же спокоен и насмешлив, только расширившиеся на всю радужку зрачки и побелевшие, сжатые в нитку губы говорили о том, что он на грани.
  - Это же смешно, - Хамский сохранял свой привычный самодовольный тон. - Игры в террористов, заложники... Ну убьешь ты её, а дальше что? Что нам тогда помешает убить тебя?
  - А тебе, пижон, будет приять жить, зная, что ты мог, но не спас свою сестру?
  - О, - Мордред усмехнулся. - Поверь, мы никогда не были особенно дружны.
   Морвид тоже пыталась быть внешне спокойной, и это ей даже удавалось бы, если бы не взгляд. В больших багровых глазах плескалось что-то такое, что давало понять: ей плевать на порезы, плевать, что её могут убить, но вот слова брата действительно причинили ей боль.
   Я понял, что единственное, что мы можем сделать - это потянуть время.
  - Хорошо, - я примиряющее поднял руки, показывая, что в них ничего нет, и отвлекая внимание гнома на себя. - Мы поняли, что ситуация патовая. Может, поговорим?
  - О чем? - Взвился Кобальт. - О том, как на мой порог заявилась эта телка, и я понял, кто хочет помешать моим планам? О том, как она начала выпытывать у меня, чем я отравил Арнольда, и какой секте я задолжал?
   Видя, что между близнецами идет какой-то напряженный безмолвный диалог, я сочувственно кивал словам Джонса.
  - И в чем же состоял ваш гениальный план?
  - Если бы не вы, эти тупые копы ни за что не догадались бы...
   О чем не догадались бы копы, узнать нам было не суждено. Ибо в этот самый момент, повинуясь легкому дрожанию ресниц своего брата, Морвид со всей силы вгрызлась в руку не ожидающего такой подлости гнома. Мы с Хамским выхватили револьверы одновременно. Выстрелы прозвучали один за другим. Мой друг попал в плечо, я целил в огромный кроссовок. Подстреленный гном завизжал так громко, что я искренне пожалел о том, что ни одна пуля не попала ему в голову.
   Морвид с достоинством поднялась, оглядела катающегося по полу Джонса, и со всей силы заехала ему ногой в пах. Несостоявшийся террорист подавился на полувзвизге и посинел.
  - Поздравляю, - произнесла безжалостная девушка. - Девственником тебе быть недолго. В тюрьме очень любят нагибать за мылом.
   Полиция прибыла, как всегда, в тот момент, когда в её услугах уже особенно никто не нуждался. Бравым пинком вышибив дверь, инспектор Эванс пытался одновременно грозно командовать своими подчиненными и зачитывать права гному. Вездесущая пресса, оправдывая этот эпитет, появлялась буквально отовсюду. Журналисты вылезали из-под диванчика, из шкафа, тумбочки, а самые продвинутые отлеплялись от стен, где успешно мимикрировали под плакатики.
   Близнецам Хамским не было до этой суеты никакого дела. Они все так же внимательно продолжали смотреть друг на друга, а потом, будто наконец на что-то решившись, одновременно шагнули друг к другу и обнялись.
   Раздалась пулеметная очередь фотовспышек. Читатели газет тоже любят истории со счастливым концом.
  
  ***
  
  Пресс-конференция была назначена на следующий день и проводилась в полицейском управлении. Мы опоздали на неё примерно на полчаса по исключительно уважительной причине: близнецы Хамские опять поссорились. Впрочем, состояние это для них не новое и находились они в нем перманентно. Так что, чувствуя себя воспитателем в яслях для гениев-переростков, с трудом, но мне удалось вытолкать близнецов из дома и запихать в проезжающий мимо кэб.
  Как на любом интервью с Мордредом, в помещении набилось столько журналистов, сколько в иной ситуации можно собрать разве что в режиме тетрис. Инспектор Эванс, взъерошенный и вспотевший, вяло отражал напор толпы, готовой с минуту на минуту полностью его поглотить. И, видит Люцифер, похоже, он уже считал подобную смерть не самой худшей.
  - Ага! - Обрадовался он нам. - Господа, на все вопросы вам ответят Мордред и Морвид Хамские и их коллега - Джозеф Принстон.
   Радостно ухмыляясь, инспектор шариком укатился куда-то в толпу, позволяя нам выпутываться самостоятельно. Несколько десятков горящих глаз алчно уставились на нас, навевая мысли о стае хищников в джунглях.
   Первым самоубийцей, высунувшимся сразу вслед за Эвансом, был некий тощий тип в огромных очках и засаленном плаще. Он так сильно напоминал копа, вышедшего в тираж, что для полноты картины ему не хватало только початого мерзавчика с виски в руках.
  - Мистер Хамский, - с места в карьер начал он. - Откуда взялась ваша сестра и что вы можете сказать об убийстве Арнольда Бромма?
  - О, Люцифер! - Морвид отреагировала быстрее своего брата. - Готова поспорить, вы и в постели такой же скучный торопливый зануда.
  - Маленькая поправка, - подхватил её братец. - В постели с самим собой, поскольку обнаженных женщин он видит исключительно на картинках.
  - Так вот почему у него такая стертая покрасневшая ладонь, - вникуда добавил я.
   Толпа акул пера зашлась ядовитыми смешками, и жертва нашего остроумия поспешила скрыться из виду.
  - Итак, - Хамский решил взять происходящее в свои руки. - Вы все знаете мое правило: никаких вопросов.
  - Но почему? Вы не доверяете свободной прессе? - Некая дамочка с хищным выражением лица и огромным декольте поспешила уцепиться за слова моего друга.
  - Да, я не доверяю прессе в общем, и лично - вам. Согласитесь, довольно странно доверять женщине, которая на самом деле - мужчина... - Переждав еще одну серию смешков и бегство еще одного представителя прессы, Хамский продолжил. - Итак, как я вижу, все главные действующие лица этой истории собрались здесь.
   Сидящие в первом ряду, в наручниках и под усиленной охраной, Клозета Буденштокк, чета Клоп и Кобальт Джонс (вдобавок ко всему туго затянутый в смирительную рубашку) невольно приосанились. Пусть мимолетная, но слава, явно грела их. Но Хамский не был бы Хамским, если бы не разрушал мечты окружающих.
  - Это я про нас, - заявил он. - А эти посредственные личности - не более чем статисты, вовремя подавшие реплики, вроде: 'Овсянка, сэр!'. Сейчас я задам вам один простой вопрос, - обратился Мордред к четырем подозреваемым. - Кто из вас отравил Арнольда Бромма?
  
  ***
  
  - Я! - Подобному самообличительному единодушию можно было только позавидовать. Подозреваемые, выкрикнувшие одновременно, удивленно запереглядывались.
   Морвид не терпела ситуаций, в которых не была центром событий. Она встала и прошлась по аудитории, привлекая к себе все внимание зрителей.
  - О, вижу, вы заинтригованы. Прекрасно! А теперь мы расскажем вам небольшую историю. Жила-была мисс Клозета Буденштокк. И так давно она была этой самой мисс, что порядком утомилась и возжелала стать миссис. Желание вполне понятное, и в подавляющем большинстве случаев - довольно таки безобидное. Но мисс Буденштокк оказалась ведьмой, а они, как известно, простых путей не ищут.
  - И тут, - вдохновенно подхватил Хамский. - На её пути появляется Арнольд Бромм - мужчина среднего возраста, бездетный и озабоченный матримониальными планами не меньше, чем его недолгая возлюбленная. Но отсутствие детей компенсируется балластом иного плана - мистер Бромм имел сестру, мужа сестры и их многочисленное линяющее потомство, что, поверьте, куда хуже парочки личных спиногрызов. Кроме того, вместе с будущим покойником работал его школьный товарищ - Кобальт Джонс - гном исключительно неуравновешенный и не без своих странностей.
  - И вот, в решающий вечер, когда мисс Буденштокк имела самые твердые намерения стать миссис Бромм, её возлюбленный трагично и комично умирает прямо на ней в нелепой позе. - Рассказ близнецов здорово напоминал пинг-понг, но зато и очень увлек слушающих. - Естественно, первая версия следствия - виновата особая настойка ведьмовского семейства Буденштокк. Вуаля, убийца найдена!
  - Но если бы все было так просто - мы бы не взялись за это дело. Все остальные фигуранты которого едва ли не клялись на Темном Кодексе в том, что не видели Арнольда Бромма так давно, что даже забыли, как он выглядит. Чеки на покупку цветов, странным образом пропавшие наличные, пятнышки на рубашке покойного, и, главное, точно такие же орхидеи, какие Арнольд подарил мисс Буденштокк, в доме семейства Клоп, привели нас к выводу, что эти глубоко неуважаемые супруги лгут. Принстон?
  - Ну а поверхностный осмотр самих Агнессы и Игнасио четко дал понять, что не так давно оба они имели дело с ядами, - я, наконец-то, тоже включился в увлекательный диалог близнецов. - У миссис Клоп почернели кончики пальцев - так всегда бывает, когда подсыпаешь стрихнин незащищенными руками. Слишком уж характерные пятна. И если она не пыталась отравить свое вполне здравствующее семейство, то вывод напрашивается только один - она подсыпала стрихнин в еду своего брата, который зашел её навестить и помочь материально.
  - Беда только в том, что этой помощи ей показалось мало, - Хамский снова перехватил эстафету, ибо в мотивах отравителей всех мастей он разбирался куда лучше меня. - Агнесса Клоп возжелала заполучить все. Активизироваться же её заставили слухи о скорой женитьбе братца, ведь тогда все его состояние уплывало в руки какой-то аферистки. Нет, миссис Клоп не могла допустить подобного.
  - Но и с мистером Клопом все оказалось не так уж чисто, - я тоже не выдержал и прошелся перед аудиторией, как когда-то в далеком прошлом прохаживался перед студентами-патологоанатомами. - Причем, в прямом смысле этого слова. Сначала я не придал этому значения, но вот потом... Все дело в том, что от мистера Игнасио, мягко говоря, странно попахивало. В силу своей профессии, я довольно стойко переношу любые амбре, но тут мне показалось странным то, что подобный запах я раньше слышал только в морге. От мистера Клопа явственно пахло хлоралгидратом. Да и симптомы его недомогания куда больше напоминали средней тяжести отравление, чем заявленную его супругой линьку.
   - И вот тогда, - Хамский маньячно ухмыльнулся. - Мой его коллега его очень быстро расколол. Игнасио признался, что давненько уже вынашивал мысль отравить своего шурина. Для начала. А вот когда Агнесса вступила бы в права наследства, то тоже очень быстро и весьма скоропостижно отбыла бы в мир иной. Но только из мистера Клопа вышел настолько никудышный отравитель, что он сам же, представьте себе, и съел отравленный кусок пирога.
  - Но часть яда досталась и Арнольду Бромму. Откуда я это знаю? Все просто, ведь иначе он умер бы от отравления стрихнином. Но оказавшись в его организме разом, стрихнин и хлоралгидрат вступили между собой в реакцию, и... взаимно нейтрализовали друг друга! Таким образом, супруги Клоп, сами того не подозревая, не являются причиной смерти мистера Бромма, хотя умысел налицо.
  - Но от сестры наш неугомонный покойник направил свои стопы совсем не к возлюбленной, - Морвид несколько раз прокрутила шляпу между пальцами. - Он пошел к своему коллеге, кстати, и совладельцу их общих предприятий - гному Кобальту Джонсу. Пришел он под вполне благопристойным поводом - пропустить стаканчик-другой знаменитого гномьего пойла, но цель имел совершенно иную. Он предложил Джонсу продать ему свою часть фирмы, поскольку это маленькое недоразумение настолько погрязло в долгах, что заложило едва ли не последние свои штаны. Хотя вот уж кому они могли бы понадобиться - для меня загадка. Хорошо хоть девственность свою продать не попытался, иначе его бы засмеяли, он умер от расстройства, и эта история потеряла бы большую часть своей интересности.
  - А Джонс тоже имел свой интерес, только прямо противоположный интересу Арнольда. Наш ушлый гном хотел заполучить себе все их совместное предприятие, не прилагая для этого особенных усилий. Кроме того, не так давно Кобальт попал в сугубо экстремистскую секту, об этом говорят его настенная живопись и огромные долги. И вот, первый свой теракт мистер Джонс возжелал провести для себя любимого. Он подмешал в выпивку Бромма особый гномий яд, против которого, как он считал, не существует антидота.
  - При этом, мелкий пакостник знал, что после него у Арнольда намечаются жаркие горизонтальные танцы с Клозетой, и справедливо считал, что виновницей смерти мистера Бромма признают именно её.
   Я снова выступил на первый план.
  - И его затея увенчалась бы успехом, если бы не чудодейственный состав почтенной бабушки мисс Буденштокк. Составленный в незапамятные времена, он действительно не был ядом, являясь средством общеукрепляющим, повышающим потенцию и... как оказалось, единственным противоядием против гномьей отравы.
   Глаза у журналистов стали совсем осовелые, ибо кто тут убийца, а кто тут просто мимо пробегал, не понимал уже никто.
  - Вы спросите нас: 'Кто убийца?' - Хамский прекрасно умел манипулировать толпой.
  - Вы, наверное, подумаете, - его близняшка - тоже. - Что, наверняка, был кто-то пятый, кто уже всерьез и качественно отравил этого навязшего в зубах мистера Бромма?
  - И он был. - Я тоже понемногу учился этому искусству. - Не дождавшись штатных патологоанатомов, я произвел вскрытие самостоятельно. Это и позволило вычислить настоящего убийцу. И имя ему - инфаркт. Да-да, господа, банальнейший инфаркт, от вредной пищи, злоупотребления спиртным, крайнего эротического возбуждения. Яды, конечно, сыграли во всем этом некоторую роль, но - исключительно косвенную.
   Пресса удивленно молчала, пытаясь переварить все, что ей только что наговорили. Хамские знали, как раскрывать преступления, как вести расследования, как обличать убийц и - главное их умение - когда нужно вовремя сматываться.
  - А на этом наша пресс-конференция закончена!
   Морвид широко улыбнулась, и мы втроем быстро просочились в неприметную дверцу в углу, предназначенную исключительно для персонала. Но кто бы попытался нас остановить?
  
  ***
  
  Мне категорически не спалось. Казалось бы, день выдался достаточно насыщенным: пресс-конференция, спешное отступление, да и попросту нахождение в обществе близнецов Хамских, но нет. Оставив после себя пару издевательских зевков, сон ушел, будто его и не было.
  Решение перебраться в гостиную и заняться докторской диссертацией в тот момент показалось мне крайне удачным. Ничто не усыпляло меня лучше сухого научного стиля, сдобренного щедрой порцией заключений о разнообразных вскрытиях. Правда, гостиная оказалась занята еще до моего прихода. На балконе, в том самом депрессивном инвалидном кресле Мордреда, обитала его близняшка. Она закинула длинную ногу на поручень, и задумчиво каталась, куря неизменную трубку с вишневым табаком.
  - А, доктор, - приветствовала она меня, слегка обернувшись. - Если не спится - можно посчитать голых девиц. Спокойный сон не гарантирую, но вам хотя бы будет интересно.
   Я подумал, и тоже вытащил на балкон стул. Подумал еще немного, вернулся в комнату и налил вина в высокие фужеры.
  - В таком случае, - присев, я насмешливо посмотрел на собеседницу. - Почему же вы не воспользовались своим чудодейственным методом?
  - Могли бы уже заметить, что сомнительные девические прелести меня мало интересуют.
  - Что вам мешает заменить их прекрасными юношами?
  - Бросьте, Джозеф. Красивыми тушками я бы увлеклась лет в семнадцать. А сейчас - это просто скучно.
  - Сдается мне, вас гложет не просто скука.
  - Кто сказал, что меня что-то гложет?
  - Вы сели в депрессивное кресло своего брата, задумчиво теребили обручальное кольцо, что носите на цепочке, и, кажется, вели с кем-то безмолвный диалог.
  - Знаете, Джозеф, порой вы чересчур наблюдательны. Выпьем?
   Мы слегка соприкоснулись краями фужеров. Тонкий серебристый звон слетел с нашего балкона и поплыл в ночь. Мы выпили. Морвид немного помолчала.
  - Что свело вас с моим братом? Я о том, почему вы все-таки его терпите?
  - Сложный вопрос. - Я достал трубку и набил её - исключительно, чтобы потянуть время. - Пожалуй, мне сложно дать на него ответ даже себе самому. Ваш брат невыносим, циничен, но, в то же время, может многому научить...
  - Слова... - Хамская поморщилась.
  - Нет, просто это довольно сложно облечь в слова. Понимаете, с ним просто живо. Нас пытаются убить, мы постоянно распутываем какие-то невероятные головоломки, а я понимаю, что вот она - жизнь. Это, а не нелепое просиживание штанов за написанием статей и диссертации.
   Морвид слушала меня, слегка наклонив голову. Призрачный лунный свет стекал по коротким черным волосам, делая их почти седыми, обрисовывал классический ровный профиль, с высокими скулами и прямым носом. Горящими угольками светились в полутьме заинтересованные глаза.
  - А что развело вас с ним?
   Я втайне любовался девушкой. Ночь, вино, откровенный, почти интимный, разговор. Все это создавало ощущение нереальности происходящего. Морвид слегка пошевелилась, меняя положение, и снова начиная раскачиваться.
  - Как бы забавно это ни звучало, но - глупость. Пусть Мордред этого никогда и не признает. Да, вы правы, я теребила кольцо. Когда-то давно жил мужчина, к которому я была неравнодушна. Это его подарок. А Мордред... Мордред нашел доказательства тому, что он - серийный убийца. В общем, тогда я наговорила брату много лишнего. Как, впрочем и он - мне. Думаю, сюда примешивалась еще и доля ревности, оттого, что в моей жизни появился еще один важный мужчина, не знаю. Да это и неважно. Просто я уехала в тот же день, и все. А этот случай стал первым в цепочке громких дел знаменитого детектива Хамского.
   Девушка улыбнулась и посмотрела мне прямо в глаза. В воздухе скапливалось напряжение. Я вопросительно приподнял бровь.
  - А вы, Джозеф, не серийный убийца?
  - Как посмотреть. Порой, трупы, появляющиеся на прозекторском столе, становились таковыми при моем участии.
  - Всегда знала, что мне привлекают мужчины с двойным дном.
  - О чем вы думаете, Морвид?
  - О, я не думаю, я предвкушаю. Не двигайтесь. Замрите. Да. Я предвкушаю, каково будет поцеловать эти губы. Как знать, ожидание, порой, лучше процесса...
   Я подумал, что определенная доля истины в её словах, конечно, есть, но не в этот раз.
  - Рад бы потянуть ваше ожидание подольше, но пассивное созерцание не для меня.
   Мы оба пришли в гостиную, пытаясь отыскать средство от бессонницы, но в эту ночь вышло так, что никто из нас совершенно не желал засыпать.
   Есть женщины, похожие на мед - они приятны в малых количествах, в больших же дозах от них появляется оскомина. Есть женщины, похожие на лекарство - с ними полезно, но неприятно и абсолютно безвкусно. Морвид была женщиной-пустыней. Она иссушала и оставляла после себя только одно желание - жажду.
  
  ***
  
   Утром она уезжала. Близнецы заперлись в комнате Мордреда и долго-долго о чем-то беседовали. Уж не знаю, о чем, но Хамский вышел провожать свою сестру в удивительно приподнятом настроении.
  - Ну и куда ты теперь?
  - О, - Морвид мечтательно закатила глаза. - У меня масса дел. Заеду к старой грымзе - бабке мисс Буденштокк - скажу, пусть снимает с внучки наведенное безумие, тюрьма ей больше не грозит. А потом снова махну на юг. Я люблю, где погорячее.
   Она послала мне обжигающий взгляд, отсалютовала двумя пальцами, прикоснувшись ими к краям шляпы, запрыгнула в кэб, в который уже погрузили её вещи, и умчалась из нашей жизни так же быстро, как в ней появилась.
  - Ну, - задумчиво пробормотал Мордред. - По-крайней мере, она помогла с дешифровкой послания от Корделии. А раз так - я вполне могу продолжить неделю депрессии.
   Я почувствовал настоятельное желание догнать кэб Морвид и проводить её куда угодно - хоть за Огненные тропики, лишь бы оказаться подальше от её братца. Но момент был упущен.
  - Вы ничего не понимаете в депрессии, Принстон, - Хамский тяжко вздохнул, запихивая меня обратно в дом. - Пойдемте, я вам объясню.
  
  ***
  
  Примерно через неделю, когда мы протрезвели от наглядных уроков Хамского, то с удивлением обнаружили, что в нашем доме, как-то сама собой и исключительно по собственной инициативе завелась-таки экономка. Откуда взялась миссис Адсон, не помнил ни Мордред, ни я, но признаваться в этом нам обоим было стыдно. Впрочем, робкие надежды на то, что эта женщина окажется чем-то вроде миссис Гадсон или миссис Плаксон, рухнули, не успев даже зародиться.
  Новая экономка недрогнувшей рукой стреляла в Хамского в ответ на его выстрелы, и отучила-таки моего соседа дырявить стены почем зря. Она сварила суп из экспериментов Мордреда, которые тот имел обыкновение хранить в холодильнике рядом с продуктами, чем навсегда отбила у него охоту заниматься научными изысканиями в гостиной и на кухне. И, наконец, когда мы, утомленные противоестественным порядком, установившемся в нашем же доме, попытались скрутить её и отправить в полет по примеру миссис Гадсон, оказала нам столь достойное сопротивление, что мы, прикладывая лед к многочисленным синякам, поняли - мы, наконец-то, нашли достойную экономку.
  
  
Оценка: 7.40*13  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"