Аннотация: Возможно этот рассказ станет последним. Так оно будет или не так - покажет будущее.
Красный диск солнца опускался за далекий горизонт. На высоком холме под одиноким деревом, положив голову на лапы, лежала большая старая рысь. По ней было видно, что у нее была долгая и тяжелая жизнь: вся ее шерсть была уже почти белой и даже большие крапины на спине поблекли и были почти неразличимы. Все тело покрывали старые рубцы от плохо заживших ран, нос и левое ухо были разодраны, а правый глаз побелел и уже давно не мог видеть. Прикрыв больной глаз, рысь смотрела куда-то вдаль, за край знакомого с детства леса, где она провела всю свою жизнь.
Рысь закрыла глаза и погрузилась в нахлынувшие на нее воспоминания. Она вспомнила, как однажды смогла пробежать этот лес от края до края, как вместе с ней бежал ее самый близкий друг. Жаль, что он уже не может вместе с ней увидеть этот потрясающий вид, который открывается сейчас с холма. Рысь с горестью вспомнила, что уже много лет его нет среди живых. Как-то раз, на охоте он попался в искусно спрятанный капкан и, пытаясь вырваться, разодрал когтями застрявшую в подлом металле лапу. Он умер от потери крови прямо на ее глазах, а она так и не смогла ничем помочь ему. Рысь и сама много раз попадала в такие капканы, но чудом выбиралась из них, получая лишь все новые и новые шрамы на своем теле.
Несмотря ни на что, сейчас она была полностью спокойна и расслаблена. Стайками суетливых птичек, проносились в ее сознании воспоминания: одно за другим, плавно перетекая, сменяясь, будто пролетевшие года. Вот -- высокая гора где-то на самой окраине ее владений, где она проводила в молодости дни и ночи напролет, отдыхая после охоты. Вот -- глубокое холодное озеро на берегах которого всегда можно было поймать что-нибудь вкусненькое. Зябкие голодные зимы, жаркие дни лета -- все пролетало, мелькало, кружилось в ее памяти... и таяло где-то в глубине, уносясь в небытие сна. Даже самые ужасные тяготы ее долгой жизни сейчас вспоминались будто приятные прикосновения кого-то родного и близкого. Того, кто был с ней рядом, но давно ушел, оставшись лишь незримым щитом оберегавшим старую рысь от тяжелых мыслей в этот вечер.
Время шло и солнце уже закатилась за верхушки деревьев далекого леса, последним алым лучом озарив крону дерева давшего приют старой кошке. Когда на лес опустилась ночь, рысь открыла здоровый глаз и, осмотревшись вокруг, тяжело вздохнула. Приятные воспоминания о давно минувшем манили ее, звали вновь погрузиться в сладкую дрему и отдаться им до конца, но у кошки были другие планы на эту ночь. Ей очень хотелось дойти сегодня до одинокой пещеры в старом лесу, где много лет назад она появилась на свет. Она не знала своего отца и почти не помнила мать, но хорошо запомнила как та учила ее охотиться, прятаться и выслеживать добычу. Остальные воспоминания о детстве будто бы потускнели, стерлись и рыси хотелось освежить их, посетив это памятное место. Это стало ее мечтой -- идеей ради которой она могла бы, преодолев боль и усталость, достигнуть желанной цели. Сегодня! Сейчас!
Рысь неуклюже поднялась на лапы и, по кошачьей привычке потянув спину, сделала первый шаг. Лапы еще немного заплетались после дневного сна, но рысь понемногу вошла в ритм. Стараясь не обращать внимания на голод и ноющую боль во всем теле, кошка начала свой долгий спуск с холма. Да, она ничего не ела почти два дня, так как слабость и медлительность уже давно не позволяли ей ловить даже самых нерасторопных мышей, не говоря уж о чем-то большем. Уже долгое время она питалась больными и полумертвыми животными, которых находила в своих скитаниях по лесу. В эти два дня она не нашла ничего, но, тем не менее, сегодня собрала остатки сил в желании дойти до заветного места. Возможно, по пути, если сильно повезет, можно будет найти чего-нибудь съестного и утолить мучивший ее голод. Мечта, которая вела сегодня старую рысь вперед, придавала ей сил и она сама не заметила, как оказалась на берегу протекающего у подножья холма ручья. Прохладная вода, глоток за глотком, унесла с собой толику усталости и вот, перебравшись по упавшему дереву на другой берег ручья, рысь уже продолжала свой путь.
Рысь шла все дальше и дальше, оставляя позади свои владения, а затем, перейдя неглубокий овраг, она вышла к месту, которого обычно избегала. Там простиралась пустошь недавнего пожара и сотни обугленных деревьев стояли друг за другом, устремляя в небо черные пики стволов. Еще недавно вокруг под деревьями лежало множество погибших животных, которые не смогли убежать от всепожирающего огня и сгинули в его бушующем чреве. Рысь помнила, как она бродила после пожара по еще теплой, дымящейся земле, подбирая обугленные тушки мелких зверьков и птиц. Тогда разбушевавшаяся стихия помогла рыси, дав шанс продержаться после нечаянного ранения на охоте и не умереть с голоду, а сегодня, тут уже не было ничего: ни живого, ни мертвого. Звери и птицы избегали этого пепелища, будто опасаясь, что хищный огонь вернется за новыми жертвами. Рысь же была готова вновь ступить на эту безжизненную землю, но уже не ради утоления голода, а чтобы сократить путь до манящей цели сегодняшнего похода.
За пожарищем, возле небольшой деревушки, рыси повезло и она нашла зайца погибшего в оставленных людьми силках. С огромным трудом вырвав тушку из пут, кошка утащила ее поглубже в лес. Найдя укрытие под вывороченным деревом, она поспешно съела все мясо, что смогла оторвать от костей и, после небольшого отдыха, продолжила путь. Поселение, возле которой рыси удалось найти пропитание, располагалась прямо на пути и обойти его было не по силам для старой кошки. Она никогда ранее не ступала на территорию, которую населяли люди, но сегодня у нее не было времени, чтобы поддаваться страху. Подойдя к ведущей к поселку дороге, рысь навострила уши и прислушалась. Слух и нюх -- вот что до сих пор еще ни разу не изменило ей и она должна сейчас положиться на них полностью. Рысь слышала, как где-то вдалеке лают собаки, а исходящий от людских домов запах был ей неприятен. Немного побродив вокруг, рысь решилась и медленно, неслышно двинулась вдоль дороги к поселку, стараясь укрыться во мраке ночи и попадающихся на пути невысоких кустах.
В деревне незнакомые и пугающие запахи и звуки обрушились на кошку, будто осенний ледяной ливень. Она брела по темным улочкам, стараясь как можно ближе прижаться к земле и ни звуком, ни блеском глаз не выдать себя. Вдруг, за высокими заборами, исходя на визг, залаяли дворовые собаки, учуявшие незваную гостью. Рысь, потеряв контроль, сорвалась на бег и, уже не чуя лап, помчалась прочь из этого места. Она бежала быстро как могла, уворачиваясь от пляшущих на земле пятен света уличных ламп, и улица за улицей, проулок за проулком оставались позади. Уже теряя остатки сил, кошка даже не надеялась вновь ворваться в тихий и спокойный лес, который темнел где-то далеко за полями впереди. Сердце стучало, в глазах мелькали яркие пятна, а старая кошка все бежала и бежала, не обращая внимания на завывание дворовых шавок, стук открывающихся повсюду дверей и ставней, на возбужденные окрики разбуженных неожиданным гамом людей. И вот, наконец-то, рысь выбежала в простирающееся за деревней поле, нырнула в растущие там незнакомые растения и, сбавив темп, побежала в сторону леса.
Лес, будто родная мать, принял ее, окунув, в известную только ему, живую тишину, сотканную из шума ветвей на ветру, жужжания насекомых и голосов ночных птиц. Рысь обессиленная упала в небольшую канавку под деревом, снова, подняв уши, прислушалась и, не услышав ничего, кроме звуков ночного леса, тяжело уронила голову на лапы. Этот бег дался ей большой ценой: она почти полностью обессилила, ее дыхание срывалось на хрип, а из носа и уголков рта стекали тоненькие алые струйки крови. Ждать более не было времени и, пожертвовав отдыхом, рысь снова отправилась к цели. Она знала, что искомое место уже совсем близко, но и сил у кошки оставалось все меньше и меньше. За деревней и полями простиралось огромное зеленое море старого леса и где-то там, в его глубине находилась та самая пещерка под большим валуном, где когда-то давным-давно был ее первый дом. Рысь специально вернулась в эти края, чтобы быть поближе к нему и, когда придет время, дойти до родного места, замкнув тем самым круг ее жизни.
Рысь лежала на сухом мху у входа родной пещерки и тяжело дышала. Это место успокоило старую кошку и в ее душе уже не осталось никаких тревог. Она просто лежала и всеми чувствами впитывала звуки, запахи и потаенное тепло места, где она появилась на свет. Вдруг ей показалось, что в дальнем углу на долю мгновения сверкнули и вновь погасли два зеленых огонька. От неожиданности кошка встрепенулась и напряглась, прислушиваясь и принюхиваясь. Вокруг было тихо и не ощущалось посторонних запахов, которые могли бы свидетельствовать о том, что она тут не одна. Еще через секунду огоньки вновь сверкнули, но не исчезли как в первый раз, а начали медленно отдаляться, а спустя мгновение, зеленоватым ореолом на фоне черной стены, проступили знакомые очертания. Присмотревшись, кошка поняла -- это была рысь. Не настоящая, из плоти и крови, а будто сотканная из множества крошечных, хаотично пляшущих в воздухе, зеленых светлячков. На секунду рысь засомневалась, стоит ли доверять своим чувствам в момент, когда она лишена сил и уже почти шагнула за грань, но затем откинула все сомнения. Собравшись с силами, она поднялась на лапы и шагнула в сторону странного призрака, а подойдя ближе, вдруг узнала этот силуэт. Именно он появлялся на фоне яркого входа в пещеру, когда, еще будучи котенком, она лежала среди других маленьких и теплых пушистых комочков и ждала, когда мама придет с охоты. Именно этот силуэт давал ей тепло и пищу, когда она полуслепая, с только что открывшимися глазками, тыкалась носом в теплый бок, ища источник маминого молока. Да, в темном углу пещеры зеленым сиянием явилась к ней -- к старой умирающей рыси ее родная мать. Та, которая выкормила ее саму, ее братьев и сестер, та, которая учила их всему, что умела сама. Уже когда рысь выросла и, вместе с другими подростками, ушла из семьи, чтобы найти свое место в жизни, она постепенно стала забывать как выглядела ее мама. Лишь ее тень, раз за разом, сопровождала и охраняла рысь во снах. Именно ее она узнала в этом сияющем призраке былого, что стоял сейчас перед старой кошкой, сопровождая ее в последний путь.
Над лесом, начиная новый день, поднималось солнце, но у рыси уже не было сил, чтобы выйти встречать рассвет. Лапы ее подломились и кошка упала на холодный пол пещеры. Дыхание ее сбилось и, кинув последний взгляд на тающий в сумраке пещеры призрак матери, старая рысь резко вздрогнула и испустила последний вздох.