Родной город Семена располагался в месте слияния двух рек. Каждую весну, как освободится ото льда русло, на крутых берегах в устье более узкой речки, становилось очень многолюдно. Собирались любители половить рыбу на "парашют" - квадратный кусок сети, на распорках прикрепленный к концу длинного шеста.
Мужики в высоких сапогах-болотниках заходили в воду, и опускали тяжелую снасть. Подождав пару минут, начинали поднимать шест, краснея лицом от напряжения. Похожая на паука снасть выпрыгивала из воды. Ловец с радостью наблюдал, как прыгает по натянутой сетке сверкающая серебром плотва, или, с разочарованием считал капли мутной воды, падающие с привязанного к центру груза.
На берегу сидели друзья-болельщики рыбаков и любопытные пацаны. Там же отмечали улов и согревались водочкой веселые компании. Свежий воздух, азарт и общение - что еще нужно человеку, чтобы восстановиться после тяжелых трудовых будней. Семен и его друг, Санек, считали эти дни священными, и каждый год расчехляли "парашюты", и пропадали на берегу.
Однако в этот год все пошло не так с самого начала ледохода. Работа, какие-то неотложные дела, то у одного, то у другого, не дали друзьям возможности вырваться на лов рыбы. Но, когда все-таки выдался свободный вечер у обоих, они решили порыбачить, даже несмотря на то, что самый пик хода рыбы был упущен. Охота, как говорится, пуще неволи.
****
День, выбранный для вылазки на берег, оказался солнечным и пропитанным журчаньем ручейков талой воды. И в юности, и в теперешние свои двадцать семь лет, Сема с Шуриком равно любили и прокуренную атмосферу дискотек, и рыбалку на продуваемом ветрами берегу. И потому, в преддверии отдыха, настроение было более чем приподнятое.
Перебравшись через перила моста, парни аккуратно спустились по рыхлому песчаному откосу к реке. Берег в районе устья был очень крутым, и при отсутствии должной сноровки, можно было легко скатиться в мерзлую воду. На самой вершине склона стояли полуразвалившиеся склады, выстроенные на месте разрушенного огромного собора. Берег пестрел рыжими проталинами на фоне серых блях тающего снега.
Берег был пуст, что явственно говорило о том, что на шикарный улов ребятам рассчитывать глупо. И Семен, и Сашка прекрасно это понимали, но, руководствуясь правилом, что процесс важнее, бодро принялись собирать снасти.
С тяжеленными шестами наперевес, раскатав болотные сапоги, друзья нетерпеливо вошли в холодную воду. Держитесь, рыбы! Десница судьбы занесена над вашими холодными головами.
Однако, не напрасно не было в тот день на реке других любителей порыбачить. Рыба отчаянно не желала ловиться. Иногда, поднимая со дна квадратную сетку, руки чувствовали передающийся шесту трепет крупной рыбы, но это была лишь иллюзия. Глаза разочарованно разглядывали пустые тенета.
Безрезультатная ловля быстро наскучила друзьям, и они положили снасти просушиться на песке, а сами принялись разводить костер. Из воды выудили, успевшую порядком остудиться, бутылку водки.
- Да, Шурик! Прозевали мы рыбу на этот раз.
- Да уж! Какая тут рыба. То, понимаешь одно, то другое, а то и все сразу навалилось.
- Ладно! Давай за то, чтоб это была самая крупная неудача в нашей жизни.
- А давай!
Наполненные пластиковые стаканчики сдвинулись с воображаемым звоном, и тут же были дружно осушены.
Друзья встречались не так уж часто, поэтому тем для обсуждения было предостаточно. Свежий воздух и алкоголь также немало способствовали общению. Так за разговором парни не заметили, как стало смеркаться.
Когда разговор плавно перешел к обоюдным хвастливо-преувеличенным описаниям амурных побед, внимание Семена привлекло необычное движение. Что-то пошевелилось и затихло метрах в пяти от их костра. Семен уже было подумал, что это ему просто показалось. И вдруг, его передернуло от отвращения - здоровенная крыса смотрела прямо на него.
Нельзя сказать, чтобы Сема боялся крыс. Нет, конечно, в детстве его укусила крыса, после чего он долго болел, но страха перед этими тварями он не испытывал. Тем не менее, он всегда вздрагивал при виде крыс - то ли от неожиданности их появления под ногами, то ли от вида их отвратной внешности и суетливых движений.
А этот экземпляр мог смело претендовать на звание короля крыс - размером примерно с бутылку от советского шампанского.
- Шурик, зацени крысятину! - Семен ткнул пальцем в сторону вновь побежавшей по склону серой твари.
- Где-где? А-а, ну я сейчас её, - разогретый выпивкой Санек, пошатываясь, побежал за крысой.
Догнав, Саня попытался пнуть ее носком сапога, но промахнулся и с трудом удержался на ногах. От промаха он лишь разозлился, и, сделав несколько быстрых шагов, с силой ударил в серый бок, как по мячу.
Дико завизжав, животное пролетело пару метров, но приземлившись, тут же продолжило убегать, лишь ежесекундно оглядываясь на обидчика. Казалось, столь сильный удар не нанес ей существенного вреда.
- Да, ладно, Сань, оставь ты ее. Пусть ползет.
- Ну нет. Ты видел? Вот сволочь. - Шурик завелся не на шутку, и не собирался оставлять погоню. Сделав несколько шагов, он замахнулся для очередного удара. И вдруг, крыса резко развернулась, вскочила серой молнией, и вцепилась в подошву занесенной для удара ноги.
Семен вздрогнул, а Шурик испуганно заорал, и, прыгая на одной ноге, стал стряхивать болтавшуюся на сапоге крысищу. Хватка у той оказалась будь здоров! Потребовалось чуть меньше минуты судорожных скачков по берегу, чтобы освободить от нее подошву.
К счастью крысиные зубы не смогли прокусить толстую резину, но Санек продолжал, тяжело дыша рассматривать место укуса.
- Сема, ты видал? - по глазам друга Семен понял, что тот все-таки напуган.
- Сань, да пошли уже. Может она бешеная.
- Да ты че! Какое пошли? Теперь я уже разозлился. - Шурик снова пошел за уползающей крысой.
Однако, на расстояние крысиного прыжка, он благоразумно приближаться не рискнул. Он решил достать пасюка подобранным обломком кирпича. И, после ряда неудачных бросков, кирпич достиг цели, и, с чавкающим звуком, припечатал крысу к покрытому ледяной коркой сугробу.
Довольный удачным броском, Саня, тем не менее, не стал сразу подходить к своей жертве. И, как оказалось, правильно. Живучая тварь, повернулась, и, прихрамывая, и оставляя окровавленный след, поползла к ближайшему редкому кустику.
Удивленно и зло вскрикнув, Санек побежал к кирпичу, но не успел. Крыса скрылась в норе, заметной среди тонких веток. Подобрав свое оружие, Шурик раздосадовано швырнул его вслед скрывшейся под землей крысище.
И тут оба друга застыли в удивлении - упав рядом с норой, кирпич пробил в земле дыру, размером со среднюю сковороду, обрушив туда кусок дерна вместе с ветками куста.
Семен вскочил, подстегиваемый любопытством, и бросился к кусту вслед за приятелем. Но, кроме темного проема, обрамленного корнями кустарника, ничего не было видно. Друзья по-очереди бросали в проем зажженные спички. Удалось рассмотреть достаточно широкий лаз, спускавшийся вниз под крутым углом. Спички гасли, так и не осветив конца странной "норы".
Сема с Саньком остановились, лишь когда спичечные коробки опустели. Они посмотрели друг на друга. Было ясно, что думают они примерно об одном и том же: почти всем в городе была известна легенда о скрытом под городом подземном ходе. История возникновения подземелья неизвестна, но все верили, что ход есть, и, что он наверняка набит сокровищами.
Ребята , поразмыслив, пришли к выводу, что они случайно наткнулись на вход в это легендарное подземелье. И, несмотря на то, что оба давно вышли из наивного детского возраста, каждый из них был уверен, что в глубине их ждет богатство. Все-таки с возрастом, ребенок в душе человека не исчезает окончательно, подогревая веру в чудо.
Дрожащими руками Семен накрыл дыру толстым куском грязной льдины. Саня забросал ее песком. С уверенностью, что лаз не обнаружат другие, они отправились по домам. Решено было как следует подготовиться, и на следующих выходных заняться исследованием подземелья. Решили также никому, совершенно никому, не говорить о находке. Почему? Понятно, почему...
****
Всю неделю Семен был сам не свой. Чувство небывалого подъема и ожидания чего-то необычайно прекрасного, с каждым днем все больше переполняло его сердце. Ночами он долго не мог заснуть. Ворочался с боку на бок. Иногда даже вставал и бродил по комнате, как одержимый. Дошло до того, что он уже стал думать над путями реализации возможных находок, и подсчитывать, что он сможет купить на полученные доходы.
Наконец, дождавшись окончания последнего рабочего дня, он сел на автобус, и поехал к Шурику - договориться о времени выхода на берег. Тот жил на последнем, пятом, этаже заводской общаги. Однако, дверь его комнаты была заперта.
- Привет, Сема. А другана своего может, зря прождешь - он уже дня три не появлялся. Загулял, наверное. Дело то молодое, - вышел из соседней двери один из обитателей общаги - Валерий Иваныч.
Семен для вида согласился, хотя и знал, что Саня не был любителем столь продолжительных развлечений, особенно посреди рабочей недели. "Ладно, с утра еще зайду," - думал, уходя домой, Семен.
С вечера он сложил в рюкзак спички, фонарь и бумагу. Вновь от волнения долго не мог уснуть. Мысли назойливо и беспорядочно роились в голове, позволив сну овладеть мозгом лишь во второй половине ночи. Всю ночь Сему мучили, душили кошмары. Но, просыпаясь от страха, он не мог восстановить в памяти ни одной увиденной во сне ужасной картрины, ни одного образа. Все расплывалось, оставляя лишь тревогу и беспокойство в душе. И так всю ночь. Лишь перед самым рассветом он забылся глубоким сном, вытеснившим тревожные сновидения из всех клеток возбужденного мозга, давая ему столь необходимое отдохновение.
Утром Сема долго валялся в кровати, прежде чем встать. Сказалась беспокойная ночь. Он долго плескал в лицо ледяной водой, чтобы отогнать сон. Наскоро перекусив, Семен положил несколько бутербродов в рюкзак, и , одев вещи, которые не жалко пачкать, вышел на улицу.
Приехав в общагу он узнал, что Саня так и не появился. "Что ж, жаль. Придется идти одному. Лишь бы Санек по-пьяни никому про наш ход не сболтнул," - думал Семен, садясь в автобус, следовавший к реке.
Как и в прошлый выходной, на реке в этот день никого не оказалось. " Тем лучше. Быстренько все обследую, не привлекая внимания, " - Сема осторожно спустился по склону. Льдины на месте не оказалось. Видимо успела растаять за неделю. Но в кустах темный лаз был заметен, только если пройти совсем близко, как сейчас это делал Сема.
Он раздвинул ветки, встал на колени и, достав фонарик, направил его луч вглубь темного лаза. Луч не достал до самого конца тоннеля, но стал понятен размер хода и состояние его стенок. Сначала двигаться придется ползком на животе, но через пару метров ход становился достаточно широким для того, чтобы можно было встать на четвереньки. Неровные песчано-глиняные стенки выглядели достаточно плотными, чтобы не вызвать опасений по поводу их внезапного обрушения.
Стоя на коленях перед входом в подземелье, Семен ясно чувствовал всю опасность его предприятия - один, без страховки. Однако любопытство было сильнее страха. Сема взглянул на небо, на реку, несколько раз глубоко вдохнул весенний воздух, лег на живот и вполз в пещеру.
Алюминиевый фонарик он держал левой рукой, рюкзак упирался в свод, сгребая песок, который комьями падал на спину и брюки Семену. Узкий участок он преодолел быстро, и дальше стал продвигаться в более удобной, что называется, коленно-локтевой позиции.
Пещера под довольно крутым углом спускалась вниз. Песок под ладонями был более мелким и плотным, каким он бывает в руслах высохших ручейков. Видимо, во время сильных дождей тоннель превращался в бурный поток.
Иногда становилось не по себе. Тогда Семен ложился на спину, чтобы увидеть маленькое пятнышко дневного света, там, где он проник под землю. Становилось легче, и движение вниз продолжалось.
Когда Семен уже решил что вот-вот достигнет центра земли, или даже самой преисподней, его ладонь наткнулась на твердый и холодный бок кирпича. Фонарик осветил края какой-то старой кладки, за которой скрывалась пустота. Осторожно просунув левую руку в обнаруженный проем, Семен поводил лучом фонаря. Оказалось, что это был пролом в боковой кладке какого-то древнего подземного хода. Рукотворный тоннель был узким - рассчитанным на одного человека. Семен мог идти в нем, слегка пригибая голову, чтобы не обтесать макушку о своды.
Сема вытолкнул из кладки несколько кирпичей, расширяя пролом. Кирпичи не сразу, но подались его напору. Потом, скорчившись, Сема просунул в дыру ноги и проскользнул вслед целиком. Ноги опустились в мягкую, сырую кучу намытого песка. Наш исследователь забыл про страх, ощущая полную эйфорию - подземелье не просто глупая сказка. Может и сокровище тоже существует не только в коллективной фантазии горожан.
Наш герой посветил налево и направо - в одну, левую сторону, ход шел на одном уровне, в правом же направлении имел явный уклон вниз. Семен не хотел пока спускаться еще ниже, и выбрал путь налево. Он вгляделся последний раз в пролом, через который влез, желая увидеть ободряющее пятнышко дневного света. Но, по всей видимости, лаз незаметно изгибался, и потому света уже нельзя было видеть.
Это ничего! Семен повернулся в сторону левого рукава подземелья, и зашагал, осторожно ступая и освещая путь фонариком. Тусклый луч скользил по стенам, обмазанным глиной. От времени они покрылись сетью потеков и сколов, обнажавших кладку. Пол был покрыт кусками глины, кучками земли и песка, а также обрывками тряпок. Тряпки, по всей видимости, были натасканы крысами.
Про крыс Семен вспомнил после того, как в луче света несколько раз заметил движение и сверкающие точки глаз. Твари разбегались по тоннелю, но чем дальше продвигался Семен, тем менее пугливые попадались крысы. Они убегали уже как бы нехотя, когда до них можно было дотянуться рукой. Становилось жутковато. Сырой, густой воздух подземелья был наполнен шуршаньем маленьких когтистых лапок. Иногда с той стороны, откуда появился Сема, слышалось страшноватое завывание, как в печной трубе. Как ни странно, на Семена этот звук действовал ободряюще. Этот вой потоков воздуха служил своего рода ниточкой, связывающей его с поверхностью.
Спина начинала побаливать, от необходимости передвигаться в непривычно полусогнутом состоянии. Тоннель стал плавно изгибаться вправо, но тут пришлось остановиться - луч фонаря уперся в огромную гору земли. Было ясно, что когда-то в этом участке подземелья случился обвал. Грунт полностью закупорил тоннель. Пологая куча глины, земли и камней доходила до потолочного свода с обрушенной кладкой и наглухо соединялась с ним. Пол и потолок сошлись в одном месте, и в этом месте зияла здоровенная нора, из которой вылезла на свет, и тут же скрылась обратно острая крысиная морда.
"Понятно! Придется попытать счастья в другой стороне," - Семен развернулся и пошел обратно. После поворота он ненадолго остановился, чтобы достать бутерброд и глотнуть воды. Ел он на ходу, желая сэкономить немного времени - подземелье все же не то место, где хочется задержаться подольше. Семен шел, и его преследовал тихий писк и шорох, похожий на зловещий, враждебный шепот.
Когда Сема проходил мимо знакомого пролома, кожа ощутила приятное движение воздуха из внешнего мира. Раздув легкие глубоким вдохом, парень вошел в наклонный рукав тоннеля.
Фонарик стал светить заметно тусклее - батарейки садились. Семен стал шагать быстрее, не теряя при том осторожности, чтоб не встать в какую-нибудь яму.
Уклон становился все заметнее. Поразмыслив, Семен предположил, что этот рукав подземного хода вел непосредственно под русло реки. На стенах поблескивала влага. Потеки были глубже и чаще, а с потолка свисали небольшие сталактиты. Чтобы не поранить голову, приходилось пригибаться еще ниже, чем раньше.
Внезапно, совершенно необычный объект привлек внимание Семы - фонарь вырвал из тьмы, небольшую, но глубокую нишу в стене слева. Семен направил луч света в нишу и, был поражен, четко увидев в глубине блеск. Тусклый, но уверенный блеск играл бликами в тусклом свете фонарика, наполняя душу восторгом сбывшихся ожиданий.
Семен бросился к нише, протянув руку вперед, и забыв про осторожность. И напрасно! Потеряв равновесие на скользком, влажном склоне, он не разбил голову, успев схватиться за край ниши, но выронил фонарь. Фонарик покатился вниз, и вдруг послышался всплеск, и свет фонарика погас. Значит, ниже была вода? Неужели дальше тоннель затоплен? Надо как можно быстрее достать упавший фонарь.
Но сначала Семен решил ощупать внутреннюю поверхность ниши. Он громко выругался и сплюнул от разочарования и досады, когда его ладони нашли лишь груду осколков какого-то толстого, граненого стекла, с выпуклыми то ли знаками, то ли буквами. "И это все? А теперь еще и фонарь пропал!" - сквозь зубы прошипел Сема.
Достав коробок спичек, он стал медленно спускаться, чиркая время от времени, чтобы снова не лишиться опоры под ногами. Когда догорала третья спичка, стало видно, что тоннель действительно упирался в лужу мутной воды. Тупик! Но в свете начинавшей обжигать пальцы спички, было видно еще кое-что: что-то необычное и пугающее.
Чиркнув четвертую спичку, ошарашенный парень увидел торчащие из воды ноги, обутые в резиновые сапоги. И только он увидел это, случилось еще одно шокирующее событие. Над головой что-то гулко ухнуло, раскатисто загромыхало так, что задрожали стены. Секунду спустя душный, пыльный поток воздуха запутался в волосах и задул пламя спички. Сема не знал, что предположить. Вернее боялся поверить в возможность того, о чем подспудно догадывался.
Надо бежать к выходу, но сначала хотелось кое-что проверить. Достав из рюкзака газетный лист, Сема скрутил из него жгут, и поджег. Положив импровизированный светильник на кучку относительно сухой глины, и борясь с брезгливостью, он стал тянуть за ноги, торчащие из воды. Тащить было нелегко, и когда труп удалось вытянуть из воды, бумажный жгутик давно догорел.
Семен соорудил еще один, поджег его, и обомлел... Саня! Не может быть! Но это действительно был его старый друг. С раздутым лицом и заметной раной от удара на виске, но это был он, вне всяких сомнений. "Вот тебе и загулял! Вот тебе и дело молодое! Решил без меня клад найти, и неудачно поскользнулся, чувачок!" - неожиданно для такой ситуации, Сема разозлился на друга.
Спустя минуту, на смену ярости пришла глубокая печаль, ведь друг, старинный друг мертв. Надо выбираться, но и бросить тело товарища Сема не мог. Ему было ясно, что продвигаться вверх придется на ощупь в полной темноте. Искать фонарь в воде было бесполезно, а чиркать спичками и тащить тяжелый труп одновременно, также не представлялось возможным.
Ухватив тело друга под плечи, Семен стал осторожно подниматься по склону спиной вперед . Путь был тяжек и физически и психологически. Во-первых, при жизни Саня был парняга немаленький, и тащить его бездыханное тело было не легче, чем кусок бетонной плиты. Во-вторых, идти приходилось в полнейшей темноте, напоенной шорохами и вздохами, в компании мертвеца и стада крыс.
Воздух становился все более тяжелым и неподвижно-душным. Нещадно одолевала одышка, заставляя чаще останавливаться и отдыхать. Отдышавшись в очередной раз, Семен вновь схватил труп, с натугой сделал несколько шагов, и рухнул навзничь на вязкую кучу грунта.
"Откуда здесь это?" - мелькнула мысль. Семен полез в карман за спичками, боясь признаться себе в том, что он уже знает ответ на этот вопрос. Грохот, который он слышал внизу, не мог возникнуть просто без причины. Сема чиркнул спичкой, и замер, объятый ужасом: его худшие предположения подтвердились!
Пролом, через который он проник в подземелье, был наглухо засыпан. Через пробитую кладку в тоннель навалило гору земли и камней. Все! Ни единой щелочки не осталось. Выхода нет!
Сема вздрогнув, отбросил обжегшую пальцы спичку, и сел на насыпь, не имея сил стоять. Абсолютная, непроглядная мгла придавила его, как муравья упавший ком грязи. Семен в бессознательном поиске поддержки, сжал мертвую ладонь друга. Погруженный в себя, в свой страх, он не услышал, как коротко хрустнули кости мертвой руки.
В изоляции от внешнего мира, с его светом, движением, звуками, время течет по-другому. Семен сидел на земле, не ведая сколько прошло минут, часов, или может дней. Его ладонь покрылась холодной слизью, сочащейся из лопнувшей кожи на руке мертвого друга, но он продолжал судорожно сжимать ее. Он пытался окинуть мысленным взором свой склеп: глухая кишка, одним концом уходящая в воду, с другого конца засыпана плотным грунтом. Ни малейшей щели.
И тут Семен стряхнул с себя оцепенение - он вспомнил. Вспомнил о большой крысиной норе в засыпанном тупике подземелья. Ведь эта нора могла выходить на поверхность, или в какой-нибудь подвал. Можно попытаться расширить ее, и выбраться из этой могилы. Конечно, ничтожный, мизерный, но все-таки шанс. В подобной ситуации даже такой шанс мог вселить надежду.
Сема достал мятый коробок и зажег спичку. В колышущемся свете маленького пламени было видно, что насыпь, вывалившаяся из пролома, не закрыла ход полностью, оставив небольшой проем под потолочным сводом.
Семен бросил спичку, и быстро перебрался через кучу. Дальше можно было идти в темноте, чтобы не тратить напрасно драгоценный источник огня. Семен шел, невольно ускоряя шаг, касаясь пальцами стен, чтобы ощущать каждый изгиб.
Пройдя правый поворот, Семен остановился и посветил перед собой спичкой. Вот оно! Пологая насыпь грунта, увенчанная черным пятном крысиного хода. Семен на четвереньках вскарабкался по откосу, увязая руками по локоть. Коснувшись макушкой земляного свода, он протянул вперед руку и нащупал края норы. Затаив дыхание, человек попытался оторвать ком грунта. И чудо - земля подалась необычайно легко.
Семен принялся рыть, вгрызаться в грунт обеими руками, расширяя нору до ширины своих плеч. Он копал как крот, подгребая под себя грунт, не останавливаясь, и не замечая боли содранных в кровь пальцев.
Чувствуя небывалый прилив энергии, парень вгрызался в нору сантиметр за сантиметром. Он уже смог втиснуться почти на всю длину своего тела. "Сейчас, еще немного, и вылезу отдохнуть и подышать немного. Еще немного..." - вслух обратился к себе Семен, но его монолог был неожиданно прерван.
Что-то громко ухнуло и зашелестело. В одно мгновение тысячи иголок пронзили измученное тело, и душная тьма накрыла сознание.
****
Сема открыл глаза, и изумленно осмотрел покрытую легкой рябью поверхность реки. Он стоял на залитом лучами солнца берегу, по пояс в зарослях иван-чая. Теплый ветерок ласкал кожу, и шелестел в стеблях душистых трав.
Травные ароматы волнами накатывали на человека. С верхушек иван-чая срывались белые пушинки и, собираясь в мохнатые облака, кружили над берегом. Некоторые падали на воду, и глупые рыбы, принимая пушинки за насекомых, хватали, и тут же отпускали их кружить с бурунчиках водяных вихрей.
Одна пушинка попала в глаз Семену. Она назойливо щекотала веко. Сема попытался смахнуть ее, но руки не двигались. Он попробовал снова - безрезультатно. Накатило удушье и мрак. Солнечный день растворился, а тело сковала боль. Но пушинка продолжала щекотать веко. Семен моргнул. На секунду удалившись, волоски вновь прикоснулись к глазу. Веко ощутило тонкие, прерывистые струйки дыхания. Крыса! Семен попытался отогнать тварь, но не смог пошевелиться. Он был крепко, до боли спутан. Его засыпало! Открыто осталось только лицо, но попытка мотнуть головой вызвала режущую боль в шее.
Крыса, и уже не одна, вновь подбиралась к лицу. Чувствовалось влажное прикосновение ее носа. Семен закричал. Вместо крика раздался сдавленный стон, но крысы отскочили. Отскочили , но не оставили попыток приблизиться. Каждый раз Семен пытался кричать.
В итоге крысы догадались, что им ничего не угрожает. Семен понял это, когда ощутил боль укуса на кончике носа. Боль была ужасной, а ощущение бессилия лишь многократно приумножало ее.
Еще пара острых зубов принялась вгрызаться в роговицу глаза. Ноющая боль гвоздем вошла прямо в мозг. Еще одна крыса попыталась вцепиться в кончик языка, но Сема сжал челюсти. Оглушительный визг, прервался хрустом костей. Ощущая во рту кровь и шерсть враждебного существа, бедолага ощутил торжество, и на мгновение забыл об острых зубах, соскребающих его плоть с костей черепа. Семен выплюнул голову крысы, и открыл рот пошире, привлекая следующую жертву. Агония будет долгой.
****
Целый день пацаны были заняты тем, что собирали на берегу кучу из скатов - больших покрышек от грузовиков. На масленицу каждый год жгли костры из покрышек - традиция. Вот и этим вечером огонь поднялся на несколько метров в черное небо.
"Пацаны, смотрите, зареченские тоже запалили," - все посмотрели на противоположный берег, где светился столб пламени.
Потом наступило время страшилок. Вспомнили и красную руку, и ожившие памятники, и многое другое.
- А я слышал, что когда-то давно, где-то на этом берегу чуваки подземный ход нашли.
- Да ладно! Мы же весь берег исходили - ни разу никакого хода не нашли.
- Точно! А здорово было бы найти, да? Может, там клад спрятан, или еще чего.
Все согласно закивали. Минуту каждый думал о чем-то своем. Потом перешли к анекдотам.