Октябрь 1981 года. В районном военкомате после комплексного медицинского осмотра проходит заседание комиссии по распределению призывников по родам войск для прохождения срочной службы в рядах Советской армии. Председательствующий военком, подполковник ...:
- Так! Фамилия, имя, отчество. Год рождения ...
Дальше военком запнулся. Откашлявшись, продолжил:
- Рост 150,5 сантиметров. Г-м ! Вес 50 килограмм 200 грамм. Как говорится, ни туды и ни сюды! По минимуму подлежит призыву! Под обрез! Тебя что, не кормили?
- Как же, кормили!
Вмешался начальник второго отделения:
- Пора забывать! Как же! Так точно или никак нет!
- Так точно, кормили!
Подполковник переворачивает страницу:
- Образование?
- Среднее профессионально-техническое училище номер 21.
- Записываю тебя в пекари! Хлеб солдатам каждый день нужен.
Так Петю записали пекарем. Вскоре получил повестку. Провожать земляка в армию собралась вся улица. Как же? Последние полгода специально спортом занимался. На турнике висел, крутился, на брусьях качался. Еще бы полгода и на кольцах крест смог бы сделать. Бабушка каждый день заставляла дополнительно с двумя булками выпить чашку сливок. В результате на полтора сантиметра вырос и на целых пять килограмм поправился. Как же иначе? В селе девчата засмеют:
- Недомерок! - скажут. - Даже в армию не взяли!
Проводы были веселыми. С утра играл сельский вокально - инструментальный ансамбль, в перерывах наяривал гармонист. Под конец удивились все старики. В углу стола стоял магнитофон, музыканты делали вид, что бренчали на гитарах, а те, кто никогда в селе рта не открывал, вдруг, держа в руках микрофон, запели песни голосами Лещенко, Кобзона, Боярского. Правда, вышел небольшой конфуз. Взял в руки микрофон Петькин друг Толян. Заиграла музыка. И вдруг Толян запел голосом Софии Ротару. Точь в точь! Не отличишь! Вот смеха было! Фанера какая-то, мода новая, говорят.
Потом музыка стихала. Музыкантам тоже попить-поесть надо. Отслужившие бывалые вояки поучали Петьку премудростям воинской службы. Подсел к Пете, служивший в армии лет тридцать назад, сосед:
- Ты не переживай, что тебя в пекари определили. Всякое еще может случиться. Ты старайся, чтобы попал непременно в пекари. В постоянные помощники к себе никого не бери. Поставь дело так, чтобы помощников тебе направляли, как в наряд на кухню. Я сам в армии был пекарем. Если будешь на своем месте, себя блюсти и в руках держать, комбат с тобой за руку будет здороваться. Сам я в увольнительные ходил, когда хотел, всегда официально. За три года три раза в отпуск на побывку ездил.
- Доверяю тебе эту тайну, так как знаю, что ты не пьешь, и в роду у вас никто не пил. Как пробьешься к должности пекаря, к печке никого не подпускай. Прежде всего приведи печь в порядок. Чтоб утечки нигде не было, особенно мимо заслонки. Выровняй, подрихтуй, зашлифуй. Если заслонка на фланцах, уже легче. почистить щеткой и равномерно зажимать крест-накрест. Чтобы даже щелочки нигде не было. Если плотно не прилегает из-за толщины металла, не беда. Как загрузишь печь, щель замажь сырым тестом. Как будешь хлеб из печки вынимать, отвалятся вкусные хрустящие корочки.
Когда печка холодная, просверли с самой глубине вверху отверстие, небольшое, чтобы можно было замаскировать. Вставь в отверстие медную трубку, выведи наружу и обштукатурь. Да и так внимания никто не обратит. Самое главное впереди. В автороте пообещай поллитра и возьми у них радиатор. Можно любой. Пробку закрути и не трогай. Верхний патрубок заглуши. Лучше деревянной пробкой. Нижний патрубок глуши пробкой с отверстием, куда плотно запрессуешь такую же медную трубку, через которую будет вытекать самогон.
Как соберешь холодильник, соедини пароотводную трубку с трубкой, которая в печи. Любой, подходящий по толщине, шланг пойдет. Радиатор в бочку металлическую помести и внизу через деревянную пробку выведи трубку нижнего патрубка. Залей холодной водой бочку. Можно замаскировать, но чаще всего внимания никто не обращает. Рядом с заполненной водой бочкой для маскировки поставь ящик с песком, ведро, лопату. Покрась все красным. Скажи, что это противопожарное оборудование. Похвалят. А вот трубку и посуду, куда будет капать самогон, тщательно спрячь, закидай хламом.
Как загрузишь горячую печь, так сразу заслонку плотно закрой. Хлеб будет печься, набухать, подниматься. Пары спирта с водой из перебродившего теста через трубку выйдут в радиатор-конденсатор. В нем пар превращается в жидкий спирт, который капает в приемную банку, бутылку, во что хошь. А бочка с холодной водой - твой холодильник. Как раз хватает для охлаждения самогона с одной выпечки. Потом остывает.
Продумай где, что спрятать и замаскировать. Это главное. Много водки сразу никому не показывай, лучше чекушками. Если начальство побольше - можно и поллитра. Из дома мол сумели передать. Понял?
- Понял дядя Ваня, я же пекарь. И химию брожения теста знаю. А вот сам не додумался.
По прибытии в часть Петя не спешил. Сначала заслонка, потом отверстие и трубка. Потом бочку с водой за печью поставил. Действительно, похвалили. А потом, никому ничего не обещая, со списанного ЗИЛа снял почти новый радиатор. Пробки все сработал, как положено. Смонтировал. Трубки соединил. На второй день загрузил печь, закрыл заслонку, стал поднимать температуру. Смотрит - закапало из трубки. Сначала мутное было зелье, потом стало прозрачным как слеза. Тогда и пустил отводную трубочку в бутылку.
Пора и хлеб выпеченный из печки выгружать. Выгрузил Петя, а самому не терпится. Убрал хлам, достал бутылку. А там грамм четыреста чистейшей, как хрусталь, водки. Понюхал Петя, водка хлебом пахнет. Куда там "Московской!". Попробовал на вкус. Крепкая! Отлично!
Петя у прапорщика хоз взвода кирпичей выпросил, сказал, что подсобку для оборудования решил пристроить. Уходя, оставил чекушку с водкой на столе. На второй день прапорщик с тремя срочниками прибыли, подвезли кирпичи, песок, цемент. Закипела работа! Через пару дней сдал прапорщик Пете подсобку "под ключ". Ключи торжественно вручил. Петя кивком головы показал на угол. Как солдаты ушли, прапорщик туда юркнул. А там еще чекушка! Уходя, прапорщик крепко пожал Петину руку. Самостоятельно оштукатурив трубки, Петя так замаскировал свое подпольное производство, что сам черт не брат!
На построения Петя не ходил. Хлеб надо печь! А в увольнительные ребята ходили, рассказывали про чудеса в городе, про девчат и городскую танцплощадку. А Пете и в город выйти не в чем. По прибытии в часть сержант со склада одежды долго подбирал сапоги. Нога у Пети небольшая. Нашел стоптанные, со стертым каблуком и протертыми до дыр складками кирзы изнутри. Кто-то долго носил! А в пекарне сгодится! Гимнастерка вроде нормальная, а брюки ... Гармошкой на сапоги налезали. Метр пятьдесят роста все-таки.
Спросил Петя совета у прапорщика, с которым уже здоровались за руку. Моргнул прапорщик Пете. А Петя уже грелкой новой обзавелся в батальонном медицинском пункте. Налил в грелку водки, заткнул за пояс, пошли на вещевой склад. Пошептался прапорщик с сержантом. Тот засуетился. Сапоги выдал новенькие, в размер. Гимнастерку еще одну новую подобрал. Ремень, кальсоны, пилотка. А вот с брюками ... с брюками - проблема. Длинные все брюки. Как в мешке ходит Петя, либо словно до туалета не добежамши.
Перелил сержант-вещевик водку в бутылку и повел Петю по закоулочкам коридора. Десятилетиями, еще до войны, к задней стене казармы одну за другой лепили комнатушки. В одной из них два солдата на швейных машинках строчат. Моргнул одним глазом сержант, подал галифе солдату и показал на Петю. Солдат снял размеры, долго колдовал от колена до ширинки и сказал:
- Назавтра! Магарыч готовь.
На следующий день Петя вышел от солдат-портных в щегольских галифе, заправленных в голенища сапог. Так Петя стал обживать часть. Первому из призыва выдали парадный китель, брюки и ботинки. Фуражка на голове сидела неловко. Пошел Петя к портным самостоятельно. Портной повертел головной убор в руках, небрежно кинул на стол. Сделал на Петиной голове несколько замеров:
- Зайдешь завтра после обеда.
На завтра пришел Петя со своей грелочкой на животе. Перелили водку портные, одели Пете фуражку и подвели к, висящему на стене, зеркалу:
- Мать родная!
Словно он и не он в сшитой фуражке! Тулья высокая, как у комбата. Выпушки - что тульи, что околыша в меру толстые, но в глаза не бросаются, подбородный ремешок из натуральной кожи, козырек подобрали блестящий, хоть смотрись в него. Наверняка генеральский!
Стал прапорщик доверенным лицом у Пети. Захотелось Пете в увольнительную. Всегда пожалуйста! Дали Пете двух помощников в обучение. Без проблем! Всему учил их Петя, только ключа от своей каморки никому не доверял. Всегда помнил: там его везение и служба! Сам Петя водки в рот не брал ...
Незаметно прошел год. Захотелось Пете домой, в родные края потянуло. Заикнулся он об отпуске прапорщику. На следующий день прапорщик пришел и показывает: Два! Это значит, что отпуск будет стоить Пете два литра водки. Но Петя себе на уме! Выдавал Петя прапорщику водку в грелке, не больше чекушки за раз. Скоро отпускные документы были готовы. Пекарню по приказу передал Петя одному из солдат. Но Петя не зря внимательно слушал наставления дяди Вани.
Перед отпуском Петя ликвидировал запасы водки, залепил глиной отверстие внутри печи, со стороны подсобки отсоединил и убрал все трубки, заглушил радиатор-холодильник. В бочку, где холодильник радиаторный, отработанного масла немного налил. Чтобы руками не лазили. Ни на минуту не забывал Петя, внимательно следящих за ним, глаз прапорщика. Все убрал, хлама еще больше навалил, белые пекарские спецовки на, вбитые в стенку, гвозди повесил. Уезжая, оставил ключи одному из заменивших его солдат.
С поезда сошел на ближайшей к родному селу станции. А там, всего лишь три километра до деревни. Даже если бы машина подвернулась, Петя все равно бы пешком прошелся. После года службы шагал по проселку бравый военный. Новые начищенные ботинки, прямые брюки, на груди кителя, купленные в гарнизонном магазине "Военторга", значки, фуражка. Вместо заплечного вещмешка - чемодан.
За год службы Петя раздался в плечах, Китель его уже был пятидесятого размера. Зато рост остался без изменений. Перед отпуском специально измерил: 152 сантиметра. Прибыл Петя домой. Прежде всего подарки из чемодана достал. Для мамы платок цветастый, из тех, что она любит. Отцу портсигар и мундштук янтарный, младшему брату фотоаппарат. Хоть и дешевый, маленький, но фотографирует, как настоящий.
Дяде Ване, который учил его уму разуму перед службой, особый подарок привез - нож охотничий. Сам нож небольшой, но при нем куча инструментов: от лезвий, пилы и отвертки до ложки, вилки и открывашки. Кроме того нож был снабжен специальными захватами, чтобы вытаскивать из патронников застрявшие гильзы разных калибров. Дядя Ваня знатный в селе и округе охотник.
За ужином отец сообщил Пете печальную новость. Не стало дяди Вани. Собрался на охоту, ждал машину, которая должна была подвезти группу охотников к урочищу, разделяющему лес и покатый, заросший кустами шиповника, луг. Машина подъехала, открыл водитель дверку рядом с собой, а дядя Ваня, взявшись за ручку, медленно сполз на колени, потом повалился набок. Инфаркт.
А в части в это время прапорщик не мог успокоиться:
- Откуда у пекаря постоянно водка? Не гонит же он ее в части? Принюхивался прапорщик, все углы обыскал, а Петькин секрет так и остался секретом. Передают ему из города? Такое количество? Но в город Петя выходил редко. Возвращался всегда с пустыми руками и карманами. Это прапорщик выяснил достоверно.
Чуял он, что разгадка таится в пекарне. В отсутствие Пети зашел в пекарню и потребовал ключи. Солдаты подчинились. Когда прозвучал "Отбой", прапорщик снова обыскал пекарню, обнюхал каждый угол. Затем открыл подсобку. Устроил настоящий обыск. Ничего не нашел. Заказал в городе прапорщик дубликаты ключей, решил ждать. Не мытьем, так катаньем!
- Все равно подкараулю! - был уверен прапорщик.
Вернулся Петя из отпуска. Принимая пекарню, заметил, что в подсобке кто-то рылся. Думал - солдаты.
Решил изменить прапорщик тактику. В конце дня заходил в пекарню, приглашал к себе в служебные помещения. Узнав, что Петя рыбачит, пообещал при демобилизации "сделать" надувную резиновую лодку и двухместную палатку. Стал он приглашать Петю к себе домой. Жил он в гарнизонной гостинице с женой-телефонисткой и семилетним сыном. К приходу Пети всегда доставал из холодильника поллитра водки, а то и болгарский коньяк "Плиска". В те годы он был ненамного дороже водки.
Вначале Петя отказывался. Не пил он никогда, не принято у них в семье это занятие. Прапорщик оказался настойчив. Постепенно Петя втянулся. Оставаясь один, после ужина позволял себе выпить стопку в одиночку. А прапорщик в своей "дружбе" был настойчив. Принеся пустую плоскую бутылку, постоянно просил водку. Угощал его Петя с умом. Бутылку оставлял, а когда прапорщик уходил, наполнял.
Однажды Петя был в городе по увольнительной. Прапорщик открыл поддельным ключом подсобку. Секрет прапорщик открыл быстро. Запер подсобку, затем пекарню. На второй день зашел прапорщик к Пете:
- Угости!
- Нет у меня сегодня!
- Есть! Пойдем!
Пошли в подсобку. Петя понял, что он разоблачен. Но прапорщик не только не дал делу ход. Он потребовал свою долю и установил таксу. При этом почти каждый день они "ужинали" в пекарне. Втянулся Петя очень быстро. Прапорщик уходил, а Петя, налив себе еще сто грамм, закусывал горячим свежим хлебом. Однажды перед воскресным увольнением в город Петя "взял" стакан водки для храбрости. Сцапал его патруль. На гауптвахте дал первый приступ белой горячки. Никто ничего не понял. Полагали, что Петя просто спьяну буянит. Жестоко избили его тогда дежурные из комендатуры. Уходя, дали "задание" наказанным. Те издевались над ним почти сутки, пока не увидели, что Пете нужен врач. Так Петя попал первый раз в изолятор госпиталя.
Потом выпустили. Но на пекарню доступ ему уже был закрыт. Пил, редко, что придется и где придется. Напиваться стал быстро. Скоро снова дал алкогольный делирий в очень тяжелой форме. Сказалось, видимо, сотрясение мозга, полученное при избиении на гауптвахте. Лечили его месяца три, потом комиссовали.
Дома Петя напился в первый же вечер. И пошло-поехало. Сначала волокли домой его дружки, а потом бросили. Опасно было его тащить по селу. Буйным стал Петя в пьяном угаре. Мог ударить, чем угодно, куда угодно и любого, кто под руку попадет.
Когда Петя лежал в отключке на обочине сельской улицы, взрослые объясняли детям:
- Это тот дядя, которого за пьянство выгнали из армии!