Я перешел на пятый курс медицинского института, когда, будучи дома у родителей, во второй половине августа получил по почте открытку. Там было написано, что в республике объявлено чрезвычайное положение с связи со вспышкой в Молдавии холеры. Специальным постановлением СовМина и приказом по институту студенты-медики старших курсов отзывались в распоряжение ректората.
Я быстро собрался. Мама вытащила из морозильника, накануне замороженную, крупную, необычайно жирную курицу.
- Бери. Пока доедешь, разморозится. Сваришь в общежитии.
К полудню следующего дня я уже был в институте. В деканате были сформированы группы, в которые входили студенты лечебного, педиатрического и санитарно-гигиенического факультетов. Собравшихся в аудитории старшекурсников напутствовали декан, доцент кафедры инфекционных заболеваний и какой-то начальник из министерства.
Нашей группе в составе семи человек надлежало выехать назавтра в села Фэрладяны, Гиска и Хаджимус, расположенные юго-западнее Бендер по течению Днестра. В моей голове уже роились идеи о предстоящей рыбалке на Днестре. Нужны были снасти.
Я поспешил на кафедру патофизиологии. Увидев меня, Василий Иванович Нигуляну округлил глаза:
- Ты чего так рано приехал? До занятий еще почти две недели.
- Вызвали открыткой. Еду на Днестр. Будем делать подворные обходы для выявления холеры. А после обеда на рыбалку. Дайте ваш спиннинг и хотя-бы одну донку!
- Какой спиннинг? Какая донка? Специальным постановлением ловля рыбы в Днестре запрещена в связи с эпидобстановкой! В Дубоссарах ниже водохранилища и возле Пугачен в воде обнаружен холерный вибрион. Будете ходить с утра до вечера по селам и расспрашивать, кто, как и сколько раз в туалет сходил! И все это регистрировать в журнал подворного обхода! Плюс ежедневная санитарно-просветительная работа! И все это тоже регистрировать!
Мой рыбацкий пыл куда-то улетучился. Сразу же накатили вопросы, которые я себе до той минуты не задавал:
- Где мы будем спать? Где и чем мы будем питаться?
Василий Иванович, выходя из кабинета, бросил:
- Жди меня здесь! Я скоро вернусь.
Через несколько минут Василий Иванович вернулся:
- Все решено! Я с деканом договорился. Остаешься на кафедре. У меня две подопытные группы белых крыс и одна группа кроликов. На двоих как раз работы до первого сентября. И подворные обходы зачтутся.
Сумку с вещами я поместил вглубь длинного лабораторного стола. Курицу сунул в морозильник одного из кафедральных холодильников. С утра до пополудни мы работали в поте лица. Сначала опыты, затем обработка и мытье химической посуды. Потом обедал. До вечера гулял по городу, музеи, кинотеатры ...
Спустя пару дней на выходе из кафедры меня окликнули, сидевшие у фонтана на скамье, сотрудники отдела инженера-физика Дима и Леня:
- На рыбалку с ночевкой в Драсличены поедешь с нами?
- А транспорт?
- Повезет Миша, шофер с военной кафедры. Поедем на санитарном УАЗе. Там четыре носилки, матрацы, термосы, котел ... У удочек дежурить будем по очереди. Только у нас инструментов мало. Сможешь одолжить у Василия Ивановича?
Вернувшись на кафедру, я захватил мою курицу. В общежитии сотрудников института, где жил тогда Василий Иванович, забрал снасти.
- Не забудь и на мою долю рыбы! - понеслось вдогонку напутствие от Василия Ивановича.
Через полчаса мы тряслись в жестком УАЗе по оргеевскому шоссе. В Ратуше свернули налево. Проехав около километра по Ратушу, мы увидели довольно большое озеро.
- У начала плотины сразу направо! - командовал Леня.
Оказывается он рыбачил на этом озере несколько раз. Наконец Леня сказал:
- Здесь! С этого выступа клюет лучше всего.
Разобрали снасти. Наживляли крючки и, раскрутив, забрасывали донки. Дима заметил:
- Нам без улова нельзя! Со вчерашнего дня я еще ничего не ел! Вы забрасываете в озеро снасти, а я разведу костер и вскипячу воду, чтобы быстрее сварить уху.
Из своего рюкзака я достал курицу. Развернул:
- Дима! Сразу начинай варить курицу. Пусть кипит подольше. Потом добавим рыбу. Будет архиерейская уха.
Увидев курицу, Дима оживился. Никак не мог налюбоваться:
- Какая огромная! А жира сколько! - в избытке чувств Дима поцеловал тушку в спину. - Чур, шкура моя!
Дима воткнул две металлические рогатинки, на поперечину подвесил котел. Из армейского термоса налил воды. Собрал в кустах сухие сучья, развел костер.
Мы тем временем забросили снасти. Ждать пришлось довольно долго. Начинало смеркаться. Наконец, зазвенел колокольчик одной из донок. Я вытащил пескаря средних размеров. Чуть погодя, такого же пескаря выудил Леня. Потом снова клюнуло у меня. Наконец и Миша вытащил рыбешку. В тот вечер шли одни пескари.
- Ночью пойдет короп на макух. Сто процентов! - не унывал Леня.
Очищенных и промытых пескарей Дима, наконец, опустил в бурлящий котел. Добавил лук и специи. По берегу распространился удивительный аромат. Во рту я почувствовал обилие слюны. Расстелили брезент. Накрыли импровизированный стол. Открыли рыбные консервы. Шофер Миша достал из машины хлеб, горчицу и хрен. Включил боковую фару и направил луч в центр нашего "стола". Двумя, вырезанными из прибрежного кустарника, рогаточками, словно вилками, Дима достал курицу. Уха продолжала кипеть.
Разлили по стопкам. Миша подставил свою:
- Мне полную! К утру все выветрится! Отдохнем за все лето!
Леня руками порвал курицу. Взяв кусок, ложкой брезгливо сгреб кожу с толстым слоем желтого жира. Дима споро подставил свой обрывок "закусочной" бумаги и повторил:
- Шкура моя!
Выпили. Закусывали, щедро приправляя мясо горчицей и хреном. По второй налил Миша:
- За все хорошее!
Скоро от курицы осталась только гузка и кожа. Дима ел жадно, громко присасывая жир.
Настала очередь ухи. Налили и выпили снова. Я принял четвертую, последнюю кружку ухи, рассчитывая, что в ней меньше жира. Я и дома всегда собирал ложкой слой жира. Отец подставлял свою тарелку. Мама ругалась:
- Самое вкусное выбрасываешь! Где ты такому научился?
Уха была великолепна. Остановились, когда под разваренным картофелем заскребла по дну ложка. Закурили. В свете фары дым поднимался едва колеблющимися вертикальными змейками. В озере изредка раздавался, словно всхлип, всплеск рыбы. Колокольчики на наших донках были безмолвны.
- Хорошо! И комаров не видно...
- Прекрасный вечер!
Собрали, отмыли и упаковали в машину ложки и кружки. Миша долго мыл котелок. Потом обошли с фонариком наши донки. Миша сказал:
- Вы ложитесь. Я подежурю первым. Чтобы к утру немного поспать.
Мы легли. Несмотря на матрац, на носилках лежать было неудобно. Долго не мог уснуть. Потом повернулся набок, подтянул ногу и... провалился в глубокий сон.
Казалось, что спал какие-то мгновения, когда меня стал расталкивать Миша.
- Вставай! Третий час! Я отдежурил и за Леню. Он попросил. Остались вы с Димой. По полтора-два часа.
Миша улегся на мой матрац и сразу захрапел. Я обошел донки. Уселся на Мишин раскладной брезентовый стульчик. Установилась необыкновенная, какая-то нереальная тишина. Даже лягушки смолкли. Полное безветрие... Огни фонарей на противоположном, Драсличенском берегу, отражаясь в озере, вытянулись по воде неподвижными свечками. Где-то далеко, в середине озера одиноко плеснула рыба. Опершись локтями в бедра, положил подбородок в ладони. Забылся...
Очнулся я от довольно громкого глухого звука в УАЗе, словно кто-то свалился с верхней носилки. Дверь резко распахнулась и темная тень вывалилась из машины. К кустам стремительно промелькнул чей-то силуэт. Тут же раздались звуки, которые ни с чем не спутаешь. Затем раздался стон облегчения. Показалось, что это Димин голос. Я включил фонарик. Посмотрел на часы. Половина четвертого! Это я столько спал на стульчике! И не свалился!
Немного погодя из-за кустов появился, затягивая брючный ремень, Дима. Приблизившись ко мне, сказал:
- Иди отдохни. Я подеж...
Дима оборвал речь, секунду постоял неподвижно, словно прислушиваясь к чему-то. Стремительно повернулся и резво побежал за кусты. Снова раздались громкие булькающие и трескучие звуки. Одновременно с сочувствием, мне стало смешно. Надо же так обожраться!
Дима несколько раз появлялся из-за кустов. Не дойдя до машины, снова стремглав скрывался за прибрежной растительностью. Проснулся и выбрался из УАЗика Леня. Не выспавшись, вышел Миша. Было уже не до сна. А Дима, продолжая бегать за кусты, последовательно осваивал новые территории.
Когда Дима в очередной раз шел к машине, его вдруг повело в сторону. Леня успел его поддержать.
Мне совсем плохо... - натужно просипел Дима. - В глазах качается, внутри все пересохло, голова болит... Надо ехать...
Я был единственным недомедиком в той злополучной компании. Тем не менее я вспомнил о распространяющейся по республике холере. Одновременно, при свете фары, я видел, что лицо Димы осунулось, глаза ввалились. Ноги его подгибались. Я, зеленый студент, видел, что Диме необходимо капать внутривенно, восстанавливать водно-солевой баланс. Все смотрели на меня...
- Поехали!
Быстро, кое-как, не снимая наживок, собрали снасти. Миша завел двигатель. Пока проезжали Ратуш, Дима останавливал машину два раза. Выехали на трассу.
- Куда едем? - спросил Миша.
- Давай в инфекционную. Диме нужна капельница. Да и анализы надо сделать. О холере я молчал. Вспомнил, как, напутствуя студентов, представитель минздрава, сказал:
- Любой пациент с расстройством пищеварения должен пройти все бактериологические обследования, а при выписке обязательна ректороманоскопия (визуальное обследование прямой и сигмовидной кишки, а также нисходящего отдела толстого кишечника с помощью толстой металлической трубы, оснащенной на конце лампочкой). Виновные в преступной халатности медицинские работники, независимо от ранга будут привлечены к административной, а то и к уголовной ответственности ...
По дороге в Кишинев, несмотря на небольшое расстояние, менее пятнадцати километров, мы останавливались несколько раз. В городе, несмотря на ранний час и пустынные улицы, Миша включил мигалку. Подъехали к приемному отделению республиканской инфекционной больнице. Диму буквально на руках втащили в приемную. Наш инженер был бледен, глаза были полуприкрыты, казались сухими. Левый глаз казался больше. Вошла дежурный доктор. Глаза старой докторши расширились.
- Что с больным?
- Понос. Раз двадцать.
Дима завалился на кушетку. Расстегнув рукав рубашки, докторша стала измерять давление. Покачала головой. Повернулась к нам:
- Кто знает паспортные данные больного?
Леня выступил вперед. Вызвав дежурную медсестру, приказала:
- Запиши паспортные данные сопровождающих. Все! Фамилия, имя, отчество, домашний адрес, место работы, где можно оперативно найти! ...
Диму на каталке куда-то увезли. Я спросил:
- Что делать нам?
- Вы можете идти.
- Что с Димой? - спросил Леня.
- Разберемся! Для начала необходима капельница. Надо исключить холеру. А там посмотрим.
Весть о срочной госпитализации Димы с подозрением на холеру облетела кафедры института с быстротой молнии. Экстренное извещение о подозрении на опасное инфекционное заболевание с утра ушло в городскую санэпидстанцию. Оттуда полетели телефонограммы в республиканскую СЭС, в санэпидуправление Минздрава, главному санитарному врачу Молдавии, в правительство и центральный комитет партии.
Диму положили в отдельный бокс для пациентов с особо опасными инфекциями. Несмотря на то, что понос прекратился уже утром, Диму замучили анализами. Из каждой санитарной инстанции выезжала бригада лаборантов-бактериологов. Мазки-отпечатки и соскобы брали непосредственно из Диминой прямой кишки. Облачившись в противочумный костюм, Диму осмотрел и главный инфекционист Минздрава.
Нас с Леней и водителя Мишу разыскали оперативно. Поскольку мы не жаловались, было решено нас не госпитализировать. Но в приемном отделении республиканской инфекционной больницы анализы у нас все же взяли. Ощущения незабываемые ... Записав адреса, строго предупредили:
- Кишинев не покидать. При малейшем расстройстве немедленно обратиться в приемное отделение инфекционной больницы.
Наутро выездная бригада городской санэпидстанции, захватив водителя Мишу, выехала в Драсличены на берег озера, где мы рыбачили. Развернувшись цепью, искали, оставленные Димой в кустах, следы. К найденному очередному месту, по рассказам водителя, устремлялись лаборант-бактериолог и дезинфектор городской дезинфекционной станции. Бактериолог брала пробы, после чего начинал колдовать дезинфектор. Дезинфицировал очаг. В нескольких местах взяли для анализов пробы воды из озера. На развилке дороги у плотины забили колышек с табличкой: "Особо опасная инфекция! Купаться и ловить рыбу в озере категорически запрещено!".
По дороге докторша постоянно спрашивала Мишу:
- Где еще останавливались?
Миша помнил точно, что один раз остановились у съезда на Полтавское шоссе. Тогда Дима побежал под одинокое дерево. Там Миша и указал водителю остановить автомобиль с санэпидперсоналом. Темное пятно нашли сразу. Снова взятие проб, затем над местом Диминой вынужденной остановки опять работал дезинфектор.
- Когда машина тронулась, - рассказывал потом Миша. - Пожилая полная, непрерывно курившая "Беломор", эпидемиолог спросила меня:
- Где следующий пункт остановки?
- Я отлично помнил, что притормаживал от Гратиешт (Ставчен) до Кишинева два раза. Один раз в черте города. Разве сейчас найдешь?
- Мы больше не останавливались. - соврал Миша, - Мы ехали быстро и скоро были в больнице.
- Смотри мне! Тут сплошь виноградник! Если пойдет отсюда холера, мы тебя привлечем!
Перед выпиской Дима испытал на себе и ректороманоскопию.
Диму мы увидели утром пятого дня. Осунувшийся, ссутулившись и с опущенной головой, со своим чемоданчиком, в который были уложены инструменты, Дима направлялся на одну из кафедр. В ответ на наше приветствие и вопрос о самочувствии, Дима предложил нам куда-то направиться. Вполголоса. Куда? Мы не разобрали... Но, кажется... Мы догадались ...