Позади раздел "Шрамы на памяти". Главы "Никто не забыт?", "Дети погибших отцов". Никто не забыт, ничто не забыто... Знак вопроса, кажется, был поставлен больше подсознательно. Как оказалось, забыты! Забыты те, кто проводил, не вернувшихся потом с войны мужей и сыновей. Забыты те, кто в ту страшную годину связал неразрывной нитью прошлое и будущее. Забыты жены, родившие до и во время войны, оставшихся без отцов, детей. Мной забыты матери, потерявшие своих сыновей. Воздадим им должное!
Беда, нанесла удар по селу двумя смертоносными волнами. Первая волна накатила восьмого июля сорок первого, когда в село вошла колонна немецко-фашистских захватчиков. О наступлении немцев, причинах расстрела я неоднократно писал в предыдущих главах.
Вторая волна была более пологой, но длительной и принесла с собой значительно большее количество смертей моих односельчан.
Брузницкая Татьяна Поликарповна, уроженка села Первомайск, 08 июля 1941 года в двадцать три года потеряла мужа Брузницкого Александра Ивановича. Услышав выстрелы, Александр перебежал улицу и спрятался в доме Мищишиной Надежды Николаевны, 1906 года рожд. Увидев входящих во двор немцев, Александр укрылся за занавеской под припечком, где зимой сушили и хранили дрова. Ворвавшиеся в дом захватчики, увидели под припечком колыхающуюся занавеску. Вытащив за ноги перепуганного парня, немцы вывели его во двор. Вскоре раздалась короткая автоматная очередь. Хоронить тело Александра на кладбище немцы запретили. Могилу выкопали за поворотом дороги на Куболту на меже подворья Кучера Григория. Перезахоронили, по рассказам моих земляков, удивительно хорошо сохранившееся тело Брузницкого Александра в сорок пятом.
На руках двадцатитрехлетней вдовы остался шестилетний сын Митя. Уже после войны Татьяна Поликарповна вышла замуж за Кушнира Семена Онуфриевича. В 1949 году у них родилась дочь Галя.
Брузницкая Агафья Григорьевна, 1898 года рождения, в девичестве Мищишина, дочь Мищишина Григория Николаевича и Марии (родословная не выяснена), племянница моего деда Михася. В тот роковой день Гафия, как называли ее в селе, потеряла двух родных людей: мужа Брузницкого Иосифа Ивановича и сына Михаила Иосифовича. У Гафии в тот день остался единственный одиннадцатилетний сын Саша.
Брузницкая Мария Васильевна, в девичестве Гусакова, в тот страшный день потеряла троих. Лишилась сыновей Иосифа и Александра, упомянутых выше. С автоматной очередью ушел в мир иной и ее внук, сын Иосифа - Михаил.
Моя мама рассказывала, что случившийся после расстрела ливень и бурные потоки воды несли тело Брузницкого Иосифа вниз по селу. Потоком воды тело было занесено под мосток перед нашими воротами. К утру, когда ливень стих, из заполненной жидкой грязью канавы из под мостика торчали носки желтых башмаков Иосифа. По этим башмакам обезумевшая от горя Мария Васильевна опознала своего сына.
Брузницкая Екатерина Антоновна, в девичестве Единак, потеряла восьмого июля сорок первого года мужа - уже пожилого Брузницкого Романа Прокоповича. Остались пятеро детей. Анна, вышедшая замуж за Твердохлеба Григория - сына Ивана Твердохлеба и Марии Ботнарь (Воренчехи). Александр после второй мировой попал в мясорубку послевоенных репрессий. Вернулся с жесточайшим силикозом после каторжных работ в одной из шахт под Таганрогом. Михаил воевал рядом с моим отцом до взятия Берлина. Алексей - бессменный лидер колхозного духового оркестра. Самая младшая Мария вышла замуж в село Первомайск.
Бойко Елизавета Сергеевна, 1922 года рождения, в девятнадцать лет потеряла мужа - Бойко Филиппа Макаровича, оставшись на руках с годовалым Филей. Уже после войны вышла замуж за соседа Решетника Дионисия Игнатьевича. В 1948 году у них родился сын Вениамин. В лице Бойко Филиппа Макаровича потеряла сына Бойко Зиновия Павловна, 1988 года рождения. В селе ее все звали Зенькой.
Вишневская Анна Александровна, 1922 года рождения, в девичестве Ставнич. Дочь Ставнича Александра Михайловича и Калуцкой Елены Николаевны. В девятнадцать лет потеряла мужа Вишневского Анания Федоровича. Анания расстреляли на глазах отца, в сотне метров от родного дома. Когда Федор вернулся домой, Анна Филипповна, еще не зная о смерти сына, спросила:
- Что с твоей головой?
Федор Ананьевич взял помутневший осколок зеркала, всмотрелся. Голова его стала ослепительно белой. За считанные минуты отец расстрелянного сына поседел. Узнав о гибели сына, ничком упала без сознания его мать - Вишневская-Навроцкая Анна Филипповна.
На руках девятнадцатилетней вдовы остался полугодовалый Антон. Закончилась война. Жизнь продолжалась. Анна вышла замуж за вернувшегося с войны фронтовика Климова Александра Михайловича. В 1948 году родилась Лариса, в пятьдесят пятом - Виктор.
Антона, как единственную живую память о расстрелянном сыне взяли к себе на воспитание родители отца - дед Вишневский Федор Антонович и бабушка Анна Филипповна.
Гудыма Прасковья Васильевна, 1874 года рождения, жена Гудымы Артема Ивановича, родного старшего брата моей бабушки Явдохи. В селе за глаза Параску больше называли Яртемихой. В тот день она видела, как расстреляли соседа напротив Суслова Федора Иванович. Расстрелянный висел на кольях собственного забора. Рядом с Прасковьей Васильевной стоял оцепеневший от увиденного, шестнадцатилетний Николай. В этот момент два немца повернули во двор Гудымы. Николай бросился бежать. Петляющего по созревающей ржи, настигла пуля автоматчика. Хоронить на кладбище немцы запретили. Похоронили на меже у сада Брузницких. Перезахоронили в братскую могилу в центре села в сорок пятом.
Горина Каролина Антоновна, 1894 года рождения, в девичестве Твердохлеб, жена Горина Федора Ивановича. В селе ее больше знали как Карольку. Восьмого июля сорок первого в центре села был расстрелян ее единственный неженатый сын Горин Александр Федорович.
Загородная Любовь Петровна, 1922 года рождения, в девичестве Гормах. В тот трагический для всего села день был расстрелян ее муж Загородный Михаил, сын Загородного Федора и Ставничей Феклы, лишившейся сына. Без отца осталась годовалая Тамара. После войны Любовь Петровна вышла замуж за Навроцкого Ивана Михайловича. В 1954 году родилась Алла, работавшая медицинской сестрой в центральной районной больнице.
Мошняга Анна Ивановна, 1898 года рождения, в девичестве Брузницкая. Дочь Брузницкого Ивана и Гусаковой Марии, дочери патриарха клана Гусаковых - Василия. После расстрела мужа осталась с восемью детьми. Самая старшая Вера - родилась в двадцать шестом, Любовь - в двадцать восьмом. Анатолий, родившийся в тридцатом, остался без отца в одиннадцать лет, Дарья родилась в тридцать первом, Павел - в тридцать четвертом, Павлина - в тридцать седьмом. Самая младшая, Анастасия родилась в ноябре сорок первого.
Навроцкая Павлина Федоровна, 1922 года рождения, в девичестве Олейник, дочь Олейника Федора Алексеевича и Баранецкой Ирины Мефодьевны. В главе "Талант быть человеком" обстоятельно описаны подробности расстрела мужа Павлины Навроцкого Александра Михайловича. Попытка его тестя Олейника Федора Алексеевича принять смерть вместо отца его внука Жени была безуспешной. Двадцатидвухлетнего Александра расстреляли. Его сыну Жене тогда не исполнилось еще и двух лет. После войны Павлина вышла замуж за Тхорика Павла Матвеевича. В 1951 году у них родился сын Славик. Жизнь продолжается...
Навроцкая Мария Ивановна, 1907 года рождения, в девичестве Единак, моя тетя, старшая сестра моего отца. В тот день в калитке собственного двора был застрелен ее муж - Навроцкий Петр Филиппович, сын Навроцкого Филиппа Иосифовича и Навроцкой Варвары Ивановны. По счастливой случайности не был расстрелян ее старший сын - не по годам физически развитый, Макар. Спас старшего сына тетки Марии, владевший немецким языком, учитель начальной школы Шаргу.
Пастух Анна Михайловна, в девичестве Долгая, уроженка села Мошаны, в тот роковой день потеряла мужа Пастуха Никиту Григорьевича и сына - Александра Никитовича. Дом Никиты Пастуха находился на самом углу перекрестка сельской улицы и шляха, ведущего из Плоп в Брайково. Когда немцы вошли в село, основная масса наступающих скопилась в центре села и на выезде в сторону Брайково. В это время налетела советская авиация, о чем я уже писал.
Раздались мощные разрывы бомб. Прямым попаданием была разрушена хата Макара Алексеевича Олейника. Одновременно загорелась, покрытая соломенной кровлей, хата Никиты Пастуха. В доме находилась, оставленная на время моим дядей по отцу, жившим в Димитрештах (Новые Аснашаны) Симоном Единаком его двухлетняя дочка Павлина.
Бабушка Анна Михайловна, жена Никиты Пастуха, подбежала к одному из немцев, стоящих у колодца на меже Твердохлеба Павла и Ткачука Михаила. Знаками стала показывать, что в горящем доме маленький ребенок. Один из немцев, вылив на себя остатки воды из ведра, укрылся шинелью и нырнул в, заполненный дымом, дом. Вскоре он появился на пороге хаты с Павкой на руках и передал ее Анне Михайловне. Знаками он показал женщине, что в Германии дома у него остались четверо детей.
Перейти дорогу немецкий солдат не успел. Наблюдавший за происходящим, офицер в черном мундире вышел навстречу солдату. Вынув из глубокого кармана френча пистолет, он в упор застрелил, спасшего девочку, солдата. Затем последовала очередь хозяина хаты Никиты Пастуха и его сына Александра.
Раздался короткий приказ. Тело убитого немецкого солдата волоком оттащили недалеко, на окраину села, где в ста метрах от места трагедии, напротив огорода Вишневских была, образовавшаяся в результате разрыва авиационной бомбы, глубокая воронка. В нее немцы спешно свалили, погибших под бомбами, трупы солдат и лошадей. Туда же бросили тело, спасшего мою двоюродную сестру Павку, солдата. Яму забросали землей.
Я знаю то место. Воронка с погребенными немцами вперемежку с лошадьми находилась слева от дороги, примерно на середине расстояния между крестом и шоссе. Не могу ручаться, но словно во сне вижу, вынесенную памятью из детства, совсем неглубокую, едва заметную широкую впадину на бывшем колхозном поле. Общую могилу погибших немецких солдат и лошадей никто не раскапывал. Перезахоронения не было.
Уже в середине шестидесятых у самой крайней хаты со стороны Мошан остановилась "Волга" - такси. Вышедшие из машины молодые люди с фотоаппаратами обратились к хозяину подворья Иллариону Пастуху, сыну расстрелянных его отца и братьев. На сносном русском языке спросили:
- В каком месте проходили село наступавшие в сорок первом немецкие войска?
Илларион повел их на место трагедии и захоронения немецких солдат и лошадей. Пока они фотографировали местность по всем направлениям, село, место захоронения, крест и наносили на карту место захоронения, Илларион рассказал приехавшим из Германии молодым людям историю со спасением его племянницы и расстреле немецкого солдата .
Один из приехавших спросил:
- Кто-либо из ваших родственников пострадал?
- В тот день убили моего отца, родного брата и двух кумнатов - младшего брата моей жены и мужа ее сестры. А в сорок пятом на фронте, уже в Германии, убили еще одного моего брата - Михаила.
- Извините ...
Суфрай Елизавета Николаевна, 1895 года рождения, жена Суфрая Сергея, в девичестве Мищишина, родная сестра моего деда Михася.
- В тот день бабушка Елизавета к обеду готовила вареники с картошкой. - рассказывает через много лет внучка Елизаветы Николаевны Валя Пастух. - Поставила на плиту зажаривать лук. Самый младший, Иван вышел из дома.
- Ты куда? - окликнула Ивана мать. - Сейчас обедать будем.
- Я сейчас! - сказал Иван и вышел на крыльцо.
Неподалеку от крыльца стояли два вооруженных немца. Один из них подошел поближе к крыльцу, чтобы рассмотреть красный значок на нагрудном кармане рубашки парня. Это был комсомольский значок, подобранный Иваном на шляху. Возможно, он был утерян кем-то из, отступающих три дня назад, красноармейцев. Раздалась автоматная очередь. Ствол автомата был направлен в грудь, туда, где был пристегнут значок. Ивана с силой отбросило назад и ударило об входные двери. Оттащив тело юноши к близлежащей канаве, немцы покинули подворье Суфраев.
На звук выстрелов мать выскочила на крыльцо. От крыльца до канавы тянулась кровавая дорожка. Не веря своим глазам, смотрела на, брошенное у края канавы, тело ее сына, ее, выношенной под сердцем, кровинушки. Обезумевшая от горя, мать упала на тело сына. Потом встала на колени и, широко раскачиваясь из стороны в сторону, впилась пальцами в собственные волосы. Волосы вырывались и покидали голову неожиданно легко, безболезненно. Скоро голова женщины стала совершенно лысой. До конца своей жизни Елизавета Николаевна платка не снимала. Волосы так и не выросли.
Хоронить убитых немцы запретили. Тело Ивана грязевыми потоками в результате ливня было отнесено вниз по селу и застряло под мостиком у калитки Чайковских. Нашли и опознали Ивана следующим утром. Кроме сына, в тот день, как описано выше, Елизавета Николаевна потеряла и зятя - Бойко Филиппа Макаровича, мужа дочери Елизаветы Сергеевны, тоже Елизаветы.
Лето сорок пятого... Решением сельского схода принято постановление о перезахоронении безвинно расстрелянных в июле сорок первого. В этом году было начато строительство сельского клуба. Вокруг в центре села у строящегося клуба разбили сквер, называемый в селе бульваром. С ударением на "У".
Поскольку всех расстреляли в один день четыре года назад, решено было захоронить погибших в братской могиле на сельском кладбище. Сейчас трудно установить, чье было предложение перезахоронить расстрелянных в центре села на бульваре у сельского клуба.
- Зачем?! - этот вопрос мучительно тревожил меня всю сознательную жизнь. - Во время праздников на бульваре гремел духовой оркестр, молодежь танцевала, гуляния продолжались до глубокой ночи. А в двух метрах от оркестра лежали мертвые родственники. Уже после шестнадцати лет меня преследовала мысль о, свершающемся несколько раз в год, святотатстве, буквальных плясках на костях усопших.
Тогда же, после войны в сорок пятом, идея перезахоронения в центре села неожиданно получила поддержку односельчан, особенно матерей и жен расстрелянных:
- Большинство расстрелянных молодые мужчины и еще неженатые парни. Они свое еще не отгуляли. Пусть слушают музыку вместе с танцующими сверстниками и будущими поколениями!
Так разрешился мой извечный, мучающий меня вопрос о "дикости" и нецелесообразности захоронения убиенных в центре села у храма культуры.
Не менее драматичным было само перезахоронение. Когда вскрыли, едва засыпанную яму с убитыми, останки стали укладывать в ящики. Никто не смог целиком отделить одно тело от другого. Сгнило и смешалось все: головы, ноги, руки, внутренности, одежда. А Елизавета Николаевна стояла на краю ямы и обезумевшим взглядом пристально вглядывалась в останки. Внезапно с диким воплем она упала ничком на дно ямы. В массе гниющих останков мать узрела кудрявые волосы. Такие крупные русые кудри были только у ее сына.
Схватив, еще частично покрытую кудрями, голову, мать, глядя в небо, вытянула руки вперед. Осуществляющие перезахоронение, совсем недавно воевавшие на фронте и, видавшие ужасы войны, мужчины оцепенели. Из бурой массы, которая когда-то была головой сына Елизаветы, выползали черви. Извиваясь и проскальзывая между пальцами, падали на груду останков. С трудом уговорили мать разжать пальцы и отпустить голову, когда-то живого, сына. Выпустила Елизавета Николаевна из рук то, что было головой ее сына, только поцеловав его кудри.
Производивших перезахоронение и присутствующих родных, по рассказам взрослых, несколько недель преследовал запах разлагающихся останков. А двоюродного брата моего отца, принимающего участие в перезахоронении, Петра Яковлевича Единака обоняние покинуло до конца его жизни.
После перезахоронения прошло более двадцати лет. В одну ночь внучке Елизаветы Николаевны, племяннице расстрелянного Ивана Вале Пастух, родившейся уже после войны, приснился сам Иван. Приснился он юношей, таким, каким она видела его на фотографии у бабы Елизаветы. Он растерянно стоял, понуро опустив кудрявую голову.
- Что ты без настроения? - на "ты", обратилась к своему дяде во сне племянница.
- Иду на бульвар, там танцы. А у меня нет белой рубашки ...
Валя проснулась. Наутро рассказала свой сон бабушке.
- Не успокаивается душа! -заключила Елизавета Николаевна и, помолчав, неожиданно велела:
- Одевайся! Пойдем в магазин.
В магазине приобрели дефицитную, только появившуюся в продаже белую нейлоновую рубашку. Вернувшись домой, замесила тесто. К утру вытащила из печи огромный плетеный калач. Завернув в широкое полотенце калач, рубашку, свечку и спички, пошли с внучкой на бульвар. Развернула полотенце, на которое положила калач и рубашку. Зажгла свечку за упокой души убитого сына.
Через шлях, ведущий в сторону Плоп во дворе многодетной семьи Шамотайло увидела, месивших ногами глину, одну из сестер близняшек Таисию с мужем Колей Научаком.
- Пошли!
Войдя во двор Шамотайло, приблизилась к яме с замесом. Обратилась к одним из самых бедных в селе, супругам:
- Коля! Таисия! Выйдите из глины! Помойте руки!
Помыв руки, Колюта с женой подошли к Елизавете Николаевне:
Отдав Таисии полотенце с калачом, перекрестившись, протянула Коле белоснежную нейлоновую, тогда еще редкую, рубашку:
- Коля! Это тебе за упокой души моего Ваньки. Пусть земля ему будет пухом, а душа упокоится!
Перекрестившись, Колюта поцеловал руки бабы Елизаветы, затем рубашку:
- У меня в жизни белой рубашки еще не было! Царствие Ивану небесное и земля ему будет пухом! Сейчас я уже смогу ходить и на свадьбы.
Вернувшись домой, баба Елизавета без сил опустилась на табурет:
- Даст бог, примет душа Ивана поману. И сниться он тебе больше не будет.
В 1973 году над братской могилой возвели новый памятник. Серого камня фигуры. Скорбящая молодая вдова положила руки на плечи, понуро опустившего голову, сына. Все село готовилось к открытию памятного мемориала на месте захоронения расстрелянных в сорок первом односельчан. Ожидался приезд взвода солдат из Могилев-Подольской воинской части с духовым оркестром. За две недели до открытия мемориала Елизавета Николаевна пошла в сельмаг:
Мне мужскую белую нейлоновую рубашку!
Уже выйдя из магазина, Елизавета столкнулась лицом к лицу с, жившей недалеко от школы и работавшей уборщицей, своей племянницей, моей теткой по матери, Раиной:
- Что вы купили, цётко? (родная тетя: цётка - укр., белорус., цёця - на польском).
- Купила белую нейлоновую рубашку. Будут солдаты из Могилева с музыкантами. Отдам одному из солдат рубашку за моего Ваньку. Пусть носит! А Ванька будет сверху видеть, и душа его будет спокойной!
Тетка Раина поспешила в магазин. Купила две белых нейлоновых рубашки. Одну за погибшего мужа Твердохлеба Павла, другую за брата Володю (Мищишина Владимира Михайловича). За ней потянулись другие вдовы и матери погибших в войну мужей и сыновей. Но нейлоновых рубашек уже не было. На следующий день завмаг привез из сельпо большой пакет белых нейлоновых рубашек.
Настал день открытия мемориала. После торжественного вступительного слова, опустили, закрывающее памятник, полотнище. Грянул марш "Прощание славянки". Не успели утихнуть звуки марша, как к, стоящим по стойке "Смирно", молодым воинам поспешили пожилые и совсем старые женщины в темном - вдовы и матери, погибших в ту войну, мужей и сыновей. При возвращении в воинскую часть каждый солдат вез с собой белую нейлоновую рубашку.
Суслова Павлина Антоновна, 1895 года рождения, в девичестве Мищишина. В тот день на глазах Павлины Антоновны и ее старшего сына Михаила расстреляли мужа Суслова Федора Ивановича. Тело Федора Ивановича повисло на кольях забора, через который он, спасаясь, пытался перепрыгнуть. По другим сведениям, тело застреленного Федора Ивановича нанизали на колья забора немцы. Сына Михаила немец повел в центр села, где расстреляли большинство моих односельчан. Через десять-пятнадцать метров, воспользовавшись невнимательностью немца, девятнадцатилетний Михаил перепрыгнул через забор и, попетляв между густыми кленами, скрылся в высоких подсолнухах собственного огорода.
Ткачук Надежда, в девичестве Лисник, в прошлом жительница села Плопы. Жена погибшего в тот день Ткачука Григория Иосифовича (Юрко). В тот день Юрко был у дочери Санды и зятя Горина Василия Ивановича. Был застрелен при выходе из двора родной дочери.
Ткачук Анна Максимовна, 1910 года рождения, в девичестве Миргород. В тот трагичный для всего села день был расстрелян ее муж Ткачук Михаил Иванович, сын одного из братьев Ткачуков - Ивана и Брузницкой Матрены. Остался без отца десятилетний Алексей.
Почти одновременно раздалась автоматная очередь, унесшая жизнь второго сына Брузницкой Матрены - Ткачука Степана Ивановича. Пятнадцатилетний сын Степана - Александр (Сяня), увидев расстрел отца, скрылся в кукурузном поле за усадьбой. Сестра Сяни - Анна в это время пряталась дома. Немцы открыли автоматный и винтовочный огонь. Все пули, по рассказам Сяни через много лет, шелестели и сбивали толстые стебли кукурузы совсем рядом. Остановился и залег Сяня только на Брайковской территории. Вернувшись, рассказал матери обстоятельства гибели отца.
Твердохлеб Елена Макаровна, 1911 года рождения, в девичестве Олейник. Дочь Олейника Макара Алексеевича и Феодосьи Ивановны Гориной. Восьмого июля сорок первого одним из первых в пятидесяти метрах от собственного дома был расстрелян ее муж Твердохлеб Иван Михайлович, сын Твердохлеба Михася и Домники Филипповны. Остался одиннадцатилетний сын Павел. Волею судьбы через год Елена Макаровна сошлась с жителем села Мошаны Граммой Виктором Ильичем. В 1943 родился Виктор (Саша), в 1948 - Борис. О необычной истории этой крестьянской семьи очень подробно описано в главе "Любовь не по расписанию.
В результате первой смертоносной волны нашествия немецко-фашистских захватчиков восьмого июля сорок первого в моем селе остались четырнадцать вдов, оставшихся без мужей и шестнадцать матерей, лишившихся своих сыновей.
С освобождением Молдавии летом и осенью сорок четвертого были призваны на фронт и мои односельчане. В числе призванных был и мой отец. Первые похоронки стали приходить к концу сорок четвертого. В сорок пятом похоронные извещения пошли валом. Отдельные извещения приходили до конца сорок пятого.
Адамчук Елена Михайловна, 1915 года рождения, в девичестве Климова, дочь Климова Михаила Ивановича и Навроцкой Меланьи Карловны. Адамчук Александр Архипович был призван в сентябре сорок четвертого. Погиб в Германии в боях за Берлин 01 мая 1045 года. С гибелью Александра Архиповича потеряла сына Навроцкая Меланья Карловна. Сын Адамчук Адольф Александрович, 1940 года рождения. Закончил Харьковский индустриально-педагогический техникум. До пенсии работал преподавателем Окницкого профессионального училища.
Бакалым Елена Григорьевна, 1914 года рождения, в девичестве Мищишина. Дочь Мищишина Григория (Регорка) Николаевича и Марии Пантелеевны, 1875 г.р. Муж Бакалым Иван Васильевич, уроженец села Мошаны. Едва ступив на территорию Германии со стороны Польской границы, погиб в бою 25 марта 1945 года.
Сын Бакалым Виктор Иванович, 1934 г.р., всю жизнь работал механизатором в колхозе. Дочь Бакалым Тава Ивановна, 1939 г.р. до пенсии работала педагогом.
Брузницкая Павлина Антоновна, 1921 года рождения, в девичестве Климова. Ее муж Брузницкий Ананий Иванович, 1924 года рождения, погиб на территории Польши 13 февраля 1945 года. Награжден орденом Славы 111 степени.
После войны Павлина Антоновна воспитала единственную дочь - Люсю. Она была на два года старше меня, но учились мы, из-за нехватки помещений, в одной классной комнате.
Брузницкая Мария Артемовна, 1909 года рождения, в девичестве Гудыма, дочь Артема Ивановича и Прасковьи Васильевны, двоюродная сестра моей мамы. Ее муж Брузницкий Иван Прокопович, сын Брузницкого Прокопия и Ставнич Варвары погиб в Чехии 14 апреля 1945 года, оставив двух сыновей: Сергея и Бориса.
Гормах Вера Андреевна, 1914 года рождения, в девичестве Кугут. Дочь Кугута Андрея Семеновича, 1881 г.р. и Навроцкой Татьяны Иосифовны, 1989 г.р. Муж Гормах Владимир Васильевич погиб в Германии 23. 03. 1945 года.
Гормах Любовь Павловна, в девичестве Мищишина, дочь Мищишина Павла и Анны. Муж Гормах Степан Ильич был призван в 1944, числится без вести пропавшим. Никаких данных в архиве МО России я не нашел. Таких, безвестно канувших в лету, были сотни тысяч.
Галушкина Кассия (Екатерина) Ивановна, в девичестве Мицкевич, жена сельского кузнеца, описанного в главах "Коваль" и "Ученик и зять Коваля", Галушкина Прокопа. Ее сын Галушкин Михаил Прокопович, 1924 года рожд. погиб в Германии 23 марта 1945 года.
Довгань Нина Игнатьевна, 1915 года рождения, в девичестве Решетник, дочь Игната Ивановича, 1884 г.р. и Ефросиньи Иосифовны, 1887 г.р. Ефросинью Иосифовну в селе почему-то называли Паранькой. Ее настоящее имя я узнал только при написании этих строк.
Муж Нины Игнатьевны - Довгань Михаил Васильевич, 1912 года рождения, двоюродный брат моего отца, до 2015 года официально считался пропавшим без вести. В архиве Министерства Обороны России я обнаружил сведения о Михаиле Васильевиче.
За проявленную храбрость и доблесть в боях за польский город Повелин Довгань Михаил Васильевич награжден орденом Славы 111 степени. Погиб уже на территории Германии в конце февраля 1945 года.
Загородная Мария Ивановна, 1921 года рождения, в девичестве Мищишина, дочь Мищишина Ивана Петровича, 1889 г.р. и Мищишиной Софии Тимофеевны, 1894 г.р. Муж Марии Ивановны - Загородный Петр Федорович погиб в Германии 15 мая 1945 года, уже после Победы, оставив сына - Загородного Алексея Петровича.
После войны Мария Ивановна вышла замуж за Климчука Владимира Васильевича, 1923 года.рожд., переехавшего из Могилев-Подольска. В 1948 году родилась дочь - Галина.
Андриевская Марина Антоновна, 1902 года рождения, жена Климова Ивана Ивановича. Иван Иванович погиб в Германии 02 апреля 1945 года. Сама Марина Антоновна с детьми находилась в эвакуации в селе Попасном в шестидесяти километрах от Луганска. Летним вечером она стала свидетелем расстрела соседки, после чего она стала задыхаться, появились боли в области сердца. К утру Марины Антоновны не стало.
Там же, во время диверсионной операции на одной из шахт близ Луганска гестаповцами был арестован сын Марины Андреевны - Климов Владимир Иванович. Через неделю после ареста 27 мая 1943 года вся группа подпольщиков была расстреляна.
Климова Мария Николаевна, 1899 года рождения, в девичестве Мищишина, родная сестра моего деда Михася, тетя моей мамы. Муж Марии Николаевны - Климов Степан Евстафьевич, 1999 г.р. призван в сентябре 1944 года Атакским полевым военкоматом. Погиб в Германии 02 апреля 1945 года. Оставшийся сын Иван всю жизнь отдал земледелию.
Кугут Анна Емельяновна, 1899 года рождения, в девичестве Натальская. Жена Кугута Михаила Ивановича, 1898 года рожд. Призван в октябре 1944 года Тырновским РВК. Погиб в Польше 15 января 1945 года.
Киняк Дарья Максимовна, 1925 года рождения, в девичестве Мошняга. Ее муж Киняк Александр Викторович, 1922 г.р. был призван в начале сентября 1944 года вновь образованным Тырновским РВК. В начале ноября 1944 года в результате почти прямого попадания разорвавшегося артиллерийского снаряда был убит в районе села Павлова в пятидесяти километрах севернее Будапешта. Неординарная история семьи Киняков подробно описана в главе "Дочка-племянница ... или родная кровь".
Мищишина Евдокия Ивановна, 1884 года рождения, в девичестве Гудыма. Жена Мищишина Михаила Николаевича, 1888 года рожд. Мои дед Михась и баба Явдоха. В сорок третьем единственный сын Владимир был заброшен с разведывательно-диверсионной группой в районе Флорешт. После пребывания в застенках сигуранцы тяжело заболел. Началось кровохарканье. Не приходя в сознание, в течение двух недель скончался. Осталась жена Мищишина Антонина Ивановна, 1919 года рождения с детьми Леной, 1939 р.р. и, родившимся в эвакуации, Борей, 1942 г.р..
Мищишина Федосья Ивановна, в девичестве Кугут. Муж Мищишин Никифор Григорьевич - двоюродный брат моей мамы. В сентябре 1944 года был призван на фронт Тырновским РВК их сын Мищишин Антон Никифорович. Погиб 02 апреля 1945 года на территории Германии.
Мищишина Мария Пантелеевна, 1875 года рождения. Муж Мищишин Григорий Николаевич, 1873 года рожд.
12 марта 1945 года на территории Польши погиб их сын Мищишин Николай Григорьевич. Через месяц 09 апреля 1945 года в боях на подступах у Берлину погиб сын Марии Пантелеевны от первого брака Михаил Павлович.
Навроцкая Ульяна Ивановна, 1902 года рождения, в девичестве Горина. Муж Навроцкий Степан Пантелеевич, 1902 года рожд. Сын Навроцкий Сергей Степанович был призван на фронт осенью 1944 года Тырновским РВК. Без вести пропавший.
Натальская Феня Филипповна, 1907 года рождения, в девичестве Твердохлеб. Муж Натальский Михаил Емельянович, 1907 г.р. был призван на фронт 24.04.44 года. Весной сорок пятого пришла похоронка. Натальский М.Е погиб на территории Польши.
После получения похоронки мама Валентина Натальская Феня Филипповна впала в глубокую депрессию, перестала есть. Вскоре у нее развилась скоротечная чахотка с частыми легочными кровотечениями. Угасла Феня Филипповна в течение нескольких месяцев.
Вспоминает сын Валентин Михайлович Натальский:
- Отец погиб на фронте. Мне было два с половиной года, когда во второй половине сорок шестого умерла мама. Но я довольно отчетливо помню, как я ползал по телу, лежащей в гробу, мамы. Забыты другие, более поздние события, но этот эпизод сохранился в моей памяти на всю жизнь.
Олейник Мария, в девичестве Гормах. Муж Олейник Максим Степанович погиб в Польше 02 декабря 1944 года.
Трагедия в семье Пастухов не закончилась расстрелом в июле сорок первого года отца семейства Пастуха Никиты и сына Александра. За три дня до Победы, шестого мая сорок пятого в окрестностях Берлина погиб младший сын Пастух Анны Михайловны, муж Пастух Натальи Максимовны, Михаил Никитович. Пастух Наталья Максимовна, 1925 года рождения, в девичестве Иринина. Осталась двухлетняя дочка Зина, ныне пенсионерка.
Паладий Любовь Григорьевна, 1925 года рождения, в девичестве Тимофеева. Муж Паладий Федор Иванович, 1921 года рожд. погиб на территории Германии в окрестностях Берлина.
Дочь Любовь Григорьевны и Федора Иванович - Александра Федоровна Паладий всю жизнь посвятила педагогической деятельности. Будучи директором школы, во главе коллектива восстановила генеалогию села. Без преувеличения, настоящую главу я сегодня пишу в основном, благодаря кропотливой работе по восстановлению генеалогии села, Александре Федоровне и членам педагогического коллектива Елизаветовской неполной средней школы.
Сабатин Анна Карловна, 1911 года рождения, в девичестве Навроцкая. Дочь Навроцких Кароля и Ульяны. Муж Сабатин Михаил Онуфриевич, 1910 г.р. был призван на фронт Атакским полевым военкоматом в сентябре 1944 года. Погиб на территории Германии 02 апреля 1945 года. Остался сын Саша.
Твердохлеб Раиса Михайловна, 1921 года рождения, в девичестве Мищишина. Дочь Мищишина Михаила Николаевича, моего деда и Евдокии Ивановны, моей бабушки. Муж тети Раины Твердохлеб Павел Захарович был призван в августе 1944 года. До ноября проходил обучение в Житомире. В ноябре везли поездом в одном товарном вагоне с моим отцом при сорокаградусном морозе на переформирование в Муром. Перед Москвой заболел. Скорее всего была тяжелая пневмония. Поле двух суток лихорадки скончался. На одной из станции перед Муромом вагон с телами умерших отцепили. Я не раз слышал вопрос:
- Где могила Павла Захаровича?
После смерти Павла Захаровича остался сын Тавик, сорок четвертого года рождения, мой двоюродный брат.
Тимофеева Надежда Пантелеевна, 1904 года рождения, в девичестве Навроцкая. Дочь Навроцкого Пантелея Иосифовича и Навроцкой Евгении. В предыдущих главах говорилось, что, отправленный в эвакуацию, был отозван из Атак для вывоза и ликвидации запасов зерна. Вернулся домой, обошел хозяйство и отправился пешком в Тырново, где работал председателем сельского совета. Больше его никто не видел.
Ткач Степанида Андреевна, 1917 года рождения, в девичестве Мищишина. Ткач Михаил Петрович, 1916 г.р. был призван в октябре 1944 года. Погиб на территории Польши 26 января 1945 года.
Тхорик Вера Пантелеевна, 1907 года рождения, в девичестве Навроцкая. Дочь Навроцкого Пантелея Антоновича. Ее дед - Навроцкий Антон являлся отцом одного из организаторов переезда села с Подолья - Навроцкого Иосифа. Муж Веры Пантелеевны - Тхорик Иван Никифорович, 1904 г.р. был призван осенью 1944 года.
Выписка из представления к награде:
Стрелка стрелковой роты, рядового Тхорик Ивана Никифоровича, пленившего 21 декабря 1944 года юго-восточнее местечка Пампали на территории Латвии двух немецких солдат наградить медалью "За отвагу".
Потом пришла похоронка. Тхорик Иван Никифорович погиб в Польше 25.02.1945. Младшему - Валерию тогда было одиннадцать лет.
Фоминцова Мария Никифоровна, 1907 года рождения, в девичестве Тхорик. Дочь Тхорика Никифора и Тхорик Веры. 25 октября сорок четвертого на территории Венгрии погиб ее сын - Фоминцов Михаил Архипович.
Шаматайло Анна Пантелеевна, 1918 года рождения, жена Шаматайло Михаила Ивановича, 1914 года рожд., уроженца села Мошаны. Призванный в сентябре 1944 года, рядовой Шамотайло Михаил Иванович погиб на территории Германии через три недели после Победы 31 мая 1945 года.
Без отца остались пять девочек: Мария, Таисия, Нина, Екатерина и Людмила.
Всего к концу войны в селе остались 38 вдов, потерявших мужей и 28 матерей, потерявших своих сыновей. Уверен: приведенные данные далеко не полные.
В который раз в течение последних четырех лет меня мучает, словно незаживающая рана, мысль:
- Верный ли я выбрал в жизни путь?
В шестидесятых я был, полным энергии, юношей, потом молодым человеком. Тогда еще были живы почти все участники тех трагических событий. Были живы, вернувшиеся с фронта, воевавшие мои земляки. Еще были живы матери и вдовы расстрелянных в июле сорок первого и погибших на фронте, односельчан. В каждом доме, в каждой семье я имел возможность услышать и записать историю каждой семьи, подробности жизни села при часто чередующейся смене властей. У меня была возможность записать в назидание потомкам, пережитое каждой семьей, постигшее моих односельчан, горе. И не только ...
Уже никого из непосредственных участников тех событий, вдов, матерей сестер и братьев нет в живых. Еще два-три десятилетия, и в памяти новых поколений сгладятся события тех грозных лет. Нельзя не вспомнить и не оставить хотя бы на страницах интернета повесть о, без преувеличения, женщинах-героях, сумевшим в суровую годину войны, потеряв мужей, сыновей, сохранить, вырастить и воспитать достойных детей и внуков.
P.S. Уважаемые мои читатели-земляки! Читая главу, внимательно следите за паспортными данными моих героинь и героев, событиями и, самое главное, людьми. При обнаружения неточностей, пропущенных, не упомянутых имен моих земляков высылайте Ваши замечания по электронной почте, сообщите по телефону, пишите письма. Возможность исправить остается. Истину важно и нужно сохранить ... Спасибо!