|
Выход из тюремного заточения происходил не через центральные большие ворота, там был только вход, а через маленькую калитку, оббитую железом и висящую на огромных петлях. Калитка медленно, словно нехотя, со скрипом отворилась и тюрьма выплюнула наружу пережёванное человеческое тело.
Узник какое-то время ещё брёл, опустив голову и закинув за спину руки, как человек идущий не по своей воле, абсолютно не замечая произошедших изменений.
Свобода накинулась на него внезапно, охватила всё его тело и пробудила дремлющий доселе разум, стоило ему споткнуться и разбить нос. Лёжа в пыли и утирая рукавом кровь, узник осознал, что он свободен. Этот удивительный запах был так силён с непривычки, как полная ложка горчицы, сперва едва ощутима, но уже через мгновение следует сбивающий с ног удар. Тело узника охватила сильная дрожь и оцепенение, душа словно вырвалась из груди и взлетела. Счастье его было в то мгновение всеобъемлющим и абсолютным.
Прийдя немного в себя узник встал и пошёл по пыльной дороге прочь от места заточения к самому горизонту. Он шёл мимо золотистых полей, цветущих лугов, шумных деревень и быстрых речек. Он шёл очень быстро так как хотел увидеть всё, радость переполняла его от красоты мира.
И вот он прошёл столько, что если бы был птицей то на то чтобы пролететь весь его путь понадобилось бы семь лет. Но чем дольше он шёл, чем дальше он уходил от тюрьмы, тем более тусклыми становились краски. Всё вокруг начинало постепенно, но неотвратимо блекнуть. Узник старался идти всё быстрее и быстрее, чтобы найти новые невиданные цветы. Но увы, однажды пошёл дождь и всё вокруг стало серым. Узник сел и заплакал, потому что потерял смысл жизни.
Желая хоть как-то укрыться от дождя он забрёл в густой лес, но дождь усилился настолько, что стало так темно, словно наступила ночь. Ветер выл, свистел и хлестал по лицу мокрыми листьями, а струи ледянной воды лились сверху тяжёлым потоком на его измождённые плечи. Он прижался к стволу большого дерева и дрожал от холода и страха. Страх, голод и холод рвали на части бедного узника.
Когда весь ужас достиг своего аппогея узник потерял голову. Было уже всё равно, хуже ему не бывало даже в тюрьме. Он сбросил с себя всю одежду и бегал по лесу нагим в абсолютной темноте. Порою с силой ударяясь о стволы деревьев он падал в грязь, но непременно вставал снова и снова. Колючие кусты сдирали с него кожу клочьями, но он лишь смеялся им в ответ. Когда белые вспышки молнии освещали лес, то он успевал заметить, что этот лес полон обнажённых тел. Все они бегают так же как он. Кто-то копошиться в грязи, другие с неестественно вывернутыми руками и ногами бьются о стволы деревьев раз за разом, третьи истекая кровью продираются сквозь острые ветви. Хохочут все!
Неожиданно для себя он вдруг вырвался из этого леса в поле. Дождь к тому времени прекратился. Узник упал обессиленный в траву и забылся.
Утром, лёжа на спине и глядя как по серому небу плывут серые облака, он понял, что не был никогда так счастлив, как когда только что вышел из тюрьмы. "Так вот в чём счастье!" - решил узник и отправился в деревню совершать преступление чтобы вернуться в тюрьму а затем выйти из неё. В этот самый момент узник сам не заметил как стал рабом. Потому что нет большего раба, чем человека для которого существует только один единственный путь к счастью.
Когда он пришёл в деревню он так и не сумел ничего совершить. Местные жители видя обнажённого израненного человека, поймали его и отвели в больницу. Оттуда его отправили в сумасшедший дом, откуда он уже не смог выйти до конца своих дней.
|