"-А расскажи мне про сороку!", - Он нежно взял ее руку и, водя пальцем по ладошке, напевал: "Со-ро-ка - во-ро-на ка-шу ва-ри-ла, де-ток корми-ла..... Ну зачем тебе эта детская глупость? Иди ко мне, иди, снова хочу тебя!".
Он очень редко говорил ей о любви. Лишь, однажды, сидя за столиком в кафе, под негромкую музыку из далеких 80-х, Он тихо произнес, не поднимая глаз, куда-то в пустоту: "Ты очень хорошая, Вера! Правда.... очень хорошая". А потом глубокой ночью Он впервые за столько лет позвонил и тихо, почти по слогам прошептал: "Я те-бя люб-лю!". Также неожиданно, как сам звонок на том конце провода послышались частые гудки, и она не успела Ему сказать, что очень, очень сильно любит Его. Она молча сидела на кровати и еще долго держала в руке телефонную трубку. Ей все еще казалось, что она чувствует Его частое дыхание и теплые влажные губы. Она надеялась, что после этой ночи в их отношениях наметился хоть какой-то поворот и завтра утром Он непременно скажет ей очень важные слова, которые перевернут всю ее жизнь и может быть Его жизнь тоже.
-Ананьева!
Вера встала, одернула серую юбку и открыла дверь.
-Здравствуйте!
-Здравствуйте, здравствуйте! Это у нас...
-Ананьева. Вера Анатольевна. Вот направление и анализы.
-Хорошо, дорогуша, присядьте пока!
Врач, женщина лет пятидесяти с длинными черными как смоль волосами, туго скрученными в пучок что-то писала в карточке. Вера чувствовала как дрожат ее колени, как мелкая дрожь постепенно поглощает все ее маленькое, хрупкое тело и все сильнее начинают стучать зубы. Сейчас ее начнет бить нервная дрожь, она не сумеет справиться с собой, польются слезы, затрясутся руки, она выронит сумочку, не сумеет расстегнуть молнию на юбке, медсестра начнет на нее кричать и торопить, а врач будет бросать на нее брезгливые взгляды.
-Беременность сохранить не желаете.... ,- подняв глаза то ли спросила, то ли констатировала как факт врач.
-Нет. Не желаю, - заикаясь произнесла Вера.
-Раздевайтесь Вера Анатольевна, что ж вы так боитесь. Вы пришли на аборт, дорогая! Через несколько минут избавитесь от нежелательного плода, а через несколько дней снова заживете обычной жизнью! Радоваться должны! Сейчас сделаем Вам укольчик и все будет в порядке! Машенька, помоги женщине, а то она у нас такая бледная, что до кресла не дойдет, рухнет прямо здесь!
Юбка, колготки, трусики и вот она нагая и беспомощная и через несколько минут, через несколько минут, через неск... Она уже слышит и чувствует как это женщина с длинными и черными как смоль волосами убивает ее ребенка. Несколько раз она видела это по телевизору. Маленькое существо также дрожит и боится как сама Вера, но беспощадное орудие убийства младенцев, то которое сейчас внутри Веры в руках этой женщины рвет на части беспомощную плоть маленького человечка: ручки, ножки, головку... И никто не слышит немой крик этого человечка. И врач, и Вера, и медицинская сестра Машенька - все они соучастники этого чудовищного убийства! Через несколько минут, через неско...
-Маша! Нашатырь! Ну скорее! Да что же это за женщины такие пошли! Нас на живую скоблили! На жи-ву-ю! И ничего - все целы! А тут и укол и аппаратура современная, а они сознание теряют!
Жаркое, очень жаркое лето 2010 года. В городе плавится асфальт, за городом горят леса. Он увез ее на речку, где бьют холодные живительные родники. Они купаются вместе, совершенно нагие, в чистой и прохладной воде.
- Вера, ты моя вера. Мне так хорошо с тобой, что хочется умереть. Умереть счастливым, прямо сейчас, на взлете, рядом с тобой. Ты мне дороже всех.... дороже всех вместе взятых. Я не смогу без тебя больше жить, Вера! Он бережно вытирает ее полотенцем, целуя каждый пальчик ноги.
-Ну что, дорогуша! Не пугай больше нас так! Вот и все! Полежи на кушеточке!
-Ты же разведен, что мешает тебе уйти из семьи. У нас есть где жить, у меня хорошая работа. Судьба дает нам возможность начать жизнь сначала. Ведь ты любишь меня, я это знаю!
- Вера, я никогда не обижал свою жену, не стану обижать и сейчас. Мы прожили 27 лет. Я долго думал об этом. Если я потеряю тебя, вся моя жизнь будет безрадостной. Но.....
-А я.... А как же.....
Медсестра Машенька помогла Вере одеться. Веру тошнило, низ живота наполняло тянущей, тупой болью, кружилась голова и она, слегка пошатываясь, вышла из операционной.
Холодный морозный воздух быстро привел Веру в себя. Раскрыв рот, она глотала его снова и снова, будто все это время не дышала. Она чувствовала, как холод проникает глубоко внутрь, вытесняя этот ужасный липкий жар, похожий на вязкие сгустки крови и постепенно заполняет все ее внутренние органы.
Вера присела на скамейку. Мимо шли люди... Никто не обращал внимания на седевшую на заснеженной скамейке полураздетую женщину - Веру Анатольевну Ананьеву.
Пушистые снежинки кружились и ложились Вере на ресницы.
Он снова целует ее, жадно, порывисто. Его руки торопливо распутывают шнурки ее платья, путаясь в хитроумных сплетениях. Она целует Его плечи, расстегивая ремень на Его брюках. Они оба скатываются на желтую прохладную листву теплой осени. Этот короткий и такой сладкий миг счастья.....
Они сидели в Его машине и пили коньяк. Он рассказывал ей о внучке, которая пошла этой осенью в первый класс, о новой работе Его дочери.
-Ты очень хорошая, Вера! Правда.... очень хорошая, мне с тобой... так здорово! -произнес Он, поглаживая ее волосы.
-Ты... Мы не можем больше быть вместе. Ты просто бессовестно пользуешься мной, когда и как тебе удобно. И мне стыдно быть рядом с таким мужчиной!
- Раз тебе стыдно убирайся отсюда прямо сейчас!
Вера взяла сумку и вышла из машины. Где она, в какой стороне и как далеко от города? Река, мост, трасса... Вера шла и думала, вот сейчас он крикнет: "Ну хватит дурить!". Потом обнимет, и никуда не отпустит. Коньяк медленно и вязко разливался по крови, делая ноги ватными и непослушными. Она понимала, что пьянеет и сознание постепенно уходит куда-то в липкую горячую даль... Вера стояла на дороге... Его черный опель притормозил рядом. Он свинцовым голосом произнес: "Девушка, может я могу Вам чем- то помочь?"
Вера молча и покорно села в машину. Урча, как голодный зверь со всей своей животной страстью Он грубо овладел ею. Она не оттолкнула Его, она также жадно и страстно целовала Его губы, стоная от боли Его рук, которые так безжалостно расправлялись с ее маленьким телом, оставляя на нем кровавые дорожки от пальцев, срывающих одежду. Два тела снова слились и стали одним целом - бесконечным и неразделимым на тот самый счастливый и короткий миг.
Его рука лежала у нее на горле, Он любил занимаясь сексом, приближаясь к оргазму сдавливать ее тонкую шею и видеть как Вера хватая воздух горячими губами мягко проседает под Его силой. В эти 5 минут он владел всем ее маленьким миром и решал жить ей или нет. Жить....
До ее дома они ехали молча. Крошечное существо с крошечным сердечком, вмещающим в себя его и Веру, умерло в те самые минуты, когда Он разрешил ей жить. Осталось только извлечь это маленькое безжизненное тельце из Веры.
Снежинки на ее губах уже не таяли. Что- то горячее текло по ногам Веры и не было сил позвать на помощь. Горький ком волной накатывал на грудь и не давал дышать... Она перестала слышать стук своего сердца и ей показалось, что оно умерло первым. А дальше.... Она слышала, как умирала по кусочкам, медленно и беззвучно как ее ребенок.
- Больно! - рвалось безмолвным криком из ее груди. Она увидела себя полулежащей на скамейке городского сквера, в расстегнутом сером пальто, слегка припорошенным снегом.
"Мне больно...", - постучав в Его окно прошептала Вера.
На коленях у Него сидела маленькая девочка лет пяти или шести. Обвив Его шею тонкой ручкой она нежно прошептала : "Я люблю тебя, деда".
-Подожди малыш, дай закрою окно, холодно, ноябрь на дворе, простудишься еще! - сказал он, с трогательной заботой пересадив ее на диван.
- А ты расскажешь мне про сороку- ворону? Он взял ее маленькую пухленькую ладошку и, водя пальцем по кругу, тихо стал напевать: "Со-ро-ка-во-ро-на ка-шу ва-ри-ла, де-ток корми-ла. Этому дала, этому дала, этому дала, этому тоже дала - он загибал пальцы на ее ладони, - а этому, - дойдя до мизинца сказал он - а этому....... а этому нет, она его обманула и улетела!" Прижавшись друг к другу, они весело засмеялись!
- Да что это с ней - сказал проходивший мимо молодой человек своему приятелю.
- Кажись того...., глянем?
Они подошли к Вере, один из парней положил руку на запястье.
-Труп..., а в сумке что?
- Да тащи кошель и бегом отсюда!
Озираясь по сторонам, две незнакомые фигуры стремительно удалялись по узкой аллее сквера.
А снег все падал и падал..... И только Вере было уже не холодно и не больно....