Аннотация: Если ролевая, в проработку мира которой вы вложили много времени и сил, не состоялась - не спешите расстраиваться. Напишите по этому миру книгу. Но, пересказывая сюжет подруге, не забывайте смотреть, куда идёте. Иначе рискуете... попасть в этот мир?
Pассказ 1: Немного о героях
А вы знаете, что такое настольные ролевые игры?
Что значит читать книгу правил? Создавать по ней своего героя? Или, занимаясь тем же самым, долго и обо многом расспрашивать 'мастера', который взялся придумывать мир? А потом под его чутким руководством отправлять персонажей в путешествия, полные опасностей и невероятных приключений. Думать за них? Описывать их действия, радоваться, когда выпал критический успех, и смеяться, когда провал? Нет?
Если не знаете, то хотите узнать?
Возможно, именно вам это чуждо, но есть люди, которые хотели бы посвящать таким играм досуг. Речь пойдет как раз о них: о Саше и четырёх её друзьях.
Саше больше остальных хотелось играть, поэтому ей поручили быть мастером, а остальные - создавали героев. Готовились всерьёз: мастер нарисовала примерную карту, населила мир стандартными для фэнтези расами, подумала, как их всех уместить, сочинила легенды, многие из которых - часть историй народов, и, наконец, создала интересные квесты.
Её друзья обсуждали всё это, искренне радуясь, придумали живых и интересных персонажей. Потом к ним привыкали - пытались подстроиться под образ их мыслей и под реалии мира, заполняли анкеты, которые стали аналогами игровых листов, но...
Дело было весной, когда зловещий ЕГЭ наступал одиннадцатиклассникам на пятки. Свободное время утонуло в ворохе черновиков с прорешанными вариантами, поэтому игру перенесли на лето - сладкую пору беззаботности.
Хоть Саша и не была занята так уж сильно, она понимала друзей и терпела, мужественно держа в себе все интересные идеи.
Но вот учёба закончилась. Прошли и экзамены, изрядно потрепав многим нервы, а день игры ребята всё откладывали и откладывали. Саша пыталась сама назначить дату, не дожидаясь подобия голосования, но ей отвечали что-то похожее на 'нет, я пока занят', 'нет, я наказана за плохие баллы'. А без кого-то из друзей садиться играть было бы бессмысленно - их и так мало.
Чем ближе был июль, тем понятней становилось, что товарищи не соберутся. Это было похоже на подготовку к ЕГЭ - в десятом классе её отложили на одиннадцатый, в одиннадцатом - на второе полугодие, с февраля на март, с этой недели на следующую...
Но если подготовка к экзаменам - это необходимость, то игра - лёгкое развлечение, и если не видно причины, по которой она откладывается, то откладывается она навсегда.
Пока ребята переживали за поступление, Саша лила слёзы над любимыми наработками. Сюжеты, герои, потрясающие локации и атмосферные фразы-ругательства Миракулума засели в памяти намертво, заставляя болеть душу при любой мысли о чём-то похожем.
Задумки оказались занозой: пока не вынешь, не дашь выход, будет гнить и болеть, а кто захочет это чувствовать? Поэтому Саша решила, ничего не пропадёт - напротив, станет интересным произведением, о котором узнает хотя бы сайт в интернете.
Вот и решила она одним летним днём перебрать игровые листы - бланки, где содержалась главная информация о персонажах.
'Раса - эльф. Имя - Эвиран. Профиль - маг' - было написано на одном из них, а в графе 'внешность' значились короткие белые волосы и синие глаза. Он был единственным героем, про чьё прошлое игрок не рассказал.
'Что бы тебе интересного сочинить в предысторию?' - задумалась Саша и попыталась представить себе этого эльфа.
Он виделся ей похожим на друга - того, кто его создал. Худощавый, улыбчивый, неимоверно ловкий и с идеальной осанкой... похожий на принца, наивного и очень доброго. Этот образ слишком уж подходил Эвирану, чтобы ломать его другой предысторией, поэтому теперь она думала, почему принца могли отпустить путешествовать без охраны.
В сладкой полудрёме, которая была похожа на вдохновение, она взяла карандаш и начала писать в тетрадку приходящие на ум предложения. Так, в тишине пустой квартиры, у принца Эвирана появилась предыстория.
Pассказ 1 (продолжение): Немного об Эвиране
- Мастер, думаю, тренировка в Звонком лесу, рядом с дикой зеленью молодых ещё деревьев, будет куда приятнее, чем привычная разминка в саду, - юный принц Эвиран улыбнулся, посмотрев амьелю [1] в глаза.
- А как же безопасность, Ваше Высочество? - ответил на завуалированную просьбу эльф.
Эвиран вздохнул и немного нахмурился. Слово 'безопасность' слишком сильно напоминало 'береги себя', 'не хочу, чтобы с тобой случилось подобное' и фальшивое 'ты мне дорог'... Так говорил ему отец.
Амьель сказал это тепло и шутливо, его тон совсем не походил на тон короля, открывающий холод прожитых столетий, но фразы этих двух эльфов были очень похожи. И если в искренность мастера Эвиран верил, то слова родителя он уже воспринимал как формальность, а не любовь и заботу.
Если бы он за него беспокоился - находил бы на него время. Если бы любил сына - обнимал или гладил бы по голове, как другие отцы своих детей.
Но королю до старшего сына, казалось, дела не было вовсе. Он посвящал свои свободные минуты другим занятиям.
- Мастер, мне очень надоело тренироваться в саду. Если будете упрямиться, я могу и приказать!
Как бы ни пытался Эвиран придать словам веса и серьёзности, по-детски капризные нотки проскользнули в его голосе, заставив смутиться и сбив нужный для угрозы настрой. Едва не покраснев, он посмотрел на амьеля, а тот ещё раз поклонился и ничего не сказал.
Неверяще вскинув брови, Эвиран улыбнулся. Мастер не мог так просто повестись на эту жалкую угрозу, а значит, он просто понял и поддержал, как единственный и настоящий, пусть и взрослый, друг.
Но радость улетучилась быстрее, чем он успел ей насладиться.
Низкие кусты почти не загораживали огромных окон замка. Стекло было прозрачно, как чистая вода, широкий коридор за ним - достаточно светлым, и ничего не помешало Эвирану заметить, как разговаривают, смеясь и шутя, двое - отец и мачеха.
Эвирану было тридцать восемь лет[2], когда погибла мать. В тот час она разговаривала с ним о прекрасном поэте, который лишь немного не дожил до их времени. Королева увлечённо рассказывала сыну его стихи, слова которых, как стая бабочек, разлетались по залу. Эвиран слушал их, не перебивая, но пауза всё же возникла: когда говоришь долго, хочется пить.
Королева взяла со стола стакан с водой, надеясь, что влага оживит её голос, но это зелье способно было только убить. Закрыв глаза, королева тяжело опёрлась на стол и попросила позвать целителя.
Принц бегал быстро, но яд действовал ещё быстрее. Через несколько минут лекарь лишь развел руками и сказал, что не в силах помочь королеве.
После этого король, не утешив лишний раз сына, занялся делом: он собирал воедино те нити, которые раньше почему-то виделись ему лишь чередой нелепых случайностей, и понял, что зря доверял своему окружению. Паутину заговоров сплели с верным расчётом - чем старше эльф, тем он добрее и наивнее, и тем сложнее ему заставлять себя видеть врагов. Теперь последствия слепоты нужно было тщательно вычищать долгими расследованиями.
В то время король надеялся на понимание не такого уж и юного сына и не уделял ему столько времени, сколько и раньше. Но Эвиран не мог знать мыслей отца. Он видел лишь, как его король бросился всё это распутывать, забыв, что сыну нужно хоть какое-то внимание, кроме 'пусть будет светлым день' или 'береги себя'.
Прошёл всего год - капля в эльфийской жизни. Терзающийся от холода со стороны отца Эвиран заметил и другое: король ласково улыбался одной из помощниц лекаря. Не понять обращённый к ней взгляд было невозможно - король полюбил снова. Это его сын понял просто: смерть прошлой жены не была большой трагедией, если её можно так быстро забыть.
Вскоре у Амиранила [3] появилась новая королева. Незадолго до свадьбы Эвиран гулял с расстёгнутым кафтаном в саду, пел на морозе и открывал на ночь окно, и даже подолгу лежал в снегу после тренировок с амьелем, но простыть и пропустить их свадьбу он не смог. На пиру положено веселиться, но в голову принца лезли далеко не счастливые мысли: он думал о том, что отцу будет проще, если вот сейчас в его бокал кто-то плеснёт яду. Или сосед вдруг вынет кинжал, а сидящий напротив - метнёт смертоносное заклинание.
Уже давно король не говорил сыну того, что выглядело бы как проявление искренней заботы, а не пустой вежливости. После свадьбы Эвиран и сам стал избегать этих формальностей - отцу наверняка трудно, а лучше от разговоров о погоде или магии не становится.
Но вдруг король пришёл в библиотеку сам, чтобы поговорить.
- Твой юный и гибкий ум требует шлифовки новыми знаниями, тем, что хорошему магу никогда не надоест?
- Рад предстать перед Вашим взором, о мудрый король! Да будет правление Ваше славным, а жизнь Амиранила ясной и безоблачной, словно весеннее небо, отец.
Когда амьель, повинуясь жесту, неслышно скрылся за полками, король продолжил.
- Рад, что ты с изящной лёгкостью произносишь формальные фразы. Твоя тяга к чтению тоже похвальна, - с мягкой улыбкой сказал он. - Ты же облегчишь мне труд, передавая часть умений и знаний брату или сестре?
Эвиран ненадолго замер, гадая, было ли это намёком.
- Некие чуткость и сообразительность тебе не чужды, как и твоей матери, - король печально вздохнул, прикрыв глаза, и не заметил, как Эвиран едва не оскалился. - С моей стороны было бы некрасиво, если бы ты узнал об этом только тогда, когда это станет очевидным для многих.
Эвиран молчал, отстранённо глядя в книгу и сдерживая слёзы. Несмотря на то, что строки расплывались перед глазами, а мысли если и были, то только те, что нельзя высказать вслух, он сумел изобразить приятное удивление и поговорить ещё немного о том, что всё равно не запомнил.
Едва король ушёл, Эвиран вышел в сад, чтобы в более приятном месте попросить амьеля об одолжении - тренировке в Звонком лесу. Там наверняка тихо, спокойно, и, главное, там не может быть их - отца и его жены.
Через день к Звонкому лесу, находящемуся вдалеке от многих эльфийских селений, шли семеро: принц, амьель и ещё пять эльфов. Эвиран часто на них оглядывался, гадая, чья это была забота - отца или всё-таки мастера?
Путь был долгим для не привыкших к путешествиям - они вышли днём, а пришли на место лишь вечером, когда восходящие луны [4] уже заливали лес мягким сиянием. Но оттенки трав и деревьев не завораживали так сильно, как сами светила - белый полукруг, желтый серп и розовый диск лежали среди небесного океана, не нарушая спокойствия его глади.
Эльфы ложились на плащи и, восторженно созерцая небо, засыпали. Амьель же, заверив всех, что этой ночью подежурит сам, ходил вокруг поляны и вглядывался в лес. Не зря он не доверил никому другому это ответственное дело. Утром, когда солнце только-только пришло на смену лунам, он услышал, как ломаются ветки и кто-то переговаривается на странном языке. Голоса не дали ошибиться.
Предрассветные тишину и спокойствие нарушили ненавистные орки.
- Встаём! Быстро-быстро-быстро! - в голосе мастера слышалось волнение, похожее на испуг.
Эльфы почти сразу очнулись ото сна.
Они знали, что орки порой с помощью колдовства их шаманов могут телепортироваться со своих земель на материк, но удивились их везению: и стража не заметила, и нашли в лесу не абы кого - а принца, с его небольшой компанией.
Эвиран и другой маг торопливо зашептали заклинания, а остальные вынули мечи. Как бы искусно ни сражался амьель и как бы другие ни старались ему помочь, врагов было несоизмеримо больше.
Орков полегло много, но те, кто уцелел, смогли связать эльфов и пронести их через шаманское подобие телепорта в полуразрушенную человеческую деревню, полную грязных завоевателей. Орки к чему-то готовились: в самой деревне их было не так много, как вдалеке - на склоне холма.
Но пленным не было видно, что именно они там делают - их бросили в кучу возле какого-то дома и придирчиво осмотрели.
- Во имя наших великий походов мы принесём большую жертву наш бога Кратана, [5] - объявил один из орков на всеобщем. - Большая жертва - родовитый жертва. Кто из вы есть самый высокий?
Эльфы переглянулись, думая, стоит ли что-то на это ответить, но Эвиран выкрикнул:
- Я - Эвиран, старший сын Дарониэля, мудрого короля Амиранила и главы клана Звёздного неба. Это достаточно знатный клан?
Сердце словно замерло. Эвиран ждал, что будет дальше, и не обращал внимания на злой и обеспокоенный взгляд своего мастера. Более знатного, чем принц, в их компании не было, а, значит, своими словами он должен был спасти остальных от скорой гибели.
Орки подумали над сложными для них словами и заулыбались.
- Славный жертва принесём мы! Остальные принести потом, - сказал один из них, и, выхватив Эвирана из общей кучи, орки потащили его к другому краю деревни.
Принц улыбался, даже после того, как стукнулся животом о жёсткий наплечник орка. Этот удар выбил из лёгких воздух, но, едва вдохнув вновь, Эвиран попытался изогнуться так, чтобы увидеть товарищей. Ему казалось, он их спас, но...
- Мастер, зачем Вы меня выгораживаете?! - воскликнул вдруг амьель, без надежды попытавшись высвободить руки. - Не слушайте его, принц - это я, а тащите вы моего стража - он хочет меня спасти.
Эвиран замер, мысленно проклиная сообразительность амьеля. Орки же снова задумались. Плану амьеля помогало то, что по внешнему виду эльфа было трудно угадать возраст: крайне юный Эвиран вполне мог оказаться зрелым стражем, а страж - юным принцем.
- Вот он как раз-таки мой страж, и он вас пытается сейчас...
- Ага! Нас нет обмануть! - сообразили орки и швырнули Эвирана туда, откуда его только что взяли.
Теперь здоровенный орк взвалил на плечо амьеля, и Эвиран не смог их переубедить вновь. Чуть ли не плача от отчаяния, он вырывался, когда его и его друзей потащили в какой-то сарай.
Теперь ему оставалось лишь молить Лун и Шагину [6] о чуде - том, чтобы его мастер спасся.
Богини ответили на его молитвы.
Отряд лесных стражей, обнаруживший в Звонком лесу трупы орков, передал это в столицу, а там уже вспомнили, что в Звонкий лес уходил принц. Воинов и следопытов собрали быстро, а в качестве мага с ними пошёл сам король.
Глядя на начертанный линиями выжженной травы телепорт, король создал рядом другой, ведущий туда же. В деревню эльфы попали в самый разгар очень длинного обряда жертвоприношения. Пахло неимоверно противно; с одной стороны шёл дым, а с другой слышались хоровое рычание, от которого было не по себе даже бесстрашным.
Отряд разделился - кто-то пошёл проверить горящее здание, остальные - к месту ритуала.
На холме из обломков заборов были составлены корявые символы, их окольцовывала ещё одна линия - то ли пепел, то ли какой-то другой порошок. Топая в такт непонятным крикам, орки толпились в этом круге, резали себе руки, капали кровью на деревяшки, снова кричали, а где-то в центре завывал шаман, размахивая руками и иногда раня кого-то ножом.
Невольно морщась от густой тьмы этого места, эльфийский король дал знак начинать бой. Скопившаяся при проведении ритуала магия хлынула во все стороны, эльфы смогли её направить так, чтобы это вредило лишь оркам, но бой затянулся: мерзкие твари редко оставались в меньшинстве, а их доспехи, хоть и выглядят коряво и нелепо, защищают благодаря шаманскому колдовству.
Когда орки всё-таки сбежали, признав поражение, король внимательно осмотрел место.
Эльфы перевязывали друг другу раны, стаскивали в одну кучу трупы орков и, спросив можно ли, рушили символы. Тем, кому наносили удары, был амьель.
Немного успокоившись, король ждал вестей от другой части отряда. Амьель сидел недалеко от него и не показывал слабости, несмотря на то, что во время обряда нож несколько раз пронзил его тело, чтобы болью порадовать бога Кратана. 'Мастер' юного принца рассказал, что именно случилось, и признал свою в том вину. Король молчал: страж был виноват ровно в той же степени, что и принц, и он сам. А если с Эвираном всё в порядке, то про прочее можно забыть.
Наконец следопыт прибежал: его одежда и волосы были испачканы в саже, а неловкие движения и тяжелое дыхание выдавали усталость.
- Ваше Величество, сарай, где держали пленных, сгорел. Огонь, кажется, был магическим - выбрался только один, от остальных пламя не оставило даже костей, только металлические броши и...
- У них было полно времени, чтобы успеть убежать. Продолжайте поиски.
Король не кричал, но его голос дрогнул, а лицо стало отнюдь не благородно бледным.
Амьель не мог встать, но он резко повернулся, услышав такие слова. Он сидел и смотрел на то, как быстро шёл к месту пожара король, и на следопыта, замершего в полупоклоне. В душе без друга стало пусто. А службой он не дорожил.
Эвиран бежал в полный чуждыми, непривычными деревьями лес и почти не различал дороги. Любое движение напоминало об ожогах: щипало и болело везде, где касался яркий волшебный огонь. Его светло-рыжие язычки ползли медленно, но настойчиво: маг, их создавший, кажется, надеялся погасить заклинание, едва оно навредит орку, но широкий взмах оружием лишил эльфа жизни и возможности снять колдовство.
Эвирану на это не хватало искусства, а остальные почти ничего не смыслили в магии. Он мог лишь немного ускорить или замедлить его, что он и сделал, чтобы сбежать.
Его запястья обнимала застывающая красная корка - следы от сгоревших верёвок. Несмотря на то, что Эвиран старался не сгибать кисти, эта корка иногда трескалась, и боль будоражила сознание, заставляя бежать ещё быстрее. По ожогам на спине скользил ветер, и казалось, что он нес с собой множество мелких осколков, которые впивались в кожу, обрекая на непрерывные муки.
Трава хлестала по ногам, и Эвиран радовался, что хоть они не обожжены так сильно, как руки или спина. Но кинжал, который был заколдован так, чтобы появляться в руке владельца по его мысленному приказу, был спрятан сейчас в сапог, и Эвиран уже много раз пожалел, что не призвал его позже - рукоять и ножны невыносимо натирали и без того нездоровую кожу.
Неожиданно тонкие стебли сплелись, захватив ногу.
Вскрикнув, Эвиран рухнул в траву. Встреча с землёй была неприятной - руки словно вновь обожгло, да и дыхание сбилось. Эвиран лежал, глотая воздух, чувствовал, как бешено стучит его сердце, и никак не мог подняться - тело болело, тряслось от накалившейся усталости. Кровь гудела в ушах, глаза, устав от пестрящей разными оттенками зелёного травы, закрылись сами собой.
Очнулся он на другой полянке - ему помогли люди, которые, как и он, в ужасе бежали из своей деревни, спасаясь от орков и сетуя на нерасторопную власть: против телепортов было трудно что-то придумать, но то, что Зардон позволил дикарям хозяйничать на своей земле несколько дней, удивляло - эта страна отнюдь не была слабой.
Но Эвиран понимал их - В Амираниле стража тоже плохо сработала. Люди его подлечили, он заколдовал им много вещей: чтобы одежда была прочнее, чтобы вода в бурдюках долго не портилась, чтобы ловушка приманивала зверей запахом и чтобы ночью при приближении кого-то к полянке магический круг засветился - показал близкую угрозу.
Тепло от встречи с добрыми людьми Эвиран хранил и на пути обратно, в свой лес. Только вот терзания, мысли о том, почему его никто не искал, мешали засыпать по ночам сильнее, чем привычно твердая почва. Казалось, что эти неудобства или дикие звери - самое страшное, с чем он может столкнуться в пути, но неожиданная новость ударила по нему сильнее, чем чьи бы то ни было когти.
Едва родной лес встретил принца свежей прохладой, из-за кустов неслышно, скользяще вышли стражи. Они приблизились к Эвирану, чтобы задать привычные и нужные вопросы:
- Пусть будет светлым день, юный путник! Лес не терпит чужаков или изгнанников, поэтому просим доказать нам, что Вы не из их числа, показав нам метку [7] и назвав своё имя.
- Пусть будет светлым и ваш день, лесные стражи! Я - Эвиран, старший сын Дарониэля, мудрого короля Амиранила и главы клана Звёздного неба, - сказал он, закатывая широкий рукав рубашки, но...
Он вдруг почувствовал, что что-то не так. Ладонь легла на грубый шов, под зашитой дырой оказался один из ожогов.
Эвиран с ужасом посмотрел на осколки заклинания, поддерживавшего раньше тёмно-синий круг с россыпью мерцающих точек-звёзд. Без метки ходили дети изгнанников. Мысль о том, что теперь он ничего не докажет, пронзила сердце, словно игла. Эльф без метки - наверняка изгнанник, который не захотел носить перечёркнутую. Тем, кто предал лес, и даже их потомкам в сени древних деревьев нет места. Только когда солнце и луны потухнут разом и возвратятся вновь, им можно будет прийти на праздник яркого света и получить новый суд.
Подавив смятение, Эвиран повернул голову к стражам, которые переглянулись, не скрыв недоумения.
- Либо мы видим призрака, Ваше Высочество, либо ты, мальчик, зачем-то пытаешься нас обмануть - заговорил один их них и, посмотрев на его плечо, нахмурился. - Принцу Эвирану посадили дерево этой ночью, - резким тоном заметил он. - Тебе предлагаем уйти и не пытаться пересечь границу - ложь порой наказывается очень жестоко.
'Но я...', - хотел возразить Эвиран, но не смог. Жаловаться, молить, хныкать - это было ниже достоинства принца, а более внятных слов у него бы не вышло. Как что-то доказывать, когда хочется только плакать? Да и стоит ли что-то доказывать: дома его всё равно не любили настолько, что даже не проверили, жив ли он - сразу похоронили.
Эвиран поклонился и под гнётом холодных взглядов медленно пошёл на опушку.
Отец опять удивительно просто смирился с потерей. Да, Шагина даровала древним эльфам доверчивость как то, что может подтолкнуть их к уходу, но как можно было так легко поверить в неверно истолкованные факты? Несколько дней назад он думал, что уже не ждёт от отца любви и тепла, а теперь, потеряв на это всякую надежду, понял, - всё равно будет до последнего верить в то, что чудо произойдёт.
Когда кромка леса осталась у него за спиной, Эвиран поднял голову и посмотрел на небо. Позволив себе такую слабость, как поиск надежды в вышине беспристрастного свода, он невольно приоткрыл разум чувствам. Боль заставила плакать, но та самая вера в чудо помешала ему отчаяться. Всё равно отец, рано или поздно, поймёт, что любил сына. Но будет поздно.
Сын уже найдёт себе новое место в большом, страшном и неизведанном Миракулуме. Точнее, в трёх людских его королевствах.
***
- Длинно получилось, - пробормотала Саша и потёрла глаза. Перед ней лежала тонкая тетрадка, которая теперь была почти целиком исписана неаккуратным текстом. Некоторые строки были зачёркнуты, в некоторых теснились мелкие буквы - дополнения и исправления.
Примечания:
[1] Амьель - телохранитель несовершеннолетнего наследника престола у эльфов.
[2] Достаточно взрослыми они считаются в 100 лет.
[3] Амиранил - единственное королевство эльфов. Он же - Эльфийский лес.
[4] Луны - белая (Энна), жёлтая (Таано) и розовая (Хамли). Богини любви, красоты и магии.
[5] Кратан - бог жестокости и разрушения. Ему поклоняются орки, он же их и создал. Изображается либо как огромный скорпион, либо как человек в броне из камня.
[6] Шагина - богиня дикой природы.
[7] Метка - магический рисунок, показывает принадлежность эльфа к клану. Главный опознавательный знак. У изгнанников метки перечёркнуты. У замужних девушек их две.
Pассказ 1 (продолжение): Про Дрона, Риру с Шерой и ещё кое-кого
Позже, отбирая у прогулок и других дел столь нужные часы, Саша написала и другую историю - гнома, который должен был быть воином с простой и надёжной секирой.
***
'Вот интересно, а как онафам [1] удается так неслышно передвигаться?' - задумался Дрон, когда понял, что его 'тихие' шаги разносятся эхом по всему дому.
К счастью, если гномы устали и легли спать, простыми шагами их не разбудишь. А в доме спали все, кроме молодого Дрона. По крайней мере, так думал он, перепроверяя рюкзак и зажигая старый фонарь. Чтобы поход не вышел напрасным, стоило хоть немного к нему подготовиться.
Убедившись, что всё нужное он взял с собой, Дрон с решимостью посмотрел на дверь, отделяющую теплый дом от ночной прохлады. Работа после бессонной ночи его пугала, но не так сильно, чтобы не идти добывать улыбку матери и приятное лакомство себе.
Вздохнув, он хотел уже толкнуть тяжёлую дверь, но неожиданно услышал за спиной детский голосок:
- Бра-а-ат, - позвала его девочка шести лет от роду. - А ты куда?
Дрон вздохнул и повернулся, отвечая тёплым взглядом на требовательный. Около лестницы стояла его сестрёнка, уперев руки в боки и забавно надув щёчки.
- Какая ж ты всё-таки у нас красавица, - далеко не впервые заметил Дрон. - Волосы - яркая медь, глаза сталью блестят. Всё как у нашей мамы.
Сам он был похож на отца: рыжими были лишь глаза и редкие волоски в бороде, а жесткая шевелюра была цвета тёмной сырой глины.
Приятные сравнения не отвлекли девочку от её вопроса. Слегка топнув ногой, она его повторила: