Аннотация: Первая попытка писать что-то фантастическое... процесс понравился... о результате судить не мне.
На гранях пасмурного неба
Мы не умираем. Умирает время. Проклятое время. Оно умирает непрерывно. А мы живем, мы неизменно живем. Когда ты просыпаешься, то на дворе весна, когда засыпаешь - осень, а между ними тысячу раз мелькают зима и лето, и, если мы любим друг друга, мы вечны и бессмертны, как биение сердца, или дождь, или ветер, - и это очень много.
Э. М. Ремарк
2107 год. Планета Лукреция, космопорт Идальго...
* * *
Он идет по широкой дороге. Небо нависает все ниже, все быстрее растут лужи под ногами. В это раз солнца почти не видно - только где-то совсем на краю горизонта чуть заметен робкий просвет. Вот уже губы начинают дрожать, ноги перестают слушаться. А он все идет и идет, понять бы еще куда. Холодные капли медленно ползут по его лбу, щекам, подбородку и шее. Синюю сатиновую рубашку и брюки можно выжимать. Сколько он прошел? Километр? Пять? Десять? Нет никаких ориентиров - справа и слева одно монотонно-бесконечное поле. Каждый шаг дается все труднее, но он, сам не зная почему, даже не думает остановиться. Кружится голова, темнеет в глазах. Тяжело дышать, будто над головой метры и метры соленой морской воды. Грязная грунтовая дорога превращается в одну тонкую линию. Он больше не в силах идти, сейчас упадет в это глинистое месиво лицом. Внезапно воздух пронзает грубый звук двигателя. Что-то новенькое - успевает подумать он.
...Стив открыл глаза. За окном с ревом проносились эскадры авианосцев. Перед глазами неярко мерцал монитор компьютера. Черт, он заснул за работой. Удобное кресло вместо кровати, сенсорная панель заменила подушку. В открытое окно подул свежий ветер.
- Проклятье! Опять сломался вентилятор. - Стив провел рукой по мокрому лбу, тяжело вздохнул. Несколько минут бездумно смотрел на пустую бутылку, стоящую на столе рядом со стопкой пособий по органической химии. Ощущая слабость во всем теле, он поднялся. Решение созрело быстро - холодный душ.
Вытирая голову полотенцем, Стив ощутил затаившееся до поры чувство голода. Посмотрел на полки холодильника - продуктов почти не было. Он решил открыть консервированные грибы. Взял бутылку "Калимантанского".
- Долбаный карантин. Запасы "Баварского" иссякли на планете давным-давно, по крайней мере, в магазинах хорошего ликера - ни бутылки. Приходиться пить этот кисель. - Несколько глотков окончательно взбодрили Стива.
Он сел за телевизор. В новостях говорили о тепловом взрыве на соседней планете. По другому каналу шла передача "Животный мир". Рассказывали о саблезубых тиграх, по численности обошедших на Лантиде даже макак. На третьем канале медик-эксперт констатировал: "Термитник" заглотил очередную планету уже зафиксировано несколько тысяч больных. Стив машинально посмотрел на свою левую руку. Черное пятнышко чуть выше локтя, как ему показалось, осталось таким же, как вчера.
* * *
- Учтите, это чрезвычайно тонкая реакция. Разве можно быть уверенным на сто процентов?.. Ведь идет не отмирание, а скорее качественное изменение ядра - процесс посерьезнее стандартных мутаций. Симптомы указывают...
- Мне прекрасно известны все симптомы, не меня Вам учить. - Стив начинал выходить из себя. Телефон никогда не казался ему лучшим средством для таких вот разговоров. - Поймите, Винтерс. Я провел сотни опытов, просчитал тысячи ходов. Это должно сработать. Все предыдущие формы рака давно лечатся...
- Да но как же быть с кислотой? - в голосе Трона Винтерса, вице-президента межпланетного фонда "Новшества техники" зазвучали ледяные нотки.
- Не будь кислоты, не было бы проблемы, - как можно спокойнее продолжил Стив. Вещество действительно сильное, но соли стронция должны его уничтожить. Я в этом уверен! Это как бешенство быка перед красным плащом: инъекция только дразнится, а кислота пожирает саму себя. Стронций должен добавить лекарству агрессивности. Без него никак.
От волнения голос профессора стал на несколько тонов выше. Вспотели ладони. Зажатый в руке карандаш задвигался быстрее. На странице блокнота появлялись совершенно бессмысленные каракули - привычка, сохранившаяся еще со времен университета. Собеседник Стива молчал.
- Вот уже больше года я занимаюсь на этой никчемной планете тем, чего не делал никогда в жизни: плутаю по подземным лазам и катакомбам, исследую горные каньоны. И все, чтобы найти хотя бы грамм нужного вещества.
- На других планетах стронция точно не осталось. Да и вероятность найти его на Лукреции минимальна.
- Тем не менее, несколько граммов могут спасти тысячи жизней!
- Стив, - начал Винтерс каким-то уставшим голосом,- Вы двадцать лет занимаетесь наукой. Ваши открытия вовсю используются в фармакологии. Но... Вы были и остаетесь упрямым отшельником. Ваша идея...как бы сказать... несколько сумасбродна, что ли. Совет её не одобряет. Расчеты не могут быть стопроцентно проверены.
- Ошибки быть не может! - последние слова Стив произнес по слогам. - Исследования поведения "Термитника", многоуровневое сканирование клеток... И потом, гибнут сотни тысяч людей, ни в чем не повинных людей. Страшные муки искажают сознания целых планет. От безысходности разжигаются войны. Я еще не говорю о гигантской волне самоубийств. И пока есть хоть капля надежды остановить эту всеобщую агонию, нужно сбивать ноги в кровь, нужно грызть землю, но хоть что-то делать. Разве я о многом прошу? Поговорите с советом еще раз. С помощью фонда шансы на спасение намного возрастут. Да что я вам объясняю!..
Стиву показалось, что он перегнул палку - племянник Винтерса повесился в собственной спальне, не вытерпев бесконечных, истязающих тело и душу мук. Профессор закрыл глаза, откинулся на спинку кресла, попытался задержать дыхание и успокоиться. Может быть, с минуту из трубки доносилось только ровное дыхание.
- Не верю я во всю эту затею. - Винтерс помолчал еще несколько секунд. - Ну да ладно. Только из уважения к вашим открытиям попробую поговорить с ними. Результата не гарантирую. Кстати, если я каким-то чудом сумею убедить совет, придется договариваться еще и с правительством Лукреции.
- И на том спасибо.
- Удачи, профессор Русецки. Постараюсь связаться с Вами до конца этой недели. Мой Вам совет - поберегите себя.
- Спасибо, Винтерс. Всего доброго.
Стив с облегчением положил трубку и посмотрел на часы - почти семь. Взгляд случайно упал на пятно - и напрасно. Привычный зуд начался еще в начале телефонного общения, но Стив старался этого не замечать. Еще неделю назад он расчесывал, сдирал кожу до крови. Теперь же предпочитал терпеть и принимать обезболивающее в виде ликера - ни один из разрешенных или даже запрещенных транквилизаторов не мог снять боль.
Заработал ультрабудильник. Стив поставил его несколько дней назад, но до сих пор забывал отключить опцию.
Он настежь распахнул окно. Нестерпимая жара немного спала, однако, улица была еще пустынна. Лишь несколько человек стояли перед электронным терминалом продуктового магазина и делали заказы. Еще один парень с видом только что появившегося на свет кролика просматривал анонсы новых фильмов.
Небо было светлым и безоблачным. Красный полицейский видеомаяк висел в нескольких километрах над городским парком. Стив долго смотрел на мигающий многогранник. Почему это так называемое научное сообщество в большинстве своем - каша из упертости, сдобренная боязнью поверить в собственные силы. "Пока мы не можем противостоять Лихорадочному раку!" - уверенно заявляют эти консерваторы от науки. Так давайте сядем и будем ждать, пока придет Мессия и спасет тех немногих, кто остался жив к этому моменту.
Если таковые найдутся.
Сто лет назад люди боролись со СПИДом. Волосы вставали дыбом от ужаса перед лицом этой болезни. Но ведь добились же своего, стоило только ученым одного из китайских экспертных центров взглянуть на проблему под необычным углом. Теперь вот "термитник"...
Его расчеты верны. И если бы фонд "Новшества техники" смог доставить на Лукрецию хотя бы половину своего сверхсовременного и сверхдорогого оборудования из химических лабораторий, поиски Стронция пошли бы в десятки, а может и в сотни раз быстрее. Ведь то, что он делает, это не прихоть, это возможность спасти множество жизней...
Видеомаяк замигал фиолетовым - время усиленных патрулей. Время усиленной боли, подумал Стив.
* * *
Одеяло валялось на полу - духота не давала покоя даже ночью. Стив еще сильнее стиснул зубы и уткнулся лицом в подушку. Приступ начался снова. Раскалывалась голова, тяжело было дышать. Рука болела так, будто каждая клеточка рвалась под кожей в свою сторону. Пальцы ног начали дергаться, горло будто сверлили дрелью.
Стив предпочел бы отрубить себе руку, только бы избавиться от таких страданий. Но он знал - это бесполезно. Многие отпиливали себе чернеющие конечности, ожидали покоя, но боль только усиливалась, а черные пятна моментально появлялись на других частях тела.
Приступ возвращался в третий раз за эту ночь. Еще примерно полчаса его будет разрывать и крутить. Потом кислота в клетках успокоиться, тело внезапно онемеет. Еще минут двадцать он не сможет пошевелить ни рукой, ни ногой. Но Стив не мог ответить на вопрос, что лучше: эти муки или проклятые повторяющиеся сны. На психическом уровне "термитник" проявлялся по разному. Всем без исключения снились кошмары. Страшные искажения реальности.
В этих странных сновидениях кто-то мог смеяться несколько часов подряд, а потом упасть замертво; кто-то ловил рыбу на тихом лесном пруду, а под утро с жадностью пережевывал и проглатывал и удочку, и лодку.
Стив же неизменно, словно запрограммированный на одно действие, шел только вперед под суровым пасмурным небом. Он не мог остановиться или свернуть в сторону, не знал, куда и зачем идет, потому что всегда умирал во время этого движения - пасмурное небо дарило осадки с ароматом смерти.
... Зазвонил телефон. Какому идиоту приспичило поболтать в три часа ночи? Стив даже не попытался встать - не смог бы сделать даже несколько шагов. После сигнала автоответчика раздался бодрый голос Энди Клайрена.
- Доброго времени суток, профессор! Есть неплохие новости: я просмотрел данные сейсмографического тестирования Лукреции десятилетней давности. Абсолютно точно, стронций нужно искать на берегах рек с сильным течением. Только так! Другая местность полностью исключается! Надеюсь, это Вам хоть немного поможет. Простите, что долго не звонил. Последние несколько месяцев все время и все силы съедает дипломная работа. До свидания, профессор!
Стив повернулся на левый бок. Боль становилась просто невыносимой. Наивный Энди... Студент калифорнийского университета восхищался научным талантом Стива. Их познакомила Карина. Парень дал клятву всячески помогать профессору в реализации его идей. С тех пор он много времени отдавал работе с литературой по химии и биологии, и иногда находки Энди действительно помогали Стиву. Но сейчас... он сам давно понял, что искать стоит у рек. Последние четыре месяца он исследовал только их. Все без толку. Однажды, идя вдоль горного отрезка Мильтии, он уже победно вскинул руки... В итоге с речным песочком был перемешан калий, почему-то не выдававший никаких признаков щелочей.
* * *
Старый саквояж стоял на самой верхней полке в кабинете. Фотокарточки почти не запылились. Стив провел рукой по одному из последних снимков. Карина лежала в ванной, усыпанной желтыми лилиями. Волосы распущены, карие глаза похожи на сладкие спелые вишни.
Она улыбалась, она всегда улыбалась...
Сегодня он не выпьет ни капли. Сегодня её День Рождения. Ей могло исполниться 29... Жестокое время, его невозможно остановить, невозможно вернуться назад и что-либо изменить. Нельзя перенестись на час назад и взять другой билет на экзамене, нельзя запретить сыну садиться сегодня за руль, и его мотоцикл непременно врежется в тот злополучный столб.
В глазах Стива стояли слезы.
Почему он не остановил её, не взял за руку, в конце концов, просто не запретил лететь. На крайний случай, не посоветовал выбрать другой самолет. Конечно, она бы заупрямилась - не так часто филолога-переводчика приглашают на вручение ленточки Всемирного научного общества. Карина радовалась как ребенок. Вот он подвозит её к станции взлета. Они долго стоят около трапа. Страстный поцелуй на прощание - и все...
Потом был страшный выпуск новостей: космический пассажирский лайнер "Стикс-16" взорвался, совершая взлет с Лукреции. Внезапная блокировка всех двигателей, сотни погибших, корабль, от которого не осталось даже песчинки.
И Карина, Карина, Карина...
Где ты сейчас?..
* * *
Стив Русецки со злостью сбросил рюкзак с плеч - опять ничего.
Исток Пильсии, одного из самых крупных притоков Стоячки, представлял собой совсем маленькое, затерянное в лесах озерцо, которое подпитывали несколько бурных подземных ключей. Никаких следов стронция...
Он выругался сквозь зубы и буквально рухнул на небольшой пригорок почти у самой воды. Обтер лицо платком, сделал несколько глотков из алюминиевой фляги. Семьдесят километров пешком, потеряна еще одна неделя - таковы результаты экспедиции. Опять фиаско...
Накопившаяся усталость клонила ко сну. Стив с трудом сел, осмотрелся вокруг. Уголок казался абсолютно девственным. Дул теплый ветерок - поверхность озера играла легкой рябью. Он хотел умыться, но, склонившись над прохладной водой, увидел в ней свое отражение.
Господи!
Неужели это он?.. Худой, уставший, поседевший... Когда от него отвернулась удача? Когда он последний раз улыбался? Когда чему-то искренне радовался? Даже глаза, глаза были тусклыми и почти застывшими. И самое страшное - в них почти угасла надежда...
* * *
"Уважаемый профессор Русецки! Простите, что отвечаю Вам текстовым сообщением - сервер межпланетной телефонии уже несколько дней как не работает. Я говорил с советом, многие его члены согласились с вашими доводами. Одна проблема - финансирование... Реализация программы может начаться - и это самый ранний срок - в начале следующего года. Это все, что я смог сделать. А пока искренне желаю удачи, профессор! Держите меня в курсе".
* * *
- А вот еще один. Девушка к гадалке приходит, спрашивает: "Меня любят двое парней! Скажи, кому из них повезет?". Гадалка карты разложила, потом так долго на девушку смотрит и говорит: "Повезет Майку, а женится на тебе Абдул".
Стив слышал этот анекдот не первый раз, но все равно засмеялся. За полчаса молодой и очень словоохотливый бармен, чем-то смахивающий на воробья, рассказал ему уже с десяток шуток и разных историй. В главном зале кабака воздух был спертым и прокуренным, зато мягкий приглушенный свет давал глазам отдохнуть. Как и во многих заведениях Лукреции, основной музыкальный репертуар составляли мелодии из циклов "Звуки природы" и "Нежность прибоя". Посетителей почти не было - несколько человек пили в одиночестве. Стройная светловолосая девушка в синем платье с глубоким вырезом увлеченно болтала по телефону. Невысокий пожилой мужчина с рыхлым добродушным лицом читал спортивный дайджест.
Словно перехватив взгляд Стива, и поставив перед ним очередной полный бокал, бармен спросил:
- За кого болеете?
- За красных Дьяволов, правда, на стадионе я не был давно - все как-то телевизор выручает.
- Это Вы зря. Я тут ездил на схватку "Сердец" и "Черных ястребов" - зрелищный вышел матч! Поначалу хозяева ничего не могли сделать. Ну не идет игра, Вы ведь знаете, как это бывает. Я уже было пожалел, что тащился в такую даль. А после пенальти их как подменили...
Стив все больше уходил в свои невеселые мысли, от которых так хотелось хоть ненадолго убежать. По его подсчетам, он проверил уже 17 процентов речных систем. Но сколько еще осталось. Ему не сделать этого одному. А он одинок, очень одинок. Где ему искать помощи - в книгах, у Бога, у Сатаны... Рядом нет Карины ...
Рядом никого нет.
На этом свете больше некому подарить ему хоть каплю своего тепла и поддержки. Он забыл, что такое настоящая нежность, забыл, что такое настоящая красота, потому что ее больше нет...
Чувствуй так, как бьется твое сердце. Делай так, как поет твоя душа. Карина часто повторяла эти слова. Но что делать ему? Он устал в одиночку искать истину и спасение, но он не может отступиться.
Сколько ему осталось?
Три месяца?
Полгода?
Год?
Может, надо плюнуть на все и покутить в свое удовольствие - кататься на яхте и посещать дорогие бордели. В конце концов, он же не Бог и даже не ангел... Но сможет ли он так поступить? В его жизни никогда не было попутного ветра, приходилось добиваться всего через терпение и волю. Так он поступил в университет, так он смог простить своего отца-убийцу, изрезавшего на кусочки его старшего брата. Сейчас он просто не может остановиться, он должен идти вперед! Должен! Безнадега, как кровожадное чудовище, уже разинула свою вонючую пасть и готова проглотить его. Но он не станет сдаваться, по-другому и быть не может. Как ему понять, куда устремиться, где искать этот стронций... И как успеть его найти, до того, как отвалится рука, потом вторая, потом протухнет мозг и остановится сердце?...
* * *
Колючки напирающих отовсюду кустов впиваются в руки. Ужасно гудят ноги. По ботинкам ползают зеленоватые тропические насекомые, больше всего они похожи на здоровых кузнечиков с крыльями стрекозы. Пасмурное небо поет свой раскатистый марш. Джунгли нависают даже над его головой. Лианы, будто сильные змеи, заплетают все тело. Он не может идти, падает, но продолжает ползти вперед. Метр, еще метр... Он не сводит взгляда с лежащего в нескольких шагах булыжника, все остальное плывет перед глазами... Еще немного, еще, может быть, одно усилие и можно коснуться его кончиками пальцев... Соленый дождь смешался с грязью и потом. От напряжения идет кровь изо рта и из ушей. Еще несколько сантиметров и ... темнота.
Стив резко открыл глаза - на мгновение ему показалось, что проклятые насекомые ползли по простыне. Пытаясь глотнуть свежего воздуха, он приподнялся на локтях. Посмотрел на столик у кровати - бутылка "Калимантанского" почти пуста, но можно сделать несколько глотков. Внезапно острая боль пронзила предплечье. Стив начал массировать наполовину почерневшие локоть и кисть. Три часа ночи - все самое интересное только начинается.
* * *
В этот раз просвет очень близок. Лучи солнца еще более притягательны, ведь еще сильнее становятся привычные мучения. Тяжело дышать. Все тело, как серая дешевая салфетка, легко разрывается под напором дикого ветра. Но вот он свет, он рядом - может, это и есть его цель, и эта цель как никогда близка. Нужно хоть сейчас дойти до конца! Дойти, переборов дождь и смерть.
В который раз он встает и снова идет вперед.
Идет, почти согнувшись пополам.
Вся одежда в глине, щеки и скулы залеплены грязью. Перед глазами только холодные лужи.
Робкие лучи солнца касаются искаженного болью лица. Какое-то чувство умиротворения моментально разливается по всему телу. Нет надобности идти дальше - он падает на траву. С закрытыми глазами пытается впитать в себя ласку каждого лучика, все тепло до последней капли. Свет и тишина... Как хочется, чтобы так был всегда. Хочется замереть и оставаться в том измерении!
Немного отдохнув, он открывает глаза.
О Боже! Сквозь лучи яркого солнца он видит её - самую любимую и такую далекую... Летнее бирюзовое платье, светлые кудри спадают на плечи, немного грустные глаза. Она смотрит на него и чуть заметно улыбается.
- Карина! Любимая моя! Где ты? Что с тобой?..
- Все хорошо, Стив, все хорошо! Я всегда буду с тобой! Слышишь, всегда! Помни это.
- Карина! Я не знаю, чего ждать, я не знаю, что делать... Столько боли, столько несчастий, столько смерти...
- Это жизнь. Помнишь, я говорила тебе, что если бы люди до конца чувствовали ту боль, которую приносят другим, могли бы проникать в глубины страдающей души, в мире было бы меньше горя, цинизма и одиночества. Но и это еще не все. Сама жизнь не чувствует боли, она бесстрастна, иногда даже безлика... Тут ничего не поделаешь, нужно идти и бороться за свое счастье.
- Но куда идти? Где найти ориентиры?
- Нужно чувствовать. Не знать, не высчитывать, а чувствовать жизнь... Смотри ей в глаза, в ее черные, сверкающие холодом, зрачки.. Загляни в ее многоликую душу. Открой ее истоки, истоки движения и сна, истоки взлетов и падений, истоки мира. Помни, я всегда только твоя, всегда рядом с тобой!
- Карина! Карина... - он увидел, как свет плавно поглотил ее образ...
* * *
Не может быть! Как он раньше не мог понять?! Пластика, одна из рек в северо-восточных каньонах Лукреции. На языке древних жителей этой планеты это слово означает " Родник мира", то есть источник всего!!! Немыслимо - один из притоков Мильтии и есть спасение... Может, это ответ... Карина, спасибо! Спасибо, ангел мой...
* * *
Словно вылепленные из пластилина, тяжелые бесформенные тучи застилали пространство неба. Ветра почти не было, но из-за влажности трудно было дышать.
Стив опять ощутил почти неуловимое, едва заметное чувство тревоги - он прошел уже несколько километров, правда, только по одной стороне реки, и не нашел ничего похожего на светлый блестящий металл. Зря он взял с собой туго набитый рюкзак - хватило бы ножа и фляги с ликером. Всю последнюю неделю боль не проходила даже днем. Ликера требовалось все больше.
Снова подъем. Профессор уткнулся в довольно крутой склон высокой горы. Пластика огибала ее справа, то чуть поднимаясь, то врезаясь в узкую долину. Пика не видно. Казалось, у этой неотесанной громадины не было конца и там, в синеве неба. А разве есть выбор - ее невозможно обойти. Да, давненько он не решал таких задачек...
Вверх, вверх и вверх...
Его движения заметно замедлились, в каждом глотке воздуха чувствовалось напряжение. Усталость, опять усталость. Такой слабости Стив не испытывал давно. На высоте еще и похолодало.
Он сделал несколько глотков обжигающего горло ликера, посмотрел вниз, на петляющую голубую нить. Нельзя останавливаться, впереди самый крутой участок. И почва-то неустойчивая, каменистая. То и дело из-под ног выскальзывали маленькие камушки и катились вниз.
Будто двигаешься по грани...
Сейчас он очень близок к небу. Как бы он хотел впитать его невинность и чистоту... Темные громовые пятна словно расступались перед его взглядом.
Светило, вот оно. Наверное, можно подпрыгнуть и коснуться его рукой, можно прижаться к нему холодной щекой и уверенным футбольным движением запнуть подальше эту тучу...
Внезапно лучи солнца брызнули прямо в глаза.
Стив запнулся, не смог устоять на ногах и упал на землю. Головой больно ударился об острый конец большого булыжника. В глазах окончательно потемнело.
Несколько метров он катился под откос, пытаясь хоть за что-то зацепиться слабыми руками. Оборвались лямки рюкзака. Стив сильно ушиб колено. На какие-то доли мгновения в голове немного просветлело и он увидел перед глазами только воздух и долину где-то совсем внизу... Несколько секунд полета, несколько секунд свободы...
Бурные воды реки встретили его своим холодным дыханием и сочными брызгами. Почти почерневшая рука вообще отказывалась шевелиться, висела, как переспелая кисть винограда. Да, вокруг него не твердая почва, не чистый лист бумаги, на котором можно расставить свои знаки препинания. Вокруг него безумный водный палач, сносящий все на своем проторенном пути. И это решающая схватка. Либо он, либо поток.
Нужно перебороть "Родник мира"...
Стив пытался плыть, прорываться сквозь расчерченные линии стихии. Земля совсем рядом. Он чувствовал, что не может держаться дальше, уже почти не разбирал, в какую сторону направляется. Все движения - на автомате, будто душа уже смирилась с поражением, но где-то в мозгу неведомая программа продолжала работать. Она, эта программа, тащила его к жизни. Он почти не чувствовал ног.
Черт возьми! Плевать, на все плевать! Он не Бетман, не супермен... Видно, не его это судьба - спасать человечество.
Плевать!
Он боролся, это все, что он смог сделать...
Вот его старший братик Кристофер. Он все так же мало читает и играет с друзьями в баскетбол. Карина. Вдруг показалось, что она совсем рядом. Улыбается, весело танцует на веранде их дома, протягивает к нему свои теплые и нежные руки. Шаг, нужно сделать всего один шаг. К светлому небу, к его любимой, к тишине...
Один маленький шаг.
Что это?..
Правой ногой Стив черканул по твердой поверхности дна. Берег - и опять мучения, и опять борьба.
Господи! Зачем?
Зачем?
Собрав последние силы, он подполз к песку, рухнул как подкошенный. Слезы замутили зрачки. Хотелось кричать, хотелось взрывать все вокруг и издеваться над миром...
Он молчал.
Теплый песок обжигал щеку, Стив посмотрел на небо. Оно, казалось, обрело вечное спокойствие. Голубое полотно без изъяна, лишь с маленьким облачком у самого горизонта. Кому оно нужно? Кому нужна эта скудная простыня?.. Он осмотрелся - теплый берег без капли растительности...
Один песок. Вдруг в глаза бросился блеск. Холодный металлический блеск в десяти метрах от него.