Была середина мая 1969 г.. Партия Љ ххххх базировалось на ст. Т... Восточно-Забайкальской ж.д.. По предварительным сведениям, поселок был небольшой, но занимал значительное пространство между ж.д. линией и рекой Хилок, 30 минут ходьбы от станции до реки и 40-50 от конца к концу вдоль линии. Тайга , куда ни пойди, начиналась сразу за поселком, а где предстояло работать - от Бурятии до границы с Монголией .
Сделав основную часть энцефалитных прививок еще в Москве, досрочно сдав сессию, за 2-3 дня уволившись из МГУ, бросив акустическую науку, и устроившись в экспедицию Љ-ого района Љ ГГУ техником-геофизиком, на 6-й день я уже валялся на второй полке купе скорого поезда, глядя во все глаза на проплывающий мимо Байкал. Рано утром поезд доставил нас: начальника партии Махальцева, рабочего Кольку и меня в г. Петровск-Забайкальский. Сбросив вещи в камеру хранения мы до середины дня путешествовали по городу. Местный поезд на базу шел ближе к вечеру. Аккуратный чистенький городок ничем примечательным не выделялся, если не считать часто встречающихся табличек с упоминанием декабристов. Фактически это они сделали этот город. Засев в сквере неподалеку от вокзала мы немного приняли "московской" и разговорились. Колька оказался пензенцем, застрявшим в Москве после армии, и романтиком до мозга костей. Похоже он искал себя в геологии и, чувствовалось, имел уже жизненную философию. Махальцев, сравнительно пожилой, некрупный мужичок, было заметно, присматривался, почти не вдаваясь в рассказы, только вскользь коснувшись предстоящей работы. Говорил, в основном я, все больше увлекаясь и ощущая встречный интерес. Оказалось, что будучи в Восточном Забайкалье уже в третий раз, я сравнительно не мало знал. С особенным интересом были восприняты рыбацкие истории на речках Ингода, Онон и геологические изыскания на Адун-Челонге. Заговорившись мы не заметили, как прошло время. Я же чуть не стал виновником приключения и не отстал от поезда. При получении вещей в камере хранения я был задержан милиционером. Накануне отъезда я стал настоящим охотником с документом , а отец подарил мне легонькое, но, к сожалению, не разборное МЦ 20-20. Собственноручно, не думая о последствиях, я сшил для него облегающий чехол, выдающий все компрометирующие детали. Через него отчетливо проявлялся затвор с магазином, приклад и ствол. В чехле оно особенно напоминало карабин. Проверив документы в отделении: охотничий билет, паспорт, командировку, меня отпустили. И я уже на ходу вскочил в поезд, извинясь за инцидент. В Тарбагатае мы были поселены тут же в старую избу, где уже расквартировались двое приезжих рабочих - москвича, а на утро все вместе отправились в контору. Оказывается меня уже ждал главный геофизик Хазан - владелец окладистой черной бороды и блестящей геологической эрудиции, только что принявший меня на работу в Москве. Опыт предстоящей работы у меня уже был и обсуждение ее деталей шло быстро и непринужденно. Я помнится даже предложил что-то изменить по технике измерений, что с удовлетворением было принято. При этом я напомнил своему руководителю, что как дипломник, рассчитываю сделать защиту по будущей работе. С моей стороны это был безрассудный шаг. О будущем я не знал ровно ничего, и даже прогноз был не возможен. Однако у меня был и запасной вариант: сделать диплом по прежней работе в физической акустике. Короче с этой точки зрения унывать мне не приходилось .Сделав перерыв на обед, а партия надо сказать устроилась капитально со столовой, складом, гаражом и пр., мы продолжили обсуждение. К вечеру же я был приглашен на преферанс, а затем был отпущен для знакомства с окрестностями. Мне так же надо было доделать прививку. Очутившись на улице, я машинально повернул к реке. Вид на нее открылся буквально после двух шагов к окраине поселка. С высокого берега за широкой надпойменной террасой слегка петляя широко распласталась лента серо-стального цвета и уходила за горизонт, теряясь в дальних кустах. Она была полноводна и бурлива, хотя это и были верховья. Наверно прошли дожди, подумалось мне, и делать там сейчас нечего. Я решил пройтись по поселку, и найти медпункт. Позвав в сопровождающие своего сожителя и будущего рабочего своего отряда, мы отправились бродить по поселку.
- Здесь клуб, это местная столовая, там баня, а там дальше медпункт,- почти не прерываясь с некоторым хохляцким гоканьем, выговаривал Клим. -Здесь живет начальник, там главный геолог, здесь девчонки..., а там магазин. Водка бывает раз в месяц, всем не хватает!,-подчеркнул он.
- Ну нет так и не надо,- отреагировал я. -Зайдем к медикам? Хочу узнать о прививках. Ты кстати привился?
Получив утвердительный ответ, я вошел в медпункт, небольшой голубенький домик с табличкой. Показав документ и объяснив в чем дело, получил обещание уже завтра получить возможность уколоться и справку. До преферанса оставалось еще часа два, и я предложил для полноты картины сходить на станцию. На маленьком переулочке мы уперлись в игрушечный домик с амбразурой и узкой дощатой стойкой. Его украшала большая фанера с виноградной лозой, намалеванной неестественными красками.
- Это армяне, у них пойло есть всегда,- проговорил Клим. -Пожалуй хватану стаканчик, будешь?
- Давай сухого,- и крякнув, Клим отвалился от прилавка. -Оченнно напоминает ослиную мочу и отдает косточками от слив. Но на безрыбье и..., сам понимаешь!-,- прокомментировал он.
В ответ, я заметил, что в Дудинке пробовал, наверное, что то подобное и чуть не отравился.
- Во всяком случае и домик похож и лоза. Они по всей Сибири приобщают русских к цивильному сухому питию, считая нас, наверное, за свиней. Там бы у них на родине эту лозу в известное место засунули, морду бы набили или камнями забросали, да запили бы это справедливое правосудие под песню настоящим сухим вином.
Дойдя до станции мы не увидели ничего интересного кроме расписания поездов, а меня интересовал поезд в Петровск-Забайкальский, и обшарпанных станционных складов. Я, проходя мимо кладовщика, поинтересовался, не найдется ли здесь погрузо-разгрузочных работ для геологов, испытывающих финансовые затруднения. Неожиданно прозвучал положительный ответ и предложение подойти через день, будет вагон или с сахаром или с водкой. Мне пора было идти к начальству и мы, зайдя домой, потом на ужин, распростились до вечера. К означенному времени я был у крыльца деревянного дома - жилья главного геолога. С ним я знаком не был. Войдя я обнаружил начальников в сборе и немного навеселе.
- Программа не отменяется?- спросил я, поставив на стол бутылку "московской". - А то ведь я совсем профан, разденете!
-Да мы понемногу, чисто символически, в "сочинку",- возразил Хазан.
И вопрос был решен. Меня усадили за стол и процесс пошел. Гл. геолог заговорил о Чикое. Как я понял, это самый сложный район работ на этот год, но не весь, а только часть. Геофизика в том году не делалась совсем и потому основное внимание ей. Объем большой. Нужно будет выдавать предварительные данные и сразу ориентироваться. Как я понял, проблем у геологов выше крыши. Так потихоньку с игрой шел разговор о предстоящем. Сознание правда спустя некоторое время уже плохо улавливало тонкости игры. Я больше и чаще пасовал, прикрепляясь, по возможности, к знатоку Хазану. А тот был виртуоз. Оценки и расчеты его были почти мгновенны. Спорить не имело смысла. Игра же продвигалась удивительно быстро. Оказалось, что я не проиграл и не выиграл. В накладе остался только Махальцев. А героем стал Хазан. Узнал я много интересного и о традициях. Расшевелившийся язык бубнил что то недозволенное. Но, как я окончательно понял, евреев, насоливших мне не так давно, в экспедиции нет. Хохлы, татары и другие. Но евреев нет. Это я понял весьма отчетливо и выпукло. Слишком грязна и тяжела работа плюс секретность по форме 2.
- У тебя она будет только через 3 мясяца, в конце сезона, запрос подан. А пока поработаешь с нашим картографом с формой. Мы права не имеем выдать тебе сотку, т.е. топоснову м 1:100000. Если потеряешь даже при наличии формы, затаскают,- подытожил разговор Хазан.
Основательно набравшись как того самого так и ума разума, я поковылял уже по ночи к своей избушке, довольно долго ее искал, но нашел самостоятельно. Добравшись до койки сразу отключился. "Завтра кажется пятница, в субботу на станцию, собрать бригаду...",- отключаясь от мира подумал я.
Наутро поднялся довольно легко, несмотря на обычно надолго растягивающуюся адаптацию к поясному времени. Все дружно мы отправились на завтрак. А потом разбрелись кто куда. Все были при деле. Нашлось оно и у меня. На складе я подобрал все, что было нужно и занялся поверками аппаратуры.
В те времена геофизика в отечестве только становилась на ноги. Были уже свои знаменитые пионеры-ученые, серийная, но допотопная техника . Область активно востребовалась на геологическом производстве, давая очень существенный технико-экономический эффект. В работе всегда как при постановке так и при обработке и интерпретации данных присутствовал почти бесконечный творческий компонент. В ряде же случаев геофизика была единственным методом исследования геологического устройства больших и труднодоступных территорий и глубинного строения Земли.
Настройка и поверка полевой аппаратуры требовала кропотливости и тщательности. ЭСК-1 капризничал, как всегда. Слава богу, он был не один, зип присутствовал тоже. И дело не казалось безнадежным. Хазан помочь мне не мог, он был скорее блестящим интерпретатором с геолого-гуманитарным оттенком. История знакомства с этими экземплярами отечественной индустрии у меня уже была. Однажды на Севере мне пришлось перепаять всю входную цепь прибора, спаянную неверно на заводе, а с прибором, пока он не попал ко мне, уже было пройдено не мало погонных километров не забракованных профилей. "Но терпение и труд все перетрут". Приборы, как один, заработали устойчиво. Дальше предстоит коллективная работа. Пойду просить рабочих. В их число попали жители моего жилища. Надо бы выпросить еще одного и техника для записи и расчетов. К концу дня мы уже заканчивали электромонтажные работы. С утра можно будет провести полевой тест. Информация о вагонах была заброшена уже с утра, и даже мне по кругу предлагалось участие в мероприятии. Как ни странно, но договоренность со складом прошла мимо меня. Очевидно подобный допзаработок практиковал не только я один, но кто-то еще. Сбор был объявлен на 3 часа дня. С утра мы успешно завершили работу с техникой, полностью подготовив ее к полю и отправились на станцию. Руководителем процесса стал оказывается старый партиец, молодой парень с Сахалина, которого уже давно таскал за собой Махальцев, когда-то там работавший. Народу набралось несколько больше, чем нужно, а оплата считалась на бутылки водки. Изменить, к сожалению, было уже ничего нельзя. Пришлось вколоть. В торжествах по случаю завершения шабашки я поучаствовал лишь частично, договорившись с вечера с Колькой побродить по тайге и опробовать новое ружье. У него загорелись глаза, у меня же пылала душа. Надо сказать, что выпали мы из обоймы, хоть и случайно, но очень вовремя. Поселок оповещенный о прибытии водки уже с вечера готовился хорошо вздрогнуть. Утром, когда мы уходили в тайгу, наши грузчики еще керосинили, кто-то распевал песни диким голосом, слышались девичьи крики. А у магазина собиралась толпа с сумками, мешками и тележками. По всему чувствовалось, что поселок собирается отключится в небытие и на долго.
Мы отправились за станцию в сопки, предупредив повариху, что будем к вечеру. Лес был замечательный. Подстрелив без сожаления, в полном соответствии с кодексом чести охотника, действовавшем на то время,. двух ворон, мы выбрали место для полигона или тира. Пристрелять новое ружье задача номер один. Место выбрали по всем правилам науки и т.б. Стреляли с различного расстояния по мишени из березовой коры. Ружье вело себя прекрасно. Сильно не отдавало в плечо, быстро перезаряжалось. Тут же возникла идея сделать его пяти и даже десяти зарядным. Колька тоже несколько раз бабахнул. Я лично был очень доволен и раздумывал уже о настоящей охоте. Для этого нужно бы было уйти поглубже в тайгу. Стоит ли этим заниматься сейчас, сегодня, уверенности не было. Посовещавшись мы решили сделать большой круг по тайге вокруг поселка и выйти, пересекая ж.д. линию, к поселку. Вдруг там есть утка. Неприятный инцидент произошел не пройдя мы и одного км. от полигона. Продираясь по кустам и глядя больше вдаль да по сторонам, я споткнулся, уйдя почти плашмя вперед, ружье же, зацепившись за куст, вдруг выстрелило. Оно не было установлено на предохранитель, находясь во время движения в правой руке. Переживал я сильно, ругая себя последними словами. Но без шишок и синяков нет движения вперед и нельзя что либо полезного "намотать на ус", вспомнил я чьи то наставления. И перекрестившись мы двинулись дальше.
Ружье с тех пор, будь оно не ладно, всегда стояло на предохранителе, что несомненно способствовало не только сохранению дикой природы и может быть своего здоровья, но и частым охотничьим конфузам. Частенько случалось, что уже прицелившись, вдруг обнаруживалось, что стоит предохранитель, будь он не ладен! Потом, правда, появилась "ковбойская" привычка, мгновенно его отключать, и сразу, после дела, включать. Но это стало нормой позже.
Подойдя к реке и основательно запыхавшись, мы решили покимарить немного на берегу. Жаль не было ни лески ни крючков. Очень хотелось попробовать. Вода, правда было мутной и холодной. Хорошие дожди были за день до нашего приезда, да и паводок прошел совсем не давно. Речка, как выяснилось, вытекала из группы знаменитых озер. И лучше бы было попасть туда. Ноги с непривычки гудели страшно. Ходьба по тайге, после асфальта города, нелегкое занятие. Запалив костер мы растянулись на молодой траве, вытянув ноги и ... задремали. Проснулся я неожиданно от какого то неясного беспокойства. Приоткрыв глаза, обомлел. На меня смотрела, почти уткнувшись страшная рожа, казалось готовая была ухватить меня за нос или съесть. Раздалось громкое, почти под ухом, мычание. Сознание, кажется, встало на место. Оглянувшись по сторонам я увидел стадо коров, окруживших наш бивуак. Оказывается мы прикорнули на хозяйственной территории поселка, коровы возвращались домой и наткнулись на нас. Раздалось непереводимое на литязык длинное высказывание, громкий хлопок хлыста и звонкий лай, стадо же послушно сдвинулось дальше. Через некоторое время мы догнали пастуха и, обменявшись приветствиями, вместе с ним направились к поселку. Кузя, так звали старого мужика в линялой гимнастерке и кирзовых сапогах, оказался разговорчивым. Он знал казалось все о рыбалке и охоте в здешних местах. Иногда он прерывался на длиннющие тирады, которые кажется никогда не повторялись. Их конец всегда оканчивался хлопком кнута. Альма, так звали крупную черную лайку, как будто ждала команды и сразу же принималась за дело выравнивая стадо в соответствии с указанием. Как она понимала Кузю - загадка. Кузьма оживился, когда узнал, что мы собираемся на Чикой в верховья. Оказалось там у него дальний родственник, живет уже долго, промышляя охотой и рыбалкой. Потом эта информация нам очень и очень пригодилась. Короче, отягощенные информацией, довольные встречей, мы предложили ему сотворить путешествие за добычей куда-нибудь вместе. Если будет, конечно, подходящее окно. Он согласился и мы, попрощавшись, расстались. Однако последующие события осуществить задуманное нам не позволили. В поселке нас почти не было. Как правило, пробыв после очередного маршрута по глубинке 2-3.от силы 4 дня на базе, нас выбрасывали в другое место и так весь полевой сезон. К тому же, пресытившиеся экзотикой, мы практически не успевали релаксировать и, что касалось только меня, привести отчетность и камералку в надлежащий порядок. Вернувшись в поселок мы обнаружили, что веселье в полном разгаре, где то поют, где то ругаются или танцуют. Непереводимые частушки звучали сразу в нескольких местах. То там то там, и, особенно, около столовой уже возлежали умиротворенные, кстати и женщины тоже. Я зашел к Махальцеву. Хотелось узнать о дальнейших планах.
- Мы ждем вездеходчика, можно уже собираться. А завтра надо бы сделать футбол с местными. Не с утра конечно, а к середине, концу дня. Народ уже оповещен. Хочешь?
- Давай,- я кивнул, что можно бы подумать.
- Тогда собирай и ты желающих. Выберем дееспособных и, может быть, прекратим пьянку.
На том и расстались.
Надежды начальника оправдались на 100%. Местные зашевелились, наши тоже. Сложнее было нам. Пришлось даже срочно принимать на работу двух рабочих. Одновременно удовлетворялась и моя заявка. Последние тут же обязывались играть на стороне геологов. Выхода у них не было .Рядом с поселком существовало забытое футбольное поле с покосившимися воротами. К трем часам дня поле было подчищено, убраны лишние предметы, и обозначены центр и углы. Поле было несколько меньших размеров, чем полагалось. На стенке клуба и магазина на больших листах миллиметровки по крупному было написано: "Футбольный матч отдельного чемпионата п. Т... (перед отправкой геологов на полевые работы). Явка обязательна. Администрация". И еще: "Матч судит судья международной категории, начальник партии Махальцев В. В." Не думаю, что последнее соответствовало действительности, но внимание явно привлекло. В те времена мы все увлекались футболом. Имена Яшина, Пеле и др. были у всех на устах. В Москве играли двор на двор. А о школе и говорить не приходилось. Это было время ГТО, БГТО. Я в Москве не блистал, но приезжая отдыхать в Новгородскую область к деду, неизменно, после длительных уговоров, попадал в городскую команду г. Валдая и выкладывался на соревнованиях и тренировках от и до. Ну в общем страсть была всеобъемлющей и всеохватывающей. Существовал даже минерал, похоже из рутилов, под названием " волосы Пеле". Связан он был с именем знаменитого футболиста или нет утверждать не берусь. Но то что такой минерал существует - это точно. Дело двигалось к развязке, я был тоже зачислен в команду. Беда было только одна. Большая половина игроков совсем недавно оторвалась от стакана, всю ночь упражнялась в его поднятии, а это, известно, тяжело, и по большому счету была не дееспособна. Выход один. Идти на реку и трезветь. Ребята честно выполнили свою задачу и вернулись в боевом настроении. Игра же началась при большом стечении народа. Болельщики находились в прострации. Непонятно за кого же болеть. Наверное около половины команды состояла из местных. Все ребята были крепкими и здоровыми. Играть не умела ни та ни другая команды. Но с результатом 5:3 победили геологи. У нас спас положение хороший вратарь, москвич, после игры сразу получивший имя "Яшин". После игры в сопровождении болельщиков команды отправились на берег реки. Праздник продолжался, невзирая на надежды Махальцева, в прежнем ключе. Немного его подпортил я. Забравшись в воду, а она была холодна, мне как я не пытался препятствовать подтянуло сначала одну потом другую ноги. И хотя речка в этом месте была не глубока, контакт с дном я потерял. Меня понесло течением, а крикнуть на помощь, сквозь стиснутые от боли зубы я или не смог или постеснялся. Короче помну, что я пытался отгрести к берегу, но меня крутило, как в проруби и кажется я начал захлебываться. Очнулся я на берегу, в окружении своих и чужих, и не понимая, что со мной. Боль в ногах отпустила. Голова противно кружилась, мутило сильно. Оказалось, когда я оказался уже метрах в 50-70, меня увидел местный мужичок. Меня похоже просто несло течением и я не сопротивлялся. Пробежав по берегу, он вытащил меня и даже откачал. Я был обязан ему, фактически, жизнью. Праздник разгорелся не на шутку. Я же припоминая раннее детство, когда также после футбола я чуть было не потоп в пожарном бассейне за школой, навек зарекся лезть с уставшими ногами в холодную воду. Завершая тему спорта, добавлю только одно. Расчет Махальцева на здоровый образ жизни был сорван, в том числе и по моей вине. Отношения внешне наши не изменились. Однако относится он стал ко мне что-то чересчур внимательно. Наверное ему показалось, что я мог бы попасть в статистику партии по несчастным случаям. Но может быть он и был прав. Статистика эта, в целом, выглядит довольно удручающе, особенно если не закручивать гайки. И он правильно делал, что их закручивал. Хорошее руководство это не только объем выполненных работ, но и дисциплина выполнения контрольных сроков, а это своевременная помощь, организация досуга и подбор членов по психологии и многое, многое другое. И когда бывалые военные говорят, характеризуя качество человека: "Я бы пошел или не пошел с ним в разведку", это целиком относится и к геологической разведке!
На следующий день прошла информация, что нам отправлен вездеход с водителем. У нас он будет через день. Вездеход забит ГСМ. Остается только скомпоновать снаряжение, продукты. Маршрут был проработан начальством еще в Москве и предусматривал вертолетное десантирование отдельных отрядов различного профиля с параллельной вездеходной и вертолетной поддержкой при возвращении. Вездеход должен был идти в верховья своим ходом, сначала по дорогам, а затем по тайге вдоль реки. На обратном пути планировалось проведение геофизических работ по намеченным профилям. Мой отряд обеспечивался вездеходом на все время маршрута: при движении вверх мы обеспечиваем его сопровождение, на обратном - работа по программе.
Начало пути
Газ-47 не выглядел как новенький, хотя говорили, что капремонт ему устроили по полной программе, даже с покраской. Надо полагать его основательно погоняли на базе. Зип, как утвердительно рассказывал пожилой водитель, бывший танкист дядя Петя, был более чем в комплекте. Топлива в достатке, туда и обратно. Сокращать смысла нет. Его не достанешь. Можно упаковываться и трогаться. Погрузка заняла время до обеда. Кузов, закрытый брезентом, был забит под завязку. Место для живой силы удалось выкроить с большим трудом, а засунуть всех в кузов удалось только после обещания снять брезент, когда тронемся. Погода на взгляд только улучшалась, об этом же говорил и прогноз. Оформив все документы, согласовав сроки мы были готовы тронутся хоть в ночь. Однако приказ - "есть закон для подчиненных". Выход по утру.
Рано утром, пройдя через завтрак в столовой, которая работала как полевой ресторан - заказ на питание заданного числа едоков выполнялся четко и к любому сроку, но по выбору: завтрак, обед, ужин и на фоне сухого закона, мы простились с провожающими, среди которых были и молодые особы , и тронулись в дорогу. Общий срок маршрута составлял 1.5 месяца: 2 недели вверх, 4 вниз. Выйдя на большак мы развили крейсерскую скорость 30-35 км/час. Пройдя без проблем полчаса благополучно разулись, резко крутанувшись вокруг оси градусов на 40. Дядя Петя долго и упорно объяснял что-то про пальцы, они же были кажется все на месте. Подтащив гусеницу, начали обувать и через весьма продолжительное время благополучно и в мыле закончили работу. Одного пальца действительно не было. Его не было и поблизости. Слава богу был запас. Водитель оказалось танкистом был в армии в бытность молодым и только однажды работал трактористом. Дальше было хуже. Разделась уже другая половина. На сей раз сборка прошла быстрее. Сняв брезент мы непрерывно следили за пальцами, которые ну никак не держались на своих местах и то и дело пытались выскочить. Мы по очереди выскакивали и колотили их молотками и кувалдами вбивая обратно на места. Короче говоря, эти "чертовы пальцы" , фиксирующие звенья гусеницы к друг другу, стали злополучным фоном, на котором выполнялось все остальное. В ближайшем по пути поселке мы пытались найти мастерскую, но нашли ее только в.Хилке. На пол дня пришлось задержаться. Мы дружно нарубили толстой проволоки, сделав из них стопорные кольца с запасом. Старые заменили на новые. Кажется стало лучше. Но не на много. Лучшим решением вопроса была конечно замена старых траков. Маршрут все же продолжался. К вечеру и позже мы останавливались в поселках. Пустующих домов было масса. Хозяева же не брали с нас ничего и оказывали содействие исключительно от чистого сердца. Так и не пришлось ни разу достать красивую бумажку со звездой и печатью, с просьбой к властям оказывать содействие. Вопросы с обустройством решались мгновенно. Питание и кухня задача рабочих и они с ней неплохо справлялись, пока не нашелся шеф повар. К делу он отнесся более чем творчески. Мы постоянно были с молоком, солеными грибами, нас частенько зазывали на чай с обедом или ужином. Иногда мы подтаскивали к гостеприимному дому то бревно из тайги, то салазки с булыжником, то вытаскивали застрявшую машину или затонувшую телегу. Подножного корма, если не считать черемши, пока не было. Мы все более удалялись от жилых мест, срезая углы между дорогами, ориентируясь по карте. В результате к контрольной точке мы опоздали только на день. Нас ждал Махальцев с последними напутствиями, прибывший на Газ-53 по окружной дороге. Впереди лежал путь лишь частью по старым лесовозным дорогам - зимникам, а потом, в основном, по бездорожью. Через два дня к вечеру мы уже расположились на диком берегу Чикоя. Речка была широкой и быстрой. Ее проработанная долина была занята кочкарником и мелким приземистым леском. Мысли о рыбалке и охоте мелькнули только ночью, когда вдоволь наговорившаяся у костра компания и напахавшаяся за день, разбрелась по палаткам. Предпринимать тут же я ничего не стал, рассчитывая на раннее утро. Но ночью мучили комары и мошка, заставляя ворочаться и отбиваться. Я же старался поменьше пользоваться диметилфталатом, рассчитывая на определенную адаптацию.
Прекрасный органический растворитель для пластмасс, он же клей и единственное средство от комаров оставлял свои следы буквально на всем, очках, карандашах и пр. Гнус же боялся его только первый час. Потом помазание должно повторятся. Но стоило только маленько запотеть, его действие прекращалось менее чем за четверть часа.
Свершив все, что необходимо сделать по утру, мы медленно плывем по кочкам на вездеходе по вдоль реки слегка покачиваясь, всматриваясь вдаль и осматриваясь по сторонам. На борту два ружья торчащие в разные стороны. Еще один ствол 12 калибра с комплектом боеприпасов, партийный, "для отпугивания диких зверей". Он зарегистрирован на партию на время ее работы. Им может пользоваться каждый, но с моего разрешения. Вдалеке из кочек вспархивают мелкие птички, а вот совсем рядом две, почти из под гусениц. Пока я вожусь с предохранителем, они поднимаются, делая резкие секущие виражи, метров на 50. Звучит выстрел, за ним еще один. Птички напоминающие куличков, падают замертво. Это первый успех, пополняющий общий котел. Через некоторое время, история повторяется еще с одним куличком. Народ в вездеходе заметно притих. Как потом выяснилось, многие не знали, что ружье дробовое и думали, что стрельба велась из винтовки. Да, конечно, попасть из винтовки да с качающейся платформы да по еле видимым птичкам - это круто. Но это я понял только позже, а сейчас испытывал откровенное удовлетворение, и не столько успешной охотой, сколько непонятным уважением. Я отнес это к успеху охоты. Вездеход передвигался все же очень медленно. Кочкарник стал выше. И мы переваливаясь то на один бок то на другой и рискуя сесть на днище, решили разведать дорогу. По краям болота, виднелись кусты. Болото же по карте и в действительности тянулось еще км. на 4. Может быть лучше по лесу? Быстрее? Мы выпрыгнули из машины, договорившись, что дадим знак. А пока двигай дальше. Пешком передвигаться по кочкарнику, похоже было еще тяжелей, прыжки с кочку на кочку требовали неимоверной прыткости и энергии и грозили переломами или ссадинами. Кочка удерживала вес только несколько секунд, потом непредсказуемо подминалась. За это время нужно было успеть прыгнуть на голову другой и т.д. Попрыгав так под возбуждающий смех с борта, мы опустились в воду и обходя кочки, подвинулись к лесу. Дело пошло быстрее. Вот мы у кромки болота, кочки стали меньше, а вот их уже и не стало. Машем, что бы сворачивали к лесу. Лесок густоват, не дай бог придется рубится и пилится. Вездеход не танк и может пригнуть и повалить только маленькое деревце. В просветы между кронами деревьев, взметнулись крылатые тени. Они были большими и я решился на разведку. Договорились, что вездеход следует в том же направлении, но только по кромке леса, я устремился в его глубину. Настигнуть птиц однако не смог. Они как сгинули. И я, вернувшись на маршрут вездехода, вскоре нагнал его. Скорость возросла, но незначительно. Почва была сырая и болотистая, гусеницы глубоко опускались в нее, оставляя глубокую колею. Река в километре слева. На карте широкий и протяженный пляжик. Добраться до него можно лишь проскочив через лес. Лес редкий, надо бы попробовать. Кто хотел, тот выскочил из вездехода для выбора дороги. На его пути стояли довольно мощные деревья, которые лучше объехать, чем пилить. Наша скорость упала до нельзя, мы петляли то и дело, но лес вдруг поредел. Скорость увеличилась и под крики ура мы выскочили на крепкий галечный пляж. Воткнув максимум, дядя Петя рванул на пределе. Получилось почти как по шоссе. Но злополучные "пальцы" неуклонно выскакивали и сдерживали движение. Время обеда решили пропустить и пораньше стать с ночевкой. Достали сухарей, которые со свистом или с хрустом быстро разошлись по рукам. Мчаться по пляжикам оказалось куда проще, быстрее и спокойней. Мы даже пересекли речку в двух местах через мелкие перекаты, съехав с одного пляжа на одном берегу, и въехав на другой на другом. Газ-47 был амфибией и мог передвигаться по воде. Однако это свойство использовать было запрещено категорически циркуляром из управления. В прошлом году на реке, кажется Ингоде, утонул такой же вездеход и унес с собой две жизни. Махальцев пошел еще дальше, и долго изучая карту по маршруту и разведав место на вертолете, запретил нам пересекать речку вообще. Мы же уже нарушили фактически распоряжение Махальцева, а каралось в те времена это строго, но не нарушили распоряжение управления. Вездеход ведь не плавал! Т.е. не использовался как плавсредство. Довольные таким ускорением мы решили остановится до утра, выбрав место на маленькой полянке окруженной лесом. на уровне надпойменной террасы. До реки рукой подать. Установка лагеря, которая ранее вызывала затруднения, сейчас делалась без суеты, быстро и деловито. Каждый знал свои обязанности. Решив обойти окрестности в направлении движения, я позвал с собой Кольку, попросив его взять ружье. Часа за два мы прошли около 8 км ,в основном, по правому берегу. Путь был хоть и не без проблем, но реально выполнимый. Решили возвращаться более короткой дорогой, вдоль леса и болота. Путь для вездехода был не совсем хорош опять из за болота. Выскочив на полянку мы увидели крупных птиц сидевших на сухой елке. Это были тетерева. Они нас не заметили, а мы потихоньку опустились в кусты. Для надежности следовало бы подползти поближе хотя бы метров на десять. Переговариваясь знаками, решили этого не делать, а бабахнуть одновременно с небольшой задержкой. Сначала он картечью прицельно, других зарядов для ружья не было, а затем я в лет крупной дробью. Согласовано выполнив задачу, с первого раза пух полетел сразу с двух птичек, одна стала падать, я успел выстрелить один и второй раз в догонку, но уложил только одну. В лагере нас ждали, но не ожидали такого успеха. Хорошим продуктом мы себя обеспечили на пару дней, а разговорами и воспоминаниями и говорить не приходится. - Осталось размочить рыбалку,- подумал я, прикидывая дальнейшую дорогу.
Утром я встал раньше всех, разбудил дежурного и стал собирать рыболовные снасти. Разнообразие и запас снастей за продолжительную практику у меня накопился большой. Но больше всего я любил спиннинг. Это ловля всегда дарила очень яркие впечатления и вместе с тем была и очень добычливой. На всякий случай собрав его, я решил начать все же с удочки. Уж очень хотелось половить хариуса. Перекаты рядом с лагерем как раз для него. Долго искал удилище. Оно должно удовлетворять ловле нахлыстом. Ничего хорошего не находилось, но вот кажется подходящая рябинка. И хоть она и хрупка, но в остальном подходит. Лучше бы наша березка, да где ее тут взять. Хотя нет она встречается, но очень редко. Вместо нее повсеместно распространена т.н. березка "Мюндендорфа" - березовый стланник, растущий только на вечной мерзлоте. А мерзлоты здесь хватает. Снасть была собрана и оснащена соблазнительной искусственной мухой. Попробовал забросить, нет. Прошел выше, нет. Заброс следовал за забросом. Бесполезно. Вдруг меня осенило. Что же я ловлю на искусственную муху, когда вокруг столько настоящих "це-це -образных". И, хотя их утром было немного, трех я поймал без особого труда и маленько придавив, засунул в карман. Пройдя еще выше по перекату и насадив овода на крючок, маханул удилищем. Как только муха коснулась воды, она тут же исчезла в водовороте. Это была поклевка. Блестящий трепыхающийся хариус грамм на 150 выскочил из воды и мигом оказался на берегу. Наживка осталась на крючке. Еще взмах удилищем, наживка касается воды. Манипулируя удилищем, леска навесу потихоньку подтягивается к берегу, пересекая течение, так чтобы насадка только касалась поверхности, но не тонула. Опять водоворот и другой хариус оказывается на берегу. Замечательная ловля, отличный клев. Поймав с десяток рыбин за каких то 20 минут при этом одновременно отлавливая кровососов и сажая их тут же на крючок, я вернулся в лагерь. Вообще это был поворотный момент моего отношения, а потом и других, к оводам. Вместо хищников они превратились в жертву. Наш шеф-повар находился в недоумении
.- Что же делать со всем этим?
- А ты соли, подсаливай и добавляй потихоньку к консервам, а вообще то делай, что хочешь. Ты же шеф. И привыкай. Это, думаю, только начало,- пообещал я.
Позавтракав мы тронулись в путь. Я заразил всех ловлей овода в прок. Их складывали в свирепо жужжащие спичечные коробки и по наполнении загружали в мешок из под образцов. И мне не показалось!? Не показалось и другим. Количество кровососов стало значительно меньше, включая мошку и комаров. Что касается оводов, то спустя небольшое время после начала охоты их стало так мало, что за ними началась настоящая охота. Впоследствии эти коробки с засохшими мухами и сами мухи где только не попадались: и в карманах, и там где полагалось быть спичкам.... Особенно чертыхались курильщики, в том числе и я.
Иногда мы проходили по 50 км в день иногда не проходили и 2. Никто, конечно, не мерил эти километры. Это было расстояние по карте или фактически по прямой. В действительности же поворотов, петель, обратных откатов и дальних обходов было такое множество, что с уверенностью можно утверждать протоптанное расстояние было много больше. Техника постоянно выбивала нас из графика. Вездеход то неожиданно разувался, то тонул в болоте, садясь на брюхо. Пришлось даже приторочить бревно к борту для выдергивания из топких мест. Увлечение пересечением перекатов подводило нас не раз, конечно в целом ускоряя движение и одновременно неумолимо задерживая и приближая контрольный срок , но не приближая конца маршрута. Однажды на парах заехав на казалось бы мелкий перекат по пути на другой берег, мотор заглох. Пока дядя Петя безуспешно запускал колымагу стартером, в короб стала просачиваться вода и довольно быстро. Мы могли бы остаться надолго памятником Чикоя, если бы не Колька. Пробка заворачивалась снаружи и он нырнув несколько раз под воду, нашел ее и затянул ключем. Запустить двигатель удалось только кривым стартером, причем стоя по пояс в воде. Днем позже уже почти находясь на выходе из переката, вездеход забуксовал, еле цепляясь гусеницами за дно. Течение потихоньку сносило нас в мощную струю, впадающую в большой черный омут с нависшей над ним скалой. Все выскочили как один в воду и зацепив машину тросом, как бурлаки вытащили ее на берег. Недалеко от этого места мы остановились немного пораньше, чем обычно. Омут был хорош. Идеальное место для крупняка. Попробуем с вечера устроить групповую рыбалку. Но гулять под вой комаров нашлось желающих немного. Колька и Клим отправились выше по перекату, я оккупировал омут. Первый же заброс на маленькую серебреную блесну, типа "байкал", принес 3 кг. тайменя, потом, спустя час, еще одного, поменьше. Решив прогуляться к ребятам и отхлестывая спиннингом перекат, совсем неожиданно для себя вытащил линка на 0.5 кг, потом еще и еще. Клев был поразительный. Поднявшись чуть выше, я обнаружил ребят, увлеченно таскающих хариуса. Производственная программа была перевыполнена с лихвой, а охотничий азарт немного угас. На омут я вернулся уже в полночь, засыпая, с трудом, досидев у тлеющего костра. По звуку выбрав место, маханул спиннингом. Я ловил на искусственную мышь, которую смастерил еще в Москве. Груз был легковат, заброс из за темноты неуверенный и катушка опуталась хорошей бородой. Дергая петли на ощупь, сообразуясь с каким то инстинктом правильности и только немного освободив леску, почувствовал вдруг, что удилище тянет в реку. Что это? Ветка на течении? Бревно? Вдруг потянуло еще сильнее и резче, задергало и дернуло так, что чуть не вырвало удилище, а я даже вступил в воду. Мне стало как-то зябко. Вытаскивать неизвестно что да еще в полной темноте мне не приходилось. Но делать нечего. Выход только один. Нащупав леску, я отбросил спиннинг в сторону, и потянул. Конец яростно сопротивлялся. Наверно, таймень и большооой. Особо резких рывков не было. Были плавные, но переменные усилия до предела прочности лески. Главное не намотать на руку. Но не наматывать было нельзя, леска скользила. Осмелев я потянул, что было силы. Быть или не быть. Такая тактика себя оправдала. К счастью из-за скалы показался край луны и стало светлее. Недалеко от берега вздыбилась спина крупной рыбины. Я усилил натяг, буквально втащив на берег громадного тайменя. Придавив леску ногой и с ковбойской быстротой нащупав булыжник, шарахнул им по голове добычи. Рассмотреть рыбину удалось только утром. Это был 10 кг. таймень. Попав к нашему шеф - повару он превратился в долговременный запас соленой красной рыбы, выручавший нас в последствии не раз, а голова украсила, чью то личную коллекцию. Катушку же я смог распутать только к концу сезона.
Чем ближе был конец тем становилось сложнее выбрать оптимальный путь. Замечательные карты Генштаба с обрезанными краями м 1:100000, за которые отвечали почти головой, оказывали неоценимую помощь. На своей шкуре мы испытали их точность и достоверность. И позже доверялись им беспрекословно! Любая деталь, например повышенная густота болотной штриховки, соответствовала действительности. Стоило туда попасть вездеходу, сразу начинались вполне предсказуемые беды. Пляжи реки. Старые дороги и даже тропы были выписаны с высочайшей детальностью. Рубится и пилится, особенно с углублением в верховья, все же пришлось довольно много. Долина Чикоя сужалась, река ожетиниваясь отвесными скалами и перегораживалась невысокими водопадами. Тайга наступала на реку. Карты не давали к сожалению частоты стволов и их размера. Казалось бы вот пересечем перелесок и путь открыт. Но не тут то было. Увязнув в тайге мы били настоящие просеки, застревая там на часы и даже дни. Мы по прежнему экономили на обеде и ограничивались сухим пайком и речной водой. Зато остановившись пораньше на ночлег, могли отдохнуть получше. Дичи и рыбы стало больше. Наш шеф приспособился и к деликатесам, угощая нас то малосолкой из хариуса, то шашлыком из него же, то, реже, сваренной то даже запеченной на углях дичью. Вездеход был обвешен вяленой рыбой, различного калибра. Это был в основном хариус и линок.
Но вот долгожданный момент подошел. Мы почти на финише. Осталось перевалить через лесистую сопку и мы выходим в широкую долину. Здесь около небольшого бурятского поселка в 10-12 домов, единственного в радиусе 100 км и единственного жилого у границы с Монголией, контрольная точка. Мы опаздываем на 2 дня, находясь в допустимых пределах. Еще бы два дня задержки и нас бы начали искать по маршруту. А это дорого и скандально. К обеду мы преодолеваем сопку и злополучный лес. Он был так захламлен, что рубить и пилить нам пришлось непрерывно часа два. Вездеход в долине. Все возбуждены. Мы радостно мчимся навстречу какому то долгожданному концу, призрачной цели, которая его знаменует, совсем не подозревая, что это только начало, начало чего то большего и зачастую еще непонятно чего именно.
Начало работ или некоторые отрывки из практики геологического производства
Партия была почти вся в сборе. Недалеко от околицы деревянного поселка вырос палаточный, не уступающий ему по размеру. Я увидел даже Хазана, который казалось никак не хотел со мной расставаться. Все были заброшены вертолетом и намеченный объем работ уже заканчивали. Нас с нетерпением ждали. Выслушав доклад, Махальцев предложил начать работы с утра и отработав здесь, отправится в обратный путь.
Геологи работали по маршрутам. Их пути пересекали наиболее интересные особенности рельефа местности, посещение обнажений горных пород и взятие проб было обязательным. Существовали производственные требования к маршрутной съемке. Они, хотя я сними знаком только понаслышке и по наблюдениям конкретной работы, были жесткими. Отряд геолог - рабочий за день должен пройти с отбором проб не менее 20 км по тайге. Переносимый груз определялся для женщин до 15 кг для мужчин 25, инструментарий - геологический молоток. Функции рабочего: перетаскивание тяжестей, копание шурфов, готовка пищи, помощь в работе и психологическая поддержка. Геофизика в этом отношении была в привилегированном положении. Нам, под аппаратуру, как правило, выделялась техника. Таскать все же тоже приходилось много. Невзирая на различную специфику и у тех и у других, как любил говаривать один знакомый полевик-геолог: "физиономия была в пыли".
Меня прихватил Хазан, предложив начать сегодня к вечеру. Мне едва удалось уговорить не делать этого. Все устали. Наш маршрут был напряжен до предела. Сачков у нас нет, но могут заворчать. Поутру и сделаем больше и без спешки. Я не сказал, что натяжка отношений все же возникла и казалось бы на ровном месте. Заартачился вдруг Клим с готовкой пищи в один из первых дней путешествия. Его почему то удивило мое отсутствие в списках поваров. Пришлось прямо и однозначно объяснить его обязанности и вдобавок свои. Но позже вопрос возник уже с дежурством и опять его пришлось убеждать. Он действительно оказался хохлом, причем, как выяснилось позже, очень далеким от тех из них, которых можно было бы уважать или даже гордиться. Я же рассчитывал продемонстрировать вверенному мне коллективу все же свои кулинарные способности, а которых вскользь и по неосторожности упоминал при разборках. Правда для этого нужен был хороший материал: рыба, птица, мясо. Не мудрствовать же с банками тушенки и макаронами. Это любой дурак сможет. Я надеялся до ужина прогуляться с Колькой вдоль реки. Хазану же я сказал, что после обеда собираюсь на рекогносцировку, посмотреть профиля на местности, оценить подъезды и порыбачить одновременно. Ему пришлось согласится и он загорелся даже пойти с нами. При этом он был предупрежден, как не рыбак и не охотник, о параллельной рыбалке и охоте .
После обеда, который был весьма скромным, т.к. на нас не рассчитывали, устроив лагерь и позвав Хазана, мы отправились к реке. Выйдя на свой профиль и осмотревшись, а речку можно было перебродить повсеместно, я предложил сделать тайм-аут и отошел к небольшому омутку. Клев начался сразу, как только полусухая и дохлая муха "цеце" из коробка коснулась воды. Пока я на глазах своего начальника набивал сумку хариусом, Колька отошел вниз по течению. Неожиданно раздался резкий выстрел, раскатисто разнесшийся вдоль долины. Что там. У него же только картечь. Вряд ли это птичка. А ну ка пройдем туда. Пройдя метров 200, мы увидели Кольку. Он держал за уши зайца. Тот еще немного подрыгивал лапками. Колька знаком, приложив палец к губам, похоже призывал нас молчать и не шуметь. Подойдя тихонько поближе мы услышали шопот: "Меддддведь рядом, я его спугнул выстрелом!.
Ошалелый начальник озирался по сторонам. Я быстро перезарядил ружье, поменяв заряд на пулю.
- Этого нам только не хватало, прошептал я тоже тихо. Но потом громко произнес: "давай ка братцы пошумим погромче, ведь не дай бог людоед. С медведем шутки плохи".
Колька кивнул. И я снова перезарядив ружье, выстрелил, передергивая затвор три раза дробью вверх. Вокруг было тихо.
-Где ты его видел, наверно померещилось? Да и пошли от сюда. По дороге расскажешь. Место завтрашней работы тоже посмотрели . Я уже обловился, на уху хватит. И на вертел.,- и я кивнул на зайца.
И мы, прихватив все еще находившегося в столбняке Хазана, подались к лагерю. Колька, что то скороговоркой рассказывал. Я его не перебивал и даже поддакивал. Мне казалось, что впечатление экстремальности нужно сохранить. Но знал почти наверняка. Колька фантазирует. Он однажды уже прокололся на этом и опять с медведем. "Дались ему эти медведи",- подумал я. А дело было так. Мы рубили очередную просеку для вездехода. И, когда решили перекурить, Колька отошел подальше в кусты. Вернулся он к нам с криком: "Где ружье? Там медведь!". Все повскакали со своих мест, схватили рубящие и колющие предметы и бросились за ним. Никто медведя конечно не видел, но рассказов один страшнее другого мы наслушались под завязку.
Подойдя к лагерю и сразу поняв, что наше отсутствие никто не заметил, нашли своего шеф-повара. Я объявил, что ответный ужин делаем мы, то есть я.
- Помогай, чтоб не ударить в грязь лицом. Колька свежуй, шкурка то твоя. Шеф, доставай и готовь специи, а я к Махальцеву по вопросу неприкосновенного запаса.
Махальцев, не сколько не упираясь дал добро, предупредив: "Чисто символически, как встреча на Чикое". Работа пошла. Советчиков и кулинаров собралось не мало. Узнав, что основной расчет на лесной деликатес, остались только профессионалы. К тому времени я почистил рыбу, оставив ее с чешуей. Расчет был на "валдайскую" уху с картошкой и запеченного на вертеле зайца. Делать традиционную сибирскую уху надо было из большего количества рыбы. Но и ее удалось так же попробовать. Вернулся из короткого маршрута гл. геолог с "сахалинцем". Тот был тоже рыбаком и был с уловом. Уговорить сложить все вместе не удавалось никак. И каждый в конце концов выполнил свою задачу. Разлив всем желающим разбавленную жидкость из НЗ, Махальцев произнес короткую, но торжественную речь, закончив ее упоминанием о вреде алкоголя и неукоснительном продолжении сухого закона. Геофизики не подкачали. Стрепня понравилась всем и, кажется, исключений почти не было. Не скрою, мою уху хвалили. Она все же больше подходила к не всегда сытой полевой жизни.. Рыбешка немного разварилась, но тоже была вкусна. И то, что было очевидно, не хватало крупнячка. На фоне трапезы Колька рассказывал о своих встречах с медведем. Но почему то создавалось устойчивое впечатление, что медведи близнецы братья. Потом пели песни. Это было время беззубой философской лирики Окуджавы и молодого уже яростного Высоцкого. Но особенно запомнились русские романсы, многие из которых до этого момента мне не знакомые и казацкие протяжные. В экспедиции в те времена на этот репертуар была устойчивая мода, а, точнее, это был стиль. При мерцающих отблесках костра, темноты и затаенной тишины его окутывающей, звучали не передаваемые волшебные звуки. Настоящая, физическая дрожь пробегала по телу, было что то мистическое во всем этом, где гармония слов, их глубокого смысла, и музыки, без какого то либо музыкального сопровождения, сливаясь с друг с другом, образовывало нечто удивительно целое и неделимое . Я, расчувствовавшись, выпросил гитару и сыграл по всем правилам науки "Я встретил Вас и все былое.", выученную когда то у музыканта брата по ладам и слуху. И, кажется неплохо. К середине ночи все стали разбредаться по палаткам. С утра начинались трудовые будни и, если партия, это как я понял, единый сработавшийся коллектив, то нам нужно себя еще проявить. Я погрузился в сон с мыслями о производстве.
С работой обратно вниз
Утро разбросало партию кого куда. Геологи заканчивали разведку этого района, а нам отводилось два дня на профиль от борта до борта. Мы начали с середины от реки. Проблем фактически не возникало. Все работало как часы. Заминка возникла на дальних разносах. Малым сопротивлениям флишевой толщи, отвечал очень большой ток и маленькое измерительное напряжение. Кривая вычерчиваемая сразу, что то не очень ложилась в стереотип. Ее закономерная гладкость непредсказуемо нарушалась. Хазан предложил переполюсовать источник питания. Два отсчета не вязались друг с другом катастрофически. Суммирование и деление пополам, удовлетворительно вязалось с общим ходом , но все же чувствовалось было лишь приближением. Выслушав невразумительное объяснение о возможности нелинейных явлений, вызванной поляризации геологических объектов, я на время оставил в покое свои сомнения. Скорость и производительность превыше всего и если качество удовлетворяет, то все в порядке. Материал идет хороший, можно двигаться дальше. Сделав до обеда левый борт долины, мы готовы были отправится на правый. Напомнив работягам о уже установившемся принципе типа "делу время потехе час", мы дружно поползли на правый, опять жуя сухари с малосолкой, к вечеру сделав и его. Наше крещение было принято. На следующий день мы монтировали аппаратуру на вездеходе и готовились к походу назад. Рыбалка носила чисто производственный характер, хорошая пища - залог успеха. Мы должны были останавливаться км. через 10-15 и выполнять секущие долину профиля от борта до борта. Вместе с нами как с передвижной базой перемешалась партия, своими геолого-съемочными отрядами покрывавшая территорию полосой в 30-40 км. Вездеход все же шел медленно, хотя и возвращался по проторенным местам. Долина расширялась, а наши профиля удлинялись. Теперь мы останавливались уже на 2-3 дня. И постоянно сменяя друг друга мы молотили выскальзывающие пальцы. Но если бы нам досаждали только они.
Неожиданные каникулы
Спустя две недели вездеход встал совсем, сгорела катушка зажигания. Наладить ее никак не удалось. К счастью основной объем работ был выполнен. И принято было единственно возможное решение. Партия уходит пешком и налегке. Оставшиеся около 50 км до большака можно преодолеть пешком за 1 день. С вездеходом остается 4 человека, ожидая вертолета с катушкой. Меня хотели забрать на базу. Но мне очень хотелось остаться и порыбачить. Сославшись сразу на несколько обстоятельств: камералка по свежим следам, ремонт аппаратуры, стертые ноги., меня оставили в покое. У Кольки и у "сахалинца" тоже что то оказалось с ногами. И вот мы вчетвером в глухой тайге, вездеход, а рядом палатка, стоят в центре большущей поляны, с одной стороны окруженной залесенными сопками в отдалении с другой, дугообразным скалистым берегом с бурлящим под ним Чикоем. Поляна ближе к реке прорезана узкими каналами намечающихся и отшнурованных старец, рудиментами вновь нарождающегося спрямляющего русла. Мы ждем вертолета дня через три. Срок вполне достаточный, чтобы разведать окружающую местность и на некоторое время забыть о работе, отдавшись охотничьим страстям. Мы разбежались кто куда, оставив дядю Петю в одиночестве с тряпкой и ключами для профилактики безжизненного железа. Первый же день нас одарил хорошим уловом, а Колька опять рассказывал очередную байку про медведя, точнее про его следы. Хариус, иногда довольно крупный до 300 г., брал почти без задержки. Запасы сухой мухи "це-це", раскалывающейся при насаживании, подходили к концу, а так как раньше овод в руки не давался. Клевало не везде и не всегда. Собравшись к середине дня, вдруг обнаружилось непоправимое упущение, фактически катастрофа для добытчиков. У нас почти не было соли. Ее хватило бы с трудом на две три ухи. Наверное, когда уходящий народ разбирал продукты, запас спрятался у кого ни будь в рюкзаке. Сколько мы не переживали и не искали, но факт остался фактом. Соли не было. Решив проверить информацию о следах, благо недалеко, мы отправились к сопкам. Действительно, трава была притоптана , а след или следы примятости уходили в лес. Проследив, их мы обнаружили маленький ручеек, впадающий в Чикой. Было похоже, что владелец следов утоляет здесь жажду. Предложение устроить засаду возникло у Кольки. Ружье было только у меня. Колькино же было изъято ушедшими. Короче он таки соблазнил меня на ночную охоту. Собравшись, оба курильшика, немытые и нечесаные с месяц, заросшие как дикообразы, мы, наверное, совсем несъедобные, могущие вызывать у зверя только отвращение или испуг, решили все же рискнуть. Для засады выбрали полувысохшую разлапистую ель недалеко от водопоя и отсидели там честно до утра. Собственно ситуация интересна только с точки зрения переносимости пыток. Результата не было. Были комары и мошка, чудом нас не сожравшие. Нас спас легкий ветерок, не утихавший всю ночь. К тому же к утру стала портится погода и мы припухшие и намокшие спрятались в палатке. Дождик, начавшийся незаметно, усиливался. Окрестности и близлежащие сопки закрылись облаками, потемнело. Это был самый конец июня. Кажется над поляной опустилась ночь, с неба лились потоки воды.. Забегая немного вперед, сообщаю что почти не выходя из палатки, иногда перебегая в вездеход и обратно, мы просидели до первых проблесков неделю. Был съедена вся соль, сухари и запасы соленой и вяленой рыбы, тушенка. Перспектива голодухи витала в воздухе. Ни о каких вертолетах - спасителях мечтать не приходилось. Чикой взбунтовался, в несколько раз увеличившись в размерах. Секущие поляну протоки, до того сухие заполнились водой. Сделав уровневые отметки на колах мы с тревогой наблюдали, как поднимается вода. Мы находились в центре речной петли, еще немножко, река выйдет из берегов, и... поплывем. Когда почти стихло и стало прояснятся мы услышали лай, а потом и голоса. К нам подошли четверо с двумя собаками. У двоих за плечами висели настоящие карабины. Собаки: сучка и кабель, как две капли воды были похожи на "Т...скую" лайку. Двое других, помоложе были отягощены ивовыми корзинами, напоминающими чем то наши "морды" для ловли рыбы., только проще. Они оказались местными охотниками из русского поселка км в 10. Узнав о нашей встрече с дедом Кузей в Т... и о его собаке, с нами поделились секретами производства. оказалось, что профессионалы почти не тратят времени на стояние с удочкой. Они ждут хорошего паводка, заливающего сухие протоки. А это происходит довольно часто. Рыба, особенно линок, идет в протоки, спасаясь от ненастья. Именно рыбалкой и занимались охотники, перегораживая протоки вблизи нашего лагеря ивовыми корзинами. Улов они имели уже капитальный и щедро с нами поделились. Это были крупные рыбины от 1 до 3 кг и все как на подбор. Рассказав о своих бедах, и отсутствии соли вообще и организме в частности, мы получили и немного соли и приглашение придти в гости. Непогодь еще крутила, но уже просветлялось. Я оставив ребят, решил отлучится на рыбалку. Ружье я брать с собой не забывал никогда. С трудом перебравшись на тот берег, по перекату который ранее можно было перебродить по щиколотку, расположился у отвесной скалы. В этом месте река образовывала угол близкий к прямому. Галечные терраски полностью затоплены не были и перебираясь с одной на другую можно было перемещаться вдоль берега, облавливая то перекат, то омуток. Клева почти не было. Разойдясь я снял ружье и прислонил его к скале. Брал очень мелкий хариус и я готов был завершить рыбалку, как мое внимание привлекло нечто неожиданное. Далеко слева наблюдалась почти затопленная коса. При малой воде она клином вдавалась в русло, а сейчас перегораживала его на два отдельных бурлящих потока. По самой середине косы по брюхо в воде перемешалась косуля. Меня она, кажется, не замечала, и даже казалось чем то была озабочена. Вот, вот она спустится в поток и будет проплывать мимо меня. Пока я пятился к ружью, так и произошло. Я был на изготовке, помню, меня немного даже знобило от возбуждения. Метрах с 30 заряд картечи угодил в шею. Схватив недалеко стоявший спиннинг я через некоторое время зацепил добычу, сносимую течением, и подтащил ее к берегу. А тут подоспел и Колька. Услышав выстрел он поспешил ко мне. В лагерь мы вернулись с весомым трофеем, чистого мяса 20-30 кг.. О грозящей голодухе можно было забыть на время. Но самое занимательное в этом событии то, что дату этой удачной охоты я запомнил автоматически. Это был день моего рождения. В это было что то необычное. Срочно собравшись, мы с Колькой отправились в поселок. Раздобыть бы что нибудь этакое к празднику, было делом чести. Имевшееся у меня секретное НЗ трогать не допускалось. Путь не близкий мы преодолели довольно быстро, обнаружив хорошо утоптанную тропу. Она безошибочно вывела нас к поселку. Серые залинявшие строения, домов 10, больше напоминали брошенную очень давно деревню. Таких нам по пути поподалось множество. Переходя от дома к дому и задавая все тот же вопрос, мы получали все тот же ответ. Немного погодя сообразили. Нужны ссылки на знакомых. Наши охотники еще не вернулись. У них, наверное, были еще какие то дела. Вспомнив о деде Кузе, мы стали искать его родственника. Нашли. Передав привет, рассказав в подробностях о жизни в Тарбагатае и даже о матче, перешли к охотникам из поселка. Потом были приглашены к столу. Погоревав о своих бедах, об предстоящем пути назад по раздутой реке, заикнулись о проводнике. Спустя полчаса мы уже отправлялись к лагерю с солью, бутылкой мутной жидкости и познакомившись с потенциальным проводником. Это был пожилой мужичок, которому надо было добираться на днях в Т.... Он готов был сопроводить нас с вездеходом даже бесплатно. Окончательно договорится решили попозже, когда прибудет вертолет. Уже на пути в лагерь мы, как истинные гурманы, предвкушали разнообразные мясные блюда. Добравшись только затемно, нас в некотором смысле ждал сюрприз. Оказалось, что "сахалинец" заварил все мясо в большой коллективной общепитовской кастрюле без соли и специй. Аппетиты пришлось унять, а готовую продукцию принять не иначе как с благодарностью. Мясо шло все же не так плохо даже без хлеба т.е. сухарей, тем более с солью и ко дню рождения. Было однако ясно, что выбираться нужно чем скорее, тем лучше.
По воде яко посуху
Опасения были напрасны, вертолет прилетел уже днем на следующий день, сбросив продукты и две бобины. Садится он не стал. В записке же была инструкция Махальцева, где он упоминал о вздувшихся реках района, о возможности взятия проводника, запрещении водных передвижений, контрольных сроках вертолетных облетов и напоминал о сигнализации. Дядя Петя установил катушку и вездеход ожил. Срезая путь мы направлялись к поселку. Пересечь раздувшуюся речку все же пришлось. Но это, к сожалению, случилось не единожды. Переговоры с проводником, по началу успешные, зашли в тупик, когда он узнал о распоряжении начальника. Это означало для него только одно. Он попадет в Т... только дней через 10, если не позже. Окружные маршруты в обход реки по тайге хотя и были возможны, но были связаны с огромными усилиями. Одно дело пройти самому, другое дело протащить технику: густой лес, топкие непредсказуемые болота. Со всем этим мы очень хорошо были знакомы. А ходу до большака всего то, если поднапрячься, день пешком. Короче, посовещавшись, решили доверится проводнику. Вездеход плавает, в этом мы убедились в воочию. Если аккуратно, то можно. Угнетало одно. Сообщить на базу о таком выборе мы не могли никак. Оставив в поселке свой предполагаемый маршрут мы с рассветом тронулись в обратный путь. Пока река оставалась не шибко широка, движение наискосок, частью по течению, с берега на берег получалось без проблем. Мы вырубили мощные колы и как на большом тяжелом плоту, дружно матерясь и кряхтя, направляли железку в нужном направлении. Скорость движения была просто поразительной. К середине дня мы уже находились на правом берегу памятного нам переката. Тогда, если бы не бурлацкая сноровка, нас чуть было не снесло в омут, под скалы. Поток заметно осветлялся, но был крутым. Сейчас уровень воды был выше не менее чем на метр. Струя за перекатом врезалась в серый кипящий омут, прорезала его насквозь и врезавшись в скалы, отражалась почти под прямым углом. Наш проводник сообщил нам, что это весьма известное место. Практика спуска на плотах в половодье существовала здесь с незапамятных времен, а это одно из самых сложных мест. Вездеход далеко не плот. Если его подхватит серединой струи, то удара о скалы нам не избежать. Осмыслить обстановку и принять решение помог случай. Пока мы совещались на берегу, низко и на сумасшедшей скорости вдоль реки то вверх то вниз периодически и по одной летали утки. Может быть это была даже одна утка. Автоматом взыграл охотничий инстинкт. Взяв ружье, и не подумав о последствиях, я выстрелил. Утка упала в воду, где была подхвачена течением. Мы смотрели как добыча проплывает мимо нас. Я уже стал корить себя за поспешное действие, не приведшее к результату. Но тут всех поразил Колька. Он стоял уже раздетый, готовый вот, вот бросится в воду. Уговорить, запретить, несмотря на угрозы, к сожалению не удалось. Смельчак бросился в воду, его понесло течением, приближавшим его гораздо быстрее к омуту, чем к противоположному берегу. Но чудо произошло на наших глазах. Он не только подцепил рукой утку, но сделав несколько взмахов, выскочил из струи. Через минуту он был уже на противоположном берегу. Мы стояли ошарашенные, не зная, что и делать. Ругаться не хотелось, кричать "ура" не позволяла инерция. Махнув ему рукой, чтобы шел выше, мы параллельно с ним прошли по берегу метров 300-400. Там он опять бросился в воду, доставив себя и добычу на наш берег. Мы укутали его в телогрейку и отправились готовить обед.
- Колька ты у нас герой!
- Да, что ты, просто сработал инстинкт собаки. Наверное, был ей в прошлой жизни.
- Ну, ну, не скромничай! Герой и есть герой. И хотя у нас сухой закон, тебе полагается,- и я достал 300 г. НЗ Махальцева. -Держи 50г. Остальные в приглядку. Разопьем за успех, когда выберемся.
Утка оказалась условно съедобной. Она отдавала рыбой и была зубастой. До того молчавший проводник, поинтересовался ружьем. Его, наверное, удивила "целкость". Я развеял его сомнения. Ружье дробовое. Но со ста шагов можно попасть в берет. Происшествие с Колькой помогло разработать рабочую схему. Пробив просеку для вездехода выше по течению, мы, внутренне перекрестившись, пустились вплавь. Работали жестами как угорелые. К середине реки шесты оказались неэффективны, они уходили в воду еле касаясь дна. Да их еще и сносило течением. Как весла они были не лучше. Поток же подхватил нас, ускоряя и вращая, препятствуя нашему смещению к берегу. Различные варианты развития событий, и крайние тоже, были оговорены заранее. Материалы я, например, приторочил к себе со спины.И все были невозмутимы. Все же сдвинутся со струи к берегу немного удалось. Шесты все также почти бесполезны. Мы уже около поворота реки. Сбрасываем в воду огромный валун на длинном фале. Нас неумолимо с большой скоростью несет на скалы. Ощетиниваемся шестами, чтобы загасить столкновение. Особого чуда не происходит, но кажется скорость немного уменьшается, мы соскальзываем со струи, попадая в откатное течение. По инерции и вскользь мы почти касаемся нависающей скалы. Четыре шеста скользя упираются и амортизируют столкновение, и его не происходит. И вот мы уже на исходящей струе, отставая от потока, катимся вниз по реке. Впереди только одно опасное место, где нужно остановится и осмотреться. Отрезаем фал и сразу равняемся по скорости с потоком. Управление переходит к проводнику. Он должен определять дальнейшую стратегию и не пропустить остановку. Он хорошо знает реку, сплавлялся по ней не раз. "Остановится не удастся, тяжел плот. Держимся левого берега",- прозвучало его указание. "Пороги за правым поворотом". Мы почти не управляя, скользим по касательной по левой стороне. А вот и пороги. По пути вверх мы их обошли по тайге. Сейчас середина реки вздыбилась в 5-6 местах с бурунами и брызгами. Ось потока несется со скоростью курьерского поезда. Мы помедленней. Нас крутит. Иногда мы цепляемся гусеницами за валуны. Шесты помогают. Действительно можно не останавливаться. Хотя это и возможно в принципе . Но вот порог позади. Река выравнивается. Впереди только однородная серая лента равномерно бурлящей реки. Долина расширяется, а скорость постепенно спадает. Время около 4 дня и по прогнозам мы через час будем уже на месте, можно успокоится. Но уже через 15 минут мы получаем команду придерживаться правого берега. Совместными усилиями нам это удается. По рев вездехода, который не глушился все время пути, отталкиваясь шестами мы прибиваемся к маленькому заливчику на окраине поселка и, как чудовищное земноводное, вылезаем на берег. Нас окружает местная ребятня, уже готовая залезть куда не надо. Совсем кстати доносится звук вертолета. Нас кажется видят. Запускаем ракету. Вертолет садится рядом.
Конец маршрута
Боже мой ! Да это же Махальцев. Ну сейчас что то будет!? Но, кажется, все не так серьезно. Кажется улыбается. Доволен. -Как дела?- было первое ,что он спросил. Выслушав рассказ, а затем и детали, остался доволен. Все целы. Здоровы. На предложение отметить встречу "на Чикое". Кивнул. А когда увидел свой НЗ, залился смехом:. "Ну даете братцы. Некогда было что ли?".
-Только маленько потратились, растирая смертника, а так действительно было некогда- Я, кивнув на Кольку, вкратце рассказал историю с уткой.
Махальцев оценивающе посмотрел на него.
-Поздравляю, маршрут для большинства закончен.
Обращаясь ко мне, Кольке и проводнику, произнес: "Вы трое на базу с аппаратурой и материалами. А вы,- повернувшись к дяде Пете и "сахалинцу",- доведете вездеход до Красного Чикоя, до подбазы, до особых распоряжений. Ожидать возвращения на базу вам придется долго. Все автопереправы сорваны. Если сделают паром переправитесь на нем , но это позже, здесь еще придется поработать. Ну, я на вас рассчитываю".- И повернувшись к нам: "Быстро грузитесь. Из личных вещей самое необходимое". Через 20 минут, загрузив все самое необходимое, мы были уже в воздухе и наблюдали уменьшающиеся фигурки дяди Пети и "сахалинца", машущих нам руками.
И еще раз, уже обжитой Чикой
Пробыв на базе 3 дня, выдав и оговорив предварительные результаты работ, на четвертый мы уже были в объятьях дяди Пети. "Сахалинца" забрали днем раньше на маршруты. Дядя Петя был в одиночестве, но его колымага сверкала чистотой и светилась ухоженностью. Отряд немного изменился. Кольку Махальцев, наслушавшись о его подвигах, чуть ли не оторвал с руками на маршрутные съемки. Появилась повариха, молодая девушка Катя из Петровск-Забайкальского. Мы двинулись вдоль большака, останавливаясь для работы, в поселках. Только изредка ночевали в палатках. Пустующего жилья было много. Мы же предпочитали пустующие на каникулах школы. Сейчас, заразившись вирусом охоты, рыбачили все. Так называемый подножный корм был в изобилии. Разгорелось жаркое забайкальское лето. Пошли грибы. Катюша кормила нас на убой. Все ходили причесанные, выбритые, предупредительные как никогда. Немного досаждали анатомические местные частушки в присутствии дамы. Нас же постоянно пытались вовлечь в местные молодежные посиделки. Вообще молодежь сквернословила напропалую. Ощущала ли что либо Катюша, сказать трудно. Но сама выражениями точно не пользовалась, молчаливо пропуская их мимо ушей. Помну, как она слушала объяснения хозяина дома, предлагавшего нам жилье. Тот в присутствии своих мал мало меньше детей и жены долго и упорно объяснял нам, что и где, как и почем. Смысловая информация обнаруживалось по меньшей мере только в 20 части произнесенных слов. Остальные носили смысл какого то фонового наполнения, холостого проигрывания, заполнения паузы. Катюша стояла рядом, слегка отвернувшись. Как народ дошел до жизни такой я не понимаю до сих пор? Вспоминая город, могу утверждать, что такого языкового бандитизма там не наблюдал. Почему? Не знаю. Закончив работы, мы ожидали Махальцева в условленном месте на берегу реки. Он опять прилетел по воздуху, но с опозданием, на сей раз решив задержаться до прихода машины. В тайге произошло ч.п.. с местными охотниками. Двое били толи лося, толи косуль, толи кабана или всех сразу, но по браконьерски и впрок с промышленной заготовкой. В таежной заимке было поставлено все на широкую ногу. Периодически туда даже пробиралась машина, увозившая мясо. Со слов, о запасах пронюхал медведь и напал на напарников. Одного задрал почти до смерти, второй добрался до людей. Махальцеву пришлось сломать свой маршрут и с охотниками и медиками срочно спасать мужика. Они вывезли его в тяжелом состоянии в больницу. За помощь же получили в дар кг. 10 мяса кабана.
- Мясо в сумке, а машина скоро будет. Готовьте обед на..,-. и он, повернувшись, закончил - человек на 10.
Машина действительно не заставила себя ждать. Вышел гл. геолог, водитель Шура и техник Курза поднесли к костру позвякивающий ящик. Тогда я пробовал кабана впервые. Мясо было приготовлено прекрасно, в виде шашлыка, без особых изысков. Оно отличалось какой то особенной остротой и, что точно, сверхсъедобной способностью таять во рту. Закончив торжественную часть, развалившись вальяжно у костра, не помну кто начал первым, но начали вспоминать истории. Прошедшего недавно не касались, это должно было еще, наверное, улечься. Гл. геолог начал, кажется, с прелюдии о геологической истории Байкала, потом переключился на Баргузинскую тайгу.
- Красивейшие и благодатные места с не пуганным зверьем, в отличии от этих мест, без лесоразработок и браконьеров . - доложу я вам.
-Самый добрый "мишка" именно там, самый злой в Якутии.
- И на Сахалине,- добавил Махальцев.
- А самый изчезающий на севере Новгородской области,- встрял я. "Что там еще есть?"- услышал я вопрос. -Именно как сейчас не могу утверждать, а вот 10 лет тому назад, очевидец, местный рыбак - любитель Мельков зарубил топором двух медвежат. Они в наглую и при свидетелях пытались залезть к нему в лодку и чуть его не утопили. По его словам, пришлось отбиваться как от бандитов. Что они от него хотели он так и не понял. А дело было на Валдайском озере, правда в дикой его части. Весьма обжитой район, между прочим! Так, что еще севернее и еще дальше севернее, в глухомани, не исключено.
- Да немного мест на планете остается первозданных, а диким отечественным "геолухам" все сложнее и сложнее работать,- с иронией посетовал Махальцев. -Прокормится все сложнее. Кстати ваш отряд идет в хорошем плюсе,- он посмотрел на меня. - Расходы на питание у вас минимальны.
- Да разве в этом дело,- возразил я. - И охота и рыбалка - это интересно, сам процесс, а, особенно успешный, который кстати связан и с творческим подходом, увлекателен, вызывает удовольствие. А удовольствие - двигатель прогресса. Не так ли? Дети рождаются на фоне удовольствия, принимая пищу - испытываем удовольствие, достигая, особенно творческих, результатов в работе - тоже, цивилизации развиваются, похоже, по принципу: делаем так, что бы удовольствий было больше, вспомним Рим, а наука и техника, тот же прогресс? Не совершенствуем ли мы технику и углубляемся в тайны природы с одной целью, что бы обрести больше удовольствий; меньше монотонного рабского труда, больше творческого - разве это не вектор в сторону получения больших удовольствий.
- Интересная мысль.- откликнулся гл. геолог. Что же тогда ведет бесчувственных представителей живого : комаров, хариуса, медведя - людоеда? Удовольствие - это все таки высокоразвитое чувство. Здесь должна прослеживаться хотя бы минимальная корреляция сверху вниз, от человека до амебы. Связь же прерывается сразу на человеке.-
- А кто сказал, что человек идет от инфузории - туфельки. Дарвин? А вдруг, человек одноактный продукт космоса, многие, например. верят что к нему причастен бог. Но, если отбросить это, а вернутся к удовольствию, как к мотору или автоматическому компасу, то почему комар не может испытывать удовольствие, а хариус, а медведь? Ведь они едят. Испытывают ли они чувства? Этого никто не мерил, они же сказать не могут. Даже чувства человека объективным измерениям не поддаются. Есть лишь судебная практика - состояние аффекта, муражки по телу, пот, слюноотделение. Один знакомый художник, с его слов, даже мочился от удовольствия, когда у него получалась картина. Измерить это даже для человека невозможно, не говоря уже об амебе. Сейчас можно только предположить и то только в форме рабочей гипотезы - амеба, например, делится, чтобы получить удовольствие.- я перевел дыхание продолжая -Я вообще то не замахиваюсь на глобальное мироздание, а исповедую локальную и свою доморощенную философию, получаю удовольствие занимаясь рыбалкой и охотой, свежий продукт -тоже удовольствие, некоторая экономия- ну это тоже удовольствие от получения большей зарплаты в конце сезона, не истраченной на тушенку и макароны. Делаю я это не только для себя - это тоже удовольствие. При этом творческоая работа-для меня тоже удовольствие.
- Ну понятно, понятно,- заметил Махальцев. -Распалился дальше некуда. Лучше скажи, ты из этого инструмента стрелял,- он вытащил револьвер и крутанул барабан.
- Это тот самый, сахалинский?- удивленно и немного глуповато спросил я.
История эта была известна всем в партии. Она связывала тесной дружбой Мхалцова и "сахалинца". Находясь в маршруте на Сахалине на них напал медведь, хорошо придавивший Махальцева к земле. Своевременные выстрелы из нагана, спасли ему жизнь. С помощью рабочего ему удалось выскочить из под агонизирующего чудовища и сохранить здоровье. С тех пор они неразлучны.
- Да нет это уже другой. Оружие выдают только на время сезона. А это экземпляр я недавно получил. Хотел вот испытать. Предыдущий все время осекался.
Мы тут же нашли старые консервные банки рядом с дорогой и на берегу реки выставили их в ряд. Берег Чикоя был высотой метра 4, за ним следовала 200-250 м реки и пустынная низменная пойма. Отойдя метров на 20, я прицелился, бах, мимо, еще бах, есть, и еще есть. Тоже сделал и Махальцев.
- И часто им приходится пользоваться,- спросил я.
- Ну, что ты. Это так для острастки. Район здесь не очень спокойный, Много лагерей и сидевших ранее. Когда знают, что человек, получающий деньги в банке, вооружен, не полезут.
В завершении салюта я пальнул из своего ружья мелкой дробью, снеся все банки до одной.
- Ну нам и вам пора собираться. Едем на базу на 53-м. Дядя Петя и ....Клим сопровождают вездеход на базу.- и обращаясь к гл. геологу: -С соседней партией сроки согласованы,- и увидев утвердительный ответ, сообщил:- Недели через две через три вы отправитесь в Бурятию с вездеходом. С одной стороны помощь соседней партии и стыковка с другой, там же кончается наш лист. Объем большой. До этого еще два три вылета на вертолете в тайгу.на короткое время. Собирайтесь, а я пройдусь в сельсовет, попробую позвонить.
К вечеру мы были на базе. Нас окружили новости и рассказы. Кто то влюбился и почти женился. Кто то отослан в Москву или уволен и о них уже забыли. Кого то простили, и его судьба висит на волоске. Очень интересно было узнать от Кольки, что наконец он взял медведя. Обстоятельства были несколько неестественными, но демонстрируемые когти зверя красноречиво свидетельствовали - да это когти медведя. Оказалось в маршруте, до этого приобретя по случаю дробовое ружье 28 калибра, он встретил охотника. Тот сообщил ему о медведе, который попал в его капкан и попросил помочь. Колька, несмотря на грозное рычание, попал ему в глаз и в знак благодарности получил когти. Звал я его обратно в отряд, но он отказался. Наверно, нравилась ему более самостоятельная работа под управлением симпатичной девушки техника. Вылет был назначен, аппаратура подготовлена. Летучий отряд с облегченным оборудованием выполнил свою задачу полностью. Мы старались, как всегда, выкроить время на охотничьи удовольствия. Тайга была полна грибов, ягод, зверья и птицы. Рыбалка отошла на второй план. Теперь реки были для нас объектом скорее купанья и развлечений. Особо интересная охота прошла в заброшенном таежном поселке , куда нас сбросил вертолет на 2 дня. Поселок, непонятно почему, был переполнен дикими голубями. В Забайкалье они встречаются повсеместно, но здесь они сотнями сидели на крышах. Вокруг были луга, заполняющие огромные пойменные пространства. Может была какая то связь с произрастающим там сезонным лакомством? Голубь стандартный объект охоты, если он не городской и дикий. Данный случай как раз этому условию соответствовал. Мы не долго думая принялись за работу. Минут 40 стояла почти непрерывная канонада, а небо закрыто мельтешащими крыльями, закончившаяся только с концом боеприпасов. Результат превзошел все мыслимые ожидания. Среди поверженной и найденной спустя дичи оказалась не более 20 птичек, а патронов израсходовано более 100. Это даже навело меня на мысль о тесте ружья и фабричных зарядов на убойность. Но факт, противоречивший всем охотничьим представлениям, имел место. В довершении ко всему добычи хватило только на то, чтобы ее распробовать, т.е. буквально на один зубок, но с непередаваемым вкусом.
Значительно больше мгновений, связанных с дичью, оставила Бурятия.
В Бурятии
И вот мы почти все в сборе. Из старых- Дятя Петя , шеф-повар. Клима, фактически, не взял дядя Петя. Из предыдущего маршрута он вернулся злой и неразговорчивый. Клим ворчал как всегда и считался напропалую. Мало того, что деду пришлось готовить, он еще и выскакивал из кабины для забивания пальцев. Вездеход переваливает через лесистую сопку, закрытую стройными мохнатыми елями и разлапистыми соснами. В нос бьет запах разогретой смолы и хвои, дышится легко, стоит жара и даже сушь. Мимо проплывают широкие песчаные зазубрины без растительности, периодически и глубоко вклинивающиеся в лес. Мы идем по лесовозной дороге, а зазубрины, надо полагать, следы лесоразработок. Начинаешь понимать насколько хрупка все же природа. В этих местах сплошные вырубки превращают территорию в пустыню. Эти места быстро приобретают облик настоящих барханов, с песчаной рябью и валами как на воде. И движутся они так же, засыпая и окружающий лес и поселки. Такие места приходилось видеть на юго-востоке Восточного Забайкалья. Здесь же этот процесс находился еще в начальной и средней стадиях.
Остановка на берегу ручья под вечер. Пока готовят ужин иду в лес, осмотреться. Места назвать дикими нельзя никак. Следы хозяйственной деятельности торчат их травы, запечатлены на стволах вековых деревьев. Поднимаюсь повыше по склону. Боже ты мой. Да это же белые. Да много! Такого изобилия я не видел никогда в жизни. Гриб стоял густыми рядами и полосами, от мал мало меньше, так и до громадных экземпляров с 1-2 кг. Подумалось: "Хоть косой коси". Прихватив с собой сколько мог, вернулся в лагерь. Положительную реакцию мой трофей вызвал не у всех. Оказалось, что местные не ценят белый. На первом месте стоят грузди, рыжики и лисички. "Ну и зря",-подумалось. Спустя 2 дня уже все пристрастились к замечательному белому грибу: вареному, жареному, соленому, ставшему формирующем продуктом нашего стола. Местные грибы удалось попробовать тоже, но из прошлогодних запасов. Нас по прежнему приветливо встречали местные жители, и частенько угощали дарами леса. Особенно гостеприимны били хозяева при встречном внимании с нашей стороны. Дядя Петя стал очень уважаемым человеком. А слава его бежала впереди быстрее, чем передвигался вездеход. Так на фоне постоянных переездов между поселками Кижингино-Кудунской впадины, так геологически назывался наш район работ, и разведочными профилями, не заметно подошел и конец работы. С геофизиками из соседней партии было увязано все, что можно было увязать. Детали решили оставить на Москву. Я, насколько помну, колебался брать или не брать район как тему диплома. Уж очень мне не понравился тамошний геофизик. Диплом же требовал кроме своих полевых данных, так же брать их и у него, а это, как я ожидал, будет нудная и пустая работа. Решая как быть и что делать, одновременно вынашивалась идея завершающей рыбалки или охоты, а лучше и то и другое вместе. Выбор пал на группу озер в районе Кижинги. Озер по всей территории было много. Они были пересыщены гусями и утками, готовившимися к перелету. Порыбачить там можно было тоже от души. Выбрав подходящее место мы обустроились. Целый день, в основном я, снаряжал патроны, разжившись дымным порохом по знакомству. Порох оказался дееспособным. Под вечер, разведав соседнее озеро, мы с шеф-поварам, ставшим очередным владельцем старого, но весьма распространенного там дробовика 28 калибра, остановились на нем до утра. По всем правилам науки на берегу был сделан шалаш с амбразурами и лежками для охотников. Стало смеркаться. К вечеру у середины озера наблюдались лишь отдельные стайки уток. Чем темнее становилось, тем шумнее вело себя небо. Его мы не видели. Но слышали отлично прямо над головами. Шум крыльев периодически приближался, резко усиливался, потом следовало продолжительное всплескивание и всхлепывание воды. Периоды учащались, шум нарастал, вода как будто закипала и бурлила. Процесс становился явно непрерывным. Вода сплескивалось каждую секунду. .
- Сколько же их там?,- шепнул я.
- Как грязи,- услышал стандартный и взволнованный ответ.
Время тянулось томительно. Шум в воздухе ослабел, вода плескалась и вела себя как живая. Но вот начало сереть. Прямо перед нами было широкое пространство свободное от осоки, а слева и справа не очень редкая растительность, метра на 2 отстоящая от берега. Сквозь туман, окутывавший поверхность озера, проглядывали силуэты уток с шеренгами уже больших утят. Селезни держались кучно поодаль. Все картинка медленно менялась и трансформировалось. Утки перемешались, туман то затушевывал изображение, то делал его не резким. Мы решили сделать выстрел залпом, что бы потом я попытался еще добавить в лет. Нужно подыскивать цели. Утки нас явно не замечали, и подплывали почти к самому берегу. Позже мы увидели и гусей, но они находились на значительном расстоянии от берега. Ну вот момент настал. На поверхности озера подходящая диспозиция. Утка, три селезня, и у напарника два селезня лежат на одной прямой. Знак, почти одновременный выстрел, потом еще и в догонку еще. Можно выходить и смотреть. Секретов больше нет. Результат немного раздосадовал. У берега нашли только утку и селезня. По расчетам должно быть, около 5-6 птиц. Это беда черного пороха. Увидеть поле боя после дымового заряда можно только спустя по меньшей мере минуту. Забрав дичь, отправились в лагерь за помощью. Теперь подранков, а они должны быть,. надо искать как по берегу, так и на озере. Через некоторое время мы опять вышли к озеру с уже накачанной резиновой лодкой и всеми членами отряда. Мы как охотники погрузились в лодку и выехали на середину озера. Водоплавающей живности было много. Она расступалась перед нами на безопасное расстояние. Возникало ощущение. Что безопасное расстояние было зашито пернатым в подсознание. Оно никогда на становилось меньше 50-70 м. Но вот подранки кажется есть. Они вполне живые, только не взлетают. Их три. Начинаем активно нападать. Я на веслах, напарник стреляет мимо. Утка ныряет, пропадая на время. Выныривает метров за 30 в другой стороне. Выстрел, мимо. История повторяется еще и еще раз. Патроны кончились, гильз было ограниченное количество. Передаю весла. Готовлю ружье, ощущая, что задача не простая. Охота продолжается. Прицеливаюсь. Бах. Мимо. Когда прицеливался, возникло неясное ощущение, утка видит момент выстрела и успевает реагировать, ныряя в воду. Если это так. То тут ничего не поделаешь. Может быть шевеление курка? Надо ее погонять подольше. Пробуем новую тактику. Особенно даже не приближаясь, до 50 м. Плавно, неощутимо нажимаю. Для самого неожиданно звучит выстрел. Есть. Подбираем добычу. Ищем другую. Это не просто. Нам сигналят с берега, махая руками. А. Все ясно. Смещаемся к берегу и находим. История почти повторяется. С 5 заряда дичь взята. Третий подранок в другой стороне. Выходим на финиш. Не тут то было. Гоняем почти по кругу, приближаясь к берегу со зрителями. До берега метров 300. Бах. Над облаком дыма наблюдаю необычный рикошет. Немного левее стоящих на берегу, на моих глазах прочерчивается секушая водную поверхность прямая линия, упирающаяся в берег. Когда рассеивается дым вблизи лодки наблюдаю линию из обрывков газеты, которой я делал пыжи. Направление ее тоже! Вот черт перепутал заряды. Это был пулевой заряд круглой пулей. Корил я себя после этого смертельно. Утка все также бодра. Патронов всего 5:.1- дробь, 2- картечи, 1- пуля. И все же сначала пуля. Может быть оглушу. Теперь заходим так, как надо, привстаю как можно выше, бах. Все кончено. Смотреть на результат без содрогания нельзя. Под крики с берега подбираем добычу и удовлетворенные гребем к берегу. Много дел и усилий, а результат? После этой охоты я на время потерял интерес к лесным путешествиям, занялся камералкой и, дождавшись Махальцева, вылетел на базу.
Баня
Там шла подготовка к ликвидации работ. Пересматривались материалы, перепроверялись построения. Партия готовилась к предстоящим процедурам приемки полевых материалов. Камералка работала круглосуточно. Работники уже частями с материалами и без отправлялись в Москву. Снаряжение отправлялось в Читу на базу экспедиции. С местными производился расчет. Продолжительная двугодичная работа в итоге должна была завершиться обширным геологическим отчетом. Я тоже подгонял камералку. Отстраивал предварительные разрезы и схемы. Основной объем рассчитывался все же на Московскую камералку. В самый разгар процесса была объявлена баня. За время сезона только пару раз удалось выкроить время на банную процедуру. Это были сельские баньки по черному, заходить в которые приходилось в три погибели или ползком, а выходить, одуревшим от дыма. В тоже время они были предельно горячи. Сейчас же обещали большую культурную баню у бывшего служащего нашей партии с небольшим праздником по окончании сезона. Захватив бутылку, приобретенную по знакомству. Я прибыл в назначенный срок. Баня напоминала небольшой жилой дом. Из трубы валил дым, а беседке напротив сидело начальство. С вопросом: "Когда начнем?", я поставил бутылку на стол.
- Когда хочешь, баня горячая. А мы еще не начинали,- ответил Махальцев.
- Ну, если нет возражений, я в баню,- сказал я в поисках поддержки. Не заметив ответной реакции, направился к входу: "Ведь простынет!".
- Мы скоро подойдем, начинай без нас, -вдогонку услышал я.
Баня была с предбанником, и лавочкой. Все было чистенько, покрашено и побелено. В углу стояла бочка с водой, в другом навалены веники. В середину выходила печка, а рядом немного дров. Раздевшись я зашел во внутрь. На меня пахнуло жаром, но не очень. В бане два невысоких полка, каменка, бочка с плавающим ковшиком. В дальнем углу маленький тазик. Тазик я сразу вынес в предбанник и замочив в нем веник, стал заниматься теплом. Потенциал кажется имелся. Камни были горячи сверх всякой меры. Плеснув грамм 200 воды, почувствовалось существенное отепление. Пар шел сухой и почти бесцветный. Плеснув 2-3 раза я смело забрался на верх. Сидеть уже было нельзя. По ушам катились раскаленные волны, пытаясь их оторвать или , точнее выкрутить. Ощущение через минуту прошло и подбросив еще, я почувствовал себя раскованней. Да, хорошо. Пар или тепло проникало во все клеточки тела. Становилось жарковато. Еще спустя минуту я покрылся испариной, запотел и процесс вошел в свой стандартный ритм. Поддав еще 3 раза и немного замутнив паром помещение, почувствовал себя на высоте блаженства. Пот лил ручьем, вынося все, что накопилось ненужного и бесполезного в бренном теле от времени последнего посещения чистилища. А если не считать местных бань, то последняя была еще в Москве в Коптеве. Там тогда мы любили сидеть подолгу, ну никак не менее 2-3, а то и более часов. Смутные отрывки мыслей ни о чем носились в голове, то пытаясь слиться, то разбегаясь без следа. Ну пора вылезать. И я распаренный вывалился в предбанник. А где же ребята. Выглянув в клубах пара на улицу, крикнул: "Пар кончается, огонька поддать?". С терраски поднялся хозяин и уже навеселе и направился в мою сторону. "Поддай, поддай, сразу не охладится, но кашу маслом не испортишь, дрова вот они, пока хватит".
-Ну и жарко у тебя,- заглянул он в бану: -смотри не перекались.
- Дед позови ребят, ведь пропустят, поезд уйдет, не догонишь.
- Попробую,- и повернул к выходу.
Когда я уже дохлестывал себя веником, подошли начальники. Я в изнеможении вышел в предбанник, решив, что закончил. Еще не очухавшись как следует, я прохаживался по предбаннику, набираясь сил, оставленных в парной. Тут со свистом раскрылось дверь, а я едва отскочил в сторону. Раскрасневшиеся мужики пулей вылетели чуть ли не на улицу, дверь удержала. Всему виной оказался ковшик. Гл. геолог молотил начальника веником. А тому показалось, что мало. Он попросил поддать парку. Тот указание выполнил, но вместо чуть чуть ливанул на каменку полный половник. Такого испытания снести человеческая шкура конечно не могла. Спустя немного мы собрались в беседке, распаренные и умиротворенные. На столе стоял самовар и закуски, вокруг знакомые все лица ИТР и наш "сахалинец". Торжественная часть благополучно завершившись с экскурсом в далекое геологическое прошлое и почти настоящее, развивалась уже в будущем московском контексте. Чемоданные настроения владели всеми уже не первый день. Кто то едет в местные фонды, кто то в Москву. Работы в поле завершены полностью и бесповоротно. Выпили отдельно за добытчиков, потом добытчиков информации. Разговоры метались по кругу; заискрили воспоминания их отрывки и сцены. Кто то затянул тоскливое, захлебнулся. Не пошло. Или свет не тот или нет костра? Подсел гл. геолог: "Ну что, кончились удовольствия, теперь на отдых?".
- Никак нет, "самый лучший отдых - смена" удовольствий!- бойко перефразировал я известное изречение.