Она осторожно вытащила из-под ручки двери мятую бумажку и протянула её Нине Витальевне. Та нахмурилась, предчувствуя недоброе. Мина вышла такой возмутительно-озабоченной, что бедная Рябова незамедлительно испугалась:
- Что там, НинВитальна?
Когда бумажка была развёрнута и возвращена обратно, девочка, громко и с выражением, как на уроке литературы, прочитала:
- "Ваш номер у нас. Хочеш вернуть его позвони по телефону 8-965-234-23-74"... А в конце "хочеш" мягкий знак не поставили! И запятую забыли!
- Молодец, Юля, пять тебе по русскому, только домой мы с тобой не поедем.
- Почему?
- Потому что, Юлечка, езда на автомобиле без регистрационных знаков запрещена.
Рябова оббежала машину, встала перед капотом.
- Точно! Спёрли!
- Украли, - поправила её Нина Витальевна, но как-то растерянно и без назидания. - Ты, Юля, поезжай домой на трамвае, у меня тут надолго возни будет. Пока милицию вызову, пока в отделение доберусь... Ты поезжай.
- Ага, - согласилась девочка. Поправив шарфик, она вздохнула и ушла.
Нина Витальевна, недавняя студентка университета, а нынче преподаватель географии, села в любимый "Джимни", заперлась, включила радио, задумчиво побродила по FM-станциям. Потом позвонила по сотовому и принялась ждать.
Довольно скоро - ожидание обошлось четвертью часа - к школе подъехала полицейская "Лада", из которой неторопливо выплыл мощный человек в форме. Он неторопливо же побеседовал с пострадавшей, время от времени приподнимая кепку и почёсывая затылок, неторопливо осмотрел автомобиль. Затем вместе с Ниной Витальевной неторопливо вернулся в свою машину и затеял долгую, неторопливую писанину.
За всеми этими событиями из кустов боярышника, начинающих редеть под затяжными сентябрьскими дождями, наблюдали три пары любопытных глаз, одна из которых принадлежала Юле Рябовой, а две других - Юлиным одноклассницам.
- Видали? - горделиво спросила Юля.
- Круто..., - синхронно выдохнули её подружки, жадно таращась на учительницу и полицейского.
Шоу завершилось тем, что полицейский уехал, а Нина Витальевна, втянув кулаки в рукава лёгкого пальтеца, рысью побежала на трамвай. "Джимни" печально хрюкнул ей вслед и непонимающе моргнул - ночёвка у школы не входила в его планы.
Наутро, благодаря цепкому взору и общительному характеру Рябовой, вся школа уже была в курсе горячих событий. Отбиваясь от советов бывалых коллег, Нина Витальевна влетела в класс, усадила свой девятый "Б" за парты и объявила:
- Тому, кто найдёт номер моей машины, поставлю в четверти на балл выше, чем получается.
- А чего не пятёрку? - выкрикнул Костюнин, известный балбес, невесть как умудрившийся продержаться столько времени в продвинутой испанской школе.
- Пораскинь фаршем, Вася! Тогда же заподозрят! - Кожевников выразительно постучал пальцем по лбу. - Был у тебя двойбан и вдруг -- нате вам! -- пять баллов! Директриса сразу подумает, что ты взятку проплатил! Или запугал до смерти!
- Ага, НинВитальну запугаешь..., - протянул с первой парты Модин, - она сама кого хочешь запугает... А где нам номер-то искать?
- Где-нибудь поблизости, - предположила учительница. - Обычно далеко не прячут. Как только деньги на мобильный им переводят, присылают СМС-ку с указанием тайника. Вряд ли он будет на другом конце города. Думаю, радиуса в полкилометра будет достаточно.
- Надо по кустам пошарить! - воодушевился Модин, но Кожевников вновь навёл критику:
- Ни фига. Не надо по кустам шарить. Вот как они опишут тайник? Третий куст от десятой берёзы? Или двадцать шагов налево от сорокового столбика забора?
Нина Витальевна отметила про себя, что Кожевников говорит дело. Он вообще выделялся на фоне гуманитариев-одноклассников: здорово понимал математику, с лёту хватал новое, быстро соображал и точно действовал. Это с его подачи к ней прилепилось роскошное прозвище "географиня". В каком-то смысле он был симметричным уравновешивающим дополнением к Костюнину, эдакий Костюнин со знаком "плюс". Костюнин перебивался с двойки на тройку - Кожевников устойчиво получал они пятёрки. Костюнин бузил и ерепенился - Кожевников разумно избегал конфликтов, подключая в крайнем случае едва заметную иронию. Костюнин вспыхивал и нервничал по малейшему поводу - Кожевников был спокоен, как сытый удав на солнышке. Удивляло то, что оба они чрезвычайно походили друг на друга внешне (типичные нордиды, как определила Нина Витальевна, отчаянно увлекающаяся антропологией) и с младенчества крепко дружили. Их так и звали - Кожа да Кости - только в паре, только вместе. Кличка вполне себя оправдывала - мальчишки были высоки и худы, слишком худы для своего роста.
- Вот откуда ты знаешь, сколько надо? - подозрительно поинтересовалась Рябова.
- Да я так..., - смутился мальчик. - В интернете читал.
- Я не собираюсь платить преступникам и даже общаться с ними, - твёрдо заявила Нина Витальевна. - Во-первых, нет гарантии, что вернут, во-вторых, не желаю поощрять их грязный промысел.
- А в милицию-то ходили? - спросила обстоятельная аккуратистка Семёнова.
- Ходила. Теперь десять дней ждать, пока вердикт вынесут - открывать уголовное дело или нет. А без него в ГАИ нельзя.
Вернулись к уроку, но тихое возбуждение, разлитое в классе, мешало сосредоточиться и детям, и преподавателю. Махнув рукой, Нина Витальевна поставила совершенно далёкий от нынешней темы фильм об Антарктиде, а сама принялась размышлять, где бы она сама спрятала номера, будь она на месте похитителей.
"Джимни" был куплен в кредит. Из пяти лет рабства прошло полтора года. Суммы на "малютку", как ласково величала его Нина Витальевна, выплачивались немаленькие, не без помощи родителей и бабушки, и тем обиднее было смотреть, как "малютка" простаивает без работы.
Кожа да Кости, проходившие весь учебный день чуть ли не под ручку, на улице разбежались. Нина Витальевна, высунувшись из приоткрытого окна, проследила, как Костюнина на пороге встретил какой-то молодой человек примечательной наружности - вроде, брюнн? - и вместе они скрылись за углом. Кожевников, постучав о стену теннисным мячом, с отсутствующим видом направился в противоположную сторону.
Нина Витальевна провела в школе еще час - библиотека, подготовка раздаточных материалов, поиск нужных карт, полив цветов, болтовня с коллегами. Навестила осиротевший автомобиль, посидела за рулём и даже бибикнула. Сквозь лобовое стекло последила, как среди прилегающих гаражей, будок, площадок и деревьев мелькают знакомые лица и фигуры - девятый "Б" увлечённо шерстил территорию в поисках номеров. Несколько раз у машины появлялись девочки и разводили руками. Жест был понятен и печален.
- Надо бы эвакуатор вызвать, - посоветовал физрук, останавливаясь у "Джимни".
- Денег нет, - коротко ответила географиня. Физрук тоже развёл руками -- понимает, мол.
На следующий день, прекрасный холодный солнечный день с прозрачным бело-голубым осенним небом, прямо на трамвайной остановке под изумлённые взгляды простых пассажиров Нину Витальевну встретила радостно галдящая толпа подростков.
- Нашли! - не выдержав, завопила Сулягина. - Не надо в милицию! Костюнин нашёл! Васька, да покажи, наконец!
Она вытянула Васю за левую руку. Правая рука мальчишки прижимала к груди две заветные жестяные таблички.
- Костюнин? - удивилась учительница. - Надо же... А где они лежали?
- Ну..., -замялся Костюнин. - В телефонном ящике. Сбоку на доме.
- В ящике?
- Он имеет в виду распределительную коробку, - снисходительно пояснил Кожевников. - Да, Васенька? Светоч ты наш.
Костюнин кивнул, а затем неожиданно вспылил:
- А чего Вы так вздыхаете? Небось, передумали мне оценку повышать? Типа, обойдётся двоечник? Не думали, что я найду?
- Просто я не видела тебя среди ищущих. Ты ушёл с каким-то молодым человеком. С брюнном. Естественно, я удивилась.
- А я вечером вернулся и нашёл! - с вызовом бросил мальчишка. - Пока там все бегали, я ходил и думал. А как придумал, сразу нашёл!
- Да не бойся, Васька, - остановил его Кожевников. - Нина Витальевна не обманет. Обещала повысить, значит повысит.
- Интересно, почему ты так решил? - повернулась к нему географиня.
- А у Вас пока не наступила профессиональная деформация. Вот поработаете в этом дурдоме ещё три года, и крыша съедет. А сейчас Вы ещё человек.
- Ну спасибо на добром слове! - поклонилась Нина Витальевна. - Хотя учти, что твою пессимистичную точку зрения я не разделяю.
- Она не пессимистичная. Она реалистичная, - твёрдо выговорил Денис. - Вы лучше номера хомутиками прикрутите, чтобы не так просто снимать их было. Или заклёпки в автосервисе попросите сделать... А кто такой брюнн?
Никогда Кожевников не стеснялся спрашивать о незнакомом.
- Это антропологический термин, - пояснила Нина Витальевна. - Для обозначения малой расы европеоидов. Есть нордики, они же нордиды. Есть ост-балты, есть понтиды, есть уралоиды. Каждая такая подраса имеет свои характерные признаки. Вот, например, нордики. У вас в классе я заметила всего три нордида: вы с Васей и Даша Никитина. У нордидов светлые волосы и глаза, выпуклые затылки, длинные лица, вытянутые черепа, грациальный, то есть неширокий, костяк, но хорошая мускулатура.
- А брюнн?
- Высокий, массивный, широкоплечий, часто рыжеволосый и курчавый, будто слепленный из грубых комков мышц. Обычно встречается на северо-западе Скандинавии и в Ирландии. Для наших краёв крайне редкая птица.
Кожевников и Костюнин переглянулись.
- А мы? - загалдели Рябова и Сулягина. - А мы кто?!
- Восточные балтиды. Самый распространённый типаж среди русских... Вам не кажется, что мы на урок опоздаем?
- Ого-го! - завопил Модин. - Мы балтиды! Бойтесь нас, орки и гремлины!
Бабушка, мимо которой он проходил, с ужасом шарахнулась в сторону. Дети развеселились, один только Кожевников церемонно извинился перед старушкой.
К обеду зарядил дождь. Его мелкая дробь наполнила унылым хаотичным ритмом холодные классы и рекреации. Нина Витальевна с облегчением подумала, что наблюдать непогоду ей предстоит сквозь стекло уютной и тёплой машины, а не под продуваемой будкой в ожидании запаздывающего трамвая.
- Подвезёте? - сунулась в дверь взлохмаченная голова Рябовой. - На улице так противно.
Юлька жила в одном доме с Ниной Витальевной. И даже в одном подъезде -- бывает и такое.
- Номера поможешь вставить, так подвезу.
- Ой, а может мальчиков попросить?
- Все шли уже.
- А я Кожу да Кости, вроде видела. Они на крыльце стояли.
Рябова подбежала к окну, выглянула, чтобы тут же огорчённо протянуть:
- Ну вот!.. Уходят!.. Костюнин опять с этим... с брюнном! А Кожевников в другую сторону.
- Поссорились что ли?
- Да нет, вроде.
- А раньше ты этого рыжего видела?
- Ага. Он с прошлого года тут ошивается. Только он со всеми раньше болтал, а тут вдруг на Ваську переключился. Пристал к нему, как банный лист.
- Кожевников ревнует?
- Да не особо. Я вообще не понимаю, чего Денис с этим балбесом цацкается...
Барышни, закрыв кабинет, спустились вниз и торжественно водрузили регистрационные знаки на место. Рябова от полноты чувств даже протёрла номера носовым платочком.
А дома Нина Витальевна, не снимая обуви, бросилась к ноутбуку, проверила почту и, рассмотрев вложение последнего присланного письма, удовлетворённо хмыкнула. С лицом, подёрнутым туманной улыбкой, она скопировала просмотренное на флешку.
Кожу да Кости Нина Витальевна перехватила у школьных ворот.
- Вася, останься после уроков, - сказала она. - Нам надо поговорить. Серьёзно поговорить.
Костюнин осклабился:
- Всё-таки передумали? Вот не верил я Вам! Слышь, Кожа, я был прав!
- Я не об оценке. Я о номерах, которые ты нашёл.
- Я пойду с ним, - тут же заявил Кожевников.
- Да, он со мной, - поддакнул Вася. - А то я наговорю чего-нибудь. А так у нас нет секретов.
Нина Витальевна чуть поколебалась, но согласилась:
- Дело щекотливое.... Ну, хорошо. Раз ты сам так хочешь...
Она пожала плечами и удалилась, оставив приятелей в недоумении.
Кожа да Кости выдержали только три урока. На большой перемене, несмотря на официальный запрет для входа учеников, они ввалились в подсобку, где обычно хранились карты, глобусы, атласы и прочие наглядные пособия. Нина Витальевна жевала бутерброд и перелистывала конспект урока.
- Явились, - констатировала она. - Тем лучше. Я тоже терпеть не могу неопределённости. Садитесь.
Географиня открыла ноутбук перед послушно усевшимися мальчишками, щёлкнула по центральной иконке на десктопе. Медиаплеер покрутил колёсико ожидания, а затем запустил загруженное видео. Приятели - голова к головушке - жадно прильнули к экрану.
В чёрно-белом, неважного качества ролике полторы минуты подряд ничего не происходило. Шелестели деревья, взмётывались от порывов ветра листья. Пробежала по своим делам бездомная псина, пролетел рваный пластиковый пакет. Мелькнул силуэт поёживающегося парня, гордо поименованого брюнном.
- И чего тут? Ерунда какая-то, - пробормотал Вася.
- Да уж, не Феллини, - прибавил Денис. - Манера несколько напоминает раннего Хичкока...
- Дальше смотрите, - перебила их Нина Витальевна. - Вон там в углу - что?
- Что?
- Моя машина. Вот что!
Действительно, в правом нижнем углу обнаружился "Джимни" - камера захватила небольшое пространство пришкольной стоянки.
- Вот с того дома снимали, - уверенно ткнул пальцем Кожевников сквозь стены. - С девятиэтажной точки... О! Кто это?
- И мне стало любопытно, кто же это? - саркастически произнесла Нина Витальевна.
На экране по-прежнему кружилась листва - день был ветреным , - но помимо красот золотой осени обнаружилось кое-что любопытное. К автомобилю, согнувшись в три погибели, подбежал высокий тощий человек и принялся на корточках колдовать над передним бампером автомобиля. Лицо его было скрыто капюшоном, полотно обтягивающим голову. Покончив с делами у капота, человек переместился к заднему бамперу. На краткий миг он повернулся, явив камере длинный тонкий нос и острый подбородок, а спустя четверть минуты, сунув нечто под ручку машины, стремительно исчез из поля зрения.
Денис, сурово сдвинув брови, замолчал. Вася же возбуждённо заговорил:
- Прикольно! Тут, оказывается, камера есть! И Вы нашли воришку! Теперь в милицию пойдёте?
- Дурак ты, Васька, - разлепил губы Кожевников. - Ничего ты не понял.
- А что я должен понять?
- Это ведь ты на видео, - Нина Витальевна произнесла нелёгкие для Дениса слова.
Костюнин вскочил, с грохотом опрокидывая стул и ошарашено оглядывая учительницу.
- Да Вы что? Рехнулись? Совсем ку-ку? Да не я это! Я же в школе был!
Нина Витальевна хладнокровно указала карандашом на уголок кадра, в котором высвечивались цифры с датой и временем.
- Девять тридцать две. Первый урок. ОБЖ. Тебя на первом уроке не было. Ты это знаешь, и в журнале стоит прогул.
- Да я..., - затравленно начал мальчишка, но стух. - Это не я. Я в другом месте был.
- Толстовка в точности, как у тебя - вон буквы N и Y.
- Полгорода в таких ходит! Вон у Кожи... у Кожевникова тоже такая есть!
- Ага, есть. Только Денис был на уроке, а ты нет. А главное - затылок.
- Что затылок?!
- Посмотри, какой замечательно выступающий затылок! В вашей параллели больше нет ни одного ярко выраженного нордида, каковым являешься ты. Есть два мальчика в десятом и несколько в одиннадцатом, но они все мельче или толще тебя. С такой комплекцией, таким дивным нордическим затылком и прекрасно очерченным носом ты у нас один. Ну, и Денис ещё, но он, повторю, был на уроке.
- А чё в школе? Может, это с улицы был посторонний! Наркоман какой-нибудь!
- Наркоман, говоришь?... - географиня в упор посмотрела на Васю, отчего тот смутился окончательно.
- Кожа, скажи, это ведь не я! - затравленно выкрикнул мальчик, словно вытянул из рукава последний припрятанный козырь.
- Не ты, - Денис опустил глаза, - но очень похож...
-Да идите вы все! - зло и отрывисто бросил Вася Костюнин. Выбегая из каморки, он с силой хлопнул дверью, так, что от его удара с ближайшего шкафа на пол посыпались рулоны карт.
- Что теперь будет? - мрачно спросил Кожевников. - Из школы выгонят? Его родичи дома прибьют.
- Воровство должно быть наказано, - жёстко ответила Нина Витальевна. - Может, и полезно будет получить розог.
Раздувать публичный скандал Нина Витальевна не стала. Днём позже она молча вложила нарушителю в дневник повестку в полицию. Василию Костюнину надлежало явиться в пятьдесят девятое отделение, кабинет номер восемь, ровно в пятнадцать тридцать. При себе иметь паспорт и ученический билет. Прибыть в сопровождении пострадавшей стороны, то есть Нины Витальевны.
- Я не пойду, - тихо прошипел Костюнин, когда географиня склонилась над ним, чтобы положить атлас. - Это не я.
Нина Витальевна в совершенном безмолвии открыла его тетрадку и начертала: "Тогда полиция сама придёт в школу". А вслух произнесла:
- Молодец, Вася. Ты делаешь успехи!
Костюнин демонстративно отвернулся, уставившись в окно, зато Кожевников приписал рядышком: "Он пойдёт, не беспокойтесь".
Двухметровый атлетического строя майор Голиков мрачно просмотрел видеоролик пять раз подряд, выстукивая чугунными пальцами нечто, напоминающее строевой марш.
- Откуда это у Вас? - спросил он Нину Витальевну.
- У меня друг живёт в доме рядом со школой, - деловито пояснила та. - Как у меня номера сняли, я позвонила ему, не видел ли он чего. Он сказал, что не видел, но что у его приятеля в этом же доме установлена веб-камера, и, может, на неё что-нибудь попало. Друг встретился с приятелем, прокрутили все записи за тот день и вот - нашли.
- А зачем приятель записывает на камеру?
- Не знаю. Он не мой приятель, я с ним не общаюсь.
Мальчик угрюмо ковырял отслаивающийся пластик на крышке казённого стола.
- Это не я, - буркнул он, едва географиня умолкла.
- Тебе, гражданин Костюнин Вэ А, слова не давали, - изрёк майор. - Разберёмся. Сейчас на экспертизу тебя отправим, а там посмотрим. Шестнадцати ещё нет?
- Нет, - ответила за Васю учительница. - Только пятнадцать исполнилось.
- Тогда родители понесут ответственность. Если что.
Костюнин вжал голову плечу, ощетиниваясь невидимыми шипами, после чего снова выдавил:
- Это не я.
Голиков крутанул вертушку на столе:
- Игорь, зайди. Технику прихвати с собой.
Почти сразу же в комнату влетел лохматый парень с фотоаппаратом и снял Костюнина в пол-оборота, профиль и анфас. Парень улетел, а майор вынес вердикт:
- Снятие регистрационных знаков с транспортного средства не является уголовно наказуемым деянием. Однако действие попадает под административный кодекс и влечёт за собой штраф в размере одного МРОТ и полной выплаты ущерба. Ты в кадре или не ты, выяснят наши сотрудники в криминалистической лаборатории. Не ты - ну, и слава Богу. Если будешь ты - поставим на учёт в детскую комнату. Сообщим родителям, наложим на них штраф, занесём семью в список неблагополучных. Будешь еженедельно отмечаться у инспектора по делам несовершеннолетних, а при повторном правонарушении из обычной школы переведут в специальную, с особым режимом. Я понятно говорю?
- Понятно, - зло прошептал Костюнин.
- Вот и замечательно. - Будничным голосом произнёс Голиков. Из тона его становилось ясно, что таких, как Костюнин, у майора на попечении несколько десятков. - Свободен.
Вася встал, и майор вместо прощания кинул в сутулую спину мальчика:
- Пока снимки обрабатывают, каждый день ко мне в восемь пятнадцать утра. Отмечаться.
Костюнин с напускным пренебрежением обронил "Ага". Минуту спустя он, в сопровождении Кожевникова, с еле скрываемым напряжением, нарочито вразвалочку, прошествовал мимо окон кабинета Голикова.
Неделю подряд ученик девятого "Б" Вася Костюнин начинал рабочий день с посещения полицейского участка. Он приходил в отделение с Кожевниковым, расписывался в ведомости наблюдения за трудными подростками, затем шёл на уроки.
Выходя из машины, Нина Витальевна заметила однажды парня-брюнна, фланировавшего со скучающим видом за стоянкой у ворот школы. Нина Витальевна юркнула обратно и, прижав к груди сумочку, из-за баранки понаблюдала, как из-за угла без куртки, в одном джемпере, выскочил Кожевников, как сообщил что-то рыжему, как тот, сплюнув, сунул руки в карманы и, не оглядываясь, удалился. Денис, зябко подёрнув плечами, поспешил назад, в школу. Впрочем, заметив классного руководителя, остановился и стал ждать Нину Витальевну.
- Доброе утро, - сказал он решительно. - Там у Васьки ерунда получается. В полиции сообщили, что это он в кадр попал, только это неправда.
- Ты что-то знаешь?
- Знаю. - Взгляд Кожевникова заледенел до хрустального звона. - Васька тут ни при чём. Не снимал он Ваши номера. Он проспал, опоздал и курил пол-урока в кустах за стадионом. А номера снял я.
- Ты?! - Нина Витальевна от неожиданности чуть не выронила сумку. Кожевников ловко поймал её, сунув обратно в руки хозяйки. - Нет, Денис, это сделал не ты. Я в этом уверена. И потом, экспертизу, наверняка, проводили грамотные специалисты.
- Это сделал я, - упрямо проговорил мальчишка. - Специалисты ошиблись. Ставьте меня на учёт в милицию. Мы с Костюниным троюродные братья, поэтому так похожи. У нас эти... черепа одинаковые.
- А ОБЖ? - прищурилась географиня. - Ты ведь там был. Тебя не отмечали как отсутствующего.
- Попросился выйти, открыл в туалете окно, выпрыгнул, снял номера, заскочил обратно. Всех дел на три минуты.
- Ну и зачем? Каков был смысл этого финта ушами? А?
- Васька нашёл бы номера, а Вы его отблагодарили бы за это. У него проблемы с учёбой, Вы ведь знаете.
- Вот уж не ожидала, - медленно выговорила Нина Витальевна. - От кого-кого, но от тебя.... У Костюнина папа строгий?
- У Костюнина папа - зверь, - жёстко ответил Денис. - И Костюнин не виноват. Я украл. Я сначала боялся признаться, думал, так сойдёт, а Вы в полицию пошли. Если Васькины родители узнают, его убьют. И получится, что он из-за меня пострадал. Это нечестно.
Мальчишка, совсем продрогнув, сорвался с места. На лёгких длинных ногах он в три шага скрылся за углом. Нина Витальевна, закусив губу, двинулась следом.
Весь день Костюнин бродил мрачнее тучи и взрывался по малейшему поводу. Сулягина, начавшая было по привычке хихикать над ним во время разбора работ и смакования литераторшей очередных Васиных перлов, с удивлением не дождалась от него ни тычка в спину, ни бумажки за шиворот. Зато рюкзак одноклассницы, висевший на боковом крючке парты как раз под Васиной ногой, подвергся яростному пинку и пролетел практически через весь класс.
- А что, бывают нормальные психи? - едко обронил Кожевников.
Костюнин, выслушав подобающую нотацию от преподавателя, стиснув зубы, погрузился в рисование гоночного мотоцикла на полях тетради для сочинений, а Кожевников глубоко задумался. В какой-то момент лицо Дениса просветлело, на уголках губ повисла торжествующая усмешка. Отгородившись учебником и не обращая внимания на монотонную речь учителя, он пробежался по клавишам мобильника. Пристально изучил меленький текст экрана, отчего усмешка превратилась в полноценную солидную улыбку.
- Не бойся, - толкнул он в бок приятеля. - Ничего тебе в полиции не сделают. Я возьму это на себя.
Вася недоверчиво взглянул на друга, но облегчённо взъерошил волосы и перестал рисовать.
Разлившийся щедрой трелью звонок сорвал девятый "Б" со стульев и понёс торопливым потоком в столовую.
- Тебе трубочку или пиццу? - крикнул на ходу Костюнин, сметая одним жестом всё, что было на парте, в широкую ди-джейскую торбу.
- Пиццу и сок, - сказал Кожевников вослед убегающему другу. Сказал автоматически. Вася его уже не слышал да и знал без вопросов, что брать.
Сам Кожевников на полдороге отклонился от заданного маршрута, потому что в коридоре заметил дежурившую Нину Витальевну. Географиня строго отчитывала раскрасневшегося растрёпанного пятиклашку, тот послушно кивал, но исподтишка грозил кулаком корчившим рожи приятелям. Когда пленник был выпущен на свободу, Денис приблизился .
- Я вот тут подумал, НинВитальна, и понял, что Вы ничего не скажете нашим родителям. Ни Васькиным, ни моим.
- Вот как? Это предложение? Или подкуп?
- Это констатация факта. Потому что слишком много нестыковок.
Нина Витальевна, выражая интерес, молча, склонила голову на бок.
- Во-первых, записка, - продолжил мальчик.
- А что не так с запиской?
- Я когда видео смотрел, не врубился сначала, а потом сообразил - записку воткнули под ручку правой двери. Там, где сидит пассажир. Но это же нелогично! Вы могли и не заметить записку! Сели в своё кресло и поехали, а записка вывалилась. Значит, тот, кто клал её, знал, что Вы обычно возите Юльку Рябову, и что Юлька обязательно найдёт её.
- Это доказывает тот факт, что бумажку подложил один из вас. И, скорее всего, это Вася. А ты просто выгораживаешь друга.
- А! Вы про ошибки в записке! Рябова всем растрындела, что там слово "хочешь" было без мягкого знака. И у нас в классе один только Костюнин до сих пор делает такие детские ляпы.
- Разве нет?
- Уже нет, - саркастически, с довольным видом произнёс Денис. - Васечка больше такую ошибку никогда не сделает.
- Почему?
- А я занимался с ним на выходных. Он никак запомнить не мог, тогда я ему в лоб засандалил и гаркнул над ухом: "Хочешь, можешь - мягкий знак!". У него теперь на всю жизнь впечатается. Прекрасный метод - шоковая терапия. Могу и Вам посоветовать.
- Боюсь, с таким подходом к концу четверти учить будет некого... Игошин! Игошин, отпусти девочку!..
Географиня устремилась разнимать крохотного лопоухого пацанёнка по фамилии Игошин и верзилу-девицу, сцепившихся в роковой схватке у фонтанчика с водой. Кожевников терпеливо ждал.
- Во-вторых, камера. Такая удача - раз, и нашлась, когда надо. И главное - в нужном месте. По-моему, вероятность обнаружения камеры на месте преступления очень мала. И, скорее всего, камеру специально поставили накануне кражи. И специально разыграли сцену похищения. Чтоб было чего предъявить.
- Ты, Денис, прекрасно изъясняешься. Я восхищена твоим кратким, но аргументированным стилем изложения.
- Так обычно говорят, когда нечего сказать.
Нина Витальевна сосредоточенно посмотрела Кожевникову в глаза. Этому парню пятнадцать лет только по паспорту. Откуда берутся такие взрослые дети?
- Ну, и, в-третьих, мифический инспектор в полиции. То есть, полицейский он настоящий, но никакой он не инспектор по трудным подросткам. Вот, смотрите, - мальчик протянул Нине Витальевне сотовый телефон с открытой страницей правового сайта. - Здесь написано, что всё общение несовершеннолетнего с органами власти должно происходить только в присутствии родителей или опекунов. А нас просто так вызвали. И постановка на учёт совсем не предполагает ежедневных отмечаний у инспектора. Я в интернете вообще даже не нашёл упоминания о ведомости наблюдения за подростками. Её тот майор сам выдумал. Напечатал табличку и заставил Ваську в ней расписываться...
Денис помолчал, набрался духа и резюмировал:
- Короче, НинВитальна. Вы сами весь этот цирк придумали. Я только не пойму, зачем. Сами смонтировали ролик, сами спрятали номера, а инспектор в полиции - Ваш брат.
- Одноклассник, - улыбнулась географиня. - Знаешь, скольких трудов стоило мне подбить его на эту авантюру? Но сыграл он отменно - хоть завтра в театр бери!
- А в ролике...
- В ролике его сын. Если ты заметил, майор Голиков тоже нордид. И сын его затылком - копия вы с Васей.... Лимаренко! Давай-ка сюда зажигалку!
- Да где зажигалка-то? - заканючил мальчишка, которого Нина Витальевна поймала за рукав.
- В левом кармане зажигалка. Давай, давай по-доброму, не то к директору прогуляемся.
Лимаренко, насупившись, сунул учителю в руки бензиновую зажигалку.
- Значит, Ваське не надо завтра отмечаться, - победно заключил Кожевников.
- Значит, не надо. Поиграли, и хватит.
- И оценку, значит, не повысите?
- Что за глупости! - рассмеялась географиня. - Ты же сам сказал, что меня ещё не настигла деформация! Нарисуем твоему дорогому Васечке четвёрку. Молодой человек старался, искал...
- Это я искал.
- Ни секунды не сомневалась. Ты замечательный друг. Верный, надёжный. На себя вину хотел взять, чтобы Васе не попало.
- НинВитальна...
- Да?
- А зачем Вы это всё затеяли?
- Через три минуты перемена кончится..., - невпопад ответила учительница. Затем тряхнула головой, решаясь на откровенность. - Хорошо, я скажу. Не думаю, что раскрою большую тайну. Ты знаешь, что в одиннадцатом "В" трое попались на наркотиках? И в десятом "А" застукали двоих за... как его... забиванием косяка?
- Про одиннадцатый нет, а про десятый знал.
- И про Васю знал?
- Он не кололся!
- А я и не говорю. Я лишь про то, что Костюнин в компании с десятиклассниками употреблял марихуану.
- Я ему говорил, не надо, а он не слушал..., - опустил голову Денис. - Ему если что-нибудь втемяшится в башку, не выбить ничем, пока не попробует.
- Я не отвечаю за его старших приятелей, - продолжила Нина Витальевна. - Я не могу ничего сделать, кроме как сообщить родителям. Но обычно это не помогает. А Вася Костюнин - мой подопечный, и я попробовала встряхнуть его. Как ты говоришь, шоковым методом. Чтобы почувствовал, какова на вкус ответственность. Ну, и чтобы отвлечь от общения с тем рыжим парнем, что поставляет наркоту в нашу школу.
- С брюнном...
- С брюнном. Вот интересно, откуда в нашей глубинке взялся брюнн?
- У него отец из Швеции, - сказал Кожевников. - А мать русская. Он сам говорил. А откуда Вы знали про него и про наркотики?
- Из видеокамеры, мистер Шерлок Холмс. Голиков повесил её весной, когда я нажаловалась ему про ситуацию в школе. Про вашего шведа там много интересных картинок.
- Я ему сказал про камеру, он больше не появится здесь.
- Да это всё равно. Уйдёт в другую школу. Как сказал Голиков, в районной службе по незаконному обороту наркотиков он личность известная. Только мне безразлична его судьба. Мне небезразличны ты, Костюнин, Модин, Рябова... Вот, к примеру, ты. Ведь не соблазнился же дурью, устоял. А Вася не смог. Значит, ему надо помочь, пока не поздно.
Прямо над ухом оглушительно грохнул звонок. Денис Кожевников, вздрогнув, двинулся на занятие.
- Кожа! Ты где шаришься? - завопил издалека Вася с пиццей и пакетом сока в руках. - Я тебя искал, искал!...
Кожевников почти дошёл до сияющего Костюнина, но развернулся, подбежал к Нине Витальевне.
- Так поступать нельзя! - с пылом заговорил он. - Нельзя так с людьми играть без предупреждения! У Вас нет права! Вы хоть учитель, но Вы такая же... такой же человек. Надо уважать людей! Нельзя их обижать!
- Я Васю не обидела. - Строго и педантично возразила географиня. - Я не сообщила о походах в полицию одноклассникам, я не нажаловалась родителям. В глазах общества Вася нисколько не упал, напротив - он герой, он нашёл мои номера. Я отвадила его от сомнительной личности, торгующей зельем, и тебе не советую посвящать Васю в детали нашей операции, если только хочешь добра для него. Он ведь назло может таких бед натворить...
Он без оглядки зашагал к товарищу, а Нина Витальевна усмехнулась. Она знала, что Денис Кожевников ничего приятелю не расскажет, ибо чувство несправедливости обязательно растает в жарком пламени мужской дружбы. А презрение... Презрение скользнёт по холодному щиту уверенности и даже царапины не оставит.