Ефремов Андрей Николаевич : другие произведения.

По следу снежного человека-11

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение повести "По следу снежного человека", часть 2, гл. III. Кошмар на деревенской улице... Дед Мазай разбушевался... трезвый взгляд из подвала...
   Любое коммерческое использование произведений без ведома и прямого согласия владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ. Если есть заинтересованность в приобретении чистого текста, обращайтесь на mail автору.
  
[ийя]

ПО СЛЕДУ СНЕЖНОГО ЧЕЛОВЕКА - II

[]

Глава III

Парниковый эффект

  
   16-й километр Вилюйского тракта. Там находится сравнительно новый, и на этом тракте самый дальний от города дачный посёлок, остановка так и называется "16-й километр". Асфальт уложен до 25-го километра, затем, примерно до 45-го идёт трясучка - гравийка, и дальше - через тайгу и холмы тракт тянется на много сотен километров - до Вилюйска.
   Середина апреля. После нескольких дней бурной оттепели выпал снег, основательно подморозило, образовался гололёд. Осторожно выбравшись на своём добром старом лимузине из города через заторы и пробки, образовавшиеся в результате дорожных аварий, выехал на таёжную трассу...
  
  

***

  
   Был поздний вечер, уютно расположившись в кресле-качалке в колонном зале своего скромного дома, я смотрел телевизор. Шла серия интересных рекламных роликов, как назло рекламу прервал какой-то фильм. К счастью ожил телефон - заиграл "Амурские волны".
   - У аппарата.
   - Здравствуйте! Вы Андрей Брэм?
   - Ой, извините, думал - друзья. Да, это я.
   Женский голос зачастил:
   - Я по поводу чучуны - это статья ваша была, осенью кажется, так наш дедушка покой потерял, всё хочет рассказать вам один случай...
   - Прошу прощения, - перебил я её, - откуда у вас мой номер и с кем я разговариваю?
   - Ваш друг из корейской общины Серёжа Со Бо Лин номер дал, мы в одной поликлинике работаем, меня зовут Наталья.
   - Слушаю, Наталья, - "ох, попадись ты мне, хунвейбин!".
   - Дедушка - ветеран войны, - "это уже интересно"... - Он на "шестнадцатом километре" постоянно живёт. Так вот, года два-три назад, когда бабушка ещё живая была, к ним чучуна заходил...
   - У дедушки фотографии сохранились?
   - Чучуны? - в голосе недоумение.
   - Нет, фронтовые, с войны, которые.
   - Да, у нас дома в альбоме есть несколько. Так вот, года три назад, летом...
   - Он про войну что-нибудь рассказывает?
   - Нет, никогда... А, нет... - Наталья замялась, - по ночам кричит иногда...
   - Хорошо... прошу прощения... то есть... - план созрел мгновенно: воевавший человек - общий язык найду, как-нибудь на разговор раскручу: давно хотел у живого настоящего фронтовика интервью взять. - Наталья, как с ним можно встретиться?
   - Я же говорю - постоянно на "шестнадцатом" живёт.
   - "Шестнадцатый" - понятие растяжимое...
   - Я вас встречу возле остановки.
   - Хорошо, завтра суббота, в девять семнадцать буду на остановке. Я на такой старенькой машине...
   - ГАЗ-69?
   - Откуда вы знаете?
   - Весь город знает...
  
  

***

  
   На остановке меня втретила Наталья - красивая женщина лет за тридцать - одна из внучек Мазая. Как рассказала Наталья, Мазай - это не настоящее имя дедушки, а как бы "второе имя" прилепившееся к Петру Петровичу ещё с молодых лет: в деревнях так до сих пор принято: по характеру или по внешности человека давать ему соответствующее "имя".
   - Здесь.
   Мы остановились где-то на самых крайних задворках у огромного, рубленного из лиственницы, дома с крепким хозяйством. Ограда - обыкновенная деревенская изгородь из жердей, во дворе колоритный хотон - коровник. За двором - уже лес.
   Как только я выключил зажигание, стала слышна ругань:
   - Бир да табах суох!.. (Вообще курева нет! як.) Биляттарын!.. (Нехорошие тёти! як).
   - Ой, опять ругается... - Наталья сконфузилась, - все попрятались...
   Сухонький дедушка, на вид лет около девяноста, в состоянии крайнего возбуждения энергично ходил взад-вперёд по двору и бил хворостиной по земле:
   - Ни одной сигареты нет!.. Что, биляттарын, некому в магазин сходить?! Куда все делись?!..
   Натягивая цепь, у конуры, к деду рвалась собака - белая, мохнатая, похоже - лайка. Рвётся, поскуливает.
   - Что, Куобах (Зайчик, як), ты один остался, куда все делись?..
   Наконец дед обратил внимание на авто и на меня:
   - Вы к кому?.. - заметил и внучку, - Наташа, что, некому в магазин сходить?!
   Опережая Наталью, я предложил:
   - Пётр Петрович, вас "Беломор" устроит?
   - Давай... - дед Мазай подошёл к машине.
   Я же, по обыкновению, запалил сигару.
   - Дедушка, это Андрей Брэм...
   - Опять жених что-ли? - перебил дед, но по его виду было видно, что он уже взял себя в руки, успокоился.
   Наталья вновь смутилась, но уже по-другому:
   - Ну, дедуль, какой жених...
   - Да я бы не против... - вставил я, - если вы не возражаете, конечно...
   - ...Про чучуну писал который, - закончила Наталья.
   Во дворе как-то незаметно и непонятно откуда появились люди: молодые девушки, парни, женщина в годах. Женщина прошла в хотон - послышалось кудахтанье куриц. Дед Мазай строго посмотрел на молодёжь, они, стараясь не смотреть в сторону дедушки, занялась делом: парни начали убирать с тропинок снег, девушки заносить в дом охапки дров.
   - Э-э... ага... - дед уже докурил, - ну, давай ещё.
   Я протянул пачку:
   - Берите всю, Пётр Петрович, у меня есть.
   - Ладно. Как тебя звать-то?
   - Андрей.
   - Пошли в дом. - Дед окончательно оттаял, - Наташа, чайник поставь, маме скажи - пусть яичницу пожарит.
  
   - ...да какая война... так, Австрия, Япония... в артиллерии служил...
   Больше ничего про войну выпытать не смог.
   - Детей, внуков наплодил, бабка померла... Совсем плохо без бабки... Ты сам-то женатый?
   - Женат - дети, внучки есть.
   - Смотри, береги свою бабку-то.
   Дед беспрестанно курил. Неслышно вошла одна из внучек, оставила на столе блок "Camel", и чуть ли не на цыпочках вышла.
   - Наконец-то! - дед вскрыл пачку, закурил, - а ты что, "Беломор" куришь что-ли?
   - Думал - фронтовики только папиросы курят, вот и взял на всякий случай.
   - Э-э... - без всякого перехода дед начал свой рассказ: - Вот бабка ещё живая была, к нам чучуна приходил...
  
  

***

  
   - Эмээхсин (старушка, як)! Опять бичи в теплице огурцы помяли!
   В теплицу вошла Аграфена - супруга Петра Петровича, всплеснула пухленькими ручками:
   - Ой, вот ведь натворили делов! Ой-ёй-ёй... - Аграфена стала собирать оборванную с корнем зелень, - ну взяли бы огурцы, но зачем же всё выдирать?..
   - Нелюди! Звери! - Пётр Петрович между делом обнаружил и огромного размера неразборчивые следы, - да на таких пахать надо, а они, сволочи!.. Биляттарын!.. Застрелю!..
   - Ага, Мазай, застрелишь, - Супруга ухмыльнулась, - опять, наверное, пьяные здесь шарахались, вон, на земле места живого нету, всё помято...
   Как-то по осени в подвале дома был обнаружен пьяный бомж - пил водку, закусывал соленьями, да и уснул. Пётр Петрович с ружьём в руках дождался, пока тот не проснулся, выстрелом в стенку погреба нагнал страху, после чего выгнал. Бичи больше не появлялись.
   - Ну да, - согласился супруг, - в такой парилке разморило, наверное...
  
   Неделю или полторы дедушка бдил. Гости не появлялись. В конце-концов надоело, да и устал. На выходные со старушкой уехали в город - к дочери, к внукам, по магазинам пошастать. На дачу вернулись в воскресенье, последним автобусом. Одно из окон дома было разбито. Вместе с рамой.
   Оглядевшись по сторонам - не наблюдает ли кто, фронтовик вынул из-под крыльца старенькую двустволку, открыл дверь, по ноздрям вдарило зловонием.
   - Фу-у, нас... - Пётр Петрович сморщился, - нас на испуг не возьмёшь!..
   Взяв оружие наперевес, дед вошёл в дом, следом зашла и бабушка Аграфена. Нюх старого солдата не подвёл: воняло из погреба, люк был открыт.
   - Почивать изволит, сволочь, - дедушка весело подмигнул супруге, - щас мы его, ужучим...
   - Ты, это, старый, ты особо не товой-то...
   Дедушка, выставив впереди себя ствол ружья, склонился над погребом, - в сумраке виднелось что-то меховое, лохматое. Вроде лето на дворе - а бич в шубе... Человек в погребе вдруг выпрямился. Да выпрямился так, что голова появилась над уровнем пола... На хозяев смотрели два осмысленных глаза. Всё остальное - ужас!..
  
   - ...Середина лета, жара, пекло. Но я никогда не потел в жару. А тут всего обдало - как паром в парилке на верхней полке. Смотрю ему прямо в глаза, и всего затрясло, руки висят, как плети, ноги какими-то тряпочными стали, ружьё вывалилось. Думаю - конец нам обоим - это уж стопроцентно чувство такое было. Каким-то образом - грешен, признаюсь, позади Аграфены очутился, за ейной спиной. А она тоже стоит, как будто одеревенела, не шевелится. Вот так - стою, и думаю - взгляд отвести надо. Зажмуриться - тоже боюсь: мало ли что. Просто глаза отвёл в сторону. И дыхание сбилось: дышать трудно стало; в животе - как будто глыбу льда проглотил, а одежда вся мокрая от пота... Клыки такие торчат жуткие... Уж не знаю - сколько он на нас так смотрел, мне показалось очень долго; вышел из погреба - высокий такой, под потолком пригибается...
   - Значит - метра под два с половиной будет? - спросил я Петра Петровича.
   - Да уж поболее наверное. Я ж говорю - над подвалом его голова торчала. И под потолком пригибался. Мы как карлики перед ним были.
   - Ну, да, - согласился я, - может и поболее. А обрисовать его сможете?
   - Весь волосатый, плечистый такой, мускулистый. Сутулый сильно... а может это он так пригибался. На голове волосы чёрные с сединой, длинные, а так - вроде тёмно-рыжеватый. Башка большая, помню. Очень большая. Нос сплюснутый, широкий, глаза как-то в углублении что-ли... Брови... Нет, бровей не было - сразу волосы начинались... Ручищи длинные такие. Огромный такой. Но двигается легко очень, шагает широко, быстро... Запросто нас порвал бы... Дверь открытая была, так он через дверь и вышел.
   - Прошу прощения, Пётр Петрович - а воняло чем, что это было?
   - Ага, когда мы очухались, давай проверять - чего это он у нас натворил. Нигде вроде не нас... не нагадил. Это от него так воняло!
   - Куда-нибудь сообщали?
   - Да ты что, совсем что-ли?! - дед всё курит, остановиться не может, - кто ж нам поверит? Скажут - совсем спятили на старости лет. Это сейчас мне восемьдесят шесть, а тогда молодой был: всего-то восемьдесят три. Но всё-равно - никто бы не поверил.
   - Но мне же рассказали...
   - А тебе кто поверит, даже если и напишешь? - резонно ответил Пётр Петрович, - тут такое дело - душу я отвёл: через год Аграфена моя и померла: из-за этого случая болеть сильно стала. Не зря люди говорят...
   - Суеверия...
   - Ну, не скажи...
  
  
  
   Далее - вы наконец-то узнаете, откуда берутся дети... страсти накаляются... тонкая нить сомнения приводит к разгадке величайшей тайны человечества...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"