Из разговоров бешено-усталых
под вечер остается тишина,
в которой слишком много
или мало,
или совсем того,
или совсем туда.

А после снова сумерки ночных 
проспектов,
которые не то, чтоб
очень велики,

и отчего-то очень хочется раздеться
и побежать по холоду
куда-то в сторону реки.