Аннотация: Романтическая сказка с легким некрофильским уклоном.
Изгнанник
Легкий ветерок незаметно распахнул окно, наполняя библиотеку ароматами ночных цветов. Я оторвался от книги и взглянул на часы. Полпервого. Мысленно я поблагодарил дядюшку за предоставленную в мое ведение сокровищницу вековой мудрости, затем, сонно зевнув, надел пиджак. Наверху меня ждали уютные апартаменты и постель с белоснежными простынями.
Однако из головы не выходила мысль, что я упустил нечто очень важное, или забыл сделать то, что непременно должен был совершить. Раздумывая над этим по пути к входной двери, взгляд мой привлек тисненый кожаный переплет одного фолианта, которого раньше здесь не было - я точно это помнил. Все же ничуть тому не удивившись, повинуясь неосознанному импульсу, я взял с полки заинтересовавшую меня книгу и положил на стол. Под бледными лучами лампы удалось прочесть название, которое мгновенно зажгло в моей душе дьявольский огонек:
"Книга потерянных душ".
Вот тот раритет, ради которого я пересек океан, гонимый жаждой познания. Передо мной лежит бесценная реликвия, предел мечтаний, обуревавших меня долгими бессонными ночами. С восторженным настроением я распахнул заветную книгу, которая обещала дать ответы на вопросы, что годами мучили меня. Дрожащими потными пальцами принялся бережно перелистывать страницы и шепотом произносить западающие глубоко в сознание строчки, написанные, как мне казалось, человеческой кровью...
...Рассвет. Красными воспаленными глазами взираю на восход ненавистного мне солнца. Но теперь уже точно знаю, что должен сделать грядущей ночью. Передо мной раскрылись тайны запретных миров и забытых божеств - с ветхих страниц снизошли в мой разум, обрисовывая четкую картину мироздания и собственное место в нем. Зловещая улыбка и инфернальный блеск глаз - знаки того запредельного губительного Знания, которое я добровольно впустил себе в душу.
Как долго я ждал прихода этой ночи. Раскаленный шар, что нещадно жарил весь день напролет, медленно плавится и тает, окунаясь в пучины безмятежного океана. Приходит прохлада - такая долгожданная и бодрящая. В меня по капле вливаются свежие силы. Наступает время безраздельного господства темноты, что приносит на землю свои законы. Только ночь способна меня понять. О, Великая Никта, внемли гласу преданного сына своего, услышь страждущий плач моего сердца, стремящегося воссоединиться с тобой и обрести желанное успокоение.
Прислонившись спиной к стене каменного склепа, я устремил свой взор на потухающее небо, которое каждую минуту мрачнеет и, наконец, становится совсем черным. Где-то там, пересекая небо, движется колесница Никты. Черные лошади-тени выбивают копытами звезды из небесного свода, и те, подобно искрам, рассыпаются в космической пустоте. Окутанная мантией из тьмы, Никта горделиво возвышается на колеснице, упоенная собственным величием. Путь ее лежит в небесные чертоги, неизменно заполненные мраком и туманом.
Я поднялся с земли и подошел к внушительной двери старинного склепа. Заржавелый замок поддался не сразу. Разобравшись с ним, что было сил, толкнул дверь. Та нехотя, со скрипом, распахнулась и громко ударилась о каменную стену.
Длинный темный коридор - путь в неведомое. "Древние Боги, я иду к вам" - с этой фразой на устах вошел внутрь гробницы. Без тени сомнения ступал я по холодному полу, вымощенному булыжником. То и дело в глаза попадала паутина. Коснувшись ладонью стены, тут же одернул руку, стряхивая с нее неприятную слизь.
В конце коридора располагалась просторная усыпальница, освещаемая тусклым огнем моего факела. Лишь после того, как я прошел вдоль стен и зажег масляные светильники, удалось внимательно осмотреть место, где я оказался.
А оказался я в обители Танатоса.
С высокого потолка сочилась влага. Мерный стук падающих капель громко отдавался в ушах, одновременно завораживая и сводя с ума своей монотонностью. В склепе было затхло и сыро, с трудом удавалось дышать. В центре, на небольшом возвышении, располагалось три саркофага, украшенных изящной резьбой, которая проглядывала сквозь толстый слой пыли. Здесь, во тьме и безмолвии, пребывает Танатос, мрачный бог смерти. Он угрюмо ходит среди мертвых тел, заставляя человеческие останки разлагаться. Танатос прячет свое лицо, обнажая его только тем, кого навеки забирает с собой в мир потерянных душ.
Массивная плита саркофага с трудом сдвинулась в сторону. Внутри него я увидел мертвую девушку. Мой взор был прикован к ее лицу, слегка тронутому следами тления. Красота юной особы опьянила меня и привела в восторг. Впалые потухшие глаза, затянутые мутной пеленой, тонкая линия синих губ и бледная кожа лица позволили в полной мере прочувствовать необъяснимое очарование смерти. "Нарекаю тебя своей Белой Девой" - нежно произнес я перед тем, как запечатлел поцелуй на ее ледяных устах. Ни одна девушка так не волновала мое сердце, как эта прелестная незнакомка.
Я аккуратно влез в гроб и лег рядом с ее неподвижным телом. Обняв свою возлюбленную, сомкнул глаза, с твердым намерением никогда больше их не открывать. К чему мне жизнь, если я влюблен в смерть, и она отвечает мне взаимностью?
Вечно усталый Морфей, шаркая ногами, подошел к саркофагу. Сквозь полуопущенные веки он со смертной тоской во взгляде посмотрел на меня и накрыл саваном сновидений, погружая в царство жутких грез и ночных кошмаров. Я заснул, словно ребенок, со счастливой улыбкой на устах. В полном одиночестве, в обнимку с окоченевшим трупом, в полуразрушенном подземелье, на чужой планете, где по чудовищной ошибке опечалил живых своим появлением на свет...