Метель
Молча стою под светом фонаря,
В тёмной ночи воздухом дышу.
И что-то себе под нос говоря,
В чём-то обвиняя зиму.

Ни единого звука вокруг,
Ни хохота, ни песнопений.
И даже пьяниц в окружении подруг
И шумных молодых поколений.

На маршруте уезжающего трамвая
Указана конечная цель.
И попутно железные двери закрывая,
Проскальзываю в узкую щель.

Убираю пыль с моей шляпы.
Кондуктор невольно подходит.
Сяду у окна, у погасшей лампы.
Кондуктор с мелочью уходит.

Сонно закрываются глаза,
Погружаясь в глубокий сон.
За окном бушует зимы краса,
Бьёт набатный звон.

Уж больно злится погода,
Не радуя своим ветром.
Характерно для этого года,
Наполняя землю пеплом.

Не просто пеплом, а пеплом сигарет.
Ядовит воздух ароматом пива,
Тратя жизнь в лице монет.
Почему судьба с вами гонима?

Знакомый переулок, знакомый дом.
Явиться скоро дивный рассвет,
Пролетая во всём шаре земном,
Рисуя свой сказочный автопортрет.

"Кина американского насмотрелись?-
Так кто-то говорил.
Каши и хлеба войны наелись.
От них и след простыл.

Я и сам люблю кино.
Про жизнь, про любовь.
Смотрю в старое окно,
Свет зажигается вновь.

Один я по улице брожу,
Иду в нужное место.
Долгие часы в городе провожу.
Грязь, как липкое тесто.

Жрёт брюки мои собака злая.
Чего прицепилась она ко мне?
Мятежно, с криком лая,
Слегка была не в себе.

Пну её я ногой, защищаюсь.
Уйдёт, бедная, домой.
Что же я тут прохлаждаюсь?
Я и сам уже немного злой.

Злая пурга призраком несётся,
Вихри снега кружат.
Скоро утро проснётся.
Пальцы, руки дрожат.

И чувства были правдой.
Гнев, сердце замерзающий,
Звучали мне смертной усладой.
Лился свет зари устрашающий,
Поющий горькой балладой.

Нервно сигарету закуриваешь,
Добавляешь масло в огонь.
Всю жизнь ты прогуливаешь,
Растираешь от холода ладонь.

На лице детский смех.
Смеюсь ли я от страха смерти?
Но я не совершал тяжкий грех.
Пусть смеются лучше дети!

Белой ночи мгновение,
Угас нежный сад.
Чувствую боли притяжение,
Слышу грома раскат.

И сошлись в жестоком бою
Олимпа верховные боги.
О силе стихии я пою,
Пишутся так мои строки.

И молнии повсюду хлещут.
Пеплом, разрушая города.
Умы царей ничем не блещут.
Вместо дела лишь слова.

И неживой лучистый свет
Разгоняет душные облака.
И память минувших лет 
Ждёт очередного броска.

Словно змея, время душит,
Убивая неутолимым ядом.
И снег метелью кружит, 
Разрушая безудержным взглядом.

И думы теснят ума ясность.
Мутнеют глаза, нарушая видение.
И если же это отравит мою сладость,
То настанет зимы пробуждение.

Всё те же ненастные тучи,
Ничем не примечательные зеркала.
Довольно! Хватит, не мучай!
Не забирай мгновения тепла.

Да столкнётся лёд и пламень.
Вооружат они клинки.
Треснет Камелота камень,
Поются дивные стишки.

Покрывается льдом море,
Теряют жизнь паруса.
Бежит тихое горе,
В танце легком кружа.

Волшебные слова говорит Зима-метелица.
И снежным полушубком небо покоряя.
Летит, летит она, как пяденица.
И прикинувшись другом, всю душу убивая.

А небо - вечный странник,
У него свой жизни путь.
Как железный рыцарь-латник,
Неясна никому вся суть.

И тьма оставляет роковые оттенки,
Бьёт во сне злостными руками.
И как дикий зверь, находясь в клетке,
Разрывая пищу клыками.

И этот души поворот
Разбил, меня покорил.
А ещё зима, полная невзгод.
Та зима, которую я любил.

И в битве пьяных сердец
Судьбе только решать:
Где начало  и где конец.
Кому суждено погибать?

Окровавленный лунный свет,
Утешаюсь я молвой.
И сможет дать мне ответ
Та любовь, стоящая за спиной.

И устал я слушать 
Оскорбления и вой собак,
И каждый день думать
О значении этих драк.

Да, устал! И что с того?
Ведь никто не виноват,
Не виню я никого,
Что слушаю ваш презрения мат.

Во тьму плыву с отчаянием
При тусклом свете фонаря.
И с лёгким опозданием,
Я вновь ищу себя.

Ищу среди толпы людей,
Под звук колокола и башен.
Будто, среди стада зверей.
Мне больше никто не страшен.

Вдыхаю хлопья грязи и пыли 
В городе, полном дыма.
И что б люди так больше не жили,
Но такая жизнь просто незаменима.

Не то, чтобы волнение остановило.
Нервно лоб мокрый потираю.
Всю мою храбрость разбило.
Это за то, что я переживаю.

Переходя медленно дорогу
И тревожно смотря по сторонам,
Посматриваю на больную ногу.
Везде машины, тут и там.

Кто-то кашляет, кто-то простужен.
И деревья, не скрывающие ничего,
Дрожат в углу от дикой стужи, 
Не замечая никого.

Ох, эти лютые ночи,
Превращающие ноги в лёд.
Дышать нет сил, нет мочи.
Когда же всё это пройдёт?

Ох, эта морозная суета.
Было где-то тепло и любо.
Есть ли в зиме красота,
Которая поступила со мной грубо?