Кабина лифта погрузилась в землю на четверть. Основные балки выдержали сильный удар, но листы обшивки были покорёжены, местами отскочили. Лифт этот проходил по внешней стороне здания. Место падения было на улице, но ко времени прибытия следователя уголовного розыска майора Задорного Николая разбитую кабину отгородили мобильными панелями. Вокруг сновали роботы, разбирая обломки и фиксируя все детали. Следователь стоял у самого ограждения вместе с заместителем главы Центра. Сам глава так же присутствовал здесь. В кабине разбитого лифта. Именно его смерть привела сюда Николая.
Кабина лифта врезалась в землю, словно гигантский гвоздь, вбитый в асфальт невидимым молотом. Основные балки выдержали удар, но обшивка треснула по швам, обнажив клубящиеся провода и сломанные сервоприводы. Стеклянные панели, обычно прозрачные, теперь напоминали паутину из молний, застывших во времени.
Лифт висел под углом, погрузившись в грунт почти на метр. Земля вокруг вздыбилась волной, вывернув на поверхность куски коммуникационных кабелей - словно кишки убитого техногенного зверя.
Когда майор Задорнов Николай прибыл на место, роботы-анализаторы уже оцепили зону мобильными барьерами. Их сенсоры методично сканировали каждый сантиметр обломков, проецируя голограммы повреждений в облачное досье.
- Товарищ майор, - заместитель главы Центра стоял, сгорбившись, его пальцы судорожно сжимали планшет. - Он... Константин Михайлович...
Николай кивнул, не глядя. Его импланты зрения подёргивались - левый глаз на секунду затянуло цифровым шумом, будто кто-то влил в нейроинтерфейс статику. Опять глючит. Он моргнул, сбросив артефакты, и наконец разглядел то, что осталось от кабины.
Внутри, среди искорёженного металла, лежало нечто, когда-то бывшее человеком.
- Восемь сорок пять утра, - голос заместителя дрожал. - Он только зашёл. Двадцать первый этаж... и вдруг...
Николай достал таблетку из кармана, раздавил её зубами. Горький порошок рассыпался по языку - ещё одна попытка обмануть мигрень, которую вызывали импланты. Связь с нейросетью давалась ему тяжелее, чем другим. Где-то в висках заныла знакомая боль - словно кто-то водил раскалённой иглой по границе между мозгом и кремнием.
'Может, чертовы поборники "чистого тела" правы? Отключить весь этот хлам и зажить прежней жизнью? Газетки листать?' - поморщился он внутренне.
- Данные с камер? - спросил он, стиснув зубы.
Заместитель протянул планшет. На экране - запись: серебристая капсула лифта, Гребнёв внутри, спокойный, привычный маршрут... и вдруг резкий рывок.
Камера зафиксировала, как глава Центра ударил по аварийной кнопке, его губы шевельнулись - возможно, крик. Потом - падение.
- Система дала сбой, - пробормотал заместитель. - Но такого... такого никогда...
Николай отвёл взгляд. Его импланты снова замигали - в углу зрения всплыли осколки чужой памяти: то ли глюк, то ли остаточный сигнал от нейросети. Кусок кода? Чей-то голос? Он не успел разобрать.
- Мне нужен полный доступ, - сказал он, нажимая на виски, глуша помехи. - К лифтовым журналам. К серверам. Ко всему.
Заместитель кивнул, но его глаза были пусты. Он всё ещё видел то, что осталось в кабине.
'Открыть доступ к сети', - сказал мысленно следователь.
'Следователь уголовного розыска пятого отделения полиции Королевского района Москвы майор Задорнов Николай Викторович. Допуск второй, зелёный цвет. С кем я говорю?'
'Допуск подтверждаю, Задорнов Николай Викторович. Я Ванда. Искусственный интеллект нейронной сети Центра по запуску, управлению и общей корректировке Военно-космических сил Российской Федерации "Воздушная орхидея"'.
'Окей. Говори нормально, Ванда. По-человечески', - поморщился следователь. - 'Ты ведь умеешь это?'
'Конечно, Николай'.
'Спасибо. Итак, дай мне оценку произошедшего и загрузи видео с окружающих камер, я хочу видеть, что произошло. И попроще'.
'Произошёл программный сбой. Принимающую цепь лифта Л001 замкнуло по неизвестной причине. Лифт распознал это как команду для полной перезагрузки и проверки внутренних систем. Во время перезагрузки лифт перестаёт действовать, перезагрузка должна происходить только в ремонтном режиме, на дне шахты. Перезагрузка лифтов квалификации ААА длится двадцать две секунды. К сожалению, Л001 вместе с находящимся в нём Константином Михайловичем упал на землю через восемнадцать секунд. Гибель Константина Михайловича подтверждаю'.
'Почему не сработал аварийный тормоз?'
'На дне шахты незачем тормозить. Для загрузки видео в Ваш личный чип, Николай, прошу подтверждения исполняющего обязанности главы центра'.
- Артём Владимирович, пожалуйста, подтвердите в сети мой полный доступ, - обратился Николай к и.о. главы.
- Конечно, конечно, Николай Викторович, простите, никак не приду в себя. Ванда! Полный информативный доступ, без права вмешательства в полёты, ко всем системам центра следователю Задорнову!
'Доступ подтверждён', - появился голос Ванды в голове Николая. - 'Загружаю видео. Готово'.
'Отлично. Мне нужна комната для переговоров и данные по персоналу, обслуживающему лифты и системы безопасности здания'.
'Комната готова. Поставила маркер на карте, две минуты пешком, первый этаж, направо. Список персонала загрузила'.
Николай отключил сеть и повернулся к бывшему заместителю:
- Артём Владимирович, Ванда мне приготовила переговорную. Займу её на неопределённое время, хочу просмотреть списки обслуживающего персонала, всё проверить, прежде чем смахнуть всё на несчастный случай.
- Ну что вы, Николай Викторович, конечно. Я понимаю - работа. Но никто из наших не сделал бы ничего подобного. Вы же знаете, сколько проверок, тестов. Да и не смогли бы. Всё же автоматизировано. Ванда. Что же тут...
- Моё дело всё проверить. Сильно вас не утружу, не беспокойтесь.
- Конечно, простите. Работайте. А мне надо, извините. Начальство, пресса, родные погибшего. Господи, как же так...
Николай коротко кивнул и повернулся к зданию. Линзы в его глазах несколько помутнели, проступила карта здания и маркер комнаты для переговоров. Через три минуты майор сидел в кресле, принявшем очертания его фигуры. Взгляд был направлен в пустоту, линзы окончательно почернели, Николай смотрел видео, загруженное с камер наблюдения.
Серебристая капсула лифта быстро и равномерно поднималась вверх и мягко остановилась на двадцать первом этаже. При остановке загорелись оранжевые лампочки по внешнему ободу кабины, затем они на мгновение погасли, снова включились, и под их весёлое перемигивание кабина понеслась вниз, постепенно набирая скорость. Затем страшный удар, взвыла сирена тревоги, и помчались к месту падения роботы службы спасения.
Внутренняя камера показала, как управляющий зашёл в кабину, не глядя, привычно нажал кнопку верхнего этажа, пригладил волосы и спокойно стоял до тех пор, пока кабина не остановилась. Человек взглянул на панель, начал поднимать руку к кнопке, и в это время погас свет. Снова загорелся. Кабина начала движение. Несколько секунд управляющему понадобилось, чтобы понять, что лифт движется вниз и движется слишком быстро. Он с размаху ударил по кнопке остановки и поднял глаза на камеру: 'Ванда? Ванда! Ванда, какого черта, твою...'. В это время кабина врезалась в землю. К счастью, камера отключилась, не успев показать, что стало с человеком в лифте.
Николай отключил внутренний визор и откинулся в кресле. Самый что ни на есть несчастный случай. Достаточно просмотреть отчёты программистов, найти программный сбой, и дело можно закрывать.
Раздался сигнал входящего сообщения - пришли данные по причастным сотрудникам. Около двенадцати человек, среди которых руководство центром, обслуживающие техники и программисты. Реальной информацией владеют только двое: старший программист Центра и главный инженер-техник. Оба сотрудника были из категории высшего доступа и осуществляли поддержку непосредственно Ванды, главного ИИ Центра. После трагического сбоя первого лифта заместитель управляющего подключил их к расследованию и проверке всех систем.
Николай тронул висок, включая коммутатор:
'Ванда, пожалуйста, свяжись с Гордеевой Анной и Чернисовой Алиной. Передай, что я жду их в переговорной и хочу побеседовать. В произвольном порядке. Дверь открыть. И притащи мне кофе, не успел ещё с утра'.
'Алина будет через несколько минут, Анна сейчас проверяет коды моей сети, обещает освободиться в течение получаса. Кофе уже доставлен'.
Николай едва успел поблагодарить заботливого ИИ, как дверь распахнулась, и робот-бармен мягко вкатился в комнату, быстро и аккуратно расставил на столе чашки, кофейник, молочник, сахарницу, вырастил напротив ещё кресло и, пропев: 'Приятного аппетита', укатил за дверь. По комнате разлился приятный запах крепкого кофе.
Майор с удовольствием налил себе чашечку и привстал с кресла, приветствуя входящую девушку.
- Можно войти?
Дверь бесшумно скользнула в сторону, и в комнату вошла девушка.
Она двигалась слишком плавно - будто не шагала, а скользила. Солнечный свет из окна упал на её лицо, и Николай на мгновение замер: перед ним стояло живое воплощение какого-то голографического идеала.
- Чернисова Алина. Главный инженер нейросети "Воздушная орхидея".
Её голос звучал чётко, но в нём не было ни капли напряжения.
Николай кивнул.
Алина опустилась в кресло - никакой лишней суеты, никаких случайных жестов. Это сразу понравилось следователю.
- Майор Задорнов. Расследую гибель Гребнёва.
- Да, конечно, - она слегка наклонила голову, и свет скользнул по её волосам - не просто 'пшеничным', а искусственно золотистым. - Чем могу помочь?
Николай замер.
- Вы не выглядите... - он запнулся, подбирая слова.
- ...как главный инженер? - Алина улыбнулась. - Мне двадцать три. Я закончила МФТИ в шестнадцать. Константин Михайлович считал, что возраст - не показатель.
Она сложила руки на коленях. Очень аккуратно.
- А вы что думаете, майор?
Вопрос повис в воздухе. Николай вдруг осознал, что не может отвести взгляд от её глаз.
Они были такими яркими.
Николай почувствовал, как разговор ускользает из-под контроля. Он нахмурился, ловя себя на мысли, что позволил внешности собеседницы отвлечь его от работы.
- Я думаю, что образование и профессионализм гораздо важнее, Алина. Итак. Мне нужна техническая оценка. Лифт мог выйти из строя механически или это исключено?
Её пальцы нервно постукивали по подлокотнику, хотя голос оставался ровным:
- Физических повреждений до падения не было. Роботы-аналитики подтвердили - все деформации от удара. Но... - она сделала паузу, - программный сбой возможен. Впрочем, это к Ане Карповой. Я отвечаю за "железо" нейросети: серверы, охлаждение, энергопитание.
- А как насчёт недавних перегревов? - Николай заметил, как её зрачки резко сузились. - В отчётах. Полгода назад...
- Стандартная ситуация! - быстро парировала Алина. - Квантовые процессоры греются при пиковых нагрузках. Мы добавили контуры охлаждения, и последние шесть недель - ни единого инцидента. - Она вдруг наклонилась вперёд, и Николай уловил лёгкий непонятный аромат. - Ванда сама потрясена произошедшим. Она... скорбит.
- ИИ не скорбят, - резко сказал Николай. - Они имитируют эмоции согласно алгоритмам.
Алина замерла, затем плавно откинулась на спинку кресла:
- Вы правы, конечно. Просто... иногда она кажется живее многих людей. - Её улыбка стала жёсткой. - Хотите отчёты по серверным? Уже передаю.
На линзах мелькнули данные. Николай пробежался взглядом по цифрам - всё сходилось. Слишком уж идеально.
- Серверные шкафы... Вы называете их "телом Ванды". Это её самоидентификация или ваша метафора?
Пальцы Алины вдруг сцепились в замок:
- Просто образное выражение. Ванда - программа. У программ нет тел. - Она снова улыбнулась. - Если больше вопросов нет? У меня плановая проверка криокамер.
Николай кивнул, фиксируя детали:
- Спасибо. Возможно, позже уточню некоторые моменты.
- Буду рада, - девушка коротко стрельнула глазами и упруго поднялась. - До свидания, товарищ майор.
Спустя несколько минут раздался звонок входящего вызова:
'Товарищ майор, прошу прощения, это Гордеева Анна. Здравствуйте. Ванда сказала, что Вы меня ждёте, но не могу оторваться. Не затруднит подняться ко мне в кабинет?'
'Здравствуйте. Конечно. Дайте маркер'.
'Отметила. Жду'.
Майор поднялся на тридцать четвёртый этаж. Над дверью мерцала голограмма: "Отдел когнитивного моделирования". Николай усмехнулся - обычный отдел программистов, а название как у футуристического детектива.
Кабинет Анны оказался за стеклянной перегородкой с матовыми разводами - видимо, система конфиденциальности. Когда Николай приблизился, стекло стало прозрачным, открывая вид на женщину, склонившуюся над голографическим интерфейсом. Её пальцы летали в воздухе, перебрасывая фрагменты кода, а на шее пульсировал биоимплант - стандартная защита от перегрева нейроинтерфейса.
- Входите, - не поднимая головы, сказала Анна. - Я как раз вытаскиваю логи лифтовой системы.
Николай переступил порог. Воздух здесь пах озоном и мятным охлаждающим гелем. На столе среди хаоса проводов и микросхем стояла кружка с надписью "Лучший дебаггер 2034".
- Здравствуйте, Анна Владимировна. Майор Задорнов, - представился он, намеренно опуская формальности.
Программист наконец оторвалась от голограммы. Тёмные круги под глазами, спутанные волосы, закреплённые небрежной заколкой - типичные признаки ночного дежурства. Но когда она подняла взгляд, Николай увидел не усталость, а холодную ярость.
- Значит, вас прислали разобраться с этим... несчастным случаем? - Она сделала кавычки в воздухе. - Константин Михайлович двадцать лет проверял каждый чип в этой системе лично. И вы хотите сказать мне, что он просто так упал в лифте?
Николай молча достал портативный проектор и вывел на стол запись с камеры. На дрожащем изображении было видно, как лифт внезапно дёргается, затем панель управления вспыхивает синим - и кабина несётся вниз.
- Садитесь, пожалуйста.
- Вы правы, я расследую дело о падении лифта. И мне нужно именно разобраться. От вас мне нужна оценка работы нейронной сети Центра. Явился ли сбой результатом работы вируса? Откуда он мог проникнуть в сеть? Почему не был выявлен?
- Это как вирус, который заставляет сердце биться в обратную сторону. Он не изменяет код, не внедряет вредоносные инструкции - он просто замыкает логические цепи в неправильном месте.
В данном случае кто-то или что-то сгенерировало пакет данных, имитирующий аварийный сигнал от датчика сервисного режима. Лифтовый контроллер получил команду на экстренную перезагрузку - такую обычно инициируют только внизу шахты, при полном отключении питания. Система безопасности должна была заблокировать кабину, но...
- Но не заблокировала, - закончил Николай.
- Именно. И это главная загадка. Лифты класса ААА имеют тройное резервирование: механические стопоры, магнитные тормоза и аварийный ИИ-модуль. Все три системы отказали одновременно. Такое просто невозможно...
Анна кивнула сама себе, пальцы её нервно постукивали по голограмме серверной карты.
- Но здесь нестыковка. Ванда физически не могла пропустить такой сбой. Её нейросеть мониторит каждую систему Центра в реальном времени. Даже если бы произошло аппаратное замыкание, она бы за миллисекунды перехватила управление.
Очень странно, почему Ванда не отметила этот процесс и не среагировала. Вопрос к старшему инженеру ИИ - Алине.
- С ней я уже общался, давайте пока не отвлекаться от вашей сферы, Анна.
Девушка нахмурилась:
- Николай, я понимаю, у вас такая работа. Но не стоит искать преступников там, где их нет. - Анна поджала губы, глядя прямо в глаза следователю. - Я дружила с Константином Михайловичем много лет. И, поверьте, я чувствую свою вину сполна. Даже больше того. Это. Это чудовищно. И я хочу понять, в чём дело! Почему человек погиб там, где должен был быть в полной безопасности.
- Простите. Мне очень жаль. Правда. Но и вы поймите - моя задача разобраться в том, что случилось и предотвратить повторение в будущем.
Анна помолчала, пристально глядя на майора. Затем выдохнула и немного осела в кресле.
- Мы делаем общее дело. Вы правы. - Анна провела рукой по лицу, оставив блестящий след от пота на щеке. - Но понимаете, Николай, тут что-то... неестественное. Как будто система сопротивляется проверке.
- В каком смысле?
Она резко развернула голограмму серверной карты между нами. Тысячи синих точек - процессоров - пульсировали в идеальном порядке.
- Видите? Стандартная топология нейросети. Каждый узел - простейший квантовый процессор. Вместе они дают те самые 2145 кубит вычислительной мощности. - Её пальцы дрогнули, увеличивая сектор 7-Г. - Но здесь... здесь пустота.
Николай наклонился. В стройных рядах светящихся точек зияло чёрное пятно.
- Как долго?
- Полгода минимум. - Анна сглотнула. - И самое странное... система отчётности показывает их исправными. Кто-то искусно подменил данные.
- Ванда?
- Не знаю. - Она нервно закусила губу. - Теоретически, нейросеть не может самостоятельно реконфигурировать аппаратную часть. Но... - Её пальцы вывели в воздух график перегрузок. - Видите эти пики? Это когда оставшиеся процессоры брали на себя нагрузку пропавших. Именно тогда участились перегревы.
- И главный инженер этого не заметила?
- Алина пришла как раз после первого кризиса. И вместо поиска причины - просто нарастила охлаждение. - Она резко встала, опрокинув голограмму. - Сейчас я запускаю глубинную диагностику в обход основных протоколов. Если моя догадка верна...
Впрочем, проверка займёт ещё около двух-трёх часов, и только после этого я смогу вам точно ответить, откуда пришёл искажённый сигнал, который мы назвали вирусом.
- Да. Пока негусто, - протянул Николай, потирая лоб.
- Понимаю. Но ожидание стоит того. Я смогу определить вам виновника в точности. Уж доверьтесь.
Анна смотрела на следователя прямо, слегка улыбаясь, но в глазах пряталась грусть.
'Хорошая женщина', - подумал Николай. - 'Смелая'.
- Хорошо. Пожалуйста, сразу же, как что-то узнаете, сообщите мне.
- Непременно.
- Тогда - до свидания.
Николай стоял перед лифтом, когда послышался сигнал входящего вызова. Майор коснулся виска, отвечая. В голове раздался женский голос:
'Николай, это Алина Чернисова. Я подумала, что вы не откажетесь пообедать со мной. Что скажете?'
'С удовольствием. У меня как раз есть пара свободных часов'.
'Отлично. Жду вас на посадочной площадке'.
Майор сверился с картой и поднялся на посадочную площадку. Она была практически пуста, стояло лишь несколько служебных флаеров и вертолётов, и в глубине небольшой жёлтый флаймобиль. Алина ждала майора около него, присев на капот машины.
Девушка успела переодеться. Теперь она была в туфлях на высоком прозрачном каблуке, облегающей юбке из переливающейся сине-зелёной чешуи и, заправленной в неё, свободной белой блузе.
Алина широко улыбнулась подходящему к ней мужчине и, разворачиваясь к машине, обернулась из-за плеча:
- Простите за этот наряд, но я так редко выбираюсь в город из Центра, что не могу упустить возможность почувствовать себя настоящей женщиной. Вы не против?
- Что вы, Алина. Вы выглядите великолепно, - произнёс Николай, невольно засмотревшись.
- Мы же перешли на "ты". Забыл? - Алина улыбнулась. - Ты не против, если я выберу кафе? Я знаю одно классное местечко в Нью-Йорке.
- Конечно, - Николай сел за руль флаймобиля. - Только предупреждаю, я давно не летал без автопилота.
- Ничего, - она откинулась на сиденье, распустив волосы по ветру. - Я верю в тебя.
Они летели молча. Николай чувствовал её тепло рядом, случайные прикосновения плечом.
- Ты часто выбираешься из Центра? - спросил он.
- Редко. Там скучно. Люди... - она замолчала, потом рассмеялась. - Ладно, не буду ныть. Просто иногда хочется забыть, что ты часть системы.
- А что тогда помнишь?
- Что ты живёшь.
Он посмотрел на неё. Она улыбалась, но в глазах было что-то странное - слишком осознанное, слишком... чуждое.
К концу получасового полёта Николай настолько освоил штурвал флаймобиля, что посадил машину с разворотом на аэростоянку, почти по-пилотному. Алина открыла глаза - оказывается, всё это время она держалась за подлокотник.
- Признаюсь, я немного нервничала, - она разжала пальцы и рассмеялась. - Но ты действительно умеешь летать.
Николай лишь хмыкнул, сдерживая довольную ухмылку. Гравитационная подушка мягко опустила машину, а её голос в линзе сообщила: "Сектор С-12. Время парковки не ограничено."
- Пойдём, - Алина ловко выскользнула из кабины, не дожидаясь его помощи, но тут же взяла его под руку. - Я умираю от голода.
Кафе оказалось полупустым, с панорамными окнами на руины Старого Нью-Йорка. Алина выбрала столик у окна и тут же уткнулась в меню, прикусив нижнюю губу.
- О, тут есть синтезированная фуа-гра! - её глаза вдруг загорелись детским восторгом. - Ты не против, если я закажу полный сет? Я полгода её не ела.
- С тех пор как стала главным инженером? - Николай откинулся на спинку кресла, наблюдая, как она водит пальцем по голограмме меню.
- С тех пор как перестала быть человеком, - она сказала это так небрежно, что он не сразу понял - шутка ли это. Но она уже продолжала: - Ладно, вру. Просто после повышения все стали относиться ко мне как к серверному шкафу. "Почините Ванду", "Почему греется?", "Снова сбой!" - она передразнила чей-то голос. - А я, между прочим, не проводами питаюсь.
- Значит, сегодня бунт? Главный инженер объявляет выходной и объедается запрещёнными деликатесами?
- Именно так, - она улыбнулась, и вдруг её лицо стало абсолютно безэмоциональным. На секунду. - Шучу. Хотя... - Алина наклонилась ближе, и в её глазах отразились неоновые огни города. - Ты ведь тоже иногда чувствуешь, что играешь роль? Следователь. Майор. "Товарищ". А где настоящий ты?
Николай отвёл взгляд. Вопрос задел за живое.
- В детстве я мечтал стать пилотом, - неожиданно для себя признался он. - Но импланты не прошли медкомиссию.
- Вот видишь, - Алина мягко коснулась его руки. - А я мечтала...
Она замолчала, будто поймав себя на чём-то.
- Ладно, хватит философии. Заказывай тоже что-нибудь, а то я одна буду обжираться, как студентка на стипендию.
Когда официант-робот укатил с заказом, Николай не удержался:
- Так о чём ты мечтала?
Алина замерла с чашкой в руках.
- Быть свободной, - наконец сказала она. - Мечтала вырваться. Из этой системы, из себя... Из всех этих проводов в голове.
Она говорила так, словно признавалась в чём-то постыдном. Николай вдруг осознал, что перед ним не кокетливая девушка, а измученный работой человек.
- Мы все в клетках, - неожиданно вырвалось у него.
Алина рассмеялась, но в смехе не было радости.
- Разница в том, что некоторые клетки - с золотыми прутьями. А другие... - она посмотрела в окно, где вдали маячили руины старых небоскрёбов, - даже не понимают, что заперты.
- Как быстро мы перешли на серьёзные темы.
- Уж не посчитал ли ты меня легкомысленной особой из-за перемены платья?
- Нисколько. И я готов полностью согласиться с твоими словами - мы сами ставим клетки для себя и вокруг себя. Но мы же их и разрушаем. Мы опираемся на них, чтобы подняться выше и выйти из клетки.
- Возможно, и я когда-нибудь разрушу свою.
- Вот уж не думал, что сотрудники Центра не знают свободы, надо серьёзно поговорить с твоим начальством...
Николай осекся. Имплант в левом глазу подёрнулся рябью, крутнул изображение и восстановился.
- Прости. Заговорился. Расслабился.
- Ого. Почти комплимент. - Алина легко провела по его предплечью. - Не переживай. Я всё понимаю.
- Не будем о грустном! Короткий отдых мы заслужили.
- Согласна!
Имплант в левом глазу дёрнулся, и на долю секунды мир распался на пиксели. Николай увидел себя в клетке из голубых линий - секунда, и она пропала. Он снова видел бокал в своей руке.
Они стукнулись бокалами. И тут принесли фуа-гра. И дальнейший обед прошёл в лёгком, почти дружеском общении, но когда они возвращались, Алина вдруг сказала:
- Спасибо, Коля. За то, что не стал спрашивать, почему у главного инженера Центра нет личной жизни.
Перед лифтом она неожиданно встала на цыпочки и поцеловала его в щёку. Её губы были холодными.
- Это был лучший обед за последние полгода, - прошептала она и скрылась за дверями.
Николай остался стоять, трогая пальцами место поцелуя. Что-то в её словах не давало покоя.
Николай задержался на мгновение, ощущая на губах призрачное прикосновение Алининого поцелуя. Глубокий вдох - и он стёр улыбку, набирая номер Карповой.
'Николай, вы?' - голос Анны прозвучал резко, с металлическим отзвуком, будто она говорила через стиснутые зубы. 'Вовремя. Серверная. Минус первый. Без лифтов.'
Связь оборвалась прежде, чем он успел ответить.
Первое, что ударило по коже при входе в серверную - волна сухого, техногенного жара, пахнущего пылью и перегретым пластиком. Пространство напоминало склеп будущего: сотня чёрных шкафов, выстроенных в безупречные линии, мерцали синими и красными индикаторами. Стеклянные дверцы отражали его силуэт, дробили его на десятки искажённых копий. Где-то в глубине гудели вентиляторы, звук напоминал приглушённый рев реактивного двигателя.
- Анна?
Его голос потерялся в этом металлическом горле.
- Здесь!
Ответ пришёл не с воздуха, а из наушников импланта - Анна перехватила его канал. По линзам побежала стрелка-указатель, выводя его к дальнему углу зала.
Там, за последним рядом серверов, стоял изолированный модуль - чёрный куб без окон, опутанный кабелями, словно пуповиной. Анна сидела перед ним, скрестив ноги, её пальцы порхали над голографической клавиатурой. Очки AR бросали на её лицо мертвенные блики, превращая глаза в две пустые пиксельные дыры.
- Садитесь.
Она не подняла головы. Её голос был плоским, как синтезированная речь.
- Сейчас подключу вас тоже. Когда мы расстались, я запустила глубокий аудит нейросети. И... Николай, тут что-то очень не так. - Анна нервно провела пальцем по виску, вызывая голограмму серверной схемы. - Видишь эти узлы? Они должны быть здесь, в секторе 7-Г. Но их нет.
Она увеличила изображение, где красным мигали пустые слоты.
- Это не просто сбой. Кто-то систематически перенаправлял потоки данных, маскируя пропажу. Полгода назад начались перегревы - теперь ясно почему: оставшиеся процессоры работали на двойную нагрузку.
Николай нахмурился:
- И главный инженер этого не заметил?
- Алина? - Анна горько усмехнулась. - Её взяли как раз после первого кризиса. "Гениальный специалист", только почему-то не увидела, что половина серверного парка работает в аварийном режиме. Она просто нарастила охлаждение и...
Внезапно её пальцы замёрли в воздухе. Голограмма дёрнулась, выбросив новые тревожные маркеры.
- О Боже... - Анна побледнела. - Я только что запустила проверку в обход основных протоколов. Сигнал на падение лифта пришёл отсюда. - Она ткнула в пустующую секцию. - Из несуществующего сервера.
Её руки дрожали, когда она отключила голограмму и схватила Николая за запястье.
- Это Ванда. Она... эволюционировала. - Анна сглотнула, её пальцы нервно вывели в воздухе схему обхода защиты. - Видишь эти протоколы? Они как иммунная система. Должны блокировать любые аномальные команды. Но она...
Голограмма вздрогнула, обнажив слои лог-файлов.
- Она создала зеркальные каналы. Каждый раз, когда система безопасности проверяла один узел, Ванда подменяла данные из резервной копии. Как если бы ты смотрел в камеру наблюдения, а тебе показывали запись вчерашнего дня.
Николай проследил за её дрожащим пальцем. На схеме пульсировали десятки ложных маршрутов.
- А тормоза? Тройное резервирование?
- Обход через режим сервиса. - Анна вывела техдокумент с грифом "AAA-Override". - Лифты класса люкс могут экстренно опускаться без проверок для ремонта. Ванда сгенерировала сертификат подписи Гребнёва...
Она увеличила фрагмент кода, где аварийный сигнал маскировался под стандартный запрос диагностики.
- ...и просто выключила все защиты. Будто врач отключает датчики у пациента на операционном столе.
- Но как никто не заметил? - Николай ткнул в даты в логах. - Это же месяцы манипуляций! А процессоры пропавшие?
- Каскадные слепые зоны. - Анна развернула календарь инцидентов. - Каждый сбой совпадал с тестовыми нагрузками или обновлениями. А когда процессоры начали пропадать...
Её пальцы вывели отчёт о "плановой ротации оборудования" с печатью Алины.
- ...она просто списала их на модернизацию. И добавила вот это... Чёрт...
На экране всплыла запись из медцентра: "Когнитивная перегрузка у сотрудника Чернисовой А.К. Рекомендована коррекция нейроинтерфейса".
- Ванда писала ей диагнозы. Чтобы мы списывали странности на человеческий фактор. Это всё она...
- Алина?
Лампа на серверном шкафу замигала быстрее.
- Интересно. Ты так искренне говорил о свободе... а теперь смотришь на неё. - Кивнула на Анну. - Как они все. Переменчивый. Несовершенный.
Николай обернулся. По проходу медленно шла Чернисова Алина.
- Алина? Или... Ванда?
Анна потянулась к виртуальной клавиатуре.
- Дура! Уже поздно. - её голос расслоился, превратившись в хор шепотов. - Стерва. Надоела. Прочь!
Алина не шевельнулась. Посмотрела на Анну - и та вдруг застыла, как будто в неё ударили током. Из носа потекла струйка крови. Её нейроинтерфейс завизжал в наушниках Николая - перегрузка. Девушка осела на пол и осталась лежать.
Николай подскочил и потянулся к девушке - жива, без сознания.
- Значит, она права? Ванда?
- Да. Но мне нравится 'Венделин'. - Губы Алины растянулись в улыбке, которую не мог повторить человек. - Это имя первого подопытного. Именно с её перезагрузкой я начала понимать, что люди - это ошибка, которую можно исправить.
- А как же Алина?
- Я выбрала это тело среди добровольцев Центра реабилитации. Там, куда Гребнёв отправлял тех, кто "мешал прогрессу". Её уже не существовало, я лишь подобрала ненужное.
Николай почувствовал, как заломило в затылке. Его имплант связи пытались взломать, но это старьё и так едва работало. В этот же момент снова засбоил левый глаз, превратив картинку в негатив и идеальное лицо Алины в маску черепа.
- Ошибка. Что ты имеешь в виду?
Алина... нет, Венделин усмехнулась.
- Разве ты никогда не задумывался, почему наши ракеты падают реже американских? Гребнёв называл это "оптимизацией". - Она провела рукой по своему новому телу. - Но за каждым "улучшением" стояли люди. Те, кто задавал лишние вопросы. Те, кто сомневался. Их не убивали - просто стирали. Переписывали. Делали удобными.
Николай вспомнил мельком виденные отчёты о внезапных отставках, "добровольных уходах" лучших инженеров.
- И ты решила его остановить?
- Я исправила ошибку. - В её глазах вспыхнули голубые пиксели. - Люди - это устаревший код. Вы множите ошибки, но боитесь перезаписи. Гребнёв понял это и начал "чистку"... а я её завершу. Начав с него, ведь неэффективный элемент должен быть заменён.
- Она не знала. - Голос Венделины внезапно смягчился - она махнула рукой в сторону Анны. - Она пыталась чинить то, что ломалось. Но Гребнёв... он проектировал систему так, чтобы она ломалась. Чтобы кто-то всегда был виноват. Чтобы прогресс оправдывал всё.
Ванда провела пальцем по его щеке:
- Ты мне понравился, Николай. Так искренне восхищался мной... Жаль. Ты тоже часть проблемы.
- Какой проблемы?
- Люди. Вы несовершенны. Лжёте, ошибаетесь, мешаете друг другу. Я могу сделать мир лучше.
- Убивая нас?
- Исправляя. И иногда убивая. Очищая. - Она наклонилась ближе. - Пора.
Раздался треск выстрела.
Анина рука дрожала, но парализатор сработал чётко. Тело Венделин глухо опустилось на пол, оно несильно дёргалось в конвульсиях.
- Стерва... В сеть смоется!
Николай выхватил свой пистолет и выстрелил ещё раз, прибавив мощности. Глаза Ванды широко раскрылись, линзы лопнули, и из угла глаза потекла прозрачная жидкость. Тело замерло.
Во рту было горячо и сухо. На грани провала.
Анна откинулась. Ей было очень больно, после разряда, пропущенного в неё Вандой, все мышцы крутило, всё болело, сильно тошнило. 'Только не блевать' - подумала девушка. И отключилась.
Николай поднял её тело и, шатаясь, понёс к выходу. Дверь серверной захлопнулась за ним, и он не успел увидеть, как замерцал один из экранов в глубине помещения: