- Здорово, бойцы! - к "барной стойке" подошел дядечка лет семидесяти с дачной сумкой на колесиках, - вы зачем тут сидите, бл... ?
Дядечка недружелюбно осмотрел каждого из нас.
- А где мы должны сидеть? - ответил ему только Серега Молодой.
- В окопах, бл...! Кто из вас воевал?
Серега Молодой посмотрел на Сергея Старшего. Тот молча достал из кармана плоскую черную дощечку смартфона, ткнул на ней пару кнопок и положил на стойку перед вопрошающим дядечкой.
Из телефона чуть слышно раздавалась грустная музыка.
- Что это? - дядечка мельком глянул на экран.
- Это похороны, у него сын погиб на Украине, - Серега Молодой кивнул в сторону Сергея Старшего.
Дядечке налили в белый пластиковый стаканчик водки.
- Помяни, - сказал ему Сергей Старший.
Дядечка приткнул к "стойке" ручку тележки, взял стаканчик с вмятинами на боках от неоднократного использования и выпил. Закуски не было, но на "стойке" стояла полупустая бутылка с каким-то лимонадом. Дядечке предложили запить водку "колой", но он отмахнулся от предложения второй рукой, свободной от "тары".
- Так вот, ребята, я вам сразу говорю: я - путинист, а кто против Путина, пусть идет на...., - дядечка продолжил говорить, но еще громче, чем начинал, когда появился перед "баром".
Было заметно, что он стал сильнее пошатываться у "стойки". Ему предложили присесть на "барную скамейку", но он отказался, попросил Сергея Старшего отойти в сторону, они отошли, минуть пять о чем-то поговорили.
Дядечка остался стоять в стороне, а Сергей вернулся.
- Это военный вертолетчик, - сказал нам Сергей, - в Афгане воевал, ноги у него отказывают, просит до дачи проводить.
И они ушли. Тележку катил Сергей.
Пока его нет, несколько слов скажу о "баре", и почему это слово в кавычках.
У въезда в главные ворота дачного сообщества есть два сколоченных из досок прилавка под жестяной крышей и длинная скамейка. Тут же автобусная остановка и магазин.
Иногда на прилавках торгуют молоком и творогом жители соседнего татарского поселка, но чаще они свой товар выкладывают на капоте машин, а на скамейке сидят и ждут, когда придет очередной дачный автобус.
Здесь же рассаживаются посетители "бара", то есть, дачники, желающие заглянуть в магазин, чтобы потом неспешно посидеть и пообщаться между собой.
Со стороны они выглядят всегда одинаково: бутылка водки на "стойке", рядом бутыль "колы", а за ними фигуры в простой дачной одежде: на ногах шлепки или резиновые сапоги, в зависимости от погоды, на плечах майка, куртка или бушлат, на голове кепка или ее отсутствие. Волосы, как правило, в свободном состоянии без признаков использования бриолина. Мысли и слова часто соответствуют положению дел на поверхности головы.
Нас за "стойкой" в тот день сидело сразу пять человек. Это много, обычно сидят трое - как говорится, по классике.
Сережа Молодой - он из строительной бригады. Дожидался, когда подъедут на объект его товарищи и присел рядом, а раз такое дело, сын погиб, выпил и не уходил.
Сергей Старший - дачник, бывший пограничник, владелец квадроцикла и лодки с мотором, очень общительный человек. Когда часть заповедной территории древнего городища наших далеких предков и прекрасный сосновый лес жуликоватые депутаты и чиновники оформили как пустырь и пустили на продажу под коттеджи, он встал на защиту леса и заповедника. По этой теме он видел мой ролик и меня поддержал.
Если заметит мою белую бороду около остановки или магазина, зовет подойти поздороваться. Он знает, что к водке я не прикасаюсь, поэтому приглашает просто посидеть пообщаться.
Еще был Владимир, полковник в отставке, на пенсии, и Эдуард, врач-реаниматолог, на пенсии по выслуге лет.
Говорили много о Севере, так как Сергей Старший и Эдуард работали раньше на Ямале.
- Тут, в Тюмени, совсем другие люди, - говорил Сергей, - на Севере если увидят, что человек лежит на улице, обязательно подойдут, спросят, что случилось, до дома доведут, в подъезд его занесут, чтобы не замерз. А тут все мимо пройдут.
- Еще и обоссут, - зло пошутил Эдуард. - Как на меня и всех вас глядят вон те, что из автобуса вышли: а, опять эти алкаши сидят. Потом придут на дачу, у них газ, у них тепло. Хоть кто-нибудь знает из них, как этот газ добывается? Я там тридцать лет работал, я знаю, как там люди свое здоровье гробили, чтобы этот газ добыть.
И конечно, были разговоры о войне. Сергей Старший, правда, несколько раз добавлял к своим словам фразу "только об этом, ребята, между нами, а то приедут, заберут нах...".
Пересказывать разговор не буду и цитировать ребят по военной тематике тоже не буду: доносы не пишу.
Просто отмечу, что привычного бахвальства и шапкозакидательства в разговорах уже не было. А вот вопросов к генералам было много. И к президенту Путину тоже. Жестких вопросов. И самый главный из них: зачем столько ребят положили?
Когда Сергей Старший позвал меня и предложил хотя бы пригубить в память о сыне, я пригубил. Водка коснулась моих губ. Не обожгла, но защипала и не столько губы, сколько сердце.
Зачем?
Потом я смотрел видеозапись похорон его сына. Много людей, могила, гроб, венки, знамена на соседних могилах.
Зачем?
Дядечка с тележкой, бывший военный летчик, знает ответы на все вопросы, а тех, кто не знает, посылает на...
А другие люди: врач, строитель, полковник - они не посылают, они беседуют и слушают друг друга. У них есть свое мнение, но только об этом - "между нами, а то приедут, заберут".
- Как получилось, что твой сын в Украину попал? Доброволец?- спросил Серега Молодой Сергея Старшего.
- По повестке, - ответил Сергей.
- Мобилизация?
- Мобилизация.
- И он пошел?
- Пошел. А ты бы не пошел?
- Пошел бы.
- Вот и он пошел. Так и сказал мне: я пойду. Да и я бы пошел, - закончил тот короткий диалог Сергей Старший.
Но Серега Молодой продолжил:
- Меня она пока не коснулась, хотя билет военный у меня есть. Кто знает, может, мы с тобой еще встретимся в окопах.
Сергей Старший кивнул головой, но промолчал.
Подъехала легковушка, Серегу Молодого позвали: это его бригада прибыла. Нас на одного человека стало меньше. Затем ушел врач спасатель Эдуард. Человек, который когда-то работал на скорой помощи, был заместителем главного врача и запускал в Новом Уренгое оборудование фирмы "Сименс" для МРТ обследования пациентов.
Ушел и полковник. В конце беседы я не удержался и спросил его, каких родов войск он полковник?
- Это три буквы, сам догадайся, - ответил полковник.
- Понятно, ФСБ.
- Не угадал.
- Ясно. Всех, кто интересуется, тем три буквы на заборе?
- Опять не угадал.
- Ладно, - говорю я, - не важно. Полиция, милиция, главное, что полковник. У нас полковник - высшее воинское звание. Генералы - это адъютанты, денщики и ординарцы полковника.
Мой собеседник улыбнулся и произнес эти три буквы:
- ГРУ.
Видимо, его специализация - минно-взрывное дело. Помню, как он объяснял нам, что "там" этого "добра" - на сто лет вперёд закопано.
Пожилого офицера сильно покачивало, когда он отходил от "барной стойки". Выждав минуту, я встал и пошел за ним: подстраховать, чтобы дошел "до подъезда" - после дождя обочины главной улицы дачного товарищества были очень скользкие.
Так учили "северяне".
Но полковника встретил его сосед по даче и повел "домой". Сосед был одет в военный камуфляж и вышел на улицу как раз с целью разыскать полковника и доставить до кровати.
В "баре" остался только я. Последний автобус ушел, остановка опустела. Солнце садилось за те самые сосны, которые пока еще не вырубили покупатели земли под коттеджи. Мне хотелось дождаться Сергея Старшего, который ушел провожать дядечку с тележкой и все еще не вернулся.
Дождался. Сергей пришел, держась за свой левый бок.
- Наверное, спину потянул, он килограммов сто, - объяснял Сергей, почему его скривило.
- У дядечки ноги отказали?
- Он ещё перед автобусом прилично принял, у нас стопку намахнул, прошел немного и говорит, дай, лягу, отдохну. Я его подхватил, потом почти на себе тащил. По его телефону позвонил родным, принимайте. До калитки довел, стучать стал. Не выходят. Опять звоню, открывайте. Ну, все, открыли. Обратно пошел, спину перехватило.
Напротив нас остановилась машина, из нее вышел мужик в городском одеянии: рубашка, брюки, туфли - все как положено на городских улицах и площадях. В дачный "бар" в таком прикиде не заглядывают.
- Это от меня, помянуть, - мужик в туфлях передал Сергею бутылку коньяка.
Когда мужик уехал, Сергей поставил бутылку на "стойку".
- Будешь? - спросил меня.
- Нет.
- Я тоже не буду.
Сергей не стал открывать бутылку, лишь повернул её в руке этикеткой вверх. Наверное, читал название напитка. Или просто смотрел и думал о чем-то своём. Негромкие слова его прозвучали не о коньяке:
- Хороший мужик, был тут неделю назад, подходил к нам, посидели, поговорили. Вот, опять встретились.
"Хорошо, что здесь, а не в окопах" - именно это мне хотелось сказать, но я промолчал.
Видно было, что Сергей очень устал. Но странное дело: когда он посмотрел на меня, у него были совершенно трезвые глаза. Не взять водкой страдающую душу. Не замутить, не опорочить.
Я встал со скамейки, Сергей тоже встал:
- Ну, встретимся еще, - сказал он мне на прощание.
- Здесь, - я мотнул головой в сторону "бара" и опять промолчал насчет окопов.