- Ребята, мне даже не верится, что мы попали во времена, когда в Древнем Риме идет гражданская война, - хмуро заметил Хан, сосредоточенно обгрызая индюшачью ножку, - мне также не верится в то, что тысячи и тысячи граждан этого древнего государства сегодня гибнут на ее полях сражений! Смотрите, сейчас мы находимся в простой городской харчевне, где нас прилично кормят свежими и калорийными продуктами питания! Я бы даже сказал, что эта наша еда реально стоит тех денег, которые мы за нее заплатили! Скажите же мне тогда, а где же та пресловутая спекуляция и товарами и деньгами, которая всегда случается во время войн?! Да и народных волнений на улицах этого городка я пока еще не видел! Единственное, что я сейчас не совсем понимаю, так это почему в этот обеденный час в харчевне так мало народа, почему ее хозяин с таким подозрением к нам отнесся! Мы же не какие-нибудь там шпионы! Если бы мы ему не показали золота на то, чтобы оплатить свой обед, то этот противный старикашка, наверняка, нам бы не позволил переступить порога своей харчевни. А так, как, увидев наши денежки, у него тут же разыгралась самая настоящая жадность! Ему прямо-таки захотелось наши золотые монетки сделать своими, вот только тогда он и решил нас покормить! За этим несколько неясным поведением владельца харчевни, я бы сказал, что жизнь в этой древней стране вполне приличная! Да и кормят, повторяю, здесь очень вкусно! Нам осталось найти место для ночлега, тогда бы наш первый день ссылки прошел бы замечательно! Уже завтра мы могли бы отправляться дальше в дорогу!
- Не понимаю тебя, Хан, куда ты так торопишься?! Почему ты хочешь именно завтра покинуть этот город, с которым мы еще не успели познакомиться! Впереди у нас, я бы сказал, целая уйма времени, нам предстоит в этой стране отбарабанить еще целый год нашей ссылки! Год, понимаешь, Хан, не неделю, ни месяц, а год! А ты сейчас, Ханчик, сидишь за столом в городской харчевне, так приятно на нее всю похрустываешь своей косточкой индюшки! И в мыслях у тебя сейчас сплошная пустота, поэтому только и думаешь о продуктах питания. А ведь, если уж честно говорить, то ни ты, ни мы не знаем пока, как же этот городок называется?! Да и народ в харчевне отсутствует потому, что сейчас на городских улицах стоит полуденный зной! В тропических странах люди в середине дня обычно отдыхают, они предпочитают работать только рано по утрам и по вечерам, когда полуденный зной проходит. Поэтому мы и поговорить ни с кем не можем, из-за этой самой полуденной жары! Я бы, между прочим, не спешил бы, покидать этот городок, нам следует в нем задержаться еще денька еще на три, на четыре. Так как нам предстоит очень многое узнать об этой стране, о ее народе, разобраться в том, когда и чем они занимаются! Жители этого городка нам, наверняка, подскажут, где мы находимся, что сейчас происходит в их стране, в их городе? Знакомство и общение с горожанами позволит нам более уверенно ориентироваться в житейской обстановке! Ведь, мы не должны привлекать к себе внимания, выглядеть белыми воронами на общем фоне граждан этой страны?! Помимо всего прочего, ты, Хан, не обратил внимания на то, что нам нужно заново изучить латинский язык. Практика общения с местными людьми только что показала, что они плохо нас понимают, а мы - их! Мы даже не смогли понять, о чем кричали люди на улицах городка! К тому же мне попросту очень интересно, почему магический портал забросил нас именно в этот италийский городок, а не сразу, скажем, в столицу империи, город Рим. Ведь, именно в столицах государств обычно случаются самые интересные события.
- Ты прав, Валент, заставляя нашего Хана, задуматься над всеми этими вопросами. Казалось бы, очень простыми вопросами! Я с тобой полностью согласна и в том, что нам в этом городке нужно обязательно задержаться! - Винди с ходу подключилась к разговору парней. - Я, между прочим, для вашего просвещенного сведения уже запустила небольшую программку, которая займется улучшением нашего разговорного латинского языка. Завтра эта программа продемонстрирует свои первые рабочие результаты, которые, как я надеюсь, нам помогут исправить нашу разговорную латынь. После чего нам придется прослушать еще один языковой дополнительный гипнокурс. После такой дополнительной подготовки, я надеюсь, что италийцы все-таки начнут нас понимать, а мы - италийцев. Тогда они, возможно, станут лучше к нам относиться! Мы же перестанем для них выглядеть чужеземцами, варварами, которых италийцы почему-то на дух не воспринимают. И больше не повториться тот глупый скандал, когда хозяин харчевни категорически отказывался нас обслуживать из-за того, что мы, якобы, восточные варвары! Ты, Валент, только вспомни, как мы глупо выглядели в том разговоре с этим забавным стариканом. Он совершенно нас не понимал! Из-за языкового барьера нам пришлось свой обед заказывать по картинкам, которые мне самой пришлось рисовать на скорую руку!
- А все-таки это здорово, что мы сумели убедить этого старикана нас покормить! Винди, может быть, он все-таки и номера нам на ночь подыщет?
- Не глупи, Хан! Внешне ты выглядишь таким умным, уважаемым парнем! Тем не менее, хочешь иметь все и сразу, как наивный и избалованный ребенок! К тому же ты не знаешь разговорного латинского языка! Тот же старикан тебе же ясным латинским языком разъяснил, что в его харчевне нет гостевых номеров для ночлега! Он только кормит людей! Он же указал тебе трактир, расположенный на соседней улице, который кормит, а также своим гостям предоставляет гостиничные номера! Сейчас мы поедим, затем немного прогуляемся по городу. Когда же снова проголодаемся, то ужинать отправимся именно в тот трактир, где закажем себе номера на три-четыре дня! Так, что, дружище, успокойся и наслаждайся своей едой!
- Винди, а что ты думаешь по поводу нашей одежды? Что-то слишком долго этот старикан к нашим туникам присматривался! Особенно долго он рассматривал твою тунику, Винди! Бурча о том, как мне показалось, что ты как-то неправильно одета?! В фасонах одежды я полный лох, ничего в ней не понимаю, хотя, как мне кажется, наши туники мало чем отличаются от туник всех этих горожан!
- Да, Валент, ты прав! Этому надутому индюку, хозяину харчевни, явно что-то в моей одежде не понравилось! Хан, прошу тебя, не обращай внимания на наш разговор с Валентом! Твой взгляд меня отвлекает от разговора. Так что кушай, мальчик, свою индюшачью ножку и на меня с Валентом не отвлекайся!
- А Васька кушает и внимательно вас слушает, мадемуазель Винди! Ты, не обращай на меня внимания, продолжай поучать нашего лоха, Валента!
- Смотри-ка, ты это, видимо, надолго запомнил, Хан! -
Винди перевела свое внимание на Валента и продолжила с ним разговор.
- Валент, понимаешь, этот старик меня так долго и так внимательно осматривал, что мне показалось, еще немного, и он вышвырнет меня за порог своей уличной забегаловки. Но почему-то он махнул на меня рукой и, проговорив что-то вроде того, что "как варваров не учи, они есть и всегда останутся варварами, одеваться, как человеку положено, они не умеют". Только после этого он пропустил нас троих в свою харчевню! Да, еще хочу добавить, что этому старикану явно не понравился то, что я ношу за спиной лук в чехле с колчаном стрел! Он постоянно на него косится, поэтому я, на всякий случай, держу оружие под рукой, чтобы их кто-нибудь не украл! Так, что, Хан, теперь ты сам видишь, что многие вещи в этом городке нам не понятны! Поэтому было бы большой глупостью с нашей стороны, отправляться вглубь незнакомой страны, не использовав до конца возможность, в первом же населенном пункте этой страны исправить свои ошибки, которые были проявлены при подготовке нашей отправки в ссылку!
Принесли первое, которое неожиданно для путешественников во времени оказалось самым обыденным борщом из свеклы и капусты.
Первым древнеиталийский борщ продегустировал любитель хорошо поесть, известный в школе гурман, Хан. После первой же пробного гребка, его ложка с огромной скоростью замелькала между деревянной тарелкой с борщом и его ртом. Через мгновение к своему другу присоединился Валент, который, попробовав борщ, от великолепия его вкусовых качеств, парень прямо-таки закатывал глаза. Очень скоро и его ложка набрала повышенную скорость движения между плошкой и его ртом! Валент даже не замечал того, что согласно и утвердительно кивал своей головой, пока Хан комментировал вкусовые качества этого древнеримского борща.
- Знаете, ребята, этот борщ самый замечательный суп, который я когда-либо ел! Даже в нашей школе не готовили и не подавали на стол таких вкусных супов! Борщ такой вкусный, что просто пальчики оближешь! Он настолько вкусный, что я перестал обижаться на этого старикана, владельца харчевни, который поначалу так не хотел нас пустить в свою харчевню пообедать! Но за наши же деньги он на сто восемьдесят градусов изменил к нам отношение! Сейчас я смело могу сказать, что этот старикан умеет хорошо готовить!
На некоторое время разговоры за единственным столом, за которым и сидели наши путешественники во времени, обеденного зала городской харчевни прекратились! Хан и Валент с видимым удовольствием ели, наслаждаясь древнеиталийским борщом. Борщ был разлит в глубокие плошки, выточенные из дубовых чурбаков. Винди очень проголодалась, но она и пальцем не прикоснулась к деревянной плошки, в которую была налита ее порция борща. Так как эти так называемые деревянные тарелки долгое время находились в употреблении, они почернели к сегодняшнему дню. Эта чернота и сами плошки, не столь качественно изготовленные, пугали Винди своим видом, наводили ее на мысль о том, что эта хозяйская посуда очень грязная, поэтому из нее нельзя есть. Но остроглазый Хан сумел-таки рассмотреть, что хозяин перед тем, как наполнить плошки борщом, предварительно все их промыл их в воде с уксусом. Поэтому он первым взялся за ложку и рискнул, чтобы первым начать этот вкуснейший борщ хлебать из поданной ему плошки. Валент же попросту последовал примеру своего друга, так как он хорошо знал о том, что Хан, как потомок древних кочевников, отлично разбирался в гигиене питания на природе, в походе и в домашних условиях.
Винди, немного поломалась, категорически отказываясь, есть из грязной деревянной посуды! Но другой посуды ей никто так и не предложил, парни тоже не обратили ни малейшего внимания на этот ее девичий каприз! Они так лихо работали своими деревянными ложками, поглощая древнеримский борщ, что было любо дорого на них смотреть! Но, как говорится, голод не тетка, да и пример ее друзей, заставили Винди потихонечку начать эдак осторожненько прихлебывать этот замечательный и такой вкусный борщ. Девушка сама того не заметила, как вскоре убыстрился ход ее ложки от плошки ко рту, как ее ложка стала двигаться в ритме с движениями ложек ее друзей.
Когда плошки с борщом опустошились, когда друзья только-только перевели дух после этого борща, как хозяин харчевни, этот вредный старикашка, принес и положил на стол, чуть ли не целый каравай белого пшеничного хлеба, большой кусок твердого сыра а также шесть вкрутую сваренных куриных яиц вместе с различной зеленью из своего огорода.
Хлеб был по-настоящему горячим, его подали прямо из печи! К тому же этот хлеб испускал такой сильнейший аромат свежеиспеченного хлеба, что даже такой хладнокровный человек, как кочевник Хан, не выдержал искушения. Он взял в руки этот неполный каравай и, по обычаю своего древнего кочевого народа, преломил его на три больших ломтя. Два ломтя пшеничного хлеба он передал Винди и Валенту, а третий, самый большой ломоть, оставил себе. Валент сразу же догадался, что такой дележкой хлеба Хан не позабыл самого себя поблагодарить.
Тем временем хозяин принес и выложил на стол путешественникам во времени большой деревянный поднос с наваленными на нем горой кусками отлично прожаренной баранины. К баранине старикан принес и поставил на стол два кувшина, которых они не заказывали. Один кувшин оказались с красным вином, а другой - и с холодной родниковой водой. Действуя больше по наитию, Валент в глиняные кружки, себе и Винди, налил красного вина, на две трети разбавив его родниковой водой.
Хан же от вина категорически отказался! Еще во время учебы в военной школе этот большой восточный мальчик пристрастился к молоку, каждый день, по утрам, выпивая по поллитра холодного молока. Вот и сейчас Хан на своей ломаной латыни вежливо попросил хозяина принести ему большую кружку молока. Для друзей Хана его просьба о кружке молока выглядела вполне пристойной и естественной, ничего в ней не было такого особо страшного! Все прекрасно понимали, что, если какой-либо человек любит молоко, то почему бы ему не пить молока по утрам или по вечерам?!
Но кардинальным образом вдруг изменилось поведение хозяина таверны, когда он услышал заказ и разобрался в том, что же именно попросил гость его таверны!
Если до этого момента этот италийский старикан в какой-то мере придерживался позиций вооруженного нейтралитета по отношению к этим нецивилизованным варварам, то сделанный Ханом заказ кружки молока, полностью вывел его из создавшегося равновесия! Со стороны могло показаться, что италийский старикан этот заказ своего гостя воспринял, как удар кинжалом ему в спину. Нет, от возмущения и гнева он не упал на пол, но вдруг побелел своим лицом, седые брови сдвинул острым уголком, а он затрясся всем своим старческим телом. Затем старик театрально выпрямился и, гневно сверкая глазами, вытянул вперед свою руку, перстом указывая на Хана. Каким-то старушечьим голоском, с явно слышимыми визгливыми нотками, этот старикан принялся громко орать:
- Эй, вы, бездомные и безродные бродяги, чертовы чужестранцы, варвары! Хитростью и обманом вы проникли в мою добропорядочную, уважаемую соседями и всеми жителями Кремоны харчевню! Как у вас не отнялся язык из-за того, чтобы меня, добропорядочного римского гражданина, попросить подать вам кружку молока из-под рабочей коровы. Это бедное животное, наши крестьяне используют только для того, чтобы пахать на ней землю. Поэтому у такой рабочей коровы никогда не может быть хорошего молока. Поэтому ни один уважающий себя италиец никогда не пил, и никогда не будет пить коровьего молока! Ни один трактир, ни одна харчевня нашего государства своему гостю никогда не предложит ни коровьего, ни козьего молока! Я категорически отказываюсь принять заказ этого невежественного сармата! Прошу вас, варвары, как можно скорее покинуть мое заведение, чтобы вы своим поведением окончательно не испортили бы его репутацию. Чтобы мои добропорядочные соседи впоследствии не говорили и не вспоминали бы о том, что в моей харчевне могут подать коровье или козье молоко. Вас же варвары, я заковал бы в рабские кандалы, отправил бы на галеры за такое поносное оскорбление римского гражданина. Так что варвары убирайтесь вон из моей харчевни, никогда больше не переступайте ее порога! А не то я о вас и о ваших воровских намерениях донесу самому префекту нашего города. Он за такое ваше поведение вас бросит в городскую тюрьму...
Валент спокойно слушал и наблюдал за тем, как этот старикан не на шутку разбушевался! Причем, старик все более и более распалялся от своего же собственного ора, гнева! Понимая, что хозяин этим своим диким криком может привлечь к ним ненужное внимание жителей города, Валент решил в это дело все же вмешаться, его прекратить. Для начала он вежливо. но громко прокашлялся в кулак, чтобы привлечь к себе внимание этого старика, все еще продолжающего кричать во все свое луженое горло! Когда тот машинально переместил свой взгляд в его сторону, то Валент тут же, сделав жест рукой, магическим образом приковав его внимание к себе, к своему голосу.
Одновременно Валент заговорил тихим, вкрадчивым, но внушительно-бюрократическим голосом:
- Прекрати, кричать, старик? В чем мы перед тобой провинились? Мало что ли тебе заплатили за твой дрянной обед? Так назови свою новую цену! Если она нас устроит, то, может быть, мы ее и заплатим. Да, между прочим, этот наш друг сармат, вождь большого племени, которое имеет тысячи конных воинов. Слава ларам, он плохо понял твою латынь, а не то бы очень оскорбился бы твоими поносными словами, твоими бездоказательными обвинениями! Тогда его конники могут пересечь границы твоего государства. Пожары охватили бы многие италийские города и селения, а твоих сограждан, старик, тысячами повели бы в сарматский плен...
2
Трое друзей, ссыльно осужденных путешественников во времени неторопливо шли, негромко переговариваясь, по улицам Кремоны, италийского городка, лежащего в предгорьях Альп на севере Италии. Они с большим любопытством посматривали по сторонам, интересуясь повседневной жизнью этого небольшого италийского городка, со всех сторон окруженного мощной крепостной стеной. Кремонские улицы по современным понятиям были очень узкими, редко можно было найти на них место, где две встречные телеги могли разминуться. В большинстве своем городские улицы были не мощены, в сезон дождей они превращались в настоящие отстойные болота, по которым простому горожанину было невозможно пройти.
Да и весь сам этот городок выглядел чрезвычайно грязным городишком, его улицы, чуть ли в несколько слоев, были завалены рваньем, старьем, поломанными или донельзя исковерканными вещами, различными отходами. Подобная захламленность городских улиц не мешала городским торговцам свои лавки, выносные прилавки, временные лотки выставлять прямо в середине этих вонючих мусорных завалов. В таких лавках житель города мог бы купить все, что ему было необходимо для ведения своего хозяйства, начиная от свежего редиса, только что появившегося на крестьянских огородах, и кончая глиняными горшками, только что вылепленными городским гончаром.
Хан и Валент спокойно воспринимали эту захламленность города. Они с громадным любопытством вертели головами по сторонам, рассматривая отдельные элементы древней городской жизни, не обращая большого внимания на завалы городского мусора и отходов. Чистюлю же Винди один только запах смрада, обрушившийся на них, как только они прошли городские ворота, уже сводил с ума. Она шла рядом со своими друзьями, постоянно морщила свой симпатичный носик. По ее поведению было заметно, что эта городская неухоженность, эту девчонку раздражала. Когда компания проходили мимо особо ароматно пахнущей навозной кучи, то она надушенный носовой платочек капризно прикладывала к ноздрям своего носика. Но парни на этот постоянный запах городского зловония, на поведение своей подруги в этой связи, мало обращали внимания. Их больше интересовала сама Кремона, которая была небольшим древнеиталийским городком, поэтому в ней отсутствовала общегородская канализация, какая, к примеру, имелась в Риме или в других крупных городах Римской империи.
Во и приходилось кремонцам в своем повседневном быту обходиться сточными канавами, которые были прорыты посредине каждой городской улицы. Проходя по городским улицам Кремоны, наши ссыльно-осужденные могли наблюдать, как городские бригады ассенизаторов, которые, проще говоря, в основном состояли из общественных рабов, следили за чистотой улиц городка. Рабы ассенизаторы своими лопатами и деревянными заступами мелкий городской мусор и отходы сгребали в эти сточные канавы, а более крупный мусор и городской хлам собирали большими кучами, чтобы затем телегами вывезти загород.
Жители Кремоны самих же себя старались не утруждать этой грязной, неблагодарной работой. Им было попросту лень домашний мусор и помои выносить из собственных домов. Они их попросту выбрасывали из окон зданий прямо на улицу, ничуть не беспокоясь о том, попал ли или не попали эти домашние помои на кого-либо из городских прохожих.
Винди слегка зазевалась, в этот момент мимо нее проходил лотошник, лоток которого был забит кусками каких-то тканей, девушка не выдержала искушения, остановилась, стала перебирать куски ткани. Перебирая ткань, она не заметила, как над ее головой, через проем окна второго этажа чья-то вражеская рука вынесла ночной горшок, собираясь его опрокинуть на улицу. Валент стоял в стороне, спокойно размышляя о том, что неужели древние кремонцы настолько глупы, чтобы по утрам содержимое своих ночных горшков выливать на улицу?! Хан же мгновенно соизмерил расстояния, чтобы тут же определить, что их подруга Винди, а также торговец тканями со стопроцентной гарантией попадут под содержимое этого горшка. Он с тигриной грацией совершил затяжной прыжок, на своих руках вынося Винди из-под уличного позора, который достался несчастному лотошнику. Не веря своим глазам, Винди стояла, медленно переводила свои глаза с лоточника, который в этот момент пытался отряхнуться от каких-то грязных комков, и на окно второго этажа без стекол.
После утренней очистки домов к общей работе по очистке города от мусора и отходов приступали общественные рабы, ассенизаторы, которые набравшуюся за ночь мусор и грязь лопатами сгребали в сточные канавы. Здесь, однако, следует заметить, что за день эти ассенизаторы только пару раз успевали пройтись по главным кремонским улицам! Все остальное время большинство улиц Кремоны никто не убирал, не чистил! Поэтому как бы ни старались в своей работе городские рабы, очищая улицы, они все же в большинстве своем оставались заваленными бытовыми и человеческими отходами. Из-за этих гниющих отходов над городком постоянно держался стойкий смрадный запах, которого сами кремонцы давно уже не замечали!
Когда Валент, Винди и Хан с туго набитыми животами покинули харчевню, то улицы этого городка, по-прежнему, оставались безлюдными. Горожане еще оставались, отдыхая, в своих домах, пережидая полуденную жару и деловое затишье. Обычно основная работа в работа в этом городе выполнялась рано по утрам или поздно по вечерам, когда можно было безбоязненно, что тебя не хватит солнечный удар, появляться на улицах! Все остальное время Кремона спала или отдыхала. Правда, даже и сейчас на городских улицах все еще встречались небольшие кучки кремонцев, которые продолжали о чем-то возбужденно беседовать, что-то обсуждать. Только эти обсуждения были спокойными и размеренными, их было нельзя даже сравнивать с тем, что творилось сегодняшним утром, когда приятели появились в Кремоне.
Без перерыва на обед и на полуденный отдых продолжали работать только те городские ремесленники, чье ремесло или само производство требовали непрерывного присутствия человека. Но сами городские ремесленники в это время не занимались выполнением какой-либо тяжелой работы, они все свои трудности и заботы о своем непрерывном производстве перекладывали на плечи своих же рабов.
Несмотря на полуденный зной, хлебные лавки были пока еще открыты, но к этому времени весь бесплатный хлеб уже был роздан народу. Лавки ростовщиков или менял в большинстве своем уже были закрыты, они теперь откроются вечером, когда вечерняя прохлада спустится с гор и на городских улицах снова появятся люди. Но некоторые менялы задержались в своих лавках! Увидев чужестранцев, чувствуя в них наживу, они бежали к Хану, Винди и Валенту, предлагая им выгодный обмен своих денег на местную валюту, сестерции.
Винди, ради смеха, решила поменять пару золотых флоринов, которые только через тысячу лет будут в ходу на территории средневековой Италии. Меняла, которому достались виндины флорины, тут же эти монеты попробовал на зуб, чтобы определить пробу золота в монетах, а затем отвалил девчонке, чуть ли не килограмм местного серебра. Предварительно взвесив рукой этот мешочек с сестерциями, Винди с некоторым сомнением покачала головой, мешочек оказался тяжелым. Она тотчас же напомнила Валенту об его обещании всегда и во всем ей помогать, пытаясь, плечи этого парня загрузить своим новым имуществом, мешком с серебром.
Когда Винди, Валент и Хан подходили к кузнечному кварталу Кремоны, то еще издали они услышали волшебный перезвон множества молотков и кувалд, что свидетельствовало о том, что работа в городских кузницах, не смотря на полуденную жару, прямо-таки кипела.
Большинство городских кузниц расположились на одной улице кузнечного квартала, все для удобств горожан заказчиков кузнечных работ. Заказчики переходили из одной кузни в другую с тем, чтобы иметь возможность выбрать, какая кузнечная работа им наиболее по душе? Путешественники по времени в свою очередь, проходя по Кузнечной улице, заглядывали, чуть ли не в каждую кузницу, но подолгу там не задерживались! Так как повсюду можно было наблюдать практически одну и ту же картину, перед наковальнями и горнами работали одни рабы-молотобойцы. Эти рабы ни на что, не обращая внимания, били своими кувалдами и молотами, с силой обрушивая их на ковку, лежавшую на наковальнях. Рабы ни на минуту не отходили от своих наковален и горн с кузнечными мехами. Духота в этих доморощенных кузницах была несусветной! Никакой дополнительной вентиляции там и в помине не было. Рабы работали в страшной духоте, жаре, которую кузнечные горны добавляли к полуденной жаре, стоявшей над городом.
Зайдя в одну из кузниц, тройка друзей снова увидела ряд из нескольких наковален, кузнечных горнов. Из-за жары в помещении рабы-молотобойцы разделись до набедренных повязок. Это были здоровые мужики с разного цвета кожей, белой, черной или желтой, но на своих шеях все они имели рабские ошейники. Играя мускулами спины, все молотобойцы сосредоточенно работали, своими молотами и кувалдами они ковали мечи. Мечи и привлекли внимание путешественников во времени, в частности, внимание Хана, который был помешан на холодном оружии. Он не упускал случая познакомиться с новой технологией производства мечей в какой-либо кузнице.
Хан тут же прошел вглубь кузницы, без стеснения разглядывая, как именно рабы выковывают и закаляют мечи. Словом, потомок кочевых народов повел себя так, особо не стесняясь, не церемонясь с рабами-молотобойцами! По-очереди он неторопливо обошел все наковальни, интересуясь тем, как тот или иной молотобоец выполняет порученную ему работу?! По ходу знакомства, Хан обнаглел до такой крайности, что, не стесняясь, он начал давать рабам-молотобойцам советы, как следует выполнять ту или иную операцию по ковке меча. Но рабы-молотобойцы продолжали работать, не обращая внимания на советы этого слишком настырного варвара. Возможно, принимая во внимание тот факт, что Хан плохо знал разговорную латынь, рабы его попросту не понимали.
Уже покидая эту кузницу, по дороге на выход Хан сумел-таки свой нос засунуть на полки стеллажей для готовой продукции. Разумеется, потомок древних кочевников не поленился, чтобы заняться осмотром этих только что откованных мечей. Он пытался оценить качество ковки клинка меча, его закалки, а затем брал в руки тот или иной меч, чтобы оценить его сбалансированность. Особое внимание Хан уделял заточке этих гладиусов.
Валент вначале следовал по пятам своего друга, осматривая кузницу, но принимая во внимание практически полную однотипность этих древнеримских кузниц, вскоре потерял к ним интерес. Он начал беседовать с Винди, которая даже не переступили порога этой кузницы, а нашла себе тень на улице, из которой попросту, но с интересом глазела по сторонам. Они оба хорошо понимали, что их Хан сейчас ведет себя, как большой ребенок, пока он не увидит в этих кузницах всего того, что хотел, то он от этих кузниц не отстанет!
Валент, наблюдая со стороны за поведением невозмутимого варвара "сармата", решил присоединиться к Хану, когда тот занялся осмотром и оценкой готовой продукции этой кузницы. Валент, как и Хан, очень любил холодное оружие, понимал в нем толк, правда, он не был таким хорошим технологом, каким был Хан!
Вскоре оба парня вдвоем осматривали, оценивали качество работы рабов-молотобойцев этой кузницы. Они брали с полки мечи и, имитируя схватку, опробовали их в фехтовании, в нанесении неожиданных колющих ударов. Одновременно Валент вспоминал все то, что в свое время вычитал о знаменитых древнеримских мечах гладиус, который был прототип древнего пиренейского меча. В течение многих сотен лет этот меч был основным оружием римских пехотинцев в сражениях с дикими племенами, при захвате древних государств Европы и Азии. Легионеры меченосцы были костяком римского войска, прикрываясь тяжелыми щитами, этими гладиусами они сражались с противником. Гладиус - этот короткий италийский меч, в основном предназначался для нанесения колющих ударов и выпадов. Он практически не использовался для поражения противника рубящим ударом лезвия его клинка. Именно поэтому сбалансированность самого, закалка и заточка его острия имели большое значение для римских солдат, будущих владельцев этих только что кованных гладиусов.
- Здравствуйте, молодые люди! Рад вас приветствовать в своей кузнечной мастерской! - Вдруг послышался новый мужской голос.
Обернувшись, Хан и Валент увидели, что в кузне появился еще одно новое лицо, которое с большим интересом наблюдало за тем, что они проделывали с готовыми гладиусами. Это был человек среднего роста и возраста, он имел приятное и улыбающееся лицо. На голове были седые волосы, они, кажется, даже были пострижены солдатским полубоксом. Но что обоим парням сразу же бросилось в глаза, что этот человек был одет в тунику ярко красного цвета, а на ногах у него были тяжелые сандалии. Не смотря на страшную духоту в этом помещении, на лице этого человека не было ни капли пота.
- Насколько я понимаю, вы зашли в мою кузницу, чтобы купить парочку мечей, изготовленных моими рабами-молобойцами! Работа моих рабов славится по всей округе, о ней слышали даже в Риме? - Продолжил разговор этот незнакомец. - Я бы с удовольствием продал бы вам эти мечи, но, к сожалению, парни, я вынужден вас огорчить и сообщить о том, что все эти мечи не для продажи! Они изготовлены по заказу городского совета Кремоны! Городской совет их уже оплатил, они ему сейчас и принадлежат! Продать не могу по очень простой причине, заказ городского совета на глаудисы оказался таким большим, что я боюсь, что не смогу его вовремя выполнить. Поэтому не могу вам продать даже парочку этих замечательных мечей! Но хочу сказать, что мне приятно встретиться и поговорить с такими интересными чужестранцами!
- Честно говоря, мы бы не стали покупать эти ваши мечи! - Вместо положенного приветствия, безапелляционным тоном вдруг произнес Хан.
- Почему ты так думаешь, чужеземец? - Несколько смутившись, поинтересовался владелец кузницы. - Что за проблема с этими мечами, чем они для тебя так плохи?
- Твои мечи, хозяин, неплохо сбалансированы, но они кованы из плохого или другими словами, из грязного железа, в котором было много ненужных примесей! Из-за этого нечистого железа твои мечи нельзя хорошо закалить. Некоторые твои гладиусы насколько слабо закалены, что через пару - тройку сражений мечи придут в полную непригодность. Их нужно будет отправлять на переплавку и перековку! Посмотри сюда, хозян, видишь зазубрины на острие этого клинка. Вскоре эти зазубринами углубятся и станут такими большими, что этот меч будет невозможно заточить. А острие этого меча перезакалено, оно даже крошится! - Хан взял с полки еще один гладиус и показал его хозяину мастерской. - Оно может сломаться или переломится при сильном ударе, после первого же сильного укола или выпада!
С этими словами Хан несильно ткнул мечом в саму конструкцию железного стеллажа, от клинка отскочил крошечный кусочек железа. Владелец кузницы стоял перед Ханом, он был бледен лицом, на его лице играли мускулы желваки. Было хорошо заметно, что этот человек едва себя сдерживает, не позволяет своему гневу вырваться наружу. Щеки римлянина начали приобретать пунцовый цвет, мало чем отличавшегося от ярко-красного цвета его туники.
- И ты, чужестранец, знаешь, как это все можно было бы исправить?
Хан попытался объяснить хозяину, что нужно конкретно сделать, чтобы исправить ошибки его рабов-молотобойцев в работе с железом. Он снова заговорил о примесях в железе, о том, как нужно было бы ковать или закаливать железную поковку. Речь парня была несколько сумбурна, да при этом он свои мысли выражал на латыни, которую хозяин кузни очень плохо понимал. Но, видимо, этот кремонец сам начал догадываться, что этот сармат чужеземец знает несколько более о железе, чем он сам.
- Подожди, подожди, сармат, не спеши, не торопись высказывать свои мысли! Твоя латынь такова, ты ее так лихо коверкаешь, что мне приходиться догадываться о том, что же именно ты желаешь мне рассказать. Понимаешь, темы закалки и ковки гладиусов сегодня весьма актуальны! В нашей стране полным ходом идет Гражданская война, нашим армиям в большем количестве требуются гладиусы. Если ты, чужеземец, можешь поделиться со мной своими секретами, почему тогда бы нам не встретиться и не поговорить об этом сегодня вечерком. Мы могли бы посидеть в какой-нибудь харчевне Кремоны, их у нас великое множество, чтобы поговорить о железе и о нашем будущем сотрудничестве. Насколько я понимаю, что ты, сармат, и твои приятели чужие люди в нашем городе. Похоже на то, что вы только что пришли из-за Альп в Кремону, вероятно, из Галлии или из самой Германии?! На каком постоялом дворе города вы остановились, где я мог бы вас найти?
Понимая, что Хану все-таки трудно изъясняться на разговорной латыни, в разговор вступил Валент, разговорная латынь которого была, правда, не многим лучше. В нескольких словах он разъяснил кремонскому кузнецу, что они только что пришли в Кремону, что пока еще не остановились в гостинице, так как не знают, где она находятся. При этом Валент не забыл упомянуть о совете старика владельца харчевни, который им предложил остановиться в одном из городских трактиров, в котором можно было бы поесть и снять номер на ночь.
После этих слов Валента кремонец на секунду задумался, затем покачал головой, улыбнулся и сказал:
- Видимо, у вас что-то не сложилось с этим владельцем харчевни?! По всей вероятности, вы попали в руки старого Габра, у которого черная душа и грязные мысли в голове! Квинт Луций Габр - старожил Кремоны! Все горожане его хорошо знают и с большой неохотой ходят в его харчевню. Но я должен честно признать, что старый Габр готовит преотлично и может вкусно накормить своих гостей, как никто другой в Кремоне! Да и цены в его харчевне не кусаются, как, скажем, в других городских харчевнях! Словом, я не советую вам ужинать и снимать номера в том трактире с номерами, о котором он вам говорил. Наверняка, это один из наших городских лупонариев, в котором женщины торгуют своим телом. Поэтому в таких трактирах имеются номера на втором этаже, куда ты можешь подняться вместе с продажной женщиной или с рабыней хозяина лупонария. В том трактире вам и вашей подруге делать пока нечего. В лупонарии вашу подругу из-за короткой туники лесной охотницы могут признать за одну из жриц продажной любви. И тогда без больших неприятностей или громадного денежного штрафа выкупа вам, как чужеземцам, уже в нашем городе не обойтись.
Винди внимательно слушала разговор Валента и Хана с кремонским кузнецом. Когда тот заговорил о лупонарии, о жрицах любви, она только громко пофыркивала, подобно дикой кошке, чтобы продемонстрировать свое пренебрежительное ко всему этому отношение. Воспользовавшись возникшей паузой в разговоре, Валент поинтересовался у кремонца, не мог бы тот что-нибудь им посоветовать в отношении ночлега в Кремоне.
- У Постумиевых ворот Кремоны имеется небольшой постоялый двор с гостиницей. Там обычно останавливаются богатые крестьяне и средней руки владельцы поместий и латифундий, расположенных вокруг Кремоны. Я очень надеюсь на то, что Орест Макр, хозяин и владелец этого постоялого двора, прислушается к моей просьбе и примет вас к себе на постой. Сейчас я напишу ему записку, в которой попрошу его об одолжении, и вы с ней можете к нему отправляться. Там сегодня вечером мы встретимся, продолжим нашу беседу.
3
- Примерно год назад, девятого июня 68 года, император Нерон, узнав о восстании римских легионов в Галлии, впал в отчаяние, депрессию и покончил свою жизнь самоубийством. Тогда императорский трон в Риме занял Сервий Сульпиций Гальба, бывший римским легатом в Тарраконской Испании. Перед императором Гальбой встали две труднейшие проблемы, доставшиеся ему в наследство от Нерона, улучшение римских финансов и восстановление дисциплины в армии. Но ни одну из этих проблем император Гальба оказался не в состоянии решить, так как слишком увлекся наказанием приближенных Нерона и возвращением подарков, которые бывший император дарил своим фаворитам. Даже будучи в шестидесятилетнем возрасте, когда разум приходит на смену инстинктам, Гальба окружил себя бездарными советниками, которые думали, прежде всего, о своей выгоде, но не о выгоде для государства. Сервий Гальба так и не выполнил ни одного своего обещания, данного преторианской гвардии, квартировавшей в Риме, провинциальным легионам, защищавшим римские границы на ближних и дальних рубежах. Этим своим двурушничеством он вызвал к себе, как к императору Римской империи, ненависть и презрение со стороны окружающих его сенаторов, военачальников и римского народа. Дело закончилось тем, что первого января 69 года верхнегерманские легионы отказались заново произносить свою присягу верности Сервию Гальбе. Они потребовали избрать на Римский престол нового императора, предложенного римским сенатом и народом. Их поддержали римские легионы, стоявшие на Нижнем Рейне, но эти легионы пошли дальше, своим новым императором они провозгласили своего военачальника нижнерейнских легионов, Авла Вителлия.
Винди, Валент и Хан сидели за столом харчевни постоялого двора вместе с кремонским кузнецом, Квестом Марком Публием, с которым они сегодня познакомились, случайно зайдя в его кузницу. Они внимательно слушали рассказ кузнеца кремонца о начале Гражданской войне в Римской империи, которая все более и более разгоралась на ее просторах. Этот рассказ Квест Публий начал по их же просьбе, правда, кремонский кузнец оказался не ахти каким рассказчиком, многое ребятам было не понятно в том, о чем он им рассказывал. Но они прекрасно понимали, что это был их первый шаг на пути знакомства со временем и со страной, в которую они попали по приговору Верховного суда Рысского княжества!
Сразу же после знакомства с кузнецом Публием, с его рекомендательной запиской они отправились к Постумиевым воротам Кремоны. Там стражники у ворот города им подсказали, где находится стацио, так стражники называли постоялый двор, принадлежащий кремонцу Оресту Макру.
Тот встретил их доброжелательно! Внимательно прочитал записку Квеста Марка Публия, о чем-то подумал, а затем внимательно осмотрел с головы до ног стоящих перед ним чужестранцев. Первым делом Орест поинтересовался, сколько дней они собираются провести у него в стацио. За друзей поспешила ответить Винди, чья разговорная латынь прямо-таки улучшалась от разговора к разговору с местными италийцами. По крайней мере, они ее прекрасно понимали.
- Мы хотели бы задержаться в Кремоне на неделю! Нам нужны два номера, один для женщины и один для двух парней! Нам также хотелось бы у вас по утрам и вечерам завтракать и ужинать!
Италиец Орест Макр был невысокого роста, худощавым человеком с добрым и приятным лицом. Он всем своим видом и телосложением производил впечатление добропорядочного римского гражданина. Орест улыбнулся кончиками губ девушке и добродушно произнес:
- Девушка, ты и твои друзья, видимо, прибыли в нашу страну из дальних стран. Никогда прежде в нашей империи и в самой Кремоне вы еще не бывали! Хорошо, я приму вас на постой на своем постоялом дворе! Но я должен заранее тебя и твоих друзей предупредить о том, что я частное лицо, владелец частного постоялого двора. Что мой стацио не имеет серьезной охраны, которую, скажем, могут позволить себе государственные постоялые дворы или почтовые станции! Поэтому я несу ответственность за жизнь и багаж своих постояльцев в рамках своих небольших возможностей. Но вас заранее я хочу предупредить о том, что на моем постоялом дворе могут останавливаться все те люди, кто бы этого не пожелал! Что в свою очередь может означать и то, что моими гостями или постояльцами могут быть очень разные, я бы даже сказал, и непростые люди, которые не любят говорить или вспоминать о своем прошлом. А по ночам, когда все кошки серы, всякое может случиться?! Ты красивая девушка, так что прими совет добропорядочного италийца, постарайся ночевать в одном помещении с своими друзьями, но никогда не ночуй в одиночестве. Ты слишком красива и хорошо сложена, может случиться и так, что твои парни не успеют прийти к тебе на помощь, а ты за краткий миг времени превратишься в рабыню или в чью-то наложницу!
Цена, озвученная Орестом Марком, за неделю проживания с питанием оказалась вполне разумной. Трое друзей тут же выплатили аванс из того серебра, которое Винди получила от городских менял за золотые флорины. Но сам постоялый двор Ореста Макра оказался не совсем таким, как бы им хотелось!
Стацио Ореста Марка располагался в двухэтажном каменном здании, расположенного всего в полукилометре от Постумиевых ворот Кремоны. Такое его расположение было очень удобным для остановки и ночлега местных крестьян, средней руки владельцев поместий, приехавших на городской базар для продажи своих сельхозпродуктов и ремесленных изделий. Здание постоялого двора имело большой прилегающий двор с множеством подсобных и складских помещений, конюшни, а также различные лавки и мастерские, в которых можно было бы купить всякую мелочь, столь необходимую в дороге.
В главном здании на первом этаже располагалась харчевня, с громадным очагом, в котором, по крайней мере, сейчас зажаривали целую баранью тушу. Огонь очаге поддерживался круглые сутки, чтобы тепло от него специальными дымоходами обогревало бы харчевню и гостиничные номера, расположенные на втором этаже.
Винди по деревянной лестнице поднималась на второй этаж в сопровождении раба, которому Орест Макр приказал, чтобы он помог бы чужеземцам заселиться в гостиничные номера. Девчонке очень хотелось осмотреть оба номера, выделенные Макром для их проживания. Когда же она переступала порог одного из помещений, то у нее от удивления язык прямо-таки присох к небу рта. Впервые эта девчонка, обычно такая острая на язык, не знала, как же ей прокомментировать все там увиденное. Винди моментально и по достоинству оценила мудрый совет в отношении совместного проживания вместе с парнями, в свое время данный ей хозяином этого постоялого двора, кремонцем Орестом Макром.
Как оказалось, весь второй этаж на всем своем протяжении и по обе стороны был перегорожен тонкими дощатыми перегородками. Эти перегородки не были столь высокими, чтобы доходить прямо до потолка. Они делили этаж на отдельные и крошечные каморки, в которых ночевали гости и постояльцы этого стацио.
Каждая гостевая каморка имела окно, но внутри ее не было никакой мебели. Причем, проем окна не был застеклен, не был даже перекрыт бычьим пузырем или промасленной матерью. Только на ночь окно каморки можно было бы перекрыть решетчатыми ставнями. Гостевые каморки, они ей больше напоминали лошадиные стойла в конюшне. В таких каморках отсутствовало все то, что можно было бы назвать гостиничным комфортом, там имелись одни только голые стены. Не было сантехнических узлов, все удобства были во дворе стацио, не было простых лежанок или топчанов кроватей, на которых можно было бы поспать постояльцам. На полу каморки валялись два тюфяка, слабо набитые сушеной травой или сеном.
Каморка имелась дощатую дверь с засовом, но дерево, из которого она была изготовлена, было настолько тонким, что дверное полотно можно было бы пробить одним ударом кулака. Поэтому ничто в такой каморке, - ни дверь, ни окно, ни засов - нельзя было бы даже рассматривать в качестве преграды при попытке чужого проникновения. Одним словом, какой-либо личной безопасностью постояльца и его багажа в этой гостинице даже и не пахло. Благодаря всему увиденному, Винди поняла, что постояльцы гостиничных номеров должны были сами обеспечивать свою собственную безопасность!
Пока Винди знакомилась с "гостиничными номерами", Валент и Хан по деревянной и скрипучей лестнице поднимались на второй этаж. Они немного задержались во дворе стацио, так как задали Оресту Макру вопрос о том, где они могли бы купить верховых лошадей в Кремоне?! Макр на секунду задумался, а затем им сказал:
- Знаете, парни! Если судить по вашей оплате, то в моем стацио вы трое остановились почти на неделю! И на это время вашего пребывания в Кремоне вам лошади, наверняка, не понадобятся. Они вам потребуются, когда вы начнете собираться в дорогу, покинете Кремону! Причем вы будут нужны хорошие верховые лошади, которых вы на базаре никогда не купите! На следующей неделе мой стацио должен посетить один владелец поместья, который занимается выращиванием и продажей хороших верховых лошадей в римскую армию. Я вас с ним познакомлю, а вы, наверняка, с ним договоритесь о приобретении у него хороших скакунов! Так что, давайте, вернемся к этому вопросу несколько позже!
После разговора с Макром, поднимаясь по лестнице на второй этаж, Валент и Хан то и дело сталкивались с различными постояльцами стацио. Одни латиняне на парней производили хорошее впечатление, другие - не такое уж очень. А с третьими им казалось, что с этими латинянами было бы лучше не встречаться поздно ночью в каком-либо безлюдном месте! Это были настоящие разбойники с большой дороги. Но к слову сказать, Орест Макр в своем стацио поддерживал очень интересную атмосферу, которую можно было бы назвать дружеской. Как бы ты ни выглядел, как бы ты не был одет, ко всем другим постояльцам стацио ты должен был обращаться предупредительно и с дружескими нотами в своем голосе. Поэтому Хан и Валент уже на первых минутах своего нахождения в этом стацио устали улыбаться другим постояльцам. Кто бы им ни встречался, всех этих латинян они приветствовали радостными улыбками, приятными словами и высоко поднятой правой рукой. Словом, все встречные в этом стацио вели себя так, что будто бы они не раз с тобой встречались, хорошо тебе знакомы!
Хану первому надоело быть марионеткой в этом, по его мнению, театре абсурда. Он прямо так и заявил Валенту о том, что его губы устали улыбаться, а правая рука болит, когда ему приходилось ее тянуть верх при встрече с очередным незнакомцем. Валент еще некоторое время крепился, он продолжал улыбаться встречным людям в ответ, послушно тянуть руку к потолку харчевни. Одновременно этот парень успевал заниматься своим любимым занятием, внимательно присматриваться к незнакомым людям, пытаясь разгадать их характер и манеру поведения.
Прежде всего, Валенту и Хану бросилось в глаза, что латиняне, как правило, к Оресту Макру селились, как минимум по два человека, или даже большей компанией. Причем, все эти, якобы, мирные крестьяне или средней руки римские землевладельцы были до зубов вооружены, они на своих поясах носили большие ножи, больше похожие на кинжалы, или даже мечи. Из всех встречных только один среднего возраста италиец, он, если судить по его виду, был средней руки землевладельцем, произвел на парней благоприятное впечатление. Латинян был одет в приличную, чистую, не так уж застиранную тунику белого цвета. На правом боку у него висел настоящий римский гладиус, его сопровождали три благообразного вида раба, вооруженные кинжалами. При виде чужеземных гостей этот латинян первым поприветствовал их вежливым кивком головы, но им он даже не улыбнулся. За что Хан был ему особо благодарен!
Еще одна встретившаяся Валенту и Хану группа из четырех постояльцев гостиницы, которая, видимо, только что прибыла в Кремону, то эта группа собой больше напоминала банду разбойников с большой дороге. Да и одеты эти италийцы были соответствующим образом, на них были грязные туники, давно не стираные и в заплатах разного цвета. Туники этих четверых италийцев были очень длинными, чуть ли не до самых пят. В поясах эти туники италийцев были перевязаны не сыромятными ремнями, а простой веревкой, на которых висели потрясающе большие ножи-кинжалы.
Сами эти латиняне были давно не чесаны, не бриты, сквозь заросли черной бороды на их лицах можно было бы разглядеть одни только их длинные носы, да проглядывался сверкающий блеск их глаз. Даже находясь на большом расстоянии от этих италийцев, Хан и Валент почувствовали бьющий резко в их носы запах давно немытых человеческих тел, а также густой аромат лошадиной испарины. Эти италийцы, видимо, немало дней провели в седлах лошадей. При встрече они приветливо улыбнулись нашим парням и что-то произнесли на языке, который Валенту и Хану показался совершенно не понятным.
Пока Валент и Хан осматривали и располагались в своем "номере" каморке, Винди приказала хозяйскому рабу из той комнаты, которая предназначалась ей, в эту комнату перетащить свою так называемую кровать. Эта кровать представляла собой крепко сбитую деревянную раму, середина которой была до упора забита свежим и мягким сеном. Ни Валент, ни Хан, ни единым словом не прокомментировали это очередное девичье своеволие. Им-то было хорошо понятно, что девушка исправляет ею же допущенную ошибку, приняв ошибочное решение одной жить в отдельной каморке этого стацио. К тому же они давно для себя решили, что, несмотря ни на что, какие бы серьезные события вокруг них не происходили, они свою подругу, Винди, никогда не оставят без своей помощи, не бросят в несчастье, или в беде.
Когда проблемы по заселению в гостевые каморки были улажены, перенос виндиной кровати успешно завершен, то все трое, Винди, Хан и Валент вдруг неожиданно почувствовали, что они дико проголодались. За окнами вечерний сумрак уже опустился на кремонские улицы. Еще раз, внимательно осмотрев свой "гостиничный" номер, оставлять в нем пока у друзей еще было нечего, друзья собрались, поднялись на ноги и, оставив двери своих каморок широко раскрытыми, отправились поужинать в харчевню, расположенную на первом этаже.
Первыми по лестнице начали спускаться парни, Валент и Хан как бы прокладывали дорогу своей Винди, они сразу же обратили внимание на то обстоятельство, что сегодня вечером харчевня Ореста Макра была переполнена народом. В харчевню пришли поужинать не одни только постояльцы гостиницы, но и немало горожан Кремоны. К тому же обеденный зал харчевни был не очень большим, в его центре стояли всего четыре стола на шесть едоков каждый, все остальные места для еды были стоячими. Те же четыре стола, за которыми можно было бы расположиться и сидя поесть, были уже заняты посетителями. Только кое-где за этими столами виднелись только парочка свободных мест.
Востроглазая Винди, следуя за парнями, прямо с лестницы сумела разглядеть в дальнем углу харчевни кремонского кузнеца Квеста Марка Публия, с которым они сегодня познакомились, договорились о встрече. Оказывается, в харчевне имелся еще один стол, но этот стол стоял за углом харчевни. Квест Публий занял именно этот дальний и скрытый от глаз остальных едоков харчевни столом, ожидая появления своих новых друзей, сарматских скифов.
Винди подумала о том, что этот владелец одной из кремонских кузниц, видимо, был хорошо осведомлен о популярности харчевни Ореста Макра как среди приезжих, так и среди самих кремонцев, поэтому он и пришел сюда пораньше, чтобы занять этот столик, за которым можно было спокойно поговорить. Заметив растерянность на лицах своих друзей, которые не знали, как им решить проблему ужина при таком большом стечении народа. Винди же своим острым локоточком ткнула в бок ближнего к ней Хана, чтобы одновременно взглядом своих глаз ему показать на ожидающего их кремонского кузнеца.
Не смотря на то, что Хан хуже всех из друзей владел латинским языком, он прямо с лестницы громким голосом начал выкрикивать имя Квеста Марка Публия, стараясь этим криком привлечь его внимание. С первого же момента своего появления в этой древней стране, потомок древнего кочевого народа чувствовал и вел себя в ней, как у себя дома. Вот и сейчас его юношеский бас перекрыл общий гвалт человеческих голосов, стоявший в харчевне, и был услышан их новым приятелем, кремонским кузнецом Квестом Марком Публием.
Квест Марк поднялся со своего место и, следуя римскому обычаю, поднятием правой руки поприветствовал своих новых приятелей. Одновременно жестами рук он пригласил их присоединиться к нему для ужина за этим столом. Оказывается, чтобы не терять времени Марк Публий заранее заказал ужин на всю компанию, желая, чтобы его новые друзья вкусили и насладились бы настоящим римским ужином. К этому времени на столе уже стояли вазы с белым пшеничным хлебом, различные приправы к запеченной рыбе и к устрицам. На закуски Марк Публий заказал яйца, сыр и оливки к основному блюду запеченное филе мурены с устрицами, на десерт груши. Рабы подавальщики работали скоро, не успели Винди, Хан и Валент расположиться за столом, как на столе появилось основное блюдо с запеченной муреной и десертом. В отличие от городской харчевни старого Габра, в этой харчевне вся посуда была керамической, поэтому Винди не фыркала кошкой по этому поводу, а уделила большое внимание вкусовым качествам этого блюда.
Незаметно парни завязали разговор с латинянином, который оказался интересным человеком и рассказчиком. К тому этот кремонский кузнец отлично знал историю своего городка, Кремоны. Он много говорил об истории городка, о его жителях и о славных делах его горожан. Валент воспользовался случаем и у кузнеца поинтересовался, что же такого интересного происходило в Кремоне этим утром, почему чуть ли не все горожане высыпали на улицы, что-то горячо обсуждая? Квест Марк с интересом посмотрел на Валента, этот молодой чужеземец ему явно кого-то напоминал, но Квест Марк пока он не мог вспомнить, кого же именно этот парень ему напоминал?!
- Вчера вечером в город пришла весть о том, что в начале июля Пасечник, открыто, выступил против императора Авла Вителлия, отказавшись приносить ему ежегодную присягу. Расквартированные в Иудее среднеазиатские легионы провозгласили Пасечника своим императором! А это в свою очередь означает, что в скором времени эти азиатские легионы двинутся на Рим, чтобы Пасечника посадить на императорский трон Римской империи. - Квест Марк ответил на вопрос Валента, продолжая с искренним интересом рассматривать лица своих новых приятелей сарматов.
Ему было очень интересно беседовать с этими молодыми людьми, отвечать на их вопросы, рассказывать им о славной истории своей страны. Да и эта сарматская красавица, охотница, по имени Винди, привлекала его мужское внимание, она явно понравился этому кремонцу. Задумавшись по поводу этих своих мыслей, Квест Марк упрямо встряхнул своей головой, словно попытался эти глупые мысли от себя подальше отогнать. Он только что договорился с Ханом о том, что тот несколько дней проведет в его кузнице, обучая его рабов новым методам работы с железом при ковке мечей гладиус. Сейчас в разговоре образовалась небольшая пауза, тогда Квест Марк решил продолжить свой рассказ о том, как началась Гражданская война, которая сейчас шла на территории Римской империи. Возможно, его Кремона снова окажется на перепутье римских легионов, которые двинуться на Рим, чтобы посадить на императорский престол своего ставленника.
- Понимаете, парни, легат Авл Вителлий был не очень богатым человеком, но он всю жизнь мечтал и видел себя на императорском троне в Риме. Но в тот момент, когда нижнерейнские легионы провозгласили его своим императором, в Риме происходили события, которые могли бы Вителлию помешать осуществить это свое желание. Подошли последние дни правления императора Сервия Сульпиция Гальбы, который и сам догадывался о том, что императорскую власть ему уже не удержать в своих руках. Поэтому этот император решил найти и назначить себе преемника, который, заняв императорский трон, оставил бы его в покое. Его свита и сторонники надеялась на то, что таким его преемником станет Марк Сальвий Отон, который был умным молодым человеком. К этому времени Марка Отона поддерживали римский сенат, армия и римский народ. Но, как всегда бывало, император Сервий Гальба опять-таки принял неразумное решение. Своим преемником он назначил никому в Риме не известного человека. Узнав о таком решении, оскорбленный недоверием Марк Сальвий Отон осуществил молниеносный переворот в Риме, императорскую власть он взял в свои руки. Сульпиций Гальба был убит солдатом преторианской гвардией. Тот отрубил его голову и преподнес её в подарок Марку Отону. Таким образом, пятнадцатого января 69 года Марк Сальвий Отон был возведен в императорское состояние.
- Но Авл Вителлий, узнав о внезапном возвышении Марка Отона, не успокоился, не отказался от мысли занять императорский престол в Риме. Этот легат, дорогие мои чужеземцы, хорошо понимал, что на тот момент у Марка Отона в Риме не было легионов, обладающих большим опытом ведения боевых действий. Не теряя времени, Вителлий собрал и двинул на Рим легионы Верхней и Нижней Германий, к которым вскоре присоединились галльские и испанские легионы. Это были римские легионы, имевшие наиболее богатый военный опыт. Они усмиряли галлов и германцев, участвовали в постоянных боях и сражениях с дикими германскими племенами. Правда, мне в этом месте следовало бы обязательно упомянуть о том, что эти в прошлом славные и непобедимые римские легионы постепенно превращались в наемные войска. В них уже служило немало германцев и галлов. Этих легионеров уже мало заботила защита границ священной Римской империи, судьба римского народа. Германские варвары шли на службу в римские легионы в основном за тем, чтобы участвовать в дележке военных трофеев, распределении захваченных пленных, которых тут же продавали за бесценок в рабство. Германцев легионеров также заботила высокая для них, разумеется, легионерская плата за службу в римских легионах. Одним словом, эти легионеры уже сражались не за свою родину, Италию, а ради своих корыстных интересов.
- Пока молодой император Марк Отон еще праздновал свое возвеличение в Риме, германская армия Авла Вителлия, численностью почти в восемьдесят тысяч человек, выступила в поход на Рим. Она подошла к Альпам и по двум перевалам стала переходить в Италию, двигаясь двумя войсковыми колоннами по сорок тысяч воинов. Одной колонной командовал консулы суффекты Гай Фабий Валент, а другой - Авл Цецина Алиена. После альпийских перевалов, обе армии вителлийцев должны были пройти долину реки По, миновав такие города, как Плацентию и нашу Кремону. Пройти через нашу Кремону...
В этот момент Квест Марк о чем-то снова задумался. Видимо кремонец вспоминал прошлый апрель этого года, когда под Кремоной соединились легионы консулов суффектов Гая Фабия Валента и Авла Цецины Алиены. С каким-то глубоким интересом этот кремонский кузнец время от времени посматривал на Валента! Ссыльно-осужденные путешественники во времени, Винди, Хан и Валент, чуть ли не раскрыв рты, внимательно слушали его рассказ о Гражданской войне в Римской империи.
Борщ - национальная еда древних италийцев, они даже специальную капусту для борща выращивали.
В древнеримских придорожных и городских харчевнях едоки ели, в основном стоя, реже сидя за столами.
Дуб, постоянно находящийся в воде, быстро чернеет, становится мореным дубом, который тонет в воде. Следует заметить, что именно мореный дуб имеет лучшие качества и больше цениться.
Древние римляне, в принципе, не пили молока. На первом месте в Древнем Риме была вода, затем шло разбавленное водой красное или белое вино. Они немного пили пива, но этот напиток у них считался напитком невежественных варваров. Молоко не пили даже беднейшие слои населения. Сама корова в основном использовалась крестьянами для вспашки земли!
Лары - домашние древнеримские божества. Каждая римская семья имела своих ларов.
Нерон Клавдий Цезарь Август Германик (15 декабря 37 -- 9 июня 68), имя при рождении -- Луций Домиций Агенобарб с 50 по 54 год -- Нерон Клавдий Цезарь Друз Германик, наиболее известен под именем Нерон, -- римский император c 13 октября 54 года, последний из династии Юлиев-Клавдиев.
Преторианская гвардия -- личные телохранители, гвардия римских цезарей. Она была сформирована из отборного отряда союзников, предназначалась для охраны римского главнокомандующего и его претория, отсюда пошло и название. Сципион Африканский под тем же именем организовал свою охрану из римских всадников. Штаб гвардии, канцелярия (квестор, писцы, легаты, трибуны, префект и переводчики, ликторы, герольды, курьеры и, наконец, знакомые и друзья) входили в ближайшую свиту римского полководца или римского управителя области, составляя его преторианскую гвардию.
В римских легионах не носили знаков отличия, ни офицеры, ни рядовые легионеры. Такое отличие производилось по двум вещам, - по пряжке ремня, на которой гравировалась эмблема легиона, и по мечам. С правого бока мечи носили рядовые легионеры, а с левого бока - офицеры.
Веспасиан - переводится с латыни, как "пасечник".
Плацентия - сегодня этот город называется Пьяченца.