Егоров Валентин Александрович : другие произведения.

За того парня Часть 2 Главы 1 - 2

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Часть вторая

Глава 1

1

   - Артур, куда мы так гоним, куда спешим? Два дня в пути, а ни разу не остановились, чтобы хорошо отдохнуть. Только сегодня на ночь и остановились! Все это время ты молчишь и ни слова не говоришь, даже стараешься об этом не думать. Но я то знаю, я это чувствую, как только коснусь твоего сознания, так там только одно слышу "скорее, скорее, только бы нам не опоздать".
   Сержант Любимов оторвал свой взгляд от земли и внимательно посмотрел на Алексея Карпухина. У него не было каких-либо причин, чтобы не доверять своему другу-товарищу Алехе. Он вместе провоевали вот уже почти целый месяц, за это время побыли в сложнейших ситуациях. Были на краю смерти, но пока выживали и с честью их них выходили, отправив на тот свет немало немецких оккупантов. Они притерлись и научились понимать друг друга с одной только мысли, с одного полуслова, стали настоящими побратимами. Поэтому Алешка Карпухин, естественно, имел право на то, чтобы знать, что же такое так страшно его мучает в эти последние дни. И сейчас взгляд Артура Любимова оставался настолько тяжелым и пронзительным, что даже сержанта Карпухина продрала внутренняя дрожь, но Алексей с большим достоинством выдержал этот взгляд своего друга.
   - Понимаешь, Алексей, - начал медленно и осторожно формировать свой мыслеобраз сержант Любимов, - позавчера на молочной ферме совершенно случайно я узнал о том, что немецкое командование планирует высадить большой парашютный десант у ставки Главнокомандующего Западным фронтом маршала Тимошенко 2-го июля 1942 года, чтобы захватить в плен маршала и весь штаб фронта. Я сразу же начал думать о том, как бы сорвать эту немецкую операцию. Ты только на секунду себе представь, что может произойти, если немцам удастся эта операция?! Может быть, я поступаю неправильно, и мне не стоило бы в этом сознаваться, но операцию по освобождению из плена я провел ради того, чтобы, как можно быстрее самим освободиться. Батальон же отправил в свободное плавание только радио того, чтобы от нас с тобой отвлечь внимание вражеской разведки. Тогда я полагал, что мы сумеем быстро добраться до месторасположения штаба Западного фронта. Но после двух дней блужданий между Могилевом и Смоленском, я убедился в том, что несколько неправильно подошел к решению этой боевой проблемы. Из-за той военной каши, что сейчас творится на территории между Могилевом и Смоленском, с теми темпами передвижения, которыми в настоящий момент мы обладаем, мы можем опоздать и не сумеем вовремя прибыть на место, чтобы не позволить немецкому десанту выполнить своей задачи.
   Артур сделал паузу, подошел к небольшому костерку, над которым кипятился котелок с чаем, плесканул в металлическую кружку немного ароматного напитка и вернулся на свое место, чтобы продолжить разговор с сержантом Карпухиным. Тот не пошевельнулся при его приближении, но Артур знал и чувствовал, что сейчас его друг находится в полном смятении чувств, множество проблем и вопросов, возникших в связи с его рассказом, начали раздирать его сознание и разум. Вернувшись на место, Любимов продолжил свой разговор-рассказ.
   - Немного на запад от Смоленска имеется небольшая, но очень красивая деревушка под названием Гнездово. Она расположена на красивейшей местности в пойме Днепра. В этой-то деревушке сегодня и располагается штаб Западного фронта советских войск, который охраняется всего лишь одним дивизионом охранных войск НКВД. От нас до этой деревушки всего двести пятьдесят километров прямого пути. Но из-за того, что немецкие войска перешли в наступление и одну за другой выпивают из обороны дивизии Красной Армии, которые, прибывая на фронт, попросту не успевают твердо сесть в оборону, вот и мы не успеваем на этом конском транспорте вовремя прибыть на место. Остается последняя надежда на то, чтобы мы, заменив свой конный транспорт на какой-либо более современный вид транспорта, все-таки успеем вовремя прибыть в расположение штаба Западного фронта.
   Артур Любимов снова задумался, но в этот момент он думал о том, что даже такому близкому другу, как Алешка Карпухин, он не может рассказать о том, что в одном из материальных измерений в войне между СССР и Германией произошла настоящая военная катастрофа. Немецким парашютистам удалось-таки десантироваться в Гнездово, они захватили в плен и маршала Тимошенко, и весь штаб Западного фронта. В результате этой катастрофы в самом центре советско-немецкого фронта образовалась гигантская пустота, которую Сталин и его военачальники были вынуждены заполнять войсками из Сибири и Дальнего Востока, а там японцы взяли и перешли в наступление. Сталину того измерения пришлось сдать Москву, а его войска откатились к самому Уралу. Никто пока не знает, как закончилась и закончилась ли вообще война в том измерении между этими государствами. В параллельных мирах или измерениях события развиваются последовательно и поступательно, только посетив его, можно будет узнать, чем же там закончилась эта военная катастрофа?
   - Так, что друг Алешка, нам остается только одно. До рассвета найти себе какой-нибудь немецкий бронетранспортер, желательно с пушкой, переодеться немцами и на всех порах рвануться к нашей цели, спасать советское государство. Ты пока немного подремли и присмотри за пареньками. Со временем мы из них таких разведчиков сделаем, что им цены не будет. Но пока они еще молокососы и их много чему еще учить надо. Я же поброжу по окрестностям, может чего и найду. Тут мысленное сканирование показало, что километрах в десяти, в одной деревушке, какая-то моторизованная рота на ночь остановилась.
   Артур Любимов легко поднялся на ноги, проверил автомат МП40, десантный нож и пару гранат на поясе и собрался покинуть ночной бивак. Он даже не поинтересовался мнением своего друга по той проблеме, которой он только что с ним поделился. А Алексей с восхищением смотрел вслед Артуру Любимову, чья фигура растворялась в темноте ночи. В этот момент сержант Карпухин думал о том, что ему в жизни явно повезло. Был он простым деревенским гармонистом, а когда судьба свела его с Артуром, то он превратился в настоящего разведчика, который занимается самыми государственными делами.
   Под утро, но пока еще рассвет не наступил, сержант Алексей Карпухин проснулся от внутреннего, мысленного зова. Это его вызывал Артур Любимов, который кратким мыслеобразом ему сообщил о том, чтобы он и бойцы забрали бы одно только оружие и шли бы к нему на встречу, на опушку леса. В сознании сержанта Карпухину четко отпечатались координаты места встречи. Напоследок, Алексей Карпухин прошелся по их ночному биваку, по-деревенски аккуратно подсыпал кормов лошадкам, своей струей залил все еще тлеющий костерок. И только после этого во главе четверых бойцов с оружием наизготовку отправился к месту встречи.
   Пятеро человек осторожно и гуськом пробирались по лесной дороге, свои первые шаги по которой сержант Карпухин со своими парнями сделал в полной темноте, но с каждым последующим шагом тьма серела и светлела. И в тот момент, когда солнце полным диском выкатилось на небо, то они уперлись в разбитую немецкими танками советскую армейскую автоколонну. Бой произошел дня два тому назад, трупы и оружие еще не были убраны. Поэтому было особенно страшно смотреть на останки молодых красноармейцев, у которых, похоже, даже не было винтовок. Их тела безобразными кучами были разбросаны вдоль колонны по дороге. Немецкие танки, видимо, стояли чуть поодаль от дороги и вели один только пулеметный огонь, а затем в дело вступили немецкие пехотинцы, которые выстрелами из винтовок добивали раненых красноармейцев.
   Колонная прямо-таки влетела в немецкую засаду и вся полегла без какого-либо сопротивления, немцы попросту ее расстреляли. Но в одном месте произошло нечто непонятное, из кабины головой вниз свисала водитель девчонка, а перед ней лежали два красноармейца без каких-либо нашивок на форме и с грязными тряпками на правых рукавах гимнастерок с надписью "Полицаи".
   Тогда сержанту Карпухину стало ясным и понятным, что это не немцы достреливали раненых красноармейцев, а вот эти предатели родины, полицаи, поэтому в колонне не было ни раненых, ни пленных. Сержант Карпухин подошел к девчонке и жалостливо поправил челку на ее голове, чтобы затем судорожно отшатнуться, перед ним была Ольга. Та девчонка водитель, которая на своем ЗИС-5 его с Артуром так лихо возила на брод через реку Друть всего полмесяца назад. В правой руке девчонка все еще сжимала опустошенный пистолет "Вальтер Пк 38", подаренный ей когда-то сержантом Любимовым.
   Артур Любимов сидел на пригорке и внимательно осматривал какую-то странную винтовку, когда из леса вышла группа сержанта Карпухина. Отложив винтовку в сторону, Артур поднялся на ноги и крепко обнялся с Алексеем Карпухиным. Они расстались всего пару часов назад, но на войне иногда и пара часов оказывается целой вечностью, поэтому Любимов с искренней радостью приветствовал, обнимаясь, своего напарника. Мысленно, он тут же принялся ему рассказывать о своих утренних похождениях. В той деревушке, о которой упоминал в утреннем разговоре, Артур наткнулся на ночующую разведывательную роту 5-го разведывательного батальона 5-й танковой дивизии СС "Викинг". Эсесовцы вели себя беззаботно, на ночь они выставили часовых, но те все поголовно спали в своих окопчиках.
   Практически свободно, если не считать одного эсесовца, который ранним утром вышел из избы, чтобы освободиться от излишков воды, и который окликнул сержанта на каком-то странном языке, Артур Любимов прошел в деревню, по ходу дела избавившись от чересчур любопытного иностранца. Пока он мысленно беседовал с Алексеем Карпухиным, Артур Любимов повернулся лицом к четырем парнем. Из этих парней они с другом собирались сделать супер разведчиков и приказным тоном предложил им раздеваться до трусов, чтобы затем переодеться в немецкую форму. После этих слов сержант Любимов бросил парням по небольшому мешку, а один такой мешок передал сержанту Карпухину.
   Эта разведрота имела на вооружении, двенадцать средних бронетранспортеров SdKfz 251, а каждый ее взвод имел на вооружении по одному или по два тяжелых разведывательных бронеавтомобиля SdKfz 231 "Пума". Первоначальным намерением к Артура было желание позаимствовать у немцев средний бронетранспортер и на нем путешествовать в Гнездово. Но эти все бронетранспортеры имели открытый десантный отсек, спрятать в котором четырех ярко выраженных славянина, совершенно не знающих немецкого языка, не представлялось возможным. Поэтому Артур Любимов в самую последнюю минуту решил у немцев позаимствовать тяжелый разведывательный бронеавтомобиль SdKfz 234 "Пума" с орудием для борьбы с легкими танками противника.
   После этой мыслеречи сержант Артур Любимов развернулся и широким жестом руки указал на какие-то кусты. Алексей Карпухин взглядом глаз последовал за жестом артуровой руки и, некоторое время непонимающе смотрел на зеленые кусты. Но более внимательно присмотревшись, сержант вдруг понял, что за кустами скрывается силуэт какой-то машины.

2

   - Бойцы, даю вам десять минут на ознакомление с этой боевой машиной. Обер-фельдфебель Вилке, сержант Карпухин, будет ее механиком-водителем и командиром экипажа. Вы также из своей среды выберите наводчика этой тридцатимиллиметровой пушки, заряжающего, а также пулеметчика на задний пулемет МГ42. Сейчас на вас форма солдат и унтер-офицеров 5-й танковой дивизии СС "Викинг", но, принимая во внимание тот факт, что вы ни бельмеса не смыслите в немецком языке, то с этой минуты ваши рты на замке. Вы ни слова не должны говорить на русском языке. Общением с немецкими офицерами и солдатами буду заниматься непосредственно я, унтерштурмфюрер СС Зигфрид Грабе, и гауптшарфюрер СС Ханс Вилке. Понятно вам, оболтусы, а сейчас еще раз внимательно осмотрите друг друга, оставьте здесь наше советское оружие и форму. Красноармейскую книжку спрячьте так, чтобы ее никто не смог бы найти, а теперь прошу занять свои места на борту машины, скоро мы отправимся в путь.
   - Командир? - Тут же последовал мысленный вызов сержанта Карпухина. - А у нас топлива-то всего на полтора часа ходу. Десять литров всего! Надо срочно искать, где нам заправляться.
   - Не суетись, Алеша, правда, на нашей стороне. Я думаю, что солярку мы найдем где-нибудь по дороге. Или на какую-нибудь МТС заглянем. А сейчас, давай, трогай в путь и осторожно поспешай, у нас всего сорок восемь часов осталось.
   Послышался сухой треск стартера и через мгновение двигатель бронеавтомобиля завелся, погрев его полминуты, Алексей Карпухин аккуратно и осторожно выжал сцепление. Качнувшись, махина немецкого бронеавтомобиля тронулась с места и, легко преодолев придорожную канаву, выехал на проселочную дорогу. Проехав несколько километров по проселочной дороге, "Пума" по самую башню покрылась толстым налетом дорожной пыли, приняв вид боевой машины в разведывательной миссии. Но разведывать в этом месте было абсолютно нечего, дорога со всех сторон была окружена колхозными полями, на которых колосилась рожь и пшеница.
   Артур Любимов в форме немецкого лейтенанта с противопылевыми очками на глазах пристроился в горловине башенного люка и внимательно наблюдал за всем тем, что происходило в самом бронеавтомобиле и за его броней. С его разрешения парни в обоих отсеках расстегнули ворота своих френчей и через распахнутые боковые люки дышали свежим воздухом и с любопытством посматривали по сторонам дороги.
   Впереди мелькнули деревенские избы, было похоже на то, что это была центральная усадьба какого-то богатого колхоза. Эта мысль из головы Артура Любимова скользнула в голову сержанта Карпухину, тот моментально сообразил, что им надо делать. На следующем перекрестке дорог "Пума" развернула и где-то на сорока километрах в час понеслась к центральной усадьбе белорусского колхоза. Когда выехали на центральную улицу поселка, то Алексей Карпухин сбросил скорость до двадцати километров в час и начал поднимать "Пуму" к церковке, которая красиво пристроилась на самом верху косогора, на откосах которого расположились избы колхозников. Артур Любимов с высоты двух метров хорошо видел, как при виде немецкого бронеавтомобиля, мужики и бабы, до этого крутившиеся на центральной площади усадьбы и у церковного храма, начали потихонечку и словно незаметно рассасываться по своим избам.
   Поднявшись на высшую точку косогора, "Пума" остановилась, а Артур Любимов в бинокль начал рассматривать прилегающую к косогору местность. Он искал механизированную тракторную станцию этого колхоза. Можно было бы, разумеется, расспросить колхозников о том, где находится их МТС?! Но, тогда будучи в форме вражеского офицера, он как бы заставлял этих белорусских колхозников служить немцам, что было противно его естеству. Поэтому Артур Любимов решил сам в бинокль разыскать эту колхозную МТС без какого-либо общения с местным народом. И оказался прав, колхозная МТС находилась у подошвы противоположной стороны косогора.
   Подъезжая к МТС, ворота которой были закрыты на замок, сержант Карпухин осторожно броневым крылом бронеавтомобиля снес эти ветхие ворота и сразу же поехал к двум резервуарам, до краев, заполненных соляркой. Приближалась пора уборки урожая, и рачительный колхоз заранее к этому подготовился. Четверо молодых красноармейцев были сельчанами и хорошо знали, как работают колхозные МТС и где что должно лежать. Они моментально разыскали переносные насосы и двое красноармейцев принялись за перекачку солярки в уже почти сухие танки бронеавтомобиля Sd.Kfz. 234.2. Алексей Карпухин вылез с места механика-водителя и с грозным видом, а также со шмайсером МП38 в руках прошелся по двору МТС. Где-то внутри он нашел восьмидесятилитровую бочку и выкатил ее оттуда, руками показывая парням, что и ее надо заполнить соляркой.
   Уже поднявшись на половину косогора, Артур Любимов попросил Алексея Карпухина на секунду задержаться и немного постоять на одном месте, что немедленно было исполнено. Затем он всем телом развернулся к молодежи и вполголоса у них поинтересовался, освоили ли они или нет тридцатимиллиметровую автоматическую пушку. На что самый старший по возрасту парень, который имел звание роттенфюрер и которого звали Павел, утвердительно кивнул головой.
   - Тогда ребята у вас есть десять снарядов и кончайте с этими резервуарами солярки, нечего их немцам оставлять!
   Сердито сказал сержант Любимов.
   Парни моментально развернули башню бронеавтомобиля на цель, тут же басовито прогукала пушка, отправив четыре бронезажигательных снаряда по резервуарам. Сначала с ними ничего не происходило, но затем один из резервуаров затянуло черным жирным дымом, в котором замелькали языки пламени. Снова прогукала пушка, через полминуты горели оба резервуара. Колхозники столпились у храма и не понимали, почему это немцы расстреляли народное добро, а как урожай они собирать будут? Когда кто-то из колхозников попытался глазами снова разыскать этих нелюдей немцев, то их танка на прежнем месте уже не было, а где-то вдали на проселочной дороге, выходящей на центральную автомагистраль Минск - Смоленск - Москва, еще долго просматривалось белое облачко пыли.
   Когда "Пума" выбралась на центральную автомагистраль, то там царил настоящий немецкий порядок. Все колонны двигались в строго определенном порядке и в полной соответствии с установленным временным графиком. Когда сержант Алексей Карпухин поднял скорость своего бронеавтомобиля до шестидесяти километров в час, то тут же был остановлен первым же регулировщиком, который к счастью оказался братом эсэсовцем, поэтому особо не придирался к собратьям по оружию. Но он подошел к механику-водителю и, вежливо козырнув унтерштурмфюреру СС Грабе, и прямо тому заявил:
   - Товарищ гауптшарфюрер, здесь запрещено превышать скорость. На этой магистрали вы можете передвигаться со скоростью сорок километров в час и не выше. Поэтому, как брата и товарища по оружию, я не буду вас наказывать. Но предупреждение все-таки сделаю.
   Когда до Смоленска осталось сорок километров, то Артур Любимов, мысленно переговорив с Алексеем Карпухиным, решил заранее искать место для сегодняшней ночевки своего маленького отряда. Завтра им предстояло целый день блуждать по прифронтовой полосе немецких войск, а под вечер нужно было бы прорваться и на другую сторону фронта. За ночь они должны были скрытно подобраться к месторасположению штаба Западного фронта советских войск. В этой зоне особого режима найти места высадки вражеского десанта, чтобы там устроить засаду. Поэтому на ночь Артуру Любимову хотелось найти такое место, где их бы никто не тронул. Парням нужно было бы хорошо отдохнуть и выспаться, чтобы завтра их рука была бы тверда, глаз остр, а разум расчетлив и мог бы принимать не стандартные решения. А для этого Артуру Любимову и самому нужно было бы подготовиться и поработать с картами. Детально продумать ход операции, чтобы окончательно определиться с предполагаемым местом высадки немецкого десанта, а также местом организации засады.
   И такое место отдыха ему, в конце концов, удалось найти.
   В двадцати километрах от Смоленска, в небольшой деревушке Васичи на ночь остановился штаб 39-го мотокорпуса. Подполковник Кляббе, командир полка охраны штаба этого мотокорпуса, заметив приблудный разведывательный бронеавтомобиль 5-танковой дивизии СС "Викинг", сам обратился к унтерштурмфюреру СС Зигфриду Грабе с просьбой помочь ему в организации ночной охраны штаба корпуса. Разумеется, простой унтерштурмфюрер СС не мог отказать армейскому подполковнику в такой просьбе.

3

   Первым делом, как только они расположились на ночь в Васичах, Артур Любимов по одному вызвал к себе в комнату всех парней и фотографии в их немецких документах подогнал под славянский оригинал. Все четыре парня прямо-таки офигели, когда увидели, что после разговора с сержантом Любимовым, фотографии в немецких солдатских и унтер-офицерских книжках стали их полной копией, а рядовой красноармеец Павел Бажанов вдруг ни с того, ни с чего начал понимать то, что говорят между собой немцы. Немецкого языка он никогда не знал, хоть и вырос в Таганроге, где даже в советские времена проживало много немцев переселенцев, но с немцами он уже и тогда не общался. Парни насторожились, но от всего с ними происходящими вещами, им стало еще более интересно.
   Затем, когда молодость взяла свое и парни сладко прикорнули рядом со своей боевой машиной, а сержанты Любимов и Карпухин собрались, чтобы вместе посидеть и подумать над картой района, в котором находилось Гнездово. По общим наблюдениям получалось, что оборона Западного фронта все-таки поддалась немцам и оказалась, раздергана на части, а затем погибла под ударами немецких танковых армий и мотокорпусов. Фронт вплотную приблизился к фронтовому штабу, вот-вот он должен был сняться с прежнего места и отправиться вглубь Советского Союза, чтобы там строить новую линию обороны.
   Но уж слишком много различных советских дивизий, корпусов и армий было задействовано в Смоленской операции, чтобы штаб Смоленского фронта так легко мог бы сняться и покинуть свое насиженное место в Гнездово, не потеряв при этом управление войсками. Ни один из советских военачальников не хотел по какой-либо причине потерять управление своими войсками, не хотел этого и маршал Семен Константинович Тимошенко, который в то время был командующим Западным фронтом. Поэтому фронтовой штаб в Гнездово будет оставаться в этой деревеньке до самого последнего момента.
   Но в таком случае высадка немецкого десанта в Гнездово могла бы сыграть роковую роль в судьбе всего центрального направления продвижения немецких войск на территории Советского Союза. А на этом направлении, может быть, впервые за время войны прозвучали имена советских полководцев и начали рождаться соединения, которые чуть позже уже смогут на равных сражаться и побеждать немецких солдат
   Перед самым рассветом Артур Любимов и Алексей Карпухин завершили работу с картой, теперь они имели представление, в каком месте немцы могли бы высадить десант и как с ним можно было бы бороться.
   С первыми лучами солнца бронеавтомобиль SdKfz 234.2 "Пума" покинул Васичи и отправился по направлению к Смоленску. На окраине города бронеавтомобиль несколько раз останавливали мобильные посты фельджандармерии, которые предупреждали унтерштурмфюрера СС Зигфрида Грабе о том, что город еще полностью не освобожден и кое в каких районах еще идут бои с красноармейскими частями. Но каждый раз унтерштурмфюрер СС Грабе благодарил за предупреждение, но требовал не преграждать его команде дальнейшего пути следования, так как он выполняет специальное задание командира 5-й дивизии СС "Викинг" обпенгруппенфюрера СС Феликса Штайнера. Как это было не удивительным, но это простейшая уловка срабатывала во всех случаях, Артуру Любимову даже не приходилось лезть во внутренний карман офицерского кителя за приказом. Фельджандармы козыряли и тут же расступались, освобождая дорогу бронеавтомобилю.
   Бронеавтомобиль "Пума" следовал по городским улицам западных кварталов Смоленска. У Артура Любимова аж сердце сжималось при виде разрушенных бомбардировкой и артиллерийским огнем жилых кварталов, но также хорошо было видно, что бои велись не по всему городу, а только в отдельных городских кварталах. Навстречу им случайно попала колонна пленных красноармейцев, и Артур Любимов сразу же обратил внимание на то, что эти пленные чем-то отличались от пленных, которых немцы брали в Западной Белоруссии. Да и сами немцы этих военнопленных красноармейцев явно опасались, колонну всего в несколько сот пленных сопровождали целая охранная рота при пулеметах.
   Прямо по выезду из Смоленска кипел бой, немецкий полк наступал на какого-то невидимого противника, прикрывавшегося леском, двенадцать полковых пушек вели частый огонь по этому леску, а три цепи немецких стрелков подходили к нему все ближе и ближе. Артур Любимов так и не увидел продолжения этого боя, так как Алексей Карпухин повернул бронеавтомобиль вправо на Витебское шоссе, в сторону Гнездово. Вскоре им предстояло преодолеть линию фронта.
   Бронеавтомобиль остановился на пустынном шоссе и Артур Любимов послал по два парня влево и вправо по шоссе, строго-настрого наказав им быть осторожными, в бой ни с кем не вступать. Главное, он потребовал, чтобы парни выяснили, хотя бы приблизительно, где находится линия фронта. Пока разведчиков не было, Артур вместе с Алексеем попытался мысленно просканировать близлежащую местность, но на этот раз у них ничего не получилось. Так как в мешанине святящих точек носителей разума было невозможно разобраться, кто из них советские люди, а кто немцы. Вскоре вернулась группа Павла, который браво доложил, что они прошли почти километр по шоссе, но так никого и не встретили, но чуть левее была слышна громкая перестрелка из винтовок.
   Вторая группа принесла чуть больше информации.
   Разведчикам показалось, что они видели батарею из четырех орудий, передки которых были запряжены лошадьми. Эта батарея перемахнула шоссе и скрылась в лесном массиве, вскоре из этого массива послушалась артиллерийская стрельба по направлению к Смоленску. Таким образом, можно было бы прийти к выводу, что линии фронта, как таковой, в этом месте пока не существовало. Артур Любимов отдал приказ, механику-водителю и двум бойцам занять места в бронеавтомобиле и быть готовыми вступить в бой в любую секунду. А сам вместе с Павлом и его другом Игорем, одетым в мундир простого эсэсовского стрелка, стал осторожно пробираться вперед по Витебскому шоссе. Время от времени посылая мысленную команду Алексею Карпухину, сменить позицию и подъезжать к ним.
   В течение часа, благодаря этой простейшей тактике передвижения стрелкового подразделения по территории, занятой противником, им удалось-таки достичь Гнездова. Артур Любимов собственными глазами наблюдал за тем, как небольшая колонна ЗИС-5, которая имела кузова, укрытые брезентовым тентом, стремительно вынырнула откуда-то справа и, выскочив на Витебское шоссе, лихо помчалась в сторону автомагистрали Смоленск - Москва.
   С Витебского шоссе к Гнездову вели две дороги, одна, по которой примчались ЗИСы-5 и вторая, поворот на которую находился чуть дальше этого поворота. Причем вторая дорога вела именно к большому полю, которое было единственным местом в Гнездово, на которое могли приземляться немецкие планеры с парашютистами десантниками. Им требовалось именно это поле, а не те два здания пансионата, в которых расположился штаб и ставка Западного фронта. Не задерживаясь ни на секунду бронеавтомобиль "Пума" миновал поворот к ставке, ему оставалось всего пара метров до нужного поворота, когда Артур услышал шум, быстро приближающейся автоколонны по Витебскому шоссе со стороны магистрали Москва - Смоленск.
   Повернуть они явно не успевали, но, слава богу, что именно в это мгновение Артур поддерживал мысленный разговор с Алексеем. Тот мгновенно усек возникшую ситуацию и, не раздумывая, завалил бронеавтомобиль с шоссе прямо в отводную канаву и тут же выключил зажигание. Едва Артур, Павел и Игорь успели укрыться в ельничке, как на дороге показалась колонна из пяти легковых машин "Паккард" и пары ЗИСов-5 охраны.
   - Сам Сталин?!
   Успел только выдохнуть роттенфюрер СС Пашка, страшно округлив свои глаза навыкате, но Артур Любимов только отрицательно покачал головой, Сталин в этом измерении не очень-то часто выезжал на фронты Великой отечественной войны. Вероятнее всего это был маршал Тимошенко с охраной или кто-то из его заместителей. Но в данный момент его сильно обеспокоил тот факт, что эта колонна спокойно пролетела мимо, якобы, поврежденного немецкого бронеавтомобиля, но ни один офицер НКВД не остановил своей машины или грузовик охраны и не проверил обстоятельства того, действительно ли этот немецкий бронеавтомобиль поврежден и каким образом он сюда попал.
   Как только колонна скрылась за поворотом, с первой же попытки Алексей Карпухин свою "Пуму" вытащил из придорожной канавы, а затем совершил поворот на вторую дорогу.
   Солнце заходило, когда сержанты Любимов и Карпухин разбили это поле на различные сектора обстрела из орудий и пулеметов бронеавтомобиля sd.kfz.234.2 "Пума". Они вместе с парнями прошли по всему полю, рассказывая и на примерах показывая им, как и куда будут приземляться немецкие планера "Gotha 242". Артур детально говорил о том, как при приземлении будут действовать немецкие парашютисты, и что должны в том или ином случаях должны делать его красноармейцы. Получился интереснейший урок, в течение которого молодые парни внимательно выслушивали умудренных опытом своих товарищей.
   В заключение урока Игорь поинтересовался, может ли он перед боем переоденется в красноармейскую форму. Сержант Карпухин недолго подумал, а затем отрицательно покачал своей начинающей седеть головой. И тогда все четыре молодых парня поняли, что это их последний бой. Шесть солдат, как бы они не были обучены и как бы они не были хорошо вооружены, не могут противостоять двум ротам немецких парашютистов. Их задача состоит в том, чтобы своей внезапностью нанести, как можно большие потери немецким парашютистам, а также вовремя поднять по тревоге энкеведевскую охрану штаба Западного фронта.

Глава 2

1

   Утро 2-го июля 1942 года выдалось спокойным, солнечным и очень теплым днем. Маленький жаворонок поднялся в небо ни свет, ни заря и сейчас летал и кувыркался над головой советского сержанта Артура Любимова, который лежал на земле головой на кочке и лицом в небо, наблюдая за выкрутасами в небе этого небесного чуда. Маленькая птичка то носилась кругами, то падала к земле, то стремительно взмывала ввысь в небо, своей утренней песней приветствуя наступающий день в его жизни. А рядом с Артуром Любимовым на земле лежал еще один русский сержант Алексей Карпухин, который, прикрыв глаза, вслушивался в утреннюю песню этой замечательной русской птицы.
   А может быть, они все-таки не прилетят? - Вдруг спросил Алексей Карпухин, прислушиваясь к неожиданно появившемуся в это утро какому-то странному писку комаров.
   Но это, разумеется, был не комариный писк, вдруг осознал Артур Любимов!
   Но Алексей Карпухин все прислушивался и прислушивался к этому звуку, а затем тяжело поднялся на ноги и побрел к своему, ставшему почти родным бронеавтомобилю sd.kfz.234.2 "Пума". Вслед за ним поднялись два молодых оболтуса, которые не прислушивались ни к комариному писку, ни наблюдали за полетом жаворонка в небесах, а просто кемарили под утро после тяжелой ночи. Они бодрым шагом шли вслед за бывалым сержантом и, если судить по их лицам, то им сейчас все было нипочем.
   Эти оболтусы были чуть-чуть моложе своего командира, но они еще по-настоящему не воевали и, может быть, поэтому сейчас им было не так страшно умереть в этом бою в эти свои совсем молодые годы.
   А комариный звук теперь напоминал звук летящего шмеля. Жаворонок же прекратил свое утреннее пение и куда-то пропал.
   Артур приподнялся на локтях и, прищурив глаза от яркого солнца, наблюдал за тем, с какой неохотой и нежеланием его лучший друг Алешка залазил на место механика-водителя бронеавтомобиля. А Пашка уже сидел на командирском сиденье башенки и, пооткрывав ее боковые амбразуры, чтобы его и его друга обдувал хотя бы слабый ветерок в те моменты, когда он будет стрелять из пушки бронеавтомобиля.
   Увидев, что Артур Любимов за ним пристально наблюдает, Пашка поднял вверх руку и через горловину верхнего люка успокаивающе помахал ему в ответ своей рукой. Алексей Карпухин запустил двигатель, но сейчас даже этот новый звук заработавшего двигателя "Пумы" уже не мог заглушить звука работы двигателей многих Юнкерсов-52, которые с какой-то туповатой грацией проплывали над полем. Они заходили в разворот для того, чтобы отцепить буксировочные канаты и позволить средним планерам "Gotha 242" совершить самостоятельную посадку на это поле.
   Тогда Алексей Любимов в свою очередь поднялся на ноги и в несколько скачков добрался до своего окопчика, который ночью вырыл в том месте, где по его предположению должен был приземлиться планер с офицером, который должен был командовать этой операцией. На бруствере окопчика уже лежала готовая к бою автоматическая винтовка Штанге FG-42, которой он прозанимался практически всю ночь напролет, доводя ее до ума. И в этот момент произошло событие, которое в памяти Артура Любимова будет храниться до самого последнего дня его жизни. В небе над ними начало происходить расцепление самолетов и планеров, один за другим на землю валились буксирные канаты.
   Тут дико взревел двигатель и из капонира на поле, на которое должны были приземляться планеры вражеского десанта, вдруг выполз бронеавтомобиль Sd.Kfz.232.2 "Пума". На краткое мгновение он замер в самом центре поля, а затем поднял в небо ствол своей тридцатимиллиметровой пушки, тотчас же прогукала первая очередь этой, казалось бы, не очень-то страшной пушки, если судить по ее калибру, разумеется.. Очередь в несколько снарядов вспорола животы снижающегося Юнкерса-52 и буксируемого им планера "Gotha 242". Самолет и планер даже не упали, они оба встали на левое крыло и просто врезались в землю, мгновенно превратившись в две кучи мусора. Падение с высоты в тысячу метров мгновенно убило все живое, и экипаж Юнкерса-52 и взвод парашютистов, а эхо последующего взрыва разнесся по всем окрестностям.
   С этой минуты тридцатимиллиметровая пушка "Пумы" гукала практически, не переставая, а в промежутках между пушечных очередей вел огонь пулемет МГ-42 с телескопическим прицелом. К сожалению, прямых попаданий в самолеты буксировщиков больше уже не происходило, а Юнкерсы-52, освободившиеся от десантных планеров, вдруг начали атаковать свой же sd.kfz.234.2 "Пума". Слава богу, что у этих транспортных самолетов не было современных крупнокалиберных пулеметов, но и своими старенькими МГ-15 они заставили Алексея Карпухина много двигаться по полю, уклоняться от их пулеметного обстрела. А тридцати миллиметровая пушка бронеавтомобиля все продолжала гукать и гукать, уже два приземлившихся планера горели ярким пламенем, но, к сожалению, парашютистов в них уже не было.
   Приземлилось, примерно, около десяти планеров. В воздухе продолжало находиться примерно такое же количество планеров. Эти планера один за другим продолжали приземлять на поле. По полю тут же заструились, перебегающие от одного к другому укрытию цепочки немецких парашютистов. Они занимали боевые позиции, чтобы обеспечить посадку все еще остающимся в воздухе десантным планерам, а также дать своим боевым товарищам собраться в боевое соединение.
   К этому времени "Пума" Алексея Карпухина из-за большого количества приземлившихся на поле планеров, была резко ограничена в пространстве для маневрирования на этом поле, бронеавтомобиль уже негде не мог легко уклоняться от внезапных обстрелов на этом поле боя. Тогда Алексей Карпухин перешел к второму варианту ведения боя, он вывел бронеавтомобиль на дорогу, которая как бы пролегала между полем с немецкими парашютистами и обоими зданиями штаба Западного фронта, которые находились в восьмистах метрах от этой дороги. "Пума" начала взад и вперед курсировать по этой дороге, пушечно-пулеметным огнем не позволяя немецким парашютистам преодолеть эту дорогу.
   Артур Любимов с нескрываемым любопытством наблюдал за действиями немецких парашютистов. Он сразу же заметил и обратил свое внимание на то, что командир вражеского десанта грамотно действовал с самого момента приземления. Он осуществил посадку планеров таким образом, чтобы садящимися планерами вражеский бронеавтомобиль вытеснить с поля боя, позволить своему десанту высадиться с наименьшими потерями. И немецкий майор, командир этого авиадесанта, весьма преуспел в этих своих целях, Алексей Карпухин был вынужден отойти на новую позицию.
   А Артур Любимов продолжал наблюдать за тем, как немецкие парашютисты быстро сливались в отделения, взвод, роту и батальон. Он не поверил своим глазам, когда увидел, что в немецком авиадесанте прибыл целый батальон парашютистов, которые уже через пять минут начали организованными подразделениями выдвигаться к дороге, пересекая которую можно было бы попасть к штабу Западного фронта.
   В нескольких шагах от окопчика Любимова остановился очередной приземлившийся планер, который от других планеров отличался лишь наличием множества радиоантенн на внешней обшивке. Не раздумывая, Артур Любимов бросил две гранаты-толокушки в пилотскую кабину приземлившегося планера. Сразу же после взрывов Любимов, короткими очередями убирая одного за другим немецких парашютистов, рванул к боковой двери в планер. Навстречу ему из этой двери планера вдруг выпрыгнули два немецких молодых парня со шмайсерами в руках. Опять-таки, не раздумывая, сержант Любимов двумя очередями в шесть патронов прикончил этих парней, которые не смогли преодолеть своего шока, чтобы самим стрелять в унтерштурмфюрера СС, который так неожиданно вырос перед ними. Задержка с открытием огням стоила им жизни, а Артур Любимов уже бросал в открытую дверь планера единственную имеющуюся у него противотанковую гранату РПГ-40.
   После взрыва противотанковой гранаты планер полностью сложился, сейчас он ничем не походил на летающий аппарат, а больше напоминал собой груду утильсырья. Но в этой груде все еще слышались стоны нескольких человек. Гранат у Артура Любимова больше не было. Тогда он поднялся на ноги и из своей автоматической винтовки ФГ42 начал короткими очередями стрелять по этой куче, пытаясь прекратить стоны. В тот момент, когда закончились патроны в магазине его винтовки, прямо перед Любимовым вырос обер-лейтенант Люфтваффе Курт Кранке, который в этой операции командовал одной из рот. Они мгновенно узнали друг друга и тут же вспомнили о своей первой встрече в начале войны. Это был обер-лейтенант Курт Кранке, рука которого первой двумя пальцами коснулась края штурмового шлема парашютиста. А правая рука унтерштурмфюрера СС почему-то взлетела к правому виску обнаженной головы, совершенно не в эсэсовском приветствии.
   Через долю секунды на этом месте никого уже не было, ни обер-лейтенанта Люфтваффе, ни унтерштурмфюрера СС.
   А на дороге заканчивалось, так и не успевшее развернуться сражение, слышалось рычание и перестук советских ППД и ППШ, а в ответ им зацокали МП38 и МП40. Батальон немецких парашютистов, отбивая одну за другой атаки полка охраны штаба Западного фронта, отходил на запад. После гибели командира батальона, майора Фердинанда Фунцке, командование над батальоном принял обер-лейтенанта Кранке.
   Расстрелянный парашютистами в упор из первого немецкого гранатомета RPzB. 54.1, тяжелым и жирным пламенем солярки полыхал бронеавтомобиль sd.kfz. 232.2 "Пума". Павел так и не смог выбраться из башни бронеавтомобиля, он лежал головой вниз и его тело нехотя полизывал жирный солярочный огонь. Раненый механик-водитель машины, гауптшарфюрер СС, никто из бойцов НКВД даже и не пытался установить его имя, успел отползти на несколько метров от горящей машины. Сейчас с сосредоточенными лицами своими сапогами его избивали несколько красноармейцев в форме войск НКВД.
   Подъехало несколько машин "Паккард", из первой машины вышел маршал Тимошенко и тут же отправился осматривать поле боя. Маршал всю свою жизнь был военным человеком, он сразу же догадался о том, что немцы выбросили батальон десанта для того, чтобы уничтожить штаб его фронт и его самого. С целями и задачами десантами Тимошенко разобрался мгновенно, но он никак не мог понять, кто же помешал немцам достичь своей цели. Как ни крути, но получалось, что маршальскую жизнь отстояли немцы в обмундировании войск СС.
   Маршал с нескрываемой ненавистью посмотрел на командира полка охраны НКВД. Он подумал о том, что этот гад в полковничьих погонах в своей переписке с Лаврентием Берией, наверняка, будет детально описывать героизм своих солдат и сержантов и требовать себе повышения. Чтобы такого недоразумения не произошло бы, Тимошенко повернулся к контрразведчикам и приказал.
   - Произвести детальное расследование всего произошедшего. На поле боя собрать всех раненых и убитых в форме войск СС, поместить в отдельное помещение госпиталя и срочно установить, кто они.

2

   С большим нежеланием контрразведчики Западного фронта занялись, как они первоначально думали, не своим делом, не своей работой. Они начали расследовать то, что произошло этим утром на колхозном поле по соседству со штабом Западного фронта. Во фронтовом отделе контрразведки не было должностей для рядовых красноармейцев, поэтому обследованием поля боя было поручено заниматься молодым лейтенантам, которые произвели его на качественно высоком уровне.
   Мальчишки в лейтенантской форме, которые, возможно, в будущем и станут настоящими контрразведчиками, внимательно осмотрели поле боя. Они также внимательно изучили места приземления планеров, набросали схемы передвижения немецких парашютистов во время боя. Они узнали, как погибали парашютисты, и даже могли объяснить, почему они погибали. Эти молодые лейтенанты и вынесли совершенно неожиданный приговор, заявив, что готовилось нападение и захват командования Западным фронтом. Эти молодые лейтенанты исследователи были смелыми парнями, которым было абсолютно нечего терять, служебная карьера у них только-только начиналась. Поэтому к своему первому выводу о готовящемся нападении на штаб Западного фронта, они добавили еще одно супер смелое предположение. Все пятеро исследователей в один голос заявили, что немецким парашютистам удалось бы захватить штаб и командование Западного фронта, если бы им не оказали организованного противодействия экипаж тяжелого немецкого бронеавтомобиля sd.kfz. 232.2 "Пума".
   Шесть эсэсовцев экипажа этого немецкого разведывательного бронеавтомобиля положили на землю пятьдесят шесть немецких парашютистов, Причем, эсэсовцами командовал унтерштурмфюрер СС Зигфрид Грабе. Но этот убитый эсэсовец привлек к себе внимание лейтенантов не тем, что имел высокий эсэсовский чин, и не тем, что рядом с ним валялась никому в мире не известная автоматическая винтовка. Унтерштурмфюрер СС Зигфрид Грабе привлек к себе внимание молодых и любопытных лейтенантов тем обстоятельством, что во время обыска его трупа во внутреннем кармане его эсэсовского кителя была совершенно случайно обнаружена действительная красноармейская книжка на имя некого сержанта РККА.
   По требованию лейтенантов труп этого эсэсовца был срочно доставлен в медсанчасть штаба фронта, где его осмотрели врачи, которые к своему ужасу установили, что эсэсовец пока еще жив, но находится на грани смерти. В это связи, командир фронтового отдела контрразведки, генерал майор Гаврилов почувствовал, что настало время это дело забирать в свои руки. Он лично по кремлевке-2 перезвонил в Москву, и через свое непосредственное начальство в народном комиссариате попытался выяснить и найти людей, которые могли бы заинтересоваться внезапным появлением на Западном фронте эсэсовца с красноармейскими документами. Генерал контрразведчик всем своим прожженным нутром контрразведчика начал ощущать, что не ординарный случай, что за этим эсэсовцем кто-то стоит в Москве.
   Через пять минут генерал майора Гаврилова срочно вызвали в кабинет командующего фронта, которого самого на месте не оказалось, но его вежливо проводили в кабинет маршала и, протянув трубку кремлевки-1, оставили одного в кабинете. Только Гаврилов успел приложить к уху трубку кремлевки-1, как тут же послышался очень хорошо ему знакомый голос, от которого все внутренности генерала задрожали отвратительной мелкой дрожью, он понял, что слишком глубоко копнул.
   - Генерал майор Гаврилов?
   - Так точно, товарищ...
   - Вы узнали меня?
   - Так точно, товарищ...
   - Не называйте моего имени. Никто не должен знать, что это я с вами беседовал. Отвечайте коротко и ясно на мои вопросы. Вы поняли меня?
   - Так точно!
   - Хорошо, продолжим нашу беседу. Сегодня немцы попытались высадить десант, чтобы захватить штаб Западного фронта?
   Никак нет! Немцы высадили десант в составе одного парашютно-штурмового батальона и...
   - Хватит, хватит, генерал майор, я вас хорошо понял! Полк охраны оказал немецким парашютистам достойный отпор и захватил в плен...
   - Никак нет! Полк охраны в бою не принимал участия. С нашей стороны в этом бою красноармейцы не принимали участия
   - Вы, в этом уверены, генерал майор? Так, о каком же красноармейце вы хотели со мной поговорить?
   - Товарищ...
   - Правильно, мы же договорились,... беседовать без имен!
   - Мне очень хотелось узнать, кто это такой - унтерштурмфюрер СС Зигфрид Грабе, он же сержант РККА Артур Любимов?
   - Что вы только что сказали? ... повторите еще раз имена.
   - В наркомате я искал людей, которые могли бы мне ответить на вопрос, кто же это такой унтерштурмфюрер СС Зигфрид Грабе, он же сержант РККА Артур Любимов?
   - Это молодой парень, девятнадцати - двадцати лет. Синие глаза, рост метр восемьдесят - метр восемьдесят пять. Имеет развитую мускулатуру...
   - Так точно!
   На той стороне повисла мрачная и тяжелая тишина, которая по телефонным линиям начала просачиваться и в этот маршальский кабинет. Генерал майор Гаврилов прямо-таки всем сердцем ощущал, как с каждой секундой эта тишина становится все более весомой, приобретая опасные тенденции.
   - Вы все еще на проводе, генерал?
   - Так точно!
   - Слушайте меня внимательно, генерал. Руководство НКВД СССР только приняло решение о переводе руководства и всего офицерского состава отдела контрразведки Западного фронта на работу в Москву, а ваши должности займут московские офицеры. Сегодня вечером прибудут специальные грузовики и конвой для транспортировки личного состава вашего отдела в Москву. С этого момента вы и ваши офицеры ни с кем не общаетесь и ни на минуту не покидаете рабочих мест. Никто и ничего не должен знать об этом бое и всех его составляющих. Лейтенантов, производивших расследование, представьте к наградам и к следующим званиям. Я подпишу наградные листы и соответствующие приказы. Вы, генерал, лично отвечаете за состояние здоровья унтерштурмфюрера Зигфрида Грабе, а также и его людей в эсэсовской форме, обнаруженных сегодня утром на поле боя с немецкими парашютистами. Вы, генерал-лейтенант Гаврилов, должны их лично сопроводить в наш комиссариат...

3

   Последнее, что заполнилось Артуру Любимову в бою с немецкими парашютистами, это был бежавший на него рядовой стрелок парашютист. Он неожиданно возник перед ним, вынырнув из облака разрыва пехотной гранаты, и с некоторым удивлением посмотрел на унтерштурмфюрера СС. Эта же встреча-столкновение оказалась неожиданной и для самого Артура Любимова. Слишком уж много неожиданностей для одного того боя, он только что поздоровался и одновременно попрощался с обер-лейтенантом Кранке. А тут еще этот стрелок парашютист, который в данную минуту решает стрелять или не стрелять из своего шмайсера по этому эсэсовцу, которого в этом бою просто не должно было бы быть. Но эту мысль Артур так и не сумел додумать до конца. Что-то тяжелое ударило Артура Любимова в спину и начало быстро высасывать его жизнь. Сами собой подогнулись колени ног, а затем к глазам стремительно начала приближаться крутящаяся и вращающаяся земля, а затем была одна только темнота.
   Когда Артур Любимов снова открыл глаза, то увидел абсолютную белизну госпитальной палаты и красивую девушку в белом халате, которая стояла рядом с его койкой и, полусогнувшись над ним, что-то поправляла у него над головой. На малую долю секунды их глаза соприкоснулись, в глазах медсестры мелькнула радость и ее ротик с алмазными губками начал раскрываться, чтобы задать вопрос или что-то произнести, но в этот момент сознание Любимова снова и решительно закрылось от действительности.
   Артур Любимов, разумеется, пока еще не был в состоянии определить, сколько прошло времени с того момента, когда он в первый раз приходил в сознание в этой же белой госпитальной палате. Он также не мог определить, какие изменения или перестановки с того времени, произошли в этой палате госпиталя. Он тогда, как и сейчас, ничего кроме самого белого цвета и наличия медсестры в палате не успел или не был в состоянии рассмотреть. Сейчас же той симпатичной медсестры в палате не было, оставался один только белый свет госпитальной палаты, который был не в состоянии что-либо ему рассказать.
   Но Артур Любимов хорошо помнил, как тяжело и медленно двигалось время во временном промежутке между двумя его приходами в сознание. Казалось бы, находясь без сознания, человек ничего не помнит, не ощущает бега времени. Но на этот раз ничего подобного с Артуром Любимовым почему-то не случилось. Прежде всего, следует отметить, что заработал его разум или сознание. Первым же делом Любимов попытался определить, где он сейчас находится. Разум так и не смог выполнить этого задания при первой попытке, слишком уж мало он получил информации для выполнения этой задачи. Белая госпитальная палата ни о чем ему не говорила, девчонка медсестра, разумеется, могла бы кое-что рассказать, но из краткости контакта беседы не получилось. Но своих дальнейших попыток работать по этому направлению разум Артура Любимова не оставил, а как бы отложил выполнение этой работы на несколько более поздний срок.
   Разум так и не прекратил своего функционирования, а по требованию человека, своего носителя, занялся выяснением общего состояния его физического здоровья. Обладая некими возможностями превращения физического в духовное состояние и наоборот, Артур Любимов преобразовал свой разум в дух, поручив ему заняться проверкой и регулировкой физического состояния человеческой плоти. Уже на первых же своих шагах разум-дух обнаружил явные несоответствия состояния отдельных внутренних органов и центральных систем данного человеческого организма этому понятию и решительно принялся за их устранение.
   Таким образом, когда совпадали действия лечащих врачей и внутренние намерения самого пациента, то в тех сферах, где они совпадали, курс лечения раненого осуществлялся быстро и эффективно. При этом следует заметить, что врачи московского военного госпиталя были твердо уверены в том, что занимаются лечением лица немецкого происхождения, все переговоры с которым велись при обязательном присутствии переводчика с русского на немецкий язык.
   Но врачи особо не обращали на это внимания, так как боролись за жизнь тяжелораненого человека, состояние которого было настолько тяжелым, что они были вынуждены ввести его в состояние временной комы. Врачи пока еще боялись выводить пациента из состояния комы, так как до настоящего момента не были уверены в том, что он справится с последствиями своего ранения.
   Поэтому лечащие врачи были чрезвычайно удивлены, можно было бы даже сказать, что до глубины души были поражены тем обстоятельством, что будто бы их раненый приходил в сознание и открывал свои глаза. Они категорически отказались верить словам медсестры Верочки, которая вдруг заявила, что этот раненый совсем не немец, открывал глаза и хотел с ней переговорить. В пылу докторской полемики о состоянии раненого никто из лечащих врачей как-то не заметил исчезновение этой Верочки, которую почему-то, да и кому это в голову прийти, чтобы это небесное создание командировать на Дальний Восток.
   А разум-дух Артура Любимова продолжал шаг за шагом приводить в требуемое соответствие физическое состояние организма своего человека носителя, пока не уперся в проблему ранения, полученного в спину, и недавно проведенных медицинских операций по этому поводу. Первое, в результате этого ранения человек, его получивший, должен был уже давно умереть, но в медсанчасти штаба Западного фронта нашлась одна молоденькая врач девчонка, которая по своей дурости или гениальности. Что, по мнению многих людей одно и то же, эта девчонка взяла и сшила вместе края раны, позволив самому организму заняться ее заживлением. Московские профессора военной медицины сделали две других операции, которые повысили кровоснабжение головного мозга и сердца пациента, но они пока не решались вскрывать ту полость раны, которую так решительно зашила фронтовой хирург.
   И правильно сделали, в спину унтерштурмфюрера СС Зигфрида Грабе совершенно случайно попала и разорвалась граната первого в мире ручного гранатомета RPzB.54.1. Рана получилась такой обширной и нанесла такие повреждения, что раненый человек должен был умереть прямо на месте ранения. Но он не умер, а молоденькая и неопытная врачиха хирург своей операцией еще плотнее хирургическим кетгутом его душу пришила к этому миру. Разуму-духу Артура Любимова потребовалась неделя времени, чтобы разобраться с раной и навести должный порядок в человеческом организме.
   Поэтому, когда Артур Любимов во второй раз открыл свои глаза и снова увидел белоснежную палату, то не спешил свой организм выводить из искусственной комы. Он уже многое знал о своем ранение, а также о том, как осуществляется его лечение, сейчас ему требовалось время для того, чтобы собрать необходимую информацию о месте своего местонахождения. Хотя в глубине души уже догадывался о том, куда его занесла судьба. Что лечащие врачи сумели о нем выяснить и доложить своему руководству? Да и пропавших друзей следовало бы найти!
   На его первые мысленные зовы никто не ответил. Тогда Артур Любимов решил зайти с другого конца, решая проблему нахождения своих друзей и бойцов своей команды. Во время совместного путешествия по вражеским тылам на четверых бойцов красноармейцев он поставил свои личностные метки, которых никто, разумеется, не мог видеть обычным зрением, но они ему позволяли находить этих ребят, в какое бы место их не забросила судьба. Но три из четырех меток и на этот раз промолчали, что могло означать только одно, что Павел и два его товарища покинули этот мир земной.
   Но вот Игорь, третий товарищ Павла находился где-то очень далеко. Парень не был обучен вести разговоры на ментальном уровне, поэтому ничего не мог поведать о своей судьбе. Но по тому, что он видел вокруг себя собственными глазами, можно было бы догадаться о том, что он находится в лагере для военнопленных немцев. Одним словом, этот лагерь был для пленных эсэсовцев и с заключенными там обходились так, как не обходились ни в одном из самых строгих лагерей Гулага. Этого парня нужно было срочно спасать!
   Затем, прикрыв глаза, Артур Любимов начал вызвать своего близкого армейского дружка, сержанта Алеху Карпухина, который практически моментально ответил на зов. Из мысленного рассказа сержанта Артур Любимов узнал о том, что только личное вмешательство маршала Тимошенко спасло ему жизнь. Бравые бойцы НКВД, которые взяли его в плен после того, как ему удалось покинуть взорванный бронеавтомобиль, так зверски пинали и били его своими сапогам, что он уже второй или третий месяц лечится в каком-то московском военном госпитале. Увидев творимое бойцами НКВД безобразие, маршал Тимошенко потребовал, что гауптшарфюрера СС Ганса Вилке отправили бы в госпиталь и там бы излечили.
   - Но самая большая шумиха со мной произошла несколько позже, - мысленно рассказывал и слегка посмеивался над своими приключениями сержант Алексей Карпухин, - когда меня мыли и готовили к операции в госпитале. В кармане эсэсовского кителя нашли мою же красноармейскую книжку, так какая-то там сволочь решила, что я, как эсэсовец, расстрелял этого красноармейца и а его книжку ношу с собой в качестве сувенира. Что тут в госпитале поднялось, раненые красноармейцы побежали к комиссару госпиталя и потребовали моего расстрела на месте?! Врачи отказывались меня лечить, а хирурги делать операцию, они потребовали справедливого суда нал эсэсовцем убийцей. В общем, в тот день существовала и такая возможность, что вместо того, чтобы меня оперировать, меня могли бы расстрелять перед строем красноармейцев. Но спасли два каких-то молодых лейтенанта из фронтовой разведки, под угрозой оружия они забрали меня из того госпиталя и перевезли в другой госпиталь, который я даже не знаю, где находится. Кончается мой второй месяц в нем пребывания, а я ни одного врача не видел и ни с кем не разговаривал. Врачи лечат и меня осматривают, когда я сплю. Здесь со мной так хорошо обходятся, что ни словом сказать, лечусь и ем от пуза, одно только плохо, поговорить - языки почесать не с кем!
  
   Семён Константинович Тимошенко (18 февраля 1895, -- 31 марта 1970) -- советский военачальник, Маршал Советского Союза (1940), дважды Герой Советского Союза (1940, 1965). В мае 1940 -- июле 1941 народный комиссар обороны СССР.
   7,92-мм винтовка FG-42 (ФГ-42) Штанге 1942 г.. Винтовка состояла на вооружении парашютно-десантных войск и сочетала в себе боевые качества автоматической винтовки и ручного пулемета. Разработка винтовки была начата конструктором фирмы "Рейнметалл" Луисом Штанге уже в ходе второй мировой войны, когда после проведенных вермахтом широкомасштабных воздушно-десантных операций выяснилось, что состоявшие на вооружении парашютистов пистолеты-пулеметы МР-38 и карабины 98к и 33/40 не в полной мере отвечают требованиям парашютно-десантных войск.
   Добровольческая моторизованная дивизия СС "Викинг" была сформирована в январе 1941 года. В апреле 1941 года в дивизии были сформированы две новые части: полк "Вестланд" -- из голландцев и фламандцев, -- и полк "Нордланд" -- из скандинавов. С 1941 по 1943 годы в состав дивизии входил финский батальон "Нордост". Летом 1943 года в состав дивизии был включен эстонский батальон "Нарва".
   Schwerer PanzerspДhwagen (5 cm), также широко известный под неофициальным названием "Пума" -- германский тяжёлый бронеавтомобиль периода Второй мировой войны. Был создан в 1942--1943 годах на основе бронеавтомобиля Sd.Kfz.234 в связи с требованиями армии по усилению вооружения разведывательных бронеавтомобилей, с использованием башни от так и не пошедшего в серию перспективного лёгкого разведывательного танка VK 1602 "Leopard". По своим боевым характеристикам "Пума" являлась одним из наиболее мощных бронеавтомобилей Второй мировой войны.
   Обер-фельдфебель в войсках вермахта.
   Обер-ефрейтор в армейских частях вермахта.
   Генерал танковых войск в войсках вермахта.
   Телескопический прицел -- оптический прибор для обеспечения стрельбы прямой наводкой. Он представляет собой зрительную трубу, шарнирно соединенную с пушкой и с башней (окулярной) частей, снабжен сетками с прицельными, дистанционными и угломерными шкалами. Входное окно телескопического прицела размещается в лобовой части башни.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

26

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"