(Вторую главу, где рассказывается о злоключениях Егорыча в метро ради экономии вашего времени, дорогие читатели, мы пропускаем. Ее можно будет прочесть в полном собрании сочинений Егорыча.)
МЫ УЗНАЛИ ЕЕ ПО УЛЫБКЕ
Мы с Улиссом вышли из вагона на станции "Киевская". На перроне по ходу поезда стояла стройная, милая женщина и смущенно улыбалась. Нам. Улыбка у нее была такой тихой, а сама она выглядела так беззащитно, что мы тут же начали огляделись по сторонам в надежде обнаружить кого-нибудь, кто мог заиметь намерение ее обидеть. Ибо эту женщину хотелось защищать прямо сейчас и все равно от кого! Однако никто не выказывал подобных намерений, и нам стало грустно.
Не помню, что говорили и как здоровались. Хотя сцена знакомства хорошо знакомых людей психологически очень интересна: как бы там ни было, но образ собеседника в ходе виртуального общения складывается довольно устойчивый и не всегда совпадает с реальностью. Оля, например, мало похожа на своего интернет-клона. И хотя "скобочка" в ее комментариях тоже имеет определенный шарм и очарование, это все-таки смайлик, а не та реальная улыбка, которая совершенно покорила нас с Улиссом. Если бы в этот день больше ничего не произошло, если бы не было других интересных встреч с замечательными людьми, стоило бы ехать в Москву только ради этой улыбки!
Егорыч как всегда оказался на высоте. Со свойственной ему проницательностью он присмотрелся к стоящей напротив женщине и, увидев, как в незнакомых чертах вдруг проявляются хорошо знакомые подтексты и интонации, со словами "целуйте меня - я с поезда!" полез обниматься. Ему это сошло с рук: стало бы и его признали. Потом пришла очередь Улисса: он моложе, потому ему постоянно приходится проявлять по отношению к Егорычу почтительность, пропуская его вперед. Выбравшись наверх, петляли вдоль каких-то металлических оградок, и так смешались от встречи, что даже пытались перейти улицу на зеленый свет (в Москве-то!).
И еще одна странность: дорогу к олиной машине почему-то показывал Улисс. Однако вскоре мы стали приходить в себя и потихоньку успокаиваться.
"МЕЛКАЯ"
Вот и машина: светлая, приветливая, чем-то напоминающая хозяйку. Я умело оттесняю Улисса к задней двери (опыт, слава Богу, есть) и сую ему в руки свой рюкзак. А надо вам сказать, что Егорыч из городищенских! Земляки же мои, подобно габровцам, - народ запасливый и прижимистый, и, чтобы иметь все под рукой и зря не тратиться, мы даже в гости много каких полезных вещей возим с собой, включая фонарь, штопор и отвертку. Ну и провизию, конечно, а вдруг не покормят или мало предложат! Это я к тому, что с рюкзачком моим Улиссу пришлось повозиться, и он отвлекся. Пока они размещались на заднем сидении, я удобно устроился рядом с Олей, которая еще заметно волновалась. И это понятно: большая ответственность везти самого Егорыча и его легендарный рюкзак!
- Оля, - говорю я ей, - может быть, переждем немного? Историческая встреча с известными тебе брянскими литераторами, так взволновала тебя, что волнение это может каким-то боком коснуться и других участников уличного движения.
- Все нормально, - ответила она мне, согрев улыбкой (как удачно я все-таки выбрал место посадки!), - уже все нормально.
С этими словами она сняла с головы тонкую светлую косынку и повязала ее на шею. И я понимаю, что это очень важно, что без этого машина не поедет. Она же тем временем чуть наклоняется к рулю и говорит тихохонько с придыханием и явно не нам:
- Поехали, Мелкая?
- Что? - переспрашивает Улисс, - подаваясь вперед. Красавцам, подобным ему, всегда кажется, что, если женщина говорит полушепотом, то обращается именно к ним... Впрочем, конечно, с Егорычем уже надо говорить погромче. Я недоволен Улиссом: краем глаза я вижу, что он плохо держит рюкзак, и начинаю волноваться за бутылки и книги... Но с другой стороны, что взять с негородищенских!? Бабушка меня учила, что к ним надо стараться по мере сил быть терпимым и снисходительным.
- Это я машине, - отвечает Оля.
И я вдруг соображаю, что машина ее все то время, пока Оля перевязывала платок, была настороже, что она ждала этих слов. Затем последовали ласковое касание руля, еще несколько тихих слов, и машина поехала. Казалось, Оля управляет своей иномаркой голосом.
Сам я не автомобилист. Однако слышал, что водители относятся к своим "колесным", как к живым существам. Для кого-то это "рабочая лошадка", а для кого-то - воплощение женского начала, и такой водитель, преодолевая сопротивление "автодамы", получает удовольствие от того, что сильной рукой ведет ее покорную туда, куда нужно ему, в то время, как дамы настоящие при таких попытках посылают его совсем в другое место. Оля относится к своей Мелкой, как к подружке. Несомненно, младшей, ведомой, но послушной и отзывчивой лишь в том случае, если уметь с ней ладить. И здесь главное не слова, а интонация. Впрочем, договаривается она не только с машиной.
- "Мужики, я на главной!" - говорит она вдруг негромко, делая ударение на "я".
- Это ты нам? - спрашивает с интересом неугомонный Улисс. И я его понимаю, нам пассажирам, до глубоководной впадины, где там главная, а где подчиненная.
- Нет, - отвечала с улыбкой Оля, - другим водителям.
- И они тебя слышат? - не унимается Улисс.
- Некоторые слышат, - отвечает Оля, уклоняясь от темного джиппа.
- Но не этот?.. - усмехаюсь я.
- Этот не услышал, - улыбается она в ответ.
МАШЕНЬКА.. ПРОСТОРЫ ЖИЛЫЕ И ЛАНДШАФТНЫЕ.
Жалею, что я не посчитал скольки этажей этот высоченный дом и не спросил, на каком этаже ее квартира. Думаю, расположена она не ниже четырнадцатого. Но точно помню, что на лифте мы ехали несколько меньше, чем на машине.
Молчаливая девочка со строгим взглядом встречает нас. Это Маша - олина дочь. Ей десять лет. С нами она немногословна, но не потому что стесняется, (кто ж чувствует себя в компании Егорыча стесненным?), просто мало общих тем. Она самостоятельна, начитана, хорошо развита. Кстати, тоже автор СИ: пишет милые сказки, которые мама выставляет в своем разделе. Но, несмотря на творческие склонности, неплохо ориентируется и на кухне, я не в смысле поесть: она умело обращается с посудой и не каждый раз спрашивает маминого совета, в какие тарелки что накладывать и какие вилки для чего подавать. И хотя Оля в ответ на некоторые ее выпады и словечки вздыхает: "ох уж эти московские дети", однако сокрушенность эта несколько нарочита и хорошо видно, что дочь ее больше радует, чем огорчает и что они дружат, не смотря на разницу в характерах и взглядах... Маша, хотя и пытается выглядеть перед чужими людьми самостоятельной и взрослой девочкой и потому некоторые олины замечания воспринимает иронически, однако нет-нет, да и прижмется головкой к маминому плечу. Умеет наша Оля находить общий язык с "мелкими".
У них большая светлая квартира. Просторно, воздушно, удобно. Ничего лишнего. Все, что отжило свой век, но имеет свойство накопляться Оля беспощадно, не взирая на сопротивление домашних, выкидывает. Мебель, конечно, есть, но ее как-то не очень видно. Запомнились диван из кожаных кубиков, стеллажик с книгами, да выгороженный им уголок с компьютером-чемоданчиком. Это ее рабочее место. Она журналист-надомница. Популярные журналы заказывают ей статьи, иной раз неплохо платят. Но главные деньги в семью приносит муж. Михаил в ту субботу работал, и нам не удалось с ним познакомиться. Знаю только, что он программист и настоящий мужик, в лучшем значении этого слова, потому что умеет хорошо обеспечить семью. За это его домашние ценят, но любят не за это, а за его замечательный характер, за доброту и умение защитить своих в любой ситуации. Впрочем, я кажется не о том: за это тоже ценят... А любят за то, что он - это он.
Просторы квартиры как-то очень естественно переходят в широкий заоконный ландшафт. Там так же просторно и почти незаставленно: на фоне уже чуть пожухшей зелени на изрядном расстоянии друг от друг расставлены многоэтажники. Они отличаются и по виду, и по характеру: более кичливые аляпистые новоделы нахально оттесняя, заслоняют собой уже прижившуюся в ландшафте классику, например здание МГУ.
ВАЛЕНТИНА ИВАНОВНА, ТЮТЧЕВ И ВИЗБОР
Приходит олина мама - Валентина Ивановна, и мы садимся обедать.
Стол сервирован по всем правилам. Однако, только Валентина Ивановна следует этикету: нож в правой руке, вилка в левой. Мы обходимся исключительно вилками. Застольная беседа, раскачиваясь от темы к теме, принимает наконец литературный характер. Валентина Ивановна спрашивает осторожно о тютчевском музее в Овстуге. Меня этот вопрос удивляет. Для небрянцев Тютчев - это Мураново. Обычно жители других областей вообще не связывают Тютчева и Брянщину, и правильно, в общем-то делают, поскольку в имении этом он жил только в раннем детстве и, сомневаюсь, что в более зрелые годы вообще там появлялся. Однако энтузиастам удалось создать на месте усадьбы прекрасный музей, который последние два десятка лет собирает в тютческие дни множество людей: литераторов разных мастей и уровней, любителей литературы, ну и любителей тасовок - главным образом жителей Брянщины. И если Мураново знают все, но Овстуг за пределами области - единицы! Валентина Ивановна из их числа. И вопрос ее этот был не случаен. Пожар в Мураново нанес ущерб ценностям, имеющим отношение к поэту. Ей хотелось знать, как я понял, хороша ли экспозиция с Овстуге? Не в одном ли месте сосредоточено все, что касается ее любимого поэта. Сказать честно, относительно музеев и реликвий я не очень. И здесь очень кстати включился в разговор Улисс, предки которых как раз вышли из этих мест. И хоть славны они не столь, как Федор Иванович, однако в краеведческом музее Овстуга рассказывают посетителям и о его прадеде, который был депутатом Первой (дореволюционной) государственной Думы от партии трудовиков. За что сначала пострадал от царских властей, а потом от большевиков. А я, мысленно благодаря своих городищенских предков за те прекрасные качества, что привили они мне с детства, вышел на цыпочках в коридор, где стоял в уголке под вешалкой мой замечательный рюкзак. Открыл его и вынул оттуда два предмета, посвященных Тютчеву: бутылку водки с одноименным названием и книгу о его родовом имении в Овстуге. Егорыч неплохо разбирается в людях! Он сразу сообразил, что книга Валентине Ивановне будет интересней, чем водка. И не ошибся! Видели бы вы, как она отреагировала на нее! Глаза ее засияли, и я понял, что с подарком угадал так, как не угадывал никогда в жизни! Словно был это не экспромт, будто знал я о встрече с Валентиной Ивановной заранее. Что не говори, а дарить "в аккурат" не менее приятно, чем получать долгожданное!
Валентина Ивановна - человек удивительный. В тот день я имел удовольствие беседовать с настоящим московским интеллигентом старой закалки, о которых много слышал, но встречаться с которыми до сей поры не доводилось. Мои нечастые приезды в Москву ограничивались общением со зданиями и экспонатами. Интернет же подарил замечательную возможность зайти в дома москвичей и увидеть людей. Валентина Ивановна мудра, широко образована, начитана и эмоциональна. Она прекрасная рассказчица. Впрочем, ей есть что рассказать. Она училась с Визбором и Кимом, жила в квартире прежний владелец которой принимал у себя Гиляровского и Шаляпина. (Вот она - энергетика столичных стен!) Дед Валентины Ивановны работал на Трехгорной мануфактуре и участвовал в восстании 1905 года. Такие вот истории хранятся в одной из московских семей. В итоге с Валентины Ивановны мной было затребовано торжественное обещание, что она, не откладывая, засядет за воспоминания. Может быть, удастся привлечь к этому и олиного отца, Юрия Николаевича - вместе у них может получиться интересная книга мемуаров. На том и порешили."
ОБЕД БЫЛ ТАК ХОРОШ, ЧТО УЛИСС СКАЗАЛ: "ЩАС СПОЮ!"
А обед, меж тем, был прекрасен: и вкусен, и обилен. Улисс который в принципе не ест супы, здесь, не смотря на всю свою принципиальность, съел целую тарелку! Ну и от остального не отказался. Так что мой городищенский НЗ на случай "вдруг мало предложат" остался нетронутым. Мы так крепко подзаправились, что в "Елках-палках" почти не прикоснулись к еде. Кстати, хочу заметить злым языкам, которые высказывались будто Егорыч, начал пить в 6 утра, к вечеру так наберется, что в ресторан его внесут на руках - за обедом мы не употребили ни грамма спиртного. Оля была за рулем, а мы в знак солидарности с ней от возлияний отказались.
После застолья Анатолий реанимировал гитару и в свою очередь совершенно растрогал Валентину Ивановну, исполнив несколько песен Визбора. Смотрите как слушает его Оля! Следует отдать ему должное: поет он, хотя и громко, но и хорошо. Но время, время, время... Распрощавшись с Валентиной Ивановной и наказав ей непременно приезжать в Брянск летом следующего года, когда отмечается день рождения Тютчева, сказав "до свидания" Машеньке, мы вновь оседлали Мелкую. Оля пошепталась со своей подружкой, и та повезла нас на Поклонную гору. Здесь Улисс, с уверенностью прожженного морского волка провел экскурсию по корабельной экспозиции и тем самым совершенно переключил олино внимание на себя. Чтобы выправить ситуацию Егорыч потребовал окончания осмотра, ибо гости уже скорей всего собрались и начинают волноваться: зная Егорыча, они вполне могут предположить, что его вообще не существует и вся сегодняшняя шумиха в Интеренете - очередная насмешка косящих под него политико-литературных группировок.
Снимки, не ставшие иллюстрациями, находятся в "запаснике" репортажа.
![[]](/img/e/egorych/002/91.jpg)
![[]](/img/e/egorych/002/5.jpg)
![[]](/img/e/egorych/002/975.jpg)
![[]](/img/e/egorych/002/989.jpg)
![[]](/img/e/egorych/002/95.jpg)