Снега заметают родные пенаты.
Куда ни ступи -  серебро высшей пробы!
Я в этих завалах широкой лопатой
Дорожку торю, разгребая  сугробы. 

Зима! Что милее  для русского сердца?
К ней теплое чувство крепчает с годами!
Само сочетанье "душой отогреться"
Понятно лишь тем, кто знаком с холодами.

Я с бурок снежок обмету в тесных  сенцах,
Качну самовар сапогом офицерским,
В  гудящую печку  подброшу поленце...
И выпить имеется, только вот не с кем.

Одних уже нет, а другие далече...
Ну что ж, обойдемся наваристым чаем.
Постой! Это что? Будто звякнул  бубенчик?!
Неужто ко мне? Почему ж  не встречаем!?

Спешу, телогрейку  накинув на плечи,
И вижу, залепленный снежной порошей,
Чуксин по ступенькам идет мне навстречу:
"Давай же обнимемся, чёрт нехороший!" 

Я гостя к почетному месту у печки
Пристроил и, крышку с петель чуть не   выдрав,
Нырнул в погреба, где нашарил без свечки
Две ёмкости: обе по три с лишним литра! 

А вынырнул в свет и глазам не поверил:
Рублёв руки греет о бок самовара, 
Арам, Блик,  Рахмет балагурят у двери,  
Улисс в уголке тихо строит гитару.

Картошку ножом проверяет Ашуров,
Меркулов несет к самовару заварник, 
А Кшыштоф бурчит (знать, соскучился Шура!):
"Готово уж всё, где ты бродишь, начальник?!"

"Ну хватит травить  анекдоты, таланты! 
Пришли Ванюков с Брезгуновым?" "Вестимо!"
А, вот наконец-то и Лерман с Роландом. 
"Вы что там застряли в своих Палестинах?"

Нет таинства в водке, она для реала!
Вином причащаемся: всё честь по чести.
Мы пьём за  волшебную явь виртуала!
За то, что мы рядом, за то, что мы вместе. 

За светлые головы, крепкие плечи!
Чтоб вылился в книги наш труд многолетний, 
Чтоб в жизнь воплощались подобные  встречи!
Ну, вздрогнули хором! Дай Бог не в последний...

И снова один... С одержимостью  злою
Позёмка у дома  следы заметает,
В печурке огонь задремал под  золою, 
А было, иль не было, кто ж его знает...