- Еще один поклонник, - сказал Ерофеич. - Ей букетами поклонники закидают подоконники.
- Кони, - послышалось из-за забора, - ты здесь?
- А где ж ему еще быть спозаранку? - Поинтересовался ехидно Ерофеич. - Знамо дело, здесь, серенады петь пришел, а я ему на балалайке подыграю. Ты часом не с гитарой? Гитары нам только и не хватало.
- Здесь, Толиусс, здесь, - откликнулся Конкордатс, - чего ты хотел?
- Дело есть. Срочное!
- Калитка отворилась и в нее вступил высокий и плотный Толиусс, чернобровый, чернобородый красавец.
- Здравствуй, Ерофеич.
- Привет, земеля, - откликнулся Ерофеич.
- Ерофеич, ты мне тоже нужен.
- Везунчик! Сразу двоих в одном месте нашел.
- Слушай, Ерофеич, у тебя саперная лопатка есть?
- Сапер я, что ли? Впрочем, одна совершенно непостижимым образом при мне случилась. Я же говорю - везунчик. - Он снял с пояса длинный узкий брезентовый чехол и протянул Толиуссу. - тебе надолго?
- Навсегда. По ведомости выдашь?
Ерофеич только рукой махнул.
- Тебе верю на слово. Смотри не потеряй! Трофейная.
- Кони, нам надо успеть до рассвета. Ерофеич, благодарствую, мы пошли.
- Клад искать? Я в доле! Лопата-то моя.
- Спасибо тебе, дружище, что увел от этого зануды, - сказал Конкордатс громко и отчетливо, когда калитка закрылась.
- Пошли, пошли, светает! - Они свернули с мостовой на боковую тропинку, уходящую в густые заросли, заполонившие узкий проход меж двух заборов. Небо уже достаточно посерело и, кажется, снизилось. Конкордатс вновь ощутил его давящее присутствие.
- Куда ты меня ведешь?
- Человечка я тебе одного нашел. Интересного. Ты всех о прошлой жизни спрашиваешь, но никто тебе рассказать не может, а вот он сможет.
- Спасибо, дружище! А почему ночью-то?
- А днем он не разговорчивый...
Тоулисс шел уверенно и быстро, сворачивая в развилках и придерживая ветви, чтобы они не стегнули Конкордатса. Видно было, что дорожка им нахожена. Потом пошел какой-то пустырь не пустырь - место заброшенное, дикое. Здесь Конкордатс ранее не бывал. Они остановились возле холмика, поросшего кустами и бурьяном.
- Пришли. Слушай, Кони, ничему не удивляйся, оружие не оставляй и к словам не придирайся. В общем, веди себя, как говорится, благородно. Боже упаси тебя что-нибудь в его доме ругать! Постарайся его заинтересовать. Тогда он будет разговорчив. Учти, он упрям, сварлив и воинственен!
- К Ерофеичу, что ли возвращаемся? - пошутил Конкордатс, хотя холмик этот не настраивал на шутливый лад.
- Ерофеич по сравнению с ним ангел господен!
- К кому же мы идем? Он что, там? - Конкордатс пнул пальцем в землю.
Тоулисс кивнул подтверждающе и удивленно посмотрел на озадаченного Конкордатса, всегда решительного и невозмутимого. Где ему было понять причину охватившего друга волнения? Однако он понял, что необходимо объясниться.
В двух словах: есть такие людишки... Как бы покороче... В общем, Сущие наши с их Сущими почти не общаются. А мой вот общается.
- Свят, свят, свят, - пробормотал Конкордатс, - будь, что будет. Да и что в том особенного? Я ведь тоже скорей мертв, чем жив.
Они поднялись на холмик. Толиусс наклонился и постучал черенком лопатки по чему-то деревянному, под чем была, как определилось по стуку, пустота. Внизу зашевелилось, заскрипело.
- Кто ты и что тебе надо? - спросили из-под земли голосом глухим, низким и, как будто простуженным.
- Приветствую тебя, могучий Троухалик! Это Тоулисс. Я тебе гостя привел, как договаривались.
- Какого гостя? Ты лопату обещал, а не гостя. Вот это мне надо. А гостя к себе веди. Да я уже и поужинал.
- Лопату я принес, - отвечал Тоулисс. - Хорошая лопата. Точно такая, как ты просил.
- Принес? А что за человек с тобой?
- Достойный человек, открывай!
- Это он хороший, пока снаружи. А зайдет, может и не очень хорошим окажется. Как я его потом назад вытащу? Вы вон какие тяжелые. Ладно, если что я его здесь прикопаю, - сказал невидимый собеседник, немного подумав.
-Это он шутит так, - прошептал Конкордатсу Тоулисс, - привыкай. И терпи друг, терпи. Не пожалеешь!
- Если, кто на люке стоит - сойди! - гаркнул снизу Троухалик.
- Открывай, никто не стоит.
Вместо звуков, сопутствующих открыванию засова, который ожидал услышать Конкордатс, послышалось неясное бормотание, наподобие "эники-беники" и люк вдруг вспыхнул синим пламенем - Конкордатс отшатнулся в сторону, Тоулисс же, бывавший уже здесь, предусмотрительно отошел заранее на шаг и теперь наслаждался реакцией Конкордатса. Сгорело быстро и без остатка. Из отверстия высунулась круглая носатая голова в синем заостренном колпаке, тряхнула косматой бородой то на одного, то на другого и проговорила, обращаясь к Тоулиссу:
- Лопату покажи!
Тоулисс показал. Видно было, что Троухалику она понравилась.
- Пошли. Только ты иди первым, а этот пусть за тобой. - Сказав это, голова исчезла в темноте.
- Кто это? - спросил Конкордатс удивленно, хозяин совсем не был похож на мертвеца.
- Гном, вроде бы. Или дворф. Да не важно, кто, главное - какой!
В подземелье было мрачно, однако совсем не сыро: будто бы только что протопили. Потолки были под рост коротышки и пришлось сильно согнуться. "Потерпи, сказал Тоулисс, здесь недалеко". И действительно вскоре навстречу им вспыхнул свет. Они оказались в комнате - круглой, довольно пространной, со сводчатым потолком. Выпрямиться удалось, только став посредине.
Хозяин оказался человечком совершенно мизерных размеров - Конкордатсу по пояс - шустрым, крупногловым, серолицым, одетым в странный шутовской наряд. Однако, несмотря на всю комичность, видом он был грозен. За поясом у него было несколько одинаковых тяжелых ножей с плоскими рукоятями - явно метательные. Из высокого сапога торчала рукоять кинжала.
- Оружие сюда, - показал гном на пирамиду у входа.
- Оно не снимается, - быстро ответил Тоулисс.
- Ну, коли не снимается... - сказал гном с нескрываемым сожалением, и отведя длинный жадный взгляд от конкордатсовского меча, проговорил, - прошу, гости дорогие, располагаться. Я Троухалик Железный бок, боевой гном, ведущий первой штурмовой колонны рад приветствовать в своей обители двух славных рыцарей дружественного нам человеческого народа.
Конкордатс в ответном приветствии тоже назвал себя, присовокупив к имени полный титул, отчего церемония знакомства приобрела еще большую значимость и солидность.
- Знакомились уже, - ответил на призывный взгляд хозяина Тоулисс, и тот, не возразив, скользнув взглядом к лопате в аккуратном армейском чехле, нетерпеливо пожевал губами и проговорил довольно приветливо:
- Ну, что ж садитесь, гости дорогие, будем беседу беседовать. Какие погоды стоят нынче наверху?
Конкордатс поискал глазами, и кроме небольшого стула ничего пригодного для сидения не обнаружил. Он примерился к нему взглядом и понял, что в него ему не вместиться.
- Железный бок, - сказал Тоулисс недовольно, - ты бы предложил гостю сесть, как следует.
- Да, да, да - словно спохватился хозяин и сделал несколько пасов в сторону стульчика, отчего он попеременно то одним боком, то другим стал расти, и вырос до приемлемых Конкордатсу размеров, однако не совсем выровнялся, так и оставшись одной стороной несколько выше другой. Гном пошептал что-то, пытаясь уровнять стороны, но у него не получилось, и он махнул рукой на него, причем жест этот выглядел как приглашающий.
Уселись. Конкордатс огляделся. Землянка была довольно обжита и неплохо обставлена: та сторона, с которой громоздилась печь, напоминающая кузнечную (возле нее размещались большие меха) была из каменной породы - что-то напоминающее гранит, красиво блестящий зернами вкраплений. Далее после некоторого разрыва, оставленного, видимо, в целях противопожарной безопасности, стены прикрывали длинные циновки, сплетенные из прутьев. На них развешано было боевое снаряжение и оружие, главным образом боевые топоры различных форм и размеров, притом весьма удобные даже по виду, щиты, а также оружие дробящего типа: кистени, палицы, небольшие булавы. Были и ножи, большей частью метательные: тяжелые, безрукоятные. Несколько рогатых шлемов стояли на специальных подставках. Тоулисс, проследив взгляд Конкордатса, проговорил громко и несколько пафосно:
- Сэр Троухалик происходит из древнего и воинственного рода боевых гномов. Его дед отличился в Битве Трех Башен у ворот Тор Алесси...
Конкордатс при упоминании слова "род" сумел сдержать улыбку, но когда речь зашла о деде, расплылся. От гнома это не ускользнуло.
- Что рассмешило тебя, чужестранец? Ты полагаешь, что маленький рост препятствует проявлению высокой доблести!?
- Дорогой Троухалик, - вмешался Тоулисс, - мой друг улыбнулся потому, что решил, будто ты прибавил себе ради вящей знатности тех предков, которые придумал для тебя Сущий. Ведь, рассуждает он, откуда им быть, коли все мы здесь осуществлены по слову и не имеем родственников, кроме клонов.
- Пусть же знает, что я здесь не осуществлен из ничего, а попал в эти пределы, прожив пред тем славную жизнь в окружении многочисленных родственников и друзей, разделяя с моим народом тяготы военных невзгод и радость трудовых свершений!
Конкордатс встрепенулся: так вот зачем привел его сюда Тоулисс. Ах, молодчина!
- У тебя была другая жизнь? - спросил он осторожно.
- Ты так спросил, будто знаешь, что это такое! - Буркнул недовольно карлик.
- Ты видел солнце?
- На что оно мне? Но если ты хочешь узнать, было ли в моем мире солнце, то я отвечу тебе - да. А ты сам-то знаешь, что это такое, или говоришь с чужих слов?
- Знаю! Тебя убили?
- Убили? Почему убили? Меня не так-то просто убить! Я бывал во многих сражениях, и многократно был уязвлен мечом и копьем, но лишь дважды серьезно, поскольку отличался не только неудержимой отвагой и воинственностью, но и великим воинским умением.
- Но как ты в таком случае оказался здесь?
- Так было угодно Одину! Однажды я проснулся в этой норе... Совершенно один. В окружении людского племени.
- Постой, значит, ты переместился сюда откуда-то, из каких-то краев живым и невредимым? Странно.
- А как я оказался здесь? - Сказал задумчиво Тоулисс, - я ведь не помню ни жизни, ни смерти.
Они помолчали, обдумывая услышанное.
- Так ты тоже помнишь другой мир? - спросил Троухалик.
- Да... Что-то здесь не вяжется. Я попал сюда после смерти, ты при жизни, а остальные? Они были созданы прямо здесь? Или ничего не помнят?
- Вы, люди, только изображаете из себя умников, а на самом деле неразумны, как дети. Как вы не поймете, что здесь нет ни жизни, ни смерти, а есть лишь акт перенесения сути? Я мудрый Троухалик понял это после долгих сопоставлений и размышлений по их поводу. Вот ты, человек с длинным именем, - обратился он к Конкордатсу, - ты хорошо помнишь ту свою жизнь? Ты помнишь события ее как виденные тобой или как рассказанное кем-то?
Вопрос был неожиданным и, в тоже время, очень естественным. Из тех, что давно крутились в голове Конкордатса, и которые он никак не мог сформулировать. А ведь прав этот карлик, прав. Все события в Сиите он вспоминает в лицах и образах, а то что было с ним в той жизни - в словах. Только во сне слова эти преобразуются в яркие цветные картины. Вся жизнь его будто рассказана кем-то. Есть имена, но нет лиц, есть названия, но нет предметов. Солнце... А какое оно, солнце? Видел ли он его или только совершенно точно, в отличие от Тоулисса, знает, что оно есть. Он попытался вспомнить солнце. И в голову пришло само собой: "Огромный багровый шар светила медленно спускался к горизонту. Конкордатс остановил коня, чтобы полюбоваться закатом. Тяжелые плотные тучи окрасились огнем..." "Конкордатс остановил коня". И правда, будто бы с чьих-то слов. Конкордатс огляделся. Факела бросали неверные трепещущие блики на стены, на оружие, на колбы в нише, на корешки тяжелых фолиантов в низком шкафчике у двери. Это были не слова. Он видел это.
- Как я вижу, сделка состоялась, - сказал Троухалик, довольно потирая руки. Полученные от меня сведения оказались вам не лишними? Ну, а мне не лишне будет получить эту лопату.
Тоулисс отдал ему чехол. Гном полюбовался на его камуфляжную окраску, расстегнул и застегнул несколько раз кнопку замка, и только после этого вынул "саперку". Она ему была как человеку обычная лопата. Может черенок чуть толще. Однако ладони у гнома были широкие, почти человечьи. Видно было, что он донельзя был доволен удачной сделкой.
- Мне без лопаты никак нельзя! - Сказал он, глядя на гостей счастливыми глазами. - Хорошая лопата. И чехол. Хотя мы не договаривались на чехол. Но это удобно, когда чехол. Да еще такой красивый. За чехол я вам заплачу отдельно, - сказал он, и глаза его засверкали ехидной радостью. - Вы ведь люди, хоть и умные, а самое главное спросить не догадаетесь. - Он выдержал паузу и сказал торжественно, - так вот, мой Сущий...
Глава 27
Ссориться с равным рискованно, с высшим - безумно, с низшим - унизительно.
Сенека
- Мой Сущий не гном, а человек! - повторил Троухалик
- Человек? - Конкордатс подался вперед. Этот гном не переставал его удивлять. Сущий - человек? Нет не тому он удивилcя, чем собирался поразить его воображение Троухалик. А тому, что Сущий ни некое высшее существо, как им представлялось, а человек. Еще одна его формулировка, превратившая ощущение в четкое представление. Именно человек.
- А кто тогда я? - Спросил Конкордатс, глядя в глаза Троухалику.
- Откуда мне знать, - отвечал тот, - это ты сам решай. Я вот гном и это совершенно точно. В том нет никаких сомнений.
Тоулиссу их разговор, видно, наскучил. Он некоторое время еще посидел и, выбрав удобный момент, откланялся.
- А я слыхал, - продолжал Конкордатс, когда друг его ушел, - что народ твой независимый и что гнома нельзя подчинить. А уж тем более людям он не станет починяться! - Ничего этого на самом деле он не слыхал и о гномах имел самое смутное представление, но чувствовал, что сказал верно.
- Это так, - согласился Троухалик, - именно так. Однако некоторые из людей, овладев магией, становятся способны управлять гномом, подчинив его волю колдовству. Это именно тот случай. Мой сущий пользуется артефактом, чтобы вызывать меня и, подчиняясь магии, я вынужден служить ему. Как и ты.
- А почему он не приходил к тебе туда, где ты жил до того, как осуществился здесь? - спросил Конкордатс. - Зачем тебя было переносить сюда? С тебя там, в кругу сородичей, пользы было бы больше.
- С чего ты взял, что он перенес меня?
- Не понимаю, - отвечал Конкордатс, - разве ты не здесь? Или, может быть, ты там, а здесь только твое... - он задумался, подыскивая слово, - отражение.
- Именно так. Троухалик Железный Бок живет там, где и жил прежде. Но появился еще один Троухалик, который вынужден жить меж неповоротливых, праздных тугодумов. Но иногда обе сущности Троухалика соединяются, правда ненадолго...
- Не понимаю, - сказал Конкордатс. - Ты можешь говорить вразумительно?
- Чтобы говорить вразумительно, надо иметь собеседника, который бы разумел сказанное. - Дерзость этого недомерка переходила уже все границы. Он в открытую издевался.
- Послушай, малыш, - не выдержал наконец Конкордатс: сущность Сущего еще до конца вытравила в нем сущность изначальную, дворянскую, - маленьких, конечно же, обижать не хорошо, но неразумных и дерзких малышей следует иногда шлепать.
- Быть отшлепанным благородной рукой рыцаря большая честь, проговорил медленно Троухалик, выделяя интонацией слово "большая" и приподнялся.
- Итак, благородный рыцарь, я готов к тому, чтобы получить от вас урок хороших манер. Но я ведь малыш невоспитанный и вам придется сначала меня скрутить.
Второй раз за сегодня у Конкордатса складывалась странная, непутевая, унизительная для него ситуация, когда с одной стороны надо драться, а с другой - драться ну никак нельзя. И оба раза они сложились из-за его несдержанности. Но если в первой Ерофеич эту ситуацию все время держал в своих руках и, позабавившись, помог Конкордатсу соблюсти все приличия, сведя конфликт к пустяку, то этот карлик настроен был решительно. И Конкордатс не видел возможности избежать поединка. И победа, и поражение - впрочем, о поражении смешно было даже говорить, - стали бы для него одинаково позорны.
- Но скрутить меня будет, господин рыцарь, не так просто, как вам воображается, - продолжал меж тем карлик. Он, явно красуясь, вытащил из-за пояса нож, подержал его на ладони и вдруг быстро и резко метнул в стену. Нож вонзился в самую середину тяжелого топорища одного из боевых топориков. Конкордатс оценил бросок - нож вошел в дерево достаточно глубоко.
- Хороший бросок, - сказал Конкордатс. - Убедительный аргумент в пользу того, что это будет равный бой. Мне ничего не остается, как согласиться. Где и когда?
- Здесь и сейчас! - ответил Троухалик и встал со стула.
- В твоем доме? Это для меня невозможно.
- Тебя смущает низкий потолок? - усмехнулся Троухалик. - У меня есть комната, где ты сможешь выпрямиться во весь рост и где хватит места для замаха твоего меча.
- Я, как и ты, умею разить без замаха, - отвечал Конкордатс, - но не могу сражать в доме, хозяин которого принимал меня как гостя.
- Незваный гость хуже ... званного, - ответил Троухалик с ехидной улыбкой. - Мы не будем драться в моем доме. Разве можно убивать гостя? Тут большие подземелья. Мы будем драться в том месте, на которое не распространяется обычай гостеприимства.
- Ну что ж, веди, - сказал Конкордатс, вставая. Он окончательно убедился в том, что поединка не избежать: гном был настроен решительно. Похоже, им руководила не обида, а интерес. И здесь уж ничего нельзя было поделать...
Глава 28
Злиться во время поединка - тактически и стратегически глупо.
Сунь-Цзы
Китайский военный теоретик 6 в д.н.э.
Действительно, место, куда они пришли, было довольно просторным. Гном зажег факелы, которые принес с собой, и укрепил их в расщепы.
- Светло ли тебе, витязь? - поинтересовался он заботливо.
- Тебя и при солнечном свете не очень-то увидишь, - зло пошутил Конкордатс.
- Все ли хорошо? - продолжал гном, не обижаясь на его слова. И эта его уверенность озадачила Конкордатса.
- Нет, не все, - отвечал он, - где пучок розг?
На что он рассчитывает? - удивлялся Конкордатс. - Он думает сразить меня метальным ножом? Допустим, и попадет, однако, как можно уменьшить суть на расстоянии, без контакта? Или он умеет здесь убивать? Или именно здесь, в этом подземелье, получается убивать? Отчего бы и нет? Но карлик очень даже странный. И опять ему пришла в голову мысль, что не простой это гном. Не обычная сущность. Но он отогнал эту мысль, очень уж не вязалась с обликом его странного соперника. Этот карлик и вдруг "надзирающий", облаченный силой и правом? Да, и существуют ли они на самом эти невидимые координаторы? Скорее всего, это миф, выдумка. Во всяком случае, Конкордаст никогда не ощущал их присутствия. Пустые разговоры!
Скорей всего, гном просто опытный боец: все-таки телесная мощь тоже играет не последнюю роль. Он снял плащ и бросил его в угол, посмотрев на Троухалика, демонстративно разглаживающего пояс, за которым было засунуто несколько ножей да серебристой цепочкой был прикреплен небольшой, в окованных серебром ножнах, кинжал. Хотел было отстегнул меч: что с него толку здесь? Соперник его, скорей всего, прорвется в ближний бой, а в ближнем бою соперника длинным мечом достать непросто. И поступил бы так, если бы Троухалик не съехидничал:
- Не слишком ли ты легко вооружен, славный и отважный рыцарь? Может быть, сбегать за парой боевых топориков для тебя, чтобы ты уж наверняка мог сразить гнома?
- Ищешь повод удрать? - спросил Конкордатс, но мечи снимать не стал. Из принципа. Кто бы думал, что принципиальность иной раз может принести пользу?
Карлик поправил кинжал, но не вынул его, из чего Конкордатс заключил что он начнет с ножей. Так и вышло. Как только прозвучало троекратно
- Начали?
- Начали...
- Начали!
Троухалик с непостижимой быстротой принялся метать в него ножи. Сначала три, захватив их веером, - от них Конкордатс удачно увернулся - а потом еще два, выжидая момент. Один из ножей Конкордатс отбил кинжалом, другой попал-таки ему в руку. Резкая боль пронзила предплечье. У ножа, оказывается, был заряд, и достаточно большой. Конкордатс вырвал нож, и метнул его в гнома, но промахнулся. А гном вдруг нырнул в нишу и выскочил оттуда со щитом и тяжелым боевым топором. 'Хорош бы я был, если бы снял меч', - подумал Конкордатс. Троухалик, прикрываясь щитом, наскочил на Конкордатса, и тот понял, что бой будет серьезный - так умело и напористо тот действовал. Но гном был строевым бойцом, привыкшим сражаться в монолите тесного построения. Ему не хватало маневренности. Конкордатс довольно быстро приноровился к его немудреной тактике. Он отклонял его топор легкими скользящими ударами, подрезал суть на запястьях, иногда, если гном уж очень активно лез вперед и мешал ему двигаться, ударом ноги в щит, отбрасывал его в центр комнаты. Гном начал злиться и делать ошибки. Несколько раз он опасно открывался и будь этот поединок не здесь, в катакомбах Сиита, а где-нибудь... там, где жили они ранее, Конкордатсу уже надо было бы решать, выносить гнома на поверхность или оставить его тела здесь без погребения. Однако сутью Троухалик был богат. Удачные удары Конкордатса почти не убавляли его энергии. Он по-прежнему упрямо наседал, умело и опасно работая топором, но скорость уже была не та и пропускать удары он стал все чаще. Дело шло к финалу. Конкордатсу не хотелось доводить гнома до изнеможения, хотя его трюк с припрятанным щитом и топором был подленьким с точки зрения дуэльной этики. Но он не сердился на своего соперника, поскольку эта дуэль была изначально непропорциональна. "Ужалив" его еще пару раз, сказал насмешливо:
- Ну вот и порка приближается! Дорогой Троухалик, я хотел бы посоветоваться. Как вы полагаете, правильней будет высечь вас здесь или перенести экзекуцию на поверхность, дабы наглядностью принести пользу юношеству, для коих профилактика...
При этих словах Троухалик отчаянно контратаковал, и Конкордатс с трудом парировал его выпад. И все. После этого гном бросил оружие и в изнеможении опустился наземь.
- Итак доблестный боевой гном, вы не ответили на мой вопрос... Кстати, чем вы предпочитаете быть высеченным? Розги, ремень, вожжи?
- Я откуплюсь, - отвечал Троухалик тихим голосом.
- Чем? - заинтересовался Конкордатс.
- Информацией, конечно. Сдается мне, что только этого тебе не хватает, доблестный рыцарь.
- Час назад ты не преминул бы добавить что-нибудь про умственную недостаточность... Но физические упражнения идут тебе на пользу. Итак, показывай товар.
- Спрашивай, - отвечал Карлик, сверкнув взглядом, полным ехидства. Видно было, что поражение его высокомерия не убавило.
- Зачем ты устроил ссору?
- Хотел победить тебя.
- А смысл?
- Ха, у представителей нашего доблестного рода было много славных побед, и эта над великаном сумрачный страны, жители которой не видели солнце, была бы не самой пустячной. За это меня бы почитали, так же как и других славный моих сородичей, поразивших могущественных врагов: драконов, великанов и... разных там.
- Похвалиться решил? - усмехнулся Конкордатс. И тут же воскликнул пораженно, - Но перед кем?
Троухалик насладился произведенным впечатлением. Он хлопнул в ладоши и засмеялся довольным заливчивым смехом с едва заметной хрипотцой. А отсмеявшись спросил просто:
- Хорошая информация? Стоит порки?
- Ты умеешь возвращаться туда... Где светит солнце?
- Да, но, конечно, не для того чтобы полюбоваться на этого желтого карлика.
С карликом он замечательно подставился, но Конкордатс проявил милосердие и не воспользовался промахом гнома, для того, чтобы сострить по этому поводу. Вместо этого он спросил совсем по-дружески:
- Как ты это делаешь, Троухалик? Ты мне расскажешь?
- В обмен на то, что ты никому не расскажешь вот об этом, - и он обвел рукой место поединка.
Они пожали друг другу руки. Гном оказался на самом деле не таким уж противным парнем.