Екшибарова Лола : другие произведения.

История четвертая: Другие пути. часть 2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Зоя, спасибо за твое нетерпение! Это так вдохновляет :)

   - Опасность!!!
   Я откатываюсь в глубину пещеры, просыпаясь и нашаривая оружие одновременно. Открыв глаза, вижу мелькание теней по стенам, понимаю: Эллорн у входа раскидывает в стороны фигуры в серых длинных накидках. В их руках сталь отсверкивает скупыми утренними бликами; у эльфа в одной руке короткий кинжал, в другой - вырванная из земли длинная жердина, одна из тех, что подпирала настил над входом.
   Снаружи явственно доносятся звуки другой борьбы, один раз - фраза на эльфийском очень неприличного содержания.
   Я не знаю, сколько это продолжается: пять минут, или пять часов. В один из моментов рядом с принцем оказался Геллен. Они поворачиваются спиной к спине, и я замираю, наблюдая схватку в оцепенении, никак не в состоянии сообразить, что мне-то делать? Не под руку же эльфам соваться?..
   Когда ж они закончатся, эти тени в серых балахонах?! Вокруг немыслимо умелых эльфов уже не меньше двух десятков тел, а снаружи все лезут и лезут...
   Потом, после, замечаю, что успела не только подхватить короткий меч Эллорна, но и пристегнуть собственный пояс с ножнами. А тогда время отмерялось мгновениями, впечатывалось неподвижными картинами, написанными ярко и неправдоподобно отчетливо неизвестным мастером прямо в моей памяти. Эти картины остались со мной до конца, до последних моих минут:
   ...жердина в руке Эллорна ломается пополам, он перехватывает один из обломков посредине, не теряя темпа, не промахиваясь ни разу, замысловато отбивается, раскручивая его перед собой. Геллен, вооруженный полностью, движется медленнее принца, в другом ритме: рваном, непредсказуемом...
   ...я не помню когда, но оказываюсь третьей стороной в их обороне. Просто, вдруг очнувшись, понимаю - податливая мягкость, через которую движется сейчас сталь в моей руке, человеческое тело. Привычно придерживая руку, вывожу клинок как можно скорее вновь в боевую позицию. Ничего не помню, но уверена - кровь на лезвии появилась не мгновение назад. Как минимум, три мгновения.
   ...- Лучники!.. - кричит Геллен, и эльфы слажено отшагивают, отступая с открытой площадки.
   Я не успеваю за мысленным приказом Эллорна: "назад!", спотыкаясь, кубарем лечу на пол, и эльф припадает на колено, прикрывая еще и меня от тянущейся со всех сторон смерти. Через два стука сердца я вновь на ногах. Эллорн успевает подхватить с пола чей-то длинный неуклюжий меч, отбрасывая измочаленный обломок.
   ...резкая боль, дернувшая правую руку выше локтя, смазывает траекторию удара. Всё равно успеваю, но застрявший в рукаве наконечник неприятно бередит неглубокую рану, а времени его выдернуть нет...
   ...неловко подламываясь, Эллорн клонится на меня. Сначала падает на колени, после мягко валится на бок. Знакомые серые стрелы, мерзко подрагивая оперением, пробивают его куртку, застревая в теле. Я падаю поперек него, под ощеренные страшные рожи, не выпуская оружия - что ж, теперь надо отбиваться вот так, с пола. Ты ведь воин, Колючка, ты помнишь, как убивают?..
   ..."Ты эльф? - спрашивает, картавя, один из Серых. Прижатая к полу, не могу даже головы повернуть - держат за волосы. Тот вновь настойчиво повторяет: - Ты эльф?" - и я с ненавистью соглашаюсь: "эльф!". Он радостно скалится, мне тут же заворачивают руки за спину, скручивают накрепко кожаным ремнем.
   Вдруг понимаю, что свободна - ремень лопается; с непонятно откуда взявшимися силами отшвыриваю того, что держал, кидаюсь к неподвижному Эллорну. У него справа на поясе небольшой мешочек, что носят все эльфы: пара бинтов, пропитанных особым составом, способным быстро остановить кровь. В удивлении замечаю, что все стрелы выдернуты, валяются здесь же, рядом, наконечники их в крови и... том, что я приказываю себе не видеть. Только краем сознания задеваю взметнувшиеся надо мной ножи, распахиваю на эльфе куртку, отрывая застежки. И время замирает. Ровно настолько, сколько потребно для быстрой перевязки самых глубоких ран.
   Мое неловкое движение заставляет его застонать и открыть глаза. Я не выдерживаю замутненного болью взгляда, теряю реальность в радужной дымке... Слезы?.. Удивляясь, что все еще жива, оглядываюсь: ужасное существо в косматой драной шкуре, все обвешанное какими-то отвратительными амулетами, жутко трясется над нами, беззвучно шевеля бледными губами. Серые балахоны отступают перед ним, не прекословя, опускают оружие. Зачем-то, видать, ему нужны именно эльфы, и именно живые?..
   Колдун! - я инстинктивно отстраняюсь, слышу предостерегающий шепот Эллорна: "не надо!.." - и вижу, как буквально оплетенный веревками Геллен немыслимым образом вырывается, сшибая собой, отталкивает от нас Колдуна. Сам, не удержавшись, тоже валится, его начинают избивать.
   ...я падаю в свалку над эльфом, получая сразу два удара, после которых несколько мгновений выпадают из моей памяти. Очнувшись, вновь пытаюсь сопротивляться попыткам оттащить меня от корчившегося Геллена.
   ..."Довольно, прекрати!" - не сдерживая гнев, мысленно прикрикнул Эллорн. Его окрик совпал с очередным ударом в живот, я свернулась клубком, пытаясь начать вновь дышать. Вдох все не получался.
   "И ты, Геллен. - совершенно ровным тоном, несколькими мгновениями позже, принц. - Не смей больше раздражать их. Очнитесь, наконец! Не теряйте присутствия духа, сдерживайте эмоции. Спокойствие принесет больше пользы и вам, и мне".
   Колдун, шипя, как рассерженный кот, поспешно убирается за спины Серых, оттуда бормочет и выкрикивает какие-то угрозы. "Что он лопочет?" - спросила я, не понимая и половины выкриков. "Он обещает земле, что отдаст ей бессмертные жизни врагов. Они здесь верят в очищение огнем, способного забирать чистую силу, которая переходит после ритуала в воинов их племени. - простодушно пояснил Геллен, все пытаясь оглянуться на умолкшего принца. - Старший, что с тобой?!" - "Не трать силы. - тут же отозвался Эллорн невозмутимо. - Меньше шевелись, и лучше - молчи".
   Задыхаясь от горя, я смотрела в посеревшее лицо.
   "Ты тоже, Элирен. - тут же отреагировал чуткий эльф, уловив мои помыслы уж не знаю, каким образом: разум я закрыла накрепко, глаз он сам не открывал. - Довольно неразумных поступков!.. теперь всё подчинено одной задаче - выжить. Это приказ. Выжить. Любым путем".
  
   *
   Вдруг понимаю, что меня тащат, подхватив под локти; впившиеся в запястья веревки рвут кожу. Стискиваю зубы. Не сметь распускаться! Рано еще, как я понимаю.
   "Мне нравится твой оптимизм. Не теряй его подольше!.." - Геллен.
   Ладно-ладно, эйльфлёр, посмотрим, насколько хватит моей выдержки. Не суди строго, если что...
   В доме нас растащили в стороны, никому не развязали рук, даже едва не теряющему сознание Эллорну. Геллена, вновь попытавшегося дернуться уж не знаю за какой надобностью, повалили на пол, и некоторое время били ногами, но быстро прекратили. Эльфа оставили лежать посреди комнаты, он некоторое время был недвижим, и я запаниковала. Но Геллен просто приходил в себя, вскоре он зашевелился, осторожно разомкнул веки, исподтишка наблюдая за происходящим. Принца посадили на лавку в угол, поглядывая хмуро, стали по сторонам, готовые пресечь любые попытки освободиться. Меня толкнули в другой угол, сесть было не на что, я прижалась спиной к теплой стене, и мягко сползла по ней на пол, устраиваясь удобнее, оберегая саднящие царапины.
   Совершенно седой старик в темных одеждах прошаркал не спеша, сел на заботливо подвинутую под оконце лавку, в скупые лучи хмурого дня. Хоть и сморщенное временем, его лицо сохранило ясно заметные следы былой красоты. Эти слишком правильные для обычного человеческого облика черты сразу вызвали смутные подозрения, но окончательно все стало понятно, лишь когда было произнесено имя:
   - Росет?.. - узнавая, окликнул Эллорн.
   - Староста Орост. - поправил старик, с трудом выпрямляясь на лавке, стискивая худыми руками посох. - Теперь мое имя Орост, эльф. Я избрал его сам, отказавшись бродяжничать... впрочем, сейчас речь не обо мне. Как же ты так, Эллорн?.. Ты, лучший среди Белых Убийц, позволил так легко с собой справиться?..
   Геллен явственно заскрипел зубами. Принц и бровью не повел на насмешку. Он осторожно откинулся, уперся плечами в стену позади, стараясь не потревожить переставшие на время кровоточить раны. Намотанные мной наспех тряпки почернели.
   Я искусала губы в кровь, заставляя себя отвернуться, но так и не смогла отвести глаз. Как еще не впала в истерику, глядя на окровавленные бинты, не знаю. Геллен держался подчеркнуто неподвижно, что наводило на мысли о том, насколько сильно ему досталось, пока он пытался прикрыть нас с Эллорном.
   - Наслышан о твоих делах. - помедлив, предупредил Орост. - Говорят, видели тебя не так давно на Острове. В Башнях!.. А?..
   - Возможно. - насмешливо согласился Эллорн, обретая почти нормальную улыбку. - И многие из тех глазастых смогли вернуться?
   - Ну-ну, ты не меняешься!..
   - Орост, ты сам знаешь, я не смогу измениться настолько, чтобы перестать быть собой. А меня, истинного меня, ты когда-то знал неплохо, как мне казалось... Или это старость ослабляет твою память?
   - Я-то тебя знаю, беловолосый!.. мне ты не был врагом. Но им, остальным, ты никогда не был другом. О тебе хорошо помнили еще наши прадеды!..
   - Меня ты уже взял, человек. - устало напомнил эльф. - Этого ли не довольно? Отпусти детей. Они дадут слово не возвращаться, и не мстить.
   "Никогда!.." - "Молчи, Геллен!".
   Орост тяжело поднялся, подошел, остановился против принца. Эллорн поднял голову.
   - Ты знаешь цену нашему слову. Моему приказу они подчинятся. А я останусь добровольно.
   Староста без злобы долго смотрел ему в глаза, потом поочередно оглядел нас с Гелленом. И вздохнул.
   - Нет, Эллорн. Я не позволю вам уйти, и раскрыть наше убежище!.. Я не позволю вам привести своих, и выгнать нас вновь. Мы пытаемся выжить. Ты, Старший, и сам должен понимать, родство не в счет, когда заходит речь о безопасности целого народа.
   - Ты погубишь всех, старик!
   - Мы сумеем сохранить тайну.
   - Орост, ты знаешь эйльфлёр. Рано или поздно они придут сюда!..
   - Мы будем готовы.
   Эллорн громко рассмеялся. Совсем не вызывающе, без издевки, как на действительно смешную шутку.
   - Тебе не уйти от расплаты. - ничуть не угрожающе, просто, как констатацию факта озвучил принц. Старик сердито пристукнул палкой.
   - Подумай еще раз, Орост!.. - тихо предложил Эллорн, глядя в мой угол. На миг я зажмурилась. - Подумай хорошенько. У тебя буду я и мое обещание.
   - Я уже подумал, эльф! Нет.
   Он прошаркал к своей скамье, нас тут же подняли, окружили плотно ворги. За толпой я перестала видеть эльфов.
   - Последний вопрос, Орост! Когда нас казнят?
   - На рассвете, Эллорн. Колдун готов хоть сейчас, у него уж и место подготовлено. Но я жду разведчиков с юга. Молодым должно участвовать в ритуалах.
   "Элирен, держись за меня. Ты слышишь?" - "Я слышу вас обоих". - "Хорошо. Только не теряйте контакт! Геллен, не выплескивайся! Твои эмоции ослабляют ментальный поток... берегите силы. Думаю, в пределах деревни я услышу вас обоих".
   "Я в какой-то яме, у самого обрыва... Стены земляные, ступени наверх, железная решетка, за ней - деревянные створы. Где вы?" - "Я в том же доме. Запихнули то ли в подпол, то ли в чулан... Полки по стенам, солома на полу. Есть маленькое оконце, но с решеткой, руки не просунуть. А ты, Эллорн?" - "Где-то в амбаре, как я пониманию: потолок низкий, окон нет, но есть широкие лари с весьма удобными крышками. Вы связаны?" - "Я освободилась от веревок" - "Геллен?"
   Спустя время ментал донес раздосадованный ответ: "я связан".
   "Ненадолго можно расцепить мысли. - позволил Эллорн, сам ощутимо ослабляя ментальное давление. - Помолчите, и послушайте своих стражей. Попробуйте определить их количество, осторожно прослушайте мысли. Только аккуратно! Орост не глуп, он знает, или догадывается о способностях эльфов. Стражники могут быть предупреждены. Старайтесь не вызвать панику".
   Ободренная несгибаемым мужеством эльфа, смогла перебороть приступ липкого ужаса, и выползти из угла, куда забилась сразу, как за спиной с противным скрежетом захлопнулась массивная дверь. Как же трудно было сделать несколько шагов к крохотному оконцу! Разглядывая отблески множества факелов, рвущих непроницаемую тьму за ним, поняла, что наступила ночь.
   "Не поддавайтесь страху, дети!"
   Я постараюсь, Эллорн. Не надо, не трать на меня силы, я справлюсь сама. Не в первый раз костлявое рыло заглядывает через плечо...
   Правда, до этого дня смерть не подходила так близко.
  
   *
   "Трое. - первым откликнулся Геллен. - Сидят наверху, у самых створ. С поста не уйдут. Слегка побаиваются". - "А у тебя, Элирен?" - "Больше. Что... как у тебя, мой принц?" - "Сколько вокруг тебя стражей, Элирен?" - "Много больше, чем по силам мне. Да и вам обоим, думается, тоже. Оставь, Эллорн. Сколько их у тебя?" - "Пятеро. Сидят спокойно. Элирен, послушай меня: впереди ночь, а это достаточно долго. Как только вы с Гелленом окажетесь на свободе, я справлюсь со своими за пару часов. Пожалуйста, не упрямься!.."
   Я не могу сопротивляться, когда ты просишь таким тоном. Их больше полутора сотен. Да, Эллорн, скорее всего, вокруг дома старосты сейчас собралось все окрестное взрослое население. У меня самой похолодели пальцы, когда сосчитала их! - но я справилась с нервами. Я спокойна. И предлагаю вам, эйльфлёр, тоже проявить здравомыслие, которым вы так гордитесь. Подумайте: сейчас самые благоприятные условия для побега, пока Серые в толпе, пока что-то держит их вместе. Вам надо уходить.
   "Не знаю, но попробую. - расслышала отклик Геллена. Явно не на мою реплику. - Если воздействовать на молодежь, то может получится!.." - "Что вы затеваете?!" - "Не мешайся, Колючка. Мы пытаемся проявлять здравомыслие".
   Да, хотелось бы надеяться.
   Если бы не знала этих двоих настолько хорошо, обязательно попыталась бы спорить. Если бы знала их хуже, просто положилась бы на судьбу.
   "У вас времени - до полуночи. Потом, когда убедитесь в бесполезности усилий, убирайтесь!"
   "Что меня в тебе трогает, так это умение подбирать слова. Ты удивительно деликатна, женщина!" - "А ты удивительно упрям, эльф!" - "Да, я упрям. - подумав, согласился Эллорн. - Это новость для тебя?"
   Вопреки всем обстоятельствам, я рассмеялась.
  
   *
   "Много. - отрешенно подтверждает Эллорн. - Сто тридцать, это много".
   Довольно! Сколько можно оттягивать?..
   "Ваших стражей меньше. - громко обратилась сразу к обоим. - И полночь давно минула. Вам нельзя медлить".
   "Если попытаться еще раз..." - со слишком ясным сомнением возразил Геллен, мне тут же захотелось ответить грубостью, но принц опередил мой порыв.
   "Больше нельзя давить. - согласился он. - Если вызовем подозрения, Орост удвоит и наши посты. Займемся вначале твоими стражами, Геллен".
  
   *
   Тягучая ночь перевалила за середину, когда Торп понял, что двое его товарищей все же уснули. Хмуро пооглядывавшись, удостоверился: никто не видит вопиющего нарушения порядка, и не стал их будить. Намучились люди минувшим днем, да и, чего таить? - неспокойно на сердце от затеваемого. Не в первый раз, конечно, доводится бывалому воину врагов захватывать, да только эльфов-то вот впервые стеречь приходится... Боязно ему, в бессчетном количестве драк выстоявшем, находиться рядом с эльфом. Пусть и плененным, связанным, запертым накрепко... Да, запертым... А, все ж, проверить не мешает.
   Стараясь не разбудить уснувших, Торп отправился проверять надежность засовов подземного зернохранилища.
  
   *
   "Я не уйду один. - Геллен, упрямо. - Я не уйду без вас!"
   "Нет, конечно! - я, с легким раздражением. - Уходите вдвоем. Эллорн, прошу, не спорь сейчас! Мне не подчинить своих стражей, а тебе не справиться с целой сворой. Бегите же, пока не поздно!"
   "Приготовься, Геллен. - Эллорн. Совершенно невозмутимо. - Двоих я усыпил. Остался один, тот, что у самой решетки: надо заставить его отомкнуть засов и снять с тебя путы. У тебя не хватит опытности, а мне не направить его отсюда точно, потому - давай, одновременно, мягко... не перестарайся, он не должен потерять сознание, только лишиться воли..."
   "Не спорь, Геллен. - попросила, кожей ощущая концентрацию ментальных вихрей. - Послушайся Старшего!"
   "Я!.. не!.. уйду!"
   "Не кричи, ты мне мешаешь! - Эллорн, настолько строго, что подействовало даже на меня. И, через нескончаемо затянувшуюся паузу. - Всё, тебе пора. Прощай" - "Иду за вами!.."
   "Не смей!!"
   Окрик принца оглушил, как крепкий подзатыльник, у меня даже в глазах потемнело. Представляю, как досталось Геллену!
   "Почему?!." - почти шепот, почти всхлип.
   "Ее тебе не вытащить. - Эллорн, через долгое молчание. - А я сейчас не боец. Прости, сынок. Дальше ты сам. Уходи сейчас же!"
   "Прощай, эйльфлёр!" - у меня еще хватало сил не распускать сопли.
   "Ты не понимаешь, мальчик: эта женщина принадлежит только мне. - очень тихо, на грани восприятия, Эллорн. - До самого конца, до последнего своего дыхания. Здесь ты лишний, Геллен. Оставь нас".
   "Прощайте!.. Принц Эллорн... Элирен... Я не знаю, как... что? я буду без вас?.."
   Мы с Эллорном, одновременно:
   "Врата еще открыты, я продержу их открытыми, сколько смогу. Возвращайся домой, друг".
   "Ты будешь взрослеть".
   "Я постараюсь быть достойным моего рода, и твоего имени, принц Эллорн. Хотел бы когда-нибудь обрести частицу твоего мужества, приблизиться к твоей мудрости!.. Элирен, ты навсегда в моем сердце. Я не пойду Вратами, не жди!.. - отдаляясь, Геллен слышался все тише, ментальный посыл эльфа слабел. - Мой дом здесь".
   Мы словно и впрямь остались одни, я перестала стесняться быть услышанной еще кем-то.
   "Унеси нашу любовь, не разрешай им ее убить! - попросила Эллорна, больше всего на свете желая переубедить упрямого эльфа. - Позволь мне жить вечно, в твоей памяти!"
   "Память воина - ненадежное хранилище. - с непривычной грустью отозвался эльф. - Эта Грань навсегда впитала твой образ, мотылек, она приняла силу твоих стремлений, жар души. Для меня честь быть упомянутым вместе с твоим именем. Это я должен просить позволения остаться, хотя бы твоей тенью".
   Красивые каламбуры всегда удавались тебе неплохо, я знаю.
  
   *
   Маленькое зарешеченное оконце заметно светлело. "На рассвете" - сказал Орост, рассвет пришел.
   Утро... костер.
   Не смей раскисать! Не смей выглядеть жалко, Колючка.
   "Не плачь! - ласково утешил в незримом поле голос, что никогда не спутать с другими. - Не бойся ничего, я - рядом. Я же обещал, что всегда буду рядом. Как смела ты сомневаться в слове эйльфлёр?!"
   Вот оно в чем дело! Вот почему ты не ушел!
   "Не надо, мой принц, эта шутка вышла не смешной. Я знаю, что ты можешь уйти еще и сейчас. - предупредила, вслушиваясь в тяжелый топот сапог за стенами. Перекликаясь, встревоженные голоса ясно звучат в тишине нарождающегося дня. - Я понимаю, ты остаешься из-за меня. Я уверена, тебе не следует этого делать!"
   "Знаешь, сколько раз я произносил слова прощания?.. а теперь не найду их, достойных такой минуты!.. Прости меня, Элирен. За все, в чем и не помыслила никогда обвинить. И за то, что я собираюсь сделать, прости меня! Потому что ты не согласишься добровольно, а я больше всего на свете желаю оградить тебя от страданий!"
   Вокруг все нарастал ментальный накал. Я не понимала, что происходит, только чувствовала - он вновь борется. За меня?.. С судьбой?..
   "Эллорн!.. что ты делаешь?.."
   "Сливаю сущности. Подавляю твою волю. Так надо. Твой разум будет полностью в моей власти, и я заберу твою тревогу. Ты перестанешь ощущать страх. Ни отчаяние, ни боль не смутят твоего покоя. Ты ничего не почувствуешь, ничего не поймешь, ты будешь только со мною... с возможностью проснуться в то же мгновение, как перестанет существовать опасность!.. Я наполню твой разум прекрасными снами, легкими и не страшными... Я поведу тебя, и буду ждать чуда - до последних мгновений!.. Но, если нашему пути суждено закончиться сегодня, мы уйдем вместе - быстро и не больно. Доверься мне, как доверяла всегда!"
   Неужели несколько минут моего страха стоят твоего бессмертия?! Зачем, Эллорн?!
   "Спи, любовь моя!.. - поплыли, размываясь в очертаниях, стены, поблекла и пропала решетка окна... Небо раскинулось вокруг, и жаркая степь, как смятая простыня - до горизонта... Степь звенела, звенел прозрачный купол, отражая эхо нашего смеха. Сквозь нарастающий звон угадывались под дверью хриплые голоса, гремел засов. - Спи спокойно. Ты - моя. Всегда только моя!"
  
   *
   Рагнас, потрясенный, долго еще топтался у остывающего кострища. Разошлись все, кроме Старосты да Колдуна, да нескольких совсем маленьких детей, - все кончено, костер погас, на что смотреть? Несколько раз он пытался уйти, но ноги сами возвращали на поляну за околицей. Помимо воли юный воин стремился к кругу белой золы и закопченных ритуальных камней. Там, в центре, еще тлели головни, поднимался столбом едкий дым... "Зачем я стою здесь?" - не в первый раз спросил себя, и вновь не нашел ответа.
   Колдун, бормоча заклинания, старательно засыпал остывающие угли речным песком. Так положено - чтобы эльфьи души не могли вернуться, и пугать людей ночами. Сам Рагнас, за свою весьма короткую жизнь, их ни разу не видел, но слышал часто стоны и скрипы в безлунные ночи в овине; а старики рассказывают, что иногда целые полчища теней нападают на деревни, и тогда в один час все, видевшие их, сходят с ума и убегают в лес. Там и пропадают бесследно.
   Староста Орост, молчаливый и хмурый, пытливо понаблюдал за воином, поманил пальцем, спросил тревожно:
   - Чего маешься?
   - Умирали красиво. - честно ответил юноша. - Словно в небо с дымом уходили. Я знаю, они враги, их ненавидеть надо... а вот, все ж любовался, как спокойно смерть приняли!..
   - То не плохо, что мужеству у врага учишься. Отвагой и бесстрашием эльфы известны, должно бы и людям при случае не осрамиться. - сдержанно похвалил Орост, развернулся, заковылял к деревне.
   Удавшийся ночной побег сильно тревожил много повидавшего старосту. Чувствовало сердце, аукнется еще им несговорчивость колдуна, ох, отзовется кровью немалой! Ведь до чего упрямый старый пень, ничего слушать не хочет! Не отпускать, конечно, надо было эльфов, но и убивать торопиться уже не следовало. Какой смысл таиться, коли все равно один-то точно ушел? А вот, поди ты, не смог переломить упрямца. Да и сам он, похоже, немалую промашку дал накануне!.. Ведь предлагал же Эллорн!.. А он... Эх! Чего теперь...
   Как только отошел староста, колдун сунул Рагнасу в руки бадейку с песком, залопотал, закудахтал, подталкивая к столбам в центре. Хочет, чтобы я сам по углям прыгал - понял юноша, с невольной усмешкой поглядывая на ужимки колдуна. Ну и хитрец! Неохота ему, средь золы да дыма шастать, вот меня и толкает.
   Верно, не пошел бы, случись оказия такая раньше, а сегодня поддался, принял бадью, зашагал по широкому кругу, постепенно приближаясь к каменным корявым пальцам, рассыпая песок горстями.
   Опаленная земля дышала жаром, Рагнас осторожно протиснулся между столбами, опасаясь прикоснуться ненароком к горячему еще железу, ступил в центр. Вот тот столб, к которому эльфы были привязаны. Здесь они стояли по утру, ровно, спокойно... будто не цепями скованные, а к березке на тихой полянке прислонились... Этот главный, как только на ногах держался?.. Женщина тоже ничего... даже слова не сказала!..
   Надо бы место это погуще посыпать... И угли пошевелить... Зачем?.. А так, мало ли... Вот, что бы то было: камушек блестящий, что ль?.. ножны кинжальные... закопченные, почерневшие... и еще одни... Только другим показывать не надо.
   - Сам отнесу!.. - буркнул колдуну, отстраняя протянутые за бадейкой дрожащие руки. Колдун закивал согласно, затянул заунывно последние заклинания. Ему того и надо, тяжело ему, старику, пусть молодые постараются.
   Никто не видел, как Рагнас, зайдя в деревенское святилище, достал из песка подобранные на кострище вещи, и, воровато озираясь, сунул их за пазуху. Он и сам не понимал, зачем берет их, зачем идет к лесу, хоронясь от взглядов соплеменников. Там, в лесу, юный ворг осторожно вытащил унесенные сокровища, послушно отдал вышагнувшему из ниоткуда эльфу, и умер мгновенно, даже не успев осознать собственной смерти.
   Аккуратно завернув принесенные человеком памятки, Геллен некоторое время еще не уходил от деревни, стоял, и смотрел бездумно на копошащиеся в долинке фигуры. Убитого мальчишку закидал ветками, но не прятал надежно. Пусть найдут, как спохватятся, пусть похоронят по обычаю. И забыл про него сразу, едва обтер от крови пальцы.
   Вечерний лес был решительнее леса дневного, он был строже. В его шорохе настойчиво слышались знакомые голоса.
   "Память должна стать силой, а не немощью. Только тогда оправдано твое собственное существование".
   "Тебе пора идти дальше, друг. И жить".
  
   *
   Ночь принесла ужас. Эльф стоял прямо над ним, и смотрел неотрывно, страшно... Огненные глаза опаляли съежившегося в постели старика. Орост подскочил спросонья, не сразу сообразив, откуда доносятся истошные вопли.
   Как был, в длинной исподней рубахе, заковылял в полной темноте к дверям, по пути ощупывая предметы. Постель внука была пуста. От предчувствий сжалось сердце.
   Ноги плохо слушались, он еле шел, хватаясь сухими руками за стены.
   Снаружи царила паника. По деревне носились ребятишки, визжали и плакали. За соседними заборами голосили бабы. Где-то дурным голосом орал колдун, красное зарево поднималось от восточной стороны, заливая полночную деревню смертельным жаром. Орост схватился за сердце, задыхаясь. И тут увидел его: мальчик съежился на ступенях крыльца, вжал голову в колени, сидел неподвижный. Орост заковылял, неимоверным усилием переставляя совсем онемевшие ноги.
   - Минька... малыш... - старик тяжело осел рядом, обхватил дрожащими руками худые вздрагивающие плечи. - Ну что ты, глупенький!.. Ну, иди ко мне, не бойся!..
   - Пожа-а-ар!!! - сиплыми голосами орали за забором. - Пожа-а-ар!!!
   - Мы умрем, да?.. - всхлипнул Минька, прижимаясь к деду. - Он убьет нас?
   - Кто?..
   - Эльф. - как о чем-то очевидном сказал мальчик, и Орост прерывисто вздохнул. - Я видел его, деда. Я думал, это сон, но другие тоже видели... Не может же один сон сразу всем присниться?..
   Старик промолчал. Слов, способных утешить или ободрить не находилось. Да и были ли они вообще, слова, способные прогнать смерть?
   Пожар разгорался. Огонь охватил уже несколько домов, ветер дул неудачно, гнал пламя со двора на двор. Мужики и бабы бежали по улице, некоторые пытались тушить пламя, но больше метались бессмысленно, охваченные безумным ужасом. Плакали дети. Трещали балки. Дико мычали коровы и заходились воем собаки. То там, то тут раздавались возгласы: "вот он!.. вон эльф!.. я его видел!.."
   Орост лишь крепче прижимал к себе внука, словно пытался спрятать его на своей худой груди. Пламя яростно пожирало деревню.
  
   *
   Росни проснулся среди ночи, как от толчка. Помедлил, прислушиваясь - ничего необычного, снаружи шумит ветер, где-то перекликаются ночные стражи. За день он прошел длинный путь, изрядно устал, и надеялся хорошо отдохнуть в гномьем поселении, прежде чем продолжить поход. Однако сон прошел моментально. Накатывающая волнами тревога заставила Охотника выбраться наружу, под знобкие нахальные звезды, чутко прислушивающиеся к уже не внушающей доверия тишине.
   - Чего не спишь? - поинтересовался дежурный, обрюзгший старый гном, весь заросший неопрятной щетиной.
   Он курил толстую черную трубку, дым низко стлался под порывами ветра. Росни неопределенно буркнул: "надо мне!", отошел подальше от гнома, остановился на краю уступа, вбирая в себя чужой ментальный посыл.
   "Где ты?" - спросил Охотник, оглядывая пустынные окрестности. Вниз - пришло понимание. Вниз, к обрывистым берегам мутной реки. Вниз, вдоль затененного склона.
   Росни спустился до самого потока, ночной туман плотно окутывал берега, приглушал и без того тихие шаги.
   Эльф подошел медленно, нарочито показывая себя, демонстрируя мирные намерения. Росни передернул плечами, разглядев визитера.
   - Доброго вечера, Охотник.
   - Доброго вечера, эйльфлер. Однако ты не робкого десятка, если зашел один так далеко в гномьи земли! Что случилось?
   Геллен молча вынул из-за пазухи сверток. Что-то больно оборвалось внутри, когда Росни разглядел памятки, принесенные эльфом. "Как?.. Когда?.." - хотел спросить Охотник, но не смог проглотить вставшего поперек горла кома.
   - На прошлое полнолуние, там, на западе, за этим хребтом. Если ты позволишь тронуть твой разум, я покажу тебе - как. - предложил Геллен, и Росни без колебаний открылся: "давай!"
   - Но почему я? - получасом позже эльф собрался уходить, и Росни задал все-таки вопрос, тревоживший с самого начала. - Зачем тебе было идти так далеко, зачем рисковать, шатаясь в одиночку по гномьим землям?
   Геллен искоса глянул, промолчал отстраненно. Росни досадливо поморщился.
   - Ты знаешь, как я к вам отношусь. - без обиняков напомнил эльфу. - Ты знаешь, я никогда не симпатизировал никому из вас, а ему - меньше всех. Да, собственно, и малышка не вызывала особой радости, вечно с ней что-нибудь случалось... Так почему же ты выбрал меня?..
  
   *
   - Почему он?.. - удивился Эманель.
   Закопченные ножны пятнали своей чуждостью строгий рисунок мозаичного стола, они были как рваные раны на красивом теле.
   Геллен прикрыл глаза. Только здесь, в Мерцающих Дворцах, он до конца прочувствовал, насколько устал. Тяжесть последних дней навалилась вдруг, разом лишая обычной подвижности.
   Эманель вгляделся в измученное лицо младшего эльфа, предложил участливо:
   - Если желаешь, мы отложим разговор.
   Геллен упрямо мотнул головой.
   - Я в состоянии нести ответственность.
   Эманель сочувственно кивнул. Пригласил жестом: присядь, сам сел на длинную скамью, замер в неподвижности. Его раздумья были невеселы. Геллен лишь ниже опустил голову.
   - Утрата невосполнима!.. - тихо признал Эманель, глядя в пустоту. - Эта рана никогда не заживет, мальчик, ты должен знать. Тебе, да и всем нам, всегда будет не хватать его. Но тебе теперь придется с этим жить.
   - Я учусь жить с этим второй месяц. - без эмоций согласился Геллен. - Память - мой судья. Я постараюсь, чтобы его жертва не осталась напрасной.
   В призрачном лунном свете Мраморный дворец особенно красив, он искрился и переливался, словно стены усыпаны множеством мелких чистых хрусталиков.
   - Я часто его не понимал, но он никогда не ошибался, - признался король, и его искренние, с затаенным светом в глубине глаза стали пронзительно-несчастными. - Неужели так было надо?..
   - Охотник Росни никогда не был ему другом. - устало пояснил Геллен.
   Эманель нахмурился, не понимая.
   - Поэтому я попросил его расследовать наш случай. Если мои подозрения оправданы, мы вскоре узнаем. Если я ошибаюсь... что ж, я сам принесу извинения Охотнику Раэлю, и расплачусь с ним.
   - Ты выбрал самого недоброжелательно настроенного к эйльфлёр Охотника. Пожалуй, более предвзято судящего нас человека трудно отыскать. - недоумевал Эманель. - Почему, Геллен?..
   - Росни никогда не был им другом, - спокойно повторил эльф. - Все остальные вряд ли смогут подавить в себе симпатии к принцу Эллорну, или жалость к Элирен. А Росни... надеюсь, его предвзятость поможет ему быть объективным. Мне нужна правда, а не повод для мщения. Возможно, сумей я... сдержаться сразу, я уже знал бы правду. Но я не сдержался. Палачи мертвы, спросить больше некого.
   Эманель неосознанно взъерошил волосы. Геллен чуть помедлил, словно хотел сказать еще что-то, но так ничего не добавив к уже сказанному, ушел. Король тревожно посмотрел ему вслед, но тревога короля, похоже, напрасна. Младший эльф печален и устал, однако отнюдь не раздавлен отчаянием.
   Эманель и сам довольно утомлен, он только на закате приехал во Дворцы, и утром рассчитывал вновь вернуться на ферму. Там осталось слишком мало работников. Если сейчас не приложить стараний, пережить зиму будет сложно. Вначале война нанесла большой урон отлаженному хозяйству эйльфлёр, затем... затем он сам отпустил Элирен, и тем вынудил их поспешить. Нет, эльф ни на минуту не усомнился в правильности своего решения, он лучше многих осознавал всю тяжесть вставшего перед ней выбора. Он вполне оценил ее отвагу и стойкость в непростой ситуации. Принудить её, задержать силой?.. если кто имел на это право, так не он. А тот, другой, тоже не остановил. И вот лучшие мастера земледелия покинули этот мир, а те, что остались, не успевали управиться со всеми делами. Эманель вот уже почти год без устали мотался по всему Зачаровню, посещая самые отдаленные, самые малые хозяйства.
   Картина вырисовывалась тревожная. Не хватало пограничников, не хватало оружейников, работников не хватало везде, куда ни кинь взгляд. Даже над Мерцающими Дворцами висела тишина. Он уже и забыл, когда последний раз над их городом повисала такая тишина. Долгие столетия Дворцы были наполнены жизнью, она бурлила и кипела, заполняя собой все пространство прекрасного города, и выплескиваясь далеко за его пределы. Но с прошлой осени многое изменилось. Погасли огни мастерских, опустели залы, покрылись тонкой пылью ажурные лестницы.
   Эйльфлёр осталось слишком мало.
  
   *
   - Входи, Элинель! - приветливо пригласил король, с трудом вырываясь из невеселых мыслей. - Ты уже знаешь?..
   - Да. - светловолосый эльф в зеленой рубахе внес в залу столик на витых ножках. На столе вперемешку стояли кастрюльки, тарелки и соусники. - Я узнал одним из первых. Мы были в патруле, когда пришел Геллен, это с нами он вернулся во Дворцы.
   Эманель вздрогнул. Да что сегодня с ним такое? Разве не он сам месяц назад отпустил Элинеля в усиление патруля к Траббу?! "Принца Элинеля. - поправил себя. - Принца!"
   - Я согласен до конца своих дней остаться просто эйльфлёр, лишь бы он вернулся к нам! - в пространство возразил принц, раскладывая по тарелкам скромный ужин. - Не думаю, что стану ему достойной заменой.
   - Его вообще невозможно заменить. - с горечью признал Эманель. - Но нам, оставшимся, придется всю жизнь стремиться быть похожими на него хоть в малости!..
   Принц придвинул столик к широкой скамье, сел рядом со Старшим, глядя в столешницу, словно пытаясь вспомнить, зачем он вообще приволок сюда стол.
   Объединенные нерадостными раздумьями мужчины помедлили некоторое время, но перебороли душевную тяжесть, принялись за еду. Объединившая их скорбь напрочь отбивала аппетит, но и король, и принц обладали достаточной разумностью и дисциплинированностью, чтобы осознавать необходимость поддержания сил.
   Элинель бросил короткий взгляд на мраморный узор столика, нарушенный двумя черными росчерками, и тихо вздохнул.
   - Я не ждал этого. - признался через силу. - Я пока не в силах принять его смерть. Отец всегда был самым... непобедимым, неуязвимым! Я привык считать, что он будет вечно. Возможно, мои годы слишком малы, чтобы осознать подобное...
   - Годы не причем! Мне сложно принять его гибель как и тебе, мальчик. Но ведь каждый однажды становится Старшим.
   - Конечно!.. но мы с Феррелом - младшие из его сыновей. Скажу о себе. Я не ожидал, что когда-нибудь стану принимать решения за семью, а тем более - столь серьезные! И вот, братья погибли. Их дети сами слишком молоды и нуждаются в защите, а сестра... теперь, когда Эрриль со своей семьей ушла Вратами - мы единственные Первые. Возможно, ее дети и не стали бы нам надежной поддержкой, среди них почти не было защитников, но остаться совсем без Старших!.. - Элинель с сомнением покачал головой.
   Эманель поднял внимательный взгляд, всматриваясь в собеседника. Глаза короля чуть потемнели, отражая внутреннее напряжение.
   - Теперь Старшие - вы. - напомнил он без нажима. - Что тебя тревожит?
   - Не страх. - напрямую ответил Элинель, король невольно улыбнулся, отдавая должное подобной смелости. - Мы давно и успешно охраняли Запретный лес, нашими усилиями последние сотни лет жизнь эйльфлёр на острове была беззаботной и простой. Но раньше я твердо знал, что за мной стоят братья, а за ними - он, и если кто-то из нас споткнется, он всегда успеет подставить плечо. Или исправить наши ошибки. В любой момент я мог получить и совет, и поддержку. А теперь мне некого спросить - и не с кем разделить ответственность. Мне не страшно, но мне тревожно от твоего доверия! Я не заслуживаю его, и нет ни одной причины для той чести, что ты оказал мне, вверив в мои руки судьбу Зачаровня!..
   Эманель легким кивком обозначил понимание.
   - Не в моих силах облегчить твою ношу! - искренне и просто посочувствовал младшему, Элинель, в свою очередь, поднял внимательный взгляд. - Все случилось слишком внезапно, на вас рухнул тяжкий груз наших ошибок! Это несправедливо, незаслуженно, и неизбежно. Однажды каждый из нас вот также остался один на один с ответственностью, и признаюсь по чести - я до сих пор не уверен, что избрание меня королем было безупречно верным решением. Я так и не нашел в себе необходимых качеств для подобной чести!..
   - Ты - первый по праву!.. - уверенно выдохнул принц, Эманель слегка пожал плечами.
   Принц понурился.
   - Я не стремлюсь переложить на других свой долг, но защищать всех эйльфлёр!.. У меня нет ни опыта, ни умения, ни сил...
   - У всех остальных их еще меньше. - напомнил Эманель.
   Принц с досадой покивал.
   - Поэтому я здесь. - согласился просто. - Не потому, что чувствую себя достойным, а потому, что кроме нас с Феррелом и некому больше. За нами - наши дети, теперь мы первая линия обороны.
   Он замолк, погрузившись в тяжелые мысли. Эманель не настаивал, ему тоже нашлось, о чем поразмыслить, "трудные времена" ставили перед королем непростые задачи.
   - Утром я уйду с патрулем на западные окраины. - чуть погодя поделился планами Элинель. - Нас два десятка, мы подменим на неделю-другую главный пост у Виляй-реки, пока не подойдет постоянная охрана. Ваши там дежурят еще с осени, им пора передохнуть. Пусть возвращаются к семьям. В основном там эйльфлёр с центральных звероферм, наверняка им есть, чем заняться дома. Так что если я понадоблюсь, то до новолуния я у западных границ. Потом соберу окрестных, мы пойдем дальше, вдоль границы, с запада на восток.
   Эманель согласно кивнул, расслаблено откинулся в кресле. У него оставались еще несколько мелких дел, которые он хотел сделать до того, как уснет, но свинцовая тяжесть недвусмысленно намекала: пора отдыхать.
   - Я сам уберу тарелки, - с пониманием предложил Элинель, споро собирая посуду. - Я все равно обещал Ромиль помочь по кухне, они там совсем с ног сбились.
   Король с молчаливым вопросом заглянул ему в лицо, и Элинель едва заметно схмурился:
   - Нет, от Феррела не было посыльных. Мы не получали никаких известий с Острова уже второй месяц. Даже Охотники не вернулись. Считаешь, нужно вновь послать гонцов?
   - А как считаешь ты?..
   Элинель, собравшийся было уходить, вновь поставил столик на пол, выпрямился, открыто и строго глядя на короля.
   - Я считаю, что у нас нет возможности помочь им. Да, мне также неспокойно, как и тебе. В конце концов, это мой дом остался сейчас без охраны. Это моя семья, возможно, находится в смертельной опасности. Однако мы оба прекрасно понимаем, насколько слабы позиции эйльфлер здесь, на материке, чтобы позволять себе рассеивать силы. Даже те два десятка пограничников, которые завтра уйдут со мною, я нашел с великим трудом. А уж собирать отряд для возможного конфликта на острове!.. мы все равно не найдем достаточно бойцов, чтобы отбиться от агрессии, если там все же война. Но при этом совсем ослабим и без того слабую защиту Зачаровня. Ты думаешь, мысли о родных не преследуют меня каждое мгновенье, с тех пор, как я остался здесь, с вами, а Феррел уплыл домой?! - Эманель невольно вздрагивает, принц невесело усмехается. - Нет, надеюсь, ты так не думаешь, король Эманель. Мы не сталкивались с тобой близко до нынешнего года, но я никогда не сомневался в твоей мудрости. И отец, и принцесса Лирриль всегда отзывались о тебе с глубоким уважением. Да и сам я теперь вижу, насколько разумно ты организовал жизнь эйльфлер здесь, на материке. Мне пришлось выбирать, и выбор мой был страшным. Но я теперь в ответе не только, и не столько за себя, сколько за всех, доверившихся мне, и я выбираю материк. Там, в Запретном лесу, наших осталось вовсе мало. Там наши позиции более шаткие, чем здесь, в Зачаровне. И, коль уж мне выпало защищать последний оплот эйльфлёр, я выбираю материк: закрепившись здесь, у нас есть шанс выжить. На острове - нет.
   Король тяжело поднялся, подошел вплотную, склонил голову в искреннем поклоне:
   - Ты оказал нам честь, оставшись с нами, друг. Прости, что невольно усомнился в твоем выборе! Мы, действительно, слишком мало знаем друг друга. Больше я не оскорблю тебя недоверием, поверь.
   - Это для меня честь быть среди твоих друзей!.. - тихо возразил Элинель. - И ты прости мою горячность. Я еще только учусь быть старшим.
  
   *
   Сквозь тревожный сон пробился настойчивый зов: "Опасность! Опасность!". Эльф открыл глаза, сразу, без перехода возвращаясь в реальность.
   "Что происходит?" - "Гномы спускаются!".
   Не слишком удачное начало дня.
   Геллен взобрался на самую макушку высокой сосны, и замер в тонких ветвях, рассматривая открытый склон. Да, гномы шли по нему, шли не таясь, и, как показалось эльфу, даже неторопливо. Их нарочитая открытость настораживала больше, чем проявленная бы ими осторожность.
   С соседних деревьев за пологим спуском пристально наблюдали другие пограничники. Накануне вечером они, двенадцать эйльфлёр, совершающие обычный обход границы между двумя укрепленными заставами, заметили на одном из склонов Трабба дым. Склон до этого вечера считался необитаемым, дым на нем мог означать как временную стоянку гномов, так и новообразованное поселение. Поскольку и то, и другое находилось меньше чем в дневном переходе от эльфийской границы, пограничники прервали обход, засели в негустом перелеске, зорко высматривая склон. Ночью ничего подозрительного на склоне не происходило, костер то пригасал, то разгорался с новой силой. Можно было предположить, что гномий отряд также приглядывался к опушке Зачаровня, ожидал рассвета.
   Под утро дежурные подняли тревогу: на склоне показалась вереница гномов.
   По мере приближения гномьего отряда, нарастало удивление эйльфлер: гномов было вопиюще мало для бандитского набега, они шли слишком открыто для разведгруппы, а уж их предыдущее демонстрирование собственного присутствия на пустынном склоне вообще не укладывалось ни в какие рамки.
   Приблизившись к полудню почти вплотную к границам Зачаровня, гномы совершили еще более странный поступок: они не пошли ни в лес, ни вдоль него. Они расселись кружком, и вызывающе задымили трубками.
   Старший в отряде, Имрон, выразительно приподнял брови: "Это то, что я думаю? - прозвенел ментал. Геллен оглянулся, не сразу поняв, к кому конкретно обратился командир. Имрон в упор смотрел на него. - Других групп на склоне мы не увидели. Они ждут нас?".
   - Видимо, нас. - отозвался вынужденно Геллен. - Странная ситуация. Что ты прикажешь?
   Старший покусывал травинку, мучаясь непростым выбором. Геллен молча ждал. Его несколько удивило, что за советом обратились именно к нему - здесь, на просторах Зачаровня, он остался чужаком. Более того, его имя теперь навечно оказалось связано с другим именем, и в этом-то и заключалась главная сложность. Никто не посмел обвинить, никто не задавал сложных вопросов. Но вокруг постоянно ощущалось напряжение, и с этим он ничего не мог поделать. Самому эльфу находиться хоть и в группе, но как бы на отшибе было проще, однако отстраненность накладывала определенный отпечаток на отношения с сородичами.
   - Раньше я бы перестрелял их без вопросов, да и дело с концом. - с досадой признался Имрон. - Но сейчас не те времена. Сейчас нам приходится соблюдать их правила... не по душе мне все это!..
   - Да, мне тоже. - спокойно согласился Геллен, наглухо зашнуровывая куртку. Подтянул ремень с ножнами, похлопал себя по высоким голенищам, проверяя спрятанные в отворотах ножи. - Но ты верно заметил, сейчас не те времена. Эти гномы либо окончательные глупцы, либо самоубийцы, либо это - приглашение к переговорам. Я все-таки склоняюсь к третьему варианту.
   Имрон медлил, с сомнением оглядывая окрестности. Геллен пожал плечами.
   - Кому-то надо идти к ним, раз уж мы подпустили их так близко. Тебе нельзя, ты Старший, командиру не следует рисковать без нужды. Из остальных только я защитник по призванию, уж не прими откровенность за оскорбление. Если начнется заваруха, никто из твоих не отобьется в одиночку. А вместе всем выходить из леса все-таки опасно, хоть мы и не увидели засады, но нельзя исключать какую-то хитрость со стороны гномов. Они, как правило, довольно хорошие стратеги.
   - Ты часто сталкивался с ними?..
   - Случалось. Наши границы в Запретном лесу так же близки. Так что, я иду?
   - Иди. - решился Имрон, натягивая на лук тетиву. - Только прошу, будь настороже. Если что - не рискуй напрасно, помни, мы следим за каждым их движением.
   Гномы выкурили уже по второй трубке, когда из леса вышел эльф. Вышел вовсе не таясь, пошел через открытые поляны неспешно. Исподлобья осмотрев его, Управитель Кернар удовлетворенно крякнул: из оружия на эльфе был лишь кинжал. Значит, гордецы правильно понимают свое положение. Правда, могли бы отправить делегацию и помногочисленнее, но от разговора не уклонились, уже хорошо. Впрочем, то, что эльф был светловолос, Управителю вовсе не понравилось. Эльфийские заставы на этих склонах охраняли обычные фермеры, между ними редко встречались даже брюнеты, бывшие, как правило, славными оружейниками; много лет среди пограничников гномы видели лишь синеглазых шатенов. То, что сейчас вдруг появился блондин, настораживало. Вроде бы тут давно не случалось стычек, к чему эйльфлёр усиливать рядовой патруль прирожденным убийцей? "Защитники по призванию" - так они сами себя называют. Ха! Защитнички... сколько хороших ребят порезали безвинно, такие вот "защитники"!.. Убийцы и есть, нет им другого имени. Выродки Эллорновские. Все в папашу, как один, словно копии, с одного свитка списанные.
   Эльф остановился в пяти шагах, осмотрел цепко гномов. Словно примерился, куда будет нож втыкать. Молодые подобрались под его холодным взглядом, даже сам Управитель невольно поежился.
   - Я Кернар, Управитель Северного отрога. - представился гном, поглаживая окладистую красивую бороду. - Я пришел с миром, как видишь. Мне нужен ваш командир.
   - Мое имя ничего тебе не скажет. - Геллен потянулся в ментал, спросил Имрона: "ты слушаешь?" - "Да. - ответил тот, - Я слышу. Пусть говорит". - Говори, зачем ты пришел.
   - Да мне, собственно, и без надобности ваши имена запоминать. - ничуть не обидевшись, легко согласился гном. - Это я вам одолжение предлагаю, а не вы мне. Просто хотел вежливым быть, ну да ладно. Дело у нас вообще-то не к тебе, а к королю вашему, господину Эманелю. Передай ему: приходил сам Верховный Управитель Кернар, с Северного отрога Трабба. Он меня помнить должен. Раньше я простым Управителем тут был, до того, как ваши молодцы Бланшета порешили. Так что теперя я Верховный. Приходил, и предлагал ему помощь в охране границы. Нам сейчас с вами ссориться нужды нет, я сам дела стараюсь миром решать. Ну, а вам с нами и тем более нет резона враждовать, при ваших-то нынешних трудностях. От себя могу обещать, что до Безымянных полян мы домогаться больше не станем, и никто к вам на разбой не придет, живите спокойно. От вас же прошу той же уступки: не ходите в Заболоченный луг и Каменный мешок. Там наши выработки, и земли эти всегда нашими были. Вам те склоны вовсе ни к чему. Вот, такое мое предложение, думаю, весьма разумное.
   - Откуда такая осведомленность о наших трудностях, Кернар? - холодно поинтересовался Геллен, подавляя в себе законный гнев.
   - Верховный Управитель Кернар, эльф. - поправил гном бесстрашно. - Не груби мне, я не оскорблял тебя. Осведомленность моя много больше того, о чем ты догадываешься. Да и не только моя. Почитай, весь материк знает, что вас осталось совсем чуть!.. Да и Остров, если на то пошло, вы уже потеряли. Так что нечего тут меня допрашивать, я не милости просить пришел!
   На мгновение потемнело в глазах, Геллен покачнулся, неимоверным усилием воли возвращая себе спокойствие.
   - Мы не потеряли Остров. - тихо возразил он, и сам подивился пустоте своего голоса. - Ты заблуждаешься, гном.
   - А ты, братец, видать и впрямь не знаешь!.. - неподдельно удивился гном, в нетерпении переступая с ноги на ногу. Всплеснул руками, закачал головой. - Ну дела... Да ваших почитай еще месяц назад на Тронг-Нльи разбили!
   - Кто?.. - почти беззвучно спросил Геллен. Теряя самообладание, схватил гнома за ворот, тряхнул легко, как котенка. - Говори, что знаешь!..
   - Отпусти. - вовсе не испуганно потребовал тот. И, когда эльф с трудом разжал пальцы: - А ты не робкого десятка, однако! Нас-то тут шестеро против тебя одного, а ты драться лезешь!.. Вот пырнем тебя счас, и никакая ваша подмога не спасет! А?..
   Геллен промолчал. В ментале метались голоса оставшихся на опушке пограничников, но он не мог внимать им, его собственная искалеченная душа получила еще одну страшную рану, и кричала от боли, заглушая весь мир.
   - Не мы вас разбили. - честно ответил гном Кернар, и было нечто в его голосе, что сказало Геллену - гном не лжет. - Мы вообще к вам не совались, в Запретный лес. Это ваши соседи с Восточного побережья постарались. Гномы не причастны к той резне.
   - Я передам королю Эманелю твое предложение. Это все?.. - погасший мир давил, мешая дышать.
   - Нет. - гном участливо похлопал Геллена по локтю, тот едва удержался, чтобы не сломать ему руки за эту фамильярность. - Еще вот что передай. Там, дальше на юго-западе, есть Затейная пустошь. Вы ее Барбарисовой поляной зовете, и считаете своей землей. Так вот, там вскоре будет основано новое поселенье, а основать его хотят гномы с Западного Хребта.
   Геллен непонимающе уставился на Кернара. Тот, без смущения, подмигнул.
   - А ты как думаешь, эльф? Только у вас, что ли, непонятки в родне случаются? Нет, конечно. Так что и у нас вот... бывают не-до-по-ни-ма-ния!.. Ага! А предупреждаю я вас сейчас исключительно для того, чтобы господин Эманель не сомневался: я действительно готов поддерживать на нашей границе мир. Мой маленький подарок, проще говоря, вашему королю.
  
   *
   Ночью в Зачаровень вошел Охотник. Он беспрепятственно дошел почти до самой заставы, пока дорогу не преградила неясная тень. Росни всмотрелся в незнакомого эльфа. Демонстрируя мирные намерения, показал пустые ладони:
   - Я - Росни, у меня дело к эйльфлер Геллену. Он должен быть где-то тут, на северной окраине.
   - Он предупреждал, что ты придешь, - ответил эльф, повел вглубь. Пояснил, не оглядываясь: - Он на соседней заставе, у Барбарисовой поляны, но я не смогу тебя проводить. Сам дорогу найдешь?
   Росни пожал плечами. А чего не найти-то? Хоть с закрытыми глазами. Сколько раз здесь ходил...
   - Последнее время этот край опустел. - пояснил эльф, останавливаясь у ручья. Устало опираясь на длинный колчан, как на посох, осмотрел склон. - Раньше здесь было оживленнее...
   Росни так и не понял, в чем изменился сам лес оттого, что эйльфлёр стало меньше. На его взгляд, Зачаровень остался светлым, чистым, и прекрасным. Впрочем, он понимал, насколько лучше видны мелкие штрихи изменений тем, кому лес был домом.
   На Барбарисовой поляне недавно нечто произошло. Свидетельством тому служили опаленные по верхнему склону кусты и темные пятна недавних пожаров по всей долине. Росни лишь мельком отметил все эти признаки обычного пограничного конфликта, не вдумываясь глубоко, тут же выбросил их из памяти. Подумаешь, невидаль.
   На самой заставе ситуация выглядела вполне мирной, лишь окровавленные повязки на некоторых эльфах подтверждали - да, недавно здесь имел место быть пограничный конфликт.
   - Доброго дня, Охотник.
   Росни споткнулся на ровном месте, оглянулся на окликнувшего его эльфа. Вздрогнул, пораженный. Он едва узнал его.
   Редкие для эйльфлёр признаки либо утомления, либо сильных душевных переживаний, изменили до неузнаваемости тонкие, надменные черты. Чистый ясный взгляд сменился холодным, оценивающим. Под глазами залегли темные тени, вокруг губ - жесткие морщинки. К тому же он коротко обрезал свои длинные, как обычно у эльфов, волосы, и теперь они едва доставали до плеч.
   - Доброго дня, эйльфлёр.
   Геллен одним взглядом словно вобрал в себя всего Охотника: и его усталый вид, и раздражение от предстоящего неприятного разговора, и словно сами мысли, что теснились под нахмуренным лбом, и молча подвинулся на лавке, кивнул: присаживайся. Росни, не ломаясь, сел рядом, за грубый простой стол с небогатым угощением. Не оставляло чувство, что эльф уже сам все понял, но Охотник пребывал в совершенной уверенности: в ментале его не прослушивали. Видимо, интуиция подсказала Геллену итог расследования.
   Эльф, между тем, пододвинул Охотнику свою тарелку с вареными овощами, переложил поближе хлеб и кусок копченого мяса. Росни, не раздумывая, принялся за еду.
   Геллен уперся взглядом в горизонт, молчал отстраненно. Когда Росни закончил с обедом, эльф уточнил холодно:
   - ...Значит, продал? И плату взял?
   Росни лишь молча кивнул.
   - Поэтому нас и нашли. - самому себе сказал Геллен. - Потому взяли так легко. Лучники... они знали, что мы без доспехов, знали, кого снимать первым - когда он упал, я... споткнулся. А вот Элирен билась до конца.
   Яркий синий взгляд затемнился. Прищурившись, эльф приглядывался к чему-то перед собою, но Росни понимал - эльф не видит сейчас ничего из находящегося рядом. Он весь не здесь, не высокие деревья Зачаровня окружают его. Возможно, он сейчас в тесных стенах покосившейся халупы Загорских лесов. Возможно, на обожженной множеством ритуалов поляне, меж упавших каменных столбов. Возможно, где-то еще дальше.
   Перед ними ненавязчиво поставили кувшин с темным, густым вином и два кубка. Непередаваемый аромат плотно окутал удушающей пеленой, заставил вернуться в реальность, в золотой летний полдень.
   - Я хочу знать, как это было. - решительно попросил Геллен. Росни дрогнул: в голосе собеседника охотнику почудились ранее хорошо знакомые интонации, только присущие другому эльфу.
   Охотник заколебался, и Геллен, наконец, оторвался от созерцания окрестностей, пообещал твердо:
   - Я буду предельно аккуратен, поверь мне! Пожалуйста, я должен сам услышать его объяснения.
   - Не о своем душевном спокойствии пекусь. - холодно заверил Охотник. - Мне удовольствия нет, но терпимо. Хотел тебя поберечь, старик совсем ума лишился. Ну, коли неймется, то давай, смотри. Только я тебя предупреждал.
   Геллен заглянул, и содрогнулся. Недоуменная растерянность обезоружила начавшего злиться Росни, охотник сам смешался, и отвел взгляд.
   - За что?.. - растерянно спросил эльф. - За что такая ненависть?!
   Росни промолчал. Он не смог бы объяснить даже мысленно, образами, то, что прочувствовал и принял сердцем. Да, жестоко и несправедливо, но где-то там, внутри, он понял собрата, и даже посочувствовал ему.
   - А ты попробуй, - спокойно предложил эльф. - Попробуй все-таки объяснить. Ну, хотя бы причины назови.
   - Рэй. - назвал Росни, и Геллен отчего-то покачал головой. - Напрасно ты сомневаешься, эйльфлёр, он был слишком близок старику. Наверное, Раэль не смог совладать с собой, это иногда случается, знаешь ли... даже у нас есть сердце, и оно живое! Оно привязывается к чему-то, или кому-то, и с этим ничего не поделать. Рэй заменил ему сына, и погиб из-за Эллорна. Тот сам признался накануне, Рэм слышал.
   - Это вызывает в тебе сочувствие?.. - без раздражения удивился Геллен.
   - Нет, пожалуй. Как бы объяснить?.. Я не сочувствую Охотнику в его предательстве. Нет оправданий подлости, да и наши правила запрещают подобное накрепко. Ты должен знать, ведь это не тайна, нам запрещено заводить семью. Ни жены, ни родни, ни детей. Если хочется дом - вон из Охотников, живи как все. Это первое. А второе - если уж беремся за дело, мы должны доводить его до конца. Даже ценою своей жизни. Рэй всегда соблюдал наши правила, да и другие Охотники соблюдают, иначе перестают быть Охотниками. А отступники только вредят общему делу, подрывают доверие, оскорбляют наши жертвы. Так что сам видишь, сочувствовать преступлению одного из нас я никак не могу! Но вот тому, что с ним стало теперь, я не рад. Он совсем, совсем безумен... даже заглянув в мою память, ты не поймешь, насколько он сейчас жалок. Он сам себя уничтожил, позволил ненависти разгореться в душе, не совладал с пожаром, и сжег себя дотла.
   Геллен медленно обернулся на последних словах, посмотрел прямо в глаза, не скрывая мыслей, и Охотник поперхнулся.
   - Себя?.. - с непередаваемой интонацией уточнил эльф. - Себя сжег?..
   - Прости... - потерянно пробормотал Росни. - Не то я имел в виду, поверь!
   - Верю. - легко согласился тот. - Конечно, верю!.. Я не настолько пристрастен к тебе, насколько ты - к нам, но меня твое отношение мало трогает. К тому же ты, со своей ненавистью, как видно, прекрасно ладишь. Это не было оскорблением, Охотник. Ты оказал мне великую услугу, Росни, никакое вознаграждение не в силах выразить мою признательность, но все-таки назови свою цену. Любую. Чего бы ты ни попросил, будет мало, и ты помни об этом. Я теперь твой должник до конца жизни. И еще. Ты, видимо, подзабыл - а, может, и вовсе не знал, но за все время, что я живу на свете, то есть за последние три сотни лет, из-за принца Эллорна погиб только один Охотник. По стечению обстоятельств, им оказался Рэй. Да и из-за него ли?.. Спроси себя, Росни, и попытайся ответить честно: чей нож оборвал жизнь вашего друга? К тому же принц Эллорн никогда - никогда! - не убивал чужих Охотников. Чем бы ни оканчивались переговоры, какими бы страшными не были потери эйльфлёр, он помнил, что вы - лишь посредники, он всегда отпускал вас живыми. Он не мстил невиновным... В отличие от тех же гномов, к примеру... Так что "блондинистый выродок", "белый убийца Эллорн", и как там еще?.. - был милосерднее всех вас, вместе взятых!..
   Росни дернулся, будто от пощечины, скривился болезненно, а Геллен продолжил, словно не замечая:
   - Кстати, ты ведь также не в курсе, как я понял - это Элирен остановила нас прошлой осенью. Мы шли от западного края до восточных берегов, и прошли бы через материк, не сомневайся! После той агрессии, что проявили твои собратья, наше возмездие было вполне справедливым, я считаю. Но Элирен смогла заглянуть дальше "душевного пожара", как ты поэтично выразился. Она и нас заставила увидеть свет, увидеть надежду, увидеть... жизнь, если хочешь... Вас, смертные, спасла маленькая женщина! Она не испугалась нашего гнева, она собой заслонила целый край! Она вымаливала ваши жизни так, как никогда не просила за свою... Это "бродажье отродье" и "эльфья подстилка"...
   - Хватит! - рявкнул Росни, и грохнул кулаком по столу. Попавшие под руку тарелки зазвенели, эйльфлер поблизости изумленно оглянулись. В груди сворачивался тугой клубок, сжимал сердце, мешал дышать. - Что ж ты делаешь!..
   - Проясняю ситуацию, Охотник. - невозмутимый Геллен и бровью не повел на выходку собеседника. - Если уж ты настолько чувствителен, что смог проникнуться симпатиями к предателю, попробуй посочувствовать и тем, кого он предал. Думаю, они не меньше заслуживают сочувствия.
  
   *
   Флоран осторожно поправила ему подушку, отошла, вслушиваясь в тишину. Близилась полночь, пусть затянувшие небо тучи и заслонили звезды, не позволяя определить время точно, но полночь приближалась, её скорый приход неумолимо чувствовался в самом воздухе. Эльфийка прерывисто вздохнула, устало присаживаясь на узкую лавочку под окном. Ночи стали слишком короткими, слишком беспокойными.
   - Если ты пришла меня разбудить, то делаешь это довольно несмело. - удивился Эманель. - А если полюбоваться в окно на пейзаж, то ты выбрала не ту сторону. С полуночи звезды летом особенно хороши на востоке.
   Флоран только усмехнулась.
   - Ты никогда не беспокоила меня без достаточных оснований. Да и другим не позволяла. Что-то случилось?
   - Пришел Геллен, с ним Охотник. Геллен спрашивал, когда ожидаем принца Элинеля и где сейчас Маррир. Они оба с Охотником совсем вымотанные, я их в кухне усадила, ужинают, так как бы за столом не уснули. Ромиль сейчас готовит отвар, поможет им силы восстановить...
   Эманель рывком вскочил, торопливо хватая одежду, эльфийка привычно помогала, попутно прибирая в спешке разбросанные по залу вещи. Он поймал ее за руку, притянул к себе. Нежно погладил черные, густые волосы, вжался в них лицом, с щемящей болью вспоминая, как давно последний раз целовал их. Флоран приподнялась на цыпочки, и крепко обняла его за шею, затихая в недолгом покое.
   На бесконечные минуты тревоги отступили. Растворились в ласковой радости, в тайне, объединившей двоих.
   - ...подожди, не убегай!.. - не в силах разжать объятий, Эманель лишь крепче обнял ее.
   - У тебя слишком много забот, чтобы беспокоиться еще и обо мне, любимый. Пусти. Нас обоих ждут.
  
   *
   - Доброй ночи, господа! - и Охотник, и младший вздрогнули одинаково. Эманель, уже несколько минут стоявший у входа, посочувствовал: - У вас усталый вид, вам бы отдохнуть денек-другой... но времена трудные. Никому не удается выспаться, даже короля вот, среди ночи подняли...
   Вопреки всем обстоятельствам Росни рассмеялся шутке, даже Геллен скупо улыбнулся.
   Эльфы раскланялись, Охотник кивнул приветственно. Эманель, проницательно оглядев Росни, тут же предложил:
   - Геллен-то откажется, заранее знаю, но тебе, Охотник, я советовал бы сейчас прилечь. Воспользуйся последними часами, отдохни немного. Хотя бы до утра. Думаю, ваше дело может изложить и эйльфлёр. У меня есть к тебе небольшая просьба, но я могу ее высказать потом, когда ты отдохнешь. Мне нужен Охотник, и я рад, что такой опытный человек, как ты, сегодня в Мерцающих Дворцах.
   Росни пожал плечами, и без споров встал из-за стола:
   - Да мне и самому ваши тайны не надобны.
   Флоран, легкой тенью скользнув по кухне, поманила Охотника за собой, увела по длинным коридорам.
   Эманель присел напротив младшего, требовательно заглянул в глаза. Ментальные потоки, набирая силу, звенели тревогой.
   Под потолком пронеслась стремительная тень. Геллен вскинул голову и ахнул: на поперечной балке, под самой кровлей, сидел сокол, спутать которого с другой птицей было бы невозможно: алые перья вокруг шеи, как драгоценное ожерелье, переливались в скупом свете очага.
   Соколов с каймой вокруг шеи называли "королевскими", и называли не зря. Лучшая стая на свете, выведенные путем многих скрещиваний, они обладали изумительными способностями. Многие из них понимали речь.
   Питомцы принцессы Лирриль осиротели прошлой осенью, когда принцесса с большинством своих детей ушла сквозь Врата. Присмотр за стаей взял на себя Феррел, но потом и он вынужденно уехал на материк, вспыхнувшая в Зачаровне война призвала лучших Защитников. Поскольку сам Геллен тогда уже был на материке, он не знал, кто заботился о стае, и как.
   И вот теперь одна из птиц сидела над его головой, внимательно оглядывая эйльфлёр и стол с остатками ужина. Откуда?..
   - Не знаю, - задумчиво ответил Эманель. - он прилетел вчера, перед закатом. На нем ни записки, ни другого указателя. В руки дался не сразу, видимо, в пути пришлось не сладко... Только Флоран и уговорила спуститься, с ладони накормила, из своей тарелки напоила. А он потом вырвался, и снова уселся на балке. Вот так и сидит там, под потолком, и не улетает.
   Геллен зачарованно глядел на птицу, боясь лишним движение прогнать нахлынувшее вдруг ощущение грядущих перемен.
   - Да, и у меня такое чувство. - мягко подтвердил король. - Словно близятся некие события, что изменят всю нашу жизнь. Хотя, не представляю, куда уж дальше-то менять...
   - Охотник принес еще кое-что. - Геллен с трудом заставил себя не смотреть вверх. Сокол, как кусочек давно оставленного дома, притягивал щемящей тоской. - Нечто странное, необъяснимое. Он сам удивлен и встревожен, поэтому и поделился со мною. Но я не понимаю, к чему было его видение, что оно может означать, да еще в таком месте?
   - В каком месте? - пронзительные глаза Эманеля смотрели в упор, требовательно.
   Геллен открылся мысленно, сам потянулся в ментал, сплетая связь образов, втягивая собеседника в свой разум. Эманель изумленно замер, впитывая невероятные картины.
   - Да, это Красные Скалы. - подтвердил Геллен.
  
   *
   Ночной фейерверк расцветил полнеба, разлился переливчатыми радугами, сияющими искрами просыпался вниз, на замершие в удивлении Дворцы. Росни с досадой перевернулся на другой бок, отворачиваясь от окна. Нашли время!
   Пару часов назад, когда Флоран привела его сюда, в самый отдаленный уголок дворца, Росни с удовольствием завалился отдыхать. Как бы там ни было, а спалось в Мерцающих дворцах всегда отменно. Возможно, помог еще и принесенный эльфийкой отвар, но он спал спокойно, тихо, без снов. Поэтому не вовремя устроенный праздник, вырвавший усталого Охотника из сна, никак не мог вызвать добрых чувств по отношению к устроителям.
   Нет. Ну, в самом деле, что за неугомонные создания! До утра оставалось совсем чуть-чуть, неужели нельзя переждать спокойно?! Да и что праздновать, какую радость?..
   Охотник сел рывком, с усилием выдираясь из сна. Оранжевые сполохи, играющие далеко вдали, где-то у южной границы леса, переливались с синим заревом над самими Дворцами.
   "Внимание! Внимание!" - сигнализировали пограничники с одной из южной застав. "Принято!" - ответили им из Дворцов. Теперь сигнал покатится дальше и дальше, до самых дальних уголков Зачаровня.
   Росни высунулся в окно по пояс, вглядываясь в мелькающие снаружи тени. Взлетевшие над Дворцами сполохи не были праздничным развлечением.
   - С южной границы идут хорошие вести. - произнес глубокий голос рядом.
   Росни от неожиданности чуть из окна не выпал. Эльф подошел настолько незаметно, насколько вообще могут появляться эйльфлёр. Обычно Охотник чувствовал присутствие бессмертных задолго до их появления, поэтому его редко могли застать врасплох. Но черная на фоне ночи тень, что сейчас стояла по другую сторону окна, совсем никак не ощущалась ментально.
   - Я - Маррир, мы с тобой уже встречались раньше. - напомнил эльф, и Росни нахмурился еще больше. - Ты позволишь потревожить твое одиночество?
   Охотник отступил в комнату, кивком обозначая согласие, но тут же спохватился, и пригласил вслух:
   - Входи, если дело есть.
   Маррир подошел к окну, потрогал резную раму, провел пальцами по раскрытым ставням, и легко, как мальчишка-сорванец, вскочил на подоконник. Росни вздрогнул. Эльф же уютно уселся на широком подоконнике, свесил ноги в комнату, и как о чем-то обыденном спросил:
   - Не возражаешь, если я посижу здесь?
   Возражаю! - мог бы честно ответить Росни, но промолчал.
   - Меня позвал Геллен, - пояснил Маррир. - Уж прости нам настойчивость. Ты ведь сам понимаешь, твое видение не совсем обычно. Мы думаем, оно может нечто значить. Но никто пока не понимает, что именно. Сам-то ты что думаешь?
   - Спьяну, с голодухи, либо от сердечной тоски еще и не такое мерещится. - пожал плечами Росни, внутренне подбираясь. - Была бы ночь, я бы вообще не стал задумываться! Сны всякие приходят, и почуднее случались. Но я тогда не был, ни пьян, ни голоден. Да и устал не слишком. Просто проходил мимо, по своим делам шел, а наткнулся на их беседку. Мне Рэм давно еще рассказывал, что после Копилен они там скитались, по Мокрополью. И Эл... принц Эллорн сделал для нее беседку - вот её я и нашел случайно. Ну, и решил заночевать. А утром...
   Он помолчал, собираясь с мыслями, поблескивая черными, с затаенной сумасшедшинкой глазами. В обществе эльфов ему не бывало комфортно, а уж становится центром внимания, он по доброй воле никогда бы ни согласился. Однако Геллен - вот уж достойный потомок невероятно упрямого Эллорна! - неотвязный как репей, сумел каким-то немыслимым образом уговорить Охотника самого рассказать о приключении, хотя изначально Росни категорически не собирался участвовать в этом непростом разговоре. Он полагал, что рассказав о случившемся у Красных Камней любому из эйльфлёр, он выполнил свой долг полностью. Даже с лихвой, так как позволил настырному эльфу еще и просмотреть свою память ментально. Последнее обстоятельство удивляло самого Росни, подобных вольностей до последнего времени не позволялось никому и никогда.
   Лицо Маррира, бледное в обрамлении черных волос, выжало мало эмоций. Возможно, так казалось из-за темных, словно наглухо зашторенные окна, глаз, заглянув в которые собеседник видел только собственное отражение. В затухающих бликах сигнальных огней эльф выглядел мрачной тенью на фоне ночной тьмы. Его совершенно черная одежда только подчеркивала необычность самого Маррира, и немного отталкивала.
   Росни подумал, а не нарочно ли эльф одевается столь вызывающе. Может быть, для того и выбран угольно-черный цвет, помогающий ему сохранять личное обособленное положение?
   - Отчасти. - ответил его мыслям эльф, и Охотник смутился. Маррир пояснил: - Ты размышляешь слишком громко, я поневоле слышу. Нет, я не коснусь твоего разума, пока ты не разрешишь. Но я не могу не слышать то, о чем ты кричишь. Видишь ли, ментальное восприятие заменяет мне зрение, оно у меня четче, чем у вас, зрячих. Так что прости мне мою особенность. Поверь, мне самому не всегда нравится то, что я слышу! В отличие от тебя я даже уши заткнуть не могу.
   Искренние слова эльфа подкупали, Росни рассмеялся.
   - А нелегко тебе приходится! - посочувствовал от души. Маррир прерывисто вздохнул.
   - Наверное, будет лучше если мы поскорее покончим с нашим делом. - спокойно предложил Росни, и присел рядом с эльфом на широкий подоконник. Маррир согласно кивнул, пододвигаясь, освобождая место. Теперь они оба сидели спиной к суматохе, все более охватывающей Мерцающие Дворцы. Перед глазами была лишь маленькая комнатка, да кусок стены, освещенной показавшейся из-за туч луною. Мелкие искры мраморной крошки прихотливо играли в редких вспышках огней на улице. Росни прищурился, вспоминая.
   - Ты можешь не подбирать слова, - мягко напомнил Маррир, чуть поворачиваясь к Охотнику. - Я итак отчетливо воспринимаю каждую твою мысль. Просто вспомни, каково тебе было в те минуты. Что ты испытывал, о чем подумал. Что заботило тебя в те дни, какие мысли, какие обстоятельства. Возможно, вдвоем мы сумеем разгадать эту загадку!
   Слова подобрались сами, он не прикладывал усилий, выбирая их. Собственно, именно словами и обозначилось в его памяти то утро: беседка, мысли, цветы, девушка.
   - Знаешь что, - задумчиво предложил Росни, усилием воли прогоняя холодок, то и дело трогающий затылок. - Знаешь, я покажу тебе, как все там было. Один раз, в виде исключения.
   Место. Охотник прикрыл глаза, оживляя в памяти события трехнедельной давности. Он случайно наткнулся на их беседку. Было яркое, прохладное утро. Накануне хлестал дождь, дорогу развезло, сыростью напитало лесной дерн. Копыта лошади скользили, животное нервничало и еле плелось по тракту, Росни устал бороться с непокорной скотиной, и направил лошадь прямиком через лес, известными лишь Охотникам тропами. Передвигаться по ним было также неудобно, но путь заметно сокращался. Они преодолели значительный кусок Мокрополья, когда обнаружили беседку - путь еще предстоял неблизкий, и поэтому Росни так обрадовался, увидев ее ажурные стены. Он сразу догадался, что за чудный купол вдруг возник перед ним среди непроходимой чащи, об этой беседке знали многие Охотники, но видели ее лишь единицы. Внутри было сухо и тихо, простая деревянная лежанка, засыпанная жухлой травой, обещала прекрасный сон, а потайная кладовка, устроенная, как и везде в подобных местах, в виде полой тумбы, и крытая сверху тяжелой гладкой столешницей, оказалась еще не совсем пустой.
   Росни, хоть внешне и производил впечатление совершенно замкнутого человека с холодной душой, сам по себе не был черствым. Он чувствовал окружающую красоту, и умел ею насладиться. Беседка вызвала прилив радости и умиротворения, сразу ощущалось, насколько удачно эйльфлёр сумел воплотить собственные светлые чувства в гармонию внешних форм. Беседка заманила Охотника, он поддался магии ее очарования. Предаваясь сладостному безделью, он провел в ней остаток дня, всю ночь и большую часть следующего утра. Отпущенная на поляну лошадка тоже не возражала против временной остановки. Охотник не стал ее стреноживать, зная о странной особенности эльфийских мест: не привязанные животные никогда не уходили далеко от обиталищ эйльфлер, даже покинутых и частично разрушенных. Словно некая оставшаяся от эльфов сила притягивала их, не отпускала далеко. Так вышло и в этот раз, лошадка свободно гуляла вокруг, но не сбежала, следующим днем Росни легко нашел ее всего в трехстах шагах вниз по склону, у родника.
   Мысли. Никаких особых мыслей об Элирен или принце у него не возникало, его ум был занят вовсе другими раздумьями. Росни думал о бывшем Охотнике Раэле, больном полубезумном старике, чья жизнь рассыпалась и неуклонно шла к концу. Отчасти старик вызывал гнев, так как теперь, получив известность, его выходка могла сильно подорвать доверие эйльфлёр ко всем Охотникам вообще. Да и гномы, не чуравшиеся мелких хитростей, отнюдь не жаловали продажных перебежчиков. Нынешняя жизнь бывшего Охотника состояла из дневных страхов и ночных кошмаров. Все время редких просветлений ума он тратил на попытки понадежнее спрятаться. Росни не сразу удалось его отыскать, а найдя, Охотник испытал такой прилив отвращения пополам с брезгливой жалостью, что не смог даже всерьез рассердиться на сумасшедшего оборванца, лопочущего о высшей справедливости и непрестанно дрожащего.
   Вот этими-то невеселыми рассуждениями и занят был ум Охотника, пока он бездельничал, валяясь на лежалой соломе под высоким куполом в глухом углу Долины поющей воды. Он то и дело гнал прочь мысли о дальнейшей судьбе Раэля. Эйльфлёр никогда не прощали предателей, оставалось только надеяться, что старик умрет раньше, чем Росни расскажет эльфу итоги расследования. Ну, или Геллен вдруг явит милость, и убьет дряхлого безумца быстро, без затей: просто придушит, или, там, сердце вырвет...
   Маррир, сохранявший до этого мгновения внимательную неподвижность, слегка покачал головой, и отвернулся. Росни удивленно вскинулся, не понимая, что вызвало протест эльфа.
   - Прости, - невозмутимо отозвался тот, вновь поворачиваясь к Охотнику. В мутном лунном свете лицо эльфа сохраняло непроницаемо-доброжелательное выражение. - Прости, что перебил. Твои переживания невольно захватили и меня, я не сдержался. Больше я не помешаю твоим мыслям.
   - А что с ними не так? - резко возмутился Росни, всматриваясь в собеседника с надеждой увидеть хоть проблеск чувств в застывших чертах. - Давай, выскажись! Коли уж я выворачиваюсь наизнанку, прояви и ты чуток откровенности. Я знаю, как воротит вас всех от одного упоминания о старике - что ж, у вас есть на то основания. Да и я не в восторге от его выходки. Но почему тебя дергает правда? Что, ты сам не готов, что ли, разорвать его на кусочки голыми руками?
   - "Разорвать на кусочки" - самое малое, на что я готов. - признался Маррир, ни на мгновенье не теряя прежнего выражения доброжелательного внимания. - Я готов на такое, что твой разум вместить будет не в силах.
   Теперь отвернулся Росни. По спине, на уровне лопаток, пробежал холодок, и остался кусочком льда где-то в сердце. Собственно, так ему и надо, сам полез к эльфу с вопросами. Честность всегда импонировала прямодушному Охотнику, откровенный Маррир все больше располагал к себе.
   - Но эйльфлёр Геллен другой. - уточнил Маррир, без сомнения, слышавший все невольные размышления Росни, но никак не отвечая на них. - Ты видел его гнев? Он как яркое солнце, если уж вспыхивает, его невозможно скрыть. А мой гнев подобен кинжалу в ножнах. Он может остаться в них навсегда. Впрочем, я опять тебя отвлекаю. Пожалуйста, вернемся к твоему рассказу!
   Росни лишь кивнул, уже несомненно уверенный, что даже такие вот, мельчайшие движения Маррир чувствует благодаря своему особому дару.
   Желания. Какие желания возникли у него тем утром? Да почти никаких. Утро играло лучами на причудливой резьбе стен, и Росни подумалось, что если настолько красивы эти мертвые отражения, то каковы же были живые цветы, вдохновившие эльфа? Ему захотелось взглянуть на них, чтобы сравнить воочию. И еще - что дорога будет долгой, а в конце его не ждет удовлетворение от хорошо выполненного дела. У этого поручения не предвиделось бескровного окончания. Росни без охоты брался за подобные дела, не предусматривающие мирного разрешения. Они претили его натуре. Возможно, весь обратный путь в Зачаровень он именно этого и желал - мирного окончания?..
   - Вот, примерно так все складывалось, когда я ее увидел. - Росни прерывисто выдохнул, словно вновь увидел полупрозрачную тень, стоящую по ту сторону порога. - Я уже вышел наружу, я почти ушел. Но меня как в шею толкнуло, как приказал кто-то: обернись! Я обернулся. А она... она стоит на входе, смотрит прямо на меня... и улыбается.
   Если раньше лицо Маррира показалось Охотнику застывшим, то сейчас на нем вмиг промелькнуло так много эмоций, что Росни невольно отпрянул. Маррир, замерший в ожидании, невидящим взглядом впился в пустоту перед собой.
   - Я ее вначале не узнал. Я вообще вначале ничего не понял, оглядываюсь - а следом за мной из беседки выходит кто-то. Даже мысль мелькнула: а где он все это время прятался? Почему "он"? Одежда была на мужскую похожа, куртка какая-то нелепая, штаны... Не знаю, тебе известно, что она только мужскую одежду признавала? Может, ты с ней сам встречался, пока она здесь, у вас жила?
   Маррир со странным выражением кивнул: "да, встречался".
   - Это я потом ее узнал, когда она совсем на порог вышла. Ну, и испугался, честно признаюсь. Потому что как она на свет шагнула, так сквозь нее стены проступили, трава, лес вдали... я чуть деру не дал от неожиданности. А она постояла, из-под ладони на меня так позыркала, и говорит: "Очень рада тебя видеть, Охотник! Скажи им, что мы ждем. Если они готовы, пусть приходят!" и пошла в сторону Красных Скал. Да, на самом деле пошла, не поплыла как туман или морок. Под нею даже трава приминалась. А я стою дурак-дураком, словно гвоздями к земле приколоченный, и слова сказать не могу, так меня от страха скрутило.
   - Простите, что прерываю вашу беседу! - окликнул их снаружи знакомый голос, и оба, и Охотник и эйльфлёр одновременно обернулись: из темноты на них весело смотрели карие, улыбчивые глаза. - Король Эманель хотел послать кого-нибудь из своих, но я сказал, что лучше уж сам тебя найду. Я ж знаю, как опасно будить Росни среди ночи. Подумал, может, меня-то ты сразу убивать не станешь!
   - Ренди!.. - выдохнул Росни, не помня себя от радости, соскочил с подоконника, сгреб невысокого друга в охапку.
   Маррир улыбнулся, и спрыгнул в траву рядом.
   - Добро пожаловать, Охотник! Тебе всегда рады в моем доме.
   Охотник молча поклонился, смущенно поглядывая на Росни.
   - Я уже ухожу. - заверил его эльф, ничуть не раздосадованный прерванной беседой. - Наш разговор подождет более удобного момента. Впрочем, вы оба всегда можете рассчитывать на мое внимание, я сейчас совсем не обременен делами. Доброй ночи, Охотники!
  
   *
   Тихий голос что-то сказал, я совсем не разобрала слов. Меня глушил страх.
   - Не вырывайся. - вновь попросил Эллорн. - Никуда не надо бежать. Доверься мне!
   - Не смей! Не смей, слышишь!.. отпусти немедленно!.. - я рыдала, и видимо, уже давно, так как соленая вода на лице не позволяла открыть глаз, их щипало едва я пыталась прищуриться. Я билась в крепких объятиях как рыба в сетях, а голос эльфа что-то продолжал нашептывать, ласково-успокоительное.
   Я повозила лицом его рукаву, и все-таки осторожно приоткрыла глаза, сначала чуть-чуть, опасаясь света, что мог бы резануть отвыкшие от яркости зрачки. Но, видимо, наступил вечер, вокруг лежали серые тени. Ничего не понимая, напряженно уставилась во тьму, окружавшую меня. Разве нас... разве мы... как же так?..
   - Сам не понимаю. - ответил моим мыслям Эллорн, осторожно обнимая. Он сидел на полу, а я полулежала у него на коленях. Сверху, прямо над моим лицом, закрывая черное, пронизанное бесконечными крупицами пламени небо, белел его профиль, и даже в царившей темноте я видела озадаченное выражение на его лице.
   Ему нельзя сбивать повязки!.. если сейчас потревожить раны, он изойдет кровью, сообразила вдруг, и лихорадочно зашарила по его груди, проверяя наспех намотанные бинты.
   Эллорн поймал мои замерзшие пальцы, и осторожно сжал в теплых ладонях.
   "Я цел. Не знаю, как такое возможно, но на мне ни царапины".
   Я повернула голову, осматриваясь. Тьма и туман - вокруг нас, везде, куда достает взгляд. Тьма, словно бархатная коробка, расшитая изнутри слепящим ярким бисером, окружала нас со всех сторон. А между нами и тьмой плотными пластами стлался туман - но он не походил на обычный туман, не раз встречаемый мною в жизни, он не завихрялся, не сочился, и даже не висел в воздухе тонкой взвесью. Он больше походил на ровные кубики нечаянно забытого в холодильнике желе. Тут и там беспорядочно разбросанные, эти слишком правильные ломти иногда неприятно подрагивали сами собой, как живые. Дрожь вызывала тошноту.
   "Как мы оказались здесь, Эллорн?" - "Не знаю. - честно ответил он, задирая голову, в свою очередь рассматривая сверкающий свод над нами. - Прости, но у меня самого нет ответов. Нас казнили на рассвете, как и обещали. Признаться, не такой я представлял себе смерть".
   Ближайший серый куб вдруг заколыхался, словно внутри задергалось живое существо. Я отмахнулась, желая отогнать серую мерзость подальше. Едва моя рука задела условный туманный край, как куб осветился изнутри, расцветился всеми мыслимыми оттенками. Эллорн отпрянул, увлекая за собой и меня, но следом за одним радужно заиграли и все остальные кубы вокруг. Мистическое зрелище! Неописуемая красота действа захватила нас, мы замерли, зачарованные изумительными брызгами красок там, где еще недавно глаза видели лишь мерзкое подрагивающее нечто.
   Сколько продолжалась красочная феерия, не знаю. Не сразу, но постепенно, в мелькающих огнях наметился определенный порядок. Мы смотрели, а внутри кубов постепенно формировались отдельные образы. Вначале еле заметные, словно карандашные наброски на цветном картоне, картины внутри обретали наполненность, становились объемными, а остальной фон напротив, бледнел, пока не стал полупрозрачным. У меня голова пошла кругом, когда вдруг отчетливо вспомнила, на что именно походили эти кубы. На голографические экраны в кинотеатре.
   Эллорн, неотрывно глядящий на ожившие квадраты посреди бархатной ночи, отчетливо думал: "зеркала мира". На мгновение мы оторвались от них и посмотрели друг другу в глаза.
   Меж тем кубы показывали нам изумительные картины. В одних я с удивлением увидела собственный город, собственный дом, то и дело возникали лица знакомых мне людей. В других отражались совершенно незнакомые мне места. Я увидела странный лес, с неимоверно высокими деревьями. Малиновое солнце сказочно отражалось в изумрудной воде водопада, а на берегу кружком сидели около двух десятков эйльфлёр, и видимо, их пикник был в самом разгаре: их лица были веселы, они то и дело белозубо смеялись и махали руками. Пробежали стайкой дети, и скрылись в золотой высокой траве. Женщина в синем платье что-то крикнула им вслед: слов не слышно, но ясно угадывался наказ не убегать далеко.
   Эллорн прерывисто вздохнул. Я обернулась. Куб, что привлек его внимание, показывал совсем другие картины, и я почувствовала, как невольно краснею. Там проходили короткими кадрами моменты моей жизни. Ничего особенного, всего лишь краткие штрихи никчемного существования.
   Зажмурилась, и еще закрыла лицо руками. Да, оказывается больно не только что-то терять, иногда обретать потерянное неизмеримо больнее. Сейчас, когда я вдруг осознала, что память вернулась полностью, мне очень захотелось совсем никогда ничего не вспоминать. Мучительный стыд, заставивший отвернуться, причинял физическую боль.
   Эллорн наклонился, и поцеловал меня: долго и крепко.
   - Никогда и ничто! - вслух, внятно и отчетливо возразил он моим сомнениям. - Никогда и ничто, запомни, не в силах погасить мою любовь к тебе. Не знаю, будет ли у меня еще возможность напомнить тебе это, но ты не должна бояться!.. Ни меня, ни того, что я могу узнать. Ни того, что ты, возможно, узнаешь обо мне. Особенно последнего, ибо мой путь к тебе был... довольно сложным.
   Каким бы он ни был, он привел тебя ко мне. Я благословляю каждую его минуту. А вот мой... лучше бы тебе не знать всех его подробностей!
   Он помолчал, вслушиваясь в мысли, и попросил: "доверяй мне, прошу! Доверяй как раньше".
   "Я навсегда с тобой. - пообещала твердо, открываясь навстречу его взгляду. - Что бы ни случилось, как бы все не обернулось. Не сомневайся во мне".
   Рука об руку мы стояли перед самым большим кубом, и смотрели, смотрели... впитывали себя самих и друг друга. Вспоминали и узнавали. Эллорн не задал ни единого вопроса, я тоже не испытывала желания спрашивать. То, что показывал куб, было ясно и без долгих объяснений. Я заново узнавала Эллорна, узнавала о нем и о тех, кто был когда-либо ему близок. Множество неизвестных, ранее никогда не встречаемых мною лиц проплыли мимо, мне становилась более понятна его обычная сдержанность. Потеряв столько друзей и родных, поневоле станешь оберегать душу от боли. Заодно я узнавала себя.
   Память возвращалась отрезками. Мигнула картинка, показывающая безлюдный вечерний перрон последней электрички, и пыльную тропинку, уходящую в чахлые кусты - и я вспомнила целый кусок жизни, включавший в себя долгую дорогу, странного егеря, одинокий хутор на берегу безымянной речки, и собственное ироничное согласие. А потом, мгновением позже, в кубе отразились грубые морщинистые руки, небрежно притронувшиеся к замысловатым бусам на моей шее, и под пальцами с обломанными ногтями они вдруг стали зелеными прозрачными каплями - я тут же невольно прижала ладонь к тому месту, где долгое время шею охватывало изумрудное ожерелье. Следом я увидела невысокую худенькую девушку, растерянно оглядывающуюся в сумерках. С трудом узнала в ней себя, топчущуюся у пыльной гранитной стены с удивленным и испуганным выражением лица. Одной рукой я растерянно ощупывала эту стену, а другой судорожно дергала край длинной нелепой рубашки, словно удивляясь, что он вообще есть. И тут же пришло еще одно яркое, более ранее воспоминание: тот самый старый егерь осторожно и небрежно - одновременно, огладил меня руками с головы до ног, приговаривая "не помню я уже, как там быть должно, ну хоть на человека будешь похожа!". Под его руками моя одежда, украшения и даже обувь вдруг изменились совершенно, превратились в нечто странное и неудобное. Но я не спорила, я была потрясена и порядком напугана, не верила в происходящее; как оглушенный котенок безропотно выполнила все его распоряжения. Когда впереди засиял свет, старик толкнул меня в спину: "иди!" - и я послушно шагнула, еще не успев до конца осмыслить - куда.
   Затрудняюсь сказать, насколько понятными картины моего прошлого были для Эллорна. Видимо, достаточно, если дотошный эльф ни разу не переспросил меня ни о чем. Он смотрел вместе со мной в куб, и одновременно - в мою память. Слияние разумов распахнуло нас обоих, открывая для меня его сокровенные тайны, такие же глубокие, как те, что он видел во мне. Я вначале дернулась закрыться, не смущать его любопытством, но поняла: принц сам желает тесного контакта, и расслабилась. Эллорн присутствовал в моем разуме тихо и аккуратно, ничуть не мешая мне.
   "Его" куб, меж тем, продолжал рисовать лица эйльфлёр, так много, что я совсем запуталась, мне казалось, что знаю всех - но в ближайшем рассмотрении оказывалось, что совсем не узнаю никого. Эллорн закусил губы, увидев, с каким интересом я разглядываю женские лики, но я не поддалась его молчаливой просьбе, и он, нехотя, заметно против воли, начал называть имена.
   - Принцеса Лирриль, мать Халира и Эрриль. Принцесса Ниаль, мать Каррадина. Принцесса Веннен, мать Мейлина. Принцесса Вестель, мать Меллдора. Альвиниэль, мать Курунира и Лайнира. Лассаль, мать Нимвера. Халлес, мать Мерендила. Нальвен, мать Сальдана. Эниль, мать Феррела и Элинеля...
   Я зажмурилась, я чувствовала, что переполнилась узнаванием как налитый по края кувшин, еще капля - и содержимое прольется наружу, не вместившись в мозгу. В ту же минуту Эллорн решительно отвернулся от мерцающих окон в прошлое, и, запрокинув мне голову, стал целовать, жадно, горячо. А потом дернул шнуровку, обрывая завязки нашей одежды. Я буквально задыхалась в тесных объятиях.
   Идеально черный свод, украшенный искрами мелких бриллиантов, словно стал ниже. Величественно и понимающе невозможно близкие звезды смотрели на нас, случайно застрявших между "вчера" и "завтра".
  
   *
   Седло под Охотником дернулось, он очнулся в удивлении - все-таки заснул?.. Круговорот событий последних дней, захлестнувший его, совсем не оставил времени на отдых. Прошлой ночью так и не удалось выспаться нормально. Ренди произнес только одно имя, и Росни без споров вскочил в седло: Рэм.
   Рэм ждал его там, на южной границе. Возможно, на той самой заставе, с которой ночью был подан сигнал. Ренди мало что знал о причинах возвращения Охотника Рэма в Зачаровень, и вообще о причинах, побудивших его искать Росни, он сам получил весточку от него с почтовым голубем в порту на Южном побережье. В записке говорилось мало: Охотник Рэм просит как можно скорее найти Охотника Росни, и назначает встречу на южной границе Зачаровня ко второму летнему новолунию. Ренди настолько привык доверять другу, что даже не попытался доискиваться подробностей, он поспешил в Зачаровень, нашел Росни, и передал ему приглашение. Причины переполоха на южной границе для него были также неведомы, как и для остальных, сейчас скакавших бок обок с Охотниками.
   Едва забрезжил рассвет, из Дворцов выдвинулась группа всадников, в которую входили оба Охотника, король Эманель, принц Элинель, который как раз возвратился во Дворцы за несколько минут до того, как все выехали к границе, и еще полтора десятка эйльфлёр.
   Они скакали весь день и ночь, по пути попадались встречные верхами, все видели ночной сигнал, но никто не знал причин его подачи. На вторые сутки им повстречался гонец с южной стороны. Росни ожидал расспросов, или хотя бы кратких переговоров, но эйльфлёр лишь на минуту сгрудились в кучу, молча переглядываясь, и пустили лошадей в галоп. Охотники старались не отставать, теряясь в догадках. На закате по приказу короля они свернули к маленькой ферме в неприметной долинке. Если у Охотников и появилась надежда на остановку, то она сразу же и растаяла: оседланные, свежие лошади уже ждали их. Из седла в седло - и вновь в путь.
   Эйльфлёр демонстрировали чудеса выносливости. Охотники, отнюдь не избалованные легкой жизнью, едва не валились из седел, когда на пятые сутки дорога стала петлять, пролегая по краю обширных лугов. Итак, они достигли южной границы Зачаровня в немыслимые сроки.
   *
   Мы вновь сидели на полу, Эллорн обнимал меня, легко перебирая мои волосы, а я пряталась в его объятиях, и только старалась прижаться покрепче. Потерянный где-то в суматохе первого удивления страх вновь нашел меня, я чувствовала, как он мурашками пробегает по рукам. Принц пребывал в глубочайших раздумьях, я старалась не задевать ментал даже случайно. Понимала, что сейчас для него лучше побыть одному, без оглядки на мою нескромность.
   - Развлекаетесь?.. - ворчливо произнес хрипловатый старческий голос.
   Несмотря на всю нереальность происходящего, я даже не вздрогнула. Моментально перешедший от теплой ласки к холодной собранности, Эллорн замер, вглядываясь во тьму. Я осторожно повернулась, не отпуская эльфа полностью, продолжая прижиматься к нему. Раздались неспешные, подшаркивающие шаги, и из-за дальних кубов вышел высокий, седой старик в мешковатой егерьской куртке и растоптанных армейских кирзовых сапогах.
   Признаться, более нелепую фигуру тут, за Краем жизни, вообразить было трудно. Эллорн, похоже, онемел от изумления. Я тоже не сразу обрела дар речи.
   - Ну, чего уставились? - отнюдь не ласково спросил старик, и сел на плоский камень. Еще мгновение назад там не было никакого камня, и вдруг он появился из ниоткуда. - Вы ж меня помнить должны!.. От радости языки попроглатывали, что ли?
   Он помолчал, ожидая от нас отклика, но поскольку мы хранили молчание, то старик досадливо крякнул, и завертел головой по сторонам, оглядывая импровизированный "кинотеатр".
   - Ну, и как вам, весело?.. - с изрядной долей ехидства поинтересовался он. - Давайте, не молчите! Поговорите со мной.
   Мы с Эллорном переглянулись. То обозначение, с которым ассоциировался образ старика для эльфа, ничего мне не сказало. В моем прошлом он носил совсем другое имя.
   - А горазды вы клятвы раздавать!.. - по-прежнему недовольно пожурил старик. - "Навсегда" - это, знаете ли, довольно долго. Ишь, какие смелые... ну ладно, хорош амнезию симулировать!
   - Я тебя помню, ты - Лесник. - полуспросила-полуответила ему, - Ты находишь таких, как я.
   - Да нет же! Сколько раз повторять? - раздосадовано возразил он. - Это такие, как ты, находят меня. Чуешь разницу? Я тебя из города за косы не тащил, между прочим!.. Сама приперлась, в болото полезла. Потом на приключение напросилась...
   - Ни на что я не напрашивалась! Ты предложил мне сделку.
   - Не сделку, а шанс. Мы дали тебе возможность найти не обретенное.
   - Сделку, старик! - упрямо возразила, удивляясь собственной разговорчивости. Всего минуту назад я едва не теряла сознание от страха, а сейчас болтала как ни в чем не бывало с Лесником. Которого, кстати, оставила там, по другую сторону, и никак не ожидала вновь увидеть однажды. - Ты кое-что забрал у меня, прежде чем дать этот твой пресловутый шанс.
   - Глупенькая, - хмыкнул он, насмешливо щурясь. Поерзал, удобнее устраиваясь на своем камне. - Да разве мы с тебя плату взяли? Мы тебе ношу облегчили!..
   - Чем же? - съехидничала в тон ему: - Тем, что забрали саму мою сущность, не дав взамен ничего иного?!
   Старик с готовностью покивал головой. У меня сразу пропал весь задиристый настрой, мне расхотелось не только спорить самой, но и слушать его дальше. Я всегда думала о забвении лишь как о непонятном наказании, либо ужасной потере, и никогда не рассматривала его как дар. Сейчас начинала понимать, насколько щедрым был их дар.
   - Ты умнеешь на глазах, дочка. - похвалил он. - Значит, еще не все потеряно. А то я уже начал сомневаться, знаешь ли. Ты слишком часто убегаешь: то из города, то из мира. Теперь вот опять куда-то собралась... не надоело бегать?
   - Я не убегала, Лесник. - твердо возразила, чувствуя, как внимательно Эллорн вслушивается в мои мысли. - Я ведь тебе сто раз рассказывала, что не убегала! Я ушла по берегу реки. Я читала, что если долго идти по берегу реки, то любая река может стать Адунн. Она приведет на равнины, с которых есть все пути - все, какие только возможны. Оттуда можно уйти куда пожелаешь. Я искала эти равнины, а нашла тебя, тонущего в болоте. Я ж не знала, что это проверка, что ты в принципе не можешь умереть, я думала, ты в беде. А уж про Врата все-таки ты мне сам рассказал! И про то, что любая стена - это дверь. Я действительно вспомнила, старик, я всё вспомнила. Если я и убегала, то от пустоты. От нее не стыдно сбежать!
   Лесник продолжал насмешливо кривиться, ничуть не озадаченный моим отпором. Похоже, его всерьез веселило происходящее.
   - Вот-вот, одна блажь в голове. - в своем прежнем ворчливом тоне согласился он. - Равнины ей, понимаешь, пути какие-то... одно задание дали, и то умудрилась запутать. Ну, чего глазенками-то сверкаешь? Сама пожелала сверхсилы, сама отпустить упрашивала. Судьбы непростой хотелось? Смысла особого? Ну вот, мы тебе и дали, чего желала. И ведь упростили все до крайности: тебе - обретение, им - Врата. А ты что натворила?
   - Она вернула тысячам эйльфлёр родину, а нам, оставшимся, надежду. - вместо меня отозвался Эллорн, и попытался осторожно отстраниться. Естественно, напрасно, потому что я лишь крепче вцепилась в его одежду.
   Он все-таки сумел подняться, хоть и неловко, ведь я не разжимала рук, и сделал несколько шагов к старику. Тот невозмутимо восседал на своем камне, словно на драгоценном престоле. Поскольку я крепко держалась за эльфа, то и я пошла с ним. За все время с моего пробуждения здесь я ни разу не позволила эльфу отстраниться полностью, скованная некими смутными предчувствиями.
   Эллорн остановился напротив старика, смотрел прямо и не дружелюбно. Меня удивил ощутимо зревший в нем гнев. Да, старик был не слишком приятным обществом, однако он олицетворял собою силы, позволившие нам вновь почувствовать себя собою. Позволившие вновь быть вместе, пожить еще чуть-чуть. От него наверняка многое зависело в нашем будущем, и явно выраженная неприязнь эльфа меня пугала.
   - Хранитель, эйльфлёр давно перестали тебя ждать. Зачем ты пришел?
   - А ты все такой же, ничуть не изменился. - с неожиданной теплотой отозвался старик и покивал одобрительно: - Бесстрашный. Поспешный. Глупый, короче говоря... Ни сомнений, ни долгих реверансов: бац - и вопрос в лоб!
   Эллорн нехорошо прищурился, и я испугалась еще сильнее. Но он ничем более не проявил закипающего гнева, напротив, когда он заговорил, то голос эльфа звучал безупречно ровно:
   - Ты напомнил мне мои промахи, но я могу припомнить тебе твои обещания. Лживые, как мы поняли потом. Слишком поздно поняли, старик. Вспомни, когда мы уходили в грань, ты обещал, что не коснувшиеся смерти никогда не умрут. Что сохранившие внутреннюю чистоту будут жить вечно. Что несущие любовь не познают ненависти.
   Но они умерли, все, кто не пожелал убивать!.. Их лики исчезли с портретов, я напрасно вглядывался в пустые рамы. А ведь ты обещал им жизнь, Хранитель. Почему ты не отозвался, когда был так нужен? За что бросил лучших из нас? Пусть ты не отвечал мне - я убийца, я получил должное. Но почему не отвечал им?.. Ты обманул их, и они умерли, безуспешно призывая твое имя! Знаешь, сколько эйльфлёр погибли, не смея усомниться в тебе? Думаю, знаешь. Мы долго не закрывались, не защищались. Мы верили в твою поддержку!.. мы почти дали себя уничтожить. Это потом уже мы стали сопротивляться и научились убивать. - Эллорн замолк на миг, словно подбирая слова, старик заинтересованно смотрел ему в лицо. Без малейшего смущения. Эльф усмехнулся невесело: - Я долго ждал тебя, Хранитель. Я столько раз был близок к смерти, что и не сосчитать! И почти все первые годы я придумывал себе оправдания. Придумывал, что скажу тебе, когда, наконец, встречусь. Но вот уже много лет я не жду тебя, и не желаю, ни твоей милости, ни снисхождения! Ты называешь меня глупым - и так оно и было, я долго безумно верил тебе!.. Но не теперь. Ты предал нас, ты бросил нас умирать. Ты забыл о собственных обещаниях. Вот, я высказал то, что тебе хотелось услышать. А теперь я повторю вопрос: зачем ты пришел, теперь, когда я перестал ждать?
   - Ни одно доброе дело, сделанное во благо ближнего, не останется без награды. - как о чем-то общеизвестном напомнил Лесник. - Я никогда не нарушал своих обещаний.
   Взгляд Эллорна, гневный, но до этого достаточно сдержанный, вдруг полыхнул обжигающей яростью. Не отвечая, эльф отвернулся. На обычно невозмутимом, и даже холодном лице его отражалось враз столько чувств, сколько я не видела за все время нашего знакомства. Мне показалось, что сейчас он просто разорвет этот бархатный черный свод руками, и уйдет сквозь него, лишь бы больше не видеть восседающего на своем дурацком камне самонадеянного старикашку.
   - Не уходи, сынок!.. - вдруг мягко попросил старик. - Не отворачивайся так сразу. Я ведь выслушал твои упреки - позволь мне ответить на них, пожалуйста! Потом, если пожелаешь, я покажу тебе выход. Никто не станет держать вас тут насильно, никто не остановит.
   - У тебя нет доводов, способных меня убедить. - отозвался Эллорн, его ровный, почти без интонаций голос резко контрастировал с недавней вспышкой. - Но как я могу помешать тебе? Говори. Попробуй объяснить.
   - Каждый, кто хоть раз в жизни сделал что-то доброе для другого, пусть даже в ущерб себе - обязательно получает награду. - вновь повторил старик, и для убедительности пристукнул посохом в пол. Гул от удара прокатился, заплутал среди живых кусков бывшего тумана, ушел за грань восприятия. - Ты напрасно обвиняешь меня в обмане. Да, твои братья и сестры умирали - а как ты думал, таковы законы мира, выбранного вами! Я вас предупреждал, между прочим. Нельзя совместить две грани в одну, как нельзя войти в воду и остаться сухим. Вы пожелали перемен, вы получили желаемое. Сущность эйльфлёр осталась неизменна, но чтобы попасть в эту грань, вам пришлось сродниться со смертью. Но ничто, кроме зла, не исчезает бесследно. Все доброе ждет продолжение. Я приходил ко всем, кто призывал меня, хоть в свой последний миг - я приходил всегда. Я пришел и к тебе, моему самому непослушному, дерзкому, упрямому сыну!.. Подумай сам: если я пришел к тебе, чье имя еще долго будут вспоминать проклятиями, неужели я мог оставить других?
   Сказать, что услышанные откровения меня потрясли - значит сказать очень приблизительно. Я и раньше догадывалась, как мало я знала Эллорна, и вообще, мало что знала, но пропасть, разверзшаяся только что под моими ногами, ошеломила невозможной глубиной. Мне хотелось закрыть глаза и заткнуть уши. Необъяснимая, странная горечь разлилась в воздухе, она обожгла и отравила. Не понимая, что происходит, я отчаянно уцепилась за рукав принца, но пол подо мною накренился, и стал вращаться, все ускоряясь.
   Я обмякла, и сползла вниз, как развязавшаяся шелковая ленточка. Эльф не дал мне упасть, подхватил и прижал к себе, оберегая.
   Старик, не шевелясь, следил за нами. Эллорн поддерживал меня, убаюкивал ласково.
   - Это Врата. - со вздохом пояснил Хранитель. Эльф непонимающе вскинулся. - Врата угасают. По сути, она и есть Врата, но ее сила заканчивается. Все когда-то заканчивается, сынок. Отпусти ее! У нее иной путь. Собственно, у тебя - тоже, даже у бессмертия есть пределы, особенно когда вокруг лишь уничтожение и смерть. Ты достиг своего Края. Мне кажется, ты и сам это чувствовал, ведь так?
   - Или ты говоришь не всю правду, или я тебя совсем не понимаю. - Эллорн задумчиво смотрел на Хранителя. Тот заинтересованно ждал. - Ты выражаешь тревогу, но не называешь причин. Напрасно, я ничуть не помешаю твоим планам. То, что Элирен ждут другие пути, меня только радует. Если дело лишь во мне, препятствий не будет.
   Старик улыбнулся светло.
   - Ты всегда мне нравился, сынок. Несмотря на все твои недостатки. Но тебя что-то беспокоит, я ведь вижу. Давай, спрашивай, чего стесняешься?
   - Если я достиг Края... если мое время вышло... - утвердительно начал Эллорн, Хранитель неопределенно качнул головой. - Тогда почему я еще существую, почему не исчез бесследно - как и должно исчезнуть злу? Что меня удерживает здесь?
   - Думаю, это вы сами держите друг друга. - предположил старик и пожал плечами. - Впрочем, могу и ошибаться. Не я создал жизнь, я всего лишь слежу за исполнением некоторых ее правил. Охраняю от хаоса и разрушения, изредка подправляю равновесие. Сохраняю баланс. Так-то.
  
   *
   Вечером, почти на закате, они достигли границ Зачаровня. Последние полдня эльфы заметно придерживали усталых лошадей, зорко выглядывали окрестности. Оба Охотника уже не сомневались - эйльфлёр ждут встреч, они знают доподлинно, кто и зачем позвал их, и теперь ищут тех, пославших сигнал. Сказать, что Росни совсем уж ни о чем не догадался за долгие дни раздумий, было бы неправдой. Нет, конечно, немало прошел он по этим дорогам вместе с бессмертными, и некоторые смутные догадки занимали его мысли. Ренди, имевший вид усталый и легкомысленный, если о чем и раздумывал, то не поделился с другом, и Росни тоже не стал отвлекать его. К тому же, какой бы не предполагалась разгадка странной истории, она уже приблизилась вплотную, и Охотнику оставалось подождать совсем чуть-чуть, да он и сам не спешил. Тайны эйльфлёр, как правило, не несли ничего иного кроме дополнительных хлопот самим Охотникам.
   "Разгадка", как всегда с эльфами, обнаружилась вдруг. Из недальнего перелеска их окликнула эльфийка, высокий звонкий голос прокричал приветствие - и в следующую минуту Эманель, спрыгнув из седла даже не потрудившись натянуть поводья и остановить лошадь, уже обнимал красивую златовласку в зеленом платье. Обнимал, не обращая внимания на возникших словно из ниоткуда множество других эйльфлёр. Наконец он подхватил ее на руки и закружил, женщина рассмеялась, смех рассыпался хрустальными осколками. Она решительно освободилась из тесных объятий, отступила на шаг от короля, церемонно поклонилась - Эманель весело всплеснул руками, - и слегка задыхаясь, произнесла:
   - Приветствую тебя, брат. Прими скитальцев, потерявших дом.
   - Зачаровень всегда открыт тебе, сестра! - возвратив ей церемонный поклон, ответил Эманель. - Он открыт для всех вас, господа! Добро пожаловать! Вам всегда рады в наших домах.
   Подошедший и вставший рядом пепельный блондин в зеленом склонился низко, до самой земли, встал на левое колено, опустил голову:
   - Я не исполнил приказа, Старший! Я не справился. Мы потеряли Запретный лес, и вина в поражении только моя.
   Эманель тут же поднял его, обнял крепко, возразил громко и отчетливо:
   - Нет твоей вины! Ты привел их сюда, ты вернул наших братьев и сестер живыми! Я искренне приветствую тебя в Зачаровне, друг! Пусть наш дом будет отныне и вашим, добро пожаловать, принц Феррел!
   Эйльфлёр, радостные и сдержанные одновременно, приветствовали друг друга, некоторые приветливо кивали Охотникам. Росни с Ренди невольно отступили подальше от радостных улыбок и озабоченных взглядов. Эйльфлёр, подходившие и подходившие к вначале маленькой группке, заполнили собою все просторное поле, но их явно было даже больше, чем казалось на первый взгляд.
   Росни толкнул Ренди локтем в бок, спросил негромко:
   - Ты знал?
   Тот отрицательно покачал головой.
   Эманель, после первых приветствий обретший спокойствие, вновь вскочил в седло. Эйльфлёр рядом расступились, освобождая дорогу. Принц Элинель, так и не слезавший с лошади, обменялся с братом крепким рукопожатием, и ускакал следом за королем.
   Незнакомый эльф с волосами цвета медного заката легонько тронул Росни за локоть, тот непонимающе обернулся. Эйльфлер кивнул вслед уехавшим:
   - Там, на заставе, вас ожидают, господа. Охотник Рэм.
  
   *
   - Все заканчивается когда-то, - вновь поторопил старик. - Собственно, у вас ничего больше и не осталось.
   Эллорн сильнее сжал мои пальцы, я благословила его за невольно причиненную боль. Неправда, Лесник! Или Хранитель. Или как там тебя?.. - неправда! Пока у меня еще есть кое-что, самое главное, самое ценное из всего мира.
   - Это ненадолго, - спокойно возразил тот. - Ты погаснешь быстро. Никто не может гореть вечно, ваше существование на исходе, дети.
   - Что ты хочешь от нас? - спросил Эллорн, спросил без гнева и раздражения.
   Я восхитилась его самообладанию.
   - Пора закрывать Врата, да? - спросила, не нуждаясь особенно в ответе. Я его итак знала. Старик кивнул: "да, пора". - Как это делается?
   Лесник улыбнулся. Жалостливо. Эллорн отчетливо возразил: "нет!", мы с Лесником не отозвались.
   - А если есть еще кто-то, кто желал бы вернуться? Может быть, мне попробовать позвать их?.. - нерешительно предложила, не представляя себе, как собственно, я могла бы теперь это сделать.
   Но старик оживился. "А это мысль!.." - пробормотал себе под нос, и встал наконец-то со своего камня. Махнул рукой с посохом сначала в одну сторону, потом в другую, и все еще светящиеся картинами желеобразные кубы сползлись в две кучи, собрались вместе, как раз по обеим сторонам от Лесника. Он подождал, пока они окончательно уплотнятся, став однородными, и ткнул поочередно в них пальцем. От его касания огромные, теперь уже вновь серые массы заколыхались, пошли рябью. Из глубины проступили искры. Я ожидала, что они отразятся огнями, как в первый раз, но они постепенно поблекли, посветлели, и, в конце концов, обрели прозрачность. Но сквозь них мы увидели не бесконечную ночь - нет! - сквозь слабо светящийся туман, как сквозь освещенную солнцем воду, мы заглянули назад, в оставленный нами мир.
   Там шел снег, хлестал дождь, светило солнце и разливались весенние воды. Даже странно, как все сразу умещалось вместе, но мы видели именно так: все сразу. Мы смотрели, а в ставших огромными кубах жили, смеялись, и спешили по своим делам знакомые нам люди, гномы и эйльфлёр.
   - Подумайте, присмотритесь. - предложил Лесник. - Чтоб был толк, а не легенды. Обычно живущие очень своеобразно реагируют на призраков.
   Эллорн усмехнулся, - своей обычной, эллорновской усмешкой, внушавшей одним ужас, другим надежду, и отцепил-таки мои пальцы со своих рукавов. Не знаю, что именно подействовало на меня успокаивающе: толи сговорчивость Лесника, толи вновь обретенная Эллорном уверенность, но я отпустила его почти спокойно.
   Эльф отступил в сторону, пошел вокруг одного из кубов, внимательно разглядывая мелькающие фигуры. Я подошла вплотную к другому, также внимательно приглядываясь к возникающим образам. Старик прав, выбирать надо очень, очень осторожно. Тот, с кем я встречусь, должен обладать здравомыслием, а его слово должно иметь вес для эйльфлёр. К самим эльфам появляться я сразу передумала, как только представила, какие домыслы может породить мое возвращение. Эллорн, слушавший меня в ментале, согласился: да, есть опасность, что эйльфлёр больше отреагируют на само появление, чем на то, что я хотела сказать им. И тогда либо воспримут мое приглашение как приказ - либо вообще никак не воспримут. И то, и другое нам было ни к чему.
   Идеальной кандидатурой мог бы стать кто-то из Охотников, но... но! Кто из них достаточно рассудителен, чтобы не слишком испугаться, и в то же время достаточно внушаем, чтобы не принять меня за галлюцинацию? Эллорн начал перечислять известных мне Охотников, но каждый из них не подходил по какой-либо причине. Он старательно вспомнил всех, даже совсем мало знакомых, и всех их мы при внимательном рассмотрении отбросили. Два имени остались последними, два образа возникли и отразились в кубах. Я поняла, почему эльф оставил их напоследок, когда сердце - если оно еще у меня осталось, или что там теперь болело, с левой стороны? - забилось лихорадочно и гулко. Лица друзей вновь взвихрили в душе только-только унявшуюся тоску.
   Напротив Эллорна, в маленькой комнате без окон, за грубым столом с одной свечой в массивном подсвечнике сидел задумчивый Рэм. Передо мной, играя бликами в мокрой листве, вставало солнце, ярко освещая резные деревянные стены очень знакомой мне беседки. Из нее только что шагнул наружу, и теперь удалялся прочь хмурый, как всегда, Росни.
   Лесник, молча наблюдавший за нашим выбором, одобрительно хмыкнул, и пристукнул посохом в пол.
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"