Аннотация: Сиквел "Коромысла Дьявола". Только для взрослых.
Иван Катавасов
ЯРМО ГОСПОДНЕ
Между отрицанием и утверждением
Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры.
Copyright љ 2012 by Ivan Katavasov. All rights reserved.
L. b. s.
Не столько по содержанию, сколько по форме, роман "Ярмо Господне" соотносится с "Коромыслом Дьявола", поэтому авторское предупреждение благосклонным читателям остается в силе и в неизменности.
Если кому-нибудь когда-либо придет в голову, будто бы ваш автор хоть как-то разделяет политические, натурфилософские и религиозные воззрения своих персонажей, значит, кто-то из нас беспредельно заблуждается.
* * *
"Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех".
Святой апостол Павел, Первое послание коринфянам, 12:4,5,6.
* * *
"И когда повели Его, то, захватив некоего Симона Киринеянина, шедшего с поля, возложили на него крест, чтобы нес за Иисусом".
Евангелие от Луки, 23:26.
* * *
"Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко".
Евангелие от Матфея, 11:29,30.
КНИГА ПЕРВАЯ
ДОСТОЯНИЕ КУПНО ЛЮДИ ТВОЯ
ГЛАВА I
БЫЛОЕ - НЕ ПРЕДЕРЖАЩЕЕ
-1-
К одному из дальних, но довольно престижных городских кладбищ Филипп с Настей подъехали на закате ясного зимнего дня, почти в сумерках. Ерническое недоумение полупьяного кладбищенского служителя, не поздновато ли, Филипп резко отмел мрачной репликой:
- Здесь все появляются раньше, чем им хочется. Сюда никому и никогда не поздно, сударь мой.
Тон ответа и явный смысл, в каком его сударем назвали, четко поставили на место нагловатого работничка из сферы ритуальных услуг. Он не рискнул далее навязывать свой похоронный сервис ни хмурому Филиппу, ни Насте, раздраженным взмахом руки звучно активировавшей противоугонную систему на желто-белом "лендровере".
Покамест не смеркалось, но солнце непреложно садилось. Переступая через сгущающиеся длинные тени, по утоптанной снежной тропе они вдвоем направились к недавним погребениям.
Филипп нес в руках букет из дюжины темно-красных роз. Специально, по три цветка на каждую из четырех могил.
Всякие поверия-суеверия касательно четных-нечетных чисел, он небрежно отвергал, полагая их несовместимыми с истинной православной верой. Хотя и не считал большим грехом суеверность тех, кто мнимо и тщетно верует во что-либо материальное и вещественное.
Едва скрывшись в лабиринте могильных памятников, каменных и железных оград, частых кустов и редких сосен, Филипп с Настей одновременно повернулись и молча долго провожали пристальным взором уходящее за вершины далекого леса подслеповатое зимнее светило. С последним лучом солнца они синхронно осенили себя крестным знамением и только затем прошли к четырем беломраморным стелам на общем огороженном участке.
Кресты-барельефы, надписи даже в сумерках блистают свежей золотой краской, стальная изгородь серебряно посверкивает. Похоронные венки с фальшивыми цветами убраны, участок чисто подметен, у первого слева памятника лежит свежий букет белых хризантем. К сороковому дню успения четыре могилы были подобающим образом благоустроены...
По-разному суждено умирать людям. Чаще по одиночке они оставляют юдоль земную. Но иногда купно, в один и тот же день и час их бессмертные души расстаются с бренными и тленными телами. Четыре одинаковых даты на обелисках говорили об единовременном и безвременном упокоении близких Филиппа Ирнеева.
Настя взяла из рук Филиппа букет и принялась раскладывать розы по глазурованным керамическим чашам у подножия памятников. Весной она обязательно посадит в них цветы, не требующие частого полива.
Изредка цветики польет какой-нибудь проплаченный ханыга, вроде того пьяноватого придурка на кладбищенской автостоянке, что чуть было не поздравил их со старым Новым годом. "Мог бы лишиться здоровья полностью или частично, секуляр-недоумок".
- Фил, ну хватит себя казнить. В случившемся нет ни капельки твоей вины. Это наша судьба и Божье Провидение.
Вспомни евангельского Симона Киринеянина. Ни тебя, ни меня никто ведь тоже не спросил, хотим мы или нет нести бремя наше, яко он Крест Господень.
Но вот по-простому, по-человечески простить себе не могу. Мог бы все-таки успеть их спасти, кабы сообразил, понял, олух царя небесного, какое было у меня дурное предчувствие.
- Фил! Такое превышает наши знания и силы. Про меня говорить нечего, стопудово. Но и тебе не дано предвидеть, предусмотреть всё и вся.
Возвращаемся в город, я замерзла. Нам пилить да пилить. Сам видел, дорога - мрак и гололед. Петя с Катей ждут, Джованни...
- Помню, не забыл. И у Марика сегодня сороковины...
Ближние и дальние, кто немало слыхал, кое-чего знал о произошедшем, сочувствовали и соболезновали Филиппу Ирнееву. Потому что в конце ноября прошлого года он сразу потерял отца, мать, сестру. Муж сестры также погиб в той жуткой катастрофе, о какой еще долго будут ходить разные нелепые слухи, кривотолки, домыслы, пересуды. О ней еще будут публиковать газетные статьи, снимать телесюжеты, отмечая эту траурную дату в Дожинске и в Республике Белороссь.
Нечаянное бедствие случилось в центральном районе белоросской столицы, где в достатке старых домов крупнопанельной и крупноблочной советской застройки времен генсека Леонида Брежнева. Их почему-то все называют хрущевками. Впрочем, и старорежимные строения хрущевской эпохи неподалеку от разрушенного дома Ирнеевых имеются в тесном урбанистическом изобилии...
На пустыре кладбищенской автостоянки Настя с ироническим почтением обратилась к своему жениху:
- Рыцарь Филипп! Вы мне позволите взять на себя рулевое управление нашим экипажем?
- Дозволяю, субалтерн Анастасия.
Насте очень хотелось отвлечь самого любимого и самого близкого ей человека от похоронных размышлений на тему сорокового дня от людского мира сего. Хотя бы усадив его за руль джипа на обледеневшем загородном шоссе.
Но это ей не удалось, машину пришлось вести самой. Меж тем Филипп все так же вполне по-человечески печально и меланхолично раздумывал о том, что было, не было и ушло как ни бывало...
Шурин Филипп Ирнеев твердо решил похоронить зятя Яшу Самусевича рядом с женой, тестем и тещей. Пускай и не питал он к Ленкиному мужу каких-либо чрезмерно добрых чувств. Покойник Яша был для него чем-то вроде стихийного явления природы, поселившегося в трехкомнатной квартире Ирнеевых несколько лет назад.
Он по сю пору не уверен: имелось ли у зятя Яши какое-либо подобие разумной души. Однако строго блюсти общежитейские уложения, установления от видимого социального мира сего Филиппу требовалось неукоснительно и неуклонно.
Людским обрядам, обычаям, стереотипам он чисто внешне следовал подобающим образом, исключая, конечно же, антирелигиозные суеверия. Тем более нынче никто из суеверных и маловерных белороссов не осмеливается назвать христианскую веру эксцентричностью или оригинальностью.
А ну как Бог по жизни есть? Да вдруг накажет нечестивых за богомерзкий атеизм на том свете, хуже того, отомстит на этом?!!
Яшины отец и мачеха, как водится у язычников, Бога неведомого опасались. Против церковного отпевания и прочих расходов не возражали. Они не больно-то скрывали свое радостное облегчение при известии о том, что все похоронные издержки и хлопоты с лихвой берет на себя богатый столичный родственник, включая ресторанные поминки для толпы родных, близких, знакомых и сослуживцев безвременно усопших Елены Самусевич, Олега и Амелии Ирнеевых.
Не отказались Самусевичи и от вежливого предложения почтить покойных на девятый день. Поминальную службу стойко вытерпели. Потом опять же исправно-изрядно пили, закусывали в ресторане за счет Филиппа. Притом с песнями и плясками, с притопом и с прихлопом.
Гулять так с кабацкой музыкой. Чего тут стесняться, если Фильке Ирнееву, буржую недорезанному, положена огромная компенсация за родительскую квартиру, где он не жил, но был законно прописан?
Для кого там было сказано: пусть мертвые хоронят своих мертвецов? Так в Библии написано, таков закон Божий, подвел религиозную базу под пьяное веселье Яшин папаша - интеллигент советского происхождения и воспитания, инвалид умственного труда.
"Бог нам таких родственничков дает. Он же их и прибирает, каждого в свой час", -- подытожил Филипп девятый день от похорон. И начисто стер, с концами затер, удалил Самусевичей из своей жизни.
На сороковины он никого не приглашал. Пусть себе дальние остаются где-то вдали. Если ненужных ближних и без них в избытке...
Воспоминания о бывшем зяте, о родственниках, коих нынче можно со спокойной совестью навсегда или на время забыть, быстро помогли Филиппу обрести нужное расположение духа и состояние боевой готовности. Подействовали они ничуть не хуже вождения могучего джипа по скользкой дороге на шипованных покрышках.
Стало быть, сидя побок с Настей вовсю гнавшей "лендровер", Филипп вскоре вернулся к свойственной ему инквизиторской проницательности, к воистину духовному проникновению в скрытые и тайные премудрости бытия в образе видимом. Оно же, наше бытие милостью Божьей есть невидимое тем, кому недоступна закрытая информация о действительных причинах и следствиях, на взгляд непосвященных, вполне естественных, стихийно разворачивающихся событий.
Крупноблочный пятиэтажный дом Ирнеевых и соседние здания не так, чтобы выстроили на песке, как значится в дворовых сплетнях и в кривотолках желтой полугосударственной прессы. На песчаном грунте где залили, где поставили относительно нормальный фундамент, натурально отвечавший строительным нормам и правилам сорокалетней давности.
В бренном естестве своем ничто не вечно в нашей Вселенной, изначально подверженной энтропии и законам термодинамики; за давним сроком канализация пришла в естественное аварийное состояние. Филипп отлично помнит с детства, как неподалеку от их подъезда из-под земли частенько выбивался вонючий фонтанчик и проваливалась земля.
Водопровод в доме перекрывали, канализационную яму-провал разрывали, огораживали, ковырялись в ней, потом опять зарывали. Но все равно сточные воды упорно подтачивали фундамент и вырывались на поверхность.
Фундамент как могли укрепляли, образовавшуюся многометровую трещину в стене родного дома периодически замазывали. В общем, шла обычнейшая ремонтно-строительная рутина, известная всем и каждому, кто хоть что-нибудь смыслит в строительстве и эксплуатации жилого фонда.
Жильцы большей частью особо не роптали, не жаловались, не протестовали. Аварийный дом держится, ну и ладно. Видно, еще долго простоит, на их век хватит. Правда, кое-что им его укоротило.
Да и видимая долговечность их жилья вроде бы имелась, кабы не тайное, взаправду, самым ужасным образом ставшее явным.
Никто ничего не подозревал, не догадывался, отчего находившееся в десяти метрах от канализационного фонтанчика-источника старое здание телефонной станции, выстроенное на крепком довоенном фундаменте, таит в себе смертельную опасность. Вернее, в самом двухэтажном кирпичном сооружении не было ничего страшного: шкафы, стойки с аппаратурой и питающими устройствами, прочая техника радио- и электросвязи.
Потенциальный источник техногенной катастрофы разместился глубоко под землей, представляя собой довоенный склад авиационных и артиллерийских боеприпасов. Очевидным образом прохудившаяся много лет назад канализация его подмывала и разрушала.
О красноармейском складе давным-давно прочно забыли. Мало кто уцелел на войне, кто о нем хоть как-то знал. В сохранившихся документах Западного особого военного округа это подземное хранилище взрывоопасного армейского имущества не значилось.
В июне 41-го военный городок, где располагался склад, не раз подвергался немецким авианалетам. Во время оккупации он входил в зону еврейского гетто, устроенного нацистами. В июне 44-го зданиям и сооружениям на поверхности крепко досталось уже от советской авиации.
После войны пленные немцы в Дожинске долго-долго расчищали развалины, а многое строили заново на старых фундаментах, сверху заливали бетоном каменно-кирпичное крошево и не лезли в глубь. Тем более никто глубоко не копал для возведения двухэтажного корпуса телефонной станции.
Однако "до сих пор руины имеют обыкновение стрелять в упор", написала одна из немногих еще уцелевших белоросских независимых газет. Так оно и произошло, будто по-писанному, рикошетом от давней войны и вооружений минувшего века.
Семьдесят с лишним лет тротиловая смерть дожидалась своего часа, пока темной ноябрьской ночью задолго до рассвета взрыватель ржавой советской авиабомбы не пришел в действие. Сдетонировало все, что могло взорваться мгновенно. Спустя мгновенье настал черед артиллерийских снарядов и противотанковых мин.
Красноармейский склад был не очень вместительным, не все в нем и взорвалось. Тем не менее, как вычислили специалисты, детонировавших пяти тонн в тротиловом эквиваленте реально хватило, чтобы сейсмически уничтожить целый квартал жилых домов.
Крупноблочная пятиэтажка Ирнеевых, ближе всего находившаяся к эпицентру подземного взрыва, первой рассыпалась на бетонные кубики. За ней сложились словно карточные домики две соседних панельных пятиэтажки. Наполовину разрушился стоявший торцом к телефонной станции кирпичный четырехэтажный дом хрущевских времен.
От злополучного здания АТС осталась лишь воронка глубиной около двадцати метров, к утру заполнившаяся грязной водой, фонтанировавшей из разорванных труб. К рассвету дом Ирнеевых превратился в бесформенную груду строительного мусора, а развалины двух панельных домов почти целиком ушли в размытый песчаный грунт. Прочие здания в радиусе до полутора километров претерпели разрушения различной степени, в том числе от возгораний электропроводки и взрывов бытового газа...
Статистика непосредственных человеческих жертв ноябрьских разрушений, число тех, кто погиб при свете пожаров, в кошмарной панике и ночной неразберихе, теперь, спустя сорок дней после трагедии не входят в сферу пристального изучающего внимания Филиппа Ирнеева. Еще меньше его интересовали тогда и волнуют сейчас политические аспекты этой техногенной катастрофы.
Вольно оппозиционерам обвинять главу белоросского государства в злодейском организации взрыва у Молодежного озера за три недели до президентских досрочных выборов. А если кому-то этого хочется, пусть доселе ищет мифических чеченских террористов, талибов, "Аль-Каиду", Усаму бен-Ладена, расположившихся-де в Дожинске как у себя в ущельях и в пещерах.
В декабре прошлого года Филиппу было вообще недосуг и вспоминать о политике, разве что мельком, вскользь. Хватало ему по самые церковные маковки совершенно иных материальных озабоченностей и душевных забот.
"Спаси, Господи, души благочестивыя!"
О действительной подоплеке взрыва он пытается сейчас не думать. Все же масштабы чрезвычайного происшествия ему тотчас показались подозрительными. Чья-то злонамеренная воля все же имелась где-то за кадром и за кулисами, смутно подсказывало ему предвидение.
Следовательно, он еще выйдет на след виновного или виновных в содеянном. Но не сей день и не завтра, потому как, знамо дело, сейчас ждут его близкие и любимые от мира сего.
Пускай в дружеской компании сегодня вечером собираются и те, кто также много чего любопытного знает о сокровенном. Иначе говоря, с ним рядом будут те немногие, кому на этом свете даны чудотворные способности, дарования обращать скрытое в явное и действенное.
Пусть и с Божьей помощью, но им тоже это не всегда удается. Далеко не все познается, не сразу и, ясное дело, не всеми и не для всех.
"Аминь. Да свершиться истинно..."
-2-
Студент четвертого курса педуниверситета 21 года от роду Филипп Ирнеев не сомневался: истинная вера двигает горами и большими деньгами.
Скажем, если не верить в реальную стоимость бумажных банкнотов, казначейских билетов, банковских обязательств, то не будет ни экономики, ни политики, ни общества, платящего налоги, ни государства, эту подать отбирающую. Состоятельные граждане и верноподданные вымрут, переведутся, исчезнут, оборотятся нищими и голыми дикарями...
Филипп зябко поежился, явственно представив себя голым и на морозе. Однако же в теплом уютном личном автомобиле с хорошей мягкой подвеской испытываешь несколько иные ощущения.
- Сбрасывай обороты, Настена. В город въезжаем, из рака ноги. Не то как огребешь воздаяние, эдак малость превышающее гаишную мзду. Большой мешалкой по этому самому женскому месту...
- Си, кабальеро мио...
Анастасия Заварзина кое-какой толк знала в скрытом и явном, причем не только на испанском языке, хотя всего лишь приступила к сдаче своей первой в жизни студенческой сессии на факультете международных отношений и бизнеса Белгосунивера. Откуда деньги берутся, ей, между прочим, известно вовсе не теоретически. Поэтому практическим путем, подрулив к супермаркету, она предложила:
- Отнюдь. Несколько солидных ставок в букмекерских конторах.
- Смотри, Настена, ох доиграешься. Ретрибутивно и больно справа-слева по яичникам.
- Мне отмщение и воздаяние, рыцарь. Стопудово, где наша ни пропадала, Филька!
- Там же, где и везде. В радости и веселии... У Петьки с Катькой.
Больше всех обрадовалась скорому приезду Фильки с Настеной мощная Петькина подружка Екатерина Делендюк. Подчас статью и фигурой она напоминала Филиппу то ли женское изображение на рострах гигантской древнеримской триремы, то ли известную садово-парковую железобетонную скульптуру "Девушка с веслом". Тем паче, содержимое Катькиного бюстгальтера четвертого номера вживе гораздо превосходило мелкотравчатые творения искусства старых и новых мастеров.
Екатерина весело тряхнула здоровенным бюстом и оставила Филиппа Ирнеева с Петром Гаротником вдвоем на кухне. В истинные тайны поваренного и кулинарного искусства ей вникнуть не дано, используют ее лишь на подсобных кухонных работах.
Зато Филька, по ее хвалебным словам, является не мастером, но гроссмейстером кулинарии и гастрономии. Тут ему и поваренные книги в руки и ножи и поварешки.
В шахматы Катя играет на уровне мастера спорта мужчины, голова у нее варит по-мужски. Трудится она в охранной фирме вместе с Петром, вкусно и здорово поесть не боится, и потому ей можно верить.
Филипп умело вскрывал привезенный с собой большой и твердый кокосовый орех, готовя копру-сырье для быстрого запекания в виде мягкой и сладкой кондитерской помадки. Тем временем Петр медленно вздохнул, уставился на фонарь за окном и сипло произнес:
- Давай, Фил, помянем грешную душу раба Божьего евангелиста Марка. Как бы там ни было, сороковой день. И близких твоих помянем.
Не дождавшись ответа от помрачневшего Филиппа, Петр плеснул каждому по полстакана польской "Выборовой".
- Будем, апостол Петр! По ним и за всё вечный молитвенник. Ибо Господь, кого любит, того наказует, бьет же всякого сына и дщерь, коих принимает.
- Принято, апостол Филипп. За одну снедь как Исав от первородства не отказываются. Прости, Господи, блудника Марка и прими его в царствии Твоем...
Скорбно помолчав, Петр Гаротник сообщил о результатах частного расследования, какое ведет его фирма по розыску пропавших без вести в ноябрьской катастрофе. Заказов прибавляется, официальным правоохранителям нынче не шибко доверяют.
До сих пор не выявлено точное количество жертв. Крайне много дезинформации по политическим мотивам.
- ...По нашим данным, Марк Недбайный действительно мог остаться на ночь у своего давнего знакомого некоего Яся Стефановича. Тело гражданина Стефановича Я. С. найдено и опознано. В пяти метрах от него обнаружена мужская сумка-барсетка со студенческим билетом на имя Марка Львовича Недбайного, студента второго курса Академии управления.
Мне Марик сказал, мол, собирается съездить на нашу малую провинциальную родину к родителю за дополнительными деньгами. Джованни он говорил то же самое.
Сам, видно, к этому Ясю завалился. Вот никто его и не искал целые сутки. И я думал: он - у родителей. Пока дядя Лева не позвонил.
Что в твоих кругах по этому поводу слышно, Фил?
- У меня подтверждают аналогичную версию, Петь. Марику не повезло, попал под раздачу в разброс вероятностей. Или Бога прогневил.
- Тот-то и оно. Таки доконала его голубизна треклятая.
Петр Гаротник чувствовал себя не так, чтобы не в своей тарелке, но вообще вне всех кастрюль, сковородок, противней на этой кухне, вдали от четырех комнат в этой квартире, какую они полтора года снимали на двоих с покойным Мариком на родительские деньги.
Учились они тоже вместе в одной группе. К тому же отец Марка Недбайного, старый друг его отца, поручил ему присматривать за сыном. Получается: не уследил, не уберег.
Выходит, как мальчишку провели апостола Петра, слывшего камнем веры, авторитетом, патриархом и Мафусаилом среди близких друзей Филиппа Ирнеева. Как-никак, Петру Гаротнику исполнилось прошлым летом 27 лет. Даже молодой преподаватель русского языка Джованни Сквирелли, проходящий стажировку в Дожинске и значащийся в хорошей компании Иоанном Богословом, на год его моложе.
Осенью, однако, апостолу Петру пришлось уступить возрастное старшинство новому знакомому, которого представила почтенному библейскому обществу рыжая дева Мария Казимирская.
"И дальнии нам становятся ближними", - тогда резюмировал Филипп.
Новый апостол Павел в миру состоял военным пенсионером и выглядел весьма моложаво - не старше 40 лет. Пал Семенычем на "вы" и на "ты" его так или иначе по-компанейски называли все, не исключая рыжей Маньки, для кого он нынче любимый мужчина, суженый жених и всенепременный муж.
Резонно вписавшегося в компанию истовой христианской молодежи Павла Семеновича Булавина нельзя было не принять как ближнего своего по множеству веских причин. И главная из них состояла в том, что из-за него видимым образом студентка-медичка Мария Казимирская радикально и кардинально сменила сексуальную ориентацию.
Ранее рыжая-бесстыжая похвалялась и выставлялась приснодевой, уверяя друзей, что однополая женская любовь помогает ей сохранять девственность и непорочность. Кто не верит, может лично в этом убедиться, посмотрев как в музее, не трогая руками или языком.
Теперь же никто у нее и спрашивать о таких сексологических подробностях не осмеливается. Сразу видно: они с Пал Семенычем души не чают друг у друга.
Вон Настя Заварзина так и говорит. Они похожи друг на дружку, будто муж и жена, лет сто прожившие вдвоем и собирающиеся помирать не иначе как в один день.
Счастливую парочку нельзя не привечать всем вместе и по отдельности. В том числе злоязычная и циничная особа - начинающая журналистка Софочка Жинович умиляется, глядя на них, и за глаза называет молодоженами.
А уж когда пророки и глашатаи информационно-технологического общества апостол Андрей и евангелист Матвей признали в Пал Семеныче "крутого профи, юзающего компы в натуре", то молодежи стало ясно: полковник внутренних войск Булавин принадлежит XXI веку. Может, чуточку, самым краем зацепил век двадцатый, подобно им всем.
По меньшей мере, бесподобный бортовой компьютер и периферия на булавинском "рейнджровере" стоят и умеют побольше, нежели самое продвинутое автомобильное "железо", о каком они когда-либо слыхали.
И по части благочестия, религиозного рвения Пал Семеныч не уступит даже Фильке Ирнееву - таково есть общее мнение. А по знанию теологии Булавина можно смело сравнить с каким-нибудь профессором духовной академии.
Как-то обмолвился: вышел в отставку и начал писать книгу по религиозной философии. Интересно было бы почитать.
Пал Семеныч с Манькой еще не подъехали, но Софочка тут как тут. Наверняка, ее нынче интересует Джованни, мимоходом отметил Филипп, отправив ее на пару с Настей по магазинам за недостающей провизией и за кое-какими ингредиентами к себе домой.
Без Марика, в подавленном состоянии из Петра кулинар никакой, мало чего соображает, действует машинально, из рук сырье валится, сыпется...
"Непорядок, из рака ноги. Надо снова вспомнить Павла Тарсянина Теперь бодрости духа ради".
- Петь, позволь процитировать близко к тексту. Итак-игитур, укрепите опустившиеся руки и ослабевшие колени и ходите прямо ногами вашими, дабы хромлющее не совратилось, а лучшее исправилось...
Чудо свершилось незамедлительно. Так было, и так будет.
Строки апостольского Послания к Евреям возымели действие. Не говоря ни слова, Петр расправил плечи, пружинисто перенес вес тела с пяток на носки, плавно развернулся на месте и вновь оказался в лучшей своей физической форме.
Кому много дано, добавится. У кого мала сила духа и та отнимется.
С доброй всесильной помощью Филиппа Ирнеева почет, уважение и окормление дорогие гости Петра Гаротника должны были обрести вдосталь. Ведь помимо хозяйского радушия их ждали полдюжины салатов, соблазнительное куриное суфле, чудесный закусочный торт с белорыбицей, искушающие обоняние свиные отбивные с острыми патиссонами на гарнир. Венчали же пиршество кондитерские изыски, где далеко не последней стала кокосовая помадка Филиппа.
Изысканные яства в компании Филиппа вовсе не являлись невиданными редкостями и неслыханными раритетами. Красивому и вкусному питанию, услаждающему все органы чувств, его близкие друзья постоянно и неизменно отдавали должное, не меньше, чем пище духовной.
Как некогда определил сам Филипп, и то и другое "более-менее питает тела и души благочестивых раздельно и гипостазировано".
Тем меньше у кого-то есть нужда отказывать себе в телесных удовольствиях, когда на дворе святки и по юлианскому летоисчислению. А до Великого поста совсем еще далеко по всем христианским условным календарям.
Из календаря никто не творит себе кумира или культа в данном библейском обществе апостолов и евангелистов хорошего вкуса вкупе с приятным времяпрепровождением.
Да будет довольно календарей православным и католические монахам, молельщикам, заступникам людским пред Всевышним!
Инокам и схимникам по монастырским уставам строго поститься положено. Тогда как мирянам грешно впадать в излишний ригоризм и ложную гордыню, бездарно умерщвляя плоть. Духа им от тому уподобленных аскетических сущеглупостей нисколько не прибавляется.
Вышесказанное компетентное мнение Пал Семеныча по поводу условности христианских календарей и напрасного умерщвления плоти никто в компании не оспаривал. С ним экуменически соглашались.
- ...Понеже в истиной вере не имеется ни православных московитского толка, ни римских католиков-папистов, ни эллинов с иудеями, на заре нашей общехристианской эры принявших благую весть о первом пришествии Иисуса Мессии. Один Бог, одна вера, одно крещение. Каждому из нас дана благодать по мере дара Христова...
В то время как в гостиной Павел Семенович пространно излагал теологические, астрономические, математические резоны по случаю двойного празднования Рождества, Нового года и Воскресения Христова, Настя с Катей ловко, сноровисто сервировали трапезу в столовой.
Филипп и Петр им не мешали, без толку не командовали женщинами. Они зашли в комнату Марика, чтобы поговорить о деле.
- ...Фил, мне и Катерине эти хоромы не по средствам. До марта хата проплачена, в феврале мы съезжаем. Квартирку могу из рук в руки переуступить вам с Настей на тех же льготных условиях.
Квартиру, хочу тебе сказать, можешь выкупить в рассрочку с кредитом от моего отца. Проблем нет. Родитель о тебе наслышан, твоего босса Рульникова весьма уважает. Известной тебе Вероникой Афанасьевной издали восхищается.
- Заманчиво, Петр. Признаюсь, я об этом подумывал. Но Настя весной уезжает учиться в Штаты.
А куда мне одному вся эта благодать? Бог знает, что с нами всеми потом будет.
- Ну да, в животе и в смерти... На свадьбу скоро позовешь?
- Настя сегодня торжественно объявит. Не хочу лишать ее этого удовольствия, ибо сюрприз.
- Во где секрет! Сонька уже растрезвонила, у Машки все выпытала. А мне Катерина доложила.
- Как у нее, кстати, со здоровьем?
- Слава Тебе, Господи, без рецидивов, проверяется регулярно. Век за тебя и твою Нику буду Бога молить.
При всей своей религиозности Петр Гаротник полагал чудотворчество делом редким, доступным лишь праведникам и святым. Посему диву не давался и верил в эффективность особых медпрепаратов, какие применяются в частной клинике Вероники Триконич только для немногих избранных. Тем временем всем прочим званым достается обычное лечение и стандартные процедуры.
Когда у Екатерины в прошлом году обнаружили рак молочной железы и метастазы, только в "Триконе-В" удалось остановить дико прогрессировавший патологический процесс, а затем справиться со смертельной болезнью. Причем прижимистая мадам Триконич, мегера-миллионерша за свершившееся медицинское чудо не взяла ни цента, ни копейки с друзей Филиппа.
Это уж воистину стало неизъяснимым удивительным сверхъестественным явлением. В спонтанную благотворительность Петр не очень верил и благодарил Бога за то, что есть на свете хорошие люди и друзья.
В тот вечер за дружеским столом никто не поминал пьянством на сороковой день ни пропавшего без вести Марка Недбайного, ни достоверно погибших родных Филиппа Ирнеева. Так получилось, вполне естественно и объяснимо.
Не сговариваясь, они тактично промолчали, дружно оставили произошедшее в минувшем году в подтексте и в контексте. Разве не видно, как до сих пор переживают Петя и Фил?
Истинные друзья своих друзей познаются будь то в горе или в радости, не правда ли?
Будет нелишним отметить абзацем-параграфом и пробельной строкой один немаловажный правдивый факт. Чересчур пьяное веселье в ближней и дружественной компании Филиппа Ирнеева нисколько не поощрялось.
Спиртные напитки библейское общество относило в класс бакалейных продуктов питания. Как то: сахара, соли, муки, чая, кофе, пряностей и тому подобного.
Спиртное есть ингредиент славного застолья, какой требуется придирчиво приобрести, красиво сервировать, подать в достатке к столу и употреблять в должной пропорции. Не больше и не меньше, как подобает для хорошего настроения и бодрого умственного тонуса. Да и то не всем и не всегда, авторитетно заявляла студентка четвертого курса медакадемии Мария Казимирская, ссылаясь на Настю Заварзину, которой разные вкусные спиртосодержащие жидкости абсолютно безразличны.
Ближе к полуночи трезвомыслящая Настя везла благорасположившегося на заднем сиденье слегка хмельного Филиппа к себе домой в слабой надежде уговорить, оставить его у себя на ночь. Завернуть на пару часиков или до утра к нему на квартиру не очень-то получалось. В основном из-за тетки Агнессы, присматривающей за ней в отсутствие родителей.
- ...Сам знаешь, Фил. Пердунья старая на кухне торчит, меня поджидает, чуть ли не с гинекологическим осмотром. У тебя в жесть московский дядюшка околачивается.
Я тебе в отцовском кабинете постелю...
Филипп мог, конечно, еще выпить лимонного ликера с тетушкой Агнессой и пожелать ей спокойной ночи. А там, смотришь, для него, он прекрасно знал, и вход в девичью спаленку не заказан, и дверь призывно приотворена. И тетушка Агнесса у себя в комнате громко храпит без задних ног, уверенная в несокрушимом целомудрии племянницы, непоколебимо полагаясь на строгую нравственность Настиного суженого и ряженого.
Агнесса Дмитриевна не совсем ошибалась, идеализируя образ Филиппа. По крайней мере она оказалась права в этот поздний зимний вечер.
Он коротко попрощался с невестой у подъезда. Домой к Заварзиным не заходил.
- ...Не выйдет, Настена. У меня с нашим достославным Генрихом Иосифовичем намечен полуночный проникновенный разговор. Именно в ночь с воскресенья на понедельник.
- Хотите его нынче же предостеречь, рыцарь?
- Безотлагательно, субалтерн. Время не терпит. Ни к чему моему последнему кровному родственнику испытывать чрезвычайные моральные издержки и финансовые потери.
- Я и раньше это знала, Фил. За тебя боялась. Потому что вести бизнес с белоросским государством себе дороже. Если не ограбит, так посадит. Или же то и другое одновременно...
Конфиденциальную информацию, полученную от племянника, Генрих Рейес принял к сведению максимально серьезно. К тому же предпринимательское чутье ему нечто смутное предвещало о грозящей беде. И сегодняшний деловой ужин добавил ему тревожных нюансов и предчувствий.
Внимательно выслушав Филиппа, лишь пару раз переспросив, уточняя детали, московский дядя Гена поинтересовался:
- Кому я обязан своевременным предупреждением, сеньору Рульникову или, может, сеньорите Триконич?
- Твой искренний благожелатель, тио Энрике, пожелал остаться анонимным.
- Ла вида эс анси, такова жизнь, - меланхолически пожал плечами сеньор Энрике Бланко-Рейес и с родного испанского перешел на русский язык, не менее ему близкий. - Давай, племяш, еще раз выпьем за успокоение с миром твоей и моей семьи, сеструхи моей Милки...
Одни мы с тобой остались, осиротели... Ай, не стала им земля пухом...
Спустя четверть часа Генрих Иосифович встал из-за стола и деловито поблагодарил Филиппа:
- Спасибо, что принял на постой. Что ж, время прощаться, Филипп Олегович.
Уезжаю инкогнито. Вариант отхода в запасе найдется. Без магии и колдовства. Пока тут на каникулах враг ушами хлопает, водку пьянствует, женщин развратничает...
Отправив восвояси дядю Гену, наш герой вторично, на сей раз мысленно, с благословением пожелал ему преуспевать и впредь. "Состоятельного и достоимущего родственника иметь полезно. Помилуй его, Господи!.."
Филипп Ирнеев умеет быть благодарным и не забыл, как Генрих Рейес взял на себя половину расходов на похороны сестры Амелии и ее семьи. Филипп ему в том никак не мог отказать. Согласился он и на совместные гораздо более существенные траты по обустройству могил и срочной установке памятников.
Сегодня с утра Генрих Иосифович Рейес один съездил на кладбище, старания Филиппа и мемориальное благочиние одобрил. В обед они и сороковины втроем с Настей справили как должно среди близких.
Семейное есть семейное, вопрос личный, а бизнес идет своим чередом. И на рождественско-новогодних каникулах деловая активность не везде прекращается. За поминальным обедом Генрих Иосифович долго не засиделся, сослался на банальщину: время-де - деньги.
В декабре на девятый день и, собственно, на похороны сам Генрих Рейес не приезжал - опять же неописуемая занятость, дескать, не позволяла. Посильно участвовал быстрым денежным трансфертом на банковский счет племянника.
Возможно, в самом деле дядя Гена оказался донельзя занят где-то далеко в пространстве-времени. Но скорее всего, сделал вывод Филипп, Генриху Рейесу была невыносима мысль лично присутствовать на церемонии прощания и захоронения закрытых гробов с малым прахом человеческим, перемешанным с песком, глиной, крошками бетона и грязной снежной слякотью.
-3-
В понедельник уверенно обещанная синоптиками крещенская оттепель по григорианскому календарю покуда не наступила. С ночи опять основательно подморозило. В белоросской столице расчищенные наконец от снега дороги и тротуары подсохли. Лимонно-желтое январское солнце благосклонно освещало уличные пейзажи, архитектурные ландшафты, продовольственные натюрморты и жанровые сцены в большом почти европейском городе.
Столь же "чисто и ясно, как на картинке" было на душе у Филиппа Ирнеева, неспешно возвращавшегося домой из гаража. Ему никуда не надо торопиться.
"Времени на все про все хватает. Потому что сессия..."
С утра Филипп заехал в педуниверситет, чтобы сдать какой-то экзамен. Долго он там не задержался. По обыкновению отвечать пошел первым в группе, получил законные высшие баллы, распрощался с однокурсниками, затем напрочь выкинул из головы педагогические и прочие теории, какими его насильно пичкали все годы обучения.
Иначе, как "пед и бред, педагогия, из рака ноги" это высшее учебное заведение Филипп Ирнеев не обзывает. Но у него и в заводе нет эдак опрометчиво объявлять во всеуслышание. Если уж вслух, не про себя, то исключительно среди немногих своих, не чужих.
Он стремится быть как все они, в большинстве ему чуждые, толпящиеся вокруг. Он не должен от них отличаться, как-либо чересчур выделяться из заурядной толпы, прозябающей в мирской повседневности. "От века и от властей преходящих мира сего".
Он - охотник, скрадывающий в засаде зверя. А людская толпа, обыденное социальное окружение - его прикрытие и маскировка.
Дичь нельзя настораживать необычным запахами, громкими звуками до тех пор, пока не настанет момент снайперского выстрела. Или же придет время для стрельбы очередями из автоматического оружия, для пулеметного огня, минометов, тяжелой артиллерии и тактических ядерных боеприпасов.
Все зависит от того, какова рентабельность цели. Таков и выбор оружия, боеголовок, картечи, жаканов на крупного зверя. Хотя иногда охотнику требуется мелкая дробь, чтобы с большой человеческой дури не палить из ядерной гаубицы по воробьям.
"Сие суть непорядок, бардак и пожар с потопом, из рака ноги".
Правильно и грамотно оценивать окружающую обстановку Филипп Ирнеев давно уж научился. В порядке невидимого, тщательно замаскированного под внешнюю обыденность. "Я не я, и меня для вас нет..."
Когда он того хотел, его никто не видел и не замечал. Не обращали на него какого-либо внимания в деканате, преподаватели на лекциях и семинарах смотрели мимо него.
Ни в чем не замешан, нигде не состоял, не участвовал...
Мало кто мог его посчитать из ряда вон выходящей, выбегающей, выдающейся человеческой личностью. Даже девицы в группе и на курсе питали в его отношении кое-какие матримониальные намерения, напрасно полагая подходящим объектом для возможного замужества.
Но тут уж он себя винил и корил в прежней юношеской пылкости и любвеобильности, куда как не разбирающей при выборе половых партнеров. Потому-то на первом, да и на втором курсе он частенько давал себе волю и переходил в режим открытого предложения.
Так Филипп называл свою необычайную мужскую привлекательность стопроцентного мачо. Высокий брюнет с голубыми глазами, широкими плечами, узкой талией, развитой скульптурной мускулатурой любой половозрелой особи женского пола чисто гормонально кажется античным богом, кинематографическим красавцем, героем дамского романа. Каждая может мигом разглядеть в нем свой элегантный идеал.
Помимо того Филипп умеет быть чрезвычайно благодушным, дружески ко всем расположенным, симпатичным, общительным юношей и утонченным галантным кавалером. Ни одна женщина не может устоять перед "мужским обаянием и кобелиными инстинктами Фила Ирнеева, бьющими сто пудов без промаха.
Сразу бац и на матрац, или бабы и девки пожизненно на это надеются", - так считает его невеста Настя, прошлым летом похожим образом высмотревшая красавчика Фильку на вечернем выгуле с собачкой.
К слову сказать, и ее болонка Мими обожает Филиппа, но уже по собачьим мотивам. Он, хитрец псине корм подбрасывает с любимым сырным запахом. "Моей старой деве-пердунье Агнессе туда же эмпатически кажется, словно она всю жизнь как-то с ним знакома".
В проницательности нельзя отказать Насти Заварзиной, личному секретарю по особым поручениям исполнительного директора ООО "Трикон-В". Кого попало бесподобная бизнес-леди Вероника Триконич к себе на службу за здорово живешь не берет.
Веронике Афанасьевне подобным же порядком порой представлялось, будто "Фильку-оболтуса она знает лет сто, может, двести... Ей-ей, без всяких-яких и наведенной апперцепции".
Вполне естественно для очень и очень многих Филипп Ирнеев быстро и незаметно превращался в старого доброго знакомого, друга семьи, дома и чуть ли не близкого родственника.
Однако родственной завистливой ревности никто к нему не испытывал. Возможно, потому что он осознанно ни с кем открыто не конфликтовал, не противопоставлял себя окружающим. Ему достаточно того, что в глубине души он сверхъестественно отчужден от этого света, в котором он далеко не всем и не каждому позволяет минимально приближаться к собственному скрытому внутреннему миру.
При этом лицемерием и лживостью характера Филипп ничуть не отличался от усредненного человека. И душей кривил так, что у ни у кого не возникало сомнений: делает он это по необходимости, нехотя, через силу, без злого умысла, не посягая на чьи-либо чувства, имущество, личные права, данные нам от Бога.
Нарочитая бесконфликтность Филиппа, его интуитивное умение ускользать из тесных объятий социальной среды, сознательное стремление избегать лжи и другие его душевные качества не могли не приносить естественные плоды. Наверное, поэтому его мало кто ненавидел, сгорая от злобной ревнивой зависти.
Зачем ему завидовать, если он такой как все, обыкновенный человек? Быть может, Фильке немножко везет?
К примеру, когда ему точно стукнуло 21, без недобора, он вдруг получил неслабое наследство от покойного испанского деда Хосе. С работой прилично повезло: у Рульникова из нефтяной мафии маленького сына иностранным языкам учит.
С Филькой же сами родители разговаривали с грудного возраста по-испански и по-английски. Потому что семья у Ирнеевых такая, дюже интеллигентская, учительско-профессорская династия. Живут от зарплаты до получки, из кулька в рогожку перекладывают, пять человек с зятем в одной трехкомнатной хрущевке.
На джипе Филька стал рассекать совсем недавно. Раньше на "запоре", потом на "зубиле" катался. Перстень с бриллиантом, по правде сказать, у него с гимназии, а на втором курсе платиновая цепочка появилась.
Цепочка - подарок от богатой старухи-любовницы. Говорят, и джип у него не из испанского символического наследства, но от щедрот зверски молодящейся миллионерши Триконич. Сегодня дала - завтра отберет.
Таким образом однокурсницы трезво и реально оценивали личность Филиппа Ирнеева. Но высоко не превозносили, ибо таков социально-половой отбор. Между тем в их педунивере найдутся более зажиточные, перспективные сексуальные партнеры и эвентуальные кандидаты для матримониальных планов, а также свадебных торжеств.