Тихая декабрьская ночь... Чуть-чуть потрескивает мороз, да поскрипывает снег под ногами редких прохожих. Тонкий серпик луны выглянул из-за тучи и потихоньку поплыл, задевая своими рожками яркие звездочки.
Тихо в деревне. Коты, хитрые жидовские морды, спят по теплым углам или на печах, время от времени приподнимая свои уши-локаторы. Шуршание лап вороватых мышей, они обязаны услышать. Иначе придется спать на холодном дворе, а то и еще дальше. Собаки уже не лают, а тихо побрехивают в своих конурах, пытаясь разглядеть свой чуткий сон, кто сахарную косточку с кусочком мяса. Незамеченный хозяйкой, кто миску с остатками дневного супа, кто кусок хлеба, пусть даже и затвердевшего. Это не беда, что твердый, его зато можно долго жевать, смачивая слюной.
Коровы сонно жевали жвачку. Декабрьская ночь длинная, не скоро еще хозяйка подсыплет корм в ясли.
Месяц плыл и плыл, проливая на село мягкий холодный свет. По какой-то непонятной причине, может из любопытства, а может еще почему-то, приопустился немного, заглянул в дыру на крыше курятника и очень удивился, даже как бы на миг обомлел. Из дыры на него смотрел, не моргая петушиный глаз. Из него выкатилась крупная слезинка, прокатилась по клюву и упала на гребень задумавшейся перед ним курицы. "Ко-ко-ко, - встрепенулась та, - не плачь, Петя, мы же пока все вместе". - "Вот именно - "пока", - Петя горестно вздохнул. - Осталась у меня только три женушки. Вчера хозяин Пеструшку унес. Она как чувствовала. Но что я мог сделать? Я хотел защитить ее, да только валенком в бок получил. Хозяин сказал: "Раз зимой яиц не несут, то и корм переводить не стоит". Скоро и до нас черед дойдет. - Сидевшие под его крыльями еще две хохлатки теснее прижались к своему мужу.
--
Ты поспи, Петя, отдохни лучше - тебе же раньше всех вставать, других будить надо.
--
А зачем мне кукарекать, если скоро вас всех в щи порубят?.
--
А если не будешь кукарекать, тогда пойдешь в суп сам.
--
И то верно, - согласился Петя, затянул пленкой глаз и попытался уснуть.
--
Но перед ним возникала Пеструшка, умоляя: "Петя, ну придумай же что-нибудь, ты ведь у нас большой и сильный!".
--
Но как я справлюсь с хозяином? Тем более при нем топор, а мне даже прутика не поднять!
Сон не приходил, мысли одна мрачнее другой, терзали петушиную голову.
Василий сладко потянулся, облизал усы и тихонько "вытек" из-за теплой печи. Было еще довольно-таки рано, все еще спали, но у кота имелась веская причина не попадаться на глаза хозяевам. Еще в обед большой кусок судака, выложенный из свежесваренной ухи на стол, сильно дразнил Василия рыбным духом. Нет, кот не был голоден, просто рыбой он бредил с детства. Рыбу он обожал и любил ее в любом виде: жареном, пареном, вареном и даже вяленом. А здесь дымящийся судак и отсутствие хозяина, исчезнувшего так кстати. Нет, Вася не был вором и не хотел брать того, что ему не принадлежало. Просто ноги сами вознесли его на стол, а зубы сами вцепились в рыбью голову.
--
Это же просто-напросто инстинкт, - думал кот, трудясь над судаком, - Что я могу сделать?
Однако сделать мог кое-что хозяин, а именно: отодрать ремнем или еще чем, а это не входило в планы Василия. Он, родившийся и выросший в период демократических реформ, терпеть не мог насилия над личностью, каковой себя считал. Поэтому за печь он заполз, когда все уже давно легли спать, и выполз, когда все еще спали. Во дворе было полно снега, но холодно. Оставляя следы, кот побрел по двору.
Надо было где-то схорониться до обеда, а там, глядишь, и хозяин подобреет.
Петух уже пропел, но сидел нахохлившись, как-то не весело глядя на прокравшегося в курятник кота. В иные времена он задавал Василию хорошую трепку за то, что он смущал своим появлением кур, но сейчас Петя остался на удивление равнодушен. Кот прокрался в угол с душистым сеном и прилег, положив голову на лапы.
--
Ну, придумал что-нибудь, Петя? - Курицы обступили его с трех сторон.
--
Нас ведь уже только три у тебя и осталось.
Петух молчал, горестно глядя в сторону кота, но, похоже, не видя его. Кот приподнял голову, приоткрыл глаза. Петух не приносил ему больших неприятностей, мало того, когда курам выдавали рыбный паек, кое-что с молчаливого согласия петуха перепадало и Васе.
--
Чем могу помочь?
Петя приоткрыл клюв, пленка на глазу, как фотоаппаратная мембрана, на несколько секунд покинула глаз:
--
А чем ты можешь нам помочь? Сам вон от хозяина, поди, и прячешься.
--
Ничего я не прячусь. Просто в гости к вам заглянул, посмотреть, как живет семейство куриных.
--
Ишь гость какой пожаловал! А подарок где?
Курицы дружно тремя глазами уставились на кота.
--
Подарок? Кот задумался... И впрямь выходило как-то неловко. В гости и без подарка... Судак давно съеден, а больше ничего не было.
--
А что бы вы хотели? Я в следующий раз обязательно принесу.
Слабая мысль промелькнула в петушиной голове. Пленка опять слетела с глаза.
--
Эх, Вася, нам на всех пару бы яичек.
Кот в раздумье почесал лапой за ухом, помыл себя в некоторых местах и с сочувствием протянул:
--
Я рад помочь, только вот где ж их взять, яички-то.
--
Вот и мы не знаем, - пленка на петушином глазу опять опустилась.
--
Куры не несутся, хоть я и упрашивал их чуть ли не на коленях.
Кот вспомнил как хозяйка теребила Пеструшку, и хотя ему тоже немного перепало с хозяйского стола, искренне жалел петуха.
Возле дома, в будке, несмотря на то, что давно рассвело, тихо посапывал пес. В такт дыханию усы на его поседевшей морде хмуро топорщились, отчего казалось, что и во сне он не забывает о службе.
--
Эй, лежебока, - на всякий случай кот почтительно отодвинулся от будки, так как знал, что Дик не любит, когда его будят, особенно по утрам, - завтрак проспишь.
В темноте засветился сначала один, потом другой огонек, затем появились лапы, морда и через каких-то несколько минут весь Дик был уже на улице. Сделал зарядку, сел напротив кота.
--
Ты мой завтрак лучше не тронь, - сказал он довольно миролюбиво. - Соседский кобель как-то раз пробегая поглядел в миску, так знаешь что потом с ним было?!
Кот помнил этого кобелька. Но почему-то с тех пор он не попадался коту на улице, как куда то испарился вроде и не было его никогда.
--
Ты Вась, хозяина еще не видел? Он тебя с утра ищет. Нужен ты ему, говорит, а зачем - не сказал.
--
Да у него ко мне всегда дела, - важно сказал кот. Ему без меня никак нельзя обойтись. Как что важное, так сразу: "Где Вася?" и хозяйка туда же, а уж как приходят ребятишки, так вообще отбоя нет.
--
Хватит заливать, Вася, ты купи себе петушка и три ему уши, а не мне. Ты говори зачем разбудил?
--
Так насчет петуха и пришел потолковать. Ты ж все-таки овчарка, да еще и немецкая, и хозяин иногда разрешает без цепи гулять. Дай совет - как быть? Зарубит ведь всех кур наш хозяин, а мне их жаль.
--
Нашел кого жалеть. Ты забыл как в прошлом году петух тебя в темя клюнул?
--
Так то за дело, чтоб я к курам не приставал. Ты пойми. В позапрошлом году хозяин забил корову, в прошлом свиней и гусей, а в этом - кур извести хочет.
--
А тебе-то что за беда?
--
А то и до нас черед дойти может.
--
Да ты, Вася, спятил совсем? Мы-то тут с какой стороны? Кто ж двор охранять будет, да мышей ловить?
Хотя... Недавно хозяин в разговоре с хозяйкой обещал сыграть ему, Дику, очередную свадьбу, а после свадьбы оставить щенка: так может быть это его последняя свадьба... Дик задумался...
--
Мне тоже Петра жаль, да что мы можем сделать?
--
Надо чтобы у кур постоянно пара яиц лежало, ну вроде как бы они снесли. Тогда их никто не тронет. Да вот беда - где взять-то?
--
Это дело надо обмозговать, - и Дик полез в конуру, - а ты мне пока не мешай.
Через пять минут из конуры послышалось тонкое посвистывание.
--
Эй, да ты не спи, ты думай.
--
Да думаю, просто я так думаю, ты мне не мешай. Мне так удобнее думать.
В отверстие показалось морда: "Придумал!"
--
Кобель вылез из будки и уселся, как садятся большие собаки: прямо на хвост, расставив задние лапы.
--
Ну? - приподнял уши кот.
--
Я вот что надумал. Надо взять... - Дик резко нагнул голову и заклацал зубами чуть ниже живота.
--
Ну? Эх, чтоб тебя. Вот вечно ты так, все тебе блохи мешают. У меня ж тоже они есть, да я не отвлекаюсь по пустякам.
--
Просто - кобель приподнял голову - твои в тепле сидят, а мои на морозе мерзнут. Вот они от того и злые.
--
Ты что придумал-то?
--
Я вот... - почесал за ухом Дик. - Забыл, отвлекся. Сейчас вспомню.
Он снова полез в конуру. Мерное посапывание вывело кота из себя.
--
А ну, вылазь! Пока ты так думать будешь, от кур ничего не останется. Как мы тогда будем смотреть в петушиный глаз? Я сам лучше придумаю!
Входная калитка хлопнула - пришла хозяйка, принесла продукты.
--
Эврика! - Кот дернул за цепь, и Дик нехотя показал голову.
--
Ну?
--
Надо яйца взять из магазина!
--
Это что, купить что ли?
--
Ну откуда у нас деньги?
--
Значит украсть?! Тебе, Вася, все бы воровать.
--
Не надо воровать. Мы их возьмем из корзины. Хозяйка всегда, когда приходит из магазина, сыр со сметаной почему-то прячет, - кот вздохнул, - а вот яйца оставляет на веранде.
--
Так, значит, воровать у своего хозяина? - оскалился пес.
--
Что ты все заладил: воровать, воровать. Яйца же опять к хозяину и вернутся. Понял? Только брать придется тебе, мне не унести...
--
Петя, ты поклюй зернышек, - рябая курочка подвинулась поближе к петуху, - глядишь и полегчает.
Петя не отвечал. Закрыв глаза, скосив набок гребень и скорбно опустив клюв, он напоминал чучело в зоологическом музее.
Дверь в курятнике, скрипнув, приоткрылась, и в щель просунулась лохматая голова. В другой момент петух поднял бы тревогу, закукарекал, забил крыльями, но сейчас он только медленно приоткрыл глаз.
"Ну, вот и конец. А может так даже и лучше. Какая разница - от Дика помереть, или от топора - все одно". Петя ждал, закрыв глаза, и потому не видел, как вслед за головой протиснулось все остальное, осторожно прошло в угол курятника к сену. Курицы оцепенели. В полном молчании, положив на сено яйцо, Дик исчез, затем появился еще раз и опять исчез, прикрыв за собой дверь.
У себя дома он зевнул, поудобнее устроившись калачиком. Перед сном, почему-то, вспомнил себя щенком - как болел чумкой и как его, чуть живого, слабенького, выкармливали бульоном. Он еще раз зевнул, и заснул с твердым убеждением, что нет ничего на свете вкуснее куриного бульона.
--
Придется этих бездельниц пустить на мясо, - хозяин отодвинул в сторону миску с зерном и взял топор.
Дверь распахнулась, и дневной свет выдавил полумрак. В проеме стоял человек с топором.
--
Куд-куда, куда, - куры заволновались, слетев с насеста, забившись в угол, притихли.
Петух, набрав полную грудь воздуха, с громким криком устремился на врага, но был отброшен ногой в угол; он повторил попытку, но вновь улетел в угол с сеном.
--
Ах, ты еще и клеваться вздумал, ну так с тебя и начнем.
Куры из своего угла видели, как хозяин, подойдя к лежащему с подмятым крылом Пете, поднял... яйцо, затем другое, поднес их к глазам, даже зачем-то понюхал; глянул на сбившихся в кучу кур и долго разглядывал петуха, будто увидел его впервые, в задумчивости вышел из курятника.
--
А здорово ты его напугал! - куры, быстро осмелев, подвинулись к своему защитнику. - Даже топор бросил с испугу.
Топор действительно лежал на полу, напоминая о недавно чуть было не случившейся трагедии.
Открыв глаз, Петя с удивлением обнаружил, что находится не в кастрюле, вместе с лапшой и лавровым листом, а со своими любимыми квочками.
--
Слышь, Зин, - куры-то нестись стали, - хозяин выложил яйца на тарелку. - Придется их на зиму оставить, а к весне, глядишь, цыплята будут.
--
Ну, раз несутся, так оставим, - согласилась хозяйка, взяв тарелку, чтоб переложить содержимое.
--
А ну-ка, ну-ка, ты где их взял-то?
--
Ну, ясно где - в курятнике. Меня там еще петух клюнуть хотел.
--
Да ты глянь, надень очки-то - на них же штамп фабричный стоит!
--
Не может этого быть, я же сам в курятнике...
--
А ну-ка дыхни! Знаю я, какой петух тебя клюнул. Опять успел приложиться! Да сколько это может продолжаться! Совсем до ручки допился! Сколько терпеть можно?!
Затянулся долгий семейный скандал, с взаимными упреками, обидами и обвинениями...
Кот, успевший к тому времени стащить со стола кусок колбасы, тихо лежал за печкой, дремал, но изредка настораживал уши. Своего истинного предназначения он не забывал даже во сне.
Конец первой части
Часть вторая
Кот летел со всех ног. На пути, как назло, не попадалось ни одного деревца, ни одного хотя бы маленького-маленького сломанного забора. Расстояние от преследователя неумолимо сокращалось - так всегда бывает в кошмарном сне, когда как бы ты не старался уйти от судьбы-злодейки, все попусту. Преследователь - большой черный пес, настигал метровыми прыжками, молча, что было ужаснее всего. Дорога сузилась, превратилась в узкую, забытую всеми тропинку и... внезапно оборвалась черной зияющей пропастью. Черная пропасть слилась с черной пастью, раскрылась, обдав нестерпимым жаром, и вдруг... выкатилось куриное яйцо, что безмерно удивило кота. Но еще больше удивила большая фиолетовая печать во все яйцо, со знаком качества.
--
Откуда взялся этот идиотский штамп?!
Глаза раскрылись одновременно, чем очень удивили кота. Обычно первым открывался левый глаз. Зрачок его привыкал к дневному свету. Информация через левый глаз поступала в мозг, и уже потом мозг давал команду правому глазу. Если окружающая обстановка была мало интересной, а время еще раннее, то правый глаз мог не открыться вообще, а левый, обследовав пустое пространство, тоже погасал, давая его владельцу еще немного времени досмотреть очередной кефирно-сметанный сон. Но после вчерашней вареной колбасы снились одни кошмары и досматривать их не хотелось.
Запах паленой шерсти заставил оторвать бок от пышущей жаром печи и покинуть убежище.
--
Вот я и говорю: откуда взялся этот идиотский штамп? - спрашивал хозяин у соседа Митрича.
--
Не может того быть! - не соглашался тот. - У тебя ж не птицеферма, а три курицы всего. Разве что у петуха личное клеймо имеется, тогда оно конечно. - Митрич засмеялся, - ты вчера, часом, нигде не причастился?
--
В том-то и беда, что нет, а Зинка еще и скандал закатила, и все из-за этих пернатых, из-за какой-то несчастной пары яиц. Сегодня же всех порублю.
--
И то, верно, - согласился сосед.
--
Чего их из-за двух яиц держать? Маета одна.
--
Да у тебя, - Василий, вылизывая бок, скосил глаза на соседа, - не то что куры, а и кот-то с голоду сдохнет.
Сосед не держал никакой живности, а соседский кот постоянно клянчил в их дворе что-нибудь съестное, за что Василий частенько задавал ему трепку: "Конкуренты нам не нужны. Сами еле-еле с сыра на колбаску перебиваемся". Когда Вася был еще молодым котом, он хорошо помнил, как хозяин делал домашнюю колбаску, от которой снились только цветные хорошие сны.
"Эх, - думал кот, - не та колбаса пошла, не та. Вот раньше она была и дешевле и вкуснее, а сейчас - не колбаса, а кошмар какой-то. И чего меня к ней так тянет! Вон, Дик не ест ее никогда, потому и спит спокойно. Нет, не в колбасе счастье, хотя многие люди считают наоборот. А тогда в чем же?"
С этими думами кот вытек весь из-за печи, потянулся, и, запрыгнув на скамейку, стал точить когти.
--
Явился, бездельник, - хозяин налил в миску молока, снял с вешалки пальто. - А нам на работу пора. Идем, Митрич!
Хлопнула дверь. Подождав, пока утихнут шаги, осторожно обмакнув усы в молоко, кот задумался. Раньше Васе никогда не приходили в голову мысли о смысле своего существования. Ну, ловил мышей, дрался с чужими котами, устраивал концерты на крышах, а остальное нерабочее время проводил за печкой - мылся, ловил блох или занимался просмотром черно-белых или цветных снов.
Но в эту, десятую зиму, его будто блоха укусила; может он неудачно сорвался с крыши... Нет - нет, Василий не был еще старым котом и когти он точил не потому, что они были тупые, а скорее по привычке. Как солдат, которому чистить ружье положено по уставу в любом случае, независимо от того, ржавое оно или нет - все равно. Просто, наверное, у каждого кота наступает в жизни такой период, когда он задается вопросом: "А зачем он? Для чего?"
Тщательно поискав ответ на дне миски, кот расправил усы, смахнул языком капельки молока: "Пойду, спрошу у Дика, может он знает".
Дик обедал. Кастрюлька из-под супа была уже чиста. На второе к супу прилагалась большая мозговая кость. Чтобы не сильно мешать, Вася сел чуть поодаль, стал разглядывать щели в заборе, сделал вид, что кость его совсем даже не интересует. Начал издалека:
--
Как спалось, Дик?
--
Спасибо, хорошо. - Кость, изрядно измочаленная, лежала чуть в стороне.
--
А что во сне видел?
--
Да вот ее и видел - видать сон в лапу.
--
А мне вот в последнее время одни кошмары снятся! - пожаловался кот. - Я и на разных боках спать пробовал и даже на спине, и телевизор хозяйский не смотрю, все равно не помогает.
--
Это, наверное, потому, что кошмары и кошки звучат почти одинаково, ну как, например, собака и сосиска. - Дик задумался. Он был явно в хорошем настроении.
"Чудные они, собаки - удивлялся кот. - До обеда они всегда почему-то злые, а после обеда - добрые". Эту особенность Вася заметил давным-давно, поэтому до обеда он старался Дика не тревожить.
--
Слушай, а как ты насчет смысла жизни?
--
Чего, чего?
--
Ну, я говорю, вот зачем ты живешь?
--
Это как это "зачем"? Я хозяину нужен! Дом охранять, да и вообще это каждой дворняге понятно.
--
А я?
--
А ты, - почесал за ухом Дик, - ясное дело - мышей ловить, для чего же еще?
--
Значит, я тоже нужен хозяину?
--
А как же! Мы оба нужны. Иначе зачем бы он нас кормил и поил?
--
Да, конечно, - согласился кот, - все это так, но почему тогда он хочет кур порубить? Выходит что они ему не нужны? - И он передал Дику утренний разговор Хозяина с Митричем.
--
Да, - заключил кот, - у каждого в жизни есть трудный период. Надо сделать так, чтобы и Петя был нужен Хозяину, тогда будет все в порядке.
--
Ладно, - вздохнул пес, - попробуем. Только ты штампы с яиц - языком-то вытри.
--
Не может быть! - хозяин пересчитал еще раз, отложил топор, посчитал кур и в задумчивости обошел вокруг петуха. Петух подмигнул глазом и вдруг, ни с того ни с сего, громко прокукарекал.
--
Ну, ты, братец, даешь! - Хозяин в ответ тоже подмигнул и тихо вышел из курятника.
Дик, дремавший в конуре, слышал несвязные обрывки:
--
Откуда четвертое-то?! Да и кто поверит? Зинка опять скандал учинит...
--
Вася, Вася! - позвала хозяйка. - Слышишь, Николай, Василий-то сегодня мышь поймал и аккуратненько у порога оставил.
--
Надо премировать парня. - Кусок колбасы уже лежал в чашке и ждал кота.
"Опять будут кошмары сниться". Вася вздохнул, нехотя взял добычу и шмыгнул за дверь. Дика он не стал будить, а просто оставил колбасу около конуры.
Во сне приснился петух. Долго, как курица кудахтал, гнездился, и, наконец, снес яйцо:
--
Ты искал смысл в жизни, Вася? Спасибо тебе и Дику от меня и моих хохлаток. Мы теперь нужны, а это самое главное - быть кому-то нужным.
Петя уже удалялся, часто взмахивая крыльями, в сторону рогатого месяца, а слова "кому-то нужен, кому-то нужен" еще долго висели в морозном воздухе.