Олег раз в неделю дарил мне цветы. По выходным я ему готовила домашние котлеты, пельмени. В будни мы были загружены работой, что-то перехватывали в "Бистро", зарабатывая язву желудка, гастрит. Затем наш роман, перешел в семейные узы, и окрестили, как в таких случаях принято, когда он начальник, она подчиненная, или наоборот, служебным. Олег был моим шефом. Но наши чувства были искренни и взаимны. По выходным мы отправлялись в театр или в кино, строили планы на будущее, где было место детям и поездке в Венецию. В голове у меня уже звучали баркарола и плачь нашего первенца. Что будет вперед - рождение ребенка, или поездка за границу - мне было все равно.
И вот телефонный звонок доброжелательницы разбил хрустальный шар моей счастливой семейной жизни на мелкие кусочки.
- У Олега любовница. Не верите? Подходите сегодня к кинотеатру "Варяг" к шести вечера, - говорил чей-то женский голос в трубке, просачиваясь в каждую клеточку моего организма, растекаясь по жилам так, что кровь вскипала в них.
"Неправда", - твердила я себе и искала этому подтверждение. Только Олега в офисе не было. Но это еще ничего не значило. Он мог выйти по делам. Я помчалась к кинотеатру, чтобы только успокоиться, прийти в себя.
Олег был там с ней, что-то говорил сильно жестикулируя. Потом они сели в машину и уехали.
Раньше во мне жила уверенность, что Олег не способен на измену. На деле все оказалось не так, и я в одно мгновение превратилась в среднестатистическую женщину, у которой муж, по крайней мере, раз в неделю ходит налево.
Дома я с нетерпением ждала Олега, надеялась на объяснение. Мы сядем ужинать, и он за разговором расскажет, где был, а эта девица окажется просто... Я не могла придумать ей невинную роль в жизни Олега. В этом случае муж должен был бы меня с ней познакомить.
Наконец приехал Олег. За ужином я начала разговор сама, потому что он болтал обо всем, но только не о том, что было важно мне.
- Где ты был? - спросила я. - В пол шестого я заходила в кабинет, тебя не было. Звонил Егоров, груз задерживается.
Олег без промедления заявил:
- Ездил к Артуру.
Артур наш партнер и друг Олега. Он мне звонил, искал Олега. Ложь кинжалом вошла мне в сердце, перехватив дыхание, и я, как рыба, выброшенная на отмель, начала искать спасение в приходе новой волны, которая подхватила бы меня и унесла в прошлую, счастливую жизнь. Но мир уже раскололся на две части, и я должна была принять это, как факт. Теперь мне нужно было как-то с этой ложью жить. Но как, я еще не знала. Сказав, что устала, и мне хочется побыть одной, я уехала на городскую квартиру. Мы жили в коттедже. Вся ночь прошла в ожидании, что он примчится и покается, скажет, что у него с этой девушкой ничего нет - минутное увлечение. Но где-то там, на подсознательном уровне мне кто-то шептал - Олег не знает, что мне известно... И, следовательно, каяться он не будет. Не пойман, не вор.
Олег приехал утром, веселый. До меня вдруг дошло: какая же я дура - оставила его одного. Он был с ней в нашей постели, поэтому позволил мне уехать. Эта догадка уничтожила меня полностью, и я завелась с пол-оборота. Причина была: Олег обутый прошел в комнату, оставляя следы от снега с песком на ковролине. Я налетела на него, как фурия, обвинила в неуважении к труду домработницы. На работе мы разговаривали сквозь зубы и то, только по делу. Милые интимные словечки, которыми обычно обменивались, оставаясь одни, были напрочь забыты. Натянутость наших отношений не осталась незамеченной. Сотрудники, косо поглядывая на нас, перешептывались. Чтобы прекратить все сплетни, я оставила машину на стоянке у офиса, а сама села к Олегу. Он не спросил, куда меня отвезти, я не возражала, когда машина направилась не в город, а за город, где был наш коттедж.
То положение, в которое я попала, по воле злополучного звонка, загнало меня в тупик. Дома я не один раз хотела все рассказать, расставить все точки над "и". Но меня останавливала неожиданно навязанная роль шпионки. Изначально наши отношения были построены на доверии. Олег рассказывал все о своей жизни, я - о своей. У нас, у каждого была своя история, и не было секретов. Сейчас они появились.
При одной мысли, что Олег обнимал другую, шептал ей ласковые слова, меня бросало в дрожь. Что могло бы быть дальше, я не хотела думать и закрывала ларец фантазий на замок. Но притормозить себя не всегда удавалось, и тогда в воображении вспыхивали их интимные отношения со всеми подробностями. В такие минуты ревность начинала бушевать во мне огнем, оставляя после себя пепелище. Чтобы потушить ее, нужно было вызывать пожарную команду или даже лучше МЧС.
С Олегом я старалась вести себя обычно, не показывая ту сумятицу, которая творилась в душе и неразбериху в голове. Но делать это мне было не легче, чем Прометею, прикованному цепями к скале, терпеть боль, когда орел расклевывал его печень. Не знаю, как долго я смогла бы еще сохранять спокойствие и мило улыбаться, не начнись по телевизору футбол. Олег моментально растворился в игре. Я включила свой телевизор и попыталась уйти с головой в сериал. Но из этого ничего не вышло. Дутые "мыльные пузыри" меня раздражали, и я ушла на кухню, оставив телесериальных героев страдать от ударов судьбы без зрителя. Домработница, помыв посуду, уже ушла. На кухне была идеальная чистота - пол, печка, раковина блестели. Чистота постепенно стала меня раздражать и я, как Шерлок Холмс, начала искать следы преступления любовной страсти. Наконец нашла, но не след прелюбодеяния, а каплю засохшего варенья. И это стало отправной точкой начать генеральную уборку. Налив в ведро воды, я приступила к мытью пола. Футбол уже закончился и Олег несколько раз заходил на кухню, с удивлением спрашивал:
- Почему моешь пол?
Я молчала. Странный вопрос. Почему моют пол? Потому что грязный. Когда я, наконец, закончила мыть, Олег расшумелся, грозя уволить домработницу. Моя трудотерапия могла для нее плохо кончиться.
- Я случайно разлила варенье.
- Ну и зачем мыть весь пол? Даша завтра бы пришла и все убрала.
- У меня, что рук нет? Я сама за собой не уберу?
- Ну, не сердись, родная, - Олег прижал меня к себе и преграда между нами, воздвигнутая звонком доброжелательницы, тут же рухнула. - Я домработнице плачу не для того...
Конец фразы утонул в поцелуе. Для чего он ей платит, я так и не услышала. Ночь еще больше сблизила нас. Последующие две недели прошли на одном дыхании любви. И тот факт, что я нашла через сотовую службу связи хозяйку телефона, с которого мне звонили, ничего не изменил. С ней я была не знакома. Муж ни на шаг не отходил от меня. И это было главным для меня. На все деловые встречи мы ездили вместе. Все было так хорошо, что я начала забывать каково быть в шкуре обманутой жены. Сцена возле кинотеатра, скорее всего, была чья-то нелепая шутка. Олега могли попросить подвезти девушку, а я попала в расставленную ловушку.
Так вышло, что мы возвращались домой не вместе. Олег оставался еще на работе, обещал часа через два освободиться, у меня разболелась голова, и я не стала его ждать. Вчера я была у врача, и он сообщил мне важную новость - у меня будет ребенок. За ужином я хотела об этом сказать мужу. Заглянув на кухню, дала распоряжение Даше приготовить омары, ушла в ванную.
Приняв душ, я села поудобнее в кресло, начала перебирать почту и вдруг из газеты на колени выпало толстое письмо, без обратного адреса и адресовано мне. После душа я находилась в том благодушном и безмятежном состоянии, когда, кажется, ничто не может потревожить - ни катастрофы, ни наводнения, ни еще какие-то бедствия. Мой маленький мирок был простерилизован и закрыт крышкой от всех неприятностей. Я раскрыла письмо, и оттуда посыпались фотографии, которые тут же вышибли меня туда, где нервы натягивают как струны, и режут по живому. На фотографиях был Олег в набедренной повязке из полотенца с двумя голыми девицами. Снимки были сделаны в бане и именно в тот день, когда я узнала об измене. На них стояла дата. Ни одна из девушек не походила на ту, которую я видела возле кинотеатра, но это уже не имело значения. Вместе с душевной болью я почувствовала облегчение - мне не придется притворяться, что ничего не произошло. Козырная карта (фотографии) в моих руках и я выложу ее. Олегу крыть будет нечем.
Домработница раза два заходила в комнату узнать, когда подавать ужин. Я что-то ей отвечала не впопад, представляя с каким наслаждением швырну в лицо Олегу эти фотографии. А он весь побледнеет, покраснеет, будет дрожать как осиновый лист, или еще лучше сгорит от моего испепеляющего взгляда. Я поглядывала на часы, считая секунды, когда он, наконец, доберется до дому. Время, через которое он обещал быть дома, истекло и это меня еще больше бесило. Виновный в измене должен был стоять перед судьей в обговоренное время и выслушивать приговор. Мой вердикт был - четвертовать. Так он прочувствует всю тяжкость преступления. Как только я его зачитаю и приведу в исполнение, тут же ухожу из дома, и ноги моей здесь больше не будет.
Врагов нужно встречать во всеоружии, и я начала приводить себя в порядок, продумывая каждую деталь экипировки. Вокруг свистели пули, разрывались снаряды, и каждая взрывная волна придавала мне все больше уверенности в правильности моего поступка. Именно так я должна действовать - оборвать сразу все нити наших личных отношений. Существуют еще служебные, их тоже придется рвать, но потом. Наконец отражение в зеркале сказало мне - ты выглядишь безукоризненно. И это было не преувеличение - красотки-манекенщицы могли бы позавидовать, во что я себя превратила. Перед смертью Олег должен раскаяться в злодеяниях, глядя на меня.
Мужа все не было. Наконец, во двор въехала машина. Решающий момент настал. Собрав фотографии и не выпуская их из рук, я села в кресло, приняв гордую позу. Моей осанке могла бы позавидовать сама Английская королева. Олег вошел в дом, и я, содрогаясь от каждого его шага, готовилась уже к казни своего семейного счастья. Еще чуть-чуть и все будет кончено. Листья опадут с деревьев, настанет зима, птицы перестанут петь. Зато мне будет спокойно в замке Снежной Королевы. Но в тот самый момент, когда Олег уже стоял на пороге комнаты, я вспомнила о ребенке. Меня захлестнула нежность, и затеребило угрызение совести. Как я, поглощенная обидой, могла забыть о маленьком комочке жизни, который жил во мне! Теперь я принадлежу не только себе и не имею права ломать жизнь еще не родившемуся ребенку.
- Мы сегодня куда-то идем, и я забыл об этом? - растеряно спросил Олег, глядя на меня.
- Нет, -- я спрятала в карман фотографии.
- У нас будут гости?
- Нет. Подойди ко мне, - Я взяла его руку и приложила ее к своему животу. - У нас будет ребенок.
На его лице нарисовался испуг, который моментально вылился в счастливую физиономию.
Я ждала, что Олег подтвердит словами счастье, написанное на его лице. Но он молчал. Застывшая сцена была прекрасна, но она не могла продолжаться вечно. Стоп-кадр сдвинула домработница. Она вошла и спросила:
- Ужин подавать?
- Дашенька, - с Олега, наконец, слетела немота. - Я скоро стану отцом!
Его возглас был подобен крику того, кто долгое время странствовал по морю на обломках корабля и вдруг увидел берег.
О фотографиях я старалась не думать. Все было так хорошо. Мне не хотелось смешивать краски выяснением отношений и потом погрузиться в черноту. Возможно, мне придется всю жизнь следить за палитрой наших отношений. Хватит ли у меня на это сил? Не знаю. Но я буду молить Бога о знаках, чтобы мой семейный корабль не налетал на скалы.
После Дашиных поздравлений и уверений в том, что она охотно будет помогать нам воспитывать малыша, мы пошли ужинать. Потом, весь вечер планировали жизнь нашего первенца и дошли до того, что он станет президентом фирмы, женится, сделает нас бабушкой и дедушкой.