"Мамуль, ты стала бабушкой. Максим весит три двести, рост пятьдесят пять сантиметров.
Приезжай с Данилой.
Целую,
Вова".
Прочитала я электронное письмо от старшего сына и восторженно закричала:
- Ура! я бабушка.
"Счастье-то какое", - думала я и жалела, что сын живет далеко, а я не могу быть с ним рядом в такой момент.
Не хотела я, чтобы сын с женой уезжал жить в Подольск, но у Марины там была квартира, досталась она ей от бабушки. Бабушка сейчас жила у дочки, у мамы Марины.
- Ма, ты, что визжишь как поросенок? - прибежал из своей комнаты Данилка, мой младший сын.
Я возмутилась:
- Как с матерью разговариваешь?
Данилке четырнадцать лет и мне с ним сложно справляться: он любит дерзить. Таким способом он доказывает взрослость. Но долго держать строгий вид я не могла, мое лицо расплылось в улыбке, и я торжественно объявила:
- Ты стал дядей.
- Ух ты! Вовка письмо прислал?
Данилка уставился в экран монитора. Прочитав послание, он сказал:
- Поехали.
- А школа? - напустила я на себя строгий вид.
- Школа подождет.
- Нет, так дело не пойдет.
- Ма, шуток не понимаешь. Будут весенние каникулы, тогда и смотаемся к Вовке.
- На самолете? - ужаснулась я, представляя, сколько часов надо лететь от Хабаровска до Москвы.
Летать на самолете я боялась. "Сыночка, но зачем ты так далеко от меня уехал?", - мысленно страдальчески вопрошала я.
- Конечно, - усмехнулся Данилка.
- Нет, нет, нет, - затвердила я. - На самолете мы не полетим, поедем на поезде летом, когда у меня будет отпуск.
Но сын продолжал свое.
- Не будь ретроградкой.
- Что значит ретроградкой? - возмутилась я. - Во-первых...
- А во-вторых?
- И в десятых. Террористы захватят самолет, поубивают нас всех. Или с самолетом не дай Бог случится что-нибудь, он упадет на землю.
Данилка поднял меня на смех.
- Кстати, террористы могут взорвать вагон, в котором ты будешь ехать. Сидя дома тоже можно погибнуть под обломками бетонных стен. Придут террористы, подложат взрывчатку в подъезд, и взорвут нас.
- Господи, сынок, чего ты такое говоришь! - схватилась я за голову.
- Продолжаю твою мысль. Между прочим, летать на самолете в тысячу раз безопаснее, чем ездить по городу на машине.
- Доживем до лета, там посмотрим, - почти согласилась я, и предложила купить ему на время каникулы туристическую путевку в Комсомольск-на-Амуре. Но Данил недовольно скривил лицо: там он уже был не один раз.
- Ма, смотри, Вовка опять письмо прислал.
На этот раз оно было с вложенной фотографией. Увидев на фотографии внука, я ахнула. Носик пипочка, ротик маленький, губки пухленькие, глазки закрыты, личико умиротворенное. А над фотографией Вова написал: Марина покормила Максима. Он уснул, и я его заснял на мобильник.
Я тут же написала сыну письмо, чтобы они ждали нас летом. Отправив его, я подумала, что сват и сваха, наверное, ничего не знают, ведь они не умеют обращаться с компьютером. И точно, как только я собралась звонить родственникам, пришло еще одно письмо от сына. Он просил сообщить родителям Марины о внуке, в конце приписал, что они ждут нас летом. О деньгах на дорогу я могу не беспокоиться, он вышлет. Разорять сына я не собиралась, ему сейчас самому нужны деньги: прибавление в семье все-таки. Я написала, что билеты куплю сама. Деньги у меня на дорогу были, специально откладывала, чтобы поехать к сыну.
Затем немедленно позвонила родителям невестки, обрадовала новостью. Мама Марины переживала, что не сможет поехать в гости: ее престарелая мама нуждалась в постоянной заботе. А отец Марины был болен, и оставить на него маму она не могла. В общем, все надежды побывать у детей возложили на меня. Я пообещала сватьям завезти завтра фотографию внука.
Мой муж умер пять лет назад от инсульта. Говорят, что со временем свыкаешься с потерей близких, но у меня пока не получалось. На стене висел его портрет, я часто с ним разговаривала: делилась горестями и радостями. Сейчас я тоже подошла к портрету.
- Миша, ну вот мы и стали бабушкой и дедушкой, - сказала я. - Ты же знаешь, как я боюсь летать на самолете. Но сейчас я не задумываясь полетела бы к сыну.
- Мама, правда, почему бы тебе сейчас не полететь? - вмешался Данил.
- Не хорошо подслушивать взрослых, - шутя возмутилась я.
- Я не подслушиваю. Ты громко говоришь, а я не глухой. Возьми сейчас отпуск за свой счет, летом мы вместе полетим.
Я произнесла догадливо ага, давая понять сыну, что его коварный замысел мне ясен и сказала:
- Тебя оставить одного, чтобы безобразничал.
Данилка ухмыльнулся, очевидно, предстоящей свободе.
- Ты можешь поручить меня тете Нине. Пусть она за мной присмотрит, - сообразил он.
Нина была моей лучшей подругой. Мы работали вместе в банке кассирами, а наши сыновья учились в одном классе. Конечно, Данилу с Ромой будет весело, но моей подруге с ними обоими ой как не легко.
- Нет, это исключено, - твердо сказала я. - Мне сейчас все равно отпуск не дадут даже за свой счет. Работать некому.
У нас три кассирши. Одна ушла в декретный отпуск, на ее место уже взяли новенькую, но она неопытная, поэтому оставлять Нину одну мне не хотелось.
- Жаль. Маринка была бы рада твоему приезду. Она, наверное, и пеленать не умеет, - соблазнял меня сын.
Да, это правда, детям была нужна моя помощь сейчас, а не летом. Но, что делать?
Данил распечатал фотографию, и я утром завезла ее сватьям. Они были рады. Отпуск мне неожиданно дали и не за свой счет, а как положено с отпускными. У старшей дочери Нины в июле свадьба. Нина предложила мне поменяться отпусками. Мой июльский на ее мартовский. Жаль, что до каникул Данилы было еще далеко. Мой отпуск начинался первого марта. Сын остался дома. Нина пообещала присмотреть за ним. И тоже настраивала меня лететь самолетом. Я согласилась. Скорость в наше время много значит, и я смогу больше времени провести с внуком, помочь Марине.
Итак, до начало отпуска был месяц, он пролетел не заметно. И вот, наконец, билет на самолет куплен, сумка собрана, сыну письмо написано, он меня ждет.
Я в аэропорту. Объявили посадку на мой самолет, и я отправилась на регистрацию билета. Очередь была большая, но, наконец, пришел мой черед. Девушка-контролер с подозрением посматривала на меня, внимательно изучая содержимое моей сумки на экране.
- Что-то не так? - с тревогой спросила я.
- Не волнуйтесь, сейчас разберемся.
Девушка позвонила по мобильнику, что-то невнятное сказала. Спустя пару минут послышались громкие мужские голоса.
- Отойдите в сторону.
Я обернулась. Передо мной стояли два крепко сложенных высоких милиционера.
- Вы задержаны, - сказал один из них мне, и начал охлопывать меня по спине, груди, животу.
Я растерялась - послушно стояла и ничего не могла сказать, будто онемела.
- Пустая, - сказал он, закончив работу.
Другой в это время переговаривался с контролершей. Она что-то показывала ему на экране. Потом он взял мою сумку, забрал у контролерши мой билет и паспорт. Оба милиционера подхватили меня под руки и повели.
- Куда вы меня тащите? - наконец, пришла я в себя. - У меня самолет. Я опоздаю. Отпустите!
Но милиционеры молчали. Привели они меня к черной металлической двери. Открыв ее, впихнули меня в небольшую выкрашенную в серо-синий цвет комнату. Я очутилась перед сидящим за столом мужчиной в милицейской форме.
- Капитан милиции Сергей Иванович Кудряшов, - представился он и сказал. - Вы задержаны по подозрению в терроризме.
От такого безумного заявления я подпрыгнула.
- Успокойтесь, - сказал капитан, - это пока подозрения.
- Пока, - с ужасом проговорила я. - Вы ошибаетесь, я не террористка. У меня нет взрывчатки.
Милиционер, у которого был мой паспорт, отдал его капитану.
- Надежда Станиславовна Поташова, - прочитал он. - В сумке что?
- Мои вещи и детская игрушка, подарок внуку. Я недавно стала бабушкой, - с гордостью произнесла я.
- Поздравляю! - сказал капитан. - Такая молодая и уже бабушка.
- Вы мне не верите? - от волнения я не поняла, что это был комплимент.
Капитан ничего не ответил. А те двое, которые привели меня, начали копаться в сумке, вытаскивая оттуда содержимое. Мне стало неудобно, потому что они вытащили из пакета мое нижнее белье.
- Там бомбы нет, - сказала я...
Но милиционеры не обращали внимания, что я говорю.
- ...Я террористов боюсь не меньше чем вы.
- Советую вам здесь не шутить, - наконец отозвался капитан.
Я замолчала.
- Товарищ капитан, что делать с игрушкой? - спросил один из милиционеров, достав из сумки львенка.
Идея взять в подарок Максиму львенка принадлежала Данилке. Он сказал, что пусть этот львенок будет семейной реликвией и передается из поколения в поколение от отца к сыну. Этот львенок был любимой игрушкой Владимира.
- Что внутри? - спросил меня капитан, показывая на львенка.
- Вата.
- Я вам уже говорил - здесь не шутят.
- Я не шучу. Клянусь - кроме ваты там ничего нет.
- Вскрывайте, - распорядился капитан. - Не здесь.
Один из милиционеров вышел с игрушкой.
- Вы думаете, что я в ней везу взрывчатку? - догадалась я.
- Гражданка, помолчите, - сказал капитан.
Зазвонил телефон и он взял трубку, молча слушал, что говорили и наконец сказал:
- Ведите.
Вернулся милиционер с моей игрушкой уже распотрошенной. И положил ее на стол.
- Ничего, только это, - сказал он и выудил среди кусков ваты кулон в форме сердца.
Я обрадовалась. Пропажа нашлась. Много лет назад этот кулон мне подарил муж. А потом он исчез. Я догадалась, как кулон попал в игрушку. Взяв его у милиционера, я объяснила, что старший сын, когда был маленький, очевидно, вшил кулон львенку вместо сердца. Он мечтал стать врачом.
- Детская мечта сына сбылась? - поинтересовался капитан.
Я гордо ответила -да. В это время под руки ввели женщину.
- Что будем делать с этой? - спросил милиционер, показывая на меня.
- Отпустить, - распорядился капитан и извинился передо мной.
Он сказал, что меня перепутали с этой террористкой, и кивнул в сторону женщины, потому что я на нее похожа. А кулон в игрушке добавил ко мне подозрение. Контролерша приняла его на экране за взрывной механизм. Я посмотрела на женщину, и мне стало страшно. Ведь она сознательно шла на гибель. Боже мой, неужели я похожа на камикадзе! Я понимала, что дело в моих родословных корнях. Папины гены подарили мне внешность, которая сейчас ассоциируется с террористками.
Потом капитан предложил мне иголку с ниткой, чтобы я могла подчинить игрушку. Поблагодарив его, я сказала, что теперь могу без страха летать к внуку в гости, потому что у нас хорошо работает милиция - не пропустит террористов на борт самолета. А когда я вышла в зал, капитан догнал меня и предложил проводить до самолета. Я согласилась. До посадки на следующий рейс было уйма времени. На свой-то я опоздала. Мы много разговаривали. Оказывается, два года назад у капитана умерла жена. Я ему сочувствовала и рассказывала о своем таком же горе.
На обратном пути он меня встречал. Потом я сменила свою фамилию на фамилию капитана.