Аннотация: Собственно говоря, не знаю, что это я вдруг замахнулась на такое элическое полотно. Просто мне кажется, что это будет или было когда-то где-то далеко...
Рена перевернула страницу и глянула на соседнее кресло: все-таки надо было разобрать вещи. Она вздохнула. Отрываться от новой, только сегодня купленной книги не хотелось. Да и потом, зачем ей разбирать свой рюкзачок, если завтра ей снова понадобиться все это собирать? Мать бы сказала, что "нужно поддерживать порядок" и все такое. Рена снова вздохнула и перевела взгляд на часы. Алые цифры сообщили ей, что уже 3:35. До звонка будильника оставалось примерно 3 часа и примерно треть толстого, почти тысячестраничного тома, который она купила сегодня по дороге из колледжа домой. Нет, а ну его, этот порядок! Рена по себе знала, что не успокоится пока не дочитает книгу до конца. Девушка улыбнулась: хорошо все-таки, что у нее отдельная комната! Нет, родители ее, конечно, хорошие люди, но они бы не одобрили ее ночных чтений: "Завтра вовремя не встанешь, в колледж опоздаешь" и прочее, и прочее. Нет, ну как это она не встанет утром, когда этот противный будильник визжит так, что отбивает всякое желание снова спать. Рена с улыбкой посмотрела на часы, те как будто укоризненно мигнули: "Да ладно вам! Все равно я вас люблю", - подумала она. Будильник оповещал, что пришел новый день, даже если Рена и спала всего 2-3 часа, а то и меньше. За последнее время она прочитала огромное количество книг, естественно, по ночам. Рекордом было, когда она за 10 дней поспала всего 5 часов, по часу через день. Впрочем, ни родители, ни в колледже ничего не заметили. Еще бы! Она снова усмехнулась. Предметом недовольства ее родителей было и то, чтó она читала. Старые книги о королях древности, полумифические саги о древних героях и фентези, причем старое, так сказать, самое начало жанра: она терпеть не могла эти новомодные книжонки, которые их авторы пытались выдать за настоящее фентези. За последнее время она стала настоящим знатоком, и мать часто пеняла ей: "Ну на что тебе эти книги? Они что помогут тебе хорошо в жизни устроиться? Это же не реальность! Этого не существует! Зачем тебе?..." Но Рена продолжала проводить ночи напролет за чтением увесистых томов. Ей было пятнадцать лет, и ей совершенно не хотелось думать о том, что будет дальше. А между тем, следовало бы. Ибо через каких-то полтора года спокойная жизнь должна была кончиться: заканчивался колледж и надо было решать, куда идти дальше. И чем дальше Рена думала об этом, тем тревожнее ей становилось. Хотя колледж, где она училась и не был райским местечком, она все же привыкла к нему. Нет, друзей у нее там не было, да и учителя постоянно работавшие в колледже недолюбливали ее, хоть она и занимала практически всегда первое место в рейтинге ее потока, зачастую с большим отрывом по баллам. Но чего не было, того не было. Да она и не жалела. Она больше привыкла к каменному зданию колледжа, построенному в готическом стиле, к лекциям иностранных профессоров о различных удивительных явлениях: Aurora borealis, курсирующие ветра, проблема параллельных измерений... Одноклассники посмеивались над ней, называя "чокнутой", но открыто ничего не говорили. Особенно после того, как она прокрутила за ухо пару раз вокруг его собственной оси этого напыщенного осла Стейнса, который оскорбил старенького профессора, читавшего лекции о двойственной природе черного пламени. Стейнс тогда порывался что-то еще вякнуть, но его быстро заткнули парни из его компании, встретившись с тяжелым холодным взглядом разъяренной Рены. Через некоторое время Стейнс уже вовсю ржал, косо поглядывая в ее сторону, но девушке было наплевать: главное, что эти идиоты не будут больше прерывать лекцию. Ей вообще было тяжело общаться со сверстниками: они казались ей мелкими, ничем не заинтересованными. Гораздо интереснее было поговорить после лекций с профессорами. У девушки всегда скапливалось много вопросов, и старенькие профессора порой лишь удивленно моргали, видя такой интерес в пятнадцатилетней соплячке. Все-таки подобного рода исследования были привилегией мужской половины человечества. Женщине в эту среду удавалось пробиться очень редко. Последней из таких была полярная исследовательница Артемия Хатчинсон, погибшая за пять лет до рождения Рены. Порой Рена думала о том, чтобы стать кем-то вроде Артемии, но тут же тяжко вздыхала: она была истинной дочерью своего времени и обожала комфорт. А мыться раз в три дня в убогой походной ванне, ходить в нестиранной одежде, спать, где попало, и дышать неизвестно чем было не для нее. Хотя это, наверно, было глупо. Ведь ее любимые герои только и делали, что голодали неделями, спали на голой земле и, похоже, вообще не мылись. И все ради великой цели! Да...
Рена встала и достала из рюкзачка бутылочку воды, отпила и снова села, держа в руках рюкзачок. Этот любимый рюкзачок девушки был украшен таким количеством всевозможных брелков, булавок, цепочек и всего прочего, что при ходьбе непрерывно звенел, заставляя прохожих оборачиваться. Но ей, как всегда, было плевать на то, что о ней могут подумать. Она ведь делала это не для того, чтобы привлечь чье-то внимание, а потому что ей это нравилось. И в этом была еще одна проблема: все-таки пока она училась в колледже, она была достаточно свободна. Могла ходить, куда вздумается (разумеется, в пределах открытой зоны), ее не тягали каждые два месяца в Консисторий, как всех взрослых, ей пока не был вживлен под кожу особый чип (его вживляли в 17 лет) и поэтому она не чувствовала себя крысой в стеклянной клетке, за которой следят чьи-то совершенно нежелательные глаза. Нет, ей определенно нравилось ее состояние и ей совершенно не хотелось, чтобы что-то изменилось. Но порядок всегда был одинаков, исключений не делалось ни для кого: через каких-то полтора года она официально станет взросло... Что-то ужасное было в этом: Консисторий, чип под кожей... Они могли выследить каждого и постоянно за всеми следили. О, Рена была совершенно точно уверена в этом! Года три назад она ужасно поругалась с родителями из-за того, что высказала открыто им свое мнение насчет этой безнравственной практики. Родители потом простили ее и думали, что она "исправилась". Но девушка навсегда осталась при своем мнении, несмотря на то, что никому его больше не высказывала. Все это было отвратительно. Она покопалась в рюкзачке, все как всегда: бутылочка воды, удостоверение личности (тоже, кстати, с какими-то магнитными полосами), пачка носовых платков, любимая ручка, блокнотик, кошелек, ключи и даже пакетик чипсов и яблоко. То, что она искала, по неизвестному ей закону находилось на самом дне - плейер с ее, пожалуй, самой необычной сборкой песен (хотя бы потому, что им почти полтора столетия, поэтому она с огромным трудом откопала их в старых архивах). Рена отложила рюкзачок, заткнула уши наушниками (вопреки всем разговорам о безвредности она специально купила плейер со старыми наушниками, а не тот с электродом, который помещали за ухом, чтобы музыка электромагнитными импульсами передавалась прямо в мозг - раз уж природа подарила ей уши, она будет использовать их!) и включила плейер: в уши полилась нежная мелодичная музыка и мягкий женский голос. Девушка любила эти песни, такие нежные и печальные, создававшие прямо-таки предапокалиптическое настроение. Она вздохнула и снова взяла книгу: времени оставалось мало. Вновь погрузившись в погони, сражения и колдовство незабвенных литературных образов, Рена совершенно потеряла счет времени, а мелодичный женский голос в ушах все пел:
Знаешь, как это сложно - нажать на курок
Этот мир так хорош за секунду до взрыва...
Она вновь перевернула страницу, и глаз зацепился за строчку где-то в середине: "...за гранью миров ты поймешь, где свобода..." И тут весь их многоэтажный дом содрогнулся, раздался глухой вибрирующий звук. Не понимая, что и зачем она делает, Рена вскочила, на ходу подхватывая рюкзачок, выскочила на застекленную лоджию (благо до нее было три шага) и рванула на себя тяжеленную раму.