Элим Дей. Еще не время

Элим Дей

Еще не время

Андрей сидел в глубоком кресле и молча наблюдал за происходящим. У импровизированной сцены собрались почти все присутствующие, слушая, как очередной талантливый выскочка декламирует стихи. Юноша читал, получал порцию аплодисментов, читал снова. Андрей со все нарастающей злобой смотрел на этот театр, - театр идиотов, как он называл подобные действа.

Не блиставший остроумными эпиграммами или декадентскими рассказами, Андрей все же был вхож в литературные круги и закрытые салоны. Вхож как журналист, пишущий о литературе. Ему улыбались, с ним здоровались, показывали рукописи, приглашали на вечера. Возможно, кто-то из них даже считал его своим приятелем. Как же они ошибались! Он был отнюдь не добрым ангелом, скорее, он был Сальери этих талантливых Моцартов, который росчерками пера, смоченного в яде зависти, перечеркивал надежды и стремления, перечеркивал со злобой и наслаждением.

Андрей встал и, разминая папиросу, вышел в сад. Солнце уже село, и все было окутано полумраком. Среди деревьев белой дымкой струился туман.

- Какой спокойный и умиротворяющий вид, неправда ли?

Андрей с раздражением обернулся и увидел перед собой незнакомого мужчину, Он протягивал ему горящую зажигалку.

- Спасибо, - Андрей прикурил и бесцеремонно отвернулся от незнакомца, который, впрочем, сам чересчур бесцеремонно нарушил его уединение. Тот, казалось, не обратил на неучтивость особого внимания:

- Как вам сегодняшний объект всеобщего восхищения?

- Любопытный молодой человек, подающий надежды, - ответил Андрей.

- И безмерно вас раздражающий, - в тон ему добавил незнакомец.

- Простите? - Андрей удивленно поднял бровь и повернулся к мужчине, - что вы сказали?

- Я сказал, что этот стихоплет испортил вам сегодняшний вечер.

- С чего вы взяли? - Андрей смотрел на мужчину со смешанным чувством удивления и опаски.

- А разве это не так? Более того, кого бы я из них не выбрал, - мужчина обвел широким жестом стоящих за открытыми дверями людей, - о нем можно было бы сказать то же самое.

- Позвольте, - Андрей попытался прервать незнакомца.

- Позволить что? Позволить наслаждаться вечером? Позволить вам уйти? Позволить дальше сгорать от бессмысленной зависти к таланту? А может, вы позволите мне помочь вам?

- Помочь? Чем именно? - Андрей начал выходить из себя. - Да и вообще, что за чушь вы несете? Как вы смеете утверждать, что я могу завидовать этим молодым людям? Вы, видимо, не в себе. Оставьте меня в покое.

- Завидовать? Я слишком мягко выразился, вы их ненавидите. Впрочем, как вам будет угодно, - произнес незнакомец, и, собираясь уходить, добавил: - Я могу уйти, но учтите, что больше никогда не предложу вам того, что хотел. Вы говорите "нет" самой судьбе, которая великодушно дает вам шанс.

Андрей сделал глубокую затяжку, затушил папиросу, и, переборов себя произнес:

- Так и быть, я выслушаю ваше предложение. Только ответьте, с чего вы решили помочь мне?

- Все чрезвычайно просто, - незнакомец располагающе улыбнулся. - Я ищу таланты, скрытые под пеплом проблем, и по мере сил помогаю им. Конечно же, преследуя и некоторые собственные цели, правда, весьма условные и непонятные для большинства, поэтому, мои протеже зачатую считают меня старым чудаком. Вы, несомненно, талантливы, однако эти вечные заботы, ваша медицинская практика, работа в газете, сопутствующие посещения салонов и вечеров, бесконечные расспросы и рассказы занимают все ваше свободное время, которого совсем не остается, чтобы просто писать.

Андрей отстраненно смотрел на собеседника, не понимая, зачем тот затеял эту странную игру.

- Допустим, вы правы. Что же вы можете предложить?

- О! Предложить я могу многое, но вам будет достаточно определенной суммы денег и некоторого объема таланта.

Андрей рассмеялся. Вот уж чудак так чудак!

- Объема таланта?

- Именно.

- И как вы собираетесь привить мне этот "некоторый объем"? Будете ставить примочки или ограничитесь уколом?

Незнакомец невозмутимо ответил:

- А не все ли равно, если вы получите обещанное?

- Действительно. В особенности, если деньги будут не мистическими.

- Об этом не беспокойтесь. Так вы принимаете мое предложение?

- Оно заманчиво. Но вы так и не сказали, в чем же ваш интерес.

Незнакомец ухмыльнулся.

- Я вижу перед собой делового человека. Скажем так, мой интерес будет в 20 процентах от ваших гонораров и в одной просьбе.

- Ну, эти проценты я могу с легкостью обещать, особенно учитывая, что у меня их пока нет. А что касается просьбы, - смотря в чем она будет заключаться.

- Я буду в праве однажды потребовать изменить в любом из ваших произведений все, что мне вздумается.

- О! Надеюсь, вы не захотите, чтобы я выступал против Царя или призывал к революции?

- Не беспокойтесь, это с удовольствием сделают другие. Я обещаю, что лично для вас моя просьба никаких последствий не повлечет.

- Отлично. Назовите сумму и, если она меня устроит, будем считать, что мы договорились.

- Тысячу рублей наличными я выдам вам прямо сейчас. Еще две тысячи золотом я переведу на специально открытый счет в одном из немецких ростовщических домов в течение нескольких дней. Такая же сумма будет поступать на ваш счет еще в три года в это же время. По истечении данного срока вы сами сможете себя обеспечить своими трудами. Если же нет, то я ошибся в вас, и дальнейшие траты будут неоправданными.

У Андрея перехватило дух. Незнакомец дарил ему целое состояние. Андрей не был жадным до денег, однако то, что этот странный человек предлагал ему, поможет заняться писательским трудом, ни на что более не отвлекаясь.

- Я вижу, сумма вас удовлетворила, так что сделку можно считать заключенной. Вот ваши деньги, - незнакомец протянул кошелек.

Андрей молча взял его и ощутил под тонким слоем дорогой кожи стопку купюр.

- А теперь прощайте, мы увидимся очень нескоро.

Незнакомец галантно приподнял шляпу, и медленно пошел к ограде.

Андрей очнулся, когда рука мужчины уже коснулась решетки калитки.

- Милейший, я так и не узнал вашего имени.

Незнакомец обернулся и посмотрел на него. Даже на таком расстоянии Андрей почувствовал, что его взгляд изменился, изменился до не узнаваемости. У Андрея пробежал холодок по спине: - "Неужели?"

Андрей, не видя перед собой дороги, подбежал к незнакомцу. Здесь, на некотором расстоянии от деревьев он смог разглядеть его лицо, освещенное луной. Больше всего его поразили глаза, полные нечеловеческой печали и еще более нечеловеческой злобы.

Андрея передернуло, и он сделал шаг назад:

- Нет.

- Да. Все так и есть. Вы чрезвычайно догадливы, молодой человек, - произнес незнакомец и улыбнулся. - Как вы уже поняли, у меня много имен. Некоторые из них вам ничего не скажут, некоторые испугают. Называйте меня так, как привыкли - Мефистофелем, - незнакомец даже слегка поклонился, словно издеваясь. А может, Андрею всего лишь показалось. - А теперь действительно прощайте. И не смейте больше бежать за мной. Это для вас закончится плохо. Обещаю. Лучше насладитесь прекрасной компанией литераторов, среди которых вы скоро займете подобающее место.

Незнакомец открыл калитку, вышел из сада и вскоре скрылся за поворотом.

Андрей смотрел ему вслед, не в силах отвернуться. Вскоре улица затянулась дымкой тумана, и он медленно побрел к дому. "Все это бред", - подумал он. Однако тугой кошелек в его руке слишком красноречиво свидетельствовал об обратном.

Как и обещал странный незнакомец, Андрей вскоре занял подобающее место в литературных кругах. Ему рукоплескали, им восхищались. Через несколько лет в свет вышла его первая книга, тут же покорившая взыскательную публику. Успех был сладок, однако этот мед был отравлен полынью встречи, которую Андрей никак не мог забыть. Бессонные ночи, вечно горящий свет в комнате, без которого он не мог заснуть, словно чувствуя присутствие этого дьявольского незнакомца, терзали и без того утомленную душу.

Будучи врачом, Андрей пытался заглушить свои чувства некоторыми препаратами, впрочем, они быстро перестали оказывать соответствующее воздействие. Измученный, он мог отвлечься только перед листом чистой бумаги, на котором изливал многое из творившегося у него в душе. Изливал, и тут же сжигал ненавистные страницы, боясь, что кто-то прочтет эти ровные строки, полные столь страшного содержания. Видя, как их пожирает огонь, он испытывал некоторое облегчение, словно горела не бумага, а мучившие его мысли. Горели в очищающем пламени, скручиваясь, извиваясь, обращаясь в пепел, которым были окутаны последние несколько десятилетий его жизни.

Впрочем, он писал не только для столь благодарного читателя, как пламя. Десятки исписанных страниц в течение всего этого времени сложились в книгу, которую он называл книгой всей своей жизни. О да, это была книга его жизни, была до тех пор, пока в один из туманных вечеров незнакомец не появился снова. Андрей сразу почувствовал его присутствие и, не оборачиваясь, спросил:

- Вы пришли забрать мою душу?

Незнакомец громко рассмеялся и ответил:

- Что за интеллигентский бред? Неужели вы, Андрей, считаете, что ради одной души я бы затевал весь этот спектакль? Или я ошибался, и ваша мания величия настолько безгранична? Чтобы вас не волновал этот вопрос, я, с позволения сказать, успокою вас. Ваша душа уже принадлежала мне во время того памятного разговора в саду. Она была настолько отравлена злобой, что не было никакой нужды что-либо давать за нее. Даже пресловутые тридцать Серебренников, - самую малую сумму, которую я когда-либо предлагал.

- Зачем? - Андрей сорвался на крик, - зачем вы тогда подошли ко мне? Что вам было нужно?

- Все до смехотворности просто. Мне был нужен автор: мой глашатай, моя трибуна, с которой я скажу миру все, что хотел.

Незнакомец, положив Андрею руку на плечо, продолжил:

- Знаете, Андрей, вы не должны расстраиваться. В этом благословленном мною государстве, ваша книга станет признанным шедевром. Ее будут читать дети в школах. Читать, слушая меня, а не того, кто слепил их из тлена и вдохнул в них жизнь.

Андрей прикусил губу и, почувствовав вкус крови, несколько пришел в себя.

- Помните, я спрашивал вас про просьбу.

- О, я понимаю, о чем вы. Да, я был уверен, что вам не придется выступать против Государя. Как видите, я сдержал слово, и это с удовольствием сделали другие люди. Забавная получилась революция, не так ли? Однако, как видите, я позаботился о том, чтобы вас она не сильно коснулась.

- Будьте вы прокляты, вы все знали.

- Знал? Да нет же. Я был архитектором. А вот получится ли, не знал. Что касается ваших проклятий, не утруждайте себя. Я итак проклят. Гораздо более могущественным существом, чем вы. Так что пыль ваших проклятий не окажет никакого воздействия на чаши весов.

- Вы использовали меня.

- А вы смешили меня, Андрей. И сейчас смешите. Я не заставлял вас соглашаться, не заставлял писать книгу, рукопись которой лежит в верхнем ящике этого стола. В общем-то, я даже не говорил, что в ней должно быть. Те "примочки" таланта, которые вы получили, сделали все за меня и за вас. Так что не бойтесь, на скрижалях нашего общего Судьи запечатлено указание на вашу невиновность в том, что это творение пронизано моими речами. Однако не обольщайтесь, присущее вам чувство прекрасного, ваш истинный талант сделали гораздо больше моего подарка. Какие забавные сцены с моим участием вы создали! А кто заставил вас делать меня главным героем? Ну скажите на милость, кто?

- Вы!

- О нет, Андрей, вы! Вы мой творец и творец того ужаса, в котором жили. Я не заставлял вас в тот вечер бежать ко мне, пытаясь узнать мое имя. Я дал вам возможность прожить эту жизнь легко, нежась в лучах славы. В вас крылся большой потенциал, но вы были бедны. Благодаря мне, вы стали богаты и дьявольски талантливы. Так зачем же вы сами ввергли себя в этот мистический ужас?

- Вы лжете.

- Для чего мне это? Я предельно честен с вами. Честен из благодарности. Да, Андрей, я благодарен вам. Мне надобно было получить всего лишь сухой трактат, вроде этой Библии, - незнакомец с брезгливостью кивнул в сторону полки с толстым томом, - а я получил книгу, которой будут поклоняться!

- Я сожгу ее.

Незнакомец рассмеялся еще раз.

- Андрей, мой милый Андрей. Неужели вы не слышали старой мудрости, гласящей, что рукописи не горят? Слышали? Вот и отлично. Хотя, можете ее проверить. Увидите еще одно чудо. Пусть это станет последним подарком от меня.

- Просите, - Андрей выдавил из себя через силу, - Просите скорее.

- Вы правы, мы действительно чересчур заговорились. Моя просьба, нет, даже пожелание, очень проста: замените, пожалуйста, это ужасное имя "Мефистофель", которым вы величали меня по привычке, более благозвучным для славянского уха. Назовите меня, скажем, Воландом...

Я вытер перо куском льняной ткани, отложил исписанные листы и повернулся к нему. Он сидел в той же позе, как и несколько часов назад.

- Готово.

- Отлично, мой мальчик, отлично. Я знал, что у тебя получится.

- Вы добры ко мне, месир.

- Ну что ты. Я просто объективен.

- Вы прочтете?

- Зачем? Я доверяю тебе. Впрочем, ты же знаешь, я уже прочел.

- Да, - легкая улыбка показалась на моих губах, - я все время забываю о ваших способностях. Кстати, опуская сентиментальные терзния героя этого рассказа, я все же спрошу вас: хотите что-то изменить?

- Нет, мой мальчик, не в этот раз. Еще не время...

Комментарии: 5, последний от 19/06/2017. © Copyright Элим Дей (elimdei@tut.by) Размещен: 21/09/2006, изменен: 17/02/2009. 16k. Статистика. Рассказ: Мистика		Ваша оценка:
Аннотация: Сначала появился образ молодого человека, страдающего от невозможности реализовать свой литературный талант. Потом появился незнакомец, в котором я гораздо быстрее Андрея разглядел дьявольскую улыбку. Как водится, он стал главным героем. На другое он бы и не согласился. То, кем был Андрей и что он писал, отдавая страницам всего себя, я понял ближе к середине рассказа, когда незнакомец растворился в тумане, оставив многие вопросы неотвеченными. Появилась вторая часть, на которой можно было остановиться. Последний абзац вышел сам собой, словно и не я его писал. Он очень сильно сместил акценты, расставив их там, где места я для них совсем не предусматривал. Он же дал название рассказу. И не только ему. Благодаря... нет, все-же, из-за него появился и псевдоним. Элим - молчащий на иврите, Дей - божественный. "Молчание богв" или "когда боги молчат". Я долго думал, удалять эту часть или нет. Решил оставить. Может, прав был Фрейд, когда говорил о бессознательном? А, может, месир действительно ждал у камина? Так или иначе, что-то липкое и неприятное в этом есть. Андрей поступил правильно, превратив свю жизнь в ад здесь на земле. Возможно, он отстрадал свое и смыл след этой встречи. Элим, по-видимому, посмотрел на ситуацию гораздо более прагматично. Несчастный юноша! Надеюсь, он поймет, что его месир отнюдь не добр, и что за все придет расплата...

Элим Дей : другие произведения.

Еще не время