Выбирать следовало немедленно: войти или уйти прочь. Не стоять же, в самом деле, под дверью у короля. Однако на сей раз мы поступили невежливо. Любопытство наряду с оправданным удивлением без труда справились с правилами приличия: мы вросли в пол прямо перед кабинетом, потеряв всякую возможность принимать решения. Слышно было все, даже муху, полирующую на потолке королевский вензель.
--
Вы опять заставили всех сбиться с ног! - произнес за дверью взволнованный баритон короля. - Мои люди прочесали весь лес! Никаких вестей! Ветра исчезли, а вас нет!
--
Я ждал выздоровления Эмиля, - ответил знакомый бас, - да и в Горы наведался, дела были.
--
Могли послать перепелку!
--
Перепелки уже не со мной. После смерча я распустил птичник. Теперь мне это ни к чему.
--
Но, учитель! Гвардейцев давно убрали с дорог. Совет молчит, тише воды - ниже травы! И где Ваши герои?
--
В пути, надо полагать. Я уехал раньше, поверьте, спешил. Это была моя последняя война, Кавен. Я ухожу. Пора мне...
--
Ждал этого... Когда?
--
Сегодня! Вот последние наставления раздам, и... храни Вас Солнце и Малая луна!
--
Печальные вести...- голос короля дрогнул. - Моя воля, я не расстался бы с вами, Улен! Не только потому, что королевство за Вами, как за каменной стеной! Я ведь вырос на ваших глазах, в моей жизни всегда был учитель Улен.... Мой отец и брат его, будь живы, плакали бы, прощаясь. Королевство обязано Вам, как никому. А что говорить о Гильдии? Не раз убеждался - ребята ваши лихие привязаны к вам, как к отцу! Тяжело им придется!
--
Молодость быстро лечит раны. А вот вы, Кавен, давите слезу из старика! Да, для меня пятьдесят лет даром не прошли! Ребячество теперь не в счет достоинств, но ведьма вас возьми, Гильдия..., Гильдия - моя гордость... мне будет не хватать их! И Вас, мой друг, поэт у престола, и родителя Вашего, оказавших мне доверие и гостеприимство, долгие лета не забуду...
--
Никто нечего не забудет... Я пред вами в неоплатном долгу! И я, и народ.... Повремените с уходом, прошу! Такую победу, как эта мы должны отпраздновать вместе!
--
Нет уж, увольте! Достаточно и будней и праздников! Свои конвоиры, и те элем накачали, насилу ноги унес! Вот кофе у вас хорош, повторю, пожалуй! Обойдетесь без меня! Героев хватит! Ну, что я говорил, а? Огонь-ребята?
--
Что есть - то есть! До сих пор не могу поверить! Ума не приложу, как с ними объясняться? Вот ведь как! Неоперившаяся Гильдия и таинственные ветра Унтара! Беспамятство, вечный сон, ураган и холод смерча... вслепую! Бедные дети...
--
Они вовсе не дети, друг мой, они - главная опора внутренней политики!
--
Внутренней, внешней, кто разберет? А только согласитесь, Улен, одно дело - кровь полыньяков, и совсем другое - игра с тенями Древности!
--
Ну, уж не преувеличивайте! Ветра есть ветра...
--
Ветра Унтара! - не сдерживая волнения, Кавен заговорил громче. - Я видел только Ураган... Но летающих крыш, лошадей и повозок, поверьте, хватило сполна! Читали легенды иттиитов о ветрах? Нет? Прочтите! Язык сложный, но захватывающе! Мне казалось, я вижу сцены из "Гибели" как наяву!
--
Богатое у вас воображение! Все мечтаете?
--
Куда там! - на том же запале продолжал король. - Запретная Земля сгноила во мне все юношеские надежды! Не успели оправиться после войны - полыньяки, едва полыньяки отступили - ветра. Мечтам предаваться некогда!
--
Да, Запретная Земля - тяжелый довесок к такому крохотному королевству! За ней глаз да глаз! Она манит всякие помыслы, а что у нее самой на уме, кто знает?! Гильдии следовало бы больше в этом понимать, много больше! Время уже не то, Чары Гор слабеют, и слабеет защита... Хранители поспешили покинуть Горы, из воинов Древности остался только один.
--
Так почему же и Вы бросаете нас?
--
Вы сами знаете ответ. Хранителю этого мира - дороги по морям и долам, там, где жизнь, а не тлен веков... Мир велик. Может, меня и не ждут,... но я нужен...
Так вот оно что! Ведьма старая, штык ей под ребро, да как же я не догадалась?! Хранитель!!! Лица ребят вспыхнули, заполучив добрую пощечину. Взгляды встретились, но и глазам сказать было нечего. Эрика ударило громом. Явно сильным и целенаправленным разрядом. Эмиля пронзило ледовитое оцепенение, и он на время вернулся в объятия смерча. Ив еще больше распахнула свои роскошные глаза, и каждая золотая ресница дрожала от негодования. Чтобы справиться с собой она хрустела костяшками пальцев. Я? Душа моя давно стала плоской и уязвимой, уязвимой от недоверия и обид ...
Все можно было бы принять, даже сговор с Кавеном за нашей спиной, но Улен - Хранитель... это было слишком... это заходило за все рамки... Он вновь обставил нас так, что комар носа не поточит. Что уж скажешь, умел!
--
Гильдия сдерживает войну до поры, и то под вашим началом... - приуныл король. - Охотники за сокровищами лабиринтов с каждым разом все изобретательнее! Нам не обойтись без Хранителя...
--
Посмотрим... - пространно ответил Улен. - Серные ведьмы, конечно, быстро не остепеняться, но по носу они получили крепко! Покусают еще свои вонючие локти, вспоминая амулеты Белой Гильдии. Обещаю!
--
Да... - неуверенно молвил Кавен, - но есть и другие проблемы. Наша последняя игра окончательно обличила Совет...
--
К ведьмам Совет! Стоит ли печься о ерунде, когда как мы выиграли дело, мой друг?
--
Может, и к ведьмам... - неуверенно согласился король, - Мне все кажется, Улен, будь мы хоть чуточку внимательнее, и ключ от лабиринтов нашелся бы раньше, и не пришлось бы дожидаться Ветров Унтара в тайне и так рисковать людьми. Мой отец говорил - "Нет ничего хуже дурного волшебства!" Надеюсь, герои не обидятся, если мы заберем трофеи. Арбалетам Отуила негоже расхаживать по миру!
--
Арбалеты давно уже покоятся под гнетом озерной воды. Мои ребята, хоть и молоды, но вовсе не глупы...
--
Не глупы? Да! Но поведение молодых романтиков вряд ли можно считать разумным! Признаюсь, учитель, мне дорого стоило доверить им королевство. Пусть Древние ветра и по вашей части, Хранитель, но эти музыканты - не воины...
--
Воины ветрам ни к чему! На пути жадной смерти всегда оказывается кто-нибудь, посланный Судьбой! Вы много читаете и должны понимать. Ничья, даже моя, помощь не входила в правила игры. Представители Древних народов один на один с Древним волшебством - таково пророчество! Ни мне, ни Вам, ни гвардии не было места в этой истории! Что поделаешь? Бросьте рассуждать, мой друг, поберегите разум! Год, два, и война с Ветрами увязнет в пыли канцелярских полок и останется в душах немногих. Память людей слабовата! Впрочем, оттого и время ни ведьмы не ценят... Что там солнце? Ну, глядите! К полудню!
--
Да, пожалуй, перейдем к делу... - вздохнув, согласился кроль. Заскрипели кресла, а вслед за креслом фальцетом запело гусиное перо, и Кавен продолжил:
--
Теперь, когда ветра побеждены и нет причин таиться, Совет ожидает серьезная встряска! Последнее время управление страной свелось к сплошным междоусобицам! Конфликты, тяжбы и вот дошло до предательства. Я готов был закрывать глаза на то, что Совет без меры балует собственную алчность, пока его интересы не шли в разрез с прогрессом и обороноспособностью и хоть вскользь касались интересов королевства!
--
Это "последнее время" тянется добрый десяток лет! - голос Улена стал гуще, и шелест пера прекратился. - Все война? Да, война! Поначалу придется отложить просвещение и укрепить власть. Только сильный, сытый и уверенный в своем короле воин представляет врагу самую серьезную опасность. В армии главное авторитет, и не только ваш, но и главнокомандующего. А Грегу Тоски пора обзавестись креслом-качалкой, предаваясь воспоминаниями о былых подвигах. Не спорю, война с серными ведьмами весьма отличила его, но к старости боевой дух военачальника затмили не самые достойные качества! И если уж соберетесь менять полководца, не хотите ли добрый совет? Мирон, тот, что после трагичной кончины Нита Зимского, начальствует в Синем лесу, - он лучший из тех, кого я знаю на эту роль. Не откладывайте в долгий ящик! Толковый командующий - не половина успеха, это всё!
--
Полководец будет... - отвечал Кавен. - Это решено! Меня не покидает другое: кто-то же оклеветал Вас? Кто-то продался серным ведьмам и залучил поддержку Совета. Не Тоски же, в самом деле?
--
Нет. Серные ведьмы понатыкали шпионов, как грибов. Готовят что-то, твари вонючие! Это дело Гильдии, ей и разбираться. Не четверо же в разведке молодцов? Справятся. А вот гвардия Ваша, надо сказать!... Творят не весть что! Розу Ветров самолично разжаловали! Куда годиться?
--
Да, верно... Наш отвлекающий маневр не без промаха вышел...- согласился король. - Деву ранили, да погоняли вас по полям, ну так мы о том и условились...
--
Условились в тайне дело обставить, и для отвода глаз обвинения на меня принять! А чтоб мечами по моим людям! Этого в условии не значилось!
--
Я таких приказов не давал, учитель! Будет Тоски урок и нагоняй за самоуправство! Если б не война, не бывать в Совете ни ему, ни Павошу, ни самому министру по внешней политике. Легко лес рубить, да кого поставить-то? И вы молчите.
--
Добро место пусто не бывает! Найдутся люди. Кто меня Совету заложил - знаю, но, сами понимаете, сказать не могу. Сам, подлец, отрядится, уж поверьте! Ведьмы-то с дулей остались, к чему им нерадивые слуги? Пока Афара перышки зачистит, есть время вернуть Гильдии заслуженное положение. А то слухи-то у сороки на хвосте! Потрясите из советников жир, кто и опомнится. Не долгое удовольствие грамотных людей найти. Наша двойная игра вам на руку, пригодиться, чтоб в государственном конфликте разобраться, шпионов и переметчиков выискать. Тут вы сами, я вам не помощник! Ваш покойный отец вел неглупую политику правления, оставалось время на реформы образования, науки и искусства...
--
Искусства... - повторил король. - Время другое...
--
За вами закон и силища: гвардия, Гильдия да конвой. Между прочим, по всем лесам кликнуть - толпа нешуточная прибежит! К Вам, Кавен, не к Совету! Мало?
--
В самый раз! - ничуть не обидевшись, согласился король, - До конфликта дело не дойдет! И на счет реформ - в воду глядите! Готовлю кадры для технической семинарий... Планировал открытие на следующую зиму, поспешил... Отложу до лета... А еще кораблестроение... Дальний Флот...
--
Вот и чудно! Пора вам поплавать! Жаль, не увижу ваш Дальний Флот....
Я слышала, как Улен встал, подошел к окну и повернулся спиной к королю. Что чувствовал учитель - я не знала, но знала теперь почему мне не добиться его чувств. Зато король был на моей ладони. Как ему самому казалось, он стойко сдерживал горькую печаль. Кавен, король-вседержитель, любил Улена, словно обычный пятикашник! Кто бы мог подумать? В наступившей тишине страшно было шелохнуться, дыхание сбилось. Мы ждали, ждал король....
--
Я оставляю себе замену, - наконец произнес Улен. - Тигиль Талески, гений тактики и стратегии, он будет руководить Белой Гильдией, пока не истекут отпущенные ему дни.
Так сказал учитель, и только когда прозвучало имя Тигиля, мы поняли, что Улен и впрямь уйдет.
--
Талески? - переспросил Кавен.
--
Талески! - повторил Улен. - Все ребята Белой Гильдии неробкого десятка, но с Тигилем никто не сравниться! Хотя, пожалуй, сумасбродней и безумнее музыкантов из Долины Зеленых холмов я не встречал! Впрочем, они друзья... - вдруг тепло произнес Улен, гордость за нас переполнила его таинственную душу и вмиг вытеснила обиду из моего сердца.
--
Да... - согласился Кавен. - Что и говорить? Выручили музыканты... Хотел бы я повидаться с ними как можно скорее.
--
Легко устроить! Они наверняка уже здесь!
--
Здесь?! - я почувствовала, что король оробел.
--
А где же еще им быть? Они пробрались в Горы, почему бы им не пробраться в королевскую приемную? О, не волнуйтесь, беру удар на себя. Хотя Эмиль и страшен в гневе, ему известны правила хорошего тона.
Кровь ударила в лица, дыхание перехватило. Не было нужды даже отступить на шаг. Голос учителя легко задвигался. Дверь распахнулась и Улен, убежденный в своей правоте, встретил нас лучезарнейшей улыбкой.
--
Ну-ну, не стоит так переживать, - похлопав опешивших близнецов по лопаткам, прогрохотал учитель. - Дорогу воинам Ветра! Заходите, заходите!
В полном смятении чувств, краснея, как октябрьские помидоры, сначала Эмиль и Эрик, а затем Ив и я переступили порог...
Кабинет выглядел неким смешением простоты и богатства. Высокий потолок и скромные размеры комнаты создавали впечатление стремления в высь, подражания башням, оттого здесь дышалось легко. Одно единственное окно высоким сводом смотрело во внутренний двор канцелярии. Парча стягивала стены, софа и приемные кресла соблюдали тот же дорогой заморский стиль, на стене висела старая карта королевства. Обстановка в королевском кабинете была более, чем непринужденной. На столе лежала карта смерти ветров и перо, которым явно делались какие-то пометки прямо на древней скрижали. Кроме карты на столе громоздился фарфоровый кофейник, початые чашки, бутерброды с рыбой, перчатки Улена, а так же стихотворный сборник и словарь с вензелем короля. Зрелище довершал сам Улен, широкий, довольный, без каких-либо признаков кандалов и насилия.
Король улыбался смущенно, точно ему самому было неловко за то, что мы могли услышать лишнее, и за то, что стал свидетелем далеко не благородного поступка. Свободный костюм синего шелка, аккуратно застегнутый до самого горла, выдавал в его величестве романтика и эстета. Не удивлюсь, если вскорости откроется, что король не только обожает музыку, но и пишет по ночам стихи.
Он носил очки, носил с детства. Очки то и дело сползали, и король поправлял их, проводя указательным пальцем по переносице. Этот знакомый жест слегка примирил нас с происходящим. Скрывая излишнее любопытство к пришедшим, король поднял руку. Мы опомнились и преклонили колени.
- Носителям Розы - геройские почести! - Кавен отодвинул в сторону кресло с изогнутыми ручками в форме головы уутура. - Удивлен, не скрою! Впрочем, вы часто удивляете меня!
- Стараемся, мой король! - произнес Эмиль и выпрямился. Улен не ошибался, Эмиль и впрямь страшен в гневе. В голосе моего друга слышался хладнокровный сарказм, от которого даже у короля пошел мороз по коже:
- Смею сказать, мы не стоим особых привилегий! Если король или учитель Улен предпочитают не вводить нас в курс игры, оставляя за нами беспокойные ночи неведения, мы не вправе роптать. Что нам тягаться с играми Древних мудрецов? Мы рады служить на благо родины, мой король!
- Ваш пыл понятен, юноша, но, поверьте, будь на то наша воля, мы не стали бы понапрасну томить вас неведением...
- Ребята пылкие, что я говорил! - Улен точно и не обратил внимания на тон Эмиля. Бросаясь торжествующими взглядами и потирая руки, человек, который тренировал Белую Гильдию короля, портил весь запал праведного гнева. Он смеялся.... - Догадывались? А? Ну, сознайся, Эмиль! Наверняка догадывался и не хотел верить! Похоже на тебя! - Улен расхохотался и похлопал по плечу короля. - Победители Древних ветров! Только посмотрите на них!
--
Отлично! - пробормотал под нос Эрик, он ковырял своим знаменитым ботинком мрамор королевских полов и изо всех сил старался держать себя в руках. Обида за несправедливый обман рвалась наружу, и в этой борьбе Эрик явно проигрывал.
--
Я считал, мы знаем половину правды! - метая ледяные искры из глаз, произнес Эмиль. - Выходит, мы не знали и ее! Игрушки-погремушки со смертью? Что происходило с нами? Что планировалось здесь пером и чернилами?
--
Уймись, малыш! - Улен перестал смеяться. - Пророчество писалось так давно, что и перевести до конца не удалось!
--
Пророчество, о котором, как я понимаю, нам не следовало знать?
--
Да, не следовало! Таково было условие! А Хранители не вправе...
--
Хранители?!
Улен оглядел нас исподлобья чужим и серьезным взором:
- Хранители Нового мира...
--
Вы - Странник?
--
Считайте это тайной. Древний мир оставил не только много загадок, он оставил тех, кто помогает решать их, - неохотно сказал учитель. - Мы приходим тогда, когда Древний мир напоминает о себе и требуется опыт былых поколений, и.... уходим. Мне жаль... Соблюдая закон, я должен был избавить вас от нашей последней встречи. Но мы с Кавеном старые приятели, и я подумал, без вас мне будет одиноко возвращаться...
--
Почтем за честь, учитель. Но к чему весь этот маскарад с государственной изменой, толпы гвардейцев, мешающих тем, кто спешит?
--
Ты всегда спешишь, мой мальчик!- Улен бросил взгляд на перчатки и посмотрел Эмилю в глаза, - Так ничему и не научился? ....
Эмиль не ответил. Гнев его понемногу затухал, и как ни опешили мы от услышанного, трудно было отказаться от искушения узнать последнее слово правды.
- А вы строгий учитель!- улыбнулся Улену Кавен. Он стоял возле своего кресла, сложив на груди руки, и солнце сверкало в одном единственном перстне на большом пальце правой руки. Король задержал взгляд на вышитой кофточке Ив, покачал головой и обратился к ребятам.- Я не питал наивных надежд, моя Белая Гильдия. Вы превзошли самые сказочные ожидания! Поздравляю! Вас ждут и награды, и почести, и отдых! Но прежде, раз уж вы все-таки пришли, и пришли героями, Улен и я посчитаем за долг рассказать вам правду, известную только нам двоим.
Король помолчал, не переставая разглядывать свою молодую разведку. Глаза у Кавена были мягкие, серые с зелеными прожилками. Он рассказывал неожиданно красиво и обстоятельно. Время от времени переводил взгляд на окно и украдкой ковырял перстнем полированную завитушку на спинке узкогрудого кресла. Смотреть все время в глаза близнецам было неловко. Мы-то с Ив привыкли, но король никогда не виделся с ними так близко, и никогда не предполагал, что рост может помешать беседе. Эрик переминался с ноги на ногу, Эмиль, напротив, врос в пол. Но и том и в другом случаи могучему Улену и сухопарому королю приходилось смотреть снизу вверх, отчего казалось, что истории, начавшиеся неохотно и перетекшие в широкоруслую бурную реку, звучат как оправдание королей и хранителей перед простыми парнями по воле случая и удачи ставших героями последних дней. Кавен предложил нам присесть, но ребята и не подумали. Так и стояли.
Когда Улен ушел из Совета, дела государства тотчас дали крен. Король не раз уговаривал его вернуться, но Улен отрезал на раз. Жизнь Хранителя не позволяла ему столь высокий пост, но накануне войны с серными ведьмами Улен поступился правилами и возглавил Совет. Серные ведьмы грозили жестокой борьбой. Мудрые пророчили гибель королевства Йо-Йо и разграбление Запретной Земли. Улен помог спасти и то и другое. Кавен отдал Хранителю безграничную власть. Улен слал распоряжения перепелками, а сам работал в разведке, перепахав сапогами опытных людей конвоя и Гильдии дикие южные тропы, Перепуски, Дремучие Каньоны и пустыни государства Афары. Однако, даже в горячее, смердящее и кровавое время Совет не смог стерпеть, что им руководит бродячий охотник, и встал на дыбы. Тщеславие советников не уняли ни королевские рекомендации, ни завещание короля-отца. На Улена зароптали. После победы, он сам оставил пост, и вернулся к своим обязанностям, из-за секретности требующим тишины и уединения. Но должность преподавателя тактических искусств и руководителя Королевской разведки Улен себе позволил. Смуты не улеглись. Замаячили новые неприятности. Полыньяки и... Древние Ветра.
Тайну Хранителя знала только королевская семья, разглашение ее казалось недопустимым, потому у короля не нашлось достаточных аргументов заткнуть недальновидных завистников, зато нашлись причины дать толкам ход. Улен собирался надолго исчезнуть в Горах, и видел в обвинениях хороший предлог. Но надолго исчезнуть не удалось. Спустя две луны, учитель явился в королевские покои со старинным свитком в руках. А еще через восемь лун на королевство саранчой напали полыньяки, и Улен вернулся к своим обязанностям, собрал новую Гильдию и с утроенным рвением взялся за дело. Полыньяков теснили долго с переменным успехом. За это время нашелся кое-кто, кто заметил - за год Улен протоптал ровную дорожку из Туона, но не в Синий лес, не в Алъерь, а... в Запретную Землю. Так случился первый донос. Кавен не знал как объясниться с Советом, до идеального блеска наточившего зуб на самого мудрого человека королевства. Объясниться означало выдать тайну Хранителя. Ответ принес сам обвиняемый, вместе с пятью волшебными арбалетами и известием о начале новой, не совсем обычной войны....
Улен предложил королю пойти на поводу у Совета, дабы залить сиропом и без того заплывшие глаза чиновников, и провернуть у них под носом дело нешуточного риска. Кроме того, по условиям игры, Улен, во избежание встреч с нами должен был исчезнуть для всех и как можно надежнее... Так случился сговор. Доносы полетели с частотою любовных писем. Без лишней суеты, дождавшись победы над полыньяками, закрытый суд обвинил Улена в шпионаже и нарушения закона Запретной Земли. Однако для окончательного приговора Улена надо было еще найти ...
--
Отступим немного во времени, - предложил учитель. - Новая история Унтара началась с того, что я искал в Лабиринтах Вечной Горы секрет дара Серных ведьм. Я искал древние книги, а нашел карту. Она поражала знакомой топографией и незнакомым языком. Мудрые использовали разные диалекты, а ко времени конца Древнего мира настолько отошли от людей, что их язык изменился до неузнаваемости. Карта не давала покоя и не давала ответа. Помог мне Кавен. Дар вашего короля не знаком его подданным, ибо мало связан с общественной жизнью королевства, но просвещенные люди знают правителя, как крайне образованного человека, исключительно способного к филологии и языкам. Наитие Кавена открыло тайну карты, но условия победы над ветрами так и не были восстановлены до конца. Заполняя пробелы в переводе древних скрижалей, мы потеряли уйму бесценного времени, но король поразительно успешно справился со стилистикой древнего письма. Мы преуспели...
Я посмотрела на карту. Мушиные пляски на ее обороте скрывали длиннющую скрижаль. Было странно, что я не узнала в них те странные письмена, какими в избытке исписаны стены подземелий Песчаной скалы. Вот он, древний язык! Глаза Эрика заблестели, и он жадно сглотнул. Король знал язык Древних магов, а Эрик знал, что так и останется при своем одном, разукрашенном исключительно просторечиями.
Кавен смутился, поправил очки, но едва начал говорить, уверенно преобразился и с интонацией бывалого рассказчика продолжил историю.
- История волшебных Ветров, открывшаяся нам, была историей с продолжением, ожидающего того, кто доживет до цветения Розы Ветров, возьмет в руки арбалеты Отуила. Легкомысленный Унтар! Он потребовал шанса, его шанс выпал на наш век. Унтар обладал способностью чувствовать и думать, и, как вы понимаете, имел право свободы воли. Он сделал свой выбор. Выбор в пользу мира и человечества, выбор, дающий ему право на жизнь... Подснежники там, или что еще, но Унтар покинул поле раздора и предпочел гонять морские волны и утренние облака. Это очень серьезный поступок для темного колдовства, уж поверьте! История помнит не много подобных... Но Унтар оставался частью своих братьев и зависел от их судьбы. Ветра - пять волшебных стихий, родившиеся накануне конца Древнего мира, предназначенные покончить с Древней историей, обладали и разумом и волей, но разум четырех помутился и иссяк, мучимый только страстной жаждой разрушения и убийства. Во всем Древнем мире нашелся только один человек, способный подобрать на них управу - Отуил, мастер оружейник, обученный волшебному делу. Он создал легендарное творение и не доверил его никому. Ошибка стоила ему жизни. Мастер нарушил равновесие добра, отняв свободу у того, кто изменил путь. Поверженный Унтар поклялся вернуть ее ценой возвращение в мир своих жестоких братьев, новой борьбы и нового шанса. Клятва эта легла в основу легенды о ветрах Унтара. Легенда погрузилась в долгие годы истории. Сначала она, как водиться, обрастала подробностями, а потом забылась.
Совет магов Древности, не в силах спасти уходящий мир, оставил огромное наследие, призванное помочь потомкам. Среди прочего были созданы пророчества, карты и прочие условия игры, для тех, кому выпадет встреча с ветрами Унтара. В будущем мире, устройство которого не предполагали даже Мудрые, многое изменилось, но чистота помыслов и сила любви по-прежнему остается силой, которую можно положить на весы свободы.
Такую историю поведала скрижаль. Мы располагали условиями игры: непосвещенность носителей Арбалетов, их обязательную причастность к Древним народам, руны, карта смерти ветров, выбор предвестников и особое слово об Унтаре. Словом, того, что мы узнали, хватило, чтобы схватиться за голову и понять - это невозможно. Ветра просыпались в час цветения Розы Ветров. В день, когда перевод завершился, Улен сказал: "Можно считать, этот час настал...."
- Первое, что потребовала карта - секретности, - сложив на груди пудовые руки, сменил короля учитель. - Тайна Хранителя налагалась на тайну арбалетов. Мне требовались особые ученики, отвечающие условиям пророчества. Представителей древних народов отыскать в наше время трудно, особенно когда тычешь пальцем в небо. Не воины - девушки, юноши, дети лучше всего чувствуют силы древних, пока годы не притупили природу человеческой чуткости. Продолжая свою работу, тренируя учеников, помогая Хранителю, я не забывал о ветрах Унтара. Но час Розы ветров еще не настал, а без нее, я знал, ветрам не проснуться. Война с серными ведьмами заставила позабыть и о более важных вещах. В то время я познакомился с Феодором Травинским, его внукам было тогда двенадцать, и Феодор лишь пожаловался на то, что с ними не сладить. Через два года я увидел их в Туоне. А через год черноглазая иттиитка, чей дар не оставлял никаких сомнений, без труда сладила с обоими. Они повсюду были вместе, я учил их и ждал. Арбалеты лежали в глубинах Вечной горы, а покуда на королевство грянули полыньяки. Тогда я и не подозревал, что Афара добралась до Ветров Унтара раньше меня, заимев злополучную карту - родную сестру моей. Как только у ойёллей пропал ключ от пещерных лабиринтов Вечной горы, - искоса бросив взгляд на меня, продолжал Улен, - я понял - началось! Ключ исчез для того, чтобы соединиться с картой. Но карта была у меня, ее копия исчезла, и честно говоря, я был уверен, что под народами древности подразумеваются ойёлли, и без них не обойдется. Но ключ поплыл не ко мне, а в Запретную Землю. Волшебные арбалеты Отуила покинули лабиринты Вечной горы с легкой руки обманутых полыньяков. Итта Элиман узнала о судьбе полыньяков достовернее меня, я лишь догадывался, что они - пешки, но пешки ловкие, и к тому же телепаты. Кунты выследили шпионов, Хранитель гор тотчас послал ко мне перепелок. У Блуждающих Мостов я убил полыньяков и бросил тела троих в Черное Ущелье, но четвертое тело в потемках не нашел. Он погиб позже, на глазах Итты Элиман, Эмиля Травинского и молодого вождя ойёллей, но прежде чем погиб, рассказал, а вернее показал, Итте немало полезного. Например, то, как арбалеты попали ко мне. С этого момента мои ученики знали - учитель замешан в деле больше всех, и доверие ко мне дрогнуло. На руку, потому что я не имел права говорить ничего, касающегося войны с ветрами. Я чту древние пророчества, знаю - это железные условия, мудрая игра, учитывающая равновесие сил, мыслей, моральных и магических энергий. Арбалеты долго ждать не могли, а подождать пришлось.
Еще год мы боролись с полыньяками, я ждал, и, оказалось, ждал деву с даром беспечных фей, хрупкую маленькую леди с железной волей и даром красоты. Все сошлось. Я успокоился. Любовь - великая сила, сами знаете. Она заставляет гореть не только кровь, она воспламеняет все на своем пути... - Улен улыбнулся далеким воспоминаниям. - Конечно, король не обрадовался моим рекомендациям. Сколько вам было? Семнадцать? Восемнадцать? Но мы отправились к Блуждающим мостам. Там я понял, что не ошибся - арбалеты предназначались вам....
Невольно мороз пошел по коже от этих слов. Арбалеты предназначались нам! Да на нашем месте мог быть кто угодно, ведь любовь наделяет храбростью и безрассудством все юные сердца без разбора. Когда Эрик познакомил нас с Ив, он так краснел и стеснялся, что расколошматил добрую половину лаборатории, в которой она работала. Ив хмурилась и смеялась. Она влюбилась в Эрика до беспамятства, и я готова была ее убить.
Улен пощурился, наматывая на палец бороду.
- Как они были молоды, мой король! Вы помните? Их волновали только любовь, подвиги и искусство, и совсем не волновал Древний мир.
- Этому поколению не досталось нечего от Древнего мира, - вступился за нас король. - Их гложет то же, что и предков - Тайна! Вашим дедам повезло больше, книги ходили тогда по земле. Дивные книги, на дивных языках, и все же были такие, что можно было перевести. Например, вот эта красавица! - король ласково провел ладонью по кожаному переплету тома, что я, было, приняла за словарь. Потертые страницы и сотни закладок ввели меня в заблуждение. - Это легенды иттиитов, записанные на исходе Последних Дней. Сказанья, саги, походы Итана и поэма "Гибель". - Король, улыбаясь, протянул мне старую книгу, но моя рука дрогнула.
- Бери, девочка! - подбодрил меня Кавен. - Переведено не много, но может наитие поможет тебе больше узнать о своих предках...
Я взяла том, погладила обложку, выпуклый вензель и почуяла, что не остановлю слезы. Спас Эмиль. Он подхватил падающую книгу и открыл на первой закладке. Там был перевод.
- Что это?
- Поэма "Гибель" - сказал Улен. - Похоже, Кавен кое-где успел переложить на стихи.
- Стихи - это громко сказано, - поправил король. - Оригинал в этом ритме, но в рифме, конечно, иной.
Вот что мы прочитали. Дивясь и спотыкаясь на сложных предложениях, мы жадно глотали то, что утекло из лабиринтов Вечной Горы и волею авантюристки-судьбы стало достоянием поколения бабушки Тор Канта, деда Тигиля и отца короля Кавена. Их, но не нас...
"Четыре, всеравное число. Равновесие. Лепестки, сопряженные в тугую сердцевину цветка, где бесконечным числом повторения ложится в руки друг другу четыре, всеравное число".
"Четыре, взаимообратны и тождественны. Находясь вне земного пространства, определяют самое точное направление сторон света".
"Единожды дующий на восток, может повернуть к северу, но он извечно будет ветром, дующим на восток".
"Магическая константа, от начала мира рождающая хаос, ни что иное, как Роза ветров, удерживающая порыв ветра-души в кольце четырех сторон".
"Поворотясь в иное лоно, самовольный путь, он обрекает себя на законы иного лона, неведомые ему. Кольцо равновесия рвется. Четыре проваливаются в пропасть, всеположенного пространства, реальности, взорванной Розой. Падет, и обретет земное лоно, земной не покой. Раскаляется в бессильном гневе, беснуется, рвется, не ищет. И дремлет, покуда спит лоно".
"Перемена времен невозможна.
Час приходит, рождается снова
Свет холодный от времени Розы.
Свет бесполый, идущий вернуть
Равновесие новому миру.
Старцам, хранителям, магам,
Знакомы условия мира,
В час расположения воинственных сил
По четырем сторонам света
Удержатся лишь нечто большим
Абсолютно другим, Солнцеликим".
"Великие тихие взяли Древнее небо с зарею
и положили пергамент на стол девяти континентов.
Сияньем, ольховой лозою рисовали волшебные руны,
Луною ветра заклиная возвернуть для земли равновесье".