Тибет мне не снился. Если б снился - тогда ясно, а тут просто не отпускал. Мне хотелось, но я не ехала. Потому что знала - поеду и все, конец Тибету.
Конечно, Тибет появился вместе с картинами Рериха, но потом я там кое-что переделала, добавила ветер, запахи свежего снега, земли и мокрого камня. Раздвинула небо, вглубь и вширь и самое важное - поставила себя на вершину. Там с тех пор и стояла. Иной раз забуду, а потом загляну - стою: куртка Аляска, шарф, как у художника, волосы из-под капюшона на ветру. Нормально.
И восходить легко и ступать не скользко. Точно по акриловому глянцу, за фиолетовые вершины. Дорожка вьется ручейком прямо в скалы. В каменные кельи монахов, к махатмам в гости. Кругом они - горы, золотой румянец солнца по снежным щекам, черные пропасти, синие склоны, близко и далеко, всюду треугольные исполины, точно воины плечом к плечу, точно окаменевшие волны, точно гребень гигантского Ящера, веками спящего, хранящего тайны под поросшим мхом брюхом, тайны самые важные, самые первые. Тишина. Ветер хранит его сон. Больше ничего. Но и того вполне хватит, на годы.
Я не поеду. Пусть я не знаю и толики правды, однако то, что знаю - не в силах потерять. Тибет не таков. Нет, это ясно. Он красив и величественен, но горы резки и произвольны в линиях, ветра сильны и холод вершин пронизывает смертного до костей. Птицы, парящие наравне с тобой, никогда не подлетают так близко, чтобы можно было увидеть в их глазах свое отражение. Пусть я оставлю сигареты в гостинице у подножья, со мной будут люди, я найду с кем закурить. Туристы болтливы, и я не без того. Стоя на первом привале спиной ко всем и вглядываясь в первозданную даль, я захочу в туалет и отправлюсь совсем в другую, вовсе не манящую меня сторону. Я сдружусь со всеми и уже ни на минуту не останусь одна. И все, что останется от моей мечты - новые воспоминания, холод и тяжелое, сбивчивое дыхание переходов. Пустота.
Я не поеду. Даже не потому, что в мечтах все по-другому, а потому, что реальность есть Бестактная навязчивость. Коварная определенность. С которой ничего не поделаешь, и которую вынужден терпеть как полоумную старуху свекровь, властную и глупую.
Откроешь глаза - она повсюду: возится, пыхтит, привлекает к ответственности. И ты для нее один - поблеклый, медлительный, слабый. А эта прорва лишних, но точных деталей. Мешающих видеть главное, мешающих думать и наслаждаться.
И Тибет, кто его знает? Не рискнешь. Я надежно стою на вершине: ветер, волосы, кругом горы. Со мной птицы и все перемены природы, день и ночь. Бури, звезды, облачная армия. Заходящее на западе солнце, восходящая из-за хребтов луна. Как уж велю, кому дам волю. Ноги не мерзнут, рука не рыщет по карманам в поисках сигарет. Руки раскинуты, и, в принципе, если уж на то пошло, и подумать, как следует - я могу и полететь. Могу! Ринуться вслед за облачными тенями, бегущими по горам, сравняться с орлами и кондорами, камнем упасть в ущелье, на страх и риск под самое пузо Ящера, к тайнам. И ввысь, - промерзнуть под облаками. Захочу и промерзну - верно? А еще: скатиться на ледяные шапки, нырнуть в пещеры, полежать на кронах у подножья. Да мало ли? Чего годами на одном месте стоять? Чудес вокруг сколько угодно!
И хотя он мне никогда не снился, я часто думаю: "Тибет! Черт побери! Интересно, как оно там - на самом деле..."