Первым делом я заставила Федора как следует умыться, благо тазик и кувшин с водой в комнате имелись.
Служанка потрудилась на славу - пришлось битых пять минут лить ему на руки, пока парень оттер все белила.
Затем я аккуратно нанесла макияж, залепила огромный прыщ над губой слуги кокетливой мушкой, а на парик пришпандерила удачно прихваченную в магазине маленькую, но жутковатую конструкцию типа шляпа в Сонькином стиле. Как ни странно, смотрелся головной убор на напарнике весьма неплохо, да и нелепый парик теперь выглядел вполне приемлемо.
- А теперь, друг мой, займемся манерами.
Оказывается, и из мужчины при должном старании можно сделать вполне себе сносную кокетку. Спустя полчаса обучения Федор уже вполне прилично стрелял глазами, пользовался веером, подбирал юбки и почти совсем перестал спотыкаться о подол при кружении по комнате. Вроде все. Для большего не было времени. Да... Надеюсь танцевать ему там не придется!
- А вот и мы, - вышла я в кабинет, широким жестом указывая на появившегося следом напарника. Тот почти изящно прошагал к столу князя и, остановившись перед хозяином, изобразил только что разученный нами взгляд вниз-в угол-на предмет.
Князь, в это время что-то отхлебывавший из изящной фарфоровой чашки, поперхнулся так, что пролил все содержимое кружки на себя. Судя по тому, что крика боли не последовало, питье к счастью для Волосенкова не было горячим.
- Фе-кххо-одор!.. Ну... Ну, сударыня! Нет слов!
Зато у меня есть.
- Князь, прошу прощения, мы кажется начинаем опаздывать.
- Ах, да, - Серж глянул на часы и вскочил из-за стола. - Ступайте. Вот ваши плащи - думаю, не стоит привлекать излишнее внимание на улицах. С Богом!
По привычке сменив пару экипажей, я с явно нервничающим напарником въехали в неприметный двор. Экипаж остановился перед скромным трехэтажным особняком на удивление довольно строгой архитектуры. Крыльцо в три ступени, двускатный козырек, спереди забранный ажурной кованой решеткой, под которой болтался одинокий фонарь.
На наш стук дверь открыл грузный дворецкий в ярко-малиновой ливрее.
Он молча нас оглядел и вопросительно приподнял бровь.
- Мы к Степану, - выдала я оговоренный пароль.
Малый тотчас посторонился, и мы вошли в дом.
Обстановка внутри воплощала собой ярчайший и самый смелый образчик современного французского стиля. По холлу сновали слуги, из глубины особняка доносилась негромкая музыка.
Дворецкий проводил нас в похожую на дамский будуар розово-алую гостиную и тотчас удалился.
Прихорашивавшаяся перед зеркалом дама в насыщенно-синем при нашем появлении обернулась, и я невольно залюбовалась изящным изгибом шеи замечательно выглядящей для своих что-то около сорока лет женщины. Невысокая и стройная, с пышной, выгодно приподнятой корсетом грудью, чуть полноватыми молочно-белыми руками и завораживающими ярко-синими глазами, она наверняка на протяжении долгого времени оставалась предметом вожделения многих мужчин. Да. Именно так я и представляла себе настоящую куртизанку.
- Я не желаю знать кто вы и что вы, - без предисловий начала хозяйка. - Я вас не видела и надеюсь никогда более не увидеть... Хотя тобой, - она цепко оглядела меня. - Я бы занялась. В тебе есть стать, норов и бабье чутье. Я могла бы найти тебе постоянного любовника.
- Благодарю, мадам, - скромно присела я. - Вы очень добры. Я запомню ваши слова.
Женщина пару мгновений разглядывала мое лицо, затем опять повернулась к зеркалу.
- Дамы беседуют с господами, танцуют, играют в карты. Если кавалер излишне настойчив - сразу обращайтесь к Степану. Здесь не бордель, девушка сама вправе решать, с кем ей общаться, - замечательные новости! - Я не желаю знать когда и куда вы уйдете. Степан покажет вам задний выход. Ступайте! - повелительно махнула она рукой.
За дверями гостиной нас ждал здоровенный детина типа Макара - видимо тот самый Степан. Он провел нас по окрестностям, рассказал что и как, и в конце показал обещанный черный выход.
Прием должен был состояться во внутреннем дворе особняка, с трех сторон окруженном стенами дома, а с четвертой пышным ухоженным садом.
Когда, ведомые Степаном, мы спустились в благоухающий запахом цветов и свежести полумрак летней ночи, едва разгоняемый ярко-желтым светом фонарей, вокруг цветочных клумб и между скамейками уже бродило достаточно много гостей. Джентльмены заправлялись вином и шампанским, с интересом оглядывая пестрое великолепие присутствовавших девушек.
Барышни стоили такого пристального внимания - на любой вкус, ухоженные, одетые откровенно, но без вульгарности, они балансировали едва за гранью приличий, не переступая, однако, границы, за которой провокация сменяется неприкрытой пошлостью.
Мы вот уже второй час торчали на приеме. Лично я проводила время ужасно. Почему, ну почему и в этом веке ничего не меняется? Наверное, Лиск, карма у тебя такая.
Дело в том, что после пяти спокойных минут осматривания гостей все остальное время я нарезала круги по двору, скрываясь от пристального внимания некоего высокого седоватого джентльмена. С обширными залысинами, слегка сутулый, он упорно не сводил с меня взора, отыскивая повсюду куда бы я ни спряталась. Как ни странно, мужчина не торопился идти на контакт. Лишь смотре-ел. Что раздражало еще больше.
Пару раз я попыталась затесаться в одну из группок весело щебечущих девиц, но неугомонный поклонник высматривал меня и там. Веер не спасал - закрываться им до макушки не позволяли приличия, и я впервые в жизни пожалела, что мода восемнадцатого века не практикует ношение паранджи - той, где видны только глаза, и то лишь под определенным углом осмотра.
В какой-то момент, вынырнув из очередной стайки барышень, я поймала умоляющий взгляд напарника. Не раздумывая направилась к нему, по пути оценивая ситуацию.
Да. Попал малый. И на такую экзотическую красотку нашелся спрос. Как известно, когда дело касается эксклюзива, любители - к счастью весьма редко встречающиеся - вцепляются в предмет страсти изо всех сил. Так было и с Федором. В данный момент обширная тыловая часть княжеского слуги была крепко обхвачена здоровенным краснолицым от выпитого джентльменом с намечающимся брюшком и смешным расплюснутым носом.
Пару раз на моих глазах напарник пытался аккуратно выбраться из объятий, но потерпел в этом деле сокрушительное фиаско - беседовавший со стоящим по другую руку маленьким щуплым джентльменом в зеленом вожделетель в ответ на Федоровы телодвижения сжимал его тыл еще крепче. Видимо, Федор не хотел привлекать с себе излишнего внимания, потому даже не думал звать на помощь Степана. Умно.
Я тихонько подошла к напарнику со свободной стороны и склонилась к его уху.
- Что? Достал тебя этот красавец? Нужна пом?..
- Сударыня, я видел нанимателя с душегубом! - горячечным шепотом перебил меня мужчина. - Ну то есть не видел, а слышал. Они прошли за моей спиной и скрылись вон там! - он тыкнул пальцем в сторону, где, как за время ныканья от поклонника я успела выяснить, находилась одна из глухо оплетенных плющом беседок.
- Ты уверен?
- Совершенно! Не извольте сумлеваться, Федор даже двух пищащих в пасти кошки пичуг по голосу различит, ежели ранее их слышал.
- Верю, - парня надо вытаскивать, пока заговорщики не закончили обсуждение заказа. - Я тебя сейчас освобожу - и сразу беги..
- Нешто я не понимаю, барышня!
- Хорошо.
Я прижалась к напарнику грудью, и энергично, но без резких движений, вклинилась на его место, одновременно обеими руками отпихивая парня подальше.
Маневр прошел как при выдергивании скатерти из-под столового сервиза - поклонник явно ничего не заметил. Вот и славно.
Я проследила за исчезающим в кустах напарником и приготовилась ждать.